Медовый месяц с похитителем

Подумаешь - "девичник"! Впрочем, невеста не может крепко спать в канун венчания... - Тетя Белла отступила, поджав губы и разглядывая будущую невестку. - Ничего, сойдет. Пусть Сандра побыстрее займется твоей прической. - Хорошо... - Эмбер пыталась напрячь внимание, чтобы расслышать слова, слабо доносившиеся снизу. Но ничего нельзя было разобрать. Если это Джейк, ей остается только надеяться, что гордость не позволит ему очернить ее в глазах дяди. В этот день было бы неудобно висеть на телефоне. Невеста перед венчанием занята более важными делами. Дядя поднялся по лестнице и сообщил, что звонили из цветочного магазина, и Эмбер вздохнула с облегчением. Она немного расслабилась, но в то же время ощутила некоторое разочарование. Это немыслимо... - Если бы он позвонил, можно было бы поставить точку, - пробормотала она про себя, заканчивая макияж. Тетушка взглянула на нее в недоумении. О нет, ничего, тетя Белла, я просто зевнула. Вы правы, я не могла уснуть всю ночь. - Взглянув в зеркало, Эмбер состроила себе рожицу. Тени, нанесенные на веки, еще больше подчеркивали янтарный цвет ее глаз. Тигровый Глаз... Только он называл ее так. Взглянув на часы, она констатировала: остался всего лишь час подлинной свободы - слишком поздно что-то менять. - Посмотри на меня, Сандра, как я выгляжу? - Повернув лицо к "подружке", Эмбер вполуха выслушала одобрение и терпеливо ждала, когда Сандра закончит приводить в порядок золотисто-рыжую копну ее волос. Эмбер не сомневалась: Джейк позвонит еще раз. Но поступали звонки иного характера - из гостиницы, с подтверждением брони, второй звонок был ошибочный, а третий - из бюро путешествий от ее коллег, известивших, что они не смогут присутствовать на церемонии венчания. Однако надежда ее не покидала, страх утих. И вдруг ей пришло в голову, что скоро будет слишком поздно что-либо изменить... - Давай, Эмбер, пора одеваться. - Резкий голос тети Беллы вывел ее из задумчивости. О чем это она размечталась, отдав свое сердце этому расчетливому дьяволу - Джейку Фарреллу?.. Сегодня утро моего венчания, строго сказала она себе. Я надеваю подвенечное платье. И не собираюсь отравлять самой себе такой торжественный момент мыслями о том, позвонит мне Джейк Фаррелл, чтобы сообщить очередную ложь, или нет... Наверное, ей показалось, будто по впалым щекам тетушки пробежали две слезинки? И почему Сандра выглядит сентиментально-возбужденной, подавая подруге подвенечное платье? Отчего же сама невеста только и думает о знакомом голосе из телефонной трубки?.. Сбросив махровый халат, Эмбер подняла руки вверх, чтобы натянуть подвенечное платье, и в этот момент тетя Белла словно окаменела. - Почему ты не надела обручальное кольцо, глупая девочка? Немедленно надень, или ты опять забудешь!.. Эмбер почувствовала, что все ее тело покрылось испариной, и она старалась не смотреть на Сандру. Проклятье! Почему тетя Белла всегда все замечает?.. - К сожалению, сейчас не могу: оно слишком большое и я боюсь его потерять, - на ходу сочинила Эмбер. - Не говори глупости! Сегодня ты должна его надеть. Будь осторожней. Где кольцо, Сандра? - Госпожа Фаррелл, я... Это все моя вина: когда Эмбер отдала мне кольцо, я не поняла и подумала, что его надо отнести ювелиру на переделку. И вот сегодня утром я его отнесла. Боюсь, оно будет готово только через несколько дней. - О, Эмбер! Как ты могла так поступить? Это фамильная драгоценность и... - Госпожа Фаррелл, сейчас подадут машину, - дипломатично вмешалась Сандра, а Эмбер одарила ее улыбкой за изобретательность. И вот уже море атласа и кружев окутало ее тело. Только они прикололи белоснежную фату, как подали автомобиль. Тетушка засуетилась, будто курица, собирающаяся снести яйцо. Сандра тактично покинула комнату, оставив невесту с будущей свекровью наедине. - Ты выглядишь прелестно, дорогая, - произнесла тетя Белла