Елена Руденко
      Смерть в Версале
      В Париже день 5 октября 1789 года выдался промозглым и ветреным. Писательница Светлана Лемус нехотя собралась и отправилась за покупками. Последнее время отыскать что-нибудь на предмет поесть было трудновато. Город просто захлестнула продовольственная проблема. Закутавшись в плащ, девушка не спеша брела по улице, читая вывески лавок и расклеенные всюду афиши. Ее внимание привлек листок кордельеров, она хорошо помнила его. Эту афишу Светлане еще раньше показывал ее друг Жорж Дантон, и даже спрашивал ее мнение. Главной мыслью листка было идти всем на Версаль, чтобы заставить короля переехать в Париж. Лемус не верила, что это возможно сделать. Она перевела взгляд на другую афишу, автором которой был Марат. Опять призыв идти на Версаль.
      От размышлений Светик отвлекли шум и крики с Гревской площади. Любопытная Лемус поспешила туда. Площадь была заполнена народом, в основном это были женщины торговки с Центрального рынка. В центре толпы Светлана увидела мужчину и женщину, которые опять же призывали идти на Версаль.
      -- Вы тут голодаете, а Австриячка объедается мясом и вином! - говорил мужчина.
      Лемус узнала его. Это был Майяр, участник взятия Бастилии. Женщина рядом с ним держала в руках шпагу, а за поясом у нее было два огромных пистолета. Это была Труань де Мерикур, наиболее революционно настроенная дама. Светик невольно вспомнилась одна газетная статья про команду пиратов, которыми управляла женщина, и ее за это прозвали пиратской мамашей. Если уж пиратская мамаша когда-либо существовала, то она выглядела точно как Мерикур. У Лемус тут же созрел сюжет нового романа про пиратов, и она решила при возможности переговорить с этой женщиной, но, разумеется, не сейчас.
      Призывы идти на Версаль возымели свое действие. Толпа рыночных торговок во главе с Мерикур и Майяром двинулась в путь.
      Светлана присоединилась к ним, она просто не простила бы себе, если поступила иначе. Внутренне чувство подсказывало ей, что должно что-то произойти. К тому же выпал шанс опять увидеться с другом Максимильеном Робеспьером, который был депутатом учредительного собрания в Версале. Она давно не виделась с ним. Лемус вспомнила их совместные расследования преступлений. Светик никак не могла понять, как он умудряется обо всем догадываться. Сама бы она ни за что не справилась с подобной задачей - определить среди нескольких подозреваемых коварного убийцу. При чем убийцей всегда оказывался тот, кого ей и в голову не приходило подозревать.
      Впереди Лемус шла худощавая дама, которая очень громко хохотала. Она рассказывала истории, которые были интересны и смешны только ей самой. Рассказав какой-то случай, она первая начинала смеяться. Смех у нее был неприятный и громкий со всхлипами. Сразу нельзя было понять, смеется она или плачет. Ей было примерно сорок лет. Красотой и привлекательностью она не обладала. К тому же излишняя болтливость и смех не к месту не прибавляли ей шарма. Она постоянно жевала табак и швыркала носом. Одета женщина была довольно аккуратно, но безвкусно.
      В начале пути она забавляла своих спутниц, но потом все просто устали от нее. В промозглую осеннюю погоду, когда нужно преодолеть длинный и трудный путь, не многие бы смогли с радостью слушать бессвязную болтовню.
      У Светланы от ее раскатистого с надрывами смеха сильно заболели уши. Ей стало казаться, что эта неугомонная особа находится везде.
      -- А знаете что, - вдруг выпалила шумная женщина. - Мсье Морьеса, одного моего хозяина, к которому я прихожу делать уборку, хотят убить!
      -- Натали, хватит! - перебила ее подруга. - Это уже слишком. Ты хоть когда-нибудь можешь не врать?
      -- Я не вру, Мари! - искренне возмутилась Натали. - Этот человек кредитор. Он увеличивает капитал, давая взаймы под огромные проценты. Понимаешь? И некоторые должники хотят его прикончить, так как срок оплаты должен наступить со дня на день. У них нечем платить, значит, они будут вынуждены отдать ему то, под что сделали этот заем. Ну, дома, например.
      -- Ох, какая ты умная! - проворчала Мари. - Ты даже, что такое заем знаешь!
      -- Смейся, смейся, а когда мсье Морьеса убьют, посмотрим, кто из нас был прав.
      -- Почему вы считаете, что этого человека хотят убить? спросила Светлана, которая благодаря своему другу Робеспьеру всегда серьезно относилась к подобным разговорам.
      -- Не слушай ее, дитя, - вмешалась Мари. - Эти истории она сочиняет по пять штук в день. Натали никогда не говорит правду. Я не преувеличиваю.
      Натали обиженно надулась, но ничего не сказала. Чтобы показать, что она сильно оскорблена, женщина всю оставшуюся дорогу шла молча.
      Опять заморосил прохладный октябрьский дождь. Идти становилось труднее. Светик пожалела, что рискнула принять участие в этом предприятии. Ей надоело месить дорожную грязь. Выпачканный подол юбки и хлюпающая вода в башмаках настроения, отнюдь, не поднимали. Она решила думать о своей уютной квартире, горячем шоколаде, ванной. Лемус уже не верила, что доберется до Версаля живой.
      Не смотря на все тяготы пути, до Версаля все же добраться удалось. Выбрали нескольких женщин, которые должны были предстать перед королем. Светлана вошла в их число. Конечно, впустили их не сразу, пришлось подождать возвращения короля с охоты. Атмосфера в толпе была более чем гнетущей. Усталые и голодные женщины обменивались сердитыми репликами, которые содержали и крепкие словечки. Лица у всех были суровые и изможденные.
      -- И угораздило его в такую погоду еще охотиться! пробормотала Светлана.
      -- Говорят, когда королю доложили о нас, он сразу же бросил все и решил вернуться, - добавил кто-то.
      -- Как мило с его стороны.
      К счастью долго ждать не пришлось. Их любезно проводили к Его величеству. Светлана вспомнила, что когда-то была в Версале на балу. Тогда она была в красивом платье и с модной прической. А сейчас ей казалось, что она и ее спутницы, промокшие насквозь, похожи на маленьких серых мышек. Шикарное убранство дворца только подчеркивало это.
      Король был весьма мил. Он пообещал выполнить все просьбы женщин и даже ласково обнял одну из них. Не смотря на приветливую улыбку и добрые слова, его глаза были пустыми и ничего не выражающими. Ему было все равно. К незваным гостьям он отнесся как к досадной помехе.
      Голодная и замерзшая толпа какое-то время слонялась вокруг дворца, конечно, все это не могло не привести к стычкам с караулом. В итоге гурьба женщин ворвалась во дворец. В этой потасовке Светлана заметила как Натали Планш села на пол в коридоре, облокотившись спиной о стену. Она обхватила колени тощими руками и дрожала. К счастью толпа схлынула быстро, все устремились в зал заседания.
      -- Что с вами? - спросила Лемус. - Вам плохо?
      -- Да... у меня ужасно болит горло... знобит... я задыхаюсь...
      Планш не договорила, она медленно сползла на бок. Светлана позвала одного из караульных. Он долго упирался, но все же подошел. Гвардеец взял Планш за руку, чтобы нащупать пульс.
      -- Она мертва, - спокойно сказал он.
      Максимильен Робеспьер и Светлана Лемус обсуждали события прошедшего дня. Мечты девушки наконец осуществились: она сидела в теплой комнате и пила горячий шоколад.
      -- Я думала, что умру, - вздыхала Светик. - Но согласись, этот поход на Версаль принес немалую пользу.
      -- Это верно, - кивнул Робеспьер. - Дело в том, что поначалу король никак не хотел утверждать конституцию. Ему не хотелось терять власть. Посредник его величества довольно хорошо изложил этот ответ. Но когда во дворец ворвалась толпа, Людовик решил не рисковать. Наверное, он просто испугался.
      -- Я его понимаю, - глубокомысленно произнесла Светлана. Толпа злых рыночных торговок - это страшно!
      -- А какой бедлам начался, когда эти женщины ворвались в зал заседания. Они перебивали ораторов, требовали принять какие-то законы и даже с кем-то подрались.
      -- А все-таки, прав был тот, кто сказал, что без женщин ничего нельзя сделать, - полушутя начала рассуждать Светлана. Вот вы, например, даже короля не смогли заставить принять конституцию.
