Глава 14

Келси негромко вскрикнула от удивления и боли, когда ее рука непроизвольно сжала осколок хрусталя. По ладони обильно потекла кровь.

– Поосторожнее, крошка. – Рик наклонился над ней. – Иначе ты разрежешь себя на ленточки.

Он немного покудахтал над ее порезом, потом галантно предложил Келси свой носовой платок.

– Не хотел тебя пугать, детка, но мне показалось, что нам пора поболтать. Я же вижу – ты почти каждую ночь проводишь в постельке у моего щенка.

– Вы – отец Гейба! – Келси вскочила на ноги, но проделала это недостаточно быстро. Рука Рика метнулась вперед и сомкнулась на ее запястье.

– Что, похож, да? Бабы всегда говорили, что мы с моим мальчишкой просто как две капли воды… Семейное сходство. – Его глаза, лихорадочно сверкавшие от выпивки и предвкушения торжества, оглядели лицо Келси.

– Да ты настоящая куколка! – воскликнул он. – Теперь ясно, с чего это мой пацан надумал к тебе прислониться. Ну-ка, что тут у тебя? Ничего страшного. Вот, держи крепче… – Он заставил Келси зажать платок в окровавленной руке.

Келси машинально подчинилась.

– Если вы ищете Гейба… – Келси ненадолго замолчала, пытаясь оценить ситуацию. – Он наверху, – быстро нашлась она. – Хотите, я поднимусь и позову его?

– Чего я никогда не переносил от баб, так это вранья. – Рик с такой силой толкнул ее в кресло, что голова Келси непроизвольно откинулась назад. – Так что давай выкладывай начистоту.

Он наклонился над креслом и взялся за ручки, так что Келси оказалась зажата между его руками.

– Гейба нет наверху, так? Я своими глазами видел, как он высаживал тебя из своей карнавальной тачки примерно час назад. Не знаю, правда, чего это он отправился домой один, когда у него есть такая роскошная грелка для койки, как ты. Впрочем, мне так и не удалось вколотить в этого мерзавца ни крошки здравого смысла.

Рик потрепал ее по щеке и ухмыльнулся. Ощущение власти и безнаказанности стало еще сильнее, когда он увидел, как Келси отпрянула.

– Но это, пожалуй, даже к лучшему. Так мы с тобой сможем ближе узнать друг друга. Ба-а! А это что такое? – все еще смеясь, он схватил ее за руку и поднес к глазам. – Обручальное, что ли? – спросил Рик, разглядывая ее кольцо. Внезапно выпустив руку Келси, он помахал у нее перед носом согнутым пальцем. – Похоже, мой щенок решил сделать из тебя честную женщину, крошка! Что же, это определенно шаг вперед; насколько я знаю, Гейб никогда не предлагал ничего подобного шлюхам, с которыми он обычно якшался. Не принимай на свой счет, – закончил он неожиданно.

– Что вы, я все понимаю, – отозвалась Келси, надеясь поддержать разговор и выиграть время. – Мы с Гейбом решили пожениться в августе. Надеюсь, вы придете на свадьбу?

Лицо Рика даже не дрогнуло, но тыльная сторона его ладони врезалась ей в лицо с такой силой, что Келси невольно вскрикнула и зажмурилась.

– Что я тебе говорил насчет вранья, а? Забыла?! Да вы оба предпочли бы, чтобы я сдох не сходя с этого места! Что, не так?!

Келси часто заморгала, стараясь прогнать оранжевые круги, которые после хлесткого удара все еще плавали перед глазами.

– Я совсем не знаю вас, – сказала она осторожно, хотя знала достаточно, чтобы бояться, и дрожь страха выдала ее.

– Знаешь, крошка, знаешь. Готов биться об заклад, что мой любящий сын выложил тебе все, что знал. И твоя мать тоже.

При мысли о Наоми его лицо стало угрюмым.

– Да-да, – кивнул он, – Наоми тоже могла бы многое порассказать о старом добром Рике.

Келси сделала все, чтобы ее подбородок перестал дрожать.

– Простите, но она никогда о вас не упоминала.

