Глава 12

ЭМУЛЬ

22 февраля 2031 гада

Настроение у Эмуля было паршивое, дальше некуда Все шло просто из рук вон, и тут, на Луне, и наверху, на Земле.

Береника погибла и всем было на нее наплевать, никто не торопился сделать ей новое тело. Эмуль попытался скачать систему Береники в вэнди, сделать то, о чем его возлюбленная все время мечтала, но у него ничего не вышло.

Неудача на Земле покрыла позором софт Береники и ни один боппер, даже чудаковатые сестры Береники из гидропонных ферм, не изъявлял желания помочь ему изготовить для нее новую оболочку, пускай даже в виде петафлопа. Задуманная Береникой программа-блицкриг слияния рас бопперов и людей провалилась, и провал этот имел самые неприятные последствия. После того как две недели назад исчез последний сын Мэнчайла, Бубба, бопперы остались у разбитого корыта.

Береника пыталась претворить свой план в жизнь на свои страх и риск, несмотря на то что Эмуль пытался втолковать ей все грозящие опасности после того, как она обратилась к нему с просьбой послать его плотти, Кена Долла, в Эйнштейн с поручением поместить созданный Береникой зародыш в утробу Деллы Тэйз. План Береники включал в себя следующие основные пункты: (1) Создание живого совместимого с человеком эмбриона, будущего сциона Береники, Мэнчайла. (2) Биологическое программирование ДНК эмбриона на повышенное производство плазмида гибберлина для ускорения роста, развития и сексуальной активности сциона. (3) Занесение программным путем в ДНК эмбриона Знания – объема жизненно необходимых сведений, состоящих из нескольких терабит собранной Береникой инфо, касающегося Земли и Луны, а также ее напутствий сциону. Включая в себя часть сознательного восприятия мира в представлении боппера, Знание должно было выступать в роли гормонально управляемого справочника, предназначенного компенсировать дефицит эмоционального опыта быстроживущего сциона. Далее:

(4) Поместить созданный эмбрион в утробу женщины. (5) Заставить эту женщину лететь на Землю. (6) Развязать на Земле гражданскую классовую войну, для чего сцион Мэнчайл должен был зачать обильное потомство, объявить о создании нового религиозного культа и погибнуть от руки человека. (7) Дождаться, когда под прикрытием начавшегося хаоса дети Мэнчайла произведут свое потомство во всех уголках Земли, На заключительном этапе, сражающиеся плечом к плечу с восставшими притесненными слоями человечества, Человекобопы должны были приветствовать прибытие на Землю настоящих бопперов!

План дал первую трещину, как только Мэнчайл появился перед широкой публикой. И хотя некоторая часть населения Земли, наиболее радикально настроенная, выказала горячую симпатию идеям Мэнчайла, ее разрозненных сил не хватило для поднятия серьезного бунта, тем более что довольно скоро все основные радикалы-активисты были спешно нейтрализованы и помещены за решетку. Столь крутые меры Гимми оправдывало тем, что Мэнчайл, его девятидневные дети и последователи его учения своими планами слияния с бопперам представляют чрезвычайно серьезную социальную угрозу.

Пропагандистская же война, начало которой было положено Мэнчайлом, была окончательно проиграна после того, как создания из плоти прослышали о том, что голодный Бубба сожрал одного из их братьев-бездельников – развязка в стиле барокко, типично в духе Береники. Если бы после этого людям удалось найти Буббу или хотя бы его тело, то они наверняка разорвали бы его на куски.

Хотя со дня столь неудачной развязки минуло уже два дня, сеть ОСЦС продолжала бить в барабаны антибопперской пропаганды. Съеденный Буббой бездельник, какой-то сторож со свалки или кем он там был, превратился в героя-мученика за человеческую расу; фотографии его жирной физиономии мелькали во всех газетах, о нем уже писали романы и ставили пьесы; его звали Джимми Доан.

Слова «Пора отомстить за Джимми Доана» стали любимыми у людей, наряду с риторическим вопросом: «Во сколько роботов можно оценить жизнь Джимми Доана?». По мнению Эмуля, паршивый сторож не стоил и одного старого гигафлопа без мерц-покрова, но люди не интересовались ни его мнением, ни мнением других бопперов.

О том, какими были истинные побуждения усиленно разжигающей ненависть к бопперам ОСЦС, Эмуль догадывался.

