Нищие

Он тоже матерился, потому как уборщицы, согнав его с насиженного места, налили около бюста много воды и мыльным раствором шпарили Ильича. * А ни хрена у вас не получится! говорил Терминатор, постукивая протезом по граниту. - Вроде, как не знаете, что через несколько часов, когда подсохнет, снова "чумазым" сделается. * А ты нашему начальству это скажи, ети его мать! - ругались тетки, поливая лысину из шланга. * Да вы лысину-то не мойте. Я на Ильича кепочку надену. И грязь скроется, и народу веселее будет. И меня в беде не оставят. * Я тебе, черт стальной, надену! - засмеялась пожилая уборщица, видимо, вспомнив, как они, работники станции, бегали смотреть на вождя в головном уборе. А это Терминатор, найдя где-то кепку клоунских размеров, натянул её на Владимира Ильича. Точно такая же была и у его ног. Он сидел около основания бюста и жалобно просил подаяния. Людей собралось видимо-невидимо. Деньги в головной убор, лежащий на полу, летели как из рога изобилия. Пришли начальник милицейского участка и начальник станции. Смеялись до слез, но когда приступ смеха прошел, приказали снять головной убор, а Терминатора от бюста прогнать.
      Но начальство-то из кабинетов редко выходит, и Алька Терминатор на другой же день занял свое коронное место. Да и кепочку Ильичу разок-другой в день, когда поблизости не было ни милиции, ни работников станции, он надевал, быстро собирал за репризу денежные пожертвования и, опять сняв головной убор, заканчивал выступление.
      До работников станции доходили разговоры о том, что Терминатор не бросил издеваться над вождем мировой революции. Но после того, как Алька запустил костылем в гражданина, который выцарапывал орден Победы с мозаичного панно, помещенного на стене около эскалаторного тоннеля, и поднял крик, на его проделки с Ильичом стали посматривать сквозь пальцы. Безного-безрукий Терминатор спас предмет метрополитеновского искусства и его зауважали.
      Кнорус положил руку на плечо Альки, и тот повернулся. Без всяких приветствий Кнорус спросил: * Ты Юрайта, случаем, здесь не видел? * Здесь не видел.
      Кнорус хотел было уже бежать в другой конец тоннеля, но вдруг резко обернулся и спросил: * А где видел? * Наверху. * Где наверху? Говори быстро и точно. * На выходе к перрону пригородных поездов. * Вы с ним разговаривали? * Конечно...
      Юрайт схватил Терминатора за воротник куртки, усыпанной металлическими заклепками, так, что кожа затрещала: * Ну-ка, болванчик железный, быстро все говори, что я тебя за язык тяну. Где встретились, что говорили, куда он пошел? * А что говорить? Мы поздоровались. Он сказал, что приехал сюда для встречи с какой-то девицей. Но девицы с ним не было. Да и одет он не по-зимнему. * Так он не в офицерской одежде? * Нет. Без шапки и в легкой курточке. Я удивился еще, когда он сказал, что теперь поедет на работу задубеет ведь. Да и что заработает в таком наряде? И ещё больше удивился тому, что он намеревался добираться в центр города, к своему месту, на электричке. * Понятно, - сказал Кнорус и оттолкнул от себя калеку.
      Терминатор не смог удержаться костылем, попятился и, поскользнувшись на мокром граните, упал около основания бюста, разлив уборщицам ведро с водой. Но Кнорус уже затерялся в толпе пассажиров. Теперь он понял, что искать Юрайта в метро - дело бесполезное.
      Он соображал на ходу, расталкивая прохожих во все стороны. Время приближалось к полудню. И вот-вот с Казанского должна уйти последняя электричка. Он выскочил на перрон, когда двери вагонов захлопнулись, и поезд медленно стал набирать ход. Он ткнулся в одни двери, другие. Но открыть на ходу не смог. Можно было бы залезть в окно, но зимой они были закрыты. Впрочем, в четвертом вагоне от головы поезда он увидел вместо дверного стекла, дыру, и что было сил кинулся догонять тот вагон. Краем глаза он видел, как параллельно с ним по вагонам бежал Юрайт. Кнорус хотел было уже ухватиться за края оконной рамы, но в это время перрон закончился и Кнорус, пролетев несколько метров по воздуху, рухнул на гравий. Он не обратил внимания на ободранные ладони и ушибленные колени. Он тут же встал, поднял голову и посмотрел на удаляющуюся дырку в дверях. Из неё выглядывала голова Юрайта. Он улыбался и махал ему рукой. На последнем вагоне электрички была прикреплена табличка - "Шатура".
