Самая красивая

– Нас никто не слышал, – прошептал Сэм. – Можешь мне поверить.

Он знал, о чем она думала, понимал, что она чувствует. Это не нравилось Шарлотте. Это давало Сэму власть над ней.

Ей требовалось собраться, а для этого необходимо избавиться от Сэма.

Позаботившись о том, чтобы жидкость из презерватива ненароком не вылилась наружу, Шарлотта осторожно приподнялась. Запахнув плотнее халат на животе, словно Сэм не знал, что под ним находится, она указала рукой на закрытый судок, стоявший под столом:

– Брось его туда.

– Презерватив? Он что, опасен?

Шарлотта закатила глаза. Опять шутка.

Она видела, с каким изумлением он мгновение назад прочитал надпись на судке: «Биоопасный материал». Стало быть, ему смешно. Что ж, в другой ситуации ее бы это тоже развеселило.

Шарлотта повернулась к Сэму спиной.

– Надевай рубашку и забери свои вещи. В коридоре напротив есть комната отдыха, где ты сможешь привести себя в порядок.

– Ты так быстро начала отдавать мне приказы? Шарлотта на мгновение опустила веки.

– Прошу тебя. Мне надо собраться с мыслями, а я не могу сделать это, когда ты тут стоишь голый.

Он пощекотал ей шею.

– Узнаю свою Чарли. Она так романтична.

Если бы он только знал!.. Больше всего ей всегда хотелось быть романтичной. Но сейчас она бы не рискнула назвать так свой недавний поступок.

– Нам правда надо поговорить. Знаю, что в отеле я тебе сказал то же самое, но теперь, узнав, кто ты, и учитывая, кто я, мы и в самом деле должны кое-что обсудить.

Он говорил совершенно серьезно. Но обо всем, что он мог ей сказать, Шарлотта уже подумала. Не дождавшись ответа, Сэм собрал свои вещи в охапку и направился в небольшую комнатку, расположенную напротив смотровой. Оставшись одна, Шарлотта быстро оделась, плеснула в лицо холодной водой и пригладила волосы, глядя на свое отражение в металлической вешалке для бумажных полотенец.

«Нам правда надо поговорить». Единственное, что она должна сказать Сэму, – это то, что он ошибается. Да, ей мало только заниматься с ним любовью. Правда, при ее обстоятельствах и двух раз слишком много, однако ему не следует этого знать.

Шарлотта открыла папку. Итак… «Имя: Сэмюел Блейк. Возраст: 38. Профессия: спортивный журналист, писатель». Что-то шевельнулось у нее в памяти…

Сэмюел Блейк. Сэм Блейк. Бейсболист. Получил серьезную травму колена и был вынужден уйти из команды.

И тут ей припомнились слова бывшего мужа, когда он пытался что-то рассказать ей о…

Это невозможно!

Однако Сэм говорил о том, что им надо поговорить. Нет только не это!

Но если это правда, если невероятное стало реальностью, то придется признать, что быть разведенной еще хуже, чем женой.

Бросившись в коридор, Шарлотта рывком открыла дверь в комнату отдыха. Сэм уже надел рубашку и в этот момент натягивал брюки.

– Скажи мне, что ты не Красноперка, – взмолилась она.

– Я не Красноперка.

По его глазам она поняла, что он лжет.

– Ты – мерзавец!

– Я сам хотел тебе рассказать. Поэтому и пришел сюда сегодня, – объяснил он.

– Ха! Это вы с Роджером спланировали, да? – вскричала она. – Хорошо посмеялись надо мной?

Шарлотта не стала ждать ответа. С треском захлопнув дверь, она постаралась не обращать внимания на недоуменные взгляды Глории и Клер.

Сэм вышел из комнаты отдыха.

– В баре я не знал, кто ты такая, поверь мне. Мы собирались встретиться там с Роджером, но когда он не пришел…

Шарлотта зажала уши, но все равно слышала его.

– Я должен был снова увидеть тебя. Такой женщины, как ты, я не встречал никогда, – продолжал Сэм.

