Психология для родителей - Вожаки и ведомые, или Как выжить в Мире мальчиков

Розалинд Вайсман

Вожаки и ведомые, или Как выжить в мире мальчиков 

© Rosalind Wiseman, 2013

© Абдуллин Н., перевод на русский язык, 2014

© Издание на русском языке, оформление.

ООО «Издательская Группа «Азбука-Аттикус», 2014

АЗБУКА-БИЗНЕС®

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

© Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес ()

Список аббревиатур

СЦМС (Соответствие центровым мужским стандартам) – упражнение, которое помогает выделить негласные правила поведения.

ВП (внешний периметр) – состоит из ребят, которые в глазах сверстников вообще не принадлежат к социальной системе: анархисты, шутники, политики, успешные фанаты какого-либо одного предмета или вида спорта и те, у кого вообще нет навыков социального общения.

СПОР (Сценарий и Подготовка к Обязательному Разговору) – метод перенаправления негативных эмоций в конструктивное русло, когда вы с кем-то ссоритесь или о ком-то беспокоитесь.

БПЧИ – боязнь пропустить что-нибудь интересное.

1. Пора войти в Мир мальчиков

Как у всех нормальных родителей, голова у меня по утрам просто пухнет – ведь дел невпроворот. 12 апреля 2011 года я проснулась с мыслью: «Пора написать книгу о мальчиках». Много лет я мечтала выпустить дополнение к книге о девочках «Queen Bees and Wannabes» («Королева улья, или Как выжить в Мире девочек»[1]). Учителя и родители постоянно спрашивали: когда, ну когда?! А я отвечала: как только, так сразу. Оставалось понять, когда это «только» наступит… Так уж вышло, что я сама мать двоих мальчиков. И смех и грех: как может автор книг о девочках воспитывать сыновей?!

Я всегда помогала мальчикам, за что неизменно получаю от них благодарственные письма. Правда, опубликовать наши диалоги до сих пор не решалась. Встречаются среди их бед не особо серьезные, вроде: «Как сказать девочке, что она мне нравится?», или: «Как сказать девочке, что она мне не нравится?», или: «Как сделать, чтобы меня не дразнили мелким?». Встречаются проблемы и посерьезнее, например: «Наш тренер обзывает одного мальчика педиком, остальные ему поддакивают. Мне противно, но из-за родителей я боюсь уйти из команды. Отец всегда, всегда меня в чем-нибудь винит, говорит, что я лентяй и врун. Всякий раз, как он отчитывает меня, хочется орать, но я просто молчу и улыбаюсь. Мама оправдывает отца, а я так больше не могу. Что делать?»

Я все боялась, что для мальчиков не удастся написать столь же вдохновенную книгу, как для девочек. Боялась, что не знаю мальчиков достаточно хорошо. Что они не станут делиться сокровенным. Мальчики – они ведь сложнее, чем мы привыкли думать. За их сдержанными ответами типа: «Все нормально» кроется куда больше, чем слышится, однако я сомневалась, что смогу удовлетворить справедливые чаяния одновременно самих мальчиков, их родителей и тех, кому есть до мальчиков дело.

Я ждала знака.

И получила его, когда меньше всего ожидала. Весной 2011 года я встретилась с президентом Cartoon Network Стю Снайдером и вице-президентом Эллис Кан, чтобы обсудить сотрудничество в ходе их кампании «Скажи школьному насилию “Нет!”». Со мной на встречу отправилась Эмили Гибсон, которая всегда помогает мне выработать стратегию работы с новыми партнерами. Как обычно, Эллис сразу взяла с места в карьер:

– Стю, ваша затея мне не по душе. Наверное, потому что ваш основной зритель – мальчики, а Розалинд больше известна как автор книг для девочек. Зачем она вам?

Стю не растерялся и сразу же выдал:

– Я по ее глазам вижу, что она хочет работать с нами.

Что он такого увидал в моих глазах? Что показалось ему необычным?

– Я смотрю ей в глаза и буквально читаю в них: мальчики, – пояснил Стю. Что он имел в виду? Потом до меня дошло: взгляд, о каком я писала в одной из своих книг «Queen Bee Moms and King Pin Dads» («Мамы Девочек-королев и папы Вожаков»). Взгляд этот сообщает всем окружающим:

«Дома меня в знак любви расстреливают из пистолета с присосками. Мне периодически пишет и звонит директор школы. Как-то я нажала “отклонить вызов”, не желая выслушивать, что там учудили мои сорванцы. В своих идиотских выходках они в любой момент могут разбить или сломать что-нибудь ценное, пораниться. Могут пренебречь гигиеной, и начнется такое, что любого другого взрослого на моем месте стошнит. Но раз уж я мама этих детишек, приходится отчитывать их, лечить их царапины и ушибы или вести к тому, кто – качая головой и недоумевая от их глупости – точно сможет их “подлатать”. И да, эти юные нарушители все уберут за собой – уж я их заставлю!»

Наутро после возвращения из Атланты, я проснулась с намерением засесть за написание новой книги.

КАК Я СТАЛА «ЭКСПЕРТОМ ПО ВОСПИТАНИЮ»

Я не только автор книг по воспитанию девочек – я еще почти двадцать лет проработала в различных школах. Потом основала Owning up, некоммерческую организацию, в которой учащимся средних и старших классов преподавали основы социальной справедливости и этики лидерства – по мною же разработанной методике. Позднее на основе этого опыта я стала работать со школьными администраторами и педагогами. И через восемь лет такой практики написала книгу для родителей девочек – о том, как видят мир их дочери и как им помочь вырасти и повзрослеть.

Я писала о девочках, потому что наше понимание дочерей, связь между их дружбой и личностным развитием оставляли желать лучшего. К 2000-м годам много было написано о самооценке, о том, как следить за внешностью, но среди массы литературы я не находила ничего для широкой аудитории, что рассказывало бы о групповом поведении девочек. О конфликтах в среде девочек незаслуженно забывали: они якобы надуманны, девочки просто вредничают… Девочек не учили с достоинством решать проблемы. Их приучали мириться с негласными правилами того, что я для себя называю Миром девочек; в результате они не умели адаптироваться в обществе как настоящие девушки и женщины.

Сейчас уже и не вспомнить, в связи с чем это произошло, однако перед выходом книги «Королева улья» в журнале New York Times появилась статья обо мне, озаглавленная «Дрянные девчонки». Спустя несколько дней позвонил мой литагент и сообщил: со мной хочет поговорить некая Тина Фей – она якобы желает купить права на книгу. Я понятия не имела, кто такая Тина Фей, у меня совсем недавно родился старший сын Илайджа, и я уставала настолько, что в конце дня без сил падала на диван перед телевизором.

Нет, я отнюдь не прыгала от радости: мол, ура, мою книгу собираются экранизировать! К тому моменту я успела пресытиться вниманием прессы и индустрии развлечений. Мне даже пару раз предлагали продать права на биографический фильм – думали, получится невероятно захватывающая история о женщине, которая, не успевая менять испачканную ребенком одежду, отчаянно ищет средства для скромной некоммерческой организации.

Впрочем, на звонок я ответила, и за двадцать минут Тина Фей меня уломала. Если уж кто и был способен взяться за безумный проект – а именно, превратить в полноценный фильм книгу по воспитанию, – то это Тина Фей. Я лишь попросила ее не снимать глупый фильм. Тина обещала постараться, и я ей поверила. Я не просто сразу распознала в ней умного человека – я поняла, что нами движут одинаковые принципы: работая на публику, работай по полной. (К слову, двенадцать лет родительского опыта научили меня терпимее относиться к посредственностям.)

Популярность моих книг о девочках росла, и меня все чаще стали спрашивать о девчачьих проблемах. Было приятно и вместе с тем – нет. О мальчиках-то забывали. Проблемы насилия в их среде и стрельбы в школах становятся все острее, а мы только и рассуждаем, что о подростковом суициде да об отсутствии контроля за распространением оружия. Да, эти проблемы тоже важны, но к означенным выше вопросам отношения практически не имеют.

МАЛЬЧИКИ МНЕ ВСЕ ЖЕ ПОМОГЛИ

Всякий раз, садясь за книгу, я прошу помогать мне тех, о ком я пишу.

Помню, как сомневалась: раскроют ли мальчики свои потаенные чувства, мысли? Поделятся ли самым сокровенным опытом? Станут ли отвечать на вопросы? Бескорыстно вычитывать по двадцать страниц черновиков (за старания я обещала написать рекомендательные письма в колледж)?

Как ни странно, ребята помогли. Согласились даже легче, чем я ожидала. Сперва я обзвонила школы – общественные, частные, приходские, международные, маленькие, большие, городские и сельские, а потом стала ждать, затаив дыхание. Ожидание оказалось недолгим – практически моментально отовсюду ответили согласием. Через несколько недель я выступала с презентацией в средней школе и в самом конце попросила добровольцев откликнуться. Невероятно, но мальчики сами выстроились в очередь (девочки, кстати, тоже). Так я стала поступать после каждой презентации, во всех школах. Больше всего поразило, что первыми в очередь вставали «золотые мальчики» – спортсмены и самые успешные в социальном плане (теперь я отлично их понимаю). Ими, правда, список не ограничивался: мальчики ко мне подходили разные; обращались и по электронной почте, и через «твиттер». Через месяц набралось 160 добровольных помощников, внесших посильный вклад в создание вот этой самой книги. О причинах они скажут сами.

Мой долг – помочь людям в трудностях, через которые я прошел сам.

Матиас, 16 лет

Хочу стать частью чего-то большего, что поможет изменить взгляд на наш пол и моих сверстников, а еще мне кажется, что Мир мальчиков слишком долго находился в тени.

Виктор, 17 лет

Иногда кажется, что работая над этой книгой, я помогаю себе даже больше, чем остальным.

Грант, 15 лет

Эта книга должна просвещать, обучать и направлять мальчиков в их естественной среде. В нашем Мире случается такое, о чем говорить не принято, на что взрослые закрывают глаза. Надеюсь, мой вклад поможет изменить взгляд на взаимоотношения мальчиков.

Коди, 18 лет

Как только проект стартовал, начались бесконечные споры, дебаты, смех и порой слезы – когда мальчики делились чем-то особенно болезненным. Я поняла, как сильно заблуждалась все эти годы. Иногда мне присылали истории, читая которые я рыдала в голос: такие они были смешные и глупые. Я давала ребятам прочесть о проблемах их сверстников, и они начинали спорить, как лучше помочь совершенно незнакомым людям, а потом писали мне, спрашивали: чем все в итоге обернулось? Делились со мной сокровенными чувствами, мнениями – лишь бы помочь другому.

Своим опытом, интересами и тревогами я попросила поделиться и родителей. Они расскажут истории – забавные и поучительные, которые напомнят, что вы не одни на нелегком пути воспитания порой таких несносных молодых людей.

В книге встречаются и тяжелые моменты. Они могут возмутить вас до глубины души. Читать подобное всегда нелегко. Воспитание – настолько тяжелый процесс, что иногда опускаются руки. Если и с вами такое случается, прошу, не закрывайтесь от мира и не казнитесь.

Не обязательно любить в вашем сыне или его приятелях всё. Вы имеете законное право возмущаться и негодовать, если сын не замечает, как вы ради него убиваетесь. Вы имеете полное право злиться, когда ребенок, который еще недавно вас обнимал и целовал, вдруг поворачивается к вам спиной. Можете со спокойной душой мечтать, как было бы чудесно и замечательно, если бы не приходилось каждые выходные возить сына на футбол или бейсбол. То, что вы плачетесь друзьям в жилетку, не делает вас плохим родителем. Напротив, держа негатив в себе, вы вскоре превратитесь в одного из тех взрослых манекенов, которые механически улыбаются и на все расспросы отвечают: все в порядке, дети у меня просто золото… Воспитывать из мальчика достойного мужчину – тот еще труд, беспощадный и унизительный.

КАКИМ ВАС ВИДЯТ ДЕТИ?

Я часто слышу от родителей: дескать, мы неустанно напоминаем сыновьям, как важны в жизни честность и прямота, а они, вырастая, совершенно не проявляют желаемых черт характера. Как правило, родители винят в этом окружающих. Да, они прививают сыновьям ценности вроде честности и прямоты… забывая учить, как именно следует применять эти ценности. Мало сказать ребенку: «Будь честен!» или «Поступай правильно!» – ведь случаются ситуации, когда «поступать правильно» страшно. Ситуативность в воспитании решает куда больше, чем сама установка на честность и прямоту. Важнее показать на примере, что такое честность в затруднительной ситуации.

В книге есть примеры конкретных конфликтов, с помощью которых вы поймете, как заставить ценности работать в реальной жизни.

Тут мы переходим к созданию образца для подражания – тому, о чем родители и педагоги так часто рассуждают и чему так мало сами уделяют внимания. Наши дети не глупы и не наивны – они видят цинизм взрослых, видят, что мы по-настоящему ценим, и верят далеко не словам, а действиям. Они всегда сумеют раскусить притворство, и если мы хотим являть собой идеальный пример для подражания, то придется поработать над собственным поведением. Неважно, кто вы: родитель, педагог, дядюшка, тетушка, школьный администратор или тренер – следите за тем, как вы проявляете гнев, печаль, как принимаете поражение, как выражаете любовь и нежность, как признаете ошибки. Не расходятся ли ваши слова с действиями?

Мальчики все подмечают. С виду они могут показаться циничными и безразличными, но не обманывайтесь: мальчикам не все равно – им очень хочется быть детьми сильных, уверенных и достойных родителей, которые не боятся признавать трудности жизни и противостоять им.

ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В МИР МАЛЬЧИКОВ

В этой книге я опишу типичные тенденции и сложности, возникающие в процессе воспитания мальчиков, и дам рекомендации: как достучаться до сыновей, как поддержать их в борьбе, как помочь лучше понять мир и свое место в нем.

Для начала надо уяснить негласные правила Мира мальчиков, а заодно то, как их понимает, скажем, мальчик, который обладает силой и запугивает вашего ребенка (или наоборот), или когда мальчику можно снять «социальную маску» и быть собой. Поняв эти правила, вы сможете лучше почувствовать проблемы сына. Каково это, когда над тобой издеваются? Что стоит за нападками? Или – что бывает нелегко принять – почему ваш сын жесток к окружающим? Отчего он лжет и действует украдкой у вас за спиной? Войдите в Мир мальчиков – и вы поймете, что движет вашим ребенком.

Мальчики по-разному реагируют на проявления своего Мира, и я использую типовые модели (вроде Королевы улья или Мозга), потому что с их помощью легче описывать поведение детей. Я не навешиваю ярлыков на самих мальчиков, а только обозначаю модели поведения. Чтобы книга принесла пользу, вам придется соотносить прочитанное с поведением вашего сына, руководствуясь при этом критическими соображениями. В одних случаях я могла ошибиться, а в других ваш ребенок реагирует совершенно иначе, чем написано у меня. Впрочем, куда важнее идеального соответствия вашего чада приводимым мною типажам будет тон ваших с ним бесед о его Мире. Можно вообще не принимать мою терминологию – главное, чтобы книга помогла наладить честный диалог.

ПОКА ЧИТАЕТЕ – ПОМНИТЕ ОБ ЭТОМ…

Я «воспитатель по воспитанию» и мать, а значит, трезво мне удается мыслить, только когда речь идет не о моих детях. Если дело касается моего собственного ребенка, то логика отказывает. Я машинально злюсь, расстраиваюсь, пугаюсь и воображаю себе худшее: ребенок не извлечет урок из полученного опыта, у него до конца дней останется психологическая травма, все его станут ненавидеть… и т. д. и т. п. Зато применительно к чужим детям рациональные, хладнокровные решения и методы приходят на ум сами собой.

Это вовсе не значит, что мать из меня никакая. Просто когда моему родному сыну приходится туго, верх берут инстинктивные реакции. Со временем я научилась сдерживаться, пережидать приступы страха, гнева и паники, а потом обращаться за советом к тому, кто любит и знает моих мальчиков.

Время от времени я буду просить вас делать то же самое. Порой наши страхи и любовь не позволяют действенно помогать сыновьям. Для меня, матери и автора этой книги, одним из самых сложных уроков стало то, что родительский страх иногда сильно отдаляет нас от детей. Эта книга призвана сблизить вас, создать и научиться пользоваться системой поддержки, которая так нужна вам и вашему сыну.

ЭТА КНИГА – ДЛЯ ЧИТАТЕЛЕЙ ПРАКТИЧЕСКИ ВСЕХ ВОЗРАСТОВ

Может, она попала вам в руки после того, как вашего сына непонятно почему друг не пригласил на вечеринку. Или после того, как вам в два ночи позвонил разгневанный родитель, застукавший вашего паренька в спальне у своей дочери. Если же вы еще не обзавелись собственным ребенком, и главы книги, предназначенные для взрослых, слишком уж сильно раздражают, – смело пропускайте их. Успеете еще прочитать, когда придет время!