      Нет, ещё не все было потеряно. Если Юрайт не выпрыгнет по дороге, то на первой остановке Кнорус будет его встречать, если, конечно, успеет догнать на машине.
      Не обращая внимания на боль, он побежал к площади трех вокзалов, где они бросили "девятку".
      Граф разбирался с постовым милиционером. По всему было видно, что консенсус был найден, и они остались довольны понятливостью друг друга. Кнорус с ходу запрыгнул на кресло водителя. * Быстро, Граф, быстро. Мы его в Выхино перехватим, если нам немного повезет.
      Но через десять минут они уже угодили в автомобильную пробку, выбраться из которой в течение получаса не представлялось никакой возможности. Но Кнорус и здесь нашел выход: выехал на тротуар и, беспрерывно сигналя и распугивая прохожих, понесся вперед. Они успели к шатурской электричке, снова бежали по перрону, вглядываясь в лица пассажиров, но Юрайта среди них не было. Скорее всего, он опять перехитрил Кноруса - или воспользовался стоп-краном, или просто выпрыгнул из дыры на какой-нибудь станции, когда поезд притормозил. Конечно, Кнорус приказал Графу сопровождать электричку до тех пор, пока не пройдет по всем вагонам и не убедится, что Юрайта в поезде нет. Но теперь он не сомневался, что этот нищий оказался намного смелее и догадливее, чем он, Кнорус, о нем думал. Но игра ещё не кончена, и Кнорус не хотел сдаваться.
      Был ещё один вариант: если Юрайт и Афинская не встретятся в течение ближайших суток, то этого сраного воина можно было бы выловить. Значит, пришел к догадке Кнорус, Афинскую, нужно любым способом выманить из офиса. До конца дня. Тем более он знал, что вечером у неё состоится встреча с Яхтсменом. Это первое.
      Во-вторых, около квартиры Юрайта нужно установить засаду. Хорошо бы проследить и за жилищем Агаты. Вполне возможен и такой вариант, что, не найдя в офисе Афинскую, Юрайт отсидится в квартире скрипачки.
      Кнорус тут же направился к первому таксофону. Афинскую он возьмет на себя. Он позвонил одному из своих быков и распорядился, чтобы установили наблюдение за квартирой Юрайта. * Возьми себе помощников, и всех, кто заходит к нему и выходит, вяжите и - в машину. Везите на нашу конспиративную явку. Там разберемся, кто наш друг, а кто враг. Пусть два человека установят наблюдение за Агатой. Глаз с неё не спускать. И если заметите рядом с ней Юрайта, то непременно двоих везите на хату. Понятно?
      Убедившись, что все прониклись серьезностью его приказаний, он тяжело вздохнул и набрал номер телефона Афинской. * Да, - сказал голос патронессы, - я слушаю вас. * Татьяна Сергеевна. Я вышел на барона цыганского табора, люди которого провели операцию "Монахиня". Разъяснил ему на пальцах, что нехорошо было без спроса собирать пожертвования в Москве. Он согласился. Но сказал, что отдаст часть выручки только одному из руководителей московских нищих. * Интересные известия, Кнорус, - насторожилась Афинская.
      Кнорус понимал, что опытная Афинская просчитывает варианты и обдумывает, не заманивают ли её в западню. И он, её заместитель, постарался развеять её подозрения. * Мы с ребятами, - пояснил он, - выловили внучку барона, которая на переезде к Даниловскому рынку снимала кассу с монашек. Она и вывела нас на своего деда. * И как ты мне советуешь поступить? И при чем тут я? Сборами-то они занимались на территории Яхтсмена. * Это точно. Но в основу операции был положен наш план. Значит, и выручка с Яхтсменом должна быть поделена поровну. * В принципе, ты прав. Я сейчас созвонюсь с Яхтсменом, и мы с ним вместе подъедем. Где расположился твой цыганский барон? * В Бакинке. Две остановки за Люберцами. На машине лучше ехать по Рязанскому проспекту. Но учтите - здесь большие пробки. Он просил организовать встречу до пяти часов дня.
