к прочтению обязательно!
      Дорогие читатели! Прежде чем приступать к прочтению части номер два приключений двух лоботрясов и алкоголиковОлы и Отто, хочу отметить некоторые важные детали.
      Как вам известно, первую книгу я вычитала. И в процессе вычитки выяснилось, что Блондин Лим, благополучно закончивший Университет и работающий по папочкиной протекции где-то в городском управлении, решил стать крутым бизнесменом и не нашел ничего лучшего, как забрать уже готовый бизнес у Олы и Отто. Напомню, что наши герои занимаются поставками алкоголя мелких гномьих производителей в кабачки города. Кроме того, Ола отказала Блондину в его сексуальных домогательствах, что отнюдь не улучшило его отношения к сладкой парочке.
      Блондин, узнав, что Отто питает нежные чувства к Ирге, пытается показать это при свидетелях, зная, что гномы никогда не будут иметь с «голубым» дел, но у него ничего не выходит.
      Итак, на начало второй части мы имеем:
      — главная защита Олы — любимый некромант — пишет диссертацию на окраине государства
      — Блондин решительно настроен заняться своим бизнесом, который собирается забрать у героев с помощью криминальных деяний.

      Ола и Отто пытаются доказать, что теоретики тоже чего-то стоят в магическом поединке. И Ола попадает в смертельную опасность
      — В рамках улучшения сотрудничества…. рекламы наших разработок… — глаза у меня слипались и голос Ректора доносился как сквозь вату. — Прогрессивное направление в разработке атрефактов…
      Меня мучило похмелье. И больше всего на свете мне хотелось присутствовать не на нудном собрании студентов-артефактников, а в своей кровати. Нет, в любой кровати. Даже этот стол подойдет, но нет, Отто на страже. Стоит мне опустить голову на руки, как он толкает меня в бок. Наверняка, рядом с Ректором стоит Беф и хмурится, а потом будет мне вычитывать.
      Я сидела рядом с Отто и таращила в пространство глаза. Маг, который изобретет лечение от всех симптомов похмелья, озолотится сам и его потомки еще долгие поколения будут счастливо жить на эти деньги. Коварность алкоголя в том, что всосавшись в организм, он оттуда выводится очень неохотно, устраивая на утро полный спектр мерзких ощущений владельцу. Как мне плохо! Я пыталась избавиться от тошноты, успешно, но в награду получила такую головную боль, что даже рот открывать было больно. Убейте меня, кто-нибудь! Я буду лежать в теплой, уютной могилке и спать, спать, спать…
      — Добровольцы?
      — Отто дер Шварт и Ольгерда Ляха, — сказал мой лучший друг.
      Что? Куда это мы добровольцы? Что происходит?
      Рука Отто тянет меня наверх. Я встаю и киваю, стараясь не упасть под парту.
      — Э-э-э… — начинает Ректор. Сейчас откажется, ура!
      — Лучшая пара Мастеров Артефактов на факультете, — говорит профессор Свингдар дер Кирхехаст, с этого года назначенный руководителем нашего дипломного проекта. Ну кто его просил вмешиваться?
      Ректор обводит взглядом аудиторию. Я точно знаю, что все сидящие в ней сейчас старательно изображают разные степени слабоумия. И я бы изображала, если бы не некоторые.
      — Хорошо! — сказал Ректор, обращаясь к Наставникам. — Проинструктируйте студентов, потом я с ними поговорю. Все свободны.
      За мгновение аудитория опустела. Я осторожно села, стараясь не качать головой и лишний раз не моргать.
      — Ольгерда, — раздается над моим ухом голос Бефа. — Вас мама учила, что пить много — вредно?
      — Она думает, что Ола не пьет алкоголя, что она примерная девочка, — охотно просветил нашего второго руководителя дипломного проекта Отто.
      Профессор Свингдар засмеялся. Беф прикоснулся своими приятно прохладными ладонями к моим вискам и — о, чудо! — головная боль прошла. Но стало нестерпимо болеть в суставах. Да, избавиться от похмелья полностью никогда никому не удавалось.
      — Теперь ты можешь слушать? — поинтересовался Беф.
      Я радостно покивала. Моя голова, ты снова со мной!
      — Итак, через два дня вы едете в Рорритор.
      Я вытаращилась на Отто. Вот на что мы подписались — тащиться по осенней слякоти и грязи через все королевство в жесткой Университетской карете!
      — В Магическом Университете Рорритора нет специальности Мастеров Артефактов, — продолжал Наставник. — Наш Ректор решил, что мы можем предоставить тамошним студентам возможность поучиться у нас. Для этого Университет направляет вас провести несколько ознакомительных занятий по изготовлению артефактов. Главное условие — заинтересовать публику и привезти с собой договор об обмене студентами.
      — А мы кого туда отправим?
      — Наших практиков. Летние события с лунной нежитью показали, что качество подготовки наших боевых магов оставляет желать лучшего.
      — Я всегда это знал, — не удержался Отто.
      — У ребят мало практики, — возразил Беф. — А возле Рорритора Сумеречные горы, нежити там хватает, будут учиться. Итак, подготовьте несколько лекций для студентов, выступите перед преподавателями, они должны понять выгоду нашего предложения для себя. В Университете наверняка есть студенты, которые слабы для практиков, но годятся в артефактники. Вот мы вам подготовили материалы, разберитесь, пожалуйста. И если что-то пойдет не так…
      — Наставник, — обиделась я, — почему вы вечно подозреваете, что мы все провалим?
      — Я не подозреваю, — сказал Беф. — Я заранее готовлюсь к худшему. С вами двумя никогда не знаешь, что вы еще сотворите.
      — Просто мы творческие личности с полетом фантазии, нас гнетут рамки обыденности, — сообщил полугном.
      — Мы не собираемся ломать крылья вашей фантазии, — сказал Свингдар. — Мы ее полет просто направляем в нужную сторону.
      — И не забудьте взять официальные мантии Университета, вы должны выглядеть достойно.
      Официальная мантия? О, нет! Я выгляжу в ней ужасно, она страшно неудобная, а фасон не менялся уже лет триста. В Рорриторе мы точно будем посмешищами.
      — Я проверю, — пригрозил Беф, выходя из аудитории.
      Я тоскливо уставилась на пачку материалов и спросила:
      — Ну и зачем ты в это ввязался?
      — Ола, эй! — покачал головой Отто. — Кто у нас учится в Рорриторе?
      Кто? Кто?
      Ирга!
      — Ты старый сводник, — возмутилась я. — Я и слышать ничего об Ирге не хочу! Я никуда не поеду! Это мое последнее слово, ясно!
      — Он ведь тебе не написал ни одного письма, — посочувствовал полугном. — Не знаю, как ты это пережила. Я бы мечтал кое-кому дать по морде! Так врезать, с чувством! А потом еще раз! Ты сколько раз в день проверяешь стол у Дежурной в общежитии?
      — Уже давно не проверяю! — глухо сказала я, сглатывая комок в горле.
      Ирга обещал писать. Конечно, я не ожидала по письму в день. Но хотя бы одно письмо в неделю! Одно! Вместо этого я должна была по пять раз в день слышать от Дежурной «Нет, детка, тебе ничего». Я почувствовала, как запылали мои уши. Конечно, все в общежитии знали, что я жду письма от Ирги, и, я уверена, забирая свои письма со стола Дежурной, искали мою фамилию на конвертах. Четыре недели унижений! Слез в подушку!
      — Да и мне надо бы из города уехать, — задумчиво проговорил Отто.
      — Тебе кто-то собирается набить морду? — оживилась я.
      — Нет, но пока лучше мне здесь не показываться.
      — Ты всегда можешь на меня рассчитывать, — сказала я, ломая голову над тем, что стряслось у Отто. Ясно, что меня это не касается, иначе бы лучший друг предупредил. Неужели полугном влюбился? Эх, все равно не скажет!
      В день отъезда Отто зашел за мной в общежитие.
      — Ты мантию взяла?
      Я отрицательно покачала головой, пытаясь застегнуть набитую сумку.
      — Там возле кареты стоит Беф, думаю, он проверит наличие официальной одежды, — сказал полугном, роясь в моем шкафу. — Молот и Наковальня! Это и есть твоя мантия?
      — Помята немного, — призналась я.
      — Немного? Да она в ужасном состоянии! — Отто понюхал ткань. — Ты ее вообще стирала?
      — Я ее одевала всего пару раз в жизни, — огрызнулась я.
      — Если учесть, что ты ее носила во время нашествия лунной нежити… Да, золотце… Некоторые люди имеют привычку часто стирать свою одежду, — заметил лучший друг.
      — Я таким недостатком не страдаю, — я еще больше скомкала мантию и ухитрилась затолкать ее в сумку.
      Отто пожал плечами и забрал у меня багаж.
      Беф действительно поинтересовался, взяли ли мы парадную одежду.
      — Конечно, — пробурчала я.
      — Покажите. Что это?
      — Мантия, просто немного помялась, — сгорая от стыда, сказала я.
      Беф промолчал, а я не рискнула посмотреть на его выражение лица.
      Дорога была ужасной. Меня укачало, я ничего не ела несколько дней и ненавидела всех, а больше всего — себя за то, что согласилась ехать.
      Встречающая делегация под унылым серым зонтом особо дружелюбной не выглядела.
      — Добро пожаловать в Рорритор, — гнусаво сказал главный встречающий. — Мы рады поддержанию дружеских отношений между нашими Университетами…
      Мне за шиворот капал дождь, ноги сразу же промокли, потому что я умудрилась вступить в глубокую лужу. Мне хотелось прилечь, чтобы кровать подо мной не качалась, хотелось попить молока с медом, но статус официальной делегации расслабляться не позволял. За моей спиной тихо шмыгал носом виновник этого приключения. Что он думал, я не знала, потому что всю дорогу считала именно себя пострадавшей стороной и безпрерывно ныла.
      — Надеемся, что у вас останутся самые приятные впечатления от посещения Университета Рорритора! — на этой пафосной ноте главный встречающий закончил свою речь и трубно высморкался в огромный носовой платок.
      Мне захотелось сделать то же самое, но носового платка у меня не было. Оставалось надеяться, что содержимое носа не потечет самовольно, очерняя, точнее, озеленяя, мой имидж представителя официальной делегации.
      — Вас проводят в гостиницу, — сообщил главный встречающий, пожал нам руки и прытко поскакал по редким островкам суши на дороге в направлении Университета.
      — Агиб, — представился провожающий, рассмотрел свои калоши и вздохнул. — Протекать начали, что за беда!
      — Скажите, — поинтересовалась я, — в Рорриторе бывает хорошая погода?
      Агиб задумался. Я обернулась к Отто, но ничего не сказала. Лицо лучшего друга выражало такое сожаление в том, что он вызвался быть добровольцем, что я не смогла на него сердиться.
      — Бывает, — наконец сказал провожающий, доставая что-то, напоминающее простынь из очень паршивой придорожной гостиницы. — Это нежить в Горах активизировалась и наслала такую погоду. Мы ее решили пока не менять, вдруг они снег нашлют, а по сезону еще рановато.
      Рорриторец печально высморкался в простынь и повел нас к гостинице.
      — Да, — сказала я, закутавшись в одеяло в нашей общей с Отто комнате в гостинице. — Вот жлобы, эти рорриторцы, могли хотя бы два комнаты выделить. Теперь понятно, почему Ирга предпочел учиться у нас. Я бы от такой погоды и жадности аборигенов с ума сошла.
      — Местные привыкли, — Отто рылся в своей сумке. — Я подозреваю, что совместное поселение было сделано специально, нас так легче контролировать. Мне кажется, что приобретенный тут насморк просто не лечится. У тебя есть носовой платок?
      — У меня его никогда не было, — сказала я. — Теперь жалею.
      — Ты меня простишь? — вдруг спросил Отто.
      Я вздохнула.
      — Ты же хотел, как лучше, партнер.
      Полугном просиял.
      — Но в наказание, — продолжила я, — будешь гладить мою парадную мантию.
      Лицо Отто скривилось.
      — Давай лучше ты со мной разговаривать не будешь, — предложил он. — Будешь дуться, обижаться и отворачиваться, а? Ругаться?
      — Не дождешься, — сказала я, выуживая несчастную тряпку из баула. — Держи!
      В дверь постучали.
      — Я отдам гладить мантию горничной! — воодушевился Отто. — Войдите!
      Прежде чем я успела хоть что-то подумать, оказалось, что я вишу на шее у самого дорогого, близкого, нежного… мерзкого, вредного, противного обманщика. Ирга крепко прижимал меня к себе и что-то шептал в перерывах между поцелуями. Я резко оттолкнула увлекшегося некроманта.
      — У тебя есть две секунды, чтобы придумать достойное оправдание тому, что ты мне не писал! — заявила я, отходя от греха подальше.
      — Романтический момент потерян, — пробурчал Отто.
      — Я тебе писал! — возмутился некромант. — Я слишком хорошо тебя знаю, чтобы позволить себе такую небрежность!
      — Отто!
      — Ола не получила ни одного твоего письма, — сказал полугном. — Я свидетель, да и не только я. Все общежитие знает…
      — Что ты меня поматросил и бросил! — горько сказала я, борясь со слезами.
      Лицо Ирги выражало искреннее удивление.
      — Как я мог это сделать, если я предложил тебе выйти за меня замуж? Я проявил к тебе высшую меру доверия и расположения, какую вообще может проявить мужчина к женщине!
      Я скрестила руки на груди и постаралась придать лицу выражение «Все мужчины — сволочи». Ирга нахмурился.
      — А может быть ты погладишь мантию своей будущей жены? — разрядил ситуацию Отто.
      — Что? — удивился Ирга, рассмотрел одежду и сказал:
      — Насколько я понимаю, это почетное задание получил ты, так что нечего!
      — А мне казалось, — пробурчал полугном, — что это было бы самым веским доказательством любви…
      — Ола, я писал тебе, — тихо сказал Ирга. — Можешь узнать на почте.
      Я отвернулась.
      — Для тебя это действительно так важно? — некромант подошел ко мне поближе.
      Я всхлипнула.
      — Я клянусь тебе памятью моей матери, — прошептал мне на ухо Ирга.
      Ого, это серьезно! Насколько я помнила, некромант к своей матери относился очень любяще, правда, единственное, что я про нее знала — она погибла, когда Ирга был еще совсем маленьким.
      — И про что ты там писал? — спросила я.
      — Про то, как я скучаю без тебя, про то, какая ты замечательная, про то, как я…
      Отто громко чихнул и сказал:
      — Извините, что я вам мешаю, но Ирга, у тебя нет случайно носового платка?
      Некромант вздохнул.
      — Я вам все принес — платки, непромокаемые калоши, зонты. Я догадывался, что вы приедете неподготовленными.
      — А откуда ты знал, что мы приедем?
      — Я сразу догадался, что официальная делегация, присланная Чистяковским Университетом будет состоять из вас, — сказал Ирга. — Потому что я не знаю, кто еще из Университета подходит под определение: специалисты по Артефактам и авантюристы, согласившиеся тащиться через все королевство по слякоти и дождям.
      — Очень смешно, — сказала я.
      — Я не смеюсь, — серьезно ответил Ирга. — Мне было страшно подумать, что это мог быть кто-то другой. Я хотел видеть именно вас.
      — Как трогательно, — всхлипнул Отто.
      Я села на кровать и закуталась в еще одно одеяло.
      — Нет, — сказал Ирга вдруг. — Я не хотел видеть вас. Я хотел видеть тебя, Ола. Я мечтал о том, что я, наконец, тебя увижу. Прижму к себе и поцелую. Скажу, как сильно я по тебе соскучился и как мне не хватало тебя в моей жизни. А, поскольку, тебя без Отто представить тяжело, то я рад видеть вас обоих.
      — Только не надо меня целовать, — сказал лучший друг.
      Ирга присел на кровать и погладил меня по голове.
      — Вам нужно отдохнуть перед завтрашним днем.
      Я легла так, чтобы потеснее прижаться к его горячему телу.
      — Будет тяжело?
      — У нас не очень хорошо относятся к теоретикам, — признался Ирга. — Просто маг-выпускник Рорриторского Университета должен прежде всего уметь выживать.
      — Я умею выживать, — сонно пробормотала я. — Я умею выживать так, как вашим выпускникам и не снилось.
      — Я знаю, — Ирга нежно меня баюкал. — Но нежить уничтожать ты же не училась, правда?
