Когда Рис Гилмор добралась до Энджелз-Фист – Кулака Ангелов, – из перегретого «шевроле» вовсю валил пар. В кармане у нее было двести сорок три доллара, и она надеялась, что этого хватит на ремонт. Если поломка незначительная, у нее останется еще немного денег, чтобы заплатить за ночлег. После чего она, даже по самым оптимистическим прогнозам, станет полным банкротом.
      Из-под капота валили клубы дыма, и Рис восприняла это как знак – пора на время прекратить путешествовать и найти работу. Маленький городок в Вайоминге, на берегу озера, был ничуть не хуже любого другого места. А может, и лучше. Много открытого пространства, которое ей так необходимо, голубое небо, заснеженные вершины гор, которые взирают на мир с умудренным спокойствием, как некие древние боги.
      Она несколько часов добиралась сюда по извилистой дороге, за окном менялись пейзажи, прекрасные, как работы фотографа-живописца. Выехала она еще до рассвета и понятия не имела, куда ее занесет. Она объехала Коди, проскочила через Дюбуа и отправилась дальше на юг.
      Ее словно тянуло к этому месту. В последнее время она привыкла полагаться на интуицию и доверять предзнаменованиям. Знаком могла стать необычная игра света и тени на дороге или внезапная перемена погоды. Если ей казалось, что знак благоприятный, она ехала дальше, пока не находила подходящее местечко. Кое-где она останавливалась на несколько недель, устраивалась поработать, исследовала окрестности, а когда чувствовала, что пора ехать дальше, снова отправлялась в путь.
      В разработанной ею системе присутствовала некая свобода выбора, а тревога, которая мучила ее постоянно, понемногу стихала. Несколько месяцев, проведенных в одиночестве, успокоили ее куда больше, чем год лечения.
      В стиснутых пальцах Кулака Ангелов чувствовалась какая-то сила, и ей захотелось попробовать начать все заново. Если что-то ей не понравится, она поживет здесь несколько дней и снова тронется в путь. В таком местечке (на указателе сообщалось, что в поселке 623 жителя) наверняка привечают туристов, тем более что рядом национальный парк. Да и рабочие руки везде нужны, особенно сейчас, в самом начале весны.
      Но прежде всего нужно отремонтировать машину.
      Она ехала вдоль озера. Кое-где на берегу еще лежали островки подтаявшего снега. По водной глади скользили в отдалении несколько лодок. А вот и центр городка: сувенирная лавка, банк, почта, офис шерифа.
      Она остановила машину у здоровенного амбара – по-видимому, местного магазина. Возле двери, уютно расположившись на деревянных стульях, сидели двое мужчин во фланелевых рубашках. С крыльца открывался отличный вид на озеро.
      Когда она вышла из машины, мужчины приветливо ей кивнули. На одном была синяя кепка с названием магазина: «Бакалея и прочие товары Мака».
      – Похоже, у вас, милая девушка, неприятности с машиной.
      – Увы, да. Вы не подскажете, кто мне может помочь?
      Мужчина в кепке встал. Он был коренаст, крепок, с красным лицом и добрыми карими глазами.
      – Так давайте откроем капот, посмотрим, что там.
      – Спасибо. Это началось километров за пятнадцать отсюда. Я сначала и внимания не обратила – любовалась пейзажем.
      – Отлично вас понимаю. В парк едете?
      – Вроде того.
      Подошел второй мужчина, и оба, осмотрев мотор, покачали головами.
      – Шланг радиатора протек, – сказал первый. – Нужно менять.
      Она обрадовалась – ремонт вроде не очень дорогой.
      – А где могут это сделать?
      – В гараже Линта. Хотите, я туда позвоню?
      – Вы мой спаситель, – улыбнулась она и протянула ему руку. – Меня зовут Рис Гилмор.
      – Я Мак Драббер. А это Карл Сэмпсон.
      – С востока прикатили? – спросил Карл. На вид ему было лет пятьдесят, и похоже, в его жилах текла индейская кровь.
      – Угадали. Из Бостона. Спасибо вам за помощь.
      – Подумаешь, один телефонный звонок, – улыбнулся Мак. – Хотите – проходите внутрь, хотите – прогуляйтесь. Когда еще Линт сюда доберется.
      – Я лучше прогуляюсь. Может, подскажете, где можно остановиться? Мне бы что-нибудь попроще.
      – Есть гостиница «Озерная». Но «Титон-хаус» поуютнее. Там сдают домики у озера – на неделю или на месяц.
      На месяц вперед она давно не загадывала. Жила одним днем.
      – Я, пожалуй, дойду до гостиницы. Засиделась за рулем.
      Она зашагала по тропинке.
      – Симпатичная штучка, – сказал Мак, провожая ее взглядом.
      – Тоща больно, – покачал головой Карл. – Зря нынешние женщины морят себя голодом, только фигуру портят.
      Она вовсе не морила себя голодом, наоборот, прилагала все усилия, чтобы набрать вес, потерянный за последние два года. И насчет симпатичной штучки она бы с Маком не согласилась. Прошло то время. Когда-то она считала себя хорошенькой. Но теперь у нее слишком заострились нос и скулы, под глазами залегли тени. А ей так хотелось стать прежней!
      В стареньких кедах приятно было идти по тропинке. Прохладный ветерок обвевал лицо, путался в прядях длинных каштановых волос. Ей нравился свежий воздух, нравился свет, озарявший горные вершины и искрившийся на глади озера.
      За голыми ветвями тополей она разглядела домики, о которых говорил Мак. Деревянные, с широкими верандами.
      Она остановилась полюбоваться зелеными стрелками еще не распустившихся нарциссов, проросших в бочке из-под виски, у входа в ресторан. Их стебли покачивались на ветру и невольно напомнили ей о том, что близится весна. Весной все обновляется, подумала она. Может быть, и у нее этой весной все будет по-новому.
      Рис взглянула на витрину ресторана. Это было скорее кафе или закусочная, а не ресторан. Стойка, столики на двоих и на четверых, все бело-красное. За стойкой виднелась кухня, по залу сновали официантки с подносами.
      И тут она увидела объявление:
 
      ТРЕБУЕТСЯ ПОВАР.
 
      Еще один знак, подумала она. Главное, что кухня открытая. Еда наверняка незамысловатая. Она все это может приготовить с закрытыми глазами. Или когда-то могла.
      А может, настало время сделать шаг вперед? Что-то же привело ее сюда. Она сделала глубокий вдох и открыла дверь.
      В нос ударил запах жареного лука, мяса, крепкого кофе. Из музыкального автомата доносилась мелодия в стиле кантри, голоса посетителей сливались в нестройный хор.
      Она отметила, что полы чисто вымыты, стойка вытерта насухо. На стенах – фотографии: черно-белые виды озера и гор.
      Она все еще собиралась с духом, когда официантка, проходя мимо, сказала:
      – День добрый! Если хотите перекусить, можете сесть у стойки или за столик.
      – Вообще-то я ищу управляющего. Или владельца. Я насчет объявления у входа. Про повара.
