Глава 19

УДОБНЫЙ СЛУЧАЙ

— Осталось так мало времени! Что мне надеть? — запричитала Биаста Гандерлей, когда Меральда сообщила ей о том, что свадьба переносится на осеннее равноденствие.

— Если нам нужно будет надеть что-то, чего у нас нет, лорд Ферингал пришлет, — сказал Дони Гандерлей, поглаживая жену по плечу. Он с гордостью и благодарностью глядел на Меральду, и девушка понимала, что он сознает, на какую жертву она пошла ради семьи.

Интересно, как бы он на нее смотрел, если бы узнал о ребенке, которого она носит?

Несмотря на тревожные мысли, она слабо улыбнулась им и пошла к себе в комнату переодеваться. Лайам Вудгейт приезжал сообщить Меральде, что лорд Ферингал устроил ей встречу с портнихой, жившей западнее Аукни, в двух часах езды.

— В этот знаменательный день не должно быть никаких платьев напрокат, — заявил Лайам. — С твоего позволения, Биаста, твоя дочь будет самой прекрасной невестой из всех, кого знавал Аукни.

Лицо Биасты при этих словах просияло и глаза заискрились. Но Меральде почему-то было больно.

Она не могла простить себе, что так неосмотрительно повела себя с Якой. Теперь надо было соблазнить лорда Ферингала, причем как можно скорее, может даже сегодня. Свадьба перенесена, и остается лишь надеяться, что Присцилла и Темигаст простят ей зачатие ребенка до официальной церемония. Но хуже всего то, что ей придется унести эту тайну с собой в могилу.

До чего же несчастной она себя чувствовала в эту минуту! Мадам Принкл, несомненно, сошьет ей необыкновенный убор, расшитый камнями, яркий, из дорогой материи, но вряд ли у Меральды в этот день будет подобающее этой неземной красоте выражение лица.

Меральда вымылась и переоделась, немного подкрепилась, и когда Лайам Вудгейт вернулся за ней и проводил в карету, она была во всеоружии и лучилась улыбкой. Устроившись, она облокотилась на дверцу кареты и стала смотреть на проплывавший мимо пейзаж. На полях работали люди и гномы, но она не заметила среди них Яку Скули. Правда, она его и не искала. Дома стали попадаться все реже. Карета проехала небольшой лесок, где Лайам остановился, чтобы дать отдых лошадям и напоить их.

Вскоре они снова тронулись в путь, проехали еще один лесок, и дальше дорога опять пошла по каменистой местности. Справа сверкало море. Отвесные скалы вздымались по другую сторону дороги, и некоторые подступали так близко к воде, что Меральда поражалась, как Лайаму удается провести там карету.

А еще она раздумывала, как женщина может жить в такой глуши одна. Меральда решила позже спросить об этом Лайама. Сейчас же она заметила сторожевую заставу, каменную башенку, над которой развевался штандарт лорда Ферингала. Только сейчас она начала понимать, как далеко простирается власть владетеля Аукни. Карета прокатила всего лишь десять миль, но девушке казалось, что они проехали полмира. Она и сама не понимала почему, но знак ее суженого в такой дали почему-то подействовал на нее умиротворяюще, словно бы сам могущественный лорд Ферингал защищал ее.

Улыбка на ее лице погасла, едва она вспомнила, что он будет оберегать ее лишь в том случае, если она солжет.

Девушка откинулась назад на сиденье, вздохнула и погладила пока еще плоский живот, словно ожидая услышать толчок ребенка.

— Флаг развевается, значит, внутри солдаты, — решил Вульфгар.

— Они не высунутся, — заверил его Морик. — Солдаты редко выходят из башни, даже если их вызывают. Дозорного, если таковой имеется, гораздо больше волнует, не нападет ли кто на них. До того, что происходит на дороге, ему мало дела. К тому же их тут вряд ли больше десятка. Может, и того не наберется.

Вульфгар хотел напомнить приятелю, что гораздо меньшее количество людей всего несколькими днями раньше, заставило их обратиться в бегство, но промолчал.

