- Полагаю, вы здесь по службе? - Марсина окинула скептическим взглядом Евин наряд, состоящий из пиджака и брюк, в которых она ходила на работу. Я слышала, вы расследуете обстоятельства смерти Ричарда.
      - Вы абсолютно правы. Нельзя ли поинтересоваться, о чем вы только что беседовали с Проктором?
      - Он - в числе подозреваемых? - Ее губы скривила презрительная усмешка. - Грандиозно. Вообще-то мы говорили о нашей работе. У Майкла есть интересные идеи по поводу телевизионного проекта, которым я сейчас занимаюсь. Мы обсуждали возможность его приезда в Лос-Анджелес на несколько дней.
      - И как, он согласился?
      - Скорее всего, согласится. Но он сейчас занят в спектакле. Видите ли, Проктор надеется в скором будущем занять место Ричарда на сцене. Ну, может быть, не так грубо и прямолинейно - он говорил об этом намного тактичнее и тоньше... Мои сотрудники свяжутся с его агентами через неделю или две, чтобы выяснить, сможет ли он на нас немного поработать. Он надеется, что театр вновь откроется очень скоро.
      * * *
      Через минуту Ева была уже на улице. Вдохнув аромат городского смога, пропитанного выхлопными газами автомобилей, она подумала, что предпочитает этот запах аромату духов и одеколонов, из облака которого только что вырвалась.
      - Проктор не позволит туфлям Драко остыть после его смерти. Он их уже примеряет.
      - Это его шанс, - заметил Рорк.
      - Да, так же, как и для убийцы.
      - Намек понял. - Он нежно провел большим пальцем по ямочке на ее подбородки. - Я сегодня, вероятно, задержусь немного. Надеюсь быть дома к восьми.
      - Хорошо.
      - Кстати, у меня кое-что есть для тебя.
      - Ну нет! Только не здесь. Ты выбрал неподходящее место для вручения подарков.
      - Я понимаю это и готов оставить его пока при себе.
      Он все-таки полез в карман, но вместо коробочки с каким-нибудь бриллиантом достал оттуда шоколадку. Ева моментально схватила ее.
      - Ну вот, как всегда, - пробормотал Рорк.
      - Ты закармливаешь меня сластями.
      - Я знаю путь к вашему сердцу, лейтенант!
      Она развернула шоколадку и тут же откусила приличный кусок.
      - Теперь я верю, что на самом деле знаешь. Спасибо.
      - Но учти, это не заменяет ужин, - продолжал он, хитро улыбаясь. Если вы дождетесь меня, лейтенант, мы смогли бы нормально поужинать дома, когда я вернусь.
      - Конечно. У тебя здесь машина?
      - Я доберусь пешком. Такой прекрасный день. - Он внезапно взял ее лицо в ладони и поцеловал, прежде чем она успела воспротивиться.
      Жуя шоколадку, Ева смотрела ему вслед. Она решила, что, кажется, понимает, что Пибоди имела в виду под словами "единственная настоящая любовь в жизни".
      ГЛАВА 14
      Мира изучала магнитофонную запись допроса Кеннета Стайлса. Ева фактически поймала ее в дверях: еще пять минут - и она бы успела уйти домой.
      Теперь Мира опаздывала к ужину, и эта мысль молоточком била ее по затылку, когда она пыталась сосредоточиться на содержании допроса. Ну что ж, муж поймет и простит, особенно если по дороге домой она сделает небольшой крюк и зайдет в магазин купить ему стаканчик его любимого мороженого.
      Мира давно уже усвоила все хитрости и уловки, необходимые для успешной карьеры - и благополучного брака.
      - Вы с Фини - прекрасная команда для допросов, - заметила она. Понимаете друг друга даже без слов.
      - Мы уже давно работаем вместе, но обычно роль "плохого следователя" исполняю я. Полагаю, что он не один час провел перед зеркалом, примеривая на себя маску людоеда.
