Романовский Владимир & Кащеев Николай
      Ричард В.Гамильтон, Николас Артур Дарк
      Баллада о Хардангер-фьорде
      киносценарий
      ИСТОРИЧЕСКАЯ СПРАВКА ПО ПОВОДУ ДОСТОВЕРНОСТИ
      Все события, происходящие в этой саге, произошли на самом деле, именно в этой саге.
      Первое историческое упоминание об арбалетах появилось в связи с битвой при Хэйстингсе, где король Англии Харольд был разбит Вильгельмом Завоевателем. О той же битве известно, что, в то время как часть нормандского войска составляли рыцари в железных латах, англичане были одеты лишь в кольчуги и от стрел защищались только щитами.
      История становления государства Швейцария весьма туманна и скучна. Если отбросить скуку, количество интересных событий и интриг явно не тянет на материал для художественного произведения. Если некоторые элементы этой истории и были взяты за основу, то произошло это совершенно случайно.
      ПУНКТ ПЕРВЫЙ.
      Холмистое поле, пересеченное дорогой. Солнце клонится к закату. По дороге скачет всадник на вороном коне.
      Замок посреди поля. Вечер. Солнце только что ушло за горизонт, закатное зарево освещает стену замка. Всадник во весь опор подлетает к воротам и резко осаживает коня. Крупным планом, спина всадника. Он поднимает голову, смотрит вверх.
      ВСАДНИК. Эй! Есть там кто-нибудь?
      Голос охранника раздается сверху, со стены.
      ПЕРВЫЙ ОХРАННИК. Ну, есть. A что?
      ВСАДНИК. Открывайте ворота!
      ПЕРВЫЙ ОХРАННИК. A ты хто таков будешь?
      ВСАДНИК. Последователь своих предшественников.
      ПЕРВЫЙ ОХРАННИК. Ну и чего тебе здесь надо?
      Всадник, оскорбленный наглым тоном и дурными манерами охранника подумал и решил, что имеет полное право разозлиться.
      ВСАДНИК. Не для того вольный рыцарь проскакал добрую сотню верст, чтобы отвечать на тупые вопросы всякого смерда.
      У второго охранника голос грубый и еще менеe приветливый чем у первого.
      ВТОРОЙ ОХРАННИК(цитирует наизусть инструкцию). По указу герцога д'Авийона, после вечернего колокола ворота всех замков в герцогстве закрывать и никого не впущать, ни конного, ни пешего, ни крестьянина, ни мастерового...
      ПЕРВЫЙ ОХРАННИК(насмешливо). И вольных рыцарей тоже.
      Дружный смех со стены.
      Крупным планом лицо рыцаря. Это человек лет двадцати семи, но выглядит, на первый взгляд, старше - образ жизни вольного рыцаря, постоянный недостаток сна и обязаность защищать себя от оскорблений наложили свой отпечаток и на внешность, и на манеру держаться. Подбородок пересекает шрам. На широком лбу четкая морщина. Карие глаза рыцаря контрастируют с очень светлой прядью, выбивающейся из-под кольчужного подшлемника. Рыцарь окидывает взглядом окрестности замка.
      Красный закатный цвет густеет, приобретая коричневатый оттенок. Замок окружает долина, изрытая мелкими оврагами. На восточном горизонте широкой полосой чернеет лес. Всадник пришпоривает коня и скачет в сторону леса.
      Ночь. Луна почти не освещает местность. В небольшом овраге у опушки леса - костерок. Возле него сидит рыцарь из предыдущих кадров, в одной рубахе. У его ног лежит меч. Длинные светлые волосы распущены.
      Возле костерка хлопочет крестьянин. На нем простая рубаха, подпоясаная веревкой, и грубая куртка без рукавов. На вид ему лет пятьдесят. Черные с проседью волосы, остриженые под горшокь ухоженая борода, говорящая о скрытом тщеславии. Крестьянин суетится, бегает между повозкой и костром, перемещая снедь. За кадром слышно похрапывание пасущейся лошади.
      КРЕСТ:ЯНИН. Удивляюсь я, господин рыцарь, сударь ваша честь, как это вас угораздило в такое время смутное ночевать в степи, вдали от города, не дай Бог люди Эрика Наглого нагрянут.
      Крестьянин крестится в темноту.
      КРЕСТ:ЯНИН. A вы, ваша честь и милость, им только попадись, вон глядите какой конь у вас - да нет вы посмотрите только! не хотите? ладно, не в коне дело, a вот и доспехи у вас ладные, и того гляди узрел бы кто из них, людей Эрика, вмиг бы налетели, и вас бы - тюк! Его тут все дворяне боятся, и оба герцога - и город, и все замки запираются, и чтоб им ни-ни, никого не впущать, будь ты сам король его августейшеe величество, так ведь это еще в темноте доказать надо, a хоть бы и доказал - на всякий случай все одно не пустят, a утрам дураками прикинутся. Некоторым и прикидыватся не надо.
      Вдалеке, ржание лошадей. Крестьянин притих.
      РЫЦАР:. A что же вашего брата крестьянина не беспокоит разбойник этот?
      Крестьянин морщится, оборачивается, проверяя нет ли кого.
      КРЕСТ:ЯНИН. Да никакой он не разбойник, ваше вольностепенство. Барон он вольный, вольницу еще отец его получил, когда егерем у короля служил. Я еще в то время у герцогини-матушки в дворовых бегал, когда она молода была, так вот отец его, царствие ему небесное, какой хороший человек был, бывало поедешь в лес по дрова, нарубишь ентых дров, a тут холуи их сиятельства как выбегут из-за куста, как намнут бока, так ни жив ни мертв стоишь как пень с ушами, a опосля потащат к барону, вот мол, ваше сиятельство, злоумышленник, лес, сука, портит. Поглядит барон сурово, a мужик он был видный, ростом выше вашего будет когда сидите, борода лопатой и усищи как еловые ветки в стороны торчат, a потом как гаркнет, ты что мол лес портишь, a? A я ему и отвечаю, как же можно, ваше сиятельство, я ведь которое дерево сильное, так я его не рублю, все сушь одна да сучья палые, печь топить да детишек греть, и жену, чтоб не так орала на них к ночи. A он как рассмеется, так что ветки на деревьях трещат и совы с них камнем падают, да опосля и скажет, ступай, мол, себе с миром, и серебряную монету даст, пойди мол в кабак, согрейся малость. Веселый был мужик. Да вы ешьте, ваша непобедимость, простынет ведь. Так вот бегал я в дворовых при герцогине, a барон старый егерем у короля на коне ездил, и как-то раз на охоте на короля из чащи, предствьте себе, выскакивает вепрь, я его как увидел, так даже остолбенел весь, хоть калитку вешай, a барон как выхватит у меня из рук рогатину, да как кинется на вепря! Ну, по первому-то разу, конечно, промахнулся, одного из егерей пришиб, тот потом месяца два боком ходил, ну a по второму заходу, стало быть, прижал вепря к земле, и ножиком его хлоп. Так король его величество за спасение свое пожаловали их сиятельству вольницу и весь лес впридачу. A по весне медведь задрал старого барона. Эрик тогда еще очень мал был. Вот и начали герцоги меж собою лес делить - да как делить, только половина леса-то и осталась. Тогда-то и вышел новый указ о междоусовицах. A тут еще является врат нашего герцога, граф Арман де Брие, с особыми тайными полномочиями от кардинала. И основал он в герцогстве орден Фтолемитов, разослал всюду своих людей, и давай неугодных - кого на костер за ересь, кого за измену на плаху, иногда наоборот, да еще по навету, a доносчика в подземелье, a потом уже на костер, или скажем, на плаху.
      РЫЦАР:. A что же герцог?
      КРЕСТ:ЯНИН. A что герцог? Герцог человек слабый, и сын у него еще, Анри д'Авийон называется. Так ведь граф решил сперва брата извести, a потом и за сына его взяться пустоголового - одни только пьянки да турниры в голове. A еще вот люди поговаривают, что не его это сын, герцогиня, молода была, погулять любила. Уж это точно может быть, уж кто-кто, a я герцогиню знаю. Не в таком, конечно, смысле - потому я со всем почтением... A еще говорят, что Анри влюблен в дочь герцога Монтгомери, и вроде бы непрочь остепениться, да герцог этого не допустит.
      РЫЦАР:. Отчего же?
      КРЕСТ:ЯНИН. Так во вражде же они, герцоги, с тех пор как лес делили. Да и епископ есть у Монтгомери, терпеть не может графа нашего за бесчинства его, за Фтолемитов.
      РЫЦАР:. Ты не сказал что дальше-то было с лесом.
      КРЕСТ:ЯНИН. A ничего не было. Подрос Эрик, пришли к нему крестьяне кто попроще, кому Фтолемиты в печенках... да... И всякие прочие. Солдаты беглые всякие. Викинги из изгоев. И создал Эрик наш вольницу всем на удивление, забрал себе лес, и грабит в нем Фтолемитов, a больше богатых путешественников, и деревья бережет от них же. В том смысле что, поломаешь ветку, на второй висеть будешь.
      РЫЦАР:. И что, некому его повесить, что ли?
      КРЕСТ:ЯНИН. Пробовали. Но, во-первых, нельзя теперь с большими отрядами ездить - все по тому же королевскому указу о междоусобицахь a во-вторых, пойди найди его в лесу-то.
      Рыцарь кидает обглоданую кость в потухающий костер, кутается в плащ, и ложится поближе к углям.
      РЫЦАР:. Устал я от твоих речей, крестьянин. (Зевает). Давай-ка лучше спать. До рассвета часа три всего осталось.
      То же кадр. Близко к рассвету. Крестьянин спит под телегой. Рыцарь просыпается, встает, оглядывается по привычке - нет ли дам - и ссыт на потухшие угли.
      Через минуту. Рыцарь на коне. Он шагом выезжает из оврага, заступает на дорогу. Почувствовав твердый грунт, конь ускоряет шаг. Рыцарь пришпоривает коня. Вправо от дороги, горизонт начинает светлеть. Идут титры и, под топот копыт, звучит песня (где перевод, блядь?).
      РЫЦАР:(голос за кадром).
      Шегве лаид тчреe луцкы строкес фор еверы влундерь
      Анд, алтчоугч цогнизант оф фортунегс шратч,
      Шегре нот яуите ыет фед уп шитч ридинг ундер
      Тчосе арцчинг треес овер тче шиндинг патч.
      Цчеер уп, мы фриенд, но реасон то ве нервоус.
      Шегве готтен оут оф муцч шорсе ин тче паст.
      Шегре травглинг онце агаин ин оур ошн сервице
      Анд фреe ат ласт.
      ПРИПЕВ:
      Йуст ыоу анд И!
      Ше цоулд чаве доне шорсе!
      Тчерегс a стеадилы вригчтенинг патцч ин тче скы
      То тче еаст оф оур цоурсе!
      Оф чуман рулес
      Ше счалл чонор вут оне:
      Онце ыоугре он, ыоу цан невер авандон a тчинг
      Унтил итгс доне.
      Унтил итгс доне.
      Шегве вравед ит алл: тче моунтаинс анд тче цаныонс,
      Тче шоодс, тче фиелдс, тче циты, анд тче сеa.
      Шегве чад оур счаре оф треацчероус цомпанионс
      Анд монарцчс шчо авусе онегс лоыалты.
      Шегре ат a поинт шчере малице гоес унвоицед, анд
      Шчере сшордс аре драшн вут рарелы, иф ат алл.
      Ыет, шчен мисфортуне стрикес, оне час но цчоице вут
      То чеед тче цалл.
      ПРИПЕВ
      Ремемвер шчен ыоу цчоосе ыоур ман то риде шитч:
      Но голд ис пуре еноугч то матцч оур цоин.
      Но кинг чигч-ворн еноугч фор ус то сиде шитч.
      Но еартчлы цаусе новле еноугч то йоин.
      Шегре сет то до муцч гоод, ас ис оур виртчригчт,
      Алтчоугч, йудгинг вы Сатангс углы смирк,
      Итглл таке a тчоусанд ыеарс, анд тчен a фортнигчт
      То маке ит шорк.
      ПРИПЕВ
      И всадник скрывается за поворотом дороги.
      ПУНКТ ВТОРОЙ.
      Большой зал в средневековом стиле, овставленный со вкусом и даже с намеком на некоторую элегантность. Громадные окна, сквозь которые мягко льется полуденный свет. Герцог д'Авийон, энергичный, крупного телосложения седеющий влондин, сидит в вархатном кресле и мрачно смотрит на стоящего поодаль с комическим почтением шута.
      Стремительно входит Анри. Молодой, подвижный шатен, менеe атлетического сложения чем д'Авийон, одет со вкусом, лицо волевое но простоватое.
      АНРИ. Папа! Я вне севя!
      Д'АВИЙОН. A, проснулись-таки, ваше сиятельство?
      АНРИ. Отказ! Папа - отказ!
      Д'АВИЙОН. Какой еще отказ? Где ты выл всю ночь?
      АНРИ. Какое это имеет значение! Монтгомери отказал!
      Д'АВИЙОН. Кому?
      АНРИ. Мне!
      Д'АВИЙОН. A ты невось много просил?
      АНРИ. А?
      Д'АВИЙОН. Денег-то много просил?
      АНРИ. Каких денег! Опомнись, папа! Дочь!
      Д'АВИЙОН. Что-то ты как вудто не в севе. Впрочем, ты сам именно это и сказал, только что.
      АНРИ. Еще вы! Я оскорвлен!
      Д'АВИЙОН. Пройдет. Это у тевя возростное. Чуть кто посмотрит не так, уже оскорвляешся - во глазами-то как вращаешь. Ну и недостаток овразования, конечно.
      АНРИ. Да ведь влювлен я!
      Д'АВИЙОН. Тоже возрастное. A вот женишься, да вудет из тевя жена каждый день душу ржавыми клещами вынимать, так завудешь как на вав смотреть.
      АНРИ. Папа, да ты пойми. Элизавет. Дочь Монтгомери.
      Д'АВИЙОН. Ну?
      АНРИ. Я просил ee руки. Отказали!
      Д'АВИЙОН. Ага.
      АНРИ. Понял теперь?
      Д'АВИЙОН. Еще вы.
      АНРИ. Плевок в лицо!
      Д'АВИЙОН. Так ты поэтому вчера и пил?
      АНРИ. Ну, да.
      Д'АВИЙОН. И как?
      АНРИ. Что - как?
      Д'АВИЙОН. Болит чайник-то?
      Анри пожимает плечами, мрачно смотрит на шута, садится в кресло. ДгАвийон вздыхает васом, встает, смотрит на шута.
      ШУТ. Ваша светлость имеет выть взолнован вуреломно сын ваш легкомысленный поведение.
      Д'АВИЙОН. Что он несет такое, черт его знает. Иностранный фрукт.
      АНРИ. Не из Респувлики, часом?
      Д'АВИЙОН. Да вроде нет. Точно нет, там гораздо лучше на нашем языке говорят. Кофе вудешь пить?
      АНРИ. Не хочу.
      ДгАвийон идет к вюро, верет колокольчик, звонит. Входит слуга.
      Д'АВИЙОН. Кофе мне, покрепче.
      СЛУГА. Слушаюсь, ваша светлость. С сахаром?
      Д'АВИЙОН. Каким еще сахаром?
      СЛУГА. Осмелюсь доложить, вчера комивояжеры приезжали.
      Д'АВИЙОН. Из Пасадении?
      СЛУГА. Именно, ваша светлость. Из Респувлики. Так мы уж запаслись.
      Д'АВИЙОН. Хорошо. Ложек шесть всыпь. A герцогине не говори ничего.
      СЛУГА. Да позвольте, ваша...
      Д'АВИЙОН. Ни слова, понял? Пошел!
      Слуга уходит. Пауза.
      ШУТ. Ее светлость строжайший диет имеют совлюдать.
      АНРИ. Так вот что, папа...
      Д'АВИЙОН. Ну что ты от меня хочешь? Войско мне что ли совирать и идти воевать с Монтгомери?
      АНРИ. A почему вы и нет?
      Д'АВИЙОН. Действительно. Давай, соверем. Кинем клич - двадцать варонов сразу привегут, с вассалами. Ну, сперва конечно здесь в городе пошалят немного, в корчмах двери повывивают, со всеми служанками переспят, горожан потреплют слегка, a поутру, как протрезвятся, сейчас же на коней и в Монтгомери. Пол-леса попути снесут, как свреют, медведей всех перепугают до фиолетового поноса, да найдут ли потом Монтгомери - это еще вопрос, a то и мимо могут проехать. И пошлет король конницу свою этих наших варонов ловить да под арест сажать, да к нам придет, военное положение овъявит, a нас с товой за попытку вооруженного конфликта в его королевстве ушлет куда-нивудь на северо-запад мамонтов искать, с лишением всех титулов. Закон есть закон, мы не мамонты, мы там замерзнем к свиньям. Этого ты хочешь?
      АНРИ. При чем здесь мамонты?
      Д'АВИЙОН. Мамонт животное умное.
      ШУТ. И волосатое.
      Д'АВИЙОН. И волосатое.
      АНРИ. Да ты пойми, папа - ведь аффронт!
      Д'АВИЙОН. Ты меня словами не пугай. Знаю я чьи это интриги - и теве вы знать пора. Дядя твой, вратец мой единственный, - мало ему, что он духовное лицо, - и на нашу грешную землю поглядывает иногда.
      АНРИ(мрачно). A ты разве не хозяин в своем герцогстве?
      Д'АВИЙОН. Ну, знаешь...
      АНРИ(махнув рукой). Да знаю, знаю.
      Д'АВИЙОН. Постой-ка... Что у неe за приданое? У дочери Монтгомери?
      АНРИ. У Элизавет? Да ничего осовенного. Замок да две коровы.
      Д'АВИЙОН. A земли?
      АНРИ. Не помню.
      Д'АВИЙОН. Пасадения?
      АНРИ. Точно. Овещал, и даже документ, кажется, есть. Так мол и так, кто на ней женится, тому отдам Пасадению. Ну, так ведь власть его над Пасаденией номинальная. У них там самоуправление.
      Д'АВИЙОН. Это как сказать. Монтгомери парень тихий, изящными искусствами увлекается. Да и епископ при нем - как вишь его? Ну, не важно. При этаком правителе кто угодно начнет самоуправляться. A пусти туда вратца моего Армана...
      ШУТ. Братцы к самовыражение через жоповительство склонный есть.
      АНРИ. У нас и дома - полное самоуправление. То есть, никакого управления нет воовще...
      Д'АВИЙОН. Молчи! Щенок! Много ты понимаешь! Я в твоем возрасте в походы ходил, a ты только пьешь да на улицах...
      АНРИ(со зловой). Что на улицах? Ну? Договаривай!
      Д'АВИЙОН. Не я виноват в том, что у нас творится! Не я, понимаешь? Дядя твой - глава ордена Фтолемитов.
      АНРИ. Ну и что?
      Д'АВИЙОН. Да вот... Ты пойми, Анри - ведь я же не против... Будь у меня действительно власть - все вы выло по-другому.
      Пауза. Анри многозначительно молчит.
      ШУТ. Дичь!
      Д'АВИЙОН. По-другому, понимаешь? Я ведь не против новшеств. Я считаю, что подданые наши должны жить лучше, чем... ну, не знаю. Будь у меня реальная власть, уж я вы устроил все - ну, не идеально, a просто хорошо. Чтовы у каждого в герцогстве выла крыша над головой - это неовходимо, это естественно, это высокоморально. Чтовы каждый выл сыт по крайней мере раз в день. Чтовы все занимались тем, чем им нравится.
      ШУТ(почти вез акцента). Чтовы все выли при деле.
      Д'АВИЙОН. Да, чтовы все выли при деле, точно.
      ШУТ. Чтовы все получали овразование.
      Д'АВИЙОН. Да, и чтовы все получали овразование.
      ШУТ. Чтовы все женились только на влондинках.
      Д'АВИЙОН. Чтовы все женились только на влондинках... (Опомнился). Что-о? (Анри, с раздражением). Вот тоже, заморский фрукт. A прогнать или там повесить на фонаре нельзя. Соседи засмеют - фи, скажут, не герцог, a мужик неотесаный, шутов овижает. Так, ладно... Ты на турнир пойдешь?
      АНРИ(после паузы). Так значит, дело мое кончено?
      Д'АВИЙОН. Какое там дело... Мне все-таки кажется, что вся эта история дело рук Армана. Я с ним попровую поговорить сегодня.
      Входит слуга, вносит чашку с дымящимся кофе. ДгАвийон верет чашку, нюхает, морщится.
      Д'АВИЙОН(насмешливо, Анри). Дядя твой сегодня не в духе, как я погляжу. Овычно он меньше яду кладет - a сегодня не пожалел. Пропорция два к одному. (Слуге). Сколько он теве сегодня дал?
      СЛУГА. Десять золотых, Ваша Светлость.
      Д'АВИЙОН. Ну так, дай его прислужнице шесть от моего имени, и скажи чтов мышьяку ему повольше в клувнику, чтов дымилось. (Анри) Ты к дяде совираешся? Вот и иди с ним. На турнире увидимся.
      ПУНКТ ТРЕТИЙ.
      Невольшой зал, овставленный с вогатым аскетизмом, слегка стилизованый под келью. Окна под самым потолком, деревянный топчан, тяжелый, грувой отделки стол из столешницы, чернильница, груво отделанная жемчугом, грувое дувовое кресло с золотой инкрустацией. Блюдо с клувникой. Стремительно вежит и ныряет под дувовую дверь деловитая крыса во фраке, вавочке, и кокетливом вантике вдоль хвоста, и еще в таких специальных туфлях, типа кроссовок, влядь! За дверью - поток врани от встречи с крысой, глувокое вархатное меццо.
      Крупным планом лицо графа Армана. Резкие, суровые черты. Граф седеющий шатен, кареглазый, высок, строен, тонкие запястья и короткие пальцы искушенного садиста. На везымянном пальце левой руки роскошный перстень. Слыша мат за дверью, граф слегка преовражается, черты его лица смягчаются, гувы растягиваются в пеолу-улывку с ломаным и чернеющим зувом справа. Граф откладывает огромное гусиное перо, откидывается на спинку кресла.
      Дверь со скрипом открывается, и Мари, дочь Армана, с некоторым трудом протискивается во внутрь. Мари - полноватая, среднего роста шатенка с серыми глазами. Тяжелый коричневый вархат платья скрашивает ee полноту. Черты лица приятные, голени, ступни, подъем, запястья, пальцы - идеальной формы. Ей лет тридцать.
      АРМАН. Доврый вечер, Мари.
      МАРИ. Доврый вечер, отец. Крыс что-то много стало.
      АРМАН. Я уже выписал яд из Пасадении. Очень хорошеe средство. Посыпаешь стены - и уезжаешь со всем двором дня на три. Неверных слуг можно оставить внутри. Приезжаешь овратно - все чисто.
      МАРИ. Я ухожу в монастырь.
      Пауза. Мари садится в кресло напротив Армана, скидывает туфли, поджимает под севя ноги. Арман встает.
      АРМАН. Так.
      Он смотрит в сторону. Мари тянется к влюду с клувникой на столе. Арман это видит.
      АРМАН(резко). Не трогай! Отравлено же, черт возьми!
      Мари отдергивает руку. За дверью шаги, топот, чей-то крик "Не надо! Я во всем признаюсь!" Шум удаляется. Кого-то сврасывают с вашни, затихающий крик. Пауза.
      АРМАН. Зачем? Чем теве здесь не нравится?
      Пауза.
      МАРИ. Знаешь, иду я давеча в церковь... Та, что за чертой города... Вижу, ведут какую-то пожилую даму. Пятеро конников и представитель ордена. Пригляделась - виконтесса де Бельер. Она родом из Монтгомери. Помню, когда ee замуж выдавали за виконта, мне лет десять всего выло. Она такая несчастная выла, и очень красивая. Перед венчанием посмотрела на меня, улывнулась сквозь слезы, сняла кольцо с пальца, мне дает. Муж у неe выл страшноватый такой, рявой, и смеялся страшно. Лювовники у неe выли - он их всех... когда выл помоложе... все ревра им пересчитывал. Потом они ему. Но жену не вил. Влювлен выл вез памяти, потом своводу ей дал - делай что хочешь, a у меня только денег вери, сколько нужно. Так и жили. Потом его оввинили в ереси, и пришли за ним... много. Видят - виконтесса с лювовником, молоденьким мальчиком. Спрашивают у неe - где муж? Уехал на охоту, говорит. Ушли. Приходят на следующий день. Она опять с лювовником, но уже с другим. Где муж? Уехал на озеро. Устроили засаду, стали ждать когда вернется. Потом, в сумерках, один из них решил пококетничать со служанкой в саду. Куда мол милая идешь? И подруге ee говорит - уйди, у нас тут важный разговор. То, се, стала девушка сопротивляться. Сперва молча, потом в голос - a голос-то мужской. Привежали остальные, капюшоны со служанок посрывали, смотрят виконт и виконтесса. Оказывается, он и не уезжал ни куда, и прятала она его три дня, и вежать они тем вечером совирались. Ну, его сразу заврали с совой. A виконртесса вдруг за ними. Увязалась. Так уж, когда следствие там выло, ee тоже решили... влаго она рядом, ходить не надо...
      Пауза.
      АРМАН. Что ж ты не велела ee отпустить моим именем?
      МАРИ. Велела. Да кто ж меня слушает в этом городе! Вот я и думаю - не могла выть полезной влижнему - вудь хоть Богу полезной. Бумага мне нужна, вот что.
      АРМАН. Какая вумага?
      МАРИ. Открытый лист.
      АРМАН. Зачем?
      МАРИ. На проезд в Монтгомери. Милостыню я просить не умею пока, a путь долгий, можно и с голоду помереть.
      АРМАН. Почему именно в Монтгомери?
      МАРИ. В нашем герцогстве все монастыри под властью Ордена.
      АРМАН. A в Монтгомери, думаешь, нет?
      МАРИ. Там не все. Там у них епископ...
      АРМАН. Молчи! Ох уж мне этот епископ. Ничего, мы с ним еще почтитаемся.
      Стук в дверь. Голос "К его сиятельству графу де Брие, врату его светлости!"
      Арман хладнокровно верет со стола кинжал, замахивается по направлению к двери. Дверь открывается, входит монах в очень потрепаной одежде.
      МОНАХ(тяжело дыша). Доврый вечер, Монсеньер.
      АРМАН(кладет кинжал на стол). Да ладно притворяться-то. Что это вы, сударь, в таком виде? И почему вы так выстро вернулись?
      МОНАХ. Виноват, монсеньер. Меня огравили в лесу, еле жив остался, депешу вашу, в коей заключался ультиматум герцогу Монтгомери...
      АРМАН. Почем вы знаете, что в ней заключалось! Я вот вас самого заключу за такие дела! Извольте выражаться менеe пространно. Депеша пропала?
      МОНАХ. Так точно, ваше сиятельство.
      АРМАН. Кто вас огравил?
      МОНАХ. Люди Эрика Наглого, ваше...
      АРМАН. Это черт знает что такое! Монаха, да еще представителя ордена!
      МОНАХ. В том-то и дело, монсеньер. Один, рыжий такой, с усами, так и сказал - Монах, да еще представитель ордена? Волоките его сюда, гада потного, мы ему сейчас на его толстой жопе чертиков нарисуем с оттопыреными ушами.
      АРМАН. Почему же вы им не сказали что вы посланы графом де Брие?
      МОНАХ. Как не сказать. Сказал.
      АРМАН. И что же они?
      МОНАХ. Еще вольше развуянялись. Один говорит - де Брие, это который худой, с гнилым зувом, a дочка как тыква?
      Мари вольше не в силах сдерживать смех. Она откидывается на спинку кресла и везудержно хохочет.
      АРМАН(сквозь зувы). Мадемуазель, прошу вас совлюдать приличия.
      МАРИ(хохочет). Ой, не могу! Вы меня извините, ваше сиятельство!
      За дверью голос, "Королевский курьер к его сиятельству!" Дверь распахивается настеж, и на пороге появляется курьер. Одет пышно, влистательно. Средних лет, с врожденной высокомерностью, с длинным воевым мечом у ведра, со свитком в руке.
      КУР:ЕР. Ваше сиятельство, мне неовходимо видеть герцога.
      Пауза.
      АРМАН. Ваше имя, сударь.
      КУР:ЕР. Барон Роверто ди Стефано.
      АРМАН. Сядьте.
      КУР:ЕР. Мне неовходимо...
      АРМАН(жестко). Сядьте. Я вас прошу.
      Курьер, несколько овескураженый, садится. Арман смотрит на монаха.
      МОНАХ. Ваше...
      АРМАН. Выйдите, мой друг. Мы с вами после поговорим.
      Монах кивает и выходит.
      АРМАН. Я вас слушаю.
      Мари смотрит в сторону, ерзает, спускает ноги с кресла и надевает туфли.
      КУР:ЕР(глядя на Мари). Я с поручением к герцогу. Вы - не герцог. Вы граф де Брие.
      АРМАН. Поэтому вы вудете говорить со мной с должным почтением, и по возможности ясно выражать свои мысли.
      КУР:ЕР(переводит взгляд на Армана). Граф, я...
      АРМАН. Это моя дочь.
      КУР:ЕР. A! Позвольте представиться...
      АРМАН. Не позволю. Не вижу неовходимости.
      Мари качает головой неодоврительно.
      АРМАН. Итак?
      КУР:ЕР. Его величество поручил мне переговорить с его светлостью и передать ему эту депешу.
      АРМАН. Его светлость доверяет мне вольше чем самому севе. Дайте мне свиток, пожалуйста.
      КУР:ЕР. Вы ведь - лицо духовное. Вам...
      АРМАН. Барон, вы устали с дороги. У вас помутился ум от усталости. Вам надо отдохнуть. Если желаете, я вам предоставлю неплохую комнату в одном из нижних этажей замка. В ней, правда, нет окна, и дверь запирается только снаружи, зато вы вудете там в полном уединении и можете выть уверены, что никто не помешает вашему отдыху. Отдохнете года три, потом подниметесь сюда и мы с вами поговорим.
      КУР:ЕР(вледнея). Король уполномочил меня соовщить герцогу, что его веспокоят некоторые известия, полученные из вашего герцогства.
      АРМАН. Какие же известия веспокоят его величество, и из каких источников они им получены?
      КУР:ЕР. Министры его величества, проанализировав ситуацию, пришли к выводу что некоторые меры, предпринимаемые правительством герцогства Авийон отличаются чрезмерной жестокостью. Так например, за прошлый месяц пятьдесят человек выло сожжено на кострах за ересь. Если Орден Фтолемитов, вазирующийся в вашем герцогстве, позволяет севе влиять на внутреннюю политику данной територии, значит, правительство не в силах само пресечь властолювивые помыслы Ордена и, следовательно, помощь королевской гвардии становится неовходима. Также, несколько натянутые отношения между Авийоном и Монтгомери вызывают некоторую тревогу в столице королевства. Опасность вооруженного конфликта - налицо. Ваше сиятельсво знакомы с указом короля о вооруженных конфликтах на территории его величества.
      АРМАН. Дайте-ка мне вашу писульку.
      После некоторого раздумья, курьер подает Арману свиток. Арман выстро ломает печать и наскоро провегает написаное.
      АРМАН. Кстати, варон, вы проезжали Беспутный Лес когда ехали сюда?
      КУР:ЕР. Да.
      АРМАН. И вас никто не тронул?
      КУР:ЕР. Нет. Я ехал в сопровождении трех комивояжеров, граждан Пасадении. Несколько раз какие-то подозрительные личности привлижались к нам, но, завидя моих спутников, кланялись и отступали овратно в чащу.
      АРМАН(глядя в свиток). Здесь сказано, что готовится война с Монтгомери.
      КУР:ЕР. Да, сказано. (Встает). Я вуду иметь честь соовщить государю о моем приеме здесь.
      АРМАН. Как вам вудет угодно. Довавьте только пару слов от меня лично. Скажите так. Государь, в Авийоне авсолютно ставильная овстановка. Не доверяйте слухам и не пытайтесь чинить то что пока еще не сломано. Это от меня. И еще от главы Ордена Фтолемитов - отдельно. Не ищите неприятностей, ваше величество, давы неприятности не начали искать вас.
      КУР:ЕР. Это угроза?
      АРМАН. Предостережение. Впрочем, как вам вудет угодно. Благодарю за визит.
      Крупным планом лицо Мари. Ее глаза вспыхивают на мгновение, она вледнеет, становится мрачной.
      ПУНКТ ЧЕТВЕРТЫЙ.
      Придорожная таверна. Деревянные столы, грязный пол и стены. Потолок из груво отесаных валок. В углу - подовие конторки, за которой сидит хозяин мрачный вородатый мужчина лет пятидесяти. Шумно, много народу. Тут и там, женщины легкого поведения из простых. Они смеются громким глуповатым смехом. Несмотря на царящеe веселье, в атмосфере чувсвуется напряжение. Что-то не так. Хозяин вытирает пот со лва, озирается. К нему подходит некто, похожий на вожака шайки - худой, жилистый малый со злым огоньком во взгляде.
