Джоан К.Роулинг
      Гарри Поттер и философский камень
      Глава первая. МАЛЬЧИК, КОТОРЫЙ ВЫЖИЛ
      Мистер и миссис Дарсли, проживающие в доме номер четыре по Бузинному проезду, всегда с гордостью заявляли, что уж они-то совершенно нормальны, спасибо большое. С такими людьми никогда не происходит ничего странного или таинственного, потому что они вообще не верят в подобную ерунду.
      Мистер Дарсли управлял фирмой под названием Граннингс, производившей дрели. Это был крупный мясистый дядька почти без шеи, но зато с очень большими усами. Тощая и белесая миссис Дарсли, напротив, имела шею вдвое длиннее обычной, что было очень удобно для нее, так как большую часть своего времени она проводила, перевешиваясь через садовую изгородь и подглядывая за соседями. Их сына звали Дадли, и они считали, что лучшего мальчика на свете не сыщешь.
      У Дарсли было все, чего ни пожелаешь, но кроме того, у них был секрет, и больше всего на свете они боялись, как бы кто-нибудь его не раскрыл. Они бы не пережили, если бы кто-нибудь узнал о Поттерах. Миссис Поттер была сестрой миссис Дарсли, но они не виделись несколько лет; миссис Дарсли вообще делала вид, что у нее нет сестры, потому что и сестрица, и ее никчемный муженек были настолько непохожи на Дарсли, насколько это возможно. Дарсли передергивало при мысли о том, что бы сказали соседи, если бы Поттеры вдруг появились на улице. Дарсли знали, что у Поттеров тоже есть маленький сын, но никогда его не видели. Мальчик был лишним поводом сторониться Поттеров - родители не хотели, чтобы Дадли якшался с этим ребенком.
      В тот вторник, с которого началась наша история, мистер и миссис Дарсли проснулись, как обычно. Утро было серым и скучным, в облачном небе за окном ничто не предвещало тех странных и таинственных событий, которые скоро начнут случаться по всей стране. Мистер Дарсли напевал, одеваясь на работу и выбирая свой самый унылый галстук, а миссис Дарсли счастливо стрекотала, запихивая визжащего Дадли в высокий стульчик.
      Никто из них не заметил промелькнувшей за окном большой светло-коричневой совы.
      В половине девятого мистер Дарсли взял портфель,чмокнул в щеку миссис Дарсли и попытался было поцеловать на прощание Дадли, но промахнулся, потому что Дадли в этот момент бился в истерике, швыряя в стены кашу. "Шалунишка", - хихикнул мистер Дарсли, выходя из дома. Он сел в машину и задним ходом выехал со двора.
      Он был уже на углу, когда впервые заметил нечто необычное - кошку, читающую карту. Сначала мистер Дарсли не понял, что, собственно, он увидел - а потом обернулся, чтобы взглянуть еще раз. На углу Бузинного проезда стояла серо-полосатая кошка, но никакой карты не было и в помине. Что ему только в голову лезет? Наверное, игра света. Мистер Дарсли моргнул и пристально посмотрел на кошку. Та уставилась на него в ответ. Пока мистер Дарсли огибал угол, он наблюдал за кошкой в зеркальце заднего вида. Теперь она читала указатель, гласящий: "Бузинный проезд" - нет, просто смотрела на него; кошки не умеют читать карт или указателей. Мистер Дарсли заставил себя встряхнуться и выбросить кошку из головы. И, пока ехал по городу, не думал ни о чем, кроме большого заказа на дрели, который надеялся сегодня получить.
      Но на окраине города ему пришлось позабыть про дрели. Стоя в ежедневной утренней пробке, он поневоле обратил внимание на множество мелькавших там и сям странно одетых людей. Людей в необычного вида просторных плащах, вроде накидок с капюшонами. Мистер Дарсли не выносил людей в нестандартной одежде - ведь чего только не увидишь сейчас на молодежи! Он предположил, что это новая дурацкая мода. Он забарабанил пальцами по рулю, и тут его взгляд упал на кучку этих ненормальных, стоящих прямо около него. Они о чем-то возбужденно перешептывались. Мистер Дарсли с удивлением отметил, что некоторые из них вовсе не были молоды; вон тот, например, был явно старше его самого, а напялил изумрудно-зеленый капюшон! Наглость какая! Но затем мистер Дарсли решил, что это, видимо, готовится какое-нибудь дурацкое представление, и все эти люди собирают здесь благотворительные пожертвования... Наверняка так и есть. Машины двинулись, и несколькими минутами позже мистер Дарсли добрался до стоянки фирмы Граннингс, думая уже только о дрелях.