      Официантка остановилась:
      – Так вы – повар? Очень кстати. – Официантка одарила Рис солнечной улыбкой. – Присядьте у стойки. Я сейчас позову Джоани. Кофе хотите?
      – Лучше чаю, если можно.
      – Сейчас будет.
      Вовсе не обязательно работать именно здесь, напомнила себе Рис, садясь на кожаный табурет, и вытерла вспотевшие ладони о джинсы. Можно и уборщицей в гостиницу устроиться.
      Официантка подошла к грилю, тронула за плечо невысокую коренастую женщину. Та оглянулась, посмотрела на Рис и кивнула. Официантка вернулась к стойке и принесла чашку кипятка и пакетик чая на блюдечке.
      – Джоани сейчас подойдет. Хотите что-нибудь поесть? Сегодня у нас мясная запеканка.
      – Нет, спасибо, мне вполне достаточно чая. – У Рис дрожали колени. Подступала паника, становилось трудно дышать.
      «Нет, надо уходить, – подумала Рис. – К черту все знаки».
      У Джоани была копна белокурых волос, поверх платья – фартук, заляпанный жиром. Она подошла, вытирая руки посудным полотенцем, и смерила Рис оценивающим взглядом.
      – Умеете готовить?
      – Да.
      – Занимаетесь этим постоянно или от случая к случаю?
      – В Бостоне это была моя постоянная работа. – Рис, пытаясь унять дрожь в руках, распечатала пакетик с чаем.
      У Джоани был крупный чувственный рот и серые строгие глаза.
      – В Бостоне... – Она заткнула посудное полотенце за пояс. – Далековато отсюда.
      – Да.
      – Вот уж не знаю, зачем мне повар с восточного побережья. Они все такие болтливые?
      Рис не сразу сообразила, что это шутка.
      – Обычно трещу без умолку, – усмехнулась она.
      – А здесь какими судьбами?
      – Путешествую. Но у меня сломалась машина, и мне нужна работа.
      – Рекомендации есть?
      – Если понадобится, могу их предоставить.
      – Надевайте фартук, – хмыкнула Джоани. – Заказали сэндвич с мясом, жареным луком, грибами, картошкой и капустным салатом. Если Дик не свалится замертво от вашей стряпни, получите работу.
      – Ясно. – Рис слезла с табурета и отправилась на кухню. Джоани обратила внимание, что Рис, пока разговаривала, разорвала обертку от пакетика с чаем на мелкие кусочки.
      Кухня, довольно простая, была хорошо оборудована. Большой гриль, огромная плита, фритюрница. Рис надела передник, и Джоани выложила перед ней необходимые продукты.
      – Спасибо. – Рис вымыла руки и приступила к работе. «Только не волнуйся, – приказала она себе. – Все придет».
      Она положила кусок мяса на гриль, мелко порезала лук и грибы. Уже порезанный соломкой картофель она отправила во фритюрницу, включила таймер. Руки не дрожали. Джоани зачитала по бумажке следующий заказ:
      – Фасолевый суп! Он вон в той кастрюле. Его подают с гренками.
      Рис кивнула, помешала лук и грибы и налила суп.
      – Сэндвич с солониной и клубный сэндвич, оба с салатами.
      Здесь было все другое, и блюда другие, но рабочий ритм она вспомнила сразу. Первый заказ был готов. Она подала тарелку Джоани.
      – Ставь на прилавок, – велела та. – И бери следующий заказ.
      Рис проработала еще полтора часа. Заказов наконец поубавилось, и она, отойдя от плиты, залпом выпила бутылку воды. Джоани сидела за стойкой с чашкой кофе.
      – Уф! – выдохнула Рис. – Здесь всегда так много народу?
      – По субботам днем – да. Мы не жалуемся. Будешь получать восемь долларов в час. Если за две недели не выдохнешься, получишь доллар прибавки. На кухне мы с тобой вдвоем, по очереди, семь дней в неделю. Два выходных. Устраивает?
      – Вполне.
      – Кофе, чая, воды можешь пить сколько угодно. Платишь только за еду. Но, судя по твоему виду, ты не будешь тайком от меня набивать пузо. Больно ты тощенькая.
      – Да уж.
      – Кто работает вечером – запирает заведение...
      – Этого я не могу. Запирать... Могу открывать, могу работать в любую смену, но запирать не могу. Извините.
      – Боишься темноты?
      – Увы, да. Если это входит в мои обязанности, мне придется подыскать другое место.
      – Ну, это мы как-нибудь уладим. Твою машину починили, стоит у Мака. – Джоани улыбнулась. – Слухом земля полнится. Ты, как я понимаю, ищешь жилье. У меня наверху есть комната, могу тебе ее сдать.
      – Спасибо, но я пока что поживу в гостинице. Давайте подождем недели две, посмотрим, как пойдет.
      – Ну как знаешь. – Джоани пожала плечами и встала. – Сходи за машиной, устройся и к четырем возвращайся.
      Рис вышла на улицу, все еще возбужденная и взволнованная. Она поработала на кухне, и все получилось. Она справилась. Теперь, когда все было позади, она вдруг почувствовала легкое головокружение, но это ведь нормальная реакция – она ведь занималась тем, чего не делала вот уже два года.
      Назад она шла не торопясь, хотела привести в порядок мысли и чувства.
 
      В магазине Мак звонил по телефону поставщику. Здесь торговали всем понемногу – бакалеей, мясом, хозтоварами, рыболовными снастями. Когда Мак закончил разговор, она подошла к нему.
      – Машина уже готова, – сообщил он.
      – Спасибо огромное. Как мне расплатиться?
      – Линт выписал счет. Можете заплатить наличными и передать мне. Я все равно с ним вечером увижусь.
      – Да, лучше наличными. – Она взглянула на счет и с облегчением отметила, что он оказался даже меньше, чем она предполагала. – Я устроилась на работу.
      – Уже? Быстро.
      – В кафе. Я даже не знаю, как оно называется.
      – А, это «Пища ангелов». Местные говорят просто – «у Джоани».
      – Надеюсь, вы туда придете. Я хорошо готовлю.
      – Не сомневаюсь. Вот ваша сдача.
      – Спасибо за все. Пойду устроюсь в гостиницу, а потом – на работу.
      – В гостинице скажите Бренде, что снимаете на месяц, так выйдет дешевле. Объясните, что работаете у Джоани.
      – Обязательно. – Похоже, о ее трудоустройстве будет знать весь городок. – До свидания, мистер Драббер.
      Гостиница оказалась пятиэтажным зданием с видом на озеро. Рис сняла на неделю одноместный номер на третьем этаже. Третий этаж ее вполне устраивал – жить ниже она побоялась бы.
      «Сегодня я здесь», – подумала она. Интересно, где она окажется завтра? В номере она увидела дверь в соседнюю комнату, проверила, заперта ли она, и на всякий случай передвинула к ней комод.
      Разбирать все вещи она не собиралась, достала только самое необходимое. Туалетные принадлежности, зарядное устройство для мобильного. Быстро приняла душ, оставив дверь в ванную открытой, и, чтобы не волноваться, вслух проговорила таблицу умножения. Переоделась в чистое, уложила волосы, подкрасилась – как-никак новая работа, надо подумать о внешности. Оглядела себя в зеркало, отметив, что сегодня она уже не такая бледная и черных кругов под глазами нет.