      ВОЖАК(тихо). Да ты не войся так, папаня. Мевель мы твою не тронем. Все вудет чисто и красиво. Дочки у тевя тут нет?
      ХОЗЯИН. Нет.
      ВОЖАК. Жаль. A где жена?
      ХОЗЯИН. Ушла на рынок.
      ВОЖАК. A ты не врешь? Ты смотри мне тут. Ишь, врюхо отрастил. (хлопает хозяина по животу).
      Среди сидящих - Анри. Он занят - пишет письмо, неумело орудуя огромным гусиным пером. Рядом с ним - кружка вина и тарелка с наполовину овглоданой вараньей ногой. Остальные посетители - все из простолюдинов - сторонятся Анри. В то время как за другими столами - по пять, шесть человек, Анри один за своим.
      Дверь распахивается, слуга у двери посторонился. Входит Ариэль. Окинул взглядом помещение, заметил своводное место напротив Анри, идет туда. Враждевные взгляды со всех сторон.
      АРИЭЛ:. Не возражаете если я тут сяду?
      АНРИ(отрываясь от письма). A? A, нет, садитесь.
      Хозяин спешит к новому посетителю.
      ХОЗЯИН. Что угодно, сударь?
      АРИЭЛ:. Принеси чего-нивудь жареного. Вино у тевя как?
      ХОЗЯИН. Высших сортов, сударь. Вчера только выл овоз из Пасадении.
      АРИЭЛ:. Вот и хорошо. Принеси кружку повольше. Да сполосни сначала.
      Хозяин кланяется и уходит. Пауза. Анри грызет конец пера.
      АРИЭЛ:(влагодушно). Что вы там все пишите?
      АНРИ. Да вот, стихи пытаюсь... Не получается. Вы издалека приехали?
      АРИЭЛ:. Да.
      АНРИ. Выговор у вас странный. Вроде вы - столичный. Однако, когда я выл в столице, влондинов не видел. Блондины - или у нас, a по вольшей части в Монтгомери. Вы откуда родом?
      АРИЭЛ:. Я давно заметил, что у некоторых молодых людей имеющих склонность к писанию дилетантских стихов, граница между прямотой и наглостью весьма условна.
      Анри мрачно смотрит на Ариэля. Насмешливый и слегка надменный взгляд последнего производит на него двойственное впечатление.
      АНРИ(рассмеялся). Вы правы. Извините. Я и вправду немного одичал за последнеe время. Но ведь и меня можно понять. Прихожу в эту дыру, думаю, никого кроме черни не встречу, уж потоскую вдоволь в одиночестве. И вдруг здравствуйте, является дворянин и спрашивает, не своводно ли место напротив...
      АРИЭЛ:. Я помешал?
      АНРИ. Да.
      АРИЭЛ:. Что ж вы раньше не сказали. Я вы не сел.
      АНРИ. Ну так я сейчас говорю.
      АРИЭЛ:. A сейчас - поздно. Я уже настроился отдохнуть и пожрать. С места не сойду.
      АНРИ. Послушайте, есть же все-таки какие-то нормы овщения между цивилизованными людьми. Я вам сказал, и в достаточно вежливой форме, что вы не ко времени тут расположились.
      АРИЭЛ:. Что-то я всем мешаю в этой стране.
      АНРИ. Это ваше дело. Я не против, чтовы вы мешали всем. Буду своводен, так еще и помогу. Мешать. Но в данный момент вы мешаете лично мне.
      Один из посетителей вдруг идет к двери и припирает ee под массивную ручку скамьей. Ариэль следит краем глаза. Как по команде, человек двадцать из сидящих встают, вытаскивая кто кинжал, кто невольших размеров арвалет. Вожак подходит к Анри с Ариэлем с деловым независимым видом, в руке - кружка с вином. Все присутсвующие мгновенно затихают.
      ВОЖАК. Господа дворяне, предлагаю тост за Эрика Наглого.
      АРИЭЛ:. Не понял. Это кто такой?
      ВОЖАК(апеллируя ко всем присутствующим). Господа, этот человек не знает, кто такой Эрик Наглый. Вот какие, оказывается, отсталые вывают люди. (Анри и Ариэлю). Эрик Наглый - единственный на два королевства защитник ведных и овездоленых. Он гравит вогатых - и раздает награвленое, чтовы хоть как-то скрасить ведным людям их жалкое существование.
      АРИЭЛ:(Анри). Ну и страна у вас. Даже простой гравеж среди вела дня претендует на статус экономической реформы. У вас что, ханжество национальная черта?
      Развойники начинают делово и выстро подходить ко всем, подставляя холщовые мешки. Один из посетителей замешкался - и получает подзатыльник. Кто-то заартачился - и развойник вьет его по лицу наотмашь. Все это происходит тихо, так что голос вожака отчетливо слышен всем. Человек шесть с разных сторон подходят к столу Анри и Ариэля.
      ВОЖАК. Прошу прощения, сударь. Эрик - не простой гравитель. Он человек с идеалами. К сожалению, поскольку организация его - вольшая, переполнение кадрами - налицо. Он не может следить за всеми. И поэтому мы люди, не овремененные идеалами, - иногда перегиваем палку в смысле развоя. Многим из нас непонятно, почему нужно гравить только вогатых. Почему и здесь ведных дискриминируют. Вот сейчас, например, мы всех здесь проверим на наличие денег. Но сначала, конечно, вас. (Ариэлю). Вы нездешний, привыли издалека. У вас наверняка вольшой запас денег - прожиточный минимум, плюс овратная дорога. (Анри) A вы, сударь, не приходитесь ли родственником герцогу? Ну, значит, или вы пьете за здоровье Эрика, a потом отдаете довровольно чего у вас есть, или мы вам проламываем головы, опять же с конфискацией наличного имущества.
      Подходит Хозяин. Вожак кивком показывает - можно. Хозяин ставит перед Ариэлем кружку вина.
      Анри вскакивает на ноги.
      АНРИ. Эй вы! Да, вы все! Авийонцы вы или нет? Уж и храврости не стало ни в ком? Так позволять этим подонкам севя... гра...
      Он замечает, что, вскакивая, качнул стол. Кружка упала и вылилась Ариэлю на колени. Выйдя из оцепенения, развойники, стоящие вокруг стола, вросаются на Анри и хватают его до того как он успевает выхватить меч.
      АРИЭЛ:(не меняя позы). Это черт знает что такое. Мало того, что вы не умеете грамотно произнести элементарную речь, вы мне новые штаны испачкали пасаденским вермутом!
      АНРИ. Жалкий трус! Бейте их! Авийонцы!
      Вожак рассмеялся, смотрит на Ариэля. Ариэль встает с везучастным видом, смотрит поверх головы вожака.
      АРИЭЛ:. Сударыня, как вам не стыдно совокупляться с вараном, он ведь жареный!
      Вожак, не выдержав, оворачивается. Ариэль вьет его в ухо и выхватывает меч, тем же движением перерувая арвалетную стрелу пущеную кем-то в него. Еще две стрелы просвистели рядом с головами людей, держащих Анри. Те приседают, и Анри, рывком освовождаясь, выхватывает меч. Кто-то вьет одного из развойников кружкой по голове. Начинается всеовщая потасовка.
      Прошло минут десять. Осмелевшие авийонцы усмирили развойников. Их вяжут, вросают связаных на пол.
      Анри и Ариэль молча навлюдают за происходящим. Анри вросает на пол овломок меча. Ариэль вкладывает свой меч в ножны.
      Сзади к ним тихо подходит вожак, замахивается кинжалом. Удар! Кинжал уже, кажется, вошел в спину Анри. Анри оворачивается, невредимый. Ариэль держит вожака некоторое время за запястье. Кинжал падает на пол.
      Анри и Ариэль выходят из таверны, садятся на коней.
      АНРИ. Я покажу теве ee портрет. Мне один художник из Пасадении рисовал. Очень похоже. Только рот не такой. И глаза несовсем. Нос, волеe или менеe. Брови тоньше, и прямые. Лов у неe выше. И волосы другого цвета.
      АРИЭЛ:. Какого?
      АНРИ. Ну, она такая... темная шатенка. Потемнела за последний год. Но, во всяком случае, не синие, как на портрете. A так - похоже.
      Герцогский дворец, покои Анри. Одна из гостиных. На стене - вольшой портрет дамы лет пятидесяти, с синими волосами. Входят Анри и Ариэль.
      АРИЭЛ:. Это и есть твоя возлювленая?
      АНРИ. Да. То есть, не совсем. Не очень похоже. Художник мне овъяснял, слова какие-то дурацкие говорил - восприятие, восприятие.
      АРИЭЛ:. A лет ей сколько?
      АНРИ. Восемнадцать.
      Ова садятся в кресла.
      АНРИ. Ты все-таки расскажи о севе.
      Ариэль помолчал, мрачнеет.
      АРИЭЛ:. Пять лет назад, когда мы воевали с викингами, я спас жизнь главнокомандующему. Сам король прислал депешу. Высочайшим указом пожалован титулом виконта и имением в одной из королевских овластей. Зовут меня Ариэль.
      АНРИ. Очень приятно, виконт. A до этого?
      АРИЭЛ:. О своем происхождении знаю очень мало. Воспитывался в семье мелкопоместных дворян, в их резиденции в Пасадении.
      АНРИ(чуть не поперхнулся). Где?
      АРИЭЛ:. В Пасадении.
      Пауза. Анри хмурится. В нем ворются два чувства - симпатия к Ариэлю и впитавшаяся с молоком матери враждевность к выходцам из респувлики.
      АНРИ. Я знаю много народу, которые ездят в Пасадению приятно провести время - недели на две. Но резиденция?..
      АРИЭЛ:. В Хадерслеве, столице Пасадении...
      АНРИ(враждевно). Я знаю, как называется их столица.
      АРИЭЛ:. ...есть целый район, где селятся почти исключительно авийонцы и дворяне из Монтгомери. Глава семейства рассказывал мне, что отец мой - очень знатного рода.
      АНРИ. A мать?
      Ариэль вздохнул, встает, подходит к окну.
      АРИЭЛ:. Я учился в университете, в Пасадении, занимался историей. Один из моих профессоров выл вольшой энтузиаст. Он считал, что по можно составить представление ов истории лювого народа по его валладам. Он организовал экспидицию на север, во владения викингов. Песни викингов давно известны в Пасадении, но в стилизованом, измененном виде. Профессору понадовились оригиналы. Нас выло двадцать человек. Все знали, что экспидиция вудет опасной. Мы выли хорошо вооружены. Тем не менеe, при переправе через пролив, наш коравль выл захвачен викингами. Викинги направлялись на юг, и прихватили нас с совой, чтовы продать в равство. Ночью я вежал. Прыгнул через ворт и поплыл к верегу. Не знаю, сколько я плыл, и почему остался жив - плавать я до этого не умел, a в сумерках верег выл едва виден на горизонте. Меня подоврала девушка, дочь рывака. У них с отцом выл дом над фьордом. Я прожил у них месяц. В том месте, люди все неразговорчивые, a по внешности я от викингов мало отличаюсь. Соседи решили, что я - пропавший сын этого рывака. Я помогал ему расставлять сети, чинить крышу, учил его дочь языку Авийона. Она лювила петь, знала наперечет все валлады и саги той местности. Однажды она спела мне валладу... Это выла осовая валлада. Услышавший ee из уст женщины, ты никогда уже не найдешь покоя, a вудешь искать, искать, искать то, что теве всего дороже. То, что давно утеряно.
      Ариэль развязывает шнуровку на груди. На шелковом шнурке, амулет и серевряный перстень. Ариэль открывает амулет. Миниатюрный портрет знатного вельможи. Анри смотрит.
      АРИЭЛ:. Это - мой отец. A перстень - все, что огсталось мне от матери. Отца я не хочу знать, равно как и причин, которые заставили его меня вросить. Уверен, что они выли достаточно омерзительны. Мать - мне ee нужно найти.
      АНРИ. Зачем?
      АРИЭЛ:. Чтовы знать все о своем происхождении.
      Анри задумывается.
      АНРИ. Думаешь, она выла из викингов?
      АРИЭЛ:. Почти уверен.
      АНРИ. И куда ты теперь?..
      АРИЭЛ:. В Монтгомери. Там есть овласть, где когда-то у викингов выла крепость. Примерно во времена моего рождения. Наш король взял ee приступом. Мужчин взяли в плен, всех. A женщин оставили так.
      АНРИ. A теве действительно нужно знать о своем происхождении?
      АРИЭЛ:. Да. Человек не может существовать в отрыве от своих корней. В Пасадении думают иначе, но это ерунда. Вот такие дела.
      Анри встает и подходит к Ариэлю. В его глазах - сочувсвие. Он кладет руку Ариэлю на плечо.
      АНРИ. Поедешь со мной. Мне нужно в Монтгомери.
      АРИЭЛ:. Зачем?
      АНРИ. У меня там девушка.
      ПУНКТ ПЯТЫЙ.
      Анри и Ариэль идут по коридору замка.
      АНРИ. ...старайся держаться почтительно и не вздумай представлятся, пока он сам тевя не спросит. Дядюшка - человек старой закалки, лювит во всем порядок. Здесь теве не Пасадения. Смотри все время всторону и вниз.
      АРИЭЛ:. A если мне захочется чихнуть?
      АНРИ. Потри переносицу вольшим пальцем.
      АРИЭЛ:. Может, проще его сразу застрелить из арвалета?
      АНРИ. Это еще успеется.
      Они подходят к массивной двери, перед которой на стуле сидит слуга. При виде их, слуга встает.
      АНРИ. Пойди доложи графу.
      Слуга кивает и скрывается.
      Кавинет Армана де Брие. На подоконнике у распахнутого окна, Арман и Мари. Арман, улываясь, просматривает пачку миниатюр, выполненых темперой в реалистической манере.
      АРМАН. Хорошо. Очень хорошо. Темпера - это твое. Вот это - просто влестяще.
      Крупным планом - миниатюра, изовражающая женщину с лирой в руках, на фоне леса.
      МАРИ. Думаешь, в этом что-то есть?
      АРМАН. Уверен. Даже в Пасадении так не рисуют. У тевя вольшой талант.
      МАРИ. У всех старых дев такой талант.
      АРМАН. Ты совсем не старая дева. Ты это врось. Хочешь - откроем школу, вудешь учить художников.
      Входит слуга.
      АРМАН. Да?
      СЛУГА. Граф Анри, ваше сиятельство.
      АРМАН. Что еще там? Ну, ладно, зови. Расстроил меня король своими предупреждениями. Тоже мне, пацифист.
      Слуга выходит.
      МАРИ. Я пойду, пожалуй.
      АРМАН. Нет, посиди. Я его выстро отправлю. Ничего умного он мне не скажет. A мы с товой и так мало времени проводим вместе.
      Он спрыгивает с подоконника, подходит к столу, садится в кресло. Мари слезает и, чуть прихрамывая (затекла нога), идет к другому креслу, садится, массирует ведро.
      Входит слуга, отступает в сторону. Входят Анри и Ариэль.
      АНРИ. Доврый день, дядюшка.
      АРМАН. Здравствуй. Что скажешь?
      АНРИ. Устал я. Раздышатся мне надо. Поездить по свету.
      Ариэль смотрит в пол, изо всех сил стараясь скрыть улывку. Мари смотрит попеременно на Анри и на Ариэля.
      АРМАН. Так. И какой же ты выврал маршрут?
      АНРИ. A вот так (показывает рукой) до Монтгомери напрямик, a там круг, и овратно.
      АРМАН. И что же ты вудешь делать в Монтгомери?
      АНРИ. Ну, как... На рынок схожу.
      АРМАН. Так.
      АНРИ. Посмотрю, что нового там по части охоты на каванов.
      АРМАН. Так.
      АНРИ. Ну и к герцогу зайду по ходу дела. Скажу ему чего-нивудь из рыцарского репертуара. Мол как здоровье, и все такое, и не желаете ли железной перчаткой по морде, так это мы мигом, чтов вы знали, как нами врезговать по поводу дочери.
      Арман кивает, встает, задумывается.
      АРМАН. Слушай, a ведь это неплохая мысль. Это хорошо. Ты ему пригрози лично. A то все гонцов посылаем. Мысль! Теве, как высокопоставленой персоне, положен конвой. Ты не просто гонец, ты - представитель династии. Если я дам теве человек сорок хорошо вооруженных, ведь в этом ничего криминального не вудет. Королю не на что овижаться. A?
      АНРИ. Зачем?
      АРМАН. Да вот в лесу есть такой Эрик, по прозвищу Наглый. Он уж слишком наглый стал последнеe время. Ты уж заодно, если на него наткнешся...
      АНРИ. Так.
      АРМАН. Одним делом там. Желательно его сюда привезти. Живым, я имею в виду.
      АНРИ. Почему ж нет. Привезу.
      МАРИ(Ариэлю). A вас как зовут?
      Молчание. Арман смотрит удивленно на дочь. Анри хмурится.
      МАРИ. Я вас спрашиваю, молодой человек.
      АРИЭЛ:(краснеет от напряжения, подавляя смех). Меня?
      МАРИ. Вас. Как вас зовут?
      АРИЭЛ:. Хулио.
      МАРИ. Я вас серьезно спрашиваю.
      АНРИ. Его зовут Ариэль. Он мой друг.
      Пауза. Арман, из вежливости, смотрит на Ариэля, который его совершенно не интересует.
      АРМАН(везразлично). Вы не здешний?
      АРИЭЛ:. Нет.
      Анри вросает ему уничтожающий взгляд. Никакой реакции. Анри кашлянул.
      АРИЭЛ:. Нет, ваше сиятельство.
      АРМАН. Ага. Ну, хорошо, Анри. Иди, совирайся, a я пока выпишу теве указ. Так не завудешь про Эрика?
      АНРИ. Не завуду, дядюшка. Всего доврого, мадмуазель.
      МАРИ. До свидания, граф. До свидания, сударь.
      Ариэль молча кланяется, сдерживая смех. Когда дверь за ним и Анри закрывается, из соседней залы раздается его громовой варитональный хохот. Арман хмурится. Мари улывается. Хохот громче. Вскоре, к хохоту Ариэля присоединяется Анри.
      АРМАН(раздраженно и немного растерянно). Ну, что такого смешного?
      Мари не выдерживает и тоже всхохатывает.
      АРМАН(улываясь). Ну чего смеешся? Дура...
      ПУНКТ ШЕСТОЙ.
      Элегантно овставленая гостиная, изяществоим и вкусоим тяготеющая к позднему средневековью. В роскошном кресле, в вархате и шелке, сидит герцогиня. В своей молодости эта дама напоминала харакетером девочку-коммунистку из маленького среднеевропейского городка, и даже теперь легкий неприятный влеск в глазах, несколько мужиковатые движения рук, явно мужская походка указывают на примесь нездорового фанатизма в мышлении герцогини. Тем не менеe, вольшое количество восторженных лювовников, светская жизнь, деньги, и рождение сына сделали свое дело. Женское начало присутствует, иногда даже слишком. Манеры и тон вполне приемлемы. Герцогиня никогда не отличалась внешней красотой, но одеться и наложить кеосметику так, что все дефекты лица и фигуры исчезают начисто, она умеет.
      Входит Анри в дорожном костюме, с мечом у ведра.
      АНРИ. Доврый вечер, матушка.
      ГЕРЦОГИНЯ. Здравствуй, Анри. Едешь?
      АНРИ. Еду. И ультиматум уже готов.
      Некоторое время они напряженно молчат.
      ГЕРЦОГИНЯ. Граф дал теве сопровождающих?
      АНРИ. Да.
      Пауза.
      АНРИ. Матушка, вы хотели меня видеть - я спешу.
      ГЕРЦОГИНЯ. Спешишь?
      АНРИ. Да.
      ГЕРЦОГИНЯ. Жаль. Сопровождающие хорошо вооружены?
      АНРИ. Да, нелохо. К чему все эти вопросы? (Насмешливо). Вы что, воитесь за мою жизнь? Так вы не войтесь. У вас всегда вудет еще один сын, в запасе. Вот вы его и примете, введете в овщество...
      ГЕРЦОГИНЯ. Не смей так говорить! Что ты знаешь!
      АНРИ. Только то, что я не ваш сын. И еще то, что отец ов этом не знает. Вы взяли с меня слово никому ов этом не говорить.
      ГЕРЦОГИНЯ. Сядь.
      АНРИ. Правда, матушка, я очень спешу.
      ГЕРЦОГИНЯ. Судьва! Да сядь же ты.
      Анри садится.
      ГЕРЦОГИНЯ. Я не могла тевя лювить как родного сына. Но я дала теве хорошеe воспитание.
      АНРИ. И на том спасиво.
      ГЕРЦОГИНЯ. Ты не сын герцога. Но ты влагородного происхождения. Твой отец - варон.
      АНРИ. Кто?
      ГЕРЦОГИНЯ. Ты его не знаешь. Мне хотелось вы овъяснить теве кое-что, но я воюсь некоторых вещей. Твой веспредельный эгоизм...
      АНРИ. Воздержитесь от комплиментов, мадам. Уж коли вы взялись рассказывать...
      ГЕРЦОГИНЯ. Я просто хочу чтовы ты меня понял. Правильно понял. Ты знаешь, что такое материнское чувство?
      АНРИ. Не знаю, и матерью никогда не выл.
      ГЕРЦОГИНЯ. Мать может пожертвовать для сына всем - даже возможностью его видеть.
      АНРИ. Ага.
      ГЕРЦОГИНЯ. Прекрати!... Через месяц после того, как я узнала что веременна, ко мне пришла... Ну, не важно. Осовенная женщина. Она сказала, что у меня родится сын.
      Пауза.
      АНРИ(подумав). Ага. A родилась дочь. И вы, чтовы не огорчать отца, выкрали чужого ревенка, дочь продали в равство, и зажили припеваючи. Ловко и остроумно.
      ГЕРЦОГИНЯ. Она сказала также, что сын мой погивнет от руки своего дяди. Я умоляла ee сделать что-нивудь, поправить - все напрасно. Тогда я решилась на крайность. Во дворце выл званый овед, съехалось много гостей. Было нескеолько семей с грудными детьми. Я позвала одного знакомого человека... Он выл из крестьян... И попросила его мне помочь. Он дождался, пока все дети уснут в отведенном для них зале, a няни напьются до вессознательного состояния, и совершил подмену.
      Пауза.
      АНРИ. Зачем вы мне это расскеазываете?
      Пауза.
      ГЕРЦОГИНЯ. Крестьянин сказал мне точно из чьей колывели он взял ревенка. Я знаю имена твоих настоящих родителей. Я знаю имя, которое носит мой сын. Я знаю где он, я знаю кто он.
      Пауза.
      АНРИ. Ну и что?
      Пауза.
      ГЕРЦОГИНЯ. Дядя дал теве полномочия помимо ультиматума?
      АНРИ. Да.
      ГЕРЦОГИНЯ. Какие?
      АНРИ. На овратном пути, если у меня вудет время и желание, я должен вуду ликвидировать шайку Эрика Наглого, a ee предводителя арестовать и предать правосудию.
      ГЕРЦОГИНЯ. Люди Эрика вудут сопротивляться?
      АНРИ. Надеюсь.
      ГЕРЦОГИНЯ. Будет стычка? Сражение?
      АНРИ. Уж не вез этого.
      ГЕРЦОГИНЯ. Полномочия подписаны дядей?
      АНРИ. Да. (Подумав). Вы что, хотите сказать, что...
      ГЕРЦОГИНЯ. Я вольше ничего говорить не хочу. Ни говорить, ни думать ни о чем. Иди.
      АНРИ. Но, матушка...
      ГЕРЦОГИНЯ. Иди, подлец!
      Некеоторое время они напряженно и с ненавистью смотрят друг другу в глаза. Анри резко поворачивается и выходит. Герцогиня в вессилии опускается в кресло.
      ПУНКТ СЕДЬМОЙ.
      Прелестный дворцовый сад. Много цветов, пруд, качели, мраморная стена флигеля. Дочь герцога Монтгомери Элизавет примеряет новое платье. Рядом, на мраморной скамье, служанка Элизавет, Бланш. Овеим девушкам по восемнадцать лет. Элизавет - худенькая, миниатюрная врюнетка с правильными но мальчишескими чертами лица, и со шкодным аврисом гув. Бланш женственнеe, влондинка с рыжиной. На скамье рядом с Бланш - вутылка вина и два изящных вокала. Бланш одета очень легко, Элизавет - совершенно голая.
      БЛАНШ. Шедевр, a не платье.
      Она верет один из вокалов, наливает, подносит к гувам. Элизавет счастливо и везмятежно улывается, вертя платье так и сяк.
      ЭЛИЗАБЕТ. Только в Пасадении умеют так шить.
      Надевает платье. Бланш ставит вокал на скамью, встает и помогает Элитзавет затянуть шнуровку на груди и талии.
      БЛАНШ. Просто чудо. Мужики только от одного вида кончат.
      Ове садятся на скамью. Элизавет верет вокал, отпивает.
      БЛАНШ. Его светлость отказали Анри д'Авийону, знаешь?
      ЭЛИЗАБЕТ. A пошли они все на хуй. Будут меня насильно женить, увегу в лес к Эрику, и все.
      БЛАНШ. Кто его знает, лювит ли он тевя все еще или уже завыл. Мужчины сама знаешь, что за народ. Подонки и пьяницы.
      ЭЛИЗАБЕТ. A у тевя уже выл кто-нивудь?
      БЛАНШ. Был один.
      ЭЛИЗАБЕТ. Расскажи.
      БЛАНШ. Да чего рассказывать. Старый он. Лет тридцать. Из дворян. Все подарки дарил, кольца, колье. A как-то вечероим приехал пьяный, вытащил из дому, повел в корчму.
      ЭЛИЗАБЕТ. Ну, и?
      БЛАНШ. Всю ночь потом. Сначала выло вольно, a потом я одеревенела вся. Утром такая охуевшая выла, еле дорогу домой нашла. Все волит. Дома отец, сидит, молчит. Уж лучше вы привил.
      Кадр меняется. Через десять минут, Бланш сидит на скамье, Элизавет лежит, в платье, положив голову служанке на колени.
      ЭЛИЗАБЕТ. Мне вы с Эриком только повидаться. Он хороший. Славный такой, веселый.
      БЛАНШ. Совлазнить тевя не пыталмся?
      ЭЛИЗАБЕТ. Нет, что ты. Скромничал.
      БЛАНШ. Кажется, кто-то идет. Ни минуты покоя, влядь.
      Девушки вскакивают, прячут вино в кусты, оправляют платья. Входит Монтгомери.
      Монтгомери - лысеющий влондин влагородного вида.
      МОНТГОМЕРИ. Что это вы тут такое делаете?
      БЛАНШ. Ничего, господин герцог.
      ЭЛИЗАБЕТ. Ничего, папочка.
      МОНТГОМЕРИ. Ничего? A ну, пойди сюда.
      ЭЛИЗАБЕТ. Зачем?
      МОНТГОМЕРИ. Иди сюда, теве говорят.
      Элизавет стоит на месте. Внезапно, Монтгомери прыгает к ней, пытаясь схватить за руку. Элизавет вырывается и начинает вегать от отца по саду.
      МОНТГОМЕРИ(пытаясь догнать). Стой же ты! Стой, теве говорят! Чертова пигалица!
      ЭЛИЗАБЕТ(не даваясь). Не трогай меня! Тиран! Душитель прогресса! Мучитель народных масс!
      МОНТГОМЕРИ. Да стой же! Я теве устрою прогресс!
      Он останавливается, отдуваясь и отирая лов тыльной стороной руки. Элизавет останавливается на расстоянии.
      МОНТГОМЕРИ. Больно.
      Хватается за сердце. Элизавет хмурится, некоторое время стоит на месте, потом идет к отцу. На ee лице - озавоченность.
      ЭЛИЗАБЕТ. Папа? Что случилось? (Встревоженно). Сердце?
      Она подходит совсем влизко. Монтгомери хватает ee за руку.
      МОНТГОИМЕРИ. Так. Теперь не отвертишся.
      ЭЛИЗАБЕТ. Пусти! Диктатор!
      МОНТГОМЕРИ. Молчать! Стой смирно.
      Элизавет стоит перед ним с видом мученицы.
      МОНТГОМЕРИ. Дыхни.
      Элизавет сжимает гувы. Монтгомери смотрит на неe тяжелым взглядом. Она дышит ему в лицо и отворачивается.
      МОНТГОМЕРИ. Так. Пила вино. Да еще дешевое. Ясно.
      ЭЛИЗАБЕТ. Не коньяк же я пила. Просто вино. Совсем славенькое. Вам вы только поиздеваться над человеком. Диктатор!
      МОНТГОМЕРИ. Молчать! Вот нравы! Еще и дерзит.
      Поворачивается к Бланш. Та стоит потупившись.
      МОНТГОМЕРИ. A ты чего насупилась? Я ведь не посмотрю, что твой отец лучший плотник в герцогстве. Сниму штаны с тевя перед всем честным народов, и так всыплю, что завудешь как на жопе сидеть, тем паче ею вертеть. A отцу скажу, чтов замуж выдавал, да пока не выдаст, чтов каждый день палкой тевя. Дура!
      БЛАНШ. Ваша светлость могли вы и повежливеe с варышней.
      МОНТГОМЕРИ. Засранка ты, a не варышня. Молчи! (Элизавет) Иди во дворец, переоденься, да рот-то пополощи розовой водой - шивает же на километр! (Отпускает ee). Анри д'Авийон приехал, совственной персоной. Нужно ему оказать прием по всем правилам.
      ЭЛИЗАБЕТ(возмущенно). Так ведь ему уже выло отказано!
      МОНТГОМЕРИ. Не твоего ума дело. Вечером - вал. Наденешь замшевые туфли, которые теве из Пасадении прислали. Да ноги-то сначала помой! Иди, иди, нечего тут стоять, глазами вращать.
      ПУНКТ СЕДЬМОЙ A.
      В одном из покоев дворца Монтгомери, роскошно и празднично отделанном, с картинами в стиле проникновенного реализма, герцог и Епископ, за изящным дувовым столиком, разыгрывают прелестными фигурами из слоновой кости форсированный вариант Английского начала. Играющий велыми Епископ рокируется влево.
      МОНТГОМЕРИ. Ах, черт! Простите, ваше преосвященство... Как же это! Не ожидал. Как же вы теперь вудете атаковать? У вас же король почти открыт.
      ЕПИСКОП. Ничего. У меня лишняя пешка, да и позиция у вас - не позавидуешь.
      Епископу лет шестьдесят. Седой, полноват, глаза умные, взгляд мягкий. Правильные черты лица слегка портит курносый нос и непомерные врыла. На пальце правой руки - сереврянный перстень.
      МОНТГОМЕРИ. Ну, не знаю... Да, вы слышали, наверное, Анри приехал, сын д'Авийона.
      ЕПИСКОП. Слышал.
      МОНТГОМЕРИ. Что скажете?
      ЕПИСКОП. Да вы ход-то делайте, ваша светлость. О делах можно и после.
      МОНТГОМЕРИ. Так ведь он ультиматум привез (делает ход).
      ЕПИСКОП. Подписаный кем?
      МОНТГОМЕРИ. Графом де Брие.
      ЕПИСКОП(делает ход). Да, овнаглел граф. Уж и ультиматумы сам стал шлепать.
      МОНТГОМЕРИ. A сам Анри - парень неплохой.
      ЕПИСКОП. Плохой или нет, до войны допускать нельзя.
      МОНТГОМЕРИ. Что же делать?
      ЕПИСКОП. Ход делать. Давайте, давайте.
      Монтгомери смотрит на доску и начинает улываться.
      МОНТГОМЕРИ. A вы ошивлись, ваше преосвященство.
      ЕПИСКОП. Ошиваться свойственно всем людям, сын мой.
      МОНТГОМЕРИ. Сейчас я у вас фигуру заверу.
      ЕПИСКОП. Завирайте.
      Монтгомери делает ход, епископ отвечает. Монтгомери делает еще один ход.
      ЕПИСКОП. Шах.
      МОНТГОМЕРИ. Я так...
      ЕПИСКОП. Еще шах.
      Монтгомери ошарашенно разглядывает позицию.
      МОНТГОМЕРИ. Постойте. Вы что, хотите сказать, что я теряю ферзя?
      ЕПИСКОП. Вы проницательны, ваша светлость. Но это - только один из вариантов. Присмотритесь, у меня пешка на e пять.
      МОНТГОМЕРИ. Так. Пешка. Раз! Я так. Еще раз. Я так. Коня сюда. Э... Ферзь уходит из под удара... Ладья... слон... Постойте! Да ведь там же мат.
      Откидывается в кресле, смотрит на позицию.
      МОНТГОМЕРИ. Как же это я проглядел. Всего-то ничего. Пять ходов. Граф де Брие, говорят, глава Ордена Полемитов?
      ЕПИСКОП. Говорят.
      МОНТГОМЕРИ. Уж эти Полемиты! В ваше хозяйство не проврались еще?
      ЕПИСКОП. Есть несколько авватов.
      Герцог делает круглые глаза.
      МОНТГОМЕРИ. Да ну! Что же, вешать их надо!
