Вселенная неудачников - Шанс для неудачников. Том 2

– Скажем, мы однажды встречались и были представлены друг другу,– сказал кленнонец.– Так что это вторая наша встреча, и проходит она при не менее драматических обстоятельствах, нежели первая.

– Если обстоятельства первой встречи были столь драматичны, вы могли бы их мне напомнить,– сказал я.

– Новая Колумбия,– сказал он.– Лагерь для военнопленных.

– Адмирал Реннер? – удивился я.

Не помню, чтобы мне там представляли еще какого-то кленнонца.

– Герцог Реннер,– поправил он.– Я уже слишком стар для того, чтобы командовать боевыми кораблями. Теперь я занимаюсь дипломатией.

– Дипломатия – это продолжение войны, только другими средствами,– сказал я.

– Да, цели прежние, а набор средств изменился. Пришлось мне обучиться паре новых трюков.

– Не сомневаюсь, что обучение было успешным.

– Император придерживается того же мнения, и я не осмелился бы с ним спорить,– сказал Реннер.– По крайней мере, в этом вопросе.

В «старые добрые времена» адмирал Реннер считался военным гением Кленнонской Империи и, пожалуй, был самым авторитетным военачальником во всем Исследованном Секторе Космоса, этакой легендой при жизни. На этой почве его очень не любил молодой император Таррен Второй, а потому Реннера вечно посылали командовать группами войск, находящихся как можно дальше от столичной планеты.

Видимо, новый владыка Империи сменил гнев на милость, и Реннер оказался приближен ко двору. Стоп, а почему именно новый? Если Реннер до сих пор жив, то вполне возможно, что и император у кленнонцев остался прежним.

За счет генетических модификаций кленнонцы живут дольше, чем люди, а император был моложе своего именитого военачальника.

– Что вообще происходит? – спросил я.– Или у вас тоже инструкция ничего мне не говорить?

– Нет, линию поведения капитана Рейфа задавал я,– сказал Реннер.– Мои же действия ограничены только волей моего императора, а он полностью мне доверяет. Я же в свою очередь стараюсь не обременять его деталями.

– Кто у вас сейчас император?

– Император у нас прежний.– Что и требовалось доказать, собственно.

– Помнится, раньше он не очень вас жаловал, ваша светлость.

– Это было давно,– сказал Реннер.– Он повзрослел, я постарел, мы оба стали мудрее.

– Могу ли я поинтересоваться, насколько давно это было? Если можно, в цифрах.

– До того как «Одиссей» был перехвачен нашим дредноутом, он провел в полете сто семьдесят девять лет.

– Я думал…

– Вы шли на Борхес,– сказал Реннер.– Где вас ждало бы одно сплошное разочарование. Борхес не пережил изоляции.

– Но это же аграрный мир. Что там могло случиться?

– Эпидемия,– сказал Реннер.– Какая-то мутировавшая разновидность местной лихорадки. Они не смогли синтезировать вакцину, а запросить помощи было неоткуда.

Значит, план Визерса все же сработал, и теперь нам придется иметь дело с его последствиями.

– Теперь я задам вам вопрос,– сказал Реннер.– Что вам известно о гиперпространственном шторме?

Отпираться и заявлять, что я о таком явлении вообще впервые слышу, не было никакого смысла. Если они здесь, если они нашли «Одиссей» и задают эти вопросы, то большая часть ответов им все равно известна. К тому же я вовсе не обещал Визерсу хранить молчание и не считал себя связанным никакими обязательствами ни с ним лично, ни с СБА.

Мы договаривались только о временном сотрудничестве, а теперь и оно стояло под большим вопросом, ибо к этому моменту генерал уже вполне мог быть мертв.

– Гиперпространственный шторм был идеей генерала Визерса,– сказал я.– Он считал, что сможет остановить военные действия, если лишит участвующие в конфликте стороны прыжковых кораблей.

– Какое лично вы имели к этому отношение?

– Я был в составе группы полковника СБА Джека Риттера, которая пыталась помешать генералу.

