Когда вампиры вошли в этот зал и увидели компьютеры, очки и тренировочные пистолеты, они очень удивились. Когда показали, чем им предстоит тут заниматься, они удивились еще больше. Тренировки эти напомнили Павлу кадры из фильма «Эквилибриум»: некие клерики исполняют каты, напоминающие комплексы из карате и ушу, чтобы научиться стрелять. Правда, их стрельба внушала большое уважение. Еще четверо вампиров (группы увеличили, причем Лихарвель и Кэнреол оказались в одной группе) уловили сходство, о чем и сказали Махарнену. Наставник лишь проворчал:

– Плагиаторы…

Очевидно, он имел в виду режиссера и сценариста фильма.

Еще одним сюрпризом стал запрет на вампирское ускорение.

– Скорость вам не понадобится пока. Сначала научитесь работать пистолетами медленно, – сказал Махарнен.

Во время занятий работало специальное заклятие, поддерживаемое Наставником и тормозящее молодых вампиров. Потом предполагалась работа без заклятий.

Кэнреол натянул очки, защелкнул застежку на затылке и взял пистолеты в руки. Они были не настоящие и не стреляли, но давали отдачу при нажатии на курок. В пистолетах были встроены датчики, помогающие компьютеру обрабатывать движения. Также датчики укреплялись на локти, плечи, ноги, пояс и грудь.

Щелк! Перед глазами Кэнреола возникло изображение зала. Белое четырехугольное помещение. На полу – черная прямая линия. По ней и надо было пройти, крутясь, выгибаясь, махая руками и расстреливая воображаемые цели.

– На исходную позицию! – это Махарнен.

Ну если так просят… Павел встал на начало линии. Руки скрещены на груди, стволы пистолетов лежат на плечах, голова опущена, ноги прямые, спина тоже.

– Три… два… один… Марш!

Павел мгновенно упал на правое колено, разводя руки в стороны и стреляя. В идеале руки должны были составить развернутый угол. Потом поворот с ударом ногой и выстрелами в семи разных направлениях, потом шаги с уклонами от воображаемых пуль и одновременная стрельба, потом… потом много чего было. Наконец Павел застыл в последней стойке – копии начальной, только на другом конце линии.

– Кэнреол упражнение закончил! – сказал Павел.

Пауза. Аплодисменты. Белый зал погас, и Павел стянул очки. Махарнен смотрел на него с уважением и восхищением:

– Отлично, Кэн, просто отлично…

Чтобы Наставник назвал вампира неполным именем, надо было постараться. Павел подошел к экрану. Красных дуг не было ни одной. Серых (движение в пределах допустимого) только три. Остальные были зелеными.

– Почти идеально, Кэн, – произнес Наставник, – только вот здесь и здесь угол на один градус шире, а вот тут на двадцать минут уже. Запомнил?

– Да, – ответил ошарашенный Кэнреол.

Точно. Это же самые трудные места – угол рук почти триста градусов, трудно точно поставить руки… Но так много «зелени»! Можно гордиться самим собой.

– Иди на место. Лекранен, приготовиться.

Под аплодисменты и одобрительные взгляды вампиров Павел подошел к Лихарвели и сел рядом. Ирина обиделась еще больше. Рядом с таким выступлением ее ошибки особенно выделялись. «Ничего, скоро отойдет. Как только начнем повторять заклятия». В этой области Лихарвель не было равных. Махарнен говорил, что «тебе, Лиха, надо было стать Тремер, это они любят поколдовать…»

Когда последний вампир стянул очки, Махарнен поднялся и сказал:

– Теперь пойдем по второму кругу. Только будет не ката, а стрельба по мишеням. Надеваете очки, видите перед собой различные цели и стреляете. Все ясно?

Все было ясно. Для большей ясности Махарнен сам нацепил очки и запустил программу. Наставник сразу открыл огонь. На экране компьютера теперь были расчерченные зелеными линиями черные стены, потолок и пол. В воздухе вспыхивали разноцветные шары. Некоторые стояли на месте, некоторые летали, а были и такие, которые пытались ударить Махарнена. Но Наставник безжалостно расстреливал мишени. В его движениях проглядывали элементы каты, только что исполненной вампирами. Упражнение длилось четыре минуты, как показал секундомер на компьютере.