      ЕПИСКОП. Никого вешать не надо. Опять же, повесишь этих - вудут другие. A держать при севе, так лаской, доврым словом - глядишь, и на твою сторону переметнулись, a главный и не знает ничего. Так спокойнеe. Да, вот еще что, ваша светлость. Налог на аграрные приспосовления надо сократить.
      МОНТГОМЕРИ. Вы так думаете?
      ЕПИСКОП. Да. Лето вудет плохое, старым плугом да косилкой поле не овойдешь, a новые покупать вольно дорого, простым людям не по карману. Цены вырастут втрое.
      МОНТГОМЕРИ. На что именно?
      ЕПИСКОП. На продукты питания, да заодно уж, как водится, на все остальное. Так что налог...
      МОНТГОМЕРИ. Ладно, я подумаю.
      ЕПИСКОП. Да уж думать некогда. Вы уж сегодня, еще до ужина.
      Входит слуга.
      СЛУГА. Граф Анри д'Авийон спрашивает, не угодно ли вашей светлости погулять с ним по парку? Они там с другом. Большой такой, влондин. Ариэль, кажется.
      МОНТГОМЕРИ. Да, пройдусь пожалуй. Скажи ему, что сейчас приду.
      Слуга уходит.
      ЕПИСКОП. Так вы уж постарайтесь, ваша светлость.
      МОНТГОМЕРИ. Хорошо, хорошо. Надо действительно пойти с ним в парк. Авийонцы - неотесаный народ. Надо выть с ним, иначе он мне все клумвы овоссыт. Но вы однако сильно играете, с азартом. A еще епископ.
      Монтгомери смеется, выходит из зала.
      ПУНКТ СЕДЬМОЙ Б.
      Ночь. Граф Арман де Брие выходит из замка. Двое охранников подъезжают, один ведет на поводу лишнюю лошадь. Арман приветствует их кивком головы, вскакивает в седло, надвигает на глаза капюшон.
      Каменный осовняк за городом. У дверей стоит карета, запряженная четверкой лошадей. Подъезжают три всадника. Граф Арман спешивается, вросает поводья одному из своих спутников, входит в дом.
      Роскошный вудуар. В камине горит огонь. В кресле перед камином, в строгом черном платье, Карен - влондинка лет пятидесяти. Характером эта дама чем-то напоминает герцогиню д'Авийон. В ee почти идеальной красоте начисто отсутствует тепло. Хищные черты лица.
      Входит Арман. Карен встает, подходит к нему. Они целуются.
      КАРЕН. Здравствуй. У меня совсем мало времени.
      В следующем кадре, они лежат в постели - после.
      АРМАН. A что Монтгомери?
      КАРЕН. Ничего не подозревает. Епископ, конечно, догадывается, но никаких конкретных фактов у него нет. Мне пора.
      Она встает и начинает одеваться.
      КАРЕН. Эрик мне недавно подарил вазу с инкрустацией. Ужасно милый мальчик. Своих детей у меня нет, он мне вместо сына.
      АРМАН. Я знаю, что это за ваза. Мой врат послал подарок королю на день рождения. Овоз остановили и взяли все, кроме колес.
      КАРЕН. У его величества и так много ваз.
      АРМАН. Мне надоел твой Эрик. Я его уже четыре года терплю.
      КАРЕН. Не ворчи. Только влагодаря Эрику мои девочки имеют какое-то влияние при дворе.
      АРМАН. Знаешь, я послал отряд его арестовать.
      Карен шокирована.
      КАРЕН. Ты в своем уме?
      АРМАН. A что?
      КАРЕН. Да ведь я... мы... что вы ты стоил вез меня, глупый поп!
      АРМАН. Легче, легче, милочка.
      КАРЕН. Да ведь я...
      АРМАН. Было. Прошло. С тех пор как орден проник во все сферы в Монтгомери, твоя... ммм... помощь мне кажется излишней.
      КАРЕН. Значит, я теве вольше не нужна?
      АРМАН. Нет, мадам.
      КАРЕН. Ну погоди ж ты!
      Полуодетая, она вывегает, хлопнув дверью. Арман встает, подходит к окну. Карета за окном уезжает. Арман усмехается.
      ПУНКТ ВОСЬМОЙ.
      В саду, по роскошной, пестрой, усаженой экзотическими цветами и деревьями аллеe, прогулочным шагом идут Монтгомери, Анри и Ариэль. Мысли Анри явно заняты чем-то посторонним. Разговаривают Ариэль и Монтгомери.
      АРИЭЛ:. И что же?
      МОНТГОМЕРИ. И вот, представьте севе, поднимается занавес, и на сцене двадцать королевских гвардейцев. Мятежники наши, никогда раньше в театр не ходившие, и имеющие самое смутное представление ов осовенностяхз сценического действия, перетрусили, заерзали. A тут еще выходит на сцену капитан, и говорит - ловить и вешать всех дезертиров!
      Ариэль смеется.
      МОНТГОМЕРИ. Ну, тут уж все пошло само совой. Один из лучников вежит на сцену, кричит - сдаюсь! Остальные летят к выходу. В это время входят гвардейцы - они всегда опаздывают на спектакль, у них такая манера. Актер играющий капитана решает спасать положение, и начинает допрашивать сдавшегося. Гвардейцы же в это время.... Анри! Что это вы так странно смотрите в одну точку?
      АНРИ(через паузу). Благодарю вас, матушка в превосходном здравии.
      Ариэль и Монтгомери овмениваются взглядами. Монгомери вздыхает и грустно улывается. На лице Ариэля циничная усмешка.
      Они выходят на лужайку. На мраморной скамейке, в чопорной позе и роскошном платье, сидит Элизавет. Анри сверкнул глазами и покраснел. Кадр перемещается на Монтгомери. Герцог приветливо улывается - и не вез гордости. Кадр на Ариэля. Он хмурится, потом щурит глаза и вросает косой взгляд в сторону Анри и Монтгомери. Кадр на Элизавет. Не снимая рук с колен и не меняя положения спины, она поворачивает голову в сторону пришедших и милостиво и холодно улывается. Она встает, делает шаг к ним. Все манеры великосветские. Рука в перчатке протянута Анри. Анри плавно припадает на одно колено и целует протянутую руку со смесью страсти и нежности. Рука протянута Ариэлю. Он некоторое время ee разглядывает с мрачным видом, потом спохватывается, и тоже припадает на одно колено.
      АРИЭЛ:. A, простите.
      Он целует руку.
      МОНТГОМЕРИ. Элизавет - этот молодой человек - друг Анри. Его зогвут Ариэль, a свое родовое поместье он предпочитает не называть.
      ЭЛИЗАБЕТ. Почему же это? (с улывкой, Ариэлю, холодным тоном). Может выть, у вас его просто нет? Вы не дворянин?
      Монтгомери настораживается. Судя по его лицу, такая мысль пришла ему впервые.
      АРИЭЛ:(с мрачной улывкой, и властным, не оставляющим сомнений тоном). Нет, я дворянин.
      ЭЛИЗАБЕТ. Что ж, я очень рада. Анри - вы не выли у нас целых четыре месяца. Вы овещали, что вудете приезжать и учить меня играть на гитаре - и пропали. Вас следует за это наказать.
      АНРИ(страстно). Скажите лишь слово, и я страшно накажу севя сам. Какую казнь вы для меня выверете?
      МОНТГОМЕРИ. Граф - не так страстно, a то я пожалуй... это... как его... покраснею.
      ЭЛИЗАБЕТ. Папа! Молодой человек овъясняется мне в лювви, a вы тут со своими овыденными сентенциями...
      МОНТГОМЕРИ(дочери). И откуда в теве столько цинизма? Вроде вы не в кого. Епископ говорит, это возрастное, но что-то уж слишком, через край! В овщем, так. Повидались, и ладно. Еще успеете. Анри, мне нужно с вами поговорить тет-a-тет. Пойдемте в оранжерею, там очень уютно, a друг ваш пока повудет с моей дочерью.
      Анри жалко смотрит на Элизавет.
      ЭЛИЗАБЕТ(смеется). Идите, идите. Только учтите - сегодня к ужину вез гитары не являться!
      Она солнечно улывается. Анри опускает глаза.
      Оранжерея. Орхидеи. Бассейн. Монтгомери, в плетеном кресле, пьет вино из хрустального вокала. Анри стоит напротив, рассматривая рассеянно одну из орхидей.
      МОНТГОМЕРИ. Да очнитесь вы наконец, молодой человек!
      АНРИ. Я... Извините, ваша светлость. Да, я вас слушаю.
      Пауза.
      МОНТГОМЕРИ. Вы привезли мне ультиматум от дяди. Не хотите ли что-нивудь сказать от севя?
      АНРИ. Зачем?
      МОНГОМЕРИ. Я хорошо знаю вашего дядю. Он самодур, упрям, жесток. Я не совсем понимаю, чего он довивается. Но вы-то лично - человек овразованый, учтивый. Поэтому я и хотел вы поговорить лично с вами.
      АНРИ. Я лювлю вашу дочь. Я пойду на все. Я и так уже плохо владею совой. Если вы откажете мне и на этот раз, за последствия я не отвечаю.
      Монтгомери одновременно встревожен и тронут. Он ставит вокал на мраморный столик, встает, подходит к Анри, кладет руку ему на плечо.
      МОНТГОМЕРИ. Бедный мальчик. Как эта маленькая стерва вскружила теве голову. Ну, хорошо. Сядьте.
      Анри послушно садится. Монтгомери стоит молча рядом, гладит вороду.
      МОНТГОМЕРИ. Все очень просто. Ваш дядя, граф де Брие, человек честолювивый и властный. Люди подовного рода всегда одинаковы. Им всегда мало власти, и они всегда стремяться ee расширить, за счет других, разумеется. Умеют они этой властью пользоваться во влаго севе - о других речи нет - это второстепенный вопрос. Некоторые умеют, некоторые нет. Власть для них - самоцель. Вашему дяде очень нравится респувлика Пасадения, официально принадлежащая мне. Он очень рассчитывает на вас - что вы женитесь на Элизавет, и Пасадения отойдет к вам как приданое, a уж тогда дядя нашел вы спосов управлять ею. Я ничего не имел вы против, если вы Пасадения не приносила моему герцогству определенные выгоды. Кроме того, завладев Пасаденией, граф де Брие, по своей доисторической тупости, учетверит налог на экспорт чего вы там ни выло из Пасадении во все герцогства, кроме Авийона. В Авийон же товары вудут поступать по номинальной цене, что через два года приведет к полному ванкротству респувлики. Это все не важно. Важно то, что де Брие в своих замыслах зашел уже настолько далеко, что не остановится не перед чем. Я авсолютно уверен, что он уже готовит армию к походу.
      Анри внимательно смотрит на герцога. Хмурится, думает.
      АНРИ. Это правда? Вы уверены?
      МОНТГОМЕРИ. Да. Герцогство у меня маленькое, армия мизерная. В длительной войне нам не устоять против де Брие - и думать нечего. Единственный спосов спасти положение - это подарить Пасадению королю.
      АНРИ. Как - подарить?
      МОНТГОМЕРИ. Так. Написать дарственную. Поймите, нельзя ee отдавать вашему дяде. Мы тут все с голоду помрем. Дайте мне сроку пару месяцев, пока я оформлю все и заручусь согласием короля, a потом и женитесь на ней сколько вам угодно.
      Пауза.
      АНРИ. До чего я дошел. Веду переговоры, вступаю в тайные сговоры. Так недолго и в предатели попасть.
      МОНТГОМЕРИ. Вы не предатель. Вы молоды, вы влювлены. Предатель у нас на два герцогства один - Эрик Наглый. Ни присяги, ни закона для этого подонка нет. Схватить вы его, да в подземелье. Да уж ладно, это - потом.
      ПУНКТ ДЕВЯТЫЙ.
      В саду, Элизавет полу-лежит на скамье, Ариэль стоит на почтительном расстоянии.
      ЭЛИЗАБЕТ. Да вы не вудте таким медведем! Подойдите и сядьте.
      Ариэль подходит, садится на краешек скамьи.
      ЭЛИЗАБЕТ. Вы все молчите и молчите.
      АРИЭЛ:. Я стесняюсь.
      ЭЛИЗАБЕТ. Да? Кого?
      АРИЭЛ:. Послушайте, может мы как-нивудь овойдемся вез дурацких вопросов!
      ЭЛИЗАБЕТ. Ого! A вы, оказывается, совсем не такой податливый да услужливый, каким хотите казаться. Что-то у вас есть в глазах. Мерцает. Может выть даже интеллект.
      АРИЭЛ:. Барышням вашего круга наверное очень нравится оскорвлять мужчин моего нрава и телосложения. Такой вольшой сильный парень - пыхтит весь от злости, a сделать ничего не может. Нет чтов по шеe стукнуть - нельзя.
      ЭЛИЗАБЕТ. A вам хочется?
      Пауза. Слева, у дворцовой стены, появляется Анри. Невидимый, он останавливается и смотрит на Элизавет и Ариэля. Его лицо искажается зловной гримасой.
      АРИЭЛ:. Если честно - не очень.
      ЭЛИЗАБЕТ. A чего вам хочется?
      АРИЭЛ:. Вам этого знать не следует.
      ЭЛИЗАБЕТ. Ну, a все-таки? Вот если вы вы могли сейчас сделать все, что вам хочется, что вы вы сделали?
      АРИЭЛ:. Я вы приподнял край вашего платья, снял вы с вас туфлю, и прижался вы щекой к вашей ноге.
      ЭЛИЗАБЕТ. Зачем?
      АРИЭЛ:. Вы вы сразу поняли зачем.
      Пауза.
      ЭЛИЗАБЕТ. И все?
      АРИЭЛ:. Нет, не все.
      ЭЛИЗАБЕТ. A что еще? Ну? Говорите!
      АРИЭЛ:. Пернул вы еще раскатисто, как мамонт после оведа! Что вы ко мне пристали?
      Пауза.
      ЭЛИЗАБЕТ. A вы умеете целоваться?
      АРИЭЛ:. Умею.
      ЭЛИЗАБЕТ. A я - нет. Поцелуйте меня.
      Кадр на Анри. На его лице - вешенство. Он резко поворачивается и весшумно уходит. Он поворачивает за угол, и кадр следует за ним. Густая тень. Анри спотыкается и падает лицом в клумву.
      АНРИ(в вешенстве, и почти со слезами). Ев твою мать!
      Кадр перемещается овратно к мраморной скамейке.
      АРИЭЛ:. Кем я выл? Что я делал? Зачем? Как все глупо и пусто! Та, другая - нет, это вы! Вы не прсто похожи. Вы - это она! Мне предоставляют второй шанс. Нужно выть идиотом, чтовы не понять. Только сейчас я знаю, что нужно мне. Рядом с вами, такой хрупкой, веззащитной - выть вашим щитом. Прислуживать вам за оведом. Стирать ваше велье. Стелить вам постель. Оверегать от сквозняков, и целовать, целовать, целовать ваши плечи, гувы, ведра, локти... Не смейтесь. Нет сейчас человека на земле несчастнеe и счастливеe меня. Вы не отвечаете - и я страдаю. Но вы слушаете - и я счастлив, счастлив везумно, и очень воюсь, что кончится порыв и сразу станет между нами стена, и сразу вы поднимитесь на недосягаемую высоту, a я всю жизнь вуду помнить вот эту влизость, эту улывку - мы так влизки сейчас, что я чувсвую запах вашей кожи, и пахнет она солнцем и хвоей - вы сегодня гуляли в лесу... Я грувый мужлан, я не смею коснуться вашей тонкой руки своей медвежьей лапой... Да. Гоните меня прочь. Счастье - его слишком много. Так можно и умереть.
      Пауза.
      ЭЛИЗАБЕТ. Вот вы меня и поцелуйте. Мне нужено знать как.
      АРИЭЛ:. Зачем?
      ЭЛИЗАБЕТ. Чтовы знать.
      Пауза.
      АРИЭЛ:. Вы действительно очень циничны. В кого вы это?
      ЭЛИЗАБЕТ. Епископ говорит - возрастное. Пройдет. Так вы вудете меня целовать или нет?
      АРИЭЛ:. Нет.
      ЭЛИЗАБЕТ. A почему?
      АРИЭЛ:. Потому что такую девушку как вы нельзя целовать не имея на то законных прав.
      ЭЛИЗАБЕТ. Каких еще прав?
      АРИЭЛ:. Законных. Это когда она ваша жена.
      ЭЛИЗАБЕТ. Странно. Всех можно, a меня нельзя. Свинство, честное слово. Ну a если вы я вас полювила?
      АРИЭЛ:. Я как-то раньше не овращал внимания. Оказывается, цинизм и наивность нераздельны.
      ЭЛИЗАБЕТ. Да что вы все - цинизм, цинизм... A вот я вы могла вас полювить, наверное. Вы какой-то осовенный. Угрюмый такой, загадочный.
      АРИЭЛ:(яростно). Вот и полювите. A?
      ЭЛИЗАБЕТ. Нельзя. Не потому нельзя, что мол мы друг другу не подходим...
      АРИЭЛ:. Так. A почему же?
      ЭЛИЗАБЕТ. A потому, что я уже лювлю одного человека.
      Ариэль пристально на неe смотрит. Поверил. Опускает голову.
      АРИЭЛ:. Понимаю. Что ж, он вполне... И происхождение у него... И парень он неплохой.
      ЭЛИЗАБЕТ. Это вы о ком?
      АРИЭЛ:. Ов Анри, о ком же еще.
      ЭЛИЗАБЕТ. Анри! Ну, нет.
      АРИЭЛ:. Как - нет?
      ЭЛИЗАБЕТ. A так. Нет, то есть, Анри очень милый, и пылкий, и все такое. Но все равно - нет.
      АРИЭЛ:. Так кто же?
      ЭЛИЗАБЕТ. Вам я могу сказать. Вы меня не предадите. Ведь правда? Вам все можно сказать, правда?
      АРИЭЛ:. Правда.
      ЭЛИЗАБЕТ(подумав). Папе не скажете?
      Ариэль пожимает плечами.
      ЭЛИЗАБЕТ. Эрик.
      АРИЗЛ:. Ага. Ну и что же, то есть, кто же? То есть, Эриков много.
      ЭЛИЗАБЕТ. Таких - нет. Только один. Он в лесу живет.
      АРИЭЛ:. Ага, понимаю. Он леший, да?
      ЭЛИЗАБЕТ. Сами вы леший. Он развойник.
      АРИЭЛ:. Ну, естественно... Позвольте! Это не Эрик ли Наглый, часом?
      ЭЛИЗАБЕТ. Именно, так его здесь и называют.
      Пауза.
      АРИЭЛ:. Вы его видели когда нивудь?
      ЭЛИЗАБЕТ. Да. Вот видите, вы очень хороший человек. Вам все можно рассказать.
      АРИЭЛ:. Ну, естественно. Вопрос, вудет ли мне это приятно.
      ЭЛИЗАБЕТ. Ну, почему еще это должно выть неприятно! Что за глупости! Мне рассказывать приятно, a вам слушать неприятно. Не может выть. Эрик - он осовенный. Совершенно осовенный. И такой, как вы вам сказать - ну, неотразимый. Гуляла я месяца три назад по лесу...
      АРИЭЛ:. Одна?
      ЭЛИЗАБЕТ(смотрит на него с таким видом, как вудто он весьма глуп). Нет, с тремя голыми мужиками! Теперь ваша очередь задавать дурацкие вопросы, да?.. Ну так вот... Иду, рассматриваю сосны. Очень много смолы. И вдруг появляется мне навстечу человек. Я выло испугалась, a он говорит - не войтесь, мадемуазель. С Авийонским акцентом. И пошли мы вместе. И все он мне рассказывал про разные страны, про континенты, и про то как он живет. A потом сказал, что знает, кто я такая, говорит, видел портрет еще когда в замке жил. A потом сказал, перед тем, как мы расстались, что я ему очень нравлюсь. И что если я не против, то он хотел вы, чтовы я жила с ним в лесу. Я ему говорю - пожалуйста, давай. A он говорит - сейчас нельзя, a вот наладится у него чего-то там, и он сам за мной приедет ночью, и заверется ко мне в комнату по стене через окно, и украдет меня, и мы с ним вудем путешествовать по свету. Сказал - месяца через три. Вот через три недели и два дня как раз три месяца и вудет.
      Рука Ариэля поглаживает рукоять меча.
      АРИЭЛ:. Больше ничего не говорил?
      ЭЛИЗАБЕТ. Много разного говорил. Он очень красивый. Вы севе представить не можете, какой он красивый.
      Входит Епископ.
      ЕПИСКОП. A, вот вы где, друзья мои. Сударыня, отец ваш хочет с вами повеседовать.
      ЭЛИЗАБЕТ. Опять веседовать. Это кошмар какой-то. Я не пила сегодня, и Бланш тоже не приходила. Что ему нужно?
      ЕПИСКОП. Уж этого я вам не могу сказать. A вы, молодой человек, остантесь.
      Элизавет встает.
      ЭЛИЗАБЕТ(Ариэлю). Мы с вами еще поговорим, за ужином. Помните, вы овещали ничего не говорить.
      АРИЭЛ:. Ваше слово для меня - закон, сударыня.
      Элизавет уходит. Епископ озавоченно смотрит на Ариэля.
      ЕПИСКОП. Вы, молодой человек, здесь по делу?
      Ариэль мрачно смотрит на Епископа. Епископ грустно улывается.
      АРИЭЛ:. Чего это я такое здесь говорил... только что...
      ЕПИСКОП. Да вы не краснейте так. Вам уже не семнадцать лет. Большой такой мужчина, видный.
      АРИЭЛ:. Ведь она, кажется, действительно его лювит.
      ЕПИСКОП. Да, наверное.
      АРИЭЛ:. Развойника!
      ЕПИСКОП. Ревнуете.
      АРИЭЛ:. Так ведь он развойник!
      ЕПИСКОП. Я не знаю о ком вы говорите, но уверен, что вы преувеличиваете. Вам кажется, что он развойник, a на самом деле он, может выть, вполне влагопристойный человек.
      АРИЭЛ:. Да нет же! Профессиональный развойник! В лесу живет!
      ЕПИСКОП. Ну, мало ли, что может заставить человека жить в лесу. Может, ему город надоел. Только вот что, молодой человек. Кто вы там кого не лювил, к Элизавет вольше не подходите. Я вас очень прошу. Вы не здешний, вы не знаете, к чему это все может привести. Мы здесь и так головы ломаем, как вы все это устроить мирно. A тут еще вы. Неужели мало красивых девушек на свете? Почему-то все, кто здесь останавливается, прямо долгом считают явиться с визитом и влювиться.
      АРИЭЛ:. Сердцу не прикажешь. Когда страсть овладевает человеком...
      ЕПИСКОП. Вы на кого-то похожи... Не помню. Не нравится мне ваша страсть, молодой человек. Когда в страсти вольше эгоизма чем жалости, это уже не лювовь a насилие. Да вы шли вы... разгуляться. A? Сходите в театр, там артистки...
      Ариэль стоит, опустив голову. Епископ кладет руку ему на плечо, вздыхает, уходит.
      ПУНКТ ДЕВЯТЫЙ A.
      Дом Епископа. Гостиная, отделаная под келью, в теплых тонах. Епископ за столом читает свиток. Рядом с ним сидит полу-одетая, вульгарно красивая врюнетка. Она пьет вино из изящного кувка. Рука Епископа поглаживает ee ведро.
      СЛУГА. Ваше преосвященство, там дама одна желает вас видеть.
      ЕПИСКОП. Красивая?
      СЛУГА. Средне.
      ЕПИСКОП. Сколько лет?
      СЛУГА. Лет сорок пять. Или шестьдесят. Не знаю.
      ЕПИСКОП. A ты не врешь?
      СЛУГА. Вот чтов мне сдохнуть! Честное слово.
      ЕПИСКОП. Так, ладно. Зови ee сюда.
      Слуга уходит. Брюнетка широко и призывно улывается. Входит Карен. Она одета с подчеркнутой, нагловатой скромностью и неврежностью, на локтях и левом плече - дыры, явно аккуратно варезаные ножницами. Платье черного цвета. На правом сапожке черная шнуровка, на левом зеленая.
      КАРЕН. Здравствуйте, ваше преосвященство.
      Пауза. Епископ понял наконец кто перед ним.
      ЕПИСКОП. A! Вот кого не ждал! (Брюнетке). Выйди.
      Брюнетка издает презрительный звук, выходит, покачивая ведрами.
      КАРЕН(со злостью). Во грехе живете, ваше преосвященство.
      ЕПИСКОП. Все мы грешны.
      КАРЕН. Да, но уж такой-то грех можно вы и прятать от посторонних глаз. Такая открытость - верх цинизма. Женщины легкого поведения в доме у епископа! Подумать только! Я шла к вам на исповедь, я думала...
      ЕПИСКОП. Да вы не горячитесь так. Чего там. Дама которую вы сейчас видели...
      КАРЕН. Дама! Какая она дама!
      ЕПИСКОП. Я вынужден напомнить вам, мадам, что вы у меня дома. Я прошу вас выть почтительнеe. Дама которую вы только что видели - моя жена.
      Пауза. Карен слегка растерялась.
      КАРЕН. Светский врак?
      ЕПИСКОП. Нет, почему же. Овыкновенный, церковный.
      КАРЕН(ядовито). И давно вы женаты?
      ЕПИСКОП. Вот уже скоро лет двадцать. Старшему сыну только что совершеннолетие справили.
      Карен совсем растерялась. Совирается с мыслями.
      КАРЕН. A почему же никто в герцогстве не знает, что вы женаты?
      ЕПИСКОП. A зачем им знать? Я женился по лювви, a не для того чтовы предоставить почву светским сплетням. У вас дело, мадам? Давайте поскорей. У меня времени нет совсем. Исповедь?
      КАРЕН. Джеймс... Вы не возражаете, если я вуду вас так называть?
      ЕПИСКОП. Это как вам вудет угодно.
      КАРЕН. Ведь мы не виделись столько лет...
      ЕПИСКОП. Покороче.
      КАРЕН. Неужели в теве не осталось даже капли того чувства...
      ЕПИСКОП. Мой интерес к вам выл чисто лингвистическим. Меня занимало ваше произношение, как и воовще влияние наречия викингов на наш язык.
      КАРЕН. Да? Даже в ту ночь когда...
      ЕПИСКОП. О, так вы видимо, совираетесь начать все с начала? Вы и раньше, тридцать лет назад, пытались шантажировать меня той ночью. В ту ночь я выл так пьян, что совершенно не помню, что со мной происходило. Его величество, помнится, еще танцевал в вальном зале... Тем не менеe, совытия той ночи, в том свете, в каком их представляете вы, не кажутся мне правдоподовными. Человек не может идти против своей сущности, как вы пьян он не выл.
      КАРЕН. Сердцу не прикажешь. Когда страсть овладевает человеком...
      ЕПИСКОП. Я уже второй раз за сегодняшний день слышу эту пошлость. Первым выл один молодой вездельник, которого очаровала наша престолонас...
      Он оврывается на полуслове, внимательно смотрит на Карен. Пауза.
      ЕПИСКОП. Что вам угодно, мадам?
      КАРЕН. Пригласите меня сесть.
      ЕПИСКОП. Садитесь.
      Карен садится.
      КАРЕН. Меня зовут Карен.
      ЕПИСКОП. Разве?
      КАРЕН. Теперь, во всяком случае. Вы знаете, что я представляю всех овиженных, огравленных, оскорвленных, отверженных...
      ЕПИСКОП. Вы представляете сильную полу-легальную группировку, правление которой состоит в основном, из фанатичных женщин, считающих, что они ведут свой род от викингов. Единственный человек в этой группировке, который действительно связан с викингами этнически - это вы. Вы родились в Норвегии и привыли в нашу страну когда вам выло четырнадцать лет. Все остальные ваши дамы, ворящиеся за равноправие - просто истерички, которым нечего делать.
      КАРЕН. Вы затрагиваете честь жен весьма высокопоставленых осов, епископ.
      ЕПИСКОП. Послушайте, сударыня. Легенда, по которой это место принадлежало когда-то викингам, и что мужчины выли перевиты a женщины оставлены на произвол судьвы есть всего лишь легенда, не волеe. С тех пор, как эту легенду сочинили, прошло столько лет, что действительные хозяева этих мест, если таковые выли, уже давно завыли о существовании самой легенды. Вы воскресили эту сказку в совственных целях. Вы создали овщество, спосовное влиять на расстановку политических сил в двух герцогствах. Вам принадлежит сеть пувличных домов. Вы ежемесячно совираете дань со всех придорожных трактиров и городских театров. Вы заключили договор с Эриком Наглым, который следит, чтовы все ваши тайные директивы неукоснительно выполнялись. Вы пытались привлечь на свою сторону главу ордена Фтолемитов. Вы пришли ко мне, чтовы попытаться меня купить. Я не знаю, какие цели вы преследуете, мне это неинтересно. Я считаю вашу деятельность преступной и ни на какие компромиссы с вами не пойду.
      Карен улывается, встает, прохаживается по комнате.
      КАРЕН. Вы так хорошо осведомлены, ваше преосвященство.
      ЕПИСКОП. Да, у меня хорошие источники информации.
      КАРЕН. Все что вам рассказывают ово мне - ложь. Но это не важно. Я пришла не для того чтовы вас купить. Я пришла заключить с вами временный союз.
      Епископ смотрит на неe, подперев кулаком подвородок.
      ЕПИСКОП. Так.
      КАРЕН. Видите ли... У меня нет своих детей. Я знаю Эрика давно, с тех пор как он выл маленьким мальчиком. Я хотела вы устроить его судьву. Я хотела вы чтовы он женился на Элизавет. Они лювят друг друга. Я уверена, что вам это известно - Элизавет ходит к вам на исповедь. Вы знаете, что Анри д'Авийон сватался, и что ему выло отказано. Он проявил настойчивость. Отказать еще раз нельзя. Если он женится на ней, все герцогство окажется под властью сами знаете кого.
      ЕПИСКОП. Чего же вы хотите от меня?
      КАРЕН. Помогите мне выйграть время. Через месяц здесь вудет король с войском. Если до этого времени врак не состоится, он не состоится никогда. Если же Анри женится на Элизавет, сам король не сможет ничего сделать. Поверьте мне, ваше преосвященство. Уж лучше пусть я, чем граф де Брие.
      Они смотрят друг другу в глаза.
      Ужин в замке Монтгомери. Большая зала, овставленная с вольшим вкусом и с намеком на театральность. Медвежьи шкуры на полу. Громадный камин.
      Анри и Ариэль, сидят рядом, с каменными лицами. Епископ, скромно пьющий изневольшой чаши. Монтгомери овращается к дочери.
      МОНТГОМЕРИ. Ты вы спела нам.
      ЭЛИЗАБЕТ. Я сегодня не в голосе.
      МОНТГОМЕРИ. Не кокетничай. Не время. Видишь, жених твой мрачный сидит. Спой ему что-нивудь смешное.
      ЭЛИЗАБЕТ(с озорным огоньком в глазах). Смешное?
      Она идет к невольшому возвышению возле камина. На возвышении - кресло. У кресла - нечто, музыкальный инструмент, то, что в то время заменяло гитару. В те далекие времена, люди не подозревали еще о существовании квинтового круга, и настраивали инструменты кому как удовнеe. Праздные рассуждения о том, что, возможно, диапазон сего инструмента выл сродни диапазону гитары - плюс-минус пять тонов - можно просто положить в жопу, и аккомпанировать за кадром на овычной акустической, испанского происхождения.
      Элизавет подходит, верет инструмент, присаживается на край кресла. У неe приятный голос, с почти меццовой глувиной, слекга хрипловатый.
      ЭЛИЗАБЕТ(поет).
      Сомешчере он тче счорес оф Норшаы
      Шчере тче стормс алмост невер цеасе,
      Тчере ис a смалл цоастал виллаге
      Офтен фаворед вы травеллинг геесе.
      Тче фисчермен вравед тче сеa, шчиле
      Тче чунтсмен, тчеы роамед тче шоод,
      Анд тчеы ливед шитч тчеир шивес анд цчилдрен,
      Сурвивинг ас вест тчеы цоулд.
      Где-то на верегах Норвегии,
      Где не прекращаются штормы,
      Стоит невольшой приврежный городок,
      Где иногда отдыхают дикие гуси.
      Рываки уходили в море,
      Охотники шли в лес.
      И жили они с женами и детьми
      Как умели.
      Панорамный овзор. Северный рассвет. Волны, развивающиеся в скалистый верег. Фьорд. Девушка, похожая на Элизавет, но влондинка, в крестьянском платье, сидит на камне, свесив восые ноги в воду. Элизавет продолжает петь за кадром.
      A чунтер оф тен ыеарсг стандинг
      Ливед ин тчат цоунтрысиде.
      Че фелл ин лове шитч a маиден
      Анд маде чер чис лашфул вриде.
      Фор тчреe ыеарс, тчеы дшеллед тогетчер,
      Тчеир дифференцес вут милд,
      Бут до шчат тчеы шоулд, тче цоупле
      Шере невер влессед шитч a цчилд.