      -- М-да, ты права. Но главное, этот визит был как раз вовремя!
      -- А это называется женская интуиция! - сказала девушка.
      Она рассмеялась, но тут же посерьезнела.
      -- На моих глазах произошло что-то странное, - сказала Лемус.
      Светлана пересказала случай с Натали Планш.
      -- Она не могла так сразу умереть. К тому же она что-то знала. Наверняка, ее отравили! Ведь можно дать яд, который действует не сразу.
      -- И ты хочешь, чтобы я расследовал это дело? - спросил Робеспьер.
      -- Нет, расследовать буду я. А ты только будешь думать.
      -- Ох, мне и так тяжело... Ладно, уже поздно. Поговорим об этом лучше завтра.
      Примерно в это время в Версаль прибыла гвардия во главе с доблестным маркизом Лафайетом. Их сопровождала толпа парижских лавочников, которые решили сразу же следовать в Версаль за женщинами. Лафайет гарцевал на белой лошади, казалось, он не замечал обидных шуток торговок в свой адрес. Его куда больше волновала проблема убедить короля и королеву переехать в Париж.
      Мария-Антуанетта была разгневана этим предложением.
      -- Нам, монархам, подчиняться черни! - возмущалась она. Хватит того, что мой супруг согласился с их требованиями!
      -- Если вы откажете, то последствия могут быть губительны для вас, - пояснил Лафайет.
      Он знал, что королева его ненавидит. Она сразу поняла, что маркиз хочет заполучить власть, сместив короля в сторону. Это ему хорошо удавалось, Лафайет умел воспользоваться событиями.
      -- Маркиз, вы я вижу рады! - сказала королева. - Теперь мы в ваших руках! Фактически, сейчас король - вы!
      -- Давайте, обсудим это завтра, - сказал Людовик, зевая. Денек выдался трудным. Я хочу спать.
      -- Как вам угодно, - с большим трудом пытаясь сохранить спокойствие, ответила королева. - Не понимаю, как можно заснуть в такой момент.
      Безразличие супруга ко всему иногда просто злило ее.
      -- Думаю, все будет хорошо, - сказал король. - Толпа настроена миролюбиво. Они даже запели гимн "Да здравствует Генрих IV". У них там на улице настоящий пикник: палатки, костры.
      С этими словами Его величество удалилось.
      -- Какой же ты простофиля, - проворчала Мария-Антуанетта.
      Она вспомнила о своем любовнике Акселе Ферзене.
      -- Если бы он был рядом, то наверняка что-то придумал, вздохнула королева.
      Король сильно ошибался. Настроение толпы обычно переменчиво. Уже к утру мнение народа резко поменялось. Доверие сменилось подозрением. Толпа с угрозами вновь ворвалась во дворец. Отказаться от переезда в Париж было просто опасно. Однако ни королева, ни король не собирались так просто сдаваться. Они решили отступить и покориться на время, чтобы потом разделаться с чернью и избавиться от узурпатора Лафайета.
      Светлана проснулась со страшной болью в горле и ломотой во всем теле. Она почувствовала, что не может даже поднять головы от подушки. Лемус поняла, что простудилась. Целый день под дождем не пошел на пользу.
      Вскоре в комнату вошел ее друг и сообщил, что пора собираться, так как нужно ехать в Париж. Девушка не сразу разобралась, в чем дело. Робеспьеру пришлось рассказать ей о бурных событиях этого утра. Из-за сильного жара она так и не смогла полностью вникнуть в суть происходящего, но поняла, что случилось что-то важное.
      Опираясь на его руку, она добрела до кареты. Кругом было полно народу. Какие-то люди очень простецкого вида держали копья с нанизанными на них кусками хлеба. Несколько рыночных торговок восседали на пушках. Раздавалась песенка: "Мы везем булочника, булочницу и пекаренка". Они имели в виду короля, королеву и принца. Слушая эту песню и оглядевшись вокруг, Лемус показалось, что она сходит с ума. Светлана молча уселась в карету и, положив голову на плечо Максимильена, задремала.
      Несмотря на плохое самочувствие Светлана Лемус решила провести расследование. Запрет друга расстроил ее.
      -- Макс, - взмолилась девушка. - Ведь речь идет о жизни и смерти.
      -- Светик, милая, тебе нельзя даже выходить на улицу. Ты забыла, что тебе сказал врач?
      -- А убийство!?
      Максимильен задумался. Он хорошо знал эту девушку. Даже если ее запереть, она все равно что-нибудь придумает дабы осуществить свой план.
      -- Хорошо, Светик, только ради тебя, я берусь за расследование, - сказал Робеспьер. - Но обещай мне следовать указаниям врача.
      -- Обещаю!
      В этот момент навестить Светлану пришел Камилл Демулен. Это был журналист парижской радикальной газеты. Растрепанные длинные волосы, небрежность в одежде и улыбка до ушей создавали о Камилле впечатление как о человеке беззаботном и неотягощенном рутиной повседневных дел. Увы, трудолюбие не было уделом жизнерадостного Демулена. К тому же излишняя эмоциональность сильно мешала Камиллу в жизни, он не мог здраво оценивать ситуацию и часто попадал впросак.
      Было видно, что ближайшее время ему нечем заняться. Когда журналисту рассказали о расследовании, его глаза загорелись. Он издал радостный возглас и громко щелкнул пальцами. Демулену сразу же захотелось найти убийцу и написать об этом статью.
      -- Макс, может, ты возьмешь Камилла в помощники, - сказала Светик. - Обычно тебе помогала я, но, как ты видишь, в таком состоянии от меня мало проку.
      -- Да, возьми меня! Я буду помогать! - попросил журналист.
      Робеспьер понимал, что в любом деле от Демулена больше вреда, чем пользы, но возражать у него не было сил.
      Робеспьер и Демулен направились к мсье Морьесу. К сожалению, они его не застали, их согласилась выслушать его жена. Это была элегантная статная дама. Она принадлежала к числу тех женщин, в обществе которых мужчины никогда не рискнули бы пустить неприличную шутку или ругнуться. Таким дамам никогда не предложат дешевый портвейн, не отвесят пошлый комплемент, не пригласят в кофейню с дурной славой.
      И если уж кто-то решился ухаживать за такой женщиной, то он, наверняка, обладает огромной уверенностью в себе и имеет великолепные манеры.
      Именно такой женщиной была мадам Морьес - величественной, неприступной, но без холода и надменности. У нее было красивое благородное, хотя сильно бледное лицо. Но эта бледность очень шла ей.
      Камилл, который привык к обществу игривых мещанок, неуютно чувствовал себя рядом с этой особой, хотя она была очень вежлива и мила, Демулен волновался и боялся даже слово сказать. Он опасался сморозить глупость и выглядеть идиотом.
      -- Вы хотите поговорить о моем муже? - спросила она. - Вы считаете, что ему угрожает опасность?
      -- Да, мадам, - ответил Робеспьер, которому всегда нравились женщины типа мадам Морьес. Как ни странно, именно в их обществе он чувствовал себя наиболее уверенно.
      Он рассказал им историю Светланы.
      Морьес задумалась.
      -- Да, мой муж дает займы под проценты, он умеет приумножать деньги. Но это не единственный наш доход. Понимаете, все это моя собственность, но я не умею распоряжаться деньгами, меня постоянно кто-то обманывает. А мой муж великолепный коммерсант! Так мы и нашли друг друга: мой капитал - его умение!
      -- Значит, это у вас деловой союз?
      -- Нет, что вы! Мы любим друг друга. Наш брак все считают идеальным!
      -- Простите, мадам... мне бы хотелось узнать, кто заинтересован в смерти вашего мужа?
      -- Вы имеете в виду должников?
      -- И не только. Я бы хотел узнать о всех, кто желает его смерти.
      -- У него три основных должника... мсье Гонди... мсье Сенар. Они приходятся друг другу дальними родственниками, но совершенно не похожи. Гонди грубоват, энергичен, делец не хуже моего мужа. Для какого-то крупного дела он занял у нас деньги, но из-за недавних событий, он не смог осуществить свой замысел. Сенар более, как бы это сказать... нежен. Он какой-то неприспособленный к жизни. Все у него идет наперекосяк. Я слышала, что он запил от безысходности. Хотя, в личной беседе он лучше Гонди и производит более приятное впечатление.
