Человек в небе

– Капитан, человек в небе!

– Ясно. В каком квадрате?

– Прямо по хвосту.

– Быстро сверхбинокль!

– Есть, капитан!

Небольшое отступление

Когда я впервые рассказал эту историю, после слова «сверхбинокль» меня тотчас же прервал один синьор:

– Плохое начало, уважаемый! «Человек в небе»! Что это такое? Разве так говорят? Даже дети знают, что надо говорить: «Человек за бортом!» А кроме того, хвосты бывают у ослов, и очень трудно представить себе капитана, командующего ослом. И наконец, будьте добры, объясните, пожалуйста, что такое сверхбинокль? Может, это что-то горбатое, вроде верблюда?

– Доктор, – сказал я (а он почти наверняка был доктором – ведь он носил галстук и отутюженные брюки; в Риме люди, одетые так, почти все доктора каких-нибудь наук). – Доктор, – сказал я, – на вашем месте я не торопился бы критиковать все направо и налево…

– И со стороны хвоста… – съязвил он.

– Разговор, который я только что привел, – невозмутимо продолжал я, не обращая внимания на его насмешку, – происходил на борту космического корабля, летящего в безвоздушном пространстве. А там нет ни морей, ни озер, ни даже речки. Вокруг корабля было только черное небо, такое черное, что глаза ломило. Из разговора также совершенно ясно, что вахтенный заметил в свете хвостовых прожекторов человека, потерпевшего кораблекрушение. И в этой ситуации можно было кричать только «Человек в небе!». Открою вам еще один секрет: этот космический аппарат по причинам, о которых скажу позднее, имел форму деревянного коня. И нечего удивляться, что он был с хвостом. Другие небесные тела, например кометы, тоже имеют хвост. Значит, хвосты обладают всеми правами гражданства в космосе. А теперь перейдем к сверхбиноклю. Хотите знать, что это такое? Усовершенствованный бинокль! С третьим тубусом, который при желании можно направить назад и без всякого труда видеть все, что происходит у вас за спиной, можно даже сказать – у вас в хвосте. Очень полезное, с моей точки зрения, изобретение. Будь у вас такой сверхбинокль, скажем, на стадионе, вы могли бы не только следить за игрой на поле, но и наслаждаться видом болельщиков проигрывающей команды. Разве не интересное зрелище?

Доктор пробормотал себе в галстук что-то невнятное, поправил складку на брюках, вспомнил, что его ждут важные дела, и удалился, не став слушать продолжение истории. Тем хуже для него. А мы закончим это небольшое отступление и начнем все сначала.

Синьор Экс-Паулюс

Капитан схватил сверхбинокль и, сгорая от любопытства, посмотрел на космического путешественника, который плавал в световом шлейфе корабля.

– Но это же не взрослый человек, это ребенок! – воскликнул он.

– Ничего удивительного, – проговорил штурман, – ребята всегда льнут к иллюминатору. Совершенно естественно, что иногда они выпадают за борт.

Капитан улыбнулся:

– Он верхом на игрушечной лошадке. Значит, задание выполнено. Но не будем зря болтать. Включить магнитное поле!

Не успел он отдать команду, как лошадка вместе со всадником мягко ткнулась в «брюхо» космического корабля. Тотчас же открылся люк, и мальчишка, потерпевший кораблекрушение, был принят на борт.

На вид ему можно было дать лет девять или десять. Темные волосы, огромные глаза. Одет в голубую пижамку. Он очень забавно спрыгнул с лошадки, скрестил руки на груди и гордо окинул взглядом экипаж, столпившийся возле него. Не утруждая себя приветствием, он с предельной категоричностью заявил:

– Эй вы! Имейте в виду, я ни на секунду не считаю себя вашим пленником.

– Пленником? – удивился капитан и погладил свою бороду. – Не понимаю.

– Ну если вам непонятно, что ж тогда спрашивать с меня?

– А ты мог бы, например, сказать, как тебя зовут?