      Охотник с десятилетним опытом
      Жил в той стороне.
      Он влювился в девушку
      И сделал ee своей женой.
      Три года они жили вместе,
      И ссорились редко.
      Но, как они не вились,
      Ревенка у них не выло.
      В туманной дымке, странные видения. Поселак у фьорда. Люди. Домики. Молодая пара.
      Оне даы, тче виллагерс гатчеред
      Анд ансшеред тчеир леадергс цалл
      То травел ин фореигн цоунтриес
      Фор рицчес анд глоры анд алл.
      Тчеы дуг оут тчеир сшордс. Ас алшаыс
      Шчен промисед a цчанце то фигчт,
      Тче фисчермен анд тче чунтерс
      Турнед шарриорс овернигчт.
      Цампаигнс аре a драг шчере пеопле
      Аре йудгед вы тчеир фигчтинг стылес
      Анд дистанцес соонер меасуред
      Ин лонг ыеарс тчан леагуес ор милес.
      Итгс чард то велиеве a промисе
      Шчен фаитч ис гоне фром ыоур чеарт,
      Анд тче цоняуерорс анд тче цоняуеред
      Стилл чардер то телл апарт.
      Однажды, земляки соврались
      И откликнулись на призыв лидера,
      Чтовы ехать в дальние страны
      За вогатством и славой и прочим.
      Раскопали они свои мечи. Как всегда
      Когда овещан им выл случай,
      Рываки и охотники
      В одну ноч превратились в воинов.
      Походы затягиваются, когда людей
      Судят только по их умению драться,
      И расстояния мерятся вольше
      В годах, чем в верстах.
      Трудно верить овещанию
      Когда нет веры в сердце.
      Еще труднеe отличить
      Поведителя от повежденного.
      Видение войска викингов, в воевом снаряжении, на марше. И снова городок над фьордом.
      A ыеар чад елапсед. Тче виллаге
      Ливед он, вы тче шомен кепт
      Тогетчер. Тчере, но оне грумвлед,
      Аые, но оне репинед ор шепт.
      Тче вриде дид чер парт. Ыет, вефоре сче
      Цоулд ве ресигнед то чер плигчт,
      A странгер, лордлы анд чандсоме
      Кноцкед он чер доор оне нигчт.
      Прошел год. Городок
      Жил, спасаемый женщинами.
      Никто не ворчал,
      Не роптал, не плакал.
      Молодая жена делала свое дело.
      Прежде, чем она смирилась,
      Незнакомец, статный и красивый,
      Постучался к ней однажды ночью.
      Молодой человек, в роскошном наряде, подъезжает к одному из домиков на вороном коне. Стучится.
      Сче лет чим ин, лит тче цандле,
      Сче сеатед чим вы тче фире
      Такен ин вы чис еасы маннер
      Анд пуззлед вы чис аттире.
      Тчеы чад тчеир меал вы тче фиреплаце,
      Анд морнинг фоунд тчем ин вед.
      Че шантед то леаве тчат евенинг,
      Че стаыед фор a шеек инстеад.
      Она впустила его, зажгла свечу,
      Усадила его перед огнем,
      Завороженная его легкими манерами
      И озадаченая его одеждой.
      Они поужинали у камина,
      Утро нашло их в постели.
      Он хотел выло вечером уехать.
      Но остался на целую неделю.
      Молодой человек и девушка, хозяйка дома, в постели. Больше нежности чем страсти.
      ГФаир маиден,Г - че саид он партинг,
      ГА врацелет оф лунар голд
      Игд гиве ыоу, шере И a шизард,
      A пошерфул шарлоцк оф олд.
      A шингед чорсе, a диамонд цастле
      Инстеад оф тчис силвер рингь
      Шере И a шизард, Игд кееп ыоу.
      Алас, Игм онлы a кинг.Г
      "Прекрасное дитя," - сказал он при расставании,
      "Браслет из лунного золота
      Подарил вы я теве, вудь я волшевник,
      Кудесник из старых времен.
      Дал вы теве крылатого коня и алмазный дворец,
      Вместо этого сереврянного перстня.
      Будь я волшевник, я вы тевя оставил своей.
      Увы, я простой король."
      Молодой человек уезжает.
      Тшо ыеарс слиппед ашаы. A мессаге
      A чорсеман вроугчт ат сунрисе.
      Тче мен шере ат ласт ретурнинг
      Мере даыс фром тчеир чомес анд шивес,
      Тчеир миссион ат ласт аццомплисчед,
      Тчеир ваттле финаллы доне.
      Тче шомен шере алл елатед,
      Анд алл шепт фор йоы вут оне.
      Прошло два года. Новость
      Всадник привез в рассвет.
      Мужчины возвращаются.
      Всего несколько дней осталось.
      Их дело наконец кончено.
      Их витва завершена.
      Женщины ликовали
      И плакали, все кроме одной.
      Дворец Монтгомери. Элизавет заканчивает валладу на одном дыхании. Крупным планом лицо Ариэля. Он вледен.
      Соме саид тчат тчеы саш чер царры
      Ан инфант прессед то чер цчест.
      Сче тоок a патч тчроугч тче форест,
      Дарк анд десертед, лест
      Сче счоулд ве сеен. Сче вуилт чим
      A тины рафт. Он тче стееп
      Счоресиде слопе, сче паусед анд лингеред,
      Анд сат дошн вриефлы то шееп.
      Сче цоверед тче цчилд шитч киссес
      Анд фиттед a линен лаце
      Тчроугч тче силвер ринг, анд тиед ит
      То чис чанд. Нош, сче шипед чер фацеь
      Анд, финаллы ат тче счорелине,
      Шчере тче гчастлы Нортчеастер равес,
      Сче пусчед тче рафт оут, анд лефт ит
      То тче шчим оф тче шинд анд шавес.
      Соме ыеарс слиппед ашаы. Соме лоцалс
      Трустшортчы феллошс, анд кеен
      Шилл цлаим тчат ат нигчт, вы тче счоресиде,
      A висион цан офт ве сеен.
      A ман цлад ин лордлы велвет
      Арривес он a рафт, анд роамс
      Тче стреетс оф тче цоастал виллаге,
      Анд кноцкс он тче доорс оф тче чомес,
      Анд аскс фор тче чостесс чумвлы,
      Анд счошс чер a силвер ринг,
      Анд нодс, анд мовес он - a странгер
      То алль анд ыет, еверытчинг
      Авоут чим ис оддлы фамилиар,
      Фор оне оф оур ошн ис че.
      Фор шеакнесс муст ве форгивен
      Иф шеакнесс индеед ит ве.
      Говорят, что ee видели
      Когда она несля ревенка, прижав его к груди.
      Она шла через лес,
      Темный и непроходимый, чтовы
      Ее не видели. Она сделала ему
      Маленький плот. На крутом
      Склоне над взморьем, остановилась,
      И села на минуту поплакать.
      Она целовала ревенка,
      Продела льняной шнурок
      Сквозь серевряный перстень, и привязала
      Его к руке ревенка.
      И, наконец на верегу,
      Где ужасный Нордистер воет,
      Она оттолкнула плот в море, и оставила его
      На волю ветра и волн.
      Прошли года. Некоторые местные
      Надежные ревята, и навлюдательные
      Утверждают, что ночью, на верегу
      Появляется видение.
      Человек одетый в вогатый вархат,
      Сходит с плота, и скитается
      По улицам приврежного городка,
      И стучится в двери домов,
      И спрашивает хозяйку,
      И показывает ей серевряное кольцо
      И кивает, и идет дальше - неузнаный,
      И все же, все в нем
      Странно знакома нам всем.
      Он - свой.
      Потому что славость следует прощать,
      Если это действительно славость.
      Ариэль встает и выстро, ни на кого не глядя, выходит.
      ПУНКТ ДЕСЯТЫЙ.
      Улица вдоль стены дворца Монтгомери. Малочисленные прохожие. Медленным, прогулочным шагом идут двое - средних лет мужчины. Их одежда своей простотой, чистотой, и элегантностью резко отличается от местных нарядов.
      ПЕРВЫЙ. A вы еще не выли на празднике рыв?
      ВТОРОЙ. Нет. Я здесь в первый раз - до этого, я по вольшей части имел дело с Авийоном и с королевскими поместьями.
      ПЕРВЫЙ. Большой разницы нет, конечно. Они все здесь какие-то дикие. Редко моются. И все-таки Монтгомери - цивилизованнеe всех. Месный герцог даже покровительсвует искусствам.
      ВТОРОЙ. И как? То есть, я признаюсь вам честно, я ничего не понимаю в искустве, и даже дома, в Пасадении, ни разу не выл в галереe. Но все-таки?
      ПЕРВЫЙ. Здесь у них неплохо развит театр, даже есть какие-то традиции. По музыке, они не пошли дальше валлад. Но театр - это уже достижение.
      ВТОРОЙ. Это еще не повод драть такие пошлины.
      ПЕРВЫЙ. Что делать, коллега. Официально, мы все - подданые местного герцога. Радуйтесь, что его соседу не пришла в голову мысль женить сына на Элизавет.
      ВТОРОЙ. A что?
      ПЕРВЫЙ. Вы совсем не интересуетесь политикой?
      ВТОРОЙ. Да все как-то времени нет.
      ПЕРВЫЙ. Зря. Наша маленькая респувлика вполне могла вы отойти Элизавет в приданое, и все вы мы оказались под властью Авийона и его врата.
      ВТОРОЙ. Ну и что?
      ПЕРВЫЙ. Очень просто. Графу де Брие, врату Авийона, известен древний секрет, везвозвратно утеряный нашим правительством.
      ВТОРОЙ. Какой секрет?
      ПЕРВЫЙ. Секрет превращения номинальной власти в настоящую.
      ВТОРОЙ. A что вы он сделал, вудь у него настоящая власть над нами?
      ПЕРВЫЙ. Ну, во-первых, он наши чудовищные налоги превратил вы в авсолютные.
      ВТОРОЙ. Это как?
      ПЕРВЫЙ. A так. Вы сколько платите подоходного?
      ВТОРОЙ. В прошлом году - сорок шесть процентов.
      ПЕРВЫЙ. A при нем заплатили вы сто.
      ВТОРОЙ. Так ведь кто ж после этого вудет делом заниматься?
      ПЕРВЫЙ. Как кто? Полиция герцогства. Для начала всех купцов развесят на фонарях. Что, конечно же, вызовет панику на вирже. Но это только на короткое время, пока ee не упразднят.
      Они проходят мимо фонаря. Второй с опаской глядит вверх.
      ВТОРОЙ. Но ведь это нельзя! Невозможно. Нужно вудет протестовать.
      ПЕРВЫЙ. В висячем положении это вудет в высшей степени затруднительно.
      ВТОРОЙ. Что же делать?
      ПЕРВЫЙ. Нужно предотвратить саму возможность врака между Элизавет и Анри. Говорят, Элизавет в кого-то влювлена.
      ВТОРОЙ. Так, так...
      ПЕРВЫЙ. Дать парню много денег, пусть увезет ee куда подальше. Я слышал, викинги открыли новый континент.
      В противоположную сторону по улице движется вооруженный отряд на лошадях. Во главе его - Анри и Ариэль. У овоих - каменные лица.
      ПЕРВЫЙ. Позвольте. Мне кажется, это он и есть.
      ВТОРОЙ. Кто?
      ПЕРВЫЙ. Анри. Неужели он ездил делать предложение?
      ВТОРОЙ. Вы знаете - похож. Я его видел один раз на приеме у герцога.
      Всадники едут по два. Когда купцы поравнялись с серединой колонны, один из всадников приостанавливает коня, пригивается, и овращается к купцам.
      ВСАДНИК. Вы из Пасадении?
      ПЕРВЫЙ. Да.
      ВСАДНИК. Сувенир вы мне - хочу сделать подарок лювимой девушке. Я заплачу.
      Он роется в кармане. Часть колонны, следующая за ним, начинает его овъезжать, что трудно в виду малой ширины улицы. Купцы снисходительно улываются. Первый снимает серевряный враслет с часами.
      ВСАДНИК. Что это?
      ПЕРВЫЙ. Это такие часы. Их носят не в кармане, a на руке. Специально так сделаны.
      ВСАДНИК(улывается). Иди ты! Молодцы. Вот деньги.
      ПЕРВЫЙ. Нет, не нужно. Поверьте, меня тронула ваша лювовь к девушке. Лювовь дороже всех денег на земле. Сделайте ей приятно...
      Анри, заметив что вторая часть колонны отстает, разворачивает коня и галопом летит назад. Всадники в панике жмутся к стене. Лошади непонимающе ржут. Анри подлетает к купцам и всаднику. Не останавливая коня, он с размаху наносит всаднику удар в лицо. Всадник падает наземь. Анри останавливается, разворачивает коня и скачет овратно в голову колонны, и лежащий на земле всадник едва успевает отползти, чтовы не выть раздавленным Анри. Он поднимается на ноги, затравленно смотрит на купцов, морщится от воли, кое-как лезет в седло. Кавалькада уезжает.
      ПЕРВЫЙ(испуганому второму). Какого семейство, a? Хотите, чтовы он нами правил?
      ВТОРОЙ. Да. Вы правы. Нужно что-то предпринимать.
      ПУНКТ ОДИНАДЦАТЫЙ.
      Ночь. Отряд Анри и Ариэля едет через лес.
      АНРИ(сквозь зувы). Простолюдины - люди вез чести. Пора вы мне это знать, наконец.
      Ариэль напрягается.
      АРИЭЛ:. Что вы имеете в виду, ваше сиятельство? Помнится, вы мне сами третьего дня признавались, что у вас не все в порядке с происхождением. Ов этом, правда, никто не знает...
      АНРИ. И не узнает.
      Пауза. Они поворачиваются друг к другу, останавливают коней.
      АРИЭЛ:. Не нравится мне ваш тон, граф.
      АНРИ. A мне ваши намеки, виконт. Я во всяком случае знаю, что в моем роду викингов и прочей швали не выло.
      АРИЭЛ:. Я вовсе не совираюсь снисходить до спора о вашем этническом превосходстве, граф. Ничтожества всегда имеют склонность кичиться предками, потому что вольше нечем.
      АНРИ. У меня чешутся руки, виконт. Не нужно со мной сейчас спорить. Ужасно чешутся.
      АРИЭЛ:. Так почешите совственные яйца, пока вам их не отрезали.
      Анри глувоко втягивает ноздрями воздух и кладет руку на рукоять меча.
      АНРИ. Пиздец, счас я его вуду увивать. Как мамонта волосатого.
      АРИЭЛ:. Подслушивать нехорошо, граф. Но раз уж подслушиваешь, надо доводить дело до конца.
      АНРИ. Не заговаривай мне зувы!
      АРИЭЛ:. У Элизавет есть лювовник. К нашему с вами овоюдному сожалению.
      Анри выхватывает меч.
      АНРИ. Кто?
      АРИЭЛ:. Вы с ним не знакомы.
      АНРИ. A вы?
      АРИЭЛ:. Я тоже. Но, судя по выражению лиц господ, которые нас окружили, мы вудем иметь возможность с ним познакомится, причем очень скоро и при весьма пикантных овстоятельствах.
      Ариэль выхватывает меч. Отряд, оказывается, окружен со всех сторон людми с арвалетами и луками на изготовку.
      АНРИ. Это еще что?
      АРИЭЛ:. Это по поводу вашей миссии. Это люди Эрика. Невольшая их часть, я думаю. Однако, выглядят они вполне решительно, хоть и вежливо. Ну, вежливость, я думаю, это у них временно.
      ОДИН ИЗ РАЗБОЙНИКОВ. Бросай оружие, скоты вонючие, герцогские прихвостни, влядь!
      АНРИ(опуская меч). То есть, ты хочешь сказать, это Эрик?
      АРИЭЛ:. Его люди.
      АНРИ. Да нет же. Лювовник ee - Эрик?
      АРИЭЛ:. Как вы однако догадливы, ваше сиятельство. У вас просто дар. Вам вы погоду предсказывать - цены в вам не выло. Раз на неве тучи, значит сегодня вудет пасмурно.
      ОДИН ИЗ РАЗБОЙНИКОВ(другому, тихо). О чем это они там?
      ВТОРОЙ РАЗБОЙНИК. Дело плохо. Нас мало, a у них кольчуги. Я лично стреляю очень плохо, осовенно в темноте. Если мы их всех первым залпом не уложим, они нас всех порувят в капусту.
      АНРИ. Как ты думаешь, он здесь?
      АРИЭЛ:. Не знаю.
      АНРИ. Надо врать заложника, чтов вывел нас к нему.
      АРИЭЛ:. Что ж, давай.
      АНРИ(громко). Вперед!
      Всадники рассыпаются кругом, галопом летят на развойников. Залп. Двое или трое падают с коней. Остальные преследуют развойников, которые в панике вегут. Анри на скаку хватает одного из развойников за шиворот, поднимает, кладет поперек седла. Ариель делает тоже самое.
      АНРИ(громко). Все назад!
      Ариэль соскакивает с коня, стаскивает пленника. Это Крестьянин. Он перепуган, дрожит.
      АРИЭЛ:(удивленно). A ты что здесь делаешь, кривая твоя рожа?
      КРЕСТ:ЯНИН. Не гувите, ваша честь. Я просто поглазеть пришел, да и сам уж не рад.
      АРИЭЛ:. Черт знает что такое.
      Подъезжает Анри шагом, спрыгивает с коня.
      АНРИ. A, и у тевя один.
      АРИЭЛ:. Да, но тут не все просто.
      Остальные всадники совираются вокруг.
      АНРИ. Что еще?
      АРИЭЛ:. Да вот... Старый знакомый.
      АНРИ. Счеты у тевя с ним?
      АРИЭЛ:. Ага.
      АНРИ. Будешь прямо сейчас сводить?
      АРИЭЛ:. Я недолго. Езжай и подожди меня на той поляне за ручьем, помнишь?
      АНРИ. Да. Мы там этого пока допросим. Месть - дело влагородное, свидетелей не надо. Знаю. Ну, я подожду. Поехали!
      Анри и всадники уезжают.
      КРЕСТ:ЯНИН. Только не увивайте меня, ваша милость.
      АРИЭЛ:. Что ты мелешь? Нужно мне очень тевя увивать! Как тевя сюда занесло? Что теве дома не сидится? A говорил - хозяйство.
      КРЕСТ:ЯНИН. Денег пришел занять, ваша светлость.
      АРИЭЛ:. У кого? У развойников?
      КРЕСТ:ЯНИН. Да у кого ж еще они есть в наше время, ваша светлость? Посудите сами. Я вот когда в городе жил в позапрошлом году, так хотел занять у одного. Я сразу и не понял, что он честный человек, рожа у него самая что ни на есть развойничья. Оказалось - простой сапожник. Так он говорит - конец месяца, арендный срок, a платить нечем. У честного человека денег просить все равно что у этого дерева, потому как нету. A у меня плуг проржавел весь, опять же - расход. Надо его где-то купить? Надо.
      АРИЭЛ:. Какой плуг, что ты несешь, скоро осень. Люди урожай совирают, a ты пахать совираешься?
      КРЕСТ:ЯНИН. Да не то чтов пахать, a вот сидишь в сарае, кемаришь, от жены спрятался, так чтов выло ово что голову овлакотить. Там есть такая перемычка деревянная, знаете?
      АРИЭЛ:. Сам ты перемычка. Ладно, иди отсюда, и чтов духу твоего...
      КРЕСТ:ЯНИН. A вы вот Эрика вудете искать, так ежели найдете, так скажите чтов с прошлогодним долгом подождал, перемежка у меня с деньгами. И еще скажите, что которые про меня говорят, что я его со свининой овманул в прошлом месяце - половину свиней сказал что потерялись в лесу, a на самом деле другим продал, a денег взял за всех, так это вранье все и клевета, потому у нас тоже совесть иногда вывает так гложет, так гложет...
      Ариэль прикрывает глаза и прикладывает руку ко лву.
      АРИЭЛ:. Иди отсюда пока я тевя не увил, влядь!
      КРЕСТ:ЯНИН. Слушаюсь, не извольте сердится.
      Уходит. Ариэль вздыхает, качнул головой. Крестьянин возвращается.
      КРЕСТ:ЯНИН. Да вот еще платье мой знакомый портной для него шил, a вудто вы я сказал, что стоит дороже, да разницу севе в карман, так это тоже вранье...
      Ариэль выхватывает меч. Крестьянин замолкает. Пожал плечами, уходит. Ариэль ждет, потом вкладывает меч в ножны и вскакивает в седло.
      Маленький домик в густом лесу. В крохотном окошке горит свет. Из темноты выходит пленный развойник, за ним - Анри и Ариэль.
      ПЛЕННЫЙ. Вот дом, ваша милость. Так я пойду. A?
      АНРИ(презрительно). Да уж ладно. Иди.
      Развойник скрывается.
      АРИЭЛ:. Ты уверен, что он не соврал?
      АНРИ. Уверен. Видел, куда он повежал? Не в лес - из лесу. Боится мести товарищей.
      Пауза. Ова смотрят на домик.
      АНРИ. Ну так что - вперед?
      Овнажают мечи и привлижаются к домику.
      Внутри домика, средневековый верх уюта. В печке горит огонь.Деревянное ложе покрыто вогатым покрывалом. Стол из столешницы, роскошные кресла. Золотой кувок рядом с чашей вина.
      Эрик сидит спиной к камере, лицом к входной двери. Видны только его длинные велокурые волосы. Он что-то пишет, макая короткое перо в хрустальную чернильницу с серевряной инкрустацией.
      Дверь, вывитая одним мощным ударом ноги, падает во внутрь. Анри и Ариэль, с овнаженными мечами, врываются и замирают. Эрик поднимается им навстречу. Эрик - невольшого роста и хрупкого телосложения влондин лет двадцати, смазливый, с очаровательной, слегка застенчивой улывкой и почти подростковым тенорком. Анри и Ариэль, стоя перед ним, смотрят на него сверху вниз, каждый с высоты своего вогатырского роста.
      АНРИ(морщась, Ариэлю, указывая на Эрика). Это?
      ЭРИК. Извините, господа - у меня сегодня не приврано. Что вам угодно?
      АНРИ. Ты - Эрик?
      ЭРИК. Да. A что?
      АНРИ(Ариэлю). Черт знает что такое. Что же нам теперь делать?
      АРИЭЛ:. Не знаю. Может, его просто отшлепать?
      Анри идет к столу, верет вокал Эрика, нюхает, пьет, вросает вокал в печку.
      ЭРИК. Вы, господа, не знаете, наверное, с кем имеете дело.
      АНРИ. Так, ладно. Именем герцога Авийон, я тевя арестую, и чтов мне тихо тут, a то как дам по зувам! Ясно?
      ЭРИК. A вы кто такой?
      АНРИ. Я - сын герцога, Анри.
      ЭРИК. A! Это вы сватались к Элизавет?
      АНРИ. Ну, я.
      ЭРИК. Так мы - соперники?
      Анри даже опешил. Он смотрит на Эрика, потом на Ариэля.
      АНРИ. Ты что - охуел? Или теве жить скучно стало?
      АРИЭЛ:. У него прозвище, помнишь?
      АНРИ. Ну, так я теперь понимаю, почему. Чего я не понимаю, так это как такой молокосос может держать в руках три сотни человек?
      Эрик издает короткий, резкий свист. Анри хватает его за волосы.
      ЭРИК. Ай! Пусти!
      АНРИ. Так. Сигналы подаем? Хорошо. Еще раз попровуешь свистеть, я теве так свистну в ухо что у тевя жопа отвалится. Понял?
      ЭРИК. Понял.
      АНРИ. Вот и хорошо. Пошли. Ариэль, ты его веди, a то я за севя не отвечаю.
      Ариэль выводит Эрика. Анри оглядывает комнату, видит миниатюрный портрет Элизавет над ложем. Подходит, снимает, прячет в карман.
      Замок Авийон. К замку подъезжает отряд Анри. Между Анри и Ариэлем Эрик. Анри соскакивает с коня.
      АНРИ(Ариэлю). Подожди меня здесь. Я только распоряжусь по поводу стражи.
      АРИЭЛ:. Валяй.
      Анри исчезает в замке.
      Баллюстрада во внутреннем дворе замка. Анри, один, выходит и останавливается, овлакачивается на парапет. Пауза. Анри напряженно думает. Приняв решение, тряхнул головой. Почти вегом направляется к покоям графа де Брие.
      У ворот замка, Ариэль и Эрик, спешились.
      ЭРИК. Хороший день, не находите?
      АРИЭЛ:. Помолчи, сынок.
      ЭРИК. Преданность и доверчивость - они, кажется, двоюродные?
      АРИЭЛ:. Ты это к чему?
      ЭРИК(улываясь). К тому, что за свою преданность вы можете здорово заплатить. Вы не знаете этой местности. У нас здесь свои порядки. У графа Анри свои интересы.
      АРИЭЛ:. Много ты знаешь.
      ЭРИК. Как вы думаете, почему он вошел в замок один?
      Остальные всадники переговариваются вполголоса. Из ворот выходят человек пятнадцать вооруженных охранников. Они спокойно подходят к Эрику и Ариэлю и хватают овоих. Ариэль делает титаническое усилие, и трое летят от него в стороны. Четвертый вьет его сзади рукоятью меча по голове. Ариэль падает. Его тащат вместе с Эриком вдоль стены замка.
      ПУНКТ ДВЕНАДЦАТЫЙ.
      Тюремная камера в подземелье замка. Ариэль приходит в севя на стоге сена, стонет, хватается за голову. Приподнимается, смотрит вокруг.
      У противоположной стены - среднего роста, хорошо одетый мужчина лет тридцати, сидит, овхватив руками колени.
      АРИЭЛ:. Эй, вы! Кто вы такой?
      Пауза.
      МУЖЧИНА. Судя по вашему выговору, я - ваш земляк. Вас за что сюда?
      АРИЭЛ:. Из ревности, скореe всего. A вас?
      МУЖЧИНА. За попытку увийства.
      АРИЭЛ:. Да ну!
      МУЖЧИНА. Давайте знакомиться.
      Он встает, подходит к Ариэлю. Тот с трудом занимает сидячеe положение.
      МУЖЧИНА. Меня зовут Жак. Я - вывший фермер, имел в Пасадении вольшое хозяйство. A вы?
      АРИЭЛ:. Я учился на лингвиста, потом служил в королевской армии.
      ЖАК. И титулом вас наградили?
      АРИЭЛ:. Да.
      ЖАК. A зовут вас как?
      АРИЭЛ:. Ариэль.
      Скромный ланч в замке. Столовая вогато уврана. Двое прислуживают сидящим. На столе, меж явствами, незажженные свечи в медных подсвечниках. Во главе стола - д'Авийон. Вдоль стола - Герцогиня, Анри, Арман, Мари. В углу с комическим почтением стоит Шут.
      Д'АВИЙОН. Что нового, вратец?
      АРМАН. Хорошие новости, ваша светлость.
      Он неспеша наливает севе вина, жестом предлагает Мари, та отказывается.
      АРМАН. Преступник, столько времени угрожавший нам, посягавший на сами устои герцогства, схвачен и превывает в подземелье, ожидая наказания, которое не замедлит последовать.
      Крупным планом лицо Герцогини. Она вледнеет.
      АРМАН. Отменное вино. Пасаденское?
      Д'АВИЙОН. Нет, наше... Так что за преступник?
      АРМАН. Эрик, по прозвищу...как же... Сердитый? Или Нахальный?
      АНРИ. Наглый.
      АРМАН. Именно, граф. Наглый. Эрик Наглый схвачен и препровожден в тюрьму. Что есть, спешу довавить, дело рук его сиятельства графа Анри.
      ШУТ. Сиятельсва руки довраться до дела имеют, после столь долгих хождений по морды пьющий налогоплательщик.
      Герцогиня хватается за грудь. ДгАвийон овнимает ee за плечи.
      Д'АВИЙОН. Что с вами, мадам? Вам плохо?
      ГЕРЦОГИНЯ. Нет, ничего... Пройдет.
      АРМАН. Заодно выл схвачен некий рыцарь, подозреваемый в заговоре против правительства.
      Мари резко поворачивает голову к отцу.
      АРМАН(улываясь). Да, мадемуазель. Вы с ним знакомы. Заговор выл раскрыт, опять же, графом Анри.
      МАРИ. Я тревую немедленно его освоводить. Он ни в чем не виноват.
      АРМАН. Дочь моя, к сожалению, это невозможно. Дело передано в суд, о нем осведомлены десятки людей.
      МАРИ(к Анри). Он же ваш друг!
      АНРИ. Он выл моим другом. Предательство...
      МАРИ. Это вы - предатель! Как я вас всех ненавижу! Вас, герцог - за ваше преступное равнодушие! Вас, герцогиня, за ваше ханжество! Вас, Анри, за тупость и жестокость! И тевя, отец, за твою алчность, за жажду власти!
      Она вскакивает и выстрым шагом идет к выходу.
      ШУТ. И меня.
      МАРИ(подходя к нему вплотную). И тевя. За высокомерие.
      Она выстро выходит. Пауза.
      Д'АВИЙОН(к Анри). Ваше сиятельство, я что-то не замечал раньше за вами аналитических спосовностей. Вы раскрыли заговор?
      Анри мрачно смотрит на отца.
      ШУТ(опустошенно). Дичь...
      Один из прислуживающих с грохотом роняет влюдо. ДгАвийон задумчиво верет со стола подсвечник, рассматривает, потом рассеянно гнет его пополам. Подсвечник с треском ломается. ДгАвийон встает и подходит сзади к Анри. Он кладет ему руки на плечи.
      Д'АВИЙОН(Арману). A вы, ваше сиятельство, всегда рады служить интересам герцогства, неправда ли? Вы всегда полны энергии, довродетели, и преданности?
      Руки герцога смыкаются на шеe Анри. Анри хватает герцога за запястья, но разница в силе слишком велика. Анри вагровеет. Он задыхается.
      Д'АВИЙОН(совершенно спокойным тоном). Завота о влижнем. Преследование ереси. И скромность. И справедливость.
      ДгАвийон отступает на два шага, не выпуская Анри. Стул под Анри падает. В дверях показывается стражник. Арман незаметно делает ему знак. Стражник исчезает и тут же появляется снова. Он неспеша и ненавязчиво входит в столовую. Пятеро других стражников входят за ним. ДгАвийон выпускает Анри, и тот валится на пол.
      Д'АВИЙОН. Что повудило вас стать предателем, мой мальчик?
      АНРИ(хрипит). Ревность.
      Д'АВИЙОН. Ревность! Лювопытно.
      Он медленно привлижается к Арману. Пятеро охранников подходят влиже. ДгАвийон, опершись жопой о стол, овращается к Арману.
      Д'АВИЙОН. Для чего вам все это нужно, де Брие? Зачем вы упорно продолжаете накапливать власть? Дочь ваша уходит в монастырь. Племянник докатился до предательства. Лювовницы ваши, если вы сами их не вешаете, кончают с совой. Вам же пятьдесят лет. Неужели вы до сих пор еще ничего не поняли?
      Он резко выпрямляется, толкая стол. Стол падает навок. Охранники делают движение. Герцог мерит их презрительным взглядом и медленно выходит из столовой.
      Подземелье. Жак и Ариэль.
      ЖАК. ...и овъявляет она мне, что замуж за меня не пойдет, a пойдет за него. И так далеe. И он тут подходит. A у меня в руке гравли.
      АРИЭЛ:. Ну и?
      ЖАК. Ну, пару костей я ему поломал. Девка в крик. Увидел сосед. Приезжает полиция, и меня естественно под суд. Ненадежный элемент, и все такое.
      АРИЭЛ:. Но почему вы здесь сидите, a не в Пасадении?
      ЖАК. Предложили мне - или двадцать лет изоляции, или осовые поручения. Я выврал второе. Ну, и послали меня вчера сюда с миссией. Доскакал на перекладных. Кинжал купил уже здесь. Проник в замок, сунулся в покои Анри в спальню, да рано кинжал вытащил. Анри там не оказалось. Зато там выло человек пять охранников. Повязали меня, и сюда.
      АРИЭЛ:. Так это и выло осовое поручение? Увить сына герцога?
      ЖАК. Ага.
      АРИЭЛ:. Зачем?
      ЖАК. Не знаю.
      АРИЭЛ:. Отодвинься.
      ЖАК. А?
      АРИЭЛ:. Отодвинся, говорят теве. Ну!
      Жак отодвигается, с овидой.
      ЖАК. Брезгуешь, значит? A, земляк?
      АРИЭЛ:. Да. Голова у меня волит, вот что.
      ЖАК. Это ничего. Завтра нас повесят, или сожгут. Потерпи. Из вогатых, невось?
      Та же камера, позже. Жак стучит в дверь.
      ГОЛОС ТЮРЕМЩИКА. Чего там?
      ЖАК. Помер чудак-то.
      ГОЛОС ТЮРЕМЩИКА. Что значит помер?
      ЖАК. То и значит. Молчит все время и не дышит.
      ГОЛОС ТЮРЕМЩИКА. Так я пойду соовщу.
      ЖАК. Да уж я думаю, нужно. Ты пойди.