      -- Вы дали хорошую характеристику, мадам, - похвалил Робеспьер. - А кто третий должник?
      -- О! Это очень известный человек, его имя Мирабо.
      При упоминании о Мирабо Камилл вздрогнул.
      -- Нет! Он не может быть убийцей! - с жаром воскликнул он. - Я восхищаюсь Мирабо, он великий человек!
      Казалось, Демулен перегрызет глотку любому, кто осмелится подозревать великого Мирабо. Робеспьер придерживался иного мнение, но спорить с журналистом не стал.
      - Кто еще заинтересован в смерти вашего мужа? - спросил Максимильен.
      -- Ну, если теоретически... Тогда кузен моего мужа Паскаль. Мой муж считает, что он достаточно жил за наш счет. Дело в том, что Паскаль ни разу не попытался найти себе какое-то занятие, а его долги в карты стали просто неописуемы. Гийом хочет отправить его в армию, недавно был такой скандал... Но Паскаль вряд ли пойдет на убийство. Он, как говорят, "рубаха парень", таким был всегда. Постоянно на него шли жалобы за различные шалости, он так и не изменился. Это простой открытый человек. Такие люди не бывают убийцами.
      -- Хм... в чем-то вы правы. А про мадмуазель Натали Планш вы можете что-нибудь рассказать.
      -- Она приходила к нам убирать. Не знаю, откуда она узнала о готовящемся убийстве. Планш была хорошая уборщица, но слишком болтлива и любопытна. Бедняжка, думаю из-за этих качеств она и поплатилась жизнью. Последний раз я ее видела вчера утром. Она пришла сделать уборку перед приходом гостей...
      -- Гостей?
      -- Да. Мой муж устроил своим главным должникам хороший ужин. Гонди пришел с женой, Сенар с подружкой, получилась прекрасная компания. Мирабо тоже пришел. Гийом всегда за три дня до возврата долгов организует должникам ужин. По-моему, это неплохая идея. Жаль, что я пропустила этот ужин. Я гостила у тети, которой нездоровилось.
      -- Ваш муж когда-нибудь прощает долги?
      -- Да, но, в этом случае должник обязан отдать ему залог. Это, конечно, жестко... но, может, так и надо, я вообще в этих делах не смыслю.
      Их беседу прервал мсье Морьес.
      -- Эти люди пришли занять денег? - спросил он. - Этому я, точно, не дам, - сказал Морьес, окинув Камилла недовольным взглядом, - он какой-то расхлябанный и неряшливый. С такими лучше дела не иметь...
      -- Мы пришли не за деньгами, мсье, - сказал Робеспьер.
      Он пересказал Морьесу цель визита.
      -- Ерунда все это, - сказал тот, опускаясь в кресло. Спасибо за заботу... Ох, что-то мне не хорошо... Какое-то странное чувство, как будто я задыхаюсь, и неприятные рези в горле... Что с тобой Тереза? Ты смотришь на меня с ужасом. Что-то произошло?
      -- Ты же вчера обедал с этими людьми! - прошептала она.
      -- Уж не думаешь ли ты, что они меня отравили? Глупости! Ты же умная женщина и должна понять, что этого не может быть.
      -- Я пошлю за доктором! - твердо сказала мадам Морьес. - С этими вещами не шутят!
      -- Да, пусть придет. Мне действительно паршиво.
      Доктор Друо жил по соседству и прибыл незамедлительно. Это был их постоянный лечащий врач. Опираясь на его руку, мсье Морьес покинул гостей. Услышанным словам, он, конечно, не поверил.
      Через несколько минут доктор вошел в гостиную. Он ласково взял мадам Морьес за руку.
      -- Мадам, прошу вас, только не волнуйтесь, вам это вредно... Ваш муж просто простудился... Погода сейчас неважная, ему нужно просто побыть в постели. Я его уложил...
      -- Вы уверены в своих словах? - спросила мадам Морьес.
      -- Абсолютно, мадам.
      После беседы с Морьес друзья решили навестить Светлану. Девушка была рада их скорому возвращению и сразу же стала засыпать вопросами. Максимильен подробно пересказал ей визит.
      -- По-моему, Светик, ты что-то перепутала! - сказал Камилл. - Все это вместе никак не вяжется!
      -- А я так не считаю, - возразил Робеспьер. - Трудно дышать, рези в горле - есть яды, которые имеют такое действие. Возможно, во время ужина кто-то подмешал яд мсье Морьесу. И точно так же чувствовала себя Планш... Надо бы побеседовать с этими должниками и их дамами. Кстати, меня так же интересует Паскаль Морьес... А доктор Друо... Камилл, ты заметил, как он беспокоился о мадам Морьес?
      -- Точно! - воскликнул Камилл. - Этот тип влюблен в мадам Морьес. Наверное, они любовники!
      -- Хм... а вот это вряд ли. Она любит своего мужа. Это видно по ее взгляду, ты заметил, как влюблено она на него смотрит.
      -- Значит, мотив есть у всех! - сделала вывод Светлана.
      -- Я пока не вижу мотива у мадам Морьес. Однако убирать ее из списка подозреваемых рановато.
      -- Еще надо исключить Мирабо! - вмешался Камилл. - Зачем ему убивать кредитора, ведь он богат! Его состояние огромно!
      -- Мой друг, - сказал Робеспьер с улыбкой. - Если у него огромное состояние, то зачем ему делать долги. Мирабо завоевал свое высокое положение благодаря блеску и богатству. Для таких людей губительно, если кто-то узнает об их денежных трудностях. Поэтому они устраивают грандиозные обеды, балы, разъезжают в шикарных экипажах, окружают себя дорогими женщинами.
      -- Но ведь для всего этого нужны деньги! - воскликнул Демулен.
      -- Правильно, и долг - это самое простое решение!
      -- Ты просто завидуешь Мирабо! Ведь его все слушают, а тебя никто!
      -- Камилл, это твой личный вывод, - спокойно ответил Макс. - Я понимаю, что ты восхищаешься Мирабо, но пренебрегать фактами нельзя. К тому же я не говорю, что именно он - убийца, я просто зачислил его в ряд подозреваемых по уже названным причинам.
      -- Это так, - согласилась Светик. - Камилл, у тебя чувства всегда опережают разум.
      -- Но зачем убивать!? - не унимался Камилл.
      -- Когда карьера под угрозой, многие способны на все. Конечно, он мог занять деньги у кого-нибудь другого, чтобы расплатиться с Морьесом... но если он недавно уже делал несколько займов и уже спустил их...
      -- Ложь! - возмутился Демулен.
      -- Делать заем через столь короткий срок, - продолжал Робеспьер, - значит, вызвать подозрение кредиторов, а это может привести к нежелательным последствиям.
      -- Но при чем тут поденщица?
      -- Действительно, при чем? - согласилась Светик.
      -- Это я и хочу выяснить. Мне кажется, что она приходила делать уборку ко всем подозреваемым.
      -- Как будто Мирабо не может держать постоянных слуг! проворчал журналист.
      -- Ты как ребенок! - воскликнул Макс. - Он может держать постоянного лакея или секретаря! Но содержать других постоянных слуг дороговато, пойми, люди вроде Мирабо обычно скупы на жалование.
      Демулен обиженно надулся. В отличие своего друга он не умел спорить. У него никогда не было весомых аргументов, а эмоции били через край. Переспорить хладнокровного Максимильена, у которого всегда и на все был готов ответ было многим не под силу, а Демулену и подавно. Камилл же мог только размахивать руками, бросать упреки, а когда понимал, что проиграл, очень сильно обижался.
      Макс и Светлана переглянулись.
      -- Ты можешь мне помочь доказать невиновность Мирабо, сказал Робеспьер тоном, папаши, утешающего капризного ребенка. - Ты организуешь мне встречу с ним?
      Камилл, у которого настроение менялось моментально, радостно закивал. Глаза у него загорелись, лицо расплылось в улыбке.
      -- Когда угодно! - воскликнул он. - Так вот о чем ты говорил! Ты просто не хочешь, чтобы злопыхатели обвиняли Мирабо! Прости, друг, я сгоряча решил, что ты хочешь это убийство приклеить к великому оратору.
      -- Как ты мог подумать такое! - сказала Светик, подмигнув Максу. - Ты обвинил нашего друга в зависти! Как это некрасиво с твоей стороны!
      Журналист опустил голову, казалось, он заплачет от стыда. Робеспьер испугался, что теперь придется его утешать. Положение спас вопрос Светланы.
