Экспансия (№3) - Битва местного значения

И потому Кирилл сам отвел Ксанку в казарму и предложил ей выбрать одну из трех пустовавших коек.

– А оставшиеся постели кого ждут? – спросила Ксанка, сделав выбор в пользу койки, стоявшей у стены.

Наверное, окажись она здесь в день, когда заселяли казарму, наверняка бы попыталась занять койку рядом с Кириллом…

– Скоро на базу должны прибыть еще двое членов нашего отряда.

– Я в теме насчет них?

– В теме. Это Пара Вин и Кривоходов.

– Еще и Пара Вин с нами будет? – тихо спросила Ксанка, не удержав вздоха. – Что же ты делаешь, Кира? Зачем ты всех собираешь?

Ответа у Кирилла не было. К тому же, по-настоящему его заботило отношение к происходящему только со стороны Светули.

А с прочими как-нибудь разберемся. Придется смириться голубушкам! И никуда не денутся! Это боевое подразделение, кол вам в дюзу, а не детский сад! Это Галактический Корпус!

Да, именно Светуля его волновала по-настоящему. Как мужика, а не как командира. Надо будет с нею еще поговорить, чтобы не осталось никаких недомолвок.

Именно с нею он и отправился ночью в санблок. Потому что иначе и быть не могло. И никогда не будет!

Однако никакого разговора у них не получилось. Ибо Кириллу сразу стало не до разговоров.

9

Перепонка люка за спиной Кирилла с шорохом восстановилась.

В помещении, куда он вошел, точно располагался штаб. Или командный пункт крейсером – Кириллу еще не приходилось бывать в таких местах.

Злые языки среди галактов болтают, что флотские чуть ли не в шампанском купаются на вахте. Ага, как же, купаются, держи карман шире, как выражался Спиря! Самый настоящий летучий мусор!..

Ничего особенного в помещении не наблюдалось. Серые стены и потолок, ряды столов с шериданами, во многих юзер-креслах – операторы с подстыкованными к штекам лайнами. Такую картину можно наблюдать в любом планетном штабе, на любом центральном посту системы оперативно-тактического управления. Правда, у дальней стены перед огромным серым дисплеем стояла группа офицеров в голубых кителях Звездного Флота и иссиня-черных – Галактического Корпуса. Обычно в планетных штабах такого количества голубых кителей не увидишь! Один-то крайне редко встречается – флотские работают в иных пространственных сферах.

Звездный Флот и Галактический Корпус – как различна ваша суть!

Вот, кстати, интересное цветовое несоответствие… Иссиня-черная форма скорее подошла бы флотским, поскольку они в космическом мраке болтаются, а мы, галакты, как правило, на поверхности планет воюем, где любой цвет встретишь, кроме именно иссиня-черного! Ан нет! Как пошло с древних времен у них голубое, так и продолжается. И никого это несоответствие не волнует. Впрочем, не будем забывать, что у нас полевая форма – тоже не черная…

Говорили офицеры между собой на инлине.

Кирилл отыскал среди них обладателя наиболее высокого звания – это был полковник Звездного Флота – и, отдав честь, доложил на инлине:

– Господин полковник! Капрал Кентаринов по вызову на борт крейсера «Возничий» прибыл!

– Ага! – Флотский на секунду поднял глаза к потолку, вспоминая, видимо, кто такой капрал Кентаринов и за каким дьяволом он на борту «Возничего» понадобился Потом повернулся к невысокому майору в иссиня-черном и сказал по-русски: – Духанов! Это ведь, мне кажется, по вашему ведомству.

– Так точно, господин полковник! Капрал вызван ко мне! Разрешите нам отлучиться?

– Разрешаю. – Флотский махнул рукой.

Майор повернулся к гостю:

– Ступайте за мной, капрал!

Кирилла провели в смежное помещение, дождались, пока восстановится перепонка люка, отрезав их от штаба.

– Вы, наверное, догадываетесь, капрал, с какой целью вас сюда вызвали. – Майор Духанов позволил себе приветливо улыбнуться.

