Возвращение Цицерона

      - Договорились, - обрадовался Фуго. - Ух, как я проголодался. Светлана Борисовна, что там у нас с обедом? Готов?
      - Давно готов, - ответила Алешина мама и добавила: - Ну-ка, марш все мыть руки.
      После обеда Алеша с Фуго решили сходить прогуляться к реке: посмотреть на лягушек, побросать в воду камни и поваляться на слегка пожелтевшей траве.
      На берегу они не обнаружили никого, кроме Клубникина. Повязавшись цветастым фартуком, пенсионер что-то варил в огромной эмалированной кастрюле и больше походил на колдуна, чем на повара. Когда же Алеша с Фуго подошли ближе, Клубникин спросил:
      - Хотите манной каши?
      - Нет, спасибо, - ответил Алеша. - Мы только что пообедали.
      - Жаль, - вздохнул Клубникин. - Я хотел всю игнатьевскую ребятню накормить кашей, но почему-то все сюда приходят только после еды.
      - А вы сами поешьте, - посоветовал Алеша.
      - Я тоже уже пообедал, - печально ответил пенсионер. - Четыре полные тарелки съел. Теперь год не смогу смотреть на эту манную кашу.
      Алеша с Фуго пошли дальше по берегу, а Клубникин посмотрел им вслед и вдруг сказал:
      - А у меня завтра день рождения. Семьдесят два стукнет.
      - Поздравляю, - обернувшись, сказал Алеша, а мимикр тихо проговорил:
      - Ему не завтра стукнет и не семьдесят два. Ему давно стукнуло пыльным мешком по голове.
      Когда Алеша с Фуго возвращались, Клубникин уже отнес кастрюлю с кашей домой и стоял на улице перед своей калиткой с игнатьевской старушкой.
      - А у меня завтра день рождения, - услышали Алеша с Фуго голос пенсионера. - Семьдесят два бабахнет.
      - Ты, Клубникин, совсем ещё мальчишка, - сказала старушка. - Мне через два месяца девяносто шесть трахнет.
      - Да, - подумав, согласился Клубникин. - Ты, Макаровна, наверное динозавров ещё помнишь?
      - Нет, динозавров не помню, - ответила Макаровна. - А вот волки точно водились в наших лесах. И лоси тоже водились. Рогатые такие, прямо жуть. Сама видела.
      - А я кроме мухоморов в наших лесах никакой живности не встречал, сказал Клубникин. - Видно, действительно не старый еще. Надо бы завтра за грибами сходить, может зайца увижу или крота, или даже червяка какого-нибудь. Буду потом через двадцать лет молодым рассказывать, что водились в нашем лесу подземные зверьки и букашки разные.
      А вечером, перед самым чаем, когда пришли Владислав Валентинович с Ириной Константиновной, Алеша вспомнил о дне рождении пенсионера Клубникина и всем рассказал об этом.
      - Давайте ему что-нибудь подарим, - предложила Светлана Борисовна.
      - Это тот самый Клубникин, который на всех жителей деревни написал по несколько доносов, - сказал Владислав Валентинович. - Я бы ему гремучую змею или скорпиона подарил.
      - Владик, - укоризненно проговорила Алешина мама. - Он же пожилой человек, совсем одинокий...
      - Так вот я и говорю, что одинокий, - ответил писатель-фантаст. - А с гремучей змеей ему было бы намного веселее.
      - У меня есть новая электрическая бритва, - сказал Алексей Александрович. - Я ею ни разу не пользовался. Давайте подарим её Клубникину, она мне совершенно не нужна.
      - Значит на день рождения у вас на Земле принято дарить ненужные вещи? - спросил Фуго, и Алексей Александрович почему-то покраснел.
      - Нет, - ответил он. - Это она мне не нужна, потому что у меня есть другая бритва. А Клубникину вполне может пригодиться.
      - Вы думаете, у него нет бритвы, и он бреется кухонным ножом? - не унимался Фуго.
      - Бритва у него конечно есть, - ответила Светлана Борисовна. - Но здесь главное внимание, а не сам предмет.