– Меня зовут Марко Милани. А вас?

Капитан снова погладил бороду, а члены экипажа лукаво перемигнулись.

– Ты затронул больное место, – ответил капитан. – Еще неделю назад меня звали Паулюсом. Я носил это имя почти два года, и оно надоело мне, словно грязная рубашка. Тогда я расстался с ним. А другого имени пока не придумал. И сейчас меня вовсе никак не зовут. А какое имя посоветовал бы мне ты?

Марко недоверчиво посмотрел на него.

– Гм… Все шутите. Просто ваше имя – военная тайна! Ну и держите ее при себе. Я вовсе не сгораю от желания узнать ее. Кстати, это вы капитан корабля?

– До девяти часов, – ответил Экс-Паулюс. – Мы тут капитаним по очереди.

– И все вы здесь капитаны?

– Точно так же, как полковники, генералы, майоры. Ведь титулы и звания ничего не стоят.

– Это где же они ничего не стоят?

– На нашей планете.

– Я так и подумал – вы не земляне.

Планета Ясная

Марко с большим любопытством разглядывал космонавтов, но не обнаружил в их облике ничего необычного: не было ни антенн на голове, ни рогов на лбу – ничего. Одни носили бороду, другие – усы, третьи вообще были чисто выбриты. Каждый имел по две руки и две ноги, на руках было по пять пальцев, нос и уши тоже на месте – все как полагается. И все были в пижамах. Марко решил, что в этот час они, видимо, собирались ложиться спать.

– А как называется ваша планета? – спросил он.

– Просто планета – и все.

– Так я и поверил! Опять военная тайна.

– Да нет же! Вот вы как называете вашу планету? Просто Земля, не так ли? И только другим планетам даете всякие забавные названия – Марс, Меркурий и так далее.

– А вы как называете Землю?

Капитан улыбнулся:

– Планета Ясная.

– Ясная? Значит, я яснианин или, может быть, яснианец? Вот здорово! Расскажи я такое у нас в Тестаччо, обхохочутся даже туши в холодильнике у мясника.

– А что это такое – Тестаччо? – поинтересовался Экс-Паулюс.

– Ничто! Военная тайна! – отрезал Марко. – Ясная… Ну ладно, ближе к делу. Меня интересует, каким образом я оказался тут.

– Это ты должен рассказать нам, каким образом, – ответил капитан. – Мы ведь только выловили тебя с помощью магнитного поля, когда ты прогуливался по Млечному Пути. Хотя твоего появления, очевидно, ждали. Потому что мы получили приказ крейсировать в этой зоне и вылавливать потерпевших кораблекрушение. Должно быть, отдавая такой приказ, там, наверху, знали, что ты отправился в путешествие.

– Что касается меня, то я и не думал покидать Рим. Несколько минут назад я находился в своей комнате и не подозревал, что мне предстоит путешествие.

– Там, наверху, все знают, дорогой мой.

Деревянная лошадка

– Как бы то ни было, – продолжал Марко, – моя история коротка и довольно глупа. И все из-за дня рождения. Если хотите знать, сегодня мне исполнилось девять лет. И вы себе представить не можете, как я расстроился, когда дедушка подарил мне деревянную лошадку-качалку. Если об этом узнают мои друзья, подумал я, мне лучше и не показываться больше в Тестаччо. А ведь дедушка, между прочим, почти обещал мне модель самолета с дизельным моторчиком. Сами понимаете, я прямо-таки кипел от обиды.

– Но почему? Деревянная лошадка – прекрасная игрушка!

– Разумеется. Для дошколят! Я унес ее подальше в спальню. И даже ни разу не вспомнил о ней за целый день. А вечером, когда раздевался и собирался лечь в постель, опять расстроился. Стоит себе как ни в чем не бывало и молчит, как болванчик. Да вот полюбуйтесь, пожалуйста, какое глупое выражение нарисовано на ее морде! Что мне с ней делать, подумал я, куда бы ее деть? И просто так, ради любопытства, сел на нее. Не успел вставить ноги в стремена, как раздался оглушительный рев мотора, все вокруг погрузилось в темноту, у меня перехватило дыхание, я в испуге зажмурился… А когда открыл глаза, то увидел, что лечу на этой лошадке высоко над крышами Рима.