В коридоре кто-то захихикал, но Шарлотта не обратила на это внимания. Только из-за Сэма она испытывала сейчас гнев и унижение.

– Выходи за меня замуж! – почти прокричал он. – Я понял, нам надо пожениться. Иного выхода нет.

Уронив руки, Шарлотта недоверчиво посмотрела на него. Из всех смотровых высовывались головы любопытных пациентов. Но Шарлотта не могла заняться больными, потому что была занята собой.

– Мне не нужен муж! – в отчаянии выкрикнула она. – Я только что избавилась от одного! Все, что мне нужно, – это секс!

Глава 6

В течение следующего часа, взвесив все «за» и «против», Сэм пришел к заключению, что перед ним стоит проблема.

Чарли хочет секса. Он тоже. Причем постоянно. Он еще никогда в жизни не испытывал такого острого желания заниматься сексом, как теперь. Однако, по ее словам, ей больше ничего не надо. А он жаден, и ему нужно гораздо больше.

После инцидента в клинике, когда Чарли узнала, кто он на самом деле, она, пожалуй, не захочет и секса с ним. Правда, внутреннее чутье подсказывало Сэму, что она хочет его, однако он не был уверен, что одного желания достаточно. В этом и заключалась главная проблема. Восьмиквартальной прогулки от клиники до редакции оказалось недостаточно для того, чтобы принять решение.

Впрочем, надо признать, что по пути на работу Сэм думал не только об этом. Несколько раз он вспоминал, как Чарли подошла к нему, когда он лежал на смотровом столе. Иногда перед его внутренним взором вставала иная картина: Чарли бежит по коридору и захлопывает за собой дверь в кабинет. Головы любопытных пациентов и медсестер повернулись сначала к ней, а потом к нему.

Хорошо, что он успел застегнуть брюки. У него был вполне приличный, даже величественный вид.

Интересно, они думали о том, что он сделал ей предложение? Скорее всего нет. Тем более что Чарли сгоряча заявила: «Все, что мне нужно, – это секс!»

Столь откровенное признание пришлось бы по нраву большинству мужчин. Однако он – не большинство. И она должна это понять. В любом случае Чарли нужен от него не только секс. Она сходит по нему с ума. Вторая проблема в том, как объяснить ей это.

Ну хорошо, он сам от себя не ожидал, что сделает предложение, хотя оно имело смысл. Чарли упомянула о том, что не может поддерживать длительные отношения. Но лишь потому, что у нее никогда не было таких отношений. С ним, во всяком случае, а только отношения с ним стоит принимать во внимание.

Если два человека вообще могут быть предназначены друг для друга, так это Сэм Мужчина и доктор Чарли. Они в состоянии поставить новые рекорды в занятиях любовью.

Зайдя в здание «Трибюн», Сэм Блейк помахал дежурной и пошел было к лифту, но потом решил подняться по лестнице, причем перепрыгивал сразу через две ступеньки – и так до третьего этажа. Некоторые спортсмены отказываются заниматься сексом перед игрой, говоря, что на него уходит слишком много сил. А вот Сэм после развлечений с доктором Гамильтон мог взбежать на статую Свободы.

Вспоминая о том, как она, полуодетая, подходит к нему, Блейк заряжался энергией. Сэм Мужчина походил сейчас на новенькую батарейку и мог бы смело назвать себя Сэмом Энерджайзером.

Вбежав в отдел спорта, он помахал Джиму Грейсону, редактору, стоявшему возле круглого копировального стола.

– Ты написал хорошую заметку о жалованье в НБА! – крикнул ему Грейсон.

Сэм кивнул, однако в голове его мелькнуло: «Хорошую? Черт возьми, это была великолепная заметка! Сегодня вообще все великолепно!»

Вешая куртку, Сэм пришел к выводу, что сможет решить свои проблемы, потому что вечных проблем не бывает. И тут в комнату вошел Роджер Райан – единственный человек на свете, которого ему не хотелось сейчас видеть. Одного взгляда на Роджера оказалось довольно, чтобы день, только что казавшийся Сэму блистательным, внезапно стал хмурым.

