14

— Похоже, мы все-таки не едем домой.

— Значит, остаемся? — спросил Котяра. Дакс покачал головой.

— Нет. Президент решил, что я должен выполнить волю отца и поехать учиться в колледж. Но не в Сан-дхерст, а в Гарвард.

На лице Котяры появилось недоуменное выражение.

— В Соединенные Штаты.

— В Соединенные Штаты! — взорвался Котяра. — Президент что, из ума выжил? Они же нас ненавидят! Они нас убьют!

— Президент знает, что делает. Это один из лучших университетов мира.

Марсель, стоявший возле стола, поинтересовался:

— Не туда ли собирается твой друг Роберт? Дакс кивнул. Котяра поднялся.

— Мне это не нравится, там полно гангстеров и индейцев. Нас всех убьют, пока мы будем спать. Я смотрел их фильмы.

Дакс рассмеялся.

— Неужели такой толстый может чего-то бояться? Котяра гордо выпрямился.

— Никогда. — Он направился к двери, потом остановился. — Но я не буду спать без ножа под подушкой!

Марсель подождал, пока дверь за Котярой закроется, потом повернулся к Даксу.

— Я бы хотел поговорить с тобой, — нерешительно произнес он.

— О чем?

— Я собираюсь уйти из консульства.

— Понимаю.

Заявление Марселя не удивило Дакса. Он всегда недоумевал, как Марсель служит за то жалование, которое ему выплачивала Кортегуа.

— Конечно, я останусь еще на некоторое время, чтобы помочь новому консулу разобраться с делами, — добавил Марсель.

— Моя страна будет очень признательна тебе. У тебя есть какие-нибудь планы? Марсель покачал головой.

— Мне почти тридцать, самое время заняться делом. Я еще точно не знаю каким, но если не попытаться сейчас, то потом будет поздно.

На самом деле это не было правдой. Уже была заключена сделка с бароном и Христополусом. У племянника грека не ладилось дело с кораблями, и он страстно желал вернуться к игорному бизнесу. Христополус решил отозвать его во Францию, но для этого он еще год должен был заниматься кораблями. Марселя отправляли в Макао под предлогом руководства казино, на самом же деле ему предстояло изучать в Китае бизнес, а также закупить как можно больше грузовых кораблей.

Марселю удалось скопить немного денег, о которых никто не знал, и он хотел использовать их в качестве стартового капитала. Он собирался сам купить корабли и передать их синдикату, но не в собственность, а в долгосрочную аренду. Арендной платы хватило бы на расходы, и корабли так и остались бы у него. Марсель был уверен, что без труда сумеет уладить этот вопрос с синдикатом. Ведь это снизит их начальные инвестиции, так что они еще скажут ему спасибо за сохранность капиталов.

Голос Дакса вернул его к действительности.

— Мы подыщем кого-нибудь на твое место, — Дакс внезапно щелкнул пальцами. — Может, мой друг Сергей заинтересуется. Буквально в прошлом месяце он говорил мне, что ему нужна работа.

Но Сергея он не нашел. Консьержка сказала, что на прошлой неделе он упаковал вещи и уехал, не оставив нового адреса. Дакс предположил, что он отправился в Германию.

Сергей скучал, ничто так не нагоняло на него скуку, как азартные игры, будь то карты или рулетка. Уже один тот факт, что ему приходилось сидеть и ждать, приводил его в уныние. Даже старуха, поглощенная игрой, позабыла о нем.

Она совсем не была похожа на американку. Скорее, на очень мудрую, очень старую и очень богатую француженку, которая точно знала, чего хочет. Ей нужен был для компании молодой симпатичный человек, и Сергей полностью подходил ее требованиям. При первом взгляде на него в вестибюле отеля она поняла, что он согласится.

Они заключили вполне бесхитростное соглашение, по которому Сергей должен был выполнять обязанности ее компаньона. В день он получал две тысячи франков, плюс деньги на дополнительные расходы на одежду. Через два дня они уехали в Монте-Карло.