      Вместо ответа я прижалась к некроманту покрепче и уснула.
      Завтрашний день не был тяжелым. Он был кошмарным. Собранные в аудитории студенты слушать нас совершенно не хотели. Ладно, если бы они просто шумели! Так нет же, они шумели презрительно, не обращая на нас двоих никакого внимания. Они смеялись с каждой нашей фразы. Они отворачивались от продемонстрированных артефактов. Они задавали глупые вопросы, типа: «Девушка, а можно с вами вечером погулять?».
      Мне не было жалко сорванной лекции, так тщательно подготовленной еще дома. Мне было жалко работу Отто — свою тщательно выглаженную мантию и его аккуратно заплетенную бороду.
      В общем, первая лекция с треском провалилась.
      — Они не воспринимают нас, как равных себе! — обиженно сказала я в пустую аудиторию.
      — Что же ты хочешь? — спросил полугном. — Для них мы — низшие существа, которые живут тихой и привольной жизнью. А они — спасители Отечества, герои, стоящие на страже.
      — Герои… Они только и умеют, что мечами махать и заклинаниями разбрасываться.
      — Доказывая свою эффективность в борьбе с нежитью, — заметил лучший друг.
      Мне было очень обидно чувствовать себя вторым сортом.
      — Когда-то я мечтала, что стану великой магичкой и все меня будут уважать.
      — Все, — фыркнул Отто. — Для этого надо сначала у своих же собратьев уважения добиться. У нас в горах как…
      — Я не выдержу еще полтора часа такого кошмара! — перебила я Отто. — У тебя есть выпить?
      — Есть, — сказал запасливый полугном, доставая фляжку. — Только это ядерный самогон, давай по глотку.
      Я глотнула самогона, вытерла слезы и выдохнула.
      — Хорошо, — прошипел полугном. — По спецзаказу брал.
      — Дай еще.
      — Закуски нет. Развезет.
      — Да кто там заметит! Они все равно нас не слушают.
      Отто пожал плечами, протягивая мне самогон.
      — Смотри только, не дури потом. Я за тебя отвечаю!
      — Перед кем это еще? Я совершеннолетняя!
      — Перед Бефом, — помявшись, сказал полугном. — Он мне так и сказал: смотри, Отто, чтобы без происшествий! Ты у нас гном серьезный, ответственный.
      — А я, значит, несерьезная и неответственная! — обиделась я на вероломство Наставника.
      Ловким движением я выхватила у лучшего друга фляжку и глотнула самогона. Ах, так! Значит, не доверяет мне Наставник! Никто меня не уважает! Ик!
      Новую партию слушателей мы встретили во всеоружии — на полугнома напала меланхолия, я же вытирала слезы и думала про мою несчастную глотку, горевшую огнем, неудавшуюся жизнь и неправильный выбор профессии.
      — Вам плохо? — спросил один из студентов.
      Я кивнула и прохрипела:
      — Воды…
      Жадность — мой порок. Надо было не хлебать самогон, как сок, а ограничиться одним глотком.
      Студент протягивал мне стакан воды, рассматривая как диковинную игрушку. Аудитория притихла в ожидании цирка. Я выпила воду, вытерла слезы и прокашлялась. Перед глазами перестали летать звездочки, голос вернулся.
      — Итак, — начала я. — Мы приехали рассказать вам про то, как важно для некоторых из вас выучиться на Мастеров артефактов.
      Студенты рассмеялись. Я слушала ехидные выкрики и чувствовала, как приятное тепло самогона разбегается по всем сосудам. Жизнь налаживалась.
      — Сильно нас спасут ваши артефакты, когда нежить прет.
      — Зачем обвешиваться побрякушками, когда от кольчуги и меча и так тяжело?
      — Махать молотом в кузне? Увольте!
      — Есть гномы, пусть они и пашут.
      Я обернулась на Отто. Он сидел с умиротворенной улыбкой на лице, наслаждаясь действием алкоголя. Я поняла, что он мне не помощник.
      — А ну заткнитесь все! — закричала я. — Когда я говорю, все остальные молчат!
      — Ути-пути, — сказал черноволосый студент за первой партой.
      — А ну, ша, — я подошла к его столу. — А то так прокляну, что всю жизнь с ослиными ушами ходить будешь!
      — Да что ты! — заулыбался тот. — Ты, слабосильный теоретик меня, боевого мага, припугнуть решила? Ха.
      — Ха. Ха. Ха! — сказала я. — А ну встать! На дуэль меня вызываешь?
      — А что, — лениво сказал тот, вынимая из-за пояса длинный кинжал. — Можно.
      — Нет, дорогуша, — сказала я. — Понятно, что силой ты меня победишь. Я девушка, к тому же теоретик. Физической подготовки не имею. Давай-ка против одинакового противника. Например, тебе зомби и мне зомби. Моя теоретическо-артефактная подготовка против твоей боевой.
      — Да ты хоть раз зомби видела? — лениво спросил у меня черноволосый.
      — Видела, — гордо ответила я. — И не раз сражалась. Как видишь, жива.
      — Тогда против инферна!
      — Велика важность!
      Народ в аудитории ошеломленно молчал. Я обернулась. Отто сидел с вытаращенными глазами, но, слава Небесным Силам, ничего не говорил.
      Отступать мне было некуда.
      — Давай ни мне, ни тебе, — сказала я. — Выберем беспристрастного арбитра, каждый в аудитории напишет вид нежити или вообще кого угодно. Какую бумажку вытянем, с тем и будем сражаться.
      Черноволосый кивнул.
      Сразу несколько студентов сорвались с мест и выбежали в коридор. Остальные принялись перешептываться.
      «Госпожа Удача!» — взмолилась я. — «Помоги! Пожертвую тебе десять золотых! Поддержи и не оставь, иначе придет мне конец!».
      Двери аудитории открылись и в мгновение ока она оказалась переполненной. Народ шумел, азартно обмениваясь названиями опасной нежити и выдирая из тетрадей листочки. Мне оставалась только молиться. Отто превратился в памятник самому себе, но я представляла, что он мне устроит после окончания всего этого цирка. Если будет кому устраивать.
      — Вот, жрец из храма Госпожи Удачи, — сообщил кто-то, затаскивая в аудиторию дряхлого старичка. — Я надеюсь, никто не возражает? Бегать далеко лень было, а тут это чудо мимо проходило.
      Жреца быстро ввели в суть дела. Он снял с себя шляпу и предложил кидать туда листочки.
      «Ну, Госпожа Удача! Прояви женскую солидарность!». Я скрутила на счастье в кармане дулю и затаила дыхание.
      — Десять зомби, — объявил жрец.
      — У-у-у-у-у, — разочаровано простонала аудитория.
      Я выдохнула. Могло быть и хуже. С зомби у меня есть хоть какой-то шанс.
      — Как быстро вы сможете найти зомби? — спросила я у черноволосого.
      — Вечером будут, — ответил он.
      В присутствии жреца мы заключили пари: бьемся с зомби любыми доступными средствами. Очерченного круга не покидаем. Побеждает тот, кто уничтожит нежить быстрее.
      — Если понадобится помощь, — ухмыльнувшись, рорриторец отвесил мне полупоклон. — Кричи «стоп».
      — Я учту, — сказала я.
      Когда захлопнулась дверь за последним студентом, Отто спросил:
      — Тебя где хоронить?
      — Под березкой, всегда мечтала. Но тебе это не удастся.
      — Ты настолько уверена в своих силах? — поразился полугном.
      — Нет, Ирга обещал поднять, если я помру до нашей свадьбы.
      — А-а-а, — пробормотал Отто. — Утешительное известие.
      Мы помолчали.
      — Если ты сейчас начнешь вопить «что я сделала?», «зачем я это сделала?» и «что мне теперь делать?», я тебя сам убью, не дожидаясь вечера, — предупредил лучший друг.
      Вообще-то, я так и хотела сделать, просто от осознания того, в какую кашу я вляпалась я временно потеряла дар речи.
      Дверь с треском распахнулась и в аудиторию влетел Ирга.
      — Я ее первый убиваю, — успел сказать полугном, прежде чем некромант схватил меня за плечи и затряс, как куклу.
      — Осторожнее, — я даже не пыталась вырваться. — Остатки мозгов через уши вылетят.
      — А они были у тебя когда-нибудь? — с отчаянием спросил Ирга и сел на стол.
      — Кто — уши или мозги?
      — Мозги в твоей дурной голове!
      — Не знаю, — честно призналась я.
      — Зачем ты ее напоил? — горько сказал Ирга моему лучшему другу. — Не могли до вечера потерпеть, алкоголики.
      — Откуда же я знал, что она такое учудит! — возмутился Отто.
      — А ты ее первый день знаешь!
      — Эй, — закричала я. — Перестаньте обо мне говорить, будто меня уже зомби сожрали! Я еще жива! И помирать не собираюсь!
      — Очень интересно, как это тебе удастся! — сказал Ирга. — Совсем недавно вид одного зомби тебя приводил в ужас!
      — Я думала, ты мне поможешь.
      — Каким образом? Насколько мне известны условия, ты должна будешь сама справиться.
      — А откуда ты вообще это знаешь?
      — О вашем пари сейчас разговаривает весь Университет, — просветил меня Ирга. — Неслыханный случай — какой-то паршивый теоретик бросает вызов самому Ридеру!
      — А кто вообще такой, этот Ридер?
      — Самый успешный студент-второкурсник, любимчик преподавателей.
      — Ага, второкурсник!
      — Я бы на твоем месте так не радовался, — предостерег Ирга. — Зомби они прошли на первом курсе, он считает себя очень и очень крутым боевым магом. В таком возрасте еще не приходит осознание бренности бытия и своего несовершенства. Это очень опасный противник.
      — А к тебе, значит, уже пришло осознание собственного несовершенства? — спросила я, остро мучаясь от комплекса неполноценности. Ко мне осознание собственного несовершенства пришло еще тогда, когда я в довольно нежном возрасте хотела залезть на соседское дерево наворовать слив и упала, порвав ветками новое платье.
      — Я отношусь к той категории исключительных людей, которые практически совершенны, — ответил Ирга. — Что ты собираешься делать с зомби?
      — Не знаю, — призналась я. — У нас куча боевых артефактов. Обвешаюсь ими всеми и буду активировать по очереди.
      — А за это время тебя порвут на части, — сообщил Ирга.
      — Ты совсем в меня не веришь? — спросила я.
      — Я верю, — отозвался полугном, — в то, что мне придется собирать твои кишочки, чтобы было что родителям в гробу привезти.
      — Кишки завоняются в дороге, — авторитетно сказал некромант. — Лучше другие части тела везти.
      — Нет, — настаивала я. — Ты скажи, ты веришь в то, что я одолею зомби или нет?
      — Я волнуюсь за тебя, — уклонился от ответа Ирга.
      — Понятно, — я обернулась к Отто. — А ты?
      — А я верю, — сказал он. — Потому что иначе мне придется оправдываться перед твоей мамой и Бефом. У тебя выбора нет, кроме как выжить.
      — Я не про выжить. Я про то, что я одолею зомби.
      Отто скептически хмыкнул.
      Я почувствовала себя страшно одинокой и несчастной.
      — Ну и ладно, — всхлипнув, я подошла к столу и стала перебирать привезенные артефакты. Какие-то обязательно должны мне помочь! Я им всем покажу!
      — Я верю в тебя, — вдруг сказал Ирга. Он обнял меня за плечи и поцеловал в шею. — Давай подумаем, как тебе помочь.
      — Где это будет происходить?
      — На тренировочной площадке, имитирующей кладбище. Думаю, зомби будут довольно вялые, потому что еще время поединка довольно раннее.
      — Еще бы, — сказал полугном. — Чтобы светло было. Им хочется посмотреть, как нежить Олу драть на части будет.
      Ирга согласно кивнул.
      — Надо пойти посмотреть, — сказала я, сгребая все привезенные артефакты в сумку. — А где твои коллеги найдут столько зомби к вечеру?
      — Зачем их искать? — удивился Ирга. — Они у нас в любом количестве, как учебный материал. Тебе еще повезло, что зомби попались. У нас в подвалах знаешь, сколько нечисти сидит? Любого вида!
      — Небось, есть еще и охотники, которые это все отлавливают и привозят сюда? — поинтересовался полугном.
      — А как же! Очень прибыльное дело, многие старшекурсники этим промышляют.
      Мы шли по улице, но даже активное хлюпанье по лужам огромными ботинками Отто не могло заглушить шепотки за нашими спинами. Казалось, весь университетский городок обсуждает предстоящее сражение.
      «Да, — подумала я. — Такого в моей жизни еще не было. Буду защищать честь Теоретического Факультета в сражении с зомби. И что я хотела этим доказать? Факультету все равно, а мне плохо будет».
      Потом я увидела в витрине магазина потрясающие кожаные брючки с серебряными заклепками.
      — Подождите, я хочу брюки купить!
      — Бабы, — процедил Отто. — Тебя в них похоронить?
      — Дурак ты. У меня с собой только юбки. Как я на полигоне в юбке от зомби бегать буду, ты подумал?
      — А я тебя в брюках никогда не видел, — сказал Ирга.
      — За удовольствие насладиться видом моих ножек ты мне эти брюки и купишь, — сообщила я, выходя из примерочной. Брючки сидели идеально, я нравилась сама себе.
      — Мне бы твое спокойствие перед боем, — восхитился полугном.
      — А куда деваться? — спросила я. Меня охватила эйфория. Деваться действительно было некуда, помирать я не собиралась, а сбежать из магического круга с зомби всегда успеется.
      Когда мы вышли из магазина, нас уже ждала делегация.
      — Гм… Ирга… — осторожно начал самый смелый. — А ты знаешь, что нельзя помогать этой девушке?
      — Ее зовут Ола, — сказал Ирга. — И разве сейчас она находится в магическом круге с зомби?
      Делегат помялся и сказал:
      — Нет, но…
      — Что? — спросил Ирга. — Пари заключено в присутствии жреца. Вы думаете, я могу его как-то нарушить?
      — Да кто тебя знает, — осторожно сказал делегат. — Ты много чего можешь?
      — Это все? — спросил некромант. — Вы меня задерживаете.
      — Мы так, на всякий случай… — засмущалась делегация. — Извини, если что…
      — Ну ты крут! — сказал полугном.
      Я ничего не сказала — завидовала. Вот бы мне когда-нибудь добиться такого! Чтобы народ трепетал передо мной и боялся! Уважал! И чтобы все окружающие знали по имени, и обращались на вы.
      Мы осмотрели тренировочный полигон. Вопреки моим опасениям, он представлял собой макет довольно ухоженного кладбища, без лишних зарослей и ям на дорожках. Единственной проблемой были эти самые дорожки — желтая глина от непрекращающегося дождя стала очень скользкой.
      — Что-нибудь придумаем, — пробурчал полугном, попинав ботинком глину. Он подхватил насморк и был чрезвычайно мрачен.
      В комнате гостиницы Отто сосредоточенно перебрал все имеющиеся у нас артефакты.
      — Если не считать твоей шпильки, которая гарантированно уничтожит одного зомби, с помощью имеющихся артефактов ты можешь разорвать на части еще троих.
      — Итого четыре. Маловато.
      — Мы же привезли образцы, а не вооружение на армию, — сказал полугном.
      — Что у нас еще есть против нежити?
      — Вот для замедления, вот для обездвиживания.
      — Это тоже хорошо.
      — И что ты будешь делать с обездвиженным зомби? — спросил Ирга.
      — Я… Мне нужен меч!
      — Ты его хоть в руках держать умеешь?
      — В руках держать умею, — подумав, ответила я. — Только мне нужен легкий меч, а то тяжелый я не удержу. А как вообще убивают зомби?
      Ирга схватился за голову:
      — Ты этого не знаешь?
      — Знаю, конечно, но в общих чертах, — я старательно изучала пол под ногами.
      — Нет, наверное, я тебя просто убью и избавлю себя от мучений навсегда, — сказал Ирга.
      — Ты обещал жениться на мне, — напомнила я.
      — Ты не очень стремилась к этому, — сказал Ирга. — Самоубийственные предприятия привлекают тебя куда больше.
      — Я еще тебя переживу, — пообещала я. — Вас обоих, вместе взятых. И буду каждый день приходить на ваши могилы и танцевать.
      — Меня кремируют, — предупредил полугном.
      — Ничего, я что-нибудь придумаю.
