Сварожичи (№3) - Легенда о Велесе

— Ну, — Перун кивнул Стриверу, — веди к княгине!

Тот вздрогнул, сжимая кулаки, и махнул рукой вперед.

Княжеские палаты находились в самом центре городища, на небольшом возвышении. Широкая улица разрезала град на две части, идя от ворот к терему, который тоже имел стены, сторожевые башни и стражу на заборолах и так же был окружен рвом. Три терема, сад, дружинные избы кметей и конюшни, избы слуг и холопов, ключни и кладовые — это был настоящий град в граде.

Три бурых жеребца неслись в указанном Стривером направлении, перемахивая палаты, гридницы, лавки торговых людей и ремесленников, избы посадских и сады при домах.

В городе началась паника — люди метались по улицам, прячась, кто мог, в подполах или разбегаясь в стороны. Страхи некоторых были обоснованны — порой тяжелое копыто опускалось не на двор, а на крышу, и тогда во все стороны летели обломки, клочья соломы, а угол проседал, разметанный конем.

Всадников заметили со стен. Кмети похватали оружие, бросились затворять ворота, всадникам закричали, приказывая остановиться и не творить бесчинств, но Стривер по дороге успел рассказать братьям, как его взашей выгнали из города, и Смаргл, а тем более вспыльчивый Перун не собирались подчиняться. Не обращая внимания на людей, все трое подхлестнули лошадей — и три жеребца мелькнули над головами людей, приземлившись уже на дворе.

Не дожидаясь, пока осядет пыль, братья спешились и, бросив лошадей, решительно направились в палаты.

Здесь дорогу преградили им княжеские гридни, выскочившие на шум из дверей. В руках их оказались мечи и щиты, но Перун, разогнавшись, уже не мог остановиться. Скачка по городу распалила его. Прокладывая братьям путь, он лишь выставил вперед плечо и с маху врезался в строй. Щиты разлетелись в стороны. Державших их воинов он небрежными взмахами рук раскидал, освободив путь. Тех, кто стоял по бокам и мог заступить дорогу, оттолкнули Смаргл и Стривер, и трое Сварожичей вломились в терем. Перун по-прежнему шел впереди, громко требуя, чтобы его немедля проводили к княгине.

Перед нежеланным гостем пробовали запирать двери, но он просто высаживал их, даже не удосуживаясь складывать кулак — одними ладонями. Идущие вслед за ним молодцы тоже были настроены решительно, и с ними предпочитали не спорить.

Сварожичи ворвались так стремительно, что Синегорку не успели предупредить. Она только ахнула, приподнимаясь со стула, когда гости вошли в светлицу. Окружавшие ее сенные девушки и боярыни брызнули во все стороны, а гридни у дверей лишь беспомощно развели руками.

Стривер с первого взгляда узнал княгиню, хотя та и переменилась со дня отъезда Рады. Сейчас она казалась старухой, и только глаза ее блеснули прежним огнем, когда она увидела Стривера за плечом Перуна.

Тот, догадавшись по лицу княгини, что она его узнала, еле успел одернуть брата.

Уловив знак, Перун на ходу отвесил короткий поклон сидящей у окна женщине и, подойдя, сразу заговорил о главном.

— Проведал я, — сказал он, — что за беда у тебя приключилась, княгиня, — Черный Змей житья не дает. Города жжет, людей в полон берет, твой род — и то обидел…

Вспомнив при этих словах о дочерях, Синегорка отвернулась к окну, закусив губу, чтобы не разрыдаться при чужаках. Последние дни она только плакала или сидела, отрешенно глядя вдаль.

Улучив момент, Стривер выступил из-за спины брата.

— Уж прости, княгиня-матушка, — заговорил он, — но не мог я мимо горя твоего пройти. Не только твоя — это и моя печаль… Утешься и не плачь — один я не смогу, а с братьями точно привезем мы тебе дочь любимую, а там…

Синегорка резко повернулась к нему, сжимая побелевшими пальцами ручки стула.

