Он протянул переводчику книгу. Тот показал ее царю, объяснив попутно, как следует переворачивать страницы. Царь некоторое время разглядывал книгу, потом заговорил. - Мой повелитель не верит, что такие значки на листах бумаги могут провести человека через неизведанные страны. Он хочет знать, кто был вашим проводником. - Но ты не понимаешь, - настаивал на своем Спрингальд. - Тому, кто владеет этим искусством, открываются секреты даже самых дальних стран. - Я понимаю, - ответил переводчик. - Я знаю, что такое книги, и читаю по-стигийски. Попробую объяснить это царю Набо.- Переводчик беседовал с правителем в течение нескольких минут, но монарх только хмурился и качал головой. Агла внимательно слушала, вставляя фразы пронзительным, свистящим голосом. - Мой повелитель говорит, опасности пустыни и гор вы могли преодолеть только с проводником, а Агла говорит, что волшебство вашей книги не имеет силы в наших землях. - Мы и не собираемся заниматься колдовством, - нетерпеливо сказал Ульфило. - Мы ищем брата. Вы можете сказать, что вы о нем знаете? - Не следует раздражать царя Набо, - сказал переводчик, незаметно кивая на недавно отсеченную голову. - Так объясни повелителю, что наши намерения самые миролюбивые, - сказал Спрингальд, - и что в этой земле мы ищем его защиты и гостеприимства на то время, что понадобится для поисков нашего родича. Переводчик объяснил повелителю их намерения. Набо кивнул, и его губы скривились в улыбке. Агла же разразилась пронзительным смехом, звук которого оказался еще более отвратительным и ужасающим, чем ее резкий свистящий голос. - От этого голоса становится не по себе, - с тревогой заметила Малия. - А кто она вообще такая? - задумчиво спросил Вульфред. - Советница? Ведьма? Шут? Конан усмехнулся: - Она вполне может оказаться его матерью. - Охотно верю, что у такой мамаши родился такой сынок,- сказала Малия,они друг друга стоят. - Переводчик повернулся к ним, и пленники замолчали. - Мой господин приглашает вас в свои владения. Вы будете жить здесь, в его покоях, и сегодня вечером он устраивает пир в вашу честь. - Надо без колебаний соглашаться, - сказал Спрингальд. - Да,- согласятся Конан, говоря на аквилокском, - наша жизнь висит на волоске, и если нам вообще суждено выбраться отсюда, не говоря уже о сокровищах, надо побольше разузнать и об этой стране, и о ее народе. - Решено, - сказал Ульфило. Он повернулся к переводчику: - Передай своему всемилостивейшему повелителю нашу сердечную благодарность и скажи, что мы будем счастливы воспользоваться его щедростью и добротой после долгого и многотрудного пути. Царя, казалось, этот ответ вполне удовлетворил. Сказав что-то переводчику, он повернулся к толпе слуг и проследовал вместе с ними назад, в башню. - Пойдемте со мной, - сказал переводчик. - Вы можете расположиться в царском дворце. - Я бы предпочел что-нибудь другое, - пробормотал Ульфило, - но ничего не поделаешь. Пошли. Конан, Вульфред, смотрите, где здесь есть входы и выходы. Ванир усмехнулся: - Об этом-то я не забуду, ведь даже в "Поэме советов" сказано: "Когда входишь в дом, разведай, где есть окна и двери, а вдруг придется спешно уходить и искать для отступления новые пути?" - Да, только ваниры могли сочинить такие вирши, - засмеялась Малия, не обращая большого внимания на всю трудность и неопределенность их положения. - Мы практичный народ. В этой поэме множество таких полезных советов. Переводчик провел путешественников внутрь огромного каменного здания. Внизу оно оказалось еще более громадным, чем можно было предположить по внешнему виду. Планировка покоев поражала своей необычайностью, потому что стены, пол и потолок сходились под разными углами. Неровный пол поднимался несколькими уровнями, каменные карнизы и лестницы в несколько ступенек никуда не вели. Вдобавок ко всему в каменную кладку были вделаны вставки из дерева, бамбука и