к прочтению обязательно!
      Дорогие читатели! Прежде чем приступать к прочтению части номер два приключений двух лоботрясов и алкоголиковОлы и Отто, хочу отметить некоторые важные детали.
      Как вам известно, первую книгу я вычитала. И в процессе вычитки выяснилось, что Блондин Лим, благополучно закончивший Университет и работающий по папочкиной протекции где-то в городском управлении, решил стать крутым бизнесменом и не нашел ничего лучшего, как забрать уже готовый бизнес у Олы и Отто. Напомню, что наши герои занимаются поставками алкоголя мелких гномьих производителей в кабачки города. Кроме того, Ола отказала Блондину в его сексуальных домогательствах, что отнюдь не улучшило его отношения к сладкой парочке.
      Блондин, узнав, что Отто питает нежные чувства к Ирге, пытается показать это при свидетелях, зная, что гномы никогда не будут иметь с «голубым» дел, но у него ничего не выходит.
      Итак, на начало второй части мы имеем:
      — главная защита Олы — любимый некромант — пишет диссертацию на окраине государства
      — Блондин решительно настроен заняться своим бизнесом, который собирается забрать у героев с помощью криминальных деяний.

      Ола и Отто пытаются доказать, что теоретики тоже чего-то стоят в магическом поединке. И Ола попадает в смертельную опасность
      — В рамках улучшения сотрудничества…. рекламы наших разработок… — глаза у меня слипались и голос Ректора доносился как сквозь вату. — Прогрессивное направление в разработке атрефактов…
      Меня мучило похмелье. И больше всего на свете мне хотелось присутствовать не на нудном собрании студентов-артефактников, а в своей кровати. Нет, в любой кровати. Даже этот стол подойдет, но нет, Отто на страже. Стоит мне опустить голову на руки, как он толкает меня в бок. Наверняка, рядом с Ректором стоит Беф и хмурится, а потом будет мне вычитывать.
      Я сидела рядом с Отто и таращила в пространство глаза. Маг, который изобретет лечение от всех симптомов похмелья, озолотится сам и его потомки еще долгие поколения будут счастливо жить на эти деньги. Коварность алкоголя в том, что всосавшись в организм, он оттуда выводится очень неохотно, устраивая на утро полный спектр мерзких ощущений владельцу. Как мне плохо! Я пыталась избавиться от тошноты, успешно, но в награду получила такую головную боль, что даже рот открывать было больно. Убейте меня, кто-нибудь! Я буду лежать в теплой, уютной могилке и спать, спать, спать…
      — Добровольцы?
      — Отто дер Шварт и Ольгерда Ляха, — сказал мой лучший друг.
      Что? Куда это мы добровольцы? Что происходит?
      Рука Отто тянет меня наверх. Я встаю и киваю, стараясь не упасть под парту.
      — Э-э-э… — начинает Ректор. Сейчас откажется, ура!
      — Лучшая пара Мастеров Артефактов на факультете, — говорит профессор Свингдар дер Кирхехаст, с этого года назначенный руководителем нашего дипломного проекта. Ну кто его просил вмешиваться?
      Ректор обводит взглядом аудиторию. Я точно знаю, что все сидящие в ней сейчас старательно изображают разные степени слабоумия. И я бы изображала, если бы не некоторые.
      — Хорошо! — сказал Ректор, обращаясь к Наставникам. — Проинструктируйте студентов, потом я с ними поговорю. Все свободны.
      За мгновение аудитория опустела. Я осторожно села, стараясь не качать головой и лишний раз не моргать.
      — Ольгерда, — раздается над моим ухом голос Бефа. — Вас мама учила, что пить много — вредно?
      — Она думает, что Ола не пьет алкоголя, что она примерная девочка, — охотно просветил нашего второго руководителя дипломного проекта Отто.
      Профессор Свингдар засмеялся. Беф прикоснулся своими приятно прохладными ладонями к моим вискам и — о, чудо! — головная боль прошла. Но стало нестерпимо болеть в суставах. Да, избавиться от похмелья полностью никогда никому не удавалось.
