Певец меча (Легенды о Тигре и Дел - 2)

      Я выскочил из лодки едва нос ее коснулся земли. Двое детишек из поселка привели моего жеребца и серого мерина. За островом все время следили и приводили лошадей по сигналу, что позволяло избежать долгой прогулки к загонам. Я взял повод, не позаботившись посмотреть, что делает Дел. Привязывает лодку, скорее всего... Но я не стал ее ждать. Я быстро провел жеребца мимо курганов и дольменов Стаал-Китра и поднялся в горы по крутой тропинке.
      Жеребец демонстрировал мне свою игривость и любознательность настырно просовывая нос мне под руку и щипаясь. Я почесал ему морду. Движение было машинальным, мои мысли занимало другое. Я смотрел вниз, на Стаал-Китра, туда, где женщина принимала повод серой лошади. Женщина подняла голову, выискивая меня, прикрыла ладонью глаза от света, но я не сделал ни знака в ответ.
      Дел поднялась ко мне. Как и я, она тяжело карабкалась по тропинке, стараясь побыстрее достичь вершины и при этом не попасть под ноги лошади.
      Я рассматривал серого мерина с темными пятнами на шкуре, светлой гривой и грязной мордой. Как и жеребец, мерин отрастил густую зимнюю шерсть, которая не позволяла судить о его статях. Дел подошла ко мне и бросив повод, оставила серого пастись.
      Впервые с той минуты, как я увидел ее, мне не хотелось, чтобы Дел была рядом.
      День был ярким, чистым, холодным. Ветер ерошил мои волосы и отбрасывал их с глаз, позволяя беспрепятственно видеть землю на воде.
      - Я не могу жить в этом мире, - сказал я.
      Дел говорила спокойно, мягко. Но слова обидели меня.
      - Ты сможешь жить везде, где захочешь.
      - Я не хочу жить в этом мире, - сообщил я. - Он не мой. Я старая лошадь, Дел, а ты подводишь меня к воде в полной уверенности, что я буду пить только потому что ты этого хочешь? Особенно после того, как я узнал, что вода отравлена?
      Дел кинула на меня резкий взгляд, косы ударили по плечам.
      - Отравлена! Стаал-Уста не...
      - Отравлена, - твердо повторил я, - для меня. Мне она не нужна, Дел. Может тебе без нее не прожить, но мне она не нужна. Я Южанин. И я не собираюсь менять себя, чтобы подстроиться под твой мир. Моя родина - Юг. Туда я и вернусь.
      От ветра ее щеки покраснели.
      - Тогда... Ты говорил с Телеком и Стигандом?
      - Да.
      - И вы придумали, как тебе уехать раньше?
      - Нет еще.
      Она кивнула.
      - А что, если они ничего не придумают? Ты все равно уйдешь?
      Я резко отвернулся, прерывая разговор, и отвел с холма, продуваемого всеми ветрами.
      - Дел, я выбрался с острова чтобы покататься, а не разговаривать. Если поедешь со мной - прекрасно... нет - просто подожди меня внизу, - я запрыгнул в седло. - Конечно если ты не хочешь заставить меня плыть.
      Серый попытался пойти за жеребцом, но Дел удержала его. На ее лице отражалась внутренняя борьба, потом все пропало и лицо превратилось в каменную маску.
      - Я поступила правильно.
      - Правильно для кого, Дел? Для себя? А может быть для Калле? Нет. Для меня? Тоже нет. Ты не думала обо мне. Ты не думала о Калле. Ты сделала это для Дел.
      - А ты не подумал, как тяжело мне было решиться? - Дел крикнула так, что проснулось эхо. - Тебе не кажется, что я достаточно мучилась воспоминаниями об убитой семье и мне пора подумать о себе?
      - Наверное, - согласился я, - но наверное стоило подумать и обо мне, прежде чем подавать меня в рабство, - жеребца просто переполняла энергия, я сдерживал его изо всех сил. Гнедой пританцовывал, бил копытами, бочил, грыз удила, демонстрируя свое нетерпение. - Дел, я не сомневаюсь, что тебе гораздо проще игнорировать мои чувства утверждая, что все это ты делаешь ради Калле. Может так оно и есть. Но факт остается фактом - ты сделала меня пленником жизни, вести которую я не хочу.
