Андрей Саломатов
      Я дарю тебе жизнь
      Критики, пишущие о творчестве Андрея Саломатова, обычно пытаются разобраться, "кого в нем больше - детского сказочника, фантаста-авангардиста или законченного реалиста-бытописателя". Действительно, трудно понять, как эти ипостаси могут уживаться в одном человеке. Однако же уживаются - и неплохо себя чувствуют! Реалистические книги Саломатова издаются в Европе, сказки принесли ему премию "Алиса", да и авангардная фантастика ценима знатоками (премия "Странник" за рассказ "Праздник"). А вот традиционной НФ из-под пера этого писателя выходит немного. Тем любопытнее читать рассказ "Я дарю тебе жизнь", созданный в полном соответствии с канонами жанра...
      Видно было, что город покинули давно. Многие здания этого города были выстроены из больших каменных плит. Глубина оконных проемов свидетельствовала о необычайной толщине и прочности стен. Из щелей между камнями пучками росла трава, а кое-где виднелись чахлые кривые деревца. Широкие улицы города также заросли травой и кустарником, и на булыжниках, служивших когда-то мостовой, грелись мелкие зверушки.
      Внезапно Гавличек остановился как вкопанный, а затем подозвал к себе Захарова. Прямо под домом в траве лежал человеческий скелет, едва прикрытый бурыми лохмотьями. Череп убитого был сильно поврежден у виска.
      - Вот и первый житель Фе, - мрачно проговорил Гавличек. Присев на корточки, он принялся разглядывать пролом в черепе. - Ничего ударчик, наповал.
      Заметив что-то в остатках одежды, Захаров нагнулся и поднял два тяжелых металлических цилиндрика.
      - Похожи на пули, - сказал он. - Скорее всего, ружейные. Хотел бы я посмотреть, что у них за пушки.
      Гавличек взял один из цилиндриков и подкинул его на ладони. В этот момент где-то рядом грохнуло, и в стену рядом с Захаровым что-то ударило. Брызнули осколки камня, в траву упала расплющенная пуля.
      - Шлем, - тихо проговорил Захаров, но Гавличек уже сообразил, в чем дело. Оба разведчика надели шлемы и быстро осмотрелись. В одном из пустых оконных проемов на противоположной стороне улицы они заметили вспышку, и сразу же послышался выстрел. Пуля больно ударила Захарова в грудь и, расплющившись, отскочила в траву.
      - Ну, вот и второй фенянин, - сказал Гавличек и, махнув рукой, бросился к дому.
      Захаров догнал напарника на противоположной стороне. Вбежав в дом, разведчики принялись искать лестницу. Длинный коридор закончился просторной площадкой, откуда и начинались ступеньки.
      Огромными прыжками длинноногий Гавличек одолел первый пролет и посмотрел наверх. Метрах в десяти над ним стоял молодой человек и целился ему в голову. Затем раздался еще один выстрел, и пуля, ударившись о шлем, отлетела в сторону.
      Отшвырнув ружье, стрелявший исчез в дверях, но разведчики быстро догнали его и прижали к стене.
      - Зачем ты стрелял в нас? - спокойно спросил Гавличек. Вдвоем им не стоило особого труда удерживать низкорослого фенянина. Не имея возможности даже шевельнуть рукой, молодой человек лишь злобно вращал глазами и скалил зубы.
      - Может, ты все же скажешь, зачем стрелял? - повторил вопрос Захаров.
      - Убивайте, чего вы ждете! - ломающимся голосом крикнул фенянин.
      - Мы не собираемся тебя убивать. Твоя жизнь нам не нужна, - ответил Захаров. - А вот ты, кажется, за нами охотился. Зачем?
      Опустив голову, фенянин тихо пробормотал ругательство и замолчал.
      - Если не хочешь говорить, нам придется взять тебя с собой. - Захаров выключил автопереводчик и обратился к напарнику: - Давай-ка его в катер. Ему надо успокоиться. Сейчас он может только кусаться.
      Двухметровый Гавличек легко взвалил на себя мелкого фенянина, и разведчики пустились в обратный путь.
      На площадке Захаров подобрал брошенное фенянином ружье.
