– Благодарю вас, Биллс, – с кривой усмешкой сказала Тесс. – К сожалению, иногда я совершаю безрассудные поступки. Ведь известно, что сгоряча можно наломать дров и потом еще долго сожалеть о содеянном. Примерно так тогда получилось и со мной. – Она потерла пальцами виски, пытаясь унять приступ мигрени, и продолжила свое печальное повествование: – Я была зла на весь свет за все несправедливые обиды, нанесенные мне, и решила бросить вызов высшему обществу. Мне хотелось выставить дураками всех этих злых сплетников и чванливых снобов, показать, как легко заставить их поверить любой несусветной чуши.
– Я вас не совсем понимаю, – почесав мочку уха, сказал барристер. – Что именно вы предприняли?
Тесс всплеснула руками и пояснила:
– Я написала статью для одной бульварной газеты и подписала ее псевдонимом, чтобы не спровоцировать своим настоящим именем нового скандала и соответственно новых бед для моей многострадальной родни.
– Так это вы автор аналитического опуса о деле Бринкли, вызвавшего в обществе огромный резонанс? – спросил Биллс.
– Да, вы в очередной раз угадали!
– Все это чрезвычайно интересно, господа, – сказал Бернард. – Но какое отношение это имеет к убийству мисс Рид?
– Прямое. И сейчас вы поймете почему, – тяжело вздохнув, сказала Тесс. – Некоторое время спустя ко мне пришел один человек и заявил, что он раскроет мой псевдоним, если я не соглашусь выполнять его поручения весьма щекотливого свойства.
– Мерзкий шантажист! Негодяй! – вскричал Хит. – Он, наверное, не преминул еще и склонить тебя к аморальным поступкам?
– В некотором роде да. Но при этом он сделал мне и весьма интересное предложение, – сказала Тесс. – Он обещал хорошо оплачивать мои услуги. Я не смогла ему отказать. Как я уже говорила, в то время у меня не было средств к существованию. Вот так мы с ним и нашли общий язык.
– Разве мисс Рид знала о вашем тайном соглашении с этим джентльменом? – спросил Бернард.
– Мне это неизвестно, – пожав плечами, ответила Тесс. – И даже трудно представить себе, как она могла узнать о нем. Я соблюдала осторожность, отправляясь на очередное тайное свидание с моим новым знакомым.
Хит изо всех сил пытался обуздать охвативший его гнев. Он понимал, что проклинать следует главным образом того негодяя, который воспользовался безвыходным положением Тесс. Но злился также на нее. Коль скоро она утаила от него, что была близка с другим мужчиной, она вполне могла скрыть от него и кое-что похуже. Впрочем, она пала жертвой трудных обстоятельств, подумал он, и была вправе искать кратчайший выход из тупика, в котором оказалась. Вряд ли можно было винить ее за то, что она пыталась обеспечить себе лучшее будущее. Вот только какой ценой? Он стукнул кулаком по столу.
Словно прочитав его мысли. Тесс воскликнула:
– Я не хотела лгать тебе, Хит! Прости меня, так уж вышло.
– Вы полагаете, что мисс Рид подразумевала в своем предсмертном письме именно тот случай? – спросил Бернард.
– Мне больно думать, что она была обо мне такого дурного мнения, – с грустью промолвила Тесс. – Я понимаю, что совершала неблаговидные поступки. Но поверьте, они не настолько ужасны и в конечном счете оправданы соображениями высшего порядка.
– Так кто же этот человек? – спросил Биллс.
– Высокопоставленный чиновник министерства иностранных дел господин Тристрам Уитон, – выдохнула Тесс.
Хит заскрипел зубами.
– Вот уже два года, как я являюсь его секретным агентом и снабжаю его информацией, – добавила Тесс.
– Информацией? – переспросил изумленный Хит. Биллс смерил своего друга многозначительным взглядом и спросил:
– А ты о чем подумал?
– Так вы тайный агент секретной службы его величества? – выпрямив спину, спросил Бернард, в чьих глазах вспыхнул живой интерес.