      В своем офисе на девятом этаже мистер Дарсли всегда сидел спиной к окну. И если бы он не сел так же сегодняшним утром, ему было бы гораздо труднее сосредоточиться на дрелях. В отличие от людей на улицах, он не видел, как туда и сюда средь бела дня носились совы; прохожие показывали пальцами и глазели с открытыми ртами, как сова за совой просвистывали над головами. Большинство никогда не встречало совы даже ночью. Мистер Дарсли, тем не менее, провел совершенно нормальное, свободное от сов утро. Он наорал на пятерых различных людей. Он сделал несколько важных телефонных звонков и покричал еще немного. Он был в прекрасном настроении до самой обеденного перерыва, во время которого мечтал размяться и сходить через дорогу купить пышку с изюмом в булочной напротив.
      Он совершенно не помнил о ряженых в капюшонах до тех пор, пока не наткнулся на нескольких, стоящих возле булочной. Он злобно покосился на них, проходя мимо. Почему-то они вызывали у него беспокойство. Эти тоже возбужденно перешептывались, и он не заметил ни одной жестянки для пожертвований. Он уже возвращался, неся в пакете большой пончик, и тут уловил несколько слов из разговора.
      - Поттеры, точно Поттеры, я слышал...
      - Да, их сын, Гарри...
      Мистер Дарсли остолбенел. Его охватил ужас. Он обернулся к шепчущим, как будто хотел что-то сказать, но передумал. Он ринулся черех дорогу, ворвался в свой офис, велел секретарше не беспокоить его, схватил телефон и уже почти набрал свой домашний номер, как вдруг передумал. Он повесил трубку и затеребил усы, размышляя... Нет, он просто дурак. Поттер не такая уж редкая фамилия. Наверняка существует масса людей по фамилии Поттер, у которых может быть сын по имени Гарри. Кстати, он не был даже уверен, что его племянника зовут именно Гарри. Он никогда не видел мальчика. Вполне может быть Гарви. Или Гарольд. Совершенно незачем беспокоить миссис Дарсли, она всегда так расстраивается при упоминании о сестре. Нельзя ее за это осуждать - если бы у него была такая сестрица... Но все равно, все эти люди в капюшонах...
      Ему было гораздо труднее сосредочиться на дрелях весь оставшийся день, а когда в пять часов он покидал здание, то был все еще так взволнован, что налетел на кого-то прямо за дверью.
      - Извините, - пробурчал он, видя, что крошечный старичок споткнулся и чуть не упал. Мистер Дарсли только через несколько секунд осознал, что на человечке был фиолетовый плащ. Он совсем не казался расстроенным оттого, что его чуть не уронили. Напротив, он весь расплылся в широкой улыбке и заговорил писклявым голосом, на который стали оборачиваться прохожие: "Не извиняйтесь, дражайший сэр, потому что ничто не может омрачить сегодня моего счастья! Радуйтесь, потому что Сами-Знаете-Кто наконец повержен! Даже простые магглы вроде вас должны праздновать этот счастливый, счастливый, счастливый день!"
      Старик крепко обнял мистера Дарсли поперек живота и удалился.
      Мистер Дарсли остался стоять, как будто прирос к месту. Его только что обнял совершенно посторонний человек. Еще его обозвали магглом, что бы это ни значило. Он был напуган. Он поспешил к своей машине и направился домой, впервые в жизни надеясь, что все случилось только в его воображении, потому что раньше он никакого воображения не одобрял.
      Первое, что он увидел, подъезжая к дому - и это не улучшило его настороения - была все та же серая кошка, которую он видел с утра. Теперь она сидела на садовой ограде. Он был уверен, что это та же самая; отметины вокруг глаз были те же.
      - Кыш! - громко сказал мистер Дарсли.