      - Пищаль, - со знанием дела сообщил он напарнику. - Во всяком случае, очень похоже. Было бы смешно, если бы из этого шланга кого-нибудь из нас уложили.
      Гавличек молча нес свою ношу. Фенянин не сопротивлялся. Он лежал на плече у землянина и, закрыв глаза, покачивался в такт шагам.
      Возле катера Гавличек поставил пленника на ноги и откинул шлем за спину. Затем он включил автопереводчик и, отдуваясь, предупредил:
      - Не советую убегать. Я бегаю лучше.
      Захаров хлопнул молодого человека по плечу, и тот испуганно обернулся.
      - Не бойся. Полезай в машину. Там удобнее беседовать.
      Разговор с фенянином не дал разведчикам никаких результатов. Он все время молчал и лишь на закате, посмотрев на солнце, молитвенно произнес:
      - Спасибо, Харелл.
      - Харелл - это солнце? - поинтересовался Гавличек. Абориген равнодушно посмотрел на разведчика и ничего не ответил.
      - Ну что с ним делать? - раздраженно спросил Гавличек. - Давай наваляем ему, и пусть идет. Не с собой же его таскать.
      - Отпускай, - согласился Захаров. - Ружье мы отобрали. Пусть идет. Распахнув дверцу, он ткнул пальцем в темноту и обратился к фенянину: Иди, ты свободен.
      Абориген затравленно посмотрел вначале на одного разведчика, потом на другого и процедил:
      - Не пойду.
      - Фьють, - свистнул Гавличек. - Вот это номер. Он не пойдет. А тебя и спрашивать никто не будет. Выкинем - и будь здоров.
      Вцепившись в кресло, фенянин уперся ногами в стенку и громко повторил:
      - Не пойду, меня убьют.
      - Это другой разговор, - удовлетворенно проговорил Захаров. Он закрыл дверцу и подвинулся поближе к аборигену. - Кто тебя убьет?
      Расскажи, не бойся.
      - Или убирайся к чертовой матери, - рявкнул на него Гавличек.
      - Не пойду! - закричал фенянин. - Я не знаю, кто убьет! Кто первым увидит, тот и убьет!
      - У вас что, гражданская война? - спросил Захаров, но абориген снова замолчал.
      - Ладно, пусть переночует, - проворчал Гавличек. - А утром иди куда хочешь. Нам некогда с тобой нянчиться. Только смотри, не вздумай ночью напасть на нас. Бесполезно.
      - Не буду, - угрюмо ответил фенянин.
      Проснувшись, Захаров приподнялся и посмотрел на заднее сиденье.
      Фенянин еще спал. Гавличек открыл глаза и откинул шлем.
      - Фу, как неприятно спать в шлеме, - пробормотал он и зевнул. - Всю ночь снилась какая-то гадость. - Он брызнул в рот зубным шампунем и, открыв дверь, сплюнул на траву. - Буди этого обормота, - сказал он Захарову и вышел из катера.
      Фенянин поднялся сам. Как и вечером, он посмотрел на солнце, сказал "Спасибо, Харелл" и, с опаской поглядывая на Захарова, вышел из машины.
      - Я пойду? - мрачно спросил он у Гавличека.
      - Иди, - равнодушно ответил тот.
      - Можно я возьму свое ружье? Я больше никогда не буду стрелять в вас, стараясь не смотреть на разведчиков, попросил он.
      - Нельзя, - грубо ответил Гавличек. - И смотри, еще раз поймаем с пушкой, я тебе уши оборву. Понял?
      - Мне нельзя без ружья, - с ужасом в глазах проговорил фенянин.
      - Где я достану другое? Меня подстрелит любой мальчишка.
      - У вас что, у каждого мальчишки есть ружье? - спросил Захаров.
      - Да, - ответил молодой человек. - У нас нельзя без оружия.
      - Тогда ответь ты нам, черт тебя раздери, что у вас происходит?!
      - сказал Гавличек. - Война? Вендетта? Или что-нибудь еще? Почему вы охотитесь друг на друга?
      - Мы хотим жить, - ответил фенянин.
      - Интересно, - озадаченно проговорил Захаров. - Разве для того, чтобы жить, надо убивать друг друга?
      - Человеческий век короток, а мы хотим жить долго, - загадочно ответил фенянин.
