Тесс определенно обворожила его, заставив забыть обо всем на свете. Но ему было слишком хорошо, чтобы насторожиться и стряхнуть дурман ее женских чар.
Вот она медленно подняла голову, облизнула розовым язычком пухлые коралловые губки и заморгала голубыми глазками. На ее щеках алел румянец, огненно-рыжие волосы рассыпались по плечам.
У Хита снова перехватило дух.
Тесс открыла глаза окончательно и, осознав пикантность положения, в котором она находилась, уперлась ладонями Хиту в грудь, требуя, чтобы он опустил ее на землю.
Он неохотно извлек свое орудие из тисков ее лона и поставил Тесс на ноги.
Она быстро привела себя в порядок и села на толстый кривой корень дуба, пряча от Хита глаза.
Он тоже застегнулся и молча встал рядом.
И только тогда все содеянное им обрушилось на него со всей мощью, вызвав у него головокружение. Он взъерошил волосы, прочистил горло и заявил:
– Тесс, ты ведьма! Рано или поздно это должно было случиться. Ты определенно заманила меня в свои сети.
Румянец на ее щеках обрел цвет вишни. Она гневно сверкнула голубыми глазами и воскликнула:
– Неправда! Я не вешалась тебе на шею! Ты первый стал меня обнимать! Я не напрашивалась на все это…
– Уж не хочешь ли ты сказать, что я взял тебя силой? – возмущенно спросил Хит.
– Нет, разумеется… – наморщив носик, ответила Тесс. – Просто твои знаки внимания стали для меня полной неожиданностью.
Какая наглость! Мало того, что она очаровала его своими прелестями, так теперь еще смеет утверждать, что совершенно не желала, чтобы он овладел ею. Хотя пылала от вожделения, истекая нектаром. Лгунья!
– Я не хочу тебя! – упрямо повторила она, словно бы пытаясь убедить самое себя.
– Сожалею, что разочаровал тебя! – сердито прорычал в ответ он, испепеляя ее взглядом.
– Не говори глупостей! Ты вовсе не разочаровал меня! – живо воскликнула она и облизнула губки.
Хит с трудом подавил желание горделиво выпятить грудь и постучать по ней кулаками.
– В таком случае я всегда к твоим услугам, – сказал он.
– Оставь свои глупые шутки! – одернула она его. – Успокойся и выслушай меня! Я пытаюсь втолковать тебе, что… что мы не подходим друг для друга.
– Это почему же? Ты не можешь спать с простолюдином? Тебе непременно нужен мужчина с аристократическим гербом? – язвительно спросил Хит.
– Прекрати! – прищурившись, прошипела она.
Стиснув зубы, Хит сжал и разжал кулаки, пытаясь унять ярость.
– Ты права, – наконец промолвил он. – У нас нет общего будущего. Но я, к твоему сведению, тоже не собирался так поступать.
– Тогда не нужно меня преследовать!
– Преследовать? – переспросил он, насторожившись.
– Мы как бы случайно встречаемся повсюду – в городе, на балу, а теперь уже и в лесу. Почему ты ходишь за мной по пятам?
Хит поднял шляпу с земли и промолчал, не собираясь признаваться ей, что ведет расследование. Он уже сожалел, что вступил с ней в интимную близость, – это осложнило ему работу. Но отмалчиваться было неприлично, и он слукавил:
– Все началось, когда я случайно увидел, как ты входишь в спальню графини. Кстати, что тебе там было нужно?
– А мне кажется, что сперва ты должен честно объяснить мне, зачем ты решил вступить в женское общество! – наступала Тесс, уходя от ответа. – Ведь не ради того, чтобы быть ближе ко мне!
– Ах, не смеши меня! – воскликнул он, вымучив улыбку.
– Я не шучу, а пытаюсь докопаться до подлинных мотивов твоего странного поступка. У меня складывается впечатление, что ты умышленно стремишься почаще находиться рядом со мной. К твоему сведению, я вовсе не собиралась тебя соблазнять.
