Ола и Отто 2

      Полугном вздохнул.
      — Поговори сначала с почтальоном, а потом уже иди разбираться с Мартой. Так ты хоть будешь знать, почему ей по физиономии даешь — просто так или за дело.
      — А что, есть разница? — удивилась я.
      — Конечно! Причем, принципиальная! Когда скандалишь просто так, то, во-первых, надо тему для скандала придумать, а во-вторых, ты можешь оказаться не права, что несколько подпортит удовольствие. А если разборки по делу, то еще и кого-то на помощь привлечь можно. Да и морального удовольствия больше
      — Мне помощь не нужна, — отмахнулась я. — С этой бледной немощью я и сама справлюсь.
      — Что-то ты развоевалась, — заметил лучший друг. — Смотри, найдет коса на камень.
      — Не каркай! — рявкнула я и отправилась искать почтальона.
      Парень обнаружился почти сразу. Он уныло тащил тяжелую сумку с корреспонденцией, пиная листья на дорожке. Видимо, доставка писем большого удовольствия ему не доставляла.
      — Меня интересуют письма из Рорритора, адресованные Ольгерде Ляхе, — сразу взяла я быка за рога.
      Глаза почтальона остекленели и он монотонно сказал:
      — Я ничего не знаю о таких письмах.
      Я задумалась. Однозначно было видно, что парня загипнотизировали. Сама я в ментальном воздействии была не сильна, поэтому что делать, не знала. Ну почему же я сразу не догадалась, что письма могут быть перехвачены, а все ждала и ждала, что весточку принесут мне прямо в руки? Ума нет — считай, калека!
      — Письма! — проговорила я внятно. — Где мои письма?
      — Все письма я доставляю по адресу, — все так же монотонно сказал почтальон.
      Хорошо! Все таки я студентка пятого курса! Я поднапряглась и произнесла заклинание, по моему мнению, снимающее внешнее ментальное воздействие на субъекта. Результат оказался несколько неожиданным.
      — А-а-а-а! — заорал почтальон, хватаясь за голову. — Как же я ненавижу магов!
      С этими словами он помчался до дорожке к выходу из студгородка с такой скоростью, будто за ним гналась стая голодных волков.
      — Ты чего к мужчинам пристаешь? — спросили меня. — Если любви хочется, так обращайся!
      — Привет, Трохим! — сказала я бывшему одногруппнику. — Вот узнать хотела, куда мои письма деваются.
      — И как, получилось? — насмешливо спросил будущий маг-практик.
      Я поджала губы. Еще и издевается, гад!
      — Я всегда тебе говорил, что с мужчинами так прямолинейно нельзя, — сказал Трохим. — Их обольстить нужно, приласкать, поулыбаться… А ты сразу как кирпичом по голове, кому же такое понравится?
      — Кому надо, тому и понравится! — огрызнулась я. — Лучше бы посоветовал, что делать.
      — Любовь мозги разжижает, — печально сказал Трохим. — Я бы пошел в почтовое управление и накатал жалобу. А там бы разобрались. Дешево и сердито.
      — Спасибо! — обрадовалась я и заспешила в город.
      — Опять территория магов! — закатила глаза начальница почты, прочитав мою жалобу. — У вас и так работать никто не хочет! То в жабу превращаете, то ливень устраиваете, а теперь вот гипнозом балуетесь? Я и так двойную ставку добровольцам за этот участок плачу!
      — Так защищайте ваших добровольцев! — обиделась я. — Хотя бы простенький защитный артефакт им выдайте! Я, между прочим, тоже пострадавшая сторона!
      — На артефакты в бюджете сумма не предусмотрена! — отрезала начальница. — Разбирайтесь между собой сами!
      — Хорошо, — я почувствовала себя правдоискательницей. — Я пойду писать жалобу в городское управление.
      Начальница почты скривилась.
      — Если вы подождете меня в коридоре, то я постараюсь разобраться с вашим делом.
      — Возможно, вам понадобится специалист по ментальной магии… — рискнула я дать совет.
      — У нас есть, — высокомерно ответила начальница. — Неужели вы думаете, что это первый случай, когда таким способом у почтальона отбирают письма?