После поражения на перевале Морик, верный своему представлению, что хороший грабитель не задерживается на одном месте, особенно после неудачного нападения, предложил уйти из тех мест, опасаясь, что торговцы могут сообщить властям в Лускане. Сначала Морик хотел двинуться на север, в Долину Ледяного Ветра, но Вульфгар наотрез отказался.

— Тогда на запад, — уступил Бродяга. — Там есть небольшое владение, зажатое между горами и морем, к юго-западу от перевала Хандлстоун. Туда мало кто ходит, его нет на большинстве карт, но торговцы северных областей знают о нем и иногда даже пользуются перевалом на пути в Десять Городов и обратно.

Вульфгара это не слишком прельщало, но своим отказом идти в Долину Ледяного Ветра он не оставил им выбора. Если пойти на восток, то углубишься в дикие дебри Хребта Мира, населенные гоблинами, великанами и другими мерзкими созданиями. Оставался юг и запад, но на юге был Лускан и подпорченные отношения с его властями, так что единственно возможным оставался путь на запад.

«Может, это и правильно», — подумал варвар, когда на дороге появилась нарядная одинокая карета, которая вполне могла принадлежать какому-нибудь знатному господину.

— Это может оказаться чародей, — предположил Вульфгар, поморщившись при воспоминании о магических разрядах.

— Я никогда не слышал о чародеях в этих местах, — ответил Морик.

— Ты не был здесь много лет, — возразил варвар. — Кто еще отважится путешествовать в одиночку в таком богатом экипаже?

— А почему бы нет? — в свою очередь не согласился Морик. — Места здесь тихие, а вдоль дороги везде заставы, — добавил он, махнув рукой в сторону далекой каменной башенки. — Люди здесь не запираются в домах из страха перед гоблинами.

Вульфгар кивнул, но всё же не поверил. Наверняка кучер — опытный воин. А внутри, скорее всего еще кто-то, а у них, вероятно, волшебные палочки или что-то вроде этого. Но Вульфгару было достаточно одного взгляда на Морика, чтобы понять: его не остановишь. Бродяга все еще переживал фиаско на той дороге, и удачное ограбление ему было просто необходимо.

Дорога внизу огибала далеко выдававшийся отрог. Морик и Вульфгар пошли напрямик и спустились вниз раньше, чем появилась карета, и отсюда не было видно заставы. Вульфгар сразу принялся разматывать веревку, прикидывая, к чему бы ее привязать. Он нашел одно чахлое деревце, но оно показалось ему ненадежным.

— Просто спрыгнешь вниз, — предложил Морик. указав на естественный каменный навес над дорогой. Сам он, на ходу доставая хлыст, поспешил навстречу карете, которая уже показалась из-за поворота.

— Прочь с дороги! — мгновением позже послышался окрик Лайама Вудгейта.

— Добрый человек, я должен тебе что-то сказать! — крикнул Морик, стоя на пути.

Гном придержал лошадей и пустил их шагом. Слишком далеко. Морик прикинул и понял, что Вульфгару не допрыгнуть до кареты.

— Именем лорда Ферингала Аука приказываю тебе убраться с пути! — сказал Лайам.

— Мне нужна помощь, — промолвил Морик, краем глаза следя, как Вульфгар карабкается на место.

Он сделал шаг вперед, но Лайам предостерегающе поднял руку.

— Держись подальше, приятель, — сказал гном. — Я еду с поручением моего господина и перееду тебя лошадьми, если не сойдешь с дороги, будь уверен.

— Вот уж вряд ли, — усмехнулся Морик.

То ли его тон, то ли какое-то движение на скалах насторожило гнома. Он понял опасность и немедленно послал упряжку вскачь.

В это мгновение Вульфгар бросился вниз, но только зацепил карету позади кучера, ударившись о стенку с такой силой, что экипаж накренился на два колеса. Внутри закричала женщина.

Морик, не раздумывая, выхватил хлыст и щелкнул им перед самыми мордами лошадей. Животные рванули влево, от резкого поворота карета завалилась на бок, а Вульфгар и кучер рухнули на землю.