      - Это только на год!
      - Слишком долго, - отрезал я. - Сначала шестнадцать долгих лет рабства у Салсет, потом четыре долгих месяца рабства в шахте Аладара, а теперь я снова стал рабом, Дел, потому что ты не позволила мне решать за самого себя. Ты сама приняла решение, не позаботившись спросить, что я об этом думаю.
      - У меня не было выбора!
      - Это козье дерьмо, Дел, и ты это знаешь, - выкрикнул я с горечью и перевел дыхание, чтобы успокоиться. - Ну ладно, баска, ты свой выбор сделала. Теперь живи своей жизнью, а я, в аиды, буду жить своей.
      - Тигр...
      - Нет, - я удержал рвущегося жеребца. - Я очень устал от спора с тобой... так что давай закончим.
      - Тигр... подожди!
      Я натянул повод, развернул жеребца и посмотрел на нее.
      - Тигр... - Дел шла по траве, с которой ветер сдувал снег, сжимая повод серого. Она подошла к жеребцу, к стремени, и положила ладонь мне на колено. - Тигр, я клянусь... я клянусь, я не собиралась этого делать. Не для этого я везла тебя с собой, спала с тобой... Я использовала тебя, да, и я не виню тебя за то, что ты злишься... но клянусь, все это я делала не для того, чтобы купить время с Калле. Но когда я увидела ее, я поняла, что она может вырасти так и не узнав матери, и я не выдержала. Мне нужно было купить время, чтобы провести его с моей дочерью.
      Я покачал головой.
      - Ты собиралась, Дел. Может сначала ты не думала о Калле, но ты знала, что можешь купить прощение, благосклонность вока, предложив им нового ан-истойя, - Северное слово вырвалось с горечью. - Ты просила меня поехать с тобой, быть твоим поручителем, ты просила об этом отлично зная, что случится дальше.
      Дел смотрела куда-то сквозь меня.
      - Тигр, пожалуйста...
      Я покачал головой.
      - Ты как-то сказала мне, что я люблю тебя. Может и так. Может ты была права. Но теперь, после всего что случилось, даже если бы я сказал, что ты мне нравишься, я бы солгал.
      Дел была слишком потрясена, чтобы ответить. Я развернул жеребца и поскакал в горы.
      40
      Мы снова встретились около дольмена и снова на закате. Стиганд выглядел мрачнее, чем когда-либо, а Телек, большую часть для совещавшийся с вока, показался мне усталым. Весь вид его выражал отвращение, что наводило на мысли о невеселых результатах собрания.
      Я сложил руки на груди под позаимствованным плащом.
      - Как я понял, в особом разрешении мне отказано.
      Стиганд проворчал что-то себе под нос на языке Высокогорий, а потом забормотал громче, на этот раз на языке Границы.
      - Дураки они все. Какое им дело до одного Южного танцора меча, который не уважает наши обычаи?
      Я и сам не ожидал, что это замечание так меня заденет.
      - Я уважал ваши обычаи... - начал я защищаться, но тут же вспомнил, в каком я положении. - По крайней мере... те, которые могу уважать.
      Телек внимательно посмотрел на меня.
      - Ты выслушаешь наше решение?
      От его тона у меня мурашки побежали по коже.
      - Да.
      Он отвернулся от меня и уставился на дольмен.
      - Подающие надежды ученики приходят в Стаал-Уста со всего Севера. Большинство покидают Обитель в период испытаний потому что не выдерживают требований, - он кинул взгляд на Стиганда, кисло обсасывающего зубы. - Те, кто проходят испытания, получают ранг истойя. После этого, доказав, что они достойны, они становятся ан-истойя.
      Телек замолчал. Я сказал ему, что все понял, надеясь, что он побыстрее закончит.
      Телек продолжал так же вымученно, как и раньше.