      — Теперь ты можешь слушать? — поинтересовался Беф.
      Я радостно покивала. Моя голова, ты снова со мной!
      — Итак, через два дня вы едете в Рорритор.
      Я вытаращилась на Отто. Вот на что мы подписались — тащиться по осенней слякоти и грязи через все королевство в жесткой Университетской карете!
      — В Магическом Университете Рорритора нет специальности Мастеров Артефактов, — продолжал Наставник. — Наш Ректор решил, что мы можем предоставить тамошним студентам возможность поучиться у нас. Для этого Университет направляет вас провести несколько ознакомительных занятий по изготовлению артефактов. Главное условие — заинтересовать публику и привезти с собой договор об обмене студентами.
      — А мы кого туда отправим?
      — Наших практиков. Летние события с лунной нежитью показали, что качество подготовки наших боевых магов оставляет желать лучшего.
      — Я всегда это знал, — не удержался Отто.
      — У ребят мало практики, — возразил Беф. — А возле Рорритора Сумеречные горы, нежити там хватает, будут учиться. Итак, подготовьте несколько лекций для студентов, выступите перед преподавателями, они должны понять выгоду нашего предложения для себя. В Университете наверняка есть студенты, которые слабы для практиков, но годятся в артефактники. Вот мы вам подготовили материалы, разберитесь, пожалуйста. И если что-то пойдет не так…
      — Наставник, — обиделась я, — почему вы вечно подозреваете, что мы все провалим?
      — Я не подозреваю, — сказал Беф. — Я заранее готовлюсь к худшему. С вами двумя никогда не знаешь, что вы еще сотворите.
      — Просто мы творческие личности с полетом фантазии, нас гнетут рамки обыденности, — сообщил полугном.
      — Мы не собираемся ломать крылья вашей фантазии, — сказал Свингдар. — Мы ее полет просто направляем в нужную сторону.
      — И не забудьте взять официальные мантии Университета, вы должны выглядеть достойно.
      Официальная мантия? О, нет! Я выгляжу в ней ужасно, она страшно неудобная, а фасон не менялся уже лет триста. В Рорриторе мы точно будем посмешищами.
      — Я проверю, — пригрозил Беф, выходя из аудитории.
      Я тоскливо уставилась на пачку материалов и спросила:
      — Ну и зачем ты в это ввязался?
      — Ола, эй! — покачал головой Отто. — Кто у нас учится в Рорриторе?
      Кто? Кто?
      Ирга!
      — Ты старый сводник, — возмутилась я. — Я и слышать ничего об Ирге не хочу! Я никуда не поеду! Это мое последнее слово, ясно!
      — Он ведь тебе не написал ни одного письма, — посочувствовал полугном. — Не знаю, как ты это пережила. Я бы мечтал кое-кому дать по морде! Так врезать, с чувством! А потом еще раз! Ты сколько раз в день проверяешь стол у Дежурной в общежитии?
      — Уже давно не проверяю! — глухо сказала я, сглатывая комок в горле.
      Ирга обещал писать. Конечно, я не ожидала по письму в день. Но хотя бы одно письмо в неделю! Одно! Вместо этого я должна была по пять раз в день слышать от Дежурной «Нет, детка, тебе ничего». Я почувствовала, как запылали мои уши. Конечно, все в общежитии знали, что я жду письма от Ирги, и, я уверена, забирая свои письма со стола Дежурной, искали мою фамилию на конвертах. Четыре недели унижений! Слез в подушку!
      — Да и мне надо бы из города уехать, — задумчиво проговорил Отто.
      — Тебе кто-то собирается набить морду? — оживилась я.
      — Нет, но пока лучше мне здесь не показываться.
      — Ты всегда можешь на меня рассчитывать, — сказала я, ломая голову над тем, что стряслось у Отто. Ясно, что меня это не касается, иначе бы лучший друг предупредил. Неужели полугном влюбился? Эх, все равно не скажет!
      В день отъезда Отто зашел за мной в общежитие.
      — Ты мантию взяла?
      Я отрицательно покачала головой, пытаясь застегнуть набитую сумку.
