Неомифы (сборник)

Клубы пыли, клубы мрака.

Отплёвывающаяся Маргаритка, покрытая синяками, как гепард пятнами.

– Тьфу, тьфу. Тьфу-тьфу-тьфу!

– Кар-р!

– Сам ты кар-р: я пыли нажралась!

– Мар-ргар-ритка кр-рутая!

– И опилок!.. А? – Она не поверила ушам. – Ты это серьёзно?

– Дур-ра! Мар-ргар-ритка – дур-ра!

– Ну, верно, послышалось.

Усталая, злая, но оставшаяся в живых чернокнижница отряхнула готический наряд.

– Где мы хоть?

– Пир-рамида!

– Под трактиром?

– Пр-равильно!

– Чего ж тут правильного!.. Мнэ-э. А откуда она?

– Мар-ргар-ритка – дур-ра!

– Щас получишь. А ну отвечай нормально!

– Постр-роили!

– М-да, – пробормотала девушка, – могла и сама догадаться. А кто, не знаешь?

– Я чр-резвычайно осведомлён!

– Чрезмерно, я бы сказала. Так и кто же построил пирамиду?

– Стр-роители!

– Понтор-рез, – передразнила Маргаритка.

Её внимание привлёк саркофаг. Затем – алтарь с пентаграммой.

– Ацтеки? Майя? Инки? – спросила маг сама у себя – и не нашла ответа. – Но как они попали в наши края?

– Говор-рю же: дур-ра!

Кусок камня, брошенный уверенной, хотя и побаливающей рукой, полетел в сторону Эдгара. Сидевший в углу, на обломке каменной крыши тесноватого четырёхугольного склепа, ворон незамедлительно воспарил сквозь огромную рваную дыру в раздолбанный трактир.

– Помощь найди, – приказала девушка.

– Кар-р!

– Я те дам! Как Антохе! Быстро отправился на поиски!

– Хор-рошо!

Шумно хлопая крыльями, Эдгар вылетел наружу через разбитое окно.

– Откуда только взялось это дьявольское заведение? – пробормотала Маргаритка, растирая ноющие руки-ноги. И ответила сама на свой вопрос: – Но откуда-то ведь берутся кафе для вампиров, бары для геев и отели для дальнобойщиков…

Чисто для проформы подметя могильную плиту, некромантка уселась на саркофаг. Увидев лежащих вповалку трёх безжизненных моделей, в недовольстве вытаращила на них глаза.

– И вы тут. Ладно хоть мёртвые. Спасибо большое.

Она попыталась сплюнуть, что без слюны сделать проблематично. Пока Маргаритка боролась с предательским организмом – долго и упорно, – вернулся Эдгар.

– Кар-р!

– Ну что? Позвал?

– Мер-ртвы!

– Кто?

– Ever-rybody! All dead, all dead!

– А зомби?

– Кар-р!

– И они?!.. А, ну да, Антоха-то – фьють… Снова. Надеюсь, теперь уж бесповоротно. Впрочем, толку от этих неразумных моховиков… Блин! Жрать-то как хочется!

– Кар-ркнул вор-рон: «Пр-риговор-р»!

– Слышала. Что делать-то?

Эдгар не отвечал: сидя на особенно крупном обломке, ковырял перья клювом.

«Видимо, мои крутые бока амортизировали при падении, – предположила Маргаритка. – Замечательно, ничего скажешь. Лучше бы сдохла… Но, если взглянуть на с другой стороны, умирать я тоже не хочу».

Да-а-а… Положение было ужасно! В прошлом, на задворках города, на плите саркофага, стоящего в подземной гробнице, восседала молодая девушка – ученица ПТУ, абсолютно опечаленная. Оставалось одно – рыдать…

– О боже, обрез… Абдул, ты бы ещё бензопилу прихватил.

– Конечно, я её прихватил!

– Н-да, ума палата. Шестая.

– А вдруг тут зомби?

– Откуда им взяться? Их всех давно перебили… если они были. Но их, разумеется, не было, потому что зомбятиной только непослушных детишек пугать.

– И ещё зрителей блокбастеров.

– Вот святое не трожь.

– Не люблю спецэффекты.

