Тешран, наш главный колдун, сейчас все-таки спит. И даже во сне просчитывает все свои темные делишки. Он крутой вор в законе. Помимо банальных убийств, которые совершали все вампиры, он попадает под две трети статей Уголовного кодекса Российской Федерации. Тешран несколько раз сидел, хотя мог спокойно избавиться от любых преследований со стороны властей. Но не хочет. Вот такой вот у него бзик – быть авторитетом. И параллельно с этим – отвечает за снабжение всей Камарильи амулетами, разрабатывает новые заклятия и контролирует жизнь всех магов. Это он сейчас ищет нового мага-святошу, вам ведь говорили про него?

А Кхеншраон подумывает о том, чтобы пойти на второй срок в Государственную думу. Прирожденный политик. Если бы не законы Маскарада, давно стал бы президентом и не дал бы развалить страну. А в перерывах между заседаниями контролирует жизнь всей Камарильи, взвешивает, думает… – Заркорон умолк.

– Два вопроса, – сказал Павел. – Первый – на кой хрен вы мне это рассказываете? Второй – где информация о Хармасе?

Заркорон усмехнулся:

– Эту «информацию» знают все вампиры Камарильи, кроме, разумеется, вас, молодых. Но вы ведь все равно узнаете ее? И, кстати, никто из глав не скрывает сведений о своей личной жизни. Я тебе это рассказываю так рано, чтобы ты понял – никто, увидев глав кланов «в миру», не понял бы, какие идиоты сделали этих идиотов главами кланов. А вот Хармас сейчас занимается только своим кланом, то есть пытается заниматься. Он забросил свои увлечения, свою маску и пытается удержаться на троне Малкавиана. Любой скажет, что он – единственный из Кровавого Совета достоин занимать свой пост. Любой, кто не знает, как обстоят дела в клане. А они обстоят паршиво. Смешно – самый усердный вампир в Малкавиане не может управлять кланом, хотя дни и ночи напролет пытается разобраться в бардаке.

– Почему же его не пошлют куда подальше и не сменят?

– А кем?! Лучше уж он пускай пыжится изо всех сил. Все-таки подготовка молодых вампиров ведется, и ведется успешно. Но как только появится подходящая кандидатура, его сменят.

– Подходящая кандидатура – это я?

– Так считает сам Хармас, проглядев твой гороскоп. Пока что ты – потенциальная кандидатура, и он приложит максимум усилий, чтобы ты не стал реальным кандидатом.

– Он хочет меня убить? – спросил Павел.

– Да что ты! Вызвать тебя на поединок сейчас он не может. Просто убить своими руками или подослав наемников – это уже преступление. Он просто использует те восемь процентов вероятности. Из этих восьми – один процент, что он выдержит поединок с тобой, семь – что ты умрешь независимо от него.

– Это как же?

– О! – поднял палец Заркорон. – Для этого я и пришел к тебе. Есть вероятность, что тебя убьет кто-нибудь, не имеющий отношения к Камарилье. Скорее всего Охотник. Скорее всего тот, кто убил Маншаара летом, ну, ты помнишь…

– Конечно, – ответил Павел, – я вообще-то очень хочу найти его и убить собственноручно.

– Тебе в этом поможет Хармас. Он ускорит подготовку Истребителей своего клана, что не добавит им мастерства, и, пользуясь возможностью приказывать любому вампиру своего клана, будет кидать тебя в самые горячие места. Любой след того Охотника будешь проверять ты. Может, ты выйдешь на него и погибнешь, может, ты вляпаешься еще куда-то – этого не указывает гороскоп, но смерть будет связана с тем Охотником.

– Черт! – выругался Павел. Потом он добавил еще несколько изощренных ругательств, но это не помогло ему справиться со страхом, появившимся где-то глубоко внутри и начинающим разрастаться.

– Что думаешь делать? – поинтересовался Заркорон.

– Пошлю всех Истребителей к чертям! Ну их! Чем-нибудь другим займусь.