– Ты так и не ответила на мой вопрос, – сказал Хит. – Что ты делала в опочивальне графини? Как ты сказала, никакого любовника там ты не ждала…
– Почем тебе знать? Может быть, я солгала! Ведь я такая развратница! – с вызовом бросила ему Тесс.
– Следовательно, я всего лишь один из многих?
– Да будет тебе известно, у меня уже целую вечность не было мужчины! – покраснев до корней волос, ответила Тесс.
Вечность! Хит ощутил себя героем и уточнил:
– А когда скончался твой муж?
– Три года назад, – ответила она, потупив взор.
– Так ты полагаешь, что должно пройти еще несколько лет, прежде чем…
Тесс вздрогнула, но промолчала.
Хит сам не совсем понимал, что он хотел этим сказать. Но ему трудно было даже размышлять, какой именно смысл он вкладывал в свои слова. Его рассудок помутило страстное желание вновь овладеть своей собеседницей прямо здесь, на покрытой мхом земле…
– Ты, кажется, помолвлен? – охладила его пыл она.
– Еще нет. Пока. Но ты права, я не должен был заниматься здесь тем, чем мы с тобой занимались, – глухо ответил Хит, ощущая напряжение.
– Очевидно, за мисс Уилом постоянно приглядывают, что мешает тебе позволить с ней подобную вольность, – язвительно сказала Тесс.
– Мне бы не хотелось обсуждать это сейчас, – мрачно произнес Хит, отряхнув былинки со своей шляпы. – На что ты намекаешь?
– Мне просто любопытно, какой ты представляешь себе свою жену.
– А почему это тебя интересует? Уж не претендуешь ли ты сама на эту роль?
– Ни в коем случае! Я скорее соглашусь, чтобы мне отрезали ногу, чем выйду замуж во второй раз!
Воцарилось томительное молчание. Наконец Тесс спросила:
– А мистер Смит тоже работает с тобой в офисе генерального стряпчего?
Резкая смена темы разговора повергла Хита в удивление.
Он вздрогнул, наморщил лоб и ответил:
– Нет. А что?
– Похоже, что вы закадычные друзья. Вот я и подумала, что вас сплотила служба.
– Да, мы действительно старинные приятели и всегда готовы прийти друг другу на помощь. Но в одном ведомстве мы с ним не служим. Коль скоро мы заговорили о работе, я позволю себе поинтересоваться родом твоих занятий. Кажется, ты торгуешь книгами.
– Именно так.
– И насколько это прибыльно?
– Разве я интересовалась твоими доходами? – вскинув бровь, спросила, в свою очередь, Тесс.
– Я государственный служащий, нетрудно догадаться, что мои доходы не слишком велики.
– А я частный предприниматель, и мои доходы – мое личное дело, – ушла от ответа Тесс. – И впредь советую помнить, что мне вообще не нравится, когда кто-то сует свой нос в мои дела.
Неужели ей стало известно о расследовании? Где же он допустил промах? Впрочем, все возможно.
– Ты считаешь, что я сую нос в твои дела? – спросил он.
– А разве нет?
– Нет, разумеется! – не моргнув и глазом ответил он, лихорадочно соображая, к чему она клонит, и одновременно борясь с нарастающим желанием.
– А в чем именно заключается твоя работа?
– Я выполняю любые поручения генерального стряпчего, – стараясь сохранять невозмутимость, сказал Хит, которому все больше не нравилось направление, в котором пошла их беседа. – Даю рекомендации по государственным делам, таким, например, как хищения из казны либо государственные задолженности, консультирую по вопросам социального обеспечения, представляю интересы короны в судебных тяжбах.
– Но каким образом генеральный стряпчий оказался втянутым в процесс Бомона? Это ведь уголовное дело.
Хит сделал непроницаемое лицо.
– В исключительных случаях он вправе участвовать и в уголовных процессах. Когда допущены серьезные нарушения законности.
– Не кажется ли тебе, что дело Бомона имело и политический характер?