      -- А что с мсье Морьесом? Похоже, он уже принял яд.
      -- Увы, да, - ответил Робеспьер. - Бедняга обречен.
      -- Нам надо начать расследование! - оживился Камилл. Начнем с Мирабо.
      -- Нет, мой друг, твоего великого друга мы оставим напоследок.
      -- Ну, пошли! - сказал Камилл , который рвался в бой.
      -- Подожди... Лучше отложить это до завтра.
      -- Да, ты прав, - согласился журналист. - Пожалуй, мне пора. Вечером я иду к Мирабо.
      С этими словами он распрощался с друзьями.
      -- Камилл все ему разболтает, - сказала Светлана.
      -- Что ж, пускай. Он избавит меня от задачи самому объяснять все графу.
      -- Кстати, а как прошла твоя вчерашняя речь в Ассамблеи?
      -- Ох, и не спрашивай. Это был полный провал. Меня никто не слушал, из-за шума я даже сам не слышал своих слов. Однако я дочитал речь до конца.
      -- Ты молодец! Меня поражает твоя смелость. И не только меня. Многие удивляются, как ты можешь сохранять спокойствие в таких ситуациях. Камилл бы, например, давно бы расплакался и убежал. А когда ты готовишь речь, которая противоречит доводам почти всех остальных, мне даже страшно за тебя!
      -- Просто я не из тех, кто легко сдается. Ничего, главное не сломаться, думаю, годика через полтора они начнут слушать меня раскрыв рты.
      Мария-Антуанетта была расстроена и напугана последними событиями. Она пригласила графа Мирабо, чтобы обсудить их.
      -- Я в ужасе, - сказала королева. - Мы постепенно теряем власть. Я чувствую себя узницей в этом дворце Тюильри. Каждый шаг под контролем. Это надо немедленно прекратить, мы должны как-то остановить чернь.
      -- Понимаю вас Ваше величество, - согласился Мирабо, усаживая свое тучно тело в широкое кресло. - Но тут надо действовать осторожно. Для начала нужно покориться...
      -- Я уже устала покоряться! Я королева!
      -- Но Ваше величество. Пока ситуация складывается как нельзя лучше: народ доверяет королю, вам назначили содержание в несколько тысяч... Надо просто затаиться и плести заговор.
      -- Заговор? Попробуйте расшевелить моего мужа! Ему плевать на все. По-моему, он окончательно уронил свое достоинство. Людовик готов отдать корону любому лавочнику.
      -- Ну, его участие нам не обязательно. Главное заполучить его согласие, а это не трудно. Было бы хорошо иметь надежного человека, которому вы бы могли все доверить.
      -- У меня есть такой человек, это Аксель Ферзен. В нем я уверена даже больше, чем в вас.
      -- Как вы меня обижаете, моя королева. Ведь наши интересы совпадают. По-моему, революция зашла слишком далеко. Все идет к демократии, а мне это не выгодно, так же как и вам. И если наш с вами союз будет раскрыт, я окажусь в еще более невыгодном положении, чем вы. У вас нет причин мне не доверять.
      -- Хм... вы правы.
      -- Как я вами восхищаюсь, мадам! Похоже, в королевской семье мужчина вы, а не ваш супруг.
      -- Вы мне тоже нравитесь, граф. На трибуне вы поете для черни одно, и они верят вам, а на самом деле вы преследуете иные цели.
      Как ни странно Камилл явился на следующий день к обеду. Было видно, что это далось ему с трудом. На лице журналиста были явные признаки тяжкого похмелья, но желание доказать невиновность Мирабо помогло ему пересилить тяготы последствий оргии.
      -- Что случилось? - спросил Демулен друзей. - Почему вы такие мрачные!
      -- Мы получили записку от мадам Морьес, - пояснил Робеспьер. - Ее муж умер сегодня ночью.
      Только через минуту Камилл сообразил, в чем дело.
      -- Нам надо навестить мадам Морьес, - сказал он.
      -- Верно, - согласился Робеспьер.
      -- Я могу пойти с вами? - спросила Светлана.
      -- Нет, милая, - строго сказал Робеспьер. - Ты еще не выздоровела.
      Девушка хотела возразить, но кашель помешал ей. К тому же сильный жар давал о себе знать.
      -- Но мы будем информировать тебя о ходе расследования, пообещал Робеспьер, который никак не мог понять, зачем он взялся за это дело.
      Их сразу проводили в библиотеку.
      -- Ждите, - сказала служанка. - Мадам сейчас придет.
      -- Как она себя чувствует? - спросил Робеспьер.
      -- Мадам очень переживает, но старается казаться спокойной. Мне ее искренне жаль.
      Когда служанка вышла, любопытный Демулен принялся все изучать вокруг.
      -- Хорошо тут у них, - сказал он. - Так, посмотрим... это печатка... наверное, очень дорогая... а это табакерка... жаль пустая... а какая интересная у них чернильница... никогда такой не видел!
      Когда журналист рассматривал вещицы, Робеспьер заметил в корзине для мусора платок с бурыми пятнами. Он быстро достал его. Платок был из хорошей дорогой ткани. Макс завернул находку в свой платок и спрятал в карман, дабы избежать вопросов Демулена, который старательно шарил вокруг.
      -- Камилл, - весело сказал Робеспьер, которого рассмешили действия приятеля. - Неужели тебе в детстве не говорили, что нехорошо копаться в чужих вещах без спросу?
      -- Говорили, и слишком часто, - вздохнул журналист. Поэтому я всегда поступаю наоборот. О-о, смотри какие тут книги!
      Он взял с полки старую толстую книгу в кожаном переплете. К несчастью для Демулена, вскоре его исследования были прерваны мадам Морьес.
      Камилл от испуга выронил книгу.
      -- Простите, - прошептал он.
      Дама была погружена в свои мысли и даже не обратила на журналиста внимания. Морьес выглядела спокойной, но раскрасневшиеся блестящие глаза, осунувшееся бледное лицо и пальцы, которые нервно теребили платок, выдавали ее горе. Робеспьер выразил ей свои соболезнования.
      -- Тяжело смириться, что его больше нет, - вздохнула Морьес. - Совсем недавно он работал за этим столом...
      -- Ваши чувства мне понятны, мадам. Простите за нескромный вопрос, как вы собираетесь поступить с должниками?
      -- Не знаю, наверное, продлю срок долга.
      -- Мне бы хотелось дать вам совет. Ради своей безопасности, простите должников.
      Дама испуганно посмотрела на него.
      -- Вы так уверены, что это убийство!
      -- Ваш муж страдал какими-нибудь тяжелыми болезнями? поинтересовался Макс.
      -- Нет, у него всегда было крепкое здоровье.
      -- Увы, отсюда вывод, мадам: разве крепкий здоровый мужчина может за день умереть от простуды.
      -- Все может быть, - раздался голос доктора. - Такие случаи бывали в медицине. А я бы на вашем месте не стал бы рассказывать мадам сказки об убийствах.
      -- Самое ужасное, что это может оказаться правдой, сказала Морьес.
      -- Ох, не берите в голову. Вы опять будете волноваться, а это недопустимо! Кстати, как ваше самочувствие?
      -- Нормально.
      -- Я за вас очень беспокоюсь. Лучше бы вам не затягивать беседу с этими господами.
      -- Мы уже уходим! - заверил его Робеспьер. - Только... мадам Морьес, мне бы хотелось поговорить с кузеном вашего мужа.
      -- Хорошо, я велю его позвать, - сказала Морьес.
      В комнату вошел крепкий молодой человек с добродушным лицом вечного повесы. Мадам Морьес, сославшись на дела, вышла, Друо последовал за ней.
      -- Хорошенькое дельце, - сказал он. - Выходит, моего кузена убили. Не буду лукавить, мне его смерть на руку.
      -- Вы планируете, что будете жить за счет его жены? спросил Робеспьер.
      -- Нет. После смерти кузена мне перешла кой-какая сумма. Я смогу спокойно уехать и жить на эти деньги.
      -- Вы были на ужине мсье Морьеса с должниками?
      -- Да, был. Скучновато получилось. Тереза правильно сделала, что не пошла. Даже граф Мирабо не смог поднять настроение, говорят, он на это мастак.
      -- Кто еще был на празднике?
      -- Должники, один с женой, другой с подружкой, Мирабо, еще доктор Друо...
