Конан и сокровища Пифона

Первый и второй остров они миновали без происшествий. Третий остров был самым близким к континенту, и в тот момент, когда они шли по узкой полосе воды, отделяющей острова от большой земли, с мачты раздался вопль впередсмотрящего: - Каноэ! Каноэ! Эти черные дьяволы несутся на нас! - Где? - закричал Вульфред, подбежав к фальшборту. - Справа по носу, выходят из-за той большой скалы, как раз напротив южной оконечности острова! - Сколько? - прокричал Конан. - Я вижу три, но, похоже, выходят еще! Ульфило поднялся на верхнюю палубу, застегивая на себе доспехи. - Сколько еще у нас времени? - проорал он. - Это зависит от их гребцов, - пожал плечами Вульфред. - И от того, сколько мы сможем держать дистанцию. Если нашей скорости окажется достаточно, мы проскочим мимо них, прежде чем они успеют приблизиться к нам. Тогда им придется гнаться за нами. - А если мы поработаем своими веслами, мы не добавим скорости? - спросил Спрингальд, тоже поднявшийся наверх. Теперь на нем был стальной шлем с кольчужной задней частью, тело его также покрывала легкая посеребренная кольчуга. В одной руке он держал обнаженный меч, в другой - небольшой стальной круглый щит. - Нет, - ответил Вульфред. - На таких кораблях, как наш, весла используются только для маневрирования при заходе и выходе из порта. Либо мы еще используем их в узких проходах, чтобы не напороться на камни. В любом случае меньше всего мне хочется измотать людей еще до того, как мы сойдемся врукопашную. В этом бою тоже сеть свой расчет, как видишь. Чем дольше они будут гнаться за нами, тем тяжелее их людям будет ворочать веслами, в то время как наши бойцы к моменту начала самого веселья будут полны сил. - Великолепная мысль, - заключил Спрингальд. Снизу показалась бледная, но спокойная Малия. - А мне что делать? - спросила она без всякой дрожи в голосе. - Оставайся внизу, - посоветовал ей Вульфред. - В своей каюте ты будешь в безопасности. Черные тебя там не достанут. Их каноэ не приспособлены для тарана. И в конце концов, им этот корабль нужен целым. - Мы со Спрингальдом будем охранять трап вниз,- заявил Ульфило.- Если ты увидишь на трапе черного, - повернулся он к Малии, - значит, я мертв. - Я готова, - произнесла она, похлопав по какому-то предмету, свисающему с шеи на золотой цепочке. Конан разглядел, что это крохотный кинжал. Не собирается же она использовать его против корсаров? - Как хочешь, - обратился Вульфред к Ульфило. - Только ты понимаешь, что если упадешь в воду, то доспехи сразу потянут тебя ко дну? - С этого места я уйду только мертвым, - возразил Ульфило, опершись на длинную рукоятку своего меча. - Как знаешь, - сказал капитан, с сомнением оглядывая оружие Ульфило. Поосторожнее махай своим клинком. - Нам уже все рассказали, - перебил его Спрингальд. Конан, босой, одетый только в свои короткие матросские штаны, вскарабкался на мачту. Сначала он посмотрел вперед. Теперь уже их было пять. Каноэ стремительно приближались. Затем Конан повернулся и вгляделся в горизонт за кормой. Черные паруса никуда не делись, чужак держал дистанцию. Конан ругнулся и скользнул по ахтерштагу вниз, на палубу. - Наши гости торопятся на встречу с нами, - сказал киммериец. - Уже пять каноэ. Нам придется оказать им соответствующий прием. Он поднял с палубы свой пояс с оружием и затянул его на талии. Затем он снял с пояса меч и освободил тускло мерцающий клинок от ножен. Ножны Конан пихнул в люк, ведущий на нижнюю палубу. - До конца этой "вечеринки" ножны моему мечу не понадобятся,- заявил он аквилонцам.