      — Интересно, как это ты собралась нас пережить? Не будешь пить алкоголя и начнешь соблюдать режим дня? И ежедневно делать зарядку? — поинтересовался некромант.
      Я вздрогнула от такой перспективы.
      — Ты мне лучше о зомби расскажи.
      — Зомби сначала обездвиживают, — сказал Ирга. — Потом лишают его силы, которая заставляет создание собственно двигаться. И ликвидируют тело во избежание всяческих эксцессов.
      — Зомби движутся на магической силе, правильно?
      — Да.
      — Тогда мне остается только лишить противников магической энергии и я победила!
      — Очень интересно, как ты это сделаешь?
      — Мечом, — уверенно сказала я. — Я начерчу мечом по глине чертеж, заманю туда зомби и все!
      — Бредовый план, — сказал Ирга. — Как тупое злобное создание можно заманить в чертеж?
      — Крупы насыплет и скажет «цып-цып», — пошутил Отто.
      Я злобно посмотрела на лучшего друга.
      — Спасибо за поддержку, Отто!
      — Я что, — смутился он. — Я ничего. Вот еще артефакт от умертвия. Поможет?
      — Не знаю, — пожал плечами Ирга. — Никогда не пробовал.
      — Я попробую, — решилась я. — Что еще есть?
      — Против вампиров, но он точно не годится. Я тебе в подошвы ботинок сейчас гвоздики набью, чтобы ты не скользила.
      — Промокнут мои ботинки.
      — В калошах ты сразу убьешься, потерпи. Ты лучше отдохни, а я в лавку за нужным инструментом схожу.
      — А я за мечом, — сказал Ирга. — Ты действительно отдохни.
      Как только ребята ушли, меня охватила паника. Отдохни! Как же я могу отдохнуть, когда через пару часов я могу погибнуть? Ну, хорошо, погибнуть мне никто не даст. Но вполне возможно, я покалечусь. И не смогу потом смотреть в глаза наглым рорриторским студентам, Ирге, Бефу… Кошмар! Я свернулась в клубочек и принялась горячо молиться всем известным мне богам, обещать вести себя хорошо-хорошо, еженедельно жертвовать на храмы крупную сумму денег и даже уйти в монастырь.
      — Плачешь? — спросил неслышно подошедший Ирга.
      — Нет.
      — Не волнуйся, я буду рядом. Я не позволю, чтобы с тобой что-то случилось, обещаю.
      Он лег на кровать и обнял меня.
      — Не дрожи, все будет хорошо.
      — Я вам не помешаю? — Отто сел на соседнюю кровать и застучал молотком. — Вы целуйтесь, целуйтесь, я подглядывать не буду.
      — Мы не целуемся, — сказала я.
      — А жаль, — добавил Ирга.
      — Вечно вы все усложняете, — вздохнул полугном.
      Наше шествие на место поединка скорее напоминало траурное. Ирга молчал, став бледнее, чем обычно. Он нес с собой узкий длинный клинок, легкий и аккуратный. Отто методично выдирал из бороды целые пряди. Я была спокойна. Заправившись тайком из припасенной фляжки с коньяком, я на мир стала смотреть куда проще. На шее и руках болтались артефакты, но основной запас лежал в многочисленных карманах куртки. Я была во всеоружии.
      Тренировочный полигон встретил нас наспех сколоченными трибунами и огромной толпой народу.
      — Быстро работают, — уважительно сказал Отто.
      Магические круги довольно больших размеров неярко светились синим.
      — Итак, — сказал маг, в котором я с трудом узнала Главного встречающего. Он был наряжен в парадную мантию и не шмыгал носом после каждого слова.
      — Проректор по учебной части, профессор Димитр, — прошептал мне Ирга.
      — По моему сигналу поединщики вступают в круги. Как только последний зомби будет уничтожен, линия погаснет. Сигналом к прекращению поединка будет слово «стоп», сказанное кем-то из соревнующихся. Все понятно?
      Мы с Ридером синхронно кивнули. Я с удовольствием отметила, что он бледен.
      — На счет три. Раз, два, три!
      «Небесные силы!» — подумала я и кинулась в круг.
      Было тихо. Магический заслон отгородил меня от всех посторонних звуков, а зомби не давали о себе знать.
      Я уперла меч острием в землю и, бормоча заклинания, побежала. Ботинки не скользили, хотя выдирать их из чавкающей глины было довольно тяжело.
      Я услышала негромкое ворчание. Прямо на моем пути стоял крупный экземпляр творения некроманта. Не прекращая произносить заклинание, я кинулась зомби под ноги — для равновесия он их широко расставил. Прокатившись по глине на животе, быстро поднялась и побежала дальше. Зомби удивленно хрюкнул и потопал за мной. Меч цеплялся за какие-то корешки и становился с каждым шагом все тяжелее и тяжелее.
      Опс! Стоит парочка, только не улыбается. У них между ног не проскользнешь. Я выхватила из кармана первый попавшийся артефакт и активировала его усилием воли. Зомби разметало по сторонам, я, не останавливаясь, побежала вперед.
      Дальше все происходило, как во сне после сильного опьянения. Четырех зомби я уничтожила с помощью артефактов еще до окончания черчения. Трое встреченных в самом начале, неуклонно топали за мной, судя по звукам, периодически поскальзываясь и падая.
      Когда я закончила чертеж, то стала в его центр. Даже под страхом смерти я бы не смогла больше пробежать ни шагу. Как только троица преследователей ввалилась за линии, я прокричала на остатках дыхания заклинание. Зомби повалились друг на друга, как мешки с сеном.
      Оставалось еще трое. Вытерев пот со лба, я осмотрела артефакты. Во время бешеной гонки с чертежом я израсходовала зря несколько артефактов. Из толковых остался только артефакт обездвиживания и артефакт против умертвия с неизвестным мне действием. Где же эта сладкая троица? И что мне с ними делать? На самый крайний случай еще была шпилька на голове, но ее я буду беречь до последнего!
      Я с трудом поднялась, посмотрела на меч, но бросить его не рискнула. Зомби, конечно, тупые, но в недавно активированный чертеж они не полезут. Придется искать их самой.
      — Цып-цып-цып, — неуверенно позвала я, вспомнив Отто.
      Никто не отозвался, даже кусты не шевельнулись. Я осторожно шла по дорожке, чувствуя, как в ботинках хлюпает вода.
      — Кис-кис-кис, идите сюда, мои хорошие! Куть-куть-куть! Гули-гули-гули!
      Как ни странно, на «гули-гули» отозвались шевелением кусты справа и на дорожку вылез зомби. Выглядел он совсем странно — изо рта капала слюна, глаза светились зеленым. Красавчик протягивал ко мне руки с длинными желтыми ногтями. В отличие от остальных, зомби двигался очень прытко.
      — Ёшкин кот! — взвизгнула я, отшатываясь и активируя артефакт против умертвия.
      Возник небольшой смерч и зомби закрутило в воздухе и шмякнуло об могильную плиту. Плита раскололась надвое, противник больше признаков жизни не подавал, мало того, он начал разлагаться ускоренным методом. Чтобы этого не видеть, я кинулась в кусты, из которых только что выбралась — смерч не особо разбирался, кого куда кидать.
      Меня тошнило и перед глазами плясали звездочки. Конечно, по всем законам подлости я оказалась практически в дружеских объятиях девятого товарища. Радостно рявкнув, он дернул мня за левую руку так, что я потеряла сознание, но очнулась сразу от боли и вони. Верная шпилька сделала свое дело и мне оставался только один противник. Рука висела безжизненной плетью. Рыдая от жалости к самой себе, я куда-то поплелась, натыкаясь на могильные плиты и кусты.
      — Грр? — озадаченно спросили меня.
      Я подняла глаза и увидела десятого. Вид у зомби был довольно потрепанный, видимо, он попал под действие какого-то из щедро активированных артефактов. Я, всхлипывая, активировала последний, зомби замер. Но я не смогла вспомнить заклятие, лишающее магической подпитки! В голове крутилась только фраза: «отрезать ему голову». Я замахнулась мечом, но тут же вскрикнула от боли в плече. Пришлось валить зомби на землю и резать ему голову, как кусок колбасы. Как ни странно, это занятие меня успокоило. Я деловито пилила мертвую плоть, сидя сверху. Зомби начал шевелиться и тут мне в голову вернулся текст заклятия. Пристально глядя в мертвое лицо, я с удовольствием упокоила последнего противника, представляя на его месте всех рорриторцев вместе с их Университетом, дождем и насморком. И принялась дальше отрезать противнику голову.
      — Ола, Ола, милая моя! — Ирга упал передо мной на колени, заглядывая в лицо. — Ты как?
      — Я занята, — сказала я.
      — Ола, ты была первая, мы сделали их! Сделали! — ликовал Отто. — Ирга, а что она делает?
      — Я не знаю, — сказал Ирга. — Может, это у нее шок?
      Ирга попытался меня оторвать от мертвяка и я потеряла сознание от боли в руке.
      Миг триумфа мне запомнился плохо. Я стояла перед профессором Димитром и скрежетала зубами от боли, мечтая о целителе. Меня поддерживал Отто, надувшись от гордости.
      — Вы хотите что-то сказать? — спросил у меня проректор.
      — Да, завтра жду желающих на лекцию об артефактном деле, — сказала я. — Всем спасибо.
      — Целитель уже тут, — Ирга заботливо усадил меня на скамью. Я подняла глаза. Нас окружала плотная толпа желающих пообщаться.
      — Ирга, — простонала я.
      — Кто, — спросил некромант, поворачиваясь к зрителям, — кто подсунул под видом зомби Оле умертвие?
      Толпа отшатнулась. Ирга был страшен в гневе.
      — Я узнаю, кто это сделал и сам упокою этого… ловкача. Навсегда упокою, только перед этим он пожалеет, что на свет появился!
      — Ирронто, успокойтесь, я сам расследую этот инцидент! — сквозь зрителей протолкался профессор Димитр. — Я приношу вам свои извинения, Ольгерда!
      — Ничего, ничего, — мило улыбнулась я. Целитель колдовал над моей рукой и поэтому я подобрела. — Я сообщу о вашем гостеприимстве в своем Университете.
      Проректор затрясся.
      — Ольгерда…
      — Завтра поговорим, профессор, — сказала я. — Я устала, а еще и отчет в Университет писать.
      — Вы зайдете ко мне завтра? — умоляюще сказал проректор.
      — Конечно, вы же подписаться как свидетель должны будете.
      Димитр кивнул и разогнал толпу.
      — А артефактик-то пригодился, — сказал Отто, когда мы брели в гостиницу. — Против умертвия.
      — Это точно, — кивнул Ирга. — Умертвие не так просто успокоить, ты бы в с ним долго возилась, пока бы оно тебя не сожрало. Хорошо, ты сразу сообразила, что делать.
      Я покивала с умным видом и спросила:
      — А которое из них было умертвием?
      Ирга резко остановился и посмотрел на меня, ошарашено моргая. А потом начал смеяться. Смех его был скорее похож не истерику, поэтому я стукнула некроманта по спине и сказала:
      — Что смешного?
      — Они все продумали, — выдавил Ирга, вытирая слезы. — Они достали умертвие и притянули его на полигон. Они обошли судей. Подняли и разозлили тварь. Одного не учли — что ты умертвие не признаешь! Как ты некромантию сдала?
      — Как, как. Тебе напомнить? Могилу тебе копала, а ты практическую писал.
      — Ты не мне могилу копала, — давясь смехом, заметил Ирга. — Но не суть важно.
      Я чихнула. У меня ужасно замерзли ноги и ныло все тело.
      — Заболеешь, — предрек Отто.
      — Вот еще, — упрямо сказала я.
      — Не заболеет, — сказал Ирга. — Я ее полечу.
      — Вы только во время лечения не сильно кроватью скрипите, — ответил Отто. — Я спать хочу, день такой тяжелый был.
      — Конечно, — посочувствовала я. — Девять зомби и одно умертвие убить. Замаялся, бедняжка!
      — Я переживал за тебя! — обиделся полугном. — А это очень тяжело.
      Конечно, кроватью мы не скрипели. Я долго отмокала от грязи, кусков зомби и глины в ванной, потом Ирга напоил меня каким-то специальным чаем, растер все тело жесткой шерстяной тряпкой и укутал в одеяло. На середине этой процедуры я уже спала, как убитая.
      Все запланированные лекции прошли замечательно. Студенты, пораженные моей вчерашней прытью, вели себя как шелковые. Уже никто не сомневался, что при желании я могу и проклясть. Отто грелся в лучах моей славы и выглядел довольным, как кот.
      — Вот увидишь, — сказал он мне по пути к кабинету проректора. — Мы для тебя денег еще слупим. За моральный ущерб.
      — Деньги — это хорошо, — сказала я, любовно гладя листочки отчета о происшедшем.
      Этот отчет вдохновенно наваял Отто, пока я рассказывала рорриторцам о современном деле артефактов. Труд был достоин попадания в библиотеку. Я выглядела невинной овечкой, несущей свет знаний злобным, лживым и беспринципным демонам. Когда я читала творение Отто, мне захотелось заплакать — так мне стало себя жалко. Изображенные рорриторцы вызывали праведный гнев.
      — Я уверен, — сказал полугном. — Что этот отчет произведет нужный эффект на нашего друга Димитра.
      — Я только не пойму, где ты так сочинять научился, — призналась я.
      — Как — где? — удивился Отто. — А кто в Университете пять лет объяснительные писал? А отчеты по практике? Тут писателем любой станет.
      — Я же не стала.
      — Это потому что ты относилась к написанию объяснительных без души, как к формальности, — объяснил лучший друг. — Университет дает столько возможностей для творческого развития, главное их замечать.
      Я вспомнила, что действительно переписывала у Отто все объяснительные, особенно отслеживая, чтобы причины, подтолкнувшие нас на очередное нарушение Университетских правил, были в моей объяснительной такими же, как у полугнома.
      — Не хотите ли пройтись в нашу галерею, — проректор ждал нас у кабинета. — Очень умиротворяющее место.
      — Здесь висят портреты людей и других рас, которые много сделали для Университета, совершили нечто из ряда вон выходящее, — Димитр улыбнулся. — Возможно, мы сюда же повесим и ваш портрет, Ольгерда.
      — Вы мне еще памятник при жизни поставьте, — съязвила я. — Чем заслужила такую честь?
      — Вы показали нам, что не только практической магией можно воевать. Признаюсь, мы мало уделяем внимания теоретической магии во время обучения студентов. Это упущение мы собираемся исправить как можно скорее.
      — Я рада, — мое внимание привлек один портрет. Чтобы рассмотреть лучше, я подошла поближе.
      На портрете была изображена молодая девушка с густыми черными волосами. На миловидном личике сияли, как два озерца, огромные голубые глаза. Пухлые губки просили поцелуев, курносый носик задорно морщился. Кого-то она мне напоминала, но кого?
      — Любуетесь? — спросил Димитр, успевший мельком просмотреть наш отчет. Кажется, на профессора творческие изыски полугнома произвели неизгладимое впечатление.
      — Кто это?
      — Ириада Искальская. Я ее учил когда-то, она была моей любимой студенткой. Одаренная магичка.
      — Я знаю, — сказала я.
      Ириаду Искальскую мы проходили на уроках истории магии. Очень сильный маг, она ценой собственной жизни спасла весь Рорриторский край от нежити. Тогда, лет двадцать назад, в Сумеречных горах образовалось некое подобие государства нежити, которое подготовило наступление на ближайших соседей. На их беду, открытие портала, который перебрасывал армию нежити, состоялось в непосредственной близости от городка Искаль. На месте открытия портала Ириада собирала целебные травы и мгновенно взяла ситуацию под свой контроль. Что сделала магичка, осталась загадкой для магов, прибывших на место огромного всплеска энергии. Но главное — портал был не только закрыт, но и уничтожен с практически всей армией нежити. Ириаду разнесло на кусочки.
      — Просто на официальных портретах она немного другая, — сказала я.
      — Да, — кивнул проректор. — Здесь она студентка, а на официальных портретах — замужняя дама, почтенная мать семейства. А вы знаете, что в замужестве Ириада носила фамилию Ирронто?
      Моя челюсть отвисла. Я потрясла головой, чтобы привести мысли в порядок. Мать Ирги? Но это же невозможно! Он никогда…
      — Кажется, — хитро сказал проректор, — вы находитесь в довольно дружеских отношениях с ее единственным сыном?
