36

Утром я потащился на работу. По субботам сидеть в офисе ещё куда ни шло, а проводить там воскресенье очень не хотелось. Но сайт переживал тяжелейший кризис, и выбора не было.

— Что будем делать? — спросил я Гая.

— Искать деньги.

— «Чемпион старсат спортс»?

— К чёрту «Чемпион старсат спортс»!

— Нам не удастся получить сто пятьдесят миллионов фунтов, однако если они дадут хотя бы что-нибудь, это уже результат.

— Нет, катастрофа. Мы потеряем независимость. Сайт больше не будет нашим.

— Что ты предлагаешь?

— У тебя есть другие брокеры?

— Я разговаривал с двумя в пятницу. Мой знакомый из банка «Гёрни Крохайм» полагает, что при нынешнем состоянии фондового рынка нас вряд ли кто-нибудь поддержит, особенно если мы расстанемся с банком «Блумфилд Вайсс».

— Позвони кому-нибудь завтра.

Я вздохнул:

— Хорошо. А «Оркестр», как я понимаю, решения не изменит?

— Нет. К ним ездил Дерек Силверман. Бесполезно.

— Тогда нам придётся сократить расходы.

— Нет.

— Гай, мы должны это сделать! Если всё пойдёт, как сейчас, к лету у нас не останется ни пенса.

— Нет.

— У тебя есть идеи?

— Сегодня я лечу в Гамбург.

— К Торстену?

— Да.

— Зря.

— Нет. Он заинтересовался.

— Ну что ж, лети, — проворчал я. — А мне придётся подготовить план сокращения расходов.

Я провёл день за цифрами. Следовало ухитриться не только дожить до лета, но и пережить его. Пришлось сокращать, сокращать, сокращать.

Розничная торговля почти не давала доходов. Чем больше одежды мы продавали, тем больше денег проглатывал бизнес. Нужно было закрыть офисы в Европе, даже в Мюнхене. Прекратить приём на работу, а потом и сократить вполовину штат журналистов. Закрыть хельсинкскую компанию по распространению информационных материалов в Интернете. То есть мы возвращались к первоначальному состоянию. Что означало замедление развития, потерю качества, но денег должно было хватить до следующего года.

И сайт выживет.

Утром, пока Гай находился в Гамбурге, я решил потратить час на розыски Энни Глейзер, подруги Мел, которая гостила у неё, когда погиб Тони Джордан. Ситуация на сайте ухудшалась с каждым днём, и наши отношения с Гаем тоже. Мне важно было понять, стоит ли идти с ним до конца. Развеять сомнения.

Интернет выдал фамилии и номера телефонов ведущих английских адвокатских фирм с офисами в Париже. Я снял трубку и начал по списку. На третьем звонке телефонистка на коммутаторе соединила меня с Энни Глейзер. Ответила секретарша. Мисс Глейзер не будет в офисе до следующей недели.

Пришлось вернуться к цифрам.

Гай прибыл в концу дня. От него пахло спиртным.

— Как съездил? — спросил я.

— Хорошо. Торстен согласен.

— Сколько он обещал?

— Пять миллионов.

— Точно?

— Да. Мне ещё придётся выжать из него кое-какие детали, но он сказал, что сделает.

— В фунтах или марках?

— В фунтах.

Я с подозрением посмотрел на Гая.

— Когда он это говорил?

— Вчера вечером. Мы немного погуляли. Отлично провели вечер.

— Он был пьяный?

— Очевидно.

— Торстен посоветовался с отцом?

— Пока нет. Но поговорит обязательно. Заявил, что на сей раз добьётся своего.

— Сколько времени было на часах, когда Торстен сказал, что добьётся своего?

— Примерно полночь.

— Тогда его слова ничего не стоят, — заключил я. — Если он во время бума Интернета ничего не сумел сделать, то сейчас и подавно. Почему ты думаешь, что отец позволит ему вложить в наш сайт деньги?

— Я ему верю. — Голос Гая дрогнул. — Ведь он старый друг.

— Ты сегодня выпил?

— Немного шампанского в самолёте. Всё-таки приятная новость. Надо бы принять ещё. Хочешь, пойдём вместе?

— Нет. Мне нужно закончить план. Мы доживём до следующего года, если сократим расходы. Немедленно.