      - Если его или ее ан-кайдин посчитал ан-истойю достойным, то он или она получают яватму и ранг кайдина. У талантливого ученика на это может уйти около десяти лет. Многие сдаются, многие не в силах закончить обучение. Но даже закончив, часто ученики решают стать танцорами мечей, как Дел, как Терон, и от этого все меньше и меньше в Обители кайдинов.
      Я нахмурился.
      - Что ты мне пытаешься объяснить?
      Стиганд внимательно посмотрел на меня.
      - Стаал-Уста живет учением. Без учеников нет смысла в ее существовании.
      - В последнее время все меньше и меньше появляется достойных учеников, мало кто может подняться выше ан-истойя. И поэтому нам нужны талантливые ученики. Такие, которые станут хорошими учителями.
      Я кивнул, показывая, что все хорошо понимаю.
      - Вот почему вока дорожит каждым учеником, даже если это Южанин, которого держат в Обители против его воли.
      - Ты бы принес новую славу Стаал-Уста, - сообщил Телек.
      Я хотел сказать что-нибудь грубое, но только покачал головой, хмуро глядя на дольмен. Незнакомое ранее чувство бессилия и беспросветного отчаяния поднимались внутри меня. Что, в аиды, я здесь делал? Почему я просто не уехал? Они бы не смогли насильно заставить меня остаться. Дел продала меня. Никому и ничем я не был обязан в Обители Мечей.
      Словно читая мои мысли, Телек повернулся к отцу.
      - Стиганд, уже поздно, становится холодно. Зачем мучить старые кости и сидеть здесь если это ни к чему не приведет? Может пойдешь в постель и позволишь мне и Южанину подробно все обговорить?
      Стиганд улыбнулся.
      - "Рассказывала лиса гончей о зайце". Ну ладно, я пойду... Но не забывай о себе, Телек. О себе и своей родне.
      Старик растворился в темноте. Шел он гораздо легче, чем полагалось человеку его возраста, а я остался размышлять над невразумительной цитатой. Я хмуро посмотрел на Телека, надеясь, что вопросов задавать не придется.
      Он улыбнулся, поплотнее запахнул плащ и кивнул.
      - Теперь мы можем поговорить в открытую. Стиганд - старейший в вока. На нем лежит большая ответственность и ему важно не терять достоинства в глазах окружающих. Я самый молодой и ответственность на мне меньше. Но если мы сделаем вид, что Стиганд ничего не знал о моем плане, он использует все свое влияние, чтобы вока вынес нужное решение.
      - Какой план?
      Телек пожал плечами.
      - Хотя тебя и посчитали достойным почетного "ан" в соответствии с твоим Южным рангом, сделано это в основном из любезности. Продвигаться дальше тебе придется так же, как и остальным ученикам, - Телек вздохнул. В конце концов это Север и мы не собираемся дарить Южанину то, что Северянин должен заслужить.
      Я нахмурился сильнее.
      - Нет, конечно нет.
      - Насколько хорошо ты танцуешь? - спросил Телек. - Я не хочу обидеть тебя, но здесь плохо знают Южный стиль. Ты говоришь, что ты танцор седьмого ранга, но для нас это ничего не значит. Тебя знают со слов Стиганда, потому что Стиганд слышал обо всех, и по рассказам Дел.
      Обычно я быстро сообщаю о своем несомненном превосходстве в круге, но на этот раз я почувствовал, что вопрос задан не просто из интереса.
      - Я хорошо танцую, - сказал я, - очень хорошо. И если тебе это что-то скажет, мы с Дел так и не выяснили, кто из нас лучше.
      - И ты победил Терона, - улыбка Телека была тонкой и острой как лезвие ножа.
      - Зачем тебе это? - спросил я. - Почему тебе так важно знать, как я танцую?
      Он смотрел мне в глаза.
      - Каким способом тебе легче всего было бы вернуть свободу?
      - В круге, - не задумываясь, ответил я. - Только скажи мне когда и где.
      Телек рассмеялся. Зубы сверкнули в лунном свете.
      - Я так и думал. Ну, может мы нашли самое простое решение проблемы, Южанин... если я смогу уговорить вока согласиться на танец.
      Я пожал плечами.