— Ты, — прошептала она, закусывая губы, — все ты!.. Что ты натворил!.. А теперь у тебя хватает смелости являться после того, как тебя взашей вытолкали?.. Да я тебя казнить в тот день могла лютой смертью, как чуженина!.. А ты…

Она не договорила — Перун и Смаргл, не сговариваясь, одновременно шагнули вперед, заслоняя брата от пылающей гневом Синегорки. Перун положил руку на меч.

— Ты здесь хозяйка, — прогудел он угрожающе, — а мы лишь гости и чужаки. Ты имеешь все права, ты можешь нам приказать, и мы должны повиноваться тебе, но я никому не позволю чернить моего единокровного брата. Будь ты мужчина и воин, я бы не посмотрел на то, что я гость, но ты женщина и мать. Горе помутило твой разум, но ты должна понять, что виновна перед нами.

Синегорка возмутилась было и собиралась кликнуть стражу, но взглянула на кулаки Перуна, на широкие плечи его и спутников и поняла, что она больше положит народу, пытаясь задержать строптивых гостей. А потому она только сжала кулаки, белея от душившего ее гнева.

Положение спас Стривер, снова выступив вперед.

— Прости княгиня-матушка, — быстро заговорил он, — брат не со зла, а от досады. Ему известно, как ты со мною обошлась. Моей вины в том, что случилось с Мерой, нет, а коли есть, то готов искупить ее — и братья мои в том мне порука и подмога. Ты же благослови нас на бой с твоим обидчиком, а заодно… Заодно обещай мне руку твоей дочери, княжны Меры, что отдашь ты мне ее в жены, когда спасу ее и приведу назад целой и невредимой!

Он говорил горячо и вдохновенно, Перун и Смаргл согласно молчали, и это тронуло Синегорку сильнее всего. Она уронила голову на грудь и сдержанно зарыдала, стесняясь своих слез.

Озадаченный ее слезами, Стривер замолчал.

— Что с тобой, матушка? — удивленно спросил он.

— Ты… ты, — еле выговорила Синегорка. — Теперь уже поздно!

Сварожичи переглянулись.

— Она за Змея замуж выходит, — выдавила княгиня и, прерывая речь рыданиями, рассказала об осаде города и об условии, которое поставил Змей.

— Раду уже третий день как увезли, — молвила она под конец. — Сейчас, верно, она уже там… Вы опоздали — и явились только для того, чтобы напомнить мне о моем горе…

Перун топнул ногой:

— Где это?

— В первый раз видели его у Козьего перевала, в восточной стороне.

— Верхами до него сколько?

— Как раз три дня, коль спешить…

— Верно, они не доехали, — молвил Перун. — А значит, мы успеем… Жди нас с дочерьми, княгиня!

Он махнул рукой братьям и первым ринулся к выходу так же стремительно, как и вошел. Княгиня посмотрела им вслед.

— Постой, — вдруг вымолвила она.

Уходивший последним Стривер остановился на пороге, готовно обернувшись.

— Если исполнишь, что задумал, — прошептала Синегорка, — тогда поговорим… о сватах…

Она отвернулась, чтобы скрыть волнение, и Стривер бегом догнал братьев.

Пока Сварожичи говорили с княгиней, к их оставленным без присмотра коням никто не решался подойти — встав плечо к плечу, те выкатывали налитые кровью глаза, лязгали зубами, как голодные волки, и ревели от ярости. Сварожичи вскочили им на спины, задержавшись только для того, чтобы вызнать, в какой стороне Козий перевал — и исчезли тем же путем, что и приехали.

* * *

Козий перевал встретил Раду темнотой и безмолвием. Окруженная чужими молчаливыми всадниками, над которыми, даже она чувствовала, витали чары, воительница испытывала страх и неуверенность. Она не боялась за себя, но понимала — исполнить то, что задумала, будет почти невозможно.

День еще не кончился, а в ущелье, из которого начинался Козий перевал, уже спустилась ночная тьма. Факелы в руках ее стражей бросали зловещие тени на скалы, казавшиеся толпой пробужденных чудовищ. В прошлом Рада не боялась видений, но сейчас страхи обступили ее со всех сторон, и она молча молилась богам, чтобы послали ей твердость духа и удачу.