      Вскоре я получила описание магички, совершившей воздействие на почтальона. Старенький маг, снимавший гипнотический блок с почтальона, выдал мне бумагу с показаниями и вздохнул:
      — Что, парня не поделили?
      — Ага, — кивнула я, просматривая описание.
      — Молодость, молодость, — вздохнул маг. — Чтобы добиться своего, даже на преступление идут, нет чтобы головой подумать.
      — Вот именно. Зарятся на чужих мужчин, заколдовывают невинных почтальонов…
      — Силовые методы не всегда самые правильные, — сказал старичок. — Вот, помнится…
      — Спасибо, но мне некогда, — невежливо перебила я мага.
      Он вздохнул и попросил:
      — Вы уж предупредите ваших, чтобы поласковее с почтальонами обходились. А то как жалобы писать в управление, так все рады, а как работать сюда идти, так зарплата маленькая!
      Я кивнула, засовывая себе в кошель доказательства вины соперницы.
      — Марта! — шипела я от злости, возвращаясь в студгородок. — Это таки ты! Ну, получишь у меня! Я тебе покажу, как на чужих мужчин замахиваться! Вот своего заимей, и его письма читай!
      — Что, вводишь себя в боевое состояние?
      Возле корпуса Мартиного общежития меня поджидали Отто и Трохим.
      — А вы что тут делаете?
      — Интересно, чем все закончится, — подмигнул Трохим. — Мы тут ставки сделали — кто кого.
      — Надеюсь, я лидирую?
      — Нет, — сказал полугном. — Я на Марту поставил.
      — Предатель!
      — Я шансы реально оцениваю.
      — Посмотрим! — я проверила наличие у себя защитных артефактов и решительным шагом направилась к комнате Марты.
      На стук в дверь никто не отозвался. Странно, но мне даже в голову не приходило, что девушки может не быть дома.
      — Марта! — позвала я. — Марта!
      — Она на занятиях сейчас, — ответила мне проходившая мимо студентка. — Вернется через час.
      Никакой из меня стратег, не пустят на войну быть генералом! Зато, может быть, друзьям надоест торчать под общежитием в ожидании занимательного, по их мнению, зрелища. Я подложила под мягкое место курточку и села в коридоре ждать соперницу, стараясь не принюхиваться к аппетитным запахам из кухни. Хорошо учиться на факультете Провидцев и Судий! Народ поприличнее собрался, чем у нас, потому как из кухни на нашем этаже редко пахнет, чаще воняет. Иногда не без моего участия, мда…
      Появление Марты спасло меня от перспективы захлебнуться слюнками. Увидев мою фигуру, подпирающую стену, девушка с неожиданной скоростью рванула к своим дверям и открыла их в мгновение ока. Я попробовала повторить подвиг боевых магов — вскочить на ноги одним движением, но недостаток занятий физкультурой дал о себе знать. Где-то в позвоночнике защемился нерв, и я, скособочившись на четвереньках, уткнулась в уже почти закрывшуюся дверь. Впрочем, такое положение оказалось даже выигрышным, потому что провидица давила с той стороны на дверь, стоя на ногах, я же упиралась в пол всеми четырьмя конечностями, потихоньку отвоевывая ширину щели.
      — Марта! — пропыхтела я, напоминая самой себе картинку «Баран и новые ворота». — Нам надо поговорить!
      — Нам не о чем разговаривать, — с натугой произнесла девушка. — Убирайся отсюда!
      — Сейчас же! — дверь потихоньку открывалась, а Отто еще говорил что мне худеть надо! Преимущество в весе иногда очень полезно!
      — Я буду кричать!
      — Кричи, кричи, — посоветовала я. — Мне есть, что рассказать народу, который на твои крики соберется. Как же, подающая надежды аспирантка — и чужие письма ворует!
      Марта сквозь зубы процедила ругательство. Это придало мне сил и я протиснулась в комнату.
      Девушка отскочила к окну, где находился письменный стол.
      — Не подходи! — закричала она, выставив руки в защитном жесте, но мне было не до голубых огоньков, вспыхивающих на кончиках ее пальцев.
