— Так что нашим рассказать? — догрызая последнее печенье, прервала она затянувшееся молчание.
— Что ты очень похожа на своего брата, — сказала я. — Он тоже как приходил в мою комнату, так только и съедал все, что плохо лежит. А потом находил то, что хорошо лежит и тоже съедал.
— А что у тебя еще есть? — заинтересовалась Илисса.
— Ничего, — ответила я, радуясь, что девушка не такого высокого роста, как ее брат, и заглянуть на верхний шкафчик не сможет.
— Хорошо, — смирилась сестра некроманта. Помялась и сказала:
— Я подумала… Если ты и правда убила тех зомби, то, наверное, ты все-таки достойна моего брата.
— А что, были сомнения?
Она кивнула, заливаясь краской.
— Понимаешь, после того, как ты ворвалась в квартиру Ирги, разнесла его буфет и устроила истерику, я подумала: ну что за дура! А теперь понимаю, что первоначальное впечатление было немного ошибочным.
Хоть меня и обидело это «немного ошибочным», я не могла не почувствовать симпатию к Илиссе.
— Спасибо за честность, — сказала я. — Я бы еще не то подумала, если бы меня с утра разбудили вопли какой-то сумасшедшей.
Девушка заулыбалась.
— Ну что, мир? Будем общаться?
— Будем. Только без всяких вопросов о зомби.
— Хорошо, я все равно у Ирги могу разузнать подробности.
Я пожала плечами.
— Это дело ваше, просто надоело чувствовать себя экспонатом выставки.
— Я знаю, — сказала Илисса серьезным тоном, погладив меня по руке. — Из-за Ирги и папы. Их до сих пор достают смертью Ириады.
Я изумленно уставилась на девушку. Как же я не подумала об этом! Какими жалкими сразу мне показались мои жалобы некроманту на всеобщую известность! Это ему жаловаться надо, а не мне!
Я тепло попрощалась с девушкой и порвала письмо Ирге. Надо писать другое, но это как-нибудь потом.
Утром по дороге в мастерские меня встретил знакомый пятикурсник из магов-практиков — уверенный в себе красавец, отличившийся на поле битвы с лунной нежитью.
— Привет, уничтожительница зомби, как дела?
— Извини, Торон, спешу.
Практик пошел рядом со мной.
— Мы с ребятами тут обсудили ситуацию и решили, что стоит посмотреть на тебя в деле.
— Смотрите, пожалуйста, — ответила я. — Вон моя мастерская, практически каждое утро я там.
— Да нет, зачем нам твоя мастерская, мы хотим посмотреть, как ты с живыми мертвецами управляешься.
Я думала над возможными вариантами ответа всю ночь, поэтому быстро ответила:
— Торон, управляться с живыми мертвецами — ваша работа. А я — мастер артефактов.
— Ола, а как же россказни рорриторцев? Неужели ты не хочешь поддержать свою репутацию? Народ может подумать, что ты трусишь.
Я заколебалась. Быть звездой, всеобщей любимицей, которой восхищаются и которой завидуют — это, конечно, хорошо. Но воспоминания о том, как зомби выкручивал мне руку, как отвратительно воняло лучшее платье моей жизни, когда на него попали куски уничтоженного живого мертвеца, меня быстро отрезвили.
— Моя репутация, — объяснила я Торону, — Это репутация Мастера Артефактов. Я просто хотела доказать рорриторцам, что не только грубой силой можно управляться с нежитью. И все. Мне это удалось. Но больше я не хочу.
— Трусишь, — констатировал пятикурсник.
Собрав в кулак всю силу воли, я кивнула.
— Ты как мыльный пузырь, — презрительно сказал практик. — Красивый снаружи, а как тронешь — сразу лопается и ничего не остается.
— Считай, как хочешь, — сказала я и побрела в мастерскую.
Там меня поджидал раздосадованный полугном.
