- Я и еще кое-что помню, - нахмурился Сергей.
      - Откуда мы тогда знали? Не переживай, это даже очень пикантная история, в духе романов порнографических. Ты обалденный мужик, и в четырнадцать лет ты был обалденный мужик. Никогда ни с кем такого кайфа я не испытывала...
      - Да замолчи ж ты! - крикнул Сергей. Даже ему, после трех лет лагерей, было стыдно слушать ее.
      - Как они меня потом отделали! - решил он перевести разговор на другую тему. - Думал, не выживу... Но зато после они мне заплатили по полному счету. Прыщ этот теперь полный инвалид, на лекарствах живет. Ара где-то по лагерям мотается в качестве петуха. Это я ему устроил, не кто-нибудь. А Рыба червей кормит в сырой земле.
      Но это уже без меня, тогда он всего-то двумя месяцами больницы отделался. Как я тогда не сел, ума не приложу...
      - Ну ладно, братишка, - улыбалась Таня. - Мои сообщения ты знаешь, Лозович в день своей гибели подписал завещание на первую жену и старшего сына. Нам ни хрена - только квартира.
      Ну потом, правда, поделился с нами благородный афганец Владимир Игоревич. Я кое-что взяла себе у мужа, якобы на пополнение гардероба. Сэкономила. Для тебя. Еще не зная, что ты мой брат. Ты рисковал жизнью, свободой... Ты отважный человек, Сергей... Вот. - Она протянула ему пакет. Здесь две тысячи рублей. Чем могу, Серега. От себя отрывала, клянусь тебе. Ты вышел оттуда гол как сокол, это тебе на обзаведение...
      Братишка мой, - погладила она его по коротко стриженной светлой голове, на которой уже начали отрастать волосы. В ее карих глазах Сергей увидел нечто неприятное, вожделение, усилившееся у нее в связи с его сообщением. Ему это не нравилось. Она стала для него сестрой, и только.
      И перестала быть красивой женщиной, желанной самкой. А она очень игриво глядела на него. Он нахмурился, дал понять, что ему это не по душе.
      - Ну а что этот старшой? - попытался отвлечь ее Сергей. - Может быть, его?..
      - Он офицер, воюет в Афганистане. Он поделился с нами, несмотря на то, что моя свекровь ругала его мать последними словами. Нет.., пока это невозможно. Не тот случай. Я пыталась его окрутить тогда, в восьмидесятом, но бесполезно.
      Домосед, семьянин, порядочный советский офицер, герой и тому подобное... Жаль, конечно, что тебя тогда забрали. Мы могли взять и его в оборот. Но ты, со своей паршивой дачей... Говорила я тебе - не разменивайся по мелочам. А теперь что? Будем звонить семье, требовать от них квартиру, машину? Да это глупость и бред собачий.
      Упустили мы с тобой, Серега, нужный момент.
      Он меня тогда озадачил, я понервничала - устроила ему звоночек, попугать чтобы, мол, убили папашу твоего, и тебе туда же дорога, если осторожней не будешь. А зря я все это сделала, только подозрения у него вызвала. Но одна я была тогда, Серега, одна. Если бы ты был рядом. А ты уже гудел вовсю... Рядом только этот придурок Олег да его мамаша. И дочка маленькая... Ты не звонишь, я поняла, в чем дело, как разговор пошел об ограблении дачи академика. Наведалась к тебе тогда весной, на всякий случай, думала, может, выкрутился ты и на этот раз. А вот не выкрутился... Ладно, что сделано, то сделано, назад время не вернешь. Надо жить будущим... Ой, Серега, - сладострастно улыбнулась она, - хочется мне тебя ужас как... Но ты смотришь на меня как послушный младший братишка. И я ухожу, чтобы не возбуждаться. Пока. Увидимся, когда придет время. А оно придет, Серега. Ты верь. И не разменивайся на мелочи.
      ...Сколько он жил на свете, но таких женщин, как Таня, никогда не видел. Она не уставала поражать его...
      Серж заказал еще кофе, закурил. Мысли уносили его в не столь уж далекое прошлое.