Козий перевал вставал на фоне темного леса черной стеной. Когда всадники подъехали ближе, на его склоне замерцали огни и послышался искаженный эхом шум — навстречу всадникам двигались еще люди. Рада поняла, что пропала. Она нашарила под рубахой нож, готовая выставить его.

Но ничего не случилось. Без приключений отряд с пленницей поднялся к заставе, которую по весне разгромил Змей, миновали ее и стали спускаться в ущелье. Рада, заглянув с высоты в темноту, поняла, что это ее последний день на свободе, а может, и в жизни.

И тут сзади послышался свист рассекаемого воздуха, словно огромная птица или крылатая змея камнем падала из-за облаков. Всадники сразу оглянулись и застыли на месте, увидев троих витязей на одинаковых бурых конях, что появились действительно с небес. Припав к гривам распластавшихся в полете жеребцов, витязи вскинули мечи, с которых сыпались искры. Падая, они поджигали все, чего касались, и в рядах всадников началась паника прежде, чем витязи налетели на них, рубя сплеча.

Началась жестокая сеча — незнакомцы не щадили ни людей, ни лошадей и безжалостно добивали раненых. Быстро сообразив, что пощады не будет, большинство всадников бросилось удирать. На склоне среди камней была всего одна или две подходящие тропы, и там возникла давка. Чья-то лошадь споткнулась на осыпи и рухнула с седоком, увлекая за собой еще нескольких. Образовался затор, и всадникам поневоле пришлось снова принять бой.

О Раде все забыли. Девушка припала к шее коня, все силы прилагая только на то, чтобы удержать его на месте. В полутьме, разрываемой вспышками молний от мечей незнакомых витязей, ее белая рубашка виднелась издалека. Несколько всадников из числа слуг Змея прорвались к ней, но молнии достали двоих из них. Падая с седел, они выронили оружие. Раде удалось завладеть одним мечом, и она сама вступила в схватку. Ощутив в руке привычную тяжесть, она обрела уверенность и остановилась только тогда, когда занесенный для удара меч встретил пустоту.

Девушка выпрямилась в седле. Все произошло так быстро, что она не успела ничего понять и только озиралась.

Кругом валялись трупы людей и лошадей — большинство оказались спаленными. Где-то далеко еле слышно стучали копыта — удирали остатки отряда. Единственными живыми существами, кроме самой Рады, были те трое витязей. Они еще держали мечи обнаженными, и их лезвия светились как факелы.

Витязи подъехали к Раде. Один из них оказался Стривером — девушка узнала его и успокоилась.

— Мы приехали, чтобы спасти тебя и твою сестру, — сказал Стривер. — Ты в безопасности, княжна!

Он склонил голову в знак почтения, и Рада на него не рассердилась.

— Это твои друзья? — Она с интересом посмотрела на двух других витязей.

— То мои братья. — Стривер поспешил представить их. Перун и Смаргл подъехали ближе. Старший улыбался — ему понравилось, как сражалась девушка, но он вдруг показался Раде очень старым. Вот меньший из трех братьев — другое дело. Надев привычную одежду, Рада почувствовала себя женщиной. Она улыбнулась обоим витязям, но тут же выбросила из головы все лишние мысли.

— Моя сестра! — воскликнула она. — Мы должны торопиться.

Стривер тут же натянул повод, разворачивая коня.

— Да-да, скорее…

Но Перун не тронулся с места, протянув руку с мечом в долину.

— Поздно, — сказал он.

Все обернулись и увидели, что навстречу поднимается бесформенная темная масса. Это был Черный Змей.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Уцелевшие воины донесли господину о том, что произошло на перевале, и он поспешил в бой. Издалека он увидел четверых всадников со светящимися мечами, и внутри у него зашевелился страх — а вдруг среди них Сварожич? Во всяком случае, этого противного Ящера поблизости не было, и, стремясь поскорее разделаться с противниками, Змей кинулся в атаку.