      Мира улыбнулась:
      - Думаю, вы правы. Этот прием старый, как мир, но всегда эффективный. А вы очень хорошо подыгрывали ему, сделав для него ситуацию максимально комфортабельной. Я права в своем выводе, что вы не до конца поверили Стайлсу?
      - Разве вы когда-нибудь ошибаетесь?
      - Постоянно. И все время стараюсь поправлять себя. Вы теперь разыскиваете Анну Карвелл?
      - Этим занимается Пибоди.
      - Я полагаю, Стайлс любил ее и сейчас еще любит. Я бы даже сказала, что эта любовь изменила всю его жизнь. Если бы эту историю описывали в романе, она бы вернулась к нему: ведь он спас ее и защитил, как настоящий благородный рыцарь. Это должна была быть сказка со счастливым концом. Но...
      - Она не пожелала его больше видеть.
      - Не исключено, что она просто не любила его и поэтому чувствовала себя с ним несчастной. Да что говорить, существует миллион причин, по которым у нее со Стайлсом ничего не могло получиться. Не познакомившись с ней, я ничего не могу сказать по этому поводу. Кроме того, как я понимаю, вас интересует состояние Стайлса, а вовсе не Анны Карвелл.
      - Пибоди высказала идею, что эта женщина стала единственной и самой большой любовью в его жизни. А значит, он не может не поддерживать с ней контакта.
      - Пибоди можно похвалить за хорошие интуицию и воображение. Человек со столь артистической натурой и ощущением театральности жизни обычно всю жизнь стремится играть роль благородного героя-рыцаря. А она была его дамой сердца, предметом обожания и поклонения. Из того, что я узнала от вас, и из допроса, очень похоже, что он вел себя именно так.
      - Возможно, она является ключевой фигурой во всей ситуации, пробормотала Ева. - А может быть, это только один из ключиков. - Засунув руки в карманы, она подошла к окну, чувствуя, что сегодня почему-то не расположена к откровенным разговорам. - Я все-таки не очень понимаю... сказала она задумчиво. - Эта женщина изменила ему с другим. Она спала с другим мужчиной и настолько сильно им увлеклась, что, когда он ее вышвырнул, она попыталась покончить жизнь самоубийством. Стайлс почти до смерти избивает этого человека, за что его арестовывают, судят и приговаривают к огромному штрафу. Не исключено, что он все еще любит ее, не может без нее жить. Но когда он говорит о ней, его голос звучит ровно и спокойно. Неужели он не страдает? Неужели он не мучается и не переживает? Может быть, он тут передо мной разыгрывал очередной спектакль?
      - С абсолютной уверенностью об этом сказать нельзя - он ведь талантливый актер. Пока я не могу сделать никаких конкретных выводов, кроме того, что когда-то он испытывал сильное чувство к этой женщине. Человеческое сердце и душа - вечная загадка, которую людям не дано никогда разгадать. Вы пытаетесь поставить себя на место этого человека, ваш профессиональный опыт и способности очень помогают вам в работе и в жизни. Но даже вы не в состоянии проникнуть в его сердце. Увидев эту женщину, вы не сможете испытывать те же чувства, что и он, и скорее всего будете разочарованы.
      Мира сделала глоток чая, пока Ева обдумывала ее слова.
      - Судя по всему, она была слабой. Слабой и беззащитной.
      - Наверное. Но это не имеет решающего значения для нашего дела. У вас совсем другое отношение к любви, потому что вы сильная женщина и нашли свою любовь в абсолютно иных обстоятельствах. А главное - в отношении абсолютно иного человека. Ваша главная любовь в жизни, Ева, никогда не предаст вас и не ранит, и, что еще более важно, никогда не сможет разрушить вашу жизнь. Рорк принимает вас такой, какая вы есть, и вы очень сильно любите его. Но я сомневаюсь, что вы полностью отдаете себе отчет в том, насколько это редкий случай и как его надо ценить и беречь. Стайлс любил и, возможно, любит до сих пор свою мечту, фантазию, которую он себе придумал. А вы любите реального человека.
      - Люди убивают и за то, и за другое.
      - Увы, вы правы. - Мира вынула кассету из магнитофона. - Они это иногда делают...