– Прекрасно! – весело заметил капитан.

– Ни чуточки! Во-первых, я замерз – ведь на мне только пижама. А кроме того, попробуйте-ка справиться с деревянной лошадкой. «Назад! – кричу я. – Вернись сейчас же домой, на Землю!» Да куда там! Она как нацелилась на Луну, так и понеслась, никуда не сворачивая, прямо к ней. И все с такой же глупой мордой, как тогда, когда я вытащил ее из коробки, – глаза стеклянные, никаких признаков дыхания, да еще опилки в ушах. Совсем деревянная, ни одного настоящего волоска в гриве, все нарисованы. А постучите-ка по брюху! Пусто, как в барабане! Яснее ясного, что никакого мотора там никогда и не было, и пропеллера под хвостом тоже нет. А ведь летит – и все тут! Как? Каким образом? Поди угадай! Летит по-настоящему. И Земля, или, по-вашему, Ясная, скоро осталась далеко внизу, превратилась в голубенький кружочек, словно блюдечко из кофейного сервиза. А потом она неожиданно очутилась высоко над головой: сначала мне казалось, мы несемся вверх, но потом – будто летим вниз. Такое чувство, точно падаешь куда-то в бездну, все ниже и ниже, все быстрее и быстрее. Ясная стала совсем крохотной точечкой среди миллионов точно таких же точек. Прощай, Рим! Это конец, решил я. Затерян в космосе, и никакой возможности сообщить родным, где нахожусь.

– Да, впечатляющая, должно быть, картина… – заметил капитан.

– Я был слишком сердит, чтобы любоваться ею. Станьте-ка на мое место – утащен в небо четвероногим непарнокопытным из деревяшки! Мой папа, наверное, переворачивает теперь весь город, чтобы разыскать меня.

– Кто знает?… – ответил капитан. – Часы в Риме, если не ошибаюсь, должны показывать сейчас двадцать три часа пятнадцать минут. И родители твои думают, что ты уже спишь в своей постели.

– Допустим. А завтра утром? Ну ладно, не будем думать об этом. Впрочем, мне уже больше нечего рассказывать. Потом я увидел впереди нечто вроде огромного коня с сотнями светящихся окошек в животе и яркими фарами на копытах. И вы подхватили меня. Вот и все.

Когда рассказ уже подошел к концу, космонавты весело рассмеялись.

– Смейтесь! Смейтесь! – проворчал Марко. – Только отвезите меня обратно.

– Нет, – сказал капитан. – Самое большее – через пару часов мы приземлимся на нашей планете. Таков приказ.

Марко искал слова, чтобы выразить свое возмущение, как вдруг раздался оглушительный рев, точно залаяло сразу сто тысяч бешеных собак. Стены космического коня задрожали. Из репродуктора послышался тревожный голос, но понять, что он говорит, было невозможно.

Собаки-пересобаки

– Тревога! Мы окружены! – Капитан Экс-Паулюс схватил Марко за руку: – Идем в мою кабину! Быстро! – И они устремились вверх по узкой крутой лестнице. – Хорошо, – добавил капитан, – что атака началась до девяти часов, пока я на посту. Из капитанской рубки лучше видно – она в голове коня. Смотри!

Кабина была вся застеклена и походила на веранду деревенского домика в горах. Было хорошо видно, как к космическому кораблю со всех сторон несутся полчища огромных чудовищ. С невероятным лаем они яростно кидались на корабль.

– Да ведь это же собаки! – удивился Марко. – Летающие собаки, черт возьми!

– Собаки-пересобаки, – уточнил капитан.

– Тоже астронавты, как ваш конь? Вражеская армада?

