ГЛАВА XXVIII

ЗЕЛЕНОГЛАЗЫЙ ИДОЛ

В доме А Фэнг Фу установилась зловещая тишина. А Фэнг Фу вновь занялся своим пасьянсом.

— Он узнал «человека со шрамом», — прошептал Макс, — и удивился, увидев тебя! Итак, трое из банды здесь! Вы не заметили, на каких именно койках они лежат, доктор? Шш!

Голос, раздавшийся с одной из коек, затянул монотонную песню.

Слова песни заглушили бормотание грезящих курильщиков опиума и плеск волн: «Ту минта риш фир кизи ко кьяш…»

— Он поет в состоянии опиумного транса, — сказал Стюарт тихо. — Это туземная песня: «Если чаша вина испита, и испита мной, что из того…»

— Господи! Это ужасно! — прошептал Макс. — Бр! Вы слышите этих крыс! Я очень хотел бы знать, в каком порядке мы будем допущены к «Скорпиону»? Или мы увидим его все одновременно?

— Он может прийти сюда.

— Так было бы лучше всего.

— Набей еще трубочку, Пиджин. — раздался протяжный сонный голос из угла, где устроился Билл Бин.

А Фэнг Фу прервал бесконечный пасьянс и пересек комнату. Он взял трубочку для опиума из расслабленных пальцев кочегара и вернулся к своей коробке, заново ее наполнил и прикурил. Не произнося ни слова, Макс и Стюарт не спускали с него глаз, когда он передал Биллу вторую трубочку и вернулся на свое место.

— Нам следует быть настороже, — сказал Стюарт — Мы не знаем, кто здесь настоящие курильщики.

Снова послышался голос с какой-то неестественной интонацией. Китаец, лежавший на одной из дальних коек, начал петь монотонным голосом:

Чонг-лиу-чоуай

Ом мани падме хум.

— Это буддийская формула, — прошептал Стюарт. — Он — настоящий курильщик. Господи! Я задыхаюсь от этой вони!

Песня зазвучала вновь, затем слова песни перешли на шепот. А Фэнг Фу продолжал раскладывать пасьянс. Вскоре Билл Бин выронил свою трубочку. Его хриплый голос стал почти неслышен.

— Я старый… Билл Бин… Я…

Послышался слабый низкий звук сирены.

— Пароход становится в док. — прошептал Макс. — Бр! Это какой-то ночной кошмар. Я думаю, что сейчас что-нибудь произойдет Шш!

А Фэнг Фу медленно огляделся, затем поднялся, взял лампу и обошел койки, направляя свет на лица лежащих Макс внимательно за ним наблюдал, надеясь узнать, на каких койках лежат члены группы «Скорпиона». Но он был разочарован А Фэнг Фу осмотрел все койки и даже осветил лица Стюарта и Макса, не переставая бормотать себе что-то под нос.

Он поставил лампу снова на коробку и тихо свистнул.

— Гляди, — выдохнул Макс, — снова на лестницу.

Стюарт осторожно перевел глаза на лестницу.

На верхней площадке стояла страшная сгорбленная старуха, глаза этой ведьмы внимательно обшаривали комнату. Она спустилась по лестнице, удивительно легко ступая, принимая во внимание ее возраст. Она встала позади А Фэнг Фу, похлопала его по плечу и указала на дверь, ведущую наружу. Он поднялся, шаркая ногами, пересек комнату, поднялся на четыре ступеньки и отпер дверь.

— Че, че, — пробормотал он. — Пиджин пойдет взглянет, все ли в порядке.

Он вышел и закрыл за собой дверь.

— Что-то начинается! — прошептал Макс.

Раздался звук гонга.

— А!

Старуха подошла к циновкам, скрывавшим часть стены, слегка раздвинула их в середине и исчезла за ними.

— Вы видели! — сказал Стюарт возбужденно.

— Да! Это — приемная «Скорпиона».

