– Рори был ничтожеством! – выпалила Мейв. – Сын простого фермера, он так и не выбился в люди Что бы ты получила, выйдя за него замуж? Только полный дом орущих детей.

– Я хотела детей, – сквозь толщу льда пробилась боль, – хотела иметь семью и уютный дом, но нам не суждено теперь выяснить, обрела ли бы я все это с Рори. Ты помешала моему замужеству и опорочила имя доброго, хорошего человека. Для чего? Чтобы уберечь меня от беды, мама? Не думаю. Мне бы хотелось в это верить, но я думаю, тебе просто не хотелось отпускать меня. Кто бы ухаживал за тобой и вел хозяйство, если бы я стала женой Рори?

– Я старалась для твоего же блага.

– Для своего.

У Мейв подкашивались ноги, поэтому она опять села за стол.

– Вот, значит, как ты мне отплатила за мою доброту. Отдалась первому попавшемуся мужику.

– Первому и единственному.

– А что ты будешь делать, если он бросит тебя с ребенком?

– Это мои заботы.

– Она заговорила совсем как ты! – крикнула Мегги разъяренная Мейв. – Это ты настроила ее против меня.

– Нет, ты сама постаралась.

– Не впутывай Мегги в наши отношения, мама. – Бриана положила руку на плечо сестре.

– Интересно, у меня есть шанс… – весело начал Грей, появившись в кухне (он был в приподнятом настроении, поскольку работа продвигалась успешно), но осекся, увидев посторонних. Он моментально почувствовал, что обстановка напряженная, однако не подал виду и дружелюбно улыбнулся. – Миссис Кон-кеннан, миссис Салливан! Здравствуйте! С благополучным вас возвращением!

Мейв сжала кулаки.

– Проклятый ублюдок! Ты будешь гореть в аду. И моя дочь рядом с тобой.

– Пожалуйста, придержи язык в моем доме, – прикрикнула на Мейв Бриана, и ее резкость шокировала всех даже больше, чем мрачное предсказание Мейв. – Грей, ты извини мою мать за грубость.

– Нет, ты не будешь за меня извиняться!

– Не будет, – согласился Грей. – Это совершенно лишнее. Вы вольны говорить мне все, что вам вздумается, миссис Конкеннан.

– Ты обещал жениться на ней, да? Клялся холить и лелеять ее всю жизнь? По-твоему, я не знаю, что говорят мужчины, когда хотят добиться женщины?

– Он ничего мне не обещал, – начала было Бриана, но Грей остановил ее взглядом.

– Я ничего не обещал. Я не собираюсь лгать Бриане. И отворачиваться от нее из-за чужих наветов тоже.

– Ты и в семейные дела его уже посвятила, да? – обрушилась на Бриану Мейв. – Мало тебе того, что ты будешь жариться в аду?

– Тебе не надоело пугать нас адом? – не выдержала Мегги. – Раз ты сама не была счастлива, ты и нас хочешь этого лишить? Бриана любит Грея! Если бы ты не смотрела на все так предвзято, ты бы заметила это и порадовалась за дочь. Но ты видишь в Бриане только служанку, и для тебя невыносима мысль, что она может иметь личную жизнь.

– Хватит, Мегги, – пробормотала Бриана.

– Нет, не хватит! Ты сама никогда этого не скажешь, так пусть услышит от меня. Меня она всегда ненавидела, а тобой пользовалась. Мы для нее не дочери. Я – это наказание за грехи, а ты – удобная подпорка. Разве она хоть раз пожелала мне счастья с Роганом или удачных родов?

– А с какой стати мне желать тебе счастья? – воскликнула Мейв, и губы ее задрожали. – Ты всегда плевать хотела на мои пожелания. Ты меня не любила, как подобает хорошей дочери.

Мегги вскочила из-за стола, ей не хватало воздуха.

– Я хотела любить тебя. Бог – свидетель, хотела! И Бриана тоже. Ты хоть бы раз поблагодарила ее за то, что она от многого отказалась ради твоего удобства! Но нет! Вместо благодарности ты разрушила ее надежды на семейный очаг. Но теперь… теперь тебе это не удастся. Не смей разговаривать в таком тоне ни с ней, ни с человеком, которого она любит!