      - Это нетрудно. Взывай к их гордости, к их чести. Предложи им танец Южанина против Северянина... стиль против стиля, техника против техники, я улыбнулся. - Пусть ставки будут повыше.
      - И я об этом думал, - согласился он. - Нужно найти что-то, за что стоит танцевать, - он задумчиво потер нижнюю губу. - Что-то простое, что-то красивое... обычное. Чтобы вока кинулся к этому как пьяница к вину.
      А у нас с Телеком было что-то общее.
      - Есть идея?
      Телек кивнул.
      - Давай я попробую упростить: если бы ты был кайдином, вока не мог бы запретить тебе уехать. Дел не могла бы купить на тебя год с Калле. Ты был бы человеком такого же высокого ранга, как и мы, следующим нашим обычаям, и вока, с его приверженностью традициям, ничего не смог бы поделать. Им пришлось бы разрешить тебе уехать.
      - Отлично, - сухо согласился я. - Как я могу стать кайдином, не проведя здесь лет пять или десять?
      Телек даже не моргнул.
      - Победив избранного защитника в круге.
      Минуту я тупо смотрел на него, потом рассмеялся.
      - Ну если это так просто, почему никто не пользуется этим вариантом, а все предпочитают проводить здесь по пять-десять лет?
      - Кое-кто пытался. Только ни у кого не получилось.
      Я задумчиво кивнул.
      - Значит в этом весь фокус? Победить защитника, выбранного вока?
      Телек остался невозмутим.
      - Не просто любого защитника. Того, кто хорошо знает твои возможности... готового поступиться малым, чтобы получить большое.
      Аиды, он собирался намеренно проиграть танец.
      - А как насчет твоей чести, Телек?
      Он неожиданно взорвался:
      - Она несет угрозу моей семье, Южанин... ее присутствие унижает мой дом и мою женщину. Вот это и есть бесчестие. Я хочу смыть позор.
      Такая реакция меня изумила. Насколько же я был слеп? Телек готов был на любые жертвы ради счастья Калле, как и Дел, но прав у него было больше. Мне следовало понять это раньше: если я помогу ему, он поможет мне вернуть свободу.
      Я подумал и кивнул.
      - Значит проблема в Дел.
      - Дел нужна тебе, - выдавил он. - Думаешь я не вижу? Вы созданы друг для друга, ты и ан-истойя. Вы - клинки одного характера, одной заточки, испившие одной крови, хотя пролита она была в разных местах. А если я навлеку на себя бесчестие ради того чтобы избавить от Дел Стаал-Уста, я об этом не пожалею. Дело будет того стоить. А ты? Бери ее с собой. Она нужна тебе, увези ее. Выиграй танец и увези. Как ан-кайдин я могу предложить вока дать тебе шанс получить следующий ранг, доказав свое мастерство танцем мечей. Танцем, на который я вызову тебя. Я ведь знаю тебя лучше, чем кто-либо, так? Я понимаю, что твой противник должен проиграть. Я подарю тебе эту победу здесь и сейчас, заранее, если ты избавишь меня от Делилы.
      - А я ведь не забыл, - мягко сказал я после долгой паузы, - что я убил твоего брата.
      - Ты думаешь, я хочу отомстить?
      Я засмеялся, хотя ничего смешного не было.
      - Есть и такая возможность. Ты заманиваешь меня в круг, предлагая вернуть свободу, и убиваешь меня, не теряя при этом чести. Во имя Терона.
      Телек зашипел:
      - Я предлагаю танцевать не потому что стремлюсь к мести... это песня Дел, - он покачал головой и, справившись с собой, заговорил спокойнее. Нет. Я хочу, чтобы она уехала. Танец будет не до смерти, достаточно кому-то сдаться. Проигравшим, конечно, буду я. Если проигрыш в круге приведет к изгнанию Дел, я готов проиграть тысячу раз.
      - Получается так, - сказал я, - если я выиграю... когда я выиграю... я тут же стану кайдином. Я уже не буду связан клятвой со Стаал-Уста, а значит смогу идти куда захочу?