      Потом взяла телефон, ключи, водительские права и три доллара из оставшихся денег, надела куртку и вышла.
      Рис дважды проверила, хорошо ли заперта дверь, и наклеила над замком кусочек скотча – ниже уровня глаз.
      Когда она подошла к кафе, ладони у нее опять вспотели, но она взяла себя в руки и вошла. Та самая официантка, с которой она беседовала днем, заметила ее и помахала ей рукой. Рис подошла к ней.
      – Джоани в кладовке. Она попросила меня объяснить тебе, что к чему. Меня зовут Линда-Гейл.
      – А я Рис.
      – Начнем с главного. Если Джоани заметит, что ты лодырничаешь, тебе не поздоровится. – Она расплылась в улыбке – озорно сверкнули голубые глаза, на щеках появились две очаровательные ямочки. Ее светлые волосы были заплетены в две косы, в ушах – сережки с бирюзой.
      – Я люблю работать.
      – И у тебя будет возможность это продемонстрировать, сегодня же суббота. Вечером работают две другие официантки – Бебе и Хуанита. Мэтт убирает со столов, Пит моет посуду. Понадобится сделать перерыв – предупреди Джоани. У нас тут есть комната, где можно оставить куртку и сумку. А где твоя сумка?
      – Я ее не взяла.
      – Ну, пошли, я все тебе покажу.

      Линда-Гейл оказалась права: работы было невпроворот, посетителей с каждым часом становилось все больше. Приходили и местные, и туристы, и отдыхающие из кемпинга, которым захотелось для разнообразия посидеть в кафе, а не у костра. Во фритюрнице жарилась картошка, на гриле – мясо. В какой-то момент Джоани подошла к Рис и сунула ей миску:
      – На, поешь.
      – Спасибо, я не...
      – Чем тебе не нравится мой суп?
      – Да нет, я...
      – Садись за стойку и ешь. Народу чуть поубавилось, а тебе давно пора передохнуть. Я запишу это на твой счет.
      – Ну хорошо, спасибо. – Она только теперь поняла, как проголодалась. Хороший знак, подумала Рис и села у стойки.
      Линда-Гейл придвинула к ней тарелку с булочкой.
      – Джоани сказала, тебе нужно есть побольше углеводов. Чаю хочешь?
      – Хочу. Но я и сама могу себе налить.
      – Да я принесу. – Вернувшись с чашкой, она сказала: – А ты спорая. Работаешь быстрее Джоани. И еду на тарелку красиво выкладываешь. Кое-кто из посетителей это уже отметил.
      – Я ничего не хотела у вас менять.
      – А никто и не в обиде. – Линда-Гейл улыбнулась, и на щеках снова показались ямочки. – Только ты нервная, да?
      – Пожалуй. – Рис попробовала суп. – Неудивительно, что у вас столько посетителей. Суп отменный.
      – Мы тут все догадки строим. Бебе считает, что у тебя проблемы с законом. Хуанита решила, что ты скрываешься от мужа-негодяя. А я так думаю, у тебя любовная драма. Кто-нибудь из нас попал в точку?
      – Нет. – Снова проснулась тревога, но она напомнила себе, что люди любят посплетничать. – Я просто путешествую.
      – Нет, это неспроста, – сказала Линда-Гейл. – По-моему, кто-то разбил тебе сердце. Кстати, вон идет мастер разбивать сердца – наш красавец-брюнет.
      Рис увидела высокого черноволосого мужчину. Однако красавцем она бы его не назвала. Заросшее густой щетиной лицо, тяжелый взгляд. На нем была потрепанная кожаная куртка, пыльные сапоги. Он производил впечатление сильного и даже опасного человека.
      – Зовут его Броуди, – сообщила Линда-Гейл. – Он писатель, у него вышло уже три книги.Детективы. – Линда-Гейл покосилась на Броуди, который шел к пустой кабинке. – Говорят, он работал в одной известной чикагской газете, но его оттуда поперли. Он снимает домик у озера, держится особняком. Но на чай дает двадцать процентов. Как я выгляжу?
      – Сногсшибательно.
      Линда-Гейл подошла к кабинке, бодро поздоровалась.
      Рис наблюдала за тем, как Линда-Гейл кокетничает с Броуди. Та обернулась к Рис и мечтательно закатила глаза. Броуди только теперь заметил Рис и пристально посмотрел на нее.
      Она смутилась, отвела глаза, но знала, что он продолжает нагло ее разглядывать. И впервые за весь рабочий день она почувствовала себя слабой и незащищенной.
      Она встала и понесла миску из-под супа на кухню.
      Он заказал котлеты из оленины и стал ждать, потягивая пиво и листая книжку в бумажной обложке.
      Броуди заинтересовала новенькая брюнетка – он заметил, как она словно застыла под его взглядом.
      Разумеется, достаточно было только спросить блондинку-официанточку, и он бы получил полный отчет о новенькой. Но тогда все узнают, что он наводил справки, и начнут спрашивать, какого он о ней мнения.
      Брюнетка показалась ему хрупкой и ранимой. Интересно разобраться почему. Со своего места он видел, что она работает уверенно, четко, как настоящий профессионал. Вместо того чтобы читать, он стал наблюдать за ней.
      Выставляя очередное готовое блюдо на стойку, она метнула в его сторону быстрый взгляд, но тут дверь открылась, и она посмотрела туда. Выражение ее лица вмиг переменилось – она улыбнулась, и он увидел, как она на самом деле красива.
      Он оглянулся посмотреть, кому это она так разулыбалась, и увидел, как Мак Драббер радостно машет ей рукой. Мак сел за соседний стол и поприветствовал Броуди:
      – Как дела?
      – Не жалуюсь.
      – Захотелось поесть в кафе, надоело самому готовить. Что здесь сегодня хорошего? – И добавил: – Кроме новой поварихи.
      – Я заказал котлеты. Раньше по субботам я тебя здесь не встречал, Мак. Ты человек привычки, и твой день среда.
      – Да лень было консервы открывать. И вообще, хотел посмотреть, как девочка справляется. Прикатила сегодня в город, а у нее шланг радиатора протек.
      Достаточно подождать минут пять, подумал Броуди, и все новости сами к тебе повалят.
      – Вот как?
      – И тут же устроилась сюда работать. Сняла номер в гостинице. Зовут Рис Гилмор.
      Линда-Гейл принесла Броуди еду, и Мак замолчал.
      – Здравствуйте, мистер Драббер! Что вам принести?
      Мак заглянул в тарелку к Броуди:
      – Выглядит аппетитно.
      – Новая повариха – настоящая мастерица. Броуди, вы уж скажите, понравились вам котлеты или нет. Что-нибудь еще желаете?
      – Еще бутылку пива.
      – Сей момент. А вам, мистер Драббер?
      – Мне кока-колу и то же, что моему приятелю.
      Броуди продолжил интересующую его тему:
      – В гостинице поселилась, говоришь? Наверное, ненадолго.