- Советую вам сделать то же самое. Болтающиеся ножны собьют вас с ног скорее, чем качающаяся палуба. Спрингальд внял совету Конана. Ульфило же проигнорировал его. По мере приближения неприятельских каноэ матросы все более нервно бряцали оружием и обнажали зубы в злобных усмешках. Теперь у каждого из них в руках был короткий меч или топор и небольшой, сплетенный из прутьев и обтянутый толстой кожей щит. У некоторых на голове были стальные шлемы. Вдоль борта через равные интервалы были размещены связки дротиков и ящики с метательными камнями. Лучникам раздали луки и стрелы. Конан выбрал себе один лук и натянул его, проверяя тетиву. Дешевое оружие - из тех, что корабли берут с собой на всякий случай. Стрелы были под стать луку, то есть не лучше. Наконечники из литого железа, обильно смазанные, оперение затянуто на древке бечевкой. С клеем бы морской воздух быстро справился. Конан отобрал несколько стрел попрямее и сунул их за пояс. - Ты не только с мечом управляешься, но еще и с луком? - спросил его Спрингальд. - Точно. Это, конечно, не то, что я видел в Гиркании, но мне же не придется стрелять за сотню шагов со скачущей галопом лошади. И этим стрелам не придется пробивать доспехи. Так что против голых людей, с близкого расстояния - сойдет. До них уже доносился рев дикарей. Это был низкий рокочущий звук, будоражащий кровь. Варвары приглашали на бойню. Этот рев выражал неудержимый восторг от предстоящего кровопролития, давал понять, что черные воины не удовлетворятся просто захватом пленников и продажей их в качестве рабов. Они перебьют всех, до кого доберутся. Гребцы, стоя, вовсю надрывались, а остальные потрясали своими копьями и дружно вопили. Эти островитяне были высокими, с более светлой кожей. чем аборигены с материка. Их обнаженные тела блестели от масла, яркая раскраска бросалась в глаза. Их головные уборы состояли из разноцветных перьев, которые качались в такт дикарской песне. Длинные наконечники их копий представляли собой куски грубо обработанного железа, что, впрочем, ничуть не уменьшало опасность этого оружия. Остро отточенные кромки этих грубых наконечников ярко сверкали на солнце, а короткие толстые древки были сделаны из прочнейшего черного дерева. Ритмичный вой перешел в пронзительный боевой вопль. Черные знали, что добыча не ускользнет от них. С каноэ хлынул поток стрел, но пальмовые луки и тростниковые стрелы не смогли причинить много вреда. Даже легкие щиты матросов хорошо защищали их от летящих стрел. Стрелы, летящие с корабля в ответ, производили гораздо больший эффект. Пронзенные насквозь тела нападающих с криками опрокидывались в воду. Конан натянул тетиву, пустил стрелу и увидел, как еще одно тело плюхнулось в теплую воду океана. Он работал очень быстро, особенно не утруждаясь выбором какой-то конкретной цели. Достаточно было прицелиться в плотную толпу неприятеля. На таком близком расстоянии от стрелка не требовалось никакой особенной меткости, главной задачей было уменьшить численное превосходство противника. На каждом из этих больших каноэ находилось по крайней мере сорок человек, и, если все они подойдут одновременно, черные просто завалят команду корабля своей массой. Теперь, когда расстояние между противниками сократилось до нескольких шагов, в ход пошли дротики и камни. Нос каноэ с треском и скрежетом врезался в правый борт "Морского тигра". Через мгновение высокие чернокожие бойцы уже перевалили через планшир корабля, чтобы тут же встретиться с мечами и топорами матросов. Люди кричали, рубили и кололи, падали и истекали кровью. Теперь, когда и без того зыбкая палуба корабля оказалась залитой кровью и заваленной человеческими внутренностями, она стала ненадежной опорой. Конан выпустил с полуюта последние стрелы, схватил свой меч и спрыгнул вниз, на основную палубу. Второе каноэ ударилось уже в левый борт, и киммериец подскочил к разбитому планширу, чтобы задержать атакующих. На первом была короткая накидка из леопардовой шкуры. Лицо его обрамляли пурпурные перья. Черный высоко вскинул свое копье, но ударить не успел. Удар меча пришелся ему на пояс, и две отдельные половины его тела, разбрасывая внутренности, полетели обратно в каноэ. Когда остальные атакующие повалили