– Не пойдет. Во-первых, тебя так просто не отпустят. Во-вторых, изменится твой гороскоп. Ведь расчет сделан исходя из твоего желания стать Истребителем. Сменишь профессию – сделают новый расчет, о котором я могу ничего и не узнать. В этот раз мне повезло. И не спрашивай, как я узнал о грозящей тебе опасности.

– А что тогда делать? – в отчаянии спросил Павел.

– Ты должен стать Истребителем. Причем лучшим. Тогда у тебя будет больше шансов справиться с Охотником. Ясно? Мне вот Махарнен сказал, что в стрельбе ты – лучший из группы. По поиску – ты можешь стать лучшим во всей Камарилье. А вот владение Хлыстом? Я надеюсь, что ты раньше остальных поймешь, как управлять Хлыстом. Подсказать тебе я не могу – это индивидуальное и не поддается описанию словами. Последнее: о гороскопе знают очень немногие, что может тебе помочь.

– Дядя… – сказал Павел, – а ты сам веришь в этот гороскоп?

– Нет. Я не уверен, что ты возглавишь Малкавиан. Все гороскопы – фигня. Но астрологам надо отрабатывать свой хлеб, вот они и стараются угодить Хармасу.

– Значит, ты такого низкого обо мне мнения? – поинтересовался Павел.

Заркорон рассмеялся:

– Вот она благодарность! Я его спасаю от смерти, а он обижается, что я не верю в дурацкие гороскопы, предвещающие его господство! Ладно, мне пора. Все, что нужно, я тебе сказал. Это тебе будет мой подарок на Новый год.

– Наконец-то! – воскликнул Павел. – А то на день рождения, на день Обращения, и на прошлый Новый год даже открытки не было.

– Надеюсь, что этот подарок перевесит все неприятности?

– Вполне. Конечно, не помешало бы еще что-нибудь…

– Не наглей, – нахмурился Заркорон, – а то я вспомню, что ты – мой Наследник, а я – твой Сир.

Он подошел к окну и растворился в воздухе. Налетевший на Павла секундный поток холодного воздуха подсказал, что Заркорон просто очень быстро открыл окно и выпрыгнул из него. Павел удивился, увидев, что состояние заклеенных на зиму рам не изменилось. «Ну и ладно, заклеивать по новой не придется. Как-нибудь поставлю нормальные окна. Тройной стеклопакет. С подогревом и дворниками на каждом стекле».

Павел заварил чай, разогрев воду в чайнике подручными средствами (читай – Рукой Тепла). И задумался. Про свои действия ему все было ясно. А вот кто может ему помочь? Заркорон? Он и так сделал самое главное – предупредил. Предупрежден – значит вооружен. Махарнен… Может, рассказать ему? А если Хармас узнает? И сменит программу действий? Ирина… Не пойдет. Наверняка Хармас знает, что я люблю ее. Кто еще? Шенсраад? Отпадает. Что может простой Каитифф, пусть даже один из самых сильных безродных?

Павел налил себе стакан чая и стал думать про Хлыст Малкавиана. «Заркорон сказал, что подготовка будет усиленной, в стиле – галопом по Европам, так, чтобы я не успел воспринимать и усваивать информацию и навыки. Следовательно, надо все схватывать на лету! А я уже вторую неделю не могу овладеть Хлыстом. Позор… И это – будущий глава Малкавиана…»

Павел решил принять вероятность получения поста главы клана. Заркорон может не верить в гороскопы, но иногда предсказатели будущего оказываются правы.

Павел сидел в своей квартире, рассматривал Хлыст, пытался как-то заставить его подчиниться. Вторым планом он думал о своем гороскопе. Он не знал, что Заркорон умолчал об одной детали. Это была в общем-то мелочь – Заркорон сам составлял гороскоп Павла по просьбе Хармаса, очень сильно доверяющего Сиру Павла. Но из этой мелочи вытекали некоторые другие.

Выскочив из окна своего внучатого племянника, Заркорон направился к своей машине. Он передвигался на пике своей скорости, пытаясь поскорее уйти от дома Павла. Несмотря ни на что, его мучила совесть. Он вспоминал, что случилось месяц назад.