      — Моя личная жизнь вас не касается, — ответила я.
      Отто подошел к портрету и прикрыл двумя ладонями лицо девушки, оставив только глаза. Такие же, как у Ирги. Точнее, у Ирги были такие же глаза, как у его матери.
      — Сын благородством пошел в мать, — сказал проректор. — Он никогда бы не позволил себе написать жалобу на какое-то происшествие, разобрался бы сам.
      Так вот зачем был нужен весь этот спектакль!
      — Ирга действительно благороден, — согласилась я. — Как жаль, что я не он! Я вот ужасно люблю жаловаться, особенно, если попирают мое достоинство. Вы, наверное, слышали о моем Наставнике Бефе?
      Димитр нервно сглотнул. Конечно, он слышал о Бефе! А кто не слышал об одном из самых сильных боевых магов, который переквалифицировавшийся в преподаватели-теоретики?
      — Он так надеялся, что эта поездка пройдет для меня без приключений, — вздохнула я. — Как-никак, любимая студентка!
      Отто весело подмигнул мне за спиной проректора.
      — И мне нанесен такой моральный ущерб, — вздохнула я. — Не говоря уже о том, что моя одежда превратилась в лохмотья. Да, думаю, Наставник этого не поймет. Все-таки он готовил меня специалистом по трансляции магической энергии, а не уничтожителем нежити.
      — Вы очень славно себя показали, — заискивающе сказал проректор.
      Я скорбно поджала губы.
      — Скажите, а сумма в десять золотых компенсирует ваш моральный ущерб?
      — А материальный? А походы к целителю?
      — Двадцать золотых.
      Сумма была очень большой, но я вовремя вспомнила, что десять золотых я должна в храм Госпожи Удачи. Да и Отто должен получить свою долю за отчет.
      — Вы подпишитесь над отчетом?
      — Двадцать пять золотых, — сказал Димитр таким тоном, что стало понятно — это последняя сумма.
      — Хорошо.
      — И вы обещаете забыть об этом маленьком инциденте в стенах нашего учебного заведения?
      — Вы о том, что вы не подготовили студентов ко встрече с Мастерами Артефактов? Или о том, что на лекции должны были приходить только те, кто был заранее ориентирован на возможную программу обмена? Или что Преподаватели Университета даже не пожелали смотреть на привезенные артефакты? А, наверное, о том, что с попустительства высокого университетского начальства были нарушены условия магического поединка?
      Отто жестами показал, что уже хватит.
      — У меня вообще девичья память, — я улыбнулась бледному проректору.
      Он кивнул и достал из кармана мешочек.
      — Вы позволите, отчет я оставлю себе?
      — Оставляйте, — великодушно махнула я рукой.
      — А копия есть?
      — Нет.
      Проректор вздохнул с облегчением.
      — Вы уезжаете завтра утром, так? Сегодня мы передадим вам списки тех, кто хотел бы отправиться на ознакомительную экскурсию в ваши мастерские, и, возможно, остаться по программе обмена.
      Вполне довольные друг другом, мы расстались. Я выяснила, где можно найти Иргу, мне не терпелось с ним поговорить.
      — Только ты потактичнее, — посоветовал Отто. — Все-таки его мать.
      — Но почему он мне этого не говорил?
      — Значит, у него были на это причины, — мудро заметил полугном.
      Ирга в кабинете корпел над бумагами.
      — Вот она, работа некроманта, — пожаловался он нам, внимательно присмотрелся и спросил:
      — Что случилось?
      — Мы были в галерее…
      Ирга помрачнел.
      — Проректор повел хвастаться? Это его конек.
      — Мы там видели портрет твоей мамы. О, Ирга, почему ты мне никогда о ней не говорил?
      — Говорил. Я тебе даже колыбельную как-то пел, которую она мне пела.
      — Но ты никогда…
      — Потому что, — вдруг крикнул Ирга, — потому что это она для вас Ириада Искальская! А для меня она просто мама! Понятно? Просто моя мама!
      — Успокойся, — я попыталась обнять некроманта, но он вырвался и прижался лбом к оконному стеклу. — Я все понимаю, она была для тебя лучшей мамой.
      — Я был там, — глухо сказал Ирга. — Я был там, когда все это произошло. Она приказала мне бежать, а сама… Я много лет думал, почему она это сделала? Почему она не убежала со мной? Неужели это было важнее, чем я? Чем мы?
      — Сколько тебе было тогда лет?
      — Шесть, — прошептал Ирга. — Она обещала подарить мне братика, она обещала, что никогда меня не бросит и будет любить всегда-всегда.
      Я обняла его и прошептала:
      — Она тебя очень-очень любила.
      Ирга помолчал, а потом признался:
      — Отец после ее смерти как будто сошел с ума. Он искал способы ее воскресить, вернуть хоть ненадолго. Многие открытия в современной некромантии сделаны им. А потом я уговорил его жениться, потому что я все время хотел есть, а соседка пекла такие классные пирожки!
      Ирга повернулся к нам и сверкнул глазами:
      — Только не смейте меня жалеть! Это дела давно минувших дней.
      — Ты поэтому поступил в наш Университет?
      — Да, потому что здесь я для всех был сыном той самой. А в Чистяково Ирга Ирронто никакого отношения к Ириаде Искальской не имел.
      — А я думал, что ты к нам приехал из-за вашей мерзкой погоды, — разрядил обстановку Отто.
      Некромант улыбнулся. Из глаз у него исчезла тоска и он снова стал похож на Иргу, которого я знала.
      — И это тоже. Пойдемте, я вас провожу.
      Полугном топал впереди, сморкаясь и бурча. Ирга заставил меня немного приотстать и спросил:
      — Можно пригласить тебя в гости?
      — Конечно, а куда?
      — К себе в комнату. Я живу один, у меня уютно. Чай есть, твой любимый, конфет купим.
      — А потом по мерзкой погоде возвращаться в гостиницу? Бее.
      — Зачем возвращаться? Я уверен, что тебе понравится моя кровать.
      — Да? Ну ладно, я согласна.
      Ирга обрадовано притянул меня к себе.
      — Ола, — прервал нас охрипший голос Отто. — Посмотри-ка!
      — Ну что там еще, — спросила я и протерла глаза. По улице, не обращая внимания на дождь и лужи, к нам стремительно приближался Беф.
      — Ты тоже это видишь? — спросил полугном.
      — Так, — сказал Беф. — Все в сборе. Что у вас тут произошло?
      Я не удержалась и пощупала его мантию.
      — Ольгерда, оставь свои штучки. Я живой и во плоти.
      — Наставник, а что вы тут делаете?
      — До меня дошли слухи, что тут происходит нечто интересное. Я телепортировался.
      — Телепорт… — телепортационные установки стояли в каждом большом городе, но стоимость услуги была такая, что маги предпочитали ездить верхом или в пассажирских каретах. Само заклинание телепортации выжирало у мага столько сил, что пользовались им только в случае смертельно опасности. И то, вероятность попадания в конечный пункт была мала, а быть выброшенным из портала неизвестно где практически без сил никому не хотелось.
      — Что у вас тут происходит? — спросил Беф, всем своим видом говоря: я знал, знал, что вы во что-то влипнете!
      Я ощупала в кармане мантии мешочек с деньгами и сказала:
      — Ничего особенного. Просто показывала местным, как работают в деле наши артефакты. Правда же, Наставник! Посмотрите, мы даже в официальных одеждах! А сегодня будут уже готовы списки желающих учиться у нас по обмену.
      — Работают в деле? И как же? Что ты натворила?
      Я обернулась за поддержкой, но поддержка трусливо теребила бороду, спрятавшись за спиной у Ирги.
      — Я на тренировочном полигоне уничтожила десять зомби на спор. И победила, — скороговоркой произнесла я.
      — Так, — сказал Беф. — Так.
      Кажется, он лишился дара речи.
      — Правда, это было не трудно, — я заискивающе заглядывала ему в глаза. — Я цела и здорова. Посмотрите, у меня даже мантия выглажена!
      Отвлекающий маневр не сработал. Я знала это выражение лица у Наставника. Оно означало, что сейчас я получу по полной программе.
      — Что вы ко мне относитесь, как к ребенку! — не выдержала я. — Мне диплом скоро получать! И, между прочим, у меня был курс боевой магии!
      — А кто ходил за мной следом, умоляя, чтобы я поговорил с преподавателем и тебе поставили «хоть какой-нибудь зачетик»? — зловеще сказал Беф.
      — Ну и что! — защищалась я. — Мне все равно этот курс не пригодился! Я из него не помню ничего… Ой! В смысле, я хотела сказать…
      — Я сейчас в гости к моему любезному другу Димитру за списками, — рявкнул Беф. — А вы двое за вещами и ждать меня возле телепортационной башни! Дома я с вами разберусь! Самодеятельность!
      — Наставник, — заныла я.
      — Не канючь! — отрезал он и пошел к Университету.
      — Накрылся медным тазиком наш чай, — вздохнул Ирга.
      Но меня интересовало другое.
      — Спасибо за поддержку, друг! — язвительно обратилась я к Отто.
      — Что я? — оправдывался он. — Я и слова не успел вставить.
      — Будешь объяснительные писать!
      — Буду, конечно. За кого ты меня принимаешь?
      — Может, зайдем ко мне в гости сейчас, — без особой надежды предложил Ирга.
      — Если Беф меня не обнаружит возле башни, то он мне голову открутит.
      — Точнее, не поленится из постели вытянуть и по шее надавать, — сказал Отто.
      — А ты вообще молчи.
      — Ты думаешь мне хочется так быстро возвращаться, — огрызнулся полугном. — У меня, может, свои причины отсутствовать в городе есть!
      — Очень интересно, какие же?
      — Тебе скажи!
      — Ну и не говори!
      — И не скажу!
      — И не надо!
      — А я не подстрекатель, а вы не подеретесь! — запел Ирга противным голосом.
      — Ну вас всех! Мужики!
      Отто гордо отвернулся.
      Мы сидели на лавочке возле башни и ждали Бефа. Ирга сидел между нами с Отто, но мирить не пытался. Полугном принял обиженный вид, но я демонстративно не смотрела в его сторону.
      — Ты разберись там с тем, куда подевались мои письма, — напомнил Ирга, завидев приближающегося Бефа. — Их никто прочитать не сможет, кроме тебя. Так что ищи по обожженным пальцам. Они у целителей и то лечиться плохо будут. Я старался сохранить конфиденциальность.
      Я кивнула. Мне и искать-то не надо было, если бы я сразу узнала о заклятьи, наложенном на письма. Моя давняя «подруга» Марта уже месяц ходила с перебинтованными руками, огрызаясь на все расспросы.
      — Интересно, — сказала я. — Кого она подкупила, чтобы получать письма? Почтальона или дежурных по общежитию?
      — Почтальона, — ответил Отто. — Он один, его подкупать дешевле. Вот упрямая девица, знает, что письма открыть нельзя и все равно их ворует!
      — Я бы так никогда не поступила.
      — Денег бы пожалела? — поинтересовался Ирга.
      — И это тоже. Зачем тратить деньги, если есть огромное количество способов узнать содержимое писем бесплатно?
      Некромант посмотрел мне в глаза и улыбнулся:
      — Когда пойдешь письма отбирать, пожалуйста, без мордобоя.
      — Почему-у-у-у? — протянула я. — Без мордобоя неинтересно. Что же это за сцена с соперницей, если без мордобоя?
      — Она тебе не соперница.
      — Все равно. Я Отто возьму в качестве физической силы.
      — Меня не впутывай, — поспешно сказал Отто. — Я в бабских разборках не участвую!
      — Что ты в любви понимаешь?
      — Любовь я понимаю. Я не понимаю, как можно хладнокровно решать идти бить кому-то физиономию. Все надо решать полюбовно.
      — Ничего ты не понимаешь, — махнула я на него рукой.
      — Я недавно признался в любви, — вдруг сказал Отто.
      — Кому? — удивилась я.
      — Адели.
      — Твоей преподавательнице по эльфийскому?
      — Она уже не моя преподавательница! Я сдал экзамен!
      — И что она?
      — Рассмеялась и потрепала меня по щеке, как малолетку. Мне стыдно ей на глаза показываться.
      — Ты поэтому сбежал сюда?
      Лучший друг кивнул с самым несчастным видом.
      — Пойми, Отто, — серьезно сказал Ирга. — Пока ты учишься в Университете, ты для нее студент, даже если она тебя уже не учит. А любовь между студентами и преподавателями запрещена, сам знаешь. Потерпи годик и попробуй еще раз.
      — Ты думаешь? — воспрянул духом Отто.
      — Я уверен.
      Полугном посмотрел на меня. Я пожала плечами.
      — Попытка не пытка.
      Беф деликатно кашлянул, поднимаясь к нам по ступенькам.
      — Прощаетесь? Ирронто, не делайте такое несчастное лицо, я не убью вашу зазнобу!
      — Спасибо, — сказал Ирга. — Буду очень этому рад.
      — Но свое она получит, — пообещал Наставник. — В воспитательных целях.
      Я скривилась. Лучше встреча с десятью зомби, чем то, что меня ожидало в Университете.
      «Отнесу деньги в храм, куплю новую юбку, напьюсь и начищу Марте рожу» — определила я план утешающих действий после того как Беф поистязается надо мной. Повеселев, я поцеловала Иргу и смело шагнула в портал за Наставником.

      Ола пытается вернуть свои письма. P.S. рассказ получился несколько спорным, критика приветствуется!
      Из Рорритора я вернулась преисполненная праведного возмущения. Еще бы, на то, что принадлежит только мне, посягает какая-то девица! Которая меня еще и прибить как-то хотела! Но справедливую расправу пришлось отложить — Наставник изъявил желание пообщаться.
      Из его кабинета я вышла, еще более утвердившись в мыслях о том, что нужно на кого-то сорвать нервное напряжение, скопившееся за последнюю неделю.
      — Ты это, — сказал осторожно Отто. — Прежде чем идти на разборки, узнай точно — а Марта ли воровала письма Ирги?
      — Конечно, Марта! — возмутилась я. — Во-первых, это она ходит с перевязанными руками, а некромант говорил, что на письмах обжигающее заклятие. Во-вторых, она давно на Иргу облизывается, даже заявила мне, что он ее судьба по какому-то гороскопу. В-третьих, я ее просто не люблю.
      Полугном вздохнул.
      — Поговори сначала с почтальоном, а потом уже иди разбираться с Мартой. Так ты хоть будешь знать, почему ей по физиономии даешь — просто так или за дело.
      — А что, есть разница? — удивилась я.
      — Конечно! Причем, принципиальная! Когда скандалишь просто так, то, во-первых, надо тему для скандала придумать, а во-вторых, ты можешь оказаться не права, что несколько подпортит удовольствие. А если разборки по делу, то еще и кого-то на помощь привлечь можно. Да и морального удовольствия больше
      — Мне помощь не нужна, — отмахнулась я. — С этой бледной немощью я и сама справлюсь.
      — Что-то ты развоевалась, — заметил лучший друг. — Смотри, найдет коса на камень.
      — Не каркай! — рявкнула я и отправилась искать почтальона.
      Парень обнаружился почти сразу. Он уныло тащил тяжелую сумку с корреспонденцией, пиная листья на дорожке. Видимо, доставка писем большого удовольствия ему не доставляла.
      — Меня интересуют письма из Рорритора, адресованные Ольгерде Ляхе, — сразу взяла я быка за рога.
      Глаза почтальона остекленели и он монотонно сказал:
      — Я ничего не знаю о таких письмах.
      Я задумалась. Однозначно было видно, что парня загипнотизировали. Сама я в ментальном воздействии была не сильна, поэтому что делать, не знала. Ну почему же я сразу не догадалась, что письма могут быть перехвачены, а все ждала и ждала, что весточку принесут мне прямо в руки? Ума нет — считай, калека!
      — Письма! — проговорила я внятно. — Где мои письма?
      — Все письма я доставляю по адресу, — все так же монотонно сказал почтальон.
      Хорошо! Все таки я студентка пятого курса! Я поднапряглась и произнесла заклинание, по моему мнению, снимающее внешнее ментальное воздействие на субъекта. Результат оказался несколько неожиданным.
      — А-а-а-а! — заорал почтальон, хватаясь за голову. — Как же я ненавижу магов!
      С этими словами он помчался до дорожке к выходу из студгородка с такой скоростью, будто за ним гналась стая голодных волков.