Вульфгар, мотая головой, заставил себя подняться на ноги, уверенный, что сейчас придется схватиться с возницей или кем-то еще, кто выскочит изнутри. Однако кучер, постанывая, лежал среди камней, а из кареты не доносилось ни звука. Морик бросился к лошадям, успокоил их, а потом единым духом взлетел на экипаж, подобрался к двери и распахнул ее. Изнутри снова раздался крик.

Вульфгар подошел к кучеру-гному и осторожно приподнял его голову. Потом снова положил его, убедившись, что в драку он точно не вмешается, и надеясь, что ранение не смертельное.

— Посмотри-ка на это, — позвал его Морик. Он протянул руку, чтобы помочь выбраться девушке необыкновенной красоты, но та отпрянула от него. — Выходи, или я залезу к тебе, — предупредил ее Морик, но перепуганная девушка только глубже забилась в угол.

— Вот так истинные разбойники и находят наслаждения, — объявил Морик подошедшему Вульфгару. — Что же касается наслаждений… — И он полез внутрь.

Девушка закричала и стала отбиваться от него, но справиться с Бродягой ей было не под силу. Вскоре она оказалась прижатой к потолку кареты, бывшем теперь на месте стенки. Морик крепко держал ее руки, а коленом прижал ноги, чтобы она не пнула его в пах. Его губы оказались у самого ее лица. — Поцелуй победителю?

Но тут разъяренный Вульфгар ухватил Морика за шиворот и выволок из кареты.

— Это уже слишком! — крикнул варвар, бросив приятеля на землю.

— Но все по-честному, — возразил Морик, не понимая, что так рассердило друга. — Получим то, что хотим, и отпустим ее. Что тут такого?

Вульфгар бросил на него гневный взгляд.

— Иди, займись ранами кучера, — сказал он, — а потом посмотри, что здесь можно взять.

— Девчонка…

— Не считается, — рявкнул Вульфгар.

Морик вскинул ладони и пошел к гному. Вульфгар заглянул в карету и протянул громадную ладонь оцепеневшей от страха девушке.

— Выходи, — велел он. — Обещаю, с тобой не случится ничего плохого.

Девушка не двигалась.

— Мы не сможем перевернуть экипаж, пока ты внутри, — уговаривал ее варвар. — Разве ты не хочешь продолжить путь?

— Я бы хотела, чтобы вы убирались своей дорогой, — огрызнулась она.

— И оставили тебя здесь одну?

— Лучше уж одной, чем в компании с грабителями, — выпалила девушка.

— Для кучера было бы лучше, чтобы ты вышла. Он может умереть, если мы оставим его лежать на камнях. — Вульфгар решил припугнуть девушку, если уж не получается ее уговорить. — Выходи. Я тебя не трону. Только ограблю, но вреда тебе не причиню.

Она несмело протянула руку. Вульфгар сжал ее и легко вытащил Меральду из кареты. Поставив на землю, он долго не отводил от нее взгляда. Девушка была очень красива, ее не портил даже свежий синяк на щеке. Неудивительно, что Морик распалился, однако сам Вульфгар не собирался брать женщину силой и, уж конечно, не позволил бы сделать это своему приятелю.

Некоторое время они обшаривали карету и, к радости Морика, нашли кошель с золотом. Вульфгар пошел поискать в окрестностях какое-нибудь полено, чтобы поднять экипаж.

— Ты же не собираешься поднимать карету? — недоуменно обратился к нему Морик.

— Именно это я и собираюсь сделать.

— Но это невозможно, — возразил Бродяга. — Они же поедут прямо к заставе и отправят за нами солдат.

Но Вульфгар не слушал его. Он нашел несколько больших валунов и сложил их возле крыши кареты. Дернув изо всех сил, он приподнял экипаж над землей. Морик помогать не собирался, поэтому варвар поднатужился и подтолкнул один камень под карниз.

Лошади зафыркали и дернулись, и Вульфгар чуть не выпустил все из рук.

— Иди хотя бы успокой их, — недовольно обратился он к Морику. Тот даже не шелохнулся. Тогда варвар взглянул на девушку, и она немедленно бросилась к упряжке.