      - Ладно, уговорили, - махнул рукой Владислав Валентинович. - Я этому склочному старикашке тоже что-нибудь подарю. У меня новый карманный радиоприемник лежит. Лет десять лежит и ни кому не нужен. Пусть слушает.
      - А у меня почему-то нет ненужных вещей, - расстроился Фуго.
      - Ничего, - успокоил его Владислав Валентинович. - Поживешь несколько лет в своем доме, обрастешь барахлом, а потом поймешь, что большая часть этих вещей тебе совершенно не нужна.
      Садимся пить чай, - пригласила Светлана Борисовна, и все начали занимать места за столом.
      На этот раз Алексей Александрович сел подальше от двери, по другую сторону стола. Теперь он был спокоен за свое место, и когда в гостиную вошел Иван Бурбицкий, Алексей Александрович даже улыбнулся ему и кивнул на приветствие.
      - Как хорошо, что мы спасли Цицерона, - внимательно оглядывая стол, сказал сержант милиции. - Наконец-то можно послушать продолжение его истории. - Затем Бурбицкий пробрался к окну и из-под самого носа у Алешиного папы забрал чашку. - Простите, Алексей Александрович, это моя.
      - Нет! - вдруг не выдержав, жалобно вскрикнул Алексей Александрович. Это моя чашка! Вот жена не даст мне соврать, и Алеша может подтвердить, я пью из неё чай уже больше десяти лет! Алеша, ну скажи же ему, что это моя чашка!
      - Бабушка рассказывала, что подарила её папе, когда я родился, пришел Алеша на помощь отцу.
      - Да? Жаль, - возвращая чашку на место, сказал сержант милиции. - Я тоже успел к ней привыкнуть.
      Наконец пришло время слушать Цицерона. Все уже напились чаю, угостились свежими плюшками, а Фуго, после всех этих душевных переживаний и беготни даже успел задремать.
      - Ну давай, Цицерон, - сказал сержант милиции. - Рассказывай, как там тебя по вселенной мотало. Мы уже готовы.
      - Тогда слушайте, - ответил Цицерон. - Следующая глава называется "Юность".
      "Моя юность закончилась так же быстро, как и детство с отрочеством. Университетов я не кончал, Достоевского не читал, я даже не знал, что такое дискотека, роликовые коньки и жевательная резинка.
      Вся моя юность прошла в космическом корабле, где весь путь до планеты я должен был прислуживать хозяину, который меня купил. О, это был пренеприятный тип, и его имя говорило само за себя - Майкл Злопыхин. Он называл меня "железной болванкой" и все время был чем-то недоволен. В первый же вечер Злопыхин приказал подать ему кофе в постель. А когда я принес и, как он просил, вылил кофе на одеяло, Злопыхин чуть не разбил мне фотоэлемент пепельницей.
      Я был ещё недостаточно опытен в житейских вопросах и, все, что мне говорили, понимал буквально. Когда хозяин приказал мне "слетать на камбуз и свистнуть что-нибудь поесть", я вышел в коридор и долго пытался взлететь, но у меня ничего не вышло. Затем я прошел на камбуз, достал еду и часа два просидел над ней - учился свистеть. Но и свистнуть у меня ни разу не получилось.
      Когда через три часа я вернулся в каюту без еды и рассказал Злопыхину о своей неудаче, он снова едва не разбил мне фотоэлемент, но на этот раз молотком.
      Мне никогда в жизни не было тяжело физически, потому что я очень сильный робот, но в эти первые дни своей жизни я страшно мучился от одиночества. Люди, с которыми мне приходилось иметь дело, не считали меня разумным существом, и мне не с кем было даже поговорить о жизни. Но однажды я нашел у своего хозяина книгу и быстро прочитал её. Это был детектив, но все равно, я очень много из неё узнал о людях. Я понял, что люди бывают хорошие и плохие, и тогда у меня появилась мечта - познакомиться с хорошим человеком.
      С этого дня я начал украдкой читать все, что случайно оставляли в столовой, в кают-компании и даже брал книги в каютах членов экипажа. Когда мой хозяин засыпал, я пускался на поиски книг и журналов, а затем быстро прочитывал то, что мне удалось обнаружить.