      - Так вы потому и живете недолго, что уничтожаете друг друга, воскликнул Захаров. - Галиматья какая-то! Как ему втолковать?
      - Не надо ему ничего втолковывать, - ответил Гавличек. - Пусть забирает свое ружье и проваливает.
      - М-да... - Захаров в задумчивости поскреб небритый подбородок и, отключив автопереводчик, сказал: - Он же сейчас пойдет и кого-нибудь шлепнет.
      - Ну, а так шлепнут его, - ответил Гавличек и рявкнул на фенянина: Бери ружье и марш отсюда!
      Абориген мышью нырнул в катер, схватил оружие, прижал его к груди и, все время оборачиваясь, побежал к домам.
      - Постарайся больше никого не убивать, - вдогонку ему крикнул Захаров.
      - Так он тебя и послушал, - усмехнулся Гавличек. - Надо отыскать кого-нибудь поумнее и посговорчивей. Кажется, вон там, - Гавличек показал на север, - есть какое-то селение. Надо бы познакомиться с семьей фенян. Женщины, надеюсь, здесь есть? Или дети. Должен же кто-то проболтаться.
      - На войну не похоже, - сказал Захаров. - Хотя война войне рознь. Они всякие бывают.
      - Садись, поехали, - забираясь в катер, сказал Гавличек. - Может, и война. Разберемся. Любая война бывает понятна только тем, кто воюет. Для остальных она - бессмыслица.
      Закрыв за собой дверь, Захаров устроился на водительском сиденье и включил двигатель. Катер бесшумно тронулся и, быстро набирая скорость, полетел над самой землей.
      - Красивая планета, - разглядывая диковатые пейзажи, проговорил Захаров. - И город красивый. Похоже на наше средневековье. Ну, вот и приехали, - сказал он и выключил двигатель. Катер плавно заскользил по земле и становился у стены небольшой, но внушительной крепости.
      Сразу за стеной из необработанного камня начинался густой лес.
      Оттуда тянуло теплой сыростью и вполне земной хвоей.
      - Курорт, - пошутил Захаров, выбираясь из катера.
      - Посмотрим, - с сомнением ответил Гавличек, на глаз прикидывая высоту стены. - Как ты думаешь, нас уже ждут?
      - Не знаю, - легкомысленно ответил Захаров. - Если заметили, то ждут.
      - Сейчас как дадут залп из сотни стволов, потом полдня сидеть в примочках. Может, махнем через стену?
      - Не надо, подумают что-нибудь не то, - ответил Захаров. - Пойдем, поищем ворота.
      Разведчики прошли вдоль стены, свернули налево и через двадцать метров остановились у невысокой бревенчатой двери. Она оказалась заперта, и Гавличек зычно позвал:
      - Эй, есть кто дома?!
      Прямо над головой у землян два раза подряд грохнуло, и Захаров рассмеялся.
      - В шлем-то лучше.
      - Эй, вы, - крикнул Гавличек, задрав голову. - Перестаньте стрелять, а то мы разнесем ваш паршивый бастион по камешку.
      - Не стреляйте, - вторил ему Захаров. - Мы не сделаем вам ничего плохого.
      - Их это не волнует, - проговорил Гавличек. - Они стреляют не потому, что боятся тебя. Ты им не нравишься.
      - Выходите, поговорим, - снова крикнул Захаров. Разведчики отошли от стены метров на пять. Над стеной торчали две лохматые головы и два ружейных ствола.
      - Чего вам надо? - громко спросил один из аборигенов.
      - Вначале уберите ружья, - ответил ему Гавличек. - Пули нас не берут.
      - Видели, - ответил тот же фенянин.
      - А если видели, какого черта держишь нас под прицелом? Я не могу разговаривать с человеком, который метится в меня из ружья.
      Меня это раздражает.
      Немного посовещавшись, феняне отложили ружья.
      - Так-то лучше, - удовлетворился Гавличек. - Мы хотим задать вам несколько вопросов.
      - Задавайте, - ответил фенянин.
      - Во-первых, - опередил своего напарника Захаров, - почему вы в нас стреляли?
      - Мы не знаем, кто вы такие, - сказал абориген.