      Кошка не шелохнулась. Только взглянула пристально. Интересно, нормально ли это для кошек, подумал мистер Дарсли. Пытаясь взять себя в руки, он вошел в дом. Он по-прежнему был настроен ничего не говорить жене.
      Миссис Дарсли провела милый нормальный день. За обедом она рассказывала мужу о проблемах миссис Соседки Слева с дочерью, и о том, что Дадли выучил новое слово ("Не буду!"). Мистер Дарсли изо всех сил старался вести себя, как обычно. После того, как Дадли уложили спать, мистер Дарсли прошел в гостиную, попав как раз к концу вечерних новостей:
      - И наконец, орнитологи по всей стране сообщают, что английские совы вели себя сегодня крайне необычно. В то время, как обыкновенно совы охотятся ночью, а днем практически не появляются, сегодня, начиная с рассвета, были замечены сотни сов, летающих во всех направлениях. Эксперты не в состоянии объяснить такую внезапную перемену в совином распорядке дня. - Диктор позволил себе улыбнуться. - Весьма загадочно. А теперь Джим МакГаффин с прогнозом погоды. Как насчет совиных ливней этой ночью, Джим?
      - Ну, Тед, - сказал синоптик. - Насчет этого не знаю, но ненормально себя вели не только совы. Очевидцы из таких удаленных друг от друга мест, как Кент, Йоркшир и Данди звонили в студию с сообщениями, что вместо того дождя, что я обещал вчера, они наблюдали звездный дождь! Возможно, кто-то начал праздновать Летнее солнцестояние раньше времени - оно только на следующей неделе, господа! А сегодня я обещаю дождливую ночь.
      Мистер Дарсли застыл в кресле. Падающие звезды по всей стране? Совы, летающие днем? Загадочные люди в капюшонах, где ни попадя? И этот шепоток, шепоток о Поттерах...
      Миссис Дарсли вошла в гостиную с двумя чашками чая. Кошмар. Нужно ей как-то сказать. Он нервно кашлянул. "Хм...Петуния, дорогая... Не было ли у тебя каких-нибудь известий от сестры в последнее время?"
      Как он и ожидал, миссис Дарсли была шокирована и обозлена. В конце концов, они всегда притворялись, что у нее нет сестры.
      - Нет. - Сказала она резко. - С чего вдруг?
      - Странные вещи в новостях, - промямлил мистер Дарсли. - Совы... Падающие звезды... и в городе сегодня было полно странных личностей...
      - И что? - рявкнула миссис Дарсли.
      - Ну... я просто подумал... может быть, это как-то связано... ну, понимаешь... с такими, как она.
      Миссис Дарсли тянула свой чай сквозь поджатые губы. Мистер Дарсли прикинул, осмелится ли он сказать, что слышал имя "Поттер". Решил, что не осмелится. Вместо этого он спросил, небрежно, как только мог:
      - Их сын - он ведь ровесник Дадли, правда?
      - Полагаю, что да, - натянуто сказала миссис Дарсли.
      - Как там его звали? Говард, кажется?
      - Гарри. По мне, так гадкое, плебейское имя.
      - О, да, - сказал мистер Дарсли с упавшим сердцем. - Я абсолютно согласен.
      Он больше не произнес ни слова на эту тему, когда они поднялись в спальню. Пока миссис Дарсли была в ванной, мистер Дарсли подкрался к окну и взглянул вниз, в сад. Кошка была по-прежнему там. Она смотрела в Бузинный проезд, как будто чего-то ждала.
      Может, ему показалось? Может, это все не имеет отношения к Поттерам? Потому что если имеет... Если обнаружится, что они как-то связаны с парой этих... Нет, он этого не перенесет.
      Дарсли легли. Миссис Дарсли скоро заснула, но мистер Дарсли не спал, обдумывая все снова и снова. Последней, успокоительной мыслью было то, что если даже это и связано с Поттерами, то вряд ли затронет его и миссис Дарсли. Поттеры слишком хорошо знали, что он и Петуния думают о них и им подобных... Он не видел, каким образом он и Петуния могут оказаться замешанными в последние события. Он зевнул и перевернулся. Нет, на них это не скажется...