– Полагаю, для получения нового задания, господин майор. Мы ведь рядом с планетой находимся. Это Мария? Или Метида?

– Это Синдерелла, капрал.

– Это Синдерелла? – Кирилл сглотнул. Сердце его вдруг дало перебой, словно рядом оказалась Светлана. – Синдерелла…

Синдерелла – это было неожиданно.

Похоже, господа командиры все-таки вспомнили ТО его донесение. В душе родилось нечто похожее на восторг и на предчувствие успеха, однако Кирилл немедленно изгнал непрошенные чувства Предчувствие успеха, если оно появляется за пределами непосредственно боя, ведет лишь к ржавым пистонам.

– Да, Синдерелла. Бывали там, капрал?

«Приходилось», – чуть было не брякнул Кирилл. И вдруг сообразил, что если майор Духанов изучал личное дело капрала Кентаринова, он будет удивлен таким ответом.

Ни один транссистемник в мире до сего дня не доставлял капрала Кентаринова к Синдерелле. И, соответственно, ни один не уносил прочь… Нет, парни, такое удивление майора никому не нужно. И прежде всего – секретному сотруднику службы безопасности по кличке Артуз…

– Нет, господин майор, прежде не приходилось.

– Теперь побываете. – Духанов принял официальный вид. – Капрал Кентаринов! Вам и вашему отряду надлежит высадиться на Синдереллу и поступить в распоряжение центрального штаба планетной обороны. Штаб находится в столице планеты, городе Большая Гавань. Вас высадят в космопорту Синдереллы. Обратитесь к коменданту порта, он обеспечит ваш отряд транспортом, соответствующие распоряжения им получены. По прибытии в столицу немедленно явитесь в штаб. Там найдете майора Егоршина, получите от него конкретные распоряжения. У него же находится приказ, завизированный начальником штаба Галактического Корпуса, о вашем прямом подчинении Егоршину. Ясно?

– Так точно, господин майор!

Все услышанное было Кириллу ясно. Не ясно было только одно: зачем его вызвали на «Возничий»? Все, что он услышал от Духанова, вполне можно было довести до капрала Кентаринова через обычные системы связи, не гоняя туда-сюда командирский катер. Случившееся на борту очень смахивает на смотрины… Вот только кем были устроены эти смотрины?

Он попытался вспомнить, кто находился вместе с флотским полковником. Вроде бы, кроме майора Духанова, был еще кто-то в черной форме галакта?.. Или?..

Ответ на причину вызова он получил сразу.

Майор вытащил из нагрудного кармана «шайбу» телесного цвета и произнес ключ-фразу, которую Кирилл получил от местных эсбэшников еще перед отлетом с Незабудки. Выслушав отзыв, майор протянул «шайбу» Кириллу:

– Это вам!

Кирилл переправил кругляшок в свой карман и вопросительно посмотрел на Духанова.

Однако тот сказал:

– Можете быть свободны, капрал. Желаю удачи! Мягкой посадки вам и вашим людям!

И Кирилл понял, что майор Духанов – просто-напросто передаточное звено, в отличие, скажем, от почты, не подвластное контролю со стороны противника. Пока у него обычные человеческие зрачки…

Два галакта обменялись рукопожатиями, после чего давешний лейтенант-вестовой проводил Кирилла обратной дорогой, к отсеку, где был припаркован командирский катер.

10

Еще через день в расположении отряда появились Альвина Заславина и Юрий Кривоходов.

Пара Вин была несказанно рада возвращению – это было видно по ее сияющим глазам. Юраша же не скрывал недовольства.

– Кол мне в дюзу, да что же это такое! Не успел привыкнуть к новым людям – срывают! Я, конечно, понимаю: галакту приходится исполнять любой приказ, в том числе и о смене места службы. Но я же не маятник – мотаться туда-сюда!

– Ты не хочешь служить вместе со старыми боевыми товарищами? – напрямик спросил его Кирилл.

И сразу стало ясно, что недовольство у Юраши – напускное. Глаза его тоже загорелись.

– А с кем именно?

Кирилл перечислил имена.

– Ну и еще восемь человек новичков.