      По долгому молчанию он определил, что Афинская размышляет. Наконец, она ответила: * В шестнадцать жди меня в Люберцах. Скорее всего, подъедет и Яхтсмен. Пусть твой барон ожидает нас в привокзальном кафе. Там есть такое около книжного магазина. Будь с ним вместе один. Без своих быков. Понял? * Да, - облегченно вздохнул Кнорус. И положил трубку.
      Через полчаса он снова позвонил Афинской. Трубку поднял кто-то из дежурных. Ответили, что редактор газеты пять минут назад уехала по важным делам.
      Кнорус, не скрывая, радовался - план его сработал. Теперь осталось выловить только Юрайта. Пока он будет встречать мадам, засады будут его караулить. Афинской же при встрече скажет, что барон его обманул. Когда он пошел передать ему слова госпожи, то цыгане снялись с места. Лучше получить по башке за сорванную встречу, чем за организацию операции. По крайней мере, за первое не убивают.
      Следуя к своей машине, он впервые ощутил, что очень голоден. По дороге купил пару беляшей и, усевшись за руль, жадно впился зубами в горячее тесто. После утренних накладок наконец-то он направил игру в нужную ему колею. Только бы ничего не сорвалось. И он решил больше не полагаться ни на кого. Было всего лишь тринадцать часов дня, и он мог ещё сам съездить к дому, где жил Юрайт, и убедиться, насколько профессионально его подельщики организовали засаду.
      Теперь он знал, что при встрече с Яхтсменом с глазу на глаз он предложит ему свои услуги. Глава бомжей, конечно, поймет, что без профессиональной организации нищенского дела его бизнес никогда не станет процветающим. А он, Кнорус, с первой же попытки доказал, что может "мутить" в больших масштабах. И проведение операции "Монахиня", после семи дней которой он положил в свой карман огромную сумму, - тому подтверждение. Только об истинном режиссере и настоящем заработке он не будет говорить Яхтсмену. Он просто обрисует ему схемы и направления возможной деятельности. У него есть планы и по организации операций "Беженец", "Землетрясение"... И если Яхтсмен примет его предложение, в чем Кнорус не сомневался, то через пару месяцев, он, бывший первый помощник Афинской, станет правой рукой Яхтсмена и, конечно же, поставит дело среди бомжей на профессиональную основу. А через полгодика, смотришь, они зажмут Афинскую в крепкое кольцо и будут его сужать до тех пор, пока не подойдут к самым стенам Кремля. Яхтсмену нужно сказать только одно слов - "да".
      Его машина летела на огромной скорости по Рязанскому проспекту в сторону Центра. Он свернул на Нижегородскую, проехал ещё несколько кварталов и остановился на площади Заставы Ильича. Хлопнул дверью, сработала сигнализация, и машина ответила ему подмигиванием фар. Он огляделся и, остановив взгляд на Ильиче, улыбнулся: сегодня вождь революции принимал в его делах слишком много участия.
      Через пять минут он уже был около дома, где проживал Юрайт. Нахлобучив на голову капюшон кожанки, чтобы лицо не было заметно и, засунув руки в карманы, чего никогда раньше не делал, быстро стал подниматься на третий этаж. Он чувствовал, что ни за подъездом, ни за квартирой Юрайта никто не наблюдал. Хорошее настроение уже начинало исчезать, он остервенело нажал кнопку звонка квартиры воина-интернационалиста, и в этот момент кто-то положил ему руку на плечо. Кнорус обернулся и увидел удивленное лицо быка из своей команды. * Ты в подъезде один?