– На что ты намекаешь? – без обиняков спросил Хит, пораженный осведомленностью и проницательностью Тесс.
– Я задала этот вопрос из женского любопытства, – пожав плечами, сказала она. – Меня несколько удивило, что в последнее время ты проводишь много времени вне стен своего ведомства. Неужели это совершенно не беспокоит твоего начальника?
Хиту стало немного легче: ее интересовало всего лишь, как он умудряется так часто отлучаться днем из конторы. К делу ее расспросы не имели никакого отношения. Вероятно, она прикидывала, смогут ли они предаваться любовным радостям в дневные часы, не вызывая подозрения окружающих.
– Мне дали возможность отдохнуть после трудного процесса Бомона, – сказал он. – Это было весьма утомительное дело. В моем распоряжении еще несколько свободных дней. – Он многозначительно посмотрел на Тесс.
– Ты, как мне показалось, относишься к мистеру Дагвуду с большим почтением, – сказала она, пропустив намек мимо ушей.
– Естественно. Почему ты задаешь мне такие странные вопросы? – спросил он.
Тесс вновь передернула плечами.
– Мне просто хочется понять.
– Что именно?
– Тебя, разумеется.
– Меня? Зачем? Ты собираешься продолжить наши отношения? – нарочито шутливым тоном спросил Хит, лелея в душе надежду услышать положительный ответ.
Она вперила в него пристальный взгляд своих васильковых глаз и промолвила:
– Вполне возможно.
Охваченный радостью, он не выдержал и спросил:
– И как же мы поступим?
– По-моему, нам лучше забыть о том, что сегодня между нами случилось, – ответила она.
Он раскрыл от удивления рот.
– Ты полагаешь, что тебе это удастся? – наконец спросил он.
– Сомневаюсь. Но что поделаешь? – Она хмыкнула.
– Я говорю серьезно!
– Тише! Ты слышал? – Тесс взглянула в сторону леса. – Кажется, хрустнула ветка. Нас могут подслушивать.
– Я ровным счетом ничего не слышал, – сказал Хит. – И не пытайся уйти от разговора.
Ах, если бы только он знал, что Тесс вовсе не лукавит! Укрывшись за вековым дубом, Фиона ловила каждое произнесенное ими слово. Ей не следовало подкрадываться к ним так близко, но любопытство взяло верх над осторожностью.
Она стала свидетельницей всей возмутительной любовной сцены и последующего разговора развратников.
Потрясенная увиденным и услышанным, Фиона с трудом нашла в себе силы покинуть свое укрытие и, затаив дыхание, ретировалась. Мох скрадывал звук ее шагов, и ей удалось благополучно выйти на аллею, ведущую к сиротскому приюту.
Захватывающие картины невероятного бесстыдства, свидетельницей которого ей выпало стать, мелькали у нее перед глазами. Ну разве могла она предположить, что ее работодательница настолько распутна? А мистер Бартлетт, с виду вполне приличный мужчина, оказался ей под стать – таким же необузданным дикарем! Щеки Фионы пылали от стыда и негодования. До сегодняшнего дня она даже не предполагала, что можно так низко пасть. Теперь ей предстояло побороть охватившее ее волнение и запомнить каждую деталь их грехопадения. Потому что тот, кто поручил ей следить за каждым шагом леди Голдинг, потребует от нее подробнейшего отчета.
Глава 16
– Что с тобой приключилось, дружище? – спросил Биллс у Хита на другой день, когда приятели направлялись в Общество содействия процветанию и образованию женщин. – Ты определенно витаешь в облаках. Что же овладело твоими мыслями?
– Так, пустяки, не обращай внимания, – сказал Хит, в действительности воскресавший в памяти сцены любви с Тесс у раскидистого дуба на лесной поляне.
Он принял ванну, но аромат ее нектара все еще сохранился у него в носу, подобно дурманным духам. А на губах остался вкус ее сладких губ. Его тело изнывало от желания овладеть ею вновь и довести до умопомрачения своими ласками.