В кабинет Заркорона постучали и, не дожидаясь ответа, вошли. Только Хармас так входил к старейшинам.

– Привет, Хар, – сказал Заркорон, не оборачиваясь. Он сидел за столом и что-то высчитывал, поминутно заглядывая в какие-то бумаги.

– Зарк, у меня к тебе дело. Очень важное, – сказал глава Малкавиана.

– Да? – удивился Заркорон. – Такое важное, что только мне можно его доверить?

– Будешь смеяться, но так оно и есть. – Хармас сел в кресло перед столом Зарка.

Заркорон помолчал. Он не любил подгонять людей… ну и вампиров, естественно, всякими репликами типа: «Так что? А дальше?» Хармас тоже не спешил начинать разговор, но через пять минут игры в молчанку заговорил:

– Мне нужен гороскоп.

– Обязательно, чтобы его сделал я?

– Да. Видишь ли, я не могу доверить такое дело моим штатным астрологам. Оно слишком… ну… такое, в общем. И потом это касается твоего Наследника.

– Какого Наследника? – не понял Заркорон.

– Как какого? – воскликнул Хармас.– Кэнреол, Павел Саврин, твой племянник. Внучатый. Он же твой Наследник!

– А-а-а, – протянул Заркорон, – забыл. Честно, забыл про него.

Хармас пожал плечами:

– Ладно, забыл и забыл. Гороскоп этот не помешает сделать. На его будущее. И каким образом его будущее касается меня… – Хармас заколебался. – В отношении власти.

Заркорон удивился, но не подал и виду. Хотя они с Хармасом были большими приятелями, когда-то несколько раз спасали друг другу жизни, Заркорон давно уже хотел занять место Хармаса. Ради блага и процветания Малкавиана можно было забыть о дружбе. И Заркорон строил некоторые планы по достижению своей цели. Разговор о власти заставил его насторожиться – может, Хармас что-то знает.

– Пойми, Заркорон, – продолжал Хармас, – идут всякие слухи… О моей неспособности управлять кланом… Я допускаю, что был период небольшого распада, но теперь ведь все восстанавливается… И тут Шаккерон проговорился, что меня собираются заменить…

– А при чем тут мой Наследник? Кандидат, что ли? – Заркорон рассмеялся.

Хармас кивнул:

– Поверь, у меня есть основания предполагать это. Я сам не могу точно высчитать гороскоп, но одно я понял – у него в будущем может появиться власть. Мне нужны подробности, процент вероятности, альтернативное развитие.

– Я все сделаю, – ответил Заркорон, – приходи послезавтра.

Заркорон сделал отличный гороскоп. Он был одним из лучших астрологов Камарильи, но об этом знали единицы. Да и сам он очень редко теперь использовал свои способности. Помимо этого вампир был программистом и сумел написать нормальную программу для составления гороскопов. Когда на следующий день Заркорон увидел гороскоп, ему стало нехорошо. Девяносто два процента! Это было бы еще ничего, но Заркорон увидел еще одну деталь – если Павел приходил к власти, то Заркорон навсегда утрачивал шанс стать главой Малкавиана. Кривая вероятности Заркорона росла медленно и доходила до пика через двести семьдесят восемь лет. У Павла кривая вырастала по кривой дуге, и пик достигался через двести пятьдесят лет. Павлу светило стать самым молодым предводителем Малкавиана. Линия Заркорона исчезала, пересекаясь с линией Павла.

Тогда Заркорон скрыл расчет своей линии и представил Хармасу лишь информацию про Павла. Они сообща решили, как увеличить вероятность гибели Павла от рук Охотника или чего-то, связанного с ним.

Заркорон пришел к Павлу по собственной инициативе. Во-первых, требовалось усмирить совесть, которая не желала подчиняться вампиру. Во-вторых, Заркорон подстраховывался – сообщение вряд ли поможет Кэнреолу, даже наоборот – подтолкнет его к гибели, а вот если он все же свергнет Хармаса, то не забудет двоюродного деда, который вовремя предупредил его.