– Привет, Красноперка, – поздоровался Роджер, хлопая приятеля по спине. – Старина, я должен перед тобой извиниться.

Сэм начал было протестовать, но затем лишь пожал плечами. Может, Роджер и должен извиниться перед ним, а может, нет. С конца декабря отношения между ними стали такими неопределенными… Даже хорошо, что их пути в последнее время не пересекались.

Или это все же случилось? Узнав, кто такая Чарли, Сэм несколько раз спрашивал себя, видел ли Роджер их вместе в баре. Хотя нет. Его друг-рыбак нипочем не стал бы молчать, если бы что-нибудь заметил.

– Я о том, что произошло до Рождества, – объяснил Роджер. – Помнишь? – Он вытащил из кармана сигару и стал снимать с нее обертку.

– Мы теперь здесь не курим, – сухо бросил Сэм, подходя к своему столу и усаживаясь за него. Интересно, Роджер намеренно к чему-то ведет? Возможно, и нет. Он не слишком тонкий человек для того, чтобы говорить намеками.

– С каких это пор ты стал соблюдать правила? – ухмыльнулся Роджер.

С тех пор, как переспал с твоей бывшей женой, старина. И по правилам ей следовало бы выйти за меня замуж.

Вот только интересно ли это Роджеру? Но спрашивать Сэм не торопился.

Фыркнув, Роджер сунул сигару назад.

– Что за черт! Как бы там ни было, я должен был встретиться с тобой в баре, чтобы отметить развод. Только не говори мне, что ты забыл об этом. Я пообещал, что закажу нам по огромному бифштексу, помнишь?

– М-м… – неуверенно промычал Сэм. – Кажется, я припоминаю тот вечер. Ты так и не появился.

– Да нет, старина, я пришел, но тут произошла пренеприятная вещь. Так вот, вхожу это я в бар и вдруг вижу Шарлотту. Сидит себе в уголочке и хлещет «Маргариту» с таким видом, словно текила там из крана льется. Представляешь? Думаю, она заливала свое горе, – самодовольно заметил Роджер. – Только тогда, поди, поняла, что потеряла.

Сэму следовало что-то сказать в ответ, иначе его поведение выглядело бы неестественным.

– И что же она потеряла? – осведомился он.

– Свой билет в дорогие рестораны, – отозвался Райан. – Свою секс-машину. Меня, конечно, кого же еще! – Он усмехнулся. – Ох, Красноперка, зачем ты надо мной подтруниваешь? Ты же и так отлично понимаешь, что я имею в виду. Сэм заскрежетал зубами.

– Да уж, понимаю, – бросил он.

– Во всяком случае, я решил, что мне не стоит присоединяться к ней. Знаешь, она безобразно вела себя в кабинете адвоката. Вот это ей всегда удавалось. Безобразно себя вести, – пояснил он.

– Роджер, я должен кое-что тебе сказать, – промолвил Сэм. Прежде чем дам тебе по физиономии.

Роджер удивленно посмотрел на приятеля:

– Тебя что-то беспокоит?

– Я должен сказать правду…

– Да знаю я твою правду! – перебил его Роджер. – Ты тоже не пришел в бар, не так ли? – Шмыгнув носом, он улыбнулся. – Я так и знал. Ты даже не позвонил мне, и я решил, что с тобой что-то приключилось. Кстати, можешь теперь спокойно звонить мне домой. Она давно уехала. Передала мне все права на дом и на машину, а сама живет в каком-то кондоминиуме. Даже прикупила себе «ветт».

– «Корветт»? – изумленно переспросил Сэм.

Этого он не знал. И тут же представил себе Чарли, сидящую за рулем «корветта». Ветер рвет ее волосы, чудесные голубые глаза прикрывают черные очки… Она улыбается, даже хохочет, и ей очень хорошо, потому что она едет на свидание к нему. На ней только белый халат, ничего больше. Сэм все чаще и все с большим воодушевлением вспоминал этот халат.

– Тебе нравятся «корветты»? – спросил Роджер.