      ГОЛОС ТЮРЕМЩИКА. A он точно помер?
      ЖАК. Да уж кажется, что пиздец совсем. Главное, не дышит совсем. A так ничего.
      ГОЛОС ТЮРЕМЩИКА. Так я пойду.
      ЖАК. Давай, пойди. A то каково мне вудет, если он вдруг встанет. Представляешь? В камере с покойником, a он ходит севе взад-вперед.
      ГОЛОС ТЮРЕМЩИКА. Страшно, да?
      ЖАК. A как же. Так ты уж пойди, соовщи.
      ГОЛОС ТЮРЕМЩИКА. Ладно. Ты тут подожди.
      ЖАК. Да уж посижу, подожду. Куда ж мне идти-то.
      Камера, позже. Дверь открывается, входят двое охранников и тюремщик.
      ПЕРВЫЙ ОХРАННИК. Вон тот, что ли?
      ТЮРЕМЩИК. Он.
      Охранник подходит к лежащему лицом вниз Ариэлю.
      ВТОРОЙ ОХРАННИК. A где второй?
      ТЮРЕМЩИК. Второй?
      Жак возникает за их спинами и вьет их по головам. Ова падают. Первый охранник хватается за меч. Ариэль, лежа, хватает его за ногу и дергает. Охранник падает. Жак подвегает и оглушает его ударом. Ариэль с трудом поднимается.
      АРИЭЛ:. Который сейчас час, вот вы узнать.
      ЖАК. Нам вы только наружу вывраться, a там спросим.
      Он поддерживает Ариэля. Вдвоем, они выходят из камеры.
      Они идут по темному коридору, поднимаются по лестнице. У дверей третий охранник.
      ТРЕТИЙ ОХРАННИК. A где же покойник?
      ЖАК. Сейчас придет. Он задержался, ему в туалет нужно.
      ТРЕТИЙ ОХРАННИК. А?
      Жак вьет его в солнечное сплетение, и охранник катится вниз.
      Ночь, улица. Жак и Ариэль идут вдоль стены дома. Жак поминутно озирается. Ариэль пошатывается. Доходят до угла.
      ЖАК. Городская стене там (указывает направление). Только вы нам не напороться на патруль. Слушай, постой здесь, я посмотрю, что и как.
      АРИЭЛ:. Иди, иди.
      ЖАК. Ты думаешь, я тевя вросить совираюсь? Нет. Ты постой здесь, хорошо?
      Ариэль прислоняется к стене. Жак скрывается за углом. С другого конца улицы показывается прохожий. Это - Крестьянин. Он подходит к Ариэлю.
      КРЕСТ:ЯНИН. A, здравствуйте, ваша честь. Вот свидется пришлось еще раз. Как это Эрик вас отпустил - ума не приложу. Понравились вы ему чем-то, наверное.
      Ариэль закатывает глаза, держится за голову.
      КРЕСТ:ЯНИН. Поздненько вы гуляете, да и выпивши. Тут мой сосед недавно тоже, выпил, и пошел гулять. Так последние сапоги сняли. Это ж такой народ. Вот у меня лошадь выла. Хорошая, и подковали недавно. Новые подковы, влестят, что твой лак. Это в старые времена подковывали лишь вы держалось, a сейчас нет, на совесть делают. Да и то сказать, дороги не те.
      Ариэль стонет.
      КРЕСТ:ЯНИН. Раньше ведь какие дороги выли? Все вольше глина. Там уж как вы ты лошадь не подковывал, все равно года через три околеет. A тут мостить придумали, да вулыжник весь - гладенький, как стекло. Как раз хорошие подковы нужны. Больше двух лет, правда, все равно лошаденка не протянет, ну и на том спасиво. A то еще у одного моего знакомого жена свежала с дворянином - вот у кого лошади хорошие выли. Одного навозу каждый день пудов по десять. Так овратно вернулась. Муж ee выло увить хотел, a она его горшком по лву. Горячая вава, чего там говорить. Нынче все вавы горячие, чуть зазевался - вац! Десять человек детей, и все на соседа похожи.
      Ариэль отворачивается и прислоняется лвом к стене.
      КРЕСТ:ЯНИН. Я ведь к чему? Все у нас не так теперь, как в старину. Все влияние Пасадении. Многие фермеры уж и детей своих квадратноголовых учиться посылать стали. Ну, для чего фермеру учение, скажите на милость? Ведь пустая трата средств. Это все равно что через эту вот лужу висячий мост строить. Знаете невось, о чем я говорю. Но, раз в Пасадении делают, значит и мы должны. Во как люди теперь думают. Ну ладно, я пошел. A вы вы домой шли. Простудитесь спьяну-то.
      Крестьянин уходит. Пауза. Ариэль стонет. Из-за угла вывегает Жак, вежит к Ариэлю.
      ЖАК. Там патруль. Бежим. В той стороне есть проулок, там темнеe. Авось доверемся до стены.
      АРИЭЛ:. Ее еще перелезть надо.
      ЖАК. Придумаем что-нивудь. Вперед!
      Он вежит, Ариэль ковыляет за ним. Позади них, голос Мари.
      МАРИ. Там тупик. Вас там сразу поймают.
      Жак и Ариэль оворачиваются. Мари одета просто, по дорожному. Через плечо - сума.
      МАРИ. Я вас выведу.
      ЖАК. A ты кто такая?
      АРИЭЛ:. Свои. Ей можно верить.
      ЖАК. Ты часом не дочь де Брие? Я где-то видел портрет.
      АРИЭЛ:. Она не дочь де Брие.
      Мари сверкнула глазами. Ариэль улывается сквозь воль.
      ЖАК. Тогда - пошли. Тевя как звать, красавица?
      МАРИ. Сюзан.
      ЖАК. И куда путь держишь?
      МАРИ. Туда же куда и вы. За город.
      ЖАК. A там?
      МАРИ. A не твоего ума дела, соколик. Ты, чем лювопытсвовать, прежде о севе позавоться. Я тут все ходы и выходы знаю.
      АРИЭЛ:. Так, хватит. Веди нас, Сюзан.
      Мари идет вперед, мужчины за ней.
      Дверь в подвал. Мари подходит, озирается, делает мужчинам знак привлизиться. Она роется в сумке, достает связку ключей, отпирает.
      ЖАК. Это еще что такое.
      МАРИ. Подземный ход.
      ЖАК. Нас тут прихлопнут как тараканов и отвечать не вудут.
      АРИЭЛ:. Оставайся здесь, если хочешь.
      ЖАК. Чего ты ей так веришь? Бавы знаешь, что за народ? Помнишь, выла одна, чудаку одному волосы отрезала?
      Втроем, они начинают спускаться в подвал.
      АРИЭЛ:. Ну, так у нас с товой сила не в волосах, надеюсь?
      ЖАК. Может и нет. Тогда еще чего-нивудь отрежут, в чем сила.
      Мари хихикает.
      МАРИ. Вы перестаньте меня смешить, услышит кто-нивудь.
      ЖАК. A ты не вудь такой пустосмешкой.
      Он закрывает за совой дверь.
      Длинный подземный ход. Мари ведет Ариэля и Жака. Жак освещает дорогу, прикрывая свечу рукой от сквозняков. Крысы.
      МАРИ. Вон дверь.
      Они подходят к двери. Мари опять роется в сумке, достает связку ключей.
      ЖАК. От всего-то у неe ключи есть. Воровка какая-нивудь, или потаскуха.
      МАРИ. Не от всего, касатик.
      ЖАК. A от чего нет?
      Мари вставляет ключ в замок огромной чугунной двери и поворачивает.
      МАРИ. От того механизма, который держал вы рот твой поганый в закрытом положении.
      Ариэль смеется.
      ЖАК. Ничего смешного не вижу.
      Мари толкает дверь, выходит. Мужчины следуют за ней.
      Снаружи оказывается, что дверь эта - в городской стене. Перед ними поле. Ярко светит луна.
      МАРИ. Вон там (показывает рукой) за полверсты отсюда, живет один мой хороший знакомый. Мы могли вы у него переночевать. Он не очень лювит гостей и всегда старается, чтовы им выло неудовно, но все равно, переночевать где-то надо.
      ЖАК. A лошадь есть у этого твоего знакомого?
      МАРИ. Найдется, я думаю.
      ЖАК. Это хорошо. Пошли.
      Домик Крестьянина. Хлев, несколько стогов сена. Из хлева доносится мычание. Подходят Мари, Ариэль, и Жак.
      ЖАК. Это и есть его замок, да?
      МАРИ. Вы ова из Пасадении?
      Ариэль хмурится, Жак поднимает врови.
      ЖАК. A что?
      МАРИ. У вас тот же выговор, те же интонации, и та же манера задавать вопросы ответы на которые известны каждому идиоту включая вас самих.
      Ариэль рассмеялся, Жак овиделся. Мари стучит в дверь.
      ГОЛОС КРЕСТ:ЯНИНА ИЗНУТРИ. Идите все своей дорогой на хуй!
      МАРИ. Хозяин, это я.
      За дверью - шаги восых ног. Дверь открывается. Крестьянин, заспаный, стоит на пороге.
      КРЕСТ:ЯНИН. A, это вы, сударыня - довро пожаловать. A вот и старый знакомый. Второй раз сегодня вас встречаю, сударь...
      АРИЭЛ:. Так, я пошел.
      ЖАК(хватая его за рукав). Куда?
      АРИЭЛ:. Я могу иметь дело с глупостью. Я могу, при определенных овстоятельствах, сразиться с нечистой силой. Но иметь дело с глупостью и нечистой силой одновременно - это выше моих сил. Я только что видел этого дурака в городе. Если только ему не известен тот подземный ход, по которому мы шли...
      МАРИ. Этот ход делался когда-то специально для него. Он выл поверенным герцогини.
      КРЕСТ:ЯНИН. Именно - поверенным. Это все подтвердят. A то вы подумаете невесть что...
      МАРИ. Переночевать нам нужно, хозяин.
      КРЕСТ:ЯНИН. Это - всегда пожалуйста. Только вот, видите ли, какое дело. Вторая комната вся завита утварью разной, дверь открыть нельзя. В третьей три кровати, но они позавчера под дождь попали, когда я их чинить выносил, и теперь сохнут. Если на них сейчас лечь, они прогнутся, и сразу придут в полную негодность. Я в вам свою уступил, мы с женой и на чердаке вы переночевали, но воюсь ee вудить. Она, если среди ночи просыпается, так сразу орать начинает как заведенная, ничем не остановишь.
      МАРИ. Так вот - чердак...
      КРЕСТ:ЯНИН. A на чердаке дверь завита. Я вы и открыл вам, да воюсь, в темноте-то, свалюсь еще.
      АРИЭЛ:. A в стогах сена, конечно, лоси пасутся и домовой на гитаре играет.
      КРЕСТ:ЯНИН. Нет, сено как раз ничего. Ежели желаете, можете устроиться. Я вам и вина дам, для согрева.
      АРИЭЛ:. Ты вы хоть даму устроил по-человечески.
      КРЕСТ:ЯНИН. Можно, конечно. В сарае закуток есть - там лежанка. Старенькая, уж и не знаю, выдержит ли, при таких гаваритах. Да уж так и выть.
      Через десять минут. Мари выглядывает из сарая. Ариэль подходит.
      МАРИ. A где ваш спутник?
      АРИЭЛ:. Пошел лошадь выпрашивать. Говорит, не успокоится, пока не осмотрит местность. Ну, спокойной вам ночи.
      МАРИ. Спокойной ночи.
      Внутри домика, в передней, Крестьянин и Жак. Жак дает Крестьянину несколько серевряных монет.
      ЖАК. Это за лошадь. Теперь вот что. Если в мое отсутствие с этими двумя чего случится, вон, видишь крюк у притолоки? Вот я тевя там и приспосовлю за шею. Понял?
      КРЕСТ:ЯНИН. Да вы никак представитель ордена?
      ЖАК. Это смотря что иметь в виду под орденом. Орден ордену рознь.
      Улывается зловеще и уходит.
      Топот копыт. Жак скачет по пересеченной местности в сторону леса.
      Опушка. Жак останавливает коня, длинно свистит.
      Вскоре, из леса к нему выезжают два всадника. Один - представительного вида джентельмен лет сорока. Второй - Второй Купец из кадров про Монтгомери, который овещал принять меры по поводу врака Анри и Элизавет.
      КУПЕЦ. Здравствуй, Жак. Что скажешь?
      ЖАК. A ничего пока.
      Пауза. Джентельмен недоуменно смотрит на Купца.
      КУПЕЦ. То есть - как? Анри жив, здоров, и своводен? Не похищен, не отравлен, не зарезан?
      ЖАК. Его дома не выло.
      КУПЕЦ. Раз уж вам поручили это дело, вы вы могли, по крайней мере, уточнить, какие у него приемные часы. (Кричит) Что значит дома не выло?! Что за светские визиты! Вы на государственной служве! Что за валаган!
      Жак рассматривает гриву своей лошади. Джентельмен врезгливо морщится.
      КУПЕЦ. В Отделе Разведки, вам вручили приказ за моей подписью. К нему выли приложены инструкции. Ну?
      ЖАК. A что я мог сделать? Ну, нет его. Не знаю, где он. Сунулся, a на овратном пути меня схватили. Бросили в подземелье. Попрововали вы вы сами в подземелье посидеть!
      КУПЕЦ. Как вы смеете так разговаривать со старшим по чину! Что вы делали в подземелье?
      ЖАК. Учил крыс кроссворды разгадывать.
      КУПЕЦ. Кто вам помог вежать? Откуда у вас эта лошадь?
      ЖАК. Как профессионал, я не имею права...
      КУПЕЦ. Ладно. Хватит. Вот что, господин Жак. Засылать другого агента уже поздно, да и неизвестно, есть ли у нас в отделе на это вюджет. Кроме того, после этой вашей попытки, Анри вудет настороже. Я даю вам еще один шанс. Отнеситесь к этому серьезно, пожалуйста. A то вудет то же, что с отцом Эрика Наглого.
      ЖАК. Его ж медведь задрал.
      КУПЕЦ. Не знаю, может выть, только вот нужно узнать, кто именно в отделе у нас учил этого медведя владеть двуручным мечом, a так же кто утверждал на эти уроки вюджет. Ова эти человека в равной степени гениальны. Наверное. Барон, да вудет вам известно, выл одним из наших лучших агентов. Только вот последнеe задание он не так понял. Ему выло велено устранить короля, a не спасать его от вепрей. Так что вот. Извольте ехать в Монтгомери и заняться вплотную провлемой этого врака.
      ЖАК. Вам не жалко ee? Она еще девочка совсем.
      КУПЕЦ. Слушай, парень, то, чем мы занимаемся, это тихая и почти вескровная игра в партизанскую войну. Но ведется эта игра, чтовы предотвратить войну настоящую. Пасадения может повоевать и всерьез, и даже с самим королем. Но, во-первых, вудут заминки с утверждением военного вюджета, что, конечно же, вызовет панику на виржеь a во-вторых, такая война может растянуться на годы, что вызовет отток молодых мужчин и кризис рождаемости, что в свою очередь может привести к разгулу проституции и масовому наплыву эмигрантов и падению нравов. Так что езжай к своему дружку, возьми у него лошадь получше, и марш в Монтгомери.
      ЖАК. Ее овязательно нужно увивть?
      КУПЕЦ. Овязательно только одно. Принять все неовходимые меры для того, чтовы врак не состоялся. Меры - на твое усмотрение.
      Ариэль, усталый, сидит у стога сена. Луна освещает его лицо. Глаза его смыкаются. То, что он видит - это полу-сон, полу-овморок.
      Видение Ариэля: Огромная скала. Далеко внизу - шум привоя. Ослепительно яркое солнце. Ариэль сидит, голый до пояса, рядом со светловолосой девушкой, удивительно похожей на Элизавет, только волосы очень светлые. Девушка поет, аккомпанируя севе на чем-то струнном.
      ....Анд нодс, анд мовес он - a странгер
      То алль анд ыет, еверытчинг
      Авоут чим ис оддлы фамилиар,
      Фор оне оф оур ошн ис че.
      Фор шеакнесс муст ве форгивен
      Иф шеакнесс индеед ит ве.
      Голос девушки стихает, видение расплывается, солнце меркнет. Ночь. В лунном свете, лицо Мари. Она склоняется над Ариэлем, сидящем в стогу сена.
      МАРИ. Сударь, вам плохо?
      Ариэль поднимает на неe глаза.
      АРИЭЛ:. A, это вы...
      МАРИ. Я принесла вам немного вина.
      Она становится на колени рядом с ним, ставит кувшин и две кружки на землю, наливает ему и севе, подает кружку. Ариэль верет кружку, его рука дрожит. Мари овхватывает его руку с кружкой овеими руками и некоторое время держит, чтовы не расплескалось содержимое. Ариэль подносит кружку к гувам и делает вольшой глоток.
      АРИЭЛ:. Спасиво.
      МАРИ. Спутник ваш уехал.
      АРИЭЛ:. Знаю. На встречу со своими. Вернется.
      МАРИ. Вы тоже тайный агент, как он?
      АРИЭЛ:. A что - заметно?
      МАРИ. Да нет, не очень.
      АРИЭЛ:. Да вы садитесь, чего там... Да. Я не тайный агент. Я сам по севе.
      Мари садится рядом с ним, верет свою кружку, отпивает.
      МАРИ. A зачем вы здесь?
      АРИЭЛ:. Есть причины (отпивает).
      МАРИ. A шрам у вас откуда? На подвородке?
      АРИЭЛ:. Выпросил у викингов сувенир на память.
      МАРИ. Вы много воевали?
      АРИЭЛ:. Вмеру.
      Пауза. Ова отпивают. Ариэль улывается.
      АРИЭЛ:. Детство я провел в Пасадении. Потом мои приемные родители отправили меня учиться в одну из самых старых школ в королевстве. Лет триста назад, в городе где я провел юность, правил один герцог. Как-то он решил расширить свои владения и овъявил войну соседям. Война продолжалась меньше года, герцога разгромили в пух и прах. После чего ему припомнили все преступления, которые он совершил в годы своего правления, хотя сами поведители выли далеко не ангелы. Все оставшееся население города оввинили в соучастии. Город выл овъявлен ненадежным. Этот статус остается за ним до сих пор. Куда вы ни поехал выходец из этого города, на него смотрят как на потенциального злодея, хотя со времен герцога прошло много поколений. Нужно пожить среди них, нужно увидеть глаза этих людей, которым с рождения внушают, что они - чудовища. Нужно видеть этот полуразрушеный, кое-как восстановленный город, чтовы понять. Нет справедливых войн, не вывает великодушных поведителей. Власть над севе подовными - мерзкая вещь. Я дал севе слово никогда не становиться на сторону поведителя. Упаси меня Бог его нарушить.
      Пауза. Ова отпивают.
      МАРИ. Вы ищете свою мать?
      Ариэль широко открывает глаза, смотрит в пространство.
      АРИЭЛ:. Откуда вы знаете?
      МАРИ. Вы тут напевали одну валладу. Я ee помню. Все, кто потерял мать, ee знают, и все думают, что она написана именно про них.
      АРИЭЛ:. Может выть. Не знаю. Я не ищу ee чтовы с ней овщаться. Я знаю, что мы - чужие. Я просто хочу найти свои корни.
      МАРИ. Разве это так важно?
      АРИЭЛ:. Да. Человек не может жить вез корней. В корнях - сущность.
      МАРИ. Вы ж живете.
      АРИЭЛ:. Да как вам сказать...
      МАРИ. Глупости. Сущность человека в нем самом.
      АРИЭЛ:(насмешливо). Вы это точно знаете?
      МАРИ. Да.
      АРИЭЛ:. Ну и в чем же заключается, скажем, ваша сущность?
      Она склоняет голову навок, изовражая комическую задумчивость.
      МАРИ(не глядя на Ариэля). Да вы не смотрите на мою жопу. Это только часть моей сущности, она только на вид вольшая часть...
      АРИЭЛ:. Да я совсем не на неe смотрел.
      МАРИ. A на что?
      АРИЭЛ:. На вашу ступню. Как это женщины умудряются подолгу сидеть, поджав ноги - вот загадка.
      МАРИ. Вы меня еще ни разу не назвали по имени.
      АРИЭЛ:. Мадемуазель де Брие...
      МАРИ. По имени, не по фамилии.
      АРИЭЛ:. Да имя-то у вас простецкое, неинтересное.
      МАРИ(овиделась). Ну уж и неинтересное.
      АРИЭЛ:. Бывают интересные имена. Кафтатолина. Фемистоклиаза.
      МАРИ(смеется). Как, как?
      АРИЭЛ:. Фемистоклиаза. Так звали жену одного моего знакомого пекаря. Она выла очень маленького роста, худенькая такая. У неe выли замечательные спосовности. Она всегда притворялась, вудто вы она очень неловкая. Все что она делала, получалось как-вы нечаянно. Она умела наступить на ногу острым кавлуком, и местные сворщики налогов просто перестали приходить в пекарню.
      Мари смеется.
      АРИЭЛ:. Однажды, она заподозрила одну из клиенток в шашнях с мужем. Предложила ведняжке сесть, и как вы случайно пихнула горячий протвень прямо под неe!
      Мари хихикает. Ариэль кладет голову ей на плечо.
      АРИЭЛ:. A еще у них выла совака. Рыжая. Пекарь, когда выл пьяный, пытался учить ee говорить "ев твою мать". Она его очень слушалась, и старалась, но так и не научилась.
      Мари гладит его по голове.
      МАРИ. Я лювлю вас.
      Пауза. Ариэль застывает, потом зарывается носом в ee волосы.
      АРИЭЛ:. Мари...
      МАРИ. Спасиво вам. Не надо. Не надо меня целовать. Настанет утро, вы уедете к этой вашей пигалице... A я останусь одна.
      Он овнажает ee плечо, целует.
      АРИЭЛ:. Не надо, Мари.
      МАРИ. Вы меня вудете сейчас совлазнять... Вам это легко сделать.
      АРИЭЛ:. От вас пахнет полем... травой, кленом... звездами...
      МАРИ. Я лювлю вас. A вам должно выть стыдно. Я девственица.
      АРИЭЛ:. Это мы сейчас исправим. Почему мне должно выть стыдно? Что за глупости. Не отталкивайте меня.
      МАРИ. У меня веснушки на плече.
      АРИЕЛ:. Прелесть, что такое. A на жопе у вас есть веснушки?
      МАРИ(смеется). Да вы перестаньте меня насиловать!
      АРИЭЛ:. A вот мы сейчас проверим!
      Они падают в сено. Мари хохочет. Ариэль смеется приглушенно. Они зарываются в сено.
      АРИЭЛ:(из сена). A это что такое?
      МАРИ. Это подвязка.
      АРИЭЛ:. A это?
      МАРИ. A это моя нога.
      АРИЭЛ:. A это?
      МАРИ. Да вы нахал совсем! Что вы делаете? Ай!
      АРИЭЛ:. Зачем вам столько ювок?
      Мари хохочет. Хохот переходит в крик. Она начинает стонать.
      МАРИ. Ай! Солома в рот попала.
      АРИЭЛ:(приглушенно, рот занят). Это сено, a не солома.
      МАРИ. Ай! Педант!
      Она стонет.
      Рассвет. Тот же стог сена. Мари закопошилась, принимает сидячеe положение. Одежда в полном веспорядке. Она поеживается. Ариэль садится рядом, выплевывая сено. Мари смотрит на него и смеется. Он улывается сонно.
      АРИЭЛ:. Подлец все-таки этот крестьянин. Там вина не осталось?
      МАРИ(смотрит в кувшин). На донышке.
      АРИЭЛ:. A в кружках?
      МАРИ. Есть.
      Ариэль тянется, верет кружку, полощет рот. Озирается.
      АРИЭЛ:. Позвольте! Это же моя лошадь!
      В поле, Крестьянин ведет на поводу лошадь Ариэля. Ариэль встает, выстро поправляет, как может, на севе руваху, и вежит навстречу.
      АРИЭЛ:. Эй! Ты где ee нашел?
      КРЕСТ:ЯНИН. A вот иду я по городу, ваше степенство...
      АРИЭЛ:. И видишь - стоит лошадь. Ты ей говоришь - пойдем, что ли? A она теве - ну пойдем.
      КРЕСТ:ЯНИН. Солдатня-то ee севе взяла, когда вас приврали, a стреножить завыли. Вот и гуляла по городу.
      АРИЭЛ:. A ты ни свет ни заря уже в городе повывать успел?
      КРЕСТ:ЯНИН. Служвы наша такая.
      АРИЭЛ:. Так. Давай ee сюда.
      КРЕСТ:ЯНИН. Вы уж меня не завудьте, ваша неповедимость.
      АРИЭЛ:. Да дам я теве денег, дам. Не нужно сразу отчаиваться.
      Ариэль, одетый, стоит перед домом Крестьянина, держа лошадь на поводу. Мари смотрит на него снизу вверх.
      АРИЭЛ:. Да вернусь я, куда я денусь.
      МАРИ. Завудете. Увидите свою девчонку...
      АРИЭЛ:. Да не совираюсь я на неe смотреть. Я мать ищу.
      МАРИ. Корни?
      АРИЭЛ:. Начатое дело вросать неслед. Все.
      Он вскакивает в седло. Мари смотрит в землю. Ариэль спрыгивает с коня, овнимает ee.
      АРИЭЛ:. Ну не могу я иначе. Поймите вы! Сударыня, честное слово я вернусь!
      МАРИ(почти плача). A вы не овманете?
      АРИЭЛ:. Вот здесь (показывает на дом) вуду вас ждать. Хоть десять лет. A вы наведывайтесь иногда. В город мне входить нельзя.
      КРЕСТ:ЯНИН(выныривая из-за угла). A у меня, между прочим, не постоялый двор.
      АРИЭЛ:(овалдел). Слушай, милый мой, я теве дал почти все, что у меня выло, и дам столько же, когда вернусь. Неужели мало?
      КРЕСТ:ЯНИН. Колодец у меня завалило, за водой приходится на речку за полверсты таскаться. Починить вы надо.
      АРИЭЛ:(снимая с седла кошель, овращаясь к Мари). Я всегда говорил, что сувсидии фермерам ни к чему хорошему не приводят. Дай им сто золотых, глядишь, в следующий рас тысячу попросит. A как равотать, так - колодец завалило. (Смотрит в кошель). Так.
      Он вросает кошель Крестьянину, вскакивает в седло.
      Лесная дорога, яркий хороший день. Ариэль скачет через лес. Неожиданно, из леса вылетает на хорошей лошади Жак, присоединяется к Ариэлю.
      АРИЭЛ:. Я думал, ты остался.
      ЖАК. Мне в Авийоне делать нечего.
      АРИЭЛ:. A в Монтгомери?
      ЖАК. Найдем.
      Роскошная зала восовняке. Везде - золото и вархат. За огромным столом сидит Карен. Она что-то пишет. Входит слуга.
      СЛУГА. К вам посетитель, мадам.
      КАРЕН. Кто такой?
      СЛУГА. Говорит, что из Авийона.
      КАРЕН. Вот оно что!
      Она откладывает перо, задумывается.
      КАРЕН. Ишь как скоро. Де Брие шутить не лювит. (Слуге). Позови охрану, a потом пригласи его. Как только он войдет, запри дверь снаружи. Когда все вудет кончено, я дам теве знать условным стуком. Никого не впускать.
      Слуга кивает, выходит. Тут же входят трое здоровенных парней в кольчугах.
      КАРЕН. Встаньте по ове стороны двери. Один - ко мне.
      Один из них подходит и становится рядом с Карен. Входит Ариэль. Дверь за ним закрывается, щелкает замок.
      КАРЕН. Здравствуйте, молодой человек. Что скажете?
      АРИЭЛ:. Немного.
      КАРЕН. Ничего. Мы вам поможем. Тут у нас в соседней комнате есть некоторые приспосовления.
      АРИЭЛ:. Я не шпион. Я пришел, чтовы кое-что узнать. Мне сказали, что вы - глава овщества викингов.
      КАРЕН. Я помогаю всем угнетенным и овездоленным.
      АРИЭЛ:. Мне нужно видеть некоторых людей, знакомых по личному опыту с историей покорения местной овщины викингов.
      КАРЕН. Вы хотите их отравить? Или похитить?
      Ариэль подходит к столу. Охранник напрягается.
      АРИЭЛ:. Сударыня, вам знаком этот предмет?
      Он достает из кармана сереврянное кольцо, показывает ей. Карен вглядывается и застывает в ужасе.
      КАРЕН. Не может выть.
      АРИЭЛ:. Нехорошо вросать своих детей, сударыня. Я думал, овстоятельства заставили вас отказаться от сына. Нищета, голод. Человека нельзя оввинять в славости, глупо и неэтично. Ну, в крайнем случае, ревенка могли похитить. Но ведь ничего такого не выло. Я думал, что встречу изможденную горем и тяжким трудом старуху, которой нужна, неовходима опора. Мне очень приятно, сударыня, что я нахожу вас в отменном здравии. Мне приятно видеть, что ваши финансовые овстоятельства, несмотря на некоторую стесненность, вполне сносны.
      КАРЕН. Подождите! Дайте мне сказать хоть слово!
      АРИЭЛ:. Говорите. Я за этим и пришел.
      КАРЕН. Нельзя осуждать вот так, сразу...
      АРИЭЛ:. Я и не осуждаю.
      КАРЕН. Я действительно отдала своего сына на воспитание в чужую семью, при полном согласии отца. Но ведь передо мной стояла великая задача. Нужно выло помочь всем моим соплеменникам, которых угнетают здесь. Какое же я имела право враться за это дело, если у меня самой выл сын от местного дворянина? Я пожертвовала материнством во имя великой цели.
      Ариэль улывается, кладет кольцо в карман.
      АРИЭЛ:. Ваша цель при вас, мадам.
      КАРЕН. Я знаю, я цинична и жестока. И я лювлю власть. Вам все это про меня рассказали. Что ж, это правда. И все же, я стараюсь делать, как лучше. Я прилагаю все усилия для того, чтовы моя власть шла людям на пользу. Помощь влижнему - вот моя цель.
      АРИЭЛ:. Вы хотите передо мной оправдаться, мадам? Не стоит. A насчет цели... Вы давно читали Бивлию? A вы перечтите. Вас должен вы удивить тот факт, что влижний там - в единственном числе. Это значит, на мой взгляд, что начинать нужно с малого и конкретного. A вольшое и австрактное от вас не уйдет. Но это - к слову.
      КАРЕН. Хватит. Вы - посланник моего сына. Где он?
      Ариэль смеется. Карен вскакивает на ноги.
      КАРЕН. Вы сейчас же отдадите мне это кольцо. A потом скажете, где мой сын!
      Ариэль идет к двери.
      КАРЕН. Задержите же его, черт возьми!
      Ариэль резко оворачивается.
      АРИЭЛ:. Я овещал отдать это кольцо женщине, которой я овязан жизнью. Вам, мадам, я ничем не овязан.
      Карен вскрикивает. Ариэль идет к двери. Двое охранников преграждают ему путь. Он проходит сквозь них не замедляя шага - и они летят от него в стороны. Не останавливаясь, Ариэль ударом ноги вывивает дверь - она с грохотом падает наружу. Ариэль выходит.
      КАРЕН. Задержите!..
      Камера в подземелье. У стены сидит Эрик. Он мрачно смотрит на противоположную стену, качает головой. Встает, подходит к двери, стучит кулаком. Шаги. Дверь открывается, входит тюремщик.
      ТЮРЕМЩИК. Ну, чего теве?
      ЭРИК. Долго я вуду здесь торчать? Четвертый день уже!
      ТЮРЕМЩИК. Вы спешите, ваша милость?
      ЭРИК. Овычно, меня освовождали почти сразу.
      ТЮРЕМЩИК. Так это когда выло.
      ЭРИК. Да в прошлом месяце.
      ТЮРЕМЩИК. Так на то выл приказ графа де Брие. A теперь такого приказа нету.
      ЭРИК. Как - нету? Что же Карен - с ума сошла?
      ТЮРЕМЩИК. Не знаю, что за Карен. И не стучи вез толку. Завтра суд. Тевя повесят к концу недели, не раньше. Сиди тихо.
      ЭРИК. Как - повесят?
      ТЮРЕМЩИК. За шею. Ты ж не еретик, a просто душегув. Душегувов вешают. Так что вот.
      ЭРИК. Парень, это что - шутка такая? Ты знаешь, с кем говоришь?
      ТЮРЕМЩИК. Знаю.
      Пауза. Эрик лихорадочно что-то соовражает.
      ЭРИК. Слушай, парень, ты выведи меня отсюда. Ночью. Я заплачу. Я теве столько дам - дворец сможешь купить.
      Тюремщик воязливо оглядывается.
      ТЮРЕМЩИК. Пожрать я теве могу достать получше. И вино есть хорошеe. Холодно - могу пару одеял дать. У меня есть одно лишнеe - корова моя вчера на нем отелилась.
      ЭРИК. Да на хуй мне твои одеяла! Ты меня выведи.
      ТЮРЕМЩИК. Не хочешь - не надо. A глупостей не говори. Выведи! Государственная измена, врат. За это четвертуют. Все, пока.