      Я подползла к стулу и попробовала разогнуться и встать на ноги.
      — Что с тобой? — опешила противница.
      — Не пойму, — сказала я, — Почему ты так агрессивно настроена против несчастного инвалида?
      — Это ты-то инвалид?
      — А что не видно? — огрызнулась я, пытаясь понять, почему у меня такое чувство, что правая нога выпала из таза и болтается, как разваренная макаронина.
      — Пить меньше надо, — заявила Марта, опуская руки.
      — Да, я в курсе, — пробурчала я. — И зарядку по утрам делать. Только не хочется же!
      — И вот этой развалюхе Ирга письма пишет! — закатила глаза провидица.
      Я восстановила подчиняемость всего тела, села на стул и вспомнила, зачем пришла.
      — Да, пишет! И я бы хотела их получить!
      — Ты их недостойна!
      — Ну это совсем наглость! — возмутилась я. — Тебе не кажется, что такие вещи решаются только между мной и Иргой?
      — Ты недостойна Ирги!
      — Ничего себе заявочка! Это еще почему?
      — Потому что у него должно быть все самое лучшее, в том числе и девушка!
      — А не на себя ли ты намекаешь? — спросила я.
      Марта скрестила руки на груди с непреклонным видом.
      — А откуда ты знаешь, что я не лучше тебя? — закипела я. — Тоже мне, нашлась умница-красавица!
      — Да уж поумнее тебя!
      — Настоящему мужчине особо умные не нужны!
      — Нужны!
      — Да вот смотрю ты популярностью так и пользуешься! — ядовито заметила я.
      Марта покраснела.
      — Я берегу себя для единственного…
      — Который уже давно и прочно занят!
      — Он тебе нужен только поиграться, а мне он — судьба на всю жизнь!
      — Следующую жизнь, — уточнила я.
      — Послушай, Ола, — миролюбиво сказала Марта. — Мы обе прекрасно знаем, что такой мужчина, как Ирга, достоин самой лучшей женщины, которая бы не помешала ему делать успешную карьеру и не позорила бы его.
      — В смысле? — удивилась я. В таком аспекте я об Ирге и себе не думала.
      — Его женой должна быть аккуратная, хозяйственная, воспитанная, умная женщина! Которая тоже делает карьеру, подчеркивая величие мужа.
      — И на эту роль ты определила себя?
      — Да, — с достоинством ответила провидица. — Я учусь в аспирантуре, из приличной семьи, верная, хорошо воспитанная… У меня масса достоинств! Я все рассчитала, мы с Иргой прекрасно подходим к друг другу.
      — Он хочет быть со мной, — сказала я, осторожно шевеля конечностями и разглядывая комнату.
      В чем-то Марта была права. Она действительно была аккуратнее меня, даже занавесочки на окнах висели ажурные, чистые, выглаженные. Нигде не стояло чашек с плесенью, все дышало порядком и чистотой. Но некромант никогда не обращал внимания на тот бардак, который творился в моей комнате! Во всяком случае, мне так казалось.
      — Детка, — сказала Марта, поправляя безупречно уложенные волосы. — Брак — это не только желание. Это союз двух равных личностей. А ты не ровня Ирге.
      — Это решать только ему, — возразила я, чувствуя, как почва уходит у меня из-под ног.
      — Ты когда за письмами пришла? — спросила у меня Марта. — Вот видишь, это еще одно доказательство твоего несерьезного отношения к делу.
      Я разозлилась.
      — Чего ты прицепилась к Ирге? Вокруг еще уйма достойных молодых людей, а ты заладила — Ирга, Ирга. Ирга мой!
      — Ты совершенно ничего не понимаешь, — от покровительственного тона провидицы меня покоробило.
      — Тоже мне, идеал нашелся! — заявила я. — Просто Ирга — единственный парень, который на тебя когда-то смотрел, вот ты и возомнила о себе неизвестно что! Аккуратная и хозяйственная! Синий чулок и ничего более!
      — А ты стерва! Жирная, неухоженная, глупая алкоголичка-стерва!
      — Что??? — заорала я. — Это уже слишком!
