Глава десятая, где мастера достигают Лиловых гор

Густой темный лес стоял перед путниками. Поросшие мхом древесные стволы местами так тесно примыкали друг к другу, что между ними не могла бы проскользнуть и лиса. Узловатые корни, не находя под землей свободного места, переплетались и устремлялись вверх, чтобы лечь на мертвую палую листву. Долго брели спутники, пока однажды Нигугу не взобрался на дерево, а вернувшись, не сообщил, что Лиловые горы уже видны на горизонте.

Маленький отряд снова углубился в чащу деревьев.

Под ногами опять зачавкали гнилые, пропитанные водой листья. Спутанные ветви закрыли небо над головой.

День за днем брели мастера и Нигугу по лесу, обходя исполинские стволы.

И опять, чтобы не сбиться с пути, время от времени Нигугу залезал на деревья и смотрел, в какой стороне горы.

Однажды путь им преградило огромное коричневое бревно.

— Какое странное дерево! — удивился Буртик. — Почему оно все в блестящих чешуйках?

— Это змея, — ответил Нигугу.

Оба мастера отскочили в сторону.

— Не бойтесь! — успокоил их товарищ. — Она такая большая, что, когда хочет посмотреть на свой хвост, целый месяц сворачивается в кольцо! Идемте.

Все трое перелезли через тело змеи и пошли дальше.

По ночам — они проводили их, прячась между корней или в дуплах исполинских деревьев, — лес наполняли голоса выходящих на добычу зверей и тоскливые крики ночных птиц. Днем они несколько раз видели следы какого-то большого зверя.

— И все-таки какой мрачный, безжизненный лес, — сказал, рассматривая их, Буртик, — в нем не бегают ящерицы, не поют мелкие птицы… Здесь хоть живут какие-нибудь лесные люди?

— Живут, — согласился Нигугу, — в самой чаще живет племя проглотитов. Они совсем одичали от безделья, даже разучились одеваться и варить пищу — ходят нагишом и обгладывают кору с деревьев.

— Попадись они мне! — проворчал Гак и хлопнул кулачищем по стволу так, что сверху дождем посыпались листья.

Но вот настал день, когда Лиловые горы оказались уже совсем рядом, и мастера расположились на последний привал.

Всю ночь они просидели, обсуждая, как лучше проникнуть в Железный замок, а на рассвете поднялись и отправились в путь.

Но когда мастера скрылись из вида, кусты, около которых они сидели, раздвинулись и из них показалась голова боярина Сутяги. За его спиной поблескивали пики и топоры стражников.

Не подозревая, что они обнаружены, мастера вышли наконец на лесную дорогу.

План, придуманный ими ночью, был прост: поймать двух-трех бездельников из замка, переодеться в их платье и, проникнув в Железный замок, найти чертеж.

Наконец на мокрой от дождя дороге Нигугу заметил следы.

— Ага! — сказал Буртик. — Сделаем засаду здесь. Вон какие кусты растут у поворота!

Мастера и их провожатый весело направились к кустам, но не успели они достичь их, как кусты зашевелились, из них выскочили на дорогу вооруженные до зубов бездельники, окружили мастеров, бросились на них и началась потасовка. Гак валил противников в грязь, швырял их в кусты, сталкивал лбами. Наконец он прорвался через кольцо нападавших и очутился вместе с Нигугу на свободе, но, обернувшись, увидел, что Буртик с трудом отбивается от рассвирепевших бездельников.

— Беги! — крикнул он Нигугу, а сам повернул назад.

Увы! Силы мастеров убывали. К нападавшим подоспел еще отряд, и схватка окончилась. Мастера лежали на земле со связанными руками.

Нигугу не было видно нигде — воспользовавшись суматохой, он исчез.

Глава одиннадцатая, про Железный замок и его обитателей

Замок, в котором жил король Подайподнос, стоял на горе. Он был окружен зубчатой стеной. Четыре башни, похожие на шахматные ладьи, возвышались в четырех его углах. Посредине торчала еще одна остроконечная башенка.