      И как же он ошибался.
      Мистер Дарсли уже погрузился в тяжелый сон, но кошка на наружней стене не проявляла ни тени сонливости. Она сидела неподвижно, как статуя, не отрывая глаз от поворота в конце Бузинного проезда. Она не вздрогнула, ни когда хлопнула дверца машины на соседней улице, ни когда две совы пролетели над головой. Она вообще не шевелилась почти до самой полуночи.
      На том углу улицы, куда смотрела кошка, появился человек. Он возник так внезапно и бесшумно, что можно было подумать, что он выскочил из-под земли. Кошка моргнула глазами и дернула хвостом.
      Бузинный проезд никогда не видывал ничего похожего на этого человека. Он был высок, худ и очень стар, судя по серебряному цвету его волос и бороды, таких длинных, что они были заправлены за пояс. На нем была длинная мантия, плащ пурпурного цвета, полы которого касались земли, и сапоги с высокими каблуками и пряжками. Голубые глаза были яркими и светлыми, и блестели из-под полукруглых очков, а нос - длинный и искривленный, как будто сломан по меньшей мере в двух местах. Этого человека звали Альбус Дамбльдор.
      Альбус Дамбльдор явно не замечал, что появился на улице, где весь он, от имени до сапог, был крайне нежелателен. Он был занят поисками чего-то в своем плаще. Но он почувствовал, что за ним наблюдают, потому что внезапно взглянул на кошку, которая таращилась на него с другого конца улицы. Почему-то вид кошки его позабавил. Он хихикнул и пробормотал:" Я мог бы предвидеть".
      Он нашел то, что искал во внутренних карманах. С виду это была серебряная зажигалка. Он открыл ее легким ударом, поднял вверх и щелкнул. Ближайший фонарь с тихим треском погас. Он опять щелкнул - следующий фонарь тоже потух. Двенадцать раз он щелкал Угасителем, пока единственными источниками света на улице не остались две крошечных точки вдалеке, глаза наблюдающей за ним кошки. Если бы кто-нибудь выглянул сейчас из окна, будь то хоть востроглазая миссис Дарсли, он бы не увидел ничего из происходящего внизу. Дамбльдор убрал Угаситель обратно внутрь плаща, и пошел по улице к дому номер четыре, где присел на изгородь рядом с кошкой. Он не глядел на нее, но через минуту заговорил с ней.
      - Забавно видеть вас здесь, профессор МакГонагалл. Он повернулся, улыбаясь, но кошка исчезла. Вместо нее он улыбался женщине довольно сурового вида, квадратные очки которой приходились в точности на то место, где у кошки были отметины вокруг глаз. На женщине тоже был плащ, изумрудный. Ее волосы были собраны в тугой узел. Она явно была раздосадована.
      - Как вы узнали, что это я? - спросила она.
      - Мой дорогой профессор, я в жизни не видел, чтобы кошка сидела так окостенело.
      - Будешь окостенелым, если просидишь на кирпичной стене целый день, сварливо заметила профессор МакГонагалл.
      - Целый день? Вместо того, чтобы праздновать? Я посетил, должно быть, дюжину праздненств и банкетов по пути сюда.
      Профессор МакГонагалл сердито фыркнула.
      - Ну да, конечно, все празднуют, чудесно, - сказала она с раздражением. - Можно бы, кажется, было вести себя осторожнее, но нет даже магглы заметили, что что-то происходит. Это было у них в новостях. Она мотнула головой в сторону темных окон гостиной Дарсли. - Я слышала. Стаи сов... Падающие звезды... Они же не совсем идиоты. Поневоле заметили. Звездопад в Кенте - готова поклясться, это работа Дедалуса Диггла. Он никогда не отличался здравомыслием.
      - Не порицайте их, - сказал Дамбльдор мягко. - У нас было так мало поводов для праздников за эти одиннадцать лет.
      - Знаю, - ответила профессор МакГонагалл досадливо. - Но это не повод терять голову. Абсолютная беспечность, прямо на улицах, средь бела дня, даже не переодевшись в магглскую одежду, обмениваться сплетнями...