      Сорвавшись со стула, я кинулась на девушку.
      Вцепившись друг другу в волосы, мы упали на пол. Выдирая бледные космы, я старалась укусить негодяйку за нос, она же, постанывая от боли в обожженных Иргиным заклинанием руках, пыталась приложить меня головой об пол. Я быстро вывернулась, сев на девушку сверху и, отодрав ее руки от своей прически, прижала их к полу.
      — Слушай ты, дрянь, — начала я, но почувствовала, как активизируются защитные артефакты. Девчонка-то не промах! Пытается магией воздействовать.
      Я выпустила ее левую руку и со всей силы хлестнула Марту по щеке. Та, завизжав, наметилась было выколоть мне глаза, но я ловко перехватила ее ладонь зубами.
      — Отпусти, сучка! — заорала она. — Не кусайся!
      От ее рывка у меня чуть не вылетели все зубы, но отпускать руку я побоялась. Пока Марте больно, колдовать она не будет. Я схватила ее за волосы и попыталась стукнуть ее головой об пол. Провидица, являя неожиданную силу для такого тщедушного тела, брыкалась подо мной лучше кобылы, покрывая меня такими эпитетами, которые я даже в кабаках не слышала. Мне стало обидно. Выплюнув ее руку, я сказала:
      — Отдавай письма, а то…
      — И что же ты со мной сделаешь? — Марта перестала брыкаться, переводя дыхание.
      — Я… я… я… — Ёшкин кот, что же придумать?
      — В глаз ты получишь, а не письма! — довольно сказала противница.
      — Хорошо же! — сказала я. — О некроманте мечтаешь? Так вот, я распространю о тебе такие слухи, что Ирга побоится в твою сторону даже посмотреть!
      — Он не поверит!
      — Милая моя, я столько лет шатаюсь по злачным местам, что смогу придумать что-то очень правдоподобное и страшное!
      — Глупости! Тебе Ирга все прощает, и вряд ли ты сможешь придумать для меня что-то что его испугает.
      Я закатила глаза. Марта была права, но чем припугнуть ее, я не знала.
      — Я за то, что принадлежит мне, — сказала я, — испорчу тебе всю жизнь! У меня времени много, пары я и так сачкую, так буду проводить свободное время с пользой. И ты еще узнаешь, на что я способна!
      Провидица резким движением вырвалась и вцепилась мне в щеки острыми ногтями. От боли у меня выступили слезы на глазах, я опять вцепилась ей в волосы, желая отодрать скальп. Мы визжали и пинались, катаясь по полу и сбивая вещи.
      — Хватит! Хватит! — Отто и Трохим с трудом разодрали наш клубок. В распахнутые двери заглядывали любопытствующие.
      — Девочки, что вы, как базарные бабы! — с упреком сказал Трохим. — Вы же маги! Устроили бы поединок, все цивилизованно и красиво!
      Я окатила бывшего одногруппника злобным взглядом. Он что, издевается? В поединке мне ни за что не выстоять против ментальной магии Марты.
      — Отдай ей письма, — сказал Отто провидице. — Иначе о твоем противоправном воздействии на почтальона узнает руководство Университета и ты вылетишь из аспирантуры.
      Девушка сникла. Вот как ее пугать надо было! А я придумать не могла!
      — Подавись! — кинула она мне пачку писем.
      Я даже не сделала попытки ее поймать — только проклятья мне для полного счастья не хватало!
      Письма разлетелись по полу белоснежными треугольничками. «Оле Ляхе» — значилось на каждом аккуратным почерком Ирги. Я наклонилась и стала бережно собирать послания, проверяя каждое на вредоносный помысел. Марта вдруг завыла, обхватив себя руками.
      — Я люблю его! Люблю! Он должен быть только моим! Потому что я люблю его!
      — Избери себе другой объект и люби его, — посоветовала я.
      — Ирга должен быть мой! Так суждено! Тебя я ненавижу! Ненавижу! Почему ты, а не я? Почему?
      Любопытствующие испарились, Отто и Трохим стояли со смущенными лицами. Я подобрала последнее письмо и сказала:
      — Я тоже тебя не люблю, Марта. И прошу больше в мою жизнь не влезать, а жить своей. И избрать другой объект для поклонения. Ирга — мой!