– Ксанка опять с нами, – сказала Альвина.

– Конечно с нами.

По лицу Пары Вин промелькнула едва заметная тень.

И Кирилл понял, что ему теперь точно обеспечен еще один источник потенциальных ржавых пистонов.

– А Спиря тоже вернулся?

– Нет, Спири не будет.

По лицу Пары Вин снова промелькнула тень.

– Ясно, Кент. – Юраша потер пальцем ямочку на подбородке. – Ачего все-таки нас с Альбиной туда-сюда мотают.

– Сюда мотануть мы с Бурмистровым попросили, – сказал Кирилл. – А почему туда мотанули, не знаю. Вас с подачи Малунова из расположения базы откомандировали. Чем вы ему не угодили, неведомо. И ведомо уже не будет, потому что прапор исчез. Эсбэшники прилетели из Семецкого, все тут перетряхнули. Докторшу с собой увезли, так больше и не появилась.

– Ишь чего тут творилось! – Юраша снял форменный берет и почесал затылок. – А ты знаешь, что Шиш тогда и про тебя спрашивал?

– И у меня тоже спрашивал, – добавила Альвина.

– Еще бы не знать, если он меня тоже вызывал, вопросы задавал… Короче, дело, ребята, темное, и лучше нос в него не совать. Целее будет. А то не ровен час!.. Тут со всех подписку о неразглашении взяли. С вас не брали?

И Юраша, и Пара Вин синхронно помотали головами.

– Тем не менее от ржавых пистонов, в случае чего, это не спасет. Так что лучше держать язык за зубами. С эсбэшниками шутки плохи.

– Да мы и не собирались болтать, – сказала Пара Вин. – На башню мы, что ли, тронутые! Меньше знаешь – крепче спишь! Любому дураку известно!

На том и порешили.

Потом Кирилл коротко рассказал им про создаваемый отряд.

– А чем заниматься будем? – спросил Кривоходов.

– Никаких конкретных задач пока не ставилось. Но, полагаю, за ними дело не станет. Тем более теперь, когда с вашим возвращением отряд стал полностью укомплектован… Идемте знакомиться с новичками.

Юраша вернул на репу берет, и вновь прибывшие пошли знакомиться со «старожилами».

Ефрейтора Скороходова «кентавры» встретили весьма радушно, а вот на рядового Заславину кое-кто посмотрел косо. Ксанка, например. И, к немалому удивлению Кирилла, – Громильша. Да и Вика Шиманская добросердечием при встрече тоже не блистала.

Тем не менее оказались занятыми и последние свободные койки в казарме. Создание отряда завершилось.

И теперь, когда внешне боеспособность отряда была обеспечена, оставалось обеспечить ее внутренне. И начинать надо было все-таки с разговора со Светулей. Чем бы такой разговор ни закончился… Впрочем, чем еще он может закончиться? В любом случае, он – командир, а она – подчиненный!

Однако прежде у него состоялся разговор с Сандрой.

Громильша подкараулила его возле санблока, когда он пошел справить малую нужду.

– Эй, Кент! Свистнуть, случаем, не хочешь?

– Что-что? – До Кирилла сразу не дошло.

– А помнишь? В «Ледовом раю»… Я тогда сказала: «Только свистни – и я под тобой». Забыл! – Сандра криво усмехнулась. – Могу повторить эти слова и сейчас.

– Э-э-э… – Кирилл закрыл рот, потому что командирские слова из памяти улетучились, а иные сейчас ничем ему помочь не могли.

Сандра поняла его нерешительность по-своему. Расстегнула мундир, предъявив командиру глубокую ложбину между ананасами. Еще мгновение, и должны были открыться две горных вершины, гладкая равнина с ямкой посередине, а потом и поросшее лесом ущелье…

И случилось бы неизбежное.

В мозгах Кирилла крутилась команда «Отставить, Каблукова!», но это было совершенно неподходящее для ситуации словосочетание. Ничего, кроме обиды, оно не могло породить в душе отвергнутой метелки. А обида отвергнутой метелки порой хуже ревности!

