Глава 26

Следующие полчаса ушли на то, чтобы затащить мисс Изольду в свинарник и успокоить ее. Поросята пришли за ней, как и рассчитывала Сузанна. Айан заделал проем в заборе старой дверью. От всего пережитого Сузанна почти потеряла способность спокойно рассуждать, но все же признала, что он быстро принял меры и поэтому остальные свиньи не выбрались на волю. Но в основном голова ее была занята другим. Сцена, которая разыгралась на холме, лишала ее рассудка. Каждый раз, вспоминая, как Мэнди встала на цыпочки и поцеловала Айана, она испытывала желание убить обоих.

Когда мисс Изольда и ее поросята были благополучно водворены на место, Сузанна отыскала глазами Мэнди. Сестра подошла вслед за довольными преследователями свиней и без энтузиазма наблюдала водворение свинячьего семейства на место. Айан стоял рядом и пренебрежительно оглядывал потную и грязную Сузанну.

– Элегантна, как всегда, – пробормотал он, ни к кому не обращаясь.

Сузанна была в отчаянии. Она ненавидела его дико, страстно. Ненавидела так, что возблагодарила бы Бога, пошли Он сейчас молнию, которая стерла бы эту безмятежность с лица работника и испепелила бы его. Но тут вдруг Сузанна испугалась, что Айан почувствует всю глубину ее отчаяния и поймет… чем оно вызвано.

– Аманда, – сказала она угрожающе тихо, глядя на улыбающуюся сестру, – вернись в дом.

Мэнди, наверняка прекрасно понимая, чем вызван такой тон, открыла было рот, чтобы возразить, но потом передумала и промолчала. Бросив игривый взгляд на Айана, она направилась к дому, соблазнительно покачиваясь и изящно приподнимая подол, чтобы он не касался травы.

Но старалась она зря. Айан не отводил глаз от Сузанны.

Наконец Мэнди отошла достаточно далеко, и Сузанна посмотрела на Айана. Он уже не улыбался и даже не хмурился. С высоты своего роста он следил за ней с выражением, которое Сузанна не могла разгадать. Красноватые блики яркого солнца играли в его темных волосах, высвечивали классический профиль и чувственный изгиб рта. Серые глаза стали почти серебряными.

Неосторожный взгляд на его губы, и Сузанне снова захотелось убить Коннелли. Но она не дала волю эмоциям и сохранила ледяное спокойствие.

– Ты законченный негодяй, – холодно отчеканила она. – Ты хам, невежа и подлец. У бродячего пса больше моральных принципов, чем у тебя. У кошки во время течки больше стыда. У охотящегося стервятника больше жалости. Я видела, как ты целовал Мэнди. Ты сделал это нарочно, потому что хотел поквитаться со мной. Но Мэнди всего семнадцать, она совсем невинна! Если у тебя есть хоть зачатки совести, оставь ее в покое. Но, разумеется, ты не успокоишься, так? Тогда вот что я тебе скажу, Айан Коннелли, и я надеюсь, что ты меня услышишь. Если я когда-нибудь заподозрю, что Мэнди, Эм или Саре Джейн грозит опасность с твоей стороны, пойду прямо к отцу и расскажу ему о том, что произошло между нами. Пусть этот позор вылезет наружу. Потом я продам тебя Джорджу Ренарду, самому жестокому рабовладельцу в наших краях, и не стану предупреждать тебя об этом. А когда мистер Ренард будет увозить тебя в цепях, я буду смеяться. И не сомневайся, я сделаю так, как говорю. Я не позволю своей маленькой невинной сестре повторить мою ошибку.

– Твоя “маленькая невинная сестра” может тебя кое-чему поучить, дорогуша, – вскользь заметил Айан. Его хищная, похотливая улыбка вселила в сердце Сузанны ужас и что-то еще, более примитивное и земное.

