Несмотря на мрачное настроение Алексы, ее чувство юмора взяло верх. Она с улыбкой вспомнила, как уже примерялась к китайским вазам дядюшки Джона, когда вдруг в комнату бесшумно вошел Велу и начал переставлять их. Ей сначала показалось, что он бормочет себе под нос какое-то заклинание. И лишь через некоторое время она поняла, что он не молится своим индийским богам, а старается предупредить ее. Что-то типа «теряя ум, теряешь все», что могло быть, а могло и не быть старой тамильской пословицей. В любом случае Велу появился вовремя, ему удалось предотвратить ужасную катастрофу, которая, печально думала Алекса, могла закончиться только одним: ее бы с позором отправили домой, хотя она ни в чем не виновата.

Вспоминая свою стычку с миссис Лэнгфорд, Алекса снова нахмурилась. Няня-туземка, которую Велу прислал к ней, чтобы помочь раздеться, заметив ее недовольный взгляд, стала нервничать, и от этого никак не могла расстегнуть платье Алексы, пока наконец не поняла, что сердитый взгляд Алексы не имеет к ней никакого отношения.

«Шарлотта — всего лишь отвратительная маленькая сплетница и болтушка, которая не выносит, когда на нее не обращают внимания, — думала Алекса. — Кроме того, она — эхо своей мамочки. Но миссис Лэнгфорд!..» Алекса скорчила страшную гримасу, пытаясь изобразить миссис Лэнгфорд в тот момент, когда та произносила свою лживую и напыщенную речь, целью которой было поставить мисс Ховард на место и превознести мисс Шарлотту Лэнгфорд как пример для подражания. Обрывки этой речи, во время которой Шарлотта сидела, скромно опустив голову, проносились в голове Алексы.

— Дорогая мисс Ховард! Я долго колебалась, но мое чувство ответственности заставляет меня поговорить с вами, и я надеюсь, что вы должным образом воспримете советы матери, имеющей дочь вашего возраста. Несколько мудрых слов более опытного и зрелого человека, который умеет вести себя в обществе и хорошо осведомлен об опасностях, которые ожидают неопытных и слишком запальчивых… Руководить молодыми просто необходимо, а, кроме того, нужна постоянная доброжелательная опека…

Миссис Лэнгфорд говорила очень долго, пока, наконец, не остановилась, чтобы перевести дух. Алекса поняла, что она подыскивает нужную цитату.

— Кроме того, как говорят, «один стежок, сделанный вовремя, стоит девяти»! Моя дорогая Шарлотта вышила эти слова, когда ей было всего шесть лет, они до сих пор висят у меня в рамочке… Поэтому…

— Простите, миссис Лэнгфорд, я никак не могу понять, какое отношение эти ваши любимые слова имеют ко мне. Я все дела всегда стараюсь сделать быстро, чтобы поскорее покончить с ними, и никогда не стараюсь оттянуть неизбежное. Боюсь, что я не вижу…

Лицо миссис Лэнгфорд покрылось красными пятнами. По ее взгляду, который должен был уничтожить Алексу, было видно, что она готова к бою.

— Надеюсь, мисс Ховард, вы сейчас не нарочно сделали вид, что не поняли и прервали меня. «За детьми нужно смотреть, но не слушать их…» Хотя, мисс Ховард, вам уже восемнадцать лет, я говорю вам как сторонний наблюдатель, что вы ведете себя как ребенок. Да вы и есть еще ребенок, если иметь в виду ваш жизненный опыт. Но если детям позволяют некоторую… Короче говоря, что прощается маленьким детям, не прощается тем, кто уже считается взрослым и бывает в обществе. Любое глупое, необдуманное действие, которое может быть дурно истолковано окружающими, даже малейший намек на, скажем так, излишнюю свободу и легкость в отношениях с противоположным полом… Возможно, вы еще не знаете, мисс Ховард, но если о молодой женщине начинают говорить, то ей уже поздно исправлять свои ошибки! И вскоре она осознает, что ее уже не принимают больше в высшем обществе, а затем…

