Глава 21

Было уже около полуночи, а Уэлч все еще сидел за кухонным столом, просматривая счета при свете фонаря. Он пошел было спать, но знал, что это бесполезно. Джо устал, в глаза будто песку насыпали, и все же не мог уснуть.

Конечно, во всем была виновата Александра Хейвуд. У папочкиной принцессы действительно было все то, о чем говорил Чарльз Хейвуд, но не только. Похоже, о сек­суальном темпераменте дочки старик и не подозревал.

Секс был умопомрачительный. И для нее тоже. Он знал это еще до того, как Алекс открыла рот.

«Никогда в жизни не испытывала ничего подобно­го». Он все еще слышал ее голос. Это воспоминание жгло его.

К чертовой матери!

«В чем дело?» – в десятый раз спрашивал он себя. Он переспал с самой желанной женщиной из всех, кого встречал в последнее время. И вовсе не был выбит из ко­леи тем, что после любовной игры она оговорилась, назвав его именем бывшего жениха. Нет, он не был ни обид­чивым мальчишкой, ни ревнивцем.

И все же он был не в себе. Злился на детей. Был нетер­пелив с лошадьми. Накричал на отца и не смог уснуть.

В общем, все пошло через пень-колоду. И причиной была Алекс. Он знал это и даже знал, почему, хотя и не хо­тел смотреть правде в глаза. Она запала ему в душу.

Когда Джо впервые увидел Алекс на похоронах Чарль­за Хейвуда, его поразила ее красота. Потом они встрети­лись здесь, и ее светские, но властные манеры заставили Джо ощетиниться еще до того, как она его уволила. По­том ему стало ее жалко.

Если бы все на этом закончилось! Он испытал бы влечение к красивой сучке, которой изменило счастье, и вскоре забыл бы думать о ней.

Но когда она прибежала к нему почти голая и стала рассказывать сказки о взломщиках и привидениях, со­бытия вышли из-под контроля.

Он захотел лечь с ней в постель на полпути в этот проклятый душ. Было ясно, что она хочет – нет, страстно желает того же. Но он был осторожен, решил держаться от нее подальше и не делать того, о чем впоследствии мож­но было пожалеть. Даже сегодня утром, когда Алекс пла­кала у него на груди в уистлдаунской конюшне, он умуд­рился не распустить руки, за что готов был наградить себя медалью. Он продолжал бы сдерживаться и дальше, по­скольку знал, что так будет лучше, но она поцеловала его. И хватило одного прикосновения ее горячих, неж­ных губ, чтобы все его благие намерения полетели к чер­товой матери.

Она была именно того типа, который ему нравился: стройной, с высокой упругой грудью. Он любил блонди­нок, а ее волосы были серебристыми и если не натураль­ными, то почти натуральными. В этом можно было быть уверенным, поскольку на ее лобке кудрявились пепель­но-русые волосы. Он любил дерзких женщин, которые прямо смотрели ему в глаза, когда доходило до дела, и могли сами предложить прогуляться с ними до угла и об­ратно.

Более того, он любил женщин, которые любили муж­чин и не боялись доказывать это в постели.

Так что она подходила ему по всем статьям.

Она возбудила Джо так, что он овладел ею трижды и был готов продолжать это еще и еще. И, несомненно, пре­успел бы в этом, если бы она не назвала его именем свое­го последнего любовника.

Даже сейчас он не мог сосредоточиться на работе, потому что перед его глазами стояла обнаженная Алекс.

Точнее, обнаженная и умоляющая.

«Где ты хочешь меня?»

«Внутри».

Тело напряглось так, что он ощущал физический дис­комфорт, но Джо по-прежнему не мог выкинуть эту жен­щину из головы.

Обнаженную.

Умоляющую.

«Прекрати», – гневно сказал он себе. Если он не бу­дет осторожен, принцесса Алекс превратит его в свою комнатную собачку. Он этого не допустит. Не хватало еще распускать сопли из-за женщины. Особенно из-за жен­щины, которая воспользовалась им, чтобы заменить другого мужчину. Она и приехала-то в их город всего на несколько дней – дочь босса или даже босс, и вообще черт ее знает кто.