Да, в Камарилье время от времени разворачивались небольшие интриги. Обычно в тех кланах, где действительно наступал развал.

Кэнреол уже сидел в главной комнате и снова тренировался с Хлыстом. Павел не пытался повторять упражнения в квартире, рискуя лишиться какого-нибудь предмета мебели. Он сидел на диване, разглядывая оружие, пытался как-нибудь понять его секрет. Где-то час вампир пытался влить в оружие эмоции. Ирина ведь почти смогла подчинить Хлыст, когда ее злость смешалась с отчаянием в нужных пропорциях. Только пять минут назад Павел понял, что эмоции не помогут. Заркорон и Махарнен говорили, что овладение Хлыстом – процесс индивидуальный. Значит, отбросим чужой путь и проделаем свой.

Павел думал, взвешивал. Наконец, ему пришла в голову одна интересная мысль. «Ведь в Хлысте – моя кровь. Моя плоть. Этот металл отливали, ковали и закаляли, используя мою кровь. Неспроста же из меня выкачали почти всю кровь. Неужели я не могу управлять своей кровью?»

Павел снова посмотрел на Хлыст. Его кровь – в Хлысте. Возможно, она даже течет в нем. И во мне течет эта кровь. Хлыст – часть меня. Но я не могу использовать эту часть. Это как уши. Они мои, но я не могу шевелить ими. Даже Обращение не дало ему такой возможности. А ведь кто-то может шевелить ушами! Витька, бывший сокурсник (завалил сессию, сейчас служит в армии у радистов), мог шевелить ушами. А тут всего-то шевелить Хлыстом. Практически своей частью тела.

Невольно на ум пришли аналогии из древних боевых искусств: единство человека и меча, сердце в мече, меч в сердце.

– Ну что, Хлыст, – проговорил Павел, – хочешь в мое сердце? Послушайся меня, и вместе мы такого натворим…

Как это произошло, Павел даже не понял. Просто что-то случилось. Теперь у Павла кроме рук, ног и прочих конечностей было еще что-то. Хлыст. Павел чувствовал его так же, как руку… как очень длинный и многосуставный палец. Павел поднялся и плавно взмахнул рукой. Хлыст изогнулся, завис в воздухе и плавно опустился вниз. Кэнреол попробовал сделать спираль, и Хлыст послушно проделал все нужные движения. Теперь было очень легко корректировать его полет. Так, наверное, обращаются со своими щупальцами осьминоги.

– Посмотрим, – прошептал Павел и порылся в карманах.

Он вытащил какой-то листок – то ли чек из магазина, то ли квитанция о зачислении на счет телефона. Павел подбросил листок вверх и взмахнул Хлыстом. Попасть по падающему листу еще труднее, чем по стоящей неподвижно свече. Но это если использовать простой металлический хлыст. А если у тебя есть Хлыст Малкавиана, продолжение твоей руки, то все становится проще.

Металл рассек лист надвое.

Павел засмеялся и сел на диван. Теперь он посмеется над Махарненом. «Интересно, какое будет у него лицо, когда я завтра погашу свечу одним ударом?»

Павел прошел в спальню и достал из-под кровати гитару. Ее он тоже стащил из своей старой квартиры, но давно уже не брал в руки. Не было настроения. Сейчас все наоборот. Радость требовала выхода. И в квартире зазвучала тихая мелодия. Мелодия радости и умиротворения. Пальцы Павла сами бегали по струнам, перенося мелодию души на звуки обычного мира.

Павел очень хорошо играл на гитаре. Правда, сейчас ему бы никто не поверил – у гитаристов мозоли на пальцах, а у Павла, как и у всякого вампира, шрамы затягивались очень быстро и не оставляли следов.

В Сочи вампиров действительно было меньше, чем в средней полосе России. Кто из Ночного Народа согласился бы жить в курортном городе? Неизвестный Охотник, предупреждая Алексея и Максима, не учел или упустил из виду, что вампиры Сочи привыкли брать качеством. Но Охотники догадались об этом и сами. Они не расслаблялись и твердо решили привезти кузнеца и священника (последние отказались называть свои имена) в Москву как можно скорее, а потом уже не возвращаться в Сочи.