Крыши, пол, стены замка — все было сделано из железа. Наверно, поэтому жители его всегда ходили с шишками и синяками.

Внутри здания имелось множество комнат — больших, холодных и мрачных.

Самым большим, самым холодным и самым мрачным был зал Таинственного совета. Там находилась высокая, до самого потолка, каменная плита с высеченным на ней «Устройством страны» и стоял трон Подайподноса.

В этот день король занимался делами. Справа и слева от него стояли придворные. У ног, на низенькой скамеечке, сидела жена.

Королева Оклюзия была настоящей королевой. Она имела самую пышную прическу во всей стране, носила самые широкие юбки и боялась чертей и привидений больше, чем все остальные бездельницы, вместе взятые.

— Ваше бездельничье величество! — докладывал расфранченный и надушенный маркиз О-де-Колон. — Замечено вновь, что некоторые ваши подданные, пренебрегая ленью, попадаются за работой. Бездельник третьего разряда Гм без разрешения Таинственного совета и без ведома своего господина — тайного бездельника Пирамидона — самовольно починил ветряную мельницу. Вызванные по этому делу прибыли. Они ждут за дверью.

— Ввести этого разиню!

В зал вкатился сухой, как гороховый стручок, бездельник в пышном кафтане с грязными кружевами.

— Кто ты? — спросил король.

— Ва-ва-ваше ве-величество… — начал стручок.

— Я тебя понял — тебя зовут Пирамидон, и это твой слуга нарушил закон. Что ты можешь сказать в свое оправдание?

— Я ва-ва…

— Довольно! — прервал его король. — Ты убедил меня. Четыре удара толстой палкой по спине бездельнику Гм. Предупредить, что в следующий раз он будет повешен за ногу на крыле своей мельницы.

— Как мудро и как быстро! — воскликнул маркиз О-де-Колон. — Я слышу благородное сопенье этого преступника за дверью… Следующее дело обрадует ваше величество. Бездельник первого разряда, доктор поджелудочных наук Плюмбум О изобрел новые пробки для вина. С ними можно пить, не утруждая себя откупориванием бутылок. Изобретение состоит из дырки, просверленной в пробке. Я предлагаю в знак признания особых заслуг изобретателя присвоить ему титул тайного бездельника. Страна давно испытывает нужду в докторах наук — тайных бездельниках.

Подайподнос важно кивнул.

— Слава новому члену Таинственного совета! — закричали придворные. — Да здравствует доктор поджелудочных наук Плюмбум О!

Но тут среди придворных, толпившихся у входа в зал, возникло движение, раздались возгласы страха и удивления. В зал ввели двух мастеров.

Королева Оклюзия широко раскрыла глаза от любопытства. Знаменитая прическа, пышная, как корзина цветов, качнулась.

— Кто такие? — удивленно спросил Подайподнос.

— Потомки тех, кто покинул страну во время наводнения, — начал О-де-Колон. — Их руки в мозолях. Они пришли, чтобы…

Король приподнялся на троне и торжествующе обвел глазами присутствующих.

— Они пришли! — прогремел он. — Вы слышите? Они пришли! Пришли, чтобы умолять меня разрешить им вернуться. К плугам, к наковальням. К нам!.. Работать!.. Негодяи, долго же вы заставили нас ждать!

Лицо Гака налилось кровью. Он сделал шаг вперед, но его опередил Буртик.

— Ты ошибаешься! — крикнул он и стал перед королем, закрывая собой товарища. — Мы свободные люди и…

Последние слова мастера потонули в злобных криках.

Зазвенели мечи.