      ...Ходка в зону следовала за ходкой. Он втянулся в веселую воровскую жизнь, а новые условия жизни, построение так называемого рыночного общества, вдохновили его. Он занялся рэкетом, сколотил банду головорезов, занимался разборками, разделом сфер влияния. Было опасно и очень интересно. В карман ему рекой потекли деньги. Он сделался в округе влиятельным человеком, стал вести широкий образ жизни, построил на месте старого домика шикарный особняк с сауной, бассейном, каминным залом, у него появились великолепные иномарки. В своих повседневных отчаянных делах он стал забывать Таню, ушедшую, видимо, в быт, в воспитание дочери. Она тоже не давала знать о себе. До поры до времени.
      И появилась она у него уже в девяносто пятом году.
      - Вот живешь, братишка! - восхищалась она его новым домом. - Я верила в тебя, всегда верила. Ты гремишь, слава о тебе разносится по всей округе. Ну, налей бедной родственнице рюмочку "Арманьяка". Теперь у тебя есть? "Памир" больше не куришь?
      - Нет, с "Памиром" завязано. Надеюсь, навсегда, - улыбался металлокерамикой Серж.
      - А какие зубы, Серега! Правда, ты и щербатый был неплох, но теперь просто сказочный красавец. А я вот вчера промокла под дождичком, чуть меня молнией не убило. Но в свете молнии я увидела интереснейшую сцену. На моих глазах застрелили некоего Вареного, слышал о таком?
      - Да ну? Сама видела? - поразился Серж. - Ты всегда там, где надо, сестричка. На боевом посту.
      - Жду своего часа, как положено.
      - И никак не дождешься? Что-то видок у тебя так себе, ты извини за замечание, но это по-родственному. Подкинуть тебе?
      - Сунь себе в одно место! - вдруг обозлилась и вскочила с места Таня. Я сама подкину, кот: да будет нужно. Нашелся благодетель херов! Сжалился тоже! Налей лучше коньяка, что-то меня трясет всю!
      - Ладно, ладно, не заводись, успокойся... - даже немного испугался Серж. - На тебе коньяка, на тебе соку, сигаретку вот выкури, и рассказывай, кто же угрохал этого Вареного? Между прочим, это такой вредный гад был... Хлеще самого Соловья. Крутой, падло. От него ожидать можно было чего угодно. Так что хорошее дело сделал этот человек. Кто он?
      Таня выпила рюмку коньяка, закурила сигарету.
      - Мир тесен, Серега. Вчера днем я видела свою одноклассницу Ирку Чижик, выходящую из "Мерседеса", всю такую из себя, а через несколько часов наблюдала, как ее муж, Андрей Андреевич Дорохов, из пистолета расстрелял этого Вареного как бешеную собаку.
      - Дорохов? - улыбнулся Серж. - Андрей?
      Так я знаю его, он помог нам взорвать Соловья в его джипе. Соловей его терзал, бабки с него требовал крутые, так этот Дорохов сам ко мне приперся и предложил помощь. Наши интересы совпадали, и дружище Соловей разлетелся на куски и отныне не мешает мне спокойно работать.
      А вот насчет Вареного - это хорошая новость.
      Странно, что мне до сих пор никто не сообщил.
      С меня причитается. Хоть подарочек-то позволь тебе сделать, а, Тань? Не обижайся...
      Он вышел и принес флакон "Шанели № 19".
      - Возьмешь? - спросил он.
      - Возьму. Подарок возьму, раз от души. Рада, что подняла тебе настроение.
      - Такой вредной тварью был этот Вареный.
      Я сам его боялся. Говорят, и Соловей его боялся.
      Молодой, да ранний. Его на место Соловья прочили. А как ты узнала, что это Дорохов застрелил его? Ты что, его знаешь?
      - Никогда не видела. Слышала, что Ирка Чижик за ним замужем. У них был давний роман, а когда его жена погибла в автокатастрофе, он женился на ней. А узнала вот как. - Она вытащила из сумочки визитную карточку и протянула ее Сержу. "Андрей Андреевич Дорохов, генеральный директор фирмы "Русская усадьба", телефон.., факс..."