– Потом можно будет обработать на компьютере так, чтобы вместо шаров были всякие монстры, и следы выстрелов добавить… – сказал Махарнен, снимая очки. – Запомните: к красным шарам нельзя прикасаться, это будет означать провал. Количество шаров не меняется, но вам его знать не надо, тем более что траектория полета мишеней и места их появления постоянно изменяются. В зависимости от вашего расположения в тренировочном зале.

Запомнили. Начали пробовать. Оказалось трудно. Никто не дотянул до конца. Ускоряться по-прежнему было нельзя, максимум – летать. Правда, движения каты помогали, но не всем, а только тем, кто понял их назначение. Во время каты отрабатывались выстрелы, покрывающие одной очередью большие пространства, при экономии движения и сохранении мобильности. Павел, лучший в стрелковых катах, понял это еще в начале разучивания. Но даже ему было сложно вовремя заметить появляющиеся из ничего мишени. Чувство опасности, прекрасно работающее в реальности, отказывалось работать в виртуалке. Как могут какие-то шарики, причем ненастоящие, быть опасными? Махарнен на это сказал, что все чувства вампира надлежит тренировать и даже дрессировать. В том числе и «нюх на опасность».

– Если вы первый раз в жизни столкнулись, например, с муравьем-мутантом, который в одиночку может сожрать вас за несколько секунд, ваш «нюх» должен мгновенно запомнить, что это существо – смертельно опасно, хотя довольно безобидно на вид. Так же с красными шариками. – Махарнен говорил очень убедительно. Редко на него наваливался такой приступ красноречия и многословия.

Все прошли через «вольную стрельбу» по нескольку раз. К концу занятий почти все вампиры выстояли до конца. Но множество мишеней было пропущено, промахов тоже хватало. Только трое вампиров не смогли справиться с градом шаров. Конечно, Лихарвель попала в их число, что не улучшило ее настроения.

После занятий Павел и Ирина пошли к метро. Только теперь они расставались раньше, если разъезжались по домам – квартира Шенсраада, подаренная Павлу, была на другом конце ветки. Всю дорогу Лихарвель молчала, а все попытки Павла начать разговор оказались неудачными. Наконец Павел махнул рукой. Раз уж у вампирши такая хандра, пускай хандрит дальше сама. И справляется с хандрой сама.

Спустившись с эскалатора, Лихарвель вдруг ускорилась и растворилась в толпе. Реакция подвела Павла в самый нужный момент. Ну и ладно… Ну и пожалуйста… Павел сел в другой состав и уехал в противоположном направлении. Теперь путь домой всегда был приятным. Ведь теперь это был ЕГО дом. Пусть временный, пусть подаренный, но сейчас он был в нем полновластным хозяином.

Вот и наша станция, вот и наша улица, вот и наш подъезд, вот и наш этаж, вот и дверь…

– Опять ходишь тут? – произнес отвратительный дребезжащий голос.

Павел застыл и медленно повернулся на голос. На лице уже сияла самая добрая и искренняя улыбка, на которую он был способен. Соседка. Старая. Очень. Лет семьдесят – восемьдесят. Она жила прямо напротив Павла. И третий день подряд пыталась выпытать у него, откуда у него ключи и по какому праву он, собственно, тут находится.

– А, Полина Витальевна! Здравствуйте! – с подъемом произнес Павел. – Как поживаете? («Надеюсь, скоро сдохнете», – добавил он про себя.)

– Ты мне зубы не заговаривай, бандюга! А ну говори! Куда хозяина квартиры дел!

Ну вот. Шенсраад здесь не появлялся лет пять. И раз теперь через столько лет появляется в квартире молодой человек, то, значит, он убил прежнего хозяина и завладел ключами. Павел все еще не мог окончательно промыть мозги старухе. Все три дня Павел старался решить дело миром. С каждой минутой общения было все трудней удерживать на лице улыбку. Отвечать сейчас было глупо – старуха была как глухарь на току.

– Я тя выведу на чистую воду! Ты у меня в тюрьме сгниешь! Ты у меня говно жрать будешь!..