было через планшир, меч Конана замелькал вдоль борта, отхватывая кому руку, кому голову. Практически в одиночку Конан не давал всему каноэ даже ногой ступить на палубу. Но вот и все остальные каноэ сцепились с кораблем и выплюнули на его палубу толпу бойцов. Их было очень много, но матросы дрались яростно, прекрасно понимая, что дерутся за собственную жизнь. Звук врубающихся в тело мечей и топоров напоминал глухой барабанный бой, которому вторил рев черных воинов, еще оставшихся в каноэ и ожидающих своей очереди настигнуть какую-нибудь жертву или самим стать жертвой. В тот день на охоту в море вышли не только представители рода человеческого. Треугольные плавники разрезали воду, устремляясь к месту битвы. Неожиданное обилие крови манило к себе всех хищных рыб. Этот зов был слышен за несколько миль. Хищники устремились на запах крови, как устремляются вороны к месту битвы. Двое предприимчивых матросов кубарем скатились в трюм корабля и появились обратно, держа в руках массивный валун, из каких состоит балласт корабля. Их товарищи расчистивши им дорогу к борту, и валун рухнул за борт, прямо в центр одного каноэ. Тяжеленный камень проломил тонкий деревянный корпус, и каноэ начало заполняться водой. Воины в каноэ завопили. Не от страха умереть в пасти акулы, а от мысли, что им придется погибнуть, не распотрошив ни единого врага. Матросы подхватили идею, и уже несколько человек скрылось внизу, чтобы вернуться с камнями. Конан отступил от борта, чтобы отдышаться и осмотреться. Несколько матросов заняли его место. Киммериец увидел Вульфреда, который, весело распевая ванирскую боевую песню, свалил топором еще одного человека. Один на один, матросы вполне успешно могли стоять против яростных, но плохо вооруженных корсаров. Пираты были опасны в основном своим количеством. Конан запрыгнул на полуют и обнаружил там Ульфило и Спрингальда, которые охраняли трап, ведущий в каюты. Теперь стало понятно, почему Ульфило не обратил внимания на совет относительно ножен. Его ноги практически не двигались. Он выбрал себе место и не сходил с него все это время. Когда Ульфило махал своим огромным клинком, уворачиваясь и уклоняясь от смертоносных копий, его тело постоянно находилось в движении, но ноги прочно стояли там, куда он их поставил, однажды выбрав себе удобную позицию. Его удары были мощны и хорошо рассчитаны. Впечатляющее зрелище. Тут же рядом был и Спрингальд. Конан сразу, как только впервые увидел Спрингальда, начал подозревать, что тот неплохо управляется со своим коротким мечом. Теперь он в этом убедился. Конан и раньше встречал ученых-воинов и знал, что занятия наукой вовсе не делают человека слабым. Спрингальд сражался не так сурово, как Ульфило, и не так яростно, как Конан, но изящно, с улыбкой на округлом умном лице. Киммериец усмехнулся. Эти двое явно нуждались в его помощи. Каноэ теперь на одно меньше, и матросы почти что вздохнули с облегчением. Не успел Конан об этом подумать, как один из матросов, пошатнувшись, упал на палубу. Из спины у него торчало копье. А на борт уже с победными криками взбирался воин, держа в руках это окровавленное копье. Он размахнулся уже, чтобы поразить следующего, но в эту секунду меч Конана описал сверкающую дугу и расколол напополам голову черного пирата. Клинок так глубоко застрял между ребер, что Конану пришлось его вытаскивать, упираясь ногой в мертвое тело. Отшвырнув труп, Конан вскочил в каноэ и изо всех сил заработал мечом, крепко зажав его обеими руками. Окровавленная сталь описывала смертоносные полукружья, с каждым ударом разрывала кожу, мясо, кости. В море дождем падали ярко-красные капли. С радостными криками матросы последовали за Конаном. С боем они прокладывали себе путь по дну лодки. Чернокожие боролись до последнего, предпочитая смерть от меча, нежели от зубов разъяренных акул, которые уже взбивали морскую воду в кровавую