– Да, именно так, – подтвердила Тесс. – Книготорговля – всего лишь прикрытие. Идею заняться этим бизнесом подал мне Уитон, и теперь я, как видите, преуспеваю на этот поприще.
– Вам ведь нравится торговать книгами? – спросил Биллс.
Она обернулась и ответила, глядя в его мудрые глаза:
– Очень! Я даже сама этого не ожидала. И, честно говоря, приятно быть независимой деловой леди, способной самостоятельно обеспечивать себя.
Бернард поскреб подбородок и спросил:
– Однако же первоначальный капитал вам предоставили сотрудники разведки, не так ли?
– Да, разумеется. Ведь у меня тогда не было ни пенни.
Узнав, что она тайный сотрудник министерства иностранных дел, Хит испытал огромное облегчение. Особенно же его порадовало то, что она ему не солгала относительно своих отношений с мужчинами.
Бернард вновь забарабанил пальцами по столу.
– А какого сорта и кому вы поставляете информацию? – спросил он. – Кто оказывается в сфере вашего внимания?
– Это решает Уитон. Как правило, он рекомендует мне поближе присмотреться к людям, испытывающим временные финансовые затруднения, а также к тем, кто имеет родственников во Франции либо симпатизирует политике Наполеона.
– Значит, ты разведчица, – подытожил с удовлетворением Хит. Теперь ему стали понятны ее скрытность, необъяснимые источники доходов, активная общественная деятельность. – Не потому ли ты втайне побывала в спальне графини ди Нотари? – спросил он. – Наверное, она заинтересовала твоих шефов?
– Да, особенно Уитона, – сказала Тесс.
– Осмелюсь предположить, что и в Общество содействия процветанию и образованию женщин вы тоже вступили не без задних мыслей? – предположил Биллс.
– Коль скоро к нему проявила интерес графиня, за ней следует присматривать, – ответила Тесс. – Но других женщин я в государственной измене не подозреваю.
– Ты настоящая патриотка! – сказал Хит. – Разве я не прав? Ты выполняешь благородную миссию.
– Это так, но все-таки доносить на людей неприятно. Мне лично вряд ли бы понравилось, если бы я узнала, что кто-то доносит на меня.
– Что ж, дорогие друзья, – задумчиво сказал Бернард, – нам нужно привлечь к защите миссис Голдинг мистера Уитона. Шансы на оправдание в суде патриотки, помогающей нашему правительству победить Наполеона, весьма велики. Пожалуй, мне удастся выиграть этот процесс.
– Моя патриотическая деятельность еще не доказывает мою невиновность, – возразила Тесс. – И конечно же, она не поможет нам установить настоящего убийцу Фионы.
– Будем действовать шаг за шагом. Первым делом нужно освободить вас от необоснованных обвинений. И для этого лучше всего показать суду ваше подлинное лицо. Это подорвет доверие к письму мисс Рид и вынудит полицию выдвинуть другие версии относительно убийства. А вдруг это дело рук иностранных шпионов? Что, если девушка оказалась втянутой ими в свои козни и позже убита как опасный свидетель?
– Послушай, Тесс, но ведь работа разведчика очень опасна! Нет, тебе пора прекратить этим заниматься! Я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось! – воскликнул Хит, на которого вдруг снизошло просветление.
– Это не тебе решать, – заявила Тесс, сложив руки на груди. – Я ведь не указываю тебе, где лучше работать. Вряд ли тебе понравилось бы, если бы я потребовала, чтобы ты оставил службу в конторе генерального стряпчего.
– Не надо сравнивать мою работу и шпионаж! Сейчас идет война. Ты подвергаешь себя смертельной опасности! – воскликнул он и снова стукнул кулаком по столу.
– Еще раз повторяю – это мои дела! – сказала Тесс, едва сдерживая негодование. – Лучше не спорь со мной и не выводи меня из себя, иначе мы поссоримся!
– Давайте вернемся к этой теме после того, как с Тесс будет снято обвинение в убийстве! – вскинув вверх руки, сказал Биллс.