      — Там возле кареты стоит Беф, думаю, он проверит наличие официальной одежды, — сказал полугном, роясь в моем шкафу. — Молот и Наковальня! Это и есть твоя мантия?
      — Помята немного, — призналась я.
      — Немного? Да она в ужасном состоянии! — Отто понюхал ткань. — Ты ее вообще стирала?
      — Я ее одевала всего пару раз в жизни, — огрызнулась я.
      — Если учесть, что ты ее носила во время нашествия лунной нежити… Да, золотце… Некоторые люди имеют привычку часто стирать свою одежду, — заметил лучший друг.
      — Я таким недостатком не страдаю, — я еще больше скомкала мантию и ухитрилась затолкать ее в сумку.
      Отто пожал плечами и забрал у меня багаж.
      Беф действительно поинтересовался, взяли ли мы парадную одежду.
      — Конечно, — пробурчала я.
      — Покажите. Что это?
      — Мантия, просто немного помялась, — сгорая от стыда, сказала я.
      Беф промолчал, а я не рискнула посмотреть на его выражение лица.
      Дорога была ужасной. Меня укачало, я ничего не ела несколько дней и ненавидела всех, а больше всего — себя за то, что согласилась ехать.
      Встречающая делегация под унылым серым зонтом особо дружелюбной не выглядела.
      — Добро пожаловать в Рорритор, — гнусаво сказал главный встречающий. — Мы рады поддержанию дружеских отношений между нашими Университетами…
      Мне за шиворот капал дождь, ноги сразу же промокли, потому что я умудрилась вступить в глубокую лужу. Мне хотелось прилечь, чтобы кровать подо мной не качалась, хотелось попить молока с медом, но статус официальной делегации расслабляться не позволял. За моей спиной тихо шмыгал носом виновник этого приключения. Что он думал, я не знала, потому что всю дорогу считала именно себя пострадавшей стороной и безпрерывно ныла.
      — Надеемся, что у вас останутся самые приятные впечатления от посещения Университета Рорритора! — на этой пафосной ноте главный встречающий закончил свою речь и трубно высморкался в огромный носовой платок.
      Мне захотелось сделать то же самое, но носового платка у меня не было. Оставалось надеяться, что содержимое носа не потечет самовольно, очерняя, точнее, озеленяя, мой имидж представителя официальной делегации.
      — Вас проводят в гостиницу, — сообщил главный встречающий, пожал нам руки и прытко поскакал по редким островкам суши на дороге в направлении Университета.
      — Агиб, — представился провожающий, рассмотрел свои калоши и вздохнул. — Протекать начали, что за беда!
      — Скажите, — поинтересовалась я, — в Рорриторе бывает хорошая погода?
      Агиб задумался. Я обернулась к Отто, но ничего не сказала. Лицо лучшего друга выражало такое сожаление в том, что он вызвался быть добровольцем, что я не смогла на него сердиться.
      — Бывает, — наконец сказал провожающий, доставая что-то, напоминающее простынь из очень паршивой придорожной гостиницы. — Это нежить в Горах активизировалась и наслала такую погоду. Мы ее решили пока не менять, вдруг они снег нашлют, а по сезону еще рановато.
      Рорриторец печально высморкался в простынь и повел нас к гостинице.
      — Да, — сказала я, закутавшись в одеяло в нашей общей с Отто комнате в гостинице. — Вот жлобы, эти рорриторцы, могли хотя бы два комнаты выделить. Теперь понятно, почему Ирга предпочел учиться у нас. Я бы от такой погоды и жадности аборигенов с ума сошла.
      — Местные привыкли, — Отто рылся в своей сумке. — Я подозреваю, что совместное поселение было сделано специально, нас так легче контролировать. Мне кажется, что приобретенный тут насморк просто не лечится. У тебя есть носовой платок?
      — У меня его никогда не было, — сказала я. — Теперь жалею.
      — Ты меня простишь? — вдруг спросил Отто.
      Я вздохнула.
      — Ты же хотел, как лучше, партнер.
      Полугном просиял.
      — Но в наказание, — продолжила я, — будешь гладить мою парадную мантию.