      * * *
      От всех этих разговоров о вечной любви и нежных чувствах Еве было не по себе. Более того, она испытывала ощущение какой-то неясной вины, хотя и непонятно - перед кем. Она мысленно прокрутила в голове все разговоры с разными людьми на эту тему. И поняла, что все, кто упоминал об их отношениях с Рорком в качестве примера идеальной любви, говорили о том, что он сделал для нее и чего он никогда бы не сделал в отношении ее.
      В этой идеальной картине счастливой любви и удачного брака ее собственная роль выглядела не слишком привлекательно.
      Действительно, она ничего никогда не делала для своего любимого. У нее почти не было времени, чтобы говорить ему нежные слова, как-то поддерживать и развивать их отношения. В то время, как Рорк словно родился с талантом делать ей приятные вещи. Он просто брал их из воздуха с такой легкостью и изяществом, как будто только об этом постоянно и думал.
      В конце концов Ева решила, что тоже попытается что-нибудь сделать. Она тоже будет стараться подбрасывать полешки в костер их счастливой любви и брака. Она даже придумает, черт побери, что-нибудь очень романтичное!
      В ее нынешнем состоянии ей меньше всего на свете сейчас хотелось встречаться с Соммерсетом, поэтому она сама завела машину в гараж, а не бросила, как обычно, перед домом. Потом она, как воришка, пробралась в дом через одну из боковых дверей.
      Впервые в жизни Ева решила устроить для своего мужа интимный ужин.
      "Ну и как это делается?" - растерянно спрашивала она себя, нырнув под душ. У нее был богатый опыт организации и планирования операций по освобождению заложников, аресту психопатов и захвату душевнобольных. Но она, оказывается, совершенно не знала, как организовать красивый стол и провести романтический вечер вдвоем с любимым человеком.
      "Ну, конечно же, не в спальне", - рассуждала Ева, выходя из душа и вытираясь полотенцем. По ее мнению, романтический ужин должен быть более изысканным и не таким приземленным. А спальня наводит на совершенно определенные мысли, от отсутствия которых они с Рорком и так не страдают.
      Ева решила, что выберет для этого одну из гостиных, и уже полчаса спустя почувствовала себя полностью вымотанной. В этом чертовом доме было столько гостиных, что едва ли за год супружеской жизни она побывала во всех. И в каждой из этих проклятых комнат было столько мебели, что становилось совершенно непонятно, что делать: в ее представлении интим плохо сочетался с роскошью. Но что, черт возьми, необходимо для создания этой самой интимной обстановки?
      "Свечи!" - схватилась она за первое, что пришло в голову. Но, пройдясь по дому, Ева открыла для себя, что в каждой комнате были буквально джунгли самых разнообразных свечей. Единственное, что ей доставило удовольствие в этой прогулке, - она ни разу не наткнулась на ненавистного Соммерсета.
      Ева остановилась на белой гостиной, потому что иначе ей бы пришлось еще мучиться и над выбором цвета, а это было уже выше ее сил. Следующие двадцать минут у нее ушли на размышления о меню. Затем Ева с ужасом обнаружила, что еще предстоит выбрать посуду - тарелки, рюмки и фужеры. Она вспомнила, что Рорк на обычных званых обедах использовал около пятидесяти различных видов посуды, и ей стало совсем плохо. Нет, только маньяк может пользоваться пятьюдесятью разными тарелками и рюмками!
      "Этим маньяком является твой муж, причем любимый и желанный", напомнила себе Ева и громко рассмеялась,
      - Так, ясно, что с этим мне не справиться, - сказала она вслух.
      Ева была готова сдаться на милость судьбы и случая, потому что время до планируемого ужина катастрофически таяло, как мороженое в летний полдень. Но в этот момент за ее спиной раздался знакомый голос:
      - Могу ли я поинтересоваться, над чем вы размышляете?
      Женщина послабее могла бы в такой ситуации вскрикнуть от неожиданности. Ева же хоть и с трудом, но постаралась собрать всю волю в кулак.
      - Отстань. Я занята.