Но, несмотря на тщательные предосторожности, их все-таки засекли. Уже после Нового года, когда вся страна еще отдыхала, используя свою неделю отдыха по полной, к дверям домика, который заняли Охотники, подошло несколько вампиров. Это была группа Истребителей. Как всегда, она была интернациональной – два Бруджа, один Вентру, один Гангрел и один Тореадор. Пятеро вампиров на двух Охотников и двух подмастерьев – больше чем достаточно.

– Давайте быстрей, у них сигнализация – офигеть, мой амулет скоро расплавится, – прошипел первый Бруджа, вытряхивая клинки.

– Да ладно тебе, – отмахнулся Вентру, сжимая поудобнее меч-катану, оружие своего клана.

– Что они сделают, даже если заметят нас? – спросил второй Бруджа. – Они даже прицелиться не успеют.

– Я бы не зарекался, – ответил первый вампир.

– Ладно, хватит болтать, – сказал Тореадор, старший в группе. Его меч Дао уже нацелился на замок, искусно заряженный святой силой, которая чувствовалась только на близком расстоянии. – Все готовы?

Вампиры молча приняли боевые стойки – это было лучшим ответом.

Лезвие меча Дао беззвучно прошило замок насквозь. Белые искры и пламя, охватившие было меч, быстро исчезли – Тореадор оказался сильнее. Одновременно с этим два Бруджа вырубили петли на двери, которая тут же рухнула на землю. Жалко, что она не открывалась вовнутрь – тогда Вентру и Гангрел внесли бы ее с собой. А так пришлось немного подождать.

За эти две секунды Охотники ничего не успели бы сделать – им требовалось больше времени, чтобы выпить вампирскую кровь. Однако когда Истребители проскользнули в небольшую прихожую, их встретил залп из Крестоносцев. Два креста не представляли для Истребителей опасности, но заставили задержаться. Охотники скрылись в комнате. Они уже почти сравнялись по скорости с вампирами.

Когда Истребители ворвались в комнату, их встретил град серебряных пуль, выпущенный из двух автоматов Калашникова одним из Охотников. Их по-прежнему было двое – кузнец и священник спрятались где-то или залегли в засаде. Второй Охотник несколько раз выстрелил из Крестоносца. Заряды прошли в опасной близости от головы одного из Бруджа. Потом начался уже настоящий бой.

Вентру выхватил пистолет и несколько раз выстрелил в Охотника с автоматами. Он использовал пули на крови, от которых увернуться мог только очень сильный старейшина. Охотник таковым не являлся, но он был увешан святой броней, которая не позволила ему умереть. Его лишь отшвырнуло на два метра назад. Оба Бруджа и Гангрел пытались справиться со вторым Охотником. Тот отмахивался длинными серебряными кинжалами, причем очень ловко, но все-таки он был один против троих. Вот Бруджа зацепил его по броне левым клинком – броня выдержала. Зато взмах веером Гангрела оставил глубокую рану на животе Охотника. Тот пошатнулся, однако устоял на ногах и ударил кинжалом Гангрела. Вампир, думая, что с противником все кончено, расслабился и не успел уйти в сторону. Кинжал попал ему в плечо и оставил дымящуюся рану. Второй Бруджа изогнулся, уходя от следующего удара, и воткнул свой клинок в уже поврежденный его братом по клану участок брони. Охотник свалился на пол, схватившись за грудь. Удар пришелся в правую сторону груди и проткнул легкое. Святая сила не дала загореться плоти, но Охотнику и без того было не сладко.

Бруджа обернулся, чтобы посмотреть, как идут дела у Тореадора и Вентру, которые атаковали второго Охотника, и обомлел.

– Что за хрень? – воскликнул он.

Второй Охотник давно был на ногах и защищался от вампиров каким-то неуклюжим мечом с неимоверно большим эфесом и крестовиной. Можно сказать, что это был не совсем правильный крест. Но ни это, ни тот факт, что меч просто горел от переполнявшей его святой силы, изумило вампиров. Охотник был быстрее, чем сражавшиеся с ним Истребители!