      - И заберешь с собой Дел, - закончил Телек. - Неужели что-то еще неясно? Когда ты станешь кайдином, ты уже не будешь предметом сделки. Дел не на что будет купить время и вока отберет у нее год с Калле.
      - И, конечно, снова потребует ее немедленного изгнания, - тихо сказал я.
      Взгляд Телека не дрогнул.
      - Разве не этого ты хочешь? Разве не к этому стремишься?
      - Может быть, - пробормотал я, - может быть. А может быть и нет.
      Северянин засмеялся.
      - Ты Южанин, наемник. Ты продашь душу за хорошие деньги. Сейчас плачу я... и моя монета - ан-истойя.
      Я глубоко вздохнул, стараясь успокоиться, и едва справился с собой.
      - Слишком дешево ты продаешь свою честь, - заметил я. - Она тебе настолько безразлична?
      Удар попал в цель.
      - А ты? - яростно проревел Телек. - Стоит ли говорить о твоей чести, если ты согласишься на эту сделку?
      И соглашусь. До такой степени мне хотелось отсюда выбраться. Дел меня, конечно, не поблагодарит, но я надеялся, что когда-нибудь она поймет. Я расскажу ей правду: я верил, что так будет лучше и для Калле, и для Дел, независимо от ее мнения на этот счет.
      Кроме того, Дел использовала меня как плату, так почему не попробовать наоборот? Я быстро учусь.
      - Когда и где? - коротко спросил я.
      Улыбка Телека была изысканно высокомерной.
      - Сначала нужно достать тебе меч.
      - Я слушаю.
      - Да? Тогда слушай внимательно: тебе нужна яватма.
      В моей голове ударил набат.
      - Яватма мне не нужна, - непреклонно объявил я. - Мне нужен меч, обычный меч... Рукоять, к которой приделан клинок. Слышал о таких? Может мне кто-нибудь одолжить обычный меч?
      Телек странно улыбнулся.
      - Иди к Кему.
      Дрожь пробежала у меня по спине.
      - Мне не нужна яватма.
      Телек кивнул, не переставая улыбаться.
      - Иди к Кему. Ему и скажешь, что тебе нужно.
      41
      Так ничего и не сказав, он посмотрел мне в глаза. Он прочитал все по моему лицу с одного взгляда, а потом начал сдирать слой за слоем и заглядывать все глубже, пока я беспокойно не поежился.
      Но он не улыбнулся.
      - Покажи руки.
      Вздохнув, я вытянул их ладонями вниз, показав обожженную солнцем кожу с крапинками руды и мешаниной шрамов - подарки рабства.
      Он схватил их прежде чем я успел запротестовать. Его собственные руки были громадными, но хватка их оказалась на удивление нежной. Он просто держал мои ладони и разглядывал их так, словно пытался определить, чего же я на самом деле стою.
      - Переверни, - приказал он, ослабляя захват.
      Я перевернул. Ладони были грубыми, мозолистыми. Шкуру, покрывающую их, язык не поворачивался назвать кожей. Кем также подержал их, изучая, и снова посмотрел мне в глаза.
      - Тебе давно пора поверить, - заявил он. - Именно тебе. Разве ты не чувствовал сущность с того момента, как пересек Границу? Не ощущал ее?
      Я моргнул.
      - Что?
      - Сущность, - повторил он. - У магии есть запах, вкус, особое ощущение. Некоторые люди чувствуют ее лучше, чем большинство. Некоторых она касается глубже, - он медленно кивнул. - Я думаю, ты из таких.
      Я начал протестовать, спрашивать о чем, в аиды, он говорил, но он меня не слушал. Он отпустил мои руки и поменял тему разговора.
      - Я могу дать тебе меч, - сказал он, - простой меч, как ты просишь... но таким он останется недолго. Это обычно для мечей. Но этот, сделанный специально для тебя... - Кем пожал плечами. - За очень короткий срок тебе придется многому научиться, чтобы ты смог управлять им.
      Я всматривался в него сквозь едкий дым от углей.
      - Телек сказал...
      Он не дал мне закончить.
      - Телек сказал, чтобы ты пришел ко мне за яватмой, - Кем кивнул. Этим я и занимаюсь: делаю яватмы. По крайней мере Формирую их. А твоим делом будет Создание, Соединение, Именование... и остальные ритуалы.
      Я совсем запутался.
      - Мне нужен меч, самый обычный меч, ничего больше. Ты такие не делаешь?
      Он покачал головой.
      - Я делаю новые клинки. Безымянные клинки, но полные скрытой силы. Выпив крови, они становятся яватмами.
      Невоспитанно было так открыто показывать свое неверие, но я не стал притворяться.
      - Ты хочешь сказать, что все без исключения клинки в Стаал-Уста кровные?
      - Здесь нет "нормальных" мечей в твоем понимании, - терпеливо объяснил он. - Есть клинки со скрытой силой. Моя задача - найти и сформировать силу меча, подходящего конкретному человеку. Все приходят ко мне за этим, в этом мой талант.
      Я вздохнул, устав спорить.
      - Мне нужен меч. Дай мне обычный клинок, я согласен на любой.
      Он опустил голову.
      - Я сделаю тебе меч.
      Кем был, конечно, Северянином, как все они - высоким, широкоплечим, очень светлым и очень сильным. У него не было ранга истойя или ан-истойя, он не был кайдином или ан-кайдином. Он был кузнецом и ковал мечи. И в Стаал-Уста, пожалуй, не было более уважаемого человека.
      И теперь я сидел в его кузне и смотрел на куски железа.
      - Не смотри. Потрогай, - приказал он на языке Границы.
      Двенадцать бесформенных кусков, каждый из которых Кем на моих глазах аккуратно вынул из свертков ткани. Я смотрел на сероватый, рыхлый металл, напоминающий плохо замешанное тесто для хлеба. Кем разложил куски в два ряда по шесть штук и ждал, когда я начну трогать их.
      Кузня показалась мне совсем маленькой по сравнению с домами, но я мог и ошибаться - она была забита знакомыми и незнакомыми предметами: наковальнями, кузнечными мехами, щипцами, кадками, молотами и множеством других вещей, сваленных в углах и свисавших со стропил.
      Кем ждал. Его широкое лицо с ямочками на щеках покрывали шрамы. Светлые волосы, в отличие от остальных на острове, он заплетал сзади в обычную косу. Он носил только тонкую шерстяную рубашку, штаны и ботинки и кожаные нарукавники.
      Кем улыбнулся, показав неровные зубы. Он лениво сложил на груди большие руки и стал ждать, олицетворяя собой терпение.
      Я чуть не расхохотался, но решил не обижать человека. Опустившись на колени, скрывая усмешку, я начал трогать куски. Пока не коснулся восьмого.
      Кем заметил как изменилось мое лицо, улыбнулся, кивнул. Потом поднял бросок с утоптанного пола.
      - Ну, - сказал он, - теперь я не дурак и не врун, а человек, который знает свое дело.
      Он положил кусок на самую большую наковальню и оставил там. Остальные, один за другим, он аккуратно завернул и убрал в сундук.
      - Он был теплым, - ко мне наконец-то вернулся дар речи. - А остальные холодные.
      - Теплый, холодный, какая разница. Железо узнало твое прикосновение.
      - Но я Южанин!
      Кем пожал широкими плечами.
      - Думаешь имеет значение, где ты родился? Ты коснулся его, оно тебя узнало. Как магия узнает твое имя, твое присутствие... твою собственную сущность.
      - Но это просто кусок железа!
      - Не просто, Южанин... оно божественного происхождения и полно необузданной магии, - бесстрастно сообщил Кем. - Когда мы закончим, оно уже не будет куском. Магия будет укрощена. Железо превратится в кровный клинок.
      Он опустился на колени на краю неглубокой ямы, наполненной раскаленными углями, присыпанными серым пеплом. Кем осторожно разгреб их, поднимая температуру.
      - А что от меня требуется? - насторожился я.
      - Держи это железо. Держи как женщина держит ребенка. Приласкай его своим дыханием.
      - Что?
      - Ты слышал меня, Южанин. Делай.
      Я кое-что знал о том, как создаются мечи и о таком никогда не слышал. Но Кем спорить на эту тему не собирался, к тому же чувство юмора у него отсутствовало. Я поднял кусок железа и прижал его к животу.
      - Так ты ласкаешь женщину? - спросил Кем, по-прежнему стоя на коленях у ямы.
      - Но ты же не хочешь...
      - Хочу. Подыши на него, оставь на нем свою метку, как кот.
      Я посмотрел на Кема в полной уверенности, что сейчас шутка кончится и он засмеется, но не нашел в голубых глазах ничего, кроме мира и бесконечного терпения. Хмурясь, я покосился на кусок железа в руках, потом поднес его ко рту и от моего дыхания он покрылся каплями, а я почувствовал себя полным идиотом. Кусок был теплым, неестественно теплым для мертвого железа, и шелковистым на ощупь, чего я совершенно не ожидал, глядя на грубую поверхность. Я поймал себя на том, что ищу трещины, словно разглядываю уже готовый клинок.
      Я заставил себя остановиться, но кожа привыкла к металлу и мне хотелось снова и снова трогать его. Я смутно подумал, не связано ли это с тем, то Кем называл сущностью.
      - Неси его сюда, - приказал он. Я поднес и положил железо в угли, как он и показал. Кем засыпал кусок и отошел.
      - Каким должен быть твой меч?
      Я пожал плечами, думая, что более тривиального вопроса и придумать трудно.
      - Без трещин, с хорошим балансом и тонким, острым лезвием.
      Взгляд Кема не изменился.
      - Каким должен быть твой меч?
      Его тон меня заморозил. Он не шутил, он спрашивал всерьез. Я подумал, что это проверка и мне очень захотелось ее пройти.
      - Таким, каким и должен быть хороший меч, - сказал я. - Мне нужен меч, которому я смогу доверять... с твердым, но гибким клинком, который будет резать чисто, не застревая и не цепляясь за кость. Меч, который знал бы своего хозяина и охотно помогал бы ему, - я пожал плечами, не зная как это объяснить. - Меч, который был бы моим в руке, а не просто хорошим оружием. Он должен быть таким же, как я, - я криво улыбнулся. - Я общался со многими мечами, у всех свои причуды. Мне нужен меч, который понимал бы меня.
      Когда я закончил, Кем улыбнулся.
      - Может быть ты истинный танцор меча.
      - Просто дай мне меч, - воспрял я духом. - Меч, круг, противник... это мой мир, кузнец. И теперь ты - часть его.
      Кем задумчиво кивнул.
      - Может что-то и получится.
      Когда кусок достаточно нагрелся, Кем вынул его из ямы, положил на наковальню и поднял молот.
      - А ты держи, - приказал он. - Тебя это касается не меньше, чем меня.
      Я держал кусок щипцами, пока Кем работал молотом. Мы вошли в звенящий ритм: захват, удар, подогрев, снова удар. Важно было следить, как объяснил Кем, чтобы температура оставалась примерно одинаковой, не слишком высокой и не слишком низкой, или душа металла будет разрушена.
      Сначала удары оглушали, но постепенно я привык и мне начал нравиться этот звук, в нем была своя песня. Я подумал о Кантеада, услышал эхо их музыки и понял, что она была в Кеме. Она была в мече.
      Может даже во мне?
      Я вдруг вспомнил пение Дел, когда она вызывала меч к жизни.
      По моей спине пробежала дрожь.
      - А нельзя обойтись без магии? - спросил я.
      Кем чуть не промахнулся, но восстановил ритм. Его лоб прорезали глубокие морщины. Он посмотрел на меня, склонившись над горячим куском железа. В каплях пота на его лице отражался жар и от этого оно вспыхивало огнем.
      - Когда мы закончим, ты получишь не просто меч. И сам уже будешь не просто танцором.
      У меня волосы встали дыбом на затылке.
      - Да, я буду кайдином, я знаю... но только если позволю мечу напиться крови.
      Кем жестом отослал меня и снова положил кусок в угли.
      - Ты дурак, - сказал он. - И я дурак, что трачу время на человека, который ни во что не ставит Северную магию... и то, кем он может стать.
      На этом и закончились наши едва зародившиеся дружеские отношения. Следующие два дня я наблюдал как Кем сделал из куска брусок и начал обрабатывать его. Он брал тонкие стальные прутья, оборачивал их вокруг бруска, бил по ним молотом, изгибал и снова бил. Я запутался сколько раз он это повторил, хотя был уверен, что Кем знал точное число. Он был профессионалом.
      Кем продолжал работать молотом и постепенно в бруске обозначился контур, хотя до окончательной формы ему было еще далеко.
      - Видишь это? - спросил Кем.
      - Острие, форму... да.
      Он хмыкнул, не переставая работать молотом. Прутьев уже не было видно, они ушли в брусок. Брусок был твердым, в нем не осталось ничего от былой рыхлой основы или от его слабых тонких родственников.
      Кем отложил молот, дождался пока брусок остынет и передал его мне.
      - Возьми его с собой в постель. Будешь спать с ним пока не закончим.
      - Что делать?
      - Спать с ним, - повторил Кем, - каждую ночь. Это часть ритуала Соединения. Меч должен знать хозяина.
      Незаконченный клинок согревал мне руки.
      - Мне с ним переспать в прямом смысле?
      Кем не потрудился улыбнуться.
      - Каждое утро приноси его сюда.
      Я взял брусок с собой в постель и каждое утро приносил его в кузню. Кем продолжал создавать меч, хотя я при этом чувствовал себя дураком.
      Баланс был изумительным даже без крестовины, эфеса и головки. Кем еще не заострил края, но я ощущал изящество и мощь оружия. В моих руках находилось что-то гладкое, теплое, живое. Я изумленно уставился на клинок.
      - Ну, скептик начинает верить, - отметил Кем.
      Я поежился, борясь с желанием вытереть ладони о шерстяные штаны. Но перед Кемом не решился.
      - В твое мастерство - несомненно. Насчет остального я сомневаюсь.
      Он взял у меня заготовку.
      - Пора превратить его в сталь.
      Кем снова нагрел клинок, на этот раз так, чтобы он стал ослепительно белым, покрыл его углями, а сам занялся мехами.
      - Почти готов, - напел он, - осталось недолго.
      За дверью кузни была поздняя ночь. Меня разбудили хрипы мехов и Кем, гудящий что-то на языке Высокогорий. Я выбрался из объятий сна и поднялся со своего места около двери.
      - Сколько еще?
      - Недолго, - он вынул заготовку из углей, положил на наковальню и начал бить по углам, придавая им форму. Закончив, Кем положил клинок обратно в угли и прикрыл его ими в последний раз.
      - Когда разогреется, я закончу. Я отдам клинок тебе, ты отнесешь его к озеру и напоишь водой.
      Кожа начала чесаться.
      - Что я должен сделать?
      Он беззвучно рассмеялся, показывая неровные зубы.
      - Не так, как ты думаешь, Южанин. Это нежное питье. Первое купание ребенка. Этот напиток его не пробудит, нужна кровь, но кровь будет позже.
      Я тут же ожил, но постарался не показать это Кему.
      - Значит никаких хитростей? Просто окунуть его в воду?
      Кем отвел взгляд.
      - А пока он будет пить, ты попросишь Благословения.
      Об этом я кое-что слышал. Даже мой Южный меч, Разящий, благословляли незадолго до окончания. Но делал это не я, этим занимался сам шодо.
      - Я не понимаю.
      - Благословение, - повторил Кем. - Ты попросишь его у богов, пока клинок будет в воде. Это нужно сделать быстро, если оставишь надолго - он сильно охладится.
      Я вздохнул и решил не спорить.
      - А если боги его не благословят, Кем?
      Он пожал плечами.
      - Тогда сталь даст трещину, меч предаст тебя... может быть в тот момент, когда ты больше всего будешь в нем нуждаться.
      Я попробовал поскрести подбородок, скрывавшийся под бородой.
      - Я не верю в богов.
      Северянин просто кивнул.
      - Скажи им об этом, - предложил он. - Я уверен, их это развеселит.