соломы. Внутри кипела активная работа. - И какой сумасшедший это все построил? - спросил Конан. - Трудно сказать, - неуверенно заметил Спрингальд, - каменная кладка очень напоминает раннюю стигийскую, но эти все украшения и планировка такого я никогда не встречал, разве что на безумно древних рисунках, которые уже давно считаются плодом поврежденного воображения. Царь в сопровождении своей свиты исчез в мрачных лабиринтах здания, а Конана с товарищами переводчик провел вверх по каменному склону, потом по нескольким лестницам, и наконец они очутились в анфиладе высоких комнат, освещаемых длинными узкими окнами. Стены и потолок тоже сходились под какими-то немыслимыми углами, но в покоях было чисто, и пол устлан свежим тростником. - Смотрите! - воскликнула Малия, подбегая к окну. Все остальные последовали ее примеру. Они в полном изумлении взирали на раскинувшееся под окном огромное озеро. Вода в нем на редкость темная и странно неподвижная. - Теперь понятно, откуда берутся такие рыбины, - заметил Вульфред. - Эта удивительная рыба вполне может водиться в подобном озере, - сказал Спрингальд. - Не нравится оно мне. - Да, - подтвердил Конан, - что-то в нем есть странное. Озеро имело правильную округлую форму и лежало, как оценил киммериец, в самом центре долины, в самой нижней ее части. И все ручьи в долине текли сюда. - Вода должна как-то отсюда уходить, но непонятно как, - сказал Конан. - На дне, может быть, есть специальные стоки, - предположил Спрингальд. - У нас есть дела и поважнее, чем это дурацкое озеро, - прервал их Ульфило. Отойдя от окна, он уселся на покрытый соломой пол. - Например, почему нам ничего не рассказали о Марандосе? Мы ведь знаем, что он вошел в долину. Почему его от нас прячут? - Вполне возможно, что они его убили, - сказал Спрингальд. - Вы же все видели, как разделались с тем, который чихнул, - сказал Конан, - царь Набо не из тех, кто остановится перед кровопусканием. - Может, они о нем ничего не знают, - сказала Малия. Она все еще стояла у окна и не отрываясь смотрела на озеро. - Это невозможно, - сказал Ульфило. - Мы слишком увлеклись этим озером, - опять заговорила Малия. Посмотрите-ка вон туда, на те холмы. Мне уже мерещится, или там на самом деле еще один город? Люди опять сгрудились у окна. Хорошенько всмотревшись в ту сторону, куда показывала Малия, они действительно различили группки каких-то построек, явно творение человека. - Может быть, он там! - предположила Малия. - В долине, наверное, живут несколько племен, и они соперничают между собой. Этим и объясняется настороженность царя. Ульфило почесал в бороде: - Да, вполне возможно. Но мы не можем даже проверить, живет ли кто-нибудь в тех каменных завалах. Слишком далеко. - И дыма не видно, - сказал Вульфред, - но от сухого дерева дыма может и не быть. Надо бы понаблюдать сегодня вечером. Свет факелов должен быть хорошо виден. Конан повернулся к переводчику и обратился к нему на кушитском: - Что там за город на холмах? - Это не город, - торопливо ответил тот, - просто груда руин. - Его лицо выражало неподдельный страх. - Не спрашивай его ни о чем, - тихо проговорил Ульфило. - Как тебя зовут? - спросил Конан. - Кефи, - теперь он заметно успокоился, чувствуя себя на безопасной территории. - Мой отец, как вы, наверное, поняли, был торговцем из Стигии, он содержал лагерь для купцов и работорговцев на берегу Зархебы. Моя мать, кушитка, была его наложницей. Когда я перегонял скот по берегу реки, меня схватили торговцы рабами и в течение двух лет продали. Меня купили какие-то косоглазые и толстые, я не знал, что это за племя. Потом меня привезли сюда; мы прошли длинной пещерой, она как бы пронзает горный кряж с юга на север. И наконец меня купил отец царя Набо. Сначала я пас скот, но вскоре стал быстро продвигаться по службе, потому что я способный, и к тому же знаю разные языки, на которых в этой долине