Молния расколола небо и ударила в камни. Кони еле успели шарахнуться в стороны — склон ожил и рухнул вниз, увлекая за собой тела павших. Те из них, на кого попало пламя, сгорели вмиг. Вслед за первым на всадников обрушился град ударов. Камни взлетали вверх, поднялась стена дыма и пыли, земля осыпалась. Змей кружил на одном месте, поливая из пасти огнем те места, где в дыму виделось движение.

Испугавшись первых ударов, конь под Радой завизжал, вставая на дыбы. Только привычка помешала девушке вывалиться из седла, но она наверняка упала бы, если бы не Стривер и Смаргл, что, вынырнув из облаков дыма и пыли, подхватили ее коня под уздцы. Наклонившись к залитым кровью глазам коня, Смаргл что-то зашептал ему, и тот стих. — Уходим! — Стривер потянул повод на себя.

— А как же Мера? — запротестовала девушка. — Трус! Ты не мужчина!

Смаргл взял ее за руку.

— Доверься нам! — мягко сказал он. — Без твоей сестры нам пути назад нет, но главное сейчас не это!

Они потянули всадницу за собой, и она сквозь дым и пыль увидела разъяренного Змея. Встав на стременах и держа меч двумя руками, Перун отбивался от него, прикрывая остальных. Поглощенный боем, Змей не замечал ничего.

Три всадника помчались прочь, стремясь укрыться с другой стороны перевала. Вскоре вокруг них начали рушиться скалы, а еще через несколько мгновений их нагнал Перун. Змей реял над беглецами черным облаком. Обернувшись на скалу, Перун взмахнул мечом — молния ударила в самую середину туши, и Змей закувыркался в воздухе. Но почти тут же выровнялся — и шквал огня, плотный как ливень, обрушился на головы беглецов.

Запахло паленым, и в тот же миг лошадь Рады одним движением сбросила с себя девушку и ринулась прочь, но огонь настиг ее и превратил в живой факел.

Никогда не видевшая ничего подобного Рада завизжала и непременно потеряла бы голову от страху и погибла следом, но тут две сильные руки легко подняли ее. Девушка оказалась в объятьях Смаргла, подсадившего ее к себе в седло.

Бросив мечи, Сварожичи все втроем вскинули руки ладонями вверх — даже Смаргл, на мгновенье отпустив девушку. Рада вцепилась ему в плечи и расширенными глазами следила за своими спасителями.

Они не говорили ничего, не делали загадочных движений, но пламя не попадало на всадников, отклоняясь в стороны. Только немыслимый жар окутывал их — удушливый, как четвертый пар в бане.

У Рады закружилась голова, горячий пот тек по лицу и телу, сердце бешено колотилось. Почти теряя сознание, она приникла к плечу Смаргла, и рука его дрогнула. Пламя прорвало невидимую преграду и обрушилось бы на людей, если бы в самый последний миг его не отвел меч Перуна. Он оттянул гибель, но ненадолго.

— Смотрите, что там! — вдруг воскликнул Смаргл. Сквозь пламя и дым ему почудилось в стене ущелья на высоте трех-четырех саженей над их головами неприметное отверстие, похожее на вход в пещеру.

Надо было во что бы то ни стало выбираться отсюда, и никто не стал раздумывать. Как неживую перебросив Раду в седло Стриверу, Смаргл первым ринулся в стену огня.

Пламя охватило его вместе с конем. Рада завизжала, пряча лицо на груди Стривера, но Смаргл успел укротить огонь прежде, чем тот смог причинить ему вред. Около него образовалось пустое пространство, в которое тут же скакнул жеребец Стривера, а за ним — и Перуна.

Три всадника во весь опор поскакали к пещере. Змей, сообразив наконец, что огонь им не страшен, прекратил изрыгать пламя и взлетел повыше, но зато на головы людей и лошадей посыпались камни. Свергаясь с горы, они породили настоящую лавину, которая погребла бы всадников под собой, если бы они не успели укрыться в пещере.

