Он все еще мрачно размышлял над тем, что открылось ему, когда запищал коммуникатор. Охваченный гневом, он не стал обращать внимания на то, что ему говорили. Он чуть не снял шлем и чуть не выбросил его вместе со всеми его лживыми голосами. Но он выбросит его, обязательно выбросит в море. Нет, ему теперь не следует появляться на берегу. Значит, выбросит в бездонную расщелину, когда снова попадет в горы.

Но вместо этого он положил руки на плечи своих товарищей, останавливая их.

— Друзья мои, мне нужно недолго побыть одному. Подумать… и помолиться.

Его друзья переглянулись. Такая просьба в это время и в этом месте несомненно выглядела странно. Но после того, что пришлось пережить сегодня королю, любой человек мог бы повести себя странно. Харл нахмурился.

— Вы же безоружны.

— Здесь нет врагов. Но если хотите, оставьте мне кинжал. Мне нужно совсем немного времени.

И они ушли, часто оглядываясь. Оставили его сидеть на камне, освещенном лунным светом. Он был их королем, и они любили его. Он удовлетворенно улыбался им вслед и думал, что они будут рядом еще много лет. Он мог остаться в этом мире и собирался именно так и поступить. Современники не смогут наказать его, если он прекратит охоту на драконов. Матт был всем, что они имели между собой и хаосом. Они не осмелятся вернуть его в будущее, пока он живет жизнью короля Айя. Исполняя свои обязанности не лучшим образом, он может сильно им навредить, ослабив тем самым оборону мира Современников.

Он снял свой жужжавший шлем и не спеша почесал затылок. Затем, держа его перед собой, нажал на правое крыло, предоставив Оперкому слушать невнятное бормотание прибоя, приносимого ветром с моря.

— Матт, ответьте мне, это срочно.

— Я здесь. Что случилось?

— Где вы? Что, черт возьми, у вас за…

— Я иду. К своей невесте и в свое королевство. Молчание. Потом снова:

— Матт, того, что вы заменяете Айя, кажется, уже недостаточно.

— Разве? Я думаю, мне этого достаточно. За мной уже охотился демон, и я использовал ваш меч. Поэтому я не собираюсь гоняться за драконом, который, кажется, очень доволен, что я жив.

— Охотился демон? Что?

Матт все объяснил. Ему было слышно, какой ужас охватил Оперслужбу. Они и не думали, что враг попытается захватить его живым. Вскоре снова послышался голос Оперкома. Он говорил непререкаемым тоном и настойчиво, как никогда.

— Матт, что бы ни случилось, не позволяйте им схватить себя живым, — Как? Мне всегда приказывали заставить их поохотиться за мной.

— Забудьте это. Нет, подождите. Они не могут вас поймать. Но если вы будете избегать берсеркера и займетесь только ролью Айя, этого будет недостаточно. Вы сделали все как нельзя лучше, но просто замещать Айя — этого мало.

— Но почему же тогда враг пытается остановить меня?

— Потому что сейчас мы выигрываем за счет вас время. Они хотят лишить нас любого шанса продлить наше время, любой возможности найти новый способ защиты, спастись каким-то чудом. Они играют очень осторожно и надеются очень быстро закончить игру. Все, что я могу сказать вам, о чем попросить, это пойти к морю, туда, где прячется эта чертова штука. Заставить ее вылезти и погнаться за вами. Нужно что-то предпринимать.

— А если дракон схватит меня?

Наступила пауза. На другом конце был слышен приглушенный шум голосов, затем раздался другой, но знакомый Матту голос.

— Матт, это Деррон. Все эти люди пытаются найти способ сказать вам, что вы должны умереть. Вам нужно заставить берсеркера убить вас. Если вы попадете в плен живым, найдите способ убить себя сами. Вам необходимо будет это сделать. Понятно? Расстаньтесь с жизнью так, чтобы дракон хоть как-то был причастен к этому. Это и есть то, чего от вас добивается Оперслужба. Простите, я не знал, что ситуация такова до тех пор, пока вас не отправили на задание.

Снова появился командир Оперслужбы.

— Матт, вы, конечно, можете заставить нас замолчать и отправиться к своей невесте в свое королевство, как вы мне и говорили. Но если вы это сделаете, ваш мир медленно начнет приходить в упадок, разлагаясь изнутри. Для вас это будет незаметно. Мы же здесь все погибнем. Хаос начнется в вашу эпоху, во времена ваших детей. Хаос — вот все, что останется после вас.

— Вы лжете!

Голос Матта сорвался на крик, потому что он знал, что Оперком не лгал. Он мог солгать, говоря о том или ином человеке, но он не мог лгать, когда речь шла о победе в войне.

— Матт? — это снова был Деррон. — Он сказал правду. Я не знаю, что еще можно добавить.

— Ничего больше не нужно добавлять! — выкрикнул с болью Матт.

Резким движением руки, чуть не сломав крыло шлема, он отключил связь.

Слишком поздно. Он заставил их замолчать слишком поздно. Он медленно надел шлем на голову и встал. Вскоре он увидел приближающихся к нему Харла и Торлу. Все это время они бдительно наблюдали за ним издалека, вслушиваясь в отдельные странные слова его молитвы.

Когда они подошли, он сказал очень спокойно и без тени раздражения:

— Меня беспокоит нога. Думаю, что будет легче идти вдоль берега.