Вот это было зря. Сдерживаемый внутри гнев уже бурлил, как вулкан перед извержением. Ох, что сейчас будет…

– Я участкового отлично знаю! Я ему все скажу, он меня послушает, я тебя упеку, сучий выродок, спиногрыз, кровопийца капиталистическая!!! Я все участковому в письмеце-то напишу!

Все. Вот теперь держись, бабуля. Как мне везет на добрых и все понимающих людей…

– Зачем участковому? Не надо участковому, пожалуйста, не надо. – В голосе Павла были страх и раскаяние.

Старуха остановилась и начала злорадно ухмыляться.

– Сразу Путину пиши! Адрес знаешь, тварь? Нет? Подсказать, старперка? Москва, Кремль!

Ухмылка старухи увяла:

– Ах ты… ах ты… да я тебя…

Момент настал. Павел выпустил клыки и зарычал. Конечно, ему было далеко до рычания Носферату, но шипящий тонкий вскрик был даже лучше. В один шаг Павел оказался около старушки и продемонстрировал ей процесс трансформации.

– Слушай меня внимательно, карга старая, – начал он зловещим шепотом, держа руку с когтями у лица старухи. – Сейчас ты развернешься и протопаешь в свою квартирку и будешь там сидеть тихо-тихо. И не дай дьявол, я тебя еще раз увижу или услышу. Я тебя сейчас не убиваю, потому что сыт, да и кровь твоя пахнет хуже дерьма!

Кэнреол отступил на шаг и мгновенно принял человеческий облик. Старуха, бледная как смерть, не отрывала от него глаз. «Черт, не переборщил ли я?» Еще сердце откажет на фиг, возиться потом… Но Полина Витальевна была хоть и старой, но довольно крепкой. Она медленно развернулась и мелкими шажками протопала в свою дверь. Какая понятливая…

Кэнреол постоял еще немного, осмысливая происшедшее. Потом он расхохотался, открыл дверь и вошел в свое временное пристанище.

Шенсраад не соврал, квартира была двухкомнатная. Он лишь умолчал, что перевез большую часть мебели на новую квартиру, когда уезжал отсюда. Остались диван, стол и пара стульев в одной комнате и стеллаж в другой. Теперь упомянутый стеллаж Павел перетащил в главную комнату. Хорошо хоть паркет оставил. Да и за унитаз с ванной и душем спасибо. Ах да! Обои остались! Под потолком на проводе висела лампочка. Просто лампочка в патроне. Она работала и светила довольно ярко. Это в главной комнате. Во второй же из потолка просто торчали обрывки провода. На кухне тоже было весело. Там стоял старенький холодильник неопределенной марки и микроволновая печь. Газовая труба была надежно перекрыта. Но в целом все было нормально. Прибранная от пятилетней пыли квартира приобрела хоть и скромный, но уютный вид. Огорчало то, что стеллаж был пустой, но это проблема была решаемой. Павел намеревался проникнуть в квартиру родителей и вынести книги, лежащие на полках в его комнате. И компьютер заодно. И одежду какую-нибудь. И не мешало бы здесь телефон поставить. И Интернет нормальный сделать. А еще мебели прикупить. А еще…

Павел помотал головой. Много чего надо. Но возможностей нет. С утра до вечера на тренировке, работать некогда. Не идти же вампиру ночью работать кем-нибудь вроде грузчика? Пока деньги есть – своя заначка плюс подъемные на вступление в клан, – но надо твердо соблюдать экономию.

«Хорошо, что я не обыкновенный человек и могу не есть, не пить. Правда, жажда крови повысится, но ничего, перетерпим. Тем более что питья хватает – вода в кране имеется, холодная и не очень. Так-то.

А обстановочка буржуйская нам и не нужна… пока. Даешь социализм и коммунизм! От каждого по способностям, каждому по морде. Как сказал Махарнен, работу можно получить только на третьей ступени мастерства. И то самую тупую – писарь. Сиди над документами и переписывай их собственной плотью, сиречь прахом. А поскольку твой «прах» довольно низкого качества, ибо молод ты есть, да и способности твои не особо высоки, то переписывать ты будешь рутинные документы: ни тайных соглашений, ни древних свитков, ни летописей. Максимум, что тебе доверят – учебники для вампиров. Зато платить будут под две тысячи долларов в месяц – в Камарилье заботятся о благосостоянии вампиров. Протяну как-нибудь. А пока – спартанский режим! Даже если гипнотизировать научусь, и то – нежелательно слишком злоупотреблять им. Какой-то там пункт правил Маскарада».