Старая карга снова вышла, подошла к койке, занятой китайцем, и дотронулась до его руки. Он тотчас встал и последовал за ней. Оба скрылись за занавеской.

— Что будем делать, — спросил Стюарт, — если позовут вас?

— Как только я подойду к занавеске и отброшу ее в сторону, я приставлю пистолет к голове того, кто за ней находится. Шш!

Старуха появилась снова, медленно огляделась и слегка отвела занавеску в сторону, пропуская китайца. Он попрощался с ней, дотронувшись себе рукой до головы, рта и груди, затем подошел к двери, открыл ее и вышел.

Раздался его приглушенный голос:

— Фо Хи.

— Фо Хи, — послышался в ответ высокий голос А Фэнг Фу.

Дальняя дверь открылась и закрылась. Старуха поднялась по ступенькам и закрыла на засов внутреннюю дверь, затем вернулась и встала около тростниковой занавески. Только плеск волн нарушал тишину. Наступило время высокого прилива.

— Вот и первая рыбка попалась в сеть к Данбару, — прошептал Макс.

Снова прозвучал гонг.

Вслед за этим старуха подошла к другой койке и проводила смуглого, восточного типа человека в потайную комнату. Они скрылись за занавеской.

— Как только я отброшу занавеску в сторону, — продолжал быстро Макс, — свистите в свисток и бегите отпирать дверь…

Когда он давал эти указания Стюарту, они оба не обратили внимания на слабый скрип, раздавшийся почти прямо за ними. Он был вызван открыванием, очень медленным и осторожным, замаскированной тяжёлой двери, рядом с которой они лежали. Она вела в лабиринт подвалов.

— Черт! Если китаец будет мешать, — сказал Макс очень быстро, — вы знаете, как с ним следует поступить! Одним словом, впустите полицию! Шш! Что это!

С одной из коек послышался стонущий голос:

— Чил кегур тен, мас ка тир!

— Это — туземная поговорка, — прошептал Стюарт. — Он бредит. Это выражение популярно среди мошенников.

— Вот именно! Я так и думаю, что для мошенников здесь дом родной.

Голова А Фэнг Фу скрылась. Мгновение спустя занавеска снова медленно приоткрылась, и старуха вывела смуглого мужчину. Он попрощался с ней, отодвинул засов и вышел.

— Фо Хи, — раздалось тихо.

Ответа разобрать не удалось, можно было только услышать невнятную речь; внезапно смуглый мужчина вернулся и заговорил со старухой так тихо, что до двух внимательных слушателей, находившихся в дальнем углу комнаты, не долетало ни слова.

— А! — прошептал Макс. — что теперь?

— Мы сорвем эту занавеску! — сказал Стюарт.

— Her! — Макс схватил его за руку. — Подождите! Подождите! Смотрите! Он уходит. Вероятно, он что-то забыл. Вторая рыбка пошла в сеть к Данбару.

Восточный человек поднялся по ступенькам в лавочку. Старуха заперла дверь и исчезла за занавеской.

— Я был прав, — сказал Макс.

Впервые за время своей службы он ошибся.

Старуха почти тотчас же вышла и склонилась над койкой, находившейся почти у самого замаскированного входа с левой стороны. Однако лежавший на ней человек не поднялся и не последовал за ней. Похоже было на то, что она с ним разговаривает. Стюарт и Макс внимательно за ними наблюдали.

Голова А Фэнг Фу снова появилась за ними в дверном проёме.

— Теперь самое время! — прошептал напряженно Макс. — Когда я рванусь к занавеске, вы побежите к двери, ведущей в лавочку, и отодвинете засов, не переставая всё время свистеть…

А Фэнг Фу полностью открыл дверь позади них и неслышно прокрался в комнату.

— Приготовьте свой пистолет, — продолжал Макс, — но сначала возьмите в зубы свисток…

А Фэнг Фу медленно положил на пол свой котелок, отцепил с головы свою длинную косичку и, согнувшись, ступая бесшумно, как кошка, подкрался к ним ближе.