      -- Мне бы хотелось вас спросить об этом докторе: как он относится с мадам Морьес?
      -- Он очень переживает за ее самочувствие. Интересуется ее здоровьем чрезмерно, будто она должна помереть. Странный тип. Может, он влюбился в Терезу. Она очень привлекательная женщина, правда, подступиться к ней невозможно. Поэтому ему приходится делать вид, что его интересует ее здоровье.
      -- Хм... а как к этому относился мсье Морьес?
      -- Он был все время в делах и даже не замечал это. В любом случае, он мог не волноваться за верность жены, она очень любила его. И вообще, она не из тех женщин, которые наставляют рога.
      После визита к Морьес друзья решили посетить мсье Гонди. Их встретила приятная хозяйка.
      -- Подождите немного, - сказала она. - Мой муж скоро придет.
      Мадам Гонди была олицетворением домашнего уюта. В ней было что-то доброе, домашнее. Такая женщина относиться к своему дому особенно и может создать приятную атмосферу. В беседе с ней забываются насущные проблемы, уходит усталость. Безусловно, счастливо тот, кому досталась такая жена.
      -- Вы будете кофе? - спросила она.
      -- Да, выпалил Камилл. А еще пусть принесут печенье!
      Робеспьер от кофе отказался.
      -- Мадам, мне бы хотелось поговорить о вашем муже, - сказал Макс.
      -- Угу, - подтвердил Камилл с набитым ртом. - Нам это интересно. Мы хотим выяснить, может ли он совершить убийство.
      В обществе мадам Гонди, он чувствовал себя свободно. Максимильен наступил ему на ногу, такой простоты он не ожидал даже от Камилла. Пришлось ввести ошарашенную женщину в курс дела. Она отнеслась к этому на удивление спокойно.
      -- Все что произошло - ужасно! - согласилась она. - Но мой муж не убийца. Пьер привык к любым трудностям, он бы, наверняка, нашел другой выход, кроме убийства. Я вам расскажу его историю. Он рано осиротел и рос в доме своего дальнего родственника мсье Сенара вместе с него сыном. Я была дочерью горничной, мы с Пьером подружились. Мсье Сенар постоянно гонял его. Это был очень суровый человек, который требовал беспрекословного послушания. Он всегда и всем находил какую-нибудь работу. В его доме отдыхать было немыслимо. Поначалу я считала Пьера одним из слуг и была очень удивлена, когда узнала, что он родственник хозяина. Единственным человеком в доме, которого хозяин не заставлял работать, был его сын Ив. В нем он души не чаял. Мсье Сенар выполнял все его желания и прихоти. Сын был для него светом в окне. А о существовании бедного родственника Сенар вспоминал, когда надо было в лавке убрать или сходить на рынок. Став старше Пьер ушел из этого дома и начал работать самостоятельно. Благодаря его упорству и усердию дела пошли успешно. О старом родственнике он вспомнил, когда узнал, что он при смерти. Несмотря на все, он решил навестить его. Вот, что мсье Сенар сказал Пьеру: "Ты должен быть мне благодарен, это я научил тебя не бояться работы. Тебе будет легко в жизни. А вот Ива ждут тяжкие испытания, он совсем беспомощен, как птенчик. Я за него очень волнуюсь. Поэтому, все свое состояние я оставлю ему, для него это важнее, чем тебе. Ты можешь сам за себя постоять и заработать деньги, а он нет. Ты должен пообещать мне, что будешь заботиться об Иве, опекать его"
      -- И что ответил ваш муж? - спросил Камилл, доедая остатки печенья.
      -- Я послал его к черту и ушел! - услышали они грубый голос.
      Перед ними предстал мужчина немного сурового вида. Несмотря на невзгоды, которые наложили печать на его лицо, взгляд у него был ясным и приветливым.
      -- Я всю жизнь чувствовал себя ломовой лошадью, - пояснил он. - А тут еще эта просьба, опекать его зажравшегося хлюпика.
      -- Вы виделись с Ивом? - спросил Робеспьер.
      -- Очень редко, и то случайно. Вот, например, недавно на ужине у нашего кредитора. Только не спрашивайте, какие чувства я питаю к нему, это и так понятно. Простите, а зачем вы пожаловали?
      Мадам Гонди быстро объяснила мужу причину. Он согласился побеседовать с гостями.
      -- Вы знакомы с Натали Планш? - спросил Робеспьер.
      -- Да, это наша поденщица. Свою работу она делала хорошо. Только постоянно норовила что-то стащить.
      -- Нет, она не была воровкой, - поспешила заверить мадам Гонди. - Она тащила по мелочам: сладости с кухни, табак из табакерки, листы бумаги с письменного стола, любила нарвать цветов в саду. От этого никому хуже не становилось.
      -- Это верно, - согласился ее муж.
      -- Что вы можете сказать о мсье Морьесе?
      -- Конечно, о мертвых или хорошо или нечего, но он был лишком жадным до денег, - сказал Гонди. - Для меня деньги не цель, а средство! Для него они были Богом. К тому же его чрезмерные задатки командира могли вывести из себя кого угодно. Но я бы не сказал, что он был тем типом, которого следовало бы убить. Участь жертвы убийства он не заслужил. Есть люди более достойные этой кары.
      -- А какие у них были отношения с женой.
      -- По-моему, отличные. Ни разу ни одного скандала, ссоры. Может, это потому, что в придачу ко всему их союз скрепляли деньги, иногда это играет решающую роль. С другими женщинами он вел себя иначе, как-то надменно и небрежно.
      -- Как прошел ваш ужин у Морьеса? - задал Робеспьер новый вопрос.
      -- Скучновато. Никто не веселился, понимая, что скоро надо вернуть долг. Хотя, Мирабо был в довольно хорошем настроении, возможно, это была только маска. Мой жизненный опыт говорит, что таким людям лучше не доверять.
      Камилл уже собрался грудью броситься на защиту своего кумира, но Максимильен опять наступил ему на ногу.
      -- Пожалуй, мы пойдем, - сказал он. - Спасибо, что уделили нам время
      -- Жаль, что ты не дал мне высказаться, - обиженно сказал Демулен, когда они покинули Гонди. - Он осмелился заподозрить Мирабо в двуличии. Я думаю, это он убийца, этот тип враг Мирабо. Он хочет разрушить его славу.
      -- Мой друг, умоляю, уйми свою фантазию! Ты чуть было все не испортил! Пойми, с подозреваемыми ссориться нельзя!
      Камилл, у которого воинственный пыл мгновенно сменился стыдом за свою несдержанность, сконфуженно промолчал.
      Сенар жил в квартире, которую нельзя было назвать шикарной, но и бедняцкой тоже. Хотя царивший беспорядок придавал ей вид ночлежки. Мсье Сенар был когда-то довольно привлекательной наружности, но мешки под глазами и отеки все портили. Робеспьер понял, что этот человек пытается найти утешение в выпивке. Бутылки на столике и запах дешевого портвейна, подтвердили его догадку. В комнату вошла молодая женщина. Привлекательная, но вульгарная. С запахом портвейна смешался запах дешевых духов.
      -- Бланка Легран, - представил ее Сенар.
      -- Кто эти люди? - несколько властно спросила она.
      -- Они расследуют убийство нашего кредитора!
      -- Он убит? - удивленно спросила она, присаживаясь на диван с потертой обивкой. - Кошмар.
      Она задумалась.
      -- Хотя, тогда ты можешь не платить долг.
      Женщина взяла лежащую рядом шляпку. Она аккуратно надела ее на растрепанные волосы и, повертевшись перед зеркалом, направилась к выходу.
      -- Мне пора, - бросила она гостям. - Извините, что не могу принять участие в вашей беседе.
      -- Ты куда, Бланка? - спросил Сенар.
      -- Какое тебе дело! - огрызнулась она.
      -- Ты идешь к Мирабо! Я видел, как ты с ним обнималась в парке!
      Легран испустила тяжкий вздох.
      -- Да ну тебя! - махнула она рукой. - Неужели ты еще не смирился, что мы должны расстаться! Не волнуйся, я скоро съеду с твоей квартиры.
      С этими словами она ушла.
      -- Вот видите, как я живу! - проворчал Сенар, делая глоток портвейна. - И в этом виноват только один человек?
      -- Простите, и кто это? - полюбопытствовал Робеспьер.