      Бык в подтверждение закивал головой. * Тебя одного оставили осуществлять наблюдение за квартирой? - начал было распаляться Кнорус. * Не-а. Все уехали с бабой. А меня оставили на тот случай - вдруг ещё кто придет! * А кто пришел-то? Агата? * Не-а. Наоборот вышла из квартиры какая-то бикса. Ну мы её - хвать. Ты кто, че, почем... А она нам, че, мол, пристали, я чуть ли не жена этого Юрайта. Ну, мы её поцеловали, взяли под белы рученьки, отвели к машине и увезли на явку. Вот один бык с минуты на минуту должен сюда вернуться.
      Кнорус просиял от счастья. На радостях обнял ладонями виски своего быка, притянул его голову к себя и звонко чмокнул в лоб. Тут же сплюнул на пол, но похвалил: * Молодцы, мужики. Значит, говоришь, она уже на явочной квартире? * Должна быть, - посмотрел на свои часы бык. * Как её зовут-то хоть, не спросили? * Я не расслышал - то ли Нина, то ли Инна. Ночевала она у него. Проснулась и пошла на занятия. Вот и познакомилась с нами. Да её здесь много не расспрашивали. Че на лестнице базарить - и в машине можно. * Правильно, - согласился с действиями своих быков Кнорус и махнул рукой. Ну, пока. Продолжайте дежурить.
      До встречи с Афинской в Люберцах оставалось ещё больше двух часов. Он зашел в ближайший бар, заказал сто граммов водки, выпил и попросил у бармена телефон. Тот, оглядев Кноруса с ног до головы, словно оценивая его финансовые возможности, убедился, что перед ним платежеспособный клиент, положил на стойку бара трубку сотового телефона.
      Через десять секунд Кнорус спросил: * Яхтсмен? * И что? - ответила трубка. * Это Кнорус. У меня есть к тебе предложение. * Какое, мальчик, у тебя может быть ко мне предложение? * Я хочу работать в твоей команде...
      ГЛАВА 16. БУРДАКОВ
      Бурдаков приехал на работу чуть свет. Включил настольную лампу и нажал на кнопку селекторной связи в кабинет оперов. Ему хотелось знать, кто же из бомжей полоснул ножом проститутку и убил сутенершу. К тому же он решил побыстрее завершить все текущие дела, чтобы часикам к пяти вечера быть свободным. Ведь они с Маргаритой договорились встретиться и пройтись по местам своей молодости. "Странно, - подумал он, вспоминая последние слова Марго, - она что, разошлась или вообще не была замужем?" Хотя он и не относил себя к любопытным в области чужих семейных отношений, но этот вопрос его интересовал. Честно признаться, после её ответа он хотел справиться о её семейном положении в паспортном столе по месту прописки. Для него это ничего не стоило, через пять минут ему бы выдали подробную справку обо всех её семейных и любовных перипетиях, если, конечно, таковые были. Но он сразу отогнал от себя эту мысль и не стал никуда звонить. Тем более что полная неизвестность по этому вопросу его даже в какой-то мере возбуждала. Нет, не в сексуальном плане, а в душевном.
      Через минуту после его звонка два опера - совсем ещё мальчишки стояли у него в кабинете и разводили руками. По их красным, невыспавшимся глазам он видел, что ребята этой ночью с подушкой ещё и не встречались. Один из них был крепким коренастым пареньком. Другой напоминал Бурдакову того высокого и неугомонного парня, каким он сам был в молодости, когда мог ночами не спать, а раскручивать какое-нибудь интересное дело. * Товарищ майор, никто из четверых, у которых на одежде мы обнаружили пятна крови, путного ничего сказать не может. Твердят одно - пьяные все были, ничего не помним, - сказал высокий лейтенант Стельнов. * Ну, что же вы! - даже расстроился Бурдаков, который почему-то был уверен, что оперативники к утру раскрутят бомжей. Он даже ничего не мог сказать путного, кроме как не без сарказма посоветовать: - Действуйте дедуктивным способом. Про Шерлока Холмса, надеюсь, читали?