      Самой удачной моей находкой был большой энциклопедический словарь в каюте капитана корабля. Я попал в неё случайно. Злопыхин приказал отнести капитану топографическую карту, и с тех пор каждый день я тайно туда наведывался. Заодно я прочитал всю небольшую библиотеку капитана и даже несколько учебников по космической навигации*.
      Но однажды капитан зачем-то вернулся в каюту раньше времени и застал меня у книжного шкафа с томом энциклопедии в манипуляторах. Он очень удивился, но не стал меня ругать, а только спросил: "Зачем тебе это нужно?" "Я хочу быть человеком", - ответил я. "Люди смертны, а ты фактически бессмертен, если конечно случайно не угодишь под пресс, - сказал капитан. Честно говоря, я даже тебе завидую". "Это неправда, - ответил я. - Вы мне не завидуете. И никогда не согласились бы поменяться со мной местами. А я хочу знать, почему я родился в железном ящике, а не как все люди". "Но ты же грузовой робот и всю свою жизнь будешь работать на заводе", - сказал капитан. "А разве грузчик не должен знать, откуда он взялся и как устроен этот мир?" - ответил я. "Из этих книжек ты не узнаешь, как он устроен, сказал капитан. - Здесь только сухая информация, а тебе нужны сочинения мудрецов. Их в моей библиотеке нет. Но если ты хочешь читать - пожалуйста, я не возражаю. Коль тебя сделали таким разумным, значит разум надо как-то использовать. Так что, учись".
      Капитан даже разрешил мне брать книги с собой, и все свободное время я проводил за чтением в маленьком чулане, где хранились инструменты.
      К концу полета я осилил библиотеку капитана и уже начал думать, что знаю абсолютно все об этом мире. И только позже, работая на заводе по переработке вольфрамовой* руды, я понял, что это не так. Настоящая жизнь выглядела совсем иначе.
      Когда наш космический корабль наконец добрался до места, моя юность закончилась, и я вступил в следующую пору своей жизни, я стал взрослым".
      Цицерон закончил рассказывать, и после небольшой паузы Алексей Александрович с чувством произнес:
      - Здорово! Цицерон, неужели все так и происходило?
      - Да, - ответил робот. - Почти так.
      - И ты действительно тогда так думал? - спросил Алешин папа.
      - Да, почти так же.
      - Я снимаю перед тобой шляпу, Цицерон, - с восхищением проговорил Алексей Александрович и коснулся рукой головы, как будто у него там на самом деле была шляпа. - Если бы я знал, кто ты такой, давно произвел бы тебя в бригадиры грузчиков.
      - А у вас же никогда не было бригады грузовых роботов, - заметил Цицерон. - Я всегда работал один.
      - Значит ты был бы не только бригадиром, но и обыкновенным грузчиком, - ответил Алексей Александрович.
      А Алеша сидел и размышлял о том, что наверное трудно живется тем, кто желает стать человеком и не может. Собакам, например, роботам или лошадям. "А вдруг все животные, насекомые и растения такие же разумные как и люди? с ужасом подумал он. - А нам кажется, что они ничего не понимают". Алеша представил, как к большому думающему дереву подходит человек и начинает его рубить топором. От этих мыслей ему стало страшно, и он решил больше никогда в жизни не обижать ни одно живое существо, будь то кошка, гусеница или куст сирени.
      ГЛАВА 7
      Утром Алешу разбудил какой-то шум внизу. Некоторое время он лежал, прислушиваясь к голосам и думал, кто бы это мог заявиться к ним в такую рань, но потом любопытство взяло верх, и он поднялся. Оказалось, что к ним в гости приехал папин друг детства, с которым они учились в школе и даже несколько лет просидели за одной партой.
      Александр Васильевич - толстый добрый человек - славился тем, что где бы ни появлялся, он устраивал на свежем воздухе грандиозные обеды и ужины. Для этого он заранее находил в лесу живописную полянку, заготавливал там дрова, а потом отвозил всех туда на машине. За это Алексей Александрович прозвал своего друга Лукуллом, по имени древнеримского полководца, который был знаменит своими колоссальными пирами. Но Светлана Борисовна говорила, что дядя Саша ей больше напоминает известного литературного героя любителя поесть Гаргантюа*. И она была права.