Ход был до того узок, что въезжать пришлось по одному, наклоняя голову почти к самой шее коня. Пропустив Стривера с девушкой вперед, Смаргл и Перун чуть придержали жеребцов. Переглянувшись, они одновременно вскинули руки — и багровое сияние, встав стеной, закрыло вход. В тот же миг камни обрушились на него, отрезав беглецов от внешнего мира.

Змей долго не мог понять, что произошло. Но наконец до него дошло, что он натворил, и он опустился на изуродованный склон и принялся быстро разгребать завал.

* * *

Внутри пещеры стояли тьма и тишина, нарушаемые только дыханием людей и лошадей да постепенно стихающим эхом обвала. Тускло мерцало острие меча в руке Перуна, при его свете можно было рассмотреть лишь рядом стоящего.

Рада все еще прижималась к Стриверу, но глаза ее уже горели прежним огнем воительницы. Само ее присутствие напоминало тому о необходимости действовать.

— Что будем делать? — заговорил Стривер.

— Идти вперед, — Перун взмахнул мечом, и огонек на нем засиял ярче, разбрасывая искры.

Смаргл тут же полез в — седельную сумку, доставая готовые факелы — обмотанные просмоленной и промасленной паклей палки. Две он зажег от меча и шагнул вперед, осматриваясь.

Беглецы находились в просторной пещере. У дальней стены возвышалась бесформенной грудой темная, смутно знакомая масса, но дальше все терялось во мраке. Оставив один факел братьям, Смаргл пошел дальше.

В это время позади послышался скрежет когтей — кто-то резкими сильными движениями отбрасывал камни, расчищая путь.

— Змей, — прошептали одновременно все четверо. Соскочив с коня, Перун первым бросился к завалу, прислушиваясь. Змей работал истово и сосредоточенно.

До цели ему было еще далеко, но никто из беглецов не сомневался, что рано или поздно он до них доберется.

Некоторое время все молчали, переглядываясь. Сварожичи понимали друг друга — в этом Рада была уверена. Она догадывалась также, что сейчас они слышат мысли друг друга — как иначе можно было истолковать их взгляды?

— Эй! — вдруг крикнул Перун. — Это ты, Змей?

Скрежет и грохот прекратились, и послышалось сопение.

— Не признал, Скиперов прихвостень? — продолжал Перун. — Это я, Сварожич!

Змей за стеной вздохнул.

— Как не признать, — прозвучал его утробный голос, — сразу признал… Ящер с тобой?

— А то нет! — Перун весело подмигнул остальным. — А еще со мною братья… С одним-то Сварожичем тебе легковато будет справиться, так уж попробуй с тремя!.. Не оплошаешь?

Некоторое время Змей сосредоточенно ковырял камень, а потом признался:

— Когти Ящера я крепко запомнил, да и с вами тремя мне ратиться неохота…

— Так, может, разойдемся полюбовно? — перебил его Стривер.

Раду от этих слов затрясло. И это говорит тот, кто обещал жизнь положить за ее сестру! Но Черный Змей охотно отозвался:

— Я готов! Перед Сварожичами у меня долгов нет, я вас выпущу и даже помогу камешки откатить — по моему слову они упали, по моему и поднимутся… Только есть у меня условие…

Рада почувствовала, как жесткая ладонь Смаргла сжала ей руку — он стоял далеко от входа, подле нее и лошадей, Но девушка и сама затаила дыхание, ожидая слов Змея.

— С вами есть девушка, — услышала она с ужасом. — Была она мне честно ее родом обещана, ее ко мне везли, а вы налетели, не разобравшись, и отбили… Верните что положено и можете быть свободны!

Еще полдня тому назад Рада мечтала встретиться со Змеем и отплатить ему за все, но сейчас она почувствовала страх и безотчетно прижалась к Смарглу.

— А ты уверен, — в высоком голосе Стривера зазвенел металл, — что мы захотим ее отдать?

— Уверен, — прогудел Змей в ответ, — деваться-то вам некуда! Если я до вас докопаюсь, миловать не буду!