Когда-то он уже испытал подобное чувство к жен­щине. Она была его первой мальчишеской страстью. Он влюбился в нее по уши. И именно из-за этого его брак превратился в кошмар. Он сходил с ума по своей Лоре, своей первой любви, своей жене, матери его детей; по Лоре, которая спала с первым встречным до, во время и после окончания их супружеской жизни, пила, прини­мала наркотики и шлялась по вечеринкам, пока выпив­ка, наркотики и вечеринки не стали ей дороже мужа и детей; по Лоре, которая бросала его и детей столько раз, что он потерял этому счет. Потом она и вовсе куда-то сгинула: Лора, которая разбила его сердце. Потом это сердце покрылось твердой скорлупой, и он поклялся, что ни одна женщина не сможет ее разбить.

Нельзя было сказать, что он отрекся от секса. Нет, этого не было. И от женщин он тоже не отрекался. К не­счастью, женщины были ему необходимы. Но женщи­ны, с которыми он встречался, знали, что его нельзя дер­жать на коротком поводке, иначе все быстро кончится.

Безрассудная любовь к женщине не входила в его планы. Джо нравилось жить так, как ему хотелось; глав­ным для него были его дети и лошади, а женщины и секс – второстепенным.

Он был сам виноват в случившемся и знал это. Под­дался грязному влечению, получил то, чего хотел, а теперь должен был платить по счету.

Слава богу, она завтра улетает. И если ему повезет, они больше никогда не встретятся.

«Это хорошо», – говорил он себе, не желая задумы­ваться, почему у него так скверно на душе.

– Папа, – голос, прозвучавший в дверях, заставил Джо вздрогнуть и виновато очнуться, хотя был знаком ему так же, как свой собственный.

Али… Джо смотрел на своего высокого сына, похо­жего на него как две капли воды, босиком шлепавшего по полу и тершего глаза кулаками. Эта привычка была у него с младенческого возраста. Он всегда делал так, когда просыпался. Воспоминание заставило Джо улыбнуться.

– Ты зачем встал? Уже за полночь, а завтра в шко­лу, – ворчливо сказал Джо. Он все еще слегка сердился на сына за то, что тот оставил вездеходы грязными. Чест­но говоря, этот грех заслуживал лишь спокойного заме­чания типа «вымоешь завтра утром», но он был слишком взвинчен и, конечно, накричал на Али.

– Все в порядке? – Али остановился рядом, поло­жил руку ему на плечо и, прищурившись, посмотрел на чековые книжки, счета и извещения, усыпавшие стол. Во­лосы свесились ему на лицо, и он длинными пальцами заправил их за уши.

Джо подумал, что, похоже, его сын быстро превра­щается в мужчину.

– Что ты хочешь этим сказать? Конечно, все в по­рядке. – Он хмуро посмотрел на Али. Сын не должен был знать о его отношениях с Алекс. Господи помилуй, сексуальная жизнь отца – тема запретная, даже если его сын – почти мужчина, имеющий право на собственные тайны.

– Нили сказала мне, что ты потерял работу в Уистлдауне. И что ее сестра приехала сюда именно для того, чтобы сообщить тебе эту новость.

– Ну, – Джо умолк и стал соображать, что ответить сыну, – мисс Хейвуд сказала что-то в этом роде.

Лицо Али стало очень серьезным.

– Если дела пойдут туго, я могу пойти работать. Я уже взрослый. Мне шестнадцать.

– Али, – Джо захотелось обнять сына, но он не привык нежничать с детьми. Особенно когда они вырос­ли. Он просто похлопал мальчика по плечу. – Тебе не нужно идти работать. Все будет нормально. Да, возмож­но, я потеряю работу в Уистлдауне, потому что у Хейвудов возникли финансовые проблемы. Но я сделаю все, чтобы наш доход не уменьшился. Кроме того, у меня с Хейвудами контракт, и он еще не закончился. Поверь, тебе не о чем беспокоиться. Иди спать.

– А ты?

– Что? Что я?

– Ты пойдешь спать? – Али улыбнулся и поддраз­нил:

– Ты ведь стареешь, а старикам сон необходим.

Джо не то фыркнул, не то усмехнулся.

– Али, с меня вполне хватит опеки твоего дедушки. Разумеется, я пойду спать, как только закончу с делами. Ступай. Я в порядке. Ложись.

Наконец Али ушел. Но Джо лег еще не скоро, он не мог спать. Не мог – и все.

Потому что не мог избавиться от воспоминаний об Алекс. Обнаженной и умоляющей.