— Пора, доктор! — крикнул Макс.

Оба вскочили на ноги. Макс помчался к занавеске, схватил ее и полностью сорвал. У него за спиной раздалась длинная трель полицейского свистка и резко оборвалась.

— А! Черт возьми! — крикнул Макс.

Искусно замаскированная дверь, выглядевшая как часть оштукатуренной кирпичной стены, медленно и тяжело закрывалась. Через еще оставшуюся щель он смог разглядеть маленькую комнатку, задрапированную гобеленами с изображением китайских драконов; там находился покрытый ковром помост с разбросанными на нем подушками — что-то вроде дивана — и стоял ничем не покрытый столик, на котором он заметил чашу с нюхательным табаком. Дверь закрылась полностью. В нише посреди стены его глазам предстал желтый самодовольный идол с жестокими зелеными глазами.

Внезапно Макс услышал дикий, захлебывающийся крик.

С улицы раздался ответный свист… второй… третий…

Когда Стюарт вскочил на ноги, А Фэнг Фу наклонился, схватил его сзади за лодыжки и опрокинул на пол, лицом вперед. Именно в этот момент его свист прекратился. Тогда китаец, стоя на коленях у него на спине, накинул ему на шею свою длинную косичку, которую распростертый на полу Стюарт безуспешно пытался сдернуть.

Макс поднял свой пистолет… С койки, почти около его локтя, вскочил Мигуэль, замахнулся мешочком с песком и опустил его на голову французу. Тот без сознания рухнул на пол. Из лавочки послышался звон разбитого стекла.

Раздался пронзительный крик, старуха, стоявшая около двери, пошатнулась, словно внезапно лишилась сил, и бросилась к А Фэнг Фу.

— О Господи! Ты убил его! Ты его убил? — простонала она.

— Сауэрби, давай через окно! — послышался голос Данбара: — Макс! Макс!

Непрерывная трель полицейских свистков, шум голосов и звуки тяжелых шагов говорили о том, что полиции удалось проникнуть в лавочку, и о том, что подошло подкрепление.

А Фэнг Фу поднялся. Тело Стюарта безвольно обмякло. Китаец снова надел котелок и посмотрел на женщину, безумно вглядывавшуюся в его глаза.

— Тче, тче, — прошипел он вместо ответа. — Такова воля хозяина.

— Ломай дверь, — прогромыхал голос Данбара. Старуха с диким рыданием бросилась на неподвижное тело Стюарта.

Раздался треск досок, а затем лезвие топора прошло через дверь насквозь. А Фэнг Фу попытался оттащить женщину, но она отчаянно вцепилась в Стюарта. Вслед за тем гигантский квартерон быстро пересек комнату, сгреб их обоих в свои могучие объятия и вынес через замаскированную дверь, ведущую в подвалы.

Наружная дверь в лавочку рухнула и скатилась вниз по ступенькам, в комнату с револьвером в руке прыгнул Данбар, а вслед за ним инспектор Келли и четверо из речной полиции, один из которых нес фонарь. А Фэнг Фу, последовавший за Мигуэлем, запер за собой тяжелую дверь.

— Сюда, ребята! — крикнул Келли и бросился вверх по ступенькам. За ним последовало четверо полицейских. Фонарь остался на полу. Данбар огляделся вокруг. Вошел Сауэрби и с ним несколько человек. Внезапно Данбар увидел распростертого на полу Гастона Макса.

— Господи! — крикнул он, — они его убили!

Он подбежал к нему, встал на колени, окинул его взглядом и приложил ухо к груди Макса.

Инспектор Келли, поднявшись по ступенькам, обнаружил, что дверь заперта; он обрушил на нее свое могучее тело и выбил замок с первого же удара.

— За мной, ребята! — крикнул он. — Осторожнее! Пусть кто-нибудь захватит фонарь.