В казино ежедневно проходило два сеанса игры, и старуха посещала оба. Первое время Сергея удивляло тупое упорство, с каким они транжирила деньги, но вскоре он перестал думать об этом. Казалось, что у нее их неиссякаемый источник. Прошло две недели, а она без остановки продолжала сорить деньгами. И вот сегодня пошла уже третья неделя, и они снова сидели в казино.

Сергей медленно отошел от стола, вышел на террасу и посмотрел на гавань. На голубой глади воды сверкали белоснежные яхты, а позади гавани, на холме, возвышался дворец из розового камня. Он медленно спустился по ступенькам в сад.

После духоты казино в нос ударил сильный запах цветов. Сергей дошел до конца аллеи и остановился. Держа руки в карманах, он глядел на воду.

— Прекрасно, не правда ли?

Голос прозвучал сзади, и Сергей удивленно обернулся. Существовало неписаное правило, по которому не полагалось заговаривать на территории казино с незнакомыми людьми. На скамейке сидел пожилой человек, скрестив ладони на золотом набалдашнике трости. Его седые волосы и аккуратно подстриженная борода почти сливались с белым шелковым костюмом. Сергею не надо было объяснять, кто этот старик, хотя он и не видел его прежде.

Ходили слухи, что этот старик был крупнейшим в мире торговцем военным снаряжением и владельцем казино, в саду которого они сейчас находились. У него была самая большая и самая белая яхта.

Сергей непроизвольно ответил по-русски:

— Очень красиво, сэр Петр.

— Вы Сергей Никович?

— Да.

— Что слышно от вашего отца графа Ивана?

— Ничего, сэр Петр. Я получил от него лишь одно письмо, оно пришло вскоре после его отъезда в Берлин.

Взгляд старика был устремлен мимо Сергея на гавань. Он тихонько кивнул, не переведя взгляда.

— Не понимаю, почему эти глупцы убивают время за азартными играми, когда вокруг такая красота. Сергей промолчал. Взгляд старика остановился на Сергее.

— Ваш отец тоже зря тратит время, — произнес он мягким голосом. — Та матушка Россия, которую мы любили, потеряна для нас навсегда, мы никогда не вернем ее.

Сергей продолжал молчать.

— Но ведь ваш отец казак, — продолжил сэр Петр, — а что еще делать казаку, кроме как воевать? Даже если битва проиграна, он должен продолжать сражаться.

Философские нотки в голосе старика внезапно исчезли, голубые глаза стали острыми и пронзительными, мягкий голос приобрел твердость:

— Но у отца хоть, по крайней мере, есть причина так поступать. А у вас?

Сергей был так удивлен переменой, произошедшей в старике, что только что не раскрыл рот от удивления.

— Вы здесь с этой старой глупой курицей, у которой так много денег, что она не знает, что с ними делать. Поэтому она и проводит все время здесь. А вы за две тысячи франков в день пляшете вокруг нее, как кукла на веревочке.

Очевидно, старику было известно абсолютно все. Сергею нечего было сказать, и он просто смотрел на старика.

— Мне стыдно за вас, Сергей Никович! — с возмущением заявил старик и поднялся со скамейки. — Позор! Сергей наконец, обрел дар речи.

— Но что же мне оставалось делать?

— Вы могли бы пойти работать, как это сделал ваш отец. Он не стыдился честного труда.

Старик повернулся и потел. В этот момент, словно из-под земли, около него выросли два человека. Сэра Петра их появление, казалось, не удивило. Телохранители всегда были рядом.

— Жду вас сегодня вечером к обеду, — бросил старик через плечо. — В семь часов. Не опаздывайте, я стар и обедаю рано.