      - Как это он ее выронил, дурак? Вот бы менты подобрали... Ты его просто спасла, Танька.
      - Выронил, когда пистолет из кармана вытаскивал, из внутреннего. Носит "пушку" черт знает где. А стреляет хорошо, убил наповал. Я Зубову сказала, что он невысок, а машина у него черная.
      На деле же - ты, наверное, знаешь - "Волга" у него темно-зеленого цвета, вот его номер, а сам он высок, седоват, строен....
      - Интересная информация. И что ты намереваешься делать с ней? Ее можно очень выгодно использовать. Соловей ладно, но вот Вареного ему не простят братаны. Там один Малек чего стоит, вот бы кого в ад отправить, такая тварь...
      - Пока ничего не собираюсь. Хотела только, чтобы ты знал, мало ли что. А информация "всегда пригодится, как и лежащие в чулке баксы. Согласен?
      - Я с тобой всегда согласен - ты дама очень умная, но все же не могу понять, как она нам впоследствии пригодится, эта информация? Обобрать его можно сейчас - выложил бы все, только бы в живых оставили его и его женушку.
      - Не надо пока ничего, - твердо сказала Таня. - Ну, разве что экономическими методами, если сможешь. Только не силой, этого не нужно.
      - Ладно, я попробую выяснить насчет его "Русской усадьбы", что там у него творится.
      А жаль, что ты не хочешь другого... Мой метод - брать все что можно сейчас, а то под богом ходим, завтра может и не понадобиться.
      - Понадобится, понадобится, все понадобится. А еще вот что я хотела тебе сказать - есть у меня один знакомый человечек. Я была у родственников отца во Вроцлаве и познакомилась там с одним фармацевтом. Очень примечательный человек. Збышек Млынский его зовут. Мне про него интересные вещи рассказывали - большой мастер по всяким снадобьям, ядам и тому подобному. Разрабатывает новые средства - всякие транквилизаторы, чтобы человека на короткое время вырубить начисто, есть и противоядие, так сказать, - мгновенно восстановить его силы.
      Очень умный, основательный человек. Сейчас он в Москве, есть у меня его координаты...
      Збышек Млынский стал доверенным лицом .Сержа. Он действительно умел делать фантастические вещи. Новые снадобья, открытые им, очень помогли Сержу в его делах. Но он был слишком основателен, нельзя было спешить, подгонять его. Но.., пришлось подгонять впоследствии, и кончилось все это для Млынского весьма плачевно.
      ...А вот теперь Серж играл ва-банк. Дело, которое предложила ему Таня в конце этого лета, было совершенно фантастично. И сулило невероятные прибыли. Он еще раз убедился, что у нее совершенно особенный ум. То, что она затеяла, никогда не пришло бы ему в голову...
      Глава 28
      Недавно она побывала на конференции переводчиков в Париже. Пообщалась с коллегами, завела новые полезные знакомства. Но одно из этих знакомств стало не просто полезным, оно в корне изменило все ее дальнейшие планы. Мадам Леклерк, переводчица с русского языка, была замужем за известным нотариусом Леклерком.
      Зашла речь о России, о русских соотечественниках за рубежом, в частности, в Париже. И одна названная фамилия словно молнией поразила ее.
      Девяностовосьмилетний бизнесмен Жорж Дорохов, очень обеспеченный человек, владелец фирм, магазинов, домов, вилл, огромных банковских счетов, был выходцем из России, представителем белой эмиграции. У него был сын Поль и внук Жорж. Внук этот особенно заинтересовал Таню.
      Жорж-младший, гомосексуалист, уже год был болен СПИДом. Жить ему оставалось очень недолго. Больше наследников у Дорохова не было.