Глава 22

Кто-то засмеялся. Хищник оглянулся и увидел в све­те желтых прожекторов не одну, а сразу двух прекрасных блондинок. Он не поверил своему счастью.

Две прекрасные блондинки здесь, на ничейной зем­ле. «Мне улыбнулся бог», – подумал он.

Может быть, если бог действительно в хорошем настроении, сочетание звезд окажется счастли­вым и тому подобное, он сумеет получить одну, а то и обе­их девушек. От Кассандры он начал уставать. Она больше не смеялась, не плакала и даже не боялась. С ней было ничуть не веселее, чем с одной из надувных кукол в пол­ный рост, снабженных искусственной вагиной. Он про­бовал пользоваться такими в юности, но не получил ни­какого удовлетворения. Пора подумать о замене.

Если удастся захватить этих красоток сегодня вече­ром, он заменит Кассандру. Она отправится к своему не­наглядному Эрику, так же, как и он – в языках пламени, а его новые подружки увидят это во всей красе. Очень полезно показывать непослушным девочкам, что их ждет. После такой демонстрации они не доставляют ему ника­ких хлопот. Наоборот, трогательно торопятся исполнять все его желания.

Однако, судя по всему, настроение у бога было не столько хорошее, сколько игривое. Хищник понял это, как только узнал их имена. Александра и Корнелия Хей­вуд. Что это, как не шутка высших сил?

Он был в их доме прошлой ночью. Конечно, закон­чив вечер с Кассандрой и выбравшись из подземных глу­бин, чтобы наскоро принять душ, он еще не знал, что дом уже не пустой. Тонкий намек (впрочем, забытую на кухне сумочку едва ли можно было назвать таковым) под­сказал ему, что в доме находится, по меньшей мере, одна женщина, и он отправился на разведку.

В конце концов, он был джентльменом удачи. Если бог подносит ему женщину на тарелочке, кто он такой, чтобы отказываться?

Награда ждала его в первой же спальне. Тонкий луч фонарика-ручки, который он всегда носил с собой, вы­хватил из темноты стройную молодую блондинку. Она крепко спала, натянув покрывало на плечи. Цвет ее кожи очаровал его. Не в силах противиться искушению, он протянул руку и коснулся пальцем ее щеки – просто чтобы проверить, настолько ли нежна эта кожа, как кажется. Прикосновение было ошибкой, потому что она пошеве­лилась. Он выключил фонарик, и как раз вовремя. Де­вушка проснулась (он понял это по ее дыханию) и мгно­вение лежала в темноте, пытаясь понять, что ее разбудило.

Было большое, очень большое искушение тут же ог­лушить ее и отнести в убежище, но он устоял. Хищник не знал точно, кто она такая, но, наверное, какая-нибудь родня Хейвудов. А значит, богатая и имеющая большие связи. Если он выкрадет девушку прямо отсюда, начнет­ся повальный обыск; но если эта девушка окажется бога­той и со связями, будет настоящая облава с тщательным прочесыванием местности.

Хищник был уверен, что вход в его логово надежно замаскирован. Никто не смог его обнаружить за долгие годы. Но нарочно привлекать внимание целых бригад полицейских ищеек к тому, что ему нравилось называть «Сердцем Тьмы», было бы непростительной глупостью. А он был кем угодно, только не глупцом.

Поэтому он неохотно решил оставить девушку в по­кое. Но когда он стоял в ногах кровати, жалея о своем ре­шении, и уже собирался уходить, она внезапно села и по­пыталась включить свет.

Щелк! Он ясно слышал этот звук. Щелк! Щелк!

На ее счастье, свет не включился. Если бы это случи­лось и она увидела его, Хищнику волей-неволей при­шлось бы забрать ее с собой.

Он даже немного пожалел, что электричества не было. Если бы свет включился, это было бы знаком свыше, что она должна принадлежать ему.

Потом Хищник вышел из комнаты – быстро и, как он думал, беззвучно. Но она пошла за ним. Вот это сме­лость! Пошла за ним и, наверное, догнала бы, если бы он не прижался к стене коридора, надеясь, что она пройдет мимо.

Но девушка споткнулась, зашаталась, ухватилась за его рубашку, пытаясь сохранить равновесие, и в этот мо­мент он ударил ее по голове одной из бронзовых статуэ­ток, украшавших коридор. Если бы он догадался и ткнул ее электрошоком, но все случилось слишком быстро. К тому же его надо было достать из кармана и включить. А статуэтка, хотя и не слишком удобная, была под рукой. Он видел эту фигурку десятки раз и сам чуть не столкнул ее, проходя мимо.

Потом Хищник ушел из этого дома, пообещав себе вернуться, если она задержится там на пару дней.

На этот раз не для того, чтобы прикоснуться. И не что­бы похитить. Просто посмотреть.

Ему нравилось смотреть. Смотреть было почти так же забавно, как и похищать. За долгие годы Хищник видел столько, что, вздумай он написать книгу, та стала бы мировым бестселлером.

Он мог бы назвать книгу «Что видел Бука» или как-нибудь еще в этом роде.

И вот его красавица снова здесь. Он узнал ее сразу же. Похитить ее было невозможно. Исчезновение доче­ри Чарльза Хейвуда, да еще сразу же после насильствен­ной смерти самого Чарльза, привлекло бы к этому месту совершенно ненужное внимание.

Придется ограничиться наблюдением.

Но наблюдение тоже приятная вещь. Ему всегда нравилось наблюдать. Конечно, с его позиции много не уви­дишь, но, когда сестры оказались в уютном, безопасном, защищенном от посторонних номере мотеля, это было весьма пикантное зрелище.

Каждая из них разделась догола, приняла душ, очень тщательно вытерлась, а потом надела красивую ночную рубашку и легла в постель.

Когда они выключили свет и представление окончи­лось, Хищник так возбудился, что решил снова посетить Кассандру.

Глава 23

На следующее утро Алекс услышала стук в дверь и удивилась. Еще не было девяти часов; она нарочно вста­ла пораньше, чтобы успеть принять душ и одеться. Онаочень осторожно вымыла голову. Врач, накладывавший швы, советовал выждать три дня, но для того, кто при­вык мыть голову ежедневно, три дня – целая вечность; Алекс просто не могла больше ждать.

Когда раздался стук, она сушила волосы. Нили еще была в душе. Пришлось положить фен и щетку и открыть самой.

Хмурая Алекс откинула еще влажные волосы и от­крыла дверь, ожидая увидеть горничную.

На пороге стоял Джо. Он даже поднял руку, чтобы по­стучать еще раз.

Какое-то мгновение они просто смотрели друг на друга. Уэлч стоял на фоне окна, в которое врывалось яр­кое солнце, и его лицо оставалось в тени. Алекс почувст­вовала, что у нее колотится сердце от радости.

Их взгляды встретились. В глазах Джо горело такое пламя, что Алекс невольно ощутила внутри ответный жар. Да сколько же это будет продолжаться. Досада Алекс не­медленно сменилась гневом. Уэлч обвел глазами затхлую маленькую комнату, две парные кровати со старыми мат­расами и позолоченную мебель французского провинциального стиля, модного в пятидесятых годах, потом посмотрел на Алекс. На хмуром лице появилась слегка насмешливая улыбка:

– Ну что, принцесса, довольны своим дворцом?

– Вам что-то нужно? – холодно спросила Алекс.

– Нет. Просто проезжал мимо.

– Тогда всего хорошего, – бросила Алекс и хотела закрыть дверь.

– Не будьте ребенком, – иронически сказал он и уперся ладонью в хлипкую филенку.

Алекс старалась изо всех сил, но сдвинуть дверь с места так и не смогла. Когда его усмешка сменилась ши­рокой улыбкой от уха до уха, Алекс пришлось собрать все силы, чтобы удержаться и не пнуть его в лодыжку.

– Еще неизвестно, кто из нас ребенок… – начала она, но тут из ванной донесся голос Нили:

– Алекс! Тебе еще нужен фен?

Не успела Алекс ответить, как Нили вышла – к счас­тью, завернутая в полотенце. Но гостиничное полотенце прикрывало ее – да и то едва – только от подмышек до середины бедер.

– Привет, Джо. – При виде Уэлча она на мгновение остановилась, но, вместо того чтобы ретироваться, пош­ла к нему, видимо, ничуть не стесняясь своего наряда. Джо смерил ее взглядом и внезапно насупился.

– Привет, Нили, – не слишком любезно ответил он.

– Али с вами? – спросила ничуть не обескуражен­ная Нили и бросила взгляд на автостоянку, которая, как ни странно, была забита до отказа.