Белый дом с мраморными колонками и мраморными полами возвышался на самом высоком холме в Монако. Он возвышался даже над розовым дворцом Гримальди, которые являлись титулованными правителями этой маленькой страны, — даже они мирились с тем фактом, что сэр Петр поглядывал на них сверху вниз. Ведь именно с его налогов оплачивались все их счета.

Сергей посмотрел через громадный стол красного дерева на старика, потом перевел взгляд на его молодую жену-француженку. Они сидели тихо, ее бриллианты и жемчужины сверкали в свете подсвечников. За все время обеда она едва вымолвила три слова.

— Мои сыновья умерли, — внезапно сказал старик, — и мне нужен молодой человек, которому я мог бы доверять. Такой, у которого ноги крепче, чем мозги, который может ездить туда, куда я уже сам не могу. Работать придется много, работа скучная и утомительная, жалование маленькое. Но за это я предоставлю возможность учиться. Вас это интересует?

Сергей снова повернулся к старику.

— Да. Очень.

— Хорошо, — удовлетворенно произнес старик. — Можете передать мадам Гойген, что вы не вернетесь с ней в Париж.

— Она уже уехала, сэр Петр, — ответил Сергей и заметил промелькнувшее на лице старика удивление.

В полдень между ними произошла неприятная сцена. Она возникла из-за того, что мадам не желала обедать без Сергея. Появиться одной в ресторане отеля или даже пообедать в одиночестве у себя в номере они считала унизительным. Все знают, что Сергей приехал с ней. Так что же скажут люди, когда она появится одна? Но Сергей был непреклонен, и разозлившаяся мадам собрала вещи и уехала.

Сергей не знал об ее отъезде до того момента, пока не спустился в вестибюль отеля, чтобы отправиться на обед к сэру Петру. Помощник управляющего тихонько отвел его в сторону и предъявил счет. Сергей мрачно усмехнулся. Эта старая сука смылась, не оплатив его номер.

— Я посмотрю его завтра, — сказал Сергей. Помощник управляющего был вежлив и настойчив.

— Прошу прощения, сэр, но мы должны получить деньги сегодня.

В уплату за номер ушло почти все до последнего франка, так что теперь он вернулся к тому, с чего начал. Завтра предстояло покинуть отель и подыскать дешевую комнату. Он уже решил, что не вернется в Париж.

— Хорошо, — сказал сэр Петр. — Утром перевезете из отеля свои вещи.

— Да, сэр.

Сэр Петр поднялся.

— Я устал и пойду спать.

Сергей тоже поднялся, но сэр Петр жестом усадил его обратно.

— Сидите, — сердито сказал старик. — Вам предстоит жить здесь, и вы должны привыкнуть, что каждый вечер сразу после обеда я ухожу. — Он повернулся к жене, и голос его подобрел:

— Дорогая, останься с нашим гостем, тебе нет смысла уходить так рано.

Старик ушел и за столом воцарилась тишина. Сергей внимательно смотрел на хозяйку, пытаясь представить, что за жизнь у нее с таким стариком. Но хозяйку гость совсем не занимал, она думала о сэре Петре — о том, каким мудрым был этот старик.

Поднимаясь по главной лестнице, сэр Петр оглянулся на них и кивнул. Ему было восемьдесят, а его жене двадцать восемь, и он прожил достаточно долгую жизнь, чтобы понимать, что молодой женщине требуется больше, чем украшения, богатство и простая привязанность. Увидев, как они встали из-за стола и направились на террасу, он повернулся и пошел к себе. Старик закрыл за собой дверь своей комнаты. Он все сделал правильно. Пусть уж лучше развлекается с приличным человеком, таким как Сергей, чем с гнусными личностями, которые всегда вертятся в казино. А кроме того, за Сергеем он всегда сможет приглядывать, и, если ему покажется, что дело заходит слишком далеко, он тут же выставит мальчишку.

15

Сергею не понадобилось много времени, чтобы выяснить, что ему отведена роль мальчика на побегушках. В первые месяцы он удивлялся, зачем сэру Петру вообще надо было брать его на службу. Но однажды ему все стало ясно.