Хит, однако, и замолчав, продолжал укоризненно смотреть на Тесс. Она же задрала нос и демонстративно отвернулась. Ну почему она отказывается признать разумность его доводов? Это бессмысленное упрямство ее погубит.
– Мистер Смит прав, – хмыкнув, сказал Бернард. – В первую очередь нам надо решить главную проблему. Леди Голдинг не сможет продолжать свою разведывательную деятельность, если ей не удастся спастись от виселицы.
Представляя себе Тесс болтающейся в воздухе с петлей на шее, Хит похолодел от ужаса.
Тесс поднесла руки к горлу и вытаращила глаза от леденящего душу страха.
Хит сглотнул ком, сжав ее плечо:
– Нам лучше не ссориться, а подумать, как победить твоих многочисленных врагов.
Естественно, в дальнейшем он не собирался мириться с ее шпионской работой, чреватой крупными неприятностями.
Тесс кивнула, признавая разумность его слов.
– Для нас крайне важно убедить мистера Уитона подтвердить в суде, что вы секретная сотрудница его ведомства. Вот только пойдет ли на это он? – сказал Бернард, как бы размышляя вслух.
– Уитон хитер и коварен, но мне кажется, что он не оставит меня в беде, – сказала Тесс не очень уверенно. – В настоящее время он в отъезде, его замещает мистер Рейнольдс.
Бернард понимающе кивнул:
– Следовательно, о вашем сотрудничестве с министерством иностранных дел известно двоим. Что ж, это к лучшему. Шансы добиться снятия с вас тяжкого обвинения растут.
– Я хочу узнать, кто убил мою подругу, и заставить этого душегуба заплатить за содеянное, – сказала Тесс. – Нельзя позволить преступнику остаться безнаказанным и продолжать творить свои злодеяния.
– Безусловно, – кивнул Хит, обрадованный такой ее позицией.
– Я могу рассчитывать на твою помощь? – спросила она.
– Я приложу все свои силы и знания, чтобы поскорее найти и наказать этого негодяя, – сказал он.
Она пожала ему руку в знак их полного примирения.
– И как же нам найти этих парней из министерства иностранных дел? – спросил Бернард, почесав кончик носа. – Где их контора?
– На Даунинг-стрит, разумеется, – недоуменно взглянув на барристера, сказала Тесс. – Рейнольдс может подтвердить все, что я сказала.
– Прекрасно! – воскликнул Бернард. – Я с ним поговорю в ближайшее время. И заставлю его оказать вам помощь.
Хит встал и сказал:
– Я, пожалуй, поеду в министерство иностранных дел вместе с вами. Предлагаю не откладывать это дело в долгий ящик и съездить туда сегодня же. Нельзя терять ни минуты.
– Тогда и я составлю вам компанию, – заявил Биллс. На глазах у Тесс навернулись слезы.
– Какая же я счастливая! – воскликнула она. – У меня такие преданные друзья, что мне можно больше ни о чем не тревожиться.
– Позволю себе усомниться, что в этой тюрьме найдется еще одна заключенная, считающая себя счастливой и ни о чем не беспокоящаяся, – сказал Биллс.
– Так ведь Тесс у нас уникальная женщина. Другой такой не сыскать во всем мире, а не только в Ньюгейтской тюрьме! – воскликнул Хит, охваченный гордостью за свою мужественную возлюбленную.
Тесс скромно улыбнулась и промолчала.
А Бернард только пожевал губами и покачал головой.
Глава 28
– Презренный обманщик! – гневно воскликнул Хит и схватил Рейнольдса за грудки. Но тот оказался гораздо сильнее и проворнее, чем можно было предположить: оттолкнув Хита, он в мгновение ока очутился по другую сторону массивного письменного стола.
Воспользовавшись замешательством Хита, Рейнольдс вынул из ящика стола кинжал и, направив его острием в грудь своего разъяренного визитера, с угрозой произнес:
– Немедленно покиньте мой кабинет! И не докучайте мне своими нелепыми россказнями.