      Ребята молчали. Один тер шишки на кулаках, набитые от регулярных занятий каратэ. Другой тоскливо смотрел на подоконник, по которому прыгали воробьи. * Ну, так что, читали о методах знаменитого сыщика? Советую съездить в выходной на книжный развал и угробить всю зарплату на приобретение полного собрания сочинений Канон Дойла. Если уж бомжей раскрутить не можете, то...
      Он не договорил, его перебил худощавый Стельнов, который по-прежнему не отрывал взгляда от подоконника: * Читали мы, товарищ майор, и про Холмса, и про Мегрэ. Складывается такое впечатление, что трое действительно не знают того одного, кто мог попользоваться ножичком. После всех выводов у нас подозрение на двоих падает. Вот из них и надо вычесть одного. * Уверены? - оторвался от ночной сводки и поднял глаза на Стельнова Бурдаков. * Судите сами. Задержанный Омельченко не мог убить. Это не его профиль... Омельченко приехал в Москву месяца четыре назад из Новороссийска. Мы ночью позвонили в местное УВД, где он раньше был прописан. Ребята похохотали и сказали, что его в Новороссийске называли не иначе как Пещерный человек. Тихоней он был, затерканным жизнью человеком, но выпить любил. И супруга его нещадно колотила. Но даже у нее, злой и свирепой, нервы не выдержали, и она выгнала его из дома. Он устроился в катакомбах, в которых во время войны скрывались партизаны, а теперь те места туристам и спелеологам выдают за местную достопримечательность. Так вот, Омельченко во время туристических посещений прятался в каком-нибудь потайном штреке и испускал дикие звуки, пугая слабонервных. Эхо от его криков раскатывалось по всем пещерам. Люди сумки бросали и убегали. А он их подбирал. Так вот, однажды группа смельчаков его отловила и сдала в милицию. Так он ловцам и говорит, дураки, мол, вы, я вам такую экзотику пещерную устраивал и даже деньги за эхо не брал. Ребята из Новороссийска рассказывают, что после того, как Омельченко отсидел пятнадцать суток, а потом уехал в Москву, катакомбы стало посещать гораздо меньше туристов.
      Бурдаков не выдержал и захохотал: * Говорите, Пещерным человеком звали... * Ага. Это в Новороссийске. А здесь, в Москве, его окрестили Снежным человеком.
      Бурдаков, словно и забыл об убийстве. Вытирал платком слезы на глазах, которые выступили от смеха, и оперативники, чувствуя, что начальник управления приходит в хорошее расположение духа, рассказали и московскую историю. * У нас в Москве он тоже не оставил экзотических наездов на законопослушных граждан. Но на этот раз, прошлым летом, обосновался в Измайловском парке. Жил в каком-то заброшенном кунге. В сумерках, когда парочки старались скрыться подальше в лесу от посторонних глаз, он, весь заросший, растрепанный и в лохмотьях, выбегал неожиданно из кустов и с воплями носился вокруг целующихся или выпивающих. Многие, испугавшись, бросали свои сумки, еду, выпивку и спешно ретировались.
      Бурдаков перестал смеяться и уже серьезно спросил: * А почему вы думаете, что он не мог убить? * Тёха он, товарищ майор. За всю жизнь даже мухи не обидел. А вот к театральным представлениям склонен. Второй, его товарищ Склярский, летом был приголублен Омельченко в своем кунге в Измайловском парке. А на зиму они вместе перешли жить в подвал. Склярский экзотику Снежного человека не поддерживал. Вообще он очень замкнутый товарищ, когда-то учился на философском факультете МГУ, увлекся какой-то идеей и замкнулся. Из университета его отчислили, выставили из общежития. И он поселился вместе с лесными братьями на Лосином острове. Есть там такая своеобразная каста бомжей.