      — Он тебе не нужен, — продолжала выть провидица. — А я без него жить не могу!
      — Прекрати устраивать сцены! — посоветовала я, выходя в коридор.
      — Не думал, что ты такая черствая, — сказал осторожно Трохим.
      Я пожала плечами.
      — Все должно быть в меру. А это мания, лечиться нужно.
      Отто вдруг фыркнул.
      — А как ты за Иргу дралась! Жаль, он этого не видел!
      — Тебе этого не понять, — сообщила я. — Сейчас хорошие мужики — дефицит, поэтому за них бороться надо.
      — Я тоже хороший мужик, — сказал Отто. — Но за меня никто не дерется!
      — Откуда ты знаешь? Полугном открыл рот, закрыл, опять открыл, закрыл и задумчиво молчал всю дорогу до общежития.

23. Проснуться знаменитостью

      Ола достигает всеуниверсититетской известности. Но, кажется, это не совсем то, что ей нужно…
      — Кто там? — довольно мрачно отозвалась я на стук в дверь.
      — Илисса.
      — Какая еще Илисса?
      — Сестра Ирги.
      Странно. Она учится в Университете уже три месяца, но никогда не давала о себе знать. Впрочем, я и не стремилась завязать с ней отношения, мне не хотелось вспоминать обстоятельства, при которых мы встретились.
      — Заходи, — осторожно ответила я.
      — Привет! — темноволосая девчушка весело улыбалась мне с порога. — Я тебе печенье к чаю принесла. Ирга говорил, что ты именно это очень любишь.
      — А что еще Ирга говорил? — спросила я.
      — Много чего говорил, — сказала Илисса. — А что?
      — Ничего.
      В своих письмах Ирга старательно обходил тему сестры. Скорее всего, надеялся, что мы как-то сами разберемся, и не хотел меня подталкивать к общению с Илиссой. Как бы там ни было, надо налаживать отношения с будущей родственницей. Тихо порадовавшись тому, что у некроманта всего две сестры, а у меня аж четыре — значит ему придется тяжелее, я пошла ставить чайник на кухню.
      Когда я вернулась, Илисса беззастенчиво разглядывала бумаги у меня на столе.
      — Тебя родители не учили, что неприлично заглядывать в чужие документы? — спросила я, подавив раздражение.
      — А что, ты обиделась? — удивилась та. — Я не думала, что у тебя тут какие-то секреты!
      В этот миг я поняла, что старшая сестра — это на всю жизнь. И куда бы я не бежала от этой почетной обязанности, она меня найдет и даст по голове, чтобы не расслаблялась.
      — Скажи мне, Илисса, только честно, почему ты пришла? Мы учимся в одном Университете уже довольно давно, но ты как-то не стремилась возобновить наше общение.
      — Я была занята, — ответила девушка, нескромно поедая печенье. — Знакомилась тут со всем и всеми. А теперь дошла очередь и до тебя.
      — Польщена, — сказала я. — А почему именно сейчас?
      Сестра некроманта помялась и ответила:
      — Да народ спрашивает про тебя, а мне и сказать толком нечего.
      Я кивнула. В принципе, я догадывалась, что так оно и есть, но радости мне это не прибавило. Никогда не думала, что нести бремя знаменитости будет так тяжело!
      Про мою бравую победу над зомби в Рорриторе мы с Отто решили никому не говорить, чтобы не обеспечивать себе лишней известности в кругах задиристых боевых магов и придирчивых преподавателей. Причем последнее нас пугало куда больше, чем возможные вызовы «а со мной потягаться слабо?». Беф был не многословен и ограничился докладом Декану. Но шила в мешке не утаишь. Вчера приехали первые студенты по обмену из Рорриторского Университета. Поселившись в общежитии практиков, рорриторцы сразу поинтересовались моей скромной особой.
      Узнала я об этом сегодня утром, когда застала на общей кухне Ряка, смачно пожиравшего из чьей-то кастрюли борщ.