– Нет, нет! Просто скверные животные. Посмотри сюда, ты, верно, думаешь, что они крылатые? На самом деле это у них такие уши, а не крылья. Они вертят хвостом, как пропеллером. Потому и летают.

– И лают…

– Слишком громко. Мощная акустическая атака!

Одна из пересобак прижалась мордой к стеклу кабины, точно хотела заглянуть внутрь. Казалось, лай издавали даже ее глаза, лапы и живот. Марко крепко зажал уши, но все равно не мог спастись от оглушительного лая, который заполнял все вокруг.

– Осторожно! – воскликнул Марко, увидев, как одна из пересобак обнажила клыки и принялась хватать стекло кабины.

– Не бойся, – успокоил мальчика капитан. – Стекло небьющееся. И кроме того, собаки, которые лают, даже лающие пересобаки, никогда не кусаются, ты ведь знаешь это. Не съедят они нас. Но оглохнуть от них можно. Ужасно надоедливые твари. К счастью, наш корабль движется гораздо быстрее их.

– Но ведь, наверное, проще убить их, – сказал Марко. – Вы бы раз и навсегда избавились от всех пересобак.

Капитан Экс-Паулюс с удивлением посмотрел на Марко.

– Убить? – переспросил он. – Что это значит?

– Убить – это значит уничтожить, искоренить, испепелить. Разве у вас нет «луча смерти»? Или бесшумных пистолетов? Разве вы ничему не научились, когда смотрели фильмы про гангстеров?

Капитан Экс-Паулюс энергично провел рукой по бороде.

– Послушай, – сказал он, – ты почему-то не удивляешься, что мы понимаем твой язык и разговариваем с тобой. А между прочим, нам помогает вот этот электронный переводчик. – Капитан показал на маленькую кнопочку, спрятанную под воротником пижамы. – Но, очевидно, аппарат этот плохо работает, или, быть может, ты употребляешь новые слова, которые нам еще не известны. Так или иначе, я тебя совершенно не понимаю. Убить… Что это значит?

Марко рассмеялся.

– Извините, – произнес он, – но мне смешно. Ведь «убить» – это одно из самых распространенных слов на свете. Его знали еще доисторические люди.

Но Экс-Паулюс уже не слушал его. Он крикнул в микрофон какие-то команды, нажал какие-то кнопки, сдвинул рычаги, и через несколько секунд космический корабль, набрав скорость, легко устремился в просторы Вселенной, оставив лающих пересобак далеко позади.

Высадка в пижаме

Тут кто-то постучал в дверь кабины.

– Девять часов, – сказал Экс-Паулюс. – Меня сменяют. До свидания!

В дверях появился высокий мужчина с мрачным лицом.

– Ну что, повезло тебе? – проговорил он, обращаясь к капитану. – А мне не довелось насладиться спектаклем.

– Ничего не поделаешь – расписание есть расписание, – ответил Экс-Паулюс. – В другой раз полюбуешься этим зрелищем. Познакомься, Марко. Это капитан Петрус.

Марко пожал руку новому капитану, а сам тем временем обратил внимание на одну звезду, которая была ярче других. Звезда быстро приближалась, и не успел он спросить ее название, как она превратилась в зеленый шар. Шар увеличивался, и на его поверхности появились какие-то разводы, похожие на материки и океаны.

«Похоже, мы летим туда», – подумал Марко, но промолчал. Петрус был абсолютно спокоен, значит, бояться нечего. Больше того, новый капитан даже повеселел.

– Вот мы и дома, – сказал он. – Это наша планета. Облетим ее раза два, чтобы сбавить скорость, и, с твоего позволения, сядем.

Все точно так и произошло, как сказал Петрус. А когда космический корабль вошел в атмосферу планеты, стало светло как днем, и бортовое освещение за ненадобностью выключили.