Сэму понадобилось сделать невероятное усилие, чтобы прогнать соблазнительную картинку и вернуться мыслями в кабинет, к Роджеру. Черт его возьми, если он не стал думать о Роджере то же, что и Чарли!

– «Корветты» чересчур дороги – на жалованье спортивного журналиста их не купишь, – пожал он плечами. – Однако странно, что у Шарлотты такая роскошная машина. Мне казалось, что ты зарабатываешь больше, чем она. Ты, кажется, называешь себя ее билетом в дорогой ресторан?

– Думаю, она влезла в долги по самую свою жирную задницу.

Сэм разломил пополам карандаш и встал из-за стола.

– Ну да ладно, – бросил Роджер, не зная, что едва не схлопотал по носу. – Вряд ли у нее долги, она же доктор. Готов биться об заклад: все время, пока мы жили вместе, она припрятывала денежки. По части того, чтобы что-нибудь спрятать, Шарлотта уверенно займет первое место в мире.

Сев, Сэм приказал себе успокоиться. Еще одна проблема, на этот раз моральная. Вот уже много лет он был приятелем Роджера, они вместе ходили на рыбалку. Правда, больше их ничего не связывало, но и этого достаточно для того, чтобы считаться довольно близкими людьми. Роджер часто и много жаловался на бывшую миссис Райан, но Сэм не придавал его жалобам большого значения. Он поправил себя: Роджер жаловался на доктора Гамильтон. То, что жена не взяла его фамилию, всегда его раздражало.

Но теперь все переменилось. Сэм был на стороне Шарлотты. Разумеется, Роджер не знал об этом. Кстати, он всегда говорил о ней так же, как сейчас. Так что с моральной точки зрения, может, ему и не следовало бы разбивать нос Роджеру.

Если только он не станет снова неуважительно высказываться о некоторых частях тела Чарли. Сэм подумал об этих частях. Они изумительны. Ее не за что критиковать. И они принадлежат ему в такой же мере, как и ей самой. Никто не посмеет шлепнуть по ним, когда он рядом.

– Сэм! – произнес кто-то. И повторил громче: – Сэм!

Образ Чарли, вставший перед его внутренним взором, погас.

– Роджер, – пробормотал он, – извини. Вообще-то я сейчас очень занят, поэтому все время отвлекаюсь.

– Ты думаешь о женщине, – уверенно заявил Роджер. – Я вижу по твоему лицу. – Он выглядел так, словно только что положил на обе лопатки чемпиона мира по борьбе. – И не пытайся отрицать. У меня чутье на такие вещи.

– Кажется, тебя не провести, – усмехнулся Сэм.

– Ни за что! Я сразу чувствую, если дело касается женщины. А вообще-то я то и дело спрашивал себя, как долго ты будешь держать свои штаны застегнутыми. Это же ненормально…

Моральная проблема разрешилась. Роджер должен уйти.

– Уходи, – проговорил Сэм. – У меня полно дел.

– Ты ничего не делаешь, ты же журналист.

Сэм обошел свой стол и распахнул дверь кабинета.

– Уходи, – повторил он.

Роджер ухмыльнулся:

– Представляю, что это за женщина, Красноперка. Подумать только, Сэм Блейк попался на крючок! Я уж и не чаял дождаться такого дня. И что она использовала в качестве приманки?

– Тебя это не касается.

– Ага, значит, я прав! Ты завел себе женщину. Тебе не обмануть старого доброго Роджера, когда дело доходит до представительниц прекрасного пола. Но кто она? Я ее знаю?

Лучшей возможности открыть ему правду может не представиться. Но с Сэма было довольно Роджера до следующего Рождества. И сказать ему о Чарли – значит предать ее, хотя Сэм толком и не понимал почему. Зато в одном он не сомневался: если она узнает о его болтливости, то, пожалуй, явится к нему со скальпелем в руках и целиться будет в одно место пониже талии.

Сэм кивнул на дверь.

– Ну хорошо-хорошо, ухожу, – сказал Роджер. – Если тебе понадобится совет в том, как ее укротить, обращайся ко мне. Только помни об одном и не соверши той же ошибки, которую в свое время совершил я: ни в коем случае не женись. Брак – это ловушка. Для таких мужчин, как мы, в браке решительно нет ничего привлекательного.