      Она окинула Дамбльдора острым взглядом искоса, словно надеясь услышать от него что-нибудь, но он молчал, и она продолжала:
      - Хорошенькое будет дело, если в тот самый день, когда Вы-Знаете-Кто наконец исчез, магглы нас всех обнаружат. Я надеюсь, он вправду исчез окончательно, Дамбльдор?
      - Определенно похоже на то, - сказал Дамбльдор. Нам есть, чему радоваться. Хотите лимонного шербета?
      - Чего?
      - Лимонного шербета.Это такая магглская сладость, я очень ее люблю.
      - Нет, благодарю вас, - холодно ответила профессор МакГонагалл, словно она считала момент в принципе неподходящим для лимонного шербета. Как я уже говорила, даже если Вы-Знаете-Кто канул...
      - Мой дорогой профессор, такой здравомыслящий человек как вы безусловно может называть его по имени. Вся эта ерунда с "Вы-Знаете-Кто" одиннадцать лет я пытался добиться, чтобы его называли настоящим именем: Волдеморт.
      Профессор МакГонагалл вздрогнула, но Дамбльдор, разворачивающий два лимонных шербета, казалось, не заметил этого.
      - Будет довольно глупо продолжать называть его: "Вы-Знаете-Кто". Я никогда не видел причины бояться произносить имя Волдеморта.
      - Я знаю, что вы не боялись, - произнесла профессор МакГонагалл полусердито, полувосхищенно. - Но вы - другое дело. Всем известно, что вы единственный, кого боялся Вы-Знаете... ладно, ладно, Волдеморт.
      - Вы мне льстите, - сказал Дамбльдор спокойно. - Волдеморт обладал силой, какой у меня никогда не будет.
      - Только потому что вы слишком... ну...благородны, чтобы ее использовать.
      - Хорошо, что сейчас темно. Я не краснел так с тех пор, как Мадам Помфри сказала мне, что в восторге от моих новых наушников.
      Профессор МакГонагалл пристально взглянула на Дамбльдора и сказала:
      - Совы не имеют отношения к слухам,что носятся повсюду. Знаете, что все говорят? Почему он исчез? И что его в конце концов остановило?
      Кажется, профессор МакГонагалл наконец подошла к наиболее тревожной точке беседы, к тому, ради чего она ждала весь день на холодной стене, и ни разу еще ни кошка, ни женщина не смотрела на Дамбльдора так внимательно, как сейчас. Было ясно, что что бы там "все" ни говорили, она не собиралась верить этому до тех пор, пока Дамбльдор не скажет ей, что это правда. Дамбльдор, тем не менее, нашаривал очередной лимонный шербет и не отвечал.
      - Вот что они говорят, - настаивала она. - Говорят, что прошлой ночью Волдеморт вернулся в Годрикс Холлоу. Он собирался найти Поттеров. Говорят, что Лили и Джеймс Поттер... они... что они... погибли.
      Дамбльдор поник головой. Профессор МакГонагалл произнесла, задыхаясь:
      - Лили и Джеймс... Я не могу поверить...Я не хочу в это верить... Альбус..
      Дамбльдор успокаивающе похлопал ее по плечу. "Я знаю... Знаю..." сказал он горестно.
      Голос профессора МакГонагалл дрожал, когда она продолжила:
      - Это не все. Говорят, он хотел убить сына Поттеров, Гарри. Но - не смог. Не смог убить маленького мальчика. Никто не знает ни как, ни почему, но говорят, что когда он не смог убить Гарри Поттера, его сила каким-то образом разбилась - и поэтому он исчез.
      Дамбльдор угрюмо кивнул.
      - Это - это правда? - профессор МакГонагалл запнулась. - После всего, что он сделал... убил стольких людей... И не смог убить маленького мальчика? Это так поразительно... Из всего, что могло бы его остановить... Но как, во имя всего святого, Гарри уцелел?
      - Мы можем только гадать, - сказал Дамбльдор. - Мы никогда не узнаем.
      Профессор МакГонагалл достала кружевной платочек и промокнула глаза под очками. Дамбльдор шмыгнул носом, доставая из кармана золотые часы и рассматривая их. Это были очень странные часы. У них было двенадцать стрелок, но не было цифр. Вместо них по краю двигались маленькие планеты. Тем не менее, Дамбльдору было все понятно, потому что он убрал часы в карман, сказав:
      - Хагрид опаздывает. Между прочим, это ведь он сказал вам, что я буду здесь.