– Если вы простой секретарь, то я белошвейка! – прорычал Биллс, встав рядом с Хитом.
– Давайте обойдемся без насилия, любезные джентльмены! – промолвил Бернард, вскинув руки вверх. – Позвольте нам поговорить с вашим начальником.
– Мистера Уитона сейчас здесь нет, – прогнусавил так называемый секретарь, рыская по комнате хищными глазками. Он явно не ожидал, что столкнется с такими настойчивыми посетителями, и поначалу расслабился. Низкорослый и жилистый, Рейнольдс не производил впечатления опасного человека. Но теперь, выхватив кинжал и ощерясь, он показал свое волчье нутро. Его безжалостный взгляд свидетельствовал, что он не колеблясь убьет любого. И как только Тесс работала под началом такого омерзительного типа? Этому пора положить конец.
– А где находится мистер Уитон? – вкрадчиво спросил Бернард.
Не спуская настороженных глаз с Хита, Рейнольдс ответил:
– Он в отъезде. Но не пытайтесь его найти, это бессмысленно. Мистер Уитон даже не станет выслушивать ваши бредни. Мы не сотрудничаем с дамочками легкого поведения.
– Да как вы смеете?! – вскипел Хит.
– Поймите, мы же не предъявляем вам никаких претензий, – мягко промолвил Бернард, метнув укоризненный взгляд в Хита. – Мы лишь хлопочем за леди Голдинг, попавшую в беду.
– Мне такая леди не известна, – прищурившись, ответил Рейнольдс. – Хотя и наслышан о ее распутном поведении. Говорят, что эта одиозная особа придерживается весьма свободных взглядов на общественную мораль и вытворяет бог знает что.
– Негодяй! – вскричал Хит и шагнул вперед.
– Назад! – вытянув руку с кинжалом к его груди, рявкнул Рейнольдс. – Оставайтесь там, где стоите!
Биллс оттащил Хита от стола, шепнув ему:
– Ты не сумеешь помочь Тесс, если угодишь в тюрьму либо в могилу. Будь же благоразумен! Лучше не связывайся с этим типом. Мы обойдемся и без него. Свет не без добрых людей.
Но Хит не собирался прощать своему обидчику его оскорбления и угрозы. Вид направленного ему в грудь лезвия кинжала его не смутил. Он был намерен поквитаться с этой ядовитой гадиной. Тесс сказала истинную правду, ей незачем было лгать. Возможно, она о многом умолчала, но в целом, конечно же, рассказала подлинную историю своего сотрудничества с министерством иностранных дел.
Но почему так странно повел себя Рейнольдс? Неужели он опасается скандала? Или же не хочет ссориться с влиятельными особами из высшего общества, которые придут в ярость, узнав, что за ними втайне шпионят? А может быть, он опасается провала какой-то секретной операции?
Так или иначе, но этот тип был настроен по отношению к Тесс враждебно и агрессивно. Ему было наплевать, что ее могут безвинно осудить и повесить. Он ее предал.
– Оставаться здесь бессмысленно, – сказал ему Биллс. – Знаешь, что бывает, когда долго бьешься лбом о стенку?
– Вас следует уничтожить, как вредное насекомое, – брезгливо бросил Рейнольдсу Хит. – Но я не хочу пачкать руки. – С этими словами он повернулся к подлецу спиной и направился к двери.
Бернард почтительно поклонился секретарю и промолвил, надев шляпу:
– Нас, очевидно, ввели в заблуждение. Извините за беспокойство!
Биллс покинул кабинет молча, а когда все трое очутились на улице, сказал:
– Я полагал, что эти господа своих людей в беде не бросают.
– Возможно, леди Голдинг не все нам рассказала, – заметил Бернард, оправляя на себе пальто. – Либо многое выдумала.
– Нет, она не солгала нам, – возразил ему Хит.
– Почему бы нам не продолжить нашу беседу в пабе? – спросил Бернард. – Здесь неподалеку находится одно чудесное питейное заведение, где тихо и уютно. Там подают замечательный эль!