пену. Вернувшись на "Морской тигр", Конан и остальные успели заметить, как отступают оставшиеся каноэ, экипажи которых значительно поуменьшились. Потрясая над головой оружием, матросы подняли радостный крик. Вульфред подходил к каждому с теплыми поздравлениями, но вскоре вспомнил о своей главной задаче. - За работу! - весело покрикивал он. - Трупы - за борт. Эй, возьмите-ка кто-нибудь ведра и смойте кровь с палубы, пока не засохло. Раненые, все на полуют, на перевязку. Оружие убрать. Не забудьте сначала почистить и смазать маслом. Матросы бойко исполняли его приказы, не слишком, видимо, огорчаясь потерей товарищей. Через несколько минут палуба уже сияла чистотой, и корабль продолжал свой путь. Кок растопил на огне целый горшок смолы, для лечения серьезных порезов, а рядом с ним парусный мастер уже держал наготове иглу и нитку для тех случаев, где больше подходила штопка. Конан опять взобрался на мачту и осмотрелся. Все так же на некотором расстоянии держался черный корабль. Во время стычки "Морского тигра" с корсарами он, должно быть, спустил паруса, теперь же Конан видел - они вновь наполнены ветром. Конан тихо выругался, не в состоянии понять, с какой целью ведется эта слежка. Если они хотят напасть, сейчас самое время, пока "Морской тигр" зализывает раны, утомленный недавним сражением. Но корабль и не собирался их догонять. Спустившись вниз, Конан пошел к юту, где расположились аквилонцы. Дрались они без малейшего признака беспокойства, теперь же, при виде мертвых тел, которые матросы сбрасывали за борт, слегка побледнели. - Они что, просто швыряют своих товарищей акулам? - с негодованием сказал Ульфило. - А как же боги, как же почтение к усопшим? Они не боятся, что души мертвых будут их преследовать? - На той родине, которую когда-то имел каждый из них, - ответил Конан, у всех, я не сомневаюсь, есть свои обычаи, свои похоронные ритуалы, они знают, как успокоить души умерших. Теперь же единственная их отчизна море. А море для матросов - лучшая могила. Спросите их, и большинство ответит, что акулы - это подданные морских богов, а значит, именно они принимают к себе души погибших моряков, которые найдут покой на дне океана. У моряков множество поверий, многие из них необычные, но страх перед мертвецами им неведом, потому что умереть в море - это обычное дело, а остаться в живых - просто большая удача. - Интересно, - сказал Спрингальд, - а ты, Конан, во что веришь? - Киммерия не имеет выхода к морю, и у моего народа нет ни традиций, ни поверий, связанных с морем. Наш единственный бог - это Кром, Повелитель Гор. Кром мало что для нас делает, как для живых, так и для мертвых, если не считать, что он дает нам жизнь и мятежное сердце, которое ведет нас в битву. Мы просто стараемся остаться в живых. А где мы умираем, в море или на суше, - это значения не имеет. - Мрачная философия,- сказал Спрингальд, - для очень угрюмых людей. - Ладно, - прервал его Ульфило, утомленный этим разговором, - пойдем-ка лучше вниз, приведем в порядок себя и оружие. Ничто так быстро не съедает хорошую сталь, как кровь. И надо убрать пятна с одежды и доспехов. - Солдат до мозга костей, да? - спросила Малия, показавшись на ступеньках трапа. - Что такое? - вопросом ответил ей Ульфило, не почувствовав иронии. Мужчины спустившись вниз. - Мой деверь - хороший человек, - сказала Малия, когда Ульфило и Спрингальд скрывшись под палубой, - просто немного толстокожий и совершенно не воспринимает юмор. - Она окинула корабль внимательным взглядом. - И не подумаешь, что полчаса назад здесь была кровавая бойня. Все выглядит так, как будто никаких корсаров и не было. - Это заслуга Вульфреда. У него всегда корабль в отличном состоянии. А пираты слишком жаждали крови и поэтому проиграли. - Что ты имеешь в виду? - спросила Малия. - В их обезумевших мозгах были мысли только о кровавой бойне. Если бы они были чуть-чуть умнее, то