ЧИТАЙТЕ ЭТУ КНИГУ, КОГДА МОЖЕТЕ

Книга составлена так, чтобы ее было удобно читать. В принципе не возбраняется – и даже наоборот, приветствуется – засесть за нее и прочесть от корки до корки. Однако такой метод подходит не всем, поэтому я расположила материал в таком порядке, чтобы он попадался вам на глаза именно тогда, когда вы в нем нуждаетесь. А еще книга оформлена так, чтобы ее было удобно читать, пока вы ждете ребенка с тренировок, или сидите на стадионе, или у двери в кабинет директора школы. У вашего сына есть друг, который дурно влияет на него, и вы хотите разобраться, не вызывая конфликта? Откройте главу 4. У вашего сына есть подружка, и она строчит ему по 100 эсэмэсок в день? Прочтите главы 16–17.

Большая часть глав дает детальный анализ и описание того или иного аспекта Мира мальчиков. В книге также есть места, озаглавленные «Проверьте багаж!» и «Осторожно – мина!». «Проверьте багаж!» значит, что вам предстоит ответить на некоторые вопросы – это поможет разобраться с вашими собственными реакциями на те или иные явления. «Осторожно – мина!» – о том, что родители говорят и делают из самых благих побуждений, но в итоге лишь отдаляют этим себя от ребенка. Как и в реальной жизни, мины зарыты у вас под ногами, и вы не видите их, пока не подорветесь. Некоторые могут заранее решить, будто разделы про мины в их случае практически бесполезны, мол, их ребенок даже в ответ на невинный взгляд или вопрос закрывается, закатывает глаза, делает вид, что не слышит, занят телефоном, или вовсе уходит… Поверьте, способы наладить конструктивный диалог есть! Я дам конкретные пошаговые методики преодоления распространенных жизненных ситуаций, выбранных моей редколлегией (юными добровольцами).

ЕСЛИ СЫН ЗАСТУКАЛ ВАС ЗА ЧТЕНИЕМ ЭТОЙ КНИГИ

Если вы принадлежите к числу родителей, которые читают все книги по воспитанию подряд, то возможен такой расклад: разок взглянув на мою книгу, ваш сын сразу же закатит глаза и скажет что-нибудь вроде: «Мам! Я все равно не стану ничего с тобой обсуждать». Впрочем, сынок может закатить глаза, даже если это первая приобретенная вами книга по воспитанию. Вот вам совет – скажите ребенку: «Тут написано, что почти все родители засыпают ребенка вопросами сразу после школы или тренировки. Автор учит определять, когда тебе нужно больше личного пространства». Если сын смеется и говорит: «Правда, что ли? Дай взглянуть», у вас есть несколько опций.

Покажите ему книгу, но не забудьте упомянуть, что я написала и другую, специально для мальчиков: The Guide: Managing Douchebags, Recruiting Wingmen, and Attracting Who You Want («Руководство по выживанию»). Я выпустила «Руководство», предвидя, что мальчикам потребуется книга, написанная только и только для них.

Тех же родителей, чьи сыновья не воспринимают этакое новшество в штыки и искренне идут на контакт, хочу попросить: посочувствуйте нам, остальным.

Педагоги, тренеры, советники из числа преподавательского состава, работающие с мальчиками, дядюшки, тетушки, дедушки и бабушки, пригревшие под крылом племянника или внука – я благодарна вам за то, что вы нашли время прочесть мою книгу! Надеюсь, на ее страницах вы найдете советы, как вырастить из ваших подопечных достойных, эмоционально стабильных и сильных мужчин. Не забывайте: вы очень важны для своих мальчиков!

Я сама видела, как связь, возникающая между взрослым и ребенком, меняет жизнь обоих. Не удивляйтесь моей настойчивости: мальчикам нужны поддержка и мудрое руководство. Очень прошу – не тяните с ответами на вопросы в «багажных» секциях книги. Обязательно поразмыслите над тем, как жизненные ситуации, перечисленные в главе Х, влияют на ваши с сыном отношения. Кто бы вы ни были, надеюсь, что эту книгу вы прочтете не зря.

Прежде чем перевернуть страницу, запомните и выучите наизусть следующее:

1. Мальчики намного умнее, чем кажется.

2. У мальчиков могут быть по-настоящему сложные проблемы с друзьями и в семье.

3. Обычно мальчишки говорят: «Все нормально!», когда в жизни у них совершенно противоположная ситуация.

4. Некоторым мальчишкам нравятся смерть и разрушение. Это вовсе не делает их маньяками и подлецами.

5. Некоторым мальчикам не нравятся смерть и разрушение. Это вовсе не делает их слабаками и чудиками.

В одном лишь я не сумею помочь: отучить вашего сына разбрасывать по дому грязные носки. Если знаете, как это сделать, – подскажите! А тем временем поднимите усталый взгляд и запаситесь мужеством, терпением, пониманием, искренностью и самодисциплиной – этого мальчики от нас и ждут.

2. Почему Бэтмен не улыбается?

Мальчики совершенно не похожи на девочек, они конфликтуют иначе. Для них если что-то кончено, то кончено навсегда. С ними куда проще.

У вас мальчики?!! Ну надо же, а пишете про девочек! Ну, это вам сильно повезло! С мальчишками труднее, чем с девочками, пока они маленькие, но когда повзрослеют, с ними так же легко, как и с девчонками.

Вышесказанное я слышала столько раз, что уже сбилась со счета. Многолетний опыт работы с мальчиками убедил меня: то, что мы принимаем за «легкость» в воспитании – на самом деле результат нашего невежества. Если вы хоть раз забирали сына из школы и спрашивали его, как прошел день, то понимаете, о чем речь. Если нет, позвольте объяснить.

Четырнадцатилетняя девочка пятнадцать минут распинается перед вами, изливая душу, а потом, повысив голос, жалуется, что вы «не понимаете» ее беды. Значит, перед тем, как она убежала к себе и зарылась лицом в подушку, вы услышали хотя бы одно имя и несколько эпитетов – то есть, получили смутное представление о том, почему дочь так расстроена. Проблемы мальчиков минуют родительский радар из-за того, что вы о них просто не слышите. И то, что вы поначалу принимаете за «легкость», оказывается вашей собственной невнимательностью. Вы ни о чем не догадываетесь… пока «беда» не свалится вам на голову, – и тут уже начинаете сомневаться в умственном здоровье – своем, ребенка и того, кто принес дурные вести. Итог нерадостный: вы сидите за столом на кухне напротив сына, который опасно раскачивается на стуле и на все ваши осторожные вопросы отвечает: «Да нормально все, не бойся!» Закончится разговор ровно тем, с чего начался. И вы расстроитесь еще больше.

За двадцать лет работы с подростками я поняла: если мальчик не приходит к вам с проблемами, это еще не значит, что проблем нет. Взрослый же ошибочно полагает, будто все хорошо, и вот почему: мальчики, в отличие от девочек, не требуют к себе внимания, а мы не учим их рассказывать о тревогах и переживаниях, как учим этому девочек. Мы совершенно не задумываемся над тем, чего требует современная культура – да и мы сами – от наших сыновей и как эти требования формируют их эмоциональную жизнь, самооценку и социальную ориентацию. Замечаем мы мальчиков лишь тогда, когда они терпят неудачи либо действуют на первый взгляд безрассудно, эгоистично или пугающе.

В результате большая часть мальчиков вырабатывает в себе холодность и отчужденность по отношению к важнейшим жизненным коммуникациям, потенциальным профессиональным успехам. Это подход «неудачников», этим эпитетом зачастую характеризуют некоторых мальчиков. Мы же балансируем между двух огней. С одной стороны, злимся и обвиняем сына в «лености», а с другой – отмахиваемся от проблемы как от «типичного мальчишеского поведения» (читай: не заслуживающего внимания).

В буднях мальчиков проблем не меньше, чем у девочек, и они не менее сложны; жизненный опыт усваивается мальчиками так же прочно. Беды мальчиков обманчиво просты, и мы не умеем замечать сигналов тревоги. Как ни тяжело, приходится признать: в отчужденности мальчиков близкие играют самую активную роль. Не обманывайтесь: под маской напускного безразличия наши сыновья отчаянно ищут смысл жизни и тех, на кого можно положиться в трудную минуту.

Помните ли вы момент, когда узнали, что станете родителями сына? Отложите книгу и напрягите память – испытайте заново те же чувства, вспомните, о чем подумали и что говорили вам люди. Расскажу о своих переживаниях. Я тогда была на пятом месяце беременности; гуляла по парку и увидела ватагу десятилетних шалопаев. Они вопили и кидались друг на друга. Глядя на них, я думала: совсем ведь пустоголовые. Родители мужа полюбили меня куда больше, потому что я готовилась подарить им внука. Знающие люди предупреждали, что с тишиной в доме придется распрощаться и мне следует начать откладывать деньги, потому что мальчишка быстро перебьет все ценное и нужное. (Кстати, у моих сыновей действительно есть сберегательные счета, из которых я вычитаю деньги за причиненный дому ущерб.)

Теперь посмотрим на родителей девочек. Узнав, что у них будет дочь, почти все понимают: в нашем обществе у нее могут возникнуть проблемы с самооценкой. По мере того как девочка взрослеет, ее родители начинают волноваться и даже худо-бедно разговаривать с ней о внешности, дрянных девчонках, школьном насилии, расстройствах питания, личной безопасности, негативных женских образах в поп-культуре и сексуальной уязвимости. Родители девочек получают большую поддержку: конференции, книги, семинары – по любым вопросам и поводам.

Что немаловажно – ведь родителям и педагогам известны эти проблемы Мира девочек, – мы априори блокируем нездоровые сообщения. Просто не принимаем их. Вы когда-нибудь видели, на что способны мамочки-блогерши, если какой-нибудь производитель имеет наглость предложить девчачью футболку с девизом: «Ненавижу алгебру!»? Мы воспитываем в дочерях здоровый образ мышления, записываем их в «бойцы культурного фронта», так что даже в самом раннем возрасте многие девчонки уже могут, скрестив руки, прочитать оппонентам целую лекцию: мол, если мне нравится розовый и лиловый, это не мешает мне любить и другие цвета вроде синего и зеленого. Все это здорово помогает сегодняшним девочкам, и преимуществ у них куда больше, чем, скажем, у предыдущего поколения. Успокаиваться, конечно, рано, однако девочки уже понимают: сложная и неоднозначная культура не просто пытается привить им ложные ценности в плане сексуальности и чувства собственного достоинства. В этой же самой культуре они находят и поддержку, силы раскрыть свой потенциал.

С мальчиками все иначе: мы не рассматриваем мальчиковую культуру критически. Мы либо сами в нее вовлекаемся, либо просто не замечаем ее. Мы не видим в мальчиках сложных и тонко устроенных личностей. Нам в голову не приходит, что мальчик, который любит пострелять из пистолета с присосками (в семь лет), поиграть в страйкбол (в одиннадцать) или рисовать автоматы-пистолеты (в тринадцать и более), может зачитываться романтическими приключениями. При этом почему-то принято считать, что «мальчики не читают». Принимая эту точку зрения, мы усугубляем проблему, способствуем отчуждению сыновей.

Приведу конкретный пример. Если у вас семилетняя дочь, вы наверняка знаете: девочки в ее возрасте часто переживают по поводу внешности, особенно если у них, по сравнению с подружками, большая грудь или есть лишний вес. Если девочку пригласили на праздник с купанием в бассейне, то вы легко поймете, если она переживает по поводу одежды и купальника. Ей не обязательно признаваться взрослым языком: «Девочки могут быть жестоки к ровесницам, которые развиваются быстрее. Я очень переживаю, что грудь у меня начала расти раньше, и вообще думаю о том, чтобы не идти на вечеринку». Если вы – отец и сразу ничего не поняли, то супруга в две секунды все вам объяснит.

Теперь представьте, что у вашего семилетнего сына «банки» (мужские груди), а его пригласили на точно такую же вечеринку. Недели за две до праздника он как бы случайно просит купить ему плавательную футболку, но при этом даже мельком не упоминает, что футболка нужна ровно к этому празднику. Само собой, вы делаете в уме пометку: купить плавательную футболку… когда-нибудь – и не покупаете ее. Приходит время ехать в гости, а сына не оторвать от приставки. Вы уже накричали на него раза четыре, а он все играет и играет. Наконец, он залезает в машину мрачнее тучи. Вам кажется, что он злится, потому что его оторвали от видеоигры. Вы едете в гости, отчитывая отпрыска за его поведение, и раздражаетесь еще больше оттого, что он вас не слушает. Он же в это время от души желает задире, который будет дразнить его из-за «банок», сломать на тренировках руку и вместо праздника отправиться в больницу, где ему без анестезии будут вставлять спицы в кость.

Часа через два вы заезжаете за сыном с твердым намерением помириться. Жизнерадостным тоном спрашиваете, как он повеселился. Сын отвечает: «Нормально». Вы бодро интересуетесь, кто еще пришел на праздник. Сын отвечает: «Так, мальчишки из нашей школы». Не проходит и двух минут, как вы уже снова злитесь, потому что ваш отпрыск вас явно игнорирует. А сын на вас не злится. Ну, разве что самую малость – ведь вы не купили ему плавательную футболку, которую он просил. На самом же деле он чувствует себя униженным, потому что задира не сломал руку и праздник не пропустил. Он даже сфотографировал вашего ребенка без рубашки и показал фото остальным мальчишкам, которые смеялись и дразнили вашего сына: «Девчонка, девчонка!». Дома сын засядет за кровавую видеоигру и начнет крошить врагов самым жестоким из доступных способов, а вы снова разоретесь на него: мол, хватит этих страшных игр! – и станете беспокоиться, что пристрастие к насилию на экране делает из него извращенца и маньяка.

Ваш сын режется в игры не без причины. В виртуальном мире он прячется от унижения, чувства неполноценности из-за собственного тела и глубоко укоренившегося страха, не дающего излить душу родителям.

Мы считаем, что мальчиков воспитывать просто, потому что они молчат, – и в итоге приговариваем их к пожизненному недопониманию. Если мы недооцениваем трудности сыновей, то они не увидят в нас источник поддержки, как бы сильно мы их ни любили. Наоборот, мы сами станем для наших мальчиков неотъемлемой частью проблемы. Вы можете не верить мне – но поверьте сыновьям.

Я не стану рассказывать родителям о своих проблемах – это бессмысленно: отец только бесится, орет и все усложняет.

Итан, 14 лет

У нас в классе есть девчонка, которая меня натурально бесит. На прошлой неделе она сплетничала: кто кого у нас в классе любит. После уроков она постоянно меня дразнит. Я не выдержал и облил ее водой. Ну конечно, меня потащили к директору, а ее нет. Родители меня убить хотят. А девчонка снова взялась за старое. Потому что знает: ей все сойдет с рук. ЧТО МНЕ ДЕЛАТЬ?

Эван, 13 лет

Когда мать злится на меня, то говорит, что я весь в отца. Папу она терпеть не может. Представляете, каково это? Тебя будто ножом режут. И это человек, с которым я должен делиться проблемами!

Шон, 16 лет

В дополнение к сказанному мальчиками хочу привести результаты одного исследования – оно наглядно показывает, как мальчики принимают вызовы судьбы.

• На 100 девочек в возрасте от 6 до 14 лет с нарушениями обучаемости приходится 160 мальчиков с той же проблемой.

• На 100 девушек-самоубийц в возрасте от 15 до 19 приходится 549 юношей-самоубийц того же возраста.

• 100 % «школьных стрелков» – мужчины («Заключительный доклад Секретной службы и результаты исследований проекта “За безопасность школ”»).

В добавление к этой статистике могу заметить, что 70 % произносящих речь на школьном выпускном вечере – девушки. Мои коллеги из приемных комиссий в колледжах рассказывают: количество абитуриентов по сравнению с абитуриентками сократилось настолько, что на каждые восемь молодых специалисток приходится всего два специалиста. Восемь против двух. Публично этого никто не признает, но проблему обсуждают в узком кругу. Последний раз, когда я общалась с членами приемных комиссий (в том числе и из университетов «Лиги плюща»), мне задали вопрос: «Стоит ли принимать в студенты юношу, который хорошо сдает экзамены по предметам обязательной программы, но заваливает или кое-как вытягивает предметы из дополнительной? Можно ли принять его из-за нехватки парней, пусть даже из него вряд ли выйдет продуктивный член сообщества?» Так что пока все ждут положительных тенденций в области межрасовых отношений, настоящая проблема остается незамеченной.

Если вы все еще не верите мне, взгляните на приведенный ниже график:

Общая статистика поступления в вузы

В этом контексте комментарий Уилла (десятиклассника из Джорджтауна, одного из моих помощников) выглядит совершенно логичным и обоснованным:

На дополнительные занятия нас, парней, всегда ходило пятеро. Пятеро парней среди девчонок. У меня полно приятелей, которые вполне могли бы пройти те же курсы, но они не хотят – им проще стать лучшими среди посредственностей. Они боятся соревноваться с девчонками, предпочитая оставаться неучами.