– Я буду разговаривать со своей дочерью так, как сочту нужным.

– Прекратите! – Окрик Брианы подействовал на Мейв и Мегги, словно удар хлыста.

Она страшно побледнела, ее всю трясло.

– Вы что, не можете не скандалить? Я не позволю заниматься этим в моем доме. В гостиной сидят постояльцы, и я не желаю посвящать их в несчастья моей семьи. Мегги, сейчас же успокойся.

– В таком случае сражайся с ней сама, – сердито крикнула Мегги. – А я ухожу.

Но в этот момент ее живот пронзила острая боль, и Мегги судорожно схватилась за спинку стула.

– Мегги! – Бриана в панике подбежала к сестре. – Что с тобой? Это ребенок, да?

– Нет, просто колики, – отмахнулась Мегги, недоумевая, почему боль накатывает какими-то вол нами.

– Ты побелела как полотно. Присядь. Говорю тебе, садись! Не спорь со мной!

Лотти, в свое время работавшая медсестрой, деловито поинтересовалась:

– И давно у тебя эти колики, дорогая?

– Не помню. Вроде бы после обеда начались. – Мегги облегченно вздохнула, потому что боль прекратилась. – Да это все чепуха! Мне еще две недели ходить с пузом.

– Врач сказал, роды могут начаться в любой момент, – напомнила Бриана.

– Да что твой врач знает?

– Конечно, конечно! – Беззаботно улыбаясь, Лотти обошла стол и принялась массировать плечи Мегги. – А еще что-нибудь у тебя болит, милая?

– Спина немного побаливает, – призналась Мегги. – Целый день ноет.

– Так-так… Теперь подыши как следует и расслабься. Нет, больше чаю ей не наливай, Бриана! Надо подождать.

– С чего вы взяли, что я рожаю? – При одной этой мысли у Мегги закружилась голова. – Я просто баранины объелась. Вот и все!

– Может быть. Бри, ты оставила молодого человека без чая.

– Ничего страшного. – Грей торопливо соображал, как поступить в создавшейся ситуации. Лучше, всего было бы, разумеется, удрать… – Я, пожалуй, пойду поработаю еще немножко…

– О, я в восторге от ваших книг! – радостно защебетала Лотти. – Пока мы были во Франции, я прочитала два романа. Потрясающе! Просто удивительно, что вам удается придумывать такие интересные истории и так складно их рассказывать!

Она болтала, стараясь удержать всех присутствующих на месте и дать Мегги возможность перевести дух.

– Ну вот… Схватка продолжалась примерно четыре минуты, – деловито заметила Лотти. – Теперь подыши, девочка… подыши глубоко, спокойно… Молодец! Бри, я думаю, надо позвонить Рогану. Пусть встречает нас в больнице.

– Ой! – На мгновение Бриана перестала что-либо соображать и уж тем более была не способна пошевелиться. – Сейчас… сейчас я ему позвоню.

– Вот и хорошо. – Лотти взяла Мегги за руку. – Не беспокойся, дорогая. Я за свою жизнь приняла столько младенцев! Кстати, ты уже упаковала вещички?

– Да, они дома, в спальне, – еле слышно выдохнула Мегги. Как ни странно, она вдруг успокоилась.

– Молодой человек сейчас за ними съездит. Вы ведь не откажетесь, правда?

– Ну разумеется! – охотно согласился Грей, которого привела в ужас перспектива присутствовать при родах. – Я мигом!

– Что ты так разволновался. Грей? – усмехнулась Мегги. – Я вовсе не собираюсь рожать на кухонном столе.

– Конечно, конечно, – неуверенно улыбнулся Грей и кинулся к двери.

– А я схожу за твоей курткой, Мегги, – сказала Лотти и выразительно посмотрела на Мейв. – Не забывай правильно дышать!

– Не забуду. Спасибо, Лотти. Со мной все будет в порядке.