никто не говорит. - Следовательно, торговцы сюда приходят, - сказал Вульфред, - и ты переводишь их чужую речь. Так, значит, чужестранцев сюда все-таки впускают, почему же ты говорил, что это запрещено? - Никто не захотел бы жить совершенно изолированно, - пожал плечами Кефи. - Царю Набо нужны ткани и сталь, а наш народ, как и всякий другой, очень любит и цветные стеклянные бусы, и зеркальца. Иногда надо прикупить рабов, иногда, наоборот, продать. Но чужестранцам запрещается задерживаться здесь надолго, дольше, чем необходимо для проведения их дел. - А нас как примут? - спросил Ульфило. - Это решает мой повелитель. В нашей земле только один закон - воля царя Набо. Сегодня он ваш добрый хозяин. Если вы ему понравитесь, он отошлет вас с подарками, если нет...- он опять пожал плечами, - он вас, наверное, всех убьет.
      Глава 13. ПОВЕЛИТЕЛЬ ПРОКЛЯТОГО ОЗЕРА
      Путники отдыхали, удалось даже немного поспать, до самого вечера. Их разбудил барабанный бой, который послышался снизу. Появились служанки с кувшинами воды, они принесли с собой одеяния, изготовленные явно из купленной у торговцев ткани, Все, за исключением Конана, с удовольствием сбросили свои драные лохмотья, повязав, однако, поверх красивого платья свои мечи. - Пока что с нами обращаются вполне гостеприимно, - с надеждой в голосе проговорил Спрингальд. - Все может измениться в любую минуту,- сказал Ульфило. - Царская милость всегда неустойчива, а у дикарей, я думаю, и вообще ни на что полагаться нельзя. - Женщины у них очень хорошенькие, - сказал матрос с изуродованным шрамом лицом. - Вот только каким окажется сам царь, как думаете? - На женщин и смотреть не смей, - строго сказал Ульфило. - Мы пока слишком мало знаем. Это может быть воспринято как смертельное оскорбление. Подождите, может быть, он сам подаст знак. - Не так-то просто сохранять спокойствие, - ответил матрос. - Сколько времени мы уже без женщин. - Да, да, - подтвердили остальные. - Если в его присутствии чихают, - заметил Конан, мрачно усмехаясь, этот царь рубит головы. А какой части тела он вас лишит, если будете баловаться с его женщинами, как думаете? - Матросы больше не усмехались. Заходящее солнце уже окрасило воды озера зловещими цветными бликами, когда в дверях появился Кефи. - Царь устраивает пир в вашу честь, - объявил он. - Будьте добры, следуйте за мной. Ульфило повернулся к Спрингальду. - Принеси-ка мешок с подарками, - приказал он. - У нас кое-что еще осталось, царю может пригодиться. - Он обратился к остальным: - Я хочу, чтобы каждый из вас вел себя наилучшим образом. Мы добрались в такую даль с огромными трудами и потерями не для того, чтобы сложить здесь головы или же уйти ни с чем. - Ты абсолютно прав, - страстно заверил его Вульфред. - Надеюсь, рыбы в сегодняшнем меню не предвидится, - сказала Малия. - Ешь что дадут и улыбайся, - посоветовал Конан. - Есть вещи и похуже, чем неприглядная рыба. Они спустились в нижние покои удивительной башни и устроились на подушках из шкур зебры. Слуги размахивали опахалами, музыканты били в барабаны и играли на флейтах, танцоры выделывали самые немыслимые па. Раскачиваясь на ходулях, сражались наполненными воздухом пузырями люди в демонических масках, а полунагие женщины быстро двигались по кругу, подчиняясь сложным ритмам. Дети прихлопывали в ладоши, и на разные голоса звучали их жутковатые, хотя и мелодичные напевы. Танцоры кружились все быстрее, пение достигло некоего экстатического апогея, когда из своих покоев в сопровождении свиты появился царь. За ним вышла и безобразная Агла. - Кто такая эта мерзкая старая обезьяна? - спросил Вульфред у Кефи. - Поосторожнее, - предупредил его переводчик, - она читает в самом человеческом сердце, даже если и не знает его языка. Она тоже королевской крови и царю приходится, наверное, прапрабабушкой. Говорят, что ей уже больше двухсот лет, и жизнь себе