      - Во-первых, может, вы все-таки спуститесь, - миролюбиво сказал Гавличек. - У нас нет оружия. Неловко как-то разговаривать, задрав голову.
      - Такому, как ты, чтобы убить человека, и оружия не надо, - сказал тот же фенянин.
      - Ладно, - сдался Гавличек. - Тогда скажите, где мы можем увидеть кого-нибудь из представителей власти? Кто у вас здесь - губернатор, король или президент?
      - У нас нет короля, - ответил фенянин. - Последнего убили лет сорок назад. Больше никто не хочет управлять страной. Каждый сам себе хозяин.
      - А что здесь происходит, можно узнать? - спросил Захаров.
      - Ничего не происходит. Живем себе. Хлеб растим, детей растим, Богу молимся.
      - Может, подскажете, где найти священника? - попросил Гавличек.
      Аборигены на некоторое время скрылись за стеной. Разведчики уже подумали было, что разговор окончен, но над стеной снова возникла голова фенянина, и он спросил:
      - Вам нужен жрец?
      - Да, - обрадовался Захаров. - Самый старший жрец. Мы не сделаем ему ничего плохого, у нас нет оружия. Ты же видишь, мы пришли с миром.
      Феняне снова скрылись, а через минуту один из них крикнул:
      - В городе. В центральном соборе.
      - Наконец хоть что-то, - покачал головой Гавличек.
      - Поехали. - Захаров откинул шлем и пошел к катеру.
      - Надень, - попросил его Гавличек и добавил: - Пижон.
      Город оказался не таким уж и маленьким. Повиснув в двухстах метрах от земли, разведчики насчитали только в центре шесть зданий, похожих на собор. И это не считая нескольких десятков прилегающих к центру и на окраинах.
      - Если главный, значит, один из этих шести, - сказал Гавличек. - Какой - внизу разберемся.
      Катер спикировал вниз и приземлился на круглой площади в десятке метров от величавого здания, похожего на гигантский усеченный конус.
      Стрельчатые окна здания напоминали бойницы, литые чугунные двери были такими массивными, что могли выдержать долгую осаду, и в то же время представляли собой настоящее произведение искусства.
      - Красиво сделано, - с восхищением проговорил Захаров и вздохнул. Умеет двуногий к Богу подмазаться.
      Пройдя через распахнутые ажурные двери, разведчики попали внутрь. Здесь было сумрачно и прохладно. Немного привыкнув к полумраку, они сумели рассмотреть внутреннее строение конуса.
      Разведчики находились посреди арены диаметром метров в пятьдесят. По стенам, вверх спиралью, тянулись глубокие ложи, отделенные друг от друга витыми колоннами. В промежутках между резными балясинами видны были деревянные диваны и маленькие скамейки.
      - Ты думаешь, это собор? - с сомнением спросил Гавличек.
      - Если и собор, то не центральный, - ответил Захаров. - Вообще-то, больше напоминает цирк.
      - Цирк так цирк, - согласился Гавличек. - Пойдем дальше.
      Выйдя на улицу, разведчики успели заметить промелькнувшего между двумя зданиями человека. Затем он снова показался в дверном проеме, и тут раздался выстрел. Человек взмахнул руками и вывалился из здания на мостовую.
      - Скорее, - скомандовал Гавличек, и разведчики бросились к фенянину. Когда они подбежали к нему, прогремел еще один выстрел.
      Пуля попала Гавличеку прямо между лопаток.
      - Ах ты, сволочь! - сморщившись, проговорил он и пошевелил лопатками. Ты займись раненым, а я попробую поймать этого гада.
      - Смотри, не задави его, - вслед ему крикнул Захаров.
      Подстреленный абориген был еще жив. Достав индивидуальный пакет, Захаров с трудом разорвал на груди у раненого рубашку из грубой ткани и осмотрел рану. Пуля попала в правое легкое.
      - Ерунда, - обрадовался Захаров. - Сейчас мы тебя, голубчика, оживим. Станешь как новенький.
      Извлечь пулю из легкого оказалось делом нескольких секунд. После этого Захаров продезинфицировал рану и перевязал. Раненый постепенно приходил в себя.
      - Ну что, получил свое? - устраивая аборигена поудобнее, спросил Захаров.