      Бурдаков в удивлении поднял брови: * Есть такие, товарищ майор, подтвердил крепко сбитый оперативник невысокого роста. - Я тоже до вчерашнего дня не знал. И, пока Стельнов крутил телефон, сгонял на Лосиный. Зрелище, надо сказать, умопомрачительное. Зовут они себя аскетами. На себе, спасаясь от холода, носят с центнер одежды, которую и одеждой-то не назовешь - одни лохмотья. Ночуют в огромных рукотворных гнездах, построенных из досок, фанеры и картона на ветвях огромного дуба, как первобытные люди. Утром, чуть свет, просыпаются и молча расходятся для поиска пропитания. Вечером опять собираются в стаю и варганят себе еду уже в общем котле. Блюдо, как правило, мясное - из зазевавшейся собаки или кошки. Между собой они почти никаких разговоров не ведут. Склярского изгнали из своей компании за то, что он был, якобы, умнее всех - не только ни с кем не разговаривал, даже взглядом не обменивался. А это - зазнайство. * Так, вот, такие молчаливые, как мы говорим "себе на уме" чаще всего и убивают. * Нет, он боялся крови. Никогда не разделывал ни собак, ни кошек, хотя жрать мясо не отказывался. К тому же, Михаил Иванович, сутенерша была убита правшой, а Склярский левша. * Да, наговорили вы мне с утра баек. Одни смешные, другие - грустные. А кого же тогда подозреваете? * Вот их личности как раз и выясняем. Они ни имен своих не знают, ни фамилий. Говорят, что не могут вспомнить, в каком городе родились, где и с кем раньше жили. Естественно, нет никаких документов. Но подслушали тайком их разговоры, и стало понятно, что один из них далеко не дурак и пребывает в здравом уме. По крайней мере ещё с пьяну, когда его только привезли и стали крутить, говорил, что за житье в подвале они отдают квартирную плату одному парнишке, который заглядывает к ним регулярно. Обычно вечером. А когда их, бомжей, порой ночевало в подвале до десятка человек, он несколько раз поутру подгонял "Рафик" и отвозил их к месту "работы" - трем вокзалам. И бомжей, и проституток. Номер машины они, конечно, не помнят - синяя была. Ну а четвертый - совсем невменяемый, словно в забытьи, говорит о борще. Бред какой-то несет: не тронь, говорит, борщ. Сдается мне, что ломки у него наркотические. * Про борщец, говорите, вспоминает, - Бурдаков на минуту задумался и тоже повернулся в сторону подоконника, на котором по-прежнему хозяйничали воробьи. - Давайте, мужики, вот что сделаем. Философа оставляйте в камере, а остальных троих выпускайте. Сегодня же. Дайте пинка под зад и посетуйте, что, дескать, нечего вам здесь казенные харчи жевать, и так мест нет для законопослушных граждан. И между прочим дайте понять, что на одежде философа была найдена не только кровь, но и несколько волос погибшей. * Вы думаете, у них хватит ума с нами в логические игрушки играть? Обижаете, товарищ майор. * Нет, ребята. У всех четверых бомжей мозги действительно атрофированы. Трое, это факт, даже не догадываются, кто убийца. А убийца молчит. И не исключаю возможности, что его кто-то заставил быть убийцей. Может быть, даже тот парень, который берет деньги с "квартирантов" и возит их на работу. Они ж, как я понимаю, всю выручку ему отдают. И бомжи, и проститутки. Сутенерша, видимо, баба умная попалась, стала откладывать себе, чтобы вылезти из подвала, это стало известно - вот и поплатилась. * Мы не исключали таких версий, - без смущения сказал Стельнов. - За подвалом давно наблюдают. Мы выяснили у бомжей, как выглядит их покровитель, составили его описание и с утра прогуливаемся по платформам вокзалов. * Хорошо бы и в метрополитен заглянуть... * Вы не правы, товарищ майор. Наших бомжей в метрополитен не пустят. * Надо же, - воскликнул Бурдаков, - яйца курицу учить вздумали! Да их - бомжей, нищих, попрошаек всех видов в метрополитене, как зеленых мух в знойный день в общественном сортире! * Но на "Комсомольской" в подземке, товарищ майор, вы не найдете ни одного пьяного бомжа. И не потому, что работники метро их туда не пропускают. Их оттуда выбрасывают калеки, попрошайки, музыканты, инвалиды и другой юродивый народец, который зарабатывает профессионально на жизнь попрошайничеством.
      Коренастый лейтенант добавил: * Там другой клан орудует, который не ошивается по вокзальным перронам и площадям.