она продлевает какими-то немыслимыми ритуалами. Она занимается тем, что вынюхивает заговоры против повелителя, и кто попадает у нее под подозрение - погибает мучительной смертью. - Значит, здесь каждому грозит такая опасность, - заметил Конан, - потому что вряд ли у кого-то возникнут при взгляде на нее приятные мысли. Царь уже занял свое место, рядом пристроилась Агла, и гостям предложили по большой кружке пенящегося пива. Вульфред попробовал и одобрительно причмокнул губами. - Не северный эль, конечно, - объявил он, - но пить можно. Может, они не такие дикари, как мы подумали. Перед гостями появились фрукты, мясные блюда, плоские лепешки. Люди с жадностью набросились на еду. Ко всеобщему облегчению, рыбы не подавали. Ульфило торжественно преподнес царю Набо свои дары: красивое ожерелье из серебряных пластин, разукрашенное цветными эмалями, и кинжал с резной хрустальной рукоятью. Царю дары пришлись по душе, но Агла лишь злобно ухмыльнулась своей беззубой улыбкой, сощурив блестящие черные глазки. - При взгляде на это чучело и аппетит пропадает, - ворчал Вульфред. - Однако ты все-таки воздаешь этим кушаньям должное, - заметила Малия. Ванир оторвал целую газелью ногу: - Разве я могу обидеть доброго хозяина? К тому же когда еще придется так сытно поесть? Пока есть возможность, надо запасаться. - И, подтверждая свои слова делом, он впился зубами в нежное мясо. Пир продолжался в течение всего долгого, душного вечера, люди уже не могли пошевелиться от тяжести съеденного и выпитого. Конан ел с аппетитом, но ячменным пивом и пальмовым вином не злоупотреблял. Компания сомнительная, да и положение пока неясное. Ульфило и Спрингальд, как он заметил, тоже соблюдали должную осторожность, Вульфред в отличие от остальных не чувствовал угрызений совести, но все осушенные кружки пива почти не оказали на него воздействия. Когда над холмами на востоке взошла луна, царь Набо поднялся и хлопнул в ладоши. Барабаны смолкли, и рабы стали быстро убирать остатки ужина. В толпе гостей послышался какой-то шум, и вперед вышли двое стражников, они тащили молодую женщину, шея которой была закована медным кольцом. Она совсем не походила на жителей долины. Черты лица более грубые, и нет декоративных шрамов. Она явно чем-то смертельно напугана. Царь что-то ей сказал, и все засмеялись. Никто не проявил к ней ни капли жалости или сочувствия. - А эта чем провинилась? - спросил Ульфило. - Кажется, не чихала. - Она ничем не провинилась, - ответил Кефи, - просто она рабыня. Пришел ее черед, и сегодня женщину подарят речным божествам. Волосы зашевелились на голове у Конана. - Жертвоприношение? - Да. Рабов здесь покупают в основном именно для этого, так как для работы нужно не много людей. Но духи требуют жертвоприношений, и отдавать им рабов гораздо удобнее, чем выбирать кого-нибудь из себе подобных. Во время больших праздников в течение одного дня приносится множество жертв. - Но это бесчеловечно! - возмущенно воскликнула Малия. - И в моей стране время от времени приносят в жертву людей, - пожал плечами Вульфред. - Пусть себе режут друг друга, мне-то что за дело? - Да, - подтвердил беззубый матрос, совсем опьяневший от выпитого, - я много раз возил рабов на Черный Берег, и больше половины этих скотов в пути дохнут. Ни на что они не годны. Нечего на них и внимание обращать. Пальцы Конана сами собой сжались на эфесе меча. - Не терплю рабства и не терплю жертвоприношений. А еще больше ненавижу грязных демонов, которые жаждут крови. Это омерзительно. - Хочу тебе напомнить, - медленно проговорил Ульфило, - что нас мало, а их много. И наш царственный повелитель, - в его остовах слышалось бесконечное презрение, - не разделяет в этом вопросе твоих чувств. - Царь Набо приберегает свои более нежные чувства для избранного меньшинства, - добавил Спрингальд. Вновь раздался барабанный бой, на этот раз медленный, завораживающий. Вперед