Махнув рукой и подмигнув Сэму, его друг-рыбак – бывший друг-рыбак – вышел. Сэму захотелось хлопнуть дверью. Нет, это ребячество. Тем не менее он хлопнул ею изо всех сил.

Выглянув в окно, отделявшее его кабинет от спортивного отдела, Сэм поймал на себе вопросительный взгляд Грейсона. Блейк пожал плечами и вернулся за стол – работать над своей колонкой. Вообще-то он уже все написал, но теперь статью требовалось ужать. К тому же он должен был приготовить материал к субботе. В этом все плюсы и минусы работы журналиста – у него всегда есть о чем писать.

Вот если бы он писал сейчас книгу…

Нет, об этом можно только мечтать. Реальность заключается в том, чтобы гонять курсор по экрану и поскорее закончить с колонкой.

Может, стоит пока оставить спорт в покое? Или описывать спортивные события с точки зрения человека, не имеющего отношения к спорту? Может, с точки зрения женщины? Чудовищная мысль! Но она понравилась Сэму. Он мог бы брать у кого-то интервью, у кого-то чувственного, умного, никак не связанного со спортом.

Нет, ее нельзя назвать неспортивной, слабой или негибкой. Дама, которая лихо выполняла акробатические трюки на смотровом столе, способна посоперничать в гибкости со спортсменками из русской команды по гимнастике. Сэму пришла в голову только одна особа, которая отвечала всем этим требованиям. Но ее может сейчас не быть дома.

Сэм вспомнил головы стариков, зависшие в дверях смотровых палат. Должно быть, ей пришлось не раз объяснять, что она имела в виду, когда сказала, что хочет только секса. Если, конечно, ее пациенты имели нахальство спрашивать об этом. Впрочем, некоторый опыт общения со стариками (сводившийся для Сэма к общению с его семидесятишестилетним дядюшкой, который ненавидел свой возраст) подсказывал ему, что для этой публики нахальство – обычное дело.

Ох, если бы только он мог услышать, как его любимая им ответила!

Еще час Сэм занимался своей заметкой, потом поболтал с двумя зашедшими к нему журналистами и отложил игру в теннис с одним из них, надеясь, что у него появится иное, более привлекательное занятие.

И наконец снял трубку. Наводя справки о Чарли, Сэм заодно узнал местонахождение ее офиса, а также домашний адрес и телефон, которого не было в справочной книге.

К телефону подошла женщина. Но вовсе не Чарли.

– Могу я поговорить с доктором Гамильтон? – осведомился Сэм.

– Кто это? – спросила женщина.

С точки зрения Сэма, это было уж слишком.

– Пациент, – ответил он. Продолжительное раздумье.

– Назовите ваше имя, пожалуйста.

– Это конфиденциальный разговор, – начиная терять терпение, ответил Сэм. – Можете мне поверить, доктор Гамильтон захочет поговорить со мной.

– Что-то вы не похожи на ее пациента, – заявила нахальная особа. – И чересчур раздражительны.

– Вот именно от раздражительности она меня и лечит, – нашелся Сэм. – Да-да! Она говорит, что это временное явление, однако я в этом не уверен.

– Что ж, тогда позвоните ей на работу и свяжитесь с регистратурой. Возможно, вам поможет другой врач.

– Нет, у меня проблема личного характера. Я хочу говорить только с доктором Гамильтон.

– Так позвоните ей, когда она будет на работе. Ее приемные часы…

– Да знаю я, когда она принимает! – с досадой перебил Сэм. – С ней все в порядке? Почему к телефону подошли вы, а не она? С ней что-то случилось?

– Нет, с доктором Гамильтон все в порядке. Кстати, как вы ее разыскали? Если вы еще раз позвоните сюда, я выясню ваш номер и устрою неприятности вам и…

– Мне и кому еще?

– Вам и телефонной компании, которая дала номер ее телефона, хотя, по договору, не имела права это делать. А заодно привлеку вас за преследование доктора Гамильтон. – И она начала говорить что-то о техасском законодательстве. Все ясно. Он нарвался на юриста. Черт возьми! Сэм повесил трубку. Не очень-то хорошо он провел беседу.