– Уж не хочешь ли ты сказать, что ты… и Мэнди… – Сузанна осеклась, не в силах говорить. Самодовольная улыбка Айана буквально убивала ее.

– Джентльмен никогда не болтает лишнего, – сказал он. – А ты лучше других должна знать, что я прежде всего джентльмен.

– Ты свинья с черным сердцем! – выпалила Сузанна, не имея больше сил сдерживаться.

– Но ведь мы оба знаем, что у тебя слабость к свиньям. – Айан протянул руку, дотронулся до ее подбородка и, не успела Сузанна ничего ответить, прошел мимо нее к сараю.

Сжав кулаки, Сузанна смотрела ему вслед. Удивительно, как можно так неодолимо ненавидеть человека. Неужели это он всего несколько дней назад показал ей, что такое рай?! Но Сузанна ненавидела Айана так сильно, что даже ощущала вкус этой ненависти во рту. Конечно, она не будет унижаться и колотить по нему кулаками, или подходящим камнем, или доской, выдранной из стены сарая. Пользы это не принесет. Айан большой и сильный мужчина, и ему доставит удовольствие усмирить ее. Ей нужно поговорить с Мэнди, треснуть Айана она еще успеет. На что он намекал… Перед Сузанной вырастала проблема, несравнимая с ее собственными горестями.

Если Айан Коннелли переспал с ее сестрой, надо что-то делать. Заставить его на ней жениться? Сузанна и думать не могла о такой возможности по нескольким причинам. Во-первых, Мэнди слишком хороша для такого типа. Во-вторых, скандал, который вызовет подобный брак, будет куда серьезнее, чем если бы вместо молодой и прелестной Мэнди была такая некрасивая старая дева, как она. И в-третьих, Сузанна просто заболевала, стоило ей вообразить их в качестве мужа и жены.

Как ни любила она свою младшую сестру, как ни ненавидела этого негодяя, который утверждал, что соблазнил их обеих, Сузанна не могла не признать, что Коннелли, каким бы прохвостом он ни был, единственный мужчина, которого она хотела бы для себя.

Мэнди его не получит! Но, как подсказал ей внутренний голос, не получит и она.

Перво-наперво надо найти Мэнди и выяснить правду. Вранье для Айана Коннелли – дело привычное.

И все же Сузанна была смертельно напугана. Чувствуя, что ее ноги как будто наливаются свинцом, она побрела к дому.

Сара Джейн и Эм мылись на заднем крыльце. Они, как и Сузанна, вспотели и перепачкались, их яркие цветастые платья покрылись пылью и выглядели неряшливо, волосы растрепались и падали на лицо. Раньше бы Сузанну развеселил вид чумазой Сары Джейн. Сестра всегда была необыкновенной чистюлей. Но сейчас Сузанна даже не улыбнулась.

– Где Мэнди? – строго спросила она.

– Она поднялась в комнату переодеться. – Сара Джейн насторожилась, но не могла понять, что произошло. Наверняка она не видела этого объятия на холме. – Что-нибудь случилось?

Сузанна что-то невнятно пробормотала и пошла искать Мэнди. Она поговорит с провинившейся сестрой один на один.

Мэнди была в большой комнате, которую делила с Эм. Она пыталась стянуть зеленое платье, не потревожив булавки, при этом голова ее застряла где-то в лифе. Прихода Сузанны она, конечно, не заметила.

Сузанна молча подошла, чтобы помочь, схватила платье за пояс и ловко протащила объемистую юбку через голову Мэнди, не испортив ее прическу, не оцарапав ее булавками и не зацепив за белье. Только что, разговаривая с Айаном, Сузанна кипела от гнева и ярости, но теперь, рядом с горячо любимой сестрой, ярость прошла. Ее место занял страх. Сузанне даже стало казаться, что она смотрит на все события со стороны, как во сне, и не принимает в них непосредственного участия.

– Мэнди, я хочу тебя кое о чем спросить и надеюсь, что ты скажешь мне правду. Как далеко зашло это… дело между тобой и Коннелли?