Миссис Лэнгфорд опять остановилась, чтобы перевести дыхание. Воспользовавшись этим, Алекса вскочила на ноги, в каждом ее движении сквозили ярость и нетерпение. Она действительно походила на молодую львицу, под знаком которой была рождена. Эта ужасная, уродливая и мелочная женщина! Алексе нужно было встать и чем-то занять свои руки, иначе она… На ее счастье, Велу принес в гостиную небольшой поднос с графином хереса и несколькими бокалами. Это было как раз то, что нужно. Только так она могла успокоиться.

Большими шагами (хотя она и знала, что это неприлично для настоящей леди) Алекса прошла по комнате, бросив через плечо:

— Кто-нибудь хочет хереса?

В ответ она услышала только вздохи ужаса. Она налила себе хереса и решительно повернулась, небрежно подняв бокал:

— Votre sante! Или в переводе на английский — ваше здоровье! М-м-м! Это прекрасный херес, рекомендую вам, дамы, попробуйте.

Миссис Лэнгфорд наконец пришла в себя:

— Херес! Спиртной напиток, не так ли? И не думайте, что я не заметила, как вы потягивали вино за обедом, милая девушка! Только из чувства христианской терпимости я до сих пор воздерживалась от комментариев. Но я не могу позволить Шарлотте быть свидетелем того, как девушка ее возраста дерзко и неблагоразумно позволяет себе делать то, что непростительно даже мужчинам!.. Ах, мисс Ховард, мне жаль ваших родителей!

— Действительно, миссис Лэнгфорд? Я обязательно скажу им об этом.

Херес закончился довольно быстро, потому что Алекса пила его большими глотками. Она была страшно рассержена, а херес поднимал ее дух, придавал ей мужества и силы. Это помогло ей сдержаться, и она продолжала уже спокойно:

— Кроме того, что я позволила себе выпить стаканчик хереса, какие еще ужасные преступления я совершила? Пожалуйста, будьте откровенны со мной, я превыше всего ценю откровенность.

Еще один глоток хереса окончательно успокоил Алексу, и теперь она спокойно улыбалась, глядя на изумленную Шарлотту.

— Может быть, я невольно расстроила бедную Шарлотту, беседуя на итальянском с лордом Чарльзом? Если это так, тебе стоило сказать об этом ему самому, Шарлотта. Но мистер Сатерлэнд — в твоем полном распоряжении. Если он тебе нравится, я обещаю не мешать. Как бы то ни было, лорд Чарльз возвращается завтра в Англию, поэтому ты…

Тихое «О-о-о!» Шарлотты было заглушено резким голосом миссис Лэнгфорд:

— Ты бесстыдная дерзкая девчонка! А я-то рекомендовала своей бедной дочери подружиться с тобой! Слава Богу, прошло не так много времени, и ты не успела столь дурно повлиять на нее! Молодая женщина, слишком молодая, замечу, чтобы позволить себе иметь все известные пороки… Я надеюсь, второго бокала хереса не будет?

— Конечно, будет! Это действительно великолепный херес, на тот случай, если вы захотите присоединиться ко мне.

Пока миссис Лэнгфорд, переполняемая чувствами, искала в сумочке нюхательную соль, Алекса продолжала нарочито вежливым тоном:

— Но, миссис Лэнгфорд, вы должны знать, что в высшем обществе в Европе считается хорошим тоном выпить дамам бокал вина или хереса! Об этом не раз рассказывал мне дядя Джон, а он-то уж знает. Как я поняла с его слов и со слов лорда Чарльза, даже королева позволяет себе выпить вина или шампанского. Но возможно, это не единственный мой порок? Может быть, вы укажете мне еще на какие-нибудь недостатки?