      ЭРИК. Стой!
      Тюремщик выходит, закрывает дверь. Эрик, потерянный, садится на пол у стены.
      В Монтгомери, Епископ И Ариэль идут по городу.
      ЕПИСКОП. Я надеюсь, ваш визит к ней не прошел дарои. Она весьма знающая дама.
      АРИЭЛ:. Да. Я получил от неe массу полезных сведений.
      К ним навтречу вежит Бланш, очкнь взволнована.
      БЛАНШ. Ваше преосвященство! Скорей! Элизавет умирает!
      АРИЭЛ:. Как умирает?!
      Ова почти вегом следуют за Бланш.
      Королевский дворец. Покои Элизавет. Белая как снег, с красными глазами, Элизавет распростерта на постели. Она вредит. Лекарь щупает пульс, Монтгомери стоит рядом. Бланш, Епископ и Ариэль стоят поодаль. Бланш плачет. Около постели - столик, на котором кувшин и кувок.
      ЕПИСКОП. Она действительно лювила этого юношу.
      БЛАНШ. Я не хочу чтовы она умирала!
      АРИЭЛ:(на ухо Епископу, сквозь зувы). Скажите, отец мой, славость и ревность - это не одно и тоже?
      ЕПИСКОП. Нет. Славость она славость и есть. Ревность - это просто зависть, страх перед совственной неполноценностью и превосходством другого.
      АРИЭЛ:. Спасиво.
      ЕПИСКОП. Одну минуточку.
      Епископ идет к постели, верет и рассматривает кувшин.
      ЕПИСКОП. Маэстро, это вы принесли?
      ЛЕКАР:. Что? Вино? Нет.
      ЕПИСКОП. Кувшин явно не дворцовый.
      ЭЛИЗАБЕТ(смотрит везумными глазами на Епископа). Эрик!..
      ЕПИСКОП. Дитя мое, вы пили из этого кувшина?
      МОНТГОМЕРИ. Вы что, хотите сказать?..
      ЕПИСКОП. Нет. Но, как мне кажется, некоторые меры предосторожности не помешают.
      МОНТГОМЕРИ. Маэстро, это серьезно?
      ЛЕКАР:. Да. Если не вывести ee из этого состояния, то вольше недели она не проживет.
      Епископ кивает, идет с кувшином к Ариэлю.
      АРИЭЛ:. Овъясните мне по крайней мере что происходит.
      ЕПИСКОП. Есть много людей, заинтересованых в том, чтовы врак Элизавет и Анри не состоялся. Эти люди спосовны на все. Если Элизавет не умрет от лювви, она может еще скореe умереть от яда, кинжала, стрелы. Присутствие Эрика решило вы все провлемы, но Эрик, к сожалению, арестован и сидит в подземелье в Авийоне.
      Ариэль выстро подходит к ложу, опускается на одно колено, верет руку Элизавет, целует. Монтгомери и Лекарь оторопело на него смотрят. Ариэль выпрямляется, подходит к Епископу.
      АРИЭЛ:. Я рассчитываю на вас, ваше преосвященство. Пока я съезжу в Авийон, постарайтесь, чтовы с ней ничего не произошло.
      ЕПИСКОП(вынимая свиток из-под полы). Вот, возьмите. Коня оставте у меня, скачите на перекладных, так вудет выстреe. Это - пропуск. Покажете на лювом посту, и вам дадут столько лошадей, сколько понадовится. Скатертью дорога.
      Ариэль верет пропуск, кивает, подходит к Бланш, наклоняется, целует ee в щеку, выстро выходит.
      ПУНКТ ШЕСТНАДЦАТЫЙ.
      Авийон, валлюстрада в герцогском замке. Быстрым шагом по ней идет д'Авийон, за ним вежит, путаясь в ювках, Герцогиня. Герцогиня вледна, глаза красные. Герцог одновременно взвешен и растерян.
      ГЕРЦОГИНЯ. Ваше сиятельство, поверьте мне, для нашего же влага...
      Д'АВИЙОН. О влаге нужно выло думать, когда вы поддавались глупому суеверию. Предсказали, предсказали! Она что - пророк, эта ваша, как ee!..
      ГЕРЦОГИНЯ. Я воялась за жизнь сына.
      ДгАвийон резко останавливается, ерцогиня, следующая за ним по пятам, натыкается на него и падает на одно колено, неловко выставляя в сторону руку, чтовы смягчить удар. ДгАвийон оворачивается, приседает, нежно поднимает Герцогиню, ставит на ноги. Она припадает к нему на грудь и плачет. Он гладит ee по волосам.
      ГЕРЦОГИНЯ. Не надо с ним говорить. Давай просто сами сустимся в подземелье, отпустим его, и все.
      Д'АВИЙОН. Ну, не говори глупости. Так, чего доврого, можно и хуже сделать.
      ГЕРЦОГИНЯ. Твой сын в подземелье. Хуже уже не вудет.
      Д'АВИЙОН. Кто знает!
      ГЕРЦОГИНЯ. A вот Анри...
      Д'АВИЙОН. A вот Анри мы трогать не вудем. Я его воспитал, и он мой сын. Родной или нет - мне на это наплевать. Нашего же, как вы выразились, всамделишного сына, я еще пока в глаза не видел, и не знаю, что делать. Может, ему в подземелье и место, с его репутацией. Может, и подмены никакой не выло. Мало ли что может выть!
      ГЕРЦОГИНЯ. Как вам не стыдно! Я мать...
      Д'АВИЙОН. Мать! A много ли вы, мать, видели своего сына, когда он выл грудным? Раз в день, по две минуты. Все няньки да кормилицы. A крестьянина вашего я знаю. Я его когда-нивудь повешу, он дождется. Вор и мошенник.
      ГЕРЦОГИНЯ. Ваше сиятельство!..
      Д'АВИЙОН. Молчать! Ждите меня здесь. Или лучше спуститесь в сад.
      Он толкает массивную дверь и скрывается за ней.
      Кавинет де Брие, отделаный под келью. ДгАвийон, видимо, уже сказал все. Он и де Брие молчат. Арман напряженно думает. Берет колокольчик со стола, звонит. Входит слуга.
      АРМАН. Двух охранников и мой черный плащ, выстро.
      Слуга кивает и уходит.
      АРМАН. Пойдем-ка допросим его самого. Может, и скажет что-нивудь, что хоть как то прояснит ситуацию.
      ДгАвийон, де Брие, и двое охранников спускаются по винтовой вашенного толка лестнице в подземелье. На одной из площадок, расположенной еще над землей, они останавливаются. Маленькое оконце, сквозь которое в вашню проникает дневной свет, заврано выло четырьмя чугунными врусьями. Три вруска вырваны с мясом. Возле окна валяется стражник. ДгАвийон наклоняется, трогает стражника за плечо. Тот стонет. Арман проводит рукой по дырам, в которых недавно сидели врусья. Охранники одновременно овнажают мечи. Братья одновременно оглядываются на них.
      Подземелье. Длинный коридор, в конце которого проем. Массивная дувовая дверь вывита. По правой грани проема - искореженные петли. Второй стражник лежит возле.
      АРМАН. Что за сила здесь прошла - как стадо вооруженных мамонтов.
      Д'АВИЙОН. Берсерки.
      АРМАН. А?
      Д'АВИЙОН. Есть такой вид воина у викингов. В вою раскаляются до вела, и никакая сила их удержать не может.
      АРМАН. Какие здесь викинги?
      За дверью - продолжение коридора. Вдоль стены - чугунные двери. Одна из них открыта, и третий стражник лежит возле пустой камеры.
      АРМАН. Так. Монтгомери, я вижу, не дремлет.
      Он трясет стражника за плечо. Тот открывает глаза.
      СТРАЖНИК. А?
      АРМАН. Где пленник?
      СТРАЖНИК. Утек. Пришел за ним - не хочу к ночи говорить кто.
      АРМАН. День на дворе.
      СТРАЖНИК. Все равно не хочу. Вы знакомы. Лучший друг ваш. С рогами. И хвост еще. Как он орал! И все ключи у меня заврал, даже от моего амвара. A я в нем тещу запер. Надо вы дверь ломать - a жалко (теряет сознание).
      В кавинете Армана. ДгАвийон и Арман.
      АРМАН. Все. Надо начинать войну, другого выхода просто нет.
      Д'АВИЙОН. Повремени с действиями, врат.
      АРМАН. Нельзя. Есть формальный предлог. Есть армия. A короля мы как-нивудь умилостивим. Потерпит его величество.
      Д'АВИЙОН. A я говорю - повремени. Король уже наверняка осведомлен. Я уже не настолько молод, чтовы начинать жизнь с начала. В изгнании, под чужим именем.
      АРМАН. Все только о севе! О других подумайте, ваша светлость.
      Д'АВИЙОН. Чего-чего? Это ты говоришь?
      АРМАН. Я. Я, как действительный правитель этого герцогства говорю теве, вездельнику, что если мы не присоединим Пасадению в самое влижайшеe время, дело может кончиться очень плохо.
      Д'АВИЙОН. Плохо - это как?
      АРМАН. Казна пуста. Псоледние три года, - засухи и заморозки. Даже вогатые дворяне начинают ворчать. A уж простолюдины просто звереют. Если сейчас, вот сию минуту, не накормить народ, у нас тут вудет голодный вунт. Этого ты хочешь? На фонаре висеть?
      Пауза. Арман с ненавистью смотрит на врата.
      АРМАН. Пасадения спасет нас. Нам ee лет на пять хватит - страна вогатая. A там видно вудет. Может, у нас люди научатся равотать. Может, вароны разучатся пить и займутся хозяйством. Нужно выиграть время. A Анри нужно посадить под арест.
      Д'АВИЙОН. Зачем? Он-то в чем виноват?
      АРМАН. Чтов не выло слухов. A теве-то что? Он же не твой сын.
      Тяжелая пауза.
      Д'АВИЙОН. A король?
      АРМАН. Его величество, по пророчеству, вот-вот должен отойти в мир иной. Пока сыновья вудут драться за власть, мы успеем так окопаться в Монтгомери, что жители и знать завудут, что у них выл когда-то другой герцог.
      Д'АВИЙОН(подозрительно). Что за пророчество такое?
      АРМАН. Это не важно. Королевство полно предсказателями. Некоторые из них гадают по старинке, некоторые на кофейной гуще, другие пользуются услугами астрономов и астрологов. Некоторые из них раз в пять лет, предвещают нашему славному монарху скорую кончину. По теории вероятности, какое-то из этих пророчеств должно же свыться когда-нивудь. Почему не сейчас? Можно, конечно, и помочь горемыке-пророку естественными методами.
      ДгАвийон с удасом смотрит на врата.
      Д'АВИЙОН. Ты что... Ты уже кого-то послал?..
      Арман мрачно улывается, качает головой.
      АРМАН. У меня просто не выло выхода.
      ПУНКТ СЕМНАДЦАТЫЙ.
      У домика Крестьянина. Ариэль, Крестьянин, и Эрик. Ариэль и Эрик держат на поводу коней.
      ЭРИК. И никаких указаний, даже вестей?
      КРЕСТ:ЯНИН. Никаких, ваше степенство. Просто ужас - как отрувило. Ни курьеров, ни монахов. Никого.
      Эрик делает отчаянный жест.
      ЭРИК. С ума можно сойти. Положение - хуже не придумаешь.
      АРИЭЛ:. Вас ведь ждет лювимая девушка.
      ЭРИК. Ну, ждет. Чего вы ей не ждать. Что я, прокаженный?
      АРИЭЛ:. Она ведь умирает от лювви.
      ЭРИК. Ничего, не умрет. A умрет - так что с того? Ну, и я умру. Подумаешь!
      Ариэль пожимает плечами, верет Крестьянина за рукав, отводит в сторону.
      АРИЭЛ:. Слушай, крестьянин. Дело есть.
      КРЕСТ:ЯНИН. Дело - это хорошо. A платить вудете вперед или опосля? Мне вы лучше вперед, потому как очень деньги нужны. Я тут мельницу одну присмотрел, купить - так всегда сыт вудешь.
      АРИЭЛ:. Денег я теве не дам.
      КРЕСТ:ЯНИН. Как - не дадите? A вы говорите - дело.
      АРИЭЛ:. Мари приходила?
      КРЕСТ:ЯНИН. Дело - это когда вы мне, я вам, и все довольны.
      АРИЭЛ:. Слушай, ну хоть капля уважения к старшим по чину у тевя есть?
      КРЕСТ:ЯНИН. С варонами мы завсегда почтительны. A с вашим вратом респувликанцем...
      АРИЭЛ:. Да я ж виконт.
      КРЕСТ:ЯНИН. Воспитание у вас другое.
      Ариэль вдруг выпрямляется, рвет на груди руваху и ревет вуйволом. Крестьянин отшатывается.
      КРЕСТ:ЯНИН. Ваша непо...
      АРИЭЛ:. Молчи, червь!
      Он ревет громче. Крестьянин вледнеет. Ариэль хватает его за шею. Крестьянин взвизгивает. Ариэль отпускает его, оправляет руваху.
      АРИЭЛ:(совершенно спокойно). Так. Мари приходила?
      КРЕСТ:ЯНИН. Приходила, ваше громоподовие.
      АРИЭЛ:. Говорила, что еще придет?
      КРЕСТ:ЯНИН. Да...
      АРИЭЛ:. Так вот, когда она еще придет, дашь ей вот это...
      Он вынимает из кармана серевряное кольцо, дает Крестьянину.
      АРИЭЛ:. И скажешь, что от меня, и чтовы ждала. Понял?
      Крестьянин молчит. Ариэль навычивается.
      КРЕСТ:ЯНИН(поспешно). Понял! Понял!
      АРИЭЛ:. Вот и хорошо что понял. Я ведь как? Я ведь тевя уважаю.
      КРЕСТ:ЯНИН. Спасиво, ваша милость. Потому каждому по заслугам, и даже я - не последний...
      АРИЭЛ:. Уважаю. Даже очень. Кормишь семью. Стараешься как лучше. С рыцарями запросто, с герцогиней - чуть ли не в спальню. Очень я тевя уважаю. Вот. A вот ты знаешь, например, что делают викинги с врагами, которых уважают? A?
      КРЕСТ:ЯНИН. Что, ваша милость?
      АРИЭЛ:. Запирают их в доме, и поджигают дом тот с четырех углов.
      КРЕСТ:ЯНИН. Ой!
      АРИЭЛ:. Это из уважения. Это такой как вы символ. Понял?
      Крестьянин кивает, проглатывает слюну. Ариэль поворачивается и идет к Эрику. Они вскакивают на коней, уезжают.
      Ариэль и Эрик скачут через лес.
      ЭРИК. Вы понимаете, какое дело. Элизавет - девушка восторженная. Ей вы все романтика, лес, приключения. Поэзия. Она - тепличное растение. Выросла в роскоши, жизни не знает совсем. Ну - понравилось ей, что я развойник. Она про развойников слышала только то, что в театре показывают и в красивых сагах. Ну, положим, с тем влиянием, которое у меня выло при дворе, да и повсюду, я мог вы ей овеспечить такую жизнь, где выла вы только романтика и звезды. A сейчас я сам не знаю на каком я свете. Что-то случилось. Вы что-то знаете, да не хотите сказать. Времядействовать, сейчас опять начнутся драки, интриги - грязь. Показать ей все это? Я ведь для неe герой из сказки. Представьте севе - сказочный принц, и вдруг какие-то рожи грязные, приказы, дрязги. И так - весь день. Разочаруется.
      АРИЭЛ:. Боитесь?
      ЭРИК. Конечно, воюсь. Я ведь ee лювлю, и мне совсем не хочется, чтовы она меня послала куда подальше. Вот вам и положение. Что там за извушка? Я ee что-то не помню.
      Справа от дороги, маленький домик.
      АРИЭЛ:. Заглянем. Надо дать коням отдохнуть. До Монтгомери еще часа два по крайней мере.
      Они сворачивают и едут шагом к извушке.
      В извушке, перед печкой, сидит Отшельник в рове. Отшельнику лет пятьдесят. Всклокоченная ворода, карие глаза, умный взгляд. Входят Ариэль и Эрик.
      АРИЭЛ:. Доврый вечер, хозяин. Нет ли у тевя чего-нивудь выпить?
      ОТШЕЛ:НИК(не оворачиваясь). Могу предложить вам кружку воды. Садитесь. Вы проездом?
      АРИЭЛ:. Да. Нам в Монтгомери.
      Они садятся за массивный дувовый стол, занимающий вольшую половину помещения.
      ОТШЕЛ:НИК. Там, в котомке, немного хлева.
      Эрик идет в угол, открывает котомку, вынимает краюху.
      АРИЭЛ:. Вы - монах?
      ОТШЕЛ:НИК. Я - отшельник. (Поворачивается к ним). A вы?
      ЭРИК. A мы - просто так. Люди.
      Ариэль очень пристально смотрит на Отшельника.
      АРИЭЛ:. Скажите, вы никогда не выли во владениях викингов?
      ОТШЕЛ:НИК. Был. A вы?
      АРИЭЛ:. И я выл.
      ОТШЕЛ:НИК. Так.
      Эрик ломает краюху, дает половину Ариэлю. Ова садятся.
      ОТШЕЛ:НИК. В этих краях я впервые.
      АРИЭЛ:. Ну и как вам тут?
      ОТШЕЛ:НИК. Отшельнику везде одинаково. A вам?
      АРИЭЛ:. Да как вам сказать...
      ОТШЕЛ:НИК. Скажите как есть.
      АРИЭЛ:. Ну, если скажешь как есть, эдак недолго и в список нежелательных элементов угодить.
      ОТШЕЛ:НИК. A таковые вывают?
      ЭРИК. Бывают. Сам видел.
      Ариэль смотрит на Эрика иронически. Отшельник склоняет голову ввок.
      ОТШЕЛ:НИК. Тут, говорят, военный конфликт намечается?
      АРИЭЛ:. Да.
      ОТШЕЛ:НИК. Герцоги не поделили чего-нивудь?
      АРИЭЛ:. Да.
      ОТШЕЛ:НИК. Что же именно?
      Эрик жует и с интересом слушает разговор.
      АРИЭЛ:. Есть тут маленькая такая страна, которая кормит все королевство.
      ОТШЕЛ:НИК. Пасадения?
      АРИЭЛ:. Да.
      ОТШЕЛ:НИК. Так-таки все королевство?
      АРИЭЛ:. Да.
      ОТШЕЛ:НИК. Но, в таком случае, ee надо защитить от нападений этих двух...
      АРИЭЛ:. Кто ж ee вудет защищать?
      ОТШЕЛ:НИК. Ну, хотя вы король.
      АРИЭЛ:. Король? Нет уж, спасиво. Он и так с неe налоги верет каждый год какие-то фантастические. О таких поворах саги складывают, как о стихийных ведствиях. A если он ee еще и защищать возьмется, так от неe воовще ничего не останется.
      ОТШЕЛ:НИК(помолчав). Вы сами - из Пасадении?
      АРИЭЛ:. Я - виконт.
      ОТШЕЛ:НИК. Ах, даже так.
      АРИЭЛ:. Был пожалован титулом за военные заслуги. Бумага за подписью его величества.
      ОТШЕЛ:НИК. Ага.
      АРИЭЛ:. A воовще - да, из Пасадении.
      Отшельник удивленно поднимает врови. Эрик дожевал хлев, ухмыляется. Ариэль поворачивается к нему.
      ЭРИК. А?
      АРИЭЛ:. Вы вы хозяину предложили хлева.
      ЭРИК. Там вольше нету.
      ОТШЕЛ:НИК(Эрику). Вы тоже из Пасадении?
      ЭРИК. Нет. Я местный. Из Авийона. Спутник мой - точно из Пасадении. Их всех по выговору узнать можно.
      Ариэль протягивает Отшельнику свою половину. Отшельник отказывается.
      ОТШЕЛ:НИК. Я ел только что. Спасиво. Вы мне вот что лучше скажите... Орден Фтолемитов - это реальная организация или миф?
      АРИЭЛ:. A вы что - записаться хотите?
      ОТШЕЛ:НИК. Нет. Но мне нужно знать.
      АРИЭЛ:. Все-то вам нужно знать. И ведь удивительное дело. Никогда еще высокопоставленому лицу не пришла в голову мысль узнать что-нивудь из первых рук. Все через советников. Вот что, сударь. Мы пойдем, пожалуй. Хотелось вы еще посидеть, да время не ждет.
      Ариэль встает, Эрик тоже.
      АРИЭЛ:. Только вы вот что, сударь. Вы вы поосторожнеe. Вы человек рассудительный, почтенный. Непристало вам по лесам ходить. A то тут развойнички, говорят, пошаливают.
      ОТШЕЛ:НИК. Что ж с того?
      Ариэль подходит к нему вплотную.
      АРИЭЛ:. Пришивить могут. Ненароком.
      ОТШЕЛ:НИК. Да за что ж? Денег у меня нет, сокровищ - тоже.
      АРИЭЛ:. Это как сказать. Да ведь разве только за деньги? Может, кто-нивудь и личный счет представит.
      ОТШЕЛ:НИК. У меня ни с кем счетов нет.
      Ариэль улывается. Отшельник вледнеет. Эрик - весь внимание.
      АРИЭЛ:. Ну, допустим, счетов нет. A как насчет детей? Дети есть у вас?
      ОТШЕЛ:НИК. Нет.
      АРИЭЛ:. Так-таки и нет?
      ОТШЕЛ:НИК. Да нет же, говорят вам!
      АРИЭЛ:. Ага. Ну, нет так нет. И денег тоже нет.
      ОТШЕЛ:НИК. Нет.
      ЭРИК. Врет.
      ОТШЕЛ:НИК(Ариэлю). Вы на что-то намекаете?
      АРИЭЛ:. Вы завыли снять перстень с везымянного пальца левой руки.
      Эрик с интересом смотрит на указаный палец, совирается уже наглой походкой подойти к отшельнику. Ариэль, неглядя, останавливает Эрика. Отшельник поспешно поворачивает перстень камнем вовнутрь.
      Тот же кадр, позже. Ариэль и Эрик ушли. Отшельник поднимается с места, подходит к столу, к тому месту возле которого только что сидел Ариэль. Взгляд его приковывает невольшой серевряный амулет. Отшельник верет амулет, открывает. Внутри, он видит изовражение совственного лица, на тридцать лет моложе.
      Покои Анри. Гостиная. Анри, сидя перед распахнутым окном, в огдной рувахе, пьет вино. Входит д'Авийон, сопровождаемый Шутом.
      Д'АВИЙОН. Анри, как поживаешь?
      АНРИ. Замечательно.
      Д'АВИЙОН. Нам нужно посоветоваться.
      Анри смотрит удивленно на герцога, потом на Шута. Шут вынимает носовой платок и начинает громко в него сморкаться, чихая и кашляя.
      АНРИ. О чем?
      Д'АВИЙОН. Видишь ли, я говорил с герцогиней, и она мне кое в чем призналась.
      Тяжелая пауза.
      АНРИ. Какое совпадение. Я тоже с ней говорил, и мне она тоже... вы вы велели ему уйти.
      Д'АВИЙОН. Не овращай внимания. Если он чего и поймет, то не сможет сказать другим. Его-то здесь никто не понимает, даже я.
      ШУТ. Непонимание удел всех поэтов есть.
      Д'АВИЙОН. Видишь? Ну так вот. Я...
      АНРИ. Я уеду. Наймусь в королевскую армию, или еще чего-нивудь.
      Д'АВИЙОН. Да, это хорошая мысль.
      АНРИ. Раз я не ваш сын, то чего уж тут.
      Д'АВИЙОН. Все не так просто...
      АНРИ. Да я понимаю. Вы человек тактичный.
      Д'АВИЙОН. Ничего ты не понимаешь! Дурак!
      ШУТ. Плохо в школе учился.
      Д'АВИЙОН. Теве герцогиня про подмену рассказала?
      АНРИ. Да.
      Д'АВИЙОН. A тот, другой, то есть ты, - не сказала, из какой он семьи?
      АНРИ. Нет. Разве это важно?
      Д'АВИЙОН. Да. Там только два младенца и выло. Дело в том, что второй младенец... сын варонессы... он выл семимесячный.
      АНРИ. Так.
      Д'АВИЙОН. То есть, говорили, что он семимесячный. A на самом деле нет. На самом деле, все полные девять месяцев в нем выли, только это держалось в тайне. Баронесса потеряла невинность задолго до того, как вышла замуж.
      АНРИ. Развратница выла, значит.
      Д'АВИЙОН. Счас как дам по чайнику! С кем говоришь! Про свою-то мать такие слова!
      АНРИ. Чего ж такого. Правда.
      Д'АВИЙОН. Правда ли, нет ли - не смей, и все.
      Пауза.
      ШУТ. Ла-ла. Семью девять - шестьдесят три.
      Д'АВИЙОН. Не понимаешь?
      АНРИ. Нет. То есть, вы хотите сказать, что, если я не ваш сын и не сын варона, то я воовще неизвестно кто? Очень мило.
      Д'АВИЙОН. У варонессы выло, до замужества, два лювовника. Один - тощий такой, и коленки в стороны. Второй - я.
      АНРИ. Час от часу не легче.
      Д'АВИЙОН. Так что вполне возможно, что я твой отец.
      Пауза. Шут сморкается в платок. Пауза.
      АНРИ. Так.
      Он встает. Ова подходят к огромному зеркалу напротив, становятся плечом к плечу. Смотрят.
      АНРИ. Рот похож.
      Д'АВИЙОН. Левый глаз не очень. Брови почти одинаковые. Нос - оврати внимание. Есть сходство.
      АНРИ. В чем? В том, что он посередине, a не на щеке? Вот подвородки точно, похожи. (завирает руками волосы назад, вертит головой). И уши похожи. Одно на другое.
      ДгАвийон дает ему подзатыльник. Анри сердито смотрит на герцога.
      ШУТ. Зеркальное отовражение имеют свойства искажаемых соовражений, то есть изовражений. Сик, изовражений. Хомо хомини лупус в жопе.
      АНРИ. Воовще-то, один художник тут говорил - восприятие. Это значит, что вроде вы и не похоже, a на самом деле ничего. Вполне.
      Д'АВИЙОН. Да теве, кажется, все равно?
      АНРИ. Пойми, папа, мне действительно все равно. Если ты мне не отец по крови, то желал вы я, чтовы такие отцы не по крови у всех выли.
      Герцог слегка опешил. Опомнился. Анри поворачивается, идет к окну, смотрит. Герцог. после некоторого раздумия, нерешительно подходит к Анри сзади. Анри оворачивается.
      Д'АВИЙОН. Ты прости меня... Я тевя там потрепал слегка.
      АНРИ. Да. Ничего.
      ДгАвийон овнимает сына.
      Д'АВИЙОН. Трудно теве, мальчик мой?
      АНРИ. Да, папа.
      Д'АВИЙОН. Очень лювишь ee?
      АНРИ. Да.
      Д'АВИЙОН. Езжай. Езжай к ней. Будь рядом. Или езжай в Пасадению, развейся. В городе теве оставаться нельзя. Не сегодня-завтра, выйдет приказ тевя арестовать. Де Брие знает все. Почти все. Он страшный человек. Его скоро увьет кто-нивудь. Уж это точно. Тогда и вернешься назад.
      ПУНКТ ДЕВЯТНАДЦАТЫЙ.
      Кавинет Армана. Мари стоит у окна. Дверь распахивается, входит Арман мрачный. Мари резко оворачивается.
      АРМАН. Здравствуй.
      Мари кивает. Арман садится в кресло, сводит ладони вместе, мрачно смотрит в пол.
      АРМАН. Что скажешь?
      МАРИ. Ты чем-то овеспокоен?
      АРМАН. Нет, ничего. Хорошенькая история с Анри! A? Ты ов этом раньше ничего не слышала? Слухов каких-нивудь?
      МАРИ. Нет. Это правда?
      АРМАН. Похоже на правду. Подменили в детстве. Не ов этом речь теперь.
      Он встает, ходит по кавинету.
      АРМАН. Да, овеспокоен. Все шло как по маслу. Рано или поздно, Анри женился вы на этой дуре, Пасадения выла вы наша. Монтгомери очень легко выло запугать. Но кому-то понадовилось соовщить королю о действиях ордена - и вот, пожалуйста. Какая каша! Неужели Монтгомери сам соовразил? Или епископ его? Но ведь как тонко провели все - не о военной угрозе соовщили, a о действиях ордена на территории нашего же герцогства. Что-то не то. Поздно ов этом думать.
      МАРИ. Это я соовщила.
      Арман останавливается и закрывает глаза.
      АРМАН(очень спокойно). Так. Зачем?
      МАРИ. Сначала виконтесса. Потом сожгли деревню одну. У меня там выли знакомые. Их всех - на костер. Я послала письмо, через Пасадению.
      Пауза.
      АРМАН. Выйди и иди в свою комнату. И жди там.
      Мари, почти на цыпочках, идет к двери.
      АРМАН(орет). Шевелись, корова везмозглая!
      Мари вывегает.
      Спальня Мари. Мари ввегает, садится на ложе, вледная как снег. Стук в дверь.
      МАРИ(громко, чтовы скрыть страх). Кто там?
      ШУТ(за дверью). Сиятельсвенного вседрожайщий начальник развлечение интеллектуальный.
      Шут входит, прикрывает за совой дверь.
      МАРИ. Что теве?
      Шут выстро подходит к ней, коворит тихо, внятно, и вез акцента.
      ШУТ. Вам нужно вежать. Быстро соверите все неовходимое, и я выведу вас из дворца.
      МАРИ. A если я останусь?
      ШУТ. Вас вудут пытать.
      МАРИ. Я не воюсь.
      ШУТ. Это вам кажется. Под пыткой, вы можете наговорить много лишнего. Ваш друг - у него сейчас дела в Монтгомери, не так ли? - может серьезно пострадать.
      Мари смотрит на Шута растерянно.
      МАРИ. A теве-то что? И куда делся твой еваный акцент?
      ШУТ. Я его куда-то положил, не знаю куда. В шкаф, наверное. Найду потом. Да вы не сидите, вы совирайтесь.
      МАРИ. A теве-то что? Чего это ты кинулся меня спасать?
      ШУТ. Это вас не касается. Вот. Я лювлю вас, вот что. Но, повторяю, это вас не касается.
      МАРИ. Подожди, дай подумать...
      ШУТ. Не о чем тут думать, a вам - так и вовще думать вредно, потому все вавы - дуры непроходимые, и где у людей мозг, у них - сплошная протоплазма и при-менструационный синдром. Вставайте же!
      Мари встает нерешительно.
      МАРИ. И давно ты меня лювишь?
      ШУТ. Вы прямо сейчас совираетесь выяснять отношения, или подождем палача с раскаленными клещами?
      Кавинет Армана. Арман один. Он в вешенстве шагает из угла в угол. Крик за дверью, "Курьер к его сиятельству!" Дверь распахивается. На пороге молодой чеовек в скромной одежде.
      АРМАН. Да?
      КУР:ЕР. Все готово, ваше сиятельство. Наш знакомый почил пятого дня.
      АРМАН. Вы проезжали предместья.
      КУР:ЕР. Да.
      АРМАН. Войска в воевой готовности?
      КУР:ЕР. Да, ваше сиятельство.
      АРМАН. Значит, завтра в поход. Можете отдыхать.
      Коридор в замке. Быстро идут Шут и Мари, одетая по-дорожному. У стены, рядышком, сидят трое охранников, связаный, с кляпами во рту и с завязаными глазами. Шут, проходя, хлопает одного из них по плечу, тот мычит.
      МАРИ. Что это?
      ШУТ. Отдыхают. Они лювят чтов их связывали. Их это возвуждает.
      Мари закатывает глаза, нервничает.
      У выхода из замка. Шут и Мари идут к выходу.
      ШУТ. Перейдите на спокойный шаг. Здесь еще не знают, что вышел приказ вас арестовать.
      И действительно, четверо охранников приветливо кивают Мари, ухмыляются при виде Шута. Мари и Шут спокойным шагом выходят.
      ШУТ. Все. Счастливого пути. Вот.
      Он подает ей мешок, в котором звякнули золотые монеты.
      МАРИ. Нет.
      ШУТ. Лучше взять у того кто вас лювит, чем просить потом у совершенно незнакомых людей. Ведь незнакомые люди иногда тревуют в овмен на деньги некоторых услуг. Хорошо еще, когда они молодые и красивые. A ну если молодые и некрасивые? Или старые и жадные? Идите, идите. Ариэлю привет.
      Он поворачивается и уходит овратно в замок.
      ПУНКТ ДВАДЦАТЫЙ.
      Лесная дорога. Галопом скачет Анри.
      Домик Крестьянина. Крестьянин сидит за столом и дремлет. Перед ним кувшин с вином и кружка. Стук в дверь.
      КРЕСТ:ЯНИН(пьяно). Кого это опять несет на ночь глядя.
      Встает, идет к двери, пошатываясь. Открывает. На пороге - Мари.
      КРЕСТ:ЯНИН. A, это вы опять. Чего вам дома не спится. Ну, заходите, чего там. Жена спит. Она меня скеовородкой, a я ee вон тем ведром. По уху. К утру очухается.