Мы обязаны исправить положение – ради мальчиков. Мы обязаны исправить положение – ради девочек, которые растут среди этих мальчиков. Даже если у вас не сын, а дочь, вы ведь не хотите, чтобы она мирилась с трусливыми, умственно неразвитыми, эмоционально ущербными, незрелыми юношами. Еще хуже, когда к чувству незащищенности у мальчика примешиваются заносчивость и высокомерие. В этом случае мы имеем дело с парнем, которому проще унижать девушек, нежели относиться к ним достойно. Он и ему подобные даже не сознают, насколько глупо они выглядят. Например, мальчиковое братство, «элита» – как они себя называют – Амхерстского колледжа (небольшой вуз на юге, где, как принято считать, подобное обычно и происходит) заказало к шашлычной вечеринке особые футболки с принтом: свинья, покуривая сигару, жарит на вертеле женщину – и подписью: «Жарим жирных с 1847 г.». Парни сами не поняли, чем так плохи футболки – им все объяснила студентка того же Амхерста Дана Блогер:

Они уподобили женщину скотине или, скорее, существу, которое даже ниже скотины, ведь она не просто заменила свинью на вертеле, а свинья сама ее жарит. Женщина тут воплощает кусок мяса – без мыслей, чувств и достоинства, без мнения. Гиперсексуализация ее тела увязывает жестокость с сексом, закрепляя таким образом понятие, что жестокость сексуальна, а сексуальность жестока. Я отнюдь не берусь утверждать, что подобный образ спровоцирует непосредственно насилие по отношению к какой-либо женщине, однако обесчеловечивание – первый шаг к оправданию насилия.

Авторы «свинячьей идеи» попытались отмазаться: мол, футболки они заказали «по пьяни» и никого не хотели обидеть[2].

Я же просто повторю: два против восьми.

Ставки высоки для всех. Даже для парней, заказавших оскорбительные футболки.

В книге для девочек я просила читателей честно ответить на вопрос: не прикладываете ли лично вы руку к тому, чтобы усложнить жизнь девочек? Теперь я спрашиваю вас о том же, но по отношению к мальчикам. И хотя некоторые психологи и специалисты в области социального поведения вроде Билла Поллока, Джеймса Гарбарино, Леонарда Сакса, Майкла Гуриана, Майкла Томпсона, Джексона Катца, Дона Макферсона и Майкла Киммела проделали титаническую работу в исследовании по выявлению проблем мальчиков – давление их Мира на эмоциональное состояние по-прежнему в открытую не обсуждается. Общество не признает, что мальчики ведут изощренные игры, бои за власть, многих беспощадно унижают и среди них немало тех, кто стесняется собственного тела. Мы не замечаем, когда некоторые из мальчиков злоупотребляют своей силой и собирают союзников, толпу, для того чтобы властвовать над остальными. Нам очень трудно разглядеть, как наше собственное поведение по отношению к мальчикам запускает пагубные процессы с новой силой. Главный вопрос: когда это мальчики-мажоры, члены братства, которые в восемь лет наверняка подписывали открытки на День матери: «Мамочка, я тебя люблю!», превратились в таких сумасбродов? Догадывались ли родители, что их дети так очерствеют? Я уверена, что в амхерстском братстве нашлись ребята, которым идея с футболками пришлась не по душе, но они промолчали. Почему же?

ПОЧЕМУ БЭТМЕН НЕ УЛЫБАЕТСЯ

Вы наверняка не говорите своему сыну: «Если у тебя серьезная беда и ты признаешься, что расстроен и встревожен, мне будет за тебя стыдно, потому что ты растешь тряпкой». Однако по какой-то причине к юношескому возрасту почти у всех мальчиков так или иначе в голове формируется именно эта мысль. Откуда она? Ведь не внушают же им ее с детства!

Или внушают? Вспомните, с какими игрушками и во что играл ваш сын в возрасте 5–6 лет. Я не собираюсь спорить и утверждать, будто мальчикам следует позволять играть в куклы, а не в машинки, или о цветах детской одежды. Просто ответьте: были ли у него фигурки Бэтмена или Человека-паука?

Вы помните, когда у вашего сына появился первый костюм Супергероя? Кто его ему подарил? Ваш мальчик прыгал с дивана в воображаемом полете? Нападал на вас из-за угла? Помните, как счастлив он был ощущать себя всемогущим Супергероем?

Когда вы ребенок и носитесь по комнате в подаренных бабушкой плаще и маске Бэтмена, это опьяняет. Вы герой, и вам не надо никого слушаться. Свобода и власть неограниченные – в пять лет, когда вы не распоряжаетесь еще собственной жизнью, это вдвойне здорово!

Теперь представьте Бэтмена наполненным радостным трепетом. Представьте его влюбленным. Получилось? Эмоциональный диапазон Бэтмена – где-то между суровой сосредоточенностью, отстраненностью от всего мирского и злобой. Неважно, насколько ему больно – страдать некогда! Он свирепеет и, стиснув зубы, беспощадно расправляется со злодеем. Если ему нужен совет или он особенно сильно упрямится, то верный помощник Альфред тут как тут, всегда знает, что сказать – и Бэтмен неизменно успокаивается, остывает. Образ Альфреда учит мальчиков, что окружающие должны замечать, когда им плохо, знать, почему им плохо и научить их с этим справляться. Видя, что окружающие не замечают его проблем, мальчик сдается. Он боится признать, что испытываемые им чувства – «слабость», которую Бэтмен никогда не показывает. Когда имеешь дело с мальчиком, у тебя будто в распоряжении всего одна серебряная пуля – на то, чтобы убить причину его расстройства.

Теперь представьте, что вам одиннадцать, и хотя Бэтмен по-прежнему крут и актуален, вы с друзьями начинаете зависать вот с этим типом…

А теперь вам тринадцать – пора восхищения вот этим героем.

На первой иллюстрации – персонаж Halo 4, одной из самых популярных игр среди мальчиков всех возрастов. На второй – персонаж Assassin’s Creed, не менее популярной игры у учеников средних и старших классов.

Показывая эти картинки мальчикам в самом начале своих презентаций, я слышу в ответ натуральный рев. Мальчишки кричат от восторга. Неважно, что передо мной старшеклассники – они подскакивают с мест, машут руками. Я спрашиваю, помнят ли они, во что облачен их герой – они широко улыбаются и на какой-то миг вновь становятся пятилетними мальчишками. Затем я задаю им тот же вопрос, что задала чуть выше вам: как поведет себя герой Halo 4, если его родители со скандалом разведутся? Как поведет себя герой Assassin’s Creed, если на него нападет хандра? Или его друзья вдруг начнут распускать сплетни о девушке?

В определенные моменты жизни мальчикам свойственно хотеть геройствовать: самодостаточность, умение подняться после падения совершенно точно необходимы, но эти же герои – которые никогда не показывают грусти или страха – постоянно стимулируют в мальчиках стремление ограничивать спектр своих эмоций, сдерживать «недозволенные» чувства. Эти герои не показывают, как мужчина должен вести себя в момент морально-этического конфликта, когда он разрывается между друзьями и честью.

Как бы ни любили мальчишки этих героев (да и всю поп-культуру в целом), их одних не хватит на то, чтобы определить и сократить эмоциональный диапазон. Взрослые в окружении мальчиков должны питать и усиливать этот диапазон. Тут мы подходим к следующей проблеме: многие из нас довольно убедительно умеют притворяться и врать. Я сбилась со счета примеров, когда родители говорят мне, мол, мы не хотим, чтобы наш ребенок убивал в себе чувства, а сами велят ему: «Соберись, следи за собой». Другие родители при мне никак не реагировали, когда физруки обзывали их сыновей «мочалками», «педиками», «бабами» или говорили, будто дети «бегают так, будто у них песок из одного места сыплется». Я знаю случаи, когда учителя и прочие школьные работники наказывали мальчиков за хмурый вид, воспринимая его как оскорбление в свой адрес. Не заблуждайтесь: не выступая в защиту сына, мы как бы посылаем ему сигнал о том, что либо согласны с обидчиком, либо бессильны перед ним. Тогда с какой стати сыну в дальнейшем просить нас о помощи?

СИЛА ТОЛПЫ

Все мы хотим быть частью чего-то, и это не изъян характера, а инстинкт. Самые лучшие результаты достигаются совместной деятельностью. Праведная гордость за нацию, наше наследие, религию, семью, школьное товарищество возникает от того, что мы ценим принадлежность к группе. Печальная правда, однако, и то, что потребность быть частью группы может стать причиной самой отъявленной жестокости. Она заставляет нас молчать при виде несправедливости, участвовать в общей травле тех, кого толпа сочла неугодными и заслуживающими наказания. Эта потребность – наша ахиллесова пята.

Я говорю о том, как сохранить нравственность и моральную ориентацию в толпе. Почему? Конфликт неизбежен – рано или поздно кто-то злоупотребит силой. Если такое случается, каждый индивидуум в толпе, основываясь на личном опыте и истории, принимает решение, как ему себя вести. Именно такой выбор закладывает основу коллективного и индивидуального этического наполнения, моральной стойкости, индивидуального голоса и социальной грамотности. Понять это принципиально важно.

Большинство мальчиков, пока их ценят и принимают в коллективе, толком не задумываются о том, что значит быть достойным и этичным. Жизнь внутри «стаи» учит их понятиям дружбы и того, кого толпа принимает, а кого – нет. Толпа влияет на прилежание в школе, поведение в обществе, уважение к женщинам (включая родную мать) и девочкам, на выбор времени и способа проявления собственной сексуальности, реакцию на ситуации вроде травли, попойки и принятия наркотиков.

У каждой «стаи» своя мораль, и ты должен ей следовать. Если не согласен – тебя выгоняют.

Брайан, 16 лет

В такие моменты мальчику предстоит моральный выбор, который во многом определит, как он будет вести себя на протяжении жизни. Стоит ли молчать, когда кого-то травят или исключают из «стаи»? Какова цена несогласия? Какова цена молчания? Является ли несогласный предателем? Стоят ли месть или стремление «проучить кого-то» за причиненным человеку унижением? Есть ли что-то важнее этого?

СООТВЕТСТВИЕ ЦЕНТРОВЫМ МУЖСКИМ СТАНДАРТАМ

Групповая динамика имеет четкие негласные правила. Понимать их и механизм их возникновения критично для понимания мальчиковой социальной динамики.

Для начала я бы хотела определить, что для нас есть культура. В словаре дается такое определение: «Характеристика взглядов и поведения определенной социальной группы». Я бы сказала так: это интуитивное понимание того, как должен мыслить и действовать человек внутри сообщества.

Да, все мы одновременно принадлежим к нескольким сообществам, и самое крупное, влиятельное из них – национальная культура. Информационная среда засыпает нас сигналами о том, что в обществе ценится, а что – нет. К меньшим культурам относятся соседи, национальность, религия, экономический класс; все они руководствуются собственными принципами, которые принимают и/или усиливают ценностные сигналы от национальной культуры. Однако почти все культуры – неважно, большие или малые – ревностнее всего следят за тем, играют ли отведенные им роли мужчины и женщины. Если ты родилась девочкой, будь добра действовать по Х-образцу; если мальчиком – по Y-образцу. Очень часто это разделение социальных ролей по половому признаку управляет нами, будто нити кукловода.

Мальчики реагируют на правила по-разному. Одним по-настоящему нравится пить «кул-эйд», вторые плюются, третьи сохраняют нейтралитет. Правда же такова: прежде чем составить мнение, мальчик должен пройти через «бетономешалку» культурных сигналов, определяющих его мысли, речь и поступки.

Теперь вернемся в класс, где мальчишки вскакивают с мест при виде Бэтмена или другого супергероя. Я спрашиваю, является ли он образцом для поведения юноши? Неудивительно, что мальчишки – за редким исключением – отвечают «нет». Потом я задаю такой вопрос: «Опишите человека, который влияет на людей или имеет высокий общественный статус. Его все должны “знать”. К его мнению прислушиваются, с ним соглашаются. Как он выглядит и как себя ведет?»

Ответы мы записываем на доске, на центральной части:

Далее я прошу: «Опишите человека невысокого статуса. Его, скорее всего, дразнят, унижают, игнорируют. На кого он похож? Как он ведет себя?»

Ответы записываю на доске, на боковушках:

Это упражнение я называю «Соответствие центровым мужским стандартам» (здесь и далее использовано сокращение СЦМС), оно помогает выделить негласные правила поведения. Даже когда правила СЦМС выписаны на доске, мальчикам трудно признать, как сильно они влияют на их жизнь. Кого-то огорчает их несправедливость; кого-то приводит в ярость пункт «деньги». В том-то и смысл: выше всех в социуме стоит тот, у кого больше денег, пусть это и несправедливо.

Затем я спрашиваю мальчиков, как они поведут себя в следующих ситуациях:

1. Есть компания из четырех друзей. Одного из них постоянно дразнят, ему это противно, но он молчит и терпит.

2. Звезда спорта хочет покинуть команду, но не находит в себе сил сделать этого.

3. Юноша не признаётся друзьям, что усердно занимается и получил пятерку за тест.

4. Юноша не признаётся друзьям, что подруга постоянно его унижает.

5. Юноша старается в школе изо всех сил, но боится признаться окружающим, как это его тяготит.

Тут уж мальчики соглашаются, что они в ловушке правил СЦМС.

Это упражнение не научит тому, как повысить социальный статус или обрести свое место в толпе. Нет, оно лишь заставляет понять, как незримые путы правил удерживают в рамках дозволенных эмоций. Они же не дают просить о помощи. Ущерб от них огромный: эти правила учат мальчика следовать ЦМС и презирать того, кто идет иным путем. Это упражнение показывает, как власть и привилегии работают там, где один человек верит, будто у него есть право невозбранно говорить за всех. Как обличенные властью унижают других и почему они выбирают те или иные инструменты унижения. Все потому, что вы сами верите: СЦМС дает больше власти над теми, у кого нужных качеств – а следовательно, и силы – не хватает. Такое разделение закладывает основу для прочих унизительных «-измов»: сексизма, расизма, снобизма и безотчетной ненависти к тем, кто как-то отличается от большинства (кому не хватает СЦМС).

Случается, «золотые» мальчики (и зачастую их родители), как и прочие привилегированные группы, не понимают истоков своих привилегий: власть ослепляет. Многие родители искренне верят, будто прививать сыновьям ЦМС – значит готовить сына к будущим великим свершениям. Им и в голову не приходит, что у этой практики своя цена: мальчик или окажется под страшным гнетом родительских ожиданий и, удерживаясь в заданных рамках, будет искать одобрения свыше. Или же он поверит в то, что соответствие норме якобы ставит его выше остальных (в этом он не признается, однако его поведение скажет само за себя). Как говорят Брэд и Джек (читай ниже), внутренний конфликт сводит с ума.

Странно, как прежде все мы пытались соответствовать этим критериям, зато теперь, в девятом классе, мне будто приходится выбираться из западни, в которую я сам себя загнал. Я вижу, как мои друзья убиваются, пытаясь соответствовать ожиданиям окружающих.

В восьмом классе я посещал католическую школу, где истинной верой была гомофобия. Самый крутой парень в классе обозвал меня геем; спор ему я проиграл, подмочив себе репутацию до конца года. Потом перешел в другую школу и перестал заниматься всем мало-мальски интеллектуальным и немужским: забросил шахматы и больше не писал для школьной газеты, начал играть в хоккей и вести себя как герой фильма «Зверинец» Блуто. Готов поспорить, что каждый второй парень в старших классах поступает точно так же. Это, конечно, не оправдание, но ведь никто ничего не хочет менять. Через два года мне поступать в колледж, и уж там-то мне успех обеспечен. Между тем, лишь мама, подруга и шестилетняя сестренка (а теперь и вы) знают мою страшную тайну: я веду себя как тупой мужлан только половину своего времени.

Помните, каждый мальчик – это личность. Вашему приятелю, например, может быть совсем не до правил СЦМС. Вероятно, он плевать на них хотел и все же продолжает взаимодействовать с толпой, которая всех и вся судит по этим самым правилам. Ваш друг тонет в потоке сигналов о том, каким должен быть настоящий мужчина.

К сожалению, простейший способ сойти за своего – это унижать и обижать девочек, а заодно и мальчиков, которые не действуют по правилам СЦМС. Взрослые сами подливают масла в огонь, день-деньской «мотивируя» сыновей к усердной работе, равняя слабость и отсутствие успехов с женственностью. Сами того не сознавая, мы покрикиваем на мальчиков: «Что ты подаешь, как девчонка?», или: «Кричишь, как баба!», или: «Не хнычь! Ты ведь мужчина!» (то есть слезы – это плохо, это слабость и удел девочек). Кто-то в свое оправдание скажет: «Ведь так оно и есть: мальчики подают лучше девочек. Девочки визжат громче мальчиков и плачут чаще». Таким образом, мы заставляем мальчиков проводить в уме параллель между несостоятельностью и девочками.

Столь же унизительна гомофобия. Она по-прежнему душит мальчиков, буквально затыкая им рты перед лицом насилия (хотя за последние лет десять многое изменилось). Не менее важно и то, что мальчики смело третируют сверстников, обзывая их «педиками» или «девчонками» в присутствии взрослых (зато свои расистские наклонности осмеливаются проявлять только среди приятелей, но об этом позднее), потому что многие родители и учителя по-прежнему смотрят на такое поведение сквозь пальцы.