Ничего подобного с ним еще никогда не случалось. Он словно бы впал в странный сон, в котором самозабвенно предавался сладострастию, и никак не мог освободиться от него. Он бы предпочел вообще не вставать с кровати и грезить о Тесс, но ему пришлось-таки встать, одеться, позавтракать, просмотреть почту и газеты и поехать на встречу с Биллсом.
Два вопроса не давали ему покоя: что творится с ним и происходит ли то же самое с ней?
– Дружище, – вновь вторгся в его мысли Биллс. – Ты определенно напоминаешь мне сегодня молодого кобеля, остро нуждающегося в случке. По-моему, героиня твоих грез – леди Голдинг.
– С чего ты это взял? Я ничего подобного тебе не говорил, – вновь слукавил Хит, пряча взгляд.
– За тебя мне все сказал твой внешний вид, – с ухмылкой возразил Биллс. – Не забывай, что я всегда слыл наблюдательным парнем. Вчера тебя не было в суде, хотя был последний день прений сторон по делу Блументаля. Более того, ты даже не поинтересовался, как идет этот процесс!
Хит растерянно заморгал. Ему следовало присутствовать на слушаниях по такому громкому делу, чтобы показать себя и посмотреть на коллег. Как же он мог допустить такой досадный промах? Теперь его имя не будет лишний раз упомянуто в газетных репортажах из зала суда, что недальновидно с политической точки зрения.
– Признаться, я даже рад, что с тобой произошла такая метаморфоза, – продолжал Биллс, помахивая тростью. – Наконец-то ты понял, что мисс Уилом не та девушка, на которой тебе следует жениться.
Хит замедлил шаг и сказал:
– Я этого не говорил!
– «Зато я стал любовником леди Голдинг»!
Хит споткнулся о бордюр тротуара и едва не упал, но сумел удержаться на ногах. Поправляя сюртук, он пробормотал:
– Этого я тоже не говорил.
– А тебе и не надо было ничего говорить!
Хит удивленно взглянул на друга. Биллс выдержал паузу и сказал:
– Послушай, старина, я тебя не осуждаю. Но хочу дать совет: поскорее расстанься с Тесс.
– То есть с женщиной, связь с которой неминуемо оборачивается громким скандалом? – переспросил Хит и потер щеку, по которой она его ударила. Не была ли эта пощечина уловкой? Нет, ее негодование выглядело вполне естественно. Не подслушала ли она их с Дагвудом разговор? Уж больно странные она делала намеки…
– Тебе не кажется, что она хочет выйти за тебя замуж? – спросил Биллс.
– Нет, дружище, замуж она выходить больше не собирается, – ухмыльнувшись, ответил Хит.
– Женщинам свойственно часто менять свою точку зрения, – напомнил ему приятель. – Скажи, пожалуйста, а ты хочешь на ней жениться?
– На таких женщинах, как Тесс, джентльмены не женятся.
– Зато с удовольствием спят с ними, – заметил Биллс.
– Нет, мне пора остепениться, обзавестись семьей, – почесав подбородок, сказал Хит.
– Кого ты пытаешься в этом убедить – меня или самого себя?
– Я знаю, чего хочу. Мне нужна семья. Успешная карьера. В общем, обеспеченная и спокойная жизнь.
– И никаких скандальных интрижек?
– Естественно, никаких скандалов! Наша семья достаточно настрадалась от шалостей моего папочки.
– Раньше ты называл это «заблуждениями», – заметил Биллс.
– Так или иначе, но мы, его дети, страдали от его легкомысленных выходок, – резко сказал Хит. – И мне бы не хотелось, чтобы так же страдали и мои будущие дети. К счастью, этого не видела наша мама. Но я прослыл сыном человека, который не пропустит ни одной юбки. Можно подумать, что эти дамочки сопротивлялись, когда он тащил их в кровать. Да они едва ли не вешались ему на шею.
– Раз уж зашел такой разговор, то позволь спросить: хороша ли в постели леди Голдинг? – вкрадчиво спросил Биллс.