— Стойте! — раздался голос маркиза. — Стойте! Король слышал еще не все… Эти люди — опасные смутьяны. Слухи о них взбудоражили всю страну. Они сумели пройти от моря до Лиловых гор непойманными. Починили на глазах у народа свою одежду. Переделали часы в замке. Смастерили из верблюжьей шкуры летательный снаряд… Спокойствие в стране поколеблено. Ими освобожден от наказания нарушитель, чуть не убит будущий ученый, изувечено два десятка стражников. Как теперь доверять закону? В чем искать защиту?

Но даже это не все. Дурной пример как болезнь распространился по всей стране. Повсюду дети мастерят мельничные колеса, делают запруды, и я предвижу, что на этом они не остановятся.

Наконец, самое главное: эти люди — злоумышленники. Они проникли в нашу страну, чтобы украсть нечто, принадлежащее вашему величеству… Их вина доказана.

Подайподнос побагровел от злости.

— Так вот зачем они явились!.. — протянул он. — Принести сюда Черно-белую книгу! Надо определить им наказание.

Два ученика-бездельника выбежали из зала и вернулись, неся в вытянутых руках толстую книгу с черными и белыми страницами.

Худенький подросток, одетый в белый балахон с желтыми звездами, вышел по знаку короля вперед и, открыв черную страницу, стал читать нараспев:

— «Если кто-нибудь построит снаряд, плавающий по воде, и прибудет в Страну бездельников, то этому преступнику…» Но дальше ничего нет, — растерянно сказал он.

Бездельники испуганно зашумели.

— Хм, — промолвил король. — Подайте книгу мне под нос!.. Действительно ничего нет… А-а, понимаю! Мой мудрый предок поленился дописать страницу!

— Как это по-королевски! — воскликнули придворные. — Только первый из бездельников мог так составить законы для своего государства.

— Почему эти люди так спокойны? От их взглядов у меня по спине бегают мурашки, бр-р, — вполголоса сказал маркизу король. — Пусть их судьбу решает совет.

Он жестом удалил бездельников. Мастеров увели. Громадный зал опустел.

Когда наступил вечер, в зале собрался Таинственный совет.

Совет действительно проходил самым таинственным образом.

Все окна были закрыты железными ставнями. Горела единственная свеча. Лица бездельников, желтые, с фиолетовыми дырками вместо глаз, еле различались в полутьме.

Зал был так устроен, что, когда говорили, нельзя было понять, откуда идет звук. Это было сделано, чтобы никто из заседавших не отвечал за то, что говорилось и делалось в совете.

— Члены Таинственного совета! — медленно начал чей-то голос в темноте. — Вспомните дни, когда непокорная чернь, вместо того чтобы тонуть у подножия Высоких башен, собралась толпами и под водительством своих главарей и изменника Алидады ушла через Лиловые горы. Прошло много лет. Стерлись в пыль камни, по которым шли бунтовщики, но страна осталась. Остались мы — лучшие из достойных безделья. Однако жизнь в стране остановилась. Некому пахать и собирать урожаи, шить одежду и строгать кровати, пасти коз и мерить расстояния между Луной и Солнцем. Надо вернуть народ, иначе нас ждут голод, холод и, наконец, гибель…

При словах «голод» и «холод» по залу пронесся тихий стон. Желтые пятна закачались из стороны в сторону.

— Выход есть! — раздался резкий голос. — Двое из нас отправились год назад через Лиловые горы по следам ушедших. Они нашли страну и Семь городов, которые основали беглецы. Нашли шкатулку Алидады и добыли из нее самый важный из чертежей. Вот он…

В воздухе зашелестел невидимый лист.

— В нем наше спасение. На чертеже нарисована летательная машина, придуманная Алидадой, а на обороте записано, как делать изрыгающее огонь вещество, именуемое «порох».

Мы должны построить эту машину и сбросить горящие бочки с порохом на головы жителей Семи городов. Мы должны выгнать их из домов и погнать через Лиловые горы…

Говорящий на минуту умолк, и новый, гнусавый голос ликующе выкрикнул:

— … назад в нашу страну!