— Ты мне вчера такую лавочку прикрыла, — обиженно сказал он мне. — Я же для тебя, между прочим, старался! Кто мне столько лет рассказывал, что хочет быть великой, знаменитой, популярной, чтобы люди в рот заглядывали и ловили каждое слово? Вон, вчера, весь первый курс был готов тебя на руках носить. Так нет, надо было кричать, дверями хлопать.
— Отто, — сказала я, еле сдерживая слезы. — Я не думала, что это будет так… Понимаешь, я, наверно, хотела не такого… Ну какой из меня убийца зомби, а?
— Не хуже, чем другие, — отрезал лучший друг.
— Я боюсь их, боюсь. Я поняла, что знаменитость требует постоянного подтверждения статуса. А еще раз столкнуться с ними лицом к лицу — увольте! Я хочу тихой и спокойной жизни, которая не предполагает постоянный риск своей шкурой.
Отто посмотрел в мои полные слез глаза и смягчился.
— Просто ты так хотела этого, что я не думал…
— И я не думала. Конечно, мне приятно, когда младшекурсники готовы меня на пьедестал возвести, но ведь старшекурсников это бесит! Для них скоро это буде повседневной обязанностью, за которую не то, что на пьедестал — никто спасибо не скажет. Типа, ты же практик, ты обязан избавить нашу деревеньку от этого чудища! И только попробуй сработать плохо, еще и на вилы поднимут!
Полугном подергал себя за бороду и глубокомысленно произнес:
— Это уже кто на что учился. Я бы восхищался тем боевым магом, который сделает артефакт лучше меня.
— Ой ли? — усомнилась я.
Отто задумался.
— Да, — медленно сказал он. — Я был бы возмущен. Я был бы в ярости. Как это — какому-то паршивому боевому магу удалось то, над чем я корпел несколько лет!
— То-то и оно.
— Хорошо, — признал правоту моих слов полугном. — Если тебя эта ситуация напрягает, то что ты собираешься делать?
Я не знала, но время подумать у меня было. За несколько дней история о том, как я уничтожила десять зомби, обросла такими подробностями, что я просто диву давалась.
Доконала меня полная издевки фраза, кинутая мне вслед одним из практиков:
— Никогда не думал, что умертвие можно упокоить одним щелчком пальцев и улыбкой. Попробуй, Ольгерда, этот способ на мне?
Решение пришло на скучной лекции. Растолкав мирно дремавшего полугнома, я заставила его записывать бормотание Профессора, а сама разодрала на странички свой конспект и принялась строчить объявления. После пар мы развесили эти объявления во всех вестибюлях корпусов Университета и общежитий.
— Я бы написал лучше, — ворчал полугном.
— Я верю, — сказала я, созерцая свой труд. — Но писать лекцию скучнее, чем объявления.
— Всегда мне достается черная работа, — пробурчал Отто, перечитывая мое творение.
«Я, Ола Ляха, пребывая в Рорриторе, действительно в соревновании с местным практиком уничтожила девять зомби и одно умертвие. Сделано это было исключительно с целью продемонстрировать мощь и пользу артефактов, изготовленных в нашем Университете. Я не хотела доказать, что я крутая истребительница зомби или выпендриться перед своими коллегами. Я боюсь зомби. Я боюсь вообще любую нежить и нечисть, включая даже домовых. Я теоретик. Хотите узнать мое мнение по поводу артефактов или начертательной магией — милости прошу. Хотите вызвать меня „на слабо“, чтобы я доказала свое умение боевого мага — мне слабо! Я боевую магию сдала с трудом, меч в руках держать не умею, зато могу угостить арбалетной стрелой каждого, кто будет задавать идиотские вопросы. Всем спасибо за внимание».
— Глупый текст, — сказал Отто. — Ты себя этим позоришь.
— Наоборот, — сказала я довольно. — Я покрыла себя неувядающей славой честного человека! Это в наши дни еще большая редкость, чем теоретик, отгрызающий собственной вставной челюстью шею живого мертвеца.
— Не знал, что у тебя вставные зубы, — удивился полугном.
— Так народ считает. Просто натуральные бы такого издевательства над собой не выдержали.
Полугном задумался.
— Только не надо опять водить ко мне экскурсии! — подозрительно сказала я.