Последний из четверых полицейских, последовавших за ним, поднял с пола фонарь и нагнал остальных. Глухо раздался голос инспектора:

— Не забудьте фонарь! Передайте его вперед…

Сауэрби попытался открыть дверь, через которую Мигуэль и А Фэнг Фу скрылись незамеченными. Данбар положил голову Макса на подушку и свирепо огляделся вокруг; его квадратная челюсть напряглась, а глаза сверкали гневом.

Раздавшийся с койки голос монотонно затянул песню:

— Чил кегур тен, мас ка тир!

Полицейские начали переходить от койки к койке, внимательно осматривая лежащих, которые тоже были обеспокоены шумом, несмотря на их наркотическое опьянение. Они зашевелились, что-то бормоча и размахивая своими желтыми руками.

— Но где, — пробормотал Данбар, — доктор Стюарт? И где «Скорпион?»

Он повернулся и с изумлением уставился на стену, с которой была сорвана занавеска. Из небольшой ниши, устроенной в искусно замаскированной двери, на него злобно и самодовольно смотрел идол.

ГЛАВА XXIX

ВЕЛИКИЙ ОРДЕН

Стюарт очнулся в столь странном месте, что ему потребовалось некоторое время для того, чтобы понять, что он не грезит. Он провел руками по лицу, протер глаза и изумленно огляделся вокруг. У него сильно болело горло, и он чувствовал, что у него распухла шея. Он с удивлением взглянул вниз на свои щиколотки, чувствуя, как сильно в них пульсирует кровь, и увидел, что на них надеты кандалы, от которых тянется цепь к кольцу в полу!

Он лежал на глубоком диване, покрытом леопардовыми шкурами, который стоял в углу чрезвычайно необычной комнаты. Он не только никогда не видел ничего подобного, но не мог себе даже представить что-нибудь в этом роде. Он сел, но сразу же ощутил такую слабость, что преодолел ее с большим трудом.

Апартаменты, отличавшиеся необыкновенной восточной изысканностью, имели две двери с лакированными раздвижными створками. Китайские светильники, свисавшие с потолка, мягко освещали комнату, на полу было разбросано множество больших ярких шелковых подушек. В комнате висели черные гобелены, вышитые золотой нитью, лежали богатые ковры, стояли несколько кушеток, а высокие застекленные шкафы восточной работы были заполнены большими книгами в диковинных переплетах; здесь же можно было видеть научные приборы, антикварные вещи и украшения.

В дальнем конце комнаты, в глубоком, покрытом кафелем камине, шипела небольшая печь, наподобие тех, которые используют в лабораториях. На нескольких маленьких столиках тонкой работы и изящных подставках стояли вазы и витрины. В одной из самых дальних витрин находилось несколько цветущих орхидей.

Банки с заспиртованными ящерицами и змеями располагались на полке рядом со скелетами животных. В комнате стоял также и скелет человека в прекрасном состоянии. Вблизи центра комнаты на помосте находилось кресло с балдахином, выполненное в причудливом китайском стиле, рядом с ним висел большой бронзовый колокольчик. Около дивана, на котором поместили Стюарта, стоял большой резной стол, очень тонкой работы, на котором лежали несколько раскрытых томов в выцветших переплетах и стояли научные приборы. Рядом со столом на треножнике была установлена очень большая чаша, изготовленная из материала, похожего на платину, а неподалеку от нее на ковре было разбросано несколько книг. Из серебряной курильницы поднималась тонкая струйка голубого дыма.

Одна из лакированных дверей бесшумно скользнула в сторону, и вошел человек. Стюарт с шумом вдохнул воздух и сжал кулаки.

Вновь прибывший был одет в синюю рясу, покрывавшую его с головы до ног. В капюшоне имелись два овальных отверстия, в которых сверкали глаза, которые с трудом можно было назвать человеческими. Эти блестящие желтые глаза временами напоминали глаза тигра; их отличительной особенностью было то, что они никогда не мигали. Они казались все время открытыми максимально широко, и Стюарт с гневом осознал, что не может долго выдержать пронизывающий неподвижный взгляд Фо Хи… он понял, что перед ним «Скорпион»!