– Подожди! – Кирилл наконец нашел другое словосочетание. – Подожди, Сандрочка!

Громильша продолжала держаться пальцами за края липучки.

– Разве тебе тогда не понравилось? В «Раю»?

Он осторожно коснулся ее руки:

– Что ты! Я и в самом деле побывал тогда в раю! И мечтал о продолжении. И оно бы непременно случилось там, в гостинице, если бы не приперся работодатель со срочным заданием… Я был просто восхищен тобой!

– Однако сейчас я слышу в твоем восхищении определенное и безоговорочное сопротивление. – Сандра не застегивала мундир. Но и не расстегивалась дальше.

– С тех пор кое-что изменилось, Сандрочка! Я очень благодарен тебе за то, что ты спасла мне жизнь… Тем не менее это, – он кивнул на полуобнаженные ананасы, – не та цена, которую я согласился бы заплатить за спасение. – И тут его словно дьявол потянул за язык. – Видишь ли, после тебя у меня были и другие женщины…

– Они оказались лучше меня? – прервала его Сандра, застегивая наконец мундир.

Горный пейзаж, кажется, больше не грозил своим появлением.

– Я бы так не сказал… Просто так уж получилось… – У Кирилла опять пропали подходящие слова.

– И много их у тебя после меня было?

– Да нет, немного. Трое.

Сандра опять криво усмехнулась:

– Ну, я даже догадываюсь – кто… Одна – наверняка Ксанка Заиченко, она еще на Марсе спала и видела себя в твоих объятиях. Вторая – пигалица Светка, с которой ты сейчас стыкуешься, верно? А третья?

– Третья уже тут случилась. Медик, капральша… Но ее на базе больше нет. Перевели.

– Капральша, говоришь? Ну-у, с нею все ясно! Ее ты взял исключительно для самоутверждения. Чтобы доказать себе, что ты… – Сандра не закончила мысль. – Светка – тоже несерьезно, она надолго тебя не привлечет. Не та фактура… Однако с остальными надо разбираться.

– С какими еще остальными? – Кириллу вдруг стало страшно. – Послушай, Александра… Я тебя прошу! Не надо ни с кем разбираться!

Она некоторое время изучала выражение его лица, потом кивнула:

– Ладно, за меня ты можешь сопло не рвать. Я не девочка! Помимо мыслей о том, что между ног течет, у меня и другие мысли водятся. Но прочие-то!

– Да какие прочие? – страшным шепотом крикнул Кирилл.

– Ты что, Кент, не соображаешь? – Сандра тоже перешла на шепот. – А о чем ты думал, когда собирал вокруг себя компанию воздыхательниц? Ты полагаешь, они друг друга терпеть станут? Да Ксанка с Парой Вин только-только сошлись вместе, но уже сейчас того и гляди друг друга порвут на куски! А Вика Шиманская прикончит ту, которая уцелеет! Надеюсь, ты не думаешь, что эта не справится? – Она снова криво усмехнулась. – Удивил ты меня, Кент! Очень удивил!.. Впрочем, обещаю, от меня тебе ржавых пистонов не будет. Думаю, ты за меня тогда, после всей этой истории с Догом, замолвил словечко. Потому я легко ноги унесла. Подумаешь, в звании понизили! – Она положила Кириллу на плечо свою гигантскую лапу. – Короче, раз я тебе не по сердцу, положу глаз на кого-нибудь другого. Да хотя бы на ефрейтора Кривоходова, уж он-то не побрезгует! Но от остальных боевых подруг жди ржавых пистонов!

Она отвернулась и, вскинув голову, пошла прочь.

Кирилл облегченно вздохнул и шагнул в сторону сортира.

– Эй, Кент!

Он обернулся.

Сандра поедала его грустными карими глазами:

– И все-таки… Если что… Ты только свистни, дружок!

11

После обеда «кентавры» стреляли, упражнялись в рукопашном бою, метали холодное оружие и занимались прочими полезными делами, соответствующими процессу подготовки к выполнению неизвестной боевой задачи.

Бойцы совсем привыкли друг к другу.