Закончив говорить, Алекса поднесла высокий бокал к губам и сделала нарочито большой глоток, вопросительно глядя на миссис Лэнгфорд, которая, уже потеряв контроль над собой, выпалила:

— Как ты смеешь приводить в пример нашу королеву для того, чтобы найти себе оправдание… И что ты будешь делать, когда лорд Чарльз уедет и оставит тебя с репутацией женщины, ведущей себя слишком фамильярно с мужчинами? Боюсь, что уже будет слишком поздно! Потому что репутация женщины всегда и везде следует за ней, и если она хотя бы однажды позволила себе подобное… Берегись! Ибо если о тебе пойдет такая слава, любой мужчина, с которым ты будешь встречаться, будет… мне даже неприятно говорить это… будет ждать от тебя именно этого! Они могут даже…

Допив второй бокал хереса, Алекса опустила его на стол с такой силой, что Шарлотта, вскрикнув, подпрыгнула. Алекса решительно подошла к миссис Лэнгфорд; в ее походке, в ее позе было что-то кошачье, коварное, заставившее замолчать даже эту толстокожую даму.

— Что вы имеете в виду, когда говорите, что от меня будут ждать именно этого? Чего этого? Вы должны понимать, миссис Лэнгфорд, что, несмотря на мои «свободные и легкие манеры» и… и фамильярность, которую я якобы позволяю себе с мужчинами, я все еще не осведомлена об очень многих вещах. Но вы, мадам, с вашим огромным опытом в подобных вещах, конечно же, сможете просветить меня.

В этот момент, к счастью для всех присутствующих, в гостиную вошел Велу. Миссис Лэнгфорд ловила ртом воздух и была похожа на рыбу, выброшенную на берег, а ее дочь была близка к истерике. Алекса мрачно подумала, что эта старая ведьма, воспользовавшись приходом дворецкого, сможет гордо удалиться.

— Пойдем, Шарлотта! А вы, мисс Ховард, можете быть уверены, что я поговорю с сэром Джоном при первой же возможности.

— Я надеюсь на это, мадам! Тогда, думаю, он сможет объяснить мне значение некоторых выражений, которые вы использовали! Одно из них было «бесстыдная дерзкая девчонка».

Отпустив полусонную няню, Алекса внимательно посмотрела на свое отражение в зеркале. Она попыталась привести волосы в порядок. Ей, конечно, не стоило отпускать горничную, которая могла бы причесать ее, но важнее было остаться один на один со своими мыслями. Была ли она бесстыдной дерзкой девчонкой? Лучше уж быть такой, чем благочестивой, глупой и жеманной лицемеркой!

«Почему я должна заботиться о том, что думают обо мне подобные люди?» Отойдя от зеркала, Алекса решительно начала искать свое любимое зеленое платье, а найдя его, надела лишь одну нижнюю юбку. И никакого корсета, чтобы не мешал дышать! А если лорду Чарльзу это не понравится… В таком случае его мнение тоже не интересует ее.

Взглянув на свои маленькие часики, Алекса поняла, что задерживается больше, чем предполагала, правда, если она пробежит бегом часть пути… Взглянув на себя последний раз в зеркало, она, поддавшись какому-то неожиданному импульсу, решительно сняла шляпу и встряхнула головой, распустив волосы по плечам. Бесстыдная дерзкая девчонка? Что ж, скоро она узнает, так ли думает о ней лорд Чарльз.

Юное создание с изысканными туфельками в руках и распущенными по плечам волосами, торопившееся на свидание среди ночи, освещенной миллионами звезд и светлячков, было мало похоже на модно одетую и изысканно причесанную мисс Ховард, которую привык видеть лорд Чарльз. Сейчас она бежала быстро и бесшумно, подобно дикому зверю, и больше напоминала цыганку. Дух свободы, всегда живший в ней, наконец вырвался на волю. На душе у Алексы было легко и радостно. Она вдруг подумала о том, что в любом случае эта ночная вылазка пойдет ей на пользу, пусть даже лорд Чарльз не дождется ее. У нее появилось чувство полной уверенности в себе, чувство независимости, она принадлежала только себе, могла мечтать о чем угодно, делать, что ей заблагорассудится, и сама могла справиться с любой опасностью. Как это было чудесно!