Впервые услышав слово «гей» (или его синонимы) на игровой площадке, классе в четвертом, мальчики сразу смекают: оно унизительно. В средних классах они уже более-менее понимают, что значит быть геем в контексте их Мира. Им надо срочно избавиться от всего «гейского»: не носить махровых разноцветных носков, не смотреть канал «Дисней», не обижаться на подлости и не защищать тех, кто носит махровые разноцветные носки или смотрит диснеевские мультики. В старших классах эта динамика набирает такие обороты, что большинство мальчиков даже не сознают, в какие тесные рамки себя загнали. Они видят, как кого-нибудь дразнят за несоответствие «моде», за жалобы на подлость окружающих или – в студенческие годы – наблюдают, как младший приятель спаивает первокурсницу, чтобы развлечься с ней, и молчат, потому как иначе их заклеймят геями[3].

На прошлой неделе десять моих близких друзей гнобили парня, который не соответствовал меркам ЦМС: толстый, неряха, слабак. Я велел друзьям прекратить его задирать; восемь меня послушались, двое сказали: «Да че ты как педик?»

Карл, 16 лет

Глупо и бессмысленно равнять с гомосексуалистами тех, кто выступает против злоупотребления силой и социального неравенства. Иначе гетеросексуалов можно определить как безучастных к чужим страданиям и склонных к групповым унижениям. Выходит, лишь геи способны воспротивиться толпе? Это не только несправедливо, поскольку у геев те же проблемы в жизни, что и у натуралов, но и оскорбительно по отношению к последним.

Особенно иронично, что гомофобия подавляет в мальчиках мужество: не то, которое требуется для ответа на прямой вызов, а то, которое требуется, чтобы встать и выступить в защиту ближнего. Пятнадцатилетний Уилл проверил это на себе:

Я знаю много геев, у нашей семьи полно друзей голубых, и самое печальное – то, как у меня в школе парни употребляют слова вроде «педик» и «голубой». А самое страшное – если я выступлю в защиту геев, я сам как бы стану геем.

Спасибо, Уилл. Защитники животных – не животные. Так и защитники геев – не обязательно сами геи.

Мэтт, 16 лет

А ведь мы могли бы это остановить! Говоря «мы», я имею в виду родителей, педагогов, прочих школьных воспитателей – вообще всех, кто работает с детьми. Надо лишь быть честными в своем поведении. Да, многие родители – сами часть проблемы, но еще больше тех, кто молча стоит в стороне.

Самое простое определение пассивного наблюдателя – это человек, который присутствует при некоем событии, не принимая в нем участия. В реальности все намного сложнее. Фактически пассивные наблюдатели занимают сторону злоупотребляющего силой, поскольку верят: если они выступят против него, то потеряют место в группе. Если наблюдатель хранит молчание (которое некоторые определяют как нейтралитет), то «пассивность» выглядит как поддержка задиры или же сообщает: я бессилен остановить беспредел.

Да, выступить против задиры нелегко, и это еще мягко сказано. Возразить человеку ЦМС, попытаться изменить что-либо в расстановке сил, – ужасно. Мальчики впитывают это знание чуть ли не с молоком матери. Нам, взрослым, это знание тоже не чуждо.

Позвольте привести пример. Представьте, что вы развозите мальчиков по домам после тренировки. Ваш сын сидит на переднем пассажирском сиденье: ловит радиоволну на приемнике или в телефоне, ищет песню, которая понравилась бы всем. Остальные обсуждают прошедший день, и все идет хорошо, пока один из мальчиков не произносит: «Майк, ты в баскетболе – чисто даун! Мяч кидаешь, как педик!» Вы машинально напрягаетесь и смотрите в зеркало заднего вида, следите за реакцией детей. Думаете: вроде бы надо что-то сказать. В голове проносится сразу несколько мыслей. Зачинщик поступил плохо, высказавшись так об однокласснике, но ведь ребята постоянно кидаются подобными словечками. Вот и остальные дети смеются; высказавшись, вы можете вызвать неловкость у собственного ребенка. Воспитывать чужих детей тоже неправильно, или – что еще хуже – из-за ваших высказываний сын может впасть в немилость одноклассников… Короче, момент упущен.

Такое поведение родителей и убеждает детей в том, что взрослые поощряют травлю или попросту не в силах остановить ее. У детей рождается чувство, что в трудных ситуациях вы просто не желаете быть родителем. А ведь разрулить ситуацию, которую я описала выше, можно. Сделайте глубокий вдох, обдумайте свои слова, остановите машину и, отстегнув ремень безопасности, обернитесь к мальчикам. На умоляющий взгляд сына внимания не обращайте. Посмотрев каждому мальчику в глаза, скажите примерно следующее:

Вы: Ребята, называть людей даунами и педиками неприемлемо.

Джош: Так мы же не в прямом смысле. Майк не против. Майк, ты ведь не обиделся, что мы тебя назвали дауном?

На испепеляющие взгляды сына внимания не обращайте.

Майк: Все нормально. Джош просто шутит.

Вы: Все равно, нельзя обзывать людей педиками и даунами. Да, я не могу контролировать вашу речь, но для меня вежливость очень важна. Хотите пожаловаться родителям – пожалуйста.

Джош смотрит на вас как на сумасшедшего, а ваш сын пялится в окно, будто он и не ваш сын вовсе.

Вы: Всем все ясно? Вот и славно. Какую мы радиостанцию слушали?

Перед тем как закрыть этот вопрос, учтите три важных момента. Во-первых, Майку ничего не оставалось, кроме как согласиться с Джошем. Во-вторых, очень важно закончить подобную разъяснительную беседу предложением пожаловаться на вас родителям. Не только потому, что вы так ловко «переводите стрелки», а еще и потому, что уязвленные детки могут прийти домой и соврать маме с папой, будто вы «взбесились и наорали на них». В-третьих, многие родители боятся, что подобное обращение с чужими детьми аукнется их собственному ребенку. Не бойтесь: мальчишки не травят приятеля только потому, что у него строгие родители, которые не боятся поучать чужих детей. Травлю провоцирует целый набор факторов: если ваш сын зубрила, подхалим или не умеет общаться. А еще задиры должны уважать вас и побаиваться, понимая: дурного поведения вы им не спустите. Сегодня это – унижение сверстника в вашей машине, завтра – тусовка у вас в доме в ваше отсутствие. Они должны воспринимать вас всерьез.

Если, побывав в подобной ситуации, вы все же смолчали – не волнуйтесь, у вас еще будет шанс исправиться. Раз совершив ошибку, вы обязательно столкнетесь с новым затруднением, над которым предстоит поработать, – такова прелесть воспитания мальчиков. А можно и поговорить с сыном после: мол, знаешь, сынок, вчера, когда мы ехали в машине, произошло кое-что неприятное… давай потолкуем об этом.

ЧТО, ЕСЛИ ОКРУЖАЮЩИЕ ПЫТАЮТСЯ НАВЯЗАТЬ ВАМ И ВАШЕМУ СЫНУ ЦМС?

Точнее даже не «если», а «когда». Родители девочек часто сталкиваются с ситуациями, когда их дочерей пытаются вогнать в рамки или вмешаться в процесс их воспитания. Например, если кто-то из родственников говорит вашей дочери: дескать, следи за фигурой, вы для начала пошлете такого родственничка подальше, а после поговорите с дочкой на тему лишнего веса. За сыновей мы вступаемся реже. Например, кто-то из родни постоянно обращается к вашему чаду почти как к профессиональному боксеру, или в продуктовом магазине ваш сынок хватает коробку с хлопьями, на что добрая тетя делает замечание: «Вы посмотрите, какой силач!»; или сын со слезами выбывает из игры на бейсбольной площадке, и чужой папаша из благих побуждений замечает ему: «Что ты ревешь! Только девчонки ревут!» Вы одномоментно сталкиваетесь сразу с двумя проблемами: а) вашего сына загоняют в рамки, и б) с этим надо что-то делать.

Я вовсе не предлагаю кидаться с криками на свою родню или тетю в магазине, мол, не загоняйте моего ребенка в рамки! Или стискивать ребенка в объятиях и грозить чужому папе пальцем со словами: «Не смей запрещать моему сыну плакать! Пусть плачет, если хочет!»

Однако молчать тоже нельзя. Знаю, что выступать никому неохота, особенно отцам (по крайней мере, большинству отцов). Для начала заранее обдумайте свои реплики. Не ждите, пока случится неприятный эпизод – думать будет некогда. Вот вам несколько вариантов: «Мам, я знаю, ты любишь внука, но не надо постоянно твердить, какой он крутой. Может, поговоришь с ним о том, что у него действительно хорошо получается?»; постороннему я бы ответила: «Спасибо, но знаете, чем мой ребенок хорош? Он просто потрясающе рисует животных!» Да, собеседник сочтет ваш ответ странным и нелогичным, зато ваш сын услышит, как вы хвалите его за дело, он будет знать – самый близкий человек ценит в нем личность, то, в чем он и правда силен.

Почему просто не отмахнуться от упреков? Если речь идет о бабушке или дедушке, которые видят вашего ребенка раз в год, – тогда можно и не обращать внимания. Но если замечание делает тот, с кем сын контактирует ежедневно, вам нельзя молчать, потому что этот человек напрямую участвует в воспитании вашего ребенка. Если это отец другого мальчика, ответьте ему: «Мой сын расстроен, дайте ему отдышаться», потому что в лице вашего ребенка он упрекает всех мальчиков. Если вам неудобно, поговорите с тренером команды. Если помощи не хватило, откройте главу 14.

Дело это непростое, и необязательно вступать в каждую схватку. Если сегодня вы слишком устали, чтобы отвечать – не мучайтесь, шанс еще появится! Гордитесь, если вы не молчите. Я слишком часто вижу, как родители молчат или искренне верят, будто вписываться в рамки – залог самоуважения. Их сыновья легко теряют себя. Проявите смелость, и сын поймет: и у вас, и у него есть жизненная позиция. Он тоже будет этим гордиться.

Цель моей книги и всей работы с мальчиками – дать им действенную методику противостояния стереотипам, чтобы будущие мужчины росли самостоятельными, сильными и эмоционально полноценными личностями. Пусть мальчики восстанут и заново откроют себя, обретут силы взрослеть. Да, им будет нелегко, а порой и очень неприятно. Однако вооружившись верными целями, навыками и поддержкой, они разовьют в себе способность понимать мотивы собственных поступков и поступков окружающих. Научатся предотвращать конфликты, им не стыдно будет смотреть на себя в зеркало. Они начнут самостоятельную жизнь именно такими, какими хотят быть. Огонь в их сердцах не угаснет, и им не придется мириться с собственной посредственностью и посредственностью окружающих. Ведь ставки очень высоки: наши сыновья заслуживают правильных и полезных отношений, свободы заниматься тем, что им интересно, что вызывает у них здоровый азарт, чувство собственной нужности, ощущение, что у них есть связь с социумом, что они являются действующей и полезной частью чего-то большего. Именно этими четырьмя критериями и измеряется полнота счастья. Если мы позволим нашим мальчикам достигать этих целей, они вырастут настоящими мужчинами, и мы будем ими гордиться.

ПРОВЕРЬТЕ БАГАЖ:

Что обеспечивало мальчикам высокий социальный статус во времена ваших детства и юности? Просили ли вы о помощи, когда вас унижали сверстники или взрослые? Если да, то что обычно происходило?

3. Популярность и толпа

Девочки часто спрашивают: «Почему популярные девочки популярны? Они ведь даже никому не нравятся…». От мальчиков я такого вопроса ни разу не слышала. Не то чтобы они не обращали внимания на популярность и социальный статус – просто суть обоих понятий для них кристально ясна: быть популярным не значит нравиться людям. Тебя просто все знают и стараются с тобой не пересекаться. У девочек борьба за социальное превосходство довольно напряженная, чего не скажешь о мальчиках – у них межгрупповые процессы протекают куда спокойнее, потому как мальчики им покорны. Только не обманывайтесь – сила социального статуса никуда не делась. Социальные структуры у мальчиков столь же значимы, особенно когда возникает конфликт на почве злоупотребления силой. В этой главе мы рассмотрим, как популярность и статус влияют на общие социальные иерархии Мира мальчиков, а также – как мальчики ведут себя в отдельных группах.

ПРОВЕРЬТЕ БАГАЖ:

В чем вам довелось участвовать? Почему? Вам понравилось? Бывало, что вы не совершали некоторых действий из страха утратить социальный статус? На что вы нацеливаете сына?

АНАЛИЗ

Почти все опрошенные мною ребята считают, что существует некая элита, составляющая 10 % от общего числа мальчиков. Элита полностью подходит под стандарты ЦМС. За ней хвостом следуют 75 % сверстников (так называемые середнячки), затем 10 % тех, кто держится ближе к дну и при этом составляет крепкую группу, – и 5 % составляющих внешний периметр (ребята, которые умудряются вращаться вокруг и тех, и других, и третьих). Каждая группа мальчиков общается с соответствующей группой девочек, иногда смешиваясь друг с другом, однако большую часть времени группы мальчиков взаимодействуют весьма ограниченно.

ЭЛИТА

Итак, те самые 10 % ребят, что соответствуют ЦМС. Это не личности, это винтики в машине, и для них характерны четыре признака. Первый: они выглядят (но не являются) успешными в каком-либо «правильном» виде спорта: футболе, баскетболе, регби, хоккее или водном поло. Второй: прическа, манера одеваться, держаться на людях, походка и чванливая речь – у всех них одинаковые. Этот имидж становится социальной униформой. Третий: родители настолько вкладываются в статус сыночков, что поддерживают их имидж, отмахиваются от их проделок или горячо их отрицают. Четвертый, пожалуй, самый главный: жгучее желание этих ребят оставаться в числе топовых 10 %.

Элитные группы оформляются к седьмому классу; в восьмом всем уже отчетливо видно, кто входит в эти 10 %. У ребят из топ-группы могут быть друзья, которые в «элиту» не вошли. Дружба постепенно сходит на нет, но ее можно при необходимости воскресить (например, если ребята – родственники, если их родители дружат, или их семьи общаются, или они вместе посещают занятия, на которые не ходит больше никто из топ-группы). Вот что говорит один из школьников:

Они вечно строят из себя крутых и в школе смотрят на всех с таким видом, будто хотят сказать: «Я такой серьезный, меня все достало. На обычный вопрос: “Привет, как дела?”, они отвечают тупым “Приветкакдела!”». Они считают, что общаться с другими ребятами – ниже их достоинства.

Итан, 16 лет

У них словно культ. Каждый год пара таких выпускается… и рожает новых. Это замкнутый круг.

Огаст, 18 лет

У себя в школе я как раз вхожу в элиту, но если честно, мне за это место приходится бороться. Я ведь не тупой качок, который играет в футбол и получает призы. Мне вечно приходится поступать и держаться так, как мне совершенно несвойственно, но надо соответствовать имиджу. У нас (десятипроцентников) крутые тусовки, бухло, клевые телки, и если бы не борьба за место в элите, я слился бы с толпой, и учеба стала бы просто невыносимой. Хочется на все забить и не напрягаться из-за статуса. А напрягаются все парни, что бы они там ни говорили.

Себастиан, 17 лет

БОЛЬШИНСТВО

Если ребята из числа десятипроцентников стесняются общаться с ребятами не из элиты, то ребята из большинства свободно общаются с представителями соседних групп. Большинство как раз и состоит из набора различных групп, по 5–10 человек в каждой. Невзирая на социальный статус, эти мальчики также подвержены давлению общественных норм и стандартов, определяющих мужественность, так что они тоже могут стесняться общения с другими, но… не переживают из-за СЦМС, как десятипроцентники. Парень из большинства действительно начинает заботиться о соответствии нормам, лишь когда собирается пробиться в элиту. Родители таких парней отнюдь не намерены вкладываться в повышение их социального статуса или направлять их на путь СЦМС.

Ребята, входящие в 75 %, гораздо более открыты переменам, так что я стараюсь общаться с ними: сегодня в обед можно посидеть за одним столом, завтра легко пересесть за другой. Они не трясутся из-за границ и территории, как «элитные».

Уилл, 15 лет

Я в блатной группе. Не в самой блатной, но и не в средней. То, что я сейчас скажу, вам может показаться странным, но для меня это очень важно: в десятом классе я занимался в театральном кружке, и ребята пригласили меня на тусовку. Это было просто невероятно! Кто-то мне потом сказал, типа меня позвали только потому, что я из блатных, но я-то знаю: это не так. Ребятам из кружка нравится общаться со своими. Когда меня пригласили, я почувствовал, что стал одним из них.

Хантер, 17 лет

ПРОВЕРЬТЕ БАГАЖ:

Что писали вам одноклассники в школьных ежегодниках?

Если у вас нет ежегодника, то представьте: что о вас думали сверстники, когда вы еще были подростком?

Есть ли в окружении вашего сына ребята, с которыми ему было бы полезно (или вредно) дружить из-за их социального статуса?

Что говорит на этот счет ваш сын?

НИЗШАЯ СТУПЕНЬ

Взрослые зачастую полагают, что ребята с низшей ступени – жалкие, одинокие, подавленные личности, объект вечных преследований. Это не так. Суть травли у мальчиков – добиться власти внутри одной группы или наказать мальчика из внешнего периметра (см. дальше). Ребята с низшей ступени знают о своем низком социальном статусе, о том, что в глазах других они странные, но им плевать на это, если у них есть хотя бы один верный друг. Многие считают, что верных друзей им обеспечивает отсутствие амбиций и стремления повысить социальный статус. Предположение, конечно, спорное, зато внутри группы эти ребята больше привязаны друг к другу, между ними нет постоянного соперничества.

