— Не сомневаюсь