Добежав до небольшой кокосовой рощицы, окаймлявшей берег, Алекса почувствовала, что совсем задыхается. Она заставила себя переждать пару минут, чтобы восстановить дыхание. Она совсем забыла, как долог путь от дома до берега, даже если идти по тропинке, петляющей среди деревьев и высокого кустарника. Хорошо, что ей не встретились змеи и не ухали совы, предрекая опасность!

Пытаясь восстановить дыхание, Алекса прислонилась к дереву и тряхнула головой, чтобы избавиться от мрачных мыслей. Кругом не было слышно ни звука, только над головой тихо шуршали листья деревьев, в которых запутался легкий ветерок, и бесконечно вздыхало море, да мягко шуршал песок, омываемый волнами… Конечно же, он уже не ждет ее. Он, наверное, давно уже отчаялся дождаться ее и ушел, решив, что ей не удалось ускользнуть из дома, а они недостаточно хорошо знакомы для того, чтобы он мог знать, что если Алекса Ховард дает слово, то всегда держит его, чего бы ей это ни стоило.

В конце концов, у нее есть это море и этот океан! Выпрямившись, Алекса потянулась и подняла наверх волосы. Как здесь жарко и душно! Найдя в кармане зеленую бархатную ленту, которую она положила туда перед уходом, Алекса постаралась хоть как-то собрать волосы. И хотя бант не особенно получился, Алекса не обратила на это внимания. Ей вдруг страшно захотелось забежать в море, побегать вдоль берега, играя с волнами так, как она делала это в детстве. А почему бы и нет? Но прежде она должна убедиться, что бедный лорд Чарльз уже не ждет ее.

С туфельками из мягкой кожи в одной руке, поддерживая подол другой, Алекса вышла из кокосовой рощи и побежала по влажному песку. Волны ласкали ей ноги. Взглянув на море, она увидела лишь слабые мерцающие огоньки маленьких лодок местных рыбаков, а над темной неровной поверхностью океана ярко сияли мириады звезд, которые казались вышитыми на синем бархате ночного неба.

Как же красиво ночью! Рядом с океаном совсем по-другому дышится, а ночное небо кажется огромным безграничным сводом. Днем темные очертания холмов и гор, буйная растительность джунглей зрительно всегда уменьшают безбрежность неба. Неосознанно Алекса замедлила шаги, а затем остановилась совсем, глядя на темную линию горизонта. Ее горизонт… Сможет ли она когда-нибудь расширить свой горизонт, увидеть другие земли и океаны? Посчастливится ли ей увидеть летающих рыб, огромных китов и льдины, дрейфующие в холодных темных морях? Увидит ли она, как меняются времена года и как выглядит снег? И хотя она много читала о других странах и дальних морях, названия которых звучали волнующе и таинственно, видела много картин и рисунков, слышала бесчисленное количество рассказов, сама она не была нигде, кроме этого маленького тропического острова площадью в двадцать пять тысяч квадратных миль, который называли жемчужиной Индийского океана. Ланка… Серендиб… Тапробан… Зейлан… По-разному называли этот остров приплывавшие со всего света купцы и путешественники; некоторые после удачной торговли уезжали отсюда, а некоторые, очарованные красотой, оставались. Алекса вдруг подумала, что в такие ночи, как эта, далекие горизонты могут приближаться и порождать много вопросов, но не надо забывать, что еще остаются жаркие солнечно-золотые дни, которые проходят медленно и вяло, подобно воде, лениво обволакивающей неторопливо плывущее каноэ. В такие дни не хочется шевелиться, можно позволить себе быть расслабленным и ленивым и не задумываться над целью и смыслом жизни.