      Алеша спустился вниз, увидел папиного друга и поздоровался:
      - Доброе утро, дядя Саша.
      - Здравствуй, здравствуй, путешественник, - внимательно разглядывая Алешу, проговорил гость. - Ты почему такой худой?
      - Я не худой, я нормальный, - ответил Алеша.
      - Это я нормальный, - сказал Александр Васильевич и похлопал себя по необъятному животу. - Ладно, я пробуду у вас пару-тройку дней, и за это время ты должен будешь набрать не меньше десяти килограммов. И я постараюсь, чтобы так оно и было.
      Все засмеялись, а Светлана Борисовна поинтересовалась у папиного друга:
      - У тебя начался отпуск?
      - Нет, - ответил Александр Васильевич. - Просто приехал немного побездельничать. А то дома все работа, да работа. Как-будто больше нечем заняться. Кстати, - Александр Васильевич потер руки, и все поняли, что дальше разговор пойдет о еде. - Предупреждаю всех, сегодня на вторую половину дня никто никаких дел не намечает. Поедем в ваши игнатьевские джунгли заниматься серьезным делом.
      - Обжираться, - съязвил Алексей Александрович.
      - Лакомиться, - поправил его гость.
      - Вечером к нам должны придти соседи, - сказала Светлана Борисовна.
      - Ничего, поедут с нами, - ответил Александр Васильевич. - Места хватит всем. Специально для таких поездок я купил себе небольшой автобус. Негоже последние летние дни просиживать в доме. За зиму ещё насидитесь.
      А.., - хотела было о чем-то спросить Алешина мама, но Александр Васильевич её опередил:
      - Конечно хочу. Давай, что там у тебя есть?
      - На завтрак у нас окрошка, свежий творожок и парное молоко, ответила Светлана Борисовна.
      - Это не еда, - разочарованно проговорил Александр Васильевич. - Это баловство одно. Настоящая еда лежит у меня в машине и ждет, когда я зажарю её на костре. Но в виде исключения я пожалуй съем окрошку, творог и выпью молока, а потом в лесу уже поем по-настоящему.
      В это время из гостиной к завтраку вышли Фуго с тетушкой Дариндой, и Александр Васильевич удивленно проговорил:
      - Ух ты, а это что за зверьки?
      - Я бы попросил, - обиделся Фуго, усаживаясь за стол. - Вы все-таки не в зоопарке.
      - Так они ещё и говорящие?! - растерялся Александр Васильевич.
      - Это не зверьки, это наши инопланетные гости, - пояснила Светлана Борисовна. - Фуго с тетушкой прилетели с очень далекой планеты отдохнуть на даче.
      - Ой, простите, - смутился Александр Васильевич. - Я никогда не видел инопланетян и всегда думал, что у них, как минимум, по четыре руки, а на голове рога или какие-нибудь другие костяные наросты.
      - Это ты насмотрелся фантастических фильмов, - рассмеялся Алексей Александрович. - Наши инопланетяне кроткие, как ягнята и совсем не похожи на тех монстров.
      - А что же вы такие худые? - спросил Александр Васильевич у Фуго и тут же успокоил его: - Ничего-ничего, всего за два дня вы у меня поправитесь на десять килограммов, а вдвоем, так и на все двадцать.
      За завтраком Александр Васильевич не спускал глаз с мимикров, по-очереди подмигивал им и рассказывал о том, как однажды он встретил в лесу медведя, и они долго стояли друг против друга, не решаясь уйти.
      - И тогда мне показалось, что этот зверь думает о том же, о чем и я, закончил свой рассказ Александр Васильевич.
      - Значит ты тоже думал, как бы его сожрать, - предположил Александр Васильевич.
      - Нет, - ответил Александр Васильевич. - Я думал, какой же он все-таки красавец.
      - От скромности ты не умрешь, - рассмеялась Светлана Борисовна. Она начала подавать на стол чай и вдруг предложила: - А давайте возьмем с собой в лес Клубникина. У него же сегодня день рождения. Поздним летом лес такой печальный и романтический. Ему должна понравиться прогулка.