К Наиле Камалиевой окончательно приклеилось прозвище Колобок, и она уже вовсю откликалась на него. После возвращения Пары Вин как-то незаметно Риту Винокурову стали называть Третьей Виной.

В общем, жизнь отряда окончательно вошла в колею повседневности, и сломать повседневность могло только командование. Своим приказом, которого пока не было.

А у Кирилла не шел из головы разговор с Громильшей.

Неужели он и в самом деле совершил ошибку в комплектовании отряда. Как она сказала?.. «Собрал вокруг себя компанию воздыхательниц!» Нашла же выражение! Хорошо все же, что он включил в отряд поровну обрезков и метелок. И что у новичков три пары изначально существуют. Рано или поздно и остальные разбегутся по парам, никуда не денутся! Надежды на то, что командир станет трахать сразу пятерых… хотя нет, Сандра уже отпадает… надежды на то, что командир станет трахать сразу четверых, быстро пропадут. И придется им довольствоваться иными блюдами сексуальной кухни. Но надо бы с каждой поговорить по душам, а не только со Светулей. Однако начать все-таки со Светули. Ибо с нею надо впредь вести себя несколько посдержаннее. Чтобы не возбуждать ревность остальных. И это ей надо как-то объяснить…

Вечером он отозвал Светулю из курилки, где народ расположился после ужина И тут же поймал ревнивый взгляд Ксанки. Конечно, ту посетила совершенно определенная мысль по поводу того, за каким дьяволом отправились прочь старшина Кентаринов и рядовой Чудинова. Чтобы порушить эту мерзопакостную мысль, Кирилл отвел рядовую на плац, где можно было торчать на виду у всех, как три тополя на плющихе (Спиря утверждал, что была в древности такая поговорка).

– Вот что, Светуленька… Э-э… – Он не знал, как начать разговор, и мялся.

– А ты будь посмелее, Кирочка, – сказала вдруг Светуля. – Я тебя не укушу.

И он стал посмелее.

– Дело в том, – выпалил он, – что у нас в отряде есть несколько бойцов, которые в той или иной степени влюблены в своего командира. И если я буду выделять кого-то, непременно начнутся сложности с дисциплиной.

– Под словами «кого-то» ты подразумеваешь меня.

– Ну… видишь ли… в общем… – Кирилла совершенно сбил с толку ее тон. Он ждал обиды, упреков, может, даже слез, но ничего подобного не было и в помине. – Да, тебя.

Светуля мягко улыбнулась:

– Не волнуйся, милый. С моей стороны никаких неприятностей для тебя не будет. Я все прекрасно понимаю. И буду делать все, чтобы тебе было легче оставаться командиром отряда.

Если бы она сказала: «Не срывай сопло, от меня ржавых пистонов не будет», он бы, наверное, ей не поверил. Хотя почему не поверил – ведь это была Светуля, его женщина, которая только однажды повела себя так, как вроде бы не должна была, но к тому случаю они больше никогда не возвращались: он – потому что повел себя тогда по-скотски, а она… У нее наверняка были серьезные причины – он в этом не сомневался.

– Ты знаешь, что я люблю тебя, – продолжала она, – и никуда мне от этой любви не деться. Нужно будет терпеть, я стану терпеть. Нужно будет отойти в сторону, я отойду в сторону, хотя мне и будет больно. Придется делить тебя с кем-то, стану делить, хотя это будет еще больнее… Просто знай, что если потребуется, я отдам за тебя жизнь.

Она произнесла эти слова совершенно обыденным тоном, как будто обещала по дороге в казарму поменять аккумулятор у трибэшника.

Однако и тут Кирилл ей мгновенно поверил. Не могла она кривить душой, произнося такие слова…

– Светуленька! – сказал он дрогнувшим голосом и откашлялся. – Я сделаю все, чтобы тебе не потребовалось отдавать за меня жизнь. Я тебе обещаю. Пусть отдают свою жизнь наши враги!

– Пусть, – согласилась она. – Я все понимаю, но мне будет тебя не хватать. Не скажу, чтобы я не могла без этого жить, однако…

Кирилл на мгновение представил себе, как сможет жить «без этого» он. И поспешно сказал:

– Нет-нет, мы обязательно будем заниматься с тобой этим, но так, чтобы не слишком бросалось в глаза остальным.