« — Почему мы никогда не ездим в Англию? Все наши знакомые бывают там.

— Во-первых, потому, что твой отец слишком занят на плантации, а во-вторых, потому, что ты и Фреди не перенесете такого холода и влажности.

— Хорошо, ну тогда Франция! Разве у мамы нет там никаких родственников или друзей? Или Испания. В учебнике географии я читала, что на юге Испании всегда жарко. Или…

— Довольно, Алекса! У твоей бедной мамы не осталось родственников во Франции, в любом случае ты же знаешь, она никогда не оставит папу одного. Так же, как и я. Возможно, когда-нибудь, когда ты вырастешь и выйдешь замуж, ты сможешь поехать…»

Этот диалог из прошлого внезапно вспомнился Алексе, когда она смотрела на далекую линию, отделяющую море от неба. Когда же она перестанет мучить себя вопросами, будет чувствовать себя счастливой и довольной жизнью? Ей даже не хотелось оставлять дом и ехать в Коломбо, навстречу новым людям и свежим впечатлениям. Задумчиво Алекса зарывала ноги в песок, а затем отходила, глядя, как волны смывают ее следы. Если не считать миссис Лэнгфорд, ее впечатления от Коломбо просто восхитительны.

Внезапно вспомнив, ради чего она совершает эту рискованную прогулку, Алекса отбросила прилипшие ко лбу волосы, досадуя на себя за дерзкие мечты. Она обещала лорду Чарльзу, что встретится с ним у так называемой «морской стены». Это громоздкое каменное сооружение отделяло частные владения сэра Джона Трэйверса и уходило далеко в океан.

— Стена! — Лорд Чарльз радостно улыбнулся. — Это напоминает мне «Сон в летнюю ночь». Но я надеюсь, нам не придется беседовать сквозь щель, которую мы найдем в этих каменных глыбах!

Алекса вспомнила, что засмеялась, когда увидела, как выразительное лицо лорда Чарльза ненадолго омрачилось, пока она не объяснила ему, что через стену можно перелезть, и хотя стена очень высокая, дядя Джон прорубил ступеньки со стороны своих владений на тот случай, если кому-нибудь из его слишком любопытных гостей захочется посмотреть, что же находится по другую сторону.

— Значит, вы решили поставить между нами стену!

— Ну… возможно, только до тех пор, пока я окончательно не буду уверена, что могу полностью доверять вам, или пока вы сами не изобретете способ взобраться на эту стену с вашей стороны, где нет ступенек.

Возможно, именно этот дразняще-кокетливый разговор вконец расстроил Шарлотту Лэнгфорд, ведь она не поняла ни единого слова. Алекса улыбнулась, вспомнив выражение лица Шарлотты в тот момент. Если бы Шарлотта и ее мать только знали, где сейчас находится их бесстыдная дерзкая девчонка, они бы упали в обморок! Ну а лорд Чарльз… Алекса вновь побежала, но затем пошла медленнее. Если у лорда Чарльза хватило терпения ждать ее все это время, еще несколько минут не сыграют никакой роли. Кроме того, ей не хотелось, чтобы он увидел, как она торопилась на встречу с ним. Интересно, он все еще ждет?

Когда Алекса подошла к стене, темной громадой возвышающейся на фоне звездного неба, та показалась ей значительно выше, чем она думала. Господи, бедный мужчина! Почему она не предложила ему воспользоваться лодкой? Может быть, он захватил лестницу?.. От этой мысли Алекса истерически засмеялась, потому что вдруг почувствовала неуверенность в себе и какое-то смутное беспокойство. Лестница… как будто он собирается похитить свою возлюбленную! Естественно, его уже нет по ту сторону стены. Наверное, он ушел!