      Лицо Отто скривилось.
      — Давай лучше ты со мной разговаривать не будешь, — предложил он. — Будешь дуться, обижаться и отворачиваться, а? Ругаться?
      — Не дождешься, — сказала я, выуживая несчастную тряпку из баула. — Держи!
      В дверь постучали.
      — Я отдам гладить мантию горничной! — воодушевился Отто. — Войдите!
      Прежде чем я успела хоть что-то подумать, оказалось, что я вишу на шее у самого дорогого, близкого, нежного… мерзкого, вредного, противного обманщика. Ирга крепко прижимал меня к себе и что-то шептал в перерывах между поцелуями. Я резко оттолкнула увлекшегося некроманта.
      — У тебя есть две секунды, чтобы придумать достойное оправдание тому, что ты мне не писал! — заявила я, отходя от греха подальше.
      — Романтический момент потерян, — пробурчал Отто.
      — Я тебе писал! — возмутился некромант. — Я слишком хорошо тебя знаю, чтобы позволить себе такую небрежность!
      — Отто!
      — Ола не получила ни одного твоего письма, — сказал полугном. — Я свидетель, да и не только я. Все общежитие знает…
      — Что ты меня поматросил и бросил! — горько сказала я, борясь со слезами.
      Лицо Ирги выражало искреннее удивление.
      — Как я мог это сделать, если я предложил тебе выйти за меня замуж? Я проявил к тебе высшую меру доверия и расположения, какую вообще может проявить мужчина к женщине!
      Я скрестила руки на груди и постаралась придать лицу выражение «Все мужчины — сволочи». Ирга нахмурился.
      — А может быть ты погладишь мантию своей будущей жены? — разрядил ситуацию Отто.
      — Что? — удивился Ирга, рассмотрел одежду и сказал:
      — Насколько я понимаю, это почетное задание получил ты, так что нечего!
      — А мне казалось, — пробурчал полугном, — что это было бы самым веским доказательством любви…
      — Ола, я писал тебе, — тихо сказал Ирга. — Можешь узнать на почте.
      Я отвернулась.
      — Для тебя это действительно так важно? — некромант подошел ко мне поближе.
      Я всхлипнула.
      — Я клянусь тебе памятью моей матери, — прошептал мне на ухо Ирга.
      Ого, это серьезно! Насколько я помнила, некромант к своей матери относился очень любяще, правда, единственное, что я про нее знала — она погибла, когда Ирга был еще совсем маленьким.
      — И про что ты там писал? — спросила я.
      — Про то, как я скучаю без тебя, про то, какая ты замечательная, про то, как я…
      Отто громко чихнул и сказал:
      — Извините, что я вам мешаю, но Ирга, у тебя нет случайно носового платка?
      Некромант вздохнул.
      — Я вам все принес — платки, непромокаемые калоши, зонты. Я догадывался, что вы приедете неподготовленными.
      — А откуда ты знал, что мы приедем?
      — Я сразу догадался, что официальная делегация, присланная Чистяковским Университетом будет состоять из вас, — сказал Ирга. — Потому что я не знаю, кто еще из Университета подходит под определение: специалисты по Артефактам и авантюристы, согласившиеся тащиться через все королевство по слякоти и дождям.
      — Очень смешно, — сказала я.
      — Я не смеюсь, — серьезно ответил Ирга. — Мне было страшно подумать, что это мог быть кто-то другой. Я хотел видеть именно вас.
      — Как трогательно, — всхлипнул Отто.
      Я села на кровать и закуталась в еще одно одеяло.
      — Нет, — сказал Ирга вдруг. — Я не хотел видеть вас. Я хотел видеть тебя, Ола. Я мечтал о том, что я, наконец, тебя увижу. Прижму к себе и поцелую. Скажу, как сильно я по тебе соскучился и как мне не хватало тебя в моей жизни. А, поскольку, тебя без Отто представить тяжело, то я рад видеть вас обоих.
      — Только не надо меня целовать, — сказал лучший друг.
      Ирга присел на кровать и погладил меня по голове.