– Ты боишься. – Лотти ласково погладила Мегги по щеке. – И это естественно. Но ведь вообще все, что с тобой сейчас происходит, естественно, предопределено самой природой. С этим может справиться только женщина. Бог – свидетель, если бы мужчинам предстояло рожать детей, мир быстро бы обезлюдел.

Эта идея позабавила Мегги.

– Я совсем немножко боюсь. И не столько боли, сколько того, что меня ждет потом.

– Ничего, зато ты скоро станешь матерью, Маргарет Мэри. Да благословит тебя бог!

Лотти вышла из комнаты. Мегги закрыла глаза. В ее жизни грядут великие перемены. Скоро она станет матерью. Ребенок, созданный ею и Роганом, выйдет из ее чрева, и можно будет взять его на руки.

Я люблю тебя, подумала Мегги. И всегда буду любить. Клянусь!

Боль нахлынула вновь. Мегги тихо застонала и еще крепче зажмурилась, стараясь дышать ровно и глубоко. Кто-то ободряюще прикрыл ее руку своей ладонью. Мегги открыла глаза и с удивлением увидела лицо своей матери, по которому текли слезы. И, наверное, во взгляде Мейв сквозило настоящее понимание.

– Я желаю тебе счастья, Мегги, – медленно произнесла Мейв. – Тебе и твоему ребенку.

По крайней мере, на какой-то миг над пропастью, разделявшей мать и дочь, был перекинут мостик. Мегги перевернула руку Мейв и приложила свою ладонь к ее ладони.

Когда Грей примчался с вещами Мегги, Лотти уже сажала ее в машину Брианы. Все постояльцы высыпали во двор провожать ее.

– Спасибо! Как ты быстро управился. – Бриана взяла у Грея пакет и растерянно огляделась по сторонам. – Роган уже поехал в больницу. Он так спешил, что повесил трубку, даже не попрощавшись. Врач велел нам доставить Мегги как можно скорее. Я отвезу ее.

– Ну конечно! Не волнуйся, у нее все будет хорошо.

– Да, разумеется… – откликнулась Бриана, грызя ногти. – Вот только не знаю, что делать… Я уеду, а как же мои гости?

– Я о них позабочусь.

– Но ты не умеешь готовить.

– Я их свожу в ресторан. Не беспокойся. Бри.

– Да-да… это все глупости… Извини, Грей. Я так растеряна.

– Не думай о доме. – Грей и сам немного успокоился, увещевая Бриану. – Здесь все будет нормально. Твое дело помочь сестре.

– Я помогу… Послушай, а может, тебе стоит позвонить миссис О'Малли? Телефон в моей записной книжке. Она придет и до моего возвращения возьмет все хозяйство на себя. Да! И позвони, пожалуйста, Мерфи. Надо сообщить ему про Мегги. И…

– Тебе пора, Бри. Я обзвоню все графство, – наплевав на то, что они во дворе не одни, Грей крепко поцеловал Бриану. – Попроси у Рогана для меня сигару.

– Хорошо. Ладно, я поехала. – Бриана поспешила к машине.

Лотти и Мейв тоже сели в автомобиль и поехали следом за ней.

Вот они, семейные хлопоты, подумал Грей и поежился. Слава богу, что он живет без забот, без хлопот, поскольку семьи у него нет.

Но он все равно волновался за Мегги. День сменился вечером, потом наступила ночь. Миссис О'Малли ворвалась в кухню от силы через полчаса после телефонной мольбы Грея о помощи. Грохоча сковородками, она весело рассуждала о родах, пока Грей не почувствовал приступ дурноты и не укрылся от этих разговоров в своей комнате.

Ему стало полегче, только когда пришел Мерфи и они выпили за здоровье Мегги и младенца.

Обычно Грей уходил от действительности двумя способами: либо ложился спать, либо с головой уходил в работу. Но теперь и сон не шел, и работа застопорилась.

Бессонными ночами Грея всегда обуревали тревожные мысли. Сколько он ни гнал их от себя, сцена на кухне вновь и вновь всплывала в его памяти. Как же он, наверное, усложнил Бриане жизнь, добившись, что она уступила его желанию! Он совершенно не думал тогда ни о ее родных, ни о религиозных запретах. А что, если Бриана такая же набожная, как и ее мать?