– А я терпеть не могу словоблудных расхитителей гробниц.

– Как ты сказал?

– Опять не понял, да? Грабители-трепачи, грю, – отстой.

– А. Так бы сразу. Так понятно.

– Дверь взламывай.

– Пила мешает.

– Давай сюда!

– Ы… Ы-ы… Ы-ы-ы…

– Ай!

– Извини, Серёжа.

– Ага, щас как извиню тебя ломом, который в меня отскочил! По твоей милости.

– Опа-а…

– Что… там?

– Фигасе разруха.

– А откуда взялись гнилые деревяшки?

– И дыра в потолке.

– И… это что? Пивная кружка?!

– Но саркофаг-то на месте. Пойдём вскрывать. Только лом принесу.

– Топай-топай…

Серёжа с интересом огляделся.

– Вот и я.

– Ёптель, Абдул! Тебе сколько раз говорить, чтоб не подкрадывался?!

Абдул вручил напарнику лом.

– На кой он мне?

– Ты лучше орудуешь.

– Ла-адно. – Серёжа после такой наглой лести заметно смягчился. – Отойди. Ща будем… Ё.

– Да-да. Что?

– Видел?

– Где? Чего?

– Вон. По-моему, это кровь.

– Хм-м… – Абдул подошёл, нагнулся, чтобы поближе рассмотреть красное пятно. – Похоже на то. О! Серёж! Иди сюда. За саркофагом человек лежит.

– Единственный человек здесь я-а-а не пойму, чё за хрень?!

– Тело.

– Сам вижу, капитан Очевидность! Откуда оно?

– Она. Это девушка. Симпатичная. Только белая совсем.

– Переверни её обратно: до дрожи боюсь мёртвых людей!

– А неживых птиц?

Ворон, глубинно-чёрный, как… самый настоящий ворон, склонил набок голову, сверкнул глазом.

Рука Абдула начала совершать непроизвольные колебательные движения, выводя лучом фонарика замысловатые геометрические фигуры.

– Всевышний Аллах… эта тварь не дохлая!..

– Ну, чё ты так разнервничался? Птичку увидал и перепугался до мокрых штанов.

– Но откуда она здесь?!

– Оттуда же, откуда и я.

– Откуда?

– В смысле, откуда? Абдул, я ничего не говорил.

– «Если совершить ритуал воскрешения в месте, наполненном мощной древней магией, то удастся даже живого человека обратить умертвием без последствий для изменяемого в виде гниения и прочих неизменных спутников смерти; только кожа приобретёт нехарактерный для человека цвет мела; одежды, что носил превращаемый в момент проведения обряда, также будут не подвержены тлению». (Абдул Алхазред)

– Алхазред? Смешная у тебя фамилия, коллега.

– Серёж! – не выдержал араб. – Это не я!!!

– Ну, безусловно. Это я.

Неожиданно вспрыгнувшее, бездыханное до той поры тело повалило Абдула на плиты. Серёжа в ужасе отшатнулся, забиваясь в угол. Раздалось громоподобное «Кар-р!»…

– Вы утверждаете, – позёвывая, уточнила милая, но не особо умная служащая крупной страховой конторы, – что к вам явился живой мертвец в виде симпатичной стройной девушки с кожей… м-м-м… секундочку, я записала… да, вот, «словно у Белоснежки». Он… ну, то есть она заявила, что её зовут Трэш…

– Мэш.

– Мгм. А после того, как представилась, Мэш начала размахивать привязанной к руке включённой бензопилой…

– Именно. И, чтобы очень тяжёлый для хрупкой девушки инструмент не упал, придерживала его той рукой, где был обрез.

– Ясно. Размахивала, значит, требуя освободить квартиру?

– Да, причём – немедленно. Квартира-то её… Принадлежала ей, – поправился посетитель.

– Давно?

– В XXI веке. Но потом хозяйка случайно перенеслась в Средневековье, и ей пришлось ждать восемь или девять сотен лет, чтобы заявить права на жильё.

– И чем же всё закончилось?

– Она превратила меня в ходячий труп, перед этим, чтобы не выпендривался, выбив зубы ломом.