Гай неохотно просмотрел мои выкладки. И вдруг, сообразив, что я предлагаю, с отвращением отшвырнул бумаги.

— Чушь!

— У нас нет выхода.

— Есть. Торстен.

— Ты серьёзно надеешься на Торстена? Забыл, сколько раз он нас подводил?

Гай собирался что-то ответить, но взглянул на мои цифры и задумался.

— Сайт значит для меня все.

— Не только для тебя, — произнёс я, — но и для всех нас.

— Для вас он значит много, видимо, очень много, а для меня все. В этом разница. Ты меня знаешь, Дэвид, лучше всех. За исключением, может, моего брата. Ты видел, как я бездельничал, убивал время, притворяясь, что стал актёром. Я рассказывал тебе о Лос-Анджелесе, как я там погорел. Ты знал моего отца. Помнишь, как я к нему относился и по-прежнему отношусь. Я провёл большую часть жизни, шагая по краю пропасти. — Гай изобразил большим и указательным пальцами, насколько близко находился от края. — И по-настоящему начал жить лишь в этом году. Задумал и, самое главное, построил хороший сайт. Да что там хороший, замечательный. Он будет стоить десятки миллионов фунтов. Его каждый день посещают тысячи. Собрал великолепную команду. Уникальную. — Его тон стал резким. — И теперь ты хочешь все это разрушить. Нет. — Он покачал головой. — Если сайт погибнет, погибну и я.

Впервые Гай решил посмотреть правде в глаза после того вечера в «Таверне Иерусалим», когда Генри отказал нам в деньгах. Потом он постоянно отмахивался от плохих новостей, пил, искал утешение у Мел, Мишелл или ещё у кого-нибудь.

— Но так обстоят дела, — сказал я. — Мы должны спасти сайт. Сокращение расходов — единственный способ.

Гай ударил ладонью по столу.

— Чёрт возьми, ты так ничего не понял? Я говорю не о выживании сайта как юридического лица, а об идее. Твой план убивает её наповал. Мы никогда не станем сайтом номер один. Если бы инвесторы вложили в нас деньги, мы бы оправдали их доверие. А так будем умирать медленной смертью. Как только мы это сделаем, — он махнул рукой в сторону моих бумаг, — с сайтом будет покончено. И, думаю, со мной тоже.

Я представлял его состояние, но кто ему внушит хотя бы капельку здравого смысла, если не я?

— Но у нас нет выхода.

— Есть. Есть, Дэвид. Мы сделали с тобой так много. И теперь, когда мне необходима твоя поддержка, ты собираешься разрушить сайт. Вместо того, чтобы помочь его спасти. Учти, если ты продолжишь свои попытки, нашей дружбе конец.

Мы долго смотрели друг на друга.

Он искушал меня. Ведь одной из причин, почему я пошёл к нему работать, было доказать себе, что я больше, чем исполнительный служащий, я способен жить своим умом, принимать решения. Сейчас можно было уступить под напором Гая или продолжать стоять на своём.

Я тяжело вздохнул.

— Гай, нам нужно немедленно сократить расходы.

Он посмотрел на меня с явным сожалением.

— Ты настаиваешь?

— Да. Настаиваю.

— Ладно. В таком случае я, как президент компании, отвергаю твой план.

— Тогда я пойду искать поддержки у Силвермана, — заявил я. — И у Клэр Дуглас.

— Ты мне угрожаешь?

— Просто сообщаю о своих дальнейших действиях.

— Хорошо. Вечером я ужинаю с Силверманом и Клэр и изложу им твою точку зрения.

Я не верил своим ушам.

— Ты не говорил мне об этом.

— Ведь ты сказал, что не желаешь участвовать в нажиме на «Оркестр».

— Да, но ты собираешься говорить с ними не только об этом.

— Возможно.

— Я хочу быть там.

— Ты не приглашён. Я расскажу тебе о результатах разговора утром, — произнёс Гай. — А пока ухожу. Хочу отметить поворот в нашем деле к лучшему. А ты оставайся здесь и проведи инвентаризацию скрепок. Мне кажется, у Эйми их явный перерасход.

В этот день он больше не появлялся в офисе.

Я с нетерпением ждал утра. Гай появился к десяти. Выглядел ужасно. Небритый, глаза опухшие, затуманенные. Обычно он справлялся с похмельем очень неплохо и часто после бурной ночи приходил на удивление свежим. Я был уверен, что эту ночь он провёл не в компании Клэр и Дерека Силвермана.

