Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Наковальня Льда (Зима Мира - 1)

ModernLib.Net / Фэнтези / Роэн Майкл Скотт / Наковальня Льда (Зима Мира - 1) - Чтение (стр. 25)
Автор: Роэн Майкл Скотт
Жанр: Фэнтези

 

 


За столетия между обоими царствами установились ровные, нейтральные отношения, хотя времена крепкой дружбы, создававшей силу Керайса, ушли безвозвратно. Прочные, долговременные связи поддерживались странствующими торговцами, ежегодно проходившими с караванами на север по Высоким Дорогам и обратно, но в остальном оба царства существовали порознь, проявляя мало интереса к делам соседей. Поэтому никто не заметил признаков постепенного упадка, как в Северных, так и в Южных Землях, хотя объединение их сил могло бы оказать огромную помощь в борьбе с общим врагом.
      ГИЛЬДИИ И ЗАКОНОДАТЕЛИ
      Гильдии оставались практически единственной властной структурой, общей для севера и юга, но даже это связующее звено было непрочным. Они имели общие корни в обоих царствах, а до этого - в Утраченных Землях на востоке, но во времена жизни Элофа сильно обособились. Наиболее ярко это выражалось в их влиянии на государственные дела.
      Установление законов и поддержание порядка на севере со всей очевидностью было оставлено на усмотрение властей каждого отдельного поселения. В крупных городах имелись выборные советы, обычно занимавшиеся повседневными вопросами, но в маленьких городках и деревнях существовал обычай назначать старшину, наделенного почти самодержавными полномочиями, чья должность либо передавалась по наследству, либо утверждалась советом старейшин. Таким образом, законы устанавливались на местах, но общие правила и порядки определились гильдиями, за которыми стояла власть крупных городов. Поскольку эти правила определяли такие вопросы, как качество торговли, учет мер и весов, поддержание порядка, занятость, распределение чинов и званий, то они покрывали почти все аспекты жизни и оказывали сильное стабилизирующее воздействие. Гильдии обладали огромной политической силой и являлись единственным подобием настоящего правительства в Норденее. Они поощряли укрепление связей между городами ради взаимной обороны и защиты торговли.
      С другой стороны, в Южных Землях вся власть была сосредоточена в руках Синдиката. В мирное время это был законодательный совет, где обычно доминировали две-три сильные личности - городские маршалы, командиры стражи или военачальники. В критических случаях, таких как эквешское вторжение, стража становилась ядром городского ополчения, а синдики принимали командование отдельными районами под общим руководством городских маршалов. Если они были воинами, то вели своих солдат в бой, если торговцами - ведали снаряжением, распределением рационов, сменой караула и подачей сигналов. Синдики обладали значительным престижем и влиянием, особенно если заседали в качестве магистратов в городских советах, но не имели большой личной власти. Исключением могли быть начальники пограничной стражи, синдики из военных аристократических родов, поставленные на защиту границ государства. На практике это означало скорее подавление разбойничьих банд и стычки с корсарами, чем настоящую войну. По мере того как в Синдикате росла коррупция и самоуспокоенность, некоторые сильные военачальники становились самовластными повелителями в своих владениях.
      Таким образом, в Брайхейне гильдии были не более чем торговыми и ремесленными организациями, и даже их права подлежали утверждению Синдикатом. Их политическое влияние было слабым, за исключением тех случаев, когда члены гильдии совместно финансировали своего кандидата на освободившийся пост в Синдикате. Катэл Катайхан был одним из таких кандидатов; хотя он имел довольно значительное состояние, но не смог бы самостоятельно внести огромный вклад в городскую казну. Иногда влиятельная гильдия могла оказывать давление на Синдикат. Гильдия Фермеров имела определенный вес, так как многие землевладельцы являлись членами Синдиката, а также Гильдия Корабелов, ведущая свое происхождение от мореходов Керайса и отстаивавшая свои права и привилегии в морской торговле. Но ни у кого не было ни малейших сомнений, в чьих руках находится верховная власть.
      Лишь однажды гильдии обоих царств действовали совместно. То было вскоре после окончания взаимной вражды, когда оба царства процветали и торговля расширялась. Тогда, с благословения Синдиката и крупных северных городов, была возведена Великая Дамба, заменившая запутанную мешанину деревянных гатей, полузатопленных троп и коротких отрезков песчаной насыпи. Тогда же началось строительство Высоких Дорог в направлении Норденея, но было завершено значительно позже, силами северных народов.