— Я не про экскурсии думаю, — рассеянно ответил Отто, что-то прикидывая на пальцах. — Я пошел, дела зовут.
Вечером ко мне в гости опять пришла Илисса. Она весело тарахтела про новую распродажу в магазинчике возле студгородка, но когда я потеряла бдительность и ушла на кухню за чайником, то сестра Ирги показала свое истинное лицо. Вернувшись, я застала девушку стоящей на табуретке и с увлечением шарящей на верхней полочке.
— Что ты делаешь? — возмутилась я.
— Ирга написал, что все самое вкусное ты прячешь там, — покраснела она.
Я порадовалась тому, что она еще может краснеть, потому что прожорливый некромант, чье воспитание наложило такой отпечаток на невинное дитя, никогда не краснел, уничтожая мои запасы.
— У Ирги, — сказала я сладким тоном. — Устаревшие сведения!
— А-а-а, — разочаровалась Илисса. — Просто он говорил, что у тебя всегда есть такие вкусняшки, которые в простом магазине не купишь. И он по ним очень скучает.
— Ирге — большой привет! — сказала я. — Как только он начнет скучать не по моим запасам продовольствия, а по мне, я вышлю ему этих лакомств.
Когда парой минут позже ко мне в комнату ввалился счастливый полугном, Илисса уже вовсю изображала из себя благовоспитанную девушку, давясь твердокаменными сухарями, которые я не пожалела ей достать с полочки с надписью «НЗ».
— Вот, — ликующе сказал лучший друг, протягивая мне нечто. — Сувенирная продукция! Поставим на поток! Заработаем много денег.
Он держал на ладони вставную челюсть довольно угрожающего вида с надписью: «Ола рекомендует. Лучшее средство от зомби. Применение: подойти к зомби и перегрызть ему глотку данным предметом».
— Я сейчас на твоей глотке это апробирую! — возмутилась я.
— Ладно, допишу противопоказания, — засмеялся Отто. — «Противопоказано использовать на гномах». Зато смотри, какая вещь!
Он ловко раздробил челюстью на крошки самый древний сухарь и не погнушался собрать их все и отправить себе в рот.
— Отто, — простонала я. — Только через мой труп.
— Это легко устроить, но согласись, что идея — блеск! — ответил полугном, увлеченно уничтожая мой НЗ.
24. Деловые переговоры
Блондин Лим хочет подмять под себя бизнес героев, и вызывает их на переговоры. Удастся ли Оле выбраться живой?
Отто застал меня подозрительно нюхавшей содержимое кастрюльки.
— Что ты делаешь? — удивился он.
— Пытаюсь определить — прокис суп или нет. Только что слопала полкастрюли и вдруг закралось подозрение… — Ответила я.
— Не переживай, — сочувственно сказал Отто. — Ну, посидишь немного в местечке уединения… Зато кишки почистишь.
— Да, тебе хорошо говорить! А если меня на улице припрет? Зима на дворе, в кустики не сходишь — холодно!
— Нельзя с таким трепетом относиться к своему мягкому месту, — нравоучительно заметил полугном. — Не лютые морозы, потерпишь, а я тебя прикрою от нескромных глаз, если что.
Я представила себе эту картину и содрогнулась.
— Не надо, я лучше какой-нибудь лирин порошочек выпью.
— А самолечение вредно…
— Что это тебя на мораль потянуло? — спросила я, роясь в лекарственных запасах соседки.
— Просто, — вздохнул полугном, — я волнуюсь. Блондин прислал письмо. Приглашает на деловую встречу.
Я закашлялась, отчего горький порошок пошел не в «то» горло.
— Встречу?
— Настоятельно советовал нам прийти и обсудить перспективы развития алкогольной коммерции, — лучший друг протянул мне письмо.
— Я знала, что рано или поздно этим закончится, — помрачнела я. — Он же еще на Летнем балу предупреждал о своем интересе в нашем деле. Что предпримем?
— На встречу пойдем, — сказал полугном. — Но позиции сдавать не будем. Сама знаешь, сколько на нас завязано.