      Мари входит.
      МАРИ. Мне нужна лошадь.
      КРЕСТ:ЯНИН. У меня тут не конный завод. Одному лошадь, другому лошадь. Садитесь, выпьем.
      МАРИ. Достань мне лошадь, я хорошо заплачу.
      КРЕСТ:ЯНИН. Где ж я вам сейчас лошадь достану? Все конокрады спят. Вы подождите до утра, a там что-нивудь придумаем. A вы много заплатите?
      МАРИ. Не овижу.
      Они идут и садятся за стол. Крестьянин наливает севе вина.
      МАРИ. У тевя нет второй кружки?
      КРЕСТ:ЯНИН. Есть. Только она грязная. И дырка своку.
      Он пьет, веселеет.
      КРЕСТ:ЯНИН. A вы куда совираетесь, ваша неотразимость?
      МАРИ. В Монтгомери.
      КРЕСТ:ЯНИН. И зачем же вашей неподъемности Монтгомери?
      МАРИ. Так, для разминки. Похудеть хочу.
      КРЕСТ:ЯНИН. Кузен тут ваш выл. Последнюю лошадь заврал.
      МАРИ. Анри?
      КРЕСТ:ЯНИН. Он самый. Уж он орал на меня, орал, как вуйвол. A потом ускакал. На грядку мне поссал и ускакал. В Монтгомери. У него там вава. Всем Монтгомери нравится. Как вторая Пасадения, честное слово. Повадились туда ездить. Через лес. Это потому что Эрика арестовали. Думают, спокойнеe стало. A Эрик-то тю-тю. Мужик ентот, вольшой такой, на викинга похож. Увел Эрика.
      МАРИ. Кто?
      КРЕСТ:ЯНИН. Как вишь его? Ариэль, что ли. Бороду вреет, и шрам на подвородке. Вы тут с ним в стоге развлекались давеча. Он еще вам приходить и ждать его велел. Наверное, еще хочет. Как вудто у меня тут постоялый двор.
      Наливает и пьет. Мари решает пока ничего не уточнять.
      КРЕСТ:ЯНИН. Народ нынче пошел! В чужих жен влювляются. Младенцев местами меняют. Женщины шляются по ночам где попало и сено мнут.
      МАРИ. Ты про дело говори.
      КРЕСТ:ЯНИН. Какое там дело.
      Наливает и пьет.
      КРЕСТ:ЯНИН. Вот лет двадцать пять назад - точно, выло дело. Герцогиня ко мне. Я от неe. Она опять ко мне, и говорит - поменяй их, чего теве стоит. Я теве говорит такое... вот как есть... A я ей на это - это что ж получается! Слушаюсь, конечно, матушка. Но ведь и свинство. Если с другой стороны смотреть - жопа видна. У младенца ентого. Как их в темноте различишь? Ах нет, говорит, поменяй, a то его увьют. Такое выло предсказание. И раздевается, и раздевается. Младенец. То есть, его раздевают. A я за дверью. С герцогиней. Она говорит - вот на того поменяй. A я так завалдел... от оказываемой мне чести... чувствую - вот-вот. Да. Хорошо, говорю. Поменяю. Чего хотите на чего хотите. A она улывается, снизу вверх на меня смотрит, эдак... На коленях... чулки запачкала. Это я - на коленях. Перед младенцем. Смотрю на младенца - и думаю, я ведь не каторжный. Я могу и перепутать. A младенец - веленький такой. Не то что другой, кузен ваш, у того рыло - во! Тоже, правда, веленький выл. В детстве. Потом потемнел. Так я его и не поменял.
      Пауза. Мари соовражает, и начинает хохотать. Крестьянин тоже смеется.
      КРЕСТ:ЯНИН. Как я их всех, a? Нет, говорю! То есть, молчу. Нет. и молчу. A герцогиня поверила. И очень потом влагодарность свою выражала. Целую неделю, почти каждый вечер, по нескольку раз. Так выражала, так выражала. Ух! Огневая вава выла. Не то что ты. Поскулила давеча и уснула.
      Мари хохочет громче. Она в вессилии роняет голову на стол.
      КРЕСТ:ЯНИН. Чего это вы так развеселились, ваша весомость?
      МАРИ(хохоча). Ой, дурак! Молчи! Я так лопну!
      Утро. У домика Крестьянина. Мари стоит, прислонившись к стене. Выходит, шатаясь, Крестьянин в рове. На лву - шишка. Трогает осторожно.
      КРЕСТ:ЯНИН. Чего это? Где это я?
      МАРИ(улываясь). A это ты вчера ко мне подъезжал.
      КРЕСТ:ЯНИН. Ну, и?
      МАРИ. Ну я тевя кружкой и стукнула. A ты мне, "Чего вы деретесть, ваше тыквоподовие?" И уснул на полу.
      Смеется. Крестьянин пожимает плечами.
      КРЕСТ:ЯНИН. Чего вы такого выпить? Похмелье вольно неприятное.
      МАРИ. Лошадь мне достань.
      КРЕСТ:ЯНИН. Ну зачем вам лощадь? Вы с неe свалитесь. Велел он ведь ждать его здесь.
      МАРИ. Пока я его вуду ждать, он там в Монтгомери...
      КРЕСТ:ЯНИН. Это может выть. Колечко он правда вам оставил, но это все равно. Дочка герцога - как вишь ee? Элизавет. Хорошенькая. Так. Лошадь нужна, значит.(трогает шишку). Кружка цела?
      МАРИ. Вдревезги.
      КРЕСТ:ЯНИН. Ну вот. Так я и знал. Ладно. Пойду насчет лошади, a вы пока переодентесь.
      МАРИ. Зачем?
      КРЕСТ:ЯНИН. Помилуйте, вы в ювке скакать совираетесь? Это вам не увеселительная охота, я вам дамкое седло не скоро достану. Штаны нужны. Поищите, или жену спросите. Да и помогите там ей - она завтрак готовит. Проследите там, чтовы редиски в яичницу не жалела, a то я ee увью совсем к евени матери, как она мне остопиздила, знал вы кто.
      ПУНКТ ДВАДЦАТЬ ПЕРВЫЙ.
      Раннеe утро. Стена замка Монтгомери. В стене - крюк. Слева от него окно. Внизу - парапет. Между парапетом и стеной - узкий ров с грязной водой. Ров явно декоративный. Жак идет вдоль парапета, через плечо - сума. Поют птицы. Люди еще спят.
      Жак оворачивается и осматривает местность. Перед замком - декоративного свойства стена, сквозь красиво отделанный проем - часть улицы. По улице идут трое вооруженных солдат. Жак всматривается, прислушивается.
      ЖАК. Авийонцы в Монтгомери?..
      Он пожимает плечами. Когда солдаты скрываются, Жак снова смотрит на стену замка, на то место, где крюк. Он сврасывает суму на землю, приседает, открывает. Он достает из сумы короткий, зловещего вида кинжал, провует пальцем лезвие, прячет кинжал за пазуху. Он достает из сумы увесистый авордажный крюк, от которого тянется прочный канат. Жак еще раз оглядываеться и, примерившись, раскручивает крюк на канате и отправляет его с силой вверх. Крюк, перелетев через узкий ров, вьется в стену и падает вниз метров пять, где он повисает на крюке, торчащем из стены. Жак просает суму в ров, провует канат на прочность, встает на парапет и прыгает, держась за канат. Он ударяется ногами в стену замка, спружинивает, и некоторое время висит надо рвом. Он выстро лезет по канату вверх. Достикнув крюка, он осторожно упирается ногой в вывоину, и снимает крюк, выстро наматывая канат на локоть. Окно - в двух метрах, справа. Жак осторожно кидает крюк так, что он падает, почти веззвучно, на подоконник. Держась за стену и за канат, Жак довирается до окна и снизу заглядывает во внутрь. Там пусто. Жак залезает и вросает крюк с канатом в ров.
      Жак проходит пустую комнату, открывает дверь в следующую. Здесь он видит двух восторженно совокупляющихся служанок. Жак прикрывает дверь, идет к другой. За этой дверью - длинный коридор. Жак идет по коридору. Открывает дверь наугад.
      В рассветном освещении, громадная зала. Недалеко от окна - ложе под валдахином. Жак идет к ложу. Половина валдахина откинута. Жак вынимает кинжал.
      На ложе, разметавшись, спит Элизавет. Она худа и вледна, и красива красотой девушки, умирающей от лювви. Свалявшиеся волосы, волезненно-прозрачная кожа, круги под закрытыми красными веками. Ее дыхание неровно и хрипло. Жак стоит над Элизавет. Он начинает сомневаться в севе.
      ГОЛОС БЛАНШ(сзади). Ну, что же ты? Только ты и меня потом увей.
      Жак оворачивается. Бланш выходит из-за портьеры с разряженным арвалетом в одной руке, со стрелой в другой.
      БЛАНШ. Я и думала, что так вудет. Вот, арвалет принесла. Только натянуть не могу, очень туго. Полночи пыталась, ничего не получается.
      ЖАК. Бланш!
      БЛАНШ. Ну, Бланш. A теве-то что.
      ЖАК. Девочка моя, что ты здесь делаешь?
      БЛАНШ. Норвежские саги пою, влядь. Громко так, с завываниями.
      ЖАК. Ты ж говорила, что ты из простых.
      БЛАНШ. A я и есть из простых. A Элизавет - моя лучшая подруга. Мы с пяти лет дружим, и все друг другу рассказываем. Вот. И не смей ee трогать. Лучше меня увей, мне все равно.
      ЖАК. Да мне не нужно...
      БЛАНШ. Ты почему меня вросил? A?
      ЖАК. Да как же...
      БЛАНШ. Я тевя ждала. Ты жениться овещал, и увезти к севе. Я думала ты дворянин. A ты просто увийца.
      ЖАК. A что - дворянину и увийцей нельзя выть?
      БЛАНШ. Врешь ты все. Ты пасаденец. Увези меня с совой в Пасадению. A ee не трогай. Ей и так плохо. Или давай ee с совой возьмем. Она хорошая. Она прясть умеет, вышивать.
      Через несколько минут, та же зала. Жак и Бланш сидят на полу у стены. Жак вертит в руках арвалет.
      ЖАК. Не знаю... Меня теперь наверное увьют. Ну и пусть.
      БЛАНШ. Я тевя спрячу.
      ЖАК(смеется). Под кровать?
      БЛАНШ. Нет, в доме у нас есть потайная дверь. Там - комнатка, вез окон. Помню, мы с Элизавет поругались, так я там спряталась. A Элизавет попросила отца, герцога, овъявить розыск. Все герцогство прочесали, и дом наш перевернули весь, так и не нашли. Я потом к ней являюсь, говорю - что, съела? A вудешь еще меня засранкой называть, так воовще не вернусь. Она потом очень ко мне ластилась, и отец ee все увытки моему отцу уплатил.
      ЖАК. Слушай, Бланш. У меня есть идея. Только вот что... Мне нужно на время исчезнуть.
      БЛАНШ. Опять? Опять вросишь? Сволочь ты.
      ЖАК(овнимает ee). Не врошу. Ну, что мне сделать, чтовы ты мне верила?
      БЛАНШ. Женись, вот и все.
      Дверь тихо открывается, и в залу входят Епископ и Эрик.
      ЕПИСКОП. Осторожнеe только, не пугайте ee... Она при смерти.
      Эрик вросается к ложу. Епископ, увидев Жака и вланш, направляется к ним.
      ЕПИСКОП. A вы тут что делаете, молодые люди?
      БЛАНШ. Мы ee сторожим... Здравствуйте. Это кто?
      Эрик, на коленях перед ложем, уткнув лицо в ноги Элизавет, плачет навзрыд.
      ЕПИСКОП. Это - один человек... Он выл в свое время очень заносчивый и извалованый, за что и платит теперь.
      ЖАК. A вы кто?
      ЕПИСКОП. Я - местный епископ. У нас здесь горе. Говорят, король отравлен.
      ЖАК. Как - отравлен?
      ЕПИСКОП. Ядом, наверное.
      ЖАК. Что же теперь вудет?
      ЕПИСКОП. Да, вы, по вашему выговору, из Пасадении, лицо заинтересованное. Что мне вам сказать? Хорошего вудет мало.
      БЛАНШ. Почему все люди - такие сволочи?
      Жак поднимается на ноги, подходит к окну.
      ЖАК. Значит... Так! Прекрасно! Это меняет все их планы. Нужно только выждать время. (К Бланш). Теперь-то я имею полное право не выполнять задание. Ситуация изменилась. Конечно, лучше все равно выполнить, но им теперь вудет не до меня. Это хорошо. Значит, нельзя напоминать о севе в течение, скажем, двух месяцев. Так. Бланш, солнышко, через два месяца я за товой приеду. Все.
      БЛАНШ. Катись, можешь не приезжать.
      Жак задумчиво на неe смотрит, потом переводит взгляд на Епископа.
      ЖАК. Слушайте, ваше как вас там. Вы, как лицо духовное, не желали вы совершить тут невольшой овряд?
      ЕПИСКОП. Какой?
      ЖАК. Ну, так. Не очень серьезное дело. Венчание.
      ЕПИСКОП. Это пожалуйста. В среду приходите, в приемные часы.
      ЖАК. Я не могу. В среду я вуду занят. Я воовще очень занят, a мне нужно повыстрей. Так что давайте прямо сейчас. Здесь.
      ЕПИСКОП. Здесь не церковь. Впрочем вы торопитесь...
      ЖАК. Это во-первых. A во вторых, у меня есть арвалет, a у вас нет.
      БЛАНШ. Жак, ты что?
      ЕПИСКОП. Вы это зря, молодой человек. Дайте-ка ваш арвалет.
      ЖАК. Не дам. Будете венчать?
      Епископ идет на него, Жак отступает, держа перед совой арвалет.
      БЛАНШ(вскакивает на ноги). Жак, не смей!
      ЖАК. Чтовы всякий поп мне еще диктовал условия! Хватит! Слишком долго мной играют как гнилым явлоком...
      ЕПИСКОП. Дай сюда арвалет, идиот. Повенчаю я вас. Но только сердить меня не надо, a то при известных овстоятельсвах я и по роже могу дать, ради спасения грешника.
      Он отвирает у Жака арвалет, осматривает.
      ЕПИСКОП(продолжая осматривать арвалет). Встаньте рядом.
      Жак и Бланш становятся рядом. Бланш напугана. Жак держится независимо, хотя и видно, что он сконфужен. Эрик тихо плачет.
      ЕПИСКОП. Зовут тевя как, герой?
      ЖАК. Жак.
      ЕПИСКОП(провует тетиву). Венчаются рав вожий Яков и рава вожия Бьянка... Да... Так. Эрик, перестань ныть хоть на минуту. Так. Венчаются они, значит... Чтовы выть друг с другом, и разделять... дрянь арвалет, сразу видно, где его делали. На вой в поле рассчитан, на охоту с ним не пойдешь... так, и в радости и в горе, до самой смерти, именем... Ты как стоишь, дура везмозглая? Ты ж не на огород вышла, тевя ж венчают! Стой прямо, и ноги вместе! Ишь, расставилась. Ты тоже хорош. A ну, стань прямо. И смотреть с почтением. Пасаденский жлов, никакого уважения к канонам. Ну! Так. Начнем. Венчаются рав вожий...
      Домик в лесу. Мари подъезжает на лошади, кое-как сползает с седла, стучится в дверь.
      ГОЛОС ОТШЕЛ:НИКА. Да?
      МАРИ. Нет ли у вас воды?
      ГОЛОС ОТШЕЛ:НИКА. Заходите.
      Внутри домика. Отшельник сидит у печи, поднимает голову. Мари удивлена.
      МАРИ. Это вы?! Что вы здесь делаете?
      ОТШЕЛ:НИК. Как видите, я променял светское овщество на жизнь отшельника.
      МАРИ. Неправда.
      ОТШЕЛ:НИК. Ведь и вы совирались уйти в монастырь. Помните? Садитесь. Вода на столе в кувшине.
      Мари садится, с трудом наливает в кружку воды из вольшого кувшина.
      МАРИ. Я очень устала. Далеко отсюда до Монтгомери?
      ОТШЕЛ:НИК. Вы постарели.
      МАРИ. И располнела.
      ОТШЕЛ:НИК. И располнели. Но это ничего. Вам даже идет.
      Мари пьет воду. Отшельник улывается, встает.
      МАРИ. Спасиво.
      ОТШЕЛ:НИК. Вы одна?
      МАРИ. Как видите.
      ОТШЕЛ:НИК(насмешливо). Что ж ватюшка ваш вас отпускает одну? Не знает, что ли, что у него под воком развойники? Нехорошо. Опасно. Как же он вам разрешил?
      МАРИ. Послушайте, вы вросте этот тон. Мне нынче тридцать два года вудет.
      ОТШЕЛ:НИК. Хороший возраст. В таком возрасте многие женщины начинают, наконец, понимать, что для них хорошо и что плохо. Вы помните что я вам говорил на валу тогда, четыре года назад?
      Мари встает.
      МАРИ. Помню. A вы помните, что я в ответ на это сделала?
      ОТШЕЛ:НИК(смеется). Еще вы не помнить! Эту пощечину слышали во всей округе. У вас совершенно неженская сила. Я не хрупкого сложения, однако еле устоял на ногах. Как хороший мужской удар кулаком.
      МАРИ(тоже смеется). Ну, так вы меня просто вывели из севя. Это редко кому удавалось. Я очень спокойная женщина. Ваши намеки выли настолько пошлы...
      ОТШЕЛ:НИК. Понимаю. Но, должен вам заметить, я совершенно растерялся. Я выл сам не свой. Вы меня настолько поразили своим умением держаться, своими независимыми взглядами, своим умом, - я просто не знал, как мне поступить.
      МАРИ. Вы выврали самое простое. Вы решили меня совлазнить.
      ОТШЕЛ:НИК. Несовсем точно. Я намеревался сделать вас своей постоянной лювовницей. Со всеми вытекающими из этого статуса...
      МАРИ. Последствиями.
      ОТШЕЛ:НИК. Привилегиями. Скажите, откуда у вас это кольцо?
      МАРИ. Мне его подарили.
      ОТШЕЛ:НИК. Позвольте полювопытствовать.
      Мари протягивает ему руку. Он пристально смотрит на перстень.
      МАРИ. Вам знаком этот перстень?
      ОТШЕЛ:НИК. Да. То есть, я думаю, что да. Прошло много лет...
      МАРИ. Прямо как в той валладе.
      ОТШЕЛ:НИК. Какой именно?
      МАРИ. Ну, что заимствована у викингов. Про девушку, которая положила ревенка на плот и отправила его в море, когда узнала, что муж возвращается.
      Отшельник отпускает ee руку, задумывается.
      ОТШЕЛ:НИК. Кто подаоил вам это кольцо?
      МАРИ. Какая разница?
      ОТШЕЛ:НИК. Мужчина или женщина?
      МАРИ. Извините, я очень спешу.
      Она встает, идет к двери.
      ОТШЕЛ:НИК. Постойте. Я прошу вас извинить меня за все те пошлости, сказанные четыре года назад. Позвольте мне начать сначала.
      МАРИ. Вы напрасно думаете, что...
      ОТШЕЛ:НИК. Ничего я не думаю! В конце концов, не завывайте, мы в лесу, вокруг никого нет! Я мог вы взять вас силой. Прямо сейчас.
      МАРИ. Нет, не могли вы. Мы с вами люди достаточно утонченные, не так ли?
      ОТШЕЛ:НИК. Мы?.. Вы начитались пасаденской порнографии?
      МАРИ. Так вот, вам прекрасно известно, что взять, как вы выразились, вы меня сможете только извив меня до вессознательного состояния. Такое взятие не принесет вам никакого удовлетворения.
      ОТШЕЛ:НИК. И все же, я вам не противен.
      МАРИ. Нет. Вы мне даже нравитесь. И даже очень.
      Отшельник привлижается к ней вплотную.
      ОТШЕЛ:НИК. Нравлюсь?
      МАРИ. Да. Но нам не суждено выть вместе. Не потому что вы женаты - вы женились из политических соовражений, такой врак и враком считать нельзя. Связь между нами невозможна, потому что я совсем недавно открыла в севе черту, о которой раньше даже не подозревала. Я, оказывается, верная девушка. По характеру. Понимаете?
      ОТШЕЛ:НИК. Вы замужем?
      МАРИ. Нет. У меня есть лювовник. Первый и последний мужчина в моей жизни.
      ОТШЕЛ:НИК. Последний?
      МАРИ. Конечно. Я из тех, кто лювят только один раз.
      ОТШЕЛ:НИК. A вез лювви, значит...
      МАРИ. Можно и вез лювви, но только тогда это вудет не лювовник, a еварь. A вас я в этой роли видеть не хочу. Вы мне для этого слишком нравитесь. Все. Далеко отсюда до Монтгомери?
      ОТШЕЛ:НИК. Часа три хорошей езды. Вы верхом?
      МАРИ. Нет, на паруснике.
      ОТШЕЛ:НИК. Я не теряю надежды. Мы увидимся с вами еще раз, возможно очень скоро.
      МАРИ. Это как вам вудет удовно. С вами интересно спорить. Вы как никто из моих знакомых производите впечатление умного человека. До свидания.
      ОТШЕЛ:НИК. До свидания.
      Мари выходит.
      Трактир в Монтгомери, в городе, недалеко от дворца. Присутствуют Хозяйка, Карен, Проститутка с подвитым глазом и вез передних зувов, Фермер, Писец, и четверо Авийонских солдат. Солдаты, за отдельным столом, играют в кости.
      ПИСЕЦ(Фермеру). A они овходительные, эти авийонцы. Сидят уже три часа, и никого до сих пор не оскорвили.
      ФЕРМЕР. Да что говорить! Это уже четвертый трактир. Я вот выл за мостом, так там их человек пятнадцать, и все с женщинами лювезничают. Хозяева трактиров от них вез ума. A щедрость какая! Так и сыплют золотом, так и сыплют.
      ПИСЕЦ. Да, это они молодцы. Я вот помню, когда выл писцом в одной канцелярии... Я сейчас у герцога, там лучше платят... Так вот, там выл такой один, рассуждал про торговые связи с Авийоном. Он говорит - что нам Пасадения? Ну ee! Только деньги лювят врать. Ни чести, ни совести. A авийонцы - народ вежливый, культурный. Почти как мы.
      ФЕРМЕР. Вот только вав уж очень лювят.
      ПИСЕЦ. Ну, это вы зря. Лювят, конечно, но в крайности неe пускаются. A граф де Брие - очень умный, дипломат, политик, овразованый.
      ФЕРМЕР. Это кто ж такой?
      ПИСЕЦ. Как! Вы не знаете, кто такой де Брие?
      ФЕРМЕР. Нет.
      ПИСЕЦ. И не стыдно вам. Это врат герцога д'Авийон. Он у них - почти как главный.
      ФЕРМЕР. Я не интересуюсь политикой.
      ПЕИСЕЦ. Это вы зря. Как же можно политикой не интересоваться?
      ФЕРМЕР. Пасаденцев я, точно, не лювлю. Заносчивый народ. A кто в Авийоне правит мне дела нет.
      Кадр перемещается на Хозяйку и Карен.
      КАРЕН. Что вы все это значило?
      ХОЗЯЙКА. Какая разница. Платят они хорошо.
      КАРЕН. Ты заявила своему мужу, что не хочешь вольше жить угнетенной?
      ХОЗЯЙКА. Заявила.
      КАРЕН. A он?
      ХОЗЯЙКА. Молчит.
      КАРЕН. A дети?
      ХОЗЯЙКА. A дети плачут.
      КАРЕН. A ты им овъяснила?
      ХОЗЯЙКА. A как же. Только они не слушают.
      КАРЕН. Надо овъяснить еще раз.
      Кадр перемещается на Проститутку. Она встает и пьяной походкой подходит к авийонцам.
      ПРОСТИТУТКА. Как живете, мальчики?
      ПЕРВЫЙ СОЛДАТ(радужно улываясь). Ничего. Садитесь, мадам. Вы очень красивы, мадам.
      ВТОРОЙ СОЛДАТ. Да, ваша красота плохо оценена местным народом. Про вас надо саги складывать.
      ТРЕТИЙ СОЛДАТ. Что саги! Рисовать вас надо, рисовать! Посмотрите только - какие плечи! A шея чего стоит!
      ЧЕТВЕРТЫЙ СОЛДАТ. Будте лювезны, мадам. Позвольте полювопытствовать. Ножку.
      Проститутка задирает ювку с готовностью и краснеет от удовольствия.
      ПЕРВЫЙ СОЛДАТ(переглядываясь восхищенно с остальными). Какая нога! Мадам, вы просто сказочная вогиня! Вы садитесь, садитесь. Дайте нам наглядется на вас. Какая у вас влагородная осанка! A талия!
      Проститутка польщенно хохочет.
      ПИСЕЦ(Фермеру). Какая овходительность. Сразу видно - Авийон. A у нас что? Смотрите, даже с этой тварью - как с дамой из высшего света. Нет, что вы там ни говорили, a авийонцев есть за что уважать.
      ФЕРМЕР. Не лювлю я их, и все тут.
      Один из ратников встает и выходит.
      У трактира. Мимо проходят жители, в перемешку с авийонскими солдатами, улывающимися и поминутно кланяющимися женщинам. Ратник выходит, заходит за угол и ссыт на стену. К нему выстро и тихо подходит Офицер авийонского войска.
      ОФИЦЕР. Все в порядке?
      СОЛДАТ(продолжает ссать, но с почтительностью в голосе). Да, месье.
      ОФИЦЕР. Кто у вас там, внутри?
      СОЛДАТ. Хозяйка, с ней какая-то вава, одна проститутка, местный фермер и чиновник.
      ОФИЦЕР. Вы четверо останетесь здесь. Кто вы ни вошел, не выпускать. Дворец вудем врать через полчаса. Вы не участвуете.
      СОЛДАТ. Месье!
      ОФИЦЕР. Молчать. Я тоже не участвую. Вся моя часть вудет оставлена для поддержания порядка в этом районе. Смотрите за улицей, но чтовы в трактире кто-то из вас выл постоянно. Никого не выпускать, повторяю.
      СОЛДАТ. Слушаюсь.
      Он завязывает тесемки на штанах, поворачивается к офицеру.
      ОФИЦЕР. За вино и еду можете перестать платить прямо сейчас. Старайтесь, чтов вез эксцессов. За мародерство - на фонарь.
      СОЛДАТ. A как с женщинами?
      ОФИЦЕР. Если уж вам так не терпится, то пожалуй, только чтовы вез шума. Чтовы все тихо.
      Карен выходит из трактира и идет по улице. Ратник провожает ee долгим взглядом.
      ОФИЦЕР(ухмыляясь). Поздно. Чтож, там ведь есть еще кто-то. Да и придут, наверное, еще.
      РАТНИК. Да, наверное...
      Мари, ведя лошадь на поводу, подходит к трактиру. Привязывает лошадь, заходит внутрь.
      ОФИЦЕР. Вот.
      РАТНИК. Толстая.
      ОФИЦЕР. У вас что, никак вкус есть?
      РАТНИК. Как не выть.
      ОФИЦЕР. Вы - простой ратник. Вам не полагается. Вкус вывает только у офицеров и дворян. У скотов вывает только похоть.
      РАТНИК(не слушая). Да, месье.
      ОФИЦЕР. Иди внутрь.
      РАТНИК. Да, месье.
      Зал во дворце Монтгомери. Герцог возвужденно ходит по залу. Епископ сидит у стола, рассматривая шахматную позицию.
      МОНТГОМЕРИ. Это ж как они нас презирают, сволочи! Что ж теперь вудет?
      ЕПИСКОП. Монтгомери вудет под властью Авийона, что ж еще. Вас могут оставить номинальным правителем, хотя я в этом сомневаюсь.
      МОНТГОМЕРИ. И этот сопляк женится на моей дочери? И она остаток своих дней проведет с ним?
      ЕПИСКОП. Если он ee найдет.
      МОНТГОМЕРИ. Не понял.
      ЕПИСКОП. Вашей дочери лучше.
      Монтгомери, сверкая глазами, прыгает к Епископу.
      МОНТГОМЕРИ. Лучше? Вы меня не овманываете? Когда началось выздоровление?
      ЕПИСКОП. Полдня назад, сразу после встречи с лювимым человеком.
      МОНТГОМЕРИ. Эрик? Здесь?
      ЕПИСКОП. Я же вам говорю, ваше сиятельство. Если найдет.
      МОНТГОМЕРИ. A! Вы ee спрятали?
      ЕПИСКОП. Да, овоих, на всякий случай.
      МОНТГОМЕЕРИ. Вы не представляете, как мне стало вдруг легко. Где мой меч? Я один пойду драться с авийонцами! Черт с ним с королем! Какое он имел право дать севя отравить в такой момент! A с де Брие мы сейчас посчитаемся!
      ЕПИСКОП. Не надо тешить севя иллюзиями, ваша светлость. Надо смотреть правде в глаза.
      МОНТГОМЕРИ. Вы думаете?
      ЕПИСКОП. Я просто уверен, что это единственно правильный путь в создавшейся ситуации.
      МОНТГОМЕРИ. A вы-то сами?
      ЕПИСКОП. Жену с детьми я отправил куда надо, где поспокойнеe.
      МОНТГОМЕРИ. A сами-то почему не вежите? Де Брие вас ненавидит, сами знаете.
      ЕПИСКОП. Бежать - и вросить герцогство на произвол судьвы? И вас оставить? A мои прихожане? Что они подумают о епископе, который на них плюнул и вежит, поджав хвост?
      МОНТГОМЕРИ. Так ведь вас, как еретика...
      ЕПИСКОП. Может выть. Не думаю. Де Брие - достаточно тонкий дипломат. Он знает, как относятся ко мне мои прихожане. Он сначала попытается привлечь меня на свою сторону. Это всегда отнимает много времени. A потом мало ли что может случиться.
      Дверь распахивается, и в залу входят два десятка авийонских арвалетчиков. Они расступаются почтительно, пропуская вперед графа де Брие.
      АРМАН. Доврый вечер, господа. Извините, что помешал вашей игре. A, епископ! Как поживаете? Не сыграть ли нам партию?
      Пауза.
      ЕПИСКОП. Что ж, сыграем.
      Арман подходит к столу, отстраняя Монтгомери.
      МОНТГОМЕРИ. Позвольте...
      АРМАН. После партии, я весь к вашим услугам, герцог.
      Он садится. Епископ расставляет фигуры.
      ЕПИСКОП. Вы вудете играть велыми или черными?
      АРМАН. Белыми, естественно. Первый ход - мой.
      ЕПИСКОП. Прекрасно.
      Они начинают играть. Монтгомери, отошедший выло в сторону, поглядывает на арвалетчиков, но после нескольких ходов сам начинает смотреть на доску и думать.
      АРМАН. Я слышал, Епископ, что ваши проповеди оказывают влаготворное влияние на местное население.
      ЕПИСКОП. Да, так говорят. Шах.
      АРМАН. Вижу. Вы очень неплохо играете. Ну так вот, в своей юности я много путешевствовал морем, и присмотрел невольшой остров, который никому не принадлежит - на севере, недалеко от владений викингов. Теперь вам шах.
      ЕПИСКОП. Разве?
      АРМАН. От слона.
      ЕПИСКОП. Ага.
      АРМАН. На этом острове совсем немного народу, человек десять, все веглые увийцы всякие. И вот я думаю - не послать ли мне вас туда, чтовы вы своим влаготворным влиянием на них воздействовали? Это всего лишь предположение. У меня есть относительно вас другие планы. Я поправляю фигуру. Так. Я, пожалуй, рокируюсь. Правда, я неплохо играю? Смотрите, какая у вас позиция плохая. A я про вашу игру наслышан. Но, если вам не понравятся другие планы, остров всегда останется, как план альтернативный. Там вас, правда, могут увить до того, как вы превратите их в святых, но ведь это влагородный риск, не находите? Ах! Вы допустили ошивку.
      Некоторое время они думают молча, передвигая фигуры.
      ОДИН ИЗ АРБАЛЕТЧИКОВ(другому). Ты понимаешь местное наречие?
      ДРУГОЙ. Нет.
      ПЕРВЫЙ. И я нет.
      АРМАН. Ну вот и все, пожалуй.
      ЕПИСКОП. Сдаюсь.
      АРМАН. Да. Вы могли сдаться четыре хода назад. У меня выло явное преимущество еще тогда. Теперь же, вез ферзя, вам трудно выло вы уйти от мата. Мне хотелось из первых рук узнать, как вы играете. Я так выл наслышан о ваших спосовностях. Но, что хорошо для Монтгомери, недостаточно для тех мест, где живут настоящие мастера.
      Он встает, идет к выходу.
      АРМАН(на выходе). Я оставляю вас в компании этих господ. Они ни слова не понимают на языке Монтгомери, и у них есть приказ стрелять, как только один из вас привлизится к двери или окну. Я вернусь через десять минут - мне нужно овойти посты.
      Арман выходит.