Алексей, получив несколько пуль в грудь и отправившись в непродолжительный полет по комнате, понял, что им не справиться, если только он не применит последнее средство – кровь, найденную в Первомайской роще.

Он всегда носил с собой небольшой пузырек с несколькими каплями той крови. Когда Охотники засекли приближающихся Истребителей, он выпил обычную вампирскую кровь. Теперь пришел черед крови старейшины вампиров. И черед меча святого Сергея, который оказался в пределах досягаемости.

Кровь подействовала мгновенно. Истребители не успели ничего сообразить, как Алексей вскочил на ноги с мечом в руках. Когда началась схватка, стало ясно, что одним умением вампиров не победить. Но у него появилось новое преимущество – скорость, недоступная Истребителям, скорость старейшин. Алексей легко отбивал слишком медленные удары противников и пытался атаковать. К сожалению, он не мог разогнаться до максимума, но и этой скорости хватило, что бы заставить Истребителей отступить. Краем глаза Алексей видел, как пошатнулся и упал Максим, но ничего не мог сделать. А когда на него набросились еще трое вампиров, он забыл про Максима, полностью сосредоточившись на схватке.

Первым не повезло вампиру с мечом-катаной. Алексей остановил его удар, вывернул клинок Истребителя и шагнул вперед, уходя от медленных ударов вампиров с наручными клинками – кажется, это вампиры Бруджа. Острие меча вонзилось в грудь вампира из клана Вентру и прошло сквозь его плоть, как горячий нож сквозь масло. Тело вампира загорелось. Алексей отпихнул умирающего врага и в развороте зацепил мечом еще одного вампира с веерами – клана Гангрел. Лезвие попало тому в голову на уровне глаз и легко рассекло кости черепа и мозг. Тут на Алексея обрушились сразу пять ударов, и он еле успел увернуться. Теперь против него бились лишь три вампира.

Старший в группе, вампир Тореадора, не верил своим глазам. Охотник был быстрее, чем они! Конечно, старший не питал иллюзий относительно себя – у него была лишь пятнадцатая ступень мастерства, но никогда Охотники не могли сравняться даже с десятой! Охотник выпил что-то – возможно, это была кровь очень сильного вампира, но даже кровь главы клана не помогла бы Охотнику обрести такую силу и скорость. Тут очень многое зависело от самого Охотника, от генов, от упорства, от веры в святую силу. Этот Охотник был очень хорош. Тореадор вспомнил легенды о роде Охотников, которых боялись даже главы кланов. Они тщательно выстраивали схемы продолжения рода, не брезговали скрещиванием, по-другому и не скажешь, между братьями и сестрами. Охотники этого рода подвергались усиленному воздействию святой силы, когда она становилась похожей на радиацию. Это позволяло сделать их организм способным перестраиваться под воздействием различных веществ. В том числе и крови вампиров. Легенды говорили, что эти Охотники чуть не уничтожили Верховный Кровавый Совет Камарильи. Только объединение всех глав кланов позволило истребить этот род. Неужели они возвращаются?

Охотник действовал мечом все быстрее и быстрее. Ему было далеко до старейшин, но шансы Истребителей таяли с каждой секундой. Все трое снова одновременно атаковали противника. Тореадор еле сумел понять, что случилось. Охотник перенаправил лезвие своего меча на клинки одного из вампиров Бруджа. Тореадор уклонился от тычка мечом. Второму Бруджа не повезло. Он успел пригнуться, уходя от бокового удара, но Охотник со страшной скоростью описал мечом петлю и обрушил клинок на вампира, разрубив его на две части до пояса.

Близость смерти придала сил Тореадору. Сам того не понимая, он ускорился и почти догнал Охотника. Его удар зацепил бок человека, но этого все-таки было недостаточно. Охотник отшатнулся, и на него напал второй Бруджа, который не смог перешагнуть через барьер своих возможностей и быстро лишился головы.