– Но я же прекрасно понимаю каждое ваше слово. Да, и почему вы совсем не мёртвый?

– Не то чтобы прямо совсем не мёртвый…

Уставшая от непродуктивного диалога, страховщица отложила ручку, поджала губы.

– Знаете, – проговорила она холодно, – вам не сюда надо, а к доктору.

– Эх, тут полно народу… – с виду, нелогично отреагировал на это заявление собеседник. – Ну да ладно.

Придя к выводу, что иного выхода нет, мужчина обхватил худенькими ладонями голову в модных квадратных очках, снабжённую ряхой вдвое шире среднестатистической и коротко стриженными, соломенного оттенка волосами. Голову, до странного не вязавшуюся ни с комплекцией посетителя, ни с манерой одеваться, ни с цветом кожи на руках. Клиент поднатужился, поборолся – а через мгновение раздались громкие испуганные крики людей. Под аккомпанемент этих-то звуков изгнанный из квартиры зомби и оторвал от шеи вместилище мозга самолично убиенного вчера логопеда.

(Июль, август 2013 года)

Сложности посвящения (в члены одной влиятельной организации, известной своими крутыми законами)

^{(Соавтор – Павел Ганжа)}

– Ты – позор семьи!

Колька хлюпнул носом. Дядя был прав, он – позор семьи. По крайней мере, не гордость – точно.

– Даже больше, ты позор всей организации! Хотя о чём я говорю, какая организация! Тебя же не примут. Такие никчёмные личности нам не нужны.

Колька хлюпнул носом ещё громче. На глаза наворачивались слёзы. Нет, не из-за обиды, а из-за… справедливости дядиных слов. Никчёмная личность – в точку.

– Вон уже глаза мокрые… – Дядя вздохнул. – Эх, нет в тебе жёсткости, племяш. Букашек разных жалеешь, с котиками играешь, ужиков, и тех привечаешь, короче, зверушек любишь… Ласковый, добренький. И размазня к тому же: чуть что – в слёзы. А если тебя на разборку послать, что ты там делать будешь? Плакать?

– Я не плачу. – Колька всхлипнул. – Это просто свет яркий слишком. И ветер ещё. И пыль.

– Вижу. Нет, ну скажи, как тебя, такого, в организацию принимать? Толку же не будет. Ни «стрелку» забить, ни дань собрать, ни, прости господи, в морду кому сунуть.

– Будет толк. Если надо я… жёстким стану… И на стрелку, и в морду…

– Кому ты вешаешь лапшу на уши? Ты вон и Нюрки боишься. Между прочим, ваше общение мне очень не по нраву…

– Я не боюсь, просто… просто… – Колька не нашёлся, что возразить, и неожиданно даже для себя спросил: – А куда стрелку забивать?

– Тебе в… – Дядя хотел что-то добавить, но лишь шумно выдохнул. – Да о чём с тобой говорить. Тютя!

– Зато… зато я единоборствами занимаюсь!

– Да ладно?! – Дядя фыркнул. – И что, есть результат? Научился кирпичи грызть?

– Ну-у-у…

– Хвост веревочкой тяну. Нет, племяш, не дам я согласия на твоё вступление в семью. Ты испытания не пройдешь. Да и посвящение тебе не нужно – зачем? Лишний раз опозориться?

– Не понял.

Дядя закатил глаза.

– А ты знаешь, какое у нас посвящение?

– Да, – радостно откликнулся Колька. – Знак ставят.

– Вот именно – клеймо на живот. Знак семьи. И это очень больно. Ты же или испугаешься, или разревёшься. И потом, посвящение заслужить надо. А ты что для организации сделал? Ничего!

– Но я готов, сделаю… оправдаю… Пусть мне задание назначат! – собравшись с духом, выпалил Колька.

Дядя скептически посмотрел на племянника, хмыкнул и произнёс:

– Хорошо. Будь по-твоему… Вот твоё испытание – кого-нибудь из гадов конкурирующих кокнуть. А то в последнее время совсем распоясались. Куда ни плюнь – везде они. Даже на нас шипеть осмеливаются. За шкуру ихнего наши недорого дадут. Но, если с одним из паршивцев справишься, тебя в семью возьмём. Если же нет – извини.