– Али в школе. – Джо явно намекал, что Нили сле­довало бы быть там же.

– Очень жаль. – Нили скорчила гримасу и вновь улыбнулась Джо. – Ну, не стану мешать вашему разго­вору. – Она посмотрела на Алекс. – Я буду в ванной су­шить волосы. Вижу, тебе не до меня.

Она прошла мимо, взяла с хлипкого туалетного сто­лика оставленный Алекс фен, послала сестре воздушный поцелуй и ушла, блеснув длинными стройными ногами, обнаженными по самое некуда.

– Скромность – не самая сильная сторона вашей сестры, верно? – спросил Джо, когда она исчезла. – Вам следовало бы сказать ей, что разгуливать чуть ли не нагишом перед посторонними мужчинами неприлично.

Алекс вздохнула:

– Приказы действуют на Нили, как красная тряпка на быка. Если бы я ей сделала замечание, в следующий раз она вышла бы из ванной вообще безо всего.

Джо осуждающе покачал головой:

– Похоже, вы не пользуетесь у нее большим автори­тетом.

– Не пользуюсь. Но это не ваше дело.

– Вы правы, не мое. И слава богу. – Уэлч вынул из кармана рубашки сложенный конверт и протянул ей. – Сегодня утром доставили «Федерал Экспресс». Это вам. Я не знал, вернетесь ли вы в Уистлдаун до своего отъез­да, и принес письмо сюда.

Алекс взяла конверт.

– О, спасибо. – Она удивленно посмотрела на письмо, а затем нахмурилась. – Конверт вскрыт!

Уэлч пожал плечами.

– Письмо пришло вместе с другой почтой на адрес фермы. Вскрыли конверт по ошибке. Кстати, это от ва­шего адвоката. Она хочет сообщить вам что-то очень важ­ное и просит срочно позвонить ей до вашего возвраще­ния в Филадельфию.

– Вы читали его! – Алекс смерила Джо гневным взглядом.

– Читал. Правда, сначала это сделала Сью, она ра­ботает в офисе. И именно после этого поняла, что оно адресовано вам.

– Но почему Андреа… – Алекс осеклась.

Андреа Скопполоне была ее близкой подругой и од­новременно адвокатом. Точнее, одним из многих адво­катов, занимавшихся ее имуществом, причем отнюдь не ведущим, но Алекс знала Андреа много лет и предпочи­тала иметь дело именно с ней.

– Ах, да, телефон не работал, – вспомнила Алекс.

– Угу. Кстати говоря, он не работает до сих пор. Так что, если хотите позвонить своему адвокату, лучше сде­лать это отсюда.

– Да. – Растерянная Алекс обернулась. Если Анд­реа сочла нужным отправить ей через «Фед-Экс» сооб­щение с просьбой позвонить, это не к добру. – Я не хочу, чтобы Нили подслушала.

Джо тоже покосился на закрытую дверь ванной.

– Телефон есть в офисе Гомера, владельца этого мо­теля. Я уверен, что он разрешит вам позвонить. Скажите сестре, что мы спустимся в ресторан завтракать.

– Хорошо. – Алекс сделала глубокий вдох, чтобы ус­покоиться, подошла к двери ванной и постучала. – Ни­ли, я спущусь с Джо в ресторан!

– Желаю приятно провести время, – донеслось сквозь тонкую дверь.

Офис мотеля находился несколькими ступеньками ниже, в помещении ресторана. С Джо дружески поздо­ровались две горничные в серой форме. С коренастым монтером он обменялся несколькими шутливыми фра­зами о погоде и прочих мелочах.

В ресторане было тепло. В окна, прикрытые жалюзи, било солнце. На деревянной стойке слева от Алекс стоя­ли старомодный кассовый аппарат для расчета наличны­ми и прозрачная пластмассовая ваза с мятными леденца­ми в обертке. Над стойкой красовалась надпись «Добро пожаловать в «Дикси-Инн». Рядом висели эмблемы кре­дитных карточек, принимавшихся рестораном. За стой­кой никого не было.

Джо взял с крышки стойки серебряный колоколь­чик. Звонкое «дзинь!» заставило Алекс поморщиться, од­нако результат не замедлил сказаться. Появилась плот­ная седая женщина в розовой форме.

– Джо! – радостно сказала она, торопясь навстре­чу. – Пришел позавтракать?