При мысли о бессмертии души и о вечных муках Грею стало не по себе. Понятие вечного всегда наводило на Грея ужас. Ну а разговоры о вечных муках – тем более.

Да и то, что говорила Мегги (вероятно, высказывая мысли Брианы), мало радовало. Рассуждения о любви действовали на Грея ничуть не менее угнетающе, нежели разговоры про преисподнюю. Он терпеть не мог обсуждать с посторонними свою личную жизнь.

«Почему, почему люди так любят все усложнять?» – сетовал Грей, зайдя в комнату Брианы. Сложности хороши в романах, а в реальной жизни гораздо разумнее наслаждаться моментом.

Но, с другой стороны, глупо и невероятно наивно делать вид, будто бы роман с Брианой Конкеннан – это ерунда. Он ведь не может не признать, что другой такой женщины в мире нет.

Грей рассеянно открыл какой-то маленький флакончик, стоявший на туалетном столике Брианы, и на него повеяло ароматом ее волос…

Да, ему просто приятно проводить с ней время, принялся уверять себя Грей. Им хорошо друг с другом, но все это лишь в данный конкретный момент в данной обстановке. И, разумеется, он в любую минуту может уехать. Безусловно!

Грей сердито хмыкнул и завинтил крышку флакончика.

Но запах Брианы остался с ним.

Да не любит она его вовсе! Просто он у нее первый, и вполне естественно, что она придумала себе эту любовь. А он… он, пожалуй, немного увлекся ею… совсем чуть-чуть! Но и это естественно, ведь Бри не похожа ни на одну из его бывших любовниц.

Однако когда он закончит писать роман, его рот ман с Брианой тоже надо будет завершить. Ему пора будет собираться в путь-дорогу… Грей поднял голову и посмотрел на себя в зеркало. Никаких сюрпризов… Знакомое лицо. Разве что во взгляде сквозило что-то паническое. Но Грей предпочел этого не замечать.

В зеркале был человек, которого он сотворил из ничего и с которым ему было удобно. Он скользил по жизни легко, свободно, не обременяя себя ни лишними вещами, ни грузом сожалений.

Что же касается неприятных воспоминаний, то Грейсон Тейн научился их блокировать. Научился очень давно. Поэтому через некоторое время он сможет спокойно оглядываться назад и вспоминать Бриану. И ему этого будет достаточно.

Да, но почему, черт побери, она не звонит?

Грей поспешно отвернулся от зеркала, чтобы не дай бог не увидеть там чего-то нежелательного.

«Зачем ей звонить? – сказал он себе, разглядывая корешки книг, стоявших на полке. – Это ее семейные дела, я к ним отношения не имею. И не хочу иметь!»

Просто ему любопытно узнать про Мегги и младенца. Вот и все! Да-да, он не спит из чистого любопытства.

Приободрившись, Грей выбрал какую-то книгу, растянулся на кровати Брианы и углубился в чтение.

Бриана обнаружила его в три часа ночи спящим поверх одеяла с открытой книгой на груди. Пошатываясь от усталости, она вошла в комнату и расплылась в улыбке. Улыбка была глупой, но Бриана решила, что в такую ночь это можно себе позволить.

Она бесшумно разделась, положила вещи на стул и, словно ящерка, юркнула в ночную рубашку. Потом зашла в ванную и умылась, чтобы смыть с лица усталость. Подняв глаза на свое отражение. Бри увидела ухмыляющуюся физиономию и весело расхохоталась.

Возвратившись в комнату, она погладила Кона, который свернулся калачиком на ковре возле постели, выключила свет и легла прямо на покрывало.

Грей тут же повернулся к ней и уткнулся носом в ее волосы.

– Бри! – сонно пробормотал он. – Я по тебе скучал.

– Спи. – Бриана прижалась к нему.

– Да… спи… Без тебя мне плохо, старые сны одолевают.

– Ш-ш… – Бриана погладила Грея по голове, тоже понемногу погружаясь в блаженное забытье. – Теперь все хорошо, я здесь.

Однако эти слова подействовали на Грея, как звонок будильника. Он вдруг проснулся и растерянно заморгал.