В зал словно ударила молния. Желтые лица метались вверх и вниз, с грохотом валились скамейки, бездельники хрюкали и визжали от восторга.

Красное пламя свечи мигало как в бурю.

— Но как построить машину? — раздался вопрос, как только шум утих.

— У нас есть двое пленных. Они умеют все. Заставим их строить летающую машину и делать порох.

Под утро Таинственный совет постановил:

"Наказать двух пришельцев работой. Заставить их построить летательную машину и изготовить двести бочек пороху.

В помощь им отрядить две сотни бездельников потолще.

Чтобы разбирать слова, написанные на чертеже, приставить к ним на время работы королевского чтеца, обученного тайной грамоте.

Секретный надзор за ними поручить Главному придворному сыщику".

Это решение маркиз О-де-Колон и боярин Сутяга тотчас же передали мастерам.

— Ни за что! — сказал Гак.

— Ну нет, будем строить! — неожиданно согласился мастер Буртик.

Глава двенадцатая, которая служит продолжением предыдущей

Первый раз в жизни друзья поссорились. Они сидели в разных углах каморки и не разговаривали друг с другом.

Прошел час.

Второй.

В дверь каморки постучали, и на пороге появился худенький подросток в балахоне с желтыми звездами.

— Эта! — представился он и грустно кивнул головой.

— Эта? — переспросил пораженный Буртик и вдруг понял, что перед ним девочка.

— Эта? — повторил он. — Дочь Нигугу?

— Мой отец!.. Вы знаете его? Что с ним?

Узнав, что она среди друзей, что отец ее жив и находится на свободе, девочка растерялась от радости. В замке ее давно убедили в том, что отец умер.

— Я буду помогать вам чем могу! — взволнованно говорила она. — Но, пожалуйста, очень прошу, не оставляйте меня здесь, помогите вернуться домой! — При этих словах она заплакала.

Успокоив девочку, мастера сами начали задавать ей вопросы.

Вот что узнали они.

В далекие времена в стране многие умели читать и писать, а некоторым была даже известна тайная грамота, которой записывались самые важные открытия и законы. Но после Великого наводнения учиться стало некому. Шли годы, последний из грамотеев — тайный советник Аскофен — под тяжестью лет и безделья стал слепнуть и еле волочил ноги. Черно-белая книга покрывалась в сундуке пылью. Законы толковали кто как хотел. Стране угрожало безвластие.

Когда весть о чудесной девочке донеслась до Железного замка, Подайподнос распорядился доставить ребенка к нему. Эту привезли и отдали в обучение Аскофену. Не прошло и месяца, как она постигла тайную грамоту. Тогда Черно-белую книгу достали из сундука и хорошенько почистили. Закон был восстановлен.

— Ведь это так просто — восстановить закон, — рассказывала девочка мастерам. — Нужна только большая тряпка… А теперь я должна прочитать вам одну старинную бумагу, которую привезли недавно из-за моря.

Эта достала из рукава свернутый трубкой пожелтевший лист.

— Наш чертеж! — воскликнул Буртик. — Смотрите, вот она — летающая машина. Читай, скорее читай!

Эта развернула лист и под рисунком остроносой машины прочла вслух:

— Ра-ке-та.

Так вот что изобрел много лет назад великий Алидада!

Не тяжелый, обшитый досками корабль с неуклюжими крыльями и слабой паровой машиной, а стремительная огненная ракета должна оторвать человека от земли и завоевать для него небо — считал ученый.

Водя пальцами по чертежу, Эта прочла, как построить ракету, движимую порохом, и как сделать порох из угля, серы и белого порошка — селитры.

— Ракета, ракета, ракета! — пел Буртик и хлопал в ладоши.

— Не сердись, дружище, — с горечью промолвил Гак. — Теперь и я сообразил — строить машину надо.

— Вы хотите улететь? — испуганно спросила Эта.

Буртик кивнул головой.