Мрачная улыбка исчезла с лица Рика.

– Сука! И всегда была сукой. Ты – ее точная копия.

– В некоторых отношениях – да. Вы делаете мне больно, мистер Слейтер.

– Рик, крошка. Зови меня Рик. Или попросту папочкой. Ведь мы скоро станем родственниками. – При мысли об этом Рик расхохотался так, что на глазах его выступили слезы. – Мы породнимся и заживем одной большой и дружной семьей. Клянусь чем угодно, эта старая сосулька закипит от злости при одной мысли об этом! Я имею в виду твою бабку Милисент. Разве я не упоминал, что мы с ней хорошо знакомы? Да у нее пена из ушей пойдет, когда она узнает, что ее любимая внучка решила поиграть в любовь с сыночком старины Рика. Она, как ты знаешь, ненавидела твою мать. Ненавидела и продолжает ненавидеть.

– Я знаю.

– А знаешь, что я думаю? – Он ущипнул Келси за щеку так, что она снова невольно вскрикнула от боли. – Я думаю, ты должна налить нам обоим по порции виски. А потом мы начнем знакомиться по-настоящему.

– О'кей… Рик.

Он отступил в сторону, и Келси соскользнула с кресла. Ее взгляд метнулся сначала к французским окнам, ведущим на веранду, потом на дверь, выходящую в прихожую. Она была уверена, что сумеет оторваться от него, если ей удастся выбраться из комнаты.

– Даже не пытайся, куколка, – пробормотал Рик, внимательно за ней наблюдавший. С этими словами он ухватил Келси за руку, и его пальцы больно сжали ее. – Ведь ты не хочешь, чтобы я сделал тебе еще больней?

– Здесь в шкафчике есть коньяк «Наполеон».

– Сойдет. – Рик подтащил Келси к буфету. – Налей-ка нам обоим пальца на четыре.

Он уже пьян, с отчаянием подумала Келси. Если она нальет ему большую порцию, он закосеет сильнее, и тогда ей, возможно, удастся обмануть его бдительность.

– Гейб как-то говорил, что вам пришлось много путешествовать.

– Да, побывал кое-где.

– Я очень люблю новые места. – Келси улыбнулась и протянула ему бокал. – Ваше здоровье.

Она подняла свой и негромко звякнула хрусталем о хрусталь.

– Да ты, оказывается, умеешь владеть собой. – Рик залпом выпил коньяк и с удовольствием выдохнул воздух. – Эта черта нравилась мне в Наоми больше всего остального. Она – как большой глоток холодной воды, эта Наоми. Впрочем, кому-кому, а мне-то она ни за что не дала бы напиться. Пусть другие хлебают эту ее прохладу, но только не старина Рик – вот как она всегда себя вела. Может быть, теперь она позволит мне сделать хотя бы маленький глоточек? А нет – так я сам… Спорю на что угодно, я сумею заставить Наоми изменить свое поведение. Она наверху?

– Ее нет дома.

Келси еще не договорила, как новый удар в лицо заставил ее пошатнуться. Из глаз посыпались искры, а затылок отозвался тупой болью. В первое мгновение Келси даже не поняла, что упала и стукнулась головой о пол возле буфета.

– Лживая сучка! – Похабно улыбнувшись, Рик налил себе еще коньяку. – Такая же, как и твоя мать. Пожалуй, я все-таки начну с тебя. Интересно, какова ты на вкус, крошка.

На этот раз Рик хохотал до тех пор, пока у него не заныли бока, – таким забавным показалось ему выражение животного ужаса на лице Келси.

– Нет, не бойся – мне не пристало подбирать объедки за моим щенком. Кроме того, я предпочитаю.., более зрелых женщин. Твоя мать часто бывала на ипподроме.., и тогда, и теперь. Если бы твоя бабка в свое время наняла меня, а не этого слабака Бредли, который без понюшки кокаина шагу ступить не мог, все могло бы быть по-другому. Пойдем спросим у Наоми – может быть, она даст старине Рику шанс попробовать еще раз?