      - А почему бы и нет, - согласился Алексей Александрович. - Пенсионеру будет приятно вспомнить молодость, посидеть у костра, попеть туристические песни.
      - И я не против, - поддержал родителей Алеша. - Он же наверное сто лет не путешествовал.
      - Берите своего пенсионера, - одобрил Александр Васильевич. - Накормим старика до отвала.
      - Ну тогда мы сходим поздравим его и пригласим на костер, - сказала Светлана Борисовна.
      После завтрака Александр Васильевич намазал огромный ломоть хлеба маслом, выложил на него целую банку шпротин и сказал:
      - Время ещё есть, пойдем-ка, инопланетянин, половим рыбу. Ты удочки умеешь забрасывать?
      - А чего там уметь? - ответил Фуго.
      - Тогда забрось подальше, а я сейчас подойду. Удочки у меня в машине, на заднем сиденье.
      Фуго отправился к реке, а Алеша с папой и мамой пошли поздравлять Клубникина.
      Ветерана сельскохозяйственного труда они застали во дворе. Клубникин срезал фиолетовые астры и под нос себе напевал старинный русский романс: "Отцвели уж давно хризантемы в саду...".
      - Здравствуйте, дядя Захар, - открыв калитку, окликнула его Светлана Борисовна. - Вот, пришли поздравить вас с семидесятидвухлетием.
      - Желаем вам здоровья и счастья в труде, - сказал Алексей Александрович и протянул пенсионеру подарок.
      От неожиданности Клубникин выронил садовые ножницы, испуганно посмотрел на сверток и недоверчиво спросил:
      - Это что, прямо вот мне?
      - Вам, вам, - ответила Светлана Борисовна. - Будьте счастливы.
      - Это что, прямо от чистого сердца? - не веря своим ушам, спросил Клубникин.
      - От чистого, - подтвердил Алексей Александрович.
      - И от инопланетян тоже, - добавил Алеша.
      По морщинистой щеке пенсионера вдруг поползла слеза, он размазал её ладонью, принял подарок и вдруг засуетился:
      - Да что это мы здесь стоим? Пойдемте в дом. Я угощу вас таким вареньем..!
      - Спасибо, дядя Захар, - сказала Светлана Борисовна. - Но у нас ещё много дел. После обеда мы собираемся поехать в лес, на костер. И вот решили пригласить вас с собой. Там и отпразднуем ваш день рожденья.
      - Отпразднуем? - совсем расчувствовался Клубникин. - Я согласен. - Он посмотрел на букет великолепных фиолетовых астр, которые держал в руке, и протянул его Светлане Борисовне. - А это вам. Сорт я вывел сам. А называется он "Клубникинские вечера".
      - Спасибо, дядя Захар, - поблагодарила Алешина мама. - Значит, в два часа мы вас ждем.
      С реки Фуго вернулся подозрительно быстро.
      - Ну что, забросил? - жуя, спросил Александр Васильевич.
      - Забросил, - беспечно ответил мимикр.
      - Далеко? - ничего не подозревая, спросил Александр Васильевич.
      - Нормально, никто не достанет, - ответил Фуго. - Не бойтесь, они уже уплыли.
      - Куда? - не понял Александр Васильевич.
      - Не знаю, - сказал мимикр. - Куда впадает эта река, туда и уплыли.
      - Как?! - вскричал Александр Васильевич. - Ты что, выбросил мои новые удочки?
      - Забросил, как вы и сказали, - ответил Фуго. - Подальше, аж на середину реки.
      - Ну, инопланетянин! Ну, нехороший мальчик! Дать бы тебе хорошенько по этой... по попке, да боюсь космического конфликта!
      В общем, произошел небольшой скандал. Александр Васильевич ещё долго ходил по дому и рассказывал всем о подлом поступке мимикра. Все сочувствовали ему, успокаивали, но иногда все же выскакивали на улицу и там, пока гость не видит, от души хохотали.
