Экспансия (№3) - Битва местного значения

У Кирилла вдруг сжало горло, и он, прежде чем продолжать, откашлялся.

– Дело нас ждет, дамы и господа! – сказал он потом. – Кажется мне, что задание будет много сложнее, чем все прежние задачи. Но я уверен, что мы с ним справимся!

– А чего не справиться-то, командир? – сказал басом Подобед. – Врагов мочить – что в писсуар мочиться, дело привычное!

Они были самые настоящие профессиональные убийцы, и профессионализм наполнял их уверенностью, и они своей уверенности не скрывали. Тем более от собственного командира, который знал о них едва ли не все – и то, откуда каждый из них пришел в Корпус, и то, кто с кем трахается по ночам, и то, кто о чем мечтает в своей послевоенной жизни. Не было у них тайн от него. А у него – от них. По возможности…

И тут в отсеке ожил интерком:

– Внимание! Внимание! Личному составу подразделения «кентавры»! Погрузка вдесантный бот – через десять минут.

Все шевельнулись, но с места не стронулись. Умение подавить в себе нетерпение – еще одна профессиональная черта.

– Какая же планета под нами, командир? – спросила Вика Шиманская. – Что за точка Вторжения ждет нас на этот раз?

– Ждет нас Синдерелла! – коротко сказал Кирилл.

А потом в дальней стене дематериализовалась перепонка люка, ведущего в транспортный трюм.

Справа от Кирилла снова вспыхнула триконка «Кентавры», медленно поплыла к люку.

– Разобрать личные вещи! – скомандовал Кирилл. – За триконкой шагом марш!

13

Ночной сеанс внушения чувств он все-таки решил сопроводить беседой с каждым потенциальным источником ржавых пистонов. В конце концов, если Вика Шиманская по мысленной просьбе не угощала его, Кирилла, сигаретой, с какой стати она должна влюбиться в Тормозиллу? Бред! С их разницей в весе и росте все будет как в том древнем анекдоте, что Спиря рассказывал, про первую брачную ночь метелки, вышедшей замуж за карлика… Ой, девки, ужас! Целую ночь, придурок, по мне бегал и кричал: «Неужели это все мое?..» Оттого и синяки у меня по всему телу, хи-хи-хи!

Впрочем, не так уж много потенциальных источников и осталось. Та же Вика, Пара Вин да Ксанка.

Он начал с самого сложного источника – с Ксанки. Но не потому, что так решил сам. а потому что так решила она. Ибо, как и Сандра вчера, она перехватила его возле санблока.

– Кира, подожди!

– Да, Роксана? – Он сделал вид, будто захвачен врасплох, будто и не готовился к разговору заранее. – Я ведь просил тебя когда-то не звать меня Кирой. Ты забыла?

Она не слушала:

– Теперь, когда Спиря… когда Артема нет… Ты по-прежнему меня не хочешь?

– Да причем тут Артем, Роксана! Разве в нем причина?

– Неужели в Паре Вин?

Ему показалось, что взгляд ее сделался лукавым.

– И не в ней!

– Тогда Громильша снова за тебя взялась? А ты не устоял! В благодарность за то, что жизнь спасла. Так и я тебе жизнь, помнится, спасала…

– Да причем тут это! – Кирилл выругался. – То есть я тебе, разумеется, благодарен… Но из благодарности, Роксаночка, любовь, как известно, не рождается!

Слово было сказано. В очередной раз.

– Прости, мы уже говорили с тобой на эту тему! Ничего не изменилось.

– Нуда, не изменилось… – Ксанка покивала. – У тебя же тут новобраночка зеленая появилась. Говорят, ни в одном бою еще не была, а уже среди «кентавров»! За какие такие заслуги? А просто на свежачка, надо полагать, потянуло нашего старшину Кентаринова!

Кирилла аж передернуло.

– Не надо, Роксана! Этот цинизм тебе не идет. Да ты никогда прежде и не была циничной…

– А это на меня госпиталь так подействовал! – Она криво усмехнулась. Как вчера Сандра. – Лежишь себе, никому не нужная… Скажи, неужели ты никогда не вспоминал ту нашу встречу, на Марсе? В отеле «Сидония»?

– Помнишь, что ты говорила, когда я вернулся в лагерь? Ну, когда Сандра спасла меня от Дога… Будто бы тебе Спиря рассказывал, что у меня завелась метелочка из зеленых… Помнишь?

– Помню, конечно.

– Так вот Артем не врал. Это правда. Она тогда и в самом деле… завелась. Эта новобраночка – она и есть.

– А я знаю! – Ксанка оттопырила губы, борясь с новой усмешкой. – Мне уже открыли глаза на Светку. У нас такие новости не заржавеют.

– А еще помнишь, что ты мне говорила?

– Что?

– Ты сказала тогда: «Пусть все остается, как было»… Так вот… Пусть все и остается, как есть! Я тебя прошу! Хорошо?

В глазах Ксанки заблестели искорки сдерживаемых слез.

– Хорошо, – сказала она. – Я постараюсь, Кира! Вот только боюсь, что железно пообещать тебе ничего не могу. Мне очень нелегко, Кира! – Она всхлипнула. – Я любила тебя и люблю. Как бы ты ко мне не относился! И ревность иногда берет надо мной верх. Вот такая я сука!

Конечно, обещание Ксанки было совсем не то, чего хотелось бы заполучить Кириллу. Но, как говаривал Спиря, на безрыбье и рак рыба. А еще он говорил: «Капля камень точит». И Кирилл собирался стать той каплей, которая Ксанкин камень все-таки проточит… Как бы двусмысленно это ни звучало!

Потом он сумел побеседовать с Парой Вин.