Постояв в нерешительности, Алекса, наконец отважилась подойти по мелководью к ступенькам, ведущим наверх. Но ей очень мешала юбка. Взглянув наверх, она еще минуту колебалась, а затем поднесла ладони ко рту и негромко, но уверенно свистнула. Она прекрасно знала, что дамы никогда не свистят, поскольку это очень вульгарно, но если лорд Чарльз все еще там, он должен понять ее. Только догадается ли он, что это свистит она, а не какая-нибудь ночная птица? В нетерпении Алекса еще раз свистнула, добавив в конце на этот раз заливистую трель. Внезапно, без видимой причины, Алекса почувствовала какое-то беспокойство, и ей почему-то захотелось все бросить и вернуться домой. Она уже подобрала юбки, чтобы идти назад, как вдруг услышала ответ, на который уже и не надеялась. Только это был и не свист, и не птичья трель, а что-то совсем другое, от чего у Алексы мороз пробежал по коже и несколько секунд она просто не могла сдвинуться с места. Уханье совы! Вот она услышала его вновь, на этот раз значительно ближе, но она точно знала, что здесь не может быть сов, поскольку рядом не было ни одного дерева. Какой жуткий звук! «Понятно, почему туземцы называют сову дьявольской птицей, — суеверно подумала Алекса. — А ведь совсем недавно я говорила…» Девушка тряхнула головой, досадуя на себя за такие глупые мысли. В конце концов, крик совы — вполне естественный ночной звук, и именно поэтому он, без сомнения, выбрал…

Алекса уже готова была позвать его, но тут тихий шорох заставил ее резко обернуться. Она напоминала молодого оленя, почуявшего опасность. Алекса увидела темную тень спрыгнувшего со стены человека. Через мгновение он стоял на песке прямо перед ней.

— О! — У Алексы перехватило дыхание, и, пытаясь скрыть минутную слабость, она начала быстро и отрывисто говорить, что было совершенно несвойственно ей.

— Как это вам удалось? Я совсем забыла, что стена специально построена так, чтобы через нее было абсолютно невозможно… Прошу прощения за то, что опоздала, но незаметно уйти из дома оказалось труднее, чем казалось, и я, право же, не обиделась бы на вас, если бы вы, устав ждать, решили, что я не приду. Я до сих пор не совсем уверена, что… что, встретившись, мы поступаем мудро… или разумно! Вы знаете, я не всегда так отвратительно много и быстро говорю, но вы немного испугали меня, появившись так неожиданно. Ради Бога! Почему вы не можете ничего сказать? Даже если вы хотите заставить меня говорить постоянно… Вы… Ох!

Алекса оборвала себя на полуслове, потому что в этот момент совершенно неожиданно оказалась в грубых и сильных объятиях, он неистово стал целовать ее, но как он посмел? Особенно после всех обещаний. И теперь он пытается воспользоваться ее легковерием.

Переполняемая праведным негодованием, Алекса попыталась вырваться, яростно извиваясь и стараясь освободиться от его рук и поцелуев; он пытался разжать ей зубы и больно покусывал ее губы. Алекса почувствовала во рту привкус крови. Что он думает, с кем он имеет дело? С робкой деревенской горничной, которая должна быть польщена вниманием молодого лорда? Что ж, она способна защитить себя, и он совсем скоро поймет это!

Алекса внезапно стала похожа на яростную мегеру, она колотила босыми ногами по его голени, извивалась и мотала головой из стороны в сторону. Наконец ей удалось высвободить одну руку. Лживый негодяй! Она покажет ему! Как взбесившаяся дикая кошка, Алекса накинулась на него, пытаясь вцепиться в обидчика ногтями. Она разорвала его рубашку, из-под острых ногтей по его спине потекла кровь. Если бы только удалось добраться до ненавистного лица, она растерзала бы его на мелкие кусочки! Во всяком случае, оставила бы шрамы на всю жизнь.