Я кивнула, читая безукоризненно вежливое послание Блондина. Мы были посредниками между владельцами кабачков и мелкими производителями различных алкогольных напитков. Гномы-поставщики не станут иметь дело с Лимом. Во-первых, у Блондина есть свои интересы и связи в аристократических кругах, во-вторых, его отец слишком хорошо известен своими высказываниями типа «всех гномов — в резервации, и молоты — им в руки», «эльфов — запереть в Сумеречных горах, пусть стреляют на пользу людям». В-третьих, аппетиты Лима очень нескромные, значит, — прибыль упадет, а это нашим поставщикам ой как не понравится!
— Почему он прицепился именно к нам? — спросила я, борясь с желанием чихнуть. Проклятый порошок! Прав был Отто, самолечение вредно. — Не мы одни занимаемся поставками алкоголя. Тем более, что наши клиенты — это капля в море!
— Ну, насчет капли ты преуменьшаешь, — обиделся полугном. — А на счет всего остального я уже думал. Мы самые слабые — это раз. У нас нет команды, которая бы стала за нас грудью, а все наши поставщики находятся далеко отсюда. Мы занимаемся мелкими партиями редкого спиртного — это два. Уверен, что Блондин прикупил себе какую-то пивоварню и хочет занять нашу нишу. Или кто-то из его дружков не знает куда сбыть свой товар.
— Так пусть идет договаривается с владельцами кабачков! Здоровая конкуренция им только на пользу.
— Конечно, но договариваться — это не аристократическое дело. Лучше прийти на все готовенькое. К тому же, что может сравниться с гномьим алкоголем? Разве люди могут гнать такой самогон?
— Люди еще не то могут, — хмыкнула я, вспомнив свою соседку по улице. Она умела превратить в крепчайший самогон все, что угодно: от вполне съедобных продуктов, до содержимого мусорника. Капитала она на этом не сделала, потому что продукт моментально распивался ею же самой и ближайшими собутыльниками. Тем не менее, факт изобретения чудо-аппаратов для самогоноварения остается фактом.
— И три, — сказал Отто серьезно. — Он тебя не любит…
— Это не новость, — отмахнулась я. — Тебя он тоже не любит.
— Согласен, — сказал полугном и покраснел, видимо вспомнив, как Лим пытался подставить его деловую мужскую репутацию. — Но тебя он не просто не любит. Ты вызываешь у него злость и зубовный скрежет.
— Это с чего же такие бурные эмоции? — спросила я.
— Ты ему не дала, — просто объяснил Отто. — Ты много знаешь девушек, которые бы отказали Блондину? Да еще в грубой форме? Да ему нас раздавить — дело чести!
Я схватилась за голову, поняв в какую ситуацию мы попали.
— Может, — предположила я, удивляясь собственным словам, — дать Блондину? Тогда он от нас отстанет, как ты думаешь?
Лучший друг вытаращился на меня, как на чудо природы.
— Вот уж не ожидал… — пробормотал он.
— Что? Я не хочу спать с Блондином! — Разозлилась я. — Я просто пытаюсь спасти наше дело доступными для меня способами!
— Даже не думай об этом, — отрезал полугном. — Этот способ для тебя не доступен!
— Тем более, — продолжил он, помолчав, — если Блондин тебя… э-э-э… подомнет, то наше дело эта же участь будет ждать со стопроцентной вероятностью.
Я поняла, что на самом деле Отто уже обдумал вероятность того, что я пересплю с Блондином, чтобы он от нас отстал. Ну да, на войне любые методы хороши.
— Мужчины… — Сказала я с покорностью судьбе. — И почему у вас все мозги набекрень?
— Просто у нас мозги не в ту сторону набекрень, в какую у вас, — объяснил полугном и подмигнул. — Ты пока посиди тут, а я поговорю кое с кем. На встречу пойдем подготовленными…
Я какое-то время просидела в комнате, слушая, как бурчит мой желудок. Потом мне резко поплохело, и стало понятно, что в моем случае самолечение действительно только навредило.