      – Пока что сняла номер на неделю. – Мак старался быть в курсе всего, что происходит у него в городе. Дело в том, что он не только держал магазин, но был еще и здешним мэром. Ему казалось, что по должности он просто обязан знать все местные сплетни. – По правде говоря, Броуди, мне кажется, что у девочки денег немного. За авторемонт заплатила наличными, за гостиницу, как я слышал, тоже.
      – А если она просто не хочет оставлять следов?
      – Ты слишком подозрителен. У нее честное лицо.
      – А ты слишком романтичен. Кстати, о романтике... – Броуди кивнул в сторону двери.
      На вошедшем были синие джинсы, клетчатая рубашка и черная куртка, костюм дополняли сапоги из змеиной кожи и серая ковбойская шляпа. Из-под шляпы выбивались льняные кудри. У него было красивое лицо и пронзительные голубые глаза, взгляд которых лишил покоя не одну даму.
      – Ло пришел посмотреть, стоит ли тратить на новенькую время. – Мак покачал головой. – Надеюсь, у нее хватит ума не поддаться его чарам.
      – Ставлю десять баксов, что он уболтает ее еще до конца следующей недели, – сказал Броуди.
      Мак недовольно насупил брови:
      – Зачем ты так говоришь? Она хорошая девушка. Но на пари с тобой пойду – чтобы ты раскошелился.
      Броуди только хмыкнул. Мак в роли поборника нравственности его нисколько не раздражал, скорее, забавлял. Джоани поставила перед Рис тарелку с яблочным пирогом:
      – Ешь давай. Тебе давно пора сделать перерыв.
      – Я вовсе не голодна...
      – А я и не спрашиваю, голодна ты или нет. Ешь пирог. Это за счет заведения. Ты видела вон того, за стойкой?
      – Это тот, который выглядит так, будто только что вернулся из прерий?
      – Его зовут Уильям Батлер. Но все называют его Ло. Сокращение от слова «ловелас» – это прозвище он получил еще подростком, когда поставил перед собой цель соблазнить всех женщин в радиусе ста километров.
      – Понятно.
      – Он сюда явился, чтобы посмотреть на тебя.
      – По-моему, смотреть особо не на что.
      – Не скажи. Ты новенькая и, похоже, пока что свободна.
      Джоани выложила на тарелки гамбургеры и стала раскладывать маринованные овощи. И тут в кухню ввалился Ло.
      – Уильям!
      – Мама! – Он наклонился и поцеловал Джоани в макушку. «Так, значит, это ее сын», – отметила про себя Рис.
      – Говорят, вы тут показываете класс. – Он одарил Рис лучезарной улыбкой. – Друзья называют меня Ло.
      – А меня зовут Рис. Очень приятно познакомиться. Джоани, я отнесу. – Рис подхватила тарелки и с огорчением заметила, что новых заказов нет.
      – Скоро закроем кухню, – сказала ей Джоани. – Ты можешь идти. Завтра тебе в первую смену, приходи к шести.
      – Понятно. Приду. – Рис стала снимать передник.
      – Я отвезу вас в гостиницу, – предложил Ло.
      – Не стоит беспокоиться. – Рис оглянулась на его мать, ожидая поддержки, но Джоани пошла выключать фритюрницы. – Здесь недалеко, и я с удовольствием пройдусь.
      – Отлично. Я пройдусь с вами.
      Рис направилась к выходу. Она спиной чувствовала, как Броуди, писатель, буравит ее взглядом. Ло распахнул перед ней дверь.
      – Только не давайте маме перегружать вас работой.
      – Мне нравится работать.
      – Держу пари, вы сегодня вымотались. Позвольте угостить вас стаканчиком – помогает расслабиться после трудового дня.
      – Спасибо, но мне завтра в утреннюю смену.
      – Завтра день обещает быть солнечным. – Говорил он неспешно, с ленцой – так же, как и двигался. – Может, я заберу вас после работы? Покажу вам окрестности. Лучшего гида вы во всей округе не найдете.
      Улыбка у него действительно обворожительная, отметила она.
      – Очень мило с вашей стороны, но мне нужно сначала обустроиться на новом месте.
      – Что ж, тогда в другой раз. Правда, красиво? – Над остроконечными вершинами гор висела огромная желтая луна. – Обязательно съездим с вами на лошадях вверх по реке. Оттуда горы лучше всего смотрятся.
      – Я не езжу верхом.
      – Могу вас научить. Я, собственно, этим и занимаюсь на ранчо – обучаю туристов. Обещаю, настанет день, и вы с гордостью напишете об этом родным.
      – В ваших способностях я не сомневаюсь. Хорошо, я подумаю. Вот мы и пришли. Спасибо, что проводили.
      Он галантно открыл перед ней дверь гостиницы:
      – Приятно было побеседовать с вами. Итак, скоро мы посадим вас в седло. Вот увидите.
      – Может быть. Еще раз спасибо. До свидания.
      Она поднялась по лестнице к себе в номер. Вытащила магнитную карточку-ключ, проверила, не сорвал ли кто кусочек скотча, вошла, закрыла дверь на засов и цепочку. Свет везде горел – она не выключала его перед уходом. Она еще раз подошла к двери, проверила глазок и придвинула к двери стул. Снова проверила замки и собралась уже лечь спать, но задумалась о том, сколько лампочек оставить включенными.
      На душе было неспокойно, и она почти с вожделением подумала о таблетках, что лежали в косметичке в ванной, – там были и снотворное, и антидепрессанты. И напомнила себе, что это неприкосновенный запас на крайний случай. Она уже несколько месяцев не принимала снотворного и сегодня так устала, что наверняка заснет и без лекарств.
      Она лежала тихо-тихо, прислушивалась к тому, как стучит сердце, к звукам, доносившимся из коридора. И уверяла себя, что здесь она в полной безопасности. Никто не проникнет к ней в комнату, не убьет ее, пока она будет спать. Но телевизор она так и не выключила, только убавила звук, и под его тихое бормотанье все-таки заснула.
 
      Боль была такой острой, нестерпимой, что она даже кричать не могла. Легкие словно разрывало на части. Она пыталась вздохнуть, но страх был сильнее боли. Они были там, в темноте. Она слышала звон разбитого стекла, выстрелы, крики.
      Нет, нет, только не кричи, молчи! Лучше умереть здесь, во тьме, чем попасться им на глаза. Вдруг ее нашарил ослепительный луч света. Она молча, про себя, закричала.
      – Эта еще дышит.
      Она слабо отмахнулась от рук, которые потянулись к ней. И проснулась вся в поту. Здесь кто-то есть? У двери? Возле окна?
      Она сидела, вся дрожа, и напряженно прислушивалась.
      Через час, когда зазвонил будильник, она все еще сидела в кровати и в комнате горели все лампы.
      После внезапного приступа паники ей было трудно делать вид, что с ней все в порядке. Но она дала слово, что придет ровно в шесть. Или же придется отступить, и тогда все усилия вернуться к нормальной жизни пойдут насмарку.
      Она все делала постепенно, шаг за шагом. Оделась, вышла из номера. Оказалась на предрассветной улице. Чтобы успокоиться, стала читать наизусть стихи. Так она добрела до «Пищи ангелов».