Хит обжег его негодующим взглядом, но ничего не ответил.
Биллса это ничуть не смутило. Он сказал:
– Ладно, можешь не говорить. А как ты думаешь, могла она обворовать Белингтона?
Хит потер мочку уха, наморщил лоб и сказал:
– Не уверен. Но чувствую, что она что-то замышляет. Муженек оставил ее без гроша. А позже с ней порвал все отношения родной отец, после того как она отказалась выйти замуж за его племянника.
– Выходит, у нее нет средств к существованию?
– Она успешно торгует книгами. Но я сомневаюсь, что этот бизнес приносит ей существенный доход. А ведь она живет на широкую ногу!
– А не показуха ли все это? Не пускает ли она пыль в глаза своими нарядами и драгоценными украшениями? Может быть, на самом деле ей приходится на всем экономить?
– Чтобы знать наверняка, надо побывать в доме леди Голдинг, и лучше в ее отсутствие, – с усмешкой сказал Хит.
– Ты заблуждаешься, старина! Рекомендую довести ее своими ласками до изнеможения, а когда она, обессиленная, уснет, спокойно осмотреть ее дом, – в тон ему пошутил Биллс.
Хит улыбнулся, живо представив себе, как он будет осуществлять такой необычный план. Вторая его половина вызвала у него отвращение, зато первая часть выглядела весьма привлекательно. Его член мгновенно окреп.
– Но я не уверен, что она поддержит мое начинание, – сказал Хит. – По-моему, она осталась недовольна случившимся.
Биллс озабоченно наморщил лоб:
– Ты разочаровал меня, старина! Советую стать более дисциплинированным: сперва удовлетворить даму, а уже потом – себя.
Вряд ли поведение Хита можно было определить как «дисциплинированное» во время их с Тесс любовных забав в лесу. Страстные крики Тесс и ее бурная реакция на его усердие позволяли ему сделать вывод, что она осталась удовлетворена.
– Знаешь, старина, – сказал он Биллсу, – в тот раз она, пожалуй, осталась мною довольна. Но почему-то не пожелала продолжить наши интимные встречи. Она больше не хочет меня.
– А ты? Ты-то ее хочешь?
– Я хочу. Но не должен хотеть ее, потому что должен хотеть Пенелопу!
– Ах, так вот оно как! Значит, предпочитаешь треску говяжьему филе? Да ты просто извращенец, мой друг! Не ожидал!
– Не надо сравнивать с треской Пенелопу!
– Почему же? Она смахивает на вялую рыбку белой окраски.
– Но не могу же я жениться на говяжьем филе, пусть и нежнейшем!
– Насколько я понял с твоих слов, речь о супружестве пока не идет!
– Сколько же раз я должен повторять тебе, что хочу остепениться! А это означает жениться!
– В таком случае, мой друг, тебе просто необходима эта интрижка с Тесс, чтобы насытиться телесными радостями перед очень долгим постом. Позабавься с ней вволю, а потом спокойно женись на мисс Уилом, чтобы было что вспомнить.
Ход мыслей Биллса Хиту понравился. В конце концов, его совесть перед Пенелопой чиста: ведь благодаря манипуляциям ее мамочки, леди Брайт, они до сих пор еще не помолвлены. Следовательно, формально он волен делать все, что ему угодно. Да если бы даже он и захотел порвать отношения с Тесс, ему бы вряд ли это удалось, поскольку его к ней влекло. Зачем же ему плыть против течения, если ему приятнее плыть по нему?
– Я так и не понял, старина, почему ты считаешь, что Тесс не хочет продолжить ваши отношения, – вывел его из размышлений Биллс.
– Она что-то скрывает, чего-то опасается. Это точно, – сказал Хит. – Но я не могу понять, что именно ее пугает.
– Вот и доставь ей маленькое удовольствие, она скорее расслабится и проболтается!
– В этом я с тобой полностью согласен, мой друг! – Хит похлопал его по спине. – Я всегда высоко ценил твои советы. И не без причины.