– Бри? Ты вернулась?

– Да. А ты читал-читал и заснул.

– Ага… – Грей потер лицо и прищурился, стараясь разглядеть в темноте черты Брианы. – Что с Мегги?

– Все чудесно. Ох, если б ты это видел, Грей! – Бриана оживилась и села на постели, обхватив руками колени. – Господи, как же она ругала Рогана, чем только ни грозила ему, а он в ответ кротко целовал ее руки и просил: глубоко дышать. Мегги смеялась, говорила, что она его обожает, и тут же опять осыпала проклятиями. Я никогда в жизни не видела, чтобы мужчина так нервничал. – Бриана снова вздохнула, не замечая, что щеки ее увлажнились. – Все вокруг суетились, что-то говорили, спорили… ну, в общем, как и следовало ожидать. Врачи пытались нас выгнать, но Мегги пригрозила, что тоже уйдет, и нас оставили в палате. Боже мой, все это было так… здорово!

Грей утер ей слезы.

– Может, ты все же сообщишь, кто у нее родился?

– Мальчик, – всхлипнула Бриана. – Такой красивый! Волосики черные, как у Рогана. И кудрявые. Кажется, что у него над головкой нимб. А глаза… глаза, как у Мегги. Конечно, они пока голубые, но разрез ее… Ой, а как он кричал! Словно ругался на нас за то, что мы его притащили в этот дурдом. У него пальчики – совсем крохотные и сжаты в кулачки. Мегги и Роган назвали малыша Лайамом. Лайам Мэтьто Свини. Мне дали его подержать. – Она положила голову на плечо Грея. – Он на меня посмотрел.

– И что? Неужели улыбнулся?

– Нет. Он смотрел на меня ужасно серьезно, будто пытаясь понять, как же ему теперь быть. Я никогда не видела таких малюток. Это ни с чем не сравнимо. – Бриана уткнулась губами в шею Грея и прошептала: – Мне так хотелось, чтобы ты тоже был там!

Грей с изумлением обнаружил, что он тоже был бы не прочь.

– Ну… кому-то ведь нужно приглядывать за домом, – нарочито небрежно усмехнулся он. – Кстати, твоя миссис О'Малли примчалась по первому зову.

– Умница! Я позвоню ей завтра. Сообщу новости и скажу спасибо.

– Ты готовишь лучше.

– Правда? – просияла Бриана. – Но надеюсь, ты ей этого не сказал?

– Нет, конечно. Я же дипломат. – Грей поцеловал Бриану в висок. – Значит, Мегги родила мальчика… А сколько он весит?

– Семь фунтов и одну унцию.

– А во сколько она родила, ты не помнишь?

– Примерно в половине первого.

– Черт! Похоже, немец выиграл.

– Что-что? Ты о чем?

– Ну… мы тут заключили пари: кто угадает пол, вес и время рождения ребенка. Насколько я помню, самым догадливым оказался немец Краузе.

– Пари? И кто его предложил, интересно узнать?

– Как кто? Мерфи! Его же хлебом не корми – дай побиться об заклад.

– Ну а какова была твоя версия?

– Девочка, вес семь с половиной фунтов, родится ровно в полночь. – Грей снова поцеловал Бриану. – А где моя сигара?

– У меня в сумочке.

– Завтра я ее возьму с собой в паб. Пиво, наверное, будет литься рекой.

– В этом можешь не сомневаться. – Бриана вздохнула и напряженно произнесла, стиснув руки: – Грей-сон… я хотела поговорить с тобой о том, что случилось днем… О моей матери.

– Да что там говорить? Я вошел в неподходящий момент – и все тут.

– Нет, не все. И ты прекрасно это понимаешь.

– Ну хорошо, – сдался Грей, увидев, что Бриана не отступится. – Но давай на сегодня об этом забудем. Потом поговорим, ладно? А сегодня у нас праздник.

Разве не так?

– Так, – прошептала Бри, чувствуя, как по ее телу разливается тепло.

– Держу пари, ты сегодня не ела.

– Угадал.

– У нас от обеда осталась курица. Я сейчас принесу ее, и мы поужинаем в постели.