И с удивлением обнаружил, что не воспользовался привычным словечком «стыковаться» не только в речи, но и в мыслях. Это было что-то новое… Все-таки прилет Светули на Незабудку изрядно изменил его. Впрочем, наверное, так и должно быть.

Ладно, решение принято. Обоюдное. Теперь надо только выполнить его и не сорваться.

– И вот что я хочу тебе еще сказать… Меня очень беспокоит то, что ты прежде не участвовала в боях. Не в том смысле беспокоит, что придется объяснять остальным, с какой стати я взял в отряд вчерашнего курсанта… это я сумею им объяснить, обещаю… а в том смысле, что я стану беспокоиться, если во время схватки тебя не будет поблизости. И потому я прошу, Светуленька… Находись, пожалуйста, во время боя всегда рядом со мной, чтобы в случае опасности я мог прийти к тебе на помощь.

Она встрепенулась, будто собравшаяся взлететь птичка, но он положил ей руку на крыло и поймал в силок.

– Пойми, так мне будет гораздо легче работать. Когда ты будешь рядом, все будет проще. Обещаешь?

Она осторожно сняла его руку со своего плеча. Видно, ей стало больно.

– Но ты же сам минуту назад сказал, что не должен выделять меня среди остальных!

– В этом отношении должен. Командир обязан заботиться о более слабых членах своего отряда… Так обещаешь?

– Обещаю, – сказала она.

И выполнила свое обещание, поскольку во всех боях всегда находилась рядом. А он выполнил свое обещание. И объяснил некоторым, зачем взял в отряд вчерашнего курсанта.

Впрочем, если у кого и оставались сомнения по поводу мудрости своего командира, они рассеялись в первом же бою на Веде. Ибо Светуля показала, что не зря теряла время в «Ледовом раю».

А тем вечером он впервые принялся внушать некоторым членам своего отряда то, что ему хотелось. В конце концов, если Тормозилло лишил себя жизни скальпелем, когда того захотелось Кириллу, почему сейчас его желание не должно исполниться. Ведь тут он даже не за свою жизнь боится, он рвет сопло за боеспособность отряда!.. Так почему бы ради боеспособности отряда Ксанке Заиченко не влюбиться в Фарата Шакирянова? А Вике Шиманской – в Тормозиллу? А Паре Вин – в Мишку Афонинцева? Тем более что тот сам к ней сто лет неровно дышит… Сандра обещала заняться Юрашей Кривоходовым. Вот пусть и занимается, он, Кирилл, ее за язык не тянул!.. Ну и, наконец, до кучи… Пусть Эзка Дубинникова возьмет себе в хахали Матвея Подобедова по прозвищу Подобед, а Камилла Костромина – Сергея Лордкипанидзе по кличке Лорд.

Он внушал им всем это, пока не заснул.

12

Оказавшись в катере, отправившемся в обратный путь, к транспорту, Кирилл снова принялся ломать голову, с какой целью его вызвали на борт крейсера. Не упустил ли он чего?

Да нет, вроде бы не упустил! И в самом деле не произошло на «Возничем» ничего такого, что требовало бы личного присутствия командира «кентавров». Задачу явиться в штаб планетной обороны к майору Егоршину могли поставить, как уже было сказано, и по обычным каналам связи. Кодированным сообщением. Ну разве что вместо словосочетания «майор Егоршин» был бы какой-нибудь номер или оперативный псевдоним. Даже «шайбу» агенту Артузу вполне можно было передать в каком-нибудь ином месте. Да к примеру, там же, в штабе, с помощью того же Егоршина…

Так за каким все-таки дьяволом надо было тратить топливо на рейс «крейсер-транссистемник-крейсер-транссистемник-крейсер»? Какая задача при этом достигалась?