– Почему вы приняли такое решение?

– Потому что опасались, что лекарство окажется опаснее, чем болезнь. Примеры Борхеса и Веннту свидетельствуют в нашу пользу. Хотя я и не могу сказать, сколько людей погибло бы тогда, если бы война продолжилась.

– Думаю, сейчас этого никто не может сказать. Вам известна дальнейшая судьба полковника Риттера?

– Он был на «Одиссее». Скажите своим людям, чтобы они поискали в холодильниках… в криокамерах… тело однорукого мужчины.

– Как вышло, что группа Риттера оказалась на «Одиссее»?

– Большая часть группы погибла,– сказал я.– Мы пошли на штурм и были взяты в плен людьми Визерса.

– Почему он вас не убил?

– Наверное, потому что он все-таки не маньяк, а мы к тому моменту ему уже ничем не угрожали,– сказал я.– Впрочем, об этом вам лучше спросить у самого Визерса.

– У него криоамнезия. Последние полтора года выпали из его памяти.

– Очень удачно для него,– заметил я.

– Я тоже так думаю.

– Могу теперь я спросить?

– Да.

– Зачем вы здесь? Я не верю, что вы оказались здесь случайно, пролетали мимо «Одиссея» и взяли его на абордаж только для того, чтобы практику не терять. Вы нас искали. Зачем?

– В рамках расследования случившегося на Веннту,– сказал Реннер.– Планета не была частью Империи, но ее населяли кленнонцы. Для императора это важно, особенно сейчас.

А то, что имперские войска дважды атаковали Веннту и подвергали ее поверхность орбитальным бомбардировкам, императору, видимо, уже не важно. Новая политическая ситуация по-новому расставляет приоритеты.

– Капитан Рейф утверждал, что команда «Одиссея» – военнопленные,– сказал я.– Вы на самом деле с кем-то воюете или это он для красного словца?

– Фактически война, начавшаяся сто восемьдесят лет назад, так и не закончена,– ответил Реннер. Классический туманный ответ дипломата. Похоже, он действительно хорошо учился.– Как вы себя чувствуете?

– Сносно, учитывая ситуацию.

– Вам предоставят каюту на борту моего корабля,– сказал Реннер.– Отдыхайте, набирайтесь сил.

– Э… Скажите, я вам нужен только как свидетель в рамках вашего расследования или…?

– Мы еще поговорим об этом, когда я соберу больше данных,– пообещал Реннер.– На борту «Одиссея» остался кто-то, кто важен не только для моего расследования, но и лично для вас? Видите ли, у меня нет намерений воскрешать весь экипаж, но я готов пойти вам навстречу, если вы назовете конкретные имена.

Стараясь не думать о том, за что мне такие поблажки и что герцог Реннер впоследствии может потребовать взамен, я назвал имя Киры.

Моя новая каюта находилась в зоне пониженной гравитации, что оказалось весьма кстати. Я и так был далек от своей идеальной формы, а нахождение при нормальной для кленнонцев полуторной силе тяжести вытягивало последние силы.

Обстановка в каюте была скромной, но все же отличалась от обстановки тюремной камеры.

Кровать, стол, два стула, кресло, совмещенный санузел в отдельном помещении, размерами напоминающем шкаф. Вмонтированный в стену терминал корабельной Сети оказался заблокирован, но это меня не удивило. Я бы удивился куда сильнее, если бы он работал.

До каюты меня сопровождали уже не штурмовики, а юный энсин Бигс, которого герцог Реннер назначил мне в денщики. Особого энтузиазма по поводу своего нового назначения юный энсин Бигс не выказал.

– С гардеробом будут небольшие сложности, сэр,– сообщил мне юный энсин, пока я осматривал обстановку каюты.– На нашем корабле нет одежды вашего размера, так что вам придется подождать, пока доставят вещи с «Одиссея».