вышли женщины и надели на шею рабыне гирлянды ароматных цветов. Ее руки были связаны за спиной. Женщину подтолкнули ближе к царскому возвышению. Повелитель поднялся и взял в руки факел. Держа его высоко над головой, он обратился к присутствующим: - Царь повелевает: мы славно пировали от плодов щедрой земли, так давайте теперь возблагодарим наших богов. Они голодны, но питаются не от земных плодов и не от звериной плоти, но от плоти мужчин и женщин. - Может, лучше уйти? - сказала Малия, побледнев сильнее обычного. - Это оскорбит духов, - предостерег их Кефи. - Если хотите остаться в живых и получать царские милости, вы должны присутствовать на жертвоприношении. Волей-неволей им пришлось пойти вместе со всеми. Процессия проследовала вокруг возвышения башни и приблизилась к длинному спуску, который вел прямо от входа и на сотню шагов вдавался в озеро. Влажный, сырой воздух больше походил на морской. Рабыня, казалось, ничего не чувствовала, ее лицо выражало лишь животную покорность. Агла подпрыгивала и пританцовывала перед ней, заливаясь безумным смехом и кружась на своих ножках-соломинках. Она больше напоминала резвого ребенка, а не старую женщину. Она вскрикивала и подвывала тонким, пронзительным голосом, подхлестывая свой экстаз. - Нельзя призывать богов, как будто созываешь свиней на помои, пробормотал Спрингальд. - Боюсь, что местным богам приличия неведомы, - заметила Малия. Она прилагала огромные усилия, чтобы только не выдать охватившее ее чувство омерзения и ужаса. В толпе слышалось пение. Голоса звучали то громче, то тише, в сложную гармонию вплеталось неистовство танца и бой барабанов. Все это зрелище представляло собой жуткую, мрачную, но в то же время прекрасную картину, Процессия приблизилась к самым ступеням. Возглавляла ее Агла. Подойдя к кромке воды, она подняла в воздух свой увешанный погремушками посох и воззвала к божествам. Вначале это было все то же писклявое пение, но постепенно тональность менялась, и она издавала уже такие звуки, которые не может произвести нормальное человеческое горло. С ее слюнявых губ срывалось какое-то бульканье, резкие щелчки и что-то совсем невообразимое. Она пела, и вода в озере начала меняться. - Что это такое? - в тревоге прошептала Малия. На гладкой поверхности воды возникло какое-то пятно. Оно светилось изнутри густым красным светом. Потом стало понятно, что возникло оно не на поверхности, а будто бы поднялось из водных глубин. Колдовское пятно медленно росло. Из глубины озера что-то поднималось все выше. Раздался всплеск, какое-то движение на поверхности. Еще один всплеск. Из воды выпрыгивали огромные бесформенные рыбы, как будто там, внизу, их преследовала какая-то опасность. Эти монстры прыгали и резвились на поверхности озера. В неясном свете трудно было хорошенько их рассмотреть, но все же видно, что они не похожи ни на одно живое существо, которое когда-либо обитало в водной стихии. Одни выбрасывали в воздух щупальца. Другие хлопали перепонками, похожими на крылья летучей мыши. Люди пришли в ужас, когда исполинских размеров рыба схватила похожую на осьминога тварь при помощи части тела, которую вполне можно было бы назвать рукой, и затолкала извивающуюся добычу себе в рот. - Это против всех законов природы! - воскликнула Малия. - Не ожидала такого? - поинтересовался Спрингальд. Киммерийцу же, чтобы остаться на месте, потребовалась вся его сила воли. Колдовство и вся связанная с ним отвратительная мерзость всегда вызывали в нем бурю негодования, а на этот раз дело поворачивается, кажется, особенно диким и ужасным образом. Пение Аглы достигло своего исступленного апогея, и вода в озере как будто вздулась, образуя огромный круглый наплыв, который светился неестественным кровавым сиянием. Вокруг этого наплыва твари помельче вспенивали воду своими щупальцами. Внутри же появилось некое расплывчатое аморфное