И, опираясь на своих друзей, он отправился в сторону шумевшего прибоя. Он шел медленно, потому что нога его действительно болела сильнее. Пока он сидел, она затекла. Но теперь это не имело значения. Его мысли путались, в голове проносились отдельные фразы и картины. Время для раздумий и тревог прошло.

Когда-то, двадцать тысяч лет назад, он вытащил из волчьей ямы человека каменного века. Теперь ему казалось, что он прожил все эти двадцать тысяч лет. Он смог проследить движение человеческого рода из прошлого в будущее через безмерность пространства и времени. Ему удалось немного познать жизнь. Он был королем, и женщина с душой принцессы смотрела на него с любовью.

Только около минуты шли они у самого края воды, когда лежащая перед ними скала неожиданно зашевелилась и превратилась в голову чудовища, поднимающуюся на длинном столбе своей шеи. Следом из моря стало появляться тяжелое тело дракона. И вот он уже бежит им навстречу.

— У меня есть кинжал, — сказал Матт своим товарищам. А мечом и топором вы умеете сражаться лучше, чем я.

Дракон пришел не за Харлом и за Торлой. Поэтому было бессмысленно их обижать, приказав оставить его. Кинжал был спрятан в его ладони. Рукоятка зажата в кулаке, а лезвие холодило запястье.

Голова дракона на столбе-шее приблизилась к нему. Она могла заживо проглотить его. Меч и топор безрезультатно рубили ее с двух сторон. Огромные, похожие на гроб челюсти распахнулись, и Матт успел заметить, что в них не было зубов. Только в тот момент, когда челюсти стали осторожно сжиматься, он быстро вытащил кинжал и направил острие прямо в свое сердце.

— Он убил его! — неуверенно прошептал командир Оперслужбы. Затем раздался его радостный возглас. — Убил! Он убил его!

Остальные охотники, которые сидели, словно примороженные к своим компьютерам, уверенные в провале операции, вдруг зашевелились. На их экранах вокруг четкого зеленого изображения цели как аркан затягивалась сеть паутины.

В глубокой пещере под названием Оперативная Ступень за реактивным снарядом протянулись металлические руки. Они сняли его с круглой серебряного цвета стойки. Щелчок. Руки разжались и отпустили свой груз. Падая, снаряд стал скрываться из вида.

Деррону уже доводилось видеть, как поражались цели, как закрывались «замочные скважины». И теперь он отлично понимал, какую победу он только что видел на экране. Корчившееся перед ним пятно, которое хотело изменить мир Айя, вдруг взорвалось, и линии жизней стали выпрямляться, словно натянутые струны. Поток исторической реки сильно и свободно повернул в свое знакомое русло. Только одна жизненная линия, бывшая катализатором всего процесса, недавно оборвалась. Чтобы заметить эту маленькую деталь на экране, следовало хорошенько присмотреться.

Обрубленный конец этой жизни не оставлял никаких сомнений, но все же рука Деррона стукнула кулаком по кнопке коммуникатора. Он связался со Ступенью Три.

— Альф? Послушай, скажи мне, в каком он сейчас состоянии? Хорошо, спасибо.

Он ждал, не прерывая связи со Ступенью Три, пристально вглядываясь в экран безучастными утомленными глазами. Вокруг него бурлил центр Оперслужбы, захваченный первыми волнами ликования, переливавшимися через все дисциплинарные грани.

— Деррон?

Альф говорил медленно, тихим голосом о ране в сердце и своих предположениях о том, как этому человеку удалось пронзить себя ножом. Он подтвердил, что мозг Матта слишком долго оставался без крови и кислорода и что врачи в такой ситуации бессильны.

Деррон щелкнул выключателем и остался сидеть на своем месте, усталый и неподвижный. Некоторые из праздновавших вокруг него охотников попыхивали сигарами, кто-то весело просил порцию грога. Через несколько минут появился сам Оперком со стаканом в руке. Но на его лице не было улыбки, когда он задержался возле Деррона.

— Он был хорошим человеком, Одегард. Лучшим. Не многие бы справились и с тысячной долей того, что сделал он. Ни ценой их жизни, ни ценой их смерти.

Оперком торжественно поднял тост за победу над зеленым врагом. Естественно, позже будут празднования, церемонии, может быть, даже поставят памятник в честь этого события.

— Для меня совершенно неважно, что происходит в мире, — сказал Деррон. — Мне важен каждый отдельный человек.

Оперком вполне мог не расслышать его слов из-за нарастающего радостного шума.

— Вы сделали все, что от вас требовалось, майор, и сделали хорошо от начала до конца. Мы собираемся расширять штаты, и нам нужны люди для командных постов. Я собираюсь представить вас к очередному повышению в звании.

Его руки были подняты вверх, его седая борода и черные одежды бились на ветру. Вот уже три дня стоял Номис на вершине скалы в укромном месте, упорствуя в своей попытке вызвать злые силы. Номис без устали заклинал демонов. Но чувство, что все его черные замыслы против Айя были напрасны, не покидало его…

На зубчатой стене, щурясь от утреннего солнца и напряженно вглядываясь в морскую даль, стояла Алике. Она надеялась заметить парус или мачту приближающегося к берегу корабля. С замиранием сердца она ждала, когда впервые увидит своего будущего мужа и повелителя.

Впереди были скалы Квинсленда, и Харл знал, что до них грести еще целый день. Он нахмурился, глядя на серую поверхность моря, на барашки небольших волн, вздымавшихся почти у самого горизонта. Но вспомнив о молодом Айе, который сидел в своей палатке и, несомненно, думал о предстоящей ему борьбе, Харл улыбнулся.