      Соммерсет стоял в дверях, об его ногу терся кот.
      - Если вы хотите ознакомиться с содержимым этого дома, я предложил бы вам поинтересоваться у Рорка.
      - Это невозможно, потому что я убила его и расчленила тело. А теперь размышляю над организацией крупнейшего за всю историю человечества аукциона по продаже его частей. Возможно, я проведу его в пригороде Дублина Уотерфорде, - сказала она, вспомнив, что Рорк там родился, и с ненавистью посмотрела на нависающего над ней Соммерсета. - Оставь меня в покое, наконец!
      Но его внимание было обращено не на нее, а на накрытый стол. "Ага, она остановилась на ирландском стиле, - отметил про себя Соммерсет. Прекрасный выбор, хотя и сделан, видимо, вслепую. Свечи в форме тонких белых конусов тоже неплохо вписывались в интерьер".
      Галахад запрыгнул на изящную банкетку и по-хозяйски разлегся там.
      - Боже мой, еще остались вилки и ножи!
      Неприкрытое отчаяние, прозвучавшее в ее голосе, заставило Соммерсета улыбнуться.
      - Как вы смотрите на то, чтобы использовать малый ирландский набор?
      - Я не знаю! Ты можешь наконец убраться отсюда?! Это ужин на двоих!
      Соммерсет невозмутимо вынул из ящика стола нужный набор.
      - Вы забыли о салфетках.
      - Я как раз думала о них...
      Он с интересом и жалостью посмотрел на нее. На Еве было простенькое хлопчатобумажное платье, которое, правда, приятно оттеняло ее лицо без следов косметики. Волосы она явно лишь слегка пригладила после душа.
      Но Соммерсет оценил ее попытку организовать ужин и был приятно удивлен ее вкусом. Несмотря на то, что фужеры, на его взгляд, абсолютно не сочетались с тарелками, тем не менее все вместе создавало приятную атмосферу уюта и очарования.
      - Когда планируешь специальный ужин, - сказал он, стараясь не встречаться с ней взглядом, - необходимо продумывать соответствующие аксессуары.
      - А чем я здесь, по-твоему, занимаюсь? Планирую битву при Ватерлоо? А теперь, если ты немедленно не закроешь за собой дверь с другой стороны, я не успею все закончить вовремя.
      - Необходимо поставить цветы.
      - Цветы? - У нее заныло сердце. - Я знала это...
      Ева не могла себя заставить попросить его принести цветы. Она скорее откусила бы себе язык. Несколько секунд они смотрели друг на друга, и в конце концов Соммерсет решил пожалеть ее, хотя сам себе объяснил это как стремление поддержать свое реноме хорошего мажордома.
      - Я бы предложил розы, сорт "Королевское серебро".
      - А что, они у нас есть?
      - Да, их можно быстро заказать. Кроме того, вам следовало бы позаботиться о музыке.
      От возмущения она даже вспотела.
      - Мне, может быть, сыграть, сплясать и спеть что-нибудь?! Что еще мне прикажешь сделать?
      - Думаю, вам следует пойти переодеться к ужину.
      - Черт!
      От злости Ева начала задыхаться и перевела взгляд на кота, который равнодушно взирал на ее мучения, вальяжно развалившись на банкетке. Ей показалось, что он смеется над ней.
      - Организация подобных вещей входит в мои профессиональные обязанности, - невозмутимо заявив Соммерсет. - Если вы пойдете переодеваться, я возьму на себя все остальное.
      Она уже было собралась согласиться, но пересилила себя.
      - Нет, я должна все сделать сама. В этом весь смысл. - Ева помассировала лоб. У нее начиналась головная боль. Этого еще не хватало!
      Лицо Соммерсета оставалось непроницаемым и холодным.
      - В таком случае вам надо поторопиться. Рорк будет дома в течение часа.