      Таня попросила мадам Леклерк познакомить ее со своим мужем. Вертлявый, невероятно хитрый Леклерк приглянулся ей - это был именно такой человек, какой был ей нужен. Она издалека завела разговор с ним и, как бы между прочим, попросила его выяснить, нет ли у Дорохова родственников в России. Она слышала в свое время от одноклассника Руслана Бекназарова, что муж Ирки Чижик бизнесмен Дорохов - сын командарма Дорохова, расстрелянного в тридцать девятом году. И у него был младший брат, полковник белой армии, который эмигрировал в двадцатых годах за границу и будто бы там сильно разбогател. Именно это надо было выяснить Тане через Леклерка - не является ли Андрей Дорохов племянником миллионера. Леклерк почувствовал выгоду и быстро навел справки - да, это именно он живет в Москве, племянник миллионера Дорохова. Таня дала понять Леклерку, что он может очень хорошо заработать, если поспособствует ей. Конечно, старик мог умереть в любую минуту, но Леклерк, который вел его дела, уверял, что тот невероятно здоров для своих чудовищных лет.
      А вот внук умрет со дня на день.
      Именно это изложила Таня Сержу Заславскому, сидя у него в каминном зале, попивая коньячок и покуривая сигареты. Она затеяла грандиозный спектакль.
      - Есть такой человек Виктор Александров.
      Так вот, он сидел в тюрьме за убийство завмага из-за Ирки Чижик. Человек мрачный, нелюдимый, жутко влюбленный в Ирку. Надо сделать так, чтобы на моем дне рождения он убил ее. Понял меня, Серега?
      - Виктор Александров? - поразился Серж. - Витес? Так я же сидел с ним. Хороший, между прочим, парень. Помог мне в начале моего творческого пути. Вот мир-то тесен...
      - Надо же, - удивилась и Таня. - Бывает.
      Так это нам на руку. Ох, как это нам на руку.
      Именно ты и свяжешься с ним, я-то давно его не видела.
      - Слушай, Тань, - сказал Серж, - а что, если эту вашу Ирку тихо и незаметно? Я это устрою.
      На хрена всю эту бузу дурацкую затевать? Опасно и глупо.
      - Мне надо выйти замуж за Дорохова. Немедленно, понял? Как я это сделаю? Буду его шантажировать Вареным? Это вот как раз глупо и опасно. Но это мы оставим на крайний случай. А так получится великолепно. Мы все станем действующими лицами этого спектакля. Там появится удрученный горем Дорохов, и я, именно я утешу его. Он сам влюбится в меня, я этого сумею добиться.
      - Все можно сделать по-другому. Ирину эту найдут мертвой, вы все поедете ее хоронить, и ты там его утешишь. Так значительно проще.
      - Это пошло, Серега. Я хочу действия, кровавого действа, понимаешь? Мы живем один раз, и жизнь так банальна и тупа, хочется стать участниками трагедии. Чтобы все сходилось, чтобы происходили невероятные вещи, встречи, страсти. Как я все это люблю... А ты разве нет? Ты же артист, ты мой брат, ты настоящий артист своего дела. Ты не похож на своих коллег. Они тупы, грубы и безобразны. Ты делаешь все с блеском.
      И эту штуковину мы с тобой проведем как по нотам. Млынский все сделает. Мы подставим этого придурка Александрова под убийство, его осудят, а я выйду замуж за Дорохова.
      - Ну и что? На хрена тебе этот Дорохов? От него до миллионера пропасть. Там сын и жена сына, они законные наследники.
      - Нет, как же ты, однако, туп... Мы уберем их, как только сдохнет этот педик от СПИДа.
      Леклерк мне сказал, что это вопрос дней. Он сообщит мне немедленно. Мы пошлем Млынского в Париж, и он своими снадобьями усыпит этих господ, а потом отравит и инсценирует самоубийство. Якобы из-за позора и смерти их сына.
      Леклерк посоветует одинокому старику завещать все свое имущество племяннику, ибо других родственников у него не будет. Ну.., тут есть риск, может быть, он не захочет. А кто не рискует, тот не пьет шампанское... Зато ты подумай, каков выигрыш. У него десятки миллионов долларов, Серега... Подумай, как мы с тобой заживем. Мы бросим эту окаянную жизнь, уедем в Европу, будем купаться там в золоте. Подумай, что мы получим в случае выигрыша этого дела...
      - А в случае проигрыша? - задумался Серж.
      - В случае проигрыша все свалим на Млынского. Это он убьет господ Дороховых, не мы с тобой. Ты должен пообещать ему такую сумму, что он не в силах будет отказаться. И Леклерку тоже. А кроме них, никто не будет в курсе дела.