Павел налил в бокал (бокалы, кстати, тоже остались после Шенсраада, причем довольно красивые, хрустальные, кажется) крови из фляги и повалился на диван, потягивая кровь через соломинку. Кайф… Кэнреол снова стал думать о будущем. Махарнен говорил, что он, Павел, на должности писаря не засидится. У Павла открылись большие способности к поиску.

В прошлый понедельник их курс прощался с Маншааром, вампиром, убитым Охотником сразу после вступления в клан. Обычаи требовали от каждого вампира курса прикоснуться к праху и мысленно произнести: «Покойся с миром». Павел сделал все, что нужно. Но после прикосновения он почувствовал что-то странное. Он стал чувствовать кого-то, кто был как-то связан с Маншааром, Чувство не отпускало. Махарнен уже повторял предупреждения о необходимости быть начеку – Охотник может быть рядом. И в этот момент у Павла вырвалось:

– Он уже далеко…

Махарнен удивленно взглянул на него:

– Кто далеко?

– Охотник. – Павел понял наконец, что этот кто-то был Охотником, убившим Маншаара.

– Откуда ты знаешь?

– Чувствую…

Махарнен задумался.

– Следуй за мной, – промолвил он и вышел через одну из дверей, ведущих в основные помещения вампирского морга.

Павел вспомнил песню, которая именно так и называлась «Следуй за мной», ухмыльнулся и пошел за Махарненом.

Наставник привел его к одному из столов. Там лежали останки вампира, убитого на следующее утро после гибели Маншаара.

– Прикоснись к праху, – потребовал Махарнен, – и скажи нужные слова.

Павел выполнил требуемое, и чувство снова возникло.

– Этот тоже далеко, – сказал шепотом Павел. И почему шепотом? Вроде не собирался.

– Подумай, может, что-нибудь еще выяснишь, – сказал Махарнен.

– А это не один и тот же Охотник? – ответил, подумав, Павел.

– Отлично! А где он? Можешь определить точнее, чем «далеко»?

Павел удивился. Как тут определишь? Может, так?.. Кэнреол стал поворачиваться на месте, прислушиваясь к ощущениям. Вот тут чувство ослабло… вот тут почти исчезло… вот снова появилось… О! Вот тут сильнее всего!

– Где-то там, – махнул рукой, указав туда, где цель чувствовалась сильнее.

– Поточнее никак? – поинтересовался Махарнен.

– Только так. Вот этот сектор.

Махарнен улыбнулся:

– Поздравляю, вампир Кэнреол! У тебя отличные способности к поиску людей. Ты интуитивно воспринимаешь ауру Охотника, сохранившуюся на останках. И чувствуешь, где она сейчас. Сейчас еще очень слабо и неточно, но до уровня настоящих следопытов надо долго расти. Эксперты тоже определили, что убийца один и тот же и что он уже не в Москве.

– Так где же он? – жадно спросил Кэнреол.

– Тебе знать незачем. Твоя задача – тренироваться и попасть в группу следопытов, а еще лучше – истребителей Охотников. Сейчас же гуляй отсюда и однокурсников своих забери!

В тот день Павел понял, чем будет заниматься в Камарилье – искать и истреблять Охотников. И первой его добычей будет Охотник, убивший Маншаара. И главное в этом даже не желание мести, а стремление побороть свой страх, устранив его первоисточник. Махарнен по этому поводу сказал бы: если человека покусала собака, то он может научиться защищаться от собак, может даже убить несколько собак, которые будут бросаться на него, но если он не убьет ту, первую, собаку, страх навсегда останется в его подсознании.

Павел улыбнулся этой мысли. Хоть сейчас вставляй фразу в учебник по психологии.

Хиншрак, Шаккерон и Винзарра прождали Кхенщраона три часа. Но никто и не подумал упрекнуть председателя Кровавого Совета. И вовсе не из-за страха. Семеро одного не ждут, трое одного не боятся, особенно если каждый из трех равен по силе этому одному.