В то утро он вернулся из банка Монте-Карло с бумагами, на которых требовалась срочная подпись старика. Сергей прошел прямо в библиотеку, служившую старику кабинетом, и застал там лишь мадам Ворилову. Она подняла взгляд от газеты, которую читала.

Сергей остановился в дверях.

— Извините, что побеспокоил вас, мадам, — почтительно произнес Сергей. — Я принес бумаги сэру Петру на подпись.

— Входите. — Она улыбнулась. — Сэр Петр уехал в Париж.

На лице Сергея появилось удивленное выражение. Обычно он заранее знал, когда сэр Петр уезжает из дома. Это бывало довольно редко.

— Тогда, наверное, мне тоже следует поехать в Париж. Бумаги очень важные.

Улыбка исчезла с лица хозяйки.

— Они могут подождать до завтра, завтра он вернется.

Сергей продолжал стоять в дверях.

— Очень хорошо, мадам. Я сбегаю в банк и предупрежу их.

— Вы очень серьезно относитесь к своей работе, не так ли? — На лице ее снова появилась легкая улыбка.

— Я не понимаю вас.

Она указала ему на телефон.

— Так вы быстрее сообщите им, что бумаги сегодня не будут подписаны.

— Но...

— Не будьте глупцом. — В голосе ее прозвучали грубоватые нотки. — Позвоните и устройте себе сегодня выходной. У вас до сих пор еще не было ни одного выходного.

Губы Сергея растянулись в улыбке.

— Вы очень добры, мадам. — Сергей вошел в библиотеку. — Но я не знаю, чем занять себя.

Она поднялась из-за стола, подошла к окну и посмотрела на гавань с белыми яхтами и парусами.

— Сэр Петр не оставляет вам времени для развлечений.

Сергей положил папку с бумагами на стол и снял трубку телефона.

— А я на это и не рассчитывал. Внезапно она повернулась к нему.

— А вы знаете, почему он в действительности нанял вас?

Сергей уставился на мадам, забыв о телефонной трубке, которую держал в руках.

— Иногда я задавал себе такой вопрос. Мне кажется, что в моих услугах нет никакой нужды. Она рассмеялась.

— Он нанял вас для меня. Он подумал, что вы нужны мне.

Сергей медленно опустил телефонную трубку.

— Он любит меня, — продолжила она, — и хочет, чтобы у меня было все. Поэтому он и поселил вас здесь.

— Это он вам сказал?

— Конечно нет. Вы думаете, он такой глупец, что скажет: «Посмотри, я привел тебе любовника»? Сергей опустил глаза.

— Извините. Я не знал этого. Она снова отвернулась к окну.

— Конечно, вы ничего не поняли, это-то мне в вас и нравится. Вы настолько джентльмен, что даже не могли допустить подобного.

— Завтра, когда вернется сэр Петр, я заявлю ему о своем уходе.

Мадам посмотрела на него.

— Да, вы действительно джентльмен. А куда вы пойдете и что будете делать? Разве у вас есть деньги?

Он подумал о сотне франков, которые платил ему сэр Петр в неделю, и покачал головой.

— Тогда не будьте глупцом, — резко сказала она. — Вам не следует уходить отсюда, пока не скопите денег.

— Получая сто франков в неделю?

— Вот этому сэр Петр научил меня, — сказала она. — Всегда есть возможность добыть деньги там, где их полно. — Она снова вернулась к столу. — Поищите и найдете.

Сергей покачал головой.

— Боюсь, что нет. Я не обладаю талантом делать деньги.

Мадам с любопытством посмотрела на него.

— Вы не любите работать, так ведь? Сергей усмехнулся.

— Думаю, что да. Работать это скучно, никакого удовольствия. Это я давно понял.

— Как же тогда вы рассчитываете получить деньги? Он пожал плечами.