Часы показывали половину десятого утра, когда Марко, совсем растерянный, ступил на поверхность неизвестной планеты. При этом он чувствовал себя довольно неловко, потому что был в ночной пижаме. Но Экс-Паулюс, Петрус и другие космонавты тоже были в пижамах, и, судя по всему, никто не собирался переодеваться перед выходом из корабля. Марко решил, что мода на этой планете существенно отличается от римской. «Должно быть, галстук здесь повязывают, когда ложатся в постель», – подумал он. И, не беспокоясь больше о своем костюме, стал смотреть по сторонам.

Космический корабль, на котором он прилетел, действительно как две капли воды походил на большого игрушечного коня, хотя все остальные аппараты, что стояли на летном поле гигантского аэродрома, ничем не отличались от обычных, земных, ракет. Они стартовали и приземлялись, не издавая никакого ржания. Марко не успел и осмотреться хорошенько, как увидел, что навстречу ему идет какой-то мальчик, тоже примерно лет девяти, такой же черноволосый, но в желтой пижаме. Он шел легко и непринужденно, как хозяин, встречающий гостя.

Новый гид

– Марко! – воскликнул он. – Привет! Надеюсь, путешествие прошло благополучно?

«Да кто же это такой? Откуда он меня знает? Я никогда прежде не видел его!» Марко вовремя вспомнил, что в Тестаччо делом чести считалось умение скрыть удивление, и ответил на его приветствие легким кивком, пробормотав что-то непонятное.

– Что, что? – переспросил улыбаясь мальчик.

– Говорю – хорошее путешествие, – ответил Марко, – хотя у меня и не было ни малейшего желания отправляться куда бы то ни было. Меня привезли сюда против моей воли, и я протестую!

– Нет, вы слышите?! – засмеялся капитан Петрус, хлопая мальчика по плечу.

– Здравствуйте, Экс-Паулюс. – Маленький незнакомец обратился к другому капитану. – Придумали себе новое имя? Как вас теперь называть?

– Нет, так и не знаю. Напишу на бумажках десять имен, положу в шляпу и вытащу наугад. Яснианин не захотел помочь мне в этом вопросе.

– Отчего же! Я предлагаю – Старый Таракан! – грубо ответил Марко.

Все засмеялись, чтобы скрыть неловкость.

– Ну ладно, пошли, – сказал Петрус. – Вручаю тебе потерпевшего кораблекрушение живым и здоровым. Не потеряна ни одна пуговичка.

– Как? – возмутился Марко. – Я требую, чтобы вы сейчас же отправили меня обратно на Землю! Высадили неизвестно где и еще отдаете какому-то малышу из детсада!

– Не знаю, что и делать, – ответил Петрус, – но таков приказ. Если не возражаешь, я попрощаюсь с тобой, и поверь в мои самые добрые чувства…

– Но вы же не бросите меня тут! А кто отвезет меня обратно на Землю?

– Не беспокойся, – крикнул Экс-Паулюс, удаляясь с другими членами экипажа. – У тебя будет хороший гид.

Марко не находил слов, чтобы выразить свое возмущение. Он проводил взглядом космонавтов, потом посмотрел на космического коня и обнаружил на его морде точно такое же тупое выражение, какое было у его игрушечной лошадки. Марко резко повернулся к мальчику, но встретил его добрый взгляд и улыбку.

Забавный календарь

– Как тебя зовут?

– Маркус.

– Надо же!

– В твою честь, между прочим. Еще вчера я был Юлиусом. А сегодня мне поручено встретить тебя и составить тебе компанию. Я очень рад этому. Но еще больше рад подружиться с тобой.

– А я, – заявил Марко, – тоже рад, так рад, что охотно расквасил бы тебе физиономию! Что же это такое делается: сперва берут тебя в плен, даже не считая нужным объяснить, зачем и куда, а потом оставляют с каким-то малышом из детсада – и до свидания! Да я сейчас тут такое устрою! Все разнесу!

Лицо Маркуса радостно засияло, будто он услышал что-то очень приятное.