— Порошки и прочие лекарства, — сказала я своей бледной физиономии в зеркале, — ерунда! Лучшее средство лечения от всех хворей — стаканчик качественной водки с нормальной закуской! Дезинфекция прежде всего!
Подавив зарождающееся возмущение в желудке, я пошла в ближайший толковый кабачок, где и заказала себе самое лучшее лекарство, которое придумали существа с развитым интеллектом.
Желудок затих где-то на третьем глотке обжигающей перцовки. Довольно выдохнув, я закусила огурчиком. Хорошо-то как!
Но тут дверь кабачка с треском распахнулась, и внутрь вальяжно вошел Блондин собственной персоной. Вместе со свитой.
— Они будут проходить этой дорогой, поэтому ты следи за окнами здесь, ты — здесь, — отдавал распоряжения он. — Я буду их ждать в «Вензеле», и чтоб я точно знал, сколько отребья они с собой приведут!
— Блондин, — сказал Рях. — Насколько я знаю Олу и Отто, они придут вдвоем…
— Заткнись, — рявкнул Лим, оглядываясь. И тут его глаза полезли на лоб. — Ола?!
Я вылезла из-под стола, куда неудачно пыталась спрятаться, и попыталась улыбнуться Блондину. Вот попалась так попалась!
Прихлебатели аристократа быстро освободили кабачок от посетителей, не смотря на слабые протесты хозяина заведения, и заперли двери.
— Нам надо поговорить, — сказал Блондин, садясь напротив.
Я пожала плечами и допила водку. Помирать, так с музыкой!
— Не смотри на меня так, — попросил парень. — Я хотел поговорить с тобой лично и о личном.
Я осторожно кивнула. Кажется, водка и Лирин порошок вступили в моем желудке в какую-то подозрительную реакцию.
— Ты, наверное, догадываешься, что уже давно нравишься мне, — сказал Блондин с такой улыбкой, будто лизнул сахара с дурман-травой. — Так вот, чтобы долго не размусоливать, я предлагаю тебе отношения!
Я поморщилась. Война в желудке разворачивалась нешуточная.
— Ты меня не правильно поняла, — по-своему истолковал мою гримасу Блондин. — Я прекрасно понимаю, что ты девушка серьезная, и на всякие интрижки не согласна. Поэтому я предлагаю тебе серьезные отношения.
Я так удивилась, что меня даже перестало тошнить.
— Лим, если ты забыл, то напоминаю: я — невеста Ирги.
Аристократ скривился.
— Я не предлагаю тебе замужество. Сама должна понимать, что это был бы скандал. Я предлагаю тебе отношения на основе любовной и деловой связи. В основном, конечно, — любовной.
— Любо-о-овной, — протянула я. — Понятненько.
Блондин торжествующе улыбнулся.
— Я могу дать тебе все: драгоценности, уважение и связи в аристократических кругах… И, конечно, любовь. Я, детка, не самый последний мужчина в этом городе. Я такое могу, что твоему худосочному некроманту и не снилось!
— Меня тошнит, — перебила я Лима, стремительно выбегая из-за стола.
Он схватил меня за руку, но увидел мое лицо и отпустил. Я добежала до туалета и захлопнула за собой дверцу.
— Ладно, — пообещала я себе чуть погодя. — Никогда больше я не буду совмещать два разных метода самолечения.
Прополоскав рот, я осторожно прижалась ухом к щели в двери. В кабачке было шумно и весело.
— Клянусь Небесными Силами, — услышала я голос Ряка. — Ее действительно стошнило! Вот так Блондин! Вот так красавчик! Вот уж не думал, что на тебя так женщины реагируют!!
— Заткнись! — прорычал Блондин. — Все заткнитесь! Иначе я не знаю, что с вами сделаю!
Его соратники честно попытались прекратить смеяться, но это удавалось им с трудом.
— Ее от водки стошнило! — попробовал восстановить свой авторитет Лим.
— Олу? — переспросил кто-то. — От стопки водки? Не смеши, Блондин! Ты же сам знаешь, как и сколько она может выпить!