      * * *
      Когда Рорк вернулся домой, все его мысли все еще были заняты работой. Последняя встреча была посвящена переговорам о покупке текстильного концерна, и сейчас он продолжал размышлять, стоит или нет его приобретать. Головная компания и все ее дочерние филиалы лишь недавно начали работать и еще не полностью наладили производство и сбыт. Обычно Рорк не любил связываться с сырыми фирмами, и поэтому его начальная цена была оскорбительно низкой. В результате представитель продавца был настолько возмущен, что готов был отказаться от дальнейших переговоров. Однако ему все-таки пришлось согласиться провести более детальные и широкие маркетинговые исследования.
      Основная проблема состояла в двух довольно удаленных фабриках, которые требовалось посетить, чтобы увидеть все своими глазами и пощупать собственными руками. Раньше Рорк непременно поехал бы сам, однако последний год ему все меньше и меньше нравилось покидать дом, даже на короткое время. Приходилось признаться, что он стал домоседом...
      На пути к своему кабинету Рорк заглянул в Евин и был слегка удивлен, что не застал ее там, с головой погруженной в изучение очередного дела. Озадаченный, он подозвал одного из слуг.
      - Где Ева?
      - Она в гостиной номер четыре, четвертый этаж, южное крыло.
      - Какого дьявола она там делает?
      - Она велела никому не входить туда.
      - Ну что ж, пойду посмотрю сам.
      Рорк никогда раньше не замечал, чтобы она заходила в эту часть дома. Обычно ее вообще с огромным трудом удавалось заманить в какую-нибудь гостиную; для этого ему приходилось применять весь арсенал средств убеждения: от соблазнов до угроз.
      Поднимаясь в лифте, Рорк подумал, что было бы весьма приятно поужинать в этой гостиной, расслабиться вдвоем, выпив бутылочку хорошего вина и вытряся из своих голов все проблемы и события прошедшего дня. Он решил предложить ей это, но почти не сомневался, что она откажется.
      Если бы Ева в этот момент стояла лицом к двери, ей удалось бы увидеть своего мужа в редчайшем состоянии - абсолютно ошеломленным.
      Комнату освещали десятки белых свечей, и неповторимо изысканный танец их огоньков отражался в лепестках нескольких дюжин серебристых роз. Бокалы сверкали хрусталем, серебряные приборы отливали благородной патиной, а в воздухе разливались чарующие звуки старинного романса. И в центре всего этого великолепия стояла Ева. Она была в ярко-красном платье, которое оставляло ее красивые плечи и руки открытыми, облегая стройное тело, словно руки неясного и страстного любовника. Рорк видел ее лицо в профиль, но смог разглядеть, что оно пылает от возбуждения, вызванного, вероятно, тем, что она старательно, но неумело скручивала проводок с пробки от шампанского.
      - Прошу прощения за беспокойство. - Рорк заметил, как ее прекрасные плечи вздрогнули, но это был единственный признак того, что он застал ее врасплох. - Я ищу свою жену.
      Внутри у Евы все похолодело, но она взяла себя в руки и повернулась к нему с улыбкой. "Его лицо создано для освещения свечами", - мелькнула у нее мимолетная мысль. Она никогда не могла спокойно смотреть на него.
      - Привет.
      - Привет. - Обведя взглядом комнату, он подошел к ней. - Что все это значит?
      - Ужин.
      - Ужин... - повторил он, и его глаза сузились. - Что с тобой? Ты не заболела?
      - Нет. Со мной все в порядке. - Продолжая улыбаться, она вытащила пробку из бутылки шампанского, причем она даже не выстрелила в потолок. Он ошеломленно наблюдал, как она наливает вино в хрустальный бокал. - Итак, что бы ты желал?
      - В каком смысле?
      - Я имею в виду, что готова предложить тебе ужин. - У Евы задрожали губы. Ей понадобились все ее силы, чтобы улыбка не превратилась в гримасу отчаяния и обиды. Четко печатая шаг, она подошла к нему и, протянув бокал с шампанским, аккуратно чокнулась. - Что же, я не могу устроить милый семейный ужин без всякой задней мысли?
      Подумав мгновение, он произнес уверенно:
      - Нет.
      Ева с резким стуком поставила бутылку шампанского на стол.