– Держись от нее подальше. – Келси вскочила на ноги, хотя голова у нее кружилась, а перед глазами все плыло после удара в переносицу. – Я убью тебя, если ты тронешь ее хоть пальцем!

– Пальцем? Ха-ха-ха! – Рик снова заржал. – Как ты похожа на свою мать – готова убить человека только за то, что он следует велениям природы.

– Мне все про тебя известно. – Стараясь сохранить равновесие, Келси схватилась за полочку буфета. Ей нужна одна минута, уговаривала она себя. Всего одна минуточка, чтобы прийти в себя, чтобы справиться с болью в голове и удостовериться, что ноги перестали подгибаться. – Гейб поехал за полицией. Они вернутся с минуты на минуту.

Рик снова замахнулся, и Келси невольно попятилась, едва не упав при этом.

– Ну-ка, говори правду, крошка, иначе я изуродую тебя так, что мать родная не узнает.

– Но это правда! Сегодня вечером мы встречались с Чарльзом Руни, и он все нам рассказал. – Келси стала пересказывать детали, надеясь выиграть время.

И Рик верил ей, она видела это по выражению его лица. И выражение его лица подсказало ей, что он может сделать кое-что похуже, чем ударить ее еще раз.

– Они застанут тебя здесь и упрячут в тюрьму, если только ты останешься, – продолжала она. – Точно так же, как когда-то копы засадили за решетку мою мать. Может быть, тебе еще удастся скрыться. Если уйдешь сейчас, они, возможно, тебя не найдут.

– У них ничего нет против меня. Ничего. – Рик взял с буфета ее стакан с коньяком и выпил. – Все это слова. Кроме того, ты позабыла про свою бабку.

– Нет, не забыла. Мою мать осудили потому, что ее оболгали. Чтобы отправить за решетку тебя, достаточно будет правды.

– Он сдаст меня! – Рик в ярости швырнул опустевший бокал в черное жерло камина. – Мой собственный сын, моя плоть и кровь сдаст меня полиции! Ну что же, я заставлю его об этом пожалеть. Очень пожалеть!

Он бросился на нее. Паника и проворство молодости помогли Келси уклониться от его протянутых рук, так что Рик схватил только рукав ее блузы. Раздался треск рвущейся материи, и Келси, освободившись, ринулась к двери.

Рик настиг ее вторым прыжком и повалил на пол. От удара об пол боль залила ее тело, и Келси принялась отбиваться руками и ногами, всхлипывая от бессилия и страха. Первый ее удар попал Рику в грудь, второй скользнул по плечу, третий вообще пришелся в пустоту. Одновременно Келси пыталась ползти по ковру к лестнице, но каждый дюйм давался ей с великим трудом.

Она была уверена, что Рик вот-вот прикончит ее. Забьет ее до смерти или задушит своими огромными сильными руками. А когда она умрет, "он поднимется наверх, чтобы напасть на Наоми.

Она вскрикнула только раз – когда он схватил ее за волосы и рывком запрокинул голову назад. Перед глазами Келси вспыхнул ослепительный свет, а слезы так и брызнули во все стороны. Если бы Келси могла говорить, она бы сдалась и стала молить о пощаде, но воздух, обжигавший ее горло при каждом вдохе и выдохе, странным образом не касался голосовых связок. Она была нема как рыба.

– Ну что, сука, получила свое? Получила?!

Будешь знать, как обманывать старину Рика!

Вытянутые вперед пальцы Келси нащупали на ковре длинный и острый осколок хрусталя. Ничего не соображая, Келси инстинктивно сжала его в кулаке и нанесла удар.

Рик взвыл, словно раненый зверь, и отпрянул. Из глубокой раны на щеке, куда пришелся удар стеклянным обломком лошадиной ноги, обильно хлынула кровь.

Негромко поскуливая от страха, Келси поднялась на четвереньки, потом выпрямилась и, прихрамывая, ринулась прочь из комнаты. Вслед ей летели его проклятия.

