Игорь Росоховатский
      Главное оружие
      1
      Седьмому неизвестный объект вначале показался кометой. Он вторгся в зону патрулирования и здесь слегка изменил направление. Изменение составило всего лишь один и две десятые градуса.
      Однако Седьмой мгновенно подсчитал гравитационные возмущения, массу объекта, его скорость и определял, что отклонение нельзя объяснить притяжением Юпитера. Причина отклонения находилась в самом объекте: то ли это были какие-то происходящие в нем процессы, например, реакция вещества на изменение среды; то ли направленная воля.
      Седьмой поступил так, как поступил бы на его месте любой другой патрульный универсальный робот: он известил Базу о появлении объекта. Сообщение он передал обычным кодом. Одновременно выдвинул несколько антенн, сфокусировал инфравизоры, готовясь, как только База разрешит, начать глубинное исследование объекта.
      В кристаллическом мозгу Седьмого журчал хронометр, отсчитывающий миллисекунды. Их минуло уже много, но ответа с Базы не было. "Люди мудры, но медлительны, - думал патрульный. - Они Великодушные Медлительные Хозяева..."
      Патрульный снова включил передатчик и затребовал контрольный отзыв...
      Отзыва не было. База молчала.
      "Такого еще не случалось, - думал Седьмой. - О чем это свидетельствует? Люди могут медлить. Но ошибаться они не могут. Это исключено. Значит..."
      Сиреневые сполохи играли на поверхности объекта, завивались в облака...
      2
      - Мария, - сказал Олег, притрагиваясь к ее руке. Выражение его глаз было жалким и упрямым одновременно. - Ничего у меня не выйдет...
      Она не смотрела на него. Даже не убрала прядь волос, свисавшую со лба. Он ждал, что сейчас из-за этой пряди, словно из-за кустов, блеснет серый холодный глаз. Но Мария не подымала ресниц - длинных, прямых, жестких. Она и так, не глядя, знала, какое у него сейчас лицо. За год совместной работы на Базе-спутнике можно узнать человека лучше, чем за тридцать лет жизни на Земле.
      - Да, ты не изменился, - сказала она. - И не надо. Не подражай программе, которую ты изобрел для своих роботов.
      - Но сколько же это будет длиться?..
      Она молчала. Лучше не давать повода для разговора. Старая песня. Надоевшая песня. Ненужная песня.
      Мария потянулась к дверце биотерма. Щелкнул замок. Она вынула пробирки с жидкостью. Посмотрела на свет, прежде чем вставить в автомикроскоп. Жидкость помутнела, приобрела розовую окраску.
      - Штамм мутировал, - сказала она. - Космос заставил его измениться.
      Она говорила "без подтекста", но Олег сам вообразил его.
      - Советуешь и мне облучиться? Измениться через ДНК? Стать таким, как нужно тебе?
      Она тряхнула головой. Золотистая прядь взметнулась у виска. Мария повернулась к Олегу, в ее глазах сверкал сизый лед.
      - Неужели ты не можешь понять? Ты, признанный гений, конструктор патрульных роботов? Жаль только...
      Он попытался придать своему лицу насмешливое выражение, и Мария закончила резче, чем намеревалась:
      - ...что ты не понимаешь людей.
      - Возможно, - подозрительно быстро согласился Олег. - А как бы ты посоветовала научиться понимать их?
      Она по-своему истолковала его ответ и поспешила защититься:
      - Об этом нам твердят в школе, когда советуют больше интересоваться художественной литературой...
      Он пожал худыми, острыми плечами:
      - Но я читаю достаточно. Не только по математике и кибернетике. Ты знаешь...
      - Ну да, как же, по биологии, - подхватила она. - По анатомии и физиологии человека...
      Он принял вызов. Не ожидая приглашения, сел, закинул ногу за ногу. Сплел до хруста пальцы и охватил ими колено.
      - Верно, - сказал он. - По биологии. По философии. Там есть основа всего, о чем толкует художественная литература.
      Он сказал "толкует", хотя мог бы догадаться, что этого она ему не простит.
      - Образы тигров и характеры змей. Это ты хотел сказать?
      - Там есть все, из чего можно составить и образы, и характеры, и варианты поведения людей. Элементарных блоков и механизмов не так уж много, пожалуй, даже меньше, чем букв в языке.
      - Если тебя интересуют только буквы, ты никогда не научишься говорить и понимать то, что говорят тебе, - отметила она.
      - Например, я знаю, что главное твое качество - упрямство. Но разве мне обязательно знать все его проявления?
      - Заметано, - обрадовалась она. - Наконец-то договорились.
      Она резко отвернулась, показывая, что разговор окончен. Но он не уходил, и его взгляд был достаточно красноречив.
      - Я устала, - сказала Мария. - Почему ты хоть этого не поймешь? Почему вы все этого не поймете? Да, мне нравятся иные люди, такие, как Петр. Почему вы не оставите меня в покое? Я не гениальна, но я ведь имею право на индивидуальность. Так же, как ты. Не жди напрасно. Я не могу измениться. Я не робот...
      Ее рука дрожала, когда она вставляла пробирку в объектив ЭМП-спектроскопа.
      - Мы неизменны, как наши гены, - попытался шутить Олег.
      Она-поддержала его, но таким тоном, который исключал компромисс.
      - Да, мы неизменны, - резко сказала Мария. - И в этом есть смысл.
      - Но нет мостика через-пропасть...
      Мария больше не отвечала, сосредоточенно набирая код программы. Она не смотрела, как вяло, будто все еще раздумывая, поднялся Олег, как ушел. Подняла голову, когда рядом послышался другой голос - невыразительный, скрипучий, словно состоящий из одних обертонов:
      - И все же принцессе придется стать снисходительной.
      Она сжалась, будто ожидая удара. Этот человек с нервным длинным лицом и пронзительным взглядом был для нее недосягаемым и желанным повелителем.
      - Я должна полюбить его? - спросила Мария. В ее смиренном голосе был вызов.
      - Ты не имеешь права грубить ему. Знаешь, я не боюсь произносить слово "обязанность", хотя оно многим и не нравится. Так вот, ты обязана помнить, сколько нас здесь, на Базе, и как мы далеки и от Земли, и от космических поселений.
      "Он мог бы и не говорить об этом. Лучше бы он говорил о другом, думала Мария. - Или молчал. Человек в первую очередь нуждается в необходимом. Но "необходимость" - однозначное понятие. То, без чего легко обойдется один, совершенно необходимо другому".
      Утверждают, что истинно необходимое - это то, без чего не выживешь. Чепуха! Мария бы определила необходимое, как то, что есть у большинства людей. Если ты не имеешь этого, жизнь кажется уродливой. Ты начинаешь завидовать одному, другому, третьему... Ты теряешь покой, уважение к себе. Зависть, с одной стороны, постыдное чувство, но с другой - сильный стимул. Она подгоняет, торопит.
      Человеку _необходимо_ быть "не хуже других" - и в этом есть безжалостный, но глубокий смысл. Человеку необходимо иметь то, что имеют другие. А у большинства женщин есть "свой" мужчина. Какой бы он ни был, но "свой". Которому можно рассказывать о потаенном, делиться бедами и заботами, даже если он не слушает, даже если в это время думает совершенно о другом. Ты не замечаешь этого, ты знаешь, что он обязан слушать и сочувствовать. И чем больше расстояние до Земли, до центров цивилизации, чем меньше у тебя развлечений, тем необходимее "свой" мужчина.