Судя по звуку упавшего стула, Блондин в бешенстве вскочил. Я поняла, что это самый подходящий момент для бегства. Оглянувшись, я мысленно обругала жадного хозяина кабачка — окошко в туалете было такое, что туда могла пролезть только моя рука. Осторожно выглянув из-за двери, я наметила кратчайший путь к отступлению. Подобрала юбку и на четвереньках поползла под столами к выходу, прикидывая варианты спасения. Силы у меня хватит аккурат, чтобы откинуть от двери двух приспешников аристократа и сбежать. Про остальных я не думала.
— Я вам покажу! — исходил пеной Лим, задетый за живое. — Я вам докажу! Я ее сейчас тут, на этом столе… И ей понравится! Увидите!
— Блондин, — осторожно сказал Ряк, — Ирга тебя за это по голове не погладит…
— Плевал я на этого проклятого некроманта! Мне никто не помешает! Слишком давно эта девчонка выпендривается!
— Знаешь, Блондин, я не с тобой. Мне пока жить хочется, да и посмертие хорошее не помешает… — Сказал Ряк, и несколько человек пробубнили что-то, соглашаясь с ним.
— Ах, вы… — с трудом узнав голос Блондина, настолько он изменился от ярости, я активнее заработала руками и ногами, пробираясь к выходу и стараясь не шуметь.
— Приволочь мне мерзавку! — приказа Лим.
Хлопнула дверь туалета.
— Лим, ее здесь нет.
— Как нет?
— Да вот она!
Я поняла, что меня обнаружили, выпрямилась во весь рост и рванула к двери, шепча заклинание. Шпилька в волосах нагрелась, значит сейчас в меня полетят заклинания. Парочку Щит выдержит, а потом… «Потом» будет потом.
Кто-то схватил меня за юбку, но я лягнула ногой в тяжелом ботинке гномьей работы, и метко попала по чему-то мягкому. Сил и времени, чтобы прорваться через двери с помощью магии, не было, поэтому я просто выхватила шпильку из волос и с решимостью смертника ринулась на охраняющих выход.
— А-а-а!!! — заорала я на всю мощь легких. — Убью!
Молодой темноволосый мальчик с ужасом отшатнулся, пропуская меня. Но как только я схватилась за ручку, дверь резко распахнулась и чуть не вырвала мою руку из сустава. Тогда я отпрыгнула назад, в чьи-то не слишком любезные объятия.
— Стой, куколка, — прошептали на ухо. — Попалась!
— Ола! — заревел появившийся с секирой в руках Отто. — Ты где?
— Ёшкин кот! — Выругался поймавший меня парень, закрывая мне рот рукой. — Гномье отродье!
Я, не долго думая, укусила его за руку и закричала:
— Отто!
Парень кинул меня куда-то в сторону и ринулся на Отто.
— А ну, заткнись, — прошипел в ухо Блондин и приложил лбом об стол. Сознание на этом отключилось…
Я очнулась на свежем воздухе. Блондин тащил меня куда-то, перекинув через плечо. Я резко взбрыкнулась, отчего мы оба полетели в мутную жижу, покрывавшую скользкий переулок.
— Ну, что это такое? — Почти мирно спросил Лим, вытирая лицо.
— Грязь, — проинформировала его я. Я была не такой чистоплотной, поэтому уже успела подняться и прижаться к стене ближайшего дома, приготовившись к обороне.
Грязюка, которая при удачной погоде должна была быть снегом, стекала по моему когда-то чистому полушубку. Меня мутило и качало, но сдаваться я не собиралась.
— Только попробуй ко мне прикоснуться, — сказала я, поднимая руки. — Порву! Серьезно говорю.
Лим поднялся на ноги и угрюмо посмотрел на меня.
— Только не рассказывай, что ты сможешь меня победить.
— Не смогу, — согласилась я. — Но потрепать тебя, и потрепать сильно, смогу.
— Наслышан о твоих подвигах, — криво усмехнулся аристократ.
— Блондин, давай поговорим, — предложила я. — Нормально поговорим. По делу.