Между тем их родители открыто негодуют, вмешиваются, пытаясь исправить социальное положение сына. Когда такое происходит с отдельно взятым мальчиком, он либо (даже понимая благие намерения родителей) обижается, мол, папа с мамой считают его неудачником, либо начинает слепо ценить социальный статус, забывая, что и кто ему на самом деле нравится. Да, порой ребята с низшей ступени чувствуют себя ущербными: у них нелады с девчонками, и им кажется, что, став «круче» и популярнее, они избавятся от проблем. Однако даже в этом случае вмешательство родителей – последнее, чего хочет мальчик. Ничто так не смутит его, как сама мысль, будто родители стараются найти ему подружку или повысить его популярность.

Родители часто не понимают разницы между ребятами с низшей ступени, у которых свой круг друзей, и одиночками, у которых с друзьями беда. Сравнивать их нельзя: одиночке и правда может потребоваться помощь родителей – у парня же с низшей ступени все хорошо.

Уилл, 15 лет

ВНЕШНИЙ ПЕРИМЕТР

Внешний периметр (ВП) состоит из ребят, которые в глазах сверстников вообще не принадлежат к социальной системе: анархисты, шутники, политики, успешные фанаты какого-либо одного предмета или вида спорта и те, у кого вообще нет навыков социального общения. К ВП я причисляю многих людей, которые наделены совершенно разными характеристиками и могут стоять на разных ступенях социальной лестницы.

Мальчик может выйти в ВП, потому что, понимая правила СЦМС (даже если называет их иначе), не видит смысла в социальной иерархии и имеет верных друзей за пределами школы. Такой паренек исключительно хорошо сливается с фоном: остальные ребята просто не знают, что с ним делать, и потому как бы не замечают его.

Есть в ВП и мальчики негибкие, с весьма ограниченной способностью заводить и поддерживать отношения. Им и впрямь невдомек, как знакомиться с другими людьми и понимать знаки, которые для прочих членов социума просты и понятны. Таких ребят игнорируют или третируют как чудиков (о них читайте в главе «Ничейная земля»).

В прошлом году Рику, нашему шестнадцатилетнему сыну, поставили диагноз: легкая форма синдрома Аспергера[4]. Он уже преодолел множество проблем, таких как гиперчувствительность, но с общением у него по-прежнему беда: ему трудно, он словно не дорос до контактов со сверстниками. Я постоянно плачу – ведь наш сынок такой одинокий.

Кэти

Мне тяжело заводить друзей, поэтому приходится держаться за имеющихся. У меня сейчас есть друг, и он меня ко всем ревнует. Как мне быть? Я запутался.

Майкл, 16 лет

В девятом классе я делил комнату в общаге с одним парнем, у которого реально были проблемы с общением: он просто вынуждал других ненавидеть себя. Я пробовал поговорить с ним, но он даже слушать не захотел, ему плевать было на добрый совет.

Нед, 16 лет

Чуть ниже, в главе «Ничейная земля» мы отдельно рассмотрим жизненные проблемы, с которыми сталкиваются социально неприспособленные ребята. Даже если у вашего ребенка нет таких проблем, все равно прочтите эту главу – ваш сын наверняка учится в одной школе с такими неприспособленными ребятами, и ему волей-неволей приходится участвовать в их травле.

Случаются любопытные исключения из правил, когда социальные группы ребят взаимодействуют: чаще всего, если они вместе выпивают или курят травку. На следующий день после отправки этой части книги мальчикам-редакторам я получила по электронной почте письмо от шестнадцатилетнего Брайана:

Вчера я лично во всем убедился! У нас в школе есть типичные социальные группы, которые днем стараются не пересекаться. Зато вчера один мой кореш (раздолбай) рассказал перед тусовкой, что он вместе с двумя хипстерами, качком, музыкантом, двумя драгдилерами и еще одним раздолбаем забили косяк. Я сперва машинально подумал: травка?! ничего себе! Зато позже опомнился: качок, это который типа крутой и не общается с теми, кто не в стае, сам пошел тусоваться с хипстерами, а они – с ним?! Ого!

Брайан, 16 лет

ПРОВЕРЬТЕ БАГАЖ:

К какой «стае» вы относились в средних классах?

К какой «стае» вы относились в старших классах?

Что вам это дало?

Хотелось ли вам выйти из компании и хватило ли на это мужества?

БОСС И МИНЬОНЫ

Я показала в общих чертах, как взаимодействуют мальчиковые «стаи». Теперь мы подробнее изучим устройство группы, посмотрим, кто какую роль в ней играет. Внутри отдельно взятой группы почти у каждого мальчика есть лучший друг, от трех до пяти близких знакомых, с остальными же он просто взаимодействует как с членами «стаи», но не общается один на один. Мальчики заверили меня, что внутри всякой группы – несмотря на статус – можно выделить одни и те же роли. Ниже приведен список этих ролей. Если читая их характеристики, вы узнаете в какой-либо своего ребенка, значит, вы определили его место в социальной структуре.

Вот они, эти роли:

В средних классах СЦМС буквально вынуждает мальчика взять на себя одну из ролей: она проявляется и закрепляется за ним, когда он начинает взаимодействовать со сверстниками. В старших классах ребята попадают в ловушку своей роли, правда, большинству старшеклассников играть ее постоянно не приходится. Вот, посмотрите: всякому, даже юноше с самым высоким социальным статусом, иногда приходится унижаться, чтобы угодить кому-то, кто стоит еще выше. Однако по-настоящему стоит обратить внимание на то, что у ребят постарше (и у мужчин) роль проявляется, если в группе возникает конфликт. В такие моменты она является «во всей красе», и мальчики ведут себя, как их запрограммировало СЦМС.

Теперь рассмотрим внимательнее эти роли.

МОЗГ

Харизматичен и от природы чувствует человеческие слабости. Это позволяет ему эффективно унижать людей на глазах у окружающих. В группе он определяет, что смешно, что глупо и т. д., и у него есть право отвергать противоположное мнение (это относится ко всему, начиная от цвета кроссовок и заканчивая реальными политическими вопросами). Он не слишком разговорчив с девочками, но умеет заполучить и удерживать их внимание (причем делает это с таким видом, будто оно ему безразлично). В средних классах решает, когда всей «стае» покинуть столовую. В старших классах становится первосортным спорщиком; особенно хорош в спорах с девочками – он умеет заставить их чувствовать себя глупыми. Его любят взрослые, уважающие СЦМС. Несмотря на название роли, Мозг отнюдь не походит на расчетливого и сверхумного главаря; важна лишь его способность влиять на окружающих. Трудно сказать, сколько в мальчике от реального «Мозга», пока его авторитет не окажется под угрозой: в этот момент из пофигиста он превращается в самоуверенного, воинственного политика.

Если Мозг плохо отзывается о ком-то, то этого человека будут ненавидеть все. Если кто-то плохо отзовется о Мозге, на его слова никто не обратит внимания.

Райан, 11 лет

Он ловко умеет опустить кого-нибудь за глаза.

Макс, 15 лет

У него такой вид, будто он всегда знает, что делать.

Райан, 14 лет

ЧТО ОН ОБРЕТАЕТ?

Власть и контроль.

ЧТО ОН ТЕРЯЕТ?

Хотя сам Мозг никогда никому этого не скажет, он ощущает давление – ведь ему надо удерживать позиции. Он не станет рисковать имиджем, ни за что не признается, если чего-то не понимает. Его связи не прочны, потому что он удерживает при себе друзей исключительно страхом и властью.

ПРАВАЯ РУКА

На первый взгляд, Мозг и Правая рука похожи, однако последний гораздо коммуникабельнее и всем нравится. Он интересуется делами окружающих и тем, какую из этого выгоду могут они с Мозгом извлечь.

Именно его уважает Мозг: Правая рука может говорить ему правду в глаза и не бояться получить за это по морде. С первого взгляда его в толпе не выделишь, однако именно с ним Мозг общается чаще всего.

Иэн, 17 лет

Его любят больше, чем Мозг. Плюс он всё обо всех знает. Скажем, народ собрался на тусовку. Правой руке сразу пишут эсэмэску о том, где все зависают. Затем он докладывает Мозгу; тому остается сказать: «Ага, пошли», и вся группа отправляется тусоваться.

Кейт, 14 лет

ЧТО ОН ОБРЕТАЕТ?

Покровительство Мозга.

ЧТО ОН ТЕРЯЕТ?

Он неотделим от Мозга и потому лишается индивидуальности.

ВЫШИБАЛА

Как и настоящий вышибала в клубе, он крупный, высокий, имеет угрожающий вид и готов пожертвовать собой, исполняя обязанности. Роль проявляется к седьмому классу: такой мальчик не умеет отстаивать свою позицию в спорах и не способен понимать мотивацию чужих поступков. Мозг и Правая рука всегда могут уговорить его взять на себя вину за них, ведь он рад доказать свою преданность. По их приказу он может оскорбить ребят из другой группы, а девочкам наговорить пошлостей. Девочки в этой социальной группе не любят Вышибалу, а он не понимает почему. Вообще, в ситуациях с девочками он всегда лишний или же его сводят с кем-нибудь столь же социально уязвимым.

Вышибала высокий – по сравнению с остальными. Он силен, но силу использует редко. По-моему, ему на это мозгов не хватает. К учебе относится наплевательски, непонятно, что у него вообще в голове происходит.

Оливер, 16 лет

ЧТО ОН ОБРЕТАЕТ?

Социальный статус и власть, которые без Мозга и Правой руки ни за что бы не получил.

ЧТО ОН ТЕРЯЕТ?

Уважение окружающих и возможность вести здоровую общественную жизнь. Слепая преданность не позволяет ему видеть, как им манипулируют. Прочие ребята не любят Вышибалу, не любят находиться рядом с ним.

ВСЕ ТРОЕ ИМЕЮТ СЛЕДУЮЩИЕ ОБЩИЕ ХАРАКТЕРИСТИКИ:

Они ведут себя вызывающе, так что об их прибытии или присутствии тотчас становится всем известно.

Обожают делать окружающим замечания расистского, сексистского, гомофобного толка и смеются, когда им велят прекратить (другие мальчики, девочки или взрослые).

Любят по мелочи нарушать школьные правила, как будто власть взрослых на них не распространяется.

Обожают демонстративно входить в кабинет директора школы, чтобы потом прилюдно посмеяться над «глупыми жалобами» других ребят, их родителей или учителей. В крайнем случае могут даже попытаться отомстить кому-либо из взрослых или изначальной жертве оскорблений.

Мало уважают (или не уважают вовсе) женщин на руководящих постах или мужчин, не соответствующих ЦМС.

ЗАВОДИЛА

Если в группе возникает напряженная ситуация, он всегда снижает градус накала. Рад отвлечь на себя внимание, подурачиться. Любит спорить, но не воспринимает дебаты серьезно или глубоко лично. На хвастовство или агрессию со стороны других членов группы отвечает хвастовством отчетливо абсурдного и нереального характера. С ним окружающие чувствуют себя спокойно. Юмором он располагает к себе людей.

Если он пытается вести себя серьезно, от него отворачиваются и говорят: «Хватит». От него ждут только шуток.

Тоби, 18 лет

ЧТО ОН ОБРЕТАЕТ?

Чувство принадлежности к группе и защищенности в ее пределах. Он член «стаи», и за место в ней ему не надо отчаянно бороться или совершать дурацкие поступки.

ЧТО ОН ТЕРЯЕТ?

Ему приходится поддерживать определенный имидж, чтобы не быть исключенным из группы. Его редко воспринимают всерьез.

СОВЕСТЬ

Боится попасться, ему страшны последствия проделок. Настойчиво призывая к ответственности, он начинает бесить других ребят – словно старая занудная нянька. Если же он в группе давно, с его присутствием мирятся.

Из-за стремления всегда и во всем следовать правилам Совесть ответственно подходит к школьным заданиям и порядку, его могут заставить помогать с уроками / выполнять их вместо друзей. Порой он устает от образа безотказного друга и совершает нечто, лишь бы доказать – на потеху друзьям, – что никакой он не белый и не пушистый. Ему всецело доверяют и используют как дымовую завесу для взрослых и представителей власти. Например, он за всю компанию может ответить полицейскому: «Простите, офицер, я знаю, что мои друзья сильно шумят. Хорошо, мы убавим громкость музыки. Нет, сэр, я не пил».

Я в нашей группе Совесть, и меня это бесит: я разрываюсь на части, когда остальные ребята «косячат», а мне за них оправдываться.

Билл, 16 лет

ЧТО ОН ОБРЕТАЕТ?

Учителя, администраторы и родители считают его хорошим мальчиком, оказывая ему больше доверия, нежели остальным.

ЧТО ОН ТЕРЯЕТ?

Иногда его исключают из компании. Ребята не станут посвящать его в некоторые планы: он постоянно нудит, если они затевают нечто глупое, подлое или опасное.

БОКСЕРСКАЯ ГРУША

Почти в каждой группе есть мальчик, которого все любят и при этом нещадно унижают. Старший брат может сказать: «Моего братишку бью только я». Если кто-то чужой обидит Грушу, ребята вступятся за него горой. С кем бы он ни отправился на свидание, ребята его изведут. Несмотря на все это, Боксерская груша терпеть не может конфликты и хочет со всеми ладить.

ЧТО ОН ОБРЕТАЕТ?

Немного: есть друзья, но цену за эту дружбу он платит высокую.

ЧТО ОН ТЕРЯЕТ?

Он не видит иного выхода, кроме как принять такое отношение.

МУХА[5]

Вьется у границ группы – либо большой социальной, либо отдельной мальчиковой «стаи». Он отказывается признавать, как сильно всех раздражает; если его родители состоятельны, он пытается купить друзей или завоевать признание хвастовством. Какое-то время ребята терпят Муху, однако постепенно накапливается раздражение, которое, в конце концов, вырывается наружу. Исключая Муху из «стаи», ребята не ощущают за собой вины – по их мнению, он виноват сам.

Быть Мухой – отстойно. Родители не видят или не хотят замечать, что их сын – Муха. Они продолжают тратить деньги и думают, что он нам нравится. Муха не нравится нам, мы его используем. Родители не видят разницы.

Крис, 15 лет.

ЧТО ОН ОБРЕТАЕТ?

НИЧЕГО.

ЧТО ОН ТЕРЯЕТ?

МНОГОЕ.

ЗАСТУПНИК

На такого мальчика не распространяются правила СЦМС, хотя при этом он обладает положительными центровыми качествами. Пользуется уважением. Он спокойно воспринимает критику; не заставляет окружающих бросать ради него своих друзей и сам не бросает никого в пользу более выгодной компании. Он вмешивается, если кого-то унижают, спокойно общается и с теми, кто соответствует ЦМС, и с остальными. Оставаясь при своем мнении, он все же прислушивается к чужим советам.

ЧТО ОН ОБРЕТАЕТ?

Окружающие искренне любят и уважают его.

ЧТО ОН ТЕРЯЕТ?

Он рискует остаться в гордом одиночестве и навлечь на себя гнев окружающих за то, что поступает по совести или не соответствует ЦМС. Бывает, что он чувствует себя старше сверстников, он чужой среди своих.

ОСТОРОЖНО – МИНА!

Ни в коем случае не сообщайте сыну, кого вы в нем распознали, даже если на сто процентов уверены в своей правоте! Просто сделайте в уме пометку. Если хотите знать его мнение – дайте прочесть эту главу и спросите: заблуждается ли автор в целом или по поводу отдельных пунктов или в принципе знает, о чем говорит?

Потом спросите, на чем основано его заключение. И еще: ни под каким соусом не употребляйте слов типа «клика» или «отряд»! Ваш сын тотчас же решит, что вы считаете его девчонкой (самой «бесючей» в его классе).

БУНТ ПРОТИВ ЦЕНТРОВЫХ СТАНДАРТОВ

Социальные роли – не пожизненные. Мозги, бывает, осознают истинную цену заносчивости, Груши учатся держать удар, Мухи понимают, что люди полюбят их, если не навязывать себя. А Заступникам, как ни странно, надоедает роль морального оплота: постоянно строить из себя поборника справедливости – утомительно.

В то же время я признаю: у мальчика, которому вы это читаете, в жизни могут быть свои, совершенно уникальные обстоятельства и друзья. Он может ходить в школу, где все ребята равны и не отличаются по уровню достатка родителей; в школу, где в коридорах звучит речь на двадцати пяти языках; в крохотную школу, где он всем и каждому знаком с пяти лет; или в огромную школу, где большинство знает его лишь по документам. От проявлений власти никуда не деться, они есть везде. Всегда будут те, кто посередине. Отщепенцам порой придется противостоять власть имущим, тем, у кого больше влияния. У всех на глазах сверстники будут попадать в ловушку СЦМС или кого-то будут преследовать за несоответствие стандартам. Ваш сын должен знать, что делать в такие моменты.