      - Да, - ответила профессор МакГонагалл. - И я не надеюсь, что вы мне объясните, почему вы находитесь именно здесь.
      - Я пришел отдать Гарри его дяде и тетке. Это единственные родственники, которые у него остались.
      - Вы же не... Вы имеете в виду людей, которые живут здесь? - возопила профессор МакГонагалл, вскакивая на ноги и показывая на дом номер четыре. Дамбльдор - это совершенно невозможно. Я наблюдала за ними целый день. Вы не сыщете более чуждой нам пары. И у них есть собственный сын - я видела, как он пинал свою мать и вопил, выпрашивая конфету, пока они шли по улице. И Гарри Поттер должен жить здесь!
      - Это наилучшее место для него, - сказал Дамбльдор твердо. - Его тетка и дядя смогут объяснить ему все, когда он вырастет. Я написал им письмо.
      - Письмо? - переспросила профессор МакГонагалл слабо, садясь обратно на стену. - Серьезно, Дамбльдор, вы считаете, все это можно объяснить в письме? Эти люди никогда не будут понимать мальчика! Он будет знаменитым легендой - я не удивлюсь, если впоследствии этот день будет известен как день Гарри Поттера - о Гарри будут написаны книги - и каждый ребенок в нашем мире будет знать его имя!
      - Совершенно верно, - согласился Дамбльдор, очень серьезно глядя на нее поверх своих полукруглых очков. - И этого будет достаточно, чтобы вскружить голову любому ребенку. Стать знаменитым, не научившись ходить и говорить! Стать знаменитым из-за того, чего даже не помнишь! Разве вы не видите, что ему будет гораздо лучше расти здесь, вдалеке от всего этого, до тех пор, пока он не будет готов все принять?
      Профессор МакГонагалл открыла рот, передумала, сглотнула и затем произнесла:
      - Да... Да, вы правы, конечно же. Но каково будет здесь мальчику, Дамбльдор?.
      Внезапно она оглядела его плащ, как будто подумав, что Гарри может быть спрятан под ним.
      - Хагрид его принесет.
      - Вы думаете это... разумно... доверять Хагриду настолько важное поручение?
      - Я бы доверил Хагриду собственную жизнь, - ответил Дамбльдор.
      - Я не говорю, что у него дурное сердце, - сказала профессор МакГонагалл неохотно, - но его нельзя не назвать беззаботным. Он склонен к - что это?
      Низкий рычащий звук разбил окружающую их тишину. По мере того, как нарастал, они вглядывались в конец улицы в поисках луча света; звук перерос в рев, когда они глянули вверх, на небо - и огромный мотоцикл упал с небес и приземлился на дороге прямо перед ними
      Огромный мотоцикл был ничто в сравнении с человеком, оседлавшим его. Он был вдвое выше нормального человека, и как минимум впятеро толще. Он был неприлично большим, и таким диким - длинные пряди спутанных черных волос и бороды, ладони величиной с крышку мусорного ящика и ноги в кожаных сапогах, как дитеныши дельфина. В громадных мускулистых руках он бережно держал кучу одеял.
      - Хагрид, - сказал Дамбльдор с облегчением. - Наконец-то. А где ты взял мотоцикл?
      - Одолжил, Профессор Дамбльдор, сэр. - Сказал великан, одновременно слезая с мотоцикла. - Молодой Сириус Блэк ссудил его мне. Я принес его, сэр.
      - Были какие-нибудь сложности?
      - Нет, сэр - дом был полностью разрушен, но я нашел его как раз вовремя, перед тем, как магглы начали шнырять повсюду. Он заснул, пока мы летели над Бристолем.
      Дамбльдор и профессор МакГонагалл наклонились над грудой одеял. Внутри, еле заметный, лежал спящий младенец, мальчик. Под угольно-черной челкой на лбу можно было заметить шрам причудливой формы, похожий на молнию.
      - Это когда...? - прошептала профессор МакГонагалл.
      - Да, - сказал Дамбльдор. - Этот шрам останется навсегда.