      - Слушай, это просто ужин, понял? Если ты не хочешь есть - прекрасно!
      - Я не сказал, что не хочу есть. - Он заметил, что она надушена, губы накрашены и даже глаза подведены.
      - Что ты задумала, Ева?
      Это окончательно вывело ее из себя.
      - Ничего! Забудь об этом! Я не знаю, что вдруг на меня накатило. Вероятно, я просто сошла с ума на минуту. Нет, на два идиотских часа, которые провела в поту и мучениях! Именно столько времени понадобилось, чтобы организовать это провальное мероприятие. Все. Я пошла работать.
      Она решительным шагом направилась мимо него к двери, однако Рорк успел поймать ее за руку. Он не удивился бы, заметив в ее глазах гнев и раздражение, но был поражен блеском слез.
      - Ты долго собираешься сжимать мою руку, парень? Ты ее сейчас вывихнешь!
      - Я, кажется, оскорбил тебя. Прости. - Он нежно прикоснулся губами к ее разгоряченному лбу, тщетно пытаясь припомнить, что сегодня за дата. Может быть, я забыл какой-то праздник?
      - Нет-нет. - Ева отступила от него на шаг, вдруг почувствовав комичность ситуации. - Нет, - повторила она. - Я просто хотела сделать тебе приятное. Сделать для тебя хоть что-нибудь! Можешь не смотреть на меня так, будто я только что встала с электрического стула. Или ты считаешь, что только ты можешь совмещать заботу о супруге и работу? А впрочем, так оно и есть. В нашей семье это дано только тебе. Я просто наизнанку выворачивалась сегодня вечером, чтобы попытаться изменить свой чертов характер и стать заботливой женой. Не получилось, ну и черт с ним!
      Она взяла свой бокал с шампанским и внезапно швырнула его в широкое окно, прикрытое портьерой.
      Рорк с трудом пришел в себя и понял, что надо срочно спасать положение.
      - Все это прекрасно, Ева. И ты просто великолепна!
      - Прошу тебя, не начинай эту пошлую песню.
      - Ева...
      - To, что я никогда не думала о подобных вещах, совершенно не означает, что я не люблю тебя! Я люблю... Да, в нашей семье только ты всегда все для меня делаешь, говоришь мне приятные слова... - Она запнулась. - Да, всегда даешь только ты. Мне тоже захотелось что-то сделать для тебя.
      Ева была прекрасна. Оскорбленная и сердитая, возбужденная и обиженная - она была самым прекрасным существом на свете, которое Рорк когда-либо видел.
      - Ты меня просто убиваешь, - пробормотал он.
      - У меня весь день не выходила из головы эта мысль - о единственной в жизни любви. Убийство, предательство, ненависть...
      - Ева, я прошу у тебя прощения.
      - Не стоит. - Она остановилась, чтобы перевести дыхание. - В последние два дня мне довелось услышать такие вещи, которые засели в моем мозгу и полностью перевернули мое понимание жизни и любви... Скажи, ты готов броситься под автобус ради меня?
      - Конечно, - не задумываясь, ответил Рорк. - Они ездят не слишком быстро.
      Ева рассмеялась, и он понял, что напряжение наконец спало.
      - Вот об этом я и говорю. Господи, я все смешала в кучу! Я так и думала, что ничего у меня не получится...
      - Подожди, я сейчас все исправлю. - Он подошел к ней и взял ее за руку. - Ты достаточно любишь меня, чтобы дать мне еще один шанс?
      - Может быть.
      - Дорогая Ева. - Он галантно поднес ее руку к губам. - Все, что ты сегодня вечером сделала, для меня значит очень много. А сама ты значишь для меня все в этой жизни.
      - Давай-давай, посмотрим, как ты выкрутишься. Дерзай, хитрец из хитрецов!
      Он нежно погладил ее плечо.
      - Ты мне нравишься в этом платье.
      "Хорошо, что он не видел, в какой панике я была, когда открыла шкаф с платьями", - подумала Ева.
      - Продолжай, ты на правильном пути. Может быть, у тебя что-нибудь и получится.