– Разве что на минутку, – непринужденно ответил Уэлч. – Но сейчас я хотел попросить разрешить этой ле­ди воспользоваться телефоном, который стоит в кабине­те Гомера. Наши не работают.

– О господи, неужели еще не включили? – Женщи­на вопросительно посмотрела на Алекс.

– Разговор междугородный. По моей телефонной карте, – предупредила Алекс.

Но женщина протестую­ще замахала рукой.

Джо представил их друг другу:

– Алекс, это Мейбл Уотерс. Мейбл, Алекс Хейвуд.

– О, Хейвуды из Уистлдауна, верно? А я было поду­мала, что ты завел себе новую подружку. – Мейбл улыб­нулась Джо, а затем снова посмотрела на Алекс. – Про­ходите, милая, и звоните. Джо вам покажет.

– Спасибо, Мейбл.

Джо провел Алекс за стойку и открыл дверь малень­кого кабинета, обитого деревянными панелями. Чем боль­ше Алекс думала о сообщении Андреа, доставленном «Фед-Экс», тем сильнее нервничала. Оно не сулило ни­чего хорошего.

– Как я рада, что ты получила мое послание! – вос­кликнула Андреа, когда Алекс дозвонилась. – Во-пер­вых, я слышала о Поле. Вот змея! Просто подонок. И эта сучка, Тара Гоулд! Ты очень переживаешь? Скажи, что нет.

– Нет, – искренне заверила ее Алекс.

Она сидела за столом, а Джо подпирал плечами стену у закрытой двери. Он хотел выйти, но Алекс покачала го­ловой. Если произошло новое несчастье, ей могла пона­добиться моральная поддержка. Несмотря на их взаим­ный антагонизм, она знала, что может рассчитывать на любую помощь с его стороны. Когда Андреа упомянула Пола, Алекс невольно покосилась на Джо. Он был глав­ной причиной того, что измена Пола воспринималась ею, как булавочный укол.

Все познается в сравнении. Как любовник Пол не стоил и мизинца Джо.

– Я рада… Слушай, мне очень жаль, но тебя ждет еще одна плохая новость.

– Я так и думала. Что еще? – уныло спросила Алекс.

– Нам звонили из газеты. В ближайшие несколько недель они будут печатать серию статей под названием «Падение дома Хейвудов», посвященных твоему отцу и его компании. В общем, всему, что случилось. Но хуже всего то, что они утверждают, будто он давал взятки офи­циальным лицам нескольких штатов за разрешение вес­ти там дела. Наш человек сообщил, что эту историю рас­следует федеральная прокуратура, и там это подтвердили.

– Ох, нет! – у Алекс свело живот. – Андреа, это не­правда! Ты веришь им?

– Не знаю. Я знаю только одно: газета собирается опубликовать эту историю, а ведомство федерального окружного прокурора относится к этому всерьез. Алекс, тебе нельзя возвращаться. Сейчас поднимется такой шум. Только за сегодняшнее утро в фирму позвонили пять ре­портеров, прося комментариев, а ведь статья еще не опуб­ликована. Они будут обыгрывать и человеческий фактор: сама понимаешь, дочь миллиардера, известная красави­ца, стойко переносит свалившееся на нее несчастье, и все такое прочее. Вокруг вашего дома кишат фотографы. Мы предупредили Мерседес. Та уже собирает чемоданы, чтобы на время улететь к друзьям в Лондон. Я вот что хочу предложить. Почему бы тебе пока не остаться там? В Кентукки до тебя никто не доберется.

Остаться в Уистлдауне? Алекс посмотрела на Джо. Он без улыбки встретил ее взгляд.

– На сколько, как ты думаешь?

– Не знаю. Наверное, на несколько недель. Первая статья появится в среду; серия рассчитана на неделю. Значит, примерно к первому декабря бум утихнет. Ко­нечно, есть еще расследование окружного прокурора, но оно будет тянуться долго. Потом соберется большое жюри и будет решать, кому предъявить обвинение. Думаю, тог­да тебе снова придется лечь на дно.

Три недели. И что она будет делать эти три недели? Отдохнет от привычной жизни. Попытается смириться с потерей отца. Позволит затихнуть сплетням. И продол­жит роман с Джо.

Последний довод стал решающим, хотя она не хоте­ла признаться в этом даже самой себе.

– Пожалуй, это вполне возможно.