И сколько Кирилл ни ломал голову, он по-прежнему находил лишь одно объяснение: кто-то хотел посмотреть на командира «кентавров» с расстояния вытянутой руки. Других вариантов попросту не существует. И получалось, что посмотреть на него хотели либо лейтенант-вестовой (что попросту смешно!) либо майор Духавин (что вполне возможно), либо сам флотский полковник, так и оставшийся неизвестным. Либо кто-то из полковничьего окружения…

А вот почему на Кирилла хотели посмотреть – тоже вопрос. И, прямо скажем, тот еще вопрос!

Во всяком случае, подобного вызова не было ни перед одной предыдущей высадкой. Видимо, смелость, отвага и невиданная удачливость «кентавров» прославились настолько, что командиру отряда самая пора в зоопарк, в качестве обитателя центральной клетки. Или в музей. В качестве гвоздевого экспоната. Как только начнут создавать музеи выигранной войны, надо будет написать рапорт, подать себя в заявку…

В общем, ясно одно – раз к «кентаврам» проявлено такое необычное внимание, значит, впереди нас ждет весьма необычный приказ. Иных объяснений на горизонте попросту не наблюдается. Однако прежде времени мы парням об этом проявлении необычного командирского внимания сообщать не станем. Успеется!

А кроме того, дело, может, и не в «кентаврах» вовсе. Интересовались, может, лично им, капралом Кентариновым. Мало ли по какой причине. Захотелось, видите ли, флотскому полковнику посмотреть на юного офицера, в которого влюблено столько девок! Чисто мужская зависть у старого пердуна!.. Тоже объяснение. «Кентавры» за минувшее время сталкивался с таким количеством посторонних, что информация о внутриотрядной эмоциональной обстановке вполне могла просочиться во внешний мир. Хотя, конечно, верится в это с большим трудом. Просто не видно, у кого мог бы до такой степени развязаться язык. Среди членов отряда подобных болтунов нет…

Когда Кирилл вернулся на борт родной посудины, «кентавры» уже не лежали по ячейкам – из транспорт-сна их вывели, едва командир отправился на «Возничий». Более того, они уже проделали все привычные послесонные санитарные манипуляции, получили из камеры хранения личные вещи, перебрались в десантный отсек и, надо полагать, вовсю обменивались мнениями – на какую планетную дыру их высадят теперь.

Кирилл в сопровождении триконки «Кентавры» подошел к люку десантного отсека и прислушался. Перепонка оказалась акустически не заблокирована – все было прекрасно слышно.

– Какие там еще планеты упоминались в новостях? – спрашивала Кама-Колобок. – Ну, из тех, где Вторжение продолжается…

– Не так уж много их и осталось, – отвечали ей. – Куда мы еще не высаживались?.. На Марию, на Психею, на Фуллу… Кто помнит, где еще «кентавры» не разогнали гостей? Виолла, Иштар…

Кое-какие астрономические познания у них имелись – Кирилл отметил это не без удовольствия.

– А стоит ли верить новостям, господа «кентавры»? Вряд ли военные и политики говорят миру всю правду. Так не бывает!

– Всю – разумеется, нет. Это было бы просто глупо. Пропаганда – дело, испытанное веками. С помощью пропаганды целые войны выигрывались.

– Серьезно? И какие же войны?

– А ты загляни в историю. И узнаешь.

Последнее сказал Подобед. Он тоже интересовался прошлым. Нет так глубоко, как бедный Спиря, конечно, однако кое в чем разбирался. В частности, в старинных боевых действиях.

– Да дьявол с ней, с твоей историей! – воскликнула Громильша. – Скажите лучше, куда делся наш командир! Не пора ли на планету высаживаться? Жрать уже хочется – спасу нет!

– Можно подумать, Кент тебе бутерброды принесет! – фыркнула Скиба. – С докторской колбаской!.. А тарелочку ржавых пистонов не желаешь?

– За какие, интересно, грехи? Только-только из ячеек вылезли… Еще даже никто друг на друга не забрался!

– А ни за какие! Исключительно для профилактики! Чтобы жизнь медом не казалась! Ясно же, что командира куда-то вызвали. А вызвать могли только к начальству. А начальство вызывает исключительно за ржавыми пистонами. А что делает командир, получив от вышестоящего начальства?.. Правильно, распределяет пистоны между подчиненными, чтобы самому не перенапрячься!