      Все начали готовиться к поездке в лес, упаковывать в сумки необходимые вещи и продукты, а Фуго позвонил в Москву на телевидение и попросил позвать Виталия Орлова. Каково же было его разочарование, когда ему сообщили, что Орлов срочно уехал в Англию снимать передачу о новой породе безухих кошек.
      - А как же передача об инопланетянах? - растерявшись, спросил Фуго.
      - Не знаю, - ответили ему. - Но после передачи о кошках Орлов уедет в Тамбовскую область снимать человека, у которого на правой руке семь пальцев. А потом уже запланирована поездка во Владивосток.
      - Ну вот, - обиженно проговорил мимикр Алеше. - Орлов обманул меня. Славу увели прямо из-под носа какие-то безухие английские кошки. Прямо не жизнь, а сплошные будни.
      - Ничего, - сказала Светлана Борисовна. - А то тебя покажут по телевизору, ты задерешь нос и будешь требовать, чтобы при встрече с тобой мы отвешивали поклоны до земли или делали реверанс*. А так ты снова наш милый симпатичный Фуго и с тобой можно запросто сидеть за одним столом.
      Услышав, что он милый и симпатичный, Фуго расплылся в улыбке, успокоился и начал помогать Светлане Борисовне собирать вещи.
      Уже к полудню погода резко испортилась. Подул холодный северный ветер, по небу неслись низкие серые тучи, но Александр Васильевич начал доказывать всем, что дождя не будет, а в лесу ветра вообще не бывает. Несмотря на его уверения, Цицерон наотрез отказался ехать. После длительного купания в реке робот боялся попасть под сильный дождь, зато Владислав Валентинович с Ириной Константиновной сразу согласились. Писатель-фантаст долго тряс руку Александру Васильевичу и благодарил его:
      - Спасибо, уважаемый Александр Васильевич. Это вы здорово придумали. Я давно мечтал посидеть в лесу у костра: живописная поляна, птичий щебет...
      - Шашлык на шампурах, печеный сазан, - добавил Александр Васильевич.
      - Дым костра, старые песни под гитару.., - продолжал мечтать вслух Владислав Валентинович.
      - Да, да, - кивал Александр Васильевич. - Люля-кебаб с острым соусом, печеные креветки.
      Наконец сборы были окончены, и Александр Васильевич распорядился:
      Вы идите, грузитесь в машину, а я сейчас подойду.
      Когда все начали садиться в автобус, Алеша увидел в траве новенький бумажник. Он поднял его и огляделся в поисках владельца, но улица была совершенно пустынной. Только Игорь Михайлович Минеев, загнав свой старенький грузовичок во двор, ковырялся в моторе.
      - Игорь Михайлович, - крикнул Алеша и поднял находку над головой. Это не вы потеряли бумажник?
      - Нет, - ответил Минеев. - У меня сроду не было бумажника. Я деньги в кармане ношу.
      - Отнеси его домой, - сказал Алексей Александрович. - Вернемся, найдем владельца.
      - Игорь Михайлович, - снова крикнул Алеша. - Если кто-нибудь будет искать его, скажите, что он у нас.
      - Хорошо, - махнул рукой Минеев.
      Наконец Александр Васильевич вышел из дома и занял свое место на водительском сиденье. Он очень любил быструю езду и потому снабдил каждое кресло в автобусе ремнем безопасности.
      - Так, все пристегнулись, - распорядился он и завел двигатель. Поехали!
      Всю дорогу Александр Васильевич напевал что-то вроде: "шурум-бурум, тарам-там-там". Иногда он прекращал петь, покачивал головой и тихо возмущался:
      - Ну, инопланетянин! Ну, бандит! Новые удочки забросил!
      Остальные болтали о всякой всячине: рассказывали анекдоты, вспоминали прежние походы в лес и разные смешные случаи.
      Проехав километров десять, Александр Васильевич с шоссе свернул к лесу, и дальше дорога пошла по самой кромке глубокого оврага. Автобус даже накренился, и Александр Васильевич, на всякий случай, сбавил скорость. Через окошко он заглянул вниз, покачал головой и сказал:
      - На обратном пути надо бы поосторожнее. Отсюда автобус и трактором не вытащишь.
      - Не вытащишь, - согласился Клубникин. - Потому что, здесь и трактора не найдешь.