      - Я живой? - испуганно спросил фенянин.
      - Пока да, - ответил разведчик. - Но тебя опять могут подстрелить как цыпленка. Ты-то многих уложил?
      - Ни одного, - сложив руки на груди, ответил абориген. - Не убивай меня. Я отдам тебе все, что у меня есть.
      - Чудак человек, - рассмеялся Захаров. - Зачем мне тебя убивать?
      Я только что спас тебя от смерти.
      Фенянин ощупал грудь и недоверчиво спросил:
      - Ты оживил меня?
      - Ну да, - Захаров поднял ружье фенянина и осмотрел его. Раненый испуганно наблюдал за разведчиком. - Заряжено? - спросил Захаров.
      - Да, - ответил абориген. - Ты жрец?
      - Нет, - ответил Захаров. - Но о жреце мы еще поговорим.
      Из дверей соседнего здания появился Гавличек.
      - Удрал, - громко сообщил он. - Через подвал ушел, в окошко. Я только голову и сумел просунуть. Твой жив?
      - Живой, - ответил Захаров. При появлении огромного землянина абориген молитвенно сложил руки и, слегка наклонив голову, произнес:
      - Я дарю тебе жизнь.
      - Ты мне?! - загрохотал Гавличек. - Ну и тип. Это я дарю тебе жизнь. А вернее, вот он. Ты лучше скажи, за что он хотел тебя убить?
      - Не знаю, - потупившись, ответил фенянин.
      - А где центральный собор, знаешь? - Гавличек стоял над сидящим фенянином, широко расставив ноги и уперев кулаки в бока. Тому страшно было смотреть на исполина с едва заметным мерцанием вокруг головы.
      - Знаю, - ответил абориген. - Пятьсот шагов отсюда. Но сейчас туда нельзя. Днем собор закрыт. А ночью... к нему опасно подходить.
      Могут убить. Здесь тоже опасно. Нас отовсюду видно.
      - Ну, это наше дело, - сказал Гавличек. - Ты можешь встать?
      Фенянин довольно легко поднялся и сразу нырнул в дом.
      - Эй, не вздумай убегать, - крикнул ему Гавличек и последовал за ним. Но фенянин оказался прямо за стеной.
      - Зачем мне убегать? - сказал он. - Мы подарили друг другу жизнь.
      - Ах, вон оно что, - усмехнулся Гавличек. - Сейчас ты пойдешь с нами. Вон туда, - Гавличек показал на катер. - Покажешь нам, как проехать к собору.
      - На улице меня могут убить, - испуганно проговорил абориген.
      - Я тебя закрою, - успокоил его Гавличек. - За мной ты будешь как за бронированной стеной.
      К катеру они шли гуськом, почти вплотную друг к другу. В середине шел фенянин и все время озирался. Он тревожно смотрел на окна домов, а когда подошли к машине, не сразу отважился в нее влезть.
      - Давай-давай, не бойся. - Гавличек легко приподнял аборигена и затолкнул его в катер. - Кстати, ты случайно не знаешь, что это за пирамида? - усаживаясь рядом, кивнул он на здание.
      - Когда-то это было театром, - ответил фенянин. - Но очень давно. Люди тогда еще жили в городе.
      - А почему они ушли из города? - поинтересовался Захаров.
      - В городе страшно стало жить. Очень много народу. Убивали прямо на глазах у всех. И тут же убивали того, кто убивал. По ночам люди врывались в дома. Поэтому все ушли. Мой дед рассказывал, как это было жутко.
      - Я что-то не пойму, - покачал головой Гавличек. - Зачем убивать, если тебя тут же самого кокнут?
      - А может, и не кокнут, - серьезно ответил фенянин.
      - Значит, в городе живет только жрец? - спросил Захаров.
      - Сюда приходят охотиться, - сказал абориген. - Раньше здесь жили несколько человек. Они были против охоты на людей. Их перестреляли по одному.
      - Значит, ты тоже пришел сюда поохотиться? - спросил Гавличек.
      Фенянин опустил голову и ничего не ответил. - А живешь ты где?
      - Вон там, в крепости Билар, - оживился абориген. - Наша семья зовется Билар. А зовут меня Пэт. Пэт Билар.