— Но вам не позволят даже подойти к машине, когда она будет готова. В замке говорят, что после постройки корабля вы будете заживо замурованы в стену.

— Чепуха, не построена еще такая стена!.. Так… так… Но что же придумать?

Придумать сразу они ничего не смогли.

Шел день за днем. Мастера то часами просиживали с Этой, слушая ее рассказы о нравах королевского двора, то мрачно бродили по замку.

Между тем Таинственный совет не дремал.

Были собраны сто первых бездельников — самых толстых и самых сильных. Их привели в Железный замок, собрали со всей страны последние пилы, гвозди и молотки и доложили королю, что к началу работ все готово. Дело было за пленниками.

Маркиз О-де-Колон и боярин Сутяга каждый вечер приходили к ним и спрашивали: прочитан ли чертеж?

Даже сам начальник королевской стражи — закованный в железо, в шлеме с глухим забралом — несколько раз попадался мастерам у дверей их каморки.

Все следили за ними, все торопили.

Надо было приступать к работе.

Как-то раз Буртик, подойдя к окошку, обратил внимание на остроконечную башенку, возвышавшуюся над замком.

— Занятная штука, — пробормотал он. — Послушай, Эта, что находится в башенке?

— Она пустая и вот-вот упадет, — отвечала девочка. — Зачем она вам?

— Пустая… пустая… Почему мне не приходило раньше в голову: ведь она похожа… Гляди, дружище! Только приделать хвост!

Гак взглянул через его голову и ахнул: тонкая, длинная, с острым шпилем, башенка стояла нацеленная в небо, будто готовая к полету.

А бездельники? Как отвлечь их внимание?

— Постройте им… все равно что… что-нибудь такое, вроде птицы… Большое, с крыльями, — сказала Эта.

— Придумал! — Гак грохнул ладонью по столу. — Они хотят летать? Ладно! Пусть строят корабль. Как мы когда-то: с мачтой, рулем и с крыльями. Только без машины. Работы хватит на целый год. Когда они поймут, что такие корабли не летают, будет поздно…

Произнеся такую большую — самую длинную в своей жизни — речь, Гак замолчал и больше до самого вечера не проронил ни слова.

Решено было строить два корабля: деревянный — для отвода глаз и железный — для побега. Бездельникам Эта сказала, что башенку надо переделать, чтобы кораблю было удобно причаливать к ней в воздухе.

На другой день работа началась.

Днем мастера сколачивали на верхней площадке замка, у самой крыши, корабль с круглыми боками, кривым разукрашенным носом и высокой кормой. Ночью — рубили от стен замка куски железа, плющили его в пластины и приклепывали к бокам остроконечной башенки.

Работа двигалась медленно. Бездельники, которые подносили мастерам бревна и доски, спали на ходу, все валилось у них из рук.

Пригнали еще сотню лодырей, не таких толстых, но таких же ленивых. Их послали в подвалы готовить порох.

Мастерам пришлось разделиться: Гак остался наверху, Буртик пошел вниз.

Когда первые бочки с порохом были готовы, в подвал поставили часового. Им оказался знакомый мастерам чемпион бездельников — Бескалош.

Лентяи, понукаемые мастером Буртиком, дробили серу, терли в порошок березовый уголь, сеяли селитровую пыль.

За стеной на бочке с порохом мирно похрапывал часовой.

Глава тринадцатая, про то, как у Глеба Смолы появилась на лбу шишка

Корабельщикам, которые отправились на поиски, не повезло.

Свирепый шторм разбросал флотилию в разные стороны и целый месяц носил корабли от одного пустынного острова к другому.

Ничего не найдя, они вернулись.

Потянулись тревожные дни. Одна за другой отправлялись новые экспедиции. Маленькие пароходы появлялись у покрытых снегом северных берегов и у красно-коричневых скал юга. Но о пропавших вестей не было.

Глеб Смола с пятью верными матросами искал усерднее всех. Они обшарили каждый остров, каждую бухту и только глубокой осенью напали на след двух товарищей.