      ДЬЮРГАРЫ
      Раса дьюргаров настолько окутана тайной, что трудно сформировать ясную картину их первоначального происхождения, хотя об их истории подробнее повествуется в следующих книгах летописи. Их странный подземный образ жизни, великая мудрость и мастерство, долголетие, малый рост и скрытная натура являются предметом легенд. В дни их величия мало кому, кроме Элофа и Керморвана, было дозволено узнать большее, но, несмотря на мифические наслоения, нет никаких сомнений в том, что они принадлежали к той же ветви древа смертных существ, которая породила людей. Они часто называли себя Старейшими и горько сокрушались из-за прихода людей, относясь к ним как к повзрослевшим, но буйным и неблагодарным детям. Некоторые намеки можно также обнаружить в подробных описаниях, приведенных в Зимних Хрониках. Кости конечностей у представителей одной из человеческих рас были характерно укороченными и слегка изогнутыми, с отчетливо выраженными точками прикрепления мышц и связок, что указывает на плотное сложение и развитую мускулатуру. Их черепа имели форму низкого свода с покатым лбом, но размер мозга, как правило, превышал средний. Тяжелая челюсть и скошенный подбородок также характерны для поздних форм подвида человеческой расы, известного под названием Homo sapiens soloensis, или neanderthalensis.
      Расхожее представление о неандертальце по-прежнему серьезно искажается ранними исследованиями идентифицированных останков, неточными из-за вольных предпосылок ученых и их неспособности определить, что кости на самом деле принадлежали пожилому человеку, страдавшему артритом. Повышенная вместимость черепной коробки могла бы направить их мысли по верному руслу, но образ сутулого пещерного человека, созданный их усилиями, оказалось нелегко развеять. На самом деле неандерталец выглядел немногим более необычно, чем современный эскимос. Многие черты в строении черепа и лицевых костей неандертальцев по-прежнему встречаются в индивидуальных вариациях Homo sapiens sapiens - за исключением, пожалуй, лишь более крупного мозга. Довольно интересно, что некоторые авторитетные специалисты рассматривают характеристики неандертальцев как особенности приспособления к необычно холодному климату.
      Если такая идентификация возможна, то она может послужить важным фактором в датировании Хроник, хотя возникают и определенные проблемы. Неандертальцы исчезли как отдельный вид от 45 000 до 30 000 лет назад, в средней фазе последнего оледенения. В некоторых теориях предполагается, что они были истреблены Homo sapiens, в других утверждается, что они смешались с обычными людьми. Последнюю точку зрения поддерживают некоторые сохранившиеся черты, например, такие, как небольшая выпуклость на заднем изгибе черепа. Третья возможность, угадываемая по крупицам знания о традиции дьюргаров, заключается в том, что их собственная древняя цивилизация в прошлом жестоко пострадала от нашествия Льда и появления людей и сохранилась лишь благодаря вмешательству почитаемого ими Илмаринена, который дал им убежище глубоко под горами. Судя по свидетельствам из следующих Хроник, есть вероятность, что все три гипотезы частично справедливы.
      Во времена, описываемые в Хрониках (см. главы 7 и 8), народ дьюргаров был сравнительно малочисленным, а их поселения были широко разбросаны под землей. Но сами размеры их царства, простиравшегося по всей длине Горного Щита, предполагают значительно большее население, а потому вряд ли стоит сомневаться, что в своей изоляции раса дьюргаров постепенно приходила в упадок. Причины этого остаются неясными. Их запасы продовольствия были изобильными; они выращивали злаки и пасли скот на труднодоступных горных террасах, наподобие тех, что и поныне существуют вокруг городов древних инков. Слой плодородной почвы переносился вручную на спинах грузчиков. Следует отметить, что мясо не играло большой роли в рационе дьюргаров, напоминавшем традиционный китайский стол и состоявшем в основном из круп, овощей и рыбы, водившейся в подземных реках. Они обладали крепким здоровьем, их познания в медицине отличались редкостной глубиной, и в летописях не осталось свидетельств того, что они страдали от каких-либо эпидемий или хронических болезней. Причина их упадка, по-видимому, скорее духовная, чем физическая; пожалуй, Элофу удалось уловить ее, когда он спрашивал Андвара об их предназначении в мире. Многие дьюргары ощущали отсутствие цели в жизни и вместе с тем настолько не доверяли внешнему миру, что не могли решиться на поиски этой цели. Анскер был счастливым исключением. Они с Илс стремились к более тесному общению с людьми, но большей частью характер дьюргаров отличался замкнутостью и неприятием любых внешних идей и влияний.