существо, состоящее из извивающихся щупалец и множества светящихся глаз. - Что это? - в ужасе воскликнул один из матросов. Все они не могли двинуться с места от страха и не отрываясь смотрели на призрачное чудовище. - Стойте где стоите! - прикрикнул на них Вульфред. - Икатун! - ревела Агла. - Икатун! Икатун! Водяной горб перестал расти и раскрылся, каскады воды рухнули в озеро, обнажив огромную тушу этого чудовищного "бога". По его темной шкуре пробегали искры красного пламени, в воздухе стоял невыносимый смрад. Агла отошла в сторону, и царь Набо подтолкнул рабыню вперед. При виде этого омерзительного существа женщина очнулась от своего оцепенения, и на ее лице застыло выражение смертельного ужаса. Чудище уставимтесь на нее несколькими парами глаз и выбросило вперед длинное, толстое щупальце. Рабыня попыталась вырваться, но царь железной рукой сдавил ей запястье. Вот щупальце приблизилось, и женщина закричала как безумная. Оканчивалось оно небольшим овальным отростком, внутренняя сторона которого была вся усеяна множеством похожих на клыки зубов. Царь отступил, а отросток скрутил тело женщины и поднял его в воздух. Зажав ее покрепче, щупальце стало ритмично сокращаться. Крик несчастной жертвы заглушал все вокруг. Он длился долго, невыносимо долго. Взвизгнув, один из матросов бросился бежать. Вульфред попытался удержать его, но тот успел ускользнуть от руки капитана. Чудовище одним глазом зафиксировало это движение, и с неожиданной для такой огромной туши быстротой щупальце устремилось к бегущему. Зубастый отросток уже обвился вокруг несчастного и потащил его в воду. Чудовище крепко держало свою извивающуюся добычу, а на его теле уже раскрылось напоминающее рот отверстие, обнажив влажные шевелящиеся перепонки и складки, напоминающие клубок омерзительных червей. Щупальца сжались, и в эту гнусную пещеру хлынули потоки крови. На грубой шкуре монстра еще сильнее заиграли и замерцали кроваво-красные вспышки. Наконец щупальца раскрылись. От человеческих тел остались лишь обрывки кожи да горстка стертых в порошок костей. Эти останки тоже были отправлены в рот, который захлопнулся после этого с отвратительным чавканьем. Чудовище заухало и заворчало и стало медленно погружаться в воду. Вот оно скрылось, ушли в глубину и все остальные твари. Гости пира медленно расходились по домам. Путешественники все так же стояли на месте, потрясенные, но они сумели не поддаться панике, хотя четверо оставшихся матросов были полумертвы от ужаса. Проходя мимо, царь одарил их своей дьявольской улыбкой, а Агла беззвучно рассмеялась беззубым ртом, как будто предвкушая, что следующей жертвой станут именно они, и бурно радуясь этой мысли. К себе они возвращались в полном молчании. Первой заговорила Малия, когда они уже устраивались спать на покрытом соломой полу. - Что же это было? Неужели и в самом деле божество? - Вряд ли, - ответил Спрингальд, стаскивая с ноги заплатанный ботинок, что-то совсем незнакомое. - Что ты имеешь в виду? - спросил Ульфило. - Судя по его форме, по всему внешнему виду, оно из глубин иных миров. В его голосе слышалась тревога, и следа не осталось от обычного шутливого тона. - Думаю, оно неземного происхождения. - Но все-таки это бог? - спросил Вульфрея - Нам только известно, что оно сильное, - пожал плечами книжник. - Но кто может точно сказать, что представляет собой бог? Это существо обладает большой властью над теми, кто здесь живет. Оно изменило, наверное, весь животный мир озера. Бог это или не бог, в его руках нечеловеческое могущество. - Мне безразлично, кто эта омерзительная тварь, - сказал Конан. - А с теми, кто ему поклоняется, я не могу иметь ничего общего. Надо нам убираться отсюда поскорее. - Мне нечего на это возразить, - сказал Ульфило. - Мы здесь не обнаружили ни брата, ни сокровищ. Но куда же мы пойдем? Все это время Конан стоял у окна. Вдруг он показал