Снова заскрежетали выворачиваемые камни. Змей торопился — было ясно, что до рассвета он ворвется в пещеру.

— Дай нам подумать! — крикнул Стривер, но Перун махнул ему рукой, и тот замолчал.

— Надо отсюда выбираться, — уверенно сказал Смаргл. — Не может эта пещера быть без второго входа! Его надо только найти! И поскорее!.. Вы тут покараульте, а я схожу погляжу. Кто со мной?

Три жеребца, что до сего часа стояли плечом к плечу, вдруг зашевелились. Два с боков прижались к третьему. Очертания их стали блекнуть и растворяться в воздухе, зато третий жеребец толстел на глазах.

Рада расширившимися от ужаса глазами смотрела на превращение. Три коня слились в одного могучего темно-бурого жеребца с длинной косматой гривой. Встряхнувшись как собака, он вдруг подогнул все четыре ноги и рухнул на пол. Облако пыли и тумана взметнулось ввысь, а когда оно опало, перед людьми стоял крупный угольно-черный волк с мощной шеей, широкой грудью и горящими алыми глазами.

Рада шарахнулась от оборотня прочь и завизжала, но ее крик не успел прокатиться под потолком пещеры, как Смаргл с быстротой молнии оказался рядом и обнял девушку, зажимая ей рот.

— Молчи, — приказал он. — Не бойся! Облик менять могут лишь те, в чьих жилах течет кровь жителей подземного мира. Черный Змей из их числа, но там много и тех, кто от века был нашими друзьями и союзниками.

Девушка покосилась на молодого витязя, подчиняясь. Смаргл был ниже ее на полголовы, и сейчас это почему-то само собой пришло на ум. Он отстранился, разжимая руки, и почти не удивился, когда Рада послушно двинулась за ним.

Держась за руки, они отправились в сопровождении волка-Ящера в глубь пещеры, в то время как Перун и Стривер остались у завала, прислушиваясь к работе Змея.

Ящер первым добежал до того, что до сих пор казалось бесформенной тенью, и завертелся подле, ведя себя совершенно как пес — не хватало еще, чтобы все, кому не лень, узнали, что он разумен.

Подойдя следом, Смаргл ахнул, высоко поднимая факел над головой. Перед ним, заваленная мусором и пометом летучих мышей, раскинулась самая настоящая, хоть и древняя, кузня — камень-наковальня, несколько металлических болванок, клещи и молоты, сваленные кучей пополам с прочими вещами, даже зев печи открывался в стене.

Забыв о девушке и всем прочем, Смаргл засуетился, осматриваясь. Кое-как смахнув грязь с наковальни, он выложил инструменты, не забывая осматривать их, откатил болванки в сторону, заботливо отделив их по видам, слазил в горн, забравшись в него чуть не целиком — там, внутри, еще сохранились угли, часть из которых даже не прогорела. Ящер тем временем обегал все вокруг.

Рада стояла на месте. Смаргл сунул ей в руку факел, велев светить ему, а потом, когда настала пора лезть в горн, он вообще скинул ей на руки перевязь с мечом, плащ и рубаху с кольчугой, оставшись полунагим. Видя его широкие плечи и крепкое тело, девушка воззрилась на него столь откровенно, что Смаргл поспешил нырнуть в горн.

Вывалившись оттуда в облаке пепла, весь перепачканный сажей, он ринулся к братьям. Лицо его сияло.

— Я знаю, что делать! — прошептал он. — Давайте пообещаем ему девушку, а сами… — И он что-то быстро заговорил Перуну на ухо.

— Отлично придумано! — просиял тот и хлопнул Стривера по плечу. — Займи его пока чем-нибудь!

— Хм, займи! — фыркнул Стривер, пожимая плечами. — А чем?

— Пообещай что угодно, болтай без умолку, — замахнулся Перун, — хоть вон ее отдай, а только чтоб он запала не потерял! Можешь даже его поддразнить немного!

Братья поспешили к наковальне, оставив Стривера у стены в одиночестве. Не смея уйти с поста, он вытягивал шею, стараясь понять замысел братьев, но потом, увидев, что делает Смаргл, догадался, что от него требовалось, и стукнул кулаком по камню.