послали бы несколько человек с топорами, чтобы обрубить наш стоячий такелаж, завалить мачту и искромсать рулевое устройство. Тогда нам пришлось бы торчать здесь еще бог знает сколько часов. У них было бы достаточно времени, чтобы вернуться сюда еще раз с подкреплением и прикончить нас. Женщину передернуло от таких предположений. - Благодарение Митре, он не наградил их таким же разумом, как у тебя. Она в который раз окинула Конана оценивающим взглядом. - Я слышала, как ты беседовал с моими компаньонами, перед тем как я поднялась наверх. Спрингальд уже несколько раз говорил, что киммерийцы славятся своей угрюмостью. Но ты ведь другой. Да, ты угрюм и не склонен к разговорам, но будучи в неплохом расположении духа ты смеешься ничуть не тише, чем любой из нас. - Я немного отличаюсь от людей моей расы, - пояснил Конан. - Киммерийцы величайшие воины в мире, но жить среди них - это настоящая тоска, если только они не дерутся. Они презирают роскошь и удобства и ненавидят покидать пределы своей страны или прощаться с жизнью среди чужаков. А я знаю, что с самого детства отличался от них. - Почему это? - С младенчества я слушал рассказы о путешествующих купцах и о тех немногих киммерийцах, что сражались в армиях чужих стран. Я страстно стремился увидеть великие города и путешествовать по дальним странам. Я могу вынести любые лишения и неукротим в драке, в этом я похож на своих родичей. Но я не выношу долгого сидения на одном месте, во мне просыпается бродяга. И еще я обожаю хорошее вино и еду, а также музыку. - Он осмотрел женщину с такой же откровенностью, с какой она только что изучала его. Мне нравятся ласковые женщины, от которых исходит аромат духов, а не запах горелого торфа. Вот в этом я сильно отличаюсь от всех жителей моей страны. Конан был одарен нежной улыбкой. - Очень рада это слышать, - прозвучали ее двусмысленные слова, и она шагнула обратно вниз. Не успела ее белокурая головка скрыться под палубой, как на полуюте объявятся Вульфред. За ним вскарабкались два матроса. Опершись о кормовой поручень, эти трое принялись негромко беседовать. - Каков же там приговор твоего мясника? - спросил Конан. - Восемь человек кончились сразу, - ответят Вульфред. - И еще двое могут не дотянуть до следующего утра. - Не так много, - неопределенно хмыкнул киммериец, - для той резни, что мы устроили пиратам. Однако в этих местах мы не сможем найти замену ни одному из наших. - Точно. До самого пункта назначения мы себе не можем больше позволить подобных драк. - Черный корабль все еще идет за нами, - заметил на это Конан. - Знаю. Все, как я и думал. Это купец, который решил, что мы нашли где-то лакомый кусок. Его ждет немалое разочарование, когда он поймет, куда мы идем, - захихикал Вульфред. Свое мнение Конан высказывать не спешил.
      Глава 6. БЕРЕГ КОСТЕЙ
      Морские волны хлестали по острым скалам, зеленоватая вода взбивалась в пену, и казалось, что это острые клыки какого-то морского чудовища, брызжущего слюной. У румпеля стоял Вульфред, провести "Морской тигр" в таком опасном месте он не мог доверить никому. В носовой части Конан и опытный лотовой занимались измерением глубины, они опускали в воду две веревки со свинцовым грузом и по узлам на этой веревке определяли глубину под килем. Когда один из них опускал веревку, другой в это время вытягивал свою, так, чтобы делать замеры как можно чаще. - Две сажени, - пропел помощник Конана. Он говорил нараспев, получалась почти что песня. Этот человек был чернокожий с побережья, он утверждал, что хорошо знает эти места. На берегу путешественники немного пополнили свою команду, чтобы заменить тех, кто погиб в бою с корсарами, а также в предвидении новых потерь. В основном это были люди из племени Луа, довольно мирный народ по сравнению с другими кушитами побережья, и к тому же неплохие моряки. Они часто нанимались служить на корабли, которые