– Замочить так замочить, – согласился Колька и уточнил: – Это в речку надо сбросить… или просто из ведра?

– Пошел вон, придурок! – заорал дядя.

Колька на мгновение съёжился от страха, а затем стремглав бросился к выходу. Вслед ему прогремело:

– И без доказательств победы над желтобрюхим гопником чтоб на глаза не показывался!

Колька чуть ли не галопом нёсся к выходу из малинника.

Наблюдавший за «пробежкой» дядя почесал за ухом. А потом сделал другой жест – условный, который был для многих тайной.

Слышавший диалог и получивший сигнал Усач бесшумно выскользнул из тени.

– Проследить, – коротко бросил дядя.

– Есть!

Колька бесцельно брёл по траве. Понуро опустив голову, он время от времени поёживался: то ли от холода, то ли от мыслей о своей никчёмности. А ещё размышлял, как завалить противника, которого он просто вынужден завалить, и куда бросить – на землю или всё-таки на солому. При этом враг должен быть хотя достаточно авторитетным, но менее опытным и опасным, чем сам Колька. Ведь тот в своей жизни и мухи не обидел.

В итоге, ситуация вырисовывалась удручающая. Вариант, что чудесным образом повезёт, отпадает. Шансов справиться с испытанием – ноль. Значит, к позору молодого пришьют ещё один факт – вот и всё…

Погрузившись в невесёлые раздумья, Колька упёрся в ствол яблони.

– Ай!

Лоб заныл от боли.

Раскачивавшийся на ветру, давно созревший фрукт словно только того и ждал. Он просвистел в воздухе и свалился прямиком на Кольку.

Однако эффект оказался не отрицательным, а, пожалуй, наоборот. Внезапная гениальная идея пришла в голову пожизненному неудачнику! Тот аж подпрыгнул на месте.

Прихватив яблоко с собой, Колька помчался назад.

Выбирая обходные тропки, чтобы не попадаться на глаза знакомым, Колька ступил на запретную территорию. Встал под раскидистым дубом. Огляделся. Никого не заметив, вполголоса позвал:

– Шиш.

Молчание.

– Ши-иш, выходи.

Молчание и свист ветра.

Пришлось окликнуть громче.

– Шиш, чтоб тебя!..

– Да тут я, тут, – раздалось из-за ближайшего куста.

Заглянув туда, Колька обнаружил старого друга сидящим на круглой каменюке.

– Клёво я спрятался, а? – похвастался друг. – Главное, близко. Но не отзовись – шиш бы ты меня нашёл. Даже зная, что я постоянно здесь тусуюсь.

– Ох и хитёр! Как аспид! А зачем строишь из себя малолетку?

– Сам-то лучше, подколка ближнего?

Колька приблизился к собеседнику почти вплотную.

– Ладно, хватит. Давай побеседуем о деле. Есть у меня одна проблема…

– Нет-нет! – перебил Шиш. – И не уговаривай! Звать твою подругу на свидание с тобой я больше не буду! Хватило того раза, когда я еле ускользнул от Нюркиных разъярённых предков!

– Погоди…

– Ни. За. Что. Сам, сам! Умеешь влюбляться – умей приглашаться!

– А как же отдать жизнь за друга?

– Чего-о?! Забудь. Баста!

– Каста, – зарифмовал Колька.

– Паста.

– Ласта.

– ? [w?]. – Шиш занял категоричную позицию.

– Ла-адно… Видимо, нужно напомнить о твоём должке передо мной. – И Колька прищурился.

Друг испуганно вздрогнул и шикнул на него.

– Ты чего болтаешь? А если услышат?!

– Разве кому-то интересно, что ты подбивал клинья к дочери вашего главаря? – невинно поинтересовался Колька.

– Короче!

– Ну, мне-то всё равно, – не мог остановиться юный шантажист, – я для тутошних и так враг. По определению. А вот ты будешь вынужден пресмыкаться до конца жизни. Перед любым из ваших. Шишкой не станешь – зато получишь звание постоянного Шиша.

– Хватит, грю! Чего тебе надо-то?

Колька порадовался довольно лёгкой – и непривычной – победе. А затем объяснил. Коротко и доступно.