– Это не самая большая проблема,– сказал я, усаживаясь в кресло. Тем более что за исключением комбинезона, надеваемого под боевой скафандр, никаких вещей я с собой на борт «Одиссея» не приносил.– Скажите, энсин, а вам вообще разрешено со мной разговаривать?

– Да, сэр, но не на любые темы. Можно задать вопрос, сэр?

– Валяйте.

– А вы действительно тот самый Алекс Стоун, сэр?

– Который именно?

– Тот самый, который целый месяц вел партизанскую войну против клана Прадеша в джунглях Новой Колумбии.

– Вообще-то да. Но нас там был целый отряд.

– И вы смогли продержаться до начала освободительной операции, которую проводил герцог Реннер?

– Да,– сказал я, предпочитая не вдаваться в подробности.

Если бы не «освободительная» операция, которую возглавлял Реннер, тогда еще адмирал Реннер, никто из нашего отряда не сумел бы остаться в живых. Кленнонские корабли, завязавшие орбитальный бой с силами скаари, отвлекли внимание штурмовой группы ящеров, которой удалось прижать нас к стенке.

– Мы это в школе проходили,– радостно сообщил энсин.

Прелестно.

– На уроках истории?

– Нет, на уроках тактики.

Я не стал разочаровывать юношу и рассказывать, что никакой тактики на Новой Колумбии у нашего отряда не было. Мы драпали от ящеров, а те гнались за нами. Мы хотели выжить, а они хотели нас поубивать, в конце концов наше желание перевесило.

Вот и вся история.

Аэропортов мы не захватывали, поезда под откос не пускали, «языков» не брали, до вражеского штаба так и не добрались.

– Энсин, сейчас Империя с кем-нибудь воюет?

– Простите, сэр, это как раз одна из тех тем, на которые мне запрещено с вами разговаривать.

Мне очень хотелось спросить, что произошло с Альянсом и сумел ли он пережить период изоляции, но я так и не задал этого вопроса. Ни герцогу Реннеру, ни энсину Бигсу.

Наверное, потому что опасался услышать ответ.

Корабль Реннера «Таррен Первый», получивший свое название в честь предка нынешнего императора, принадлежал к классу супердредноутов, а это означало, что он был очень большим и мог решать широкий спектр задач. Его начали строить еще до периода изоляции, и ему удалось уцелеть, потому что к тому моменту, когда Визерс спровоцировал гиперпространственный шторм, на корабле еще не был установлен прыжковый двигатель.

Энсин Бигс, сообщивший мне эту информацию, также рассказал, что сейчас такие просторные корабли уже не строят, но отказался сообщить почему.

Бигс был очень доволен своим назначением на это судно, а присутствие на борту герцога Реннера и вовсе придавало ему крылья. Наверное, это помогло ему довольно быстро смириться с ролью моей няньки, и на второй день нашего знакомства он вел себя гораздо дружелюбнее.

– С «Одиссея» доставили кучу одежды, там есть и ваши размеры,– сообщил он, вваливаясь в мою каюту с грудой шмоток.– Как вы себя чувствуете?

– Бывало хуже.

Бигс принялся развешивать выглаженную одежду в скрытом в стене шкафу.

– Я просто не могу поверить, что вы решились отправиться в путь на релятивистских скоростях, заморозив всю команду в криоустановках,– сказал Бигс.– Наверное, нужно много мужества, чтобы решиться на такое.

– Иногда достаточно того, что у тебя нет выбора,– сказал я.– Энсин, вы ведь родились уже после периода изоляции?

– Конечно, сэр.

– Вам не рассказывали, каково это было?

– В школе, сэр,– ну да, у кленнонцев же нет родителей.– Это были тяжелые времена, и потребовались совместные усилия всех подданных императора, чтобы Империя продолжила существовать.

– Когда вы вновь вернулись в дальний космос?

– Через пятьдесят шесть лет, сэр.

– Так быстро?

– Это официальная дата, сэр. Тогда состоялись испытания первого корабля с гипердвигателем. Первый рабочий стержень Хеклера был собран за два с половиной года до этого.

– Рабочий? – уточнил я.