– Злая ты, Скиба! – сказала Ксанка.

– Это я-то злая?! Это я-то?!!

Надо было немедленно вмешиваться – в десантном отсеке вполне мог возникнуть небольшой конфликт. Особенно после транспорт-сна, когда нервная система еще не пришла окончательно в норму. Со Скибой Ксанка вполне могла сцепиться. А это было совсем ни к чему. Это стало бы нарушением ритуала. Перед высадкой на очередную планету «кентавры» никогда не переругивались. Любая возможность конфликта гасилась командиром в корне. Ритуалы потому и ритуалы, что их следует придерживаться!

Кирилл дематериализовал перепонку, вошел в десантный отсек и, не удержавшись, переливчато свистнул. Совсем не по-капральски. Так мог вести себя какой-нибудь курсантик без-году-неделя-в-лагере.

«Кентавры» замолкли и обернулись.

Сияющие глаза стали командирскому свисту ответом. Не у всех, конечно, но у многих. У тех, кому было положено…

– Отряд, внимание! Стройся! – рявкнул Фарат Шакирянов и вскочил. Занял нужное место, вытянул левую руку, задавая фронт построения.

«Кентавры» кинулись строиться.

А Кирилл вспомнил свою давнюю триконку про «Гмырюшку-капрала» и «телочку». Знал бы покойничек Дог, как жизнь повернется! Знал бы в то время автор триконки, что не пройдет и трех лет, как он сам будет носить погоны с двумя «звездочками»! Что не пройдет и трех лет, а он и думать перестанет о триконках скабрезного содержания! Как все-таки стремительно меняется человек! Особенно, на войне…

Между тем «кентавры» построились.

Личные вещи были сложены в аккуратную кучку позади строя. Оружие и ПТП все держали при себе. Как положено.

Последовали привычные команды, привычный доклад.

– Вольно! – скомандовал Фарату Кирилл.

– Отряд, вольно!

Последовали привычные расслабляющие телодвижения.

Кирилл неторопливо прошелся вдоль строя, справа налево и слева направо. Будто инспектор.

Они стояли перед ним – восемнадцать человек, прошедших с командиром не одну точку Вторжения. Девятнадцатый следовал в кильватере. Как и положено по уставу…

И Кирилл вдруг подумал, что все они, все девятнадцать плюс он сам, все «кентавры», несмотря на различия в погонах, эмоциях и физиологии, составляют едва ли не единое целое. А еще он подумал, что если бы относился к ним как к пушечному мясу, не стояли бы они сейчас перед ним в первоначальном своем составе. Нет, никогда он не относился к ним как к пушечному мясу – ни к тем, кто его любил, ни к тем, кто просто-напросто уважал. Никогда, нигде и ни к кому. Это была его привычка, его, с позволения сказать, жизненная философия.

– Ну что, дамы и господа, матерь вашу за локоток! – рыкнул он грубовато. – Соскучились по делу?

Этот грубоватый рык тоже был привычкой.

– Так точно, господин капрал! – громыхнул общей глоткой строй.

А Кирилл поймал себя на мысли, что ему хочется присоединить к этой глотке свой голос. И само собой родилось двустишие:

Когда бойцы в подразделении едины,
Галакты и в аду непобедимы!

Здесь была еще не Периферия, здесь был борт транссистемника, кусочек родного дома, и вполне можно было повесить перед строем настоящую триконку, разноцветную, со сложным акустическим сопроводом, играющую брызгами радужных огней… Как в «Ледовом раю»…

Хотя бы для элементарной проверки: не утерял ли он давние свои пушкинские способности.

Но то, что годилось для салабона-курсанта, было совершенно неприемлемо для капрала Галактического Корпуса, с душой, нагруженной опытом многочисленных боев. Пусть капрал всего-то на два с небольшим года старше того салабона… А в способностях своих он был уверен и без проверки.

– Значит, говорите, соскучились?

– Так точно, господин капрал! – слитно громыхнула общая глотка.