Однажды корабль Глеба после длительного плавания подошел к берегу. Крутые угрюмые скалы нависали над прибрежным песком. Из воды там и сям торчали острые, как змеиные зубы, камни.

— Не хотел бы я распороть на них свое брюхо! — проворчал старый моряк. — И тут ничего нет… Постойте, а это что такое? — Он навел на берег подзорную трубу. — Пусть меня сдует ветром, если это не судно! Все наверх! Лево на борт!

Корабль подошел к остаткам парохода, брошенного когда-то маркизом О-де-Колоном и боярином Сутягой.

— К берегу!

Толчок — и корабль Глеба уперся носом в береговой песок. Надо было искать следы пропавших.

Шестеро моряков направились пешком вдоль берега.

В самом деле, следы отыскались: на камнях одну за другой нашли выброшенные волной шапки Гака и Буртика.

Итак, они утонули…

— Смотрите — люди! — вдруг крикнул один из корабельщиков, показывая на вершину скалы.

Действительно, из-за каменного гребня торчало несколько лохматых голов.

Глебу принесли из пароходной каюты рупор, и он, направив рупор вверх, прокричал:

— Кто вы?

— …о-вы!.. — повторило эхо.

Однако люди на скалах, чувствуя свою безопасность, повели себя воинственно. Сверху вниз полетели камни.

— Довольно нам двух смутьянов, которые были здесь летом! — злобно ворчал Мудрила, распоряжаясь действиями своей грязной армии. — А ну-ка, сверните на них эту скалу!

Но корабельщиков не так легко было запугать. Под градом камней они ждали, что решит их капитан.

— Эти волосатики не зря стараются, — размышлял Глеб. — Наверно, Гак и Буртик у них в руках!

В это время осколок булыжника угодил прямо в лоб достойному мастеру. «Бац!» — на лбу моментально вздулась шишка величиной с грушу.

— Грот и стаксель! — простонал моряк. — Я вам задам! — И он бросился к скале.

Корабельщики пошли на штурм.

Однако лезть наверх было страшно трудно. Только в одном месте мастерам удалось найти каменную осыпку и по ней добраться почти до самых бездельников. Еще несколько шагов — и враги схватятся врукопашную…

Но в эту минуту бездельники сдвинули с места скалу. Глухо охнув, она повалилась и поползла вниз, увлекая все на своем пути. Быстрее… быстрее!.. «У-ух!» — и на берегу уже возвышалась груда камней, из которых торчали ноги и руки шести корабельщиков.

Бездельники прыгали от радости.

Немного погодя камни зашевелились, из них показалась голова Глеба в разорванной фуражке.

— Поражи бедя гроб… тьфу! — Он выплюнул изо рта камешек. — Порази меня гром, они дорого заплатят за это!.. Вылезайте, друзья! Не пройдет и месяца, как мы вернемся. Тогда посмотрим, кто полетит с горы вверх тормашками!

Но словам моряка не суждено было сбыться.

Сразу после возвращения парохода домой ударил небывалый мороз. Он был такой сильный, что море схватило льдом.

Пришлось ждать весны.

Глава четырнадцатая, посвящается труду

В Стране бездельников тоже наступила зима. С железного потолка свесили белые носы ломкие сосульки.

«Ап-чхи! Ап-чхи!» — только и слышалось по углам. Но работа не прекращалась. На верхней площадке сто бездельников, которыми руководил Гак, продолжали сколачивать деревянный корабль. Он стоял похожий на обглоданную рыбу, между его кривыми ребрами свистел ветер и пролетали голубые снежинки.

— А ну, не бездельничать! — покрикивал Гак на своих лохматых помощников, и те, подышав на окоченевшие пальцы, вновь принимались стучать молотками.

В стороне лежали сбитые из досок крылья. Они лежали припорошенные снегом, как два обломанных крыла громадной птицы.