Проанализировав СЦМС, популярность и групповые динамики в любом конкретном случае, легко увидеть, что они «наследственные»: мальчик как бы повторяет судьбу кого-либо из окружающих его мужчин. (Другой вопрос, признают ли они это, вспомнят ли.) Впрочем, нынешнее молодое поколение относится к социальной структуре Мира мальчиков уникальным образом. Хотя сегодня по инерции популярным стереотипом успешного парня продолжает оставаться качок, по сути, он уже утратил монополию на популярность. Высокий социальный статус обретают музыканты, скейтеры, хипстеры и даже драгдилеры. Особенно в крупных разнотипных школах, где гораздо больше одной социальной иерархии. Тут юношу подстерегает опасность: неважно, что он делает или что от него требуется, дабы получить высокий статус – сам статус может запросто опьянить его. Почему? Да потому что большая власть быстро убеждает, что с окружающими можно поступать как угодно. Сами по себе популярность и общественное влияние – это не зло (так же как и футбол или лакросс). Зло – когда юноша зазнаётся и ставит себя над другими. Будучи гордым родителем успешного и соответствующего стандартам сына, вы легко можете забыть, как трудно ему в будущем вырасти в достойного, обладающего моральными принципами мужчину, каким бы вы хотели его видеть.

ЧТО ЖЕ ДЕЛАТЬ?

Чуть позже мы уделим этой проблеме много времени, однако сейчас примите как данность следующее:

НЕ ОТМАХИВАЙТЕСЬ ОТ ЕГО ПРОБЛЕМ

Ваш сын будет вести себя как злой или трусливый человек, пожиная плоды собственных неверных решений. Если хотите, чтобы он выжил в подростковый период, необходимо признать: его ждут сложные ситуации этического характера, и вы скорее всего будете удивляться тому, как он из них выходит.

ОН ВСЕГДА НАЙДЕТ ОПРАВДАНИЯ СВОИМ ПОСТУПКАМ

Хорошими его решения вам, может, и не покажутся, но на момент выбора вашему сыну они казались идеальными.

С ДРУЗЬЯМИ ОН ВЕДЕТ СЕБЯ ИНАЧЕ, ЧЕМ С ВАМИ

Надейтесь на это! К четвертому классу ребенок уже должен понимать: при взрослых надо быть паинькой – не то что с друзьями. При вас он не обязательно станет подхалимом; просто будет следить за речью, почаще говорить «спасибо» и не пересказывать услышанные по дороге из школы грязные анекдоты. Просто признайте: ваш сын в кругу друзей может быть тем еще пошляком.

ДЛЯ ВАС И ДЛЯ ДРУЗЕЙ У НЕГО РАЗНЫЕ ЛИЧИНЫ

Ваш сын старше двенадцати лет все еще спит с любимой плюшевой игрушкой? А его друзья об этом знают? Вы и друзья вашего сына знаете его с разных сторон. Не с лучших или худших. Просто с разных.

ПРИДЕТСЯ ОПИРАТЬСЯ НА ИНФОРМАЦИЮ ИЗ ВТОРЫХ РУК

Либо на то, что скажут другие родители, учителя, тренеры, либо на то, что вы подслушали из разговоров ребят. Ваше влияние на сына ограничивается тем, что вы можете сделать до и после. Свидетелями того или иного происшествия будут лишь его сверстники. Даже проверяя каждый вечер его эсэмэски и посты в социальных сетях, вы не получите полной картины. Ваш сын должен сам уметь постоять за себя – опираясь на вашу моральную поддержку, а не на физическое присутствие.

Теперь, когда вы ознакомились с мальчиковыми социальными структурами, мы подробнее рассмотрим конкретные конфликты, возникающие в среде сверстников, и я объясню вам, как помочь своему ребенку. Нам необходимо пересмотреть наше общение с сыновьями и свои, казалось бы, знания о них, дабы мальчики слушали нас, уважали и обращались к нам за помощью. Самое большое препятствие у нас на пути – это убедить сына, что приоткрытый нами занавес над Миром мальчиков вовсе не усложнит его жизнь. Если вы хотите продуктивных и позитивных отношений с сыном, внимания с его стороны, вам придется серьезно пересмотреть собственное отношение ко многим явлениям. Это не так-то просто, однако именно этим мы сейчас и займемся.

4. Напролом сквозь стену

Нам приходится мысленно отгораживаться от мира, иначе мы рискуем сойти с ума. Все мальчишки притворяются другими, особенно перед родителями и незнакомцами.

Рафаэль, 17 лет

Иначе как криками с моим сыном-подростком разговаривать не получается: когда говоришь нормальным голосом, он воспринимает мои просьбы, требования и решения как мысли вслух.

Алиша

Уже по тому, как он открывает дверцу машины, вы знаете: сын в дурном настроении. Вы, как любящий родитель, спрашиваете: «Все нормально?», добавляя: «Хочешь поговорить?», однако ребенок бурчит: «Нет, все нормально». Стоит надавить на него – и он отворачивается к окну, откидывает спинку сиденья назад и замыкается в себе.

Воспитывать мальчиков – занятие неблагодарное. Когда ваш сын зол или расстроен, то ощущение такое, будто вам нужно очень быстро и при минимуме вводной информации подобрать ключевые слова. Если они подобраны неверно, то на его лице можно прочесть: «Вот поэтому я и не делюсь с тобой переживаниями. И никогда не поделюсь вообще».

Шансы найти «верные слова» равны шансам выиграть в лотерею. Вот только не выиграть в лотерею не так страшно: вы теряете всего пару долларов, и никто не смотрит на вас как на дурака. Зато делая ошибки в воспитании сына, вы чувствуете себя полным идиотом, да и ставки слишком высоки: ведь, возможно, вашему сыну действительно нужны помощь и утешение.

В этой главе я раскрою общие методы «чтения» ребенка. Овладев ими, вы сможете более эффективно интерпретировать его слова и язык тела. Однако прежде чем объяснить, когда, как и зачем сын вообще с вами разговаривает, я перечислю причины, по которым он с вами НЕ разговаривает:

• Он думает, что беседа с вами в лучшем случае не принесет пользы, а в худшем все испортит.

• Не хочет вас злить.

• Не хочет, чтобы вы злились на того, из-за кого у него проблемы, потому что иначе вы запретите ему общаться с этим человеком и придется общаться с ним втайне от вас.

• Он не хочет, чтобы вы считали, будто он не разбирается в людях.

• Не хочет неприятностей.

• Не хочет вас беспокоить.

• Не хочет вмешивать вас в дело из страха навлечь на себя публичное унижение.

• Хочет сам во всем разобраться, чтобы вы впредь не лишали его этой привилегии.

• Не хочет, чтобы вы лишали его средств связи с внешним миром.

• Разве сами вы, по возможности, не избегаете конфликта?

После ознакомления с этим перечнем разумно предположить, что смысла надеяться на честное общение с сыном нет вообще. Ведь он всегда найдет логичное оправдание тому, чтобы не делиться с вами чем-либо мало-мальски проблемным. Мальчиков надо убеждать, что, хотя взрослых необязательно посвящать во все детали своей личной жизни, однако совсем не дурно хотя бы иногда впускать нас в свой Мир. Вдруг нам да удастся как-то помочь? Впрочем, тут-то и кроется загвоздка: у мальчиков есть веские причины отгораживаться от нас. Как ни печально, ответ возникает сам собой, когда мы глядимся в зеркало.

Мы якобы пытаемся наладить с сыновьями эмоциональный контакт, однако в повседневной жизни даже близко к этому не подходим. Мы не находим времени, чтобы взглянуть на этих юных созданий. Мы контролируем каждый шаг ребенка, осуждаем его, узурпируем власть над ним, наставляем… Ирония судьбы: отталкивая нас, мальчики на самом деле стремятся к взаимодействию. Просто они не знают, как об этом попросить, и боятся, что в ответ на просьбу мы заткнем им рот.

Для начала давайте взглянем на распространенную ситуацию между детьми и родителями. На претензию типа: «Мне стыдно с тобой!». Полезно смущать сына «по-хорошему»: когда вы требуете признать свои чувства к нему, показываете, как вести себя достойно в трудные минуты, проявляете эмоции по-взрослому, уважительно высказываетесь о ком-то (когда сын предпочел бы не слышать вашего мнения) и не боитесь выглядеть глупо.

ПРИМЕРЫ СМУЩЕНИЯ «ПО-ХОРОШЕМУ»:

• Подпевать радио (даже когда везете приятелей сына).

• Обнимать и целовать сына на людях.

• Поправлять ему упавшую на глаза челку.

• Просить прощения от его имени за глупое поведение.

• Сопровождать его на школьный бал и следить за соблюдением порядка.

Помните шестой фильм про Гарри Поттера? Там был момент, когда из-под воды в пещерном озере выныривает рука и хватает Гарри. Моя мама, увидев это, от неожиданности заорала на весь кинотеатр. С нами была подруга, и она решила, что это такой спецэффект. А еще я терпеть не могу брать маму на спортивные мероприятия: на стадионе она тоже орет во все горло. Я стараюсь не обращать на это внимания, а она кричит еще громче.

Брайан Т. С.

Впрочем, это не единственный способ смутить ребенка, и вот тут-то начинаются трудности посерьезней. Порой мы не понимаем, когда сын обращается к нам с настоящей просьбой: мы отметаем жалобы, потому что его, видите ли, смущает все, что бы мы ни делали. Как ни трудно признавать, у наших сыновей есть право возмущаться, когда мы обсуждаем их личную жизнь. Они не хотят, чтобы их клеймили как нудных и угрюмых подростков. Они хотят уважения к своим тайнам, а это значит, что обращаться с ними прилюдно следует уважительно. Вот вам примеры того, как родители смущают детей, и если вы узнаете в них себя, то, думаю, согласитесь: у мальчиков есть все основания от вас отгораживаться.

ПРЕДСТАВЛЯЯ СВОЕГО СЫНА, ВЫ НАЗЫВАЕТЕ ЕГО НЕДОСТАТКИ

Вообразите, как пятнадцатилетний сын представляет вас людям: «Это моя мама, Розалинд. Она такая стесняшка». Что же удивляться, когда пятнадцатилетний мальчик, которого мама представила мне именно таким образом, убежал к себе в комнату? Да, он, может, и скромник, но что бы на его месте сделал другой? Научите сына представляться – и он сам назовет свое имя и создаст желаемый образ.

ЧРЕЗМЕРНАЯ ОТКРОВЕННОСТЬ

Просто поразительно, как рано сегодня начинается половое созревание! Сын готов вспылить по любому поводу!

Не следует рассказывать о физическом развитии сына, о последней вашей ссоре, его достижениях или провалах, как будто без этого обществу отпрыска не представишь. («Здравствуйте, это мой сынок Джон. Его команда победила на соревнованиях штата. Мы так им гордимся!») Под обществом я подразумеваю: людей в очереди, на вечеринках, незнакомцев, с которыми вы случайно заговорили, и даже хороших знакомых – если ваш ребенок находится поблизости. Если вам и вправду необходимо обсудить какую-либо проблему с третьим лицом, поговорите с ним наедине, не в присутствии сына. Помните: представляться ваш ребенок должен сам.

Если вы признаете свою вину хотя бы по одному из приведенных выше пунктов, отправляйтесь к своему чаду и скажите: «До меня дошло, что порой я лишаю тебя возможности высказываться самому. Отныне буду держать себя в руках, а если у меня не получится, вежливо напомни мне: “Мам/пап, все хорошо, дальше я сам”. Обещаю тут же замолчать. Если я рассказываю о тебе что-то лишнее – одерни меня».

Да, все мы даем слабину и болтаем о сыновьях, но можно ведь иногда и промолчать? У вас есть хобби? Интересное занятие? Вы можете рассказать что-нибудь о себе, не упоминая при этом детей? Это ведь так здорово! В свою очередь, сыну приятно иметь интересного родителя, у которого есть свои увлечения.

НЕЛОВКИЕ МОМЕНТЫ

Это когда вы временно срываетесь, выказывая себя или озабоченным и/или настырным, самоуверенным родителем. Если честно, я еще не встречала взрослых, которые бы никогда не срывались. Ключ к успеху – в том, чтобы вовремя одернуть себя.

ПРИМЕРЫ СРЫВОВ:

• Выкрикивать оскорбления в чужой адрес на поле или со скамьи стадиона.

• Сплетничать о чужих детях.

• Подойти к другому родителю, тренеру, педагогу, вожатому в лагере и сразу, без представлений, не введя его в курс дела, заявить о некой проблеме, которую надо обсудить. (Я и сама так поступала, обрывая потом себя на середине тирады: «…ох, что это со мной? Простите, давайте заново. Доброе утро! Можно с вами поговорить?»)

ЗАЧЕМ ВООБЩЕ С НИМ РАЗГОВАРИВАТЬ?

Пытаюсь наладить общение, однако у меня чувство, будто я хлопаю дверьми. Тогда я жду, пока сын раскроется сам, и обращаюсь с другим вопросом, думая, что до этого спрашивал неправильно… и снова ничего не выходит.

Джеймс

Джеймс не одинок в своей беде. Много отцов (и матерей) делились со мной схожими переживаниями. Естественно, мы хотим наладить общение с родным сыном, чтобы обе стороны чувствовали себя уютно в процессе коммуникации. И просить сына поделиться какими-то деталями (абсолютно любыми) собственной жизни – это не сверхъестественное требование. Вы ведь не просите выкладывать все подчистую – хватит и небольших фрагментов. Однако надо быть честными: поводов для разговора у родителей куда больше, нежели простое желание наладить приятный диалог или помочь сыну, если у него выдался трудный день. Вот вам четыре основных повода:

1. Искреннее любопытство: мы хотим знать, что происходит у него в жизни.

2. Мы привлекаем его внимание, когда требуется что-нибудь сделать.

3. Обеспокоенные, мы хотим его разговорить.

4. Мы уверены, что ребенок собирается совершить (или уже совершил) глупый, дурной или опасный поступок. Мы хотим знать все, дабы минимизировать ущерб или привлечь ребенка к ответственности.

Все эти поводы переплетаются и вредят отношениям. Наши, на первый взгляд, незначительные ежедневные беседы не проходят бесследно и имеют огромный смысл, ведь они – фундамент отношений. Не прислушиваясь друг к другу в пустяковых разговорах, в серьезных мы тем более не станем прислушиваться. Помните, я призывала: «Слушайте друг друга». Мы ведь не проповедники!

Слушать – значит быть готовым измениться под влиянием услышанного. Хотите добрых отношений с сыном – слушайте и цените его слово. Проблемы у него те же, что и у вас в его возрасте, просто сын живет совершенно в другом мире. Вы совершали общие для подростков ошибки и хранили их в тайне; у вашего ребенка такой возможности нет. Если вы оказывались в неловком или унизительном положении, ваш позор и не думали выставлять напоказ, на потеху публике. Успокойтесь и вспомните момент из жизни, который вы хотели бы сохранить в тайне. Защиты нет, тайны нет – такова реальность вашего сына. Это не то чтобы плохо, просто ваш ребенок растет в эпоху, когда личное и общественное понимаются иначе.

ОСТОРОЖНО – МИНА!

Остерегайтесь комментариев вроде: «Пойди в школу и пообщайся с друзьями. Это легко, вот увидишь». Ни один мальчик не захочет слышать подобного и не почувствует себя лучше, не поверит, будто такие комментарии полезны или имеют хоть что-то общее с реальностью.

ПОВОД ПЕРВЫЙ: МЫ ПРОСТО ХОТИМ ЗНАТЬ, ЧТО У НЕГО ПРОИСХОДИТ

Все мои редакторы-мальчики хотели, чтобы взрослые прочли конкретно эту часть книги. Неважно, что произошло, но если родители начинают заваливать сына вопросами, он моментально выключает слух и отвечает односложными, пустыми фразами, какие только способен придумать, лишь бы взрослые отстали. Не имеет значения, выходец ли мальчик из бедной или богатой семьи, ходит он в общеобразовательную, частную или приходскую школу, двенадцать ему или восемнадцать, какой он национальности и вероисповедания, – стоит спросить его о подобных ситуациях в семье, как он начинает пародировать родителей. Причем с таким жаром, с каким на проповеди верующий вскакивает и кричит: «Аминь, братья! Сей муж глаголет истину!»[6]

Поверьте, я неоднократно пыталась объяснить мальчикам, что родители руководствуются самыми благими намерениями. Мы ведь любим своих сыновей и хотим знать, что творится у них в жизни. А еще мы убеждены, будто узнав всю их подноготную, сумеем укрепить отношения. Однако послушайте самих мальчиков. Вопросы начинаются, стоит нам увидеть сына. Забираем ли мы его из школы, из секции или ловим, когда приходим домой с работы – наши вопросы сыновья воспринимают как реальную физическую атаку.

Каждый день, как я возвращаюсь из школы, мама сходу спрашивает: «Расскажи мне пять новостей». Пять!.. Как она меня достала.

Джейк, 16 лет

Ну, положа руку на сердце, сами-то вы можете вспомнить пять событий сегодняшнего дня? Когда Джейку не удается припомнить пять событий в школе, создается впечатление, будто он что-то утаивает. От этого ему становится тошно; одновременно он раздражается, не желая ранить чувств матери.