с необычной добротой. - Я не сомневаюсь: из тебя получится очаровательная женушка для Саймона. - Спасибо, я постараюсь сделать его счастливым. - Уверена, все так и будет. Ты ведь хорошая, сердечная девочка, не то что твоя мать. - Госпожа Фаррелл удовлетворенно кивнула головой, затем, озираясь по сторонам, затараторила: - Ты не боишься первой брачной ночи? Я знаю, теперешней молодежи уже все известно, но... - Тетушка вдруг умолкла. Эмбер улыбнулась, хотя на душе у нее скребли кошки. - Не волнуйтесь, тетя Белла, я все знаю, что положено знать. - Надеюсь, дорогая. В тоне тетушки прозвучали нотки осуждения - вероятно, думает, что мы с Саймоном уже спали вместе, решила Эмбер. При этой мысли она пришла в ужас от того, что сделала и что делает теперь... Они уже прошли полпути к ожидавшей их машине, когда вновь зазвонил телефон.
      Глава 4
      В церкви его не было. Идя к алтарю под руку с дядей, Эмбер упрекала себя за то, что думает о Джейке Фаррелле. Ей следует, скромно потупя взор, смотреть на букет орхидей, а не стрелять глазами по сторонам в надежде увидеть среди нарядных шляпок и модных причесок одно-единственное смуглое лицо. Будь ты проклят, Джейк Фаррелл! До чего ты меня довел?! Она почувствовала, как слезы гнева набегают ей на глаза. В день венчания она должна думать только о Саймоне, который ждет ее у алтаря! Но вместо этого все ее мысли заняты другим, корыстным человеком. С ее стороны это еще более страшное предательство, чем то, что случилось раньше... А вот и слеза побежала по щеке, и Эмбер с благодарностью вспомнила, как тетушка настояла на традиционной фате. По крайней мере никто не заметит ее терзаний. Скоро все кончится, их обвенчают, и она забудет о существовании Джейка Фаррелла. По щеке побежала еще одна слеза, и Эмбер пришлось сдержаться, чтобы не смахнуть ее. Больше она никогда не увидит Джейка. Никогда... Слезы сейчас потекут ручьями. Эмбер инстинктивно сжала руку дяди и почувствовала, как тот в ответ тоже пожал ее руку, и это помогло ей продолжить путь к алтарю. Она ведь обманывает не только Саймона, но и дядю с тетей тоже. Точно так же, как ее мать... Они ей верят, и она не имеет права их подвести. Сосредоточься на музыке, приказала себе Эмбер, стараясь раствориться в божественных звуках органа. Осталось еще десять шагов. Отчего же алтарь так далеко? Словно бы она не мерила шагами маленькую приходскую церквушку, а торжественно шла по самому Вестминстерскому аббатству. Но вот наконец она стоит рядом с Саймоном, и музыка умолкла. В наступившей тишине священник произнес первые слова церемонии венчания: - Дражайшие мои чада, вы пришли в сей Господний храм, чтобы пред Его очами и в присутствии всей паствы соединить... Тяжелая дубовая дверь со скрипом распахнулась и, шумно захлопнувшись за вошедшим, вызвала ропот среди прихожан. Эмбер почувствовала, как Саймон неловко задвигался подле нее, и ей впервые пришло в голову, что он тоже нервничает. Она была слишком поглощена своими заботами, поэтому и не принимала в расчет волнения другого человека. Священник нахмурился, прокашлялся и продолжил свою речь: - ...соединить сего Мужа и сию Жену священными узами брака, который является достойным... Она не знала, почудилось ей или на самом деле в задних рядах началось движение и шум. Послышался шепот, слова звучали невнятно, точно жужжание пчел. - ...союзом и потому не может быть нарушен в угоду легкомыслию или развращенности или ради удовлетворения людской похоти, как это происходит у дикого зверя, не обладающего разумом... Лицо Эмбер под белой фатой зарделось, словно эти слова были написаны специально для нее. На мгновение ее осенила мысль, что священнику все известно и он хочет опозорить ее перед собравшимися... Шум в задних рядах постепенно усиливался, и, взглянув на пастора, она увидела в его глазах недоумение. Ей припомнилось вдруг, как она стояла на железнодорожной платформе, ожидая мать из очередного путешествия. Начальник станции позвал ее в свою контору, где стоял небольшой деревянный ящик, надпись на котором гласила: "Осторожно, пчелы!" Когда девочка приложила ухо к ящику, то услышала внутри зловещий шум и жужжание. Она до сих пор помнит: в том ящике была заключена агрессия и злоба. Люди, собравшиеся в церкви, были злы... Какая-то бессмыслица... При чем тут злость, если совершается церемония венчания? Эмбер еле сдерживала себя, чтобы не обернуться. - ...как во дни благоденствия, так и в печали. Двое, стоящие предо мной, ныне вступают в этот священный союз. Если кто-либо из присутствующих имеет что сказать против вступления моих чад в законный брак, пусть говорит теперь, в противном случае он должен будет молчать до скончания своих дней. В церкви воцарилась напряженная тишина, каждый из присутствующих невольно задумался: а что, если... И, видимо, на этот раз не напрасно. Ибо вперед выступил мужчина. Шумный вздох прошел по рядам, и Эмбер, не выдержав, со страхом обернулась - она уже догадывалась, что произошло. Джейк Фаррелл, одетый в ту же кожаную куртку и джинсы, что и накануне, приближался к алтарю. Наверное, он - спал в этой одежде сегодня ночью, когда ждал ее на лесной прогалине... Он не успел побриться, и в его манере поведения было что-то от дикаря. - Ты, Эмбер, зашла уже слишком далеко. Ну-ка, пошли со мной! Эмбер поняла: Джейк пьян, хотя и старался контролировать себя. "Алкоголь помог нам сбросить... покров цивилизации..." Ведь это были его слова, и справедливость этих слов была написана на его лице. - Но, Джейк... - Она в ужасе отступила назад. И это как бы подтолкнуло дальнейшее развитие событий. - Какого дьявола он тут торчит? - воинственно выступил вперед Саймон. Что тебе тут нужно?.. - Эмбер, пошли со мной! - заявил Джейк, словно бы и не замечая присутствия жениха. - Пошли немедленно - и все будет кончено, раз и навсегда! Я не сделаю тебе ничего дурного... - Я не могу, - пробормотала она, но ее ноги, будто под воздействием магнита, стали двигаться сами собой. Ей показалось, что на ее пути выросла скала, и часть ее существа хотела перебраться вместе с ним через это препятствие. Где-то на заднем плане звучали возмущенные голоса тетушки и пастора. - Ты должна идти со мной. Или я заставлю тебя. - Джейк схватил ее за плечи. Как он ее заставит? Она взглянула на него - Джейк держался неколебимо. Нечто вроде земной оси или, может быть, центра Вселенной. Она не сомневалась, что он выполнит свою угрозу. - Я... - Эмбер потупилась, и тут ворвался еще один голос: - Это ты! Это с тобой она была в лесу прошлой ночью!.. - Сандра, стоявшая рядом в качестве подружки невесты, бросилась на нарушителя торжественной церемонии и, точно разъяренная фурия, облаченная в атлас цвета спелого персика, впилась ногтями в лицо Джейка. - Ты напал на нее... - (В церкви повисла тишина.) - О, Эмбер, я не должна была отпускать тебя одну!.. - И Сандра разразилась рыданиями. Саймон обнял ее за талию и отвел в сторону. Но Эмбер не обратила на это никакого внимания - ее взгляд в данную минуту был прикован к лицу Джейка. - Ага, теперь я знаю, какие басни ты им рассказала. - Его слова ранили подобно лезвию бритвы. - Джейк, я... - Она пыталась оправдаться. Я должна все объяснить, вертелось у нее в голове. Выражение его глаз стало холодным, словно сталь. Струйка крови от ногтей Сандры поползла по щеке Джейка, но он даже не заметил этого. Эмбер хотелось подойти к нему и вытереть щеку. Но не успела она сделать шаг, как рука Джейка опустилась в карман куртки. Предчувствуя, что сейчас произойдет, Эмбер вздрогнула и замерла. Джейк извлек из кармана нечто блестящее и сверкающее в свете церковных огней. Этот блеск был таким же холодным, как и огонь, горевший в его глазах. - А вот и доказательство! - С этими словами он швырнул сверкающий предмет, который покатился по каменному полу церкви и остановился у ее ног. Ни у кого не оставалось сомнений, что это был за предмет. Ропот пробежал по рядам собравшихся. Не говоря больше ни слова, Джейк повернулся и пошел к выходу. Его никто не останавливал. Он сыграл свою роль в этом спектакле, и теперь все взгляды устремились на Саймона, который наблюдал за происходящим с выпученными глазами. Звук хлопнувшей двери привел оскорбленного жениха в чувство. - Эмбер?! - Лицо Саймона, казалось, выражало высшее потрясение. На мгновение Эмбер почудилось, что она видит его впервые: бледное, юное, пустое лицо... Драма, разыгравшаяся перед алтарем, никак ему не соответствовала. Я полагаю, нам следует объясниться, - неуверенно произнес он. - Что происходит? Как твое кольцо попало к Джейку? Я думал... Ты говорила... Саймон подошел к ней, и тут она окончательно убедилась, что его лицо на самом деле не выражает страдания - Саймон был лишь сконфужен, оказавшись в центре скандала. В это мгновение Эмбер поняла, что не все потеряно, можно все исправить, стоит только свалить вину на Джейка, сказать, что он пьян, и продолжать церемонию венчания. Что бы она ни сказала, Саймон ей поверит. Даже потерю обручального кольца она сумеет объяснить, потому что он захочет ей поверить. Каковы бы ни были его сомнения, больше всего он страшится скандала на людях... Она могла бы его обмануть, а тетя Белла поддержала бы ее, скандал бы замяли, и Джейк Фаррелл окончательно лишился бы дедушкиного наследства. Дней десять в округе посудачили бы, а потом - все забыли. Ей следовало солгать, Саймон хотел именно лжи. Кровь стучала в висках, пересохшие губы будто потрескались, когда она наконец открыла рот. - То, что сказала Сандра... это неправда. Мы с ним встречались, но он на меня не нападал. - Ее голос был еле слышен. - Прости меня, Саймон, я не могу выйти за тебя. Я, пожалуй, пойду домой. Церковь наполнилась приглушенным гулом, а на лице Саймона Эмбер увидела лишь удивление. Даже теперь, три дня спустя, перед ее мысленным взором возникало удивленное лицо Саймона, когда она сходила по трапу с небольшого местного самолета, курсировавшего Между Джакартой и островом Бали. Они должны были прибыть сюда вместе... Эмбер продолжала сомневаться, правильно ли она поступила, прилетев одна туда, где собиралась провести медовый месяц вместе с мужем. Но ей так хотелось уехать куда-нибудь с глаз долой разгневанной тетушки!.. Ей хотелось скрыться от позора, из-за которого она сидела в своей комнате, точно преступник в тюремной камере; она боялась даже спуститься вниз, чтобы поговорить по телефону... Когда Эмбер вспомнила, что в дорожной сумке лежат авиабилеты, ей показалось, что Бог услышал ее молитвы. Она заново уложила багаж, оставив вечерние платья и те вещи, которые подарил ей Саймон. Затем спустилась вниз и перед тем, как сообщить дяде и тете о своем решении, вызвала такси. Они не пытались скрыть удовлетворения по поводу ее отъезда, однако дядя все-таки поинтересовался, достаточно ли у нее средств для путешествия. А тетя холодно заметила: - Когда ты вернешься, то, несомненно, будешь как-то обустраиваться. Ты ведь не можешь рассчитывать продолжать жить под нашей крышей. Я прикажу собрать все твои вещи, и на этом наше общение будет закончено. Поведение твоей матери уже замарало честь нашей Фамилии, ", ты, вероятно, собираешься следовать ее примеру. Слова тети ранили Эмбер, но она не проронила ни слова. Что тут скажешь? От правды никуда не денешься. Эмбер и так ненавидела себя, поэтому слова тети не играли уже никакой роли. Разрушив свою жизнь, она, точно раненый зверь, мечтала лишь о том, чтобы сгинуть, спрятаться от людских глаз. В аэропорту она сдала багаж и решила сделать то, что после несостоявшегося венчания все время откладывала. Она обязана написать Саймону и все объяснить... Но слова не шли на ум. Что написать, чтобы ему стало легче, а не наоборот? Как со всей искренностью обратиться к человеку, который стал чужим? В конце концов она написала Саймону, что просит у него прощения, и сообщила, что во всем виновата только она одна, а вовсе не Джейк. Запечатав конверт и наклеив марку, Эмбер опустила письмо в почтовый ящик. Затем отправилась на посадку, оставив позади прошлую жизнь. Теперь, когда Эмбер спускалась по трапу, на душе у нее полегчало. Она попала в иной мир, где никто не знает о ее падении. Сам воздух здесь был другим: более густым, тяжелым, насыщенным сладким ароматом гвоздики. Стояла такая жара, что казалось, будто пальмы дрожат в раскаленном воздухе. Ручная кладь буквально обрывала руки, когда Эмбер тащилась по пыльному бетонному покрытию к аэровокзалу, внутри которого запах пряностей усилился настолько, что она едва не упала в обморок. Во время прохождения паспортного контроля она забыла, что на ее новом документе стоит фамилия "Фаррелл", и отвечала на вопросы невпопад. Это обстоятельство напомнило ей о том, что случилось и что еще предстоит, и Эмбер ощутила горечь раскаяния. Но вот наконец она выбралась из духоты помещения и вступила в живой мир голосов и ярких красок. Бессонница нескольких ночей истощила душевные силы Эмбер, а многочасовой перелет и отсутствие опыта путешествия в одиночку и вовсе доконали ее. Когда она остановилась перевести дух, с тем чтобы двигаться дальше, ее окружили водители такси, открытых микроавтобусов и даже извозчики с повозками, запряженными лошадьми. Все предлагали свои услуги. Но лишь только Эмбер остановила выбор на одном из водителей, как с удивлением услышала свое имя: - Госпожа Эмбер? - Вслед за ней из аэровокзала выбежал низкорослый мужчина. Он ловко подхватил ее багаж. - Вы нет ехать эти люди, - произнес он, поставив чемодан на землю. Повернувшись к собравшейся толпе, маленький человечек махнул рукой - и толпы как не бывало. - Я Пак Кетут. А вы Эмбер... Эшли? - Он запнулся на последнем слове. Видимо, его послали из гостиницы встретить прибывающую гостью. Эмбер кивнула, и он радостно улыбнулся. - Я везу вы отель, - заявил Кетут с поклоном. - Все порядок. Извините, я не найти вы аэропорт. Но нет такой имя на пассажир-лист "Эшли", так правильный? Я ошибка? - Нет, все правильно. - Человечек был взволнован, и Эмбер решила объяснить ему причину путаницы: - Билеты были забронированы на фамилию "Фаррелл". - Казалось, он удивился еще больше, и она добавила: - Это фамилия моего жениха. Личико Кетуга просияло. - А! Теперь вы - муж и жена. Эшли девушкино имя, да? Эмбер собралась было его поправить, но потом решила, что не стоит. Какое это имеет значение? В ее паспорте написано "Фаррелл", и бронь была заказана Саймоном на эту фамилию. Странно, однако, что в гостинице знали ее девичью фамилию. Впрочем, может, она сама назвала свою фамилию, не подумав. Кроме того, в данный момент она не стала бы возражать, даже если б ее назвали Наполеоном Бонапартом, - только бы поскорее избавиться от нестерпимой жары и оказаться в прохладной постели... И она последовала за своим спасителем к его транспортному средству, которое представляло собою маленький открытый грузовичок. Машина была рассчитана человек на восемь. Когда они тронулись, Кетут закурил, и Эмбер уловила тот же аромат гвоздики, который буквально преследовал ее начиная от здания аэровокзала. - Все заказали, - повторил он, оглядываясь и размахивая рукой с сигаретой между пальцами. - Ваш муж, он сказал, хорошо помогать вы. - Мой муж? - Эмбер даже привстала, потом вновь села, когда грузовичок на всей скорости угодил в ухабину. - Вы говорили с Сай... я имею в виду с господином Фарреллом... - Да, телефон. Мистер Фаррелл - большой человек в турист-бизнес, он дает много работа. Он говорит, вы приехать один. Он говорит, помогать. - И вновь нотка сомнения прозвучала в его голосе. - Он нет говорить вы - жена. Он говорить "Эшли". Англия жена будет имя мужа? - Обычно да. - Теперь все прояснилось: если Саймон заказывал бронь и просил Кетута встретить ее, то, конечно, он назвал ее девичью фамилию. Никто лучше Саймона не знал, что она не имеет права называться Фаррелл... И все-таки он оказался таким добрым, что позаботился о ней... - Все это довольно сложно. Кетут, называйте меня просто Эмбер и ни о чем не беспокойтесь... О! Пак резко затормозил, чтобы не наехать" на сухопарого цыпленка, который надумал как раз в это время перебежать дорогу, и с улыбкой до ушей обернулся к своей пассажирке. Эмбер мысленно призывала его уменьшить скорость и смотреть вперед на дорогу. Казалось, Кетут ведет машину инстинктивно, не глядя, куда едет. - Вы тут один месяц, да? - Эмбер кивнула, не сводя глаз с велосипеда, который маячил впереди и был так нагружен овощами, что самого велосипедиста не было видно. - Вы смотреть храмы, вулкан; я вас везет. - Глядя на Эмбер и не снимая рук с сигнала, Кетут свернул в сторону, чтобы избежать столкновения с другой машиной. - Все устроил. Нет платить. Вы хочет покупать сувенир, говорить мне. Я хорошо знать местный житель. Будет торговаться. Хорошо? - О, большое спасибо. - Эмбер не понимала причины благородного жеста Саймона в ответ на ее недостойное поведение. Но он был бы обижен, если бы она отказалась от его помощи. Кроме того, Кетут тоже был бы обижен. А помощь этого маленького островитянина не имеет цены, принимая во внимание, что она путешествует одна. Волна горячей благодарности к Саймону нахлынула на нее. Благодарность была смешана с печалью. Неужели он несчастлив? Может, она ошибалась, когда думала, что ее предательство явилось для него лишь скандальным позором?.. Если бы повернуть колесо времени вспять! Если бы ей не встретиться с Джейком в ту ночь! Если бы Джейк не принес ее в жертву своей алчности! И, наконец, если бы горячая кровь матери не сыграла с ней эту злую шутку!.. Но, несмотря на сожаление об утраченных возможностях, Эмбер знала, что поступила правильно. Каковы бы ни были мотивы, Джейк сказал правду. Прошлое не вернуть. В то самое мгновение, когда Джейк заключил ее в свои объятия, между нею и Саймоном все было кончено... Она никогда не смогла бы жить с ложью в душе. - Вот ваш отель. - Грузовичок со скрежетом остановился перед низеньким зданием, с крышей, украшенной резным орнаментом, и такими же нарядными наружными стенами. Дом походил скорее на - небольшой дворец, чем на гостиницу. Внутри помещения, снабженного кондиционерами, не было жарко, и она почувствовала облегчение, хотя и продолжала мечтать о прохладном душе. К счастью, Кетут быстро осуществил все формальности и повел ее в номер, который оказался небольшим бунгало в райском саду при гостинице. "Номер" состоял из двух комнат, одну из них занимала кровать, по своим размерам пригодная даже для короля, в комнате поменьше стояли два кресла и кресло-кровать. Кетут незамедлительно продемонстрировал, как им пользоваться. Он показывал все удобства номера с такой гордостью, словно сам был автором проекта и строителем, в то время как Эмбер, зевая, с вожделением смотрела на роскошное ложе и на крохотную ванную комнату с душем. - Завтра идем гулять, да? После обеда? Эмбер кивнула, и они договорились встретиться в вестибюле гостиницы. Как только маленький человечек ушел, она поняла, что лишь его дружеское воркование удерживало ее ото сна. Быстро приняв душ, она буквально свалилась в постель. Жужжание насекомых за окном и отдаленные звуки музыки и людских голосов убаюкивали ее. Несколько мгновений она впитывала в себя экзотику запахов и звуков, проникавших сквозь сплетенные из пальмовых ветвей стеньг, а потом погрузилась в желанный сон. Без сновидений.
      Глава 5
      На следующей неделе жизнь Эмбер подчинилась ритму островитян: солнце и море управляли всем и вся. Ей не нужен был будильник, она сама просыпалась рано утром, чтобы насладиться свежестью и прохладой до наступления жары. В часы прилива она плавала вдоль белого песчаного пляжа или бродила по мелководью, утоляя жажду соками, или прогуливалась по саду, срывая спелые фрукты с деревьев по обе стороны аллеи. По совету Кетута она израсходовала несколько рупий на маску для подводного плавания. Цена была невысока - по сравнению с тем наслаждением, какое она испытывала, погружаясь в чистую" голубую стихию подводного царства. Затем, снова по совету Кетута, она развлекалась, катаясь на праху каноэ, с парусом, принадлежавшем одному из друзей Кетута. - Какая прелесть! - Праху с треугольным парусом быстро скользило по водной поверхности, подобно экзотическому дракону. От быстроты движения у Эмбер перехватывало дыхание, словно сам ветер нес ее над водой. Лодочник изменял положение паруса, и казалось, что каноэ несется над волнами. Эмбер крепко держалась за деревянное сиденье. Ветер трепал ее волосы и обжигал лицо. Она и не пыталась привести в порядок свою прическу; в первый раз за много лет Эмбер дала волю звонкому смеху, так и рвавшемуся из груди. Не вернулась ли она под сень самого рая? Когда море в час, отлива отступало, обнажая коралловые рифы, она осматривала остров, разъезжая в грузовичке Кетута. Несмотря на потрепанный вид, машина легко преодолевала неровную поверхность острова, пробираясь между рисовыми полями и рощами кокосовых пальм. С помощью Кетута Эмбер пополнила свой гардероб местными туалетами. Саронг здесь подходил больше, чем европейская одежда. Разрисованная хлопчатобумажная ткань была красива, легка и соответствовала стилю жизни на острове, предохраняя кожу от знойного солнца. Когда же мягкое прикосновение ткани напоминало ей о других прикосновениях, она ныряла в глубину моря, много плавала или путешествовала по острову. Так воспоминания постепенно уходили от нее. И вот наконец смуглое лицо Джейка и его жестокость по отношению к ней перестали волновать и ранить Эмбер. Новая одежда была не только более подходящей для жизни на этом острове она помогла Эмбер почувствовать себя причастной к этой жизни. Нередко во время путешествий, заручившись ее согласием, Кетут останавливал грузовичок и подбирал стайку женщин, изнуренно шагавших по пыльной дороге на базар или с базара. Они устраивались на сиденье, тесно прижавшись друг к другу, болтая и посмеиваясь, довольные тем, что могут бесплатно прокатиться. Эмбер же имела возможность обменяться с ними несколькими словами на их родном языке. Островитянкам это очень нравилось; она же завидовала своеобразной красоте и изяществу этих женщин. Многие из них, даже совсем юные, держали на руках младенцев, и Кетут пояснил, что на Вали ребенок до шести месяцев считается святым - в силу своей чистоты. Таким малюткам не разрешалось прикасаться к земле - их всегда держали на руках матери, или же старшие сестры, или тети. Малыши казались счастливыми и очень редко плакали. Эмбер выучила с помощью Кетута слова "красивый малыш" - "анак кантик", - и этого было достаточно, чтобы ей разрешили взять на руки толстенького крепыша, пускавшего слюнки. Удовольствие от общения с этим ангельским существом имело горький привкус. Если бы только... через год она могла бы держать на руках своего ребенка. Но Джейк Фаррелл растоптал ее мечты. По вечерам, когда Кетут возвращался домой, Эмбер оставалась в гостинице. Она ужинала у роскошного шведского стола и потом наблюдала за танцами, слушала музыку или выходила, чтобы пройтись по главной улице городка я заглянуть в магазины и рестораны. Часто Эмбер испытывала чувство одиночества, но она понимала, что сама выбрала этот путь. В гостинице было много англоговорящих туристов, дружески к ней расположенных. От внимания Эмбер не ускользнули взгляды мужчин, обращенные на нее, и она была рада, что в гостинице ее знают как миссис Фаррелл, хотя порой она бывала смущена, когда к ней так обращались. Персонал гостиницы почему-то решил, что она ожидает своего мужа, который задерживается в связи с работой. Эмбер не пыталась развеять эту легенду. По крайней мере было проще отклонить ненужные ухаживания со стороны ретивых туристов. В ресторане она сидела одна, наблюдая, как воркуют пары, приехавшие сюда на медовый месяц. Если бы все было так, как и предполагалось, то они с Саймоном, может, подружились бы с какой-нибудь из этих пар. Но теперь она инстинктивно избегала контактов с кем-либо. Ей следует наслаждаться тем призрачным счастьем, которое выпало на ее долю, хотя она понимала, что ее жизнь отныне изменилась навсегда. Удар нанес не кто иной, как Кетут: выбегая из гостиницы, куда он зашел за ключом от ее бунгало после их возвращения из очередной поездки по острову, он закричал: - Есть хороший новость! - Кетут просто сиял. - Один человек говорить, ваш муж туг. Теперь - настоящий медовый месяц, да? - Этого не может быть! Произошла ошибка. Наверное, кто-то другой приехал... с такой же фамилией... Но Кетуп стоял на своем: - Ваш муж, он! здесь! Ждать ваш номер, ключ - нет. - И балиец развел руками, демонстрируя отсутствие ключа. - Он приехать полдень, - добавил Кетут, сияя. - Вы очень счастливый. Завтра я нет приходить, правда? Вы и муж, правда? - Нет... то есть... да... О, я не знаю. Я оставлю записку у портье. Рассудок Эмбер отказывался служить ей, она ничего не понимала. Саймон здесь, на Бали? Все это походило на сказку об Аладдине и его волшебной лампе: она представила себе своего мужа - и вот он появился... - Очень хороший. - И, вероятно принимая ее замешательство за смущение от счастья, Кетут улыбнулся, молитвенно сложил маленькие ручки и поклонился: До свидания, привет супруг. Видеть вас скоро. - Да, спасибо. До свидания, Кетут. - Эмбер мучительно вспоминала, как это произнести на языке островитян. - Selatal ealan, - сказала наконец она, и Кетут, довольный, отправился к своему грузовичку, оставив ее одну. По пути к бунгало Эмбер напряженно думала, как ей теперь поступить, оказавшись в таком неожиданном положении. Что сейчас скажет ей Саймон, решивший приехать сюда? Неужели он ее простил? Но как можно простить ее поступок? Гордость, унаследованная от матери, не позволит Саймону простить предательство и позор. Безобразная сцена, разыгравшаяся у алтаря, вновь предстала перед ее мысленным взором. После всего этого Саймон не мог желать на ней жениться! Разумеется, такое невозможно даже себе представить. Но зачем он приехал? Не мог же он играть роль разгневанного ревнивца, как его двоюродный брат. Если б на его месте оказался Джейк, то вполне можно было бы поверить, что он отправится на край света, лишь бы отомстить. Однако Саймон... неправдоподобно! Как бы там ни было, видимо, он решил простить свою заблудшую овечку - невесту. Она уже подошла к бунгало так близко, что различила опущенные плетеные шторы, защищающие окна спальни от послеполуденного солнца. Утром шторы были подняты... Значит, Саймон там. Ее супруг прибыл к ней. Но она уже не хотела быть его женой. Осознание этого поразило ее, хотя где-то в глубине души она понимала, что нежелание быть его женой созрело внутри ее существа уже давно, но только теперь, под воздействием тропического солнца, она нашла в себе мужество признаться в этом... Эмбер глядела на зашторенные окна, стараясь справиться с охватившей ее паникой. Что же такое с ней случилось? Ей бы следовало радостно броситься к нему навстречу и благодарить за то, что жестокая выходка Джейка не разрушила их жизнь. Но вместо этого ей хотелось повернуться на сто восемьдесят градусов и бежать куда глаза глядят. Однако Саймон здесь, и бежать слишком поздно. Что бы ни случилось, он не заслуживает неблагодарности. Они должны поговорить. Эмбер надеялась, что во время разговора нужные слова сами придут к ней.