      Еще через пару километров Александр Васильевич остановил автобус.
      - Все, приехали, - сообщил он. - Вон, справа полянка ровная, как стол. Вылезай, народ, и принимайся за дело.
      Полянка действительно оказалась такой круглой и опрятной, словно её вычертили циркулем и подстригли газонокосилкой. Окружавший её лес был густым и немного сумрачным из-за непогоды. С тихим шелестом трепетали на пронизывающем ветру листья, и по всему было видно, что совсем скоро сюда придет долгая дождливая осень.
      Пассажиры автобуса вылезли из машины и принялись перетаскивать вещи на середину поляны. И только Александр Васильевич сразу нашел себе местечко, бросил на землю подушку и удобно устроился на ней. Он сидел, словно китайское божество домашнего очага Цзао-Ван и отдавал распоряжения:
      - Так, вон справа сухое дерево. Мужчины быстренько взяли пилу и спилили его. Так, женщины занимаются продуктами, а дети - помогают всем.
      Работа закипела вокруг Александра Васильевича, и вскоре рядом с ним запылал большой костер, возде которого Владислав Валентинович начал вбивать колья для шампуров.
      Все трудились не покладая рук: Алексей Александрович распиливал поваленное дерево на чурбачки, Алеша складывал их в поленницу, Клубникин подкладывал в костер дрова, женщины устраивали удобные сиденья, а Фуго пытался помогать всем сразу и потому только вносил в общую работу сумятицу. Вначале он попытался разрубить полено, размахнулся топором, но не попал и чуть не оттяпал Клубникину ногу. Затем, он едва не спалил на костре чью-то куртку и наступил в сумку с продуктами. А Александр Васильевич наблюдал за всеми и командовал:
      - Теперь мужчины наблюдают за костром, а женщины за тем, что на этом костре жарится. Так, Алеша, бегом в машину, принеси мне черный пакет, он рядом с моим сиденьем. Фуго, а ты подай мне плед, укрыть ноги. Что-то похолодало. Так, дров подбросили. Помидорчики порезали. Рыбу, рыбу не забудьте почистить.
      Алеша принес ему черный пакет, Александр Васильевич достал оттуда бутерброд размером с кепку и начал есть.
      - Хорошо на природе, - жуя, проговорил он. - Снова аппетит прорезался.
      - У тебя он никогда и не пропадал, - распиливая ствол дерева, сказал Алексей Александрович.
      - Пропадал, - со вздохом ответил Александр Васильевич. - Последнюю неделю, верите, ел без всякого удовольствия. А здесь, в лесу снова радость от еды вернулась. Уже горяченького хочется. Кстати, о чае не забудьте. Инопланетянин, быстренько поставь самовар. Алеша, бегом в машину, неси ножи, вилки, тарелки. Шевелитесь, шевелитесь, дорогие мои. Засиделись на дачах, обленились. Ничего, я вас растормошу.
      - Только не сильно тормошите, а то у меня сегодня день рождения, напомнил ему Клубникин.
      - Да, Алеша, - крикнул Александр Васильевич. - Захвати-ка из машины бинокль, я буду грибы собирать.
      Когда Алеша принес ему бинокль, Александр Васильевич доел бутерброд, смахнул с груди крошки и принялся оглядывать опушку поляны.
      - Вон, кажется там, под деревом два белых гриба, - показал он. Ну-ка, инопланетянин, быстренько сбегай за ними. Алеша, а вон там вроде бы подберезовик. Левее, левее. Молодцы. Так, грибочки почистили, помыли, порезали и на мясо положили.
      - Всю жизнь прожил на природе, а никогда не праздновал день рождения в лесу, - вдруг печально сказал Клубникин, умело выстраивая из хвороста пирамиду.
      - Только в лесу его и надо праздновать, - откликнулся Александр Васильевич. - Все мы когда-то вышли из леса, и не надо забывать об этом.
      - Я вышел не из леса, - сказал Владислав Валентинович. - Я приехал из Москвы.