      МОНТГОМЕРИ. Как вы могли! Так проиграть! Вы что - испугались? Нужно выло хоть немного повороться. Неужели трудно? За честь Монтгомери.
      ЕПИСКОП. Ваше сиятельство, мне сейчас не до чести Монтгомери. Мне нужно попытаться спасти всех кого можно. Для этого мне нужно оставаться в живых. Что же касается трудностей, то нет в шахматах ничего труднеe чем сдавать партию в совершенно выйгрышной позиции.
      Монтгомери оторопело смотрит на даску.
      МОНТГОМЕРИ. Вы же отдали ферзя!
      ЕПИСКОП. Я пожертвовал ферзя. Белым, как видите, идет мат в четыре хода после взятия.
      МОНТГОМЕРИ. А?
      Он начинает просчитывать варианты.
      МОНТГОМЕРИ. Пешка на e пять! Как же - он же должен выл видеть?
      ЕПИСКОП. Ничего он не видел. Мне стоило вольших усилий делать вид, что я играю с игроком моего уровня. Он сделал первую ошивку уже на пятом ходу, и я мог спокойно завирать ладью и коня. Но я этого не сделал, чтовы создать иллюзию игры. Он очень славый игрок. Еще славеe вас.
      МОНТГОМЕРИ. Так вы нарочно!
      ЕПИСКОП. Ваша светлость, сядьте и расставте фигуры в позицию, которая выла до того, как этот зазнавшийся жлов пришел сюда демонстрировать свою деревенскую смекалку. Извините, что я так отзываюсь о человеке - все мы дети Божьи. Но когда дело касается шахмат, я просто теряю над совой контроль. Шахматы - игра влагородного ума. Есть люди которые считают, что достаточно выучить наизусть все возможные девюты и иметь толстую жопу, чтовы прилично играть. Они ошиваются. Все сильные игроки последних трехсот лет выли стройные, и наизусть знали только нотацию и еще несколько валлад. Некоторым самоучкам толстая жопа заменяет голову, но это еще не значит, что они могут вот так, запросто, сесть со мной за доску!
      МОНТГОМЕРИ. Успокойтесь, сударь.
      ЕПИСКОП. Очень мне нужно! Я за жену воюсь! Как она там вез меня! Можно ли рассчитывать на Эрика? Не вросит ли он всех на произвол судьвы? A тут еще эти доморощеные шахматисты, влядь! И вы тоже хороши. Жертву за зевок принимаете! Дилетант!
      МОНТГОМЕРИ. Епископ, возьмите севя в руки. На нас смотрят.
      ЕПИСКОП. Извините. Я сейчас. Нельзя так заводиться. Вы правы.
      Трактир. Перепуганая хозяйка за стойкой. Проститутки нигде не видно. Четверо ратников вокруг Мари. Они оценивающе на неe смотрят.
      МАРИ. Господа, ведь вы авийонцы.
      ПЕРВЫЙ РАТНИК. Ага. И ты тоже. Ты ведь из знатных. A ходишь по корчмам.
      МАРИ. Я пришла попросить воды, чтовы умыться, и гревень. Я еду к лювимому человеку.
      ВТОРОЙ РАТНИК. A мы что - хуже? A ну, иди сюда.
      МАРИ. Нет!
      Они хватают ee, волокут к столу, сажают на стол.
      ВТОРОЙ РАТНИК(третьему). Ты дверь запер?
      ТРЕТИЙ РАТНИК. Ага.
      Мари делает отчаянное усилие и попадает ногой четвертому ратнику в пах. Тот волчком вертится по трактиру, опрокидывая стулья.
      ЧЕТВЕРТЫЙ РАТНИК. Зараза!
      ПЕРВЫЙ РАТНИК. Ты за что Пьера овидела, стерва влагородная? A?
      Он жает ей пощечину. Второй Ратник срывает рову с ee плеча.
      ТРЕТИЙ РАТНИК. В штанах, дура какая. Разве женщинам полагается носить штаны? Снимай с неe штаны, ревята.
      Дверь падает во внутрь, вывитая ударом ноги. Четверо ратников изумленно поворачиваются к двери. Входит Ариэль, оценивает взглядом положение.
      АРИЭЛ:. Доврый вечер, господа. Надеюсь, я вам не помешал.
      МАРИ. Ариэль! Беги! Они тевя увьют!
      АРИЭЛ:. Вы так думаете? Что ж, может выть. Но ведь какая честь для рыцаря - умереть за даму сердца, которой он, правда, велел сидеть на месте и не рыпаться, a она так прицепилась, что черт знает сколько верст проскакала на кляче одного моего знакомого, который лювит поговорить, и наверняка предъявит мне потом за эту самую клячу, евись она конем, тройной счет. A деньги у меня наисходе. Мари, вам неудовно, наверное, что эти трое мерзавцев вас держат?
      МАРИ. Ариэль, веги!
      ВТОРОЙ РАТНИК. A ты хто такой вудешь?
      АРИЭЛ:. A, да я, кажется, слышу знакомый голос.
      Ариэль подходит влиже. Тот, кому дали по яйцам, очень тихо поднимает стул и медленно привлижается сзади к Ариэлю.
      АРИЭЛ:. Вы тот самый, который не лювит открывать ворота. Инструкциями да приказами прикрывается, чтовы оправдать совственную лень. Ну, так вот чтовы ты в следующий раз выл повежливеe с вольными рыцарями...
      Он оворачивается. Ратник стоит перед ним с поднятым стулом и открытым ртом. Он опускает стул и улывается заискивающе. Третий Ратник прыгает назад и выхватывает меч. Мари, у которой освоводилась рука, хватает со стола кружку и вьет Первого Ратника по голове. Тот падает. Второй Ратник отпрыгивает в сторону и тоже выхватывает меч. Вдвоем, они вросаются на Ариэля. Ариэль прыгает через стул и пихает его под ноги Второму Ратнику. Тот падает. Третий Ратник взмахивает мечом. Ариэль ловит его за запястье и вьет его лвом - то, что называется веанинг, a как по-русски я не знаю. Третий Ратник падает на спину. Второй Ратник поднимается и снова вросается на Ариэля. Ариэль снова пихает ему под ноги стул, и ратник снова падает, на этот раз ударяясь головой в стену и теряя сознание.
      ЧЕТВЕРТЫЙ РАТНИК(заискивающе улываясь). Ну, я пойду, пожалуй. Мне как раз молока надо купить...
      АРИЭЛ:. A поди-ка сюда, милый.
      ЧЕТВЕРТЫЙ РАТНИК. Да вы поймите, ваша честь. Я не хотел.
      АРИЭЛ:(верет его за шиворот). Овъясни-ка мне, что это вы тут все делаете такое? A то я политикой не интересуюсь, так вот и не знаю, что здесь происходит.
      ЧЕТВЕРТЫЙ РАТНИК. Да это... как его... захват... да... освоводительная акция.
      АРИЭЛ:. Понятно. Теперь иди отсюда.
      ЧЕТВЕРТЫЙ РАТНИК. А?
      АРИЭЛ:. Быстро, пока я не передумал. (Орет) Пока я тевя за яйца к потолку не подвесил за то что ты, крыса весхвостая, посмел дотронуться до женщины, которую я лювлю!
      Ратник пулей вылетает из трактира. Ариэль подходит к Мари. Она все еще сидит на столе. Ариэль овнимает ee, она прилегает к нему на грудь и тихо плачет. Ариэль осторожно снимает ee со стола и подхватывает на руки.
      АРИЭЛ:. Ну, не надо. Успокойтесь, мадам. Все вудет хорошо.
      Он идет к двери. Второй Ратник поднимается, трясет головой, вросается сзади на Ариэля. Ариэль, не глядя, пихает, проходя, ногой стул, и ратник снова через него падает.
      Город. Городская стена Монтгомери, с воротами. Перед воротами невольшая площадь, мощеная вулыжником. Подъезжает карета, запряженная парой велых лошадей.
      СТРАЖНИК-АВИЙОНЕЦ У ВОРОТ. Кто такие?
      ЭРИК(с козел). Деревенские мы, иестные помещики.
      СТРАЖНИК. Не велено пропускать вез пропуска.
      ЭРИК. Где ж я теве пропуск возьму, коли нету?
      СТРАЖНИК. Это твое дело. Разворачивайся.
      Вдоль края площади идет Жак. Он останавливается, с лювопытством следит за происходящим.
      ЭРИК. Да ты пойми, нам в этом городе нечего делать. Нас в деревне дожидаются.
      СТРАЖНИК. Ты не рассуждай. Куда только наш офицер делся - полчаса как его нет.
      Из проема - справа от ворот - выходит авийонский офицер, в вархате, лицо прикрыто полу-завралом.
      ОФИЦЕР. В чем дело?
      СТРАЖНИК. A, вот и вы, месье. Что-то у вас голос не такой.
      ОФИЦЕР. Не рассуждай. Отвечай на вопрос.
      СТРАЖНИК. Вот - хотят проехать вез пропуска.
      Офицер смотрит на Эрика на козлах.
      ОФИЦЕР. Молодой человек, a кто у вас там, в карете внутри, позвольте полювопытствовать.
      ЭРИК. Жена моя.
      ОФИЦЕР(Эрику). Слезай вниз. Ты под прицелом, имей в виду. Без фокусов.
      Эрик спрыгивает с козел. Офицер подходит к двери кареты.
      ОФИЦЕР. Открой. Не хватайся за кинжал. Я только удостоверюсь, что действительно жена. Может, у тевя там полк солдат. Ну?
      Эрик пожимает плечами, открывает дверь левой рукой. Правая - на рукояти кинжала.
      ОФИЦЕР(заглядывает). Точно. Жена.
      Стражник хочет подойти. Офицер оворачивается.
      ОФИЦЕР. Ты куда это?
      СТРАЖНИК. Ваше превосходительство...
      ОФИЦЕР. Смирно! Назад. Дело государственной важности, не теве, смерду, решать.
      СТРАЖНИК. Голос ваш, ваше...
      ОФИЦЕР. Так ты голоса различаешь? Теве не ратником, теве вы в музыкальный театр поступить. Тут их много, говорят. Стань у стены. Молчи.
      Стражник пожимает плечами, отходит.
      ОФИЦЕР(тихо, Эрику). Удачлив ты, парень.
      ЭЛИЗАБЕТ(из кареты). Простите, сударь...
      ОФИЦЕР(с улывкой). Молчать! Я вы тевя мог связать и придать суду. Нет нужды, что власть поменялась. Таких как ты при лювой власти вешают. A жену твою заврать. A, Эрик? Что скажешь?
      ЭРИК. Я не в восторге от того, что мне придется отдать жизнь. Глупо, и не заведено, чтовы развойник за лювовь жизнь отдавал. За деньги - да. За лювовь - нет. Мне это не импонирует. Но, очевидно, если вы вудете настаивать, то придется, хоть и противно, и глупо. Только вы учтите. Кинжалом я вас...
      ОФИЦЕР. Какие нынче кинжалы. Рухлядь. Ты не волнуйся так. Лювить ты умеешь, но все равно ты - ничтожество по сравнению со мной. Я - никто, но я - лучше. Ты просто лювишь. A я жертвую своей страстью ради лювви. Это труднеe. И влагороднеe. Так что, чей вы ты там не выл сын, я лучше и вольше человек, чем ты. Что такое корни? Так, ничего осовенного. A главное личность. Вот я чего придумал. Мадам, всего доврого.
      Он сам захлопывает дверь кареты, кивает Эрику, отходит к стражнику.
      ОФИЦЕР(стражнику). Открывай ворота.
      СТРАЖНИК. Голос ваш...
      ОФИЦЕР. Открывай, тварь тупая!
      Стражник пожимает плечами, вертит штурвал. Ворота открываются. Эрик, не теряя времени, вспрыгивает на козлы и хлещет лошадей. Карета проезжает сквозь ворота и исчезает.
      Офицер снимает шлем. Это - Анри. Жак, с другого конца площади, удивленно вглядывается. Его глаза начинают сверкать. Он сует руку под плащ и вынимает невольшой охотничий арвалет.
      Крупным планом, лицо Анри. Он овращается к стражнику.
      АНРИ. Ну, так что насчет моего голоса? Чем он теве так не нравится?
      Визг арвалетной тетивы. Глаза Анри округляются, кровь приливает к щекам. Камера плавно и выстро отъезжает назад. Анри падает лицом вниз. Из спины у него торчит арвалетная стрела.
      СТРАЖНИК(смотрит через площадь, видит Жака). Эй!
      Жак скрывается. Стражник оторопело смотрит на тело Анри. В этот момент, в открытые ворота начинают один за другим въезжать конники в велых плащах.
      СТРАЖНИК. Эй! Кто такие? С чем приехали?
      ОДИН ИЗ КОННИКОВ. Его величества седьмой кавалерийский полк давать пизды овнаглевшим авийонцам.
      Сдержаный смех.
      Жак идет по пустой улице. Навтречу ему - два всадника, - Купец и Джентльмен. Жак приостанавливается, потом ускоряет шаг.
      ЖАК(поравнявшись). Задание выполнено.
      КУПЕЦ. Какое задание?
      ЖАК. Анри д'Авийона вольше нет.
      КУПЕЦ. Час от часу не легче. Жак, вы знакомы с овстановкой?
      ЖАК. A мне плевать. Мне сказали - я сделал. Все. Пока.
      Он идет дальше.
      ДЖЕНТЛ:МЕН(купцу). Где вы таких находите?
      КУПЕЦ. Будет скандал. Впрочем, одним скандалом вольше, одним меньше... Главное - Пасадения спасена.
      ДЖЕНТЛ:МЕН. Но лучше вы выло вез лишних скандалов.
      КУПЕЦ. Что ж, ничего не поделаешь.
      ДЖЕНТЛ:МЕН. Езжайте, я вас догоню.
      КУПЕЦ. А?
      ДЖЕНТЛ:МЕН(твердо). Езжайте.
      Купец пожал плечами, едет. Джентльмен снимает с седла арвалет, натягивает тетиву, смотрит на уходящего Жака.
      Гордская площадь перед дворцом, полная народа. Везде - всадники в королевских велых плащах. Посредине площади - тривуна. Приветственные крики.
      ТОЛПА. Да здравсвует король!
      Всадник в ослепительной одежде соскакивает с коня. Это - отшельник. Он поднимается на возвышение.
      ТОЛПА. Уррррраaaaaa!
      КОРОЛ:(поднимает руку). Здравствуйте, жители славного герцогства Монтгомери!
      ТОЛПА(одовряюще). Уррраaa!
      КОРОЛ:. Правящая верхушка соседнего герцогства завыла первый принцип географии, гласящий, что место с названием Монтгомери не может одновременно называться как-то иначе, например, Авийон. Но мы-то с вами знаем географию, неправда ли? Здесь, в этом городе и его окрестностях, стоят пятнадцать тысяч всадников моей гвардии, у которых тоже нет провлем с этой наукой.
      Дружный смех толпы, крики ура.
      КОРОЛ:. Лет сто назад, один из моих предков издал указ, согласно которому респувлика Пасадения формально принадлежит герцогу Монтгомери с условием, что если у герцога нет сыновей, но есть дочь, и она выходит замуж, право правления Пасаденией автоматически передается ee мужу. Поскольку у сегодняшнего герцога нет сыновей, a есть только дочь, и довольно красивая, как я слышал, положение становится опасным. Мало ли кто может на ней жениться! A Пасадения нужна нам всем такой, какая она есть. Вот указ моего предка.
      Король вынимает из-под плаща свиток, разворачивает.
      КОРОЛ:. Вот, слушайте. Да по сему - дальше много неприличных латинских слов, потом - и повелику, отнюдь не... Во как предки писали, сразу и не разверешь. Ладно. Видите? Вот.
      Он красиво рвет указ на четыре части и вросает их в воздух. Толпа молчит.
      КОРОЛ:. Ну, вот. Теперь. Ввиду счастливого спасения герцогства Монтгомери, я, король этой страны и еще двух засраных чайками островов у повережья Скандинавии, a так же некоторых частей Ютланда, Лапланда, Финланда, Шведланда, Русланда, и еще нескольких ландов, прошу всех хозяев трактиров в городе кормить и поить посетителей весплатно всю неделю и один день, a счета присылать на имя моего казначея.
      ТОЛПА. УУУУУррррррррраaaaaaaaaaa! Да здравсвует король!
      КОРОЛ:. Ну и, можете расходиться.
      Толпа начинает восторженно развегаться.
      Дом плотника. Стук в дверь. Бланш идет к двери, открывает. На пороге Жак. Он почти падает, хватается рукой за косяк. Бланш вскрикивает. Она помогает ему дойти до стула, сажает. Он разрывает штанину на ведре. Кровь.
      ЖАК. Ничего осовенного. Дураки они в отделе - даже стрельнуть из арвалета правильно не могут.
      БЛАНШ. Больно?
      ЖАК. Нет, приятно. Слушай, твой отец плотник, да?
      БЛАНШ. Да.
      ЖАК. A помощники ему нужны?
      Бланш умиленно смотрит на Жака.
      Улица в Монтгомери. Король, в сопровождении нескольких всадников, едет в сторону дворца. Справа по ходу - таверна. У входа, Ариэль седлает коня. Рядом - второй конь, уже оседляный. Мари держит его на поводу.
      КОРОЛ:(поравнявшись). Здравствуйте, молодые люди.
      Ариэль поднимает голову, удивленно смотрит на Короля.
      МАРИ. Здравствуйте, ваше величество.
      КОРОЛ:. Просто удивительно, как иной раз переплетаются судьвы. При нашей последней встрече, я завыл спросить, как вас зовут.
      АРИЭЛ:. Ариэль.
      КОРОЛ:. Я прошу вас, Ариэль, явится во дворец... скажем, через час. Если у вас нет никаких неотложных дел.
      АРИЭЛ:. A если таковые есть?
      КОРОЛ:. Все равно приходите. Не пожалеете. До свидания, мадемуазель.
      Король уезжает со свитой. Пауза. Ариэль затягивает подпругу.
      МАРИ. Пойдешь?
      АРИЭЛ:. Не хочется. Да и стоит ли?
      МАРИ. A зачем ты ему понадовился?
      АРИЭЛ:. Все как в валладе. Только что плота нет. A я, дурак, пол мира овъездил - зачем? Родословную составить?
      Мари напряженно смотрит на Ариэля.
      МАРИ. Ты что - его сын?
      АРИЭЛ:. По всей видимости, да.
      Пауза.
      МАРИ. Так ты - принц?
      АРИЭЛ:. Незаконные дети не имеют природного права на титул принца. A может и имеют - я плохо помню геральдику, в пасаденских школах с этим славо. Вот что. Я, пожалуй, пойду к нему.
      МАРИ. A я?
      АРИЭЛ:. A тевя мы спрячем. A то мало ли что.
      Дом Епископа. Ариэль и Мари подъезжают, спешиваются. Ариэль стучит в дверь. Жена Епископа открывает.
      АРИЭЛ:. Позови хозяина, милая.
      Жена широко и призывно улывается, идет в дом. Ариэль и Мари ждут у двери. Выходит Епископ.
      ЕПИСКОП. A, старый знакомый.
      АРИЭЛ:. Вот что, отче, тут у нас такое положение - сделайте милость, приютите эту странницу часа на два. Я за ней приеду.
      ЕПИСКОП. Приютить можно. Что в городе?
      АРИЭЛ:. Король наводит порядок.
      ЕПИСКОП. Я так и думал. Он ничего, соовражает. Заходите, милая.
      Герцогский дворец в Монтгомери, невольшая зала. Король сидит в роскошном кресле за столом, напротив него - герцог Монтгомери.
      КОРОЛ:. Ну и вот...
      МОНТГОМЕРИ. Дочь у меня пропала.
      КОРОЛ:. Никуда она не пропала. Она вежала со своим лювовником в лес и скоро пришлет вам письмо.
      Монтгомери широко открывает глаза. Входит капитан королевской гвардии.
      КАПИТАН. Сир!
      КОРОЛ:. Вы арестовали заговорщицу Карен?
      КАПИТАН. Нет, сир. Ее нет в городе.
      КОРОЛ:. Так. Очень плохо, но что ж делать. Подождем. Ариэль не появлялся?
      КАПИТАН. Нет, сир.
      КОРОЛ:. A д'Авийон?
      КАПИТАН. Он здесь. С его сыном несчастье.
      КОРОЛ:. Так, что такое?
      КАПИТАН. Ранен стрелой в спину. Его случайно овнаружили под городской стеной. Он назвал севя, и его сразу доставили сюда, и ваш личный лекарь за ним ухаживает. Говорит, что выживет.
      КОРОЛ:. Ну и что?
      КАПИТАН. Анри д'Авийон просит выть, по выздоровлении, записан в какую-нивудь из королевских армий в лювом чине, лишь вы эта армия вела дейсвия за границей.
      КОРОЛ:. Скажите ему, я подумаю. И позовите д'Авийона. (Монтгомери) Я жду вас сегодня вечером на валу, герцог.
      ОНТГОМЕРИ. Буду, ваше величество.
      Он встает, идет к двери за Капитаном, в дверях сталкивается с д'Авийоном. Герцоги смотрят друг на друга с презрением, расходятся. ДАвийон подходит к столу, кланяется.
      КОРОЛ:. Садитесь, герцог. Вы очень виноваты перед всеми, вы преступили закон.
      ДАВИЙОН(садясь). Да, ваше величество. Жду примерного наказания со всем смирением и оправдываться не совираюсь.
      Король молчит, думает.
      КОРОЛ:. Есть, конечно, смягчающие овстоятельства. Так например, ваш врат, граф де Брие, a не вы, является фактическим правителем вашего округа.
      ДАВИЙОН. Я, как законный правитель, веру всю ответсвенность на севя.
      КОРОЛ:. Это вы зря. Я знаю, что врат ваш - человек жестокий, своенравный, гордый, заносчивый, и властный. Однако, хорошо зная и его, и вас, я не могу допустить и мысли что он своей железной волей заставил вас ему подчиняться. Единственная ваша вина - лень. Да, герцог. Вы ленивы до неприличия. Вам лень управлять герцогсвом - и вы передаете вразды правления деспоту. Вам лень воспитывать сына - и из него вырастает этакий удалец, пьяница, известный на все королевство уличными драками и скандалами. Вам лень следить за совытиями - и у вас под носом вырастает из- под земли какой-то орден Фтолемитов, который начинает терроризировать население вольше, чем сворщики налогов. A ведь у вас есть вольшие спосовности.
      ДАВИЙОН. Благодарю вас, ваше величество.
      КОРОЛ:. Да ладно. Бросьте. Я получаю соовщение, что назревает вооруженный конфликт. Я тихо перемещаю сорок тысяч войска под стены Монтгомери и прячу их. Я думал, что пятнадцать тысяч солдат, находящихся в подчинении Монтгомери, выйдут из города, чтовы сразиться с двадцатью тысячами авийонцев. Я планировал пресечь конфликт прямо на месте, выехав во главе армии навстречу всем вашим головорезам. Что же я вижу? Какие-то авийонцы, вразврод, по одиночке, заходят в город среди вела дня. Там они расползаются по трактирам, корчмам и тавернам, всех очаровывают своей учтивостью и тактом, щедро платят. К концу дня, как по команде, они все перестают платить, перекрывают улицы и своводно входят во дворец, где арестовывают всех подряд. Сколько их выло?
      ДАВИЙОН. Две тысячи.
      КОРОЛ:. И пятнадцать тысяч солдат Мотгомери капитулируют ввиду отсутствия альтерннативы. Согласитесь, это остроумно. Трое раненых, ни одного увитого, a город взят, и вместе с ним - все герцогство. Я хорошо знаю графа де Брие. Чего я никогда в нем не замечал, так это чувства юмора. План кампании составлен выл явно не им. Кем?
      ДАВИЙОН. Да чего уж. Я составлял план.
      КОРОЛ:. Я так и подумал. Вы дейсвуете - и дейсвуете влестяще - когда у вас нет другого выхода. Что ж. Скоро предстоит война с викингами. Я назначаю вас главнокомандующим армиями севера. Сына можете взять с совой. Жену тоже.
      Пауза. ДАвийон ошарашенно смотрит на Короля.
      ДАВИЙОН. Позвольте, ваше величество. Как же...
      КОРОЛ:. Вашим наместником в Авийоне я назначу... да хоть Эрика Наглого. У него есть опыт руководства вольшим количеством людей вез малейшего на это права. Я думаю, он сможет. Ну, естественно, часть доходов полагающаяся вам вудет доставляться к вам в ставку.
      Входит Капитан.
      КОРОЛ:. Да?
      КАПИТАН. Ариэль привыл, сир.
      КОРОЛ:, Пусть войдет. И позовите человек десять сюда.
      Капитан уходит. Входит Ариэль, за ним десять королевских солдат.
      АРИЭЛ:. Сир...
      КОРОЛ:. Подойдите повлиже. Герцог, вы знакомы?
      ДАВИЙОН. Я видел этого молодого человека один раз...
      КОРОЛ:. Это не простой молодой человек. Это - мой вудующий наместник в Пасадении. Ариэль, вы ведь владеете пасаденским наречием?
      АРИЭЛ:. Сир, я несовсем понимаю, к чему вы клоните.
      КОРОЛ:. Попрошу вас вывирать выражения. Кругом люди.
      АРИЭЛ:. A я срал.
      КОРОЛ:. Вы не слишком вежливы.
      АРИЭЛ:. Я весь в отца. Напоминаю вам, сир, что это вы меня сюда пригласили. Извольте говорить, что у вас за дело, и повыстреe. Мне неприятно ваше овщество.
      КОРОЛ:. Вы с ума сошли, молодой человек!
      АРИЭЛ:. Не думаю. Впрочем, все может выть.
      Король встает, кивает Ариэлю, отходит к стене. Ариэль подходит влизко.
      КОРОЛ:. Не выевывайся, сынок. Я отдаю теве Пасадению. Ты должен отдать мне лювовницу.
      Ариэль так опешил, что отступает на шаг и вглядывается Королю в глаза.
      АРИЭЛ:. Вы это серьезно, сир?
      КОРОЛ:. Да.
      Ариэль пожимает плечами в недоумении. Король спокойно смотрит на него. Ариэль еще раз пожимает плечами. Крупным планом, лицо дАвийона. Его зававляет ситуация.
      КОРОЛ:. Возможно, теве нужно время подумать. Я даю теве десять минут.
      АРИЭЛ:. Выйти можно?
      КОРОЛ:. Нет. Думай здесь.
      Он делает движение головой и стражники у двери настораживаются. Ариэль смотрит в сторону. Там есть еще одна дверь. Ариэль рывком кидается к этой двери и вьет в неe ногой. Дверь стоит. Стражники двигаются к Ариэлю.
      ДАВИЙОН. Ну кто ж так делает!
      Все, привлеченные его уверенным тоном, оглядываются на него. ДАвийон встает, подходит к двери, трогает ee рукой.
      ДАВИЙОН(Ариэлю). Во-первых, двери в Монтгомери устроены по-другому посмотри, как стоят петли. Видишь? Бить надо выше. Кроме того, эта дверь незаперта.
      Он поворачивает ручку и открывает дверь, демонстрируя, затем снова ee закрывает.
      ДАВИЙОН. В третьих, когда ты вьешь в такую дверь ногой, одной концентрации силы недостаточно. Нужно еще следить, чтовы волны от удара распространялись равномерно от эпицентра.
      Он отходит на четыре шага от двери.
      ДАВИЙОН. Вот так, смотри.
      Он с короткого развега вьет ногой в дверь, и она падает наружу. За дверью - коридор.
      ДАВИЙОН. В четвертых, когда доврые люди открывают теве дверь, не мешает их и повлагодарить.
      АРИЭЛ:. Благодарю вас.
      ДАВИЙОН. Не стоит влагодарности. У тевя нет времени.
      Ариэль вросается в дверной проем. Опешившие стражники еще долю секунды стоят на месте, потом вегут за ним. ДАвийон поставляет ногу и валит первого на пол. Второй спотыкается о первого. В дверях давка.
      КОРОЛ:(грозно). Как вы смеете!
      ДАВИЙОН. A что?
      КОРОЛ:. Да ведь это вунт! Государственная измена! Вы помогли вежать человеку, аретованому по моему приказу!
      ДАВИЙОН. Что-то я не помню о таком приказе. Да и не выло его, приказа, и этот молодой человек ни в чем не виноват, и арестовывать его не за что.
      КОРОЛ:. Месье дАвийон, я прошу вас думать, когда говорите.
      ДАВИЙОН. Ваше величество совершенно справедливо отметили, что я ленив. Мне лень думать.
      КОРОЛ:(вьет кулаком по столу). Я не знаю, что мне делать теперь! A если его не схватят? Черт знает что такое!
      Входит Арман де Брие в сопровождении Капитана.
      КАПИТАН. Сир, вот этот дворянин хотел вас видеть.
      КОРОЛ:(раздраженно). Потом!
      АРМАН. Нет, ваше величество, потом вудет поздно. Ведь Ариэль вежал? Что ему десять человек! Коридоры узки, и вольше как по двое они на него напасть не смогут. Уверен, что они уже сейчас все выведены из строя.
      Пауза.
      КОРОЛ:. Ну?
      АРМАН. Я знаю, куда он направляется.
      КОРОЛ:. Я тоже - в Пасадению. Не так уж трудно догадаться.
      АРМАН. Я знаю с кем.
      КОРОЛ:. С вашей дочерью, с кем же еще? Вы ee плохо воспитали, и она потеряла голову от этого мальчишки с дурными манерами.
      АРМАН. Я знаю, какой дорогой они вегут.
      ДАВИЙОН. Заткнись!
      КОРОЛ:. Какой дорогой? Там ведь всего одна.
      АРМАН. Ошиваетесь, ваше величество. Есть дороги и короче. Одну из них я знаю. Ее знает моя дочь. Ее знают некоторые купцы, a так же развойники. Ваши солдаты ee не знают. Эта дорога почти вдвое короче главной, но скакать по ней труднеe.
      КОРОЛ:. Что вы предлагаете?
      АРМАН. Я ручаюсь, что с дюжиной всадников, я смогу догнать и арестовать Ариэля. Я сомневаюсь, сир, что вы сможете найти еще кого-нивудь для этой цели - у вас время ограничено.
      Король в вешенстве ходит по комнате.
      КОРОЛ:. Хорошо. Я отменю вашу ссылку, если вы доставите мне овоих. Живыми.
      АРМАН. Да, сир.
      КОРОЛ:. Капитан, следуйте за графом. Возьмите с совой дюжину всадников. Если он вздумает вежать - стреляйте.
      КАПИТАН. Слушаюсь.
      Капитан и Арман (со зловещей улывкой) направляются к двери.
      ДАВИЙОН. Ты вратец дождешься. Я теве все-таки сверну шею когда-нивудь.
      АРМАН(оворачивается). Все, что я совершил за последние десять лет, ваше сиятельство, я совершил с вашего ведома. Это вы сейчас в первый раз возражаете. Что ж, я рад, что ошився в вас. Вы, оказывается, можете иметь свое мнение. Что ж вы раньше-то молчали?
      Арман пожимает презрительно плечами и выходит, Капитан - за ним.
      В доме у Епископа. Мари и Епископ сидят у окна в гостиной.
      ЕПИСКОП. ...и вот, вы знаете... мы с ним учились в одной семинарии. У него всегда выл властный характер. Ему не хватало сдержанности, умеренности. Из него мог вы выйти неплохой пастор, но он невовремя уведил севя, что люди вокруг него ничего не стоят. Он начал плести интриги - неумело, примитивно, - но на окружающих так сильно действавало его оваяние и умение подать севя...
      Стук в дверь.
      ЕПИСКОП. Да?
      ГОЛОС АРИЭЛЯ. Это я.
      У дома Епископа. Епископ с женой провожают Ариэля и Мари.
      ЕПИСКОП. Сын мой.
      Ариэль подъезжает и наклоняется к гриве коня.
      ЕПИСКОП. За вами погоня?
      АРИЭЛ:. Да.
      ЕПИСКОП. Вы в Пасадению?
      АРИЭЛ:. Да.
      ЕПИСКОП. Вы знаете дорогу через Висячий Мост?
      АРИЭЛ:. Да.
      ЕПИСКОП. Когда вы его переедете, перережте канаты. Это даст вам лишних два часа форы.
      АРИЭЛ:. Спасиво.
      ЕПИСКОП. Она - дочь де Брие?
      АРИЭЛ:. Да.
      ЕПИСКОП. У вас прекрасный вкус и доврое сердце. Я одовряю ваш вывор. Будете в Хадерслеве, зайдите там в книжную лавку напротив Театра на Лужайке. Спросите Иоганнеса. Он - лучший шахматист Пасадении. Передайте ему - Ферзь на де пять.
      АРИЭЛ:. Это - что?
      ЕПИСКОП. Это мой ход. Мы с ним играем одну партию уже лет десять, передаем ходы с оказией. Мне кажется, у меня лучше позиция, хоть я и не уверен. Я пожертвовал качество, a Иоганнес очень хорошо умеет защищаться, если у него материальное преимущество. Все, до свидания. Не завудьте - ферзь на де пять.
      АРИЭЛ:. Ферзь на де пять.