Шиш выпучил глаза.

– Чё ты пасть разинул? – не удержался преемник Чарльза Огестоса Милвертона. – Закрой скворечник – птичка залетит!

Шиш закрыл, но возмутился:

– Да чтоб я!.. Даже ради себя!.. Да никогда! Рассказывай кому хочешь о моём «преступлении» – плевать! Я… Ну-у!.. Да ты представляешь, что мне будет, если кто-нибудь прознает о диверсии?! Это же диверсия! Я же, выходит, помогу нашим злейшим…

– Ты просто боишься, – со знанием дела изрёк Колька и эффектно замолчал.

Шиш тоже примолк. И вдруг взорвался пуще прежнего:

– Это я боюсь?!

– А то кто же.

– С-с-скотина!.. А ну-ка отвернись!!

Сердечко весело запрыгало у Кольки в груди, когда тот понял: удалось! Он снова победил!

Будущий член сверхвлиятельной организации, самый молодой среди нового поколения, отвернулся.

Сзади что-то зашуршало.

– Яблоко будешь? – спросил Колька.

Шиш вновь не реагировал на его слова.

Не дожидаясь ответа, ловкий интриган, которого несправедливо принимали за размазню, сделал поворот на 180 градусов. И пошёл за добычей.

Вскоре Колька исчез из поля зрения, а его друг Шиш, неподвижный и освежёванный, остался лежать у большого камня.

Оценив положение, Усач тихо выбрался из кроны дуба и спустился по стволу. Держась в тени, разведчик отправился на доклад командиру.

Радости Кольки не было предела. Все собрались поздравить его. Все! Те, кому он успел рассказать, и остальные, которым сообщили проинформированные. Столько заинтересованных физиономий он не видел никогда. И столпившиеся не отводили от него глаз. Триумф! Третий подряд, да настолько крупный и… триумфальный!

Однако дядя почему-то не выглядел довольным.

– И что это? – осведомился он.

Колька позволил себе раздуться от осознания собственного счастья.

– Как это что, дядь? Доказательства!

– Доказательства твоей тупости?

Всего три слова, а звучат обидно. Он же прошёл испытание, он – принёс!

– Моей полезности, – поправил Колька.

– А я слышал, – проговорил дядя, – тебе друг помог.

– Пф-ф. Скажете тоже! Я сам… в смысле… его… – недавний герой замялся, – того… на этого…

В ответ – равнодушный кивок. А затем кивок на пресловутые доказательства.

– А если мы спросим, что по данному поводу думает господин Усач?

– Усач?!

Сердце ёкнуло и тут же захолонуло, стоило неприметному, вездесущему информатору выйти на свет.

– Э-э-э… – философски протянул Колька.

– Не бойся, мой мальчик, всё будет хорошо, – обнадёжил дядя. Выждал паузу, из-за которой «его мальчик» обеспокоился ещё сильнее. Потом продолжил: – Ты же один из нас. Так? Так. А своих за маленькие провинности мы жестоко не наказываем.

Колька позволил себе облегчённо выдохнуть. Фу-ух, пронесло… Но на всякий пожарный решил уточнить:

– Своих? То есть я теперь часть организации?

– Не-эт. – Дядя помотал головой. И промолвил: – Ты – часть моего кошмара. Ты поставил под угрозу безопасность целой семьи! Ты лодырь и оболтус!! – Громкость голоса руководителя организации возрастала с каждым предложением. Как вдруг дядя смягчился и завершил мысль спокойным тоном: – Хотя я тебя не виню. Молодняк надо грамотно воспитывать, чтобы из него вышел толк. Вот с этой минуты мы и возьмёмся за твоё воспитание. Всей нашей большой, дружной семьёй.

– Э-э… спасибо, – нашёлся юнец.

– Не за что, – мирно сказал самый влиятельный из собравшихся. – Ступай.

Глаза Кольки опять загорелись.

– Гулять?

– Да, чёрт побери, гулять!!! – заорал разбуженным медведем дядя. – Но только на исправительных работах! Десять нарядов вне очереди по заготовке еды на зиму! И чтоб был ниже травы – во всех смыслах! Вали давай!