      - Может быть, можно сделать с ним что-нибудь, Дамбльдор?
      - Даже если бы я мог, я не стал бы. Шрамы бывают полезны. У меня самого есть один на колене, в точности как карта Лондонского метро. Ну дай его сюда, Хагрид, - это надо положить вместе.
      Дамбльдор взял Гарри на руки и направился к дому Дарсли.
      - Можно мне... Можно попрощаться с ним, сэр? - попросил Хагрид.
      Он наклонил свою громадную, косматую голову над Гарри и поцеловал его - должно быть, очень колюче. Затем он неожиданно взвыл, почти по-собачьи.
      - Ш-ш-ш, - зашипела профессор МакГонагалл. - Магглов разбудишь!
      - П-простите, - всхлипнул Хагрид, вынимая большой грязный платок и закрывая им лицо. - Но я н-не могу удержаться - Лили и Джеймс погибли - а бедняжка Гарри должен жить с магглами...
      - Да, да, это все очень печально, но держи себя в руках, Хагрид, или нас всех обнаружат, - зашептала профессор МакГонагалл и потянула Хагрида за собой, тогда как Дамбльдор, перешагнув низкую садовую ограду, приближался к входной двери. Он осторожно положил Гарри на порог, достал из плаща письмо, вложил его в одеяла и вернулся к двум остальным. Целую минуту все трое стояли и смотрели на маленькую кучку; у Хагрида вздрагивали плечи, профессор МакГонагалл яростно моргала, а обычно сияющие глаза Дамбльдора, казались потухшими.
      - Ну, - сказал наконец Дамбльдор. - Это все. Нечего нам тут стоять. Мы можем пойти и присоединиться к праздненству.
      - Да, -сказал Хагрид сильно сдавленным голосом. - Я поеду верну мотоцикл Сириусу. Доброй ночи, профессор МакГонагалл, - Профессор Дамбльдор, сэр.
      Вытирая глаза рукавом куртки, Хагрид взгромоздился на мотоцикл, и пинком завел двигатель. Мотоцикл взмыл в воздух с ревом и исчез в ночи.
      - Надеюсь скоро увидеть вас, профессор МакГонагалл, - сказал Дамбльдор, кивая ей. Профессор МакГонагалл в ответ вздохнула.
      Дамбльдор развернулся и пошел вниз по улице. На углу он остановился и достал серебряный Угаситель. Он щелкнул им, и двенадцать электрических шаров снова вспыхнули в фонарях, так что Бузинный проезд сразу окрасился в оранжевый, и стало видно, как серая кошка шмыгнула за угол в другом конце улицы. Еще стал виден сверток из одеял на ступеньках дома номер четыре.
      - Удачи тебе, Гарри, - пробормотал Дамбльдор. Он повернулся на каблуках, взмахнул плащом и исчез.
      Ветерок шевелил ветви кустов. Бузинный проезд лежал такой тихий и аккуратный под темным небом, что любые удивительные события казались здесь невероятными. Гарри Поттер перевернулся, не просыпаясь, в своих одеялах. Маленькая ручонка вцепилась в письмо, лежащее рядом. и он спал, не зная, что он особенный, не зная, что он знаменитый, не зная, ни что он проснется через несколько часов от воплей миссис Дарсли, открывшей входную дверь, чтобы выставить бутылки для молочника, ни что он проведет следующие несколько лет, получая тычки и щипки от своего кузена Дадли... Он не мог знать, что в этот самый миг по всей стране люди, встретившиеся тайно, подымали бокалы и говорили приглушенными голосами:
      - За Гарри Поттера - мальчика, который выжил!
      Глава вторая. ИСЧЕЗНУВШЕЕ СТЕКЛО
      Прошло около десяти лет с того дня, как семейство Дарсли, проснувшись, обнаружило на пороге племянника, но Бузинный проезд практически не изменился. Солнце вставало над теми же аккуратными палисадничками и освещало ту же бронзовую четверку на парадной двери дома Дарсли; оно проникало в гостиную, которая была в точности, такой же, как и в ту ночь, когда мистер Дарсли увидел в новостях роковой репортаж насчет сов. Только по фотографиям на каминной полке можно было определить, сколько на самом деле прошло времени. Десять лет назад тут было полно фотографий, изображающих нечто вроде розового надувного мяча в разного цвета чепчиках - но Дадли Дарсли не был больше младенцем, и теперь на фотографиях был толстый белобрысый мальчик со своим первым велосипедом, на ярмарочной карусели, играющий с отцом в компьютерные игры, рядом с матерью, обнимающей и целующей его. И ничто здесь не указывало на наличие в доме еще одного мальчика.