      — Ты чего к мужчинам пристаешь? — спросили меня. — Если любви хочется, так обращайся!
      — Привет, Трохим! — сказала я бывшему одногруппнику. — Вот узнать хотела, куда мои письма деваются.
      — И как, получилось? — насмешливо спросил будущий маг-практик.
      Я поджала губы. Еще и издевается, гад!
      — Я всегда тебе говорил, что с мужчинами так прямолинейно нельзя, — сказал Трохим. — Их обольстить нужно, приласкать, поулыбаться… А ты сразу как кирпичом по голове, кому же такое понравится?
      — Кому надо, тому и понравится! — огрызнулась я. — Лучше бы посоветовал, что делать.
      — Любовь мозги разжижает, — печально сказал Трохим. — Я бы пошел в почтовое управление и накатал жалобу. А там бы разобрались. Дешево и сердито.
      — Спасибо! — обрадовалась я и заспешила в город.
      — Опять территория магов! — закатила глаза начальница почты, прочитав мою жалобу. — У вас и так работать никто не хочет! То в жабу превращаете, то ливень устраиваете, а теперь вот гипнозом балуетесь? Я и так двойную ставку добровольцам за этот участок плачу!
      — Так защищайте ваших добровольцев! — обиделась я. — Хотя бы простенький защитный артефакт им выдайте! Я, между прочим, тоже пострадавшая сторона!
      — На артефакты в бюджете сумма не предусмотрена! — отрезала начальница. — Разбирайтесь между собой сами!
      — Хорошо, — я почувствовала себя правдоискательницей. — Я пойду писать жалобу в городское управление.
      Начальница почты скривилась.
      — Если вы подождете меня в коридоре, то я постараюсь разобраться с вашим делом.
      — Возможно, вам понадобится специалист по ментальной магии… — рискнула я дать совет.
      — У нас есть, — высокомерно ответила начальница. — Неужели вы думаете, что это первый случай, когда таким способом у почтальона отбирают письма?
      Вскоре я получила описание магички, совершившей воздействие на почтальона. Старенький маг, снимавший гипнотический блок с почтальона, выдал мне бумагу с показаниями и вздохнул:
      — Что, парня не поделили?
      — Ага, — кивнула я, просматривая описание.
      — Молодость, молодость, — вздохнул маг. — Чтобы добиться своего, даже на преступление идут, нет чтобы головой подумать.
      — Вот именно. Зарятся на чужих мужчин, заколдовывают невинных почтальонов…
      — Силовые методы не всегда самые правильные, — сказал старичок. — Вот, помнится…
      — Спасибо, но мне некогда, — невежливо перебила я мага.
      Он вздохнул и попросил:
      — Вы уж предупредите ваших, чтобы поласковее с почтальонами обходились. А то как жалобы писать в управление, так все рады, а как работать сюда идти, так зарплата маленькая!
      Я кивнула, засовывая себе в кошель доказательства вины соперницы.
      — Марта! — шипела я от злости, возвращаясь в студгородок. — Это таки ты! Ну, получишь у меня! Я тебе покажу, как на чужих мужчин замахиваться! Вот своего заимей, и его письма читай!
      — Что, вводишь себя в боевое состояние?
      Возле корпуса Мартиного общежития меня поджидали Отто и Трохим.
      — А вы что тут делаете?
      — Интересно, чем все закончится, — подмигнул Трохим. — Мы тут ставки сделали — кто кого.
      — Надеюсь, я лидирую?
      — Нет, — сказал полугном. — Я на Марту поставил.
      — Предатель!
      — Я шансы реально оцениваю.
      — Посмотрим! — я проверила наличие у себя защитных артефактов и решительным шагом направилась к комнате Марты.
      На стук в дверь никто не отозвался. Странно, но мне даже в голову не приходило, что девушки может не быть дома.
      — Марта! — позвала я. — Марта!
      — Она на занятиях сейчас, — ответила мне проходившая мимо студентка. — Вернется через час.
      Никакой из меня стратег, не пустят на войну быть генералом! Зато, может быть, друзьям надоест торчать под общежитием в ожидании занимательного, по их мнению, зрелища. Я подложила под мягкое место курточку и села в коридоре ждать соперницу, стараясь не принюхиваться к аппетитным запахам из кухни. Хорошо учиться на факультете Провидцев и Судий! Народ поприличнее собрался, чем у нас, потому как из кухни на нашем этаже редко пахнет, чаще воняет. Иногда не без моего участия, мда…
      Появление Марты спасло меня от перспективы захлебнуться слюнками. Увидев мою фигуру, подпирающую стену, девушка с неожиданной скоростью рванула к своим дверям и открыла их в мгновение ока. Я попробовала повторить подвиг боевых магов — вскочить на ноги одним движением, но недостаток занятий физкультурой дал о себе знать. Где-то в позвоночнике защемился нерв, и я, скособочившись на четвереньках, уткнулась в уже почти закрывшуюся дверь. Впрочем, такое положение оказалось даже выигрышным, потому что провидица давила с той стороны на дверь, стоя на ногах, я же упиралась в пол всеми четырьмя конечностями, потихоньку отвоевывая ширину щели.
      — Марта! — пропыхтела я, напоминая самой себе картинку «Баран и новые ворота». — Нам надо поговорить!
      — Нам не о чем разговаривать, — с натугой произнесла девушка. — Убирайся отсюда!
      — Сейчас же! — дверь потихоньку открывалась, а Отто еще говорил что мне худеть надо! Преимущество в весе иногда очень полезно!
      — Я буду кричать!
      — Кричи, кричи, — посоветовала я. — Мне есть, что рассказать народу, который на твои крики соберется. Как же, подающая надежды аспирантка — и чужие письма ворует!
      Марта сквозь зубы процедила ругательство. Это придало мне сил и я протиснулась в комнату.
      Девушка отскочила к окну, где находился письменный стол.
      — Не подходи! — закричала она, выставив руки в защитном жесте, но мне было не до голубых огоньков, вспыхивающих на кончиках ее пальцев.
      Я подползла к стулу и попробовала разогнуться и встать на ноги.
      — Что с тобой? — опешила противница.
      — Не пойму, — сказала я, — Почему ты так агрессивно настроена против несчастного инвалида?
      — Это ты-то инвалид?
      — А что не видно? — огрызнулась я, пытаясь понять, почему у меня такое чувство, что правая нога выпала из таза и болтается, как разваренная макаронина.
      — Пить меньше надо, — заявила Марта, опуская руки.
      — Да, я в курсе, — пробурчала я. — И зарядку по утрам делать. Только не хочется же!
      — И вот этой развалюхе Ирга письма пишет! — закатила глаза провидица.
      Я восстановила подчиняемость всего тела, села на стул и вспомнила, зачем пришла.
      — Да, пишет! И я бы хотела их получить!
      — Ты их недостойна!
      — Ну это совсем наглость! — возмутилась я. — Тебе не кажется, что такие вещи решаются только между мной и Иргой?
      — Ты недостойна Ирги!
      — Ничего себе заявочка! Это еще почему?
      — Потому что у него должно быть все самое лучшее, в том числе и девушка!
      — А не на себя ли ты намекаешь? — спросила я.
      Марта скрестила руки на груди с непреклонным видом.
      — А откуда ты знаешь, что я не лучше тебя? — закипела я. — Тоже мне, нашлась умница-красавица!
      — Да уж поумнее тебя!
      — Настоящему мужчине особо умные не нужны!
      — Нужны!
      — Да вот смотрю ты популярностью так и пользуешься! — ядовито заметила я.
      Марта покраснела.
      — Я берегу себя для единственного…
      — Который уже давно и прочно занят!
      — Он тебе нужен только поиграться, а мне он — судьба на всю жизнь!
      — Следующую жизнь, — уточнила я.
      — Послушай, Ола, — миролюбиво сказала Марта. — Мы обе прекрасно знаем, что такой мужчина, как Ирга, достоин самой лучшей женщины, которая бы не помешала ему делать успешную карьеру и не позорила бы его.
      — В смысле? — удивилась я. В таком аспекте я об Ирге и себе не думала.
      — Его женой должна быть аккуратная, хозяйственная, воспитанная, умная женщина! Которая тоже делает карьеру, подчеркивая величие мужа.
      — И на эту роль ты определила себя?
      — Да, — с достоинством ответила провидица. — Я учусь в аспирантуре, из приличной семьи, верная, хорошо воспитанная… У меня масса достоинств! Я все рассчитала, мы с Иргой прекрасно подходим к друг другу.
      — Он хочет быть со мной, — сказала я, осторожно шевеля конечностями и разглядывая комнату.
      В чем-то Марта была права. Она действительно была аккуратнее меня, даже занавесочки на окнах висели ажурные, чистые, выглаженные. Нигде не стояло чашек с плесенью, все дышало порядком и чистотой. Но некромант никогда не обращал внимания на тот бардак, который творился в моей комнате! Во всяком случае, мне так казалось.
      — Детка, — сказала Марта, поправляя безупречно уложенные волосы. — Брак — это не только желание. Это союз двух равных личностей. А ты не ровня Ирге.
      — Это решать только ему, — возразила я, чувствуя, как почва уходит у меня из-под ног.
      — Ты когда за письмами пришла? — спросила у меня Марта. — Вот видишь, это еще одно доказательство твоего несерьезного отношения к делу.
      Я разозлилась.
      — Чего ты прицепилась к Ирге? Вокруг еще уйма достойных молодых людей, а ты заладила — Ирга, Ирга. Ирга мой!
      — Ты совершенно ничего не понимаешь, — от покровительственного тона провидицы меня покоробило.
      — Тоже мне, идеал нашелся! — заявила я. — Просто Ирга — единственный парень, который на тебя когда-то смотрел, вот ты и возомнила о себе неизвестно что! Аккуратная и хозяйственная! Синий чулок и ничего более!
      — А ты стерва! Жирная, неухоженная, глупая алкоголичка-стерва!
      — Что??? — заорала я. — Это уже слишком!
      Сорвавшись со стула, я кинулась на девушку.
      Вцепившись друг другу в волосы, мы упали на пол. Выдирая бледные космы, я старалась укусить негодяйку за нос, она же, постанывая от боли в обожженных Иргиным заклинанием руках, пыталась приложить меня головой об пол. Я быстро вывернулась, сев на девушку сверху и, отодрав ее руки от своей прически, прижала их к полу.
      — Слушай ты, дрянь, — начала я, но почувствовала, как активизируются защитные артефакты. Девчонка-то не промах! Пытается магией воздействовать.
      Я выпустила ее левую руку и со всей силы хлестнула Марту по щеке. Та, завизжав, наметилась было выколоть мне глаза, но я ловко перехватила ее ладонь зубами.
      — Отпусти, сучка! — заорала она. — Не кусайся!
      От ее рывка у меня чуть не вылетели все зубы, но отпускать руку я побоялась. Пока Марте больно, колдовать она не будет. Я схватила ее за волосы и попыталась стукнуть ее головой об пол. Провидица, являя неожиданную силу для такого тщедушного тела, брыкалась подо мной лучше кобылы, покрывая меня такими эпитетами, которые я даже в кабаках не слышала. Мне стало обидно. Выплюнув ее руку, я сказала:
      — Отдавай письма, а то…
      — И что же ты со мной сделаешь? — Марта перестала брыкаться, переводя дыхание.
      — Я… я… я… — Ёшкин кот, что же придумать?
      — В глаз ты получишь, а не письма! — довольно сказала противница.
      — Хорошо же! — сказала я. — О некроманте мечтаешь? Так вот, я распространю о тебе такие слухи, что Ирга побоится в твою сторону даже посмотреть!
      — Он не поверит!
      — Милая моя, я столько лет шатаюсь по злачным местам, что смогу придумать что-то очень правдоподобное и страшное!
      — Глупости! Тебе Ирга все прощает, и вряд ли ты сможешь придумать для меня что-то что его испугает.
      Я закатила глаза. Марта была права, но чем припугнуть ее, я не знала.
      — Я за то, что принадлежит мне, — сказала я, — испорчу тебе всю жизнь! У меня времени много, пары я и так сачкую, так буду проводить свободное время с пользой. И ты еще узнаешь, на что я способна!
      Провидица резким движением вырвалась и вцепилась мне в щеки острыми ногтями. От боли у меня выступили слезы на глазах, я опять вцепилась ей в волосы, желая отодрать скальп. Мы визжали и пинались, катаясь по полу и сбивая вещи.
      — Хватит! Хватит! — Отто и Трохим с трудом разодрали наш клубок. В распахнутые двери заглядывали любопытствующие.
      — Девочки, что вы, как базарные бабы! — с упреком сказал Трохим. — Вы же маги! Устроили бы поединок, все цивилизованно и красиво!
      Я окатила бывшего одногруппника злобным взглядом. Он что, издевается? В поединке мне ни за что не выстоять против ментальной магии Марты.
      — Отдай ей письма, — сказал Отто провидице. — Иначе о твоем противоправном воздействии на почтальона узнает руководство Университета и ты вылетишь из аспирантуры.
      Девушка сникла. Вот как ее пугать надо было! А я придумать не могла!
      — Подавись! — кинула она мне пачку писем.
      Я даже не сделала попытки ее поймать — только проклятья мне для полного счастья не хватало!
      Письма разлетелись по полу белоснежными треугольничками. «Оле Ляхе» — значилось на каждом аккуратным почерком Ирги. Я наклонилась и стала бережно собирать послания, проверяя каждое на вредоносный помысел. Марта вдруг завыла, обхватив себя руками.
      — Я люблю его! Люблю! Он должен быть только моим! Потому что я люблю его!
      — Избери себе другой объект и люби его, — посоветовала я.
      — Ирга должен быть мой! Так суждено! Тебя я ненавижу! Ненавижу! Почему ты, а не я? Почему?
      Любопытствующие испарились, Отто и Трохим стояли со смущенными лицами. Я подобрала последнее письмо и сказала:
      — Я тоже тебя не люблю, Марта. И прошу больше в мою жизнь не влезать, а жить своей. И избрать другой объект для поклонения. Ирга — мой!
      — Он тебе не нужен, — продолжала выть провидица. — А я без него жить не могу!
      — Прекрати устраивать сцены! — посоветовала я, выходя в коридор.
      — Не думал, что ты такая черствая, — сказал осторожно Трохим.
      Я пожала плечами.
      — Все должно быть в меру. А это мания, лечиться нужно.
      Отто вдруг фыркнул.
      — А как ты за Иргу дралась! Жаль, он этого не видел!
      — Тебе этого не понять, — сообщила я. — Сейчас хорошие мужики — дефицит, поэтому за них бороться надо.
      — Я тоже хороший мужик, — сказал Отто. — Но за меня никто не дерется!
      — Откуда ты знаешь? Полугном открыл рот, закрыл, опять открыл, закрыл и задумчиво молчал всю дорогу до общежития.

      Ола достигает всеуниверсититетской известности. Но, кажется, это не совсем то, что ей нужно…
      — Кто там? — довольно мрачно отозвалась я на стук в дверь.
      — Илисса.
      — Какая еще Илисса?
      — Сестра Ирги.
      Странно. Она учится в Университете уже три месяца, но никогда не давала о себе знать. Впрочем, я и не стремилась завязать с ней отношения, мне не хотелось вспоминать обстоятельства, при которых мы встретились.
      — Заходи, — осторожно ответила я.
      — Привет! — темноволосая девчушка весело улыбалась мне с порога. — Я тебе печенье к чаю принесла. Ирга говорил, что ты именно это очень любишь.
      — А что еще Ирга говорил? — спросила я.
      — Много чего говорил, — сказала Илисса. — А что?
      — Ничего.
      В своих письмах Ирга старательно обходил тему сестры. Скорее всего, надеялся, что мы как-то сами разберемся, и не хотел меня подталкивать к общению с Илиссой. Как бы там ни было, надо налаживать отношения с будущей родственницей. Тихо порадовавшись тому, что у некроманта всего две сестры, а у меня аж четыре — значит ему придется тяжелее, я пошла ставить чайник на кухню.
      Когда я вернулась, Илисса беззастенчиво разглядывала бумаги у меня на столе.
      — Тебя родители не учили, что неприлично заглядывать в чужие документы? — спросила я, подавив раздражение.
      — А что, ты обиделась? — удивилась та. — Я не думала, что у тебя тут какие-то секреты!
      В этот миг я поняла, что старшая сестра — это на всю жизнь. И куда бы я не бежала от этой почетной обязанности, она меня найдет и даст по голове, чтобы не расслаблялась.