      -- Мой отец! Потому что он представился раньше, чем успел обеспечить меня деньгами до самой смерти. Как я завидую Гонди. У него шикарный особняк и хорошенькая жена. Ему всегда везло!
      -- Везло? - переспросил Робеспьер. - По-моему, он много работал...
      -- Чушь! Просто дуракам всегда все идет в руки!
      -- Так... так... Мсье Морьеса вы тоже считаете таковым?
      -- Да, этому денежному мешку всегда все удавалось. Он преумножил состояние своей жены благодаря подлости!
      Хм... а вы знакомы с мадмуазель Планш?
      -- Да, какое-то время она приходила сюда делать уборку. Но потом мне пришлось отказаться от ее услуг.
      Захламленность и грязь вокруг подтверждали эти слова. Робеспьер, который терпеть не мог беспорядок, с трудом скрыл брезгливость, которую вызвала у него эта квартира. Он понимал, что тут главная причина не бедность, а самая обычная неряшливость.
      К счастью, Робеспьер вернулся к Светлане без Камилла, и она смогла узнать его истинные предположения. Ведь, когда Демулен принимал участие в обсуждении, приходилось следить за собой, чтобы не дай бог не сказать что-то плохое о графе Мирабо.
      -- Список подозреваемых получился внушителен, - сказал он. - И каждый мог совершить убийство.
      Максимильен пересказал ей допрос подозреваемых.
      -- Самый неприятный из всех мсье Сенар, - сказал он. Привыкший к тому, что мир должен вертеться вокруг него. А когда эта иллюзия разрушилась, он стал опускаться, злиться, запил. Всех, кто чего-то добился он ненавидит и считает везучими дураками. Все дело в том, что его сильно баловали в детстве и ни к чему не подготовили. К своему стыду замечу, я всю жизнь мечтал быть балованным ребенком. Но все сложилось с точностью наоборот. Думаю, это к лучшему. Будь я таким как Сенар, вряд ли бы я стал судьей в Аррасе, победил бы на выборах, ввязывался бы в сражения в Ассамблеи против основной массы.
      -- Да, ты прав, - согласилась Светик. - Неужели Сенар может быть убийцей?
      -- Еще как! Сенар был загнан в угол. А в таких ситуациях люди вроде него или совершают самоубийство, или убивают того, кто им мешает. Потом его подружка. Она чем-то привлекла внимание Мирабо. Это не спроста.
      -- Может, она ему понравилась.
      -- Не думаю, у графа выбор женщин получше. Хотя, она приятной наружности, но неряшлива и вульгарна. Скорее всего, он поручил ей какую-то задачу. Может, Мирабо решил ее руками устранить Морьеса... Хорошо, что Камилл меня не слышит.
      -- Любопытно. А мсье Гонди? По-моему, он неплохой человек.
      -- Да, я с тобой согласен. Гонди целеустремленный, упорный, хотя, стал немного грубоват от тяжелой жизни. Такой человек ни перед чем не остановиться. Он не допустит, чтобы рухнуло все, что он так долго создавал. Если у Гонди не было иного выхода, кроме убийства, он бы совершил убийство. Его жена тоже в списке подозреваемых.
      -- Почему? Ты описал ее как милую домашнюю женщину.
      -- Такие женщины очень преданы мужьям и готовы на все. В такой ситуации эта пушистая кошечка может выпустить острые коготки.
      -- Ты еще говорил о докторе Друо и Паскале Морьесе, кузене убитого.
      -- Да. Только выражение чувств доктора мне кажется странным, оно слишком навязчиво и в то же время холодно. Мне сказали, что он влюблен в мадам Морьес. Возможно, он решил устранить мужа, а потом жениться на ней. Не исключено, что он ее не любит, а охотиться за состоянием. Странно так же, что он пытается выдать смерть мсье Морьеса за естественную. Кузен Паскаль слишком уж старается держаться непринужденно. Подчеркивает, что он подозреваемый. В общем, переигрывает. Впечатления умного человека он не производит. Такие люди вообще думать не умеют. Хоть Планш говорила только о должниках, этих двоих я все же включу в список.
      Наступил долгожданный день встречи с Мирабо. Робеспьера проводили в шикарную залу. Все вокруг было увешано дорогими шпалерами в золотых рамах и обставлено античными скульптурами. Поражало так же обилие зеркал. Кругом господствовала роскошь и пышность, но отнюдь не вкус. Дорогие безделушки громоздились одна на одну и никак не сочетались друг с другом.
      Граф встретил Максимильена приветливо. Он восседал в огромном точно трон кресле, которое еле вмещало его тучное тело. На обрюзгшем, изрезанном оспой лице играла фальшивая улыбка.
      -- Камилл говорил мне, что вы очень беспокоитесь за мою политическую репутацию, - сказал он. - Не ожидал от вас такого благородства, ведь наши политические идеи не совпадают.
      Макс заметил в глазах Мирабо хитрый огонек. Он понял, что старый лис в отличие от простака Демулена не верит в подобное великодушие. Робеспьер решил довести игру до конца. Хоть он не любил притворяться, в данной ситуации это был лучший выход.
      -- Когда речь идет о благе Франции, - сказал он. - Надо отбросить личные чувства. Вы нужны народу, вас слушают, если поколебать ваш престиж Францию ждет хаос. Сейчас от вас многое зависит.
      -- Я верю вам, - сказал Мирабо. - Ваши слова похожи на правду. Честно говоря, я вам давно симпатизирую. Вы смелый человек, Робеспьер. В отличие от этих пустобрехов, вы рискуете отстаивать свое мнение, даже если против вас выступает все собрание. Вы далеко пойдете, так как верите в то, что говорите.
      -- Весьма польщен, - поблагодарил Робеспьер. - Мне бы хотелось перейти к делу.
      Он не спешил доверять Мирабо.
      -- Да, конечно, - сказал граф, кивнув массивной головой на короткой шее, - Я могу вас обрадовать, вам не придется трудиться, чтобы доказать мою невиновность. Дело в том, что я велел моему секретарю произвести выплаты долга. Это было в день смерти Морьеса. Следовательно, у меня не было мотива для убийства. Скажу сразу, если убьют еще какого-нибудь кредитора, я опять буду вне подозрений. Я недавно покрыл все мои долги.
      Робеспьер сделал вид, что эта новость его обрадовала.
      -- Ох, у меня как камень с души свалился! - воскликнул он. - Но мне бы хотелось задать вам несколько вопросов по этому делу, если вы не против.
      -- Я не против, задавайте.
      -- Вам знакома мадмуазель Легран? - спросил Макс.
      Мирабо вздрогнул, но тут же попытался овладеть собой.
      -- Дайте подумать, - сказал он. - Знакомое имя... А-а! Бланка! Вспомнил! Она была одной из моих подружек... Я частенько приглашаю ее на приемы, которые устраиваю... Вы понимаете?
      -- Понимаю, - сказал Робеспьер, который знал, какого рода приемы устраивает граф, и зачем на них приглашают молоденьких женщин. - Вы кого-нибудь подозреваете в убийстве Морьеса?
      -- Даже и знаю. Наверное, Гонди. Он больше остальных похож на убийцу. А почему вас заинтересовала Бланка?
      -- Сенар ревнует ее к вам. Он вас видел вдвоем в парке. Возможно, она имеет какое-то отношение к убийству.
      Мирабо расхохотался.
      -- Похоже, этот изнеженный неудачник кусает локти!
      -- Верно замечено. А что вы можете сказать об этой мадмуазель?
      -- Ну, она очень хороша в компании, общительна, весела, не очень умна и ветрена. Кстати, для вас я мог бы устроить с ней встречу.
      -- О! Премного благодарен!
      На этом их обмен любезностями закончился. На самом деле ни один из участников этой беседы не доверял другому. Со стороны могло показаться, что Робеспьер и Мирабо друзья навек, однако, каждый из них хотел бы узнать, что же скрывает его собеседник.
      Светлана Лемус радостно встретила Робеспьера.
      -- Доктор разрешил мне вставать и выходить на улицу! сказала она. - Теперь я могу помогать тебе в расследовании. А что ты такой грустный?
      Так как Камилла рядом не было, Робеспьер решил обо всем откровенно рассказать Светлане.
      -- Теперь Мирабо вне подозрений! Поэтому ты расстроился?
      -- Нет, милая, все гораздо печальнее. Подумай, откуда у Мирабо вдруг взялись такие деньги? Он расплатился не только с Морьесом, но и с остальными должниками.