      - А если тебя заподозрят в убийстве этой твоей Ирины?
      - Не заподозрят. Надо все сделать правильно, и не заподозрят. Снадобья Млынского, отпечатки пальцев на пистолете, из которого застрелят Ирину, будут принадлежать Виктору. Как хорошо, что ты знаком с ним. Ты пригласишь его к себе, напоишь, подсыплете ему кое-чего и сунете в руку пистолет. А потом из этого пистолета или Млынский, или я застрелим Ирину. А гостям своим мы тоже кое-чего дадим для спокойного сна. Никто ничего не услышит. А Виктор, я уверена, и сам нам поможет своей нелепой страстью к этой дешевой шлюхе, которой повезло стать женой этого Дорохова. Впрочем, почему повезло?
      Она-то ни при каких обстоятельствах ничего не получит. Я знаю, с твоей помощью Дорохов разорился, это чудесно, нечего на "мерее" разъезжать базарной бабе, когда я мудохаюсь со сраным "жигуленком", как придурочная. Теперь у них ни хрена нет, одна халупа в Митине...
      - А не очень-то ты ее жалуешь. Что-то она тебе такое сделала... И не одной корысти ради, так сказать.., ты все это затеваешь. Ради чего-то еще... И Витеса ты хочешь под вышак подставить тоже не просто так. - Он хитро улыбнулся.
      - Ненавижу, Серега, - спокойно ответила Таня. - Скрывать не буду ненавижу обоих.
      Они смеялись надо мной, тогда, школе. Он предпочел ее, шлюху провинциальную, мне, ты представляешь, Серега, ее - мне. Она всем нравилась, и Руслану, и Гришке Брагину, и Петьке Мухину. И замуж вышла за солидного человека, красивого, умного, достойного, а я за этого олуха прожорливого, очкарика гребаного. Это все несправедливо, этого не должно быть. Все должно встать на свои места. И все встанет на свои места, будь уверен.
      Глаза ее сузились, губы напряглись, кулаки сжались. Серж даже слегка поежился от ее устрашающего вида. Он иногда побаивался ее, сам себе удивляясь.
      - Ты успокойся, успокойся, выпей коньячка вот еще... Будь по-твоему, я тоже как-то проникся твоей идеей. Сотворим такой спектакль - черти перевернутся.
      Она улыбнулась одними губами, но глаза по-прежнему оставались злые, страшные.
      - Сотворим, Серега, сотворим. Все будет по-нашему. Все. А они умоются, каждый своим.
      "Женщина есть женщина, все хочет сделать по-женски, - подумал Серж. Ладно, мы кое в чем ее поправим, но в целом ее план не так уж и плох. Все будет выглядеть естественно".
      ...И шло все как по маслу. Он позвонил Виктору, вспомнил былое, сказал, что тот может в любое время приезжать к нему. По его просьбе Роман Дергач по телефону сообщил Виктору, что девятнадцатого сентября у Тани собираются одноклассники на ее сорокалетие, что будет там и Ирина, а ее мужа не будет. За Дороховым следили; если бы он надумал приехать, ему бы помешали. Ну а на даче у Тани Виктор и сам помог им, как они и рассчитывали. Он стучался в дверь к Ирине, его видели многие. Таня аккуратно подсыпала всем, кроме себя, Ирины и Виктора, снадобья Млынского. Если бы Виктор сам не пошел к Сержу, они нашли бы способ его туда заманить, напоить транквизином и сунуть ему в руку пистолет. Но он пошел сам, словно нарочно помогал своим врагам уничтожить себя. Таня обладала даром воздействия на людей, она знала это. Это проявилось с Виктором, позднее то же она проделала и с Дороховым. Ее сила воли заставляла людей поступать так, как хочет она. Виктор оставил отпечатки пальцев на пистолете, а потом Млынский отнес Тане этот пистолет, из которого она застрелила Ирину. Таня рассказывала Сержу, что Ирина проснулась, с ужасом поглядела в бешеные глаза Тани, но не смогла произнести ни слова. Таня хладнокровно убила ее, передала пистолет обратно Млынскому, который и положил его под окно. Когда он уходил, его увидел Петя Мухин, находящийся в сомнамбулическом состоянии от спиртного и снадобья, поначалу даже забывший про ночное видение, но потом вспомнивший и рассказавший об этом Тане, а уж затем следователю. Но Роман заставил Петю снова забыть об удаляющемся ночном визитере в куртке с капюшоном.