Закрыв лакированную дверь, человек в рясе, державшийся с необыкновенным достоинством, медленно подошел к столу. Когда эта мрачная фигура приблизилась, руки Стюарта конвульсивно схватились за диван. Невыносимо пристальный взгляд этих сверхъестественных глаз пробуждал в Стюарте животный ужас, которого он никогда прежде не испытывал ни перед кем. Это было чувство аналогичное тому, которое испытывает человек, находящийся поблизости от ядовитой змеи или скорпиона.

Фо Хи сел за стол.

Абсолютная тишина воцарилась в комнате, было слышно только шипение печи. Ни одного звука не проникало с улицы. Не имея возможности судить о том, как долго он пробыл в бессознательном состоянии, Стюарт не удивился бы, если бы рейд на притон А Фэнг Фу был совершен несколько часов, дней или недель тому назад.

Взяв с подставки, стоявшей на столе, пробирку, Фо Хи приблизил ее к лампе и изучил несколько капель бесцветной жидкости, содержавшейся в ней. Затем он вылил их в странный желтый сосуд с длинным горлышком и начал говорить, не глядя на Стюарта.

Эта неторопливая отчетливая речь хорошо гармонировала с манерой поведения Фо Хи. Казалось, что он тщательно подбирает каждое слово и каждому из них придает особое значение, четко выговаривая слоги. Его английский язык был совершенен до педантичности, лишь голос — с металлическими нотками, звучавший временами неприятно, когда его слова имели едва уловимый или скрытый смысл, с несколько гортанными звуками — выдавал в нем китайца. Его манера держать себя с необыкновенным достоинством была вполне оправдана неоспоримыми, уникальными качествами его личности.

— Я сожалею, что вы были так опрометчивы, решившись участвовать в неудавшемся рейде прошлой ночью, доктор Стюарт, — сказал он.

Стюарт вздохнул. Значит, он был без сознания несколько часов.

— Принимая во внимание ваши профессиональные знания, однажды я уже пытался вас уничтожить, — продолжал этот лишенный эмоций голос — Но я рад, что мне это не удалось. Это было бы ошибкой. Для таких людей, как вы, у меня есть подходящая работа. Вас можно использовать в огромных лабораториях моего выдающегося предшественника.

— Никогда! — резко оборвал его Стюарт.

Бессердечность этого человека была настолько целенаправленна и расчетлива, что вызывала ужас. Казалось, что он был выше обычных человеческих слабостей и чувств.

— Ваше предубеждение естественно, — продолжал Фо Хи спокойно. — Вы не знаете наших высших мотивов. Но тем не менее вы тоже поможете нам в установлении интеллектуального контроля, который станет новой мировой силой. Несомненно, вы уже пришли в себя, после того как очнулись в этой комнате от бессознательного состояния, вызванного косичкой достопочтенного А Фэнг Фу, обвившейся вокруг вашей шеи. С того времени прошло приблизительно около двадцати четырех часов, доктор Стюарт.

— Я не верю этому, — пробормотал Стюарт. Его голос показался ему таким же нереальным, как и все в этих апартаментах; происходящее сильно походило на ночной кошмар. — Если бы я не очнулся почти сразу, я бы не очнулся никогда.

Он поднял руку к своей распухшей шее и осторожно ее пощупал.

— Ваше бессознательное состояние было искусственно продлено, — объяснил Фо Хи, глядя в раскрытую книгу с китайскими иероглифами, — с помощью инъекции, которую я посчитал необходимым сделать. В противном случае, как вы правильно заметили, вы могли прийти в себя гораздо раньше. Вашему умному, но безрассудному приятелю, повезло меньше.

— Что! — воскликнул Стюарт. — Он мертв? Вы — дьявол! Вы — проклятый желтый дьявол! — Он задрожал от волнения и сел, схватившись за леопардовые шкуры. Его безумные глаза уставились на человека в рясе.