— Одному мне не справиться! — уже зло крикнул Вульфгар товарищу.

Нарочито вздохнув, Морик нехотя подошел. Быстро осмотревшись, он направился к дереву, к которому Вульфгар привязал один конец веревки. Морик взял другой конец, чтобы привязать его к краю крыши. Когда он проходил мимо девушки, она отшатнулась от него, но Морик этого даже не заметил.

Потом Бродяга взял лошадей под уздцы и обвел их кругом, осторожно подтаскивая карету таким образом, чтобы оба боковых колеса были на одинаковом расстоянии от дерева.

— Ты поднимешь, а я натяну веревку так, чтобы удержать ее, потом еще приподними ее, так и поставим.

«Все же Морик очень умен», — отметил про себя Вульфгар. Бродяга занял свое место, девушка снова взяла лошадей под уздцы, и Вульфгар нагнулся и рванул, приподнимая карету.

Морик быстро подтянул веревку и закрепил ее, давая варвару возможность передвинуться. Вульфгар снова приподнял, и Морик снова подобрал веревку. Третьим рывком они поставили экипаж на все четыре колеса.

Лошади беспокойно задергались, забили копытами, вскидывая головы, и девушка уже не могла удерживать их. Вульфгар мигом бросился к ней, перехватил вожжи и натянул, успокаивая животных. Потом привязал их к дереву и пошел к лежавшему на земле кучеру.

— Как его зовут? — спросил он у девушки. Видя, что она колеблется, он добавил: — Оттого, что я узнаю его имя, хуже ему не станет. Как-то странно помогать кому-то, не зная, как его зовут.

Девушка слегка улыбнулась и сказала:

— Его зовут Лайам. — Несколько осмелев, она подошла ближе и присела возле кучера с тревогой глядя на гнома. — С ним все будет хорошо?

— Пока не знаю.

Бедняга Лайам, похоже, был без сознания, но жив, а его раны при внимательном осмотре оказались не так серьезны. Вульфгар осторожно поднял его и перенес на сиденье в карету. Потом он вернулся к девушке, взял ее за руку и потянул за собой.

— Ты же сказал, что не сделаешь мне ничего плохого!

Она попыталась вырваться. Однако лошадей удержать было легче, чем высвободиться из рук Вульфгара.

Морик осклабился:

— Что, передумал?

— Она пойдет с нами ненадолго, — объяснил Вульфгар.

— Нет! — вскрикнула девушка и, сжав кулачок, ударила Вульфгара по затылку.

Он остановился и беззлобно поглядел на нее: неожиданная выходка девушки удивила его и позабавила.

— Да, — возразил он и перехватил ее руку, занесенную для нового удара. — Ты пройдешь с нами всего милю, — пояснил он, — а потом я отпущу тебя, и ты вернешься к карете и кучеру, после чего езжай куда хочешь.

— И ты мне ничего не сделаешь?

— Ни я, — ответил Вульфгар и грозно поглядел на Морика, — ни он.

Поскольку выбора у нее не было, Меральда подчинилась. Вульфгар сдержал слово и примерно через милю отпустил ее. Потом он вместе с Мориком и кошельком с золотыми исчез в горах.

Весь обратный путь к бедняге Лайаму Меральда бежала. Когда она до него добралась, в боку кололо. Он пришел в себя, но был не способен не то, что править лошадьми, а даже выбраться из кареты.

— Оставайся внутри, — велела девушка. — Я поверну упряжку и доставлю нас в замок Аук.

Лайам попробовал возразить, но она просто захлопнула дверцу и взялась за дело. Вскоре карета уже снова катила на запад, подпрыгивая на ухабах и дергаясь: ведь девушка не умела управлять лошадьми, да и дорога была плохая. Зато по пути Меральде в голову пришла одна мысль, показавшаяся ей решением всех сложностей.

Когда они въехали в ворота замка Аук, солнце уже давно село. Лорд Ферингал и Присцилла вышли встретить их и остолбенели, увидев побитую девушку, а потом и раненого возницу.