      — О, — сказал он, торопливо прожевав и спрятав за спину ложку. — Это не твоя кастрюля?
      — Нет, — ответила я с завистью. Моих кухонных усилий на борщ никогда не хватало.
      — Это хорошо, — обрадовался Ряк, продолжая завтрак. — А что ты натворила в Рорриторе?
      У меня похолодело где-то в кишках.
      — А что?
      — Тамошние приехали вчера и такое рассказывали! Будто ты голыми руками разорвала десяток зомби. Наши, конечно, усомнились, но рорриторцы в показаниях не расходились.
      — Ряк, а ты недавно в участке городской стражи отсидел?
      — Откуда ты знаешь?
      — Да так, — улыбнулась я. — И что практики?
      — В общем, ребята решили у тебя сегодня все подробности выяснить. Сама понимаешь, ведь это же рорриторцы рассказали! С одной стороны, врать они не будут, но с другой стороны…
      Я все понимала. Студенты из Рорритора для наших практиков были недосягаемыми идолами. Ведь даже самый паршивый тамошний первокурсник имел за плечами хотя бы одну боевую вылазку! А наши изучали повадки нежити в основном на лабораторных образцах, несчастных и затурканных нелегкой подопытной жизнью.
      Когда я явилась в мастерскую, там уже поджидали первые любопытствующие. Они вежливо поздоровались, не сводя с меня глаз и шушукаясь между собой. Отто приобнял меня за талию и прошептал:
      — Что происходит?
      — Рорриторцы вчера приехали и рассказали, как я зомби уничтожила. Вот практики и явились узнать подробности.
      — Ага, — обрадовался полугном. — Зависть давит! Сами-то небось… Хе-хе… Ничего им не говори.
      — Что ты придумал?
      Отто поднял вверх палец:
      — Любая информация денег стоит!
      — Ладно тебе! Не будут они за такую ерунду платить.
      Полугном хитро улыбнулся и приступил к работе.
      Практики молча понаблюдали за нашей работой какое-то время и не выдержали:
      — Э-э-э, Ольгерда!
      — Что, ребятки, артефакты нужны? — спросил Отто. — Мы быстро, вы только закажите.
      — Да нет, мы тут у Ольгерды хотели спросить, а правда ли что она в Рорриторе десять зомби одним махом уничтожила?
      — Не одним махом…. - начала я, но Отто меня перебил:
      — Знаете, когда Ола голодная, она такая неразговорчивая! Вы тут спрашиваете, а девушка, между прочим, еще не обедала!
      — Какой обед? — удивились практики. — Утро же?
      — Значит, не завтракала!
      Студенты посмотрели на меня с сомнением. Я, недавно съевшая две миски гречки с колбасой, попыталась изобразить муки голода. Видимо, это получилось неубедительно, потому что один из практиков, пошарив в кармане, достал медную монетку и протянул ее Отто.
      — Что? — возмутилась я. — Да я даже пива себе на эти деньги купить не смогу! Не то, что поесть.
      — Ты не выглядишь сильно голодной, — объяснил студент.
      — Я на последней стадии отощания, — взыграла у меня жадность. — Вам предъявить мои ребра, как доказательство?
      Практики радостно закивали.
      — Э, нет! Так дело не пойдет! — обломал их надежды полугном. — За стриптиз еще бы доплатить!
      — Какой стриптиз? Она сама предложила.
      — Вот видите! У нее от голода вообще ум за разум заходит! Разве может приличная девушка предложить такое бесплатно?
      — Как раз приличная девушка такое бесплатно и предлагает, — заикнулся рыжеволосый студент.
      Отто фыркнул с таким видом, будто был матерью-настоятельницей монастыря девственниц.
      — Нам не о чем с вами разговаривать!
      — Эй, — возмутился хозяин медяка. — Верни монетку!
      Полугном прикинулся глухонемым и повернулся к наковальне.
      Практики вполголоса нецензурно выразили к нам свое отношение и ушли.
      — Вот видишь, — сказала я. — Мы теперь ничего не получим вообще! Не надо было жадничать.
      — Ничего! — отмахнулся полугном. — Мы только интерес подогрели.