      ДРУГИЕ
      Таковы основные народы, населявшие в те времена западные окраины Бресайхала. На границе континента обитали и другие племена, такие как Дети Тапиау, чей настоящий дом находился далеко на востоке, и эквешцы, в те годы еще плававшие на свою родину через воды западного океана. О них подробнее повествуется в следующих Хрониках. Но, пожалуй, следует сделать еще одно дополнение к представителям человеческой расы. Это снежные тролли, ибо, несмотря на свой чудовищный облик, они имели человекообразное строение и передвигались на задних конечностях. Поскольку они пришли со Льдом, то, возможно, их родиной был далекий запад - суровые и бесплодные эквешские земли. Там действительно обнаружены некоторые останки, в основном зубы существа, в полтора раза превосходившего размерами человека, с широким массивным корпусом. Немаловажно учесть, что огромный рост этих существ, называемых гигантопитеками, был еще одним видом приспособления к условиям Льда. Хотя найденные останки датируются более ранним периодом Долгой Зимы, легенды о подобных существах до сих пор живут по обе стороны западного океана.
      ЯЗЫКИ СЕВЕРНЫХ И ЮЖНЫХ ЗЕМЕЛЬ
      Оригинальные тексты Зимних Хроник написаны идеографическим шрифтом Керайса, который, по существу, являлся общим для северного и южного наречий. Поскольку каждое слово отображается идеограммой, а не произносится по буквам, не всегда представляется возможность судить, какое из наречий используется в рукописи. Тем не менее, составители попытались строить предположения исходя из контекста.
      Более серьезное обстоятельство заключается в том, что нам не всегда известно, как звучали слова, хотя их значение вполне понятно. Их прямые эквиваленты нелегко проследить в живом языке, как в случае с египетскими и коптскими иероглифами, и это создает проблемы. Каждый язык имеет свой ярко выраженный индивидуальный характер. Сваратский был отчетливо "северным" по звучанию, гортанным и грубоватым; южный язык, пенруфья, был мягче и напевнее. Имена и названия, известные нам из этих наречий, не оставляют сомнений в том, что их основой служили языки индоевропейской группы, особенно те, что впоследствии развились в различные языки северо-западной Европы (иногда их еще называют центамскими языками, по общему обозначению числа "сто"). В особенности это относится к германским и скандинавским языкам для северного наречия и кельтскому - для южного. Поэтому для того, чтобы сохранить индивидуальность, произношение имен и некоторых мест имеет скандинавский или кельтский оттенок соответственно. Однако следует помнить, что в действительности они различались не так сильно; в этом отношении лучше выглядит сравнение скандинавского и германского языков. Больше половины их словарного запаса имеет одинаковые корни, хотя и разное произношение, а грамматическая структура имеет многочисленные признаки сходства.
      Говорившие на пенруфья находили сваратский язык нескладным и резковатым; с другой стороны, говорившие по-сваратски считали язык пенруфья ясным, но бедным и невыразительным. Впрочем, как северяне, так и южане без труда усваивали язык соседей, особенно в письменной форме, поскольку одни и те же идеограммы подходили для обоих наречий; возможно, поэтому различные алфавитные системы, существовавшие в то время, так и не вошли в общее употребление и считались своего рода шифрами или криптограммами. Вполне возможно, что многие книги мастера-кузнеца были написаны буквами алфавита.
      Интересно заметить, что в одном месте Книги Меча Керморван из вежливости или из осторожности говорит по-сваратски, хотя, судя по теме его рассказа, он скорее должен был бы пользоваться своим родным языком. Имеется в виду его краткое повествование о падении великого северного города Странгенбурга, или Города-у-Вод на северном наречии. Причины, побудившие его к этому, проясняются в Книге Шлема.
