Особенности национальной охоты

— Михалыч, и мимо? — удивился Кузьмич.

— Я за ним в последнее время замечаю — не бьет он зверя… — скромно заметил Сергей Олегович. — Стрелять — стреляет, но просто так, из спортивного, как говорится, интереса…

Он замолчал, заметив, что к ним выходит Михалыч. Все неожиданно смолкли. Генерал посмотрел вниз на лежащего там зверя. Тоже помолчал.

— Ну, с охотой! — весело крикнул Лева.

Кузьмич полез вниз. Остальные посыпались следом. Наверху остался стоять только Михалыч.

Лева быстро соскользнул по мокрой земле и первым оказался рядом со зверем.

— Чей выстрел был последний?.. — через паузу спросил он.

Что-то, появившееся в его голосе, должно было насторожить остальных, но Сергей Олегович и Кузьмич почти одновременно ответили:

— Мой!

Правда, Кузьмич почти не договорил этого короткого слова, он уже был на месте и, когда увидел недвижимую тушу, сразу замолк.

Внизу, в переплетенных ломаных ветвях, лежала его корова.

Все какое-то время молча стояли перед ней.

— Вообще-то я стрелял первым… — робко заметил Сергей Олегович. — Потом ружье стал перезаряжать…

На Кузьмича старались не смотреть. Тот присел на землю, достал мятую пачку папирос, мрачно закурил.

— Водки нет? — спросил егерь, глядя в пространство повлажневшими глазами.

Водки ни у кого, естественно, не было. И тут Раймо достал из кармана плоскую охотничью флягу и протянул ее Кузьмичу. Тот пил водку, как воду. Все молчали.

— Кузьмич… — осторожно начал Семенов, — ты же уже смирился с ее потерей… Понимаю, бывает! Вот ведь как! Столько раз под смертью ходила — и на самолете, и здесь вот… Достала судьба все же! — отфилософствовал милиционер.

Кузьмич вздохнул, вскинул голову. Раймо показалось, что он плачет.

— Чего с ней делать теперь-то? — кивнул на корову Сергей Олегович. — Не бросать же ее…

— Похороним… — предложил Соловейчик. — Надо ее наверх вытянуть…

— Да в ней верных двести кило! — запротестовал Семенов.

— Двести десять… — поправил Кузьмич.

— Здесь разрубим, — сказал Семенов. — Лучшее возьмем, а остальное можно похоронить.

— Ты что!? — покрутил у виска Лева, глазами показывая на Кузьмича.

Тот тупо смотрел в пространство, допивая флягу Раймо.

— Давай, разделывай!.. — наконец сказал Кузьмич, махнув рукой и вставая.

Раймо помог ему подняться по склону наверх.

— Разделывай! — посмотрел на Семенова Лева.

— Я не умею… — скромно признался сержант.

— Я не буду! — сказал Женя и побрел наверх. — Противно…

— Ему, видите ли, противно! — закричал Сергей Олегович. — Бросать мясо здесь — глупо!

Михалыч смотрел, как внизу остаются только Лева и Сергей Олегович.

Сергей Олегович постоял немного, собираясь с силами, затем решительно двинулся к корове. Достал нож, присел над нею.

— Откуда начинать надо? — спросил он Леву.

— Рога сначала отпили… — посоветовал ему Соловейчик.

— Я же серьезно! — обиделся Сергей Олегович. — Думаешь, мне это доставляет удовольствие? Но… разумнее, конечно, не бросать ее здесь.

Лева старался не смотреть, как тот склоняется над телом коровы.

— Лев! — выпрямился Сергей Олегович, — она еще живая… я ее ножом, а у нее бок и нога так… — он показал, как дрогнула у коровы нога.

— Это рефлексы, — объяснил Лева. — Разделывай!

Сергей Олегович вздохнул и снова склонился над телом, как патологоанатом.

Лева тем временем закурил, отвернувшись. Он сильно вздрогнул, когда рядом, за его спиной, раздался истошный крик. Было непонятно, кто это кричит — Сергей Олегович или корова…

Соловейчик быстро оглянулся. Корова бежала по склону, а Сергей Олегович лежал в грязи и орал благим матом. Корова на бегу, мычала.

— Она лягнула меня! — орал Сергей Олегович.

— Лови ее! — первым опомнившись, закричал Лева.

Все бросились за коровой, которая бодро взбиралась по склону. Скопом побежали за ней, голоса ловцов затихали вдали.

Раймо спустился вниз. Присел возле Сергея Олеговича, посмотрел на здоровенный синяк и опухшее от удара ухо.

— Вроде, переломов нет… — успокоил он по-английски пострадавшего, — сильный ушиб.

— Что ушиб, я и сам догадываюсь… — охнул Сергей Олегович. — Вся башка гудит. Контузило, наверное…

Раймо помог Сергею Олеговичу встать. Поддерживая, повел его наверх. Они вылезли из ложбины и огляделись вокруг. Никого не было видно, только вдали раздавались лай Фильки и чьи-то выстрелы.

— Кузьмич стреляет… — прислушался Сергей Олегович, — решил, что ли, добить скотину? Разозлила, видать, его корова!..

Неподалеку тихо стоял в ельнике здоровенный лось. Он не двигался. Лишь наблюдал за непонятными и враждебными ему существами: двое людей топтались у костра на берегу, рядом в воде лежали две надувные лодки.

Из леса стали появляться остальные люди. Лось тихо опустил голову и вздохнул…

— Ну что? — посмотрел на подходящих охотников Лева.

— Дикая совсем стала, — пояснил Семенов, — не дается… носится, как вошь…

Кузьмич присел у костерка.

— Потом возьмем ее обязательно… — пообещал ему милиционер.

Все кругом расположились у огня. Как-то согласно замолчали. Вокруг было тихо и спокойно. Сумрак мягко обволакивал деревья, постепенно погружая природу в сон.

Все невольно стали смотреть в сторону все еще светлого неба.

— Хорошо отдохнули… — нарушил молчание Сергей Олегович.

Просто так сказал, без всякого смысла, не для беседы.

— Хорошо… — согласился с ним Лева. Снова все помолчали.

— Теперь бы отдохнуть еще малость — и можно работать… — вздохнул Лева.

— Да… хорошо!.. — оглядел природу Михалыч.

Остальные также стали наслаждаться тишиной и покоем.

— Ого! А пистолет-то не мой! — нарушил паузу Семенов. Он внимательно рассматривал оружие. — Номер не такой, как у моего… Мой номер начинался с года смерти Лермонтова, а этот… с года рождения Пушкина…

— Не все ли равно… — лениво сказал Лева. — Пистолет, он и есть пистолет…

Все продолжали умиротворенно молчать. Было спокойно и хорошо. Так бывает очень редко. Просто настоящее единение человека с природой.

Семенов, видя, что его проблемы с пистолетом никого не интересуют, также стал любоваться окружающим миром.

— Хорошая охота была… — по-фински произнес Раймо.

— Нормальная, — подтвердил Кузьмич. — Вполне.