      — Вам нужно отдохнуть перед завтрашним днем.
      Я легла так, чтобы потеснее прижаться к его горячему телу.
      — Будет тяжело?
      — У нас не очень хорошо относятся к теоретикам, — признался Ирга. — Просто маг-выпускник Рорриторского Университета должен прежде всего уметь выживать.
      — Я умею выживать, — сонно пробормотала я. — Я умею выживать так, как вашим выпускникам и не снилось.
      — Я знаю, — Ирга нежно меня баюкал. — Но нежить уничтожать ты же не училась, правда?
      Вместо ответа я прижалась к некроманту покрепче и уснула.
      Завтрашний день не был тяжелым. Он был кошмарным. Собранные в аудитории студенты слушать нас совершенно не хотели. Ладно, если бы они просто шумели! Так нет же, они шумели презрительно, не обращая на нас двоих никакого внимания. Они смеялись с каждой нашей фразы. Они отворачивались от продемонстрированных артефактов. Они задавали глупые вопросы, типа: «Девушка, а можно с вами вечером погулять?».
      Мне не было жалко сорванной лекции, так тщательно подготовленной еще дома. Мне было жалко работу Отто — свою тщательно выглаженную мантию и его аккуратно заплетенную бороду.
      В общем, первая лекция с треском провалилась.
      — Они не воспринимают нас, как равных себе! — обиженно сказала я в пустую аудиторию.
      — Что же ты хочешь? — спросил полугном. — Для них мы — низшие существа, которые живут тихой и привольной жизнью. А они — спасители Отечества, герои, стоящие на страже.
      — Герои… Они только и умеют, что мечами махать и заклинаниями разбрасываться.
      — Доказывая свою эффективность в борьбе с нежитью, — заметил лучший друг.
      Мне было очень обидно чувствовать себя вторым сортом.
      — Когда-то я мечтала, что стану великой магичкой и все меня будут уважать.
      — Все, — фыркнул Отто. — Для этого надо сначала у своих же собратьев уважения добиться. У нас в горах как…
      — Я не выдержу еще полтора часа такого кошмара! — перебила я Отто. — У тебя есть выпить?
      — Есть, — сказал запасливый полугном, доставая фляжку. — Только это ядерный самогон, давай по глотку.
      Я глотнула самогона, вытерла слезы и выдохнула.
      — Хорошо, — прошипел полугном. — По спецзаказу брал.
      — Дай еще.
      — Закуски нет. Развезет.
      — Да кто там заметит! Они все равно нас не слушают.
      Отто пожал плечами, протягивая мне самогон.
      — Смотри только, не дури потом. Я за тебя отвечаю!
      — Перед кем это еще? Я совершеннолетняя!
      — Перед Бефом, — помявшись, сказал полугном. — Он мне так и сказал: смотри, Отто, чтобы без происшествий! Ты у нас гном серьезный, ответственный.
      — А я, значит, несерьезная и неответственная! — обиделась я на вероломство Наставника.
      Ловким движением я выхватила у лучшего друга фляжку и глотнула самогона. Ах, так! Значит, не доверяет мне Наставник! Никто меня не уважает! Ик!
      Новую партию слушателей мы встретили во всеоружии — на полугнома напала меланхолия, я же вытирала слезы и думала про мою несчастную глотку, горевшую огнем, неудавшуюся жизнь и неправильный выбор профессии.
      — Вам плохо? — спросил один из студентов.
      Я кивнула и прохрипела:
      — Воды…
      Жадность — мой порок. Надо было не хлебать самогон, как сок, а ограничиться одним глотком.
      Студент протягивал мне стакан воды, рассматривая как диковинную игрушку. Аудитория притихла в ожидании цирка. Я выпила воду, вытерла слезы и прокашлялась. Перед глазами перестали летать звездочки, голос вернулся.
      — Итак, — начала я. — Мы приехали рассказать вам про то, как важно для некоторых из вас выучиться на Мастеров артефактов.
      Студенты рассмеялись. Я слушала ехидные выкрики и чувствовала, как приятное тепло самогона разбегается по всем сосудам. Жизнь налаживалась.