Сейчас они оба тяжело дышали, он с угрюмой решительностью старался удержать ее, а она все сильнее желала вырваться из его рук. Поддавшись сначала внезапному порыву, он ожидал от нее всего, чего угодно, но только не этого. Он не мог даже предположить, что это будет борьба с диким барсом, который будет бешено извиваться всем своим сильным телом и впиваться в него острыми когтями с немыслимой жестокостью, которую никак нельзя ожидать от женщины. Эта чертова маленькая свирепая кошка разорвет его кожу на ленты, если он не успокоит ее и не заставит выслушать его.

Алексу действительно обуял приступ отчаянной ярости, она ничего не слышала, не говоря уже о том, что была абсолютно не в состоянии что-либо понимать. Кровь бешено стучала у нее в висках и грохотом отдавалась в ушах. Она не была собой в этот момент, это была не Алекса Ховард, которая, если ей надо было, умела вести себя как настоящая леди, это было примитивное дикое существо, которое своими зубами и когтями способно не только покалечить, но и убить. Даже сдавленные звуки протеста, которые она издавала, пытаясь освободиться от его губ, больше напоминали злобное рычание. А когда он на секунду поднял голову, чтобы сказать ей что-то, она плюнула ему в лицо, яростно шипя при этом, чем еще больше напомнила ему дикую кошку. А когда он вновь постарался поцелуем закрыть ей рот, чтобы прекратить ее дикие вопли, она злобно укусила его. Черт побери! Нужно немедленно что-то делать с ней, пока она не разорвала его на куски!

Алекса снова начала пинать его ногами, как вдруг он резко отпустил ее. Это было так неожиданно, что она не смогла удержать равновесия и упала на спину на мокрый песок. От неожиданности она моментально замолчала. Открыв глаза, она увидела темную фигуру, маячившую над ней. Тяжело дыша, Алекса постаралась сесть. Каждый ее вздох больше походил на рыдание.

— Ради Бога! Ты не могла сильно удариться, упав на песок… Хотя ты вполне заслуживаешь худшего, маленькая злобная кошка. Я уже стал думать, какого черта я пришел сюда и еще целый час ждал, только чтобы убедиться, что ты… Ну а теперь какая муха тебя укусила?

— О-о-о-о! — На несколько секунд Алекса потеряла дар речи, в ее голове никак не укладывалось то, что она только сейчас обнаружила. Это был совсем не виконт Диринг, а он! Испанец, самый циничный и мрачный тип на свете! Как же она сразу не догадалась?

И теперь, после того как он так бесцеремонно и подло с ней обошелся, у него еще хватает наглости изображать какую-то заботу по отношению к ней, протягивая ей руку, чтобы помочь подняться. При этом он говорил в своей обычной снисходительной манере, и его акцент раздражал Алексу:

— Я уверен, кошечка, что с тобой все в порядке, разве что ты получила несколько вполне заслуженных синяков! Давай… посмотрим, можешь ли ты встать…

Прежде чем Алекса успела открыть рот, он уже поставил ее на ноги, причем сделал это так пренебрежительно, что Алекса снова разозлилась. А когда Николас де ла Герра предложил ей отряхнуть платье от песка, снова пришла в ярость.

Красный туман гнева застлал ей глаза; ни о чем не думая, она вновь набросилась на него, стараясь ногтями вцепиться ему в глаза. Ей хотелось в кровь исцарапать это ненавистное лицо, которое она так хорошо помнила. Если бы не его ловкость, она бы выцарапала ему глаза, но он успел увернуться, поэтому она лишь сильно расцарапала ему шею, по чистой случайности не попав в сонную артерию.

У Николаса всегда была хорошая реакция, очень часто сама его жизнь зависела от того, насколько быстро он может реагировать и двигаться, и если бы сейчас он не контролировал себя, он инстинктивно мог бы убить ее, как делал всегда, подвергаясь внезапному нападению. К счастью для Алексы, он был готов к ее выходке, настороженный злобным прищуром, когда помогал ей подняться на ноги. Девушка напомнила ему барса, который приседает на задние лапы, прежде чем прыгнуть и вцепиться в горло. Повезло ей еще и потому, что, пока он намеренно грубо говорил с ней, он не спускал с нее глаз. Как она быстро двигается! И вполне способна убить! Вовремя взяв себя в руки, он схватил ее за запястье, но свободной рукой она вцепилась ему в шею.