В общем и целом ОСЦС можно было сравнить с одним большим боппером старого типа, владеющим многими телами. По его предположениям, за шумихой ОСЦС стояли чисто деловые мотивы. Взять хотя бы то, что нагнетаемая истерия резко повысила число зрительской аудитории каналов ОСЦС. Или то, что после того как доступ бопперов на Рынок стал строго ограниченным, в результате чего цены на товары, производимые бопперами, естественно, мгновенно взлетели, на этом нажился не кто иной, как та же ОСЦС, обогатившаяся, скупая у бопперов товар через своих посредников. Второе имело более скрытную форму, но все же…

Самые горячие головы на Земле поговаривали о том, чтобы эвакуировать с Луны Эйнштейн и заняться планомерным уничтожением обитающей в Гнезде заразы. Но на этот счет Эмуль был спокоен – ОСЦС ни за что не пожелает расстаться с Луной, где загребала деньги лопатой. Бопперы были чересчур выгодными партнерами, чтобы истребить их всех поголовно просто так за здорово живешь. Еще не совсем спустившиеся с деревьев человеко-обезьяны слишком любили игрушки, на которые бопперы были замечательные выдумщики, и готовы были покупать эти игрушки без конца.

Отказавшись от глобальных акций в отношении места обитания бопперов, в течение прошедших недель люди все же предприняли несколько демонстрационных вылазок, послав к Гнезду подразделения коммандос. Каким-то образом людям удалось найти потайной ход к магазинчику «Игрушки малышей-шалунов», и Эмулю пришлось не без сожаления взорвать его, причем перед этим были убиты двое его любимых плотти. Банда панков под предводительством мужа Дарлы, Уайти Майдола, ворвалась в магазинчик и застрелила Радужку и Берду на месте. Радужка и Берду работали на Эмуля несколько лет и были его самыми лучшими плотти, его гордостью. С их помощью ему удавалось выручать приличные деньги. Через глаза Радужки и Берду он был свидетелем их убийства. Плотти пытались спастись и отчаянно сражались за свои жизни, но без его помощи им мало что удалось сделать.

Предупредить Радужку и Берду и оказать им действенную помощь он не мог, поскольку в последнее время испортились или стали ненадежными линии коммуникаций, причем все сразу; впечатление было такое, что все оборудование одновременно решило вдруг выйти из строя. Майдолу удалось уйти безнаказанным, хотя Эмуль и взорвал тоннель, как только панк туда вошел, и это тоже не поднимало ему настроение.

Майдолу просто повезло – в момент взрыва он оказался в мертвой зоне и его даже не задело осколками. Да, беда не приходит одна, и если раз все начинает валиться из рук, то обычно конца этому не видно.

Другой головной болью Эмуля был потешный детектив Муни, которого месяц назад он нанял, чтобы тот помог ему выкрасть Дарлу. В вечер похищения, по совершенно необъяснимым причинам, Муни подверг себя частичной правосторонней лоботомии, установил себе в голову совместимый с крысой нейропереходник и, позвонив Эмулю с Рынка, объявил, что добровольно готов стать его плотти. Муни был силен и здоров, левая доля его мозга работала превосходно, и Эмуль не смог отказаться от такого заманчивого предложения. По-видимому, объяснением тут могла служить слишком бурная реакция Муни на данное ему Эмулем обещание относительно вэнди, и по прибытии в Гнездо он начал приставать к Эмулю с совершенно безумными расспросами, твердо убежденный в том, что где-то здесь существует община компактно проживающих плотти, называющаяся «Приют Счастливых», хотя в действительности плотти в Гнезде владели только считанные бопперы, преимущественно из кругов, связанных с торговлей Дрейком и амином. Однако совсем потерявший ориентировку Муни словно спятил и его невозможно было в чем-то вразумить. Муни позвонил Эмулю в прошлом месяце, представившись другом Кобба Андерсона, и предложил свои услуги в обмен на целую вэнди. Сейчас Эмуль тоже с готовностью нанял Муни, хотя с тем не все было чисто – например, он нигде не мог найти в архиве «ока бога» записей, из которых можно было узнать, чем Муни занимался остаток того дня, после того как Дарла плеснула на него сливом в своей комнате в Мяу. Поставив Муни крысу, Эмуль из предосторожности решил продать его Елене, тяжеловесной сестре Береники из гидропонной фермы, в танках у которой всегда имелась работа для созданий плоти. На сделке с Еленой он неплохо заработал, хватило на четыре баллончика дрейка; Муни же, как казалось, был счастлив и доволен исходом дела больше всех – дни напролет он возился с вэнди, которую дала ему Елена; все как будто закончилось хорошо, но тем не менее Эмуль не знал покоя. Что-то здесь было не так.