      Лейтенант, будто что-то вспомнил и улыбнулся. * Я когда с Лосиного острова возвращался, отпустил дежурную машину и решил покрутиться на Казанском - вдруг повезет и встречу неизвестного подвального арендодателя. Так мне дружок из транспортной милиции рассказывал, что вчера там черт-те что творилось. Сначала какие-то братки, нувориши, на своей "девятке" за кем-то гнались и чуть на машине в переход по лестнице не съехали. Бросили её открытой и - к перрону. Один из них так бежал за последней электричкой, что не заметил, как перрон закончился, и он со всего маху упал на гравий. Хотели его проверить, а он тут же куда-то испарился. Его перестали искать, когда на электричке, пришедшей из Люберец, приехал целый табор цыган. Человек четыреста. Все сметая на своем пути, а заодно и снимая ценные вещи и вытаскивая денежное довольствие у зазевавшихся, они перешли на платформу к Ленинградскому вокзалу, оккупировали несколько вагонов электрички в сторону Твери и уехали. После чего все местное отделение милиции было забито пострадавшими и ограбленными. * Никакой связи с нашим случаем не вижу. * Так это я к слову. А насчет нищих кланов у меня вот какое наблюдение. Наши-то бомжи рассядутся на площади, положат около себя кепки и ждут, пока им кто-нибудь медяк не кинет, а метрополитеновские работают с выдумкой. Опять вчера же, сам наблюдал, как инвалид по кличке Терминатор, обосновавшийся около бюста Ленина, надевал вождю кепку на голову, специально для этого им принесенную. Этим вызывал улыбки и восхищение пассажиров, благодарность которых выражалась в эти минуты в таком денежном отношении, что нашим четырем задержанным нищим такой заработок и за неделю бы не приснился.
      Бурдаков посмотрел на часы: вместо десяти минут, которые он собирался уделить ребятам, они просидели час, и запас времени, на которое он рассчитывал, чтобы пораньше разделаться с текучкой, был исчерпан. * Хорошо, ребята, - постарался он подвести итог разговора. - Троих сейчас же выгоняйте и не спускайте с них глаз, а философ пусть пару деньков посидит в камере. Я думаю, жаловаться не станет, а только довольным будет, что мы ему личный кабинет для размышлений предоставили. Я думаю, вы поняли, что один из троих и выведет вас на офис быков. Скорее всего, тот, что просил борща. Сдается мне, что борщ - это вовсе не блюдо, подаваемое на первое, а чья-то кличка.
      Оперативники переглянулись. * Очень даже может быть, - сказал Стельнов.
      Бурдаков продолжил свою мысль. * Тот, кто убил, будет искать встречи со своими покровителями без боязни, что за ним следят. Ведь он будет думать, что убийство мы будем шить философу как человеку, на которого упало улик больше, чем на всех остальных.
      Когда оперативники покинули его кабинет, Бурдаков с одобрением подумал, что из них получатся неплохие сыщики. Ребята подмечают многие детали, не сухи в разговоре, что обычно отпугивает свидетелей, умеют общаться с людьми. Он с удовольствием подумал, что в милицию приходит новая смена. Образованная, общительная и, самое главное, любящая свою профессию. Конечно, он понимал, что для некоторых работа в милиции давала дополнительный доход. И немалый. Иные за день получали такую же зарплату, какая им полагалась за месяц. Он также знал, что многие оперативники и следователи на свои мизерные зарплаты каким-то одним им известным способом обзавелись "джипами", "мерседесами" и другими иномарками, кто-то из бывших лимитчиков сам решил свои вопросы с жильем, прикупив неплохие и далеко не малогабаритные квартирки. Были и такие, кто, разбогатев на милицейских харчах и боясь быть разоблаченными, вообще ушли из милиции и занялись своим бизнесом. Благо имелись средства, которые можно было вложить в первоначальный оборот.