Лим задумчиво кивнул.
— Я понимаю, — продолжала я, — что тебе хочется иметь свое дело. Ты решил сделать своим делом наше с Отто. Это тоже понятно. Но при чем здесь я? Почему ты ко мне прицепился? Тебе баб мало?!
Блондин помолчал, а потом грустно спросил:
— Я действительно тебе настолько противен, что тебя стошнило от моего предложения?
— Прости, — совершенно искренне извинилась я. — Суп несвежий съела.
— Кому ты теперь это докажешь, — махнул рукой Блондин.
— Но я тебя действительно не хочу. Ты ко мне относишься, как к человеку низшего сорта.
— А как еще я должен к тебе относиться? — Удивился Лим. — Ведь ты — никто, простая девица со вздорным характером.
— И именно поэтому ты хотел меня изнасиловать сегодня на столе в кабаке?
— Я предлагал по-хорошему. Мои ребята никак не поймут, зачем я с тобой церемонюсь.
— Твои ребята не поймут, если ты перейдешь дорогу Ирге, — сказала я и осознала, что мой язык как всегда сослужил мне плохую службу.
— Мне плевать на Иргу! — Рассвирепел Блондин. — Только и слышно: Ирга, Ирга, Ирга! Везде этот Ирга! Все лучшее ему! Даже мой отец хотел пригласить его к себе на работу! Его, а не меня!
Не спуская глаз с Блондина, я бочком потихоньку передвигалась в ту сторону, откуда раздавались громкие голоса. Аристократ достал из кармана платок, вытер им лицо и хищным движением кинулся на меня.
Я не успела среагировать иначе, кроме как упереться руками ему в грудь. Схватив меня за волосы, Блондин впился поцелуем мне в губы. Горько сожалея о потерянной в кабачке шпильке, я одновременно укусила нахала за губу и ударила ногой в пах. Лим охнул, и согнулся, дернув меня за волосы так, что я уже попрощалась со своим скальпом.
— Не тронь парик, он дорогого стоил! — рявкнула я, и, пнув Блондина ботинком по ребрам, намерилась бежать.
— Дрянь, — прошипел аристократ, хватая меня за юбку. Я рванулась с такой силой, что крепкая ткань порвалась.
«Спасибо мне за жадность — подумала я, ломясь в маленькую неприметную дверь. — Купила бы юбку не на барахолке, валялась бы теперь в грязи под Блондином».
Дверь открыл перепуганный и трясущийся… хозяин кабачка, из которого меня недавно так бесславно вынесли. Если бы я раньше знала, что в этом заведении есть еще одна дверь!
— Запасной выход может стать и входом, — сказала я хозяину и прошла в зал. Там, среди раскрошенных практически в щепки столов и стульев, мирно общалась банда Блондина и несколько гномов.
— Ола! — Лучший друг сорвался с места и крепко обнял меня. — Цела? Я хотел бежать тебя искать, но меня удержали. Я так надеялся, что с тобой ничего не случится!
Полугном вытер мне своим рукавом лицо.
— Ты цела или нет?
— Практически, — я схватила друга за руку и решила, что не отпущу его даже под страхом смертной казни. — Что тут произошло?
Отто сунул мне шпильку и сказал:
— Выясняли, кто тут главный. Поэтому меня и не отпустили на твои поиски. Без меня это была бы просто драка, а так — драка со смыслом.
Я присмотрелась к его довольному лицу, отмечая багровую отметину под глазом и вспухшую губу.
— И кто кого?
— Блондина ждем, тогда и поговорим, — сказал Отто.
Лим не заставил себя долго ждать. Он ввалился в кабачок, сжимая в руке кусок моей юбки.
— Блондин! — заорал Ряк. — Ты что?
— У меня на такую мымру не встал, — объяснил аристократ, бросая на меня злобный взгляд.
Отто попытался выступить вперед, но я удержала его.
— А никто и не обещал, что там будет все красиво и эротично, — нахально заявила я Лиму. — Мы сами не аристократия, к изяществу не приучены. Отто снова попытался встрять в разговор, но я наступила ему на ногу.