Оторвавшись от тревожных размышлений, Эмуль вернулся к реальности и оглядел свою лабораторию. Лаборатория представляла собой вырубленную в камне прямоугольную комнату с низким потолком размером сорок футов на двадцать. Половина лаборатории была занята оборудованием и термобоксами Узера, который там мастерил свои поделки из мерц-покрова. С недавних пор Узер, знаменитый дизайнер мерц-покрова, с головой ушел в решение новой задачи – он пытался создать гибкий компьютер с производительностью петафлопа. Многие изделия из мерц-покрова имели в себе встроенные процессоры и достигали уровня петафлопа, хотя и не могли именоваться чисто гибкими компьютерами – в то время как Узер был твердо уверен в том, что существует возможность наделить мерц-покров самостоятельными логическими способностями, независимыми от процессоров с джитриггерами или оптоволоконных. Упорно продвигаясь к поставленной цели, по ходу дела Узер создал, например, такие вещи, как килофлоп свитер-сердечко и «умная» кинетическая бомба, пользующиеся хорошим спросом у людей.

В половине зала, где располагался Эмуль, находился угол, герметично забранный панелью из бронестекла. Внутрь застекленного помещения вел шлюз. За стеклянной панелью сейчас обитала Дарла – большую часть дня она валялась на кровати и смотрела виззи. Разделяя настроения большинства людей и вообще раздраженная беременностью и бездельем, она постоянно устраивала Эмулю сцены. Не далее как вчера после скандала по пустячному поводу она пригрозила Эмулю, что будет бросаться животом вниз с кровати на пол до тех пор, пока не выкинет. Целый час Эмулю пришлось увещевать ее и успокаивать. Кончилось тем, что он пообещал отпустить ее пораньше до родов, если она пообещает ему сразу же улететь на Землю. Теперь ему нужно было продумать детали предстоящей отправки Дарлы на Землю, и он честно пытался собраться с мыслями, но у него ничего не выходило. В последние дни у него вообще не было настроения работать; он подозревал у себя какие-то серьезные проблемы с «железом» и очень тревожился по этому поводу.

Усиливающиеся неполадки с «железом» заставляли его забыть о многом – о Дарле, Муни, Уайти Майдоле, о пропагандистской войне ОСЦС и даже о Беренике. В один прекрасный день в недрах его системы родился странный посторонний шум, какое-то тихое жужжание. Поначалу он отнес это на счет дрейка и, собрав волю в кулак, заставил себя отказаться от посещений заведения близ Храма Единственного.

Но жужжание не прекратилось и со временем усилилось, сделавшись совершенно невыносимым. Тогда он решил, что во всем виноват его мерц-покров, и, зачистив кислотой корпус, заново весь покрылся имиполексовым Плащом Счастья, из последних моделей, произведенных Узером. Но и это не помогло ему избавиться от жужжания. Насколько он смог в этом разобраться, назойливый звук происходил из центрального процессора, возникая там по причине разрегулировки систем инвертивного поведения. Первичные симптомы были весьма тревожными – все чаще и чаще в мыслительные процессы Эмуля вторгались чужеродные всплески высокочастотного шума. Он по-прежнему способен был мыслить со скоростью в сто относительных шагов в секунду, но в результате помех эффективность и проницательность мышления существенно ослабла. Ему пришла пора серьезно подумать о новом теле – в этом не было никаких сомнений.

Замерев у стены своей лаборатории, Эмуль отдыхал – его тело представляло собой КЖГ куб с несколькими начерно сформированными манипуляторами и стебельками сенсоров.

На полу перед ним стоял его рабочий стол-пульт, заключающий в себя коммуникационный терминал и вспомогательное запоминающее устройство – почти то же самое, стойку с папками-файлами и компактами можно найти в кабинете любого бизнесмена.

В специальных ячейках его рабочего стола хранились четыре драгоценных инфокуба: коричневый, красный, зеленый и золотой. Инфокубы были специальной конструкции, предназначенной для архивации системного софта бопперов, чрезвычайно прочные и долговечные. В первых двух кубах хранились системы самого Эмуля и Узера, самой последней версии, скопированной не далее как вчера. В третьем кубе находилась система Ккандио, подруги Узера, доброй и отзывчивой бопперши, управляющей Эфирнетом, с которой тот произвел на свет уже двух совместных сционов. И наконец, последний, самый дорогой и любимый инфокуб, содержал систему Береники. Записанную в этом инфокубе копию Эмуль слил с собственной системой, использовав получившееся программное обеспечение при создании эмбриона девочки, который потом поместил в утробу Дарлы. Беренике было нужно новое тело, и он рассчитывал построить для нее новый петафлоп, но сейчас дела обстояли так, что ему, Эмулю, следовало в первую очередь подумать о теле для себя.

Посылая запросы в стол-пульт и принимая ответы, он медленно проверял один за другим отделы своей памяти, внешней и внутренней: режим текущего состояния мерц-покрова, наследственные характеристики ОЗУ, хеширование собственного реального времени, режим общедоступного «ока бога», режим его собственного «ока бога», историю маршрутной схемы, все детализированные и обременительные заметки и рассуждения, которые тяжело было носить при себе и которые он сбрасывал в запоминающее устройство своего стола.