      — Сильно нас спасут ваши артефакты, когда нежить прет.
      — Зачем обвешиваться побрякушками, когда от кольчуги и меча и так тяжело?
      — Махать молотом в кузне? Увольте!
      — Есть гномы, пусть они и пашут.
      Я обернулась на Отто. Он сидел с умиротворенной улыбкой на лице, наслаждаясь действием алкоголя. Я поняла, что он мне не помощник.
      — А ну заткнитесь все! — закричала я. — Когда я говорю, все остальные молчат!
      — Ути-пути, — сказал черноволосый студент за первой партой.
      — А ну, ша, — я подошла к его столу. — А то так прокляну, что всю жизнь с ослиными ушами ходить будешь!
      — Да что ты! — заулыбался тот. — Ты, слабосильный теоретик меня, боевого мага, припугнуть решила? Ха.
      — Ха. Ха. Ха! — сказала я. — А ну встать! На дуэль меня вызываешь?
      — А что, — лениво сказал тот, вынимая из-за пояса длинный кинжал. — Можно.
      — Нет, дорогуша, — сказала я. — Понятно, что силой ты меня победишь. Я девушка, к тому же теоретик. Физической подготовки не имею. Давай-ка против одинакового противника. Например, тебе зомби и мне зомби. Моя теоретическо-артефактная подготовка против твоей боевой.
      — Да ты хоть раз зомби видела? — лениво спросил у меня черноволосый.
      — Видела, — гордо ответила я. — И не раз сражалась. Как видишь, жива.
      — Тогда против инферна!
      — Велика важность!
      Народ в аудитории ошеломленно молчал. Я обернулась. Отто сидел с вытаращенными глазами, но, слава Небесным Силам, ничего не говорил.
      Отступать мне было некуда.
      — Давай ни мне, ни тебе, — сказала я. — Выберем беспристрастного арбитра, каждый в аудитории напишет вид нежити или вообще кого угодно. Какую бумажку вытянем, с тем и будем сражаться.
      Черноволосый кивнул.
      Сразу несколько студентов сорвались с мест и выбежали в коридор. Остальные принялись перешептываться.
      «Госпожа Удача!» — взмолилась я. — «Помоги! Пожертвую тебе десять золотых! Поддержи и не оставь, иначе придет мне конец!».
      Двери аудитории открылись и в мгновение ока она оказалась переполненной. Народ шумел, азартно обмениваясь названиями опасной нежити и выдирая из тетрадей листочки. Мне оставалась только молиться. Отто превратился в памятник самому себе, но я представляла, что он мне устроит после окончания всего этого цирка. Если будет кому устраивать.
      — Вот, жрец из храма Госпожи Удачи, — сообщил кто-то, затаскивая в аудиторию дряхлого старичка. — Я надеюсь, никто не возражает? Бегать далеко лень было, а тут это чудо мимо проходило.
      Жреца быстро ввели в суть дела. Он снял с себя шляпу и предложил кидать туда листочки.
      «Ну, Госпожа Удача! Прояви женскую солидарность!». Я скрутила на счастье в кармане дулю и затаила дыхание.
      — Десять зомби, — объявил жрец.
      — У-у-у-у-у, — разочаровано простонала аудитория.
      Я выдохнула. Могло быть и хуже. С зомби у меня есть хоть какой-то шанс.
      — Как быстро вы сможете найти зомби? — спросила я у черноволосого.
      — Вечером будут, — ответил он.
      В присутствии жреца мы заключили пари: бьемся с зомби любыми доступными средствами. Очерченного круга не покидаем. Побеждает тот, кто уничтожит нежить быстрее.
      — Если понадобится помощь, — ухмыльнувшись, рорриторец отвесил мне полупоклон. — Кричи «стоп».
      — Я учту, — сказала я.
      Когда захлопнулась дверь за последним студентом, Отто спросил:
      — Тебя где хоронить?
      — Под березкой, всегда мечтала. Но тебе это не удастся.
      — Ты настолько уверена в своих силах? — поразился полугном.
      — Нет, Ирга обещал поднять, если я помру до нашей свадьбы.