      — Скажи мне, Илисса, только честно, почему ты пришла? Мы учимся в одном Университете уже довольно давно, но ты как-то не стремилась возобновить наше общение.
      — Я была занята, — ответила девушка, нескромно поедая печенье. — Знакомилась тут со всем и всеми. А теперь дошла очередь и до тебя.
      — Польщена, — сказала я. — А почему именно сейчас?
      Сестра некроманта помялась и ответила:
      — Да народ спрашивает про тебя, а мне и сказать толком нечего.
      Я кивнула. В принципе, я догадывалась, что так оно и есть, но радости мне это не прибавило. Никогда не думала, что нести бремя знаменитости будет так тяжело!
      Про мою бравую победу над зомби в Рорриторе мы с Отто решили никому не говорить, чтобы не обеспечивать себе лишней известности в кругах задиристых боевых магов и придирчивых преподавателей. Причем последнее нас пугало куда больше, чем возможные вызовы «а со мной потягаться слабо?». Беф был не многословен и ограничился докладом Декану. Но шила в мешке не утаишь. Вчера приехали первые студенты по обмену из Рорриторского Университета. Поселившись в общежитии практиков, рорриторцы сразу поинтересовались моей скромной особой.
      Узнала я об этом сегодня утром, когда застала на общей кухне Ряка, смачно пожиравшего из чьей-то кастрюли борщ.
      — О, — сказал он, торопливо прожевав и спрятав за спину ложку. — Это не твоя кастрюля?
      — Нет, — ответила я с завистью. Моих кухонных усилий на борщ никогда не хватало.
      — Это хорошо, — обрадовался Ряк, продолжая завтрак. — А что ты натворила в Рорриторе?
      У меня похолодело где-то в кишках.
      — А что?
      — Тамошние приехали вчера и такое рассказывали! Будто ты голыми руками разорвала десяток зомби. Наши, конечно, усомнились, но рорриторцы в показаниях не расходились.
      — Ряк, а ты недавно в участке городской стражи отсидел?
      — Откуда ты знаешь?
      — Да так, — улыбнулась я. — И что практики?
      — В общем, ребята решили у тебя сегодня все подробности выяснить. Сама понимаешь, ведь это же рорриторцы рассказали! С одной стороны, врать они не будут, но с другой стороны…
      Я все понимала. Студенты из Рорритора для наших практиков были недосягаемыми идолами. Ведь даже самый паршивый тамошний первокурсник имел за плечами хотя бы одну боевую вылазку! А наши изучали повадки нежити в основном на лабораторных образцах, несчастных и затурканных нелегкой подопытной жизнью.
      Когда я явилась в мастерскую, там уже поджидали первые любопытствующие. Они вежливо поздоровались, не сводя с меня глаз и шушукаясь между собой. Отто приобнял меня за талию и прошептал:
      — Что происходит?
      — Рорриторцы вчера приехали и рассказали, как я зомби уничтожила. Вот практики и явились узнать подробности.
      — Ага, — обрадовался полугном. — Зависть давит! Сами-то небось… Хе-хе… Ничего им не говори.
      — Что ты придумал?
      Отто поднял вверх палец:
      — Любая информация денег стоит!
      — Ладно тебе! Не будут они за такую ерунду платить.
      Полугном хитро улыбнулся и приступил к работе.
      Практики молча понаблюдали за нашей работой какое-то время и не выдержали:
      — Э-э-э, Ольгерда!
      — Что, ребятки, артефакты нужны? — спросил Отто. — Мы быстро, вы только закажите.
      — Да нет, мы тут у Ольгерды хотели спросить, а правда ли что она в Рорриторе десять зомби одним махом уничтожила?
      — Не одним махом…. - начала я, но Отто меня перебил:
      — Знаете, когда Ола голодная, она такая неразговорчивая! Вы тут спрашиваете, а девушка, между прочим, еще не обедала!
      — Какой обед? — удивились практики. — Утро же?
      — Значит, не завтракала!
      Студенты посмотрели на меня с сомнением. Я, недавно съевшая две миски гречки с колбасой, попыталась изобразить муки голода. Видимо, это получилось неубедительно, потому что один из практиков, пошарив в кармане, достал медную монетку и протянул ее Отто.
      — Что? — возмутилась я. — Да я даже пива себе на эти деньги купить не смогу! Не то, что поесть.
      — Ты не выглядишь сильно голодной, — объяснил студент.
      — Я на последней стадии отощания, — взыграла у меня жадность. — Вам предъявить мои ребра, как доказательство?
      Практики радостно закивали.
      — Э, нет! Так дело не пойдет! — обломал их надежды полугном. — За стриптиз еще бы доплатить!
      — Какой стриптиз? Она сама предложила.
      — Вот видите! У нее от голода вообще ум за разум заходит! Разве может приличная девушка предложить такое бесплатно?
      — Как раз приличная девушка такое бесплатно и предлагает, — заикнулся рыжеволосый студент.
      Отто фыркнул с таким видом, будто был матерью-настоятельницей монастыря девственниц.
      — Нам не о чем с вами разговаривать!
      — Эй, — возмутился хозяин медяка. — Верни монетку!
      Полугном прикинулся глухонемым и повернулся к наковальне.
      Практики вполголоса нецензурно выразили к нам свое отношение и ушли.
      — Вот видишь, — сказала я. — Мы теперь ничего не получим вообще! Не надо было жадничать.
      — Ничего! — отмахнулся полугном. — Мы только интерес подогрели.
      Он оказался прав. За время нашей работы в мастерской заглянуло еще несколько жадных делегаций и одна не очень жадная. Ссыпав в карман мелочь, принесенную не очень жадными студентами, Отто важно ответил:
      — Да.
      — Что «да»?
      — Вы спросили, правда ли то, что Ола в одиночку убила десять зомби. Я и ответил: да, правда.
      У практиков загорелись глаза.
      — А как?
      — Что-то горло пересохло, — сказала я.
      Практики злобно посмотрели на нас и попробовали схитрить:
      — Ну и не говорите! Мы сами все у рорриторцев узнаем.
      — Узнавайте, — пожал плечами Отто. — Но с зомби сражалась Ола и только она знает все подробности.
      Практики долго совещались, но ушли, так ничего нам не добавив.
      — Отто, — сказала я. — Что ты несешь? Какие подробности? Я не помню ничего, кроме ужаса и того, что надо бежать, чтобы успеть начертить чертеж, а потом мне руку вывихнули, а потом я заклинание забыла…
      — Видишь, сколько ты всего помнишь! А все остальное можно придумать!
      Когда мы заявились на пары, то в Университете нас ждали заинтересованные взгляды и шепотки за спиной. Как назло, мы натолкнулись на Профессора Партика, моего преподавателя некромантии.
      — Ольгерда! — обрадовался он. — Я слышал, вы в Рорриторе отличились! Почему вы мне ничего не рассказали? Я знал, я всегда знал, что у вас большой некромантский потенциал! Я знал это еще тогда, когда вы сдали блестящую практическую работу по некромантии! Она до сих пор у нас на кафедре служит образцом для студентов. Вы бы не хотели поменять специализацию?
      — Нет, Профессор! — сказала я. — Извините, нам надо идти.
      — Хороший у тебя некромантский потенциал, — не удержался Отто. — В Рорриторе сейчас диссертацию пишет. Будешь писать письмо, не забудь упомянуть, что практическая, которую он написал, до сих пор популярна. Ему будет приятно.
      — Многие работы Ирги служат образцом для студентов, — огрызнулась я. — И ничего страшного, если одна из них подписана моим именем. Я, между прочим, за эту практическую могилу копала.
      — Ты точно не хочешь сменить специализацию? — продолжал издеваться полугном. — Представь, семейка некромантов! Можно романтические вечера устраивать, не отходя далеко от работы. Тихое кладбище, красивые надгробия, вы с вином и розочками удобно расположились в чьем-то склепе…
      — Ты не пробовал романы писать? — разозлилась я. — Тебя ждет блестящая карьера!
      — Ладно, ладно, — примиряющее сказал Отто. — Пойдем лучше к Бефу, узнаем, что нам делать. Вдруг твоя битва с зомби — это государственная тайна?
      — Ты эту государственную тайну продать хотел совсем недавно.
      — А зачем еще нужны государственные тайны, как не для продажи? — удивился полугном. — На чем тогда зарабатывать бедным госслужащим?
      — Тебе однозначно нельзя работать в государственных структурах, — сделала я вывод, стуча в двери кабинета Наставника.
      — Вы можете рассказывать все что хотите, — сказал Беф, выслушав наши вопросы о происходящем. — Декан и Ректор давно все знают, программа по обмену успешно начала работать. Это все, что нам нужно. А твои подвиги, Ольгерда — это твои подвиги.
      Я посмотрела, как загорелись глаза у Отто, и поняла, что для меня было бы лучше, если бы Беф посоветовал нам молчать.
      После пар предприимчивый полугном побежал собирать деньги с желающих узнать подробности произошедшего в Рорриторе, а я пошла домой. Я вовсе не считала, что совершила что-то, чем стоит гордиться, хотя бы по той причине, что повторить свой подвиг я не соглашусь ни за что, да и успех был обеспечен скорее удачном стечением обстоятельств, нежели моим непревзойденном умением сражаться с живыми мертвецами. До сих пор я просыпаюсь ночью от ужаса, когда мне снятся зомби. Да, быть боевым магом — задачка не для слабых нервов.
      В коридоре общежития мне попался Ряк.
      — Что-то в последнее время я тебя слишком часто вижу, — буркнула я в ответ на его приветствие.
      — Я только хотел спросить, правда ли то, что ты зубами отгрызла голову у зомби и сказала, что так будет со всяким практиком, который осмелится тебе перечить?
      — Что??? — поразилась я. — Я отгрызла голову зомби?
      — Да и я не поверил, — кивнул Ряк.
      Мне вдруг стало обидно:
      — Почему это ты не поверил?
      — Потому что тебя тяжело заподозрить в таких странных гастрономических пристрастиях. Зомби очень невкусные, наверно. Мертвая плоть все-таки. Хотя, если учесть что у тебя иногда в кастрюлях плавает…
      — Ты лазил в мою кастрюлю! — возмутилась я. — Я же тебя предупреждала!
      — Я только заглянул, — оправдался Ряк. — У меня были сомнения, что это твое, но как только я увидел содержимое…
      — Тоже мне, великий гурман! — я задумалась, как бы уколоть здоровяка пообиднее. — И вообще, а не пора ли тебе уже закончить учиться? Отстающий.
      — А мне нравится учиться, — ничуть не обиделся Ряк. — Почему бы и нет? Тут и жилье предоставляют, и развлекают. И на своем курсе я самый умный!
      — Наверное, потому что ты этот курс слышал уже раза три! — предположила я.
      — Почему три? Четыре! — хохотнул практик. — Я теперь пятый раз учусь на четвертом курсе!
      — Чем бы дитя не тешилось, — пробормотала я, захлопывая перед вечным студентом двери.
      Впрочем, отдохнуть мне не дали. До самого вечера Отто водил экскурсии в мою комнату.
      — И здесь живет светило теоретической магии, — вещал он простодушным первокурсникам. — Для нее не составит никакого труда за пару мгновений разорвать на части несколько зомби! В этой хрупкой оболочке невинной беззащитной девушки скрывается настоящий боевой маг, не знающий пощады и сомнений!
      Наивные хлопали глазами и удивлялись, а «хрупкая оболочка» злилась.
      — Отто, — схватила я полугнома за грудки, когда очередная группа интересующихся удалилась. — Я тебе что — диковинный зверек в зоопарке?
      — Почти, — восторженно ответил лучший друг. — Еще никто из наших теоретиков, более того — практиков женского пола, не был замечен в подобных деяниях. Я рассказываю подробности твоей славной битвы всем желающим и они хотят с тобой познакомиться!
      — Почему-то со мной хотят познакомиться только младшекурсники, — подобрела я, забирая свою часть прибыли.
      — Потому что старшекурсники тебе все знают или, во всяком случае, наслышаны. Если честно, то они слабо верят во всю эту историю.
      — Слава Небесным Силам! А то я уже начала бояться, что меня на дуэль вызовут.
      Отто спрятал глаза. Я похолодела от нехорошего предчувствия.
      — Что?
      — На самом деле они хотели вызвать тебя на дуэль…
      — Что? Что? Я предупреждаю тебя, если ты примешь вызов, то сам и будешь сражаться!
      — За кого ты меня принимаешь! — возмутился полугном. — Как я могу решать за тебя такие вещи! Я всего-навсего организовал тотализатор!
      — Можешь ставки не принимать, — разъярилась я. — Я ни с кем сражаться не буду!
      — Почему? Возьмем еще пару артефактов…
      — Потому что я боюсь! Понял, дурья твоя башка? Я боюсь! Я не боевой маг и не маг-практик! Мое дело — магическую энергию направлять, а не живым мертвецам головы откручивать!
      — Отгрызать, — поправил Отто. — Отгрызать зубами. Ходит такая байка.
      — Я слышала уже! И чтоб никаких больше экскурсий! А то я за себя не отвечаю!
      Я заперлась в комнате и принялась строчить письмо Ирге, жалуясь на всех и вся. Хотя чаще всего вдохновение писательства покидало меня уже через три кое-как нашкрябанных строчки, но это совсем не относилось к жалобам! Страдать о своей невинно загубленной жизни я могла часами и на много страниц. За этим занятием меня и застала Илисса.
      — Так что нашим рассказать? — догрызая последнее печенье, прервала она затянувшееся молчание.
      — Что ты очень похожа на своего брата, — сказала я. — Он тоже как приходил в мою комнату, так только и съедал все, что плохо лежит. А потом находил то, что хорошо лежит и тоже съедал.
      — А что у тебя еще есть? — заинтересовалась Илисса.
      — Ничего, — ответила я, радуясь, что девушка не такого высокого роста, как ее брат, и заглянуть на верхний шкафчик не сможет.
      — Хорошо, — смирилась сестра некроманта. Помялась и сказала:
      — Я подумала… Если ты и правда убила тех зомби, то, наверное, ты все-таки достойна моего брата.
      — А что, были сомнения?
      Она кивнула, заливаясь краской.
      — Понимаешь, после того, как ты ворвалась в квартиру Ирги, разнесла его буфет и устроила истерику, я подумала: ну что за дура! А теперь понимаю, что первоначальное впечатление было немного ошибочным.
      Хоть меня и обидело это «немного ошибочным», я не могла не почувствовать симпатию к Илиссе.
      — Спасибо за честность, — сказала я. — Я бы еще не то подумала, если бы меня с утра разбудили вопли какой-то сумасшедшей.
      Девушка заулыбалась.
      — Ну что, мир? Будем общаться?
      — Будем. Только без всяких вопросов о зомби.
      — Хорошо, я все равно у Ирги могу разузнать подробности.
      Я пожала плечами.
      — Это дело ваше, просто надоело чувствовать себя экспонатом выставки.
      — Я знаю, — сказала Илисса серьезным тоном, погладив меня по руке. — Из-за Ирги и папы. Их до сих пор достают смертью Ириады.
      Я изумленно уставилась на девушку. Как же я не подумала об этом! Какими жалкими сразу мне показались мои жалобы некроманту на всеобщую известность! Это ему жаловаться надо, а не мне!
      Я тепло попрощалась с девушкой и порвала письмо Ирге. Надо писать другое, но это как-нибудь потом.
      Утром по дороге в мастерские меня встретил знакомый пятикурсник из магов-практиков — уверенный в себе красавец, отличившийся на поле битвы с лунной нежитью.
      — Привет, уничтожительница зомби, как дела?
      — Извини, Торон, спешу.
      Практик пошел рядом со мной.
      — Мы с ребятами тут обсудили ситуацию и решили, что стоит посмотреть на тебя в деле.
      — Смотрите, пожалуйста, — ответила я. — Вон моя мастерская, практически каждое утро я там.
      — Да нет, зачем нам твоя мастерская, мы хотим посмотреть, как ты с живыми мертвецами управляешься.
      Я думала над возможными вариантами ответа всю ночь, поэтому быстро ответила:
      — Торон, управляться с живыми мертвецами — ваша работа. А я — мастер артефактов.
      — Ола, а как же россказни рорриторцев? Неужели ты не хочешь поддержать свою репутацию? Народ может подумать, что ты трусишь.