Хит и Биллс кивнули, и барристер повел их в паб коротким путем – через проходные дворы и проулки, мимо дешевых меблированных комнат и конюшни, откуда доносились характерные звуки и ароматы.
Зал паба был наполовину пуст, джентльмены уселись за угловой столик и заказали по кружке эля. Сделав добрый глоток, Бернард облизнул губы и заговорщицки произнес:
– Я слышал, что когда-то в этом квартале проживали пилигримы, совершившие паломничество в Вестминстерское аббатство, чтобы поклониться гробнице Эдуарда Исповедника! А теперь здесь остались одни конюшни, трактиры и дешевые бордели. Какой ужасный упадок нравов, однако! В какие трудные времена мы живем, господа! – Он снова отхлебнул из бокала.
Хит передернул плечами, не понимая, поему барристера вдруг потянуло на историю и пустое философствование.
Биллс состроил недовольную гримасу и промолвил:
– По-моему, сейчас нам следует думать о судьбе добропорядочной дамы, безвинно брошенной в темницу, а не о каких-то безумных паломниках из прошлого, всему свое время!
Бернард досадливо хмыкнул и выпил еще эля. Он терпеть не мог вести профессиональные разговоры во время отдыха.
– Нужно найти Уитона, – взъерошив волосы, сказал Хит.
– Зачем? – возразил Бернард – Это бессмысленно. Да и где мы станем его искать? Нет, я не хочу попусту тратить свое драгоценное время!
– Возможно, Уитон окажется более порядочным человеком, чем этот мерзавец Рейнольдс, – сказал Биллс. – Не думаю, что в специальных службах пребывают одни негодяи.
– А вот я не сомневаюсь, что он скажет вам то же самое, что и его помощник, – выпив еще эля, произнес Бернард. – Если только вам удастся его разыскать. Не лучше ли сосредоточиться на том, как побыстрее вызволить леди Голдинг из Ньюгейтской тюрьмы?
В этом Хит был с ним солидарен. Всякий раз, когда он вспоминал о своей возлюбленной, томящейся в сырой темнице, у него сердце кровью обливалось.
За окнами питейного заведения сгущались сумерки. День угасал, а вместе с ним в душе Хита угасала и надежда добиться освобождения Тесс из тюрьмы до наступления ночи. Ему трудно было даже представить себе, что Тесс проведет ее в тюремной камере, пусть и относительно комфортной.
Он стиснул зубы и заставил себя не поддаваться мрачным мыслям. Все будет хорошо, внушал себе он, ведь начальник тюрьмы заверил его, что ничего плохого с Тесс не произойдет.
– И что же вы предлагаете предпринять для ее скорейшего освобождения, Бернард? – спросил он барристера. – Я готов вас внимательно выслушать и поддержать любое ваше предложение по этому делу.
Бернард пожевал губами и сказал:
– Во-первых, мы обратим внимание судьи на то, что леди Голдинг является тайной сотрудницей министерства иностранных дел. Это будет несложно доказать, запросив в бухгалтерии этого ведомства выписку из гроссбуха. Во-вторых, мы выдвинем свою версию происшествия с мисс Рид и подвергнем сомнению доводы обвинения.
– Что ж, для начала неплохо, – сказал Хит.
Биллс многозначительно кивнул, не проронив ни слова.
– В случае же, если нам не удастся доказать, что она тайный агент разведывательной службы, надо попытаться представить ее заявление об этом как свидетельство ее душевного расстройства. Ведь умалишенных аристократов в тюрьме не держат и на виселицу не отправляют.
Хит не поверил своим ушам.
– Жюри не признает ее сумасшедшей! – воскликнул он.
– Я всего лишь привожу возможные варианты наших действий, – пожав плечами, невозмутимо сказал барристер. – Ведь главное – результат.
– А как же быть с настоящим убийцей, разгуливающим на свободе? – резонно спросил Хит. – Он не должен остаться безнаказанным!
– Это уже дело полиции, – возразил ему Бернард. – А вам я бы порекомендовал не взваливать на себя чужие заботы.