рукой на другую сторону озера: - Смотрите! Люди поднялись с соломы и сгрудились у окна. На холмах за озером, где днем они заметили какое-то поселение, сейчас горели огни. На следующее утро они попросили разрешения пойти на охоту. - Зачем вам охотиться? - спросил царь через переводчика. - Разве у меня недостаточно мяса? - Достаточно, повелитель Набо, - ответил Ульфило,- и твоя щедрость не знает границ. Но в наших землях охота - развлечение знатных людей, и нет для нас ничего более приятного, чем охота. - А, вам нравится убивать! - сказал царь Набо, с пониманием им улыбаясь. В этих вещах он хорошо разбирался. - В таком случае, конечно, идите и убивайте. Я пошлю с вами эскорт белых плюмажей. - Нам не нужен эскорт, - возразил Конан. - Но я на этом настаиваю, - все так же улыбаясь, говорил царь. - Это большая честь для нас, - мягко заговорил Спрингальд. - Нельзя ли воспользоваться вашей добротой, сир, и попросить, чтобы нас сопровождал ваш слуга Кефи? С его помощью мы сможем общаться с эскортом, а также с другими вашими подданными, если они встретятся нам на пути. Царь Набо мановением руки выказал свое согласие: - Удачной охоты, друзья. - И он весело рассмеялся. - Не нравится мне, как потешается над нами этот дикарь, - сказала Малия, когда они выходили из города, держа на плече копья. Четверо оставшихся матросов брели позади, а за ними следовало два ряда воинов с белыми перьями на головах. - Но что же у него на уме? - вслух размышляв Вульфред. - Он не ставит никаких условий, даже и вопросов почти не задает, спросил только, кто нас сюда привел. Конан повернулся к Кефи: - Почему царь считает, что нам нужен эскорт? - Он показал большим пальцем через плечо, туда, где с каменными лицами мерно шагали воины. - Мой повелитель опасается, что на вас могут напасть, - ответил слуга. - Напасть? - переспросил Ульфило. - Кто это может напасть? Здесь что, есть преступники? - Преступники, да... И... мятежники. - Последнее слово он почти прошептал и бросил тревожный взгляд назад, на воинов, хотя они и не понимали по-кушитски. - Наконец что-то проясняется, - сказал Конан. - Кефи, расскажи нам про мятежников. Забудь об этих псах с белыми перьями. Если кто-нибудь из них разберет хоть слово, я сам его прикончу. - Прекрасно. Если они спросят, я скажу, что рассказывал вам о здешних землях и о дичи, что пасется на полях. - Хорошо, - сказал Ульфило. - Так говори же. - У царя Набо был брат. Старший брат, и, когда несколько лет назад их отец умер, он стал царем. Его звали Чаак. Он не оказывал почестей богу озера, и это очень прогневало Аглу. - Почему он вообще не убил эту мерзкую тварь? - спросил Спрингальд. - Аглы боятся даже цари, потому что ее колдовство сильно, а проклятия сбываются. Так вот, она стала сеять в народе слухи, что безбожие царя вызовет ужасные бедствия. В основном она настраивала против царя элитные отряды воинов с белыми плюмажами. - А кто стоял во главе этих элитных отрядов? - спросил Ульфило, как всегда быстро ориентируясь в вопросах военных и политических. - Да, ты прав, ими по старой традиции командовал младший брат правителя. - Значит, Набо, - сказал Вульфред. - Совершенно верно. - Пожалуйста, рассказывай дальше, - просила его Малия. - Агла восхваляла Набо, говорила, что он набожный и верный своему долгу человек, который, взойдя на престол, непременно вернет все древние обряды. Он поднял восстание и с помощью своих воинов выгнал законного правителя из города. Ему помогали также воины с синими плюмажами, но не так активно. - А у старого правителя совсем не было сторонников? - спросил Ульфило. - Нет, были. Верными ему остались большинство из его собственного клана, а также воины с зелеными перьями, его личная охрана. Была жестокая война, бои шли по всей долине. Последняя решающая битва произошла у заколдованного перевала, по которому вы спустились в долину. - Царя убили? - спросил