      Я заколебалась. Быть звездой, всеобщей любимицей, которой восхищаются и которой завидуют — это, конечно, хорошо. Но воспоминания о том, как зомби выкручивал мне руку, как отвратительно воняло лучшее платье моей жизни, когда на него попали куски уничтоженного живого мертвеца, меня быстро отрезвили.
      — Моя репутация, — объяснила я Торону, — Это репутация Мастера Артефактов. Я просто хотела доказать рорриторцам, что не только грубой силой можно управляться с нежитью. И все. Мне это удалось. Но больше я не хочу.
      — Трусишь, — констатировал пятикурсник.
      Собрав в кулак всю силу воли, я кивнула.
      — Ты как мыльный пузырь, — презрительно сказал практик. — Красивый снаружи, а как тронешь — сразу лопается и ничего не остается.
      — Считай, как хочешь, — сказала я и побрела в мастерскую.
      Там меня поджидал раздосадованный полугном.
      — Ты мне вчера такую лавочку прикрыла, — обиженно сказал он мне. — Я же для тебя, между прочим, старался! Кто мне столько лет рассказывал, что хочет быть великой, знаменитой, популярной, чтобы люди в рот заглядывали и ловили каждое слово? Вон, вчера, весь первый курс был готов тебя на руках носить. Так нет, надо было кричать, дверями хлопать.
      — Отто, — сказала я, еле сдерживая слезы. — Я не думала, что это будет так… Понимаешь, я, наверно, хотела не такого… Ну какой из меня убийца зомби, а?
      — Не хуже, чем другие, — отрезал лучший друг.
      — Я боюсь их, боюсь. Я поняла, что знаменитость требует постоянного подтверждения статуса. А еще раз столкнуться с ними лицом к лицу — увольте! Я хочу тихой и спокойной жизни, которая не предполагает постоянный риск своей шкурой.
      Отто посмотрел в мои полные слез глаза и смягчился.
      — Просто ты так хотела этого, что я не думал…
      — И я не думала. Конечно, мне приятно, когда младшекурсники готовы меня на пьедестал возвести, но ведь старшекурсников это бесит! Для них скоро это буде повседневной обязанностью, за которую не то, что на пьедестал — никто спасибо не скажет. Типа, ты же практик, ты обязан избавить нашу деревеньку от этого чудища! И только попробуй сработать плохо, еще и на вилы поднимут!
      Полугном подергал себя за бороду и глубокомысленно произнес:
      — Это уже кто на что учился. Я бы восхищался тем боевым магом, который сделает артефакт лучше меня.
      — Ой ли? — усомнилась я.
      Отто задумался.
      — Да, — медленно сказал он. — Я был бы возмущен. Я был бы в ярости. Как это — какому-то паршивому боевому магу удалось то, над чем я корпел несколько лет!
      — То-то и оно.
      — Хорошо, — признал правоту моих слов полугном. — Если тебя эта ситуация напрягает, то что ты собираешься делать?
      Я не знала, но время подумать у меня было. За несколько дней история о том, как я уничтожила десять зомби, обросла такими подробностями, что я просто диву давалась.
      Доконала меня полная издевки фраза, кинутая мне вслед одним из практиков:
      — Никогда не думал, что умертвие можно упокоить одним щелчком пальцев и улыбкой. Попробуй, Ольгерда, этот способ на мне?
      Решение пришло на скучной лекции. Растолкав мирно дремавшего полугнома, я заставила его записывать бормотание Профессора, а сама разодрала на странички свой конспект и принялась строчить объявления. После пар мы развесили эти объявления во всех вестибюлях корпусов Университета и общежитий.
      — Я бы написал лучше, — ворчал полугном.
      — Я верю, — сказала я, созерцая свой труд. — Но писать лекцию скучнее, чем объявления.
      — Всегда мне достается черная работа, — пробурчал Отто, перечитывая мое творение.
      «Я, Ола Ляха, пребывая в Рорриторе, действительно в соревновании с местным практиком уничтожила девять зомби и одно умертвие. Сделано это было исключительно с целью продемонстрировать мощь и пользу артефактов, изготовленных в нашем Университете. Я не хотела доказать, что я крутая истребительница зомби или выпендриться перед своими коллегами. Я боюсь зомби. Я боюсь вообще любую нежить и нечисть, включая даже домовых. Я теоретик. Хотите узнать мое мнение по поводу артефактов или начертательной магией — милости прошу. Хотите вызвать меня „на слабо“, чтобы я доказала свое умение боевого мага — мне слабо! Я боевую магию сдала с трудом, меч в руках держать не умею, зато могу угостить арбалетной стрелой каждого, кто будет задавать идиотские вопросы. Всем спасибо за внимание».
      — Глупый текст, — сказал Отто. — Ты себя этим позоришь.
      — Наоборот, — сказала я довольно. — Я покрыла себя неувядающей славой честного человека! Это в наши дни еще большая редкость, чем теоретик, отгрызающий собственной вставной челюстью шею живого мертвеца.
      — Не знал, что у тебя вставные зубы, — удивился полугном.
      — Так народ считает. Просто натуральные бы такого издевательства над собой не выдержали.
      Полугном задумался.
      — Только не надо опять водить ко мне экскурсии! — подозрительно сказала я.
      — Я не про экскурсии думаю, — рассеянно ответил Отто, что-то прикидывая на пальцах. — Я пошел, дела зовут.
      Вечером ко мне в гости опять пришла Илисса. Она весело тарахтела про новую распродажу в магазинчике возле студгородка, но когда я потеряла бдительность и ушла на кухню за чайником, то сестра Ирги показала свое истинное лицо. Вернувшись, я застала девушку стоящей на табуретке и с увлечением шарящей на верхней полочке.
      — Что ты делаешь? — возмутилась я.
      — Ирга написал, что все самое вкусное ты прячешь там, — покраснела она.
      Я порадовалась тому, что она еще может краснеть, потому что прожорливый некромант, чье воспитание наложило такой отпечаток на невинное дитя, никогда не краснел, уничтожая мои запасы.
      — У Ирги, — сказала я сладким тоном. — Устаревшие сведения!
      — А-а-а, — разочаровалась Илисса. — Просто он говорил, что у тебя всегда есть такие вкусняшки, которые в простом магазине не купишь. И он по ним очень скучает.
      — Ирге — большой привет! — сказала я. — Как только он начнет скучать не по моим запасам продовольствия, а по мне, я вышлю ему этих лакомств.
      Когда парой минут позже ко мне в комнату ввалился счастливый полугном, Илисса уже вовсю изображала из себя благовоспитанную девушку, давясь твердокаменными сухарями, которые я не пожалела ей достать с полочки с надписью «НЗ».
      — Вот, — ликующе сказал лучший друг, протягивая мне нечто. — Сувенирная продукция! Поставим на поток! Заработаем много денег.
      Он держал на ладони вставную челюсть довольно угрожающего вида с надписью: «Ола рекомендует. Лучшее средство от зомби. Применение: подойти к зомби и перегрызть ему глотку данным предметом».
      — Я сейчас на твоей глотке это апробирую! — возмутилась я.
      — Ладно, допишу противопоказания, — засмеялся Отто. — «Противопоказано использовать на гномах». Зато смотри, какая вещь!
      Он ловко раздробил челюстью на крошки самый древний сухарь и не погнушался собрать их все и отправить себе в рот.
      — Отто, — простонала я. — Только через мой труп.
      — Это легко устроить, но согласись, что идея — блеск! — ответил полугном, увлеченно уничтожая мой НЗ.

      Блондин Лим хочет подмять под себя бизнес героев, и вызывает их на переговоры. Удастся ли Оле выбраться живой?
      Отто застал меня подозрительно нюхавшей содержимое кастрюльки.
      — Что ты делаешь? — удивился он.
      — Пытаюсь определить — прокис суп или нет. Только что слопала полкастрюли и вдруг закралось подозрение… — Ответила я.
      — Не переживай, — сочувственно сказал Отто. — Ну, посидишь немного в местечке уединения… Зато кишки почистишь.
      — Да, тебе хорошо говорить! А если меня на улице припрет? Зима на дворе, в кустики не сходишь — холодно!
      — Нельзя с таким трепетом относиться к своему мягкому месту, — нравоучительно заметил полугном. — Не лютые морозы, потерпишь, а я тебя прикрою от нескромных глаз, если что.
      Я представила себе эту картину и содрогнулась.
      — Не надо, я лучше какой-нибудь лирин порошочек выпью.
      — А самолечение вредно…
      — Что это тебя на мораль потянуло? — спросила я, роясь в лекарственных запасах соседки.
      — Просто, — вздохнул полугном, — я волнуюсь. Блондин прислал письмо. Приглашает на деловую встречу.
      Я закашлялась, отчего горький порошок пошел не в «то» горло.
      — Встречу?
      — Настоятельно советовал нам прийти и обсудить перспективы развития алкогольной коммерции, — лучший друг протянул мне письмо.
      — Я знала, что рано или поздно этим закончится, — помрачнела я. — Он же еще на Летнем балу предупреждал о своем интересе в нашем деле. Что предпримем?
      — На встречу пойдем, — сказал полугном. — Но позиции сдавать не будем. Сама знаешь, сколько на нас завязано.
      Я кивнула, читая безукоризненно вежливое послание Блондина. Мы были посредниками между владельцами кабачков и мелкими производителями различных алкогольных напитков. Гномы-поставщики не станут иметь дело с Лимом. Во-первых, у Блондина есть свои интересы и связи в аристократических кругах, во-вторых, его отец слишком хорошо известен своими высказываниями типа «всех гномов — в резервации, и молоты — им в руки», «эльфов — запереть в Сумеречных горах, пусть стреляют на пользу людям». В-третьих, аппетиты Лима очень нескромные, значит, — прибыль упадет, а это нашим поставщикам ой как не понравится!
      — Почему он прицепился именно к нам? — спросила я, борясь с желанием чихнуть. Проклятый порошок! Прав был Отто, самолечение вредно. — Не мы одни занимаемся поставками алкоголя. Тем более, что наши клиенты — это капля в море!
      — Ну, насчет капли ты преуменьшаешь, — обиделся полугном. — А на счет всего остального я уже думал. Мы самые слабые — это раз. У нас нет команды, которая бы стала за нас грудью, а все наши поставщики находятся далеко отсюда. Мы занимаемся мелкими партиями редкого спиртного — это два. Уверен, что Блондин прикупил себе какую-то пивоварню и хочет занять нашу нишу. Или кто-то из его дружков не знает куда сбыть свой товар.
      — Так пусть идет договаривается с владельцами кабачков! Здоровая конкуренция им только на пользу.
      — Конечно, но договариваться — это не аристократическое дело. Лучше прийти на все готовенькое. К тому же, что может сравниться с гномьим алкоголем? Разве люди могут гнать такой самогон?
      — Люди еще не то могут, — хмыкнула я, вспомнив свою соседку по улице. Она умела превратить в крепчайший самогон все, что угодно: от вполне съедобных продуктов, до содержимого мусорника. Капитала она на этом не сделала, потому что продукт моментально распивался ею же самой и ближайшими собутыльниками. Тем не менее, факт изобретения чудо-аппаратов для самогоноварения остается фактом.
      — И три, — сказал Отто серьезно. — Он тебя не любит…
      — Это не новость, — отмахнулась я. — Тебя он тоже не любит.
      — Согласен, — сказал полугном и покраснел, видимо вспомнив, как Лим пытался подставить его деловую мужскую репутацию. — Но тебя он не просто не любит. Ты вызываешь у него злость и зубовный скрежет.
      — Это с чего же такие бурные эмоции? — спросила я.
      — Ты ему не дала, — просто объяснил Отто. — Ты много знаешь девушек, которые бы отказали Блондину? Да еще в грубой форме? Да ему нас раздавить — дело чести!
      Я схватилась за голову, поняв в какую ситуацию мы попали.
      — Может, — предположила я, удивляясь собственным словам, — дать Блондину? Тогда он от нас отстанет, как ты думаешь?
      Лучший друг вытаращился на меня, как на чудо природы.
      — Вот уж не ожидал… — пробормотал он.
      — Что? Я не хочу спать с Блондином! — Разозлилась я. — Я просто пытаюсь спасти наше дело доступными для меня способами!
      — Даже не думай об этом, — отрезал полугном. — Этот способ для тебя не доступен!
      — Тем более, — продолжил он, помолчав, — если Блондин тебя… э-э-э… подомнет, то наше дело эта же участь будет ждать со стопроцентной вероятностью.
      Я поняла, что на самом деле Отто уже обдумал вероятность того, что я пересплю с Блондином, чтобы он от нас отстал. Ну да, на войне любые методы хороши.
      — Мужчины… — Сказала я с покорностью судьбе. — И почему у вас все мозги набекрень?
      — Просто у нас мозги не в ту сторону набекрень, в какую у вас, — объяснил полугном и подмигнул. — Ты пока посиди тут, а я поговорю кое с кем. На встречу пойдем подготовленными…
      Я какое-то время просидела в комнате, слушая, как бурчит мой желудок. Потом мне резко поплохело, и стало понятно, что в моем случае самолечение действительно только навредило.
      — Порошки и прочие лекарства, — сказала я своей бледной физиономии в зеркале, — ерунда! Лучшее средство лечения от всех хворей — стаканчик качественной водки с нормальной закуской! Дезинфекция прежде всего!
      Подавив зарождающееся возмущение в желудке, я пошла в ближайший толковый кабачок, где и заказала себе самое лучшее лекарство, которое придумали существа с развитым интеллектом.
      Желудок затих где-то на третьем глотке обжигающей перцовки. Довольно выдохнув, я закусила огурчиком. Хорошо-то как!
      Но тут дверь кабачка с треском распахнулась, и внутрь вальяжно вошел Блондин собственной персоной. Вместе со свитой.
      — Они будут проходить этой дорогой, поэтому ты следи за окнами здесь, ты — здесь, — отдавал распоряжения он. — Я буду их ждать в «Вензеле», и чтоб я точно знал, сколько отребья они с собой приведут!
      — Блондин, — сказал Рях. — Насколько я знаю Олу и Отто, они придут вдвоем…
      — Заткнись, — рявкнул Лим, оглядываясь. И тут его глаза полезли на лоб. — Ола?!
      Я вылезла из-под стола, куда неудачно пыталась спрятаться, и попыталась улыбнуться Блондину. Вот попалась так попалась!
      Прихлебатели аристократа быстро освободили кабачок от посетителей, не смотря на слабые протесты хозяина заведения, и заперли двери.
      — Нам надо поговорить, — сказал Блондин, садясь напротив.
      Я пожала плечами и допила водку. Помирать, так с музыкой!
      — Не смотри на меня так, — попросил парень. — Я хотел поговорить с тобой лично и о личном.
      Я осторожно кивнула. Кажется, водка и Лирин порошок вступили в моем желудке в какую-то подозрительную реакцию.
      — Ты, наверное, догадываешься, что уже давно нравишься мне, — сказал Блондин с такой улыбкой, будто лизнул сахара с дурман-травой. — Так вот, чтобы долго не размусоливать, я предлагаю тебе отношения!
      Я поморщилась. Война в желудке разворачивалась нешуточная.
      — Ты меня не правильно поняла, — по-своему истолковал мою гримасу Блондин. — Я прекрасно понимаю, что ты девушка серьезная, и на всякие интрижки не согласна. Поэтому я предлагаю тебе серьезные отношения.
      Я так удивилась, что меня даже перестало тошнить.
      — Лим, если ты забыл, то напоминаю: я — невеста Ирги.
      Аристократ скривился.
      — Я не предлагаю тебе замужество. Сама должна понимать, что это был бы скандал. Я предлагаю тебе отношения на основе любовной и деловой связи. В основном, конечно, — любовной.
      — Любо-о-овной, — протянула я. — Понятненько.
      Блондин торжествующе улыбнулся.
      — Я могу дать тебе все: драгоценности, уважение и связи в аристократических кругах… И, конечно, любовь. Я, детка, не самый последний мужчина в этом городе. Я такое могу, что твоему худосочному некроманту и не снилось!
      — Меня тошнит, — перебила я Лима, стремительно выбегая из-за стола.
      Он схватил меня за руку, но увидел мое лицо и отпустил. Я добежала до туалета и захлопнула за собой дверцу.
      — Ладно, — пообещала я себе чуть погодя. — Никогда больше я не буду совмещать два разных метода самолечения.