      — А-а-а, — пробормотал Отто. — Утешительное известие.
      Мы помолчали.
      — Если ты сейчас начнешь вопить «что я сделала?», «зачем я это сделала?» и «что мне теперь делать?», я тебя сам убью, не дожидаясь вечера, — предупредил лучший друг.
      Вообще-то, я так и хотела сделать, просто от осознания того, в какую кашу я вляпалась я временно потеряла дар речи.
      Дверь с треском распахнулась и в аудиторию влетел Ирга.
      — Я ее первый убиваю, — успел сказать полугном, прежде чем некромант схватил меня за плечи и затряс, как куклу.
      — Осторожнее, — я даже не пыталась вырваться. — Остатки мозгов через уши вылетят.
      — А они были у тебя когда-нибудь? — с отчаянием спросил Ирга и сел на стол.
      — Кто — уши или мозги?
      — Мозги в твоей дурной голове!
      — Не знаю, — честно призналась я.
      — Зачем ты ее напоил? — горько сказал Ирга моему лучшему другу. — Не могли до вечера потерпеть, алкоголики.
      — Откуда же я знал, что она такое учудит! — возмутился Отто.
      — А ты ее первый день знаешь!
      — Эй, — закричала я. — Перестаньте обо мне говорить, будто меня уже зомби сожрали! Я еще жива! И помирать не собираюсь!
      — Очень интересно, как это тебе удастся! — сказал Ирга. — Совсем недавно вид одного зомби тебя приводил в ужас!
      — Я думала, ты мне поможешь.
      — Каким образом? Насколько мне известны условия, ты должна будешь сама справиться.
      — А откуда ты вообще это знаешь?
      — О вашем пари сейчас разговаривает весь Университет, — просветил меня Ирга. — Неслыханный случай — какой-то паршивый теоретик бросает вызов самому Ридеру!
      — А кто вообще такой, этот Ридер?
      — Самый успешный студент-второкурсник, любимчик преподавателей.
      — Ага, второкурсник!
      — Я бы на твоем месте так не радовался, — предостерег Ирга. — Зомби они прошли на первом курсе, он считает себя очень и очень крутым боевым магом. В таком возрасте еще не приходит осознание бренности бытия и своего несовершенства. Это очень опасный противник.
      — А к тебе, значит, уже пришло осознание собственного несовершенства? — спросила я, остро мучаясь от комплекса неполноценности. Ко мне осознание собственного несовершенства пришло еще тогда, когда я в довольно нежном возрасте хотела залезть на соседское дерево наворовать слив и упала, порвав ветками новое платье.
      — Я отношусь к той категории исключительных людей, которые практически совершенны, — ответил Ирга. — Что ты собираешься делать с зомби?
      — Не знаю, — призналась я. — У нас куча боевых артефактов. Обвешаюсь ими всеми и буду активировать по очереди.
      — А за это время тебя порвут на части, — сообщил Ирга.
      — Ты совсем в меня не веришь? — спросила я.
      — Я верю, — отозвался полугном, — в то, что мне придется собирать твои кишочки, чтобы было что родителям в гробу привезти.
      — Кишки завоняются в дороге, — авторитетно сказал некромант. — Лучше другие части тела везти.
      — Нет, — настаивала я. — Ты скажи, ты веришь в то, что я одолею зомби или нет?
      — Я волнуюсь за тебя, — уклонился от ответа Ирга.
      — Понятно, — я обернулась к Отто. — А ты?
      — А я верю, — сказал он. — Потому что иначе мне придется оправдываться перед твоей мамой и Бефом. У тебя выбора нет, кроме как выжить.
      — Я не про выжить. Я про то, что я одолею зомби.
      Отто скептически хмыкнул.
      Я почувствовала себя страшно одинокой и несчастной.
      — Ну и ладно, — всхлипнув, я подошла к столу и стала перебирать привезенные артефакты. Какие-то обязательно должны мне помочь! Я им всем покажу!
      — Я верю в тебя, — вдруг сказал Ирга. Он обнял меня за плечи и поцеловал в шею. — Давай подумаем, как тебе помочь.