      ДРУГИЕ ЯЗЫКИ
      Мало что можно сказать о других языках на этой стадии повествования. Большинство дьюргаров знало северное наречие; Андвар говорил скорее на старой, литературной его разновидности, чем на общеупотребительной. Стоит заметить, что общение дьюргаров происходило в непринужденной, иногда даже фамильярной манере. Несомненно, Элоф и Керморван в какой-то степени усвоили трудный дьюргарский язык, но до нас дошли лишь отдельные слова. С первого взгляда они похожи на славянские, однако обладают явным сходством с финно-угорскими диалектами. Об этом, как и о эквешском наречии, подробнее рассказано в следующих книгах.
      КОРАБЛИ
      В Книге Меча встречается описание трех различных типов судов. Исходя из этих описаний, а также с помощью редких иллюстраций на полях рукописи и известной доли воображения, можно произвести достаточно подробную реконструкцию.
      ЭКВЕШСКАЯ ГАЛЕРА
      Корабли эквешских рейдеров в те дни были грозой морей. Суда, описанные в главе 1, не принадлежат к биремному типу, который, пожалуй, не оправдывал себя в открытом море. Можно произвести приблизительную оценку их длины, судя по количеству весел с каждого борта. Чтобы свободно грести, весла должны располагаться на расстоянии около трех футов друг от друга, поэтому наиболее разумной нам представляется длина в сто - сто двадцать футов. Из соображений маскировки корабли имели низкую осадку. Мы знаем, что они были довольно узкими, имели обтекаемый корпус и частичный палубный настил, прикрывавший гребцов и груз в трюме. Эти корабли, как и многие "примитивные" военные суда, по сути дела, являлись усовершенствованной разновидностью боевого каноэ, но обладали гораздо большей маневренностью за счет добавления паруса. Их описания, приведенные в Хрониках, а также такие детали, как использование в парусной оснастке укрепляющих элементов, вроде просмоленного шнура, свидетельствуют о том, что эквешцы овладели искусством использования паруса при крутых галсах, а в некоторых случаях - даже при встречном ветре.
      Галеры, описанные в главе 1, являются типичными для ранней стадии эквешской экспансии. Важно заметить, что они были заметно меньше, чем корабли рейдеров, упомянутые в главе 5. Даже тяжело груженные награбленным добром, те галеры держались значительно выше на воде, чем корсарское судно, и более чем наполовину превосходили его в размерах - впрочем, последнее можно счесть преувеличением. Они имели сплошной палубный настил, подобие кормовой надстройки и достаточно вместительные трюмы для содержания рабов и добычи. Очевидно, эквешцы начали строить лучше оснащенные суда для перевозки большего числа воинов и боевых машин. Это можно объяснить влиянием мастера-кузнеца, но не приходится сомневаться в том, что рано или поздно это случилось бы и без его участия.
      КОРСАРСКОЕ СУДНО
      Это типичное небольшое военное судно из числа тех, что строились на побережье Брайхейна. Характерной особенностью является усаженный шипами стальной таран - полезное оружие, способное не только пробивать борта вражеских кораблей, но и удерживать их для высадки абордажного отряда, в отличие от большинства эквешских галер, таранивших лишь с целью потопить противника. Для этого эквешцы либо укрепляли форштевень судна, либо прикрепляли тяжелый брус, обшитый металлом, который часто отскакивал от пружинистых досок обшивки. Судя по количеству и расположению весел, длина корабля составляла примерно шестьдесят футов, возможно, и больше. Оно было, пожалуй, более крепким, чем эквешские галеры, шире в носовой части и менее обтекаемой формы; преимущество в скорости приобреталось за счет небольшого размера и пропорционально большей площади паруса. Палубный настил почти отсутствовал, за исключением платформ на носу и корме для прикрытия груза. Надо полагать, что перевозка двадцати двух женщин, описанная в главе 5, была нелегким делом, хотя теснота едва ли доставляла им большее неудобство, чем содержание в трюме эквешской галеры.