      Он оказался прав. За время нашей работы в мастерской заглянуло еще несколько жадных делегаций и одна не очень жадная. Ссыпав в карман мелочь, принесенную не очень жадными студентами, Отто важно ответил:
      — Да.
      — Что «да»?
      — Вы спросили, правда ли то, что Ола в одиночку убила десять зомби. Я и ответил: да, правда.
      У практиков загорелись глаза.
      — А как?
      — Что-то горло пересохло, — сказала я.
      Практики злобно посмотрели на нас и попробовали схитрить:
      — Ну и не говорите! Мы сами все у рорриторцев узнаем.
      — Узнавайте, — пожал плечами Отто. — Но с зомби сражалась Ола и только она знает все подробности.
      Практики долго совещались, но ушли, так ничего нам не добавив.
      — Отто, — сказала я. — Что ты несешь? Какие подробности? Я не помню ничего, кроме ужаса и того, что надо бежать, чтобы успеть начертить чертеж, а потом мне руку вывихнули, а потом я заклинание забыла…
      — Видишь, сколько ты всего помнишь! А все остальное можно придумать!
      Когда мы заявились на пары, то в Университете нас ждали заинтересованные взгляды и шепотки за спиной. Как назло, мы натолкнулись на Профессора Партика, моего преподавателя некромантии.
      — Ольгерда! — обрадовался он. — Я слышал, вы в Рорриторе отличились! Почему вы мне ничего не рассказали? Я знал, я всегда знал, что у вас большой некромантский потенциал! Я знал это еще тогда, когда вы сдали блестящую практическую работу по некромантии! Она до сих пор у нас на кафедре служит образцом для студентов. Вы бы не хотели поменять специализацию?
      — Нет, Профессор! — сказала я. — Извините, нам надо идти.
      — Хороший у тебя некромантский потенциал, — не удержался Отто. — В Рорриторе сейчас диссертацию пишет. Будешь писать письмо, не забудь упомянуть, что практическая, которую он написал, до сих пор популярна. Ему будет приятно.
      — Многие работы Ирги служат образцом для студентов, — огрызнулась я. — И ничего страшного, если одна из них подписана моим именем. Я, между прочим, за эту практическую могилу копала.
      — Ты точно не хочешь сменить специализацию? — продолжал издеваться полугном. — Представь, семейка некромантов! Можно романтические вечера устраивать, не отходя далеко от работы. Тихое кладбище, красивые надгробия, вы с вином и розочками удобно расположились в чьем-то склепе…
      — Ты не пробовал романы писать? — разозлилась я. — Тебя ждет блестящая карьера!
      — Ладно, ладно, — примиряющее сказал Отто. — Пойдем лучше к Бефу, узнаем, что нам делать. Вдруг твоя битва с зомби — это государственная тайна?
      — Ты эту государственную тайну продать хотел совсем недавно.
      — А зачем еще нужны государственные тайны, как не для продажи? — удивился полугном. — На чем тогда зарабатывать бедным госслужащим?
      — Тебе однозначно нельзя работать в государственных структурах, — сделала я вывод, стуча в двери кабинета Наставника.
      — Вы можете рассказывать все что хотите, — сказал Беф, выслушав наши вопросы о происходящем. — Декан и Ректор давно все знают, программа по обмену успешно начала работать. Это все, что нам нужно. А твои подвиги, Ольгерда — это твои подвиги.
      Я посмотрела, как загорелись глаза у Отто, и поняла, что для меня было бы лучше, если бы Беф посоветовал нам молчать.
      После пар предприимчивый полугном побежал собирать деньги с желающих узнать подробности произошедшего в Рорриторе, а я пошла домой. Я вовсе не считала, что совершила что-то, чем стоит гордиться, хотя бы по той причине, что повторить свой подвиг я не соглашусь ни за что, да и успех был обеспечен скорее удачном стечением обстоятельств, нежели моим непревзойденном умением сражаться с живыми мертвецами. До сих пор я просыпаюсь ночью от ужаса, когда мне снятся зомби. Да, быть боевым магом — задачка не для слабых нервов.
      В коридоре общежития мне попался Ряк.