      - Обязательно получится! Все будет просто прекрасно. - Он налил ей новый бокал шампанского и взял со стола свой. - Итак, прежде всего я хочу поблагодарить тебя.
      - Ну что же, неплохо. Я должна была бы сказать, что мне это ничего не стоило, но это была бы грубая ложь. Но ответь мне на один вопрос: зачем тебе миллион различных тарелок?
      - Уверен, ты преувеличиваешь.
      - Не слишком.
      - Ну, ведь никогда не известно, сколько народу может прийти на ужин, не правда ли?
      - Ага, включая население всей Новой Зеландии. - Она сделала глоток шампанского. - Теперь весь план нарушен.
      - У нас был план?
      - Да-а-а. Знаешь ли, выпивка, ужин, беседа... Все должно было закончиться спаиванием и соблазнением тебя.
      - Мне особенно нравится последний пункт. Если я и наломал дров с несколькими первыми пунктами, в выполнении последнего я просто обязан тебе помочь.
      Рорк взял со стола бутылку, но Ева положила руку ему на плечо.
      - Потанцуй со мной. - Ева провела руками по его груди и обняла за шею. - Прижмись ко мне, и будем медленно танцевать.
      Он обнял ее, и их тела слились воедино. Ощущая ее губы на своих, он чувствовал, что его переполняет любовь и нежность.
      - Я люблю вкус твоих губ, - еле слышно прошептала Ева. - Чем больше я целую тебя, тем больше мне хочется это делать.
      - Не ограничивай себя.
      Но когда он попытался поцеловать ее крепче, она отстранилась и провела своими влажными губами по его бровям.
      - Не все сразу. Я хотела бы сегодня заниматься с тобой любовью, никуда не торопясь, как будто у нас впереди целая вечность. Вечность наслаждений и ласк! - Она приблизила губы к его уху. - Чтобы это было медленной пыткой на раскаленном огне.
      Она запустила свои руки в его густые черные волосы и откинула его голову назад, чтобы их взгляды встретились. Глаза у Рорка были темно-синие и излучали тепло.
      - Я хочу, чтобы ты произносил мое имя, когда берешь меня. - Ева вновь и вновь целовала его губы, ощущая, как все тело мужа напрягается и теснее прижимается к ней. - Ты будешь повторять его, и я буду знать, что в этот момент для тебя ничего на свете не существует, кроме меня. Как и для меня ничего не существует, кроме тебя. Только мы вдвоем на всем белом свете!
      Их губы слились в экстазе всепоглощающего поцелуя. Ева задрожала, застонав, откинулась назад, задохнулась от нахлынувшего желания... и вдруг резко отпрянула от него.
      - Ева?!
      В его голосе слышалось напряжение, и ей нравилось это. Она вновь взяла бокал с шампанским.
      - Мучит жажда?
      - Нет. То есть в известном смысле...
      Он попытался обнять ее, но она выскользнула, протянув ему бокал.
      - А меня мучит. Давай выпьем. Я хочу проникнуть в твои мысли.
      - Ты уже проникла. Ева, я хочу тебя!
      - Ты получишь меня. После того, как я получу тебя. - Она взяла пульт дистанционного управления и нажала какие-то кнопки. Одна из стен гостиной раздвинулась, обнажив кровать с множеством подушек. - Вот где я хочу тебя получить! Но это потом, не сразу. - Она сделала большой глоток шампанского, с хитрой усмешкой поглядывая на него. - Ты совсем не пьешь.
      - Ты меня просто убиваешь!
      Она радостно рассмеялась, и от этого смеха у него стали подламываться колени. Рорк чувствовал, что почти теряет сознание, окутанный каким-то сладким дурманом, а его мозг плавает в любовном угаре, которым она его обволакивала.
      - Дальше будет еще хуже, - пообещала Ева.
      Теперь Рорк жадно выпил и отставил свой фужер.
      - Боже, помоги мне!
      Ева подошла к мужу и сняла с него пиджак.
      - Мне нравится твое тело, - пробормотала она, медленно расстегивая пуговицы на его рубашке.