      - Очень приятно, Пэт, - не без сарказма проговорил Гавличек. - А семья у тебя большая?
      - Сорок два человека.
      - И друг друга вы не трогаете? - продолжал Гавличек.
      - Нет. Мы родственники. Там наши дети.
      - Значит, своих нельзя, а чужих можно? - подвел черту Гавличек, но Захаров перебил его:
      - А все-таки, убиваете зачем?
      - Чтобы жить, - тихо ответил фенянин.
      - Это мы уже слышали, - сказал Захаров и включил двигатель. - Показывай дорогу.
      Центральным собором оказалось здание, напоминающее вкопанное на треть куриное яйцо, в котором едва ли поместились бы три человека. И разведчики поняли, что без помощи Пэта они ни за что не нашли бы его.
      - Это что же, он у вас под землей? - удивленно спросил Гавличек.
      - Да, - ответил Пэт. Вид у него был неважный. Полет напугал его чуть ли не больше, чем недавнее покушение на жизнь. - После смерти человека закапывают в землю, - продолжал он. - Чтобы мертвые не выходили из своих могил, храмы делают под землей.
      - Вы и после смерти ходите в храм? - серьезно спросил Гавличек.
      - А что еще делать мертвому? - пожал плечами Пэт. - Днем они собираются в храме, а ночью туда приходят живые.
      - А почему же живые ночью? - спросил Захаров.
      - Не знаю, - ответил Пэт. - Так велит жрец.
      - Ну что? - обратился Гавличек к своему напарнику. - Пойдем, посмотрим на собрание мертвых?
      - Нельзя! - испуганно проговорил Пэт. - Мертвые могут забрать вас с собой.
      - Вот я и хочу посмотреть, как они это делают, - усмехнулся Гавличек. Ты пойдешь с нами. Тебе полезно будет посмотреть на своих предков.
      - Я не пойду! - воскликнул фенянин. - Я не знаю, кто вы. Вас они, может, и не тронут, а я простой человек.
      - Ничего, - Гавличек хлопнул аборигена по плечу. - С нами тебя никто не посмеет тронуть. Разве ты еще этого не понял? Ты уже забыл, что всего полчаса назад внутри у тебя сидела пуля величиной со сливу, а сейчас ты сидишь живой и здоровый и даже говоришь глупости.
      Пойдем. - Гавличек бесцеремонно выволок Пэта из катера, и Захаров на всякий случай закрыл собой фенянина от ближайших домов.
      Дверь собора оказалась запертой изнутри, и даже Гавличеку понадобилось немало сил, чтобы открыть ее. Сразу за дверью начиналась лестница, которая круто уходила вниз. Идти пришлось не долго. Метров через десять ступеньки кончились, и разведчики с фенянином очутились в просторном зале. Размеры зала из-за темноты трудно было определить. Впереди, на расстоянии двадцати метров, тускло горели три светильника. Жидкие язычки пламени едва освещали неподвижно сидящего человека.
      - Спасибо, Харелл, - сложив руки, прошептал Пэт.
      - Это и есть Харелл? - тихо спросил Захаров.
      - Да, - ответил Пэт. - Великий Бог Харелл, который дарует нам жизнь.
      Вошедшие приблизились к алтарю. Харелл был вырезан из светлого дерева. Он сидел на возвышении, вытянув перед собой руки и сложив их ладонями вверх - чашкой. В пригоршне у него лежало что-то темное и округлое. Гавличек подошел поближе, чтобы рассмотреть этот предмет.
      - Сердце, - громко сказал он. - Похоже на человеческое.
      За алтарем отворилась не видимая ранее дверца, и оттуда вышел сморщенный фенянин очень маленького роста. Он был одет в белую тогу, на груди у него висело золотое изображение Харелла. Подслеповато щурясь, он посмотрел на гостей и скрипуче спросил:
      - Кто разрешил вам войти сюда днем?
      - А нам никто и не запрещал, - ответил Гавличек. - Мы пришли сюда поговорить.
      - Мне не о чем с вами говорить, - высокомерно ответил старик. Убирайтесь отсюда!
      - Послушайте, - начал Захаров. - Ответьте, пожалуйста, на несколько наших вопросов, и мы уйдем.
      - Ну, нет, - сказал жрец и хлопнул в ладони. - Теперь-то вы не уйдете.
      По другую сторону алтаря откуда-то появились три фенянина. Ни слова не говоря, они вскинули ружья и залпом выстрелили. Отскочившие пули звякнули о каменный пол.
      - Прикрой Пэта, - сказал Гавличек своему напарнику и двинулся на стрелков. Вскрикнув, те побросали ружья и скрылись за едва заметной дверцей. Гавличек успел загородить дорогу только жрецу.
      - Кто вы? - дрогнувшим голосом спросил старик.
      - Вы, судя по всему, человек образованный, - дипломатично начал Гавличек. - И сможете толково нам объяснить, что у вас происходит?
      Почему люди убивают друг друга?
      Жрец покосился на Захарова и выглядывающего из-за него фенянина.
      - Мне трудно ответить на этот вопрос, - наконец сказал он. - Это связано с древними традициями.
      - Хороши традиции, - влез в разговор Захаров. - Да и не такие уж они древние. Мы уже кое-что узнали.
      - Если позволите, я схожу, принесу древние свитки, - сказал жрец. В них все подробно описано. Я вам прочту их. Они хранятся вот за этой дверью, у меня в келье.
      - А стреляли в нас, стало быть, ваши монахи, - съязвил Гавличек.
      - Ладно, только мы пойдем вместе.
      - Конечно, конечно, - охотно согласился жрец и, обойдя огромного землянина, подошел к двери. Гавличек оперся рукой о стену, нагнулся, чтобы войти, но старик вдруг выкинул руку вперед и крикнул: - Что это?
      Секунды хватило жрецу на то, чтобы проскользнуть в дверь и захлопнуть ее за собой.
      - Наивный старик, - с досадой оттого, что его так примитивно обманули, проговорил Гавличек.
      - Неизвестно, кто из вас наивнее, - ответил ему Захаров и тоже подошел к двери. Пэт, испуганно озираясь, последовал за ним.
      Как Гавличек ни старался, дверь не сдвинулась с места ни на миллиметр. Не было даже малейшей щели. Хорошо обтесанные бревна были плотно пригнаны друг к другу.
      - Может, пульсатором? - смущенно предложил Гавличек. - Все уже ясно: этот жрец - тот еще пройдоха.
      - Нет, - ответил Захаров. - Во-первых, мне еще ничего не ясно. А во-вторых, мы под землей. Может обрушиться потолок. И тогда здесь действительно поселятся мертвые и земляне, и феняне. Пойдем отсюда.
      - Захаров подтолкнул Пэта к выходу. - Познакомь нас со своей семьей.
      Ну, расскажешь, что мы спасли тебе жизнь и не хотим ничьей смерти.
      - Хорошо, - сразу согласился фенянин. - Мои родные будут вам рады. Многие из них тоже не хотят ничьей смерти. Я скажу им, что вы великие врачеватели, что вас не берут пули и что вас испугался сам жрец.
      В некоторых местах на окраине города лес подошел вплотную, и деревья с кустарником закрыли часть домов. Это было необыкновенно красиво.
      Казалось, что изысканная архитектура позволила украсить себя только в тех местах, где это было необходимо. Необходимо по замыслу художника, задавшегося целью объединить мертвый камень с живой природой.
      Оставив позади себя километров пятнадцать непроходимого леса, разведчики приземлились у самой стены хорошо укрепленного форта.
      Катер заметили еще до приземления. Над стеной то появлялись, то исчезали головы, и не меньше десятка стволов были нацелены на невиданную до сих пор машину.
      Пэт неторопливо выбрался из катера и высоко поднял руку.
      - Это я, - крикнул он и поприветствовал своих: - Я дарю вам жизнь. Со мной мои друзья. - И сразу несколько человек над стеной поднялись во весь рост.
      - Почему твои друзья летают в лодке? Кто они? - спросил пожилой мужчина, закованный в кожаные латы. Вначале Пэт замешкался, не зная, что ответить. Он вопросительно посмотрел на землян, а затем сказал:
      - Они спасли мне жизнь. Сегодня утром мне продырявили грудь, а сейчас не осталось и следа от пули.
      Разведчики вышли из катера и встали рядом с фенянином.
      - Я же запретил тебе выходить из дома, - сказал человек, одетый в кожу. - Я с тобой еще поговорю.
      - Впустите нас, мы пришли к вам с миром, - сказал Гавличек.
      - Почему твои друзья не приветствуют нас? - обратился к Пэту тот же человек. - Ты же знаешь, пока они этого не сделали, они наши враги.
      - О, простите, - спохватился Гавличек. - Я дарю вам жизнь. - И Захаров тут же последовал его примеру.
      - Проходите, - наконец разрешил старший. - Только оружие оставьте в лодке.
      В десяти метрах от катера открылись ворота. Внутри форт оказался намного меньше, чем снаружи. По всему периметру двора располагались хозяйственные постройки, а посередине находились четыре жилых дома.
      На площади никого не было видно, зато все мужское население форта, включая и подростков, окружило гостей. Феняне откровенно восхищались Гавличеком и давали ему названия различных крупных животных планеты.
      Разведчик же стоял как монумент и иногда за спиной похрустывал пальцами. Еще в катере земляне договорились, что разговор будет вести Захаров, а Гавличеку оставалось только слушать и запоминать.
      - Вы, наверное, старший в семье? - спросил Захаров у пожилого фенянина. Тот молча кивнул. - Мы прилетели издалека. То, что мы здесь увидели, нам непонятно. Зачем люди убивают друг друга? Вы истребите сами себя.
      - Это правда, - сдвинув брови, ответил старший. - Нас становится все меньше и меньше. Дошло до того, что убивают родственников.
      - За что? - спросил Захаров.
      - Это давняя история. Сейчас мало осталось людей, которые помнят те времена. - Старший повернулся к Пэту и сурово спросил: - Вы были у жреца?
      - Да, напугали его до смерти, - рассмеялся Пэт. - Нет там никаких мертвецов. Вранье все это.
      - Напугали! - презрительно проговорил старший. - Ты, что ли, напугал? Доберусь я до этого жреца. Его-то никто не смеет тронуть.
      Попробуй, объясни этим болванам, что он мошенник. Харелл был и до жреца. Только тогда почему-то никто никого не убивал. Люди жили вместе в городах. Значит, не Бог виноват, а человек, который говорит от имени Бога.
      - А что это за история со жрецом? - спросил Захаров.
      - Не знаю, вранье это или правда. Только что может быть правдивее вранья, из-за которого погибают люди? Мне отец рассказывал, когда я был мальчишкой, что к нам на землю с неба спустились какие-то люди. У них тоже была летающая лодка. Они спокойно ходили по городу и никого не трогали. Горожане принимали гостей как полагается - с почестями. А однажды они летели по воздуху, и лодка упала на землю. Как раз в том месте, где сейчас центральный собор. Одного из них сильно покалечило, чуть ли не разорвало пополам. Это все правда, а дальше - не знаю. В общем, жрец говорит, что тот человек умер, и жизнь его перешла к другому.
      Значит, у другого стало две жизни. Жрец говорит, что люди с неба сами ему рассказали об этом. Он чем-то помогал им.
      - Трансплантация личности, - вслух сказал Гавличек, и Захаров кивнул головой.
      - Того человека похоронили в городе, - продолжил старший. - Жрец утверждает, что люди с неба взяли с собой его сердце. Не знаю, правда это или нет, но даже если и так, я бы оторвал жрецу голову за эту правду.
      - Это неправда, - сказал Захаров. - Но об этом потом. Что же было дальше?
      - Дальше построили собор, а потом появились молодцы, желающие заполучить еще одну жизнишку. Своей, наверное, было мало. А там и пошло: в открытую убивали, особенно самих убийц. У этих-то уже не одна, а две, а то и три жизни было. Потом, когда город уже бросили, узнали, что сердца убитых они носят этому прохвосту в собор. Что уж он с ними делает? Может, пожирает? Не знаю. - Старший посмотрел на Пэта, и тот опустил глаза. - И эти туда же. Ты свою жизнь проживи как следует. Нет, ему еще одну подавай! А ведь и одной не проживешь - убьют. Добываешь жизнь, а получаешь смерть. Тьфу!