– Не потому ли, что я всегда говорил тебе то, что ты хотел бы услышать?
– И поэтому тоже!
Глава 17
– Так как же мне выяснить подлинные намерения Хита? – спросила Тесс у Жанелль, когда они пили чай в гостиной женского общества.
Уже сам факт ее обращения за советом к Жанелль говорил, что она почти перестала соображать. Жанелль обладала острым умом политического интригана и была благородной женщиной, не способной на обман. А Тесс нуждалась в помощи и была вынуждена рисковать.
Происшествие в лесу возле приюта показало, что ей впредь не следует прибегать к своим женским чарам в противоборстве с Хитом. Внезапно вспыхнувшая в ней пагубная страсть затмила ей разум. Одно лишь его прикосновение парализовало ее волю и желание плести интриги. Боже! Ей трудно было даже вспоминать об этом эпизоде.
– Я попрошу Люси соблазнить его и напоить, чтобы у него развязался язык, – сказала Жанелль, наливая в чашку чаю.
Тесс недоуменно заморгала глазами и спросила:
– Кого? Мистера Бартлетта?
– Нет, его приятеля Биллса, разумеется. Он склонен быстро расслабляться и терять бдительность в отличие от Бартлетта, который всегда начеку и быстро соображает.
Тесс подалась вперед, заинтересовавшись ее идеей:
– Вы полагаете, что он разговорится?
Их беседой заинтересовалась Люси, сидевшая за письменным столом.
«О чем это вы там шепчетесь?» – как бы спрашивал ее взгляд.
– Присоединяйся к нам, дорогая! – сказала ей Жанелль.
Пожав плечами, Люси встала, подошла к их столу и взяла с тарелки фруктовое пирожное, свое любимое лакомство.
– Как я уже говорила, – продолжала Жанелль. – Биллс, на мой взгляд, от тебя без ума, Люси, и непременно все тебе расскажет, когда расслабится. Ты должна нам помочь, дорогая. Очаруй этого вертопраха и выпытай у него все.
Люси улыбнулась, заинтригованная таким предложением, доела пирожное, подошла к секретеру и написала записку. Тесс взяла ее и прочла вслух:
– «Почему вы не верите, что они заключили пари?» Я не сказала, что не верю в это, – солгала Тесс. – Но мне хочется лишний раз удостовериться, ради наших же общих интересов. Я не хочу, чтобы Хит и Биллс выставили нас на посмешище и опозорили нашу деятельность.
О том, что она также не хочет, чтобы эти двое совали нос в ее личные дела, она умолчала.
Ей требовалось узнать, что именно Хит ищет в их обществе. Как назло, Уитона пока не было в городе. До его приезда ей требовалось собрать о Хите и Биллсе как можно больше сведений, в особенности об их подлинных намерениях. Посвящать в эту историю Рейнольдса ей не хотелось, хотя тот и настаивал на конспиративной встрече.
Несмотря на утверждения Уитона, что он подготавливает Рейнольдса для выполнения им более ответственных заданий, Тесс ему не доверяла и предпочитала полагаться на собственный опыт и интуицию.
До сих пор она держала ситуацию под контролем. Если бы она докладывала обо всем начальству, то была бы вынуждена строго следовать приказам. Но в случае с Хитом Бартлеттом приказы могли оказаться для нее неприемлемыми, она не была уверена, что отважится исполнить любой из них беспрекословно.
Проснувшись на рассвете, она воскрешала в памяти отроческие воспоминания о Хите, сопоставляя его тогдашние и нынешние характерные черты, пытаясь разгадать его скрытую сущность.
Внезапно в ее памяти всплыл один поразительный эпизод, о котором она до сих пор никогда не вспоминала. Это случилось в то чудесное воскресное утро, когда ей в первый раз предстояло сидеть во время церковной службы рядом с отцом. Она поклялась сидеть спокойно, не вертеться и не разговаривать – в общем, вести себя как идеальная маленькая мисс. Одетая в новое розовое платье и милую шляпку ему в тон, она чувствовала себя принцессой.
