Девочка упала за рельсовым путем на стороне Гидропоники. Лежа на животе, она кричала на высокой ноте.

С воплем первобытной ярости Уэнди опустошила в кентавроида остаток магазина, в то время как Элгарс сноровисто прикончила последнего.

— Ублюдки! — кричала Уэнди, ноздри ее раздувались. — Ненавижу гребаных пости!

— Помоги, — сдавленно произнесла Шари, втаскивая свою дочь в дверной проем.

Элгарс выдернула нож из стыка двери и заперла ее, закодировав замок на биохимическую аварию снаружи; без применения мошной взрывчатки или мастер-кода ее было не открыть.

Уэнди достала аптечку первой помощи, сделала сначала обезболивание, затем туго перебинтовала рану, остановив поток крови.

— Артерия цела, — сказала она, завязывая узел. — Вены задеты, но они выдержат. Однако идти будет трудно.

Шари качала дочь на руках, девочка все еще подвывала, словно пропащая душа.

— Все хорошо, Келли. Шшш.

Внезапно Элгарс наклонилась и хлестнула ребенка ладонью по щеке.

— Замолчи.

— Черт тебя задери! — закричала Шари и рванулась к капитану. И внезапно почувствовала, как ей в щеку уперся ствол пистолета.

— У нас нет времени, — холодно проговорила Элгарс. — У нас ноль времени. Она должна встать и пойти. И она должна делать это молча. Или мы все умрем.

Она убрала пистолет и сунула его в кобуру.

— А теперь возьми свою винтовку и портупею. Нам нужно идти. Немедленно.

Мгновение спустя Шари кивнула и поставила на ноги теперь уже тихо плачущую Келли.

— Сможешь ступать на нее?

— Она не болит, — тихо ответила Келли. — Думаю, смогу.

— Тогда давайте убираться отсюда, — сказала Уэнди и поставила МП-5 на предохранитель с отчетливым щелчком.

Элгарс внезапно осознала, что молодая женщина стояла прямо за ее спиной. Она повернулась и посмотрела на нее, но Уэнди лишь холодно вернула ее взгляд.

Уэнди подошла к столу и посмотрела на оставшееся оружие и боеприпасы.

— Шари, подойди сюда.

Шари взяла у молодой женщины боевую портупею, надела ее на плечи и приняла штурмовое ружье «Штайр» конструкции «буллпап».

— Взводишь его, потянув на себя зарядную рукоятку, — сказала Уэнди, показывая на приспособление. — А здесь предохранитель.

— Поняла, — нервно произнесла Шари. — Я стреляла раньше, но мало.

— Вот поэтому я хочу, чтобы ты понесла азот, — добавила Уэнди, доставая укладку. — Ты видела, как я это делаю. Ты открываешь двери, мы прикрываем и заходим. Я также собираюсь нагрузить тебя всем, что не смогут понести дети; значит, я смогу двигаться быстрее.

— О’кей, — сказала Шари.

— Билли, — произнесла Элгарс. — Тебе придется понести больше патронов.

— Он всего лишь мальчик, — тихо запротестовала Шари. — Он несет достаточно.

— Он может нести больше, — заметила Элгарс. — Сможешь?

Мальчик кивнул и взял еще коробок с патронами и портупею.

— Ты разбираешься в магазинах? — спросила Элгарс. — Если да, то когда они будут пустеть, подходи и подавай нам патроны. И набивай магазины, когда у тебя будет время. Понял?

Билли с улыбкой кивнул, затем достал магазин к УОПу и показал на винтовку.

Элгарс улыбнулась в ответ, отсоединила полупустой магазин и заменила его поданным.

— О’кей, — сказала Уэнди. — Погнали.

Уэнди посмотрела на карманный компьютер и на дверь; согласно подобранной схеме, в этом месте должна была находиться только одна дверь. А их было две.

Они миновали цех по выращиванию овощей и фруктов; большинство их лежали высокими кучами и уже начали вянуть. Билли учуял контейнер, полный коробок с клубникой, и рты всех детей были набиты кисло-сладкими ягодами. В этот момент Уэнди осознала, сколько времени прошло после атаки. Должно быть, люди оставались на шаг впереди передних рядов послинов не менее трех часов.

Впрочем, сейчас они находились непосредственно в «теплице»; помещение высотой шестьдесят футов и длиной в несколько сотен метров было от пола до потолка заполнено ваннами с растущими в питательном растворе бобовыми. Ближайшие к ним только-только начали пускать ростки, но в отдалении видны были полностью выросшие растения и снующие по ним взад-вперед уборочные боты.

Впрочем, ничто из этого не помогало ей определить, какая из двух дверей была нужна. Они направлялись к зоне погрузки семян и зерна. Там располагались восемь элеваторов снабжения, большинство уже захвачены послинами. Но там также находился зерновой элеватор, от которого отходили два пути. Возможно, им удастся запустить его и доехать до поверхности. Если нет, она намеревалась собрать побольше верхолазного снаряжения и выбраться наверх с его помощью. На это потребуется время, но если они выведут элеватор из строя, времени у них будет сколько угодно: пока они остаются в трубе, послинам их никогда не поймать.

Проблемой было добраться туда без использования любого из основных коридоров; дважды, когда им приходилось пересекать коридоры, послины были где-то рядом. Чтобы этого достичь, надо было сначала пройти в секцию насосов подачи питательного раствора, затем в примыкающее к ней хранилище семян. Оттуда перебежками до главной приемной площадки. Там могут быть — и вероятно, будут — послины. Но этим они займутся, когда доберутся туда.

— Что-то не так? — спросила Шари, кивая на дверь. — Левая или правая?

— Не знаю, — ответила Уэнди. — Здесь полагается быть только одной двери.

Она прошлась по кнопкам замка правой двери, но она не открылась, даже после введения мастер-кода. То же самое и с левой дверью. Но они уже с таким сталкивались.

— Грохни правую дверь, — сказала она.

Шари шагнула вперед и осторожно нацелила наконечник азотного шланга на центр двери; однажды ее уже немного забрызгало, и весьма болезненно. После этого она надела один из защитных костюмов. Легкие костюмы из «рамекса» не могли служить защитой от послинских рэйлганов, но спокойно выдерживали случайные брызги гиперхолодной жидкости.

Обычно дверь замерзала и становилась хрупкой; пластик «с памятью» не мог противостоять холоду жидкого азота. В данном случае тот просто стек в лужу на пол и быстро выкипал.

— Отойди назад, — предостерегла Уэнди. — Эта штука в два счета вызовет кислородное голодание. Интересно, дверь выглядит, словно пластик «с памятью», но это бластплас.

— И что это означает? — устало спросила Шари. Поход вымотал ее напрочь.

— Это означает, кто-то хочет, чтобы она выглядела абсолютно нормально, но была непроницаемой, — ответила Уэнди. — Попробуй левую дверь; у нас нет времени на загадки.

Вторая дверь немедленно посерела, а затем побелела, пластик «с памятью» затвердел от криогенного купания. Когда туман начал рассеиваться, она шагнула вперед, приставила пистолет-пробойник к двери и выстрелила. Хрупкий пластик разлетелся на куски.

Послин-нормал на другой стороне посмотрел на внезапно исчезнувшую дверь, затем на стоящего в дверном проеме человека и начал поднимать свое мачете.

Шари взвизгнула, направила наконечник шланга на послина и пустила струю жидкости в его морду.

Нормал испустил пронзительный переливчатый вопль, в результате лишь позволив потоку проникнуть в открытую пасть. Визжа от боли, он кувыркнулся назад в комнату. В этот момент Уэнди обогнула Шари и всадила две очереди ему в грудь. Первая очередь раздробила плоскую кость, что броней защищала грудь послина, не проникнув внутрь, но вторая пробила сердце послина, и нормал свалился на пол, словно распростерся ниц перед ними.