Разозлившись теперь не на шутку, Николас резко вывернул ее запястье, заставив девушку закричать от боли; а когда Алекса попыталась вновь вцепиться в него, ему удалось схватить и ее вторую руку.

— Вы… Вы! Пустите меня! Я убью вас! Я…

— Я знаю, что ты это можешь сделать, проклятая кошка!

Он больно вывернул ей руки за спину. Теперь Алекса чувствовала себя абсолютно беспомощной перед ним, а Николас продолжал говорить сквозь зубы, чувствуя, как кровь струится по его шее и стекает за ворот рубашки.

— А теперь, когда я наконец успокоил тебя, ты в состоянии выслушать меня? Или для того, чтобы ты стояла тихо, мне нужно сломать тебе руки? Можешь быть уверена, что я не буду мучиться угрызениями совести, если ты вынудишь меня сделать это!

— Мне все равно! Мне все равно, вы слышите! — Алекса была так зла и расстроена, что едва могла говорить. — Я никогда… Вы можете убить меня, если хотите, но я никогда не примирюсь с вашей… вашей грубостью! Я не буду слушать вас… Я не позволю вам силой заставить меня… меня…

— Черт тебя побери, маленькая истеричка! Неужели ты думаешь, что мне нужно брать женщин силой? Или что поцелуи — это прелюдия к изнасилованию? Я не знаю, может, конечно, твой опыт позволяет так думать, но в данном конкретном случае вы ошибаетесь и явно льстите себе, мисс Ховард!

Ответ Алексы на его саркастическое замечание обескуражил его, потому что она начала кричать. К счастью, переполняемая яростью, она не могла делать это достаточно громко, но он чувствовал, что сейчас она соберет все свои силы, чтобы завопить опять. И уж этот крик, он был уверен, поднимет на ноги всех жителей в округе.

Алекса действительно открыла рот, чтобы сделать именно то, чего он боялся, но Николас сказал вдруг намеренно грубо:

— Если ты хочешь заставить меня еще раз заткнуть тебе рот поцелуем, тебе это не удастся, распущенная девчонка!

С облегчением он заметил, что его уловка удалась, и, вместо того чтобы закричать, она злобно выпалила:

— Рас… распущенная, вы говорите? Я специально хотела заставить вас по… о-о-о!.. Но вы же…

Воспользовавшись ее замешательством, Николас сказал:

— Беда в том, девочка моя, что я не Чарльз и меня нелегко взять хорошеньким личиком и порхающими ресничками. Видишь ли, я знал таких особ, как ты, хитростью и кокетством заманивающих мужчин, а в последний момент их отвергающих. И все это для того, чтобы добиться своих целей.

От презрения, звучавшего в его голосе, Алексу буквально бросило в дрожь. Почти не веря услышанному, она повторяла:

— Хитрость и кокетство? Такие… такие, как я? Неужели вы хотите сказать, что я пыталась заманить сюда лорда Чарльза, чтобы… чтобы…

— Ты воспользовалась тем, что он, очевидно, влюблен в тебя, и предложила ему это романтическое свидание при луне в очень уединенном местечке, не так ли? Потом ты бы спровоцировала его на поцелуй, стала бы вырываться из его рук, как мегера, точно так же, как ты это делала со мной. Ты бы защищала свою так называемую невинность. Неприятный скандал… Чего ты хотела? Денег за то, чтобы не было скандала? Думаю, у тебя хватило ума не надеяться на то, что он женится на тебе, такая мысль никогда не приходила ему в голову, независимо от того, насколько он был увлечен тобою! Или ты согласна довольствоваться меньшим?