Но, будучи бесстрашным воздыхателем доктора Гамильтон, он решился позвонить еще раз.

– Послушайте, – заговорил Сэм, когда та же самая женщина снова подошла к телефону. – Да, я не пациент доктора, точнее, я был для нее кем-то вроде пациента, но сейчас это не важно. Чарли – мой друг. Я хочу назначить ей свидание. – Сэм с трудом сглотнул, он мямлил, как ребенок. – В конце недели проводится фестиваль грязи. Знаете, это когда осушают дно реки, чтобы его почистить, и выбирают королеву и короля грязи. Они идут вниз по…

– Я прекрасно знаю, что происходит во время фестиваля, – перебила его невидимая собеседница. – Кто вы такой? Никто не называет Шарлотту Чарли. Это Роджер подговорил вас позвонить?

Сэм разозлился, причем за любимую не меньше, чем за себя.

– По-вашему, никто не может назначить Чарли свидание без вмешательства посторонних?

– По-моему, ей не нужны неприятности от мужчин.

Да уж, с этой особой нелегко иметь дело. Ко всему прочему она еще и юрист. И возможно, терпеть не может мужчин.

Сэм сдался:

– Хорошо, просто передайте ей, что звонил пациент с биоопасным материалом. Чарли поймет. Скажите ей… то есть попросите ее позвонить мне на работу. Мой телефон…

Дама-юрист повесила трубку, не дав ему договорить.

Сэму оставалось сделать то же самое. Похоже, подозвать Чарли к телефону не удастся, особенно если эта инквизиторша все время будет отвечать на звонки.

Правда, кое-что доставило Сэму огромное удовольствие: он несказанно обрадовался, узнав, что Шарлотта ни слова не сказала о нем Великой Инквизиторше. И он не мог поверить в то, что она сделала это из чувства стыда.

Потому что в чем Шарлотту нельзя было упрекнуть, так это в глупой стыдливости. При встрече в отеле и у нее на работе их обоих переполняла радость. И она должна знать, так же как знает он, что им необходимо поделиться этой радостью еще раз.

«Все, что мне нужно, – это секс!»

Ее признание дало начало их отношениям.

Глава 7

Шарлотта нервно нарезала огурец и ссыпала неровные кусочки в миску на искромсанные листья салата и кое-как нарезанные грибы. Ей не хотелось салата, вообще не хотелось есть. Ей было все равно, поест ли она вообще когда-нибудь или нет.

Может, завтра она почувствует себя лучше. Сегодня все не ладится.

Впрочем, внутренний голос тут же напомнил ей, что дела не так уж плохи. По сути, кое-что было очень, очень хорошо. Шарлотта вздрогнула, вспоминая некоторые события. Перед внутренним взором встала картина, которая то и дело вспоминалась ей: мускулистый обнаженный мужчина лежит на смотровом столе. Он должен был выглядеть там неестественно, однако идеально вписался в обстановку и явно чувствовал себя как дома.

Она устроила ему подробный осмотр, хотя даже не воспользовалась стетоскопом.

Шарлотта поежилась. Да что с ней такое? Во что она превратилась? Стоит тут и вспоминает хорошее, когда это хорошее так сильно перемешалось с плохим. Похоже, она уже не в состоянии отличить добро от зла.

В кухню вошла Луиза. Низкорослая Луиза с ее пышным бюстом, рыжеволосая Луиза, упрямая, как и положено рыжей. Впрочем, сама Шарлотта тоже могла быть упрямой. Бросив на разделочную доску стебелек сельдерея, она нацелила на него нож.

– Кто звонил? – спросила Шарлотта, не скрывая раздражения. Достаточно того, что Луиза почему-то решила сама брать трубку.

– Похоже, Крыса понял, что натворил, и теперь будет одолевать тебя звонками. – Подруга не принадлежала к числу поклонников Роджера Крысы. Раз уж она подходила к телефону в другой комнате, то надо рассказать хозяйке дома о том, кто звонил, решила Луиза. – Чудак, – добавила она.