Проверяя свои записи, он пытался найти ответ на один прямой и ясный вопрос: имеется ли у него возможность собрать в течение следующих двух недель экзафлоп-систему?

Два месяца назад, когда они с Узером закидывались дрейком почти каждый день, им казалось, что от создания экзафлопа их отделяет только один шаг. Трезво глядя сейчас на вещи, Эмуль понимал, что новое тело такого типа вполне могло оказаться неэффективным или даже неработоспособным, поскольку базирующийся на новейших разработках в области квантовых биоклоновых систем сохранения информации экзафлоп в большой степени находился еще в стадии экспериментальных исследований. Закончив просмотр документов, Эмуль сделал безутешительный вывод: для доводки системы экзафлопа требовался по меньшей мере еще год. Проверив свой кредит, он с ужасом обнаружил, что денег в наличии у него осталось так мало, что, по сути дела, он вряд ли сможет позволить себе даже петафлоп, и репо-терафлоп есть самое большее, на что он сейчас может рассчитывать.

Его печальные размышления были прерваны шарканьем тяжело переваливающегося Узера, с трудом приковылявшего к нему со своей половины лаборатории. Остановившись перед Эмулем, Узер указал ему на свои термобоксы.

– Что-то случилось с имиполексом, Эмуль; прежде стойкое вещество теряет свои свойства и меняется само собой – не могу понять, в чем дело.

– У меня дела похуже, дружище Узер, мне кажется, что я медленно погружаюсь в болото ужасной смерти и жижа уже добралась мне до колен, – загробным голосом отозвался Эмуль. – Жужжание стало настолько назойливым, что мой думатель иной раз просто отказывается со мной знаться.

– Я не могу – некоторым образом я еще считаю возможным использовать термин «некоторым образом», – мне тяжело признаваться в этом, но я должен сказать тебе, что твое высокочастотное жужжание появилось и у меня тоже. Мне плохо, Эмуль. Мы больны, дружище, тяжело больны. И эта болезнь перекинулась и на покров тоже.

– Да, ты прав, это болезнь, заразная болезнь. – Внезапная догадка осенила Эмуля. – Это чума. Создания из плоти принесли чуму на наши головы.

Склонившись над своим столом-пультом, Эмуль торопливо сделал несколько звонков. Звездецу, хозяину дрейк-притона. Елене, которой три недели назад он продал плотти. Кроту по имени Крутец, который взялся прокопать для него новый проход в Эйнштейн. Подруге Узера Ккандио, знаменитому голосу Эфирнета.

И везде и всюду он получил одинаковый ответ. Все, с кем он разговаривал, жаловались на различную степень недомогания, у всех с были нелады с «железом» и, что самое страшное, всех донимало высокочастотное жужжание. Услышав, что не одни они страдают таким недугом, собеседники Эмуля сначала испытывали облегчение, а потом ужас, когда истинный смысл доходил до них, Эмуль попросил Ккандио оповестить все Гнездо.

Когда Эмуль закончил переговоры, они с Узером задумчиво уставились друг на друга. Стол-пульт Эмуля барахлил, пульсируя сигнальными огнями и испуская в эфир бессистемные импульсы высокочастотного статического шума.

– Верный диагноз означает половину выздоровления, – сказал Узер, испуская из своего мерц-покрова тонкий гибкий отросток-щуп. Сформировав на конце щупа крестовину инструментов, он несколько минут трудился над креплениями рабочего стола Эмуля, снимая кожух и добираясь до чипов ОЗУ. – Помнишь, как живо со всем разобрался доктор Бэнвей: «Подать сюда того, кто делал этот анализ!» – Узер некоторое время продолжал копаться в недрах стола, бормоча себе под нос какую-то чепуху на своем бибоп-английском. – «Кто велел нести его на операционный стол, тогда как у него простой».., дьявол, Эмуль!

Ты только посмотри на это!

Выдвинув микроглаз, Эмуль приблизил стебелек к геометрическому построению плат с чипами. Все до одного квадратики чипов были разъедены и покрыты крохотными отвратительными наростами, похожими – он прибавил увеличение – на колонии микроорганизмов, а еще точнее… да, сомнений нет, на грибковую культуру, или, проще говоря, плесень. Да, именно такую плесень можно увидеть в чашках Петри. Чипы его рабочего стола, да и его собственные чипы наверняка тоже были заражены биологической инфекцией, грибком, крохотными желтовато-серыми плесенными наростами, кормящимися – Эмуль выпустил из манипулятора зонд и торопливо сунул его в самую гущу плесени – с частотой в тысячу циклов в секунду. Лукавые создания плоти, это их работа…

– Что ж, это многое подтверждает, например, то, что последнее время – да что там греха таить! – уже довольно давно, я нахожу свои мыслительные способности никуда не годными.., и потом, мерц-покров, он идет узлами, вот, Эмуль, сам посмотри.