— Мы наткнулись на грабителей, — сообщила Меральда. Присцилла взобралась к ней на козлы, против обыкновения встревоженная, и Меральда добавила едва слышным шепотом: — Он сделал мне больно, — и разразилась рыданиями, упав на руки Присциллы.

Ветер завывал, словно пел Вульфгару печальную песню о том, каким он был и каким не станет уже никогда, песню об ушедшем времени, утраченной невинности, о друзьях, по которым Вульфгар отчаянно тосковал, но к которым не мог вернуться.

Он снова сидел на утесе над перевалом через Хребет Мира и смотрел на северо-восток, туда, где расстилалась Долина Ледяного Ветра. Где-то там мелькнул какой-то огонек. Это могла быть просто игра света, а может, блик от косого солнечного луча, отраженного водами Мер Дуалдон, самого большого из трех озер в окрестностях Десяти Городов. Вульфгару хотелось думать, что он разглядел Пирамиду Кельвина, одиноко стоящую гору севернее хребта.

«Это лишь игра воображения, — убеждал он себя, — это просто блик или отсвет, ведь гора слишком далеко». Вульфгару казалось, что она на краю света.

— Они разбили лагерь на юге, рядом с перевалом, — сообщил Морик, подсаживаясь к приятелю. — Их немного. Все будет шито-крыто.

Вульфгар кивнул. После удачного нападения на карету они вернулись на юг, в местность между Лусканом и перевалом, и даже купили кое-какие товары у проезжавшего купца на свое неправедное золото. Потом они снова вышли на перевал и ограбили еще один караван. На этот раз все прошло гладко, торговец отдал им деньги, и обошлось без кровопролития. И вот Морик наметил следующую цель — три повозки, направлявшиеся из Лускана на север.

— Ты все время смотришь на север, — заметил Бродяга, — а идти туда не хочешь. У тебя враги в Десяти Городах?

— У меня есть друзья, которые устроили бы нам хорошую взбучку, если бы узнали, чем мы здесь занимаемся, — ответил Вульфгар.

— Кто может помешать нам? — насмешливо спросил Морик.

Вульфгар прямо посмотрел ему в глаза.

— Они бы нас сделали, — уверенно и очень серьезно произнес он, в упор глядя на Морика, затем снова отвернулся, задумчиво глядя в даль светло-голубыми глазами.

— Как ты там жил? — спросил Морик. Вульфгар удивленно обернулся. Они с Мориком очень редко разговаривали о прошлом, во всяком случае, на трезвую голову.

— Расскажи, — настаивал Морик. — У тебя сейчас столько всего отражается на лице: боль, сожаление, еще что-то…

Вульфгар усмехнулся его наблюдательности.

— Что у меня там осталось? — задумчиво произнес он. И чуть помолчав, ответил: — Да все.

— Звучит нелепо.

— Я мог бы стать королем, — продолжал Вульфгар, устремив невидящий взор в долину и словно разговаривая сам с собой. — Я был вождем объединенных племен Долины Ледяного Ветра, и мой голос много значил в совете Десяти Городов. Мой отец… — Он глянул на Морика и рассмеялся. — Он бы тебе не понравился, Морик. И ты бы ему точно не понравился.

— Гордый варвар?

— Суровый дворф, — возразил Вульфгар. — Мой приемный отец, — пояснил он, потому что Бродяга изумленно открыл рот. — Восьмой король Мифрил Халла и глава дворфского клана, живущего в долине у подножия Пирамиды Кельвина в Долине Ледяного Ветра.

— Твой отец — дворфский король? — недоуменно уточнил Морик. — А ты болтаешься со мной под открытым небом и спишь на земле? — Вульфгар кивнул. — Тогда ты еще больший дурак, чем я думал.

Вульфгар молча смотрел в сторону и прислушивался к песне ветра. Он был согласен с Мориком, но сил изменить что-либо у него не было. Он слышал, как Бродяга повернулся к сумке, и сразу послышалось знакомое звяканье бутылок.

Часть 4

РОЖДЕНИЕ