      Да и сам он в прошлое воскресенье, когда заглянул на колхозный рынок, стал свидетелем непристойного поведения сотрудника патрульно-постовой службы. Блюститель рыночного порядка двигался навстречу ему. Бурдакову неприятно было смотреть, как сержант при оружии и с резиновой дубинкой идет вдоль торговых рядов и всем без исключения торгашам с улыбочкой жмет руки. Бурдакову, конечно, было несложно определить, что означает этот полумистический ритуал - рукопожатие не всегда означает бескорыстную вежливость.
      Они уже почти поровнялись с сержантом, но в это время взгляд милиционера приковала какая-то, по всему было видно, новая торговка. * На кого работаешь? - небрежно и никого не стесняясь, спросил рыночный милиционер. * На Васю, - ответила тетка. * Что?!
      И Бурдаков не успел отскочить, как прилавок одним движением был опрокинут, и брызги от разбившейся банки со сметаной приклеились к его джинсам. Он не мог понять, что происходит, а страж порядка уже тяжелым милицейским ботинком пинал весы, топтал ошметки творога, сыра. * Пока все, - сухо подвел он итог своих действий, снова обзавелся благосклонной улыбочкой и хотел было уже двигаться дальше, но Бурдаков схватил его за рукав и прошептал почти в ухо. * Ты, что же, гад! Она же тебе в матери годится! - и он кивнул в сторону растерянной и испуганной тетки, которая всплескивала руками среди ошарашенных прохожих и покупателей. * А ты кто такой? - нагло смерил его взглядом сержант. * Ну-ка, пошли к твоему руководству, я тебе там расскажу, - и он с силой дернул охранника за рукав.
      Но нахал резко высвободил руку с дубинкой, а другая непроизвольно потянулась к кобуре: * Двигай отсюда, гражданин, если не хочешь неприятностей на свою жопу. * Хочу неприятностей, - спокойно сказал Бурдаков, все ещё нелепо держа в руке пакет с пучком лука и моченым чесноком.
      Впрочем, и рыночный блюститель догадался по напору Бурдакова, что он имеет дело не с простым налогоплательщиком, а, скорее всего, с таким же, как он, налогопотребителем. * Вы что, тоже из органов? - сменив гнев на милость, спросил милиционер.
      Бурдакову не хотелось устраивать посередине рынка никаких разборок и выяснений отношений, и он лишь бросил на ходу, что такой же смертный, как все.
      Лицо милиционера с хамелеоновской скоростью вновь поменяло милость на гнев, и он, командуя сзади куда идти, повел его внутрь рынка, где располагалась дежурная комната милиции.
      В дежурке Бурдаков, показав наконец свое удостоверение, поклялся и наглецу и дежурному лейтенанту, что им не миновать наказания. Потому что такие, как этот сержант, только подрывают уважение народа к милиции.
      Теперь, сидя за своим столом и размышляя о милицейской доле и людях, одни из которых приходят в органы за жирным куском хлеба с икрой, а другие за холодным куском свинца, он сожалел, что из-за нехватки времени он так и не сообщил руководству того сержанта о его хамстве. Он и листок из блокнота с фамилией сержанта и телефоном муниципальной милиции, где нахал проходил службу, до сих пор носил в бумажнике, но вот времени - времени катастрофически не хватало. * Потом, потом, потом, - скороговоркой приказал он сам себе, стараясь отогнать от себя раздумья и настроиться на изучение нищенского вопроса. Он поймал себя на том, что последние несколько дней, особенно после заседания в префектуре, где Маргарита вслух не побоялась высказать свои мысли префекту и всем окружающим, он только и занимался сбором материалов о бомжах и попрошайках. Да и ребята, теперь он уже был полностью солидарен с их мнением, были правы, что в столице появились целые нищенские кланы, поделившие город на свои районы и округа.
      Вчитываясь в сводки происшествий, он подметил, что его взгляд самопроизвольно останавливается только на тех криминальных случаях, где замешаны бомжи и нищие.
      "Задержан некий гармонист Ковалев. Надев зеркальные очки, он исполнял в вагонах электричек самые душещипательные шлягеры, наполняя карманы деньгами сочувствующих слепцу пассажиров. А задержан был Ковалев на месте преступления во время разбоя. После чего выяснилось, что он имеет не только стопроцентное зрение, но и является главарем банды подростков".