      "Какая увлекательная забава, - подумала она, - заставить дрожать здорового крепкого мужика". Она чувствовала, как дрожат его мускулы, пока ее пальцы, расстегивая пуговицы на рубашке, спускались все ниже, все ближе к ширинке на брюках. Но вместо того, чтобы начать расстегивать брюки, она, улыбнувшись, сказала:
      - Будет лучше, если ты сядешь.
      Ева ощущала, как стучит кровь в жилах Рорка, заставляя его быть более настойчивым и даже грубым. Ей пришлось собрать в кулак всю свою волю, чтобы не поддаться его желанию и не опрокинуться на пол, идя навстречу требовательному зову его тела.
      - Нет, не здесь, - сказала она, отстранив руку Рорка и слегка поглаживая взбугрившуюся плоть. - Я думаю, что ты просто не успеешь дойти до кровати, если я сдамся.
      Его шатало, но не от вина. Ева вела его через комнату в каком-то странном танце. Усадив наконец мужа на кровать, она встала перед ним на колени и медленно провела руками вдоль ног: от пояса до лодыжек. Затем сняла с него ботинки и поднялась.
      - Я принесу вина.
      - Я обойдусь без вина.
      Она отошла в комнату и оглянулась.
      - Не обойдешься. Или я буду пить его из тебя.
      Ева наполнила фужеры и поставила их на инкрустированный столик около кровати. Затем начала медленно спускать платье вдоль тела. При этом ее золотые глаза были полны трепещущего огня отражающихся свечей.
      Рорк не понимал, как его организм выдерживает эту пытку, почему он еще не взорвался.
      - О боже! Боже мой!
      В его голосе зазвучал ирландский акцент. Ева знала, что это происходит, когда он растерян, злится или возбужден. В этот момент она впервые не пожалела и даже порадовалась, что потратила время и нервы на то, чтобы переодеться в вечернее платье.
      Ее белье было тоже ярко-красным и составляло резкий контраст с кожей. Она медленно снимала шелковый топ, постепенно обнажая грудь, пока он не упал к ее ногам, скользнув по бедрам. Ее просвечивающие малюсенькие трусики больше демонстрировали, чем скрывали, создавая, однако, флер интимности и привлекательности.
      Ева перешагнула через лежащее у ее ног платье, отбросив его большим пальцем ноги в сторону.
      - Может быть, мы сначала поужинаем?
      Рорк сидел с открытым ртом, тщетно пытаясь поднять глаза на ее лицо.
      - А впрочем, я полагаю, ужин подождет. - Она шагнула к нему и присела между ног. - Я хочу, чтобы ты прикоснулся ко мне.
      Рорку хотелось грубо схватить ее, но он заставил себя нежно погладить каждый изгиб на шее, плечах и груди.
      - Не двигайся.
      Ева знала: откинувшись, он надеется, что она возьмет его пенис. И она сделала все, на что была способна, чтобы доставить ему удовольствие.
      Мягкий свет свечей, бликами отражавшихся в серебристых лепестках роз, нежно освещал два слившихся в ненасытных ласках красивых тела. Она держала его в руках, лаская губами и языком. Эротика и нежность, страсть и любовь... Она хотела сделать для него все, все, что только могла.
      Рорк застонал, ощущая нарастающее сладостное напряжение во всем теле. Казалось, стук его сердца был слышен во всем городе. У него потемнело в глазах, а дыхание остановилось. Она заставляла его страдать и наслаждаться одновременно. Ее горячее нежное тело скользило по нему, в то время как губы и язык доводили до сумасшествия.
      Но вот струна лопнула, не в силах больше сдерживать натянувшее ее напряжение, и он с хриплым рычанием заполнил ее рот и руки собой.
      Ева испытала сильнейший электрический удар. Все тело дрожало сумасшедшей крупной дрожью.
      Рорк сказал что-то на родном языке, что с ним случалось крайне редко. Она не поняла ни слова. Но затем он приблизил к ней лицо, обдавая горячим прерывистым дыханием, и прошептал: