Сила снова колыхнулась ней, передавая отчетливое чувство опасности, и оно исходило, без сомнения, от светловолосого бойца.
– Как зовут новичка?
Джос помедлил, копаясь в памяти:
– Поу… Фоу… как-то…
– Фоу Джи?
– Ага. Вы его знаете?
– Вы уже поставили?
– Десять кредиток на Клэя.
Баррисс усмехнулась. Джос смотрел с недоумением.
– Что?
Они остановились на одном из верхних ярусов, возвышавшемся над ареной. Двое бойцов подошли к середине мата. Судья-готал стоял между ними, объявляя правила. Разговор не занял много времени – скорее всего, правила сводились к "друг друга не убивать, остальное на ваше усмотрение".
– Несколько лет назад, – сказала Баррисс, – на Бундукае проходил чемпионат по терас каси. Вы знаете, именно отуда пошло это единоборство. В финале рыцарь-джедай Джоклад Данва встретился с местным чемпионом.
– Джедай? Против местного? Едва ли выглядит честным.
– У Данвы был особенный дар – способность временно отгородиться от Силы. Он никогда не использовал ее на чемпионатах – только свое личное умение, весьма впечатляющее. Он виртуозно владел двумя мечами, один из немногих освоил технику Джар'Кай. Я видела его голозаписи, он был фантастическим бойцом. На тренировках он мог справиться с большинством джедаев.
– И?
– И он был побежден в бундукайском чемпионате.
Джос вскинул брови, затем перевел взгляд с нее на полуобнаженных мужчин на мате. Судья отступил, и они приняли боевые стойки.
– Нет, – проговорил он.
– Да. Мастер Данва был побит местным чемпионом терас каси. Фоу Джи. Вашим новым инструктором по рукопашной.
Джос вздохнул.
– Я понял. Что ж, это всего лишь кредитки. И к тому же на них тут все равно нечего купить.
Двое бойцов кружили, разглядывая друг друга. Клэй держался левым боком к противнику, ноги широко расставлены в позе наездника банты, левая рука выше, правая ниже, пальцы сложены в неплотные кулаки.
Джи оставался к Клэю наискось, правая нога выдвинута, руки широко разведены, ладони открыты. Он выглядел уязвимым, но Баррисс знала, что впечатление обманчиво. Они оставались на расстоянии полутора шагов, и девушка вспомнила, что это дистанция ножевого боя – как раз за пределом досягаемости короткого клинка.
Они продолжали кружить. Клэй был слишком осторожен, чтобы попасть явную ловушку. Действие больше напоминало джетз, чем борьбу; между бойцами удерживалось выверенное равновесие, и, когда один сдвигался даже на самую малость, другой отвечал таким же выверенным движением.
Зрители растерянно загудели, понимая что что-то происходит, но не понимая – что именно.
Потом Клэй сделал свой ход. Он рванулся, мощно отолкнувшись ногами, стремительным движением провел комбинацию из двух ударов, слева и справа, снизу и сверху, и любого из них было достаточно, чтобы закончить бой, достигни он цели.
Джи не отступил, напротив, подался вперед, навстречу атаке. Его удар прошел посередине, отклонил верхний выпад Клэя на волосок – но этого хватило, чтоб тот прошел мимо цели. Ударом в нос Джи оборвал движение противника, но на этом бой не закончился. Продолжая движение, он завел правую ногу за опорную ногу Клэя, поймал его горло в рогатку из большого и указательного пальцев и буквально смел, швырнув на мат так, что на упругом покрытии на миг отпечатался силуэт Клэя. В следующее мгновение Джи глубоко присел и впечатал локоть в солнечное сплетение противника.
Воздух из груди Клэя вылетел в один миг.
Джи встал, повернулся спиной к побежденному и пошел прочь. Клэй остался лежать на спине, пытаясь восстановить дыхание.
Едва начавшись, бой был закончен. С момента начала атаки действие в целом заняло, может быть, секунды три.
– Ух, – пробормотал Джос, – что он сделал?
– Похоже, он только что лишил вас десяти кредитов, капитан Вондар, – ответила Баррисс.
Джос посмотрел, как дежурный медик обследует Клэя, и решил, что того побили недостаточно, чтобы он нуждался в чем-то большем, чем первая помощь. Он никогда еще не видел такого раньше – чтобы такого опытного бойца, как Клэй отправили на пол так быстро и так легко. Фоу Джи был очень хорош.
Джос конечно же прошел базовые тренировки, обязательные для всего армейского персонала, и научился нескольким трюкам, но это не шло ни в какое сравнение с тем, что он только что наблюдал. Он все еще не мог осознать, что же он увидел. В одно мгновение два человека выбирают позиции, в следующее – Фоу Джи уходит, а Юсу Клэй остается на спине и пытается вспомнить, как надо дышать.
Каково это – знать, что ты можешь так за себя постоять, что толчок станет ударом?
Что ты можешь победить джедая в рукопашной?
Такое трудно даже вообразить. Конечно, самые быстрые движения в галактике не остановят луч бластерного выстрела или заряд из картечницы. Хотя и поговаривали, что джедаи – с помощью Силы, как он подозревал – и в самом деле способны предчувствовать подобные опасности, прежде чем они осуществятся, и, следовательно, отражать или избегать их. Он не знал, верит ли в это. Но в одном он был уверен – его кредитки теперь будут ставиться на новичка.
Джос почувствовал, как напряглась Баррисс, поднял взгляд и увидел, что грозный Фоу Джи приближается, утираясь полотенцем.
Вблизи черты его лица оказались тонкими и твердыми; губы застыли в кривой усмешке. Этот человек знал, как он опасен, и не стеснялся напоминать об этом окружающим.
– Ты джедай, – сказал он Баррисс. Вопросительные интонации отсутствовали. Его голос был ровным, негромким, но полным уверенности. Борец проигнорировал Джоса, словно того тут и не было, и Джос решил, что это к лучшему.
– Да, – подтвердила девушка. – Но не совсем оперившийся. Я Баррисс Оффи. Падаван.
Джи усмехнулся.
– Все еще веришь в Силу?
Баррисс изогнула бровь.
– А вы – нет?
– Сила – сказка, сочиненная джедаями, чтобы заранее напугать любого, кто встанет против них. Джедаи не впечатляют как бойцы. Я даже не вспотел, уложив одного.
– Джоклад Данва не использовал Силу, когда сражался с тобой.
– Он так говорил, – Джи пожал плечами, еще раз вытер лицо полотенцем. – Жаркий денек. Ты, похоже, немного вспотела. Держи…
И бросил полотенце в нее.
Баррисс подняла руку, словно хотела его поймать. Полотенце замерло в воздухе. И висело так пару секунд. Джо моргнул. Что за…?
Полотенце упало к ногам Баррисс. Девушка не сводила глаз с Джи.
– Сила реальна, – мягко сказала она.
Джи хохотнул и потряс головой.
– Я видал куда лучшие иллюзии у бродячих ярмарочных фокусников, падаван.
Он повернулся и зашагал прочь.
Джос посмотрел на полотенце, потом на Баррисс.
– И что это было?
– Ошибка в суждениях, – ответила девушка. – А я позволила себе рассердиться, – она тряхнула головой. – Мне еще так многому надо учиться…
Она развернулась и бросилась обратно к поселку. Джос несколько секунд смотрел ей вслед, потом подобрал полотенце и с любопытством принялся его разглядывать. Совершенно обычный кусок впитывающей синтеткани того сорта, который не замечен в привычке висеть в воздухе, словно на невидимом крючке. Он был влажным от пота мастера терас каси, но во всем прочем – совершенно обычным.
Он только что в первый раз увидел Силу в действии.
По зрелищности демонстрация не шла ни в какое сравнение с уклонением от бластерных выстрелов, превращением в невидимку или метанием лазерных лучей из глаз – всем, что, как он слышал, могут джедаи. Но, тем не менее, увиденное впечатляло.
Хотел бы он знать – на что еще она способна.
Когда он смотрел на нее, стоящую на холме возле базы, наблюдал за тем, как развевается на ветру ее джедайский плащ, он почувствовал необычайное притяжение – или ему просто показалось, что почувствовал. В ней ощущалась внутренняя сила и спокойствие, которые сильно притягивали к целителю. Но то же самое спокойствие делало ее далекой и недосягаемой, больше похожей на статую, чем на живое существо. Кого-то из мужчин привлекала такая отчужденность, но не Джоса.
Главной причиной отчужденности была ее сила. Хоть он и слышал про Силу всю жизнь – теперь он понял, что никогда по-настоящему не верил, что подобное может существовать. Как очень многие врачи, шеф-хирург Джос Вондар был прагматиком – он верил в то, что считал реальным, что можно было потрогать и измерить. Но то, что он только что видел… он не мог подобрать слова, кроме "ошеломительно".
Внезапный треск неподалеку заставил его вздрогнуть и оглядеться. Что-то коснулось защитного поля и получило удар за беспокойство. Заряд был недостаточно силен, чтобы убить, но, тем не менее, очень неприятен для любого существа мельче татуинского ронто.
Джос зашагал к россыпи домиков. В джунглях поблизости вряд ли водилось что-то достаточно большое, чтобы его стоило опасаться. Скорее всего, с защитным полем решил познакомиться поближе червяк-личинка – самая крупная наземная форма жизни, известная на сей момент, слизнеподобная тварь пяти метров длиной и полметра толщиной, передвигавшаяся по земле ползком. Его стрекальца могли выдать мощный электрический удар, достаточный, чтобы сбить взрослого человека с ног, но, как правило, не фатальный. Вся наземная фауна, которую здесь до сих пор встречали, даже такая крупная как червяк-личинка, была беспозвоночной. Наверняка в океанах Дронгара водились создания куда более крупные и разнообразные, но Джос ни одного такого не встречал и был бы рад, если б так оно и осталось.
Мысли вновь вернулись к Баррисс, и он погрустнел. Что толку гадать – привлекателен ли он для нее или нет. Даже если да, и даже если Орден мирится со связями на стороне – о чем у него нет сведений – все равно ничего не выйдет. Джедаи – не единственные, кто хранит традиции.
Знакомый вой приближающихся эвакуаторов прервал невеселые мысли. Почти что обрадовавшись вмешательству, Джос рысью припустил к базе.
Глава 6
Все оказалось довольно скверно. Пришло четыре полных эвакуатора, что значило шестнадцать раненых солдат. Трое умерли при перевозке, и еще один был чересчур плох, чтобы пытаться его вытащить – одна из медсестер провела эвтаназию, пока хирурги проходили обеззараживание.
На одном из клонов пришлось вскрывать броню – он в буквальном смысле слова был запечен выстрелом из огнемета. Тело солдата стало сплошным ожогом третьей степени. К счастью, одна из трех работающих бакта-камер оказалась свободной, и солдата быстро отправили в целительную ванну.
Состояние оставшихся одиннадцати варьировалось от критического до стабильного, и их быстро рассортировали по тяжести ранений. Джос натягивал кожеперчатки, пока Толк зачитывала ему первый диагноз.
– Геморрагический шок, множественные шрапнельные ранения, травма головы…
Джос глянул на хронометр. У них оставалось примерно десять минут в "золотом часе" – самом критичном для выживания солдата после боевого ранения временном окне. Нельзя было упускать ни минуты.
– Хорошо, давай его вытаскивать. Он потерял море крови, зато приобрел на астероидный пояс металла в кишках. Вливай физраствор, ставь…
Баррисс с минуту наблюдала за работой Джоса, восхищаясь его умением и быстротой решений. Затем открыла себя Силе, позволяя подсказать, где больше всего сейчас нужны ее способности. Она почувствовала, как ее подталкивает к столу Зана, где забрак в паре с ФХ-7 трудился над другим солдатом.
– Проблемы? – спросила она.
– Взгляни, – пододвинулся тот.
Девушка подошла ближе. Обнаженное тело лежало на столе, опутанное проводами и усеянное присосками сенсоров. Солдат не казался ни умирающим, ни тяжелораненым, хотя выглядел странно – кожа была густо испещрена фиолетовым, как один гигантский синяк.
– Попал под дезинт-поле, – пояснил Зан. – Биосканирование показывает, что центральная нервная система полностью выжжена. Я думал, что мы сможем что-то сделать, но он безнадежен. Отдельные центры пока что поддерживают жизнь, но это ненадолго. И даже если мы сможем восстановить что-нибудь – он станет просто куском мяса.
– А что можно сделать?
Забрак покачал головой.
– Ничего. Можно взять его органы и использовать их, чтоб залатать следующего, кому потребуется почка или сердце, – он поднял руку, чтоб подать знак дроиду, но Баррисс удержала его.
– Дайте сначала мне кое-что попробовать.
Зан удивленно моргнул, но отступил, показывая, что пациент остается ей.
Падаван шагнула к раненому, надеясь, что ее волнение не слишком заметно, протянула руки сквозь поле и положила обе ладони на грудь клона-солдата.
Затем прикрыла глаза и открыла себя для Силы.
…Ей казалось, что Сила была с ней всегда, появлялась в самых ранних воспоминаниях. Одно из них, особенно яркое, почему-то чаще всего всплывало в памяти, когда она собиралась с силами. Ей не больше трех или четырех лет, она играет с мячом в одном из коридоров Храма. Тот укатился в приоткрытую дверь, куда Баррисс никогда раньше не заходила. Девочка побежала за мячом и внезапно очутилась в одном из гигантских главных залов. Высоко над головой переплетались потолочные своды, огромные колонны величественно уходили ввысь от мозаичного пола. Мяч все еще катился по этому полу, но Баррисс в благоговении перед размахом и великолепием зала не побежала за ним.
Вместо этого она заставила мяч вернуться.
Она не задумывалась, способна ли на это. Она просто потянулась к нему – и мяч остановился, неуверенно качнулся и послушно покатился обратно.
Когда она присела, чтобы подобрать его, то почувствовала за спиной чье-то присутствие. Девочка обернулась и заметила учителя Йоду, стоявшего у дальнего входа в коридор. Он улыбнулся и кивнул, видимо, впечатленный тем, что только что увидел.
Вот и все. Что было после этого – ушел ли учитель Йода и она продолжила играть, или же он заговорил с ней, или случилось что-то совершенно другое – она ничего не помнила. Кто-то мог бы подумать, что встреча с самым легендарным джедаем должна была оставить в памяти впечатление куда более яркое, чем игра с мячиком. Но именно так все и было. Она даже помнила цвет мяча – синий.
Сейчас это воспоминание вернулось к ней, как возвращалось всегда – порой поверхностно, порой в мельчайших деталях – но каждый раз, когда она готовилась позвать Силу.
Баррисс почувствовала, как ладони рук возле живота солдата наливаются теплом. Она не представляла себе процесс – она знала, что живительная энергия льется из нее в него. Нет, не из нее – сквозь нее. Она только сосуд, канал, через который Сила делает свою работу.
Какое-то время спустя – могла пройти и минута, и час – она открыла глаза и отняла руки.
– Ого, – пробормотал Зан. Он изумленно глядел на индикаторную панель – было ясно видно, что солдат вне опасности. Неестественная окраска исчезла, кожа вновь была здорового цвета.
– Ты, должно быть, отличница в своем классе. Как ты это делаешь? – спросил Зан, не отрывая взгляда от панели.
– Я ничего не делаю, – ответила Баррисс. – Сила может исцелять самые разные раны.
– Ну, здесь она точно сработала, – Зан махнул в сторону панели. – Рисунок мозговых ритмов в пределах нормы, а большая часть вторичных травм, похоже, исчезла. Весьма впечатляюще, падаван.
ФХ-7 откатил носилки. К тому времени, как Зан закончил менять перчатки, перед ним лежало следующее тело.
– Далеко не отходи, – окликнул он Баррисс. – Там, откуда он появился, – таких полно.
***
Устроившись на барном табурете, опираясь левой ногой на перекладину – так, что она оказалась выше правой, Зан подкручивал колки своей кветарры, настраивая струны в лад. Таковых на инструменте было восемь – натянутые полосы разного диаметра и фактуры, на три больше, чем пальцев на руке Зана. Впервые увидев, как играет его друг, Джос был поражен. Пальцы забрака легко порхали вверх и вниз по струнам, а время от времени он склонялся к инструменту, зажимая подбородком лады. Кветарра была пустой внутри, богато украшенной коробкой из дерева, отполированного до тусклого блеска, с несколькими отверстиями, вырезанными в подобие вычурной восьмерки. Плоский гриф выдавался из корпуса, и на его закругленном конце располагались восемь колков, сцепленных со струнами.
Вереница изломанных войной тел, наконец, закончилась – примерно через пять часов после того, как прибыл последний эвакуатор. Под конец разразилась очередная гроза – жестокая, с молниями, бьющими совсем рядом с лагерем. Весь район, конечно, был укрыт щитом от электричества, но об этом трудно помнить, когда гром грохочет так, что трясется здание, внезапные вспышки света за окнами оставляют фиолетовые отпечатки в глазах, а острый запах озона заполняет воздух, перебивая даже вонь обожженной войной плоти.
Но шторм прошел так же быстро, как и налетел, и по безмолвному соглашению все отправились в кантину. Джос пришел, опоздав на несколько минут, и удивлялся относительной тишине внутри, пока не увидел Зана.
Ожидание в воздухе было почти таким же резким, как недавно – запах озона. Посетители потягивали выпивку, вдыхали дым или жевали пластинки спайса и смотрели, как Зан настраивает кветарру. Никто даже и не глядел в сторону безмолвной квадратной коробки, из которой обычно гремела музыка. Притушенные светильники испускали мягкий, ровный свет. Мелодичные звуки раздавались, когда Зан поворачивал ключи, регулируя натяжение до тех пор, пока разнобой нот не начал сливаться именно так, как нужно. Наконец, он удовлетворенно вздохнул, слегка выпрямился на табурете, устроил инструмент на колене и кивнул зрителям.
– Я собираюсь попробовать пару коротких этюдов. Первый – прелюдия Борра Чамбо к его сочинению "Падение самонадеянности". Второй – фуга из "Человеческой бесчувственности" Тиккал Ремба.
Зан коснулся струн, и музыка, рожденная от этого союза струн и пальцев, наполнила кантину завораживающей мелодией, которая, сочетаясь с басовыми тонами, просто-таки увлекла Джоса в свои объятия, несмотря на его открытую нелюбовь к классическим работам.
Без сомнения, Зан был великим музыкантом. Ему следовало бы выступать в концертном зале на какой-нибудь мирной, цивилизованной планете, где разумные существа знают толк в искусстве, где его талантливые руки создавали бы красоту вместе с горнами Клоо и синтезаторами, вместо того чтобы возиться с виброскальпелями и перевязками.
Война, подумал Джос. Ради чего она? Уж точно не ради искусства. Хотел бы он знать – сколько других таких же, как Зан, талантов было растрачено в боях по всей галактике. Потом он выбросил эти мрачные мысли из головы и просто стал слушать музыку. В этом мире так мало красоты – напомнил он себе – и нужно наслаждаться ей, пока она есть.
Посетители вокруг него сидели или стояли, не издавая ни звука, пойманные в музыкальную паутину, которую сплетал Зан. Никто не гремел тарелками и не звенел стаканами. Тишину нарушали лишь далекие раскаты грома и звуки кветарры Зана.
Джос оглянулся по сторонам и заметил Кло Мерита. Впрочем, не заметить экванийца было трудно – он возвышался над остальными посетителями на целую голову. Бледно-серый мех и усы тоже выделяли Мерита из толпы. Джос рад был встретить здесь психолога Ремсо. Экванийцы – те немногие, что остались после того, как солнечная вспышка выжгла их родной мир – были чувствительными эмпатами, способными понимать и анализировать психологию почти любых известных разумных рас. Джос знал, что Мерит, в каком-то смысле, несет эмоциональную ношу всего лагеря на своих лоснящихся широких плечах. Сейчас, впрочем, он казался таким же, как все – зачарованным заклинанием, которое сплетал Зан.
"Это хорошо", – подумал Джос. Он вспомнил цитату из Бахм Гилиада, который пять тысяч лет назад, во времена Великого Гиперпространственного Конфликта, сформулировал права и обязанности его профессии: "Больным и раненым всегда найдется целитель, что будет врачевать их раны, но к кому идти целителю?"
Пока Зан играл, легко было не думать о войне, о том, как он устал, сколько осколков он вытащил или же сколько пробитых органов заменил за последние часы. Музыка уносила в бездны, возносила ввысь и освежала, как добрая неделя отдыха. Он понял, что в каком-то смысле его друг делал для врачей и санитаров Ремсо-7 то же, что джедай сделала для раненого клон-солдата – он исцелял их.
Время как будто застыло.
Но вот Зан добрался до финала. Отзвенела последняя нота, и тишина стала почти абсолютной. Затем посетители кантины зааплодировали, засвистели и застучали пустыми кружками по столам. Зан улыбнулся, встал и поклонился.
– Ваш приятель великолепен, – сказал Ден Дхур. Джос и не заметил, как репортер оказался рядом. – Он мог бы заработать бешеные кредитки, устроив турне и выступая с классикой.
Джос кивнул.
– Наверное, и выступал бы, – сказал он, – если бы не маленькая проблема, под названием "межзвездная война".
– Ну, да… – Дхур замялся. – Позвольте, я куплю вам выпивки, док.
– Позвольте мне вам позволить.
Они подошли к стойке. Ден махнул бармену, который, переваливаясь, направился к ним.
– Два Корускантских Холодка.
Пока они ждали питье, Дхур поинтересовался:
– Что вы думаете про Фильбу?
Джос пожал плечами.
– Он сержант снабжения. Исполняет заказы, переправляет их к вышестоящим и прочее в этом роде. Пахнет так, словно обрызгался болотом вместо одеколона. Кроме этого, в общем-то, ничего. Кто может сказать, что знает что-то про хатта? А почему вы спрашиваете?
– Инстинкт репортера. Хатты часто создают темы для новостей. К тому же мы с Фильбой пересекались в прошлом. Не хочу быть расистом или кем-то в этом духе, но вы знаете старую поговорку? "Как узнать, что хатт врет? Его…"
– … губы шевелятся, – закончил Джос. – Ага, эту я слышал. Они говорят то же самое про неймодианцев.
– А также ринов, ботанов и тойдарианцев. Галактика сурова – так я слышал, – Ден ухмыльнулся Джосу, и тот усмехнулся в ответ. Несмотря на всю вспыльчивость и саркастичность в этом маленьком, дерганом репортере было что-то симпатичное.
Бармен принес их стаканы. Дхур кинул кредитку на стойку.
– Не хочу тебя разочаровывать, но я слышал ее и про людей.
Джос осушил стакан.