— Может быть, встречу богатую американскую девушку и женюсь на ней. Она кивнула.

— Во всяком случае это лучше, чем играть роль жигало при мадам Гойген.

Сергей посмотрел на нее. Он и не думал, что ее так волнует его судьба.

— Но чтобы делать деньги, надо иметь первоначальный капитал.

— Возможно, в этом я смогу вам помочь, — сказала она. — А теперь можете идти, у вас сегодня выходной.

Сергей поклонился и покинул библиотеку. Он прошел к себе в комнату, разделся, принял душ и растянулся на кровати с сигаретой. Не успел он докурить, как раздался стук в дверь. Он так и предполагал.

Сергей улыбнулся, затушил сигарету, накинул халат и открыл дверь.

— Входите.

— У меня есть одна идея, которая может помочь вам.

— Да? — Сергей заметил, что мадам смотрит туда, где разошлись полы халата. Лицо ее слегка покраснело.

Она сделала усилие, чтобы отвести взгляд, но так и не смогла оторваться от зрелища его ожившей плоти. Губы ее приоткрылись.

— О...

— У меня есть идея получше, — оборвал ее Сергей, увлекая к кровати. — Думаю, настало время полностью отработать свое жалование.

— Мне надо поговорить с тобой, — прошептала она, когда Сергей вошел в столовую. — Не уходи наверх после обеда.

Он кивнул и подошел к своему месту за столом. Стоя, подождал, пока к столу подойдет сэр Петр, и только тогда уселся.

После обеда, как обычно, сэр Петр ушел. Сергей вышел на террасу и стал ждать. Через несколько минут мадам появилась, они стояли и смотрели на пылающий диск солнца, скрывающийся за горами.

— Я беременна, — прошептала она. Сергей удивленно посмотрел на нее.

— В доме двадцать два биде, и ты... — Он взял себя в руки. — Ты уверена?

Она кивнула, лицо ее было бледным. Сергей легонько присвистнул.

— Интересно, сэр Петр предполагал такое? Она молчала.

— Ты сказала ему? Она покачала головой.

— Еще нет.

— А что ты собираешься делать?

— Избавиться от ребенка. Я уже договорилась со своим врачом.

— Но тебе не удастся скрыть этого. Он узнает.

— Я должна попытаться, — с отчаянием сказала она. — Что мне еще остается?

Сергей вытащил из кармана сигарету, закурил.

— Когда?

— Завтра. До полудня он будет на собрании правления в банке, а ты отвезешь меня на машине в клинику и обратно. Слугам я довериться не могу. Придумаю что-нибудь, чтобы несколько дней полежать в постели.

Сергей щелчком отшвырнул окурок сигареты за перила, наблюдая, как она падает вниз.

— В котором часу?

— К ланчу я не спущусь, сделаю вид, что уже с утра неважно себя чувствую.

— Так в котором часу?

— После ланча, сразу как только он уедет в банк. — Она взяла его за руку. — Мне очень жаль. Сергей посмотрел на нее.

— Мне тоже.

Она хотела еще что-то сказать, но передумала, повернулась и пошла в дом. Сергей проводил ее взглядом, пока она поднималась по главной лестнице, потом принялся смотреть на гавань. Солнце медленно скрылось за горами, стало темно, а он все стоял на террасе.

Она посмотрела на часы, было уже почти половина третьего. Она слышала, как полчаса назад к дверям подъехала машина. Почему же Сергей до сих пор не пришел за ней? Раздался тихий стук в дверь, она буквально рванулась к двери.

— Почему ты так задержался? — спросила она, открывая дверь, и слова застряли у нее в горле. На пороге стоял не Сергей, а муж.

— Можно войти?

— Конечно, — сказала она и вернулась на середину комнаты. — Сергей рассказал тебе? Сэр Петр закрыл за собой дверь.

— Да.

Повернувшись, он заметил в ее глазах слезы.

— Думаю, нет смысла говорить, что я чувствую себя виноватой.

Он посмотрел ей прямо в глаза.

— Тебе не в чем винить себя. У нас будет прекрасный сын.

В этот же день, позже, Сергей сидел в поезде и смотрел в окно на проплывающий мимо сельский пейзаж. Иногда, когда горы расступались, ему было видно Средиземное море, потом горы снова, словно стражи, нависали над поездом.

Он посмотрел на газету, лежавшую у него на коленях, читать не хотелось. Он понимал, что поступил правильно. И не только из-за ста тысяч франков, который сэр Петр дал ему, но еще из-за того, что увидел во взгляде старика в тот момент, когда рассказал ему все.

Его взяли в дом не просто для того, чтобы он завел с мадам любовную связь, но чтобы сделал то, чего никогда не смог бы сделать старик. И он сделал это.

Мрачная усмешка скривила его губы. Не так плохо. Сто тысяч франков премиальных совсем неплохо. Ради этого стоило потрудиться.

Это было гораздо лучше, чем иными способами зарабатывать себе на жизнь.

16

— Первым делом мы должны купить тебе несколько китаяночек, — сказал человек по-французски с сильным греческим акцентом.

Племянник Христополуса оказался совсем не таким, каким его представлял Марсель. Он был невысокого роста, худощавый, смуглый, довольно симпатичный. Костюмы его были безукоризненны, гораздо лучше тех, которые Марселю приходилось видеть в Европе.

— Держись подальше от эмигрантов, — продолжил Эли. — С белыми женщинами только неприятности наживешь. Если не подхватишь триппер, то обязательно впутаешься в какую-нибудь историю с полицией. Эти женщины вечно замешаны в темных лелах.

— А для чего мне нужна женщина? — подал Марсель голос. — Я могу и без них обходиться.

Темные глаза грека внимательно посмотрели на него.

— Это ты так думаешь. Таких женщин, как здесь, ты еще не встречал. Если уж они вцепятся, то не отстанут. — Он прикурил сигарету. — А кроме того, китайцы странная нация, они не признают тебя до тех пор, пока ты не признаешь их.

— И покупка китаяночек является таким признаком? Эли кивнул.

— Да и более того. Это будет означать, что ты намерен остаться здесь. Если ты покупаешь девушку, то несешь за нее ответственность, так что если ты даже уедешь, то вроде как бы все равно остаешься. Понимаешь?

Марсель кивнул. Конечно, все это чушь, но он понял.

— Следующий момент. Надо приобрести тебе подходящую одежду.

— А чем плоха моя? Я купил ее прямо перед отъездом из Парижа.

— Она слишком европейская, — сказал Эли. — Европейскую одежду здесь носят только эмигранты. А кроме того, французы самые плохие в мире портные мужской одежды. В Гонконге есть настоящие мастера.

— Ох, нет, — простонал Марсель. Ночное плавание из Гонконга на дряхлом суденышке было худшим отрезком его путешествия из Парижа. — Я не хочу туда возвращаться.

Эли усмехнулась.

— Тебе и не придется, мой портной придет сюда и снимет мерки.

— А что я буду делать с той одеждой, которую привез.

— Избавишься от нее, — небрежно ответил молодой грек. — Может быть, кто-то из китайцев возьмет ее на продажу, а может, в качестве платы за служанку. Но много за нее ты не получишь. — Он поднялся. — Пошли. Моя квартира находится прямо за казино.

— Мне бы хотелось немного осмотреться.

— Не стоит, пока у тебя не будет подходящей одежды, — твердо возразил Эли. — Ты и так уже порядком опозорился, когда сам принес в казино свой багаж!

Он резко хлопнул в ладоши, и в комнату вошел слуга за вещами Марселя.

— Без подходящей одежды ты даже не сможешь пойти покупать китаяночек. Ни один уважающий себя китаец не продаст свою дочь человеку, одетому, как ты!

Ее звали Нефритовый Лотос. Ей было четырнадцать лет: хрупкая фигурка, кожа цвета розоватой слоновой кости, большие темные глаза, тонкий овал лица, не круглый, как у большинства китаянок. Походка у нее была такой легкой и грациозной, словно она вообще не касалась ступнями земли. С первого же взгляда Марсель понял, что она не похожа на других.

Марсель посмотрел на ее отца, старик молча прихлебывал чай. Потом повернулся к Эли, но он тоже молча пил чай.

Через несколько минут Эли заговорил, но это был кантонский диалект, которого Марсель не понимал.

— Ваш чай благоухает ароматами тысячи цветов, досточтимый Тао.

— С моей стороны, это лишь слабая попытка доставить удовольствие многоуважаемым гостям, — мягко ответил старик.

— Вы позволите мне говорить по-французски? Именно этот язык понимает мой друг.

— Конечно. — Тао Мин изящно поклонился и посмотрел на Марселя. — Французский нравится мне больше других. Он такой же музыкальный, как и наш собственный.

Марсель не смог сдержать удивленный взгляд, он постарался быть предельно вежливым.

— Благодарю вас, что вы прощаете мне мое невежество.

Старик снова поклонился, взяв со стола маленький молоточек и ударил в гонг. Звук гонга еще не стих, как на столике перед стариком вместо чашки с чаем появилась длинная тонкая трубка. Старик раскурил ее от подсвечника, стоявшего в центре стола.

Марсель с изумлением смотрел на старика. Те мужчины, у которых он купил первых двух девушек, совсем не походили на него. Наоборот, они были слишком просты и вульгарны.

— Тебе нужна девушка из приличного общества, — объяснил ему Эли. — У нее должны быть хорошее происхождение и манеры, ведь ей предстоит стать хозяйкой дома и первой женой. Ей придется принимать твоих друзей и следить за домом, именно она будет поддерживать твой престиж.

— Так давай найдем такую. — Марсель уже устал от проволочек: сначала одежда, теперь эти девушки. Ему уже начинало казаться, что его никогда не допустят к руководству казино.

— Это не так-то легко, — сказал Эли. — Таких девушек немного, и обычно состоятельные китайцы приобретают их для себя.

— Что же мне тогда делать? Ждать, пока отыщется подходящая?

— Успокойся, мой друг. Это Восток, а не Франция, здесь все делается не так быстро. Не теряй надежды. Я слышал об одной девушке, которая подходит всем требованиям, но...

— Но что? — нетерпеливо оборвал его Марсель. — Давай купим ее и покончим с этим!

— Не так быстро. С девушкой, видимо, что-то не так. Она уже перезрела, но ее почему-то никто не купил. Я попросил своих агентов выяснить, в чем дело.

— Перезрела? — спросил Марсель. — А сколько ей лет?

— Уже исполнилось четырнадцать. Марсель изумленно уставился на Эли.

— И это ты называешь перезрела? Грек посмотрел на него.

— Это много для страны, где самый подходящий возраст для замужества восемь или десять лет.

В конце концов агенты дали положительный ответ. Нефритовый Лотос была красива, хорошо образована, воспитана, у нее был прекрасный голос, она играла на нескольких музыкальных инструментах, включая маленькую лиру, которая так нравилась китайцам. Эли, со своей стороны, приложил массу усилий, чтобы выяснить, почему ее до сих пор не выдали замуж, и, наконец, добился своего.

У Нефритового Лотоса была походка, как у женщины с Запада, будто ей никогда не пеленали ступни. Ее отец приглашал к ней специалиста за специалистом, но они ничего не могли поделать. Отец был вынужден смириться с тем, что дочери навсегда придется остаться в его доме.

И вот теперь старик заискивающе кланялся Марселю.

— Аромат мака лучше всего расслабляет после чая, — сказал он.

Марселя удивляло это общество, где спокойно курили опиум и бинтовали ножки новорожденным девочкам, хотя все законы запрещали это.

Настало время переходить к финансовой стороне вопроса.

— Мой друг приехал, чтобы обосноваться здесь, — сказал Эли.

Старик кивнул.

— Пусть боги будут благосклонны к нему.

— Он очень уважаемый человек на Западе.

— Для меня большая честь, что он посетил мой дом.

— Ему нужна главная жена, — продолжил Эли. — Которая будет делить с ним и дни радости, и дни старости.

— Многие люди с Запада говорят так, — ответил старик. — Но через некоторое время они возвращаются к себе на родину, оставляя здесь опустевшие дома и разбитые сердца.

У Марселя душа ушла в пятки — старик разгадал его. Он посмотрел на Эли.

Но у того уже был наготове ответ.

— Хотя мой друг и знает, что с ним ничего подобного не произойдет, можно обговорить страховку на этот случай.

Тао затянулся трубкой и кивнул.

— Тогда ему лучше всего подойдет Нефритовый Лотос, — сказал он. — Она самая образованная и самая красивая из моих дочерей.

— Но и самая старшая, она уже почти вышла из возраста замужества.

— Это исключительно потому, что я очень щепетилен в выборе мужа для свой дочери. Такой прекрасный цветок должен быть украшением самого лучшего сада.

— Излишняя щепетильность приводит к тому, что многие девушки оказываются в садах с другой стороны холма, — ответил Эли.

Китаец и грек понимали, что имеется в виду. Перезрелых девушек обычно продавали в публичные дома, расположенные в дальнем конце порта. Однако ни один мускул не дрогнул на лице Тао, когда он посмотрел на Марселя.

— Но как можно оценить искренность чьих-то намерений? — спросил он.

— В знак искренности своих намерений мой друг предлагает вам тысячу гонконгских долларов. Китаец небрежно махнул трубкой.

— Это ничто по сравнению с тем, как я ценю Нефритовый Лотос.

Эли поднялся, и Марсель удивленно посмотрел на него.

— Мы благодарим досточтимого Тао за теплое гостеприимство и приносим тысячу извинений за то, что отняли у него драгоценное время.

Тао был явно расстроен таким неожиданным поворотом, слова невольно сорвались у него с губ:

— Минуточку, минуточку. Почему люди с Запада всегда так торопятся?

Стоявшая за большой ширмой Нефритовый Лотос улыбнулась, когда увидела, что Эли снова уселся и торг продолжился. Еще она отметила, что человек, который ее покупал, не встал, когда его друг поднялся из-за стола.

На следующий день перед Эли сидел грузный полицейский-португалец. Он достал носовой платок и вытер пот с лица.

— Мы заинтересовались тем, что ваш друг покупает жен, — сказал полицейский и бросил взгляд на Марселя. — Вы ведь знаете, что подобная практика запрещена законом?

Эли усмехнулся.

— Разве незаконно нанимать служанок для дома? Полицейский улыбнулся.

— Нет, конечно нет. — Он снова посмотрел на Марселя. — Но я посчитал это хорошим предлогом, чтобы познакомиться с вашим другом.

Эли представил полицейского.

— Детектив лейтенант Гоа, он следит за тем, чтобы у нас не было неприятностей.

Марсель и полицейский обменялись рукопожатием.

— Каждый месяц он получает конверт с десятью тысячами гонконгских долларов. Но никто до сих пор не имеет понятия, откуда они поступают.

Полицейский усмехнулся.

— По ночам возле казино всегда дежурят двое дополнительных полицейских.

Марсель посмотрел на Эли.

— Случались ли когда-нибудь неприятности? Эли покачал головой.

— Ни разу за все время моего пребывания здесь. Марсель повернулся к полицейскому.

— В таком случае, может быть, хватит и одного полицейского? — с улыбкой спросил он. — Тогда и ваши расходы уменьшатся наполовину.