На ступеньках лестницы она споткнулась и упала, но встала не сразу. Несколько мгновений она не шевелилась, стараясь восстановить сбитое дыхание и прогнать застилающую мозг пелену страха. Казалось, ей это удалось, но когда она попыталась крикнуть, чтобы предупредить Наоми, из горла ее вырвалось лишь какое-то сиплое мяуканье. Сплюнув кровью, Келси поползла вверх по ступенькам и встала на ноги только на самом верху – когда услышала, что Рик гонится за ней.

– Нет!!! Келси схватила с широких перил лестницы вазу с лилиями и швырнула в него. Звон разбиваемого фарфора и хриплый крик боли подсказали ей, что снаряд попал в цель. Этим Келси выиграла несколько драгоценных секунд, которые оказались очень кстати, когда она пыталась повернуть дверную ручку спальни Наоми своими окровавленными пальцами.

– Мама! Боже мой, мама! – напрягая все силы, Келси повернула наконец проклятую ручку и, ворвавшись в комнату, захлопнула за собой дверь. – Мама, проснись!

Всхлипывая, Келси возилась с защелкой, но пальцы ее онемели от боли и страха. Но вот шпингалет встал на место, и Келси, бросившись к кровати, схватила Наоми за плечи.

– Ради бога, проснись, мама!

– Что?.. – Снотворное было слишком сильным. Наоми не сразу проснулась и лишь раздраженно оттолкнула руки дочери. – В чем дело? – пробормотала она сонно.

– Проснись! Он сейчас будет здесь! Нужно бежать отсюда. Ты слышишь меня, мама?!

– Кто будет? – Наоми с трудом разлепила веки. – Что случилось, Келси?

– Он убьет нас! Вылезай же из постели, черт тебя возьми!

Келси завопила от ужаса, когда Рик налег на тонкую дверь спальни всей тяжестью тела.

– Вставай, мама!

Келси повернулась к двери и увидела, как за-, сов пляшет в гнезде.

– Она долго не продержится, он сейчас вышибет дверь! Господи Иисусе, мама, он сейчас будет здесь, и тогда… Револьвер! Где твой револьвер, мама?

Открывая один за другим ящички ночного столика, Келси сбивчиво бормотала молитвы. К счастью, револьвер был на месте – хромированная сталь тускло блеснула в лунном свете в самом нижнем ящике, и у Келси вырвался вздох облегчения.

– Что ты делаешь? – Все еще в объятиях сна, Наоми никак не могла сориентироваться в происходящем. Каким-то чудом ей удалось сесть на кровати, но при этом она едва говорила, не в силах стряхнуть с себя сон.

– Господи боже мой, Келси, откуда ты взялась? Что происходит? Кто.., кто это ломится в дверь?

Громко затрещало дерево, и Келси обернулась. Револьвер она сжимала обеими руками, отчаянно боясь выронить оружие из своих трясущихся пальцев.

Дверь пала, Рик ворвался в спальню, размазывая по щеке темную кровь, и увидел Наоми, сидящую в постели в тонкой ночной рубашке. Одна бретелька сползла с мраморно-белого плеча, обнажая изгиб нежной груди. Оскалив зубы, Рик прыгнул вперед.

Келси почувствовала, как револьвер дернулся в ее руках точно живой. Плечи отозвались неожиданной болью.

Выстрела она не услышала.

– Алек?.. – Затуманенный мозг Наоми еще не воспринимал реальность, путая образы настоящего и прошлого.

– Это не Алек, – услышала Келси свой собственный, неестественно спокойный голос, доносящийся как будто издалека. – Это отец Гейба. Я убила его.

– Слейтер? – Борясь со сном, Наоми выбралась из постели и – как и много лет назад – склонилась над мертвым мужчиной. Машинально пощупав пульс, она выпрямилась.

– Рик Слейтер? – Она потерла глаза. – Что, хотела бы я знать, здесь происходит?

– Я убила его, – повторила Келси, опуская руку с револьвером.

Наоми подняла на нее глаза и увидела на лице дочери шок, испуг, ужас. У нее самой дрожали ноги, но она заставила себя сделать шаг к Келси.

– Сядь, Келси. Ты должна сесть. Вот так, хорошо…

Она помогла дочери опуститься на край кровати. Ничего, ничего не имело теперь значения, кроме нее.