      Внутри уже горел свет. Она увидела, что Джоани возится на кухне. Надо постучать в дверь, сказала себе Рис, но рука у нее как свинцом налилась.
      – Дверь не открывается?
      Рис вздрогнула и оглянулась. Линда-Гейл захлопнула дверцу своего автомобильчика.
      – Да нет. Я просто...
      – У тебя такой вид, будто ты всю ночь глаз не сомкнула. – Линда-Гейл смерила ее ледяным взглядом. – И вообще странно, что ты пришла. У Ло всем известно какая репутация.
      – У Ло? – Рис наконец сообразила, в чем дело. – Да я с ним общалась минут десять, не больше.
      – Извини. Понимаешь, я видела, что вы ушли вместе...
      – Он проводил меня до гостиницы, предложил как-нибудь покататься верхом. Я не знала, что между вами что-то есть.
      – Между нами? – возмущенно фыркнула Линда-Гейл. – Ничего между нами нет. Я, пожалуй, единственная женщина в радиусе ста километров, с которой он не переспал. – Она пожала плечами и пристально посмотрела на Рис. – Слушай, а ты выглядишь действительно усталой.
      – Плохо спала, вот и все. Новое место, новая работа. Нервы разыгрались.
      – А ты забудь про них, – посоветовала Линда-Гейл и с прежней теплотой взглянула на Рис. – Мы здесь не кусаемся.
      – Кумушки, вы долго тут будете болтать? Я вам не за это деньги плачу. – Джоани скрестила на груди руки. – Линда-Гейл, ступай накрывать столы к завтраку. Рис, ты умеешь печь оладьи?
      – Разумеется.
      – По воскресеньям на них большой спрос. И на яичницу с беконом тоже. Сейчас первые посетители придут.
      Около полудня Джоани протянула Рис тарелку с яичницей и беконом:
      – Сядь и поешь.
      – Да здесь на двоих!
      – Ага, на двоих худышек. Сядь у меня в кабинете.
      Рис уже видела этот кабинет.
      – Я не люблю замкнутых пространств.
      – Боится темноты и страдает клаустрофобией. Ну, тогда садись за стойку. У тебя двадцать минут.
      Рис послушно села за стойку. Линда-Гейл принесла ей чаю.
      – Привет, док! – улыбнулась Линда-Гейл мужчине, который сел рядом с Рис. – Вам как обычно?
      – Да, Линда-Гейл, мне воскресную порцию холестерина.
      – Джоани, док пришел! – крикнула Линда-Гейл. – Док, это Рис, наша новая повариха. Рис, позволь тебе представить дока Уоллеса. Он тебя от всего вылечит. Только в покер с ним не играй – больно хитер.
      – Эй, ты что? Как я буду обдуривать новичков после таких вот рекомендаций? – Он кивнул Рис. – А вы ешьте, ешьте, пока не остыло.
      Он рассказал Рис, что работает здесь врачом уже тридцать лет. Приехал сюда совсем молодым, искал приключений.
      – Влюбился в это место. Вырастил здесь троих детей. Два года назад потерял жену – рак груди. Такие вот дела.
      – Искренне вам сочувствую, – сказала Рис.
      – Приятного аппетита, док. – Линда-Гейл поставила перед ним тарелку. Груда оладий, омлет, здоровенный кусок бекона и три сосиски.
      Рис изумленно смотрела на этот «завтрак великана». Такой интеллигентный человек, подумала она. Очки носит, одет опрятно. А завтрак – как у дальнобойщика.
      – Ваша родня живет на восточном побережье? – спросил он.
      – Да, у меня бабушка в Бостоне.
      – Вы там научились готовить?
      – Я там начинала. Училась в кулинарном институте в Вермонте, а потом еще год в Париже – на курсах «Кордон блё»... Извините, мне пора возвращаться к работе. Приятно было познакомиться.
      Рис закончила смену после полудня. Остаток дня у нее был свободен, и она решила прогуляться у озера. Она собрала рюкзак в точности так, как советовали в путеводителе, и решила, что постарается ходить на прогулки каждый день. На свежем воздухе она всегда чувствовала себя лучше.
      Она шла не спеша. Это было одно из немногих преимуществ одинокой жизни. Она могла ходить куда пожелает и все делать в удобном ей темпе. За последние восемь месяцев она повидала больше, чем за предыдущие двадцать восемь лет жизни.
      Ей уже не быть прежней. От свободной, раскованной горожанки не осталось и следа. Но она могла остановиться и полюбоваться взлетающей над водой цаплей, рябью волн на озере.
      О фотоаппарате она вспомнила слишком поздно, поэтому цаплю сфотографировать не успела, зато сняла мальчишку в красной лодке и горы, отражающиеся в воде. Надо будет делать подписи под каждой фотографией, подумала она. Она понимала, что бабушка в Бостоне очень за нее переживает, но вернуться туда она не могла, только посылала по электронной почте жизнерадостные письма и изредка звонила ей.
      В домиках у озера уже горел свет, кое-где вился дымок – люди собирались на воскресное барбекю. Она углубилась в лес и пошла вдоль ручья, по берегам которого еще лежал снег.
      Услышав шорох, она вздрогнула и оглянулась. Непонятно, кто удивился больше, девушка или олень. Они несколько секунд смотрели друг на друга, после чего олень скрылся в чаще.
      Шума машин уже не было слышно. Только ветер шумел в ветвях.
      – А может, мне пожить в лесу? Найду какую-нибудь хижину, поселюсь в ней, разведу огород, – рассуждала она вслух. – Буду готовить и продавать свою стряпню через Интернет.
      И тут она, вскрикнув, отступила.
      Одно дело – наткнуться на оленя, и совсем другое – на мужчину, лежащего в гамаке с книжкой.
      Он слышал, как она подходит, да и трудно было не услышать, как она беседует сама с собой. Она шла прямехонько к его гамаку, глядя себе под ноги. Он отложил книгу и стал за ней наблюдать.
      Лицо бледное, в огромных карих глазах удивление и испуг.
      – Заблудилась?
      – Нет... Да... Должно быть, это частные владения?
      – Должно быть. Хотите подождать, пока я схожу за ружьем?
      – Да нет... Так это ваш домик? Симпатичный. – Она осмотрела бревенчатый дом с верандой, на которой стояло одно-единственное кресло. – Уединенное место... Извините...
      – Ничего. Мне нравится уединенность.
      – Ну, вы понимаете, о чем я. – Она вздохнула, то откручивая, то закручивая крышечку на пластиковой бутылке с водой. – Что ж, не буду вам мешать.
      Она отступила на шаг. Он хотел было предложить ей пива, но поскольку случай был беспрецедентный, решил воздержаться. И тут тишину пронзил громкий звук.
      Она кинулась на землю и прикрыла руками голову.
      Его это даже позабавило. Городская девчонка. Но когда он увидел, что она лежит молча, не шевелясь, понял, что дело не только в этом. Он вылез из гамака, присел на корточки рядом с ней.
      – Это выхлопная труба, – успокоил он ее. – На грузовике.
      – Выхлопная труба... – повторила она. Ее била дрожь.