      На следующий день Млынский вылетел в Париж, где, связавшись с Полем Дороховым, якобы желая сообщить ему очень важные сведения о Происках их финансовых врагов, сумел войти к нему в доверие и поужинать с Полем и его женой.
      Сведения о финансовых делах фирмы ему дал Леклерк. Млынский подсыпал своего снадобья в вино супружеской чете, а ночью пробрался через окно в их спальню и влил обоим в рот цианистого калия, положив еще и осколки от ампулы. Но спешка подвела. Сыщики мгновенно заподозрили убийство. И тогда, узнав об этом от Леклерка, Серж убил Млынского.
      Дело осложнилось тем, что сбежал из-под стражи подозреваемый Виктор Александров. Разумеется, он этим только усугублял подозрения, но все же это вызывало тревогу. Человек он был достаточно суровый, и от него тоже можно было ждать крупных неприятностей. А каких именно, Серж, разумеется, не знал.
      Зато с Дороховым все получилось великолепно. Таня буквально околдовала его, вложив всю свою душу в то, чтобы он влюбился в нее. Для убедительности Серж подослал к нему четырех "шестерок" на "Пежо", и Таня вдобавок ко всему оказалась еще и спасительницей любимого человека.
      А вот кто были те двое, которые выкрали Саху и Леху, а потом напали на его дом, он не знал. Но подозревал, что это дело рук сбежавшего Виктора Александрова. Он мог сорвать им весь план. Дорохова надо было оберегать от нежелательных контактов. Они испортили телефон, Таня то везла жениха на дачу, то обратно в Москву. Подъезд охраняли серьезные люди и не давали никому добраться до счастливого жениха. А за каждой трапезой Дорохов получал порцию снадобья, парализующего волю и располагающего к эйфории.
      Збышек Млынский работал и после своей смерти.
      Они не подпустили к Дорохову даже Николаева из МУРа. А на открытый конфликт он не пошел, так как для этого не было никаких официальных оснований.
      Итак, все... Таня замужем за Дороховым. А ему осталось завершить это дело. Ждать естественной смерти вполне здорового, хоть и древнего старика не было возможности. Неизвестно, кто кого переживет при такой напряженной жизни. Доверить такое важное дело Серж не мог никому.
      И прибыл в Париж сам, один.
      ...Сейчас он ждал встречи с Леклерком, который должен был помочь ему проникнуть в дом старика Дорохова. За услуги нотариусу был обещан миллион долларов. Вполне приличный аванс он уже получил из личных денег Сержа. В кармане вельветового пиджака Сержа лежали снадобья Млынского. Это были особые снадобья, рассчитанные на старого человека, на его слабые сосуды. После их принятия Дорохов прожил бы неделю и вполне естественно почил в бозе. И никто не должен был ничего заподозрить. В его возрасте, да после таких стрессов, какие он испытал в последнее время, смерть его не показалась бы странной никому.
      Проникнуть в дом к старику было довольно сложно, тем более после происшествий последних дней. Нужна была очень веская причина.
      И этой причиной могли быть сведения, раскрывающие тайну гибели Поля и Мари, которыми якобы располагал он.
      Накануне Леклерк позвонил старику и сообщил ему, что один русский знает, кто убил Поля и Мари, а точнее - кто заказал это убийство. Человек этот якобы страшно боится мести и готов сообщить эти сведения только самому Дорохову у него дома, причем за приличное вознаграждение.
      Такая версия была вполне правдоподобной - корысть всегда представлялась естественным стимулом для откровения. А Сержу нужно было только проникнуть в дом; что делать там, он бы быстро разобрался.