Понизив голос, Хит заявил:
– Я не могу закрывать глаза на очевидную несправедливость, это противоречит моим моральным принципам. Убийцы и воры должны сидеть в тюрьме или болтаться на виселице. Поступим так: вы сделаете запрос в бухгалтерию министерства иностранных дел, а я займусь поисками Уитона. Но упаси вас Бог подвергать сомнению разумность поведения Тесс! И вот еще что, Бернард! Не могли бы вы послать ваших лакеев понаблюдать за офисом Уитона и Рейнольдса на Даунинг-стрит?
– Хорошая мысль. Так мы сможем узнать, не объявился ли там Уитон! – воскликнул барристер. – Но что мы станем делать, когда он там объявится?
– В первую очередь дайте знать об этом мне, – сказал Хит.
– Хорошо, я позабочусь об этом, – кивнул Бернард.
– Я знаю, как можно быстрее найти Уитона, – сказал Биллс.
– Ну, говори! – нетерпеливо воскликнул Хит. – Каков твой план?
– В первую очередь нам следует проведать леди Бланкетт в женском обществе.
– Но при чем здесь она?
– У нее есть один близкий друг по имени сэр Ли Дивейн.
– И чем же он может быть нам полезен?
– Когда-то он служил в министерстве иностранных дел, и у него до сих пор имеются обширные связи в разведке.
– Великолепно! Он поможет нам выйти на Уитона! Вот только захочет ли Тесс, чтобы кто-то из ее подруг узнал, что она агент секретной службы? – Хит помрачнел.
– Это так. Но ведь у нас нет другого выхода, – сказал Биллс. – Придется рискнуть.
– Нет, рисковать в таком деле нельзя. Лучше навестить еще раз в тюрьме Тесс и посоветоваться с ней, – сказал Хит.
– Ты прав, старина. Поезжай к ней немедленно, – согласился Биллс.
Хит тотчас же нахлобучил на голову шляпу, встал из-за стола и направился к выходу.
Бернард подал половому знак подать ему еще кружку эля.
Биллс взглянул в окно и отметил, что стало совсем темно.
Охваченный тревожным предчувствием, он отхлебнул из бокала и, откинувшись на спинку стула, задумчиво уставился в потолок.
Хит вышел из паба, громко хлопнув дверью.
Глава 29
– Как, однако, здесь холодно! – поежившись, пробурчала Тесс и покрепче стянула концы шали, накинутой на плечи.
Огонь в печке, возле которой она сидела, почти погас. Она сняла перчатки, от которых было мало пользы, и потерла озябшие ладони, надеясь разогнать кровь в холодных пальцах. Ноги у нее почти одеревенели, хотя на них и были надеты шерстяные чулки.
Казалось, что холод пронизал ее до самых костей. Ей не раз доводилось посещать тюрьмы, но подлинных условий содержания там заключенных она до этого дня не знала. Теперь, почувствовав все «прелести» пребывания в камере на собственной шкуре, Тесс ощутила смертельный ужас.
Но хуже всего было чувство одиночества.
Пока Анна была с ней рядом, Тесс еще бодрилась. Но теперь, оставшись одна, она почувствовала себя скверно и готова была лечь на кровать и разрыдаться. При малейшем шорохе она вздрагивала и хваталась за кочергу, прислоненную к дверце печки.
Стрелки часиков, которые она взяла собой из дома, двигались по циферблату поразительно медленно. Может быть, часы сломались? Она поднесла их к уху – тиканье часов было четким и ровным. Тесс поставила часики на стол, вздохнула и закрыла глаза. Получалось, что ей просто казалось, что время словно бы застыло от холода.
За окном завывал ветер, словно бы оплакивая злосчастную судьбу одинокой молодой вдовы, которую бросили в темницу по чьему-то навету. Сердце Тесс сжалось от охватившей ее тоски.