      – Ну да. – Он положил ей руку на плечо – хотел успокоить – и почувствовал, как она напряглась.
      – Не надо... Не трогайте меня... Сейчас все пройдет.
      – Ладно. – Он встал, поднял бутылку, которую она выронила. – Воды хотите?
      – Да, спасибо. Я просто испугалась – решила, что стреляют.
      – Здесь и такое бывает – когда начинается охотничий сезон. А иногда просто пуляют по мишеням. Это же Дикий Запад, дикий-предикий, Худышка.
      Поднявшись с земли, она попыталась превратить все в шутку:
      – На этом развлекательная часть нашей программы заканчивается.
      – Учту. – Человек пообщительнее, подумал он, предложил бы ей присесть.
      – Кстати, меня зовут Рис.
      – Я знаю.
      – Да? Ну что ж, до встречи.
 
      Последняя метель. Выпало сантиметров пятнадцать вязкого, рыхлого снега. Местные жители взялись его расчищать. Линт решил сделать передышку, зашел к Джоани наполнить термос кофе и пожаловаться на погоду.
      Рис испытала все капризы погоды на себе, когда утром шла на работу. Над озером бушевал ветер. Он бился о стекла окон. Впрочем, посетителей кафе этим было не испугать. Линт оставил за дверью лопату и заказал себе жаркое из мяса бизона. Мак Драббер выбрал мясную запеканку и черничный пирог. Посетители приходили и уходили, а Рис жарила, резала, варила.
      После метели прошло три дня. Рис помешивала в кастрюле жаркое, и как раз в этот момент в кухню вошел Ло.
      – Чем-то вкусненьким пахнет.
      – Это черепаховый суп. – Она наконец уговорила Джоани, и та разрешила ей приготовить что-нибудь по собственному рецепту. – Хотите попробовать? – Она подала ему тарелку. – Если ищете маму, она у себя в кабинете.
      – Я еще успею с ней поговорить. Я пришел повидать вас.
      – Неужели? – Она налила еще тарелку, посыпала тертым сыром, положила кусочки вяленого черепашьего мяса. И подумала, насколько было бы вкуснее со свежей кинзой. Может, удастся уговорить Джоани заказывать пряности?
      – Эй, о чем мечтаете? – спросил Ло.
      – Что? Извините; когда я готовлю, я думаю о рецептуре и ничего вокруг не замечаю.
      – Это видно. Черт возьми, и впрямь вкусно! – сказал он, попробовав суп.
      – Спасибо. Не забудьте сказать об этом хозяйке.
      – Скажу, скажу. Итак, Рис, я проверил расписание смен. Сегодня вечером вы свободны. Может, сходим в кино?
      – Спасибо за приглашение, но у меня другие планы.
      Он придвинулся к ней ближе:
      – Знаете, дорогая, если вы будете так упорно меня отвергать, вы разобьете мне сердце.
      – Хотите правду? Вы мне нравитесь. И мне бы хотелось, чтобы вы мне и дальше нравились. Вы сын хозяйки заведения. Так что давайте не тратить время попусту.
      – Если бы вы мне дали хоть один шансик, вы бы переменили свое мнение.
      – Поэтому-то я вам его и не даю.
      Он расплылся в улыбке:
      – Властные женщины – моя слабость.
      Но когда она взялась выполнять следующий заказ, он все-таки ушел.
      Зажужжала фритюрница. Рис вынула сетку с картошкой. Пришла Джоани с конвертом.
      – Сегодня получка.
      – Спасибо. – И Рис вдруг решилась: – Может, вы покажете мне квартиру наверху? Если она еще свободна.
      – Ты разве видела, как туда кто-то въезжал?
      Пошли в кабинет.
      В кабинете Джоани открыла шкафчик, где висело множество ключей. Один она вручила Рис:
      – Иди, посмотри. Вход по лестнице со двора.
      Рис поднялась по скрипучей лестнице, открыла дверь. В квартирке была всего одна комната, с железной кроватью в алькове. В уголке была выгорожена кухонька. Имелся выложенный кафелем санузел с чугунной ванной на узорных ножках. В комнате стоял обшарпанный диван, кресло и два стола.
      Она подошла к окнам. Из всех трех были видны далекие горы, и казалось, перед тобой открывается весь мир. По небу плыли облака, их тени скользили по заснеженным вершинам. Внизу раскинулся город. Стоя здесь, она чувствовала себя частицей всего этого, но при этом – отдельной и хорошо защищенной.
      – Может быть, здесь я буду счастлива, – прошептала она. Однако нужно было кое-что купить. Полотенца, постельное белье, кухонную утварь. Она уже целый год не покупала никаких вещей. Важный шаг, подумала она. И тут же стала сомневаться. Не слишком ли она широко шагает? Не поспешила ли? А если придется уехать? А если ее уволят? А если...
      Она услышала, как кто-то поднимается по лестнице, и к горлу комом подкатил страх. Джоани приоткрыла дверь.
      – Извините, я тут задержалась, – проговорила Рис. – Сейчас спускаюсь.
      – Торопиться незачем. Посетителей пока мало. Так тебе подходит?
      – Да. Если только плата мне по карману. Вы так и не сказали, сколько...
      Джоани, в заляпанном жиром фартуке и в туфлях на толстой подошве, деловито прошлась по комнате. И назвала месячную плату, которая была чуть ниже, чем в гостинице.
      – Мне было бы удобнее платить по неделям. Я так привыкла.
      – Да мне все равно. Можешь переезжать хоть сегодня.
      – Завтра. Спасибо вам. За все.
      – Да, кстати, тебя ждет прибавка.
      – Спасибо.
      – Благодарить тут не за что. Ты хорошо работаешь и вопросов лишних не задаешь. Наверное, потому, что не хочешь, чтобы их задавали тебе. – Она нащупала сигареты в кармане. – Давай напрямую. Одного взгляда на тебя достаточно, чтобы понять, что ты, как говорится, с заморочками.
      – Это так называется? – пробормотала Рис.
      – Но у меня еще никогда не было такой прекрасной поварихи. И я думаю, мы сработаемся, если ты, конечно, не сделаешь ноги.
      – Если мне понадобится уехать, я вас предупрежу.
      – Ну что ж, это уже кое-что. Теперь я спрошу тебя напрямую, только, чур, отвечать честно. У тебя нелады с законом?
      – Нет, – слабо улыбнулась Рис. – Честно.
      – Я так и думала, но люди у нас в городке любят посудачить. – Она помолчала и добавила: – Ты предупреди на всякий случай: может, тебе не хочется, чтобы тебя нашли?
      – У меня только бабушка, и она знает, где я.
      – Ну ладно. Ключ у тебя есть. Дубликат у меня в кабинете. Если будешь задерживать квартплату, вычту из жалованья. Извинения не принимаются. Я их наслушалась достаточно.
 
      Рис отправилась в магазин. Только самое необходимое, напомнила она себе. Ничего лишнего.
      Но оказалось, что покупать что-то кроме новых носков и джинсов очень приятно. Ноги сами несли ее вперед. Колокольчик над дверью приветливо звякнул, и Рис вошла в магазин.