      — Где это будет происходить?
      — На тренировочной площадке, имитирующей кладбище. Думаю, зомби будут довольно вялые, потому что еще время поединка довольно раннее.
      — Еще бы, — сказал полугном. — Чтобы светло было. Им хочется посмотреть, как нежить Олу драть на части будет.
      Ирга согласно кивнул.
      — Надо пойти посмотреть, — сказала я, сгребая все привезенные артефакты в сумку. — А где твои коллеги найдут столько зомби к вечеру?
      — Зачем их искать? — удивился Ирга. — Они у нас в любом количестве, как учебный материал. Тебе еще повезло, что зомби попались. У нас в подвалах знаешь, сколько нечисти сидит? Любого вида!
      — Небось, есть еще и охотники, которые это все отлавливают и привозят сюда? — поинтересовался полугном.
      — А как же! Очень прибыльное дело, многие старшекурсники этим промышляют.
      Мы шли по улице, но даже активное хлюпанье по лужам огромными ботинками Отто не могло заглушить шепотки за нашими спинами. Казалось, весь университетский городок обсуждает предстоящее сражение.
      «Да, — подумала я. — Такого в моей жизни еще не было. Буду защищать честь Теоретического Факультета в сражении с зомби. И что я хотела этим доказать? Факультету все равно, а мне плохо будет».
      Потом я увидела в витрине магазина потрясающие кожаные брючки с серебряными заклепками.
      — Подождите, я хочу брюки купить!
      — Бабы, — процедил Отто. — Тебя в них похоронить?
      — Дурак ты. У меня с собой только юбки. Как я на полигоне в юбке от зомби бегать буду, ты подумал?
      — А я тебя в брюках никогда не видел, — сказал Ирга.
      — За удовольствие насладиться видом моих ножек ты мне эти брюки и купишь, — сообщила я, выходя из примерочной. Брючки сидели идеально, я нравилась сама себе.
      — Мне бы твое спокойствие перед боем, — восхитился полугном.
      — А куда деваться? — спросила я. Меня охватила эйфория. Деваться действительно было некуда, помирать я не собиралась, а сбежать из магического круга с зомби всегда успеется.
      Когда мы вышли из магазина, нас уже ждала делегация.
      — Гм… Ирга… — осторожно начал самый смелый. — А ты знаешь, что нельзя помогать этой девушке?
      — Ее зовут Ола, — сказал Ирга. — И разве сейчас она находится в магическом круге с зомби?
      Делегат помялся и сказал:
      — Нет, но…
      — Что? — спросил Ирга. — Пари заключено в присутствии жреца. Вы думаете, я могу его как-то нарушить?
      — Да кто тебя знает, — осторожно сказал делегат. — Ты много чего можешь?
      — Это все? — спросил некромант. — Вы меня задерживаете.
      — Мы так, на всякий случай… — засмущалась делегация. — Извини, если что…
      — Ну ты крут! — сказал полугном.
      Я ничего не сказала — завидовала. Вот бы мне когда-нибудь добиться такого! Чтобы народ трепетал передо мной и боялся! Уважал! И чтобы все окружающие знали по имени, и обращались на вы.
      Мы осмотрели тренировочный полигон. Вопреки моим опасениям, он представлял собой макет довольно ухоженного кладбища, без лишних зарослей и ям на дорожках. Единственной проблемой были эти самые дорожки — желтая глина от непрекращающегося дождя стала очень скользкой.
      — Что-нибудь придумаем, — пробурчал полугном, попинав ботинком глину. Он подхватил насморк и был чрезвычайно мрачен.
      В комнате гостиницы Отто сосредоточенно перебрал все имеющиеся у нас артефакты.
      — Если не считать твоей шпильки, которая гарантированно уничтожит одного зомби, с помощью имеющихся артефактов ты можешь разорвать на части еще троих.
      — Итого четыре. Маловато.
      — Мы же привезли образцы, а не вооружение на армию, — сказал полугном.
      — Что у нас еще есть против нежити?
      — Вот для замедления, вот для обездвиживания.