Она порывисто вскочила со стула и принялась расхаживать из угла в угол, надеясь взбодриться и побороть страх. Хорошо, что она отправила домой свою служанку под предлогом, что ей требуется еще несколько теплых вещей. Анна не должна страдать из-за нее, она слишком молода и добросердечна, чтобы находиться в таких жутких условиях, рядом с насильниками, грабителями и убийцами.
Да и охранников тоже следовало опасаться. Тесс ускорила шаг, настороженно поглядывая то на открытую дверь, то на окно, за которым метались пугающие тени. Отзвуки ее шагов отдавались эхом в длинном тюремном коридоре, по обеим сторонам которого тянулись общие камеры, переполненные бедными заключенными.
Она пригладила волосы, распустила пучок, и локоны рассыпались по ее плечам.
Можно ли представить себе более горькую участь, чем участь вдовы, арестованной по обвинению в убийстве? Неужели ее тоже скоро выведут в тюремный двор и повесят? Тесс остановилась и расплакалась, шепча:
– Бедная Фиона! Она была еще так молода…
Тишину коридора взорвали звук хлопнувшей в его конце двери и отзвуки чьих-то тяжелых шагов.
Тесс вздрогнула и застыла. Шаги становились все громче. Тесс покосилась на кочергу. Ее нервы напряглись до предела. Неужели начальник тюрьмы не сумеет обеспечить ее безопасность? Так ведь недолго и с ума сойти.
Внезапно звук шагов стих, скрипнула дверь одной из камер, раздался негромкий стук, скрежет запора – и снова в коридоре воцарилась тишина. Вот только надолго ли?
– Боже, не дай мне сойти с ума! – воскликнула Тесс.
В том, что волосы у нее скоро подернутся сединой, она уже не сомневалась. Будет ли ее тогда любить Хит? Не ужаснется ли он, увидев ее худой как скелет и совсем седой, с округлившимися бессмысленными глазами и дурацкой улыбкой на губах? Тесс содрогнулась, представив себя в таком ужасном виде, и попыталась подумать о чем-нибудь хорошем.
Естественно, перед ее мысленным взором возник обнаженный Хит. И тотчас же страха у нее в груди поубавилось, а на сердце потеплело. Где сейчас этот несравненный мужчина? Разумеется, борется за ее скорейшее освобождение! Только он способен вызволить ее из тюрьмы! Потому что он безоговорочно верит в ее невиновность и любит ее. Более того, его не огорчило и то, что она сотрудничает с министерством иностранных дел. Он готов принять ее такой, какая она есть, со всеми ее грехами и недостатками. Он настоящий герой!
Его не смутили нелепые слухи о ее причастности к гибели Квентина и лорда Бербера. Он сразу понял, как действительно было дело. Он спокойно воспринял ее рассказ об ошибке, которую она допустила с Джорджем Белингтоном. И вот теперь он хлопочет, пытаясь облегчить ее участь. Какой же он славный, Хит Бартлетт!
Тесс улыбнулась, снова нарисовав в своем воображении его милое лицо, обрамленное темными локонами, мускулистое стройное тело и могучее мужское достоинство, способное творить с ней чудеса. Волна вожделения мгновенно согрела Тесс, она закрыла глаза и томно вздохнула.
Картины их близости быстро сменяли одна другую: вот он обнимает ее за талию своими сильными руками и привлекает ее к себе; вот она обвивает его ногами и самозабвенно предается любовной игре под музыку завывающего за окном ветра; вот входит в экстаз и теряет контроль над собой…
Однако забыться ей так и не удалось – этому помешали неожиданные мысли о ее нынешнем горестном положении, о том, как можно освободиться из заключения, и о встрече Хита с Рейнольдсом. Интересно, как этот негодяй отреагировал на известие об ее аресте? Скорее всего с раздражением. Он всегда нервничал, когда дела шли не так, как ему хотелось бы.
Жаль, что Уитон еще не вернулся в Лондон, подумала Тесс, расхаживая по комнате. Пусть он тоже не ангел, однако всегда принимал ее сторону и никогда не предал бы ее.
Или все-таки мог бы предать?