Колька ретировался ещё на середине чрезвычайно эмоциональной отповеди, к тому же со скоростью, которой бы позавидовал козёл.

– Хе! Вы только подумайте! – Дядя не обращался ни к кому конкретно, но родственнички почли за лучшее согласно закивать. – Дружит со змеиным отпрыском… как его… Шишом! Лямуры-тужуры заводит с этой козой Нюркой! Да ещё выёживается перед собратьями по делу и без!

– Да, да, – подтвердил особо преданный «шестёрка».

– Что «да»?! – окончательно рассвирепел предводитель. – Лже-млекопитающее!

Раздались неуверенные смешки.

– К прочим тоже относится, – прервал веселье дядя. – Не проворные зверюги, а тормознутые улиточки! Зенки проглядели, языки пообчесали! Работать кто будет?! А ну марш на трудовые подвиги!

Толпу зевак как ветром сдуло.

– Тебя тоже касается, жучара, – спокойнее добавил дядя.

Усач проворно забрался под берёзовую ветку.

На земле от порывов низкого ветра подёргивалась сброшенная молоденьким ужом кожа.

– Позор на мои седины! Этаким макаром, не дай бог, дойдёт до объединения всех трёх мафиозных кланов!.. О боже, какой кошмар… Нет, нет и нет! Не бывать этому – во всяком случае, пока я занимаю свою должность! Слить воедино Ежудзу, Тригаду и Коза Ностру!?.. Ишь чего выдумали!

Дядя всегда отличался умом и сообразительностью.

Перебирая короткими лапками, он нехотя отправился инспектировать соплеменников. Обходя заросли малины, пожилой мафиози раздражённо вилял почти незаметным хвостиком и периодически фыркал. Приглушённо, с достоинством, как и подобает умудрённому опытом ежу.

(2012, 2013)

Пенталохия для непарнокопытных

^{(Соавтор – Павел Ганжа)}

Под копытом что-то противно хлюпнуло. Хлыщщ посмотрел вниз и выругался:

– Черт! – Нога угодила в серую массу, судя по всему, помет какого-то животного.

Хлыщщ обтер копыто об траву и ухмыльнулся – себя помянул. Не к добру. Что, впрочем, хорошо. Для черта – хорошо. А для старшего черта третьего Круга Преисподней – тем более. Это вам не какой-нибудь мелкий демонишка или занюханный бесенок-истопник. Величина! Сам Повелитель с ним общается и даже доверяет выполнение ответственных поручений. Иногда – дважды в столетие. Можно сказать, правая рука Владыки Ада. Вот и сейчас Хлыщщ прибыл в Срединный мир не просто так, а по заданию Самого. Плевое заданьице, если честно. С трех попыток в любом крупном городе страны мало-мальски приличную душонку прикупить. Для специалиста дело ерундовое, а особенно – для матерого профессионала уровня Хлыщща. Да он три души купит, и не завалящих, а первостатейного качества! Цена-то им – стакан семечек в базарный день. И то если по оптовой цене брать. Правда, Повелитель строго-настрого приказал соблазнять грешников в конкретной стране Срединного мира, как ее там… забыл название. Что-то на «Р». Но заскоки высшего руководства критиковать – затея для неисправимых идиотов. И думать накладно.

Отогнав дурные мысли прочь, Хлыщщ трансформировал копыта в щегольские туфли, а заодно и весь облик поменял. Оглядел себя и остался довольным: неплохой фасончик. Модно, стильно, практично – в лучших традициях. Одно раздражало – едва уловимое «амбре» витало в воздухе, и обрызгивание туфель духами не помогло избавиться от запаха. Авось со временем выветрится.

Эх, давно он в Срединном мире не безобразничал. А тут ведь хорошо! Хлыщщ полюбовался серыми мрачными коробками домов, выбоинами на асфальте, приценился к редким суетливым пешеходам, пару раз хмыкнул при виде проезжающих автомобилей. Вот уж поистине дьявольское изобретение людишек – дымящие железные коробки на колесах. Удобное, полезное и убийственное. Надо предложить в Преисподней их активней использовать. Например, кишки на колеса наматывать или руль засовывать в… много мест интересных для таких упражнений есть. Да и здесь поозорничать не зазорно. Хлыщщ даже облизнулся от удовольствия, наглядно представив, как здорово можно развлечься. И мечтательно вздохнул, едва не хапнув порцию испорченного воздуха, но вовремя захлопнул пасть. Ладно, сначала работа, развлечения – потом.

– Что ж, за дело! – скомандовал себе черт и приступил к поиску потенциальных продавцов. Хотя чего их искать: вон, возле магазина унылый субчик трется – готовый кандидат. Мурло, конечно, замурзанное, небритое, одето неважно – рубашечка мятая, но душонка в наличии имеется вполне подходящая. И грехов не меньше, чем блох на собаке.

– Добрый день! – Хлыщщ «материализовался» рядом с унылым субчиком и растянул рот в доброжелательной («тьфу» тринадцать раз) улыбке. – Как поживаете?

– Че? – удивилось мурло, попутно обдав старшего черта изысканным ароматом перегара.

– Хороший денек сегодня, говорю. – Хлыщщ снова улыбнулся. – В такую погоду на природе бы посидеть, побеседовать с друзьями, закусить…

– А-а-а? – выдохнул мужик, насытив атмосферу еще одним неэкологичным выхлопом.

– Какой-то вы, батенька, не очень сообразительный, – посетовал черт и уточнил: – Выпить не хотите?

– Че? – продолжало упорствовать мурло.

– Уф-ф! – Хлыщщ понял: если он не изменит стиль общения, то убьет кучу времени. Этот талантливый индивид способен полоскать мозги до второго пришествия Повелителя, а такое промедление неблагоприятно отразится на репутации старшего черта и, не исключено, на целостности его организма – тоже. – Короче, рабочий класс, трубы горят? Горят. Могу обеспечить ежедневную выпивку – без похмелья. Надо только небольшой договорчик подписать.

«Рабочий класс» тупо смотрел на собеседника и молчал.

– Хорошо, перейдем к наглядной демонстрации. Смотри. – Хлыщщ ловко извлек из воздуха бутылку «Столичной» и повертел перед носом мужика. – Водка всегда будет. И не только водка. Что хочешь – коньяк, ром, спирт, пиво, вино, самогон. В любых количествах и что душе угодно. – Черт слегка хрюкнул, оценив невольный каламбур последних слов. – Усек?

Мужик пару раз моргнул, сглотнул слюну и прохрипел:

– А сам будешь?

– Что, пить? Нет – все твое.

– А че так? Брезгуешь?

– Да нет.

– «Технарь», что ли?

– Почему «технарь»? Нормальная водка – качественная! – оскорбился Хлыщщ. – Нет, если хочешь, я выпью. Вопрос в другом. Пьем – хоть до посинения, но сначала нам с тобой одну бумажку подписать надо. Вот, почитай.

В руке мужика образовался свиток с проектом соглашения о продаже души. Однако потенциальный продавец читать не стал, а отшвырнул свиток в сторону. Не коснувшись земли, бумага вспыхнула и исчезла.

– Не буду я ничего подписывать, нашел дебила! Подпишешь, а потом квартиру отметет, тварь! Пошел нахрен! – Обдав черта очередным выхлопом, мужик качнулся и пошел в сторону магазина.

– Что?! Куда?! – заверещал Хлыщщ, не сразу осознав, что рыбка срывается с крючка. – Не спеши, давай поговорим! Ты подумай, какие перспективы! И совсем без похмелья! – Черт догнал мужика и схватил его за плечо. – Да постой же!

– Тебе чего надо?!

– Погоди… – собираясь с мыслями, Хлыщщ встряхнул бутылкой, словно это был решающий аргумент.

Аргумент сработал.

– Еще и «технарь» подсовывает, гнида! – радостно просипел мужик, резко развернулся… а потом черт воспарил. И не успев удивиться этому, ведь левитацию не применял, воткнулся невидимыми рогами в землю. Глубоко – до потери ориентации…

Когда Хлыщщ очухался, несостоявшегося продавца души рядом уже не наблюдалось. Зато наблюдались головокружение (к сожалению, не от успехов) и ссадина под глазом.