— Как ужин?

— Клэр уломать не удалось, — ответил Гай, включая компьютер. — Но их обрадовала новость о Торстене.

— Ты с ним беседовал?

— Ещё нет. Надо дать ему время.

— Понятно. — Я собрал бумаги. — Нам нужно поговорить о сокращении расходов.

Гай с трудом сфокусировал на мне взгляд.

— Давай.

— Я сделал дополнительные расчёты, и…

— Забудь о расчётах. Давай поговорим о принципах. Ты по-прежнему собираешься закрыть офисы за границей, сократить журналистов и розничную торговлю?

— Да.

— Но ради этого мы и затевали сайт.

— Пойми, иного пути нет.

— И я ничего не могу сделать, чтобы ты передумал?

— Нет.

— Уверен?

— Да.

Гай долго молчал, потом посмотрел на меня, как показалось, почти с грустью и тихо промолвил:

— Ты уволен.

— Что?

— Ты уволен, — повторил он отчётливо.

— Не понимаю! — Я оглянулся. Никто этого не слышал. В офисе царила обычная суета, словно ничего не произошло. — Ты не имеешь права.

— Имею. Я президент компании, отвечаю за стратегию. Ты только что заявил, что настаиваешь на разрушении этой стратегии. Разубедить тебя мне не удалось. Поэтому ты уволен.

— Силверман будет против.

— Нет. Мы вчера это обсудили.

— Он согласился? И Клэр тоже?

— Да.

Значит, Гаю удалось их убедить.

— Нам следует все обсудить.

— Хорошо. — На мгновение взгляд Гая смягчился. — Но если ты пересмотришь свои рекомендации, то тогда не надо будет ничего обговаривать.

Если я пересмотрю план, он меня оставит. И наша дружба продолжится.

— Рекомендации пересмотреть невозможно.

— Мы выплатим тебе месячное выходное пособие, — заявил Гай. — Я поручу Мел подготовить решение совета директоров об исключении тебя из состава совета. Но лучше, если ты уйдёшь прямо сейчас. Нет смысла болтаться здесь без толку.

Он прав, смысла нет. Уходить, и как можно скорее. Я не стал ни с кем прощаться. Положил в дипломат личные вещи и направился к двери. Прошёл мимо стола Ингрид.

— Дэвид! — окликнула она. Я замедлил шаг. Она встала, зашагала рядом. — Дэвид, что случилось?

— Я уволен.

— Что?

— Гай только что меня уволил.

— Он не имеет права.

— Оказывается, имеет. Ты уйдёшь?

— Что?

— Я спросил, ты уйдёшь со мной?

— Сначала поговорю с ним. Заставлю его изменить решение. Я уверена, вы поладите.

Я развернулся и скрылся за дверью.

Пришёл домой. Странно сидеть дома в полдень, да ещё в будний день. Обидно до глубины души. Было искушение подавить боль алкоголем, но я его превозмог. Вышел на улицу, добрался до парка Кенсингтон-Гарденс, начал гулять и размышлять. Вспомнил, как, прочитав бизнес-план Гая, решил бросить все и идти за ним. Восхитительное ощущение избавления от кабалы банка «Гёрни Крохайм». Как быстро Гай уговорил Газа. Первый день в нашем новом офисе на Бриттон-стрит. Волнение во время запуска сайта. Восторг, когда он становился день ото дня все успешнее.

Сегодня тёплый день, пожалуй, самый тёплый с начала года. Я нашёл скамейку в тени. Мимо прошагала шумная семья итальянских туристов. Они вспугнули белочку, которую на скамейке рядом приманивала пожилая дама. Дама нахмурилась, а затем возобновила усилия. Впереди у неё был целый день.

Когда всё пошло наперекосяк? В основном это не зависело ни от Гая, ни от меня. Нам не повезло, что рынок рухнул как раз перед тем, как нам пообещали сорок миллионов. Нам не повезло, что крах интернет-бизнеса оказался таким пагубным. Но мы, работая командой, могли бы с этим справиться. И даже проиграв, проиграли бы вместе.

Я вспомнил полёт над проливом Скай в грозу, когда был вынужден просто вырвать у Гая из рук руль, когда до гибели оставалось несколько секунд. На сей раз он вцепился в него намертво.