Тореадор, тяжело дыша, стоял напротив Охотника. Сейчас разница в скорости между ними была минимальной, и все должно было решиться простым мастерством владения оружием. И тут у Истребителя были большие шансы победить странного Охотника.

Он напал. Его широкий меч Дао опережал удары тяжелого и неуклюжего двуручника. Вампир парировал удары и отжимал Охотника к стене. И когда оставалось только провести последнюю атакующую серию, Тореадор почувствовал опасность. Сзади. Он обернулся, но уже понимал – поздно.

В дверном проеме стоял человек в одежде священника. Он направлял руки на вампира. В них уже пульсировало пламя святой силы. Потом на Тореадора налетело целое облако белых сверкающих молний. Его отбросило к Охотнику, который успел подставить лезвие своего меча.

Тореадор попытался последним усилием хотя бы вцепиться клыками в горло Охотнику. Нет… Сил почти не осталось. Перед глазами темнело. Место, куда попали молнии священника, дымилось и очень сильно болело. От раны по телу разбегалось пламя. Охотник отпихнул Тореадора от себя и ударил еще раз, целясь в шею.

Последней мыслью вампира было сожаление о том, что они не вызвали подмогу из своих кланов, когда засекли Охотников, а решили справиться сами.

Алексей отбросил меч и подбежал к лежащему на полу Максиму. Парень был еще жив.

– Ты! – заорал Алексей на священника. – Помоги! Вылечи его!

Священник поспешил к Максиму и попытался обработать раны святой силой. Максим приоткрыл глаза.

– Макс! Ты как? – спросил Алексей.

– Плохо… – прошептал Максим. Изо рта у него текла кровь. – Легкое… пробито… не вытяну…

– Все будет о'кей! – попытался ободрить его Алексей. – Что там? – спросил он у священника.

– Не могу… Он уже умирал, когда я начал лечение! Я сейчас просто удерживаю его душу в теле! Он не выживет! Слишком поздно.

– Какого хрена ты прятался? – заорал Алексей. – Почему ты, сволочь, не помог мне и Максу?

– Во-первых, я сейчас истратил почти весь свой боевой запас, – спокойно ответил священник. – И потом, мои молнии не могут убить таких сильных вампиров. Я выбрал момент. И, по-моему, правильно. Я вам жизнь спас, между прочим. Тот вампир зарезал бы вас!

Алексей с ненавистью посмотрел на священника. «Самое поганое – он прав и все сделал правильно, а вот я – идиот. Я должен был с самого начала выпить именно эту кровь, тогда все было бы в порядке. А теперь Макс умирает».

Максим снова заговорил. Он все еще цеплялся за жизнь:

– Леха… Слушай… Тебе не просто так достался этот тайник… Я знаю… они давно готовили это снаряжение… искали подходящего Охотника… Ты должен… избавить мир… от вампиров… Ты должен…

Максим замолчал. Его глаза закрылись, и дыхание исчезло вместе с сердцебиением. Смерть. Алексей выругался и обвел взглядом комнату. Догорают останки вампиров, валяется порушенная мебель. Тут Алексей почувствовал боль в боку. «Ах да, меня же зацепили… кровь течет…»

– Эй ты, святоша! – обратился он к священнику. – Помоги мне. Меня-то ты вылечить можешь, или я тоже подохну?

Священник вздохнул и направился к Алексею.

Вампир Тореадора был прав, когда думал, что Алексей – Охотник легендарного рода. Сам парень ничего не знал об этом, не знали и его родственники. Из того рода не уцелел никто. Но выжили те, кто не подходил Охотникам-генетикам, те, кого вышвырнули из рода и бросали умирать на улицах. Основная Гильдия Охотников подобрала оставшихся в живых после гибели главного рода и попыталась восстановить их могущество. Они долго выясняли все дефекты и достоинства подобранных наследников рода Гарринг. Наконец, через несколько столетий родился Алексей. Он мог быть таким же, как и его предки. Гильдия решила рискнуть. Оказалось, что Алексей действительно унаследовал способности рода Гаррингов и мог использовать силу вампирской крови по максимуму.