      — Что-то в последнее время я тебя слишком часто вижу, — буркнула я в ответ на его приветствие.
      — Я только хотел спросить, правда ли то, что ты зубами отгрызла голову у зомби и сказала, что так будет со всяким практиком, который осмелится тебе перечить?
      — Что??? — поразилась я. — Я отгрызла голову зомби?
      — Да и я не поверил, — кивнул Ряк.
      Мне вдруг стало обидно:
      — Почему это ты не поверил?
      — Потому что тебя тяжело заподозрить в таких странных гастрономических пристрастиях. Зомби очень невкусные, наверно. Мертвая плоть все-таки. Хотя, если учесть что у тебя иногда в кастрюлях плавает…
      — Ты лазил в мою кастрюлю! — возмутилась я. — Я же тебя предупреждала!
      — Я только заглянул, — оправдался Ряк. — У меня были сомнения, что это твое, но как только я увидел содержимое…
      — Тоже мне, великий гурман! — я задумалась, как бы уколоть здоровяка пообиднее. — И вообще, а не пора ли тебе уже закончить учиться? Отстающий.
      — А мне нравится учиться, — ничуть не обиделся Ряк. — Почему бы и нет? Тут и жилье предоставляют, и развлекают. И на своем курсе я самый умный!
      — Наверное, потому что ты этот курс слышал уже раза три! — предположила я.
      — Почему три? Четыре! — хохотнул практик. — Я теперь пятый раз учусь на четвертом курсе!
      — Чем бы дитя не тешилось, — пробормотала я, захлопывая перед вечным студентом двери.
      Впрочем, отдохнуть мне не дали. До самого вечера Отто водил экскурсии в мою комнату.
      — И здесь живет светило теоретической магии, — вещал он простодушным первокурсникам. — Для нее не составит никакого труда за пару мгновений разорвать на части несколько зомби! В этой хрупкой оболочке невинной беззащитной девушки скрывается настоящий боевой маг, не знающий пощады и сомнений!
      Наивные хлопали глазами и удивлялись, а «хрупкая оболочка» злилась.
      — Отто, — схватила я полугнома за грудки, когда очередная группа интересующихся удалилась. — Я тебе что — диковинный зверек в зоопарке?
      — Почти, — восторженно ответил лучший друг. — Еще никто из наших теоретиков, более того — практиков женского пола, не был замечен в подобных деяниях. Я рассказываю подробности твоей славной битвы всем желающим и они хотят с тобой познакомиться!
      — Почему-то со мной хотят познакомиться только младшекурсники, — подобрела я, забирая свою часть прибыли.
      — Потому что старшекурсники тебе все знают или, во всяком случае, наслышаны. Если честно, то они слабо верят во всю эту историю.
      — Слава Небесным Силам! А то я уже начала бояться, что меня на дуэль вызовут.
      Отто спрятал глаза. Я похолодела от нехорошего предчувствия.
      — Что?
      — На самом деле они хотели вызвать тебя на дуэль…
      — Что? Что? Я предупреждаю тебя, если ты примешь вызов, то сам и будешь сражаться!
      — За кого ты меня принимаешь! — возмутился полугном. — Как я могу решать за тебя такие вещи! Я всего-навсего организовал тотализатор!
      — Можешь ставки не принимать, — разъярилась я. — Я ни с кем сражаться не буду!
      — Почему? Возьмем еще пару артефактов…
      — Потому что я боюсь! Понял, дурья твоя башка? Я боюсь! Я не боевой маг и не маг-практик! Мое дело — магическую энергию направлять, а не живым мертвецам головы откручивать!
      — Отгрызать, — поправил Отто. — Отгрызать зубами. Ходит такая байка.
      — Я слышала уже! И чтоб никаких больше экскурсий! А то я за себя не отвечаю!
      Я заперлась в комнате и принялась строчить письмо Ирге, жалуясь на всех и вся. Хотя чаще всего вдохновение писательства покидало меня уже через три кое-как нашкрябанных строчки, но это совсем не относилось к жалобам! Страдать о своей невинно загубленной жизни я могла часами и на много страниц. За этим занятием меня и застала Илисса.