Присутствующие в кабачке ошеломленно затихли. Блондин кинул кусок ткани на пол и холодно начал:
— Я понял, что тебе до женщины…
— Я в курсе, — перебила я, показывая всем своим видом, чтобы он не зарывался.
Блондин предупреждению внял и быстро сменил тему:
— Что здесь делают эти… гномы?
— О! — оживился Отто и перестал дергать меня за юбку. — Позволь представить тебе, Лим, семейство Хонкдаров. Они владельцы всех поставок спиртного в город, которые осуществляются мелкими производителей.
— Всех? — Спросили в один голос мы с Блондином.
— Всех, — твердо сказал полугном. — Включая те, которыми занимались мы с Олой. Видишь ли, нам учиться надо. Как-никак — последний курс. Вот мы и решили продать наше дело.
Блондин сжал губы и посмотрел на меня. Я, внутренне закипая от возмущения и одновременно раздираемая любопытством, внешне спокойно кивнула.
— Ты знала об этом? — Процедил сквозь губы аристократ.
— Конечно! — Захлопала я ресницами и с нажимом добавила — Отто никогда ничего не делает в нашем общем деле, не посоветовавшись со мной.
Лучший друг вздрогнул и торопливо добавил:
— Поэтому все вопросы о деле ты можешь задавать непосредственно десяти братьям Хонкадарам. Или пятидесяти их ближайшим родственникам.
Лим позеленел.
— А мы, пожалуй, пойдем, — добавил Отто, подбирая свою секиру. — У нас домашней работы задано много.
В полном молчании мы вышли на улицу.
— Ну и видончик у тебя, — заметил друг. — Хорошо, что на улице уже темно…
— Ты с темы не спрыгивай, — угрожающе сказала я. — Что еще за братья? Что с нашим делом?
— А я говорил тебе сидеть дома? — возмутился вдруг полугном. — Какого демона тебя понесло прямо Блондину в руки? И что это за история со «встал — не встал»?
— А я знала, что ему попадусь? — огрызнулась я. — Мне выпить хотелось, а дома ничего не было. Сказать, кто выжрал все мои запасы?
— Запасаться надо лучше, — буркнул полугном. — Хорошо еще, что мы услышали твои крики и зашли.
— Вломились, — уточнила я. — Я уже почти спаслась.
— Почти не считается. Тем более, что мы хорошо кулаками помахали. Мы сделали этих пацанов! Вот что значат гномы!
Он помолчал и сказал возмущенным тоном:
— Это ты с темы не спрыгивай. Что у вас с Блондином было?
— Пока вы махали кулаками, — ядовито сказала я, — я защищала свою честь доступным мне способом.
Отто угрожающе засопел.
— Ничего не было. Я просто решила подыграть Блондину в кабачке. Теперь спасен его авторитет. Надеюсь, на этом он отстанет.
— А, — сказал лучший друг. — Понятно. Ты — молодец.
— Эй, — проговорила я добреньким голосом, — гном! А что там все же с нашим делом?
— Я его продал.
— Как это продал? — возопила я. — А на что я буду жить?! Покупать себе новые шмотки?! Питаться?! На стипендию?
— Вот он, твой эгоизм. — Ответил Отто. — А про меня не слова! Я ведь тоже кушать иногда хочу… Ну, ладно, ладно, не бушуй. Мы не можем потянуть все это сами, пойми. Ты еще скажи, что я был не прав, утверждая, что нам надо учиться?
— Как я буду жить? — стонала я. — И сколько труда насмарку! Я что, зря часами разговаривала с владельцами кабачков, налаживала деловые связи, уговаривала, просила, льстила?..
— Ничего не зря, — возразил полугном. — Деловые связи всегда останутся при тебе. Умение договариваться — тоже. А Хонкадары заплатили хорошую цену, твою половину я честно положил тебе на банковский счет. Тем более, что мы всегда сможем вернуться к изготовлению и продаже коктейлей, если тебе вдруг будет угрожать голодная смерть.