– Я потрясен и оскорблен до глубины души. От лица всех людей в галактике я требую еще порцию, – он махнул бармену, потом добавил. – У Фильбы может быть масса пороков, но свою работу он делает хорошо. Можно даже сказать "работы". Он запустил свои маленькие жирные пальцы буквально во все. На его попечении даже перевозка боты.
Дхур как раз примеривался ко второй порции; он замер и поднял бровь вместо стакана.
– Прошу прощения?
– Как я слышал, Блейд дал ему полный контроль над выращиванием, сбором и отправкой.
– Подумать только, – Дхур явно занервничал. – Да, а ты слышал начет Эпоха Требора и его голонетовского развлекательного тура? Похоже, что Дронгар есть в их списке.
– Ты не расстроишься, если я не стану биться в экстазе прямо сейчас?
Джос не был большим поклонником известной звезды голонета, хотя, судя по рейтингам Эпоха, он оставался в меньшинстве. Он все еще думал про интерес Дхура к Фильбе, но прежде чем он смог сказать что-то еще, саллюстианин осушил свой стакан и проговорил:
– Сочтемся после, док. Спасибо за выпивку.
– Ты за нее платил, – напомнил ему Джос.
– А, верно, я, – отмахнулся Дхур. – Ну, значит с тебя – в следующий заход, – и тут же направился к двери настолько быстро, насколько его могли нести короткие ноги.
Джос огляделся, прикидывая, не явился ли сюда Фильба, пока они разговаривали. Но он его не увидел – а не заметить хата было бы проблемой в любой толпе.
Он нахмурился. Дхур явно что-то выловил в шуме кантины своими ушами и это что-то, похоже, было связано с Фильбой. Базу ожидало несколько часов относительного покоя и тишины, перед тем как прибудет следующая волна раненых; кроме того – всегда существует вероятность аварийной эвакуации от линии фронта. Джос намеревался провести это время с большой пользой – поспать. Сон в этом мире был еще ценнее, чем бота. Хотя, может быть, он заглянет в дом снабженца, узнать как дела у Фильбы.
Но сначала он допьет свою порцию.
Глава 7
Шпион пробыл на этом жарком, пропитанном водой комке грязи больше двух стандартных месяцев и уже страшно устал от него. Два месяца с тех пор, как агенты в высших эшелонах власти республиканской армии устроили его перевод в этот Ремсо. Два месяца на жаре и под солнцем, постоянно в осаде всевозможных летающих тварей… и эти споры! Омерзительные споры, вечно все забивающие. Были дни, когда маска-фильтр становилась необходимостью, или же он просто задохнулся бы, пройдясь по базе.
Шпиона отчаянно донимала тоска по дому. Мягкая погода, океанский бриз, нежные запахи папоротниковых деревьев… пришлось встряхнуть головой и зарычать, отгоняя боль ностальгии. Нет смысла ворошить прошлое. Тут есть работа, которую надо делать; и, в конце концов, семена, брошенные больше года назад, наконец, начинают приносить плоды.
Хотя истинная суть интриг, с помощью которых Граф Дуку создал эту сложную комбинацию, оставалась неясной, это уже было неважно. Кроме того, лучше оставаться в неведении – тогда, если тебя поймают, даже наркотики и гипносканирование не вытянут правды.
Не то чтобы разоблачения стоило всерьез опасаться… новая личность была впечатляюще документирована, а положение в цепочке командования – достаточно высоко, чтобы контролировать почти каждый бит важной информации. Конфедерация заложила отличный фундамент.
Шпион взглянул на настенные часы, затем уселся за широкий солидный стол. Дисплей, встроенный в крышку стола, показывал разнообразные виды: строения Ремсо, ангар для транспортников, станции обработки боты. На самом деле не так уж и много. Все вместе взятое не заслуживало бы и одной протонной торпеды, если б не одна деталь – бота.
Виды, мелькающие на дисплее, свидетельствовали, что жизнь течет как обычно. Но очень скоро это изменится – через несколько минут, если быть точным.