– Дай-ка мне револьвер. – Наоми вынула оружие из безвольных пальцев Келси и отложила в сторону. Кажется, теперь с этим будет все в порядке, подумала она. – А теперь пригни голову к коленям и попытайся дышать.

– Не могу. Не могу дышать…

– Можешь, я знаю. Медленно и глубоко… Ну, начали. Молодчина, Келси.

Пока Келси пыталась отдышаться, Наоми вкратце изложила свой план.

– Теперь я расскажу тебе, что именно мы должны делать. Постарайся все запомнить и сделать в точности, как я скажу. Поняла?

– Он хотел убить меня… И тебя тоже. Он бы и убил, но я застрелила его. Я не помню, как я нажала на курок, но он мертв…

Зубы у Келси начали стучать.

– Я убила его!

– Нет, это я убила его. Посмотри-ка на меня, Келси…

Наоми осторожно взяла Келси за подбородок и заставила повернуться, но, увидев ее окровавленное, разбитое лицо, ахнула и вонзила ногти обеих рук в ладони в надежде, что боль поможет ей справиться с потрясением.

– Слушай меня, девочка… Он ворвался сюда и… – Она легко коснулась кончиками пальцев пореза на щеке Келси. – И избил тебя. Потом я достала револьвер и застрелила его.

– Нет, мама, все не так. Я никак не могла тебя разбудить.

– Нет, нет, деточка, я проснулась сразу же, как только ты вбежала сюда. Ты хотела только спрятаться от него здесь, но он сломал дверь, и я застрелила его. Сейчас я должна буду позвонить в полицию, и мы должны сказать копам, что все было именно так.

– Я не… – перед глазами Келси все поплыло, и она обхватила голову руками. – Я не буду…

Она вздрогнула и громко вскрикнула, заслышав на лестнице чьи-то тяжелые шаги.

– Господи… – Гейб бросил только один взгляд на тело своего отца, затем уставился на двух женщин, которые, тесно прижавшись друг к другу, скорчились на краю постели. – Келси!

Одним прыжком он преодолел расстояние от двери до кровати, опустился на колени и взял ее изрезанные руки в свои.

– Он поранил тебя! Что он сделал с твоим лицом?! – вырвалось у него. – Я убью его!

– Я уже сделала это, – спокойно сказала Наоми. – Уведи ее отсюда, Гейб. Хотя бы к ней в комнату, а я пока позвоню в полицию.

– Со мной все в порядке, – настаивала Келси, но, как только она поднялась на ноги, комната закачалась, и Келси почувствовала, что куда-то проваливается.

– Тебе просто нужно лечь. – Гейб подхватил ее на руки и не дал упасть. – Я о тебе позабочусь. Он бросил взгляд на Наоми.

– Не волнуйся, я займусь Келси.

– Пусть остается у себя, пока я здесь не закончу. – Наоми сняла трубку телефонного аппарата, который стоял на тумбочке возле кровати.

– Он все время был рядом с нами… – пробормотала Келси и теснее прижалась к груди Гейба, который внес ее в спальню. – Он следил… И он погубил лошадь.

– Лежи смирно. – Гейб опустил Келси на кровать, хотя ему хотелось держать ее на руках и не выпускать. Сейчас он мог бы не колеблясь убить человека или сокрушить все кругом. С трудом совладав с собой, он укрыл Келси шерстяным одеялом и почувствовал, что она вся дрожит. От пережитого потрясения зрачки ее стали величиной с булавочную головку, а лицо…

Гейб в бессильной ярости сжал кулаки. Лицо Келси было покрыто синяками и кровоподтеками. О том, кто это сделал, Гейб старался не думать; одна мысль, что это был его отец, могла привести его в такое бешенство, что он перестал бы отвечать за свои поступки.

Чтобы унять ярость, Гейб прошел в ванную комнату, намочил полотенце и набрал в чашку холодной воды.

– Ну-ка, малыш, выпей вот это. – Он сел рядом, помог Келси приподнять голову и поднес чашку к ее губам.