– Предыдущие попытки оказывались провальными. Стержни разрушались еще в процессе сборки.

Возможно ли, чтобы шторм в гиперпространстве длился все это время, сорок с лишним лет? Черт его знает.

– А что случилось с Альянсом? – наконец-то решился я.– Или эта тема тоже в запретном списке?

– Нет, сэр. Герцог Реннер говорил, что вы об этом спросите. Альянса больше нет.– Видимо, он заметил, как изменилось выражение моего лица, и тут же добавил: – Но человечество все еще существует, сэр.

– Что там было?

– Дальние планеты выживали в одиночку. Кто-то более успешно, кто-то менее…

– А Земля?

– У нас сейчас нет надежного канала связи с Солнечной системой,– сказал энсин.– Судя по всему, последствия изоляции на Земле были самыми тяжелыми. Произошла катастрофа. Голодные бунты, революция… До последнего времени там царила полная анархия.

– Только до последнего времени? Но не сейчас?

– Около двенадцати лет назад военная диктатура, правящая на Марсе, начала наводить порядок в Солнечной системе. Их генштаб заявил, что они намерены распространить свое влияние на всю бывшую территорию Альянса.

– Амбициозные планы,– сказал я.

– Да, сэр.

– Вы не верите, что у них что-то получится?

– Нет, сэр.

– Почему?

– Я не могу об этом говорить.

– А, опять запретный список,– вздохнул я.– Известно, сколько мы еще тут будем торчать?

– Пока не изымем с «Одиссея» все, что необходимо герцогу Реннеру. Герцог хотел бы забрать с собой весь корабль, но ведь «Одиссей» не способен совершать прыжки.

– Куда мы отправимся потом?

– Этого я тоже не могу вам сказать.

– Сколько еще человек вынули из холодильников «Одиссея»?

– Это мне неизвестно,– сказал Бигс.– Их переправляют на наш борт группами по несколько человек, а сколько их там осталось…

– Среди тех, кого переправили на ваш борт, есть девушка? Невысокого роста, со спортивной фигурой…

– Не знаю, сэр,– сказал Бигс.– В доставленной сегодня партии не было девушек.

– А мужчина с одной рукой?

– Этот был.

– Спросите у кого-нибудь, кто за это ответственен, могу ли я поговорить с этим одноруким.

– Я узнаю, сэр,– пообещал энсин Бигс.

Полковник Риттер выглядел хреново.

До встречи с ним я думал, что хреново выглядел я, но на фоне Джека мой вид можно было продать за миллион долларов.

К моему великому удивлению, нам разрешили встретиться, и уже через час после моего запроса энсин Бигс проводил меня в каюту Джека.

Каюта не слишком отличалась от моей, разве что была чуть поменьше, а Джек встретил меня, не вставая с кровати.

– Я буду ждать за дверью, сэр,– сказал энсин.– Каюта звукоизолирована, если что.

От коридора-то она, может быть, и звукоизолирована, подумал я. Что никоим образом не означает, что внутри самой каюты нет следящих и записывающих устройств.

– Привет, Джек.

– Привет, Алекс.

– Выглядишь ты не очень.

– Я и чувствую себя так же,– голос Риттера звучал глухо.– Тебе известно, что происходит?

– Почти ничего.

– Выходит, ты знаешь не больше, чем я.

– Нас захватили кленнонцы.

– Это я видел.

– Они ведут расследование того, что случилось на Веннту. Тебя еще не допрашивали?

– Нет.

– Значит, еще допросят.

– Сколько лет прошло?

– Сто семьдесят девять.

– Проклятье.– Риттер откинулся на подушку.– Что с Альянсом?

– Развалился. Подробности мне неизвестны.– Про катастрофу на Земле я говорить не стал. Вполне возможно, что у Риттера там остались родственники.– Империя уцелела, но тут тоже без подробностей.

– А скаари?

– Понятия не имею. Похоже, что кленнонцы с кем-то воюют. Вполне может быть, что как раз со скаари.

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.