– Я знаю, что тебе нужно! – воскликнул он. – Идем! – и не оборачиваясь, устремился вперед. Марко ничего не оставалось, как последовать за ним. Впрочем, ему уже было все равно – идти или стоять на месте.

Они пошли по летному полю. Вокруг было много народу. И Марко невольно обратил внимание, что все были в пижамах и домашних туфлях – вообще (выглядели так, словно прогуливаются по саду какой-нибудь загородной дачи, наслаждаясь теплым солнышком.

Первое здание, которое Марко увидел на этой планете – аэровокзал на космодроме, – оказалось длинным и низким строением из самого обычного стекла и кирпича. Только вот на окнах в цветочных горшках, какие стоят у нас чуть ли не на каждом балконе, вместо герани и других цветов, названия которых никак не упомнить, росли маленькие новогодние елочки. Да, да, не просто зеленые елочки, а именно новогодние, украшенные сверкающими игрушками и снежинками из ваты, серебряными звездами и разноцветными лампочками. «Но ведь вчера был день моего рождения, то есть 23 октября! – с изумлением подумал Марко. – Неужели здесь так рано начинают готовиться к Новому году?»

Сразу же за межпланетным аэровокзалом начинался город. Самый обыкновенный город – дома, улицы, площадь. Дома высокие и невысокие, но, пожалуй, невысоких здесь было больше, и парков, похоже, было больше, чем домов. А вообще-то ничего особенного, если бы – вот опять! – не эти столь ранние приметы Нового года.

Вдоль бульвара, что вел к центру города, тянулись две нескончаемые шеренги высоченных елей, и они тоже были увешаны серебряными гирляндами, разноцветными лампочками и яркими игрушками, то есть украшены как самые настоящие новогодние елки.

– Скажи-ка, – обратился Марко к своему спутнику, – а какой сегодня день?

– Новогодний, – весело ответил тот.

«Какой же я дурак, – подумал Марко. – Должно быть, на этой планете совсем другой календарь, не такой, как на Земле. Там сегодня 24 октября, а здесь, выходит, 1 января».

Маркус тем временем вошел в здание, которое служило, видимо, складом деревянных лошадок, выбрал лошадку с двухместным седлом и пригласил Марко сесть вместе с ним.

– Ладно, кончай валять дурака! – рассердился потомок древних римлян, у которого и без того были свои счеты с этими лошадками.

– А в чем дело? Это же наши «роботы». Садись, и поедем. Они для того и существуют.

– Нечто вроде такси? – съехидничал Марко. – А где же счетчик? Короче, кому платить за проезд?

Маркус с изумлением посмотрел на него.

– А за что ты хочешь платить? – улыбнулся он. – «Роботы» общие. Кому надо, тот и берет их.

Деревянная лошадка плавно и бесшумно тронулась с места и легко полетела вперед, мягко покачиваясь в теплом и ласковом воздухе. Только тут Марко заметил то, что должно было поразить его еще раньше: в Новый год, зимой, на улице он был в одной пижаме, а у него даже руки не замерзли! Тут ему пришли на помощь скромные познания в географии. Он вспомнил, что и на Земле есть страны, где в январе жарко, как в Италии летом. И все же какое-то сомнение у него оставалось, но вскоре другие впечатления заставили его позабыть о нем.

– Смотри-ка, магазины открыты! – опять удивился он.

– Чего же тут странного? Они всегда открыты, – ответил Маркус.

– Да ведь сегодня Новый год! У нас в этот день все отдыхают.

Маркус не ответил.

«Просто какая-то ненормальная планета! – подумал Марко. – Игрушечные лошадки вместо такси, и магазины открыты в Новый год… Сам черт не разберет, что тут делается!»