Уэнди обвела помещение взглядом, но, насколько она могла судить, все было чисто.

Обширное помещение совершенно очевидно являлось чем-то вроде смесительного цеха, судя по запаху, ингредиентов питательных смесей. В воздухе стояла густая вонь аммиака и фосфатов, на полу выстроились массивные чаны высотой футов десять — двенадцать и от тридцати до сорока футов в поперечнике. Помещение было гигантским, с высоким потолком и огромными вентиляторами на самом верху и метров сто — сто пятьдесят в поперечнике.

Дверь выходила на небольшую решетчатую платформу. От нее отходили узкие мостки, ведущие между рядами чанов к двери на противоположной стене. На середине они соединялись с другими мостками, пересекавшими цех поперек, и на пересечении располагался крупный пульт управления.

Уэнди махнула остальным и потрусила к центру. Они договорились, что поскольку максимальную опасность представляли послины позади, прикрывать тыл будет Элгарс. Ей помогал Билли, который нес свой пистолет и запасные магазины для нее. Шари несла баллон с азотом и мешок, заполненный одеждой и респираторами, в то время как Шэннон несла Эмбер. Уэнди шла впереди, и как следующий лучший боец, и как человек, знающий дорогу.

Дети устало следовали за ней. Поход был долгим и чрезвычайно утомительным, но они понимали, что должны крепиться. Кто-нибудь из взрослых, обычно Уэнди, время от времени несла самых маленьких на руках. И они сбавляли шаг ради детей, когда чувствовали, что можно. Но эти дети выросли на войне, и послины были главным пугалом; они будут продолжать бежать, пока не упадут от изнеможения или пока взрослые не скажут им остановиться.

Уэнди достигла пересечения прежде, чем капитан вошла в помещение. Добравшись до него, она сверилась с планом. Согласно чертежу, последнее «безопасное место» лежало за дверью по правую руку. Она поразмыслила, затем прошла к ней и нажала на панель. Изнутри дверь открывалась легко. Она просунула голову в щель и осмотрела помещение. Согласно плану, это было хранилище удобрений. Она махнула остальным следовать за ней и дождалась, пока ее догонят.

Элгарс водила стволом винтовки из стороны в сторону и оборачивалась, прикрывая тыл и фланги, пока догоняла группу. Когда она миновала пересечение, казалось, что-то ей крикнуло из глубин ее сознания. Она научилась прислушиваться к этим кратким внутренним комментариям и так же поступила и сейчас, оглядывая помещение в поисках угрозы, о которой ей пытался сказать внутренний голос.

Немного погодя она прислонила винтовку к консоли пульта и стала его задумчиво разглядывать, потирая переносицу.

Уэнди еще раз проверила следующее помещение, но все было по-прежнему чисто. Когда она увидела, что Элгарс поставила винтовку на пол, она выругалась.

— Шари, веди детей на ту сторону, мне придется пойти выяснить, что капитан задумала.

— Ладно, — устало ответила старшая женщина.

— Отдохните, но мы не задержимся надолго. — Она остановилась и еще раз пристально оглядела капитана. — Надеюсь.

Когда Уэнди достигла центрального пульта, по всему помещению с гулким эхом прошел мощный булькающий звук, и Элгарс направилась к ближайшему чану.

Она подошла к приставной лестнице сбоку чана, достала свой боевой нож и принялась взбираться по ней.

— Эй, капитан Америка, — произнесла Уэнди. — Мы уходим отсюда, на случай, если ты забыла.

— Я знаю, это займет лишь минутку, — ответила Элгарс странно низким голосом. — Ты не могла бы пошарить вокруг и найти мне толику проволоки, обвязочная вполне сгодится, чуток скотча и… а-а… баночку краски-спрея? Будь добра, милашка.

— Эй! — воскликнула Уэнди, поймав взгляд Элгарс. — Алло! Энни! Нам нужно улепетывать !

Элгарс тряхнула головой и посмотрела на свои руки, которые уже начали разбирать провода, оплетавшие электромотор чана. Она тряхнула головой еще раз и кивнула.