Мэнди виновато потупилась. Сузанна слишком хорошо знала, что означает такая побитая поза. Ресницы Мэнди затрепетали и опустились, щеки слегка порозовели, она незаметно сглотнула. Сузанна похолодела.

Пытаясь отсрочить признание, Мэнди потянулась за хлопчатобумажным платьем, лежащим на кровати, и принялась надевать его. Она машинально повернулась спиной к сестре, и Сузанна так же машинально застегнула крючки. Наконец Мэнди заговорила, не поднимая головы и не оборачиваясь.

– Что ты хочешь сказать – как далеко? Насколько далеко – так тебя понимать?

– Ты была… с ним близка? Я должна знать для твоего же блага.

– Сузанна! – Возмущение Мэнди не было наигранным.

Сузанна это видела. Камень свалился с ее души. Внутри развязался тугой узел. Она радовалась не только за себя, но и за Мэнди тоже. Ее пальцы нащупали последний крючок и застегнули его. Теперь Мэнди повернулась к сестре лицом.

– Почему ты так подумала? – спросила Мэнди; хотя она и не была виновата в самом тяжком преступлении, но что-то, несомненно, скрывала. Сузанна еще не выяснила, что именно, но видела все эти признаки неспокойной совести. Мэнди крутила в пальцах складку платья и отводила взгляд.

Сузанна внимательно смотрела на нее. Она воспитывала сестру с пятилетнего возраста и хорошо изучила ее характер. Ее материнская любовь к Мэнди не угасла, но сейчас она поняла, что маленькая сестренка стала взрослой женщиной… и соперницей. Мэнди была прелестна. Сузанна считала себя некрасивой. Мэнди была очаровательна и невинна, и это сочетание сшибало мужчин с ног, как кегли. Мэнди была настолько соблазнительна, что могла выбирать себе практически любого холостого мужчину в графстве.

Но Сузанна не позволит сестре заполучить мужчину, которого хотела она сама.

Ревность – грех, а жгучая ненависть к собственной сестре – еще больший грех. Но Сузанна ничего не могла с собой поделать. И ей пришлось признаться самой себе, что Айан Коннелли, этот мерзкий негодяй, каким-то образом сумел пробраться в ее сердце и ничем его оттуда не выгнать.

Самым худшим было то, что человек, вызвавший все эти переживания, не любил ни ее, ни Мэнди. Он их использовал в своих гнусных целях, хотя Сузанна все еще не могла понять, что в конце концов ему нужно.

Он сделал из Мэнди дурочку, точно так же, как и из нее. Но у Мэнди по крайней мере оправдание – ей всего семнадцать лет.

– Я видела, как ты поцеловала Коннелли на холме. – Произнести эти слова было не просто.

Сузанна старательно гнала из головы слишком живописную картину. Она должна избавиться от боли.

Надо только заставить себя держаться равнодушно.

– Мэнди, ты не хуже меня знаешь, что далеко переступила границы дозволенного в отношениях с мужчиной, А с Коннелли особенно. Мы ведь с тобой договорились, разве ты забыла? Ты будешь вести себя хорошо с работником, а я позволю тебе пойти на вечеринку к Хаскинсам. Ты нарушила нашу сделку.

– И ты теперь меня не пустишь? – пронзительным голосом выговорила взбешенная Мэнди.

Сузанна печально кивнула.

– Мне жаль лишать тебя этого удовольствия, но ты затеяла опасные игры с Коннелли и…

Глаза Мэнди зловеще сверкнули.

– Я пойду на эту вечеринку, тебе меня не остановить! Ты всего лишь моя сестра, Сузанна! Ты не моя мать и перестань ее изображать! Я пойду! И если ты собираешься рассказать папе про Коннелли, и если заставишь его мне запретить… Подумай получше, Сузанна. Потому что, если ты наябедничаешь про меня, я наябедничаю про тебя. Готова поспорить – тебе есть что скрывать об отношениях с ним, причем гораздо больше, чем мне!