      Прополоскав рот, я осторожно прижалась ухом к щели в двери. В кабачке было шумно и весело.
      — Клянусь Небесными Силами, — услышала я голос Ряка. — Ее действительно стошнило! Вот так Блондин! Вот так красавчик! Вот уж не думал, что на тебя так женщины реагируют!!
      — Заткнись! — прорычал Блондин. — Все заткнитесь! Иначе я не знаю, что с вами сделаю!
      Его соратники честно попытались прекратить смеяться, но это удавалось им с трудом.
      — Ее от водки стошнило! — попробовал восстановить свой авторитет Лим.
      — Олу? — переспросил кто-то. — От стопки водки? Не смеши, Блондин! Ты же сам знаешь, как и сколько она может выпить!
      Судя по звуку упавшего стула, Блондин в бешенстве вскочил. Я поняла, что это самый подходящий момент для бегства. Оглянувшись, я мысленно обругала жадного хозяина кабачка — окошко в туалете было такое, что туда могла пролезть только моя рука. Осторожно выглянув из-за двери, я наметила кратчайший путь к отступлению. Подобрала юбку и на четвереньках поползла под столами к выходу, прикидывая варианты спасения. Силы у меня хватит аккурат, чтобы откинуть от двери двух приспешников аристократа и сбежать. Про остальных я не думала.
      — Я вам покажу! — исходил пеной Лим, задетый за живое. — Я вам докажу! Я ее сейчас тут, на этом столе… И ей понравится! Увидите!
      — Блондин, — осторожно сказал Ряк, — Ирга тебя за это по голове не погладит…
      — Плевал я на этого проклятого некроманта! Мне никто не помешает! Слишком давно эта девчонка выпендривается!
      — Знаешь, Блондин, я не с тобой. Мне пока жить хочется, да и посмертие хорошее не помешает… — Сказал Ряк, и несколько человек пробубнили что-то, соглашаясь с ним.
      — Ах, вы… — с трудом узнав голос Блондина, настолько он изменился от ярости, я активнее заработала руками и ногами, пробираясь к выходу и стараясь не шуметь.
      — Приволочь мне мерзавку! — приказа Лим.
      Хлопнула дверь туалета.
      — Лим, ее здесь нет.
      — Как нет?
      — Да вот она!
      Я поняла, что меня обнаружили, выпрямилась во весь рост и рванула к двери, шепча заклинание. Шпилька в волосах нагрелась, значит сейчас в меня полетят заклинания. Парочку Щит выдержит, а потом… «Потом» будет потом.
      Кто-то схватил меня за юбку, но я лягнула ногой в тяжелом ботинке гномьей работы, и метко попала по чему-то мягкому. Сил и времени, чтобы прорваться через двери с помощью магии, не было, поэтому я просто выхватила шпильку из волос и с решимостью смертника ринулась на охраняющих выход.
      — А-а-а!!! — заорала я на всю мощь легких. — Убью!
      Молодой темноволосый мальчик с ужасом отшатнулся, пропуская меня. Но как только я схватилась за ручку, дверь резко распахнулась и чуть не вырвала мою руку из сустава. Тогда я отпрыгнула назад, в чьи-то не слишком любезные объятия.
      — Стой, куколка, — прошептали на ухо. — Попалась!
      — Ола! — заревел появившийся с секирой в руках Отто. — Ты где?
      — Ёшкин кот! — Выругался поймавший меня парень, закрывая мне рот рукой. — Гномье отродье!
      Я, не долго думая, укусила его за руку и закричала:
      — Отто!
      Парень кинул меня куда-то в сторону и ринулся на Отто.
      — А ну, заткнись, — прошипел в ухо Блондин и приложил лбом об стол. Сознание на этом отключилось…
      Я очнулась на свежем воздухе. Блондин тащил меня куда-то, перекинув через плечо. Я резко взбрыкнулась, отчего мы оба полетели в мутную жижу, покрывавшую скользкий переулок.
      — Ну, что это такое? — Почти мирно спросил Лим, вытирая лицо.
      — Грязь, — проинформировала его я. Я была не такой чистоплотной, поэтому уже успела подняться и прижаться к стене ближайшего дома, приготовившись к обороне.
      Грязюка, которая при удачной погоде должна была быть снегом, стекала по моему когда-то чистому полушубку. Меня мутило и качало, но сдаваться я не собиралась.
      — Только попробуй ко мне прикоснуться, — сказала я, поднимая руки. — Порву! Серьезно говорю.
      Лим поднялся на ноги и угрюмо посмотрел на меня.
      — Только не рассказывай, что ты сможешь меня победить.
      — Не смогу, — согласилась я. — Но потрепать тебя, и потрепать сильно, смогу.
      — Наслышан о твоих подвигах, — криво усмехнулся аристократ.
      — Блондин, давай поговорим, — предложила я. — Нормально поговорим. По делу.
      Лим задумчиво кивнул.
      — Я понимаю, — продолжала я, — что тебе хочется иметь свое дело. Ты решил сделать своим делом наше с Отто. Это тоже понятно. Но при чем здесь я? Почему ты ко мне прицепился? Тебе баб мало?!
      Блондин помолчал, а потом грустно спросил:
      — Я действительно тебе настолько противен, что тебя стошнило от моего предложения?
      — Прости, — совершенно искренне извинилась я. — Суп несвежий съела.
      — Кому ты теперь это докажешь, — махнул рукой Блондин.
      — Но я тебя действительно не хочу. Ты ко мне относишься, как к человеку низшего сорта.
      — А как еще я должен к тебе относиться? — Удивился Лим. — Ведь ты — никто, простая девица со вздорным характером.
      — И именно поэтому ты хотел меня изнасиловать сегодня на столе в кабаке?
      — Я предлагал по-хорошему. Мои ребята никак не поймут, зачем я с тобой церемонюсь.
      — Твои ребята не поймут, если ты перейдешь дорогу Ирге, — сказала я и осознала, что мой язык как всегда сослужил мне плохую службу.
      — Мне плевать на Иргу! — Рассвирепел Блондин. — Только и слышно: Ирга, Ирга, Ирга! Везде этот Ирга! Все лучшее ему! Даже мой отец хотел пригласить его к себе на работу! Его, а не меня!
      Не спуская глаз с Блондина, я бочком потихоньку передвигалась в ту сторону, откуда раздавались громкие голоса. Аристократ достал из кармана платок, вытер им лицо и хищным движением кинулся на меня.
      Я не успела среагировать иначе, кроме как упереться руками ему в грудь. Схватив меня за волосы, Блондин впился поцелуем мне в губы. Горько сожалея о потерянной в кабачке шпильке, я одновременно укусила нахала за губу и ударила ногой в пах. Лим охнул, и согнулся, дернув меня за волосы так, что я уже попрощалась со своим скальпом.
      — Не тронь парик, он дорогого стоил! — рявкнула я, и, пнув Блондина ботинком по ребрам, намерилась бежать.
      — Дрянь, — прошипел аристократ, хватая меня за юбку. Я рванулась с такой силой, что крепкая ткань порвалась.
      «Спасибо мне за жадность — подумала я, ломясь в маленькую неприметную дверь. — Купила бы юбку не на барахолке, валялась бы теперь в грязи под Блондином».
      Дверь открыл перепуганный и трясущийся… хозяин кабачка, из которого меня недавно так бесславно вынесли. Если бы я раньше знала, что в этом заведении есть еще одна дверь!
      — Запасной выход может стать и входом, — сказала я хозяину и прошла в зал. Там, среди раскрошенных практически в щепки столов и стульев, мирно общалась банда Блондина и несколько гномов.
      — Ола! — Лучший друг сорвался с места и крепко обнял меня. — Цела? Я хотел бежать тебя искать, но меня удержали. Я так надеялся, что с тобой ничего не случится!
      Полугном вытер мне своим рукавом лицо.
      — Ты цела или нет?
      — Практически, — я схватила друга за руку и решила, что не отпущу его даже под страхом смертной казни. — Что тут произошло?
      Отто сунул мне шпильку и сказал:
      — Выясняли, кто тут главный. Поэтому меня и не отпустили на твои поиски. Без меня это была бы просто драка, а так — драка со смыслом.
      Я присмотрелась к его довольному лицу, отмечая багровую отметину под глазом и вспухшую губу.
      — И кто кого?
      — Блондина ждем, тогда и поговорим, — сказал Отто.
      Лим не заставил себя долго ждать. Он ввалился в кабачок, сжимая в руке кусок моей юбки.
      — Блондин! — заорал Ряк. — Ты что?
      — У меня на такую мымру не встал, — объяснил аристократ, бросая на меня злобный взгляд.
      Отто попытался выступить вперед, но я удержала его.
      — А никто и не обещал, что там будет все красиво и эротично, — нахально заявила я Лиму. — Мы сами не аристократия, к изяществу не приучены. Отто снова попытался встрять в разговор, но я наступила ему на ногу.
      Присутствующие в кабачке ошеломленно затихли. Блондин кинул кусок ткани на пол и холодно начал:
      — Я понял, что тебе до женщины…
      — Я в курсе, — перебила я, показывая всем своим видом, чтобы он не зарывался.
      Блондин предупреждению внял и быстро сменил тему:
      — Что здесь делают эти… гномы?
      — О! — оживился Отто и перестал дергать меня за юбку. — Позволь представить тебе, Лим, семейство Хонкдаров. Они владельцы всех поставок спиртного в город, которые осуществляются мелкими производителей.
      — Всех? — Спросили в один голос мы с Блондином.
      — Всех, — твердо сказал полугном. — Включая те, которыми занимались мы с Олой. Видишь ли, нам учиться надо. Как-никак — последний курс. Вот мы и решили продать наше дело.
      Блондин сжал губы и посмотрел на меня. Я, внутренне закипая от возмущения и одновременно раздираемая любопытством, внешне спокойно кивнула.
      — Ты знала об этом? — Процедил сквозь губы аристократ.
      — Конечно! — Захлопала я ресницами и с нажимом добавила — Отто никогда ничего не делает в нашем общем деле, не посоветовавшись со мной.
      Лучший друг вздрогнул и торопливо добавил:
      — Поэтому все вопросы о деле ты можешь задавать непосредственно десяти братьям Хонкадарам. Или пятидесяти их ближайшим родственникам.
      Лим позеленел.
      — А мы, пожалуй, пойдем, — добавил Отто, подбирая свою секиру. — У нас домашней работы задано много.
      В полном молчании мы вышли на улицу.
      — Ну и видончик у тебя, — заметил друг. — Хорошо, что на улице уже темно…
      — Ты с темы не спрыгивай, — угрожающе сказала я. — Что еще за братья? Что с нашим делом?
      — А я говорил тебе сидеть дома? — возмутился вдруг полугном. — Какого демона тебя понесло прямо Блондину в руки? И что это за история со «встал — не встал»?
      — А я знала, что ему попадусь? — огрызнулась я. — Мне выпить хотелось, а дома ничего не было. Сказать, кто выжрал все мои запасы?
      — Запасаться надо лучше, — буркнул полугном. — Хорошо еще, что мы услышали твои крики и зашли.
      — Вломились, — уточнила я. — Я уже почти спаслась.
      — Почти не считается. Тем более, что мы хорошо кулаками помахали. Мы сделали этих пацанов! Вот что значат гномы!
      Он помолчал и сказал возмущенным тоном:
      — Это ты с темы не спрыгивай. Что у вас с Блондином было?
      — Пока вы махали кулаками, — ядовито сказала я, — я защищала свою честь доступным мне способом.
      Отто угрожающе засопел.
      — Ничего не было. Я просто решила подыграть Блондину в кабачке. Теперь спасен его авторитет. Надеюсь, на этом он отстанет.
      — А, — сказал лучший друг. — Понятно. Ты — молодец.
      — Эй, — проговорила я добреньким голосом, — гном! А что там все же с нашим делом?
      — Я его продал.
      — Как это продал? — возопила я. — А на что я буду жить?! Покупать себе новые шмотки?! Питаться?! На стипендию?
      — Вот он, твой эгоизм. — Ответил Отто. — А про меня не слова! Я ведь тоже кушать иногда хочу… Ну, ладно, ладно, не бушуй. Мы не можем потянуть все это сами, пойми. Ты еще скажи, что я был не прав, утверждая, что нам надо учиться?
      — Как я буду жить? — стонала я. — И сколько труда насмарку! Я что, зря часами разговаривала с владельцами кабачков, налаживала деловые связи, уговаривала, просила, льстила?..
      — Ничего не зря, — возразил полугном. — Деловые связи всегда останутся при тебе. Умение договариваться — тоже. А Хонкадары заплатили хорошую цену, твою половину я честно положил тебе на банковский счет. Тем более, что мы всегда сможем вернуться к изготовлению и продаже коктейлей, если тебе вдруг будет угрожать голодная смерть.
      Я задумалась.
      — Зато, — добил меня лучший друг, — Блондин теперь нас трогать не будет, а гномов щипать побоится. А что, он и вправду…
      — Ты опять?! Ничего, о чем ты думаешь, не было, — отрезала я. — Я его укусила и стукнула. А этот хам мне юбку порвал. С-скотина.
      — А-а-а, — успокоился полугном. — Ну ничего, ему зачтется. А то я уже задумался, какой же доступный способ защиты чести ты выбрала. Я давно знал, что ты отнюдь не нежная и не хрупкая девушка! Кто-то бы к совести воззвал, а ты — кулаком.
      Я закатила в ответ глаза и махнула рукой.
      — Ему величие Ирги жить не дает. А я так, под руку попалась.
      — Величие Ирги, — хмыкнул полугном. — Хорошо ты примазалась к великому!
      Я отвесила Отто подзатыльник.
      — Ты чего? — обиделся он.
      — Тебе хорошо зубоскалить, а мне нужно полушубок стирать и юбку новую покупать.
      Пока мы шли к общежитию, лучший друг напряженно думал.
      — Скажи мне, — прорвало его у самых дверей моей комнаты. — Зачем тебе новая юбка? У тебя ведь полный шкаф шмотья?
      «И то, что не поместилось — под шкафом, под кроватью, а, и под Лириной кроватью тоже» — мысленно добавила я.
      — Ничего ты не понимаешь, Отто! — Вдохновенно начала я. — Шкаф-то может и полный, но нового ничего нет…
      Полугном озадаченно почесал затылок и сказал:
      — Никогда этого не понимал. Ладно, как только Ирга пришлет письмо, скажи мне. Посмеяться хочу.
      Я вздохнула. Что до некроманта дойдет эта история, я даже не сомневалась. Но писать самой мне было лень…
      «Милая моя!
      С удивлением узнал, что моя будущая жена не только не привлекательна, как женщина, но еще и очень некрасива в интимных местах. Не могу сказать, что этот факт меня очень огорчил — это значит, что кроме меня на тебя никто не польстится. Но что твои „достопримечательности“ обсуждает весь город, мне очень не понравилось.
      Ирга.
      P.S. Надеюсь, Блондин хорошо получил за то, что покусился на тебя? Отто — привет»!
      «Дорогой Ирга!
      Ола передает свою искреннюю радость от того, что ты все равно собираешься на нее польститься, поскольку она не готова всю свою жизнь провести в гордом одиночестве. И еще она говорит, что лучше противный некромант, чем скучная старость. Так же, как свидетель, могу сказать, чтобы ты не расстраивался, и что Блондин пострадал достаточно. „Достопримечательности“ Олы никто не обсуждает, потому что она пообещала, что ты нашлешь на всех, кто об этом заикнется, проклятие.
      Твоя невеста написать тебе не может, так как валяется на кровати и ноет, потому что вывихнула руку, пытаясь утрамбовать в шкаф новые шмотки. Шкаф пострадал больше — он развалился.
      Отто».

      Наверно, нет предела совершенству в том, как нажить себе неприятности. В этот раз Ола сталкивается с Халявой.
      — Я говорил, — спросил Беф, — что рад тому, что вы наконец-то взялись за ум?
      Отто польщено улыбнулся, а я обиделась:
      — Наставник! Мы давно взялись за ум, а не только в последнее время.
      Беф вздохнул.
      — Иногда мне кажется, Ольгерда, что у тебя две натуры. Одна, — чтобы сводить меня с ума и заставлять объясняться с начальством Университета по поводу новой шалости «этих двоих», а вторая — составляющая успешной пары Мастеров артефактов. Жаль только, что своему Наставнику поводов для гордости ты предоставляешь куда меньше, чем проблем.