Внизу, в подвале, другие сто лентяев набивали порохом бочку за бочкой. Черные от угля, они были похожи на чертей, сбежавших из ада.

Рос корабль. Росли ряды бочек в подвале. Росло и беспокойство мастеров.

Надо было во что бы то ни стало закончить постройку ракеты до того, как будет готов крылатый корабль.

Мог раскрыться и обман. Маркиз О-де-Колон и боярин Сутяга целыми днями вертелись около мастеров. Они требовали, чтобы Эта каждое утро читала им чертеж. Девочка, робея, разворачивала заветную бумагу и, не глядя в нее, рассказывала о крылатом корабле из дерева, придуманном мастерами.

Успокоенные бездельники уходили и докладывали Подайподносу, что все идет как нельзя лучше.

Мастера торопились.

Когда замок погружался в сон, они вместе с Этой поднимались в остроконечную башенку и, выслушав, что прочитает им по чертежу девочка, принимались за дело.

Дверь в башенку закрывалась плотно, и только чуткое ухо могло расслышать сквозь нее веселые звуки их работы.

«Клиньг-клиньг! Цвик-цвик!» — ковал мастер Буртик.

«Ж-ж-жик! Ж-ж-жик!» — пилил железо мастер Гак.

«З-з-зу, з-з-зу!» — пело сверло.

«Хуп-хуп-хуп!» — выравнивала пластинку деревянная колотушка.

Главный придворный сыщик Фискал, назначенный Таинственным советом для наблюдения за мастерами, ревностно исполнял свои обязанности. Обнаружив, что по ночам мастера уходят куда-то из своей каморки, сыщик решил выследить их.

Несколько раз он пробирался к башенке и подслушивал у двери.

Это заметил Буртик.

Чтобы проучить сыщина, он приделал под замочной скважиной, куда припадал носом Фискал, круглую железную ручку.

Морозы стояли лютые.

Не прошло и двух ночей, как сыщик решил снова отправиться на разведку.

В глухую полночь он прокрался по пятам мастеров к остроконечной башенке и стал подслушивать.

Наконец из-за двери долетели звяканье и скрежет.

Фискал приблизил глаз к замочной скважине.

Ничего не разобрать!

Он нагнулся еще ниже, вытянул шею, высунул от нетерпения язык и — о ужас! — коснулся им холодного железа.

Язык тотчас же примерз.

— А-а-а-а! — завопил сыщик и завертелся, как пескарь на крючке.

Из башенки выскочили мастера. Сбежался народ. Под дверью развели костер. На язык сыщику стали лить теплую воду. Язык оттаял, и Фискал, завывая, убежал вниз.

С тех пор он держался подальше от башенки. Мастера могли работать спокойно.

Наконец внутри башенки выросли сложные механизмы. Четыре треугольных руля были приклепаны к ее бокам. Нижняя часть загружена порохом. Болты, которыми крепилась башенка к крыше замка, ослаблены и подпилены.

Ракета была готова. Мастера назначили ночь отлета.

Она пришла. Эта, Гак и Буртик не спали, ожидая полуночи.

Но в замке не спал еще один человек.

Королева Оклюзия сидела у тусклого зеркала в своей спальне и выдумывала новую прическу. Когда очередная завитушка была старательно уложена на место, взгляд Оклюзии упал на окно, которое выходило на крышу замка. По влажной, мерцающей в звездном свете крыше медленно шла белая фигура.

Королева взвизгнула так, будто ей опустили за шиворот лягушку. Пятясь, она покинула комнату и помчалась, опрокидывая юбками часовых, по коридорам в спальню мужа.

— А? В чем дело?! — выкрикнул, просыпаясь, перепуганный Подайподнос, когда на грудь ему упала жена.

— Я в… я в… я в… — бормотала та, стуча зубами и цепляясь за одеяло. — Я в… я видела привидение. — И королева рассказала о таинственной фигуре.