– Мэнди! – только и могла промолвить Сузанна.

Темные глаза Мэнди постепенно наполнились слезами.

– Я сделаю так, как сказала, – добавила она.

Схватила зеленое шелковое платье и пробежала мимо Сузанны к двери. – И не думай, что ты мне нужна, чтобы закончить платье, потому что я доделаю все сама!

Потрясенная Сузанна так и осталась стоять с поднятой рукой, она хотела задержать Мэнди, но та уже торопливо спускалась по лестнице.

Глава 27

– Мисс Редмон! Мисс Редмон!

– Заткни пасть, поганец, а то, видит Бог, я тебе ее сам закрою!

– Мистер Лайкенс! Что вы себе позволяете? Сузанна! Иди скорее.

Услышав шум, Сузанна пришла в себя и поспешила узнать, в чем дело. Последние слова почти в истерике выкрикнула Сара Джейн.

Подобрав юбки Сузанна, как ошпаренная слетела с лестницы, пробежала через кухню и выскочила на крыльцо. Джереми Лайкенс снова примчался к ней за помощью. Его отец последовал за ним. Поймав мальчика около курятника, он теперь тащил его, ухватив за соломенные волосы, вверх по холму. Сара Джейн, а за ней Мэнди и Эм бежали следом и кричали, чтобы он отпустил сынишку. Правда, держались они на безопасном расстоянии.

Наконец-то у Сузанны появилась мишень. Вот на кого можно излить весь гнев, скопившийся в ней за последнее время.

– Чтоб тебя черт побрал, Джед Лайкенс! – от души заорала она. Помня свою предыдущую неудачную попытку сдержать Лайкенса с помощью охотничьего ружья, Сузанна на этот раз захватила другое оружие – большую метлу, которая обычно стояла в углу на крыльце.

– Сузанна, осторожнее! – предупредила Сара Джейн, когда сестра пробегала мимо.

– Я позову Айана, – сказала Мэнди и скрылась из поля зрения.

– Поспеши, Сузанна! Он делает больно Джереми! – заверещала Эм и вместе с Сарой Джейн бросилась вслед за Сузанной.

Но разозленная Сузанна почти не заметила подкрепления.

– Мисс Редмон! Мисс Редмон! Помогите! – рыдал Джереми.

Отец тряс собственного сына так, как собака трясет зажатую в зубах добычу.

– Заткнись! Заткнись! – Лайкенс продолжал волочить мальчика, изредка поднимая его в воздух.

– Джед Лайкенс, отпусти его! – Сузанна налетела на мужчину как фурия.

– Будь ты проклята, церковная крыса, не лезь не в свое дело! – Лайкенс дико покосился на Сузанну и снова встряхнул Джереми.

– Отпусти его! Немедленно, ты слышишь?

– Он мой сын! Что хочу, то с ним и ворочу! А ты держи свой длинный нос подальше!

– Мисс Редмон, он на этот раз совсем прибил маму!

– Заткнись, парень! Говорю тебе, заткнись!

– Отпусти его, мистер Лайкенс!

– Да ни за что, будь я проклят!

– Не сомневаюсь, что ты и так будешь проклят, Джед Лайкенс, – мрачно пообещала Сузанна. Повернув метлу прочной толстой ручкой от себя, она со всей силой ударила Джеда Лайкенса по спине.

– Да я тебя за это прикончу, ханжа проклятущая! – зарычал он, оттолкнул Джереми и круто развернулся.

Сузанна стукнула его еще раз. Сара Джейн и Эмили закричали:

– Беги, Джереми!

Мальчик побежал, но побежал к отцу, который набросился на Сузанну. Сузанна изо всех сил отбивалась метлой. Джед изловчился, схватил это импровизированное оружие и начал вырывать из рук. Сара Джейн и Эмили снова завизжали. Лайкенс злобно перекосился и размахнулся метлой, собираясь ударить Сузанну по голове. Но тут Джереми вцепился в спину отца.

Сузанна хотела увернуться и защититься рукой. Тяжелая рукоятка ударила ее по локтю. Из глаз посыпались искры. Она вскрикнула от боли, споткнулась и упала.

– Перестань, папа! Перестань!

Лайкенс обернулся, сгреб Джереми за воротник и с силой швырнул на землю. Он снова поднял метлу, чтобы ударить Сузанну.

– Сузанна! – одновременно завопили Сара Джейн и Эмили, бесстрашно прыгнули вперед и повисли на руках Лайкенса.

Он легко отбросил обеих в сторону. Сара Джейн упала на спину, а Эмили на колени. Сузанна никак не могла подняться.

– Я тебя предупреждал, чтоб не встревала не в свое дело! – ревел Джед. Он снова замахнулся метлой, целясь Сузанне в голову.

Сузанна вскинула руки, пытаясь смягчить удар, и закричала. За ней Сара Джейн и Эмили. Но Лайкенс не успел ударить.

– Ты совершил ошибку, Лайкенс. Большую ошибку, – произнес угрюмый голос.

Сузанна подняла глаза и увидела стоящего между ней и Лайкенсом Айана. Одной рукой он держал метлу, которую успел перехватить. В эту же минуту Сузанну охватило необыкновенное спокойствие, и она уселась, упершись обеими руками в землю, чтобы не свалиться окончательно. Никому в своей жизни она не радовалась так, как обрадовалась сейчас Айану.

– Это и не твое собачье дело, – выкрикнул Лайкенс. Но лицо его стало серым, глазки забегали. Он судорожно нащупывал пути к отступлению.

– Сузанна, тебе больно? – спросил Айан, не глядя на нее.

– Он ударил ее метлой. Я думала, он ее убьет, – опережая Сузанну, дрожащим голосом объяснила Сара Джейн.

– Надо быть храбрецом, чтобы колотить женщин и детей. – Сузанна впервые слышала, чтобы Айан говорил так жестко. – Большим храбрецом. Теперь поглядим, как ты сладишь со мной.

Затем последовала самая жуткая, но и утешительная сцена, какую Сузанне только приходилось видеть. Сначала Айан сделал из Лайкенса отбивную, а уже потом запоздало послал прибежавшего Бена в город за властями.

– А теперь ты сядешь в тюрьму, – сообщил Айан Лайкенсу.

Тот как тюфяк лежал на боку и стонал.

– Констебль ни за что не посадит его в тюрьму, – с отчаянием сказал Джереми. Мальчик не пролил ни слезинки и смотрел на отца так, как смотрят на временно безопасную ядовитую змею.

– На этот раз сядет, – уверенно заявил Айан и положил руку на плечо мальчика. – Он ведь ударил мисс Сузанну. Возможно, ему позволительно безнаказанно колотить твою мать, но здесь ему не отвертеться.

– Пойду-ка взгляну на Аннабет. Он мог ее сильно избить, – произнесла Сузанна, которая уже окончательно пришла в себя. Пока продолжалась эта односторонняя битва, она умудрилась встать на ноги и с отвращением, но и с благоговением продолжала наблюдать, как Айан методически отделывает Лайкенса. В другой раз она стала бы возражать против такого насилия, но сейчас она считала, что Джед Лайкенс заслужил, чтобы его избили до полусмерти.

Сам он бессчетное количество раз колотил жену и детей.

– Ты сама пострадала, – глядя исподлобья, грубо остановил ее Айан. – Пускай пойдет кто-нибудь другой.

– Но… – превозмогая жуткую боль, машинально начала Сузанна.

Сара Джейн, поддерживающая Сузанну за талию, кивнула.

– Ты прав, – сказала она Айану. – Я схожу, Эм, можешь пойти со мной. Мэнди, останься с Сузанной. Она что-то побледнела.

Айан тепло улыбнулся Саре Джейн. К изумлению Сузанны, Сара Джейн ответила ему робкой улыбкой. Надо же, и Сара Джейн не может устоять перед его чарами.

– Пошли, Эм и ты, Джереми, – распорядилась Сара Джейн. Троица почти поднялась на холм, но тут Сара Джейн остановилась и повернулась к Айану. – Я думаю, что ты спас Сузанне жизнь, – мягко сказала она. – Спасибо тебе, Айан.

Это была явная уступка. Айан задумчиво посмотрел на Сару Джейн, как бы оценивая ее робкую попытку к миру, и кивнул. Потом подошел к Сузанне и произнес:

– Поверьте, с превеликим удовольствием. Всегда пожалуйста, Сара Джейн.

Сузанна настороженно наблюдала за таким обменом любезностями. Значит, этому дьяволу удалось взять приступом последнюю из четырех цитаделей Редмонов. Мэнди пала без боя – стоило только поманить. Как ни плохо было Сузанне, она все же услышала, как Мэнди крикнула, что позовет Айана. Эм была ослеплена, как только увидела нового работника. Теперь же она будет воспринимать его не только как равного, но и как высшее существо. Что касается ее, то тут даже и говорить не о чем. Достаточно заметить, что с того самого момента, как Айан вошел в ее жизнь, он полностью заполнил ее собой.

Сара Джейн и Эм поднялись на холм. Джереми бежал впереди. Лайкенс, впавший в забытье, мешком лежал на земле. Мэнди стояла рядом с Сузанной, осторожно закатывая рукав ее платья, чтобы осмотреть поврежденное место.

– Позволь мне, – спокойно потребовал Айан, и Мэнди послушно отступила. Он протянул руку и взял Сузанну за запястье.

Ощутив прикосновение его пальцев, она машинально подняла глаза и встретилась с ним взглядом. Время остановилось. Айан очень аккуратно ладонью провел по ее руке и повернул ее так, чтобы можно было рассмотреть огромный синяк. Это движение вызвало такую боль, что Сузанна вскрикнула.

– Надо было его убить, – процедил Айан сквозь зубы, обращаясь к Лайкенсу. Потом он снова взглянул на побелевшую Сузанну и выругался. В следующую секунду Айан уже наклонился, подхватил ее под коленки и плечи, взял на руки и, прижав к груди, начал спускаться с холма.

– Я могу идти! – запротестовала Сузанна, представив себе, как они выглядят со стороны. Ей было неудобно, и она немного посопротивлялась, тем более что сзади шла Мэнди.

– Тихо, – твердо осадил ее Айан. – Хоть раз помолчи, ладно?

Сузанне ничего больше не оставалось, как замолчать. Он поднялся на заднее крыльцо, пронес ее через кухню и холл и, не останавливаясь, затопал по лестнице. Сузанна совсем смутилась, когда он прямиком направился в ее спальню и там очень осторожно положил на кровать.

– Ей надо приложить компресс к локтю, – обратился Айан к вошедшей в комнату Мэнди. – Мне лучше вернуться и присмотреть, чтобы Лайкенс не двигался, пока его не отправят в тюрьму. Ты останешься с Сузанной. – Он пошел было к двери, но потом оглянулся. – И вот что, Мэнди, – сказал он, – ты тут посиди и не давай ей, черт побери, вставать. Пускай немного отдохнет.

Глава 28

Музыка была просто прекрасной. Тоскующий зов скрипок сливался с нежным звуком клавесина, наполняя длинный и узкий бальный зал пьянящей мелодией. Обожавшая музыку Сузанна едва сдерживалась, чтобы не пристукивать в такт носком туфли. Как и положено старшей сестре, она сидела вместе с пожилыми участниками вечеринки. Ее ничуть не раздражало, что старая миссис Грир, тоже гостья, села рядом с ней и начала подробно рассказывать о своих болезнях. Поддерживать такой разговор было нетрудно, требовалось лишь улыбаться и изредка кивать головой, давая старушке возможность высказаться, а самой тем временем наслаждаться музыкой и наблюдать за танцующими.