Дома на бульваре выглядели чистыми и нарядными. И не найти было ни одного балкона, ни одного окна, где не выставлена была бы новогодняя елочка, украшенная блестящими игрушками. Городские власти, если, конечно, это они позаботились о них, немало потрудились. Невозможно было представить себе город, украшенный лучше. Он был красив, как рекламная афиша «Летайте самолетами «Италтурист». Однако все же странно, что повсюду открыты магазины. Впрочем, возможно, сегодня не 1 января, а 31 или даже 27 декабря? Обычно к Новому году готовятся заранее, да и хозяева магазинов заинтересованы в том, чтобы люди сделали побольше покупок.

– Маркус! – позвал Марко. – А какой день был вчера?

– Новогодний, – услышал он в ответ.

«Ну вот, я был прав, – обрадовался Марко, – магазины открыты потому, что не сегодня Новый год… Он был вчера. Впрочем…»

– А какой день будет завтра?

– Новогодний. Я уже сказал тебе.

– Но ведь он был вчера! – возмутился Марко.

– Ну да – вчера, сегодня, завтра… Всегда! У нас все дни новогодние.

– А ну тебя! – вскипел Марко. – Вы только и делаете, что без конца шутите. Я обещал расквасить тебе физиономию и, очевидно, с удовольствием это сделаю.

– Но мы как раз идем туда. Потерпи немного.

– Куда идем-то?

– Туда, где ты сможешь отвести душу и вволю побушевать.

Можно ломать все что угодно!

Марко не знал, что и ответить. Впрочем, они уже пришли. Бульвар вывел их на широкую площадь, окруженную огромными новогодними елками, и Марко увидел красивый дворец, на фронтоне которого сверкали большие буквы: «Ломай что угодно!» На дверях красовалась надпись: «Вход свободный в любое время дня и ночи».

– Тебе повезло, – сказал Маркус. – Дворец открылся после ремонта всего два дня назад, и его только-только начали разрушать. Приехал бы ты неделю назад, нашел бы здесь одни развалины.

Ребята оставили деревянную лошадку у тротуара, где стояло изрядное количество таких же «роботов», и вошли в здание.

Если послушать Маркуса, то идея построить подобный дворец родилась еще в прошлом веке. Ее предложил известный астроботаник, который был знаменит тем, что, не выходя из дома, замечательно умел описывать флору самых отдаленных планет. Ученый был по совместительству и хорошим семьянином. Как-то он заметил, что его дети все время стараются что-нибудь сломать или испортить. В доме гибло буквально все, к чему прикасались их руки. И тогда астроботаник взял да и подарил им вместо обычных игрушек несколько сот самых дешевых мисок и тарелок.

Детей у него было двое. Чтобы методично перебить эту гору посуды, раскрошить на самые мелкие кусочки – не больше остриженного краешка ногтя, этим разбойникам понадобилось почти пять дней, причем работали они в четыре руки и даже в четыре ноги с восхода и до заката солнца. Но самое главное, что к концу этой операции у них совершенно пропало и больше уже никогда не возникало всякое желание ломать что бы то ни было. Ученый выступил в газете, показав с цифрами в руках, что благодаря сотне-другой тарелок он получил немалую экономию, если считать по ценам минувших столетий, потому что в доме больше ничего не портилось: ни мебель, ни коллекционный фарфор, ни зеркала, ни стекла…

«Почему бы, – предлагал ученый, – не применить эту систему шире? Разве только дети испытывают время от времени неукротимое желание что-нибудь сломать? Или мы, взрослые, люди второго сорта, и у нас нет права поиграть своими мускулами? Тем более теперь, когда все на свете за нас делают машины – добывают уголь, обрабатывают камень и дерево, разрушают атомы…» И так далее и так далее.

Статья была длинной и убедительной. А через две недели вопрос о строительстве дворца «Ломай что угодно!» был уже делом решенным. Построили его тоже очень быстро. Получилось многоэтажное здание, все помещения которого были заполнены различной мебелью, а серванты и буфеты, в свою очередь, были битком набиты посудой. И все это – тарелки, стаканы, ковры, столы, стулья, диваны, двери, окна – можно было бить, ломать, рвать, портить.