— Я знаю, — произнесла она нормальным, пусть и немного отстраненным голосом. — Но я полагаю, следует оставить пости от нас подарок на память, как считаешь?

— И для этого ты делаешь симпатичный замес из удобрений? — саркастически спросила Уэнди.

— Не совсем, — сказала Элгарс с ухмылкой трупа. — Из чего делают удобрения, Уэнди?

Уэнди подумала об этом, затем произнесла:

— О!

— Точно, — сказала Элгарс и повернула голову обратно к своему занятию. — А теперь иди и раздобудь мне шматок проволоки и немного скотча, будь добра, милашка.

— Проволока и скотч, — бормотала себе под нос Уэнди, передвинув МП-5 поухватистее. — И где, собственно, мне искать эту проволоку и скотч?

Что-то такое должно иметься в отсеке техобслуживания, но ближайший, согласно плану, находился еще дальше элеваторов и в местах, куда уже наверняка проникли послины. Она прошла на дальнюю сторону цеха и подумала об этом. На поверхность памяти выплыло нечто, сказанное одним из «кадровых» пожарников с многолетним стажем, и она улыбнулась. Она посмотрела на план и вычислила, через какую дверь мог войти зануда из администрации. С учетом всего либо через ту, где они вошли, либо где собирались выйти. Так, какое место дальше всего оттуда?

Она спустилась с мостков вниз и отправилась на поиски вдоль стен цеха, пока не нашла, что искала. У южной стены, дальше всего от двери, через которую они вошли, за последним чаном, скрытый от всего, кроме направленного поиска, стоял стул.

И ящик для инструментов.

И лежали куча промасленной ветоши и моток обвязочной проволоки. И баллончик-спрей серой краски, наполовину пустой.

И висел пришпиленный к стене календарь.

— Ну, по крайней мере у него был хоть какой-то вкус, — кисло произнесла она. — Хотя эта цыпочка не имеет ни малейшего представления, как держать винтовку. И гарантирую, она крашеная. Если это натуральная блондинка, то я Памела Андерсон.

Она открыла ящик с инструментом, достала леденец из пакета сверху и в нижнем отделении нашла рулон скотча.

— О’кей, все домашние удобства, — пробормотала она, гоняя леденец во рту. Она положила обвязочную проволоку в ящик для инструмента, закрыла его и подобрала баллончик с краской.

— Теперь мне бы как-то поднять все это вверх по лестнице.

— Что так долго? — спросила Элгарс.

— Уж простите, капитан, — огрызнулась Уэнди. — Я просто нашла инструментальный ящик и подумала, что он может вам пригодиться, и все прочее дерьмо, о котором вы просили. Полагаю, мне следовало поспешить, таща чертову тяжесть вверх по лестнице! И попытка дышать таким воздухом вовсе не сахар!

Атмосфера, ранее лишь немного отдававшая мочевиной и земляным запахом, сейчас воняла аммиаком: она жгла глаза и ела нос.

Элгарс бросила ей маску и надела одну сама.

— Прости, но реально мне нужны были лишь обвязочная проволока, скотч и краска-спрей, — сказала она приглушенным маской голосом. — Спасибо за остальное, впрочем. Что случилось с твоей рубашкой?

Рубашке Уэнди здорово досталось, три пуговицы оторвало напрочь.

— Я порвала ее на чертовой лестнице, — буркнула она, оглядывая себя. — Я думала, не замотать ли ее скотчем, но не стало бы это слишком по-реднековски [66]?

— Смотри, чтобы это не услышал Папа О’Нил, — усмехнулась Элгарс.

— Ты снова говоришь нормально, — заметила Уэнди, открыла ящик для инструментов и бросила ей леденец. — У меня тогда просто мурашки поползли.

Она поправила маску и тщательно затянула ремешки. Без аккуратной подгонки маски имели склонность пропускать воздух. Она все еще чуяла остатки аммиака.

— На что похоже это было? — спросила капитан. Она отсоединила главный силовой кабель одного из смесителей и просунула его под мостками так, чтобы он достал до чана на другой стороне. Взяв у Уэнди баллончик-спрей с краской, она принялась прикручивать к нему скотчем трехфазный кабель.

— Что-то похожее на… британский выговор, по-моему. Все эти штучки из ряда «Будь добра, милашка».

— Я вроде как помню это, — созналась Элгарс. — Все эти вещи вроде как просто «приходят» ко мне, когда я что-то делаю. Думаю, мозговерты были правы; думаю, крабы имплантировали мне… не одни только навыки, но и что-то типа «воспоминаний». Когда я откапываю такое, связанная с ним… персоналия также выплывает на поверхность. Затем, когда я какое-то время им пользуюсь, когда привыкаю к нему, персоналия блекнет. Иногда вместе с ним приходят реальные воспоминания. Иногда, кажется, я даже становлюсь тем человеком. Я думаю, наверное, они дали мне большинство повседневных навыков от одной личности, и это она нередко выходит вперед.

— Так кто из них настоящая ты? — спросила Уэнди.

— Я не знаю, — тихо проговорила Элгарс. — Но в данный момент я не стану отказываться ни от чего; все лучше, чем быть съеденной послинами.

Уэнди кивнула, затем расплылась в широкой улыбке.

— Итак, ты воплощаешь дух чокнутого британского бомбиста? Знает ли он какие-нибудь клевые песни для пьянки? Бриты обычно знают много хороших застольных песен…

Элгарс рассмеялась и снова повернулась к главному пульту управления.

— Ну ты везде найдешь повод позубоскалить.

— Не, это просто способность отыскать светлые места в любой паскудной ситуации, — с приглушенным смешком ответила Уэнди. — Поначалу я этого не умела; мне было действительно трудно понять, как Томми мог чувствовать себя так… комфортно во Фредериксберге. Я хочу сказать, мы все готовились либо взорваться, либо быть зарезанными и съеденными. Потому что мы все годами прятали голову в песок, когда речь заходила о послинах. Он же годами думал, каково это будет драться с ними, каково быть ими разгромленным. Поэтому когда время пришло, он просто действовал, тогда как я металась, как безголовая курица, вся в слезах и в панике и ни на что не годная.

— Мне в это трудно поверить, — сказала Элгарс. Она отключила питание чана, к которому шел кабель, и вернулась обратно. Потом осторожно спрыгнула на консоль миксера и показала на провода. — Не подашь мне их?

— Конечно, — ответила Уэнди и протолкнула моток через проем. — Но реально, сейчас разница состоит в том, что большинство из нас думали о том, что здесь может произойти, годами. О, были и такие, кто думал, что послины не придут никогда; так же как и те, кто собирался напиться до беспамятства, чтобы просто ничего не почувствовать. Но большинство из нас сознавали, что они могут прийти, и думали о том, что тогда будем делать. В общем, все сводилось к фразе «идти к месту обороны и держаться по подхода поддержки», но даже это было благим пожеланием; послины опрокинут их в течение часа или двух. Армия никак не вернется прежде, чем мы все станем закуской.

— Так это было твоим планом с самого начала? — спросила Элгарс. Она осторожно перегнулась через край и опустила провода в пропитанную мочевиной жижу на дне, утапливая провода и баллончик-спрей поглубже.

— Нет, — ответила Уэнди со вздохом, едва слышным сквозь жужжание других моторов; материал на дне в большинстве своем состоял из обезвоженного аммиака, и смесь была плотнее теста. Моторы были рассчитаны на работу с жидкостями, и хотя и обладали запасом прочности в тридцать процентов, они быстро приближались к моменту, когда выбьет предохранители.

— Мой план состоял в том, чтобы войти в одну из спасательных команд. Они стояли бы на самом переднем крае и пытались сдерживать послинов как можно дольше. Но это предполагало, что мы получим хоть какое-то предупреждение; я не знаю, почему мы его не получили.