Сердце Шарлотты забилось быстрее. Она знала лишь одного чудака. Очень хорошо знала.

Нет, этого не может быть. Похоже, у нее начинается параноидальный бред.

– Оба раза? – спросила она хрипло.

– Очень странный тип. Назвался твоим пациентом, но я сразу его раскусила. – Подойдя к стойке, Луиза взяла морковку, не замечая, какое впечатление произвели на Шарлотту ее слова. – Говорил какую-то ерунду о биоопасном материале, если только я правильно расслышала, потом добавил что-то о свидании…

Шарлотта поймала себя на том, что улыбается. Хотя не было ничего смешного в том, что Сэм бросил в лоток. Ну почему она вспоминает о нем с нежностью? Он же Красноперка! Он еще хуже Крысы. Он вытащил наружу самые плохие ее качества.

Шарлотта почувствовала на себе внимательный взгляд Луизы. Опустив глаза, она с такой яростью принялась кромсать сельдерей, что тот вскоре превратился в зеленую кашу. Луиза продолжала наблюдать за ней, и Шарлотта заставила себя умерить пыл.

– Так ты знаешь этого парня? – полюбопытствовала подруга.

Шарлотта соскребла сельдерейное месиво в миску и швырнула на разделочную доску второй стебелек.

– Да, знаю. – Не очень-то внятный ответ, но больше она ничего не собиралась говорить.

Облокотившись на стойку, Луиза принялась жевать морковку.

– Так расскажи мне о нем, – попросила она.

– Нечего рассказывать.

Оказалось, солгать не так уж трудно, а ведь Шарлотта считала себя правдивой. До тех пор, пока Сэм не появился в ее жизни, она не замечала за собой дурных привычек.

Нет, конечно, она не набралась от него дурного, в ней самой появилось что-то нехорошее. Этот день самый плохой в ее жизни: сегодня она нарушила врачебную этику, что недопустимо. Ей следовало хотя бы снять халат, а уж потом прыгать на него.

Но она совсем потеряла голову. Нож скользнул в ее руках.

– Шарлотта, – донесся до нее укоризненный голос.

Оказывается, она порезалась. Сунув палец в рот, Шарлотта перестала готовить салат и отвернулась от стойки, чтобы не чувствовать на себе испытующий взгляд подруги.

Луиза молча вытащила из шкафа бокал и плеснула в него вина.

– Сядь. – Она подвела Шарлотту к обеденному столу, стоявшему в другом конце кухни. – Я сама справлюсь с готовкой, а ты расскажи, что с тобой происходит.

Шарлотта попятилась и буквально упала на ближайший стул. Луиза, заговорившая так, как выступала обычно в залах судебных заседаний, выглядела великолепно, зато Шарлотта при этом почувствовала себя настоящей, причем совершенно беззащитной, развратницей.

– Да ничего не происходит, – едва слышно пробормотала она.

– Ха! Да ты на себя не похожа после развода!

– Не знаю, какой, по-твоему, я должна быть. Мало того, похоже, мне и самой надо это понять.

– Ты привлекательная, умная, удачливая женщина, прекрасный профессионал, которая вольна ходить куда угодно и делать все, что угодно. Ты можешь сколько захочешь заниматься своей карьерой, ведь именно она больше всего для тебя значит, не так ли? – спросила Луиза.

– Разумеется, – кивнула Шарлотта.

Она старалась говорить как можно убедительнее, что на этот раз удалось легче, потому что это была правда. Однако Луиза наградила ее очередным подозрительным взглядом.

– Я знаю, ты обычно не пьешь вина, – заметила она, кивнув на нетронутый бокал в руке подруги, – но, полагаю, глоточек-другой тебе не повредит.

Совсем недавно Шарлотта думала то же самое о «Маргаритах». Возможно, если бы она остановилась тогда на одном коктейле, ее жизнь сейчас была бы куда проще.