      -- Это действительно странно. Я где-то читала, что долги Мирабо превысили миллион.
      -- Есть только один человек, который в состоянии дать графу подобную сумму.
      -- Кто это?
      -- Король. Теперь ты понимаешь мое беспокойство? Мирабо заключил сделку со двором. Он тайный агент короля. Граф решился вести двойную игру.
      -- М-да... опять проблема... А что эта девушка, мадмуазель Легран?
      -- Что-то Мирабо заволновался, когда я назвал ее имя. Не удивлюсь, если она его посредник.
      -- Но ты говорил, что она глупа!
      -- Так охарактеризовал ее Мирабо. Именно таких берут на эту работу. Она должна все исполнять, не задавать лишних вопросов и не пытаться разобраться во всем самой.
      Визит Робеспьера обеспокоил Мирабо. Он тут же выпроводил Камилла и погрузился в размышления.
      -- Не думаю, что этот проныра из Арраса печется о моей политической репутации, - рассуждал граф. - Наверняка, он что-то заподозрил. Этот тип с трудной фамилией очень умен. Когда-то он успешно расследовал убийства. Беседу с Бланкой я ему устрою, как и обещал. Все равно она дура и ничего толкового не скажет. Интересно, поверил ли он мне... Скорее всего нет. Я уже почти осуществил задуманное. Я почти правитель Франции. Народ меня обожает, король и королева теперь от меня зависят! У меня есть все: роскошь, богатство, красивые женщины! Я не позволю, чтобы этот худосочный адвокатишка все испортил. Ладно, ну его. Он ни чем мне не может помешать.
      Мадмуазель Легран было интересно, о чем ее будет расспрашивать этот худощавый молодой человек, одетый с педантичной тщательностью, хотя в далеко не новый костюм. Она попыталась пристально смотреть ему в глаза, но не смогла соперничать с этим проницательным холодным взглядом.
      -- Я по поводу убийства, - пояснил Робеспьер.
      -- А-а! Понятно. Мирабо сказал, что вы очень хотите увидеться со мной, но зачем не уточнил. Оказывается, это из-за убийства...
      -- Похоже, мадмуазель, вы разочарованы.
      -- Напротив, я еще не разу не вела разговоров об убийствах.
      -- Вы давно были знакомы с мсье Морьесом? - спросил Макс.
      -- Да, достаточно. Мы были просто знакомыми. Скажу сразу, человек он был нехороший, властолюбивый, обожал командовать и помыкать людьми. Деньги были для него всем. К женщинам он относился с презрением. По-моему, он только со своей женой был учтив.
      -- Это была ваша идея занять у него деньги?
      -- Да, у Ива были денежные трудности. Долг был ему необходим. Морьес согласился дать ему взаймы на месяц.
      -- Вы любите мсье Сенара?
      -- Раньше любила, - печально сказала Бланка. - Когда у Ива были деньги, он был добрым и внимательным. Понимаете, он отличался от остальных, относился ко мне с нежностью... Потом Ив стал таким как все, грубым, начал оскорблять меня. Обнаружилась вся его слабость и неумение бороться! Ругань и обидные прозвища в свой адрес я привыкла слышать постоянно, но эти мужчины содержат меня, и есть смысл терпеть их... А с Ивом другое дело, от него ничего не дождешься, кроме скандалов! А я так много для него сделала!
      -- Мне вас искренне жаль, мадмуазель. Вас покорили его манеры воспитанного мальчика, вам это казалось чем-то необычным, сказочным. Увы, изящные манеры не означают, что их обладатель хороший человек.
      -- Ох, хоть кто-то понял меня и посочувствовал! Таких женщин как я не любят, все думают, что им нравиться такая жизнь. Но это не так! Как я завидую мадам Морьес! Перед ней мужчины расшаркиваются, робеют в ее присутствии, а меня... Ох, лучше не говорить... Мне после завтра исполняется 26 лет... и никто ни разу не поздравил меня с днем рождения. Я пыталась напоминать, но в ответ слышала только грубость.
      -- Это случалось, даже когда вы были ребенком?
      -- Да. Дело в том, что я не помню моих родителей. Вы можете представить, в какой среде я росла? Уж не думаете ли вы, что я избрала свой путь по своему желанию, и он мне нравится?
      -- Нет, мадмуазель, вам просто не повезло.
      Робеспьер в знак участия взял ее за руку. Это тронуло Легран. Он был первым, кто понял ее истинные чувства. Они молча смотрели друг на друга.
      -- Я была на последнем заседании Ассамблеи, - начала Бланка. - Я видела вас...
      -- Мадмуазель, прошу вас, не надо меня жалеть. Я знаю, на что иду.
      -- Нет, я не жалею вас. Я вами восхищаюсь. Тогда меня просто поразили ваша смелость и хладнокровие. Вы выступали против решения всей Ассамблеи.
      -- Спасибо, мадмуазель.
      -- Вы что-то еще хотели узнать? - спросила Легран, помедлив.
      -- А когда вы познакомились с Мирабо?
      -- Чуть больше месяца. Это знакомство перевернуло мою жизнь! Его покровительство мне очень помогает. Теперь я могу позволить себе собственную квартиру в предместье. Это неплохой район.
      -- Прошу простить за нескромный вопрос, он вам давал какие-нибудь поручения конфиденциального характера.
      Женщина испуганно посмотрела на собеседника, пытаясь понять: то ли он догадался, то ли просто интересуется.
      -- Ничего он мне не доверял, - сказала она натянуто. - Мои обязанности соответствовали только обязанностям куртизанки.
      -- Еще раз прошу прощения...
      -- Выходит, все не так просто, - сказала Светлана, выслушав рассказ Робеспьера о его разговоре с Бланкой Легран.
      -- Да, ты права, рано вычеркивать графа Мирабо из списка подозреваемых. Морьес знал о его связях со двором и шантажировал его. Мне говорили, что он очень любил деньги.
      -- А как ты догадался о шантаже?
      -- Ну, во-первых, мне показалось странным, почему Морьес рискнул одолжить деньги Сенару, ведь он, как опытный кредитор, знал, что такой человек не сможет вернуть долг. Потом эта фраза мадмуазель Легран: "Я так много для него сделала!" Как она могла помочь Сенару? Легран была агентом Мирабо. Она попыталась утаить это от меня, но волнение скрыть не смогла. Тогда она любила Ива Сенара и решила ему помочь. Она смогла уговорить Морьеса дать ему денег, но только в долг. Легран обменяла заем на тайну Мирабо.
      -- Она очень рисковала!
      -- Да, это так. Но она тогда была влюблена.
      -- Надо было Легран поторговаться, может, тогда Морьес дал бы ей деньги безвозмездно, - предположила Светлана.
      -- Она могла бы этого добиться, - согласился Робеспьер, но, увы, мадмуазель Легран не обладает острым умом и куда ей тягаться с хитрым дельцом Морьесом.
      -- Похоже, ты исключил эту женщину из списка.
      -- Никак нет, - возразил Макс. - Наоборот, я подозреваю ее еще больше. Может, Морьес решил доложить Мирабо, что это она все рассказала ему, тогда у Легран не было другого выбора. Если бы Морьес выдал Легран, кто знает, что бы ее ждало. Может, даже смерть. В таких делах подобных выходок не прощают.
      Лемус согласилась с другом.
      -- А как Камилл? - спросила она. - Он так же намерен продолжать расследование?
      -- Нет. Ему это дело уже наскучило, как старая игрушка. У Камилла одна идея быстро сменяет другую, вот он и нашел себе какое-то новое занятие.
      -- Это на него похоже.
      -- Ну, мне пора, - сказал Робеспьер.
      -- Жаль, что ты не хочешь остановиться на моей квартире, вздохнула Светик.
      Робеспьер еще раз поблагодарил ее за предложение.
      По дороге домой он думал об убийствах. Максимильен вспоминал слова подозреваемых, различные предметы, сопоставлял мотивы. Постепенно к нему пришла долгожданная догадка. Так бывает всегда, когда человек долго размышляет над одним вопросом, и вдруг ответ приходит как бы сам собой.
      -- А ответ оказался прост, - сказал он себе.
      -- Вы хотели о чем-то поговорить со мной? - спросила мадам Морьес.
      -- Да, - ответил Робеспьер. - Я хочу поговорить с вами о том, как вы убили своего мужа.