      Так, вот и полдень. А вот и кафе, где они договорились встретиться с Леклерком. Ну а вот и сам Леклерк! В кургузом сером плащике, коротких брючках, нелепых ботинках. Вертлявый, мерзкий...
      Серж вразвалочку направился к нотариусу.
      Дело осложняло то, что нотариус плохо говорил по-русски, а сам Серж знал по-французски только "мерси" и "о'ревуар". Но нельзя было посвящать в дело его жену, переводчицу. Леклерк мог объясниться по-русски, так как бывал в России и брал у жены уроки русского языка.
      - Ого, мистер...
      Серж приложил палец к губам, чтобы Леклерк не вздумал называть его по имени.
      - Мистер Бланк, - уточнил Серж, как его надо называть здесь, на улице.
      - Мистер Бланк, вы очень точны, - улыбнулся Леклерк.
      - Дело требует точности, - улыбнулся и Серж. - Сами понимаете. Прошу. Он указал на столик.
      Они сели за столик, заказали кофе.
      - Итак, он предупрежден о вашем визите и ждет вас к двум часам дня, сказал Леклерк, путаясь в словах настолько, что Серж с трудом понимал его.
      - Что вы ему сказали обо мне? - спросил Серж.
      - Я сказал, как мы с вами и договаривались, что вы имеете очень важные сведения о людях, которые заказали убийство его сына и невестки.
      Я, разумеется, сказал, что вы русский, так как это совершенно очевидно. И разговаривать с месье Дороховым вы тоже будете, разумеется, по-русски. Будете говорить, что гибель господина Поля - это дело рук русской мафии, которой он якобы отказался платить деньги, которые они с него требовали. Называйте какие-нибудь вымышленные имена, пока он будет это проверять, с ним будет покончено, как вы утверждаете. Заговорите ему зубы, больше говорите о России, он любит эту тему. Побольше воды, поменьше фактов. Но не увлекайтесь, помните, что он не в маразме, он очень хорошо соображает. Я тоже буду присутствовать при разговоре, сами понимаете.
      И когда я отвлеку его, вы сделаете свое дело.
      Только, ради бога, дайте гарантии, что это не произойдет слишком быстро, иначе вы-то исчезнете, а я угожу пожизненно в тюрьму.
      - Да зачем мне это? Если он умрет через час после нашего ухода, все будет очевидно, и делом займутся соответствующие органы. И тогда все будет признано недействительным, а значит, все затевалось напрасно. Этого ни в коем случае не должно произойти. Так что наши с вами интересы полностью совпадают.
      - А какие гарантии того, что вы заплатите мне столько, сколько обещали? И что я не разделю судьбу этого несчастного поляка?
      - Гарантии не может дать даже господь бог, - засмеялся Серж нагло. - Но подумайте сами - и так слишком много крови. Умирает несчастный внучек Жорж, потом убивают господина Поля и его жену - именно убивают, я подчеркиваю. Ну, умирает от горя старик Дорохов, это понятно. И вдруг еще убивают нотариуса, который вел это дело, составлял завещание. Это же более чем подозрительно. Мне это совершенно незачем. То, что убрали убийцу господ Дороховых, это еще полбеды, но если погибнет нотариус, который вел все дела, - это уже предмет очень серьезной разборки.
      - Разборка и так будет, - вздохнул Леклерк, - Я понимаю, у вас будут очень большие средства, чтобы заставить кого надо кое-чего не видеть. Они могут закрыть глаза и на гибель бедного нотариуса Леклерка. Такими деньгами можно любому заткнуть рот.
      Леклерк говорил так смешно по-русски, что Серж не выдержал и расхохотался, несмотря на серьезность дела, которое ему сегодня предстояло.
      - И ваш смех что-то мне совсем не нравится, - окончательно загрустил Леклерк.
      - Да я смеюсь над вашим выговором, господин Леклерк, а вовсе не над вами, - оправдывался Серж.
      - Так говорите вы по-французски, и я вас уверяю, что не улыбнусь ни разу.
      - Мерси, о'ревуар, - сказал Серж. - Все.
      Больше ничего не знаю.
      - Вот видите, я даже не улыбнулся, - нахмурил тонкие брови Леклерк. Итак, ваши гарантии?