Нет, не стоит обвинять в своих неприятностях текилу. К тому же, не произойди с ней всего, что случилось, она всю жизнь считала бы себя холодной и равнодушной женщиной, которой не удалось исполнить свое истинно женское предназначение, заключающееся в инстинктивном стремлении к сексу, цель которого – продолжение рода. Господи, но она же врач! И знает, как важен секс в жизни людей.

Семнадцатого и утром восемнадцатого декабря она очень хорошо понимала зов плоти. Правда, было еще и двенадцатое января, сегодня. На душе у Шарлотты потеплело, когда она вспомнила, что они с Сэмом делали в смотровой. Один глоток ледяного вина не сумел погасить запылавший в ней огонь, пришлось выпить весь бокал.

Подняв глаза, Шарлотта опять встретила на себе внимательный взор Луизы, державшей в руках бутылку. Робко улыбнувшись, Шарлотта протянула бокал подруге, чтобы та снова наполнила его.

– У меня сегодня нелегкий день, – объяснила она.

– С тобой все было в порядке до тех пор, пока не зазвонил телефон, – отозвалась Луиза.

– Нет, ты ошибаешься, – возразила Шарлотта. – Еще минут за пять до звонка ты сама говорила, что у меня огорченный вид.

– Огорченный – да, но ты тогда не выходила из себя.

Если Луиза считает, что она сейчас вышла из себя, то что бы она сказала, услышав, как ее подруга кричит на весь коридор: «Все, что мне нужно, – это секс!»? Или если бы услышала, как она отмахивается от своих пожилых пациентов, которые, забыв о собственных хворях, расспрашивают доктора Гамильтон о ее проблемах.

Ну как мог Сэм сделать ей предложение? К тому же он ведь не просто Сэм, а этот невыносимый Красноперка! Шарлотта даже не знала, отчего вспоминает все это. Секс не был для нее важнее чести, достоинства, гордости…

Кто-то позвонил в дверь. Шарлотта едва не подскочила. Это невозможно!

– Сиди здесь, – произнесла Луиза тоном, каким обычно обращалась к адвокату противоположной стороны, – а я посмотрю, кто там.

Через мгновение она вернулась, держа в руках конверт и глядя на него с таким видом, будто боялась вскрыть. Шарлотте показалось, что подруга того и гляди поднесет конверт к лампе, чтобы посмотреть содержимое на свет.

– Это тебе, – сказала она. – Его принес молодой человек из службы доставки «Аламо мессенджер». Хочешь, чтобы я первая прочла? Вдруг там что-то нехорошее? Знаешь, в наше время всего можно ждать.

– Нет уж, я сама рискну. – Рисковать было нечем – она уже поняла, кто прислал письмо.

Шарлотта отдала подруге бокал и взяла конверт. Внутри лежала небольшая карточка с коротким сообщением: «Я не знал, кто ты такая, когда увидел тебя в баре «Хилтона». Наша встреча произошла по воле судьбы. Я должен снова увидеть тебя. Люблю, Сэм».

Шарлотта сунула письмо в карман.

– Это от пациента, – сказала она Луизе. Та скривилась:

– Весьма необычный пациент, надо сказать.

– Поверь мне, так и есть. Он необычен.

– Он? – изумилась Луиза. – Выходит, у тебя появился поклонник среди твоих старичков?

Шарлотта представила себе Сэма, сидящего на краю смотрового стола в одной рубашке. А потом его же, только лежащим и уже без рубашки. Застонав, она уткнулась лицом в ладони.

Старичок? Нет уж, старичков с такими телами не бывает.

– Я не могу сегодня есть, – промолвила она. – Ужасно болит голова.

– Тебе нужен отдых, – заявила Луиза.

Отдых… Волшебное, с точки зрения Луизы, слово, способное решить все проблемы. Каждый год она отправлялась в разные уголки Европы и отовсюду привозила Шарлотте подарки. Сегодня вечером прованские травы, купленные ею в прошлом году, должны были придать особый аромат цыплячьим грудкам, которые лежали в холодильнике и ждали, когда их поджарят на гриле, установленном на балконе. Погода стояла мягкая, и Шарлотта уже вынесла туда специальный столик со стеклянной столешницей.