      КУРЬЕРСКАЯ ЛОДКА ДЬЮРГАРОВ
      Хотя такие лодки строились лишь для недолгого плавания в спокойных подземных водах, их конструкция была весьма совершенной для того времени. Видимо, лишь благодаря этому суденышко, на котором плыли Керморван, Илс и Элоф, смогло так долго продержаться в открытом море. Длиной менее тридцати футов, оно имело узкий корпус, заканчивавшийся вертикальным носом, и довольно глубокую осадку; полный палубный настил с переборками и каютами в трюме, несомненно, укреплял его устойчивость. Его такелаж был необычным: большая относительно корпуса площадь паруса позволяла пользоваться слабыми ветрами, дующими в системе туннелей, а маленький верхний парус обычно не сворачивался, но опускался перед главным парусом, как на норвежских фемборингах. Некоторые замечания в тексте свидетельствуют о том, что более крупные суда дьюргаров имели многочисленные паруса и, следовательно, сложный такелаж, специально приспособленный для плавания в подземных водах. Другими необычными особенностями курьерской лодки было наличие поворотного румпеля вместо рулевого весла и использование лебедок - должно быть, снабженных пружинами или противовесами и позволявших управлять парусами, не отходя от румпеля. Без этого едва ли можно было бы идти в море под парусом при сильном ветре. Фактически даже с импровизированным шверцем, установленным Керморваном (деталь, которую до сих пор можно видеть на традиционных голландских рыбачьих шлюпах), достойно удивления, что лодка смогла унести троих путешественников так далеко и не перевернуться.
      ФЛОРА И ФАУНА
      Несмотря на "компрессию" климатических зон, упомянутую ранее, животная и растительная жизнь Бресайхала в те времена мало отличалась от современных форм, хотя во многом была богаче, чем теперь. То, что оказалось не под силу Льду, было достигнуто в результате хищнической деятельности человека. Многие растения и животные, упомянутые в Хрониках, легко узнаваемы и не нуждаются в комментариях; они весьма напоминают современные виды, распространенные в этих областях или в других местах со сходными условиями. Это особенно справедливо для районов вроде Соленых Болот, чьи остролистные черные камыши (Juncus gerardii и roemerianus) и поныне служат мучением для путников на болотах. Но даже слабое похолодание способно резко изменить природное равновесие. В те дни по земле Бресайхала бродило много странных существ, ныне исчезнувших или обитающих в совершенно иных местах.
      СОЗДАНИЯ ЛЬДА
      Что касается странных и ужасных существ, порожденных Льдом, то здесь мало что можно утверждать с уверенностью. Если они не были созданы Льдом, то он наложил на них свой гибельный отпечаток, и они превратились в живую насмешку и поругание над самой жизнью. Следует отметить, что в Хрониках они именуются на языке дьюргаров, которые знали их с глубокой древности: драконов они называли арахек, а гигантскую ящерицу - акжаван. Ужас, олицетворенный ими, до сих пор живет в фольклоре народов, населяющих Северные Земли. То же самое, кстати, справедливо и в отношении Амикака, или Морского Губителя, но, несмотря на свой свирепый нрав, он никогда не был слугою Льда.
      ОДОМАШНЕННЫЕ ЖИВОТНЫЕ И РАСТЕНИЯ
      Хроники дают нам довольно мало подробностей о большинстве домашних животных; к примеру, мы не знаем, были ли "козы" на дьюргарских горных пастбищах какой-то разновидностью горных коз, снежными баранами или овцебыками. Но в некоторых случаях возможно дать более развернутое объяснение.
      Лошади
      Скорее всего, лошади были вывезены из Керайса, где они не смогли бы пережить резкого похолодания, связанного с наступлением Льда. Но отдельные упоминания о жесткой гриве и небольших размерах животных позволяют предположить, что по крайней мере некоторые из них принадлежали к примитивной местной породе, напоминавшей лошадь Пржевальского. Когда-то табуны диких лошадей паслись вдоль всего побережья и заходили далеко на юг, но в наше время они полностью вымерли либо смешались с другими породами.
      Домашний скот (глава 1)
      Животные, которых пас Альв, лишь отдаленно напоминают современных коров. Огромные размеры и размах рогов говорят о том, что они являлись очень ранней одомашненной формой гигантского дикого скота. Эти животные, так называемые аурохи, вымерли лишь в 1627 году, и считается, что весь крупный рогатый скот происходит от них. Интересно отметить, что редкие полудикие быки чиллингэмской породы, хотя и значительно уступающие им в размерах, имеют такую же молочно-белую окраску. Они также обладают столь свирепым норовом, что с ними едва ли можно справиться, скажем, без такого бодила, каким пользовался Альв.
      ДИКИЕ ЖИВОТНЫЕ
      Хищники (глава 2)
      Невозможно точно определить, какие именно хищники напали на отряд мастера-кузнеца. Описание не соответствует признакам самых распространенных хищников того периода - canis dirus, или степных волков. Скорее всего, это были более редкие представители вида Chasmaporthetees, близкие родственники гиены, чье строение челюстей, однако, более напоминает дикую кошку.