      Кое-кого из покупателей Рис уже знала в лицо – видела их в кафе. Мужчина в клетчатой куртке любит бифштекс с кровью и побольше лука. Вот эта женщина с мальчиком заказывает для него жареную курицу, для себя – мясной салат. Рис помахала рукой Маку Драбберу и обрадовалась, когда он кивнул ей в ответ. Приятно, когда тебя узнают. Она подошла к полкам с постельным бельем. Может, купить голубое? И желтые полотенца – чтобы в ванной было посолнечнее.
      Она отнесла первый ворох покупок к кассе.
      – Что, подыскали новое жилье? – поинтересовался Мак.
      – Да. В квартирке над кафе Джоани, – ответила она.
      – Поздравляю. Хотите, открою вам счет?
      – Да нет. У меня сегодня получка.
      Выбирая, она прикидывала в уме, во что это ей обойдется. Ей нужна приличная кастрюля, хорошая чугунная сковородка... Тут звякнул колокольчик над дверью, она обернулась и увидела Броуди.
      Все та же поношенная кожаная куртка, стоптанные сапоги. Не мешало бы ему побриться. Но было очевидно, что подобные вещи его мало волнуют.
      Она подвезла тележку к кассе:
      – На первый раз все, мистер Драббер.
      – За чайник денег не возьму. Это подарок на новоселье.
      – Ну что вы, не стоит.
      – Магазин мой, и правила в нем мои, – строго ответил он. – Броуди, я освобожусь через минуту!
      – Я не тороплюсь. – Броуди выложил на прилавок пакет молока и пачку кофе. Кивнул Рис: – Как дела?
      – Спасибо, хорошо.
      – Рис переезжает в квартиру над рестораном.
      – Вот как?
      – Я все упакую, а ты, Броуди, помоги ей доставить вещи?
      – Да что вы, я справлюсь, – запротестовала Рис.
      – Как вы все это потащите? – сказал Мак. – Броуди, ты ведь на машине?
      По губам Броуди скользнула тень улыбки.
      – Разумеется.
      – Ты ведь все равно едешь к Джоани ужинать, да?
      – Намеревался. Мак, запиши это на мой счет. – Броуди положил свои покупки на одну из коробок и понес к машине. Пока упаковывали остальное, он вернулся за второй порцией.
      Выбора у Рис не было. Она взяла последнюю коробку.
      – Спасибо, мистер Драббер.
      – Желаю счастья на новом месте! – крикнул он ей вслед.
      – Незачем вам было все это делать, – начала Рис, как только они с Броуди вышли. – Он вас просто подловил.
      – Это точно. Садитесь.
      – Я не хочу...
      – Не будьте дурой. Ваши вещи все равно у меня. Хотите – поезжайте с ними вместе, хотите – идите пешком.
      Она бы предпочла второе, но это было бы совсем уж глупо. Она села и раздраженно захлопнула дверцу. Поскольку играла музыка, развлекать водителя беседой необходимости не было.
      Когда она открыла дверь своей квартирки, Броуди просто вошел, положил коробки на стол и снова вышел. Рис кинулась за ним. Но он уже возвращался назад с новым грузом.
      – Давайте я прямо здесь у вас заберу. Спасибо.
      – У вас там что? Кирпичи?
      – Наверное, там чугунная сковородка. Да я донесу.
      Он, не обращая на нее внимания, пошел по лестнице.
      – Зачем вы заперли дверь? Мы же все равно сюда возвращаемся.
      – Привычка. – Она повернула ключ в замке, но коробку взять не успела – он уже шагнул за порог. – Что ж, спасибо. – Она, хоть это и было невежливо, стояла у открытой двери.
      Он оглядел комнату.
      – Неплохо бы перекрасить, – сказал он. – И обогреватель нужен. Вы тут околеете.
      – Я все равно переезжаю только завтра. Не хочу вас задерживать.
      – Дело не в том, что вы не хотите меня задерживать. Вы хотите меня поскорее выставить.
      – Ну что ж, всего вам доброго.
      И тут он впервые улыбнулся по-настоящему:
      – Вы куда интереснее, когда вот так огрызаетесь. Что сегодня вечером вкусного?
      – Жареная курица, картофель с петрушкой.
      – Звучит заманчиво. – Он направился к двери, остановился рядом с Рис, заметил, как она напряглась. – Увидимся.
      Дверь за ним тихо закрылась, щелкнул замок. Он обошел дом и из любопытства кинул взгляд на ее окна.
      Она стояла у окна и смотрела на озеро. Тоненькая, как ивовый прутик, подумал он. Волосы растрепались на ветру, а глаза глубокие, с тайной. Она походила скорее на портрет, чем на женщину из плоти и крови. Интересно, куда она подевала остальную себя? – подумал он. И почему.

      Весенняя оттепель – это всегда грязь и распутица. Тропинки стали почти непроходимыми, даже мощеные улицы были скользкими от грязи. Местные жители, прежде чем войти в ресторан, тщательно вытирали ноги. Туристов в это время года стало меньше – Энджелз-Фист устроил себе передышку перед очередным курортным сезоном.
      После ужина посетителей было немного, и Линда-Гейл встала за барную стойку. Она поставила перед Ло тарелку с яблочным пирогом, налила ему кофе.
      – Что-то ты в последнее время к нам зачастил.
      – Кофе хороший, а пирог и того лучше. – Он подцепил на вилку здоровенный кусок.
      Линда-Гейл мельком глянула на Рис, которая стояла у гриля.
      – Похоже, тебе дали от ворот поворот.
      – Делать выводы еще рано. Ты о ней что-нибудь узнала?
      – Я в чужие дела не лезу.
      – Да ладно тебе, – хмыкнул он.
      Она пыталась казаться равнодушной, но больше всего на свете ей нравилось болтать с Ло.
      – Держится замкнуто, работает старательно, не опаздывает. – Линда облокотилась о стойку. – Насколько мне известно, писем никаких не получает. Но у нее наверху есть телефон.
      Он наклонился, заглянул ей в глаза:
      – Ну а еще что?
      – Бренда мне рассказывала, что, когда Рис жила в гостинице, она придвинула комод к двери в соседнюю комнату. Мне кажется, она чего-то боится. Кредитной картой не пользуется, да и телефоном тоже – использует его, только чтобы к Интернету подключиться.
      – На мой взгляд, ей нужно отвлечься.
      – Друзья ей нужны, вот что.
      – Я могу быть ей другом. С тобой же мы друзья.
      – Вот как?
      Что-то в его лице изменилось, он протянул к ней руку:
      – Линда-Гейл...
      Но она отвернуласьк двери, изобразила улыбку:
      – Привет, шериф!
      – Линда-Гейл! Ло! – Шериф Ричард Мардсон сел на табурет. Он был большой и сильный, и мира в городке добивался по возможности уговорами, а если не получалось – силой. – Ну что, снова грызетесь?
      – Да нет, просто беседуем, – ответил Ло. – Обсуждаем мамину новую повариху.
      – С грилем она точно обращаться умеет. Линда-Гейл, попроси-ка ее поджарить мне курочку. – У Мардсона были голубые глаза и светлые, коротко стриженные волосы.