— Эй, ты! Змей! — крикнул он. — Слышишь меня?

Не прекращая ворочать камни, тот пропыхтел:

— Слышу. Дальше что?

— Мы тут посовещались, — заговорил Стривер, не сводя глаз с братьев, — и решили, что ты прав. Мы обследовали стены этой пещеры — здесь и правда нет другого выхода. Мы в ловушке…

Змей прервал работу и с удовольствием расхохотался.

— А я что говорил? — самодовольно проурчал он. — Вот как со мной спорить! Я старше и знаю, что говорю!

— Да, ты оказался прав, а потому мы решили отдать тебе то, что ты просишь. Девушка твоя!

Рада, услышав эти слова, чуть не упала в обморок и уже развернулась, чтобы по достоинству ответить предателю, но тот продолжал медленно и внятно:

— Только есть у нас одно маленькое условие. Выполнишь его — все получишь!

Змей взревел так, что в пещере родилось эхо, потрясшее всех.

— Ты! — заорал он, кидаясь на камни всем телом. — Как ты смеешь!.. Здесь только я ставлю условия! Я победитель!.. Ты не смеешь! Вот я тебе покажу!

Он продолжал бесноваться, бодая головой завал так, что стены пещеры содрогались. Стриверу пришлось отойти на несколько шагов — сверху начали сыпаться мелкие камешки.

— Да погоди ты, дай сказать! — закричал он, перекрывая шум. — Сам рассуди — деваться нам некуда. Можем мы напоследок немного позабавиться, чтоб не так стыдно было перед самими собой? Все равно ты победитель, так согласись — что тебе стоит!

О непроходимой глупости Черного Змея ходили легенды, но Стривер. знавший об этом с юности, все равно чуть не закричал от радости, когда шум снаружи прекратился и Змей заговорил вполне мирным голосом:

— А ты прав, человек! Деваться вам некуда… Но учти — если условие твое окажется трудным или глупым, я его выполнять не стану! Понял?.. А теперь говори!

Стривер набрал полную грудь воздуху — теперь самое главное соврать поправдивее.

— Нас завалило, — наудачу заговорил он, — да так, что и сам Ящер не сразу откопался бы… А вот если ты сможешь в одиночку, действуя только когтями, разобрать все камни, тогда…

Змей начал было хохотать над таким простым условием.

— Да я и так скоро до вас докопаюсь, — выговорил он, отсмеявшись.

— Это еще не все, — безжалостно продолжал Стривер, — мы тебе помогать не станем, даже наоборот… Вот если ты нас пересилишь, тогда, считай, победил!

Некоторое время Змей молчал, переваривая его намек.

* * *

Перун и Смаргл отошли к наковальне. Младший брат висел на локте у старшего и торопливо нашептывал ему свой замысел. Перун слушал, сдвинув кустистые, сросшиеся на переносье брови. Рада по-прежнему стояла у наковальни, светя им.

— Хорошо, — наконец кивнул старший брат. — Неплохо придумано. Только как ты это сделаешь?

— Пока вы с Даждем по дальним землям путешествовали, я у отца в кузне пропадал, искусство его перенимал, — с гордостью возразил Смаргл. — Доверься мне и помоги. Вот увидишь: набросим на Змея кованый ошейничек — сразу станет послушнее!

Обнадеженный этим, Перун принес свой меч и положил его на наковальню.

Смаргл же подошел к пустому и холодному горну. Немного знавшая кузнечное искусство Рада даже подивилась ему — что он будет делать? Ведь достать для топки дров было неоткуда. Но витязь протянул руку к мертвому зеву, шевельнул пальцами — и внутри заплясало пламя. Сперва небольшое и робкое, оно разгоралось сильнее и сильнее. Вроде нечему было гореть, но в горне плясал самый настоящий огонь. И жар от него был настоящим. Смаргл даже заслонился от него рукой, но не убрал вторую от огня, следя за пламенем.

Перун, на ходу снимая кольчугу, подошел к горну.