держат курс на юг, с тем чтобы на обратном пути их высадили на родной земле. - Полторы сажени, - выкрикнул Конан. Матросы молча стояли у перил. Скалы вырисовывались совсем рядом, а эта опасность пострашнее корсаров. Осадка у "Морского тигра" меньше сажени, но даже и небольшой острый камень на глубине трех-четырех футов может распороть его дно от носа до кормы, и судно в одно мгновение окажется под водой. И сильный пловец не сможет выбраться из водоворота, если корабль пойдет ко дну. Внезапный толчок. Веревка луанца зацепилась за что-то под водой, он не смог удержать ее в руках. Люди стояли стиснув зубы, но толчков больше не было. - Просто песчаный перекат, - сказал Вульфред, - был бы камень, нам пришлось бы хуже. - Голос его звучал спокойно, но на лбу выступили капли пота, и вовсе не от жаркого утра. Конан в очередной раз вытянул веревку. - Шесть саженей! - радостно воскликнул он. Все вздохнули спокойнее. Они благополучно миновали каменную гряду и плыли теперь в глубоких водах лагуны. Вульфред отер пот со лба и передал румпель матросу. - Ни за какие деньги больше не пойду здесь! - сказал он. - И все же по крайней мере еще раз придется,- заметил Спрингальд. - А иначе как же ты отсюда выберешься? - Пока мы будем здесь стоять, я вышлю лодку, - ответил Вульфред, - чтобы измерить глубину и проложить наиболее безопасный путь. Там, где мы сейчас шли, и шестидюймовый камушек мог бы стать погибелью. Широкую тихую лагуну окаймлял белый песчаный пляж. А за ним стеной поднимались густые джунгли, их зелень ярко светилась на утреннем солнце. Стояла полная тишина, но Конан понимал, что это только кажется издалека. В джунглях никогда не бывает тихо, там раздаются птичье пение, жужжание насекомых, крики жертв в лапах хищников. А здесь, в лагуне, слышится только тихий шелест волн о скалы, которые уже остались позади. Конан разглядывал берега, когда к нему присоединились аквилонцы. - Никаких признаков жилья, - сказал Спрингальд. - Ни лодки, ни хижины, ни даже струйки дыма над лесом. - Это обманчивое впечатление, - предостерег его Конан. - Борана здесь, они уже следят за нами. Все свои огни они погасили, как только нас заметили. Сейчас они нас взвешивают. - Взвешивают? Зачем? - спросила Малия. - Чтобы съесть, - усмехнулся Конан. - Мы здесь в основном жесткие и костлявые, - заметил Спрингальд. - Самая вкусная, конечно же, Малия. - Ты не должен говорить обо мне в таком тоне, - с негодованием воскликнула Малия. - Да, нехорошо, - подтвердил Ульфило. - Клянусь Имиром, - воскликнул Вульфред, - наш тон - самый дружеский. - Как мы выберемся на берег? - спросил Спрингальд. - Сначала вышлем лодку, нагруженную товарами, но торговцы будут вооружены до зубов, - ответил Вульфред. - Надо, чтобы они увидели, что с нами шутить опасно, но я не хочу, чтобы нас приняли за пиратов или работорговцев. - И ты пойдешь на этой лодке? - спросил Ульфило. - Нет. - Ванир покачал головой. - Корабль - вот моя первейшая обязанность. - Правильно, - подтвердил Конан. - Неизвестно, что нас ждет на берегу, а пока нет полной безопасности, капитан должен оставаться на борту. Я пойду на этой лодке. - Я с тобой, - сказал Спрингальд. - Хочу поближе познакомиться с этими людьми и их страной. - Как хочешь, - ответил Конан. - Но будь готов ко всему. - Я с самой Аквилонии ко всему готов. Корабль бросил якорь, и лодка с вооруженными матросами поплыла к берегу. Туземцы все не показывались. В носовой части на ящике с товарами сидел Конан, Спрингальд устроился радом. У аквилонца, как всегда, была с собой сумка с книгами. Шестеро сильных матросов сидели на веслах, седьмой правил рулем. Все они были вооружены до зубов. - Вон река, - сказал Спрингальд, указывая туда, где в прогале между деревьями ленивый поток выбрасывал в небольшую бухточку зеленоватую пену. - На вид не очень приятная. - Когда я здесь был в прошлый раз, она казалась еще