Взгляните на картину в целом. Ваш ребенок в школе – часть сложной социальной картины, в которой также участвует множество других ребят и взрослых. Он взаимодействует с Мозгами, Вышибалами, с теми, кто ему нравится и кого он ненавидит, представителями власти, которые пользуются своим положением с различной степенью профессионализма; при этом он еще как-то умудряется учиться и посещать внеклассные занятия. Подобные нагрузки изматывают эмоционально и физически. Чтобы справиться с ними, ваш сын создает собственную уникальную броню и носит ее целый день.

Когда он после занятий садится в машину, меньше всего ему хочется вступать с вами в напряженный разговор. Ему надо тихо сбросить давление, разрядиться: не думать, не говорить, а молча послушать музыку по радио или просто смотреть в окно. Это вовсе не дает ему права становиться грубияном или весь день играть в видеоигры, переписываться с кем-то по телефону или сидеть в наушниках. Я лишь хочу, чтобы вы взглянули на ситуацию его глазами – так и вам, и ему будет легче чувствовать себя комфортно в компании друг друга.

Ваша цель – устранить напряжение в первые минуты разговора. Если получится, ребенок сам расскажет, как у него прошел день в школе. Попробуйте не задавать вопросов при встрече и позволить ему самому выбрать радиостанцию (в разумных пределах, конечно же: вы не обязаны слушать то, от чего вас воротит). Если сын не заговорил в первые несколько минут, ознакомьтесь с предложением Уолтера:

Я бы охотно ответил, если бы мама спросила о чем-нибудь несложном, о чем ей самой приятно услышать. Например: «Даю минуту на то, чтобы ты… перечислил лучшие и худшие моменты за день! Время пошло!» Я сразу настроился бы на разговор, да и маме было бы полезно задавать разные вопросы, а не один и тот же: «Приветкакдела?» Однообразие убивает интерес.

Уолтер, 14 лет

САМЫЕ РАСПРОСТРАНЕННЫЕ И БЕСПОЛЕЗНЫЕ ВОПРОСЫ РОДИТЕЛЕЙ:

При встрече, сразу после школы: «Как день прошел? Что нового узнал? Что интересного?»

Когда забираете/встречаете сына после тренировки: «Как позанимался? Что делали? Трудно было? Успехи есть? Победил? Старался?»

Когда забираете сына после вечеринки (в начальных и средних классах): «Что делали? Хорошо/весело провел время? Кто еще приходил?»

Когда забираете/встречаете сына после вечеринки (в старших классах): «Кто еще пришел? Взрослые были дома? Ты с ними поговорил? Ты ведь прилично себя вел?»

Когда просто встречаете сына, возвращаясь вечером домой: «Куда ходил? Что делал? Кто еще с тобой был? Повеселились?»

Самое подходящее время для разговора с маленькими мальчиками – когда они ложатся в постель: свет погашен, и у них есть еще несколько минут перед сном. С ребятами постарше говорить тоже лучше ночью. Да, это тяжело, ведь после половины десятого у взрослых глаза слипаются, а у подростка сна ни в одном глазу. Однако хотя бы раз в две недели попробуйте не спать до десяти и заглядывать к нему в комнату для беседы.

Родителям можно с нами разговаривать – за ужином, но только не о девчонках, особенно если рядом наши братья и сестры. И без вопросов перед школой: с утра я вообще никакой. Так что перед сном – самое время.

Райан, 18 лет

ИНОГДА ОНИ ТОЛЬКО ПРИТВОРЯЮТСЯ СПЯЩИМИ

Садясь в машину, я сразу надеваю наушники и притворяюсь, что сплю. Неохота обижать маму, но своими вопросами она реально напрягает.

Джастин, 14 лет

Я притворяюсь спящим, это моя основная уловка. Всякий раз, когда мама с папой приходят домой, я закрываюсь от них. Они не умеют нормально разговаривать – постоянно орут друг на друга.

Тайлер, 14 лет

Для этого и придумали шумоподавляющие наушники.

Томас, 14 лет

Если вы желаете установить связь с сыном, то выучите главное правило: не навязывайте ему разговор. Можно пообщаться во время занятий чем-либо или на прогулке, не ставя целью разговор как таковой. Если вы делаете что-нибудь вместе, мальчики (и девочки, кстати, тоже) чувствуют возникшую между вами связь. Наладить плодотворный диалог можно без лишних напрягающих слов, если просто отправиться с сыном на прогулку или рыбалку, поработать над чем-то вместе, сыграть в баскетбол, бейсбол, послушать музыку в машине или просто посидеть с ним в одной комнате. Не бойтесь молчания. Телевизор, телефоны… все это производит столько фонового шума, что мы забываем, как хорошо побыть в тишине.

И запомните: если сын еще слишком молод, чтобы водить машину, вы можете стать его ключом к любимым игрушкам. Скажем, ему не нравятся мультики, а больше по душе собирать модели самолетов. Предложите съездить в самый лучший магазин игрушек. По дороге туда и обратно разговаривать вообще не обязательно, равно как и покупать что-либо. Поездка самоценна сама по себе.

Если вы прежде ничего подобного не совершали или же пытаетесь наладить отношения после ссоры, то приготовьтесь к агрессивной реакции со стороны сына. Например, вы предлагаете отправиться на собрание любителей комиксов, а он фыркает: «Ну его на фиг», будто комиксы ему совершенно неинтересны, и вообще идея глупая, хотя в кладовке у него горы графических романов. Или же отвечает со злобой: «С каких пор тебе интересны комиксы? Помириться хочешь, заманиваешь?», или: «Зачем ехать с тобой, если можно с друзьями?»

Никто не обвинит вас в слабости, если после такого отказа вам захочется опустить руки, но не вздумайте сдаваться. Как бы трудно вам ни было, попробуйте зайти с другой стороны: «Я не собираюсь мозолить тебе глаза и лезть в душу. Просто было бы здорово узнать то же, что и ты. Сразу меня во все посвящать не обязательно, можно и потом».

Нежелание сына проводить с вами время – это тоже своего рода болезненный отказ. Вы можете просить его об этом, просто избегайте шаблонных фраз типа: «Нам надо проводить больше времени вместе». Не говорите: «Я хотел бы побыть с тобой» или (что еще хуже): «Мне кажется, я мало уделяю тебе внимания». Вместо этого скажите: «Хочешь пойти пообедать?» Вот вам конкретное начало и конец предложения. Плюс вы накормите сына. Если же у вас сын подросток, то обед – хорошее время побыть вместе (лучше ужина, потому что на вечер у него могут быть планы). Если спросите, нет ли у него планов на вечер, а он ответит: «Ну-у, я не знаю… там видно будет», не воспринимайте это как личное оскорбление. Он просто не уверен, у него БПЧИ – боязнь пропустить что-нибудь интересное. Это, конечно, не повод для него отказываться от взятых на себя ранее обязательств, но и вы поймите его мотивации.

Если, приняв на вооружение этот совет, вы несколько раз «спонтанно» предложите сыну какое-нибудь совместное времяпрепровождение, а он всякий раз будет отвечать вам «нет», то надо сменить стратегию. Скажите: «Ты всегда такой занятой – давай спланируем что-нибудь совместное заранее». Если уж и на этот раз он оттолкнет вас, то тут вы вправе усадить его и выведать, что же, в конце концов, происходит.

ЕСЛИ ОН ПОСТОЯННО ЗАКАТЫВАЕТ ГЛАЗА

Если ваш сын – мастер закатывать глаза и тяжело вздыхать, это раздражает. Корень его поведения в том, что он чего-то от вас добивается: либо желает что-либо сделать, либо хочет, чтобы вы уважали его мнение. Вот какое решение проблемы я предлагаю. Скажите: «Майлз, расклад такой. Ты хочешь от меня того-то, но если ты и впредь будешь вздыхать и закатывать глаза, когда я с тобой разговариваю, то от меня ничего не получишь – твое поведение действует мне на нервы. Если же мы поговорим нормально и ты не станешь закатывать глаза, – то есть шанс прийти к соглашению. А так, твое дело труба. Попытайся. Теперь давай извинись, подумай над моими словами и когда будешь готов, продолжим беседу».

Да, порой сын закатывает глаза по другому поводу – если это вам от него что-то нужно. У подростков талант воспринимать простые задания так, будто им предстоит совершить подвиг Геракла. Впрочем, до тех пор пока они не отвечают откровенной грубостью, закатывание глаз и отсутствие рвения можно игнорировать. Как бы сильно это ни раздражало, дети лишь пытаются втянуть вас в спор и сачкануть. Если же им действительно хочется обсудить какой-нибудь вопрос, согласитесь на это – но не ранее, чем они выполнят поручение. Я всегда так поступаю со своими ребятами: назначаю дискуссии на более позднее время, потому что желание поспорить у моих мальчиков возникает именно тогда, когда нам пора куда-нибудь ехать.

ПОВОД ВТОРОЙ: ВАМ НУЖНО ЕГО ВНИМАНИЕ

Теперь перейдем к такому сценарию: ваше настроение из приподнятого становится хуже некуда. Испортить его себе легко – стоит войти и застать сына на диване. Я знаю, каково это – сама не раз возвращалась после долгого рабочего дня, нагруженная пакетами с продуктами, а сын встречал меня, сидя на диване и уставившись в телевизор. Разве воспитанный ребенок на его месте не должен вскочить с места и броситься вам помогать? Что за свинтуса вы вырастили? Похоже, он всеми силами добивается, чтобы на него наорали. Ах, да он даже не думает шевелиться! Собака не выгуляна, мусор не вынесен, и грязные носки, запах которых ощущается с порога, валяются рядом с грязными ботинками, а на ваш приход ему наплевать.

Само собой, вы взбешены. И вот вы уже сыплете вопросами типа: «Ты сделал уроки? Как контрольная? Ты принес форму, которую три раза забывал? У тебя на следующей неделе экскурсия!» Ваш тон красноречиво свидетельствует: «Да мне премия положена за то, что я тебе с ходу не влепила подзатыльник!»

Как бы тяжело ни было (а это очень тяжело, сама знаю), взгляните на ситуацию с его точки зрения.

Представьте, что каждый день, когда вы возвращаетесь с работы, я засыпаю вас вопросами типа: «Что сегодня сделал на работе? Осталось что-то незавершенным? Не успел разобраться с почтой? В офисе с тобой хорошо обращались? Тебе вроде завтра большой проект сдавать?» Вам-то охота просто упасть на диван, включить телевизор и ни о чем не думать. Вот и нам так же.

Люк, 16 лет

Мама постоянно гоняет меня: «Дайон, сделай то! Дайон, сделай это!» И вот когда я думаю, что все уже сделано, и сажусь отдохнуть, она снова гонит меня куда-то. Я спрашиваю: «Ты не могла сразу попросить?» И знаете, что она отвечает? «В тот момент я еще об этом не думала».

Дайон, 16 лет

Давайте взглянем на картину в целом. Прямо сейчас вам плевать на его школьную жизнь. Вы лишь хотите, чтобы он оторвал зад от дивана и помог с покупками, выгулял бедную собаку. В такие моменты просто не обойтись без юмора и смекалки. Например, подойдите к сыну и положите ему покупки на колени. Предоставьте выбор: либо выгулять собаку, либо почистить ковер, на который она сходила по нужде. Вот чего точно не надо – так это разыгрывать из себя мученика. Эта роль пассивно агрессивна, вы только лишний раз расстроитесь, а сын сочтет вас занудой. Даже если вы заставите его разобрать покупки, такая стратегия потом аукнется – сын утратит к вам уважение. Лишитесь его – лишитесь авторитета. Так что свалите продукты ребенку на колени, остыньте после рабочего дня и приготовьте ужин; потом проверьте домашнюю работу сына, уберите (с его же помощью) стираное белье в шкаф и рухните без сил на диван.

АЛГОРИТМ ВОЙНЫ ЗА ВЛАСТЬ

Знакомый диалог?

Отец: Мусор вынес?

Сын: Да, вынес.

Отец: А контейнер крышкой потом накрыл?

Сын: Накрыл.

Отец: А оставил его где? Не на тротуаре?

Отец: Лужайку постриг?

Сын: Как раз собирался.

Отец: Неужели? Весь день собираешься.

Сын: Пап, говорю же: все сделаю.

Отец: Траву покосил? А провод потом правильно смотал? А когда косилку заправил, колпачок на баке закрутил?

Сын: Да, пап, я все сделал.

Как и в машине, эта беседа начинается сразу же, как только вы встретились: она больше напоминает допрос, и ребенок всеми силами старается закрыться от родителя. Отгородиться от него.

Поймите меня правильно: наши мальчики должны сами решать свои проблемы и развивать в себе чувство ответственности, да и нам надо спросить себя – эффективно ли мы общаемся с ними. Вот, послушайте, что говорит семнадцатилетний Уилл:

Я пришел домой после тренировки, меня ждет гора «домашки», а тут отец говорит: вынеси мусор. Я отвечаю: ладно, только попрошу брата помочь рассортировать его. Отец замечает: «Этак ты за месяц не управишься». Глупо же! Отец постоянно упивается властью; ему слова не скажешь – в душу плюнет.

Просьба вынести мусор – проста и естественна. Скорее всего, Уилл однажды пообещал что-то сделать и забыл. Возможно также, что Уилл и его отец по-разному понимают слова «скоро» и «через минуту». Тем не менее вот такие игры с властью подрывают отношения родителя с сыном. Очень многие мальчики отвечают на агрессию старших гневом, разочарованием и в конце концов отчужденностью, потому что постоянно слышат в свой адрес эпитеты типа: лентяй, неблагодарный, безответственный. Если мы хотим, чтобы мальчики слушали нас, нужно принять причины, по которым они нас слушать не желают.

Может показаться, что отец Уилла не уважает своего ребенка. Многие с этим не согласятся и скажут, мол, как отец, он имеет право требовать от сына то, что считает нужным, и делать какие угодно замечания. Вас в детстве учили уважать родителей? Если вам все еще непонятно, к чему я клоню, или кажется, будто я выгораживаю Уилла, взгляните на ситуацию под таким вот углом. На латинском уважение звучит как «respectus», и образованный от него глагол «respecto» означает «считаться с чьим-либо мнением» или «восхищаться». Когда же родители велят детям уважать старших – на самом деле они требуют подчинения. Что поразительно, дети интуитивно понимают истинное значение этого слова и очень часто видят, что взрослые уважения просто недостойны. Не только общественные фигуры вроде лицемерных политиков и спортсменов, но и те взрослые, с которыми они общаются каждый день. Это учителя, тренеры, члены духовенства… Наши дети знают: поступки взрослых не обязательно хороши только потому, что совершают их взрослые. Из-за попыток такого внушения среди подростков крепнет убеждение, что среди взрослых мало по-настоящему достойных уважения людей. Я вас еще не убедила? Представьте самого худшего начальника, какой у вас когда-либо был. Идиота, на которого тошно работать. Как он к вам относился? Уважал ли? Или, пользуясь положением, не уважал вообще никого из тех, кто ниже по служебной лестнице? Думаю, верно последнее. И такое отношение, когда вас ни во что не ставят, вам не особенно нравилось, да? С чего же оно должно нравиться вашему сыну?

Многие мальчики, само собой, восстают против лицемерия. Если они бунтуют против родителей, то борьба за власть вспыхивает по любому поводу: по малому ли, большому, известному или новому – неважно. Мальчик злится и копит в себе гнев. Когда же он, наконец, взрывается, то выходит, что ведет он себя, как незрелый молокосос, и от этого бесится еще больше. Ему необходимо знать, как грамотно выстроить диалог, чтобы ему потом не пеняли на плохое поведение. Чтобы потом не замкнуться в себе.

Мне часто приходилось стискивать зубы и отвечать: «Думай что хочешь». Если ты по глазам не понимаешь, как сильно я зол, то мне больше не за что тебя уважать, и я тебе не верю. Только и можешь, что портить мне жизнь.

Чарли, 24 года

Поразительно, насколько многие отцы забывают, каково это – быть мальчиком. Они словно не верят, что мальчики могут испытывать глубокие чувства или переживать из-за отношений в семье. Особенно печально, что родители вроде отцов Уилла и Чарли не замечают, что злят своих сыновей и что сыновья давно перестали их слушать. Еще печальнее тот факт, что эти отцы искренне желают наладить хорошие отношения с детьми и вырастить их ответственными, хотя попытки осуществить это лишь отдаляют детей еще больше.

ПОВОД ТРЕТИЙ: ВАМ КАЖЕТСЯ, ЧТО ЧТО-ТО НЕ ТАК

Если цель беседы – выяснить у сына информацию, узнать его мысли и чувства или дать ему совет, ваша задача – показать, что вы просто слушаете его, не осуждая (заметьте: я не запрещаю при этом составлять собственное мнение), знаете, что посоветовать и как утешить. Сумев заложить такую основу для беседы, вы достигнете второй цели: поможете сыну научиться мыслить критично, трезво смотреть на вещи и разбираться с возникающими в жизни проблемами. Не достигнув первой цели, о второй можете и не мечтать.

К сожалению, ваш сын не придет за утешением сам. Чем старше он становится, тем меньше хочет вовлекать вас в свои проблемы (зачастую потому, что считает вас основным их источником). Сын не скажет, что хочет поговорить. Он лишь будет посылать вам слабые сигналы о помощи. Вот на что стоит обратить внимание:

• Он крутится вокруг вас, не говоря ни слова.