— Итак, самое большее, пункты обороны могли продержаться… сколько? — спросила Элгарс, вытерла перчатки тряпкой и перепрыгнула обратно на мостки. Она прошагала к центральному пульту и принялась отключать насосы.

— От трех до шести часов, — сказала Уэнди. — Так оценивалось время, которое потребуется отряду послинов для уничтожения девяноста процентов сопротивления. Разумеется, этого никто не говорил, но я видела оценку. Это предполагая, что речь шла не об одном «Лэмпри». Если бы он был один, послинов здесь внизу бы еще не было.

Она прошлась по клавиатуре информационного терминала и забралась в базу данных. Ей пришлось вводить свой пароль дважды, но в конце концов она нашла соответствующий файл.

— Спустя два часа после подавления главной линии обороны — это силы безопасности секции А — будет устранено девяносто процентов населения, — сказала Уэнди, поглядев в документ. — В течение шести часов после подавления будет устранено девяносто восемь процентов.

— Полагаю, тогда мы среди этих самых двух процентов, — сказала Элгарс.

— Думаю, это слишком пессимистично, — ответила Уэнди. — Но есть один способ выяснить.

Она вывела схему подгорода, затем открыла базу данных спасательных служб.

— Раньше я ломала голову, как нам вычислить, где есть послины. В конце концов я сообразила, что их можно отслеживать по звонкам в службу спасения.

Она вывела реестр звонков и наложила их на схему.

— Мы бежим четыре с половиной часа. Проникновение произошло где-то пять часов назад, полагаю. — Она прокрутила схему на пять часов назад. — Видишь красные точки? Это звонки, и первичные, и подтверждающие. Вот их скопление у входов, затем они расходятся.

Она прокрутила схему вперед по времени, и Элгарс могла видеть, что она имеет в виду; красные точки двигались вперед по четким линиям некоторое время, затем начали рассеиваться.

— Здесь видно, что число звонков снижается, — сказала Уэнди лишенным эмоций голосом. — Это спустя два часа после проникновения; мы были уже на пути вниз в это время. Кафетерий В-3 уже глубоко внутри периметра послинов. Дэйв погиб к этому моменту, или немного позже.

Она прокрутила еще дальше, и теперь это была лишь легкая россыпь красных точек.

— На этот момент почти все жилые районы захвачены, и послины перебрались в производственные секторы. Пытаться отследить их бесполезно, потому что больше некому взывать о помощи.

— А еще через четыре часа? — спросила Элгарс, щелкая клавишами своего пульта.

— Вероятно, в живых останутся три или четыре тысячи, кто попрятался в разных местах, — холодно ответила Уэнди. — Из исходных двух миллионов.

— И они не выберутся наружу, верно? — спросила офицер, остро глянув на нее. — С практической точки зрения, они все мертвы.

— Как гвозди, — кивнула Уэнди. — Наземные Силы не пришли и не отозвались, и послины полностью оккупируют это сооружение. Может быть, один дурень или два и уцелеют, но с какой стороны ни посмотри, они всего лишь ходячие трупы.

Элгарс кивнула и нажала «Ввод».

— Пора уходить.

— Шесть часов? — спросила Уэнди.

— Да, — ответила капитан, осматриваясь. — Если сработает. Но нам не стоит мешкать.

— Ребята, вы закончили? — спросила Шари, подходя по мосткам со стороны выхода. Она также надела маску и говорила приглушенным и раздраженным голосом.

— Мы могли бы и продублировать, — сказала Уэнди. — Я не уверена, что этого окажется достаточно. Что ты применяла для замены дизтоплива?

— Кукурузное масло, — отдаленным голосом проговорила Элгарс.

— Что мне нужно, так это немного чертовой пластиковой взрывчатки, — добавила она, потирая подбородок. — Это бы точно пришпилило ублюдков.

— Нам нужно идти, — сказала Шари. — Что вы делаете?

— Взрываем подгород, — ответила Уэнди.