Пока она стояла возле входа в особняк в ожидании кареты, что-то внезапно шлепнулось об стену в нескольких дюймах от нее. Это так ее напугало, что она не сразу поняла, что ее старший братец Тимоти запустил в нее слепленным из мокрой глины шариком. И лишь благодаря Хиту, который в последний момент успел ударить хулигана по руке, кусок глины не угодил в ее новое платье и не испортил его. Тимоти погнался было за Хитом, но тот оказался более проворным и убежал.
Отец ее по ошибке обвинил в этом эпизоде Хита и в наказание обязал его выполнить дополнительную работу по хозяйству. Тимоти же как ни в чем не бывало отправился вместе со всей семьей в церковь и во время службы сидел на скамье рядом с отцом. Тесс сидела по другую сторону от него.
И вот теперь тот самый благородный юноша, который когда-то спас ее платье и чувства, вел против нее тайное расследование. Более того, он сумел зажечь в ней пламя пагубной страсти, которое грозило испепелить ее. Воспоминания о любовной сцене в лесу мгновенно возбуждали в ней животные чувства и затмевали ей рассудок.
Пока она предавалась этим размышлениям, Люси написала ей новую записку.
Тесс собралась с мыслями и прочла ее вслух:
– «Я не думаю, что Биллс способен на коварный обман». Я не утверждаю, что он обманщик, – сказала Тесс. – Но хочу удостовериться в его благонамеренности. Ты мне поможешь?
Люси подумала и кивнула.
– Благодарю, – сказала Тесс и обратилась к Жанелль: – И что же вы предлагаете?
– Пусть Люси пригласит его на беседу за бокалом вина.
Люси скорчила брезгливую гримасу.
Жанелль закатила к потолку глаза и замахала рукой:
– Я имею в виду не то, что ты подумала! Просто угостишь его виски и поболтаешь с ним о разных пустяках.
Люси тотчас же написала записку: «Он предпочитает портвейн».
Прочтя записку, Тесс с улыбкой воскликнула:
– Я вижу, что он тебе симпатичен!
Люси смущенно отвернулась и передернула плечами. На щеках у нее заиграл румянец. Она написала: «Мне нравятся его забавные истории».
– В таком случае, выпив портвейна, он станет говорить без умолку, – сказала Жанелль.
«У него прекрасное чувство юмора. А как с этим у его приятеля?» – написала Люси.
– Раньше он часто шутил. Но теперь почти не шутит, – сказала Тесс, нахмурившись.
В действительности же они просто не тратили время на разговоры, а занимались конкретным делом особого рода, в ходе которого она больше узнала о его анатомии.
– Ты покраснела, милочка, – сказала Жанелль. – Тебе нехорошо?
– Нет, со мной все в порядке, – спохватившись, сказала Тесс. – Так о чем шла речь?
– О том, что нужно использовать Биллса в качестве источника информации о его приятеле. С ним легче иметь дело, чем с Бартлеттом, которого будет нелегко заставить разоткровенничаться. Он следит за языком и всегда настороже.
Тесс вспомнилось, как язык Хита проникал в ее рот во время пылкого поцелуя, и она заерзала на стуле, охваченная пламенем вожделения. Ей остро недоставало не только губ и языка Хита, но и прикосновений его рук, не говоря уже о другом органе, таком восхитительно твердом и объемистом. Лучше бы ей ничего не знать об этом и не отравлять себе жизнь мыслью о том, что Хит женится на мисс Пенелопе Уилом, которая будет носить его фамилию.
Нет, она вовсе не претендовала на то, чтобы взять фамилию Хита. Но ей было бы приятно, если бы он выказал желание жениться на ней. Вместо этого он затеял против нее тайное расследование.
Безусловно, он тоже испытывает к ней пылкие чувства. Их влечет друг к другу с чудовищной силой, и это трудно игнорировать. Однажды она уже обожглась, безоглядно влюбившись в Квентина. Не разобралась, ослепленная страстью, в его подлой натуре и тяжело поплатилась за это.