      Саблезуб (глава 2)
      Подобному описанию могут соответствовать два вида животных: либо Smilodon, классический "саблезубый тигр", либо его близкий родственник вида Homotherium, имевший несколько меньшие размеры. Хищник семейства кошачьих, убивший крупного бобра (Casteroides), судя по всему, является предком пумы.
      Византы (глава 4)
      Византы или визенты - это другое название бизонов, в то время еще мало распространенных в степных областях и сохранявших привычки обитателей лесов. Лишь после окончания Долгой Зимы их потомки, дикие буйволы, в изобилии размножились на северных равнинах.
      Гончие Ниарада (глава 9)
      В рукописи они справедливо отнесены к китообразным. Их зловещее пение, вызывающее вибрацию в корпусах небольших судов, по-прежнему изумляет моряков; они поют в основном в спокойных водах, хотя и не во время охоты. Описание, однако, не подходит ни к одному из ныне существующих видов. Вытянутое туловище, вдвое превосходящее размером курьерскую лодку (примерно 60 футов), длинные челюсти с крупными, широко расставленными зубами, чешуйчатая броня и явное отсутствие спинного плавника указывают на их принадлежность к роду Archaeocwti, часто называемому zeuglodons в честь наиболее хорошо известной разновидности. Это древнее семейство китообразных не является предшественником современных китов и считается вымершим несколько миллионов лет назад. Их появление в сравнительно недавнее время, описываемое в Хрониках, может показаться заведомым анахронизмом, но стоит принять во внимание, что морские существа змеевидного облика даже сейчас достаточно часто попадаются на глаза наблюдателям.
      Мамонт (глава 9)
      В Хрониках используется наименование ксалхат, но мы заменили его на старинное русское слово мамонт, поскольку по описанию это животное больше всего напоминает волосатого мамонта, вероятно, Mammuthus columbi. Несмотря на то, что останки мамонта достаточно часто встречаются в заполярной тундре, он являлся обитателем лесов умеренной полосы. Единственное сомнение возникает по поводу размеров описанного животного; некоторые волосатые мамонты были не крупнее индийских слонов. Возможно, это мог быть длинношерстный подвид мастодонта. В период Долгой Зимы в Бресайхале обитало несколько разновидностей мастодонтов, гораздо более крупных, чем волосатые мамонты, с бивнями устрашающих размеров. Довольно интересно, что юкагирские племена, которые сейчас населяют области, когда-то бывшие частью эквешской империи, по-прежнему именуют этого зверя ксолхут.
      ЛЕСА
      Исполинские Sequoia sempervirens и sequoiadendron giganteum занимали доминирующее положение в западных прибрежных лесах того периода, хотя теперь они встречаются лишь в виде реликтовых рощ. По-видимому, эти леса очень напоминали современные, но, естественно, там отсутствовали экзотические виды, завезенные из других мест - например, эвкалипты, с их сильным и специфическим благоуханием. Помимо секвойи, там росли почти такие же гигантские кедры, ели, конусообразные сосны и пихты. Лиственные виды находились в меньшинстве, но играли существенную роль. Описанный в северных районах род хвойных деревьев может быть определен лишь как metasequoia, древний родич гигантов, чья высота не превышала шестидесяти футов. Должно быть, уже тогда метасеквойи встречались достаточно редко; до недавних пор они считались вымершими, но отдельные экземпляры были обнаружены в Китае.
      РЕЛИГИЯ
      Это одна из труднейших тем для комментариев. Хотя жители Керайса отдавали себе отчет в существовании сверхъестественных сил, боялись одних и почитали другие, они редко обращались к формальному поклонению добру или злу. В тех же случаях, когда это происходило, они обычно призывали темные силы. По-видимому, сходные наклонности сохранились и у их потомков.
      Во времена, описываемые в Хрониках, северные поселенцы уже теряли свое древнее знание о силах, как дружественных человеку, так и враждебных, и о воле, стоявшей за этими силами. Знания поглощались анимистическими верованиями, более понятными для простых крестьян, либо превращались в народные легенды и предания. Например, на королевском знамени Утраченных Земель изображался Ворон, летящий к солнцу и ведущий людей к его свету. Но с течением времени истина превратилась в сказку о вороне, крадущем солнце с неба, и сохранилась в таком виде.