– Как переговоры, Кхен? – спросил Шаккерон после обмена приветствиями.

– Ничего особенного. Попросил коллег поискать у себя мага-святошу.

– Тхак дхолго? – удивился Хиншрак.

– Нет, конечно, Хин, просто это единственный важный для нас итог. Остальное – рутинные вопросы – бизнес, политика, темпы обучения молодых и прочее. Рассказывай, Винзарра, что там было?

– Прошу прощения, Кхен, но рассказывать придется всем троим, – ответила Винзарра. – Тут у нас имела место небольшая разборочка.

Все трое стали докладывать. Конечно, первой шел доклад Винзарры о базе диких вампиров. Потом рассказали о нападении троих дикарей на вокзале.

Кхеншраон закрыл глаза и откинулся в кресле. Он думал. Внезапно зазвонил телефон, стоящий на столе. Глава Вентру, не открывая глаз, протянул руку и взял трубку.

– Да. Знаю. Доложили. Сидят здесь. Так. Ясно. Я так и думал, – сказал он. – Это Тешран, – продолжил он, положив трубку, – Он обследовал тела. Рассеченный на три части вампир был старшим среди них и являлся Сиром остальных. Но разница в возрасте – около года. Сир этого вампира не определен. Снова кто-то необычайно сильный и умелый.

– Хэтхого и сследховало ожжидхать, – сказал Хиншрак.

– Пора кончать с этим! – выкрикнул вдруг Кхеншраон. – Это вызов всем нам! Бруджа, Носферату, Гангрел организуют группу зачистки и отправляются на эту базу! Выскрести ее до дна! И поискать подробнее по всей территории! Клыки всех дикарей – мне на стол!

– Хой!!! – заорал Шаккерон, вскидывая руки вверх.

– Ты что? – спросил Кхеншраон после небольшой паузы.

– Поддерживаю план действий. Только у меня предчувствие, что мы там никого не найдем. Или же эта база – подставная. Для отвода глаз. И главный удар следует ожидать не оттуда.

– На этот случай и останутся ударные группы остальных кланов. Сейчас все свободны, завтра группы должны быть готовы к отправке. Разойдись!

– Что-то он разошелся, – неодобрительно сказала Винзарра, когда трое старейшин вышли из кабинета Кхеншраона. – Голубая кровь закипела…

– Да ладно! Устроим там шухер! – Глаза Шаккерона лихорадочно блестели.

– Схам же скхазал – мхало тхолку будхет, – проворчал Хиншрак.

– Зато разомнемся.

– Поездка в Прагу откладывается, – грустно констатировала Винзарра.

На этом и кончилось обсуждение приказа. Вампиры разъехались по своим резиденциям – поднимать на бой лучших своих бойцов.

А где-то далеко в Твери Охотник Алексей отдыхал после трудового дня. Работа санитаром в психдиспансере выматывала, но одновременно и закаляла. Плохо было то, что отдохнуть по-настоящему не получалось. Постоянное напряжение и ожидание нападения вампиров. А все свободное время уходило на занятия с одним из Охотников – Максимом. Он единственный знал, как управляться с мечами-крестами. Он считался долгожителем среди Охотников – ему было пятьдесят шесть лет.

Он и учил Алексея обращаться с мечом святого Сергея. У него самого тоже был такой меч, только не такого качества. Максим возглавлял Гильдию Тверских Охотников. Он посоветовал Алексею переждать несколько месяцев – ему сообщили о готовящемся рейде по Москве. В связи с этим в близлежащих городах было решено приостановить деятельность Охотников.

Рейд заключался в проникновении в Москву группы из двадцати лучших Охотников. Они должны были убить как можно больше вампиров и скрыться из города. Рейд должен был пройти дней через десять и мог быть повторен.

Эта новость очень обрадовала Алексея. Он и сам был не прочь отдохнуть перед началом своего собственного крестового похода против вампиров. Оружие великого Охотника поможет ему покончить с существованием вампиров. Но для этого нужны силы, время и умение. Все это Алексей и старался получить за время пребывания в Твери.