      - Москва, это те же самые джунгли, только каменные, - ответил Александр Васильевич и возмущенно добавил: - А почему женщины стоят без дела? Огурчики ещё порезаны, лучок не почищен. Давайте-давайте, кувыркайтесь пошустрее.
      - Да куда мы так торопимся? - спросила Ирина Константиновна. - У нас же весь день впереди.
      - Я есть хочу, - объяснил Александр Васильевич.
      Наконец работы были закончены и все расселись вокруг костра. Мясо и огромный сазан почти были готовы, в углях допекалась картошка, а самовар, похоже, собирался вот-вот закипеть.
      - Дым по земле стелется, - проговорил Алексей Александрович и посмотрел на серое небо. - Дождь будет.
      - Не будет, - заверил всех Александр Васильевич. - Уж я-то знаю.
      Пока обед дозревал на костре, каждый из присутствующих рассказал какую-нибудь короткую веселую историю из своей жизни. Когда же очередь дошла до Клубникина, он почесал затылок и, не вспомнив ничего смешного, сообщил:
      - А один раз я вырастил огурец весом в три килограмма четыреста пятьдесят два грамма. Но его нельзя было есть. И семечки у него были размером со спичечный коробок.
      Все удивились, начали охать, да ахать, а Александр Васильевич спокойно сказал:
      - Ну и что? Я однажды приготовил пирог с капустой размером со стол и за полчаса съел его один. Очень вкусный был пирог.
      - А я три года назад вырастил картофелину весом в четыре килограмма шестьсот восемьдесят семь грамм, - не без гордости проговорил Клубникин. Но её нельзя было есть, оказалась гнилая.
      - Бывает, - сказал Александр Васильевич. - Я вот, как-то приготовил себе котлету размером с подушку и съел её в один присест. Очень вкусная котлета получилась.
      - А я.., - попытался вспомнить что-нибудь ещё Клубникин. - А недавно у меня на огороде выросли два кабачка размероми с бомбу.
      - Это были мы с тетушкой, - радостно сообщил Фуго*.
      - Да, - вздохнул Клубникин. - Их тоже нельзя было есть.
      - Почему-то все, что вы выращиваете, нельзя есть, - заметил Александр Васильевич.
      - Потому что я работаю для души, не для того, чтобы набить брюхо, высокомерно ответил ветеран сельскохозяйственного труда.
      Дождь начал накрапывать, когда Александр Васильевич разрешил всем приступить к трапезе. Крупные капли застучали по листьям деревьев, и вскоре лес наполнился тихим шелестом, как-будто по нему пробирались целые полчища мышей.
      - Ешьте, ешьте, не обращайте внимания. Дождь сейчас кончится. Уж я-то знаю. - Александр Васильевич протянул мимикру шампур, но тот испуганно отпрянул от него.
      - Я не ем горелого мяса, - сказал Фуго. - Я лучше бананчик скушаю.
      Обедали торопливо, поглядывая на хмурое небо, и только Александр Васильевич был совершенно спокоен. После каждого прожеванного куска мяса он глядел вверх и повторял:
      - Ерунда, сейчас перестанет. Подайте-ка мне помидорчик с перчиком.
      Но вскоре дождь пошел сильнее. Капли падали на горячие угли и струйками пара поднимались к небу, а костер медленно, но верно потухал.
      Первыми в машину убежали Фуго с Дариндой. Им давно наскучило сидеть у костра и отмахиваться от едкого дыма.
      - Мы с тетушкой подождем вас в автобусе, - убегая, сказал Фуго. Дождь я люблю ещё меньше, чем горелое мясо.
      - Ты ничего не понимаешь в земной кухне, - с полным ртом вслед ему крикнул Александр Васильевич и поднял капюшон. - Стихию нельзя не любить. Тем более, что дождь кончится через минуту.
      В этот момент на землю обрушился настоящий ливень, и Светлана Борисовна с Ириной Константиновной последовали примеру мимикров.
      - Ну женщинам простительно, - сказал Александр Васильевич. Он взял ещё один шампур, зубами сорвал с него кусок мяса и похвалил Алешу: - Молодец! Мы не какие-нибудь инопланетные неженки. Мы земные мужики и будем сидеть здесь до последнего куска мяса.