      - Ну какие же я могу дать гарантии, раз еще ничего не сделано. Главное не сделано. Суть дела не достигнута.
      - Я, между прочим, столько для вас сделал, что вы уже и теперь должны мне как минимум половину названной вами суммы. А вы заплатили только двадцатую часть, мистер... Бланк. Я бы настаивал на том, чтобы вы заплатили мне еще триста тысяч. Чтобы положили на мой банковский счет. А еще лучше заплатили бы наличными, так надежнее.
      - Да откуда же у меня сейчас могут быть такие деньги, господин Леклерк? Я что, их в кармане брюк таскаю?
      - Свяжитесь с вашими друзьями в Москве, и они найдут способ перевести вам такую сумму.
      - Так мы же должны идти к двум часам к Дорохову! С ума вы сошли, что ли?!
      - Мы можем перенести визит. Я скажу ему, что вы пока опасаетесь давать ему такие сведения. А вы свяжетесь с госпожой Гриневицкой, она в Москве найдет ваших людей и привезет вам эти деньги.
      - Такое ощущение, что вы бредите, Леклерк! - рассвирепел Серж.
      - Господин Леклерк, - строго поправил его нотариус. - Помните, что без меня у вас ничего не получится. Вас и близко к дому Дорохова не подпустят. А я, между прочим, уверен, что у вас есть на каком-нибудь счету очень хорошие деньги, мистер Бланк. Вряд ли вы собирались возвращаться в Россию после известного мероприятия.
      - Ах ты, хитрая лиса! - Серж еле сдержался, чтобы не одарить его куда более крутыми выражениями. Но Леклерк был прав - без него ничего получиться не может.
      - Да, я хитрая лиса, мистер Бланк. Но я не хочу быть глупым зайцем, как бедный поляк, которого вы просто пристрелили, когда он стал вам не нужен. Он слишком доверял вам.
      - Какого же черта вы раньше не поставили свои условия? Говорите все в последнюю минуту, когда осталось менее двух часов до встречи.
      - Я посмотрел на вас внимательно, господин... Бланк.
      - Ну, и что же вы увидели во мне?
      - Свою смерть, - хитро улыбнулся Леклерк.
      - Я же объяснил вам, что ваша смерть мне совсем не на руку! - злился Серж. - Неужели вы этого сами не понимаете?!
      - Вам на руку именно полное отсутствие свидетелей, а кого надо, вы сумеете подкупить, когда доберетесь до денег господина Дорохова.
      - А если бы я перевел вам триста тысяч долларов, то вы бы имели гарантии? Смешная сумма по сравнению с тем, что мы хотим получить.
      - И все же так надежнее.
      - Но послушайте вы, упрямый человек! - раскричался Серж. - Все сорвется, если мы отложим это дело! И никто ничего не получит!
      - У вас есть счет в банке, я в этом не сомневаюсь. Вы не из тех людей, которые не страхуются от неудач.
      Серж с бешенством поглядел в бесцветные глазки Леклерка и понял, что его не переупрямить. И действительно, в одном из парижских банков у него лежало пятьсот тысяч долларов на всякий случай. Он решил соглашаться на его условия.
      - Поехали. Вы на машине? - злобно спросил он.
      - Разумеется. Она припаркована за углом.
      Они поехали в банк, к счастью, там оказалась необходимая сумма, и Серж вручил ему триста тысяч долларов наличными.
      - Спасибо, - улыбнулся Леклерк, укладывая пачки денег в кейс.
      - Подавись ты, - буркнул Серж. Он не любил, когда его припирали к стенке. Он сам любил припирать людей.
      - Ваше хамство ничуть не обижает меня, мистер Бланк. Но это еще не все. В соответствующем месте, известном только кому надо, лежит письмо, где подробно рассказывается о вашем с госпожой Гриневицкой плане, о том, как вы убили господ Поля и Мари, потом убрали исполнителя убийства Млынского, и как собираетесь лишить жизни старика Дорохова. В случае моей смерти, скоропостижной, разумеется, или исчезновения это письмо попадет на стол парижского комиссара полиции. Вы поняли меня?