Дети приходили во дворец в определенные дни в сопровождении учителей, и им разрешалось ломать тут все что угодно. Ребята, разумеется, не заставляли себя долго упрашивать. Взрослые иной раз тоже заглядывали сюда, когда у них было очень плохое настроение, становилось вдруг грустно или хотелось с кем-нибудь поссориться.

Им, понятное дело, предлагали заняться самой трудной работой – ломать крышу, стены и, если было желание, даже фундамент. Чтобы разрушить его, приходилось трудиться куда больше, чем рабам на строительстве пирамид в Древнем Египте. Но в конце концов, когда они уже совсем выбивались из сил и бросали работу, к ним возвращалось хорошее настроение, и по крайней мере лет десять не возникало желания ссориться с кем-нибудь или бросать на пол фарфор во время семейных «недоразумений».

Экономисты, вооружившись цифрами – расчеты сделали электронно-вычислительные машины, – показали, что разрушение дворца «Ломай что угодно!» позволяет сэкономить сумму в сто раз больше той, что затрачена на его строительство и на все вещи, какими он заполнен, а главное – на 28,51 процента улучшает настроение граждан. Так что идея вполне оправдала себя.

Поняв, о чем идет речь, Марко захотел, чтобы и к нему вернулось хорошее настроение.

Несмотря на бессонную ночь, он чувствовал себя бодро и с жаром принялся за работу – начал ломать огромный платяной шкаф. Для этого ему понадобились топор, молоток и велосипедный насос – все может пригодиться, когда хочешь довести до конца хорошее дело.

Рядом, в соседних залах дворца, под наблюдением родителей и учителей трудилось по крайней мере пятьсот школьников. Они как могли, старательно уничтожали мебель. Их веселые голоса и гром молотков эхом разносились по всему зданию.

Часа за два Марко расправился не только с платяным шкафом, но и с мебелью для гостиной и с двумя спальными гарнитурами. Из дворца «Ломай что угодно!» он вышел абсолютно спокойным, не испытывая больше ни тени неприязни к Маркусу.

Движущиеся скамейки

На улице Марко обрадовался неожиданной тишине. Слышны были только тихие и приятные звуки. Люди разговаривали очень живо, но не громко, а общественный транспорт, то есть деревянные лошадки, двигались совершенно бесшумно, словно лодки по глади озера. Да и пешеходы вроде бы не шли, а скользили мимо. Оказывается, на многих улицах были устроены движущиеся тротуары. Стоило ступить на бегущую ленту, как на эскалатор метро, и, пожалуйста, отправляйтесь дальше – от перекрестка к перекрестку. Если вам надо было ехать далеко, скажем, в другой конец города, вы могли присесть на скамейку – их было достаточно. Особенно устраивали они людей пожилых, для которых сидение на скамейке даже тут, на этой странной планете, тоже было, очевидно, любимым времяпрепровождением.

«Эх, – невольно вздохнул Марко, – такую движущуюся, и бесплатную к тому же, скамейку да моему бы дедушке! Ведь он целыми днями сидит на одном и том же месте возле дома. Какое счастье было бы для римских пенсионеров, если б они могли целыми днями разъезжать на скамейке по всему городу – от Колизея до Джаниколо, от площади собора святого Петра до Мойте Марио! Окажись такой движущийся тротуар на площади Пантеона, уверен, дедушка переселился бы туда насовсем. Бедный дедушка! Интересно, что он сейчас делает?»

Но тут Марко вспомнил, что именно из-за дедушки и его подарка он затерялся на Млечном Пути, возможно, и дальше, ужасно далеко от Тестаччо, от друзей. И гнев, который было утих, вскипел с новой силой.

– Хочу есть, – грубо прервал он объяснение Маркуса.

– Прекрасно! Я тоже. А раз так, идем в кафе.

Они ступили на движущийся тротуар и неслышно поплыли мимо заполненных людьми магазинов. Люди, кстати сказать, все, как один, были в пижамах. Похоже, другой одежды тут не носили.