Сайт значил много и для меня. Это была возможность доказать себе, что я не просто осторожный бухгалтер. Но разве сейчас можно поступить иначе?

Я не сомневался, что сайт рухнет, а вместе с ним мои вложения. Но это я переживу. Устроюсь на работу в какой-нибудь крупный банк. А отец? Придётся ему сообщить. Признаться, что я его подвёл, он потерял все сбережения.

Я оставил скамью и пожилую даму, которая уже подружилась с белочкой, и бродил по парку ещё около часа.

Вернулся домой, включил телевизор. Передавали какую-то дрянь. Я открыл бутылку пива, и вдруг позвонили в дверь. Это была Ингрид.

— Привет!

— Привет, — ответил я.

— Я ухожу из сайта.

Внутри у меня что-то дрогнуло. Я улыбнулся. Она прильнула ко мне, и мы долго стояли обнявшись.

— Почему? — наконец промолвил я.

Ингрид опустилась на диван.

— У тебя есть что-нибудь выпить?

Я открыл бутылку белого вина, налил в бокалы. Ингрид быстро отпила половину.

— М-м-м, хорошо. — А потом ответила на мой вопрос: — Когда ты спросил меня, ухожу ли я тобой, я думала договориться с Гаем, но поняла, что просто прячусь от правды. Ты же знаешь, как мне хотелось сделать сайт успешным. Он был для меня чем-то вроде испытания, и я его выдержала. Долгое время была настроена лишь на то, чтобы поддерживать Гая. Но ты ушёл, вернее, Гай отстранил тебя от дела, и я осознала, что он ведёт нас в тупик. И… — Ингрид смущённо посмотрела на меня, пригладила волосы, — я решила пойти не за ним, а за тобой.

— Хорошо, — еле слышно выговорил я. — Ты ему сказала?

— Нет. Он рано ушёл. И вообще, решение я приняла по пути домой. И завернула сюда.

— Я рад.

Мы допили вино.

— Ещё? — спросил я.

— Да. — Она протянула бокал. — Я не уверена, что сайт сумеет приносить прибыль.

— Почему?

— Гай почти достиг цели. Ещё несколько месяцев роста, и мы стали бы лучшим футбольным сайтом в Европе. Посетителей хоть отбавляй. Но… прибыли нет, одни расходы, и, похоже, ситуация изменится не скоро.

— Полностью с тобой согласен.

— Дэвид, — продолжила Ингрид, — год назад это было не так важно. Тогда в Интернете царила «золотая лихорадка», люди столбили участки. Как только на твой сайт начинали таращить глаза посетители, к тебе текли деньги. Реклама, торговля в Интернете, никто не понимал, что при этом происходит. Достаточно было знать, что что-то происходит. Если бы год назад сайт находился в таком состоянии, как сейчас, он стоил бы десятки миллионов.

— Правда.

— Но мир меняется. Оказалось, что на Интернете больших денег не сделаешь. Люди надеялись покупать товары в Интернете намного дешевле, чем в магазинах. Рекламодатели ждали осязаемых результатов и не дождались. Интернет-бизнес оказался не столь эффективным. И фактически наш сайт ничего не стоит. Вот этого Гай не понимает. Мы решили, что достигли успеха, но успех этот эфемерный, он не подкреплён прибылью. Будь мы чуточку умнее, то осознали бы это раньше. Но время потеряно не зря. Нам есть чем гордиться. Все мы: ты, я, Гай, Эйми, Газ и остальные — создали прекрасную некоммерческую структуру. Не наша вина, что законы рынка очень жестокие. Сайт может существовать, однако не следует ждать от него миллионов.

Ингрид подняла бокал.

— За сайт!

— За сайт!

Мы выпили.

— Что ты собираешься делать? — спросила она.

— Не знаю. Я кое-что вложил в сайт. И отец тоже. Не хочется, чтобы всё пропало.

— Но тебя беспокоят не только деньги, но и Гай.

— Да. Когда он показал мне свой бизнес-план, я увидел там не только интересную работу и хорошее место для вложения денег, но и новую жизнь. Жизнь, о которой всегда мечтал, но боялся в неё окунуться. Гай вдохновил меня. Заставил поверить, что я могу стать другим. А потом в конце концов… подвёл.

— Но мы только что согласились, что сайт рушится не по его вине.