Нажатие кнопки остановило экран на "космодоке" – чересчур звучное название для выложенного феррокритом квадрата десять на десять метров – где шатл, загруженный партией обработанной боты, уже готовился взлететь. Шпион смотрел, как транспорт бесшумно поднялся на невидимых волнах репульсоров. Он взлетал, быстро набирая скорость – чтобы проскочить сквозь основной слой спор с минимальными повреждениями. Челнок добрался до высоты в тысячу метров за считанные секунды, уменьшившись до почти совсем невидимой точки.
Затем точка внезапно расцвела слепяще-белым, став на секунду ярче Дронгар-Прайма.
Несколькими секундами позже грохот взрыва прокатился по базе, словно рассыпавшаяся куча бочек.
Шпион не чувствовал никакого удовольствия от содеянного. В результате погибли люди, но это было необходимо. Нужно свыкнуться с этим. Все это – часть далекой, но важной цели. Он всегда должен об этом помнить.
***
Ден Дхур напряженно размышлял. Приближалось время, когда он пойдет в свою комнату и вытащит маленькое, но мощное комм-устройство, которое он купил на черном рынке для своих военных командировок. Оно обошлось ему в кучу кредиток, но стоило потраченных денег. Замаскированное под переносную развлекательную станцию, оно могло посылать пакеты голосообщений сквозь гиперпространство на частотах, которые не обнаруживались ни республиканскими, ни конфедеративными следящими станциями.
Проблема была в том, что ему не о чем сообщать. То, что дронгарские стычки касаются в основном контроля над полями боты, было не слишком известно, но не стало бы сенсацией. Так что основная проблема Дхура на данный момент заключалась в том, что у него не было истории, которую можно раскрутить.
Но эта проблема продержалась недолго.
Ден бродил по базе, когда его тень на долю секунды стала кромешно-черной. Он обернулся и осторожно посмотрел вверх, прищурившись в дополнение к своим поляризационным линзам. Даже расплываясь и угасая, яркое белое пятно в небе затмевало солнце. На какую-то пугающую секунду он подумал, что какая-то из близких звезд стала сверхновой. Это было бы сочной, горяченькой историей… если не считать того, что ему про нее уже не доложить.
Вокруг слышалась брань, крики тревоги и растерянности. Кто-то остановился позади него, глядя вверх – Толк, лоррдианская медсестра.
– Что случилось? – спросила она.
– Похоже, что транспорт с ботой взорвался.
Словно подтверждая его слова, сверху обрушился звук взрыва, пробирая до костей тех, у кого были скелеты. Ден почувствовал, как его зубы лязгнули в такт низкочастотным волнам.
Клон рядом – лейтенант, судя по синим полосам, – задумчиво присвистнул.
– Ого. Похоже, их поля накрылись. Наверное, замкнуло сверхпроводники.
– Ничего подобного, – возразил иши'тиб, инженер-техник. Ден узнал его – он танцевал в кантине во время дождя в первый день Дхура на планете. – Моя команда смотрела кожухи этим утром, – продолжил техник. – Проверили герметизацию три раза – их вакуумные камеры были в порядке. Через уплотнения и намыленное нейтрино не проскочило бы.
Солдат пожал плечами.
– Ладно, ладно. Кто там был?
– Два грузчика, – ответил человек, которого Ден не знал. – И пилот.
Солдат тряхнул головой и отвернулся.
– Как не повезло.
"Это ты верно сказал", – Ден огляделся вокруг. Открытое пространство теперь было полно зевак; все, прищурившись, уставились вверх, хотя смотреть уже было не на что.
– А обломки? – нервно спросил санитар-каамаси.
– Обломки? – иши'тиб коротко хмыкнул. – Единственные "обломки" после такого – гамма-лучи, – он покрутил рукой над головой, указывая на небо прямо над базой. – Не волнуйся, над всей базой защитное поле, помнишь?