грязнее, - заметил Конан. - Уровень воды был ниже, потому что стоял сухой сезон. А эту, наверное, и пить можно, если процедить пару раз. - Хорошо, если так, - сказал рулевой. - У нас бочки почти пустые. Вот киль коснулся песка, матросы выскочили из лодки и втащили ее на берег. Потом выгрузили ящики с товаром. Конан оглядел покрытый водорослями берег и выбрал подходящее место. - Сложите все здесь, - приказал он, - сюда вода не поднимается. Матросы исполнили его приказание. Когда все было готово, ящики открыли и стали выкладывать содержимое на расстеленные одеяла. Чего здесь только не было: разноцветные бусы, мотки медной и латунной проволоки, железные болванки, ножи, топоры. соколиные колокольчики, зеркальца, краска, рулоны яркой материи. - Что дальше? - спросил Спрингальд, когда все было готово. - Дальше будем ждать, - ответил Конан. - Очень бы хотелось предпринять небольшую экспедицию, - сказал ученый, с жадностью вглядываясь в густоту джунглей. - Сначала необходимо определить, в каких мы отношениях с дикарями. Люди явно нервничали, не выпускали из рук оружия, как будто все время ожидали какой-нибудь опасности. Конан стоял скрестив на груди руки, спокойный как статуя. Ждать пришлось недолго. Внезапно по деревьям пронеслось какое-то движение. Матросы от удивления присвистнули. - О Митра! - воскликнул Спрингальд, когда неизвестно откуда возникла добрая сотня воинов. - Здесь же никого не было! - Они все время были здесь, - ответил Конан. - Я заметил некоторых, как только мы пристали к берегу. Они, как и пикты, мастера прятаться, умело используют тень и могут стоять абсолютно неподвижно. Для того, кто не привык к джунглям, они просто невидимы. Там, где раньше только зеленели джунгли, стояли воины, вооруженные копьями и длинными щитами. Эти не похожи на корсаров-островитян - они крепкие, мускулистые, среднего роста, кожа у них очень темная, головы выбриты. Тела раскрашены зеленой и коричневой краской, так, что среди деревьев их совсем не видно. Не опуская щитов, они медленно приближались, глаза светились настороженно и подозрительно. - Мы погибли! - пробормотал кто-то сдавленным голосом. - Тихо, - оборвал его Конан. - Им просто интересно, а в своей силе они уверены. Работорговцев, похоже, не было давно, иначе они бы встретили нас по-другому - боевыми криками и копьями. Приказываю не доставать оружия, этим можно все испортить. Воины остановились в десяти шагах, несколько человек подошли ближе. Они выглядели старше остальных, на них было больше украшений, у многих шрамы, видимо, это вожди или старейшины. Не обращая внимания на белых, они подошли к одеялам и стали рассматривать разложенные товары, тихо переговариваясь. Конан в это время разглядывал остальных. Вид у них свирепый, но никаких признаков агрессии. Он знал, что непосредственно перед нападением они впадают в боевое неистовство с закатыванием глаз, скрежетанием зубов и тому подобным. И страха на их лицах незаметно. А это значит, что в джунглях еще много воинов, перед ним же - всего лишь небольшая разведгруппа. Для Конана это все к лучшему. Если нет страха и открытой враждебности, торговля пойдет успешно, и можно будет перейти к следующему этапу экспедиции. - Кто говорит на торговле? - спросил Конан на плохом кушитском, этот язык по всему Черному Берегу использовался для торговых сделок. - Я,- ответил ту земец с кругами белой краски под глазами. - Я Ашко, вождь борана Зеленая река. Вы пришли торговать, не воровать или забирать рабов? - Ты видишь, это все на продажу, -- ответил Конан. - На корабле у нас есть еще. Если вы хотите торговать и клянетесь вести себя мирно, мы привезем еще. - Что вы хотите взамен? - спросил вождь. - Вы знаете, что ценится на севере, - сказал Конан, - слоновая кость, перья, золото, если у вас есть, хорошие шкуры, камни и тому подобное. - А рабы? - поинтересовался Ашко. - У нас много пленников на продажу. - В другой раз, - ответил Конан. - Хорошо. - Ашко улыбнулся, показывая заостренные зубы. - Обещаю, мы будем торговать в мире, если от вас не будет насилия или оскорбления. - Он протянул руку, и они с Конаном пожали друг другу предплечья. - Мы расскажем про вас в деревне. Воины немного расслабились и теперь рассматривали товары. - Кажется, все идет хорошо, - сказал Спрингальд. На лбу у него выступили бусинки пота. - Да, пока хорошо, - подтвердил Конан. - Ты понял, о чем шла речь? - В основном, - ответил ученый.