– До чего неблагодарный народ! К нему со всей… кхе-кхе… душой, а он – в глаз, – пожаловался пространству Хлыщщ, на скорую руку рассасывая ссадину и ликвидируя головокружение. Первая попытка оформить сделку явно провалилась. Матерый профессионал чуть рога не пообломал… в прямом смысле слова. – Нет, ну их, алкашей, к чертовой матери. Они буйные и неадекватные какие-то. С интеллигентным контингентом работать буду.

Интеллигентный контингент обнаружился в ближайшем питейном заведении. Хотя, скорее, заседательном, поскольку дам там было не меньше, чем мужчин, а представительницы слабого пола часто думают, что «посидеть» означает именно посидеть. За столиком в глубине заведения, в одиночестве, расположилась высокая, неохватная, с грудью сорок пятого размера женщина и, вздыхая, оглядывалась. Стрельба глазами ни к чему не приводила, даже несмотря на более чем весомые достоинства и обширный внутренний мир дамы. Никак не улучшали ситуации и духи, непрошибаемым ароматом окружавшие ее и заставлявшие соседей по столикам ручьями пускать слезу. Мужики, тоскливо вертевшие в руках бокалы с вином и мечтавшие о пиве, замечали ту, которую невозможно не заметить, но из инстинкта самосохранения не решались приблизиться к «мечте поэта». Как известно, женщины в обществе кавалеров не всегда адекватно реагируют на других прелестниц, а уж если те ярче, люминесцентнее, то… В общем, никому не хотелось Третьей Мировой.

Но Хлыщщ был не совсем мужчиной – во всяком случае, не совсем обыкновенным: его не привлекали и не отпугивали цистерны тонального крема на лице, подведенные синим глаза, ярко-алые губы. Он не обращал внимания на фигуру, ему было наплевать на характер – главным в человеке для него была душа…

– Разрешите присесть? – вежливо осведомился Хлыщщ и, не дожидаясь ответа, мастерски подкрутив стул, элегантно плюхнулся на него.

Женщина скосила на него глаз, что сделало ее лицо еще люминесцентнее.

Хлыщщ – воспользовавшись своим тайным умением – прочел в глубине зрачков дамы интерес, который она не очень умело пыталась скрыть. Отлично! Как говорят на Земле, рыбка сама плывет в сети. Но брызнуть на рыльце пару капелек настойки с ферромонами не помешает…

– Что здесь делает столь интересная дама, да к тому же одна?

Обаятельно и отчасти плотоядно улыбнувшись, Хлыщщ подался в сторону упомянутой дамы и приобнял ее за плечи.

Глаза той заметались, как хорьки в норке, она занервничала. Похоже, к такому решительному приступу клиентка была не готова.

– Как вас зовут, прелестница?

– З… Зоя.

– Вот что, Зоя, дитя зноя, а не хлопнуть ли нам по рюмашке?

Хлыщщ снова растянул губы в почти демонической улыбке, щелкнул пальцами – и из воздуха на столе появилось дорогое вино в бокалах. Рядом материализовалась закуска. Рыба, салат, хлеб, соус…

Черт поднял наполненный дурманящей красной жидкостью бокал и предложил чокнуться, пояснив, что к сумасшествию эта фраза никакого отношения не имеет. Зоя усмехнулась, немного зажато, но уже не ища пути к отступлению. Взор женщины, не менее аппетитной, чем представленная на столе еда, сосредоточился целиком и полностью на Хлыщще. Отлично, процесс идет!..

– Здесь со своим нельзя, – сообщила Зоя, опустив глаза долу.

– Да мы чуть-чуть. И никто не заметит. Уверяю вас.

– Ну… тогда можно… если вы так говорите, – продолжая смущаться, ответствовала дама. Румянец залил ее километровые щеки.

Они пригубили вина и отведали рыбы. И все время Хлыщщ явственно ощущал, как растет градус в пределах невидимой защитной сферы, которую он сотворил. И речь шла не об алкоголе – это Зоя наконец начала проявлять интерес к красивому, щеголеватому мужчине, расположившемуся напротив.

– Вино бесподобно! – Женщина не отрываясь глядела в черные-пречерные зрачки черта.