Тотчас на крышу был послан отряд стражников.

Это случилось за полчаса до назначенного мастерами времени сбора.

В полночь Гак и Буртик пробрались в башенку.

Эты не было.

Прошел час… Второй… Забрезжил рассвет — девочка не являлась.

— Я не полечу без нее, — тихо произнес Буртик.

Гак хмуро кивнул.

Днем мастера узнали о ночной тревоге. Эту, когда она, закутанная в свой балахон, шла к башенке, схватили стражники. В руках ее был чертеж. По приказу короля ее бросили в секретную камеру для особо важных преступников.

Как помочь Эте? Сможет ли девочка сохранить тайну? Догадались ли бездельники, куда и зачем шла их пленница?

Пока мастера ломали себе голову над этими вопросами, слежка за ними усилилась еще больше.

Теперь они не могли выйти из каморки, чтобы из-за угла не показался длинный нос сыщика. Маркиз О-де-Колон и боярин Сутяга не отлучаясь следили за их работой.

С этой ночи на окне королевы появилась глухая железная ставня.

Глава пятнадцатая, с невероятными событиями, в результате которых повествование приближается к концу

Пришла весна. В подвале и на крыше работа заканчивалась. Раскинув по-птичьи крылья и задрав к небу нос и корму, корабль стоял на площадке. От мачты к палубе тянулись веревочные лесенки. На корме и вдоль бортов были натянуты предохранительные сети. Громадные крылья под напором ветра тихонько покачивались и скрипели.

«Что делать?» Нелегко было смириться с мыслью, что им никак не освободить Эту, что, даже если их побег удастся, девочка останется в руках бездельников… И все же надо было принимать решение.

— Сделаем так, — предложил Буртик. — Когда бездельники сядут в корабль и начнут раскачивать крылья, тихонько удерем в башенку. Включим двигатель — ив небо. Домой, к Глебу Смоле. Собирем мастеров, на корабли — и снова сюда. Освободим Эту, найдем Нигугу, перевернем всю страну вверх дном… Из здешних детей люди еще получатся! А бездельников выгоним в горы. Пусть строят все с самого начала, с первого кирпича, своими руками… Между прочим, — добавил он, — сегодня я опять заметил у нашей башенки начальника королевской стражи. Надо быть начеку…

Наконец все было готово. Король назначил полет на первый день апреля.

Наступило утро этого долгожданного дня, полетнему теплое и удивительно тихое. Даже птицы в лесу почему-то настороженно умолкли.

На площадке у корабля стали собираться бездельники. Грязные, лохматые члены Таинственного совета и простые стражники — все они кучками ходили вокруг крылатого чуда и торопили мастеров.

Все хотели лететь.

На площадке появился Подайподнос со свитой. Маркиз О-де-Колон, князь Мудрила, барон Полипримус, хан Бассейн и фараон Термос Двенадцатый важно выступали за королем. Позади них семенил боярин Сутяга.

Мастера провели Подайподноса по всему кораблю, показали, как движутся крылья и как поворачивается руль.

Король подал знак. Бездельники толпой повалили на корабль.

Поднялась неразбериха, каждому хотелось расположиться поближе к королю, ссорились из-за места у борта, из-за родственников, которых привели и которых тоже тащили за собой, раздавались крики, стоны, проклятия.

Гак и Буртик незаметно соскользнули с палубы и начали пробираться сквозь толпу к двери, которая вела внутрь замка.

Им оставалось не больше десяти шагов, как вдруг навстречу из двери с криком выбежал сыщик Фискал.

— Беда! — завопил он. — Бездельник Бескалош уронил свечу в кучу пороха. Все выходы из замка в огне. Пожар! Пожар!

— Проклятье! — воскликнул О-де-Колон. — Летим быстрее! — Оттолкнув Подайподноса, он сам схватился за руль. — Двигайте крылья, негодяи! Двигайте крылья!

Последние из бездельников с воем лезли на корабль.