      Красивое лицо дамы оставалось невозмутимым.
      -- Я вас слушаю, - сказала она.
      -- Вы подсыпали яд ему в табакерку. Ваш муж каждый раз, нюхая табак, принимал яд.
      -- Почему вы так решили? - все так же спокойно спросила Морьес.
      -- Хорошо. Начнем с табакерки. Ваш муж любил нюхать табак, поэтому он держал на столе табакерку. Мне показалось странным то, что табакерка пустовала. Это вы высыпали табак, когда узнали, что мадмуазель Планш отравилась, вам не хотелось, чтобы погиб еще кто-то. В смерти Планш вы не виноваты, просто она имела привычку все тащить по мелочам, в том числе отсыпать себе табак, который жевала. Так Планш поступила и на этот раз. Она умерла раньше вашего мужа, может, потому что жевала табак и поэтому сразу приняла большую дозу яда, или потому что отсыпала верхний слой.
      -- Но почему вы сразу подозреваете меня? - хладнокровно спросила дама, как будто речь шла не о ней.
      -- Вы правы. Яд в табак могли насыпать гости. Каждый мог выйти во время ужина, пройти в кабинет и насыпать яд в табакерку. Но мадмуазель Планш приходила к вам до ужина, а симптомы ее отравления были такими же как и у вашего мужа. Значит, они приняли один и тот же яд. К тому же только кто-то из домочадцев мог потом опустошить табакерку. Оставались двое: вы и кузен вашего мужа. Но этот человек не смог бы продумать сложный план убийства, он вообще не любит думать. Другое дело вы, умная, честолюбивая женщина.
      -- Спасибо за комплемент. Хм... а как же слова Планш? Она говорила, что моего мужа хотят убить должники.
      -- Знакомые Планш говорили, что она всегда лгала. Слова о должниках-убийцах тоже оказались ложью, которая сильно запутала дело.
      -- Вашему уму можно только позавидовать! Только зачем мне убивать мужа?
      -- Из ревности. Он вам изменял, а ваша гордость и честолюбие не дали вам смириться с этим.
      -- Ох, ревность, конечно, страшное дело. Но сразу убивать... Почему вы так решили?
      -- Я не хотел говорить это, мадам... Ведь вы умираете, не так ли?
      Морьес вздрогнула.
      -- Это ваше? - спросил Робеспьер, протягивая ей кровавый платок. - Я сразу заподозрил, что вы больны: сильная бледность, постоянный блеск в глазах. Я хорошо помню признаки чахотки. Ею болела моя младшая сестра Анриетта. Именно состоянием вашего здоровья обеспокоен доктор Друо. Он так обхаживает вас, это отношение хорошего врача к пациенту, который должен умереть. Кузен вашего мужа так и сказал: "он интересуется ее здоровьем чрезмерно, будто она должна умереть" Именно ради вашего спокойствия Друо не стал говорить, что смерть вашего мужа была подозрительной.
      Она кивнула. Максимильен восхищался ее спокойствием.
      -- Вы не смогли простить мужу измену. Вы любили его и искренне переживали его смерть. Однако гордость и ревность взяли верх. Такие женщины, как вы не прощают.
      -- Это так, - сказала дама. - Когда я узнала, что он изменяет мне, у меня было такое чувство, что мне воткнули нож в спину. Я не могла смириться с тем, что я умру, а он заполучит все, и будет наслаждаться жизнью. Ведь он тогда знал, что я умираю, и осмелился так себя вести! Я должна была отмстить! Мне нечего было терять! И я не жалею об этом. Единственное, мне жалко Планш, бедняжка. Но потом я честно попыталась предотвратить другую гибель, я высыпала этот табак. Надо было, конечно, заменить его на свежий, но я была в расстроенных чувствах и не подумала об этом.
      -- Я вас понимаю, мадам.
      Робеспьер искренне сочувствовал этой женщине. Любовь, ревность и гордость сделали ее убийцей. Все последние дни жизни ее будет преследовать мысль, что она - убийца.
      -- Вы расскажете об это полиции? - спросила Морьес.
      -- Нет, - коротко ответил он.
      -- Спасибо. Хотя, какое это имеет значение. Ведь я скоро умру. Это моя последняя осень.
      -- Постарайтесь раскаяться, - сказал Робеспьер. - Вам это необходимо.
      Морьес печально улыбнулась в ответ:
      -- Увы, я не могу это сделать.
      -- Поздравляю тебя, Макс! - воскликнула Светлана. - Еще одна победа разума над злом.
      -- Ох, милая моя, в этом деле трудно понять, где именно зло.
      -- Хм... А мне трудно понять тебя. Как ты догадался, что у Морьеса была любовница!
      -- Сначала я сопоставил факты, попытался воссоздать картину убийства. У меня получилось, что мадам Морьес убийца. Тогда я начал искать мотив, ведь без мотива все остальные догадки можно считать мертвыми. Я вспомнил слова Легран, с какой ненавистью и злобой она говорила о мсье Морьесе, на простое знакомство это не было похоже. Было видно, что этот тип сильно ее обидел. Она была его подружкой, и он ее использовал. Потом сам характер Морьеса, его привычка командовать, его пренебрежительное отношение к женщинам. Однако со своей женой он был обходителен и вежлив. Разве такой человек как Морьес мог постоянно терпеть это? Ему нужно было на ком-то отыгрываться, а любовница самая подходящая кандидатура. Разве он может оскорбить гордую утонченную жену, которой многим обязан? Думаю, нет, ведь Морьес был умен. А вот любовницу-куртизанку может. Она полностью зависит от него. Она никто! Ее можно унизить, обругать, даже ударить и никакого отпора не получить.
      -- Выходит, мадам Морьес права. Я бы такого типа тоже убила! - с жаром воскликнула Светлана. - Кстати, о Бланке Легран, ты похоже к ней неравнодушен. Ты так ее жалеешь! Цветы для нее приготовил?
      -- Для нее. Дело в том, что у нее сегодня день рождения, и она ни разу в жизни не получила поздравления. Я собираюсь быть первым. Бедная женщина...
      -- А мне показалось, что она наглая.
      -- Так держаться обязывает ремесло куртизанки, а на самом деле у нее чувствительна тонкая душа.
      -- Ха, оказывается она белая и пушистая, - рассмеялась Светлана. - А как же Мадлен?
      -- Эта красотка давно презирает меня. Она уже похоронила былое. Пора бы и мне прекратить жить прошлым.
      -- Что ж, я всегда восхищалась твоей внутренней силой. Может, ты сможешь забыть свою любовь. Ты когда пойдешь к Легран?
      -- Вечером. А сейчас я хочу проведать графа Мирабо.
      -- М-да... тут все слишком запутано... Неужели разум должен проиграть! Ведь у тебя нет доказательств против графа!
      -- Нет, дорогая Светик, разум никогда не проигрывает. Ведь это разум!
      Граф Мирабо с усмешкой поглядывал на Робеспьера.
      -- Что вас привело ко мне на этот раз? - спросил он.
      Максимильен спокойным учтивым тоном пересказал оратору свои догадки. Мирабо попытался справиться со своим гневом, но это у него плохо получилось. Ему захотелось стереть в порошок наглого голодранца. Все тучно тело Мирабо тряслось от возмущения.
      -- Не знаю, где вы обнаружили эту грязь! - сказал граф напряженно. - Но вы этого никогда не докажете.
      -- Вы совершенно правы! - на тонких губах Максимильена мелькнула улыбка. - Только газетчикам доказательства не нужны. Они с радостью напишут о вашей двойной игре. Особенно будет рад Марат! Он на вас давно зубы точит.
      -- Народ скорее поверит мне!
      -- Тут вы опять правы, мсье. Сначала люди поверят вам, потом заинтересуются новостью, потом задумаются над ней, потом у них появятся подозрения, а там и доказательства подоспеют. Медленно-медленно ваша популярность начнет падать. Рано или поздно вы совершите ошибку. Конечно, газетчикам эта новость будет предоставлена не сразу.
      -- Убирайтесь, - прошипел Мирабо.
      -- Хорошо, хорошо. Всего вам наилучшего. Желаю успеха в политике!
      Робеспьер поклонился и направился к выходу.
      -- Черт бы тебя побрал! - выругался Мирабо. - Ничего, арраская свеча, я тебе устрою такую жизнь... Ты проклянешь тот день, когда выиграл выборы в Генеральные штаты.