Тут все было проще.

– Я прекрасно понимаю, – сказала Пара Вин, когда он заговорил с нею, – что мой номер третий. Что на первом месте у тебя – Светка. А случись что со Светкой, на ее место тут же прыгнет Ксанка.

– Что значит «случись что»? – вопросил грозно Кирилл.

Альвина смутилась:

– Нет, ты, пожалуйста, не подумай, что я собираюсь стрелять Светке в спину. Хотя и приходила такая мысль, когда мне про нее рассказали.

– Кто рассказал?

– А разве это важно? – удивилась Альвина.

Конечно, это было не важно. Не сидел же в отряде лазутчик, намеревающийся поссорить между собой метелок! Это уже до такой шпиономании дойти можно, если уделять внимание такого рода мыслям!

– Помнишь, мы с тобой разговаривали, когда Ксанка с переломом позвоночника в госпиталь попала?

Кирилл мысленно поморщился: день воспоминаний продолжался.

– Ну, помню…

– Помнишь, я сказала тебе, что ты Ксанкин, а ты ответил: «Я – ничей»… Помнишь?

– Да помню, помню…

– Ты ведь стравил вакуум тогда, верно?

Можно было и сейчас стравить вакуум.

Откуда Паре Вин было знать, когда именно Кирилл влюбился в Светлану Чудинову?

Но какой смысл во вранье? Тем более когда все всё наверняка уже знают…

– Да, Альвина, это была неправда. Я знал Светлану еще до Незабудки. Мы познакомились на Марсе. Она тоже проходила курсантскую подготовку в «Ледовом раю».

– И ты уже тогда был Светланин?

– Да.

Пара Вин не сдержала кривой усмешки:

– Бедная, бедная Ксанка…

– Между прочим, бедная Ксанка мне пообещала, что от нее у меня не будет ржавых пистонов.

– Ты хочешь, чтобы и я тебе это же пообещала?

Кириллу стало смешно, но он сдержался.

До каких только глупостей не доходят влюбленные метелки!.. Впрочем, обрезки, прямо скажем, ничем не лучше! Достаточно вспомнить Спирю. Да и некий Кирилл Кентаринов в свое время повел себя ничуть не умнее, затеяв безобразную драку с зеленью!

– Да, хочу!

– А если я не пообещаю?

Но Пара Вин была не Ксанка и не Сандра. У нее к Кириллу вообще никаких претензий не могло быть!

– Я тебя отчислю из отряда.

Она распахнула глаза:

– Неужели ты можешь быть таким жестоким.

– Могу, Альвина. Я командир боевого отряда, и меня в первую очередь беспокоит внутриотрядная дисциплина. Любовь же на войне – дело последнее.

– Тогда зачем ты взял всех нас в отряд?

– А тебе было бы лучше, если бы я тебя не взял?

Она размышляла над ответом недолго.

– Нет, мне было бы хуже. И если ты меня отчислишь, станет хуже. Я просто умру без тебя… – Она вздохнула глубоко, протяжно и с такой тоской, что Кирилл скрипнул зубами от внезапно нахлынувшей жалости.

Но нет, не по-командирски такая жалость, совсем не по-командирски! Зубами ее рвать, зубами…

– Хорошо, я обещаю, – сказала Альвина, вытирая глаза. – От меня тебе тоже не будет ржавых пистонов.

Кирилл облегченно вздохнул…

А с Викой было и того проще, поскольку все любовное общение между ними ограничивалось одними намеками и легкими подколками – да и то с ее стороны. Кирилл же и вовсе никогда не выделял громильшу номер два среди остальных бойцов. Разве что по росту, пока не появилась рядом громильша номер один…

Он был прям и короток:

– Говорят, Шиманская, ты втрескалась в меня. Это правда?

– Кто говорит?

– Народ, а он все знает!

Вика тоже не смогла сдержать кривой усмешки:

– Дать бы этому знатоку в лоб, чтобы языком не бил!

Говорить она могла все что угодно – эта кривая усмешка все сказала Кириллу красноречивее всяких слов. Точно такие же мины при беседе с ним были и у Ксанки с Парой Вин. Это были улыбки безнадежной любви, ничего не имевшие общего со спокойствием уверенной в его чувствах Светули.

Несмотря на свои габариты, Вика оказалась слабее Пары Вин. Едва только он заговорил о том, что не потерпит проявления ревности, Шиманская закивала:

– Не рви сопло, командир! Уж со мной-то у тебя никаких проблем не будет. Я – девочка хладнокровная, у меня башню от несчастной любви не снесет. Это я тебе обещаю стопроцентно. Можешь меня отдать под трибунал, если сорвусь! Сама признаюсь в злостных умыслах!

Тут даже не потребовалось облегченно вздыхать…

Тем не менее и этой ночью он продолжал внушать метелкам чувства, необходимые для поддержания дисциплины в отряде. А чтобы не запутаться в составе парочек, сочинил вирш:

Ксанке любить Шакиряна…

Викочке – тёзку-буяна…

В Мишку влюбилась Альвина…

В Юрочку – Александрина…

Эзка взяла Подобеда…

В Лорде – Камиллы победа.

И вот с таким вот набором

Мы без проблем всех поборем!

Вирш, конечно, был еще тот. Одна «Александрина» чего стоила! Но в качестве помощника памяти используют и не такой летучий мусор. Наука мнемоника, кол ей в дюзу!

14

Кирилловы ли внушения стали тому причиной или стремление выполнить данное любимому слово, но никаких эксцессов между метелками на Незабудке за оставшиеся дни не случилось. Зато, едва «кентавры» оказались на Веде, как Кирилл почувствовал напряженность в отношениях между Ксанкой и Светулей.

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.