      В Южных Землях остались следы древней мудрости, но знание окаменело и утратило гибкость, деградировало до общественных ритуалов. Для образованного сотранца, такого как Керморван, появление Ворона было равносильно статуе, внезапно сошедшей со своего пьедестала, наподобие явления Афины Периклу.
      Общим для обоих народов было понятие загробной жизни. Место, куда отправляются души умерших, они называли Рекой и рассматривали как преграду на пути в другой мир за пределами восприятия, куда живой человек может проникнуть лишь с помощью темного чародейства. Возможно, этот образ родился в темных регионах тундры перед наступающим Льдом, где было множество мелких рек, наполненных талой водой. Царство мертвых еще называлось обиталищем Таоюна, где царит вечный сумрак.
      ЭКВЕШСКАЯ РЕЛИГИЯ
      Хотя подробный отчет об эквешском обществе и странных силах, движущих им, приведен в следующих книгах, здесь нужно дать какое-то представление об их религии. Ее темная сторона была хорошо известна, но Керморван, очевидно, знал нечто большее. В своей первоначальной форме она основывалась на тех же примитивных анимистических верованиях, что и у других народов Бресайхала, но по мере возвышения эквешских племен управление религиозными делами перешло к шаманам, которые превратились в силу, уступавшую лишь вождям кланов; в некоторых случаях они обладали большей реальной властью. Их ритуалы включали в себя танцы под барабанный бой и экстатические припадки. Бессвязные выкрики во время таких припадков считались пророческими. В описываемое время они еще сохраняли некоторое почтение к мировым Силам, но в их религию постепенно вторгался новый элемент: почитание и обожествление наступающего Льда. Оно было оформлено в виде тайного общества в верхних эшелонах эквешских кланов, куда допускались лишь избранные, и резко изменило весь характер их общества.
      Каннибализм эквешцев, порождавший такой ужас и отвращение у других народов, очевидно, являлся древним обычаем, укоренению которого способствовало истощение запасов продовольствия, по мере того как Лед уничтожал плодородные земли. Но первоначально это был погребальный ритуал, способ почтить память умерших и увековечить ее, впитывая их мудрость и мужество. Культ Льда превратил его в ритуал господства и устрашения, процветавший за счет рабов. Есть свидетельства, что на собраниях почитателей Льда умышленно творились еще более ужасные бесчинства с целью создать темную связь между приверженцами культа и обеспечить их полную безжалостность. Сходные черты встречаются и в современных культах, таких как туги в Индии или аниото и мау-мау в Африке.
      КУЗНЕЧНОЕ ДЕЛО
      Истинное кузнечное мастерство имело определенное религиозное значение в Северных Землях; работа кузнеца, по сути дела, являлась актом вторичного творения, отождествляя его с мировыми силами и самим Творцом. Во времена, описываемые в Хрониках, это принималось как должное и имело огромное общественное значение. Городской кузнец был привилегированным гражданином, ответственным перед своей гильдией, но не перед городскими властями. В небольших поселках он обычно имел самое обширное образование и обладал наибольшим опытом, накопленным за время странствий в звании поденщика. Он совершал обряд венчания перед своей наковальней, символически соединяя жениха и невесту выкованными для них кольцами, а позднее давал имена их детям и учил их грамоте. Большинство кузнецов, однако, редко поднимались над уровнем обычных ремесленников, так и не достигая звания мастера. Те, кто носил это звание, либо целиком посвящали себя любимой работе, как Хьоран, либо накапливали достаточное состояние, уходили от повседневных дел и посвящали себя общественным занятиям, изящным искусствам или даже наукам и естественной философии. Встречались и такие, кто использовал звание мастера для удовлетворения своих личных амбиций.
      Жители Брайхейна относились к кузнечному мастерству как к обычному предрассудку, но, тем не менее, отдавали изделиям северных кузнецов предпочтение перед собственными. То, что входит в понятие истинного мастерства, имело прочную основу в сложном ритуале, включавшем музыку, декламацию стихов, применение различных символов и узоров. Все это служило для выражения и обуздания внутренней силы кузнеца. Мелодия оказывала наиболее сильное влияние, но хуже контролируемое; слова придавали направление силе напева. Узор удерживал и связывал оказанное воздействие, а окончательная обработка изделия придавала ему неповторимость.

  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26