– Послушай, мне не хочется огорчать тебя, но это еще не все. Если обвинение будет предъявлено, на иму­щество будут наложены санкции как гражданские, так и уголовные.

– О боже, – Алекс взглянула на Джо, и тот нахму­рился. Он слышал достаточно, чтобы понять: новости не из приятных.

– Впрочем, если дело примет самый плохой оборот, у вас с Нили останутся деньги, которые лежат в фондах, управляемых поверенными, – бодро сказала Андреа. – Правда, вы не сможете получить к ним доступ до сорока лет, но они – ваши. Конечно, из этих фондов будут опла­чивать все ваши расходы. Кстати, ты передала тому малому извещение об увольнении?

Забавно. Два дня назад она прилетела сюда из Фила­дельфии только ради этого. Алекс снова посмотрела на «малого». Она думала, что это будет просто: войти, сде­лать свое грязное дело, выйти, покончить с Уистлдауном, вернуться и продолжить прежнюю жизнь.

Но появилось препятствие, на которое она никак не рассчитывала.

Джо.

– Тут возникли сложности. Он говорит, что с ним заключен контракт.

– Никаких сложностей, – сказал Джо, поняв смысл их беседы. – Дайте мне поговорить.

– О боже, он рядом с тобой? – услышав его голос, ахнула Андреа. – Этим делом занимается Марк.

– Стоп! – сказала Алекс, обращаясь одновременно к Джо, который шагнул к ней с явным намерением за­брать трубку, и к Андреа, которая горела желанием сооб­щить ей что-то для Уэлча. – Я не хочу играть в «испор­ченный телефон». Джо, тебе нужно связаться с Марком Хейниганом. Андреа, скажи Марку, что в ближайшее время ему позвонит Джо Уэлч.

Джо остановился, сунул руки в карманы и присталь­но посмотрел на Алекс, Андреа не умолкала, допытыва­ясь с явным удовольствием.

– Джо? Он симпатичный? Судя по тому, как ты с ним говоришь, он должен быть…

Алекс прервала подругу на полуслове:

– Андреа, есть одно дело. Я просматривала отчет о вскрытии отца, но не помню, было ли там упоминание о содержании алкоголя в крови. Думаю, если бы такое упо­минание было, я бы его заметила. Ты не могла бы прове­рить и сообщить мне?

– Конечно. – В голосе Андреа слышалось участие. Она знала, что Алекс не может смириться с версией о самоубийстве отца. – Я попрошу кого-нибудь заняться этим.

– Спасибо. – Алекс улыбнулась, хотя понимала, что Андреа ее не видит. – Если у тебя больше ничего нет, то я кладу трубку. Это чужой телефон.

– Это все. Извини за плохие новости. Я все проверю и сообщу тебе, как только выясню.

Они попрощались, и Алекс дала отбой.

Джо все еще стоял в середине комнаты и смотрел на нее.

Алекс вздохнула. Печальные известия заставили ее забыть свой гнев.

– Настал критический момент. Думаю, тебе пора на­чинать искать другую работу.

Джо посмотрел на Алекс, и его взгляд смягчился:

– Что, так плохо? Пойдем. Я угощу тебя завтраком, а ты расскажешь мне, что она сказала.

Глава 24

– Алекс, познакомьтесь с Гомером Джибсоном. Го­мер – владелец мотеля и одновременно шеф-повар рес­торана. Он готовит лучшую в мире подливку к сосискам и бисквиты. Если вы любите яйца, то он и тут не ударит лицом в грязь. Все важные персоны, проезжающие эти места, останавливаются в «Дикси-Инн», чтобы позавтра­кать.

В эту минуту Алекс думала о еде меньше всего на свете, но позволила Джо уговорить себя. Тем более что он был совершенно прав: электричество отсутствовало, и есть в Уистлдауне было нечего. Она вежливо улыбнулась хозяину и пожала ему руку. Джибсон проводил их к сто­лику в одном из небольших кабинетов. Он был на полго­ловы ниже Джо, лысый и плотный, с добродушным круг­лым лицом и сияющей улыбкой. На нем были крахмаль­ная белая рубашка и черные брюки; талию опоясывал белый поварской фартук. Остальные посетители сидели за солидными столами в четырех нижних комнатах перестроенного дома. Открытые двери соединяли одну сто­ловую с другой. Казалось, все знали Джо и окликали его или махали руками, когда Уэлч проходил мимо.