Она застыла на месте, вспомнив, что он может от нее отречься по соображениям высшего порядка, тем более теперь, когда она раскрыла себя и свою связь с секретной службой его величества, что приравнивалось к преступлению. Но ведь она так много сделала для министерства иностранных дел и могла бы еще быть полезна этому ведомству и Англии.
Тесс вновь заметалась по комнате, мучая себя все новыми и новыми головоломными вопросами. Могла ли быть причастна к убийству Фионы графиня? Какую угрозу для нее представляла девушка? Кому адресовалось письмо покойной? Что она подразумевала под тем, что в нем написала? Кто этот «сэр», который предупреждал Фиону о том, что Тесс вовсе не такая, какой хочет казаться? С кем Фиона должна была встретиться в тот роковой для нее день? Состоялась ли эта встреча? И если да, то не убил ли ее тот самый «сэр», который пришел на эту встречу?
Тесс охватило смешанное чувство вины и стыда. Объяснить, почему она чувствует себя виноватой перед Фионой, она затруднялась. Должно быть, бедняжка была удручена чем-то, свидетельницей чего она случайно стала. И вряд ли это связано с ее доносами на своих знакомых в министерство иностранных дел, ничего ужасного в этом нет, особенно если учесть, что идет война.
Тесс взяла полено и, присев на корточках у печки, бросила его в угасающее пламя. Мысли о причинах враждебности к ней Фионы продолжали жечь ей мозг. Неужели она проговорилась о том, что шпионит за своими клиентами? Нет, это невозможно. Тогда в чем же дело?
– Где твоя госпожа? – внезапно раздался у нее за спиной грубый мужской голос. Тесс вздрогнула и обернулась. В дверях стоял бородатый человек плотного телосложения, с волосами, стянутыми на затылке в хвостик веревкой, одетый в простую верхнюю одежду и в поношенных коричневых сапогах.
– Боже, как же вы меня напугали! – воскликнула Тесс, прижав руки к груди.
– Где твоя госпожа? – вновь прорычал бородач.
Очевидно, он принял ее за служанку. В этом не было ничего удивительного, поскольку на ней было рабочее платье и старая шаль, а сидела она возле печки.
Тесс взяла кочергу и встала, готовая дать незнакомцу решительный отпор.
Незваный гость сжимал и разжимал пальцы, видимо тоже нервничал, и рыскал глазами по комнате, словно бы опасаясь, что здесь кто-то затаился.
Сердце Тесс застучало вдруг так громко, что у нее заломило в ушах. Шагов охранника в коридоре не было слышно, Анна давно ушла домой. Они с этим жутковатым человеком остались в комнате одни, дверь он плотно затворил, кричать было бесполезно. По спине Тесс пробежал холодок. Пальцы крепче сжали кочергу. Приложив руку к груди, она ответила, умышленно подражая неграмотной матери Анны, что ее госпожа пошла на встречу с начальником тюрьмы, и поинтересовалась, какое у мужчины к ней дело.
– Меня просили кое-что ей передать, – неохотно ответил тот. – Но только лично.
– Тогда присаживайтесь к столу и подождите, пока она не вернется, – облизнув губы, сказала Тесс.
Незнакомец помолчал и сказал:
– Нет, лучше я зайду попозже.
– Как вам будет угодно, – ответила Тесс, стараясь не выказывать страха. Она попятилась назад и, случайно наступив каблуком на подол юбки, едва не упала. Когда же она подтянула подол, незваный гость увидел на ее ногах дорогие сафьяновые туфли и все понял. Губы его растянулись в зловещей ухмылке.
– Ушла к начальнику тюрьмы, говоришь? – спросил он.
Тесс вскинула руку с кочергой и, подбежав к окну, закричала:
– Помогите!
Незнакомец подскочил к ней и легко отобрал у нее кочергу, не дав ей разбить стекло.
Тесс завизжала и, обежав вокруг стола, швырнула преследователю под ноги стул. Но он раздавил его сапогом и, грубо схватив ее своей лапищей за волосы, рывком привлек к себе. Тесс потеряла равновесие и шлепнулась на спину.