В зале собралось около пятидесяти человек. Высокие окна были распахнуты настежь. Но, поскольку ночь выдалась душной, особой пользы это не приносило. Случайный ветерок слегка вздымал прозрачные бледно-бежевые шторы. Стены были обиты желтой парчой. Под сводчатым потолком висело по меньшей мере полдюжины люстр. На мраморном камине – хрустальные вазы, наполненные розовыми и белыми камелиями. Цветы были развешаны также вокруг окон и расставлены в углах. Деревянный пол натерт до блеска, в нем отражалось сияние свечей. И всюду нарядные танцующие.

Из отцовских прихожан здесь находились лишь мистер Грир с матерью и еще одна женатая пара, некие Льюисы. Остальные же, в основном богатые плантаторы и их семьи, принадлежали к епископальной церкви Святой Елены. Сузанне редко приходилось бывать в такой роскошной обстановке, и она могла бы почувствовать себя неловко. Но в этот вечер, одетая с особой тщательностью, она была поглощена только музыкой. Правда, на ней было ее лучшее воскресное черное платье из поплина с белым воротником, украшенное серебряной брошью. Голова осталась непокрытой, а непослушные волосы, как обычно, собраны в тугой пучок. Сидя в своем углу, Сузанна все больше осознавала собственную ущербность. Мужчины были либо в париках, либо с напудренными волосами, затянутыми сзади в хвостик. Их длинные камзолы и вышитые атласные жилеты отличались безукоризненной элегантностью. Но по сравнению с женщинами мужчины бледнели.

Даже самая некрасивая женщина выглядела привлекательно в пышном платье, сшитом из цветастого или полосатого шелка, а иногда и из блестящей парчи. Напудренные волосы искусно уложены в хитроумную прическу или зачесаны набок спадающими на плечо локонами. Сузанна отметила, что старушка миссис Грир, хоть и тоже одетая в черное, выбрала для этого случая атласное платье с кружевной накидкой. Сузанна ощущала себя Золушкой, причем уже не первый раз в жизни. Но сегодня почему-то это особенно расстраивало. Может быть, ей стоит сшить себе несколько новых платьев поярче…

Конечно, все это глупости. Ей нужна не красивая, а удобная одежда. Она же не юная девушка, как Мэнди, и наверняка будет выглядеть посмешищем, если вырядится в свои годы в платье по последней моде. Она овца и уже давно не ягненок, не мешает ей об этом помнить. Сузанна нашла глазами Мэнди, стоящую на другой стороне зала в окружении молодых людей. Тодд Хаскинс угощал ее лимонадом, второй юноша, Чарлз Риппи, так, кажется, его звали, предлагал ей пирожные на тарелке. К сожалению, зеленое платье, которым так гордилась Мэнди, уступало в элегантности великолепным туалетам других женщин, наверняка сшитым у портного в Чарлстоне или даже Ричмонде. Но Мэнди все равно была очаровательнее всех присутствующих девушек. Чтобы в этом убедиться, Сузанна окинула взглядом толпу и с гордостью снова посмотрела на сестру.

Музыканты заиграли менуэт. Наблюдая за грациозными парами, Сузанна отметила, насколько красив и величествен танец. Если бы она могла, то тоже бы с удовольствием потанцевала. Но, конечно, об этом нечего и думать. “Наверняка я буду выглядеть по-дурацки, если вдруг начну так кружиться и приседать. Я покажусь чучелом, пожилой вороной среди молодых пестрых бабочек”, – подумала Сузанна и чуть-чуть сморщилась, представив себя в таком идиотском положении.