• Притворяется больным и хочет остаться дома, тогда как физически с ним все хорошо.

• Вы собираетесь куда-то по делам, а он вдруг вызывается поехать с вами.

• Он просится посмотреть с вами телевизор.

• Во время беседы как бы невзначай упоминает о своей проблеме.

• Ведет себя как маленький.

• Торопится спровадить из дома всех, кроме вас.

ОСТОРОЖНО – МИНА!

Если заметили за сыном нечто подобное, не надо сразу кидаться к нему и спрашивать: «Что не так?» или: «Тебя что-то тревожит?»

ЕСЛИ ОН СООБЩАЕТ О ПРОБЛЕМАХ С КЕМ-ТО

Бывает, что вашему ребенку кто-то доставляет неприятности. В этих ситуациях родители должны что-то говорить. Есть несколько фраз, произносить которые не стоит. Хотя именно такие ответы мальчики чаще всего слышат от родителей, учителей и тренеров. Моя добровольная редколлегия накидала несколько примеров, и я попытаюсь донести до вас, как эти самые ответы взрослых выглядят для ребят.

Он тебе завидует, вот и бесится.

Пустой ответ, поскольку ребенок не знает, что с этой информацией делать. Даже если вы говорите правду, задира не прекратит унижать вашего сына.

Он просто из плохой семьи, пожалей его.

У некоторых мальчиков и правда проблемы в семье, но это не дает им права срываться на сверстниках.

Ты уверен? Может, ты все не так понял?

Похоже, что вы не верите сыну или считаете его чересчур впечатлительным.

Поговори с ним.

Как? Что он скажет задире? Что если вашего сына не слушают?

Просто не обращай внимания. Отойди в сторону.

Когда сын обращается к вам за помощью, он наверняка уже пытался не обращать на задиру внимания или отойти в сторону. Он потому и пришел к вам, что ему нужна ваша помощь.

Сделай вид, что тебе все равно.

А дальше? Долго ему терпеть издевательства с безразличным видом? Вечно? Есть у него или нет право переживать из-за травли?

Он недостоин твоего внимания. Забудь.

Читай: не можешь забыть об этом – значит, ты слаб.

Сам дай ему по морде.

Об этом мы поговорим подробнее в главе «Лобовая атака», однако сейчас я скажу: как бы сильно ни было искушение дать по морде, драка – не выход. Ваш сын знает об этом.

Вот что можно сказать, если сын сообщает о проблеме:

Мне жаль, что так получилось.

Спасибо, что поделился.

Давай обмозгуем твою ситуацию.

Необязательно говорить то же самое и в том же порядке. Просто в нужный момент употребляйте подходящие фразы. И еще запомните: ваш сын, скорее всего, начнет издалека, желая проверить, не разозлитесь ли вы. Например, он приходит и говорит: «Тут эти парни меня типа достали». Чем тише и беззаботнее он сообщает об этом, тем больше вы должны обратить на его слова внимания. Ответить же предлагаю так: «Расскажи-ка поподробнее. Не хотелось бы неправильно понять ситуацию».

Мальчики очень тщательно выбирают, к кому обратиться за помощью, и не без причины. Прямо сейчас отвлекитесь от чтения и подумайте: кому ваш ребенок верит и почему? Одно скажу точно: мальчики не разговаривают с тем, кто относится к ним свысока или реагирует слишком резко. И неважно, насколько у вас благие при этом намерения.

ОСТОРОЖНО – МИНА!

Не говорите: «Чего же ты тянул и сразу ко мне не пришел?» Сыну в вашем голосе послышится обвинение, даже если обвинять вы его ни в чем не хотели. Если вам и правда нужен ответ на этот вопрос, выждите несколько часов и после обратитесь с такими словами: «Эй, я тут поразмыслил над твоим рассказом… наверное, у тебя была причина так долго отмалчиваться».

Важно позволять сыну испытывать широкий спектр эмоций. Мамы, если ваш мальчик так зол, что хочет выпустить пар – поколотить подушку или портфель, запереться у себя в комнате и прокричаться или врубить на полную катушку музыку, засесть за жестокую видеоигру – не останавливайте его. Пусть бьет кулаком по стене, это тоже нормально (если, конечно, он при этом никому не угрожает). Потом, остыв, он сможет освоить азы оштукатуривания… Многие женщины пугаются (и не без причины), когда мужчины при них выражают гнев, однако вашему сыну требуется здоровый выход для накопившихся отрицательных эмоций – без страха, что вы сочтете его жестоким или неадекватным.

Папы, вы тоже позволяйте сыновьям переживать разные эмоции – даже страх, растерянность и беспомощность. Приглядитесь к себе – как вы сами реагируете в трудные моменты?

Что если сын скажет: «Мам, пап, вы только пообещайте не вмешиваться…»?

Вот один из тех сложных моментов, когда понимаешь: ребенка воспитывать – тот еще геморрой. Здравый смысл подсказывает, что слово надо дать – иначе сын не раскроет душу, и вы не сможете ему помочь. А если он сообщит нечто такое, что непременно потребует вмешательства? Придется нарушить обещание?

Скажите сыну так: вы бы и рады дать слово, однако ему (или еще кому-то) может потребоваться помощь опытного специалиста. Пообещайте, что, если уж и обратитесь за помощью, ваш сын первым об этом узнает и вместе с вами сможет выбрать лучшего, на его взгляд, помощника. Опыт показывает: если уважать ребенка, позволяя ему участвовать в процессе, он не перестанет общаться с родителями, когда они примут решение, которое ему не совсем по душе. Именно в такие моменты мы показываем сыну: обратиться к кому-то за помощью – не признак слабости, тут нечего стыдиться. Напротив, такое умение позволяет получить одновременно утешение и поддержку, в которых он нуждается.

Вот краткий перечень того, что надлежит помнить на крайний случай. Если он окажется полезным, занесите его в записную книжку на телефоне или носите с собой в бумажнике.

• Спросите себя: так ли критична данная ситуация? Ранят ли/убьют кого-то, если вы не вмешаетесь? Если нет, станьте примером социальной грамотности и достойного поведения.

• Определите: уместно ли сейчас разговаривать с ребенком?

• Выразите свои чувства: «Мне очень жаль, что так получилось».

• Спросите сына: он просто делится наболевшим или ему нужен совет?

• Не говорите, что бы вы сделали на его месте.

• Будьте готовы измениться после того, что услышите.

Осуждение

Мои родители все делят на белое и черное: разговаривая с другими родителями, они судят моих друзей, выявляя плохих и хороших.

Джей-Ди, 16 лет

Мама постоянно критикует моих друзей. Она считает себя правой и верит доносам других родителей. Но я-то знаю ребят, а мама – нет. Мои слова ничего не изменят, поэтому я вообще ничего ей не рассказываю о своей жизни.

Энтони, 15 лет

Родители общаются с сыновьями без слов: выгнутые брови, скрещенные на груди руки, вздохи – все это ясно говорит, что вы думаете об увлечениях вашего сына и его приятелях. Сами того не замечая, вы уже задаете наводящие вопросы, допрашиваете ребенка, и он торопится бежать от вас. Вы слышите только пустые односложные ответы, примеры которых я приводила ранее, в начале главы.

Если вам не нравится кто-то из приятелей сына – он об этом наверняка знает. Он даже может согласиться с вашими доводами, но ведь чем-то этот человек вашему ребенку приглянулся. Может, он преданный друг, а может, с ним весело проводить время, или у него в семье проблемы, и ваш сын – не прощая приятелю дурного поведения, – принимает во внимание его жизненные обстоятельства. Поскольку вы не видите положительных черт этого человека, а сын не сообщает вам о них, легко подумать, будто ребенок слеп и вы просто обязаны указать ему на темную сторону друга. Такая стратегия вам точно аукнется: сын подумает, будто вы считаете его наивным, а все ваши суждения основаны на неверном представлении о ситуации.

Сдерживаться порой очень тяжело, поэтому, во-первых, будьте честны с собой относительно собственных целей и поводов для разговора. Например, ваш ребенок много лет водил дружбу с мальчиком, который вам ни капли не нравится. В прошлом году сын, наконец, перестал общаться с ним, и вы несказанно обрадовались – однако последние три раза, что вы забирали ребенка из школы, он снова терся рядом с этим пареньком. Дальше следует ситуация, о которой рассказывали мне юные редакторы.

Вы: Ты в последнее время опять стал часто общаться с Джейсоном.

Сын: Хоть немного помолчи.

Вы: Я просто не хочу, чтобы он опять утянул тебя за собой на дно.

Сын: Мам, хватит переживать! (Тут он достает из кармана телефон.)

Вы: Я же за тебя волнуюсь. Последний раз он обошелся с тобой очень плохо, и ты сильно переживал. Не хочу, чтобы это повторилось.

Сын: (вздыхает и, не глядя на вас, принимается за игру на телефоне): Мам, давай не будем, а? Джейсон нормальный пацан. Не разводи паранойю.

Вы: Дорогой, я твоя мать. Моя обязанность – оберегать тебя. (Он совсем не обращает на вас внимания.) Тоби, ты меня слушаешь или нет? (Ноль реакции. Вы закипаете от гнева.) Смотри на меня, пожалуйста, когда я с тобой разговариваю!

Сын очень медленно поднимает на вас пустой, усталый взгляд. Вы оказались перед непроницаемой стеной эмоционального и физического отстранения.

Мне еще говорят, что с девочками трудно! Да я бы с радостью променяла эту невыразительную мину на истерику и хлопанье дверьми.

Что делать? Если вы женщина, легко представить, будто вы спорите с посторонним эмоционально отчужденным мужчиной. Если же вы отец, может показаться, будто сын бросает вызов вашему авторитету (впрочем, то же самое справедливо и если вы – мать). Попытка помочь и разговорить сына на предмет того, о чем вы имеете полное право волноваться, закончилась плачевно. Сыну кажется, что его не слушают. Вам кажется, что не слушают вас. Вы пытаетесь заставить сына последовать совету, дабы он не повторял ваших ошибок молодости, а он стремится от вас отстраниться.

Если сын увидит в вас всезнающего, категорично настроенного родителя, он не станет вас слушать, не будет уважать, и даже если у него с Джейсоном серьезные проблемы, вам он в них не признается. Может случиться так, что сын назло вам станет общаться с Джейсоном чаще обычного. Никто из родителей или тех, кто работает с мальчиками, не застрахован от подобного сценария – хотя бы один неудачный разговор да случится. Однако вы можете изменить динамику, не пускать ее на самотек. Можете – стоит только увидеть проблески надежды на успех.

Во-первых, поймите: ваша цель – не «выведать, в чем дело», а сообщить сыну о своем недоверии к Джейсону. Может, вы и правы, Джейсон плохо влияет на вашего сына, однако разговаривая с ребенком так, как показано выше, вы лишь усугубите проблему. Сын не захочет говорить ни о Джейсоне, ни о ком-либо еще из друзей, потому что чувствует: вы не идете на контакт. Ваш разговор сводится к тому, чтобы подтвердить собственные подозрения и навязать их сыну. Подобные намерения мальчики распознают враз и закрываются, как на их месте закрылся бы любой взрослый. Оставьте собственные намерения и позвольте говорить сыну. Вот примерный сценарий того, как следует вести себя, если описанный выше диалог уже состоялся:

Вы: Привет, Тоби, я бы хотела продолжить вчерашний разговор.

Сын: Это обязательно?

Вы: Вообще-то я хочу извиниться. Подумала тут над своими словами и поняла, что не слушала тебя. Я не могу указывать тебе, с кем общаться, и у тебя, наверное, есть свои причины снова дружить с Джейсоном. Хотелось бы выслушать твою версию. Поделишься?

Если начинаете с нуля:

Вы: Ты не против, если мы поговорим о Джейсоне?

Сын: Мам, я и так знаю, что ты скажешь. Давай не будем.

Вы: Так, и что же я хочу сказать?

Сын: Ты не доверяешь Джейсону.

Вы: С чего ты взял?

Сын: Все из-за того, что случилось в прошлом году. Ты думаешь, будто он наркоман. Теперь все нормально. (Тоби озирается, словно отчаянно ищет выход.)

Вы: Хочешь, чтобы я отстала? Приведи доказательства: что у Джейсона изменилось?

Сын: Не знаю, просто… все хорошо. Нам, правда, надо говорить об этом? У меня еще куча «домашки».

Вы: Можно подробнее? А то я не очень понимаю.

Сын (вздыхает): Ладно… Он больше не хвастается и не унижает меня как раньше.

Вы: Уже кое-что. На случай, если он вдруг станет прежним… ты уже подумал, как с этим справишься?

Сын (снова вздыхает): Типа того.

Вы: Не хочу, чтобы тебя застали врасплох.

Сын: Ты ведь от меня не отвяжешься?

Вы: Нет, конечно.

Сын: Иногда ты меня так достаешь.

Вы: Сама знаю.

Или вот как предлагает действовать пятнадцатилетний Итан:

Стоит мне собраться гулять, как мать говорит: «Ты уверен, что тебе стоит водиться с этими ребятами?» Говорит таким тоном, чтобы я вспомнил ее слова сразу, как увижу друзей. Мать твердит, будто доверяет мне, но порой мне кажется, что она врет и хочет заранее возложить на меня вину – чтобы я уж точно не обманул ее доверие. Матери такие коварные!

Ни одна из этих стратегий не выглядит надежной в трудной ситуации: нет гарантии, что сын перестанет общаться с сомнительными, на ваш взгляд, друзьями. Однако гарантии нет при любом раскладе. Ребенок должен сам установить границы общения – исходя из собственного горького опыта. Такова тяжкая правда жизни. Если границы раз за разом нарушаются, он поймет: лучше порвать с дружбой, чем терпеть унижение или боль.

ОСТОРОЖНО – МИНА!

Будьте крайне осторожны в своих суждениях и оценках, потому что все мы склонны к предвзятости. Например, вам нравится друг вашего сына, ведь он «из такой замечательной семьи». Откуда вам знать? По его милой внешности? По тому, какое впечатление производит его семья? По тому, что этот мальчик вписывается в правила СЦМС, а его родители – в соответствующие стандарты взрослого поведения? Вспомните, как часто нарушителями порядка оказываются те самые «милые ребята», а взрослые постоянно твердят: «Он ведь из такой замечательной семьи!» То-то и оно! «Милым ребятам» все сходит с рук.

СОЮЗНИК

Вашему сыну может быть куда комфортнее общаться не с вами, а с кем-нибудь еще из взрослых. Даже если у вас с сыном замечательные отношения, а он тем не менее желает говорить с другим человеком, не воспринимайте это как отказ от общения с вами или как признак того, что вы плохой родитель. Я таких собеседников называю «союзниками». Это может быть родственник, которому доверяет ваш сын (старший брат или сестра, тетушка или дядюшка), сосед, учитель, священник, тренер или школьный психолог. Если сын обращается к кому-нибудь за советом, можете гордиться – он проявляет трезвое суждение. И еще он в хороших отношениях с другими взрослыми.

Хороший Союзник:

1. Имеет свое мнение, но не имеет предубеждений.

2. Честен; говорит то, что трудно принять.

3. Надежен; у него найдется время выслушать вашего сына.

С вашей стороны тоже будет правильным обратиться к Союзнику. Вероятно, ваш сын когда-нибудь окажется в ситуации, которая у вас вызовет такой ужас, что вы не сможете мыслить трезво. Если сыну слишком неловко, или его проблемы сводят вас с ума или пугают, а ваше вмешательство только все усугубит, обратитесь за помощью к Союзнику. В выигрыше окажетесь и вы, и сын.

Руководство для разговора с ребенком:

• Не стройте из себя «злого полицейского», сходу задавая миллион вопросов с целью выявить, насколько правдиво он говорит, или заваливая его вопросами типа: кто там был, где находились взрослые, чем он занимался и проч., проч. Факты выяснятся со временем; важнее эмоциональная искренность вашего сына – ее и поддерживайте.

• Не форсируйте запоминающийся момент. Если, вступая в беседу с сыном, вы ожидаете, что он полностью откроется вам, поблагодарит за обращение и обнимет – то ставите слишком высокую планку. Сама природа беседы для сына может быть такой напряженной, что потом сил ему хватит лишь на то, чтобы запереться у себя в комнате и включить музыку.

Примечания

1

Книга издана в 2014 году издательством «Азбука-Аттикус».

2

Многие парни выступили в поддержку Даны и осудили ее одноклассников. Тем не менее, первой, вызвав огонь на себя, высказалась в своем блоге именно девушка.

3

Это одна из причин, по которым женоподобные мальчики часто вступают в союз с девочками высокого социального положения. Таким образом они обеспечивают себе защиту от преследователей в лице сверстников – ведь тем придется отвечать перед девчонками, то есть унизиться.

4

Синдром Аспергера – одно из общих нарушений развития, характеризующееся серьезными трудностями в социальном взаимодействии. – Прим. пер.

5

Если скрестить Заводилу с Мухой, получится Плавучий театр. Чем сильнее в мальчике Муха, тем он надоедливее и тем ярче становится Плавучий театр.

6

Да, эксперты по воспитанию – и я в их числе – советовали говорить с детьми в машине. Мальчикам есть что на это возразить.

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.