Люси сунула ей в руку очередную записку. Тесс прочла:
– «И что же мне нужно будет делать, пригласив Биллса выпить со мной портвейна?»
Жанелль вздохнула и сказала, махнув рукой:
– Тесс, похоже, что вместо Люси с Биллсом придется встретиться тебе. Скажешь ему, что он нравится Люси, но она сомневается в его намерениях. Разговори его любым путем. Думаю, что тебе удастся выведать у него что-то интересное.
– О чем вы тут говорите? – раздался голос тетушки Софи, входящей в комнату. На ее голове красовалась розовая шляпка с голубыми лентами, прекрасно сочетающимися с ее голубым платьем. В этом наряде седоволосая леди словно бы помолодела.
– Тетушка Софи! Какая честь для нас! Рада вас видеть! – воскликнула Тесс. – Как чувствует себя тетушка Матильда?
Тетушка Софи подошла к Тесс и, поцеловав ее в щеку, ответила:
– Слава Богу, ей стало лучше. Она передает вам всем привет. Здравствуйте, Жанелль и Люси! Как поживаете?
Дамы обменялись приветствиями и комплиментами.
– Так о чем вы тут секретничаете? – вновь спросила Софи. – У вас такой интригующий вид, словно вы обсуждаете какие-то важные государственные проблемы.
Внезапно Тесс почувствовала спиной чей-то пристальный взгляд и обернулась. Разумеется, в дверях стоял Хит, от одного вида которого все ее тело затрепетало от желания. Она сделала бесстрастное лицо и приказала себе не волноваться. Но стоило только ей посмотреть ему в глаза, как она вспыхнула.
Казалось, что воздух в гостиной пропитался их взаимным вожделением. Они оба пылали от страсти и понимали это. В голове у Тесс помутилось, ей стало душно. Она вцепилась пальцами в спинку стула, почувствовав слабость в коленях, и пошатнулась.
– Мистер Бартлетт! – воскликнула Жанелль. – И мистер Смит! А мы как раз о вас говорили. Проходите, пожалуйста.
– Этого не может быть, – прошептала тетушка Софи, заметив, как переменилась в лице Тесс. Смертельно побледнев, она рухнула на пол.
Глава 18
– Тетушка Софи! – испуганно вскричала Тесс, склонившись над упавшей в обморок почтенной леди. Это случилось с ней в первый раз, да и вообще она редко болела. Она была, пожалуй, одной из самых крепких женщин, которых Тесс доводилось знать. И презирала дам, имеющих привычку лишаться чувств по любому пустяковому поводу.
– Отступите от нее подальше, ей нужен воздух! – вскричала Жанелль, выставив вперед руки.
– У кого-нибудь есть с собой нюхательная соль? – озабоченно спросил Хит, присаживаясь на корточки рядом с Софи.
– У меня! – воскликнула Жанелль. – Я всегда ношу ее с собой на всякий случай.
Хит быстро взял у нее мешочек с солью и, развязав его, поднес к носу Софи. Ее ноздри затрепетали, и она открыла глаза.
– Вам лучше, тетушка? – вздохнув с облегчением, спросила Тесс.
– Боже, неужели я упала в обморок? – испуганно спросила Софи.
– Ничего страшного, это может случиться с каждым, – успокоил ее Хит. – Не вставайте пока, полежите еще немного.
– Я чувствую себя прекрасно, – заявила Софи, поправляя шляпку на голове. – Помогите мне встать, пожалуйста.
Хит помог ей подняться с пола. Софи потрепала ладошкой Тесс по щеке и промолвила:
– Не волнуйся за меня, деточка. Ничего особенного не произошло. Как верно заметил этот джентльмен, такое со всяким может случиться. – Она выразительно взглянула на Хита.
– Не желаете ли выпить чаю? – спросила Тесс. – Он вас взбодрит.
– Откуда тебе знать, что лучше пить после того, как упадешь в обморок? – язвительно спросила Софи. – Ты ведь еще ни разу не лишалась чувств.