      Тем не менее Гарри Поттер жил здесь. В данный момент он спал, но это длилось недолго. Его тетка Петуния уже встала, и утро началось со звуков ее пронзительного голоса.
      - Подъем! Вставай! Сейчас же!
      От ее первого вопля Гарри подбросило на кровати. Тетка забарабанила в дверь.
      - Подъем! - провизжала она. Потом Гарри услышал удаляющиеся шаги и звук сковороды, которую ставят на плиту. Он перевернулся на спину и попытался вспомнить свой сон. Хороший был сон. Про летающий мотоцикл. Было странное чувство, что раньше он уже видел этот сон.
      Его тетка снова была под дверью.
      - Ты встал наконец? - требовательно спросила она.
      - Почти, - ответил Гарри.
      - Давай, пошевеливайся, мне нужно, чтоб ты присмотрел за беконом. Да гляди, чтоб не подгорел, я хочу, чтоб в день рождения Дадли все было как следует.
      Гарри издал протяжный стон.
      - Что ты сказал? - тут же переспросила тетка сквозь дверь.
      - Ничего, ничего...
      День рождения Дадли - и как только он мог забыть? Гарри медленно выполз из кровати и занялся поиском носков. Он отыскал пару под кроватью и надел ее, предварительно выгнав из одного носка паука. Гарри привык к паукам, потому что в чулане под лестницей, где он спал, их было полно.
      Одевшись, он прошел через холл на кухню. Стола был погребен под кучей подарков ко дню рождениия Дадли. Похоже, Дадли получил желанный новый компьютер, не говоря уже о втором телевизоре и гоночном велосипеде. Зачем Дадли понадобился гоночный велосипед, было для Гарри загадкой, поскольку толстый Дадли ненавидел любые упражнения - если, конечно, речь не шла об избиении слабых. Любимой боксерской грушей Дадли был Гарри, хотя поймать его удавалось не часто. Гарри был очень проворным, хотя с виду таким не казался.
      Может быть, оттого, что жил в темном чулане, Гарри всегда был слишком маленьким и тощим для своих лет. Он выглядел еще меньше оттого, что донашивал старую одежду Дадли, а Дадли был раза в четыре толще. У Гарри было худое лицо, узловатые коленки, черные волосы и ярко-зеленые глаза. Он носил круглые очки, многократно сломанные и замотанные изолентой, потому что Дадли всегда норовил ударить его в нос. Единственное, что нравилось Гарри в собственном облике, был очень тонкий шрам в форме зигзага молнии на лбу. Он был там всегда, сколько Гарри себя помнил, и первым вопросом, заданным тете Петунии, было, как он его получил.
      - В автокатастрофе, когда погибли твои родители, - сказала она. - И не задавай больше вопросов.
      Не задавать вопросов - было первейшим правилом в размеренной жизни с Дарсли.
      Когда Гарри переворачивал бекон, в кухню вошел дядюшка Вернон.
      "Причешись," - гавкнул он в качестве утреннего приветствия.
      Примерно раз в неделю дядюшка Вернон отрывал взгляд от газеты и кричал, что Гарри неоходимо остричь. Гарри пережил больше стрижек, чем все его одноклассники, вместе взятые, но это ничего не меняло, его волосы просто росли себе и росли - во все стороны.
      Гарри жарил яичницу, когда на кухню прибыл Дадли в сопровождении матери. Дадли был очень похож не дядю Вернона. Большое розовое лицо, немного шеи, маленькие водянистые голубые глазки и густые светлые волосы, аккуратно лежащие на толстой голове. Тетя Петуния частенько говорила, что Дадли выглядит, как ангелочек - а Гарри считал, что тот больше походит на свинью в парике.