— Здорово, — похвалил он. — Где ты так выучился?

— У отца, — ответил Смаргл.

— Здорово, — повторил Перун, небрежно вкладывая свернутую кольчугу в руки Раде. — Поделишься со мной тайной?

— А то нет?

Сварожичи подошли к наковальне. Перун взял самый большой молот и уже поигрывал мышцами, готовясь к простой, но тяжелой работе молотобойца. Жар лился из горна с необыкновенной силой. Рада, отошедшая на несколько шагов, чувствовала, что у нее кружится голова. Хорошо, сказывалась привычка к долгим походам, когда летний зной пробирает тело под кольчугой и: ждешь, как милости богов, мига, когда можно будет броситься в воду, смывая грязь и пот. Но витязи не просто дали ей факел, но и нагрузили своей одеждой, оставшись полунагими. Чуть заплывшие жирком плечи и торс Перуна уже не слишком прельщали, но плотное тело Смаргла будило совсем иные, доселе неведомые мысли и желания. Рада вспомнила, как он обнимал ее, успокаивая, и ей захотелось снова оказаться в кольце его крепких рук. Но она была воином и понимала, что сейчас не время для таких дел. Ей оставалось только смотреть и дивиться.

Сварожичи словно не чувствовали удушающего жара, что вырывался из горна. Твердой рукой Смаргл опустил в самый огонь меч Перуна, и пламя взметнулось, светлея. Языки его чуть не опалили Смаргла, но не причинили ему вреда. Стоя так близко, что искры попадали на кожу, он ждал. Губы его шевелились — без колдовства и тайного знания не следовало приступать к такому делу. Ни слова не было сказано, но и он, и Перун понимали, что оставили в горах кузню не простые люди — возможно, сам Святогор.

Меч раскалился так, что больно было даже глазам стоявших поодаль Рады и Стривера. Тот и не смотрел вовсе — отвернувшись к завалу, он говорил со Змеем, лишь иногда косясь на братьев.

Те не замечали его, занятые мечом, и только один раз, услышав об условии, Перун оглянулся на Стривера и одобрительно кивнул.

Тем временем меч начал плавиться. Смаргл подхватил его за рукоять и вытащил!

Рада зажмурилась — Сварожич подобрал валявшиеся на полу кожаные рукавицы, но все равно хвататься за раскаленный металл было опасно. Она ждала запаха горелой плоти и сдерживаемого стона сквозь зубы, но вместо этого послышался согласованный звон молотов.

Девушка приоткрыла глаза. Сварожичи как ни в чем не бывало колотили по белому, брызжущему искрами мечу. Оба работали играючи, и она залюбовалась их уверенными движениями — в свое время Перун тоже проходил обучение в отцовской кузне, и тогда Смаргл был у него в помощниках.

На глазах Рады меч начал превращаться во что-то очень знакомое.

* * *

А Змей и Стривер продолжали беседу. Задумавшись над тем, что хотел сказать его противник, Змей неожиданно услышал из глубины пещеры странные звуки — приглушенный грохот и звон.

— Эй! — рявкнул он, ударив лапой в завал. — Что там у вас?

Стривер с тревогой оглянулся на работающих братьев. В кузнечном деле он понимал ровно столько, чтобы указать кузнецу, что требуется сковать. Но сейчас он понял, что у братьев много работы и им не до него.

— А это, — заговорил он как можно громче, стараясь перекричать шум, — и есть то, о чем я тебе говорил! Ящер, насколько я знаю и насколько помнишь ты, подземный житель. Вот он и роет для нас ход в скале. Сможешь докопаться до нас первым — твоя взяла. Не сможешь, что ж, не обессудь!

Волк-Ящер, стоя на задних лапах и не сводя глаз с наковальни, обернулся на эту выдумку, а остальные просто вытаращились на Стривера. Но тот только развел руками.

Змей подпрыгнул.

— Ну, держитесь! — завопил он. — Посмотрим, кто кого!

Земля и камни полетели из-под его лап с таким азартом, что люди почувствовали это по шуму.