Конан. - Да. С ним бок о бок сражался его молодой сын, думали, что он тоже погиб, но тела так и не нашли. - Мы здесь видели воинов только с белыми или голубыми перьями. Куда делись остальные? - поинтересовался Спрингальд. - Бежали. А остатки... - Он опять с тревогой обернулся на эскорт. - А остатки живут сейчас в городе за озером? - закончил его мысль Конан. - Да. Этот город вовсе не так велик, как у озера, но у него высокие и крепкие стены. Он больше напоминает форт, какие стигийцы строят по берегам. Там живут мятежники, которые грабят наши амбары и режут скот, тем и питаются. - А что мой муж Марандос? - спросила Малия. - Скажи мне всю правду, царь Набо с ним тоже расправился? - Клянусь тебе, - ответил Кефи, - что никогда даже не слышал об этом человеке. Если бы он здесь появился, правитель конечно же обратился бы ко мне, чтобы я переводил его речь. Они охотились все утро и настреляли несколько маленьких упитанных газелей. В полдень Ульфило объявил привал, дичь разделали и обжарили на тлеющих углях. Они ели, запивая мясо вином из бурдюков, и обсуждали, что делать дальше. - Нам стоит поискать себе укрытие, - сказал Конан. - А форт на холмах самое подходящее для этого место. - На самом деле киммериец предпочел бы вообще убраться из этой долины, но он дал слово, что поможет найти Марандоса, и сдержит данное обещание, если только они сами не изменят своих намерений. - Да, - согласился Ульфило, - если Марандос перебрался через горы, он может быть только там. - И кроме того, - добавил Вульфред, - форт стоит именно в том месте не без причины. - О чем ты? - спросила Малия. - Сама подумай: город на берегу озера, это вполне понятно. Древние пифонцы, или кто бы там они ни были, построили его у воды, потому что во всей долине это самое подходящее для жизни место. В самом центре плодородной долины, сюда стекаются все ручьи, рядом озеро. Именно здесь должен жить и правитель народа, и для рынка землепашцев самое удобное место. Но для чего нужен форт на холмах? Форт надо строить на границе или на перевале, там, где могут подобраться враги. - Так для чего он? - озадаченно спросила Малия. - Это казна! - воскликнул Спрингальд с блеском в глазах. - Да, - подтвердил ванир. - Разве и в других землях так не делают? Правители любят, чтобы их ценности хранились недалеко, но в то же время и в безопасном месте, где их не смогут достать жадные придворные да ненадежные горожане. - Да, - сказал Конан, - это мудрая мысль. Королевские сокровища хранятся в хорошо укрепленном месте вблизи столицы, я видел такое не один раз - в Немедии, Коринфии, в Заморе, в Туране и еще много где. И часто в этих замках правители укрываются во время восстаний. - А здесь, видимо, произошло наоборот, - сказал Ульфило. - Если Марандос, пройдя перевал повстречался с повстанцами, он вполне мог пойти с ними. - Значит, он нашел и сокровища! - сказал Вульфред. Спрингальд повернулся к Кефи и заговорил с ним по-кушитски. - А раньше, пока там еще не было бунтовщиков, на холмах жили люди? - Нет, - переводчик покачал головой. - Место было заброшено, и там, наверное, с самых древних времен никто не жил. - Так я и думал, - сказал Спрингальд. - В течение веков много народов проходило по этой долине, и некоторые обосновались среди развалин у озера. Но форт на холме не понадобился никому. И многие тысячи лет со дня гибели последнего из пифонцев он стоял заброшенный. - Так сокровища еще могут быть невредимы! - радостно воскликнул Вульфред. - А если так, - сказал Спрингальд, - они, скорее всего, спрятаны где-нибудь в подвалах или склепах. Придется хорошенько поискать. - Это уже пустяки по сравнению с тем, что уже пройдено! - закричал Вульфред. - Какай оптимист! - язвительно заметила Малия. - Позволь напомнить, что нас "сопровождает" добрая дюжина охраны! Только взгляни на них! - Она кивнула в ту сторону, где на отдых расположились воины.