— Дело не в этом. Если бы мы с Гаем вместе повели сайт к славному концу, было бы не так уж плохо. Конечно, я потерял бы деньги, и отец тоже, но всё равно я бы чувствовал, что чего-то достиг. Однако…

— Что?

Я посмотрел на Ингрид. Обещания, данные Гаю, теперь уже ничего не значили.

— Есть кое-что, чего ты о Гае не знаешь.

И я рассказал ей об Оуэне и Доминик, Абдулатифе и о том, как Гай пытался все это скрыть, о своих подозрениях насчёт причастности Гая к убийству Тони. Ингрид внимательно слушала, открыв рот.

— Теперь ты понимаешь, что мне неизвестно, что собой представляет Гай. Ясно, что он лжец. Его брат убийца. А может, Гай тоже? И сайт выжил лишь потому, что он прикончил своего отца.

Ингрид задумчиво глотнула вина.

— Насчёт Оуэна я не удивляюсь. Но Гай?

— Я тоже об этом размышлял. Учти, он актёр. Профессиональный. И что стоит за этими обаятельными улыбками…

— Боже. — Ингрид покачала головой. — Мне не верится.

— Мне нужно разобраться до конца.

— Будем разбираться вместе. — Она сжала мою руку. — Я тебя не оставлю.

У меня отлегло от сердца. Многие недели я вёл борьбу один и считал, что проиграл. Но теперь, когда со мной Ингрид, надеюсь, удастся победить.

Мы пошли поужинать в небольшой итальянский ресторан за углом. Выпили ещё вина. Обсудили, как станем спасать сайт и разбираться с Гаем. А потом говорили только о нас двоих и больше ни о ком.

На улице Ингрид взяла меня под руку.

— Я собираюсь идти к тебе. Не возражаешь?

— Что за вопрос? О таком счастье я не смел и мечтать.

37

Моё бедро нежно погладила женская рука, и я проснулся. На часах полседьмого. Ингрид лежала рядом, и мне не нужно было идти на работу.

Блаженство.

Я повернулся на бок. Сквозь тонкие шторы струился мягкий солнечный свет, рисуя на коже Ингрид золотистые полоски. Утром она выглядела ещё прекраснее.

— Доброе утро. — Ингрид томно улыбнулась.

— Доброе утро.

Наши тела сплелись. Полчаса спустя я отправился в кухню сварить кофе. Торопиться было некуда.

— Ты сейчас поедешь в офис? — спросил я, подавая Ингрид чашку.

— Наверное, нет. В последнее время Гай опаздывает. И кроме того, я не хочу уходить от тебя. — Она попробовала кофе и сморщилась. — Гадость! В следующий раз к моему приходу приготовь настоящий кофе.

— Разве это не настоящий?

— Это чепуха, а не кофе. Не забудь, я бразилианка.

Несмотря на ворчание, она глотнула ещё.

— Что ты собираешься сегодня делать?

Самое лучшее — провести первый день свободы в постели с Ингрид, но это, к сожалению, невозможно.

— Съезжу к Дереку Силверману, затем к Клэр. Попытаюсь убедить их, что Гай действует неправильно. После свяжусь с Энни Глейзер. Она должна вернуться в офис.

— Я поеду с тобой к Силверману, — произнесла Ингрид. — Только сообщу Гаю, что увольняюсь.

— Спасибо.

— В общем, одно расстройство, верно? Наблюдать, как сайт спускают в канализацию.

— Возможно, он выживет, но без тебя им будет трудно.

Ингрид отмахнулась.

— Газ справится.

— С содержанием он, конечно, справится, однако без твоего редактирования все быстро придёт в упадок. Особенно в теперешних условиях. Видимо, тебе не следует увольняться.

— Я же объяснила, почему хочу уйти.

— Да, я очень ценю твою поддержку. Но работая в компании, ты принесла бы больше пользы. Хотя бы потому, что мы будем знать, что там происходит.

— Полагаешь, мне удастся договориться с Гаем?

— Не надо с ним договариваться. Пока. Может, меня поддержат Силверман и «Оркестр».

Ингрид глотнула кофе и нахмурилась.

— Что такое?

— А то, что я должна сейчас идти на работу.

— Боюсь, что придётся.

Она поставила чашку и наклонилась поцеловать меня.

— Ладно, ты прав, мне пока рано покидать компанию.