      – Ло, так тебе нравится эта тощенькая?
      – Я уже провел разведку боем.
      – Надо тебе остепениться, найти порядочную женщину.
      – Да я стараюсь! Днем и ночью ищу. Новая повариха – в ней есть какая-то тайна. Кое-кто считает, что она скрывается.
      – Если и так, то не от правосудия. Скорее, от мужа или от любовника, который ее поколачивал.
      – Не понимаю я этого. Мужчина, который может ударить женщину, не мужчина.
      – Мужчины разные бывают, – заметил Рик, допивая кофе.
 
      После смены Рис поднялась к себе наверх и уселась за дневник, который вела в компьютере. В комнате было градусов пятнадцать, так что пришлось надеть свитер и две пары шерстяных носков. Она решила экономить на отоплении, поскольку свет у нее горит и ночью и днем.
      Она устала, но в новой квартире ей было уютно и спокойно. А придвинув к двери один из барных стульев, которые дала ей Джоани, она почувствовала себя в полной безопасности.
      Сегодня опять работы немного. Заходили только местные. Завтра у меня выходной. Хочу прогуляться у каньона, посмотреть на реку Снейк. От этой реки до Бостонского залива далеко...
      Кухня была ярко освещена, Рис с Шерил Кроу мыли плиту.
 
      Это был последний день Рис в «Манео», и она хотела оставить рабочее место в идеальном порядке.
      Впереди была неделя отдыха, после чего она приступит к работе на новом месте – ее взяли шеф-поваром в «Оазис», один из самых модных ресторанов Бостона. У нее под началом будет пятнадцать человек, и она будет готовить собственные фирменные блюда. Она давно мечтала о такой должности.
      В «Манео» она сама помогла подготовить себе замену. Она знала, что Тони и его жена Лайза искренне за нее рады. На самом деле проболталась помощница Рис, Донна. И сейчас должна была начаться прощальная вечеринка. Рис понимала, что будет скучать и по ресторану, и по сослуживцам, но ей пора было двигаться дальше.
      Она отступила на шаг от плиты, одобрительно кивнула и отправилась в чулан – убрать чистящие средства.
      В кухне послышался жуткий грохот. Она замерла. И тут же раздались крики. А когда прогремели выстрелы, Рис словно окаменела. Но потянулась к мобильному. Вдруг дверь в чулан распахнулась, и она увидела направленный на нее пистолет.
      Ее отшвырнуло вглубь чулана. И тело пронзила острая боль.
 
      Из груди Рис вырвался крик. Она судорожно села в кровати, прижала к груди ладонь. Она словно заново почувствовала боль, которую испытала, когда в нее вошла пуля. Она взглянула на ладонь. Крови не было. Остался только шрам.
      – Все в порядке. Со мной все в порядке. Это был просто сон.
      И все-таки, дрожа от страха, она подошла к двери, проверила, надежно ли задвинута щеколда.
      За дверью было тихо, на улице тоже. В окнах соседних домов было темно. Никто не собирался приходить и доводить до конца то, что началось два года назад. Они и не знали, где она.
      Она была жива, начинался новый день. Она стояла, глядя, как розовеет небо над озером, как серебрится в первых лучах солнца вода. А в домике Броуди все еще горел свет. Почему-то ей стало спокойнее оттого, что еще кто-то не спит. Да, ей опять приснился кошмарный сон, но она смогла взять себя в руки, не запаниковала. Уже прогресс. А вдруг Броуди тоже стоит у окна и видит свет в ее окне? И они вместе встречают этот рассвет?
      Она собрала рюкзак – он получился тяжеленный. Всего-то десять километров туда и обратно, но она решила перестраховаться и взять то, что положено для дальних походов. День выдался солнечный, и прогулка будет приятной.
      Она надела рюкзак и отправилась в путь, но не вдоль озера, а лесом, к каньону. Там, где тропа раздваивалась, она свернула по указателю к каньону Маленького Ангела, и вскоре перед ней открылись заснеженные вершины гор.
      У утренней смены сейчас запарка, подумала она. В зале позвякивают столовые приборы, люди беседуют за чашкой кофе. А она одна, с ней только ветер, играющий с молодой листвой.
      Она пошла дальше. Тропинка вывела ее в луга, что раскинулись на склоне в предгорьях. Вскоре она услышала журчание воды – должно быть, она уже подошла к реке. Тропинка снова раздваивалась. Она задумчиво посмотрела на указатель. Ноги уже побаливали, и рюкзак оттягивал плечи, но она решила дойти до каньона Маленького Ангела.
      Наконец перед ней блеснула голубая лента реки. С шумом и рокотом бурный поток устремлялся к озеру, прокладывая себе путь по глубокому ущелью. На берегу виднелись груды камней – река словно отбросила их за ненадобностью.
      Она достала фотоаппарат, хотя понимала, что снимок не позволит передать во всей полноте суровое величие этой картины. И тут она заметила далеко внизу два голубых каяка и навела объектив на них. А потом посмотрела на них в бинокль. Там были двое – мужчина и мальчик.
      Рис повесила бинокль на шею и двинулась дальше. Спину заливал пот, но Рис упорно карабкалась вверх по круче.
      И вдруг остановилась, отступила на шаг. Перед ней был Броуди, восседавший на широком скалистом выступе.
      – Мне следовало догадаться, что это вы. От вас шуму столько, что того и гляди лавина сойдет.
      – Что вы тут делаете?
      – Занимаюсь своими делами. – На коленях у него лежал блокнот. – А вы? Играете в покорителя снежных вершин?
      – Ни во что я не играю. Я осматриваю окрестности. Сегодня у меня выходной. Вы здесь пишете?
      – Скорее, размышляю. Недавно я здесь кое-кого убил. В романе. Отличное место для убийства, особенно в это время года. В горах никого – или почти никого. Он заманил ее сюда, столкнул с обрыва. – Броуди посмотрел вниз. – Она долго падала. Кошмарная история.
      – А почему он это сделал?
      Сочинитель пожал могучими плечами:
      – Потому что была такая возможность.
      – Там, на реке, люди на каяках. Они могли увидеть.
      – Вот почему это называется художественным вымыслом. Люди на каяках, – пробормотал он и записал что-то в блокноте.– Может быть... И что же они увидели?
      – Ну, это уж вы сами придумайте.
      Он только рассеянно хмыкнул. И она, слегка раздосадованная столь явным недружелюбием, отправилась дальше. Этот человек нашел место, с которого открывается отличный вид. Ну ничего, она найдет другое, не хуже.
      Она чувствовала, что силы у нее на исходе. Еще один подъем, пообещала она себе, и можно устроить привал.
      Ее усилия были наконец вознаграждены. Ее взору открылся бурлящий поток. Вода обтекала огромный камень, а потом устремлялась вниз. Грохот водопада разносился по всему каньону.
      Она скинула с плеч рюкзак. Присела на валун, достала походный завтрак и набросилась на него с волчьим аппетитом. Она ощущала себя на вершине мира. В небе парил ястреб. Рис навела на него бинокль, но потом перевела взгляд на речной поток. И стала искать на берегу какую-нибудь живность.