- Для путешествия по Берегу Костей трое аквилонцев обучались кушитскому у новых матросов. - Но будь начеку, - предостерег его Конан, - все может перемениться в одно мгновение. Они иногда прибегают к подобным уловкам. Клятва постороннему в этих землях ничего не значит. Она обладает силой только внутри племени. - Понятно. Значит, все еще не так хорошо? - Пока трудно сказать. Нужно время, чтобы присмотреться. - Что мы должны делать? - спросят Спрингальд. - Еще подождать. Стали подходить жители деревни. Среди них были старики, женщины с грудными младенцами, маленькие дети, они то и дело пытались ухватить чтонибудь яркое и блестящее. - Это уже о чем-то говорит, - заметил Конан. - Сюда пустили женщин и детей, значит, схватки можно не опасаться. Он приказал матросам привезти с корабля еще товаров. Вскоре на берегу собралась целая толпа, начались приготовления к большому празднику. Под охраной воинов привели закованных в цепи пленников, они должны были выкопать в песке яму для костра. Вскоре из этой ямы уже вырывались языки пламени, а туземцы-повара разделывали мясо для жарки. Появились кувшины с вином и пивом, горы фруктов и лепешки. Через некоторое время на берег приплыли Вульфред, Малия и Ульфило. Увидев, как из-за деревьев появляются люди, пошатываясь под тяжестью своего груза, ванир просиял. Одни несли на плечах огромные звериные бивни, другие - какие-то узлы на голове. Вульфред подошел к Конану: - Я вижу, ты неплохо поработал. Этот поход, кажется, принесет пользу, даже если мы не найдем блудного братца. - Нас вовсе не интересует выгода, - сказала Малия. - Мы должны найти моего мужа. Туземцы смотрели на аквилонку раскрыв рты, они никогда не видели такой белой кожи и светлых волос. Женщины стремились дотронуться до нее рукой, они думали, что это белая краска. Малия терпела подобное обращение с аристократическим стоицизмом. - А меня выгода как раз очень интересует, - заверил ее Вульфред. - Надо их спросить о Рогах Шушту, - сказал Спрингальд. - Нет. - Вульфред покачал головой. - Сначала придется усыпить их бдительность. Мы должны делать только то, чего от нас ждут, - торговать. Об экспедиции закинем удочки попозже, нам все равно понадобятся носильщики. А сейчас нужно выяснить, где здесь еще пресная вода, а то к вечеру всех свалит лихорадка. - Я уже спрашивал, - сказал Конан. - Надо подняться немного вверх по реке, там в нее впадает ручей, который течет с гор. Вода в нем чистая и свежая. - Отлично, - сказал капитан. - Итак, сегодня мы пируем с новыми друзьями. Завтра утром пошлем лодку за водой. А днем, когда все уже придут в себя, займемся поисками носильщиков. Ванир отправился вести переговоры с деревенским старейшиной, следовало обсудить доставку товаров и вручение даров знатным людям. - Надо спросить, не знают ли они чего-нибудь о моем брате, - сказал Ульфило. - Потом, когда начнется пир. - Конан был осторожен. - Пусть они сначала выпьют и развеселятся. Но я и сейчас могу тебе сказать: здесь нет никаких следов его корабля. Твой брат, возможно, попал в беду, когда вышел из Кеми. Он мог вообще не попасть на Берег Костей. - Он добрался сюда вполне благополучно, - уверил его Ульфило. - Даю тебе в этом честное слово. - Ты слишком много скрываешь! - воскликнул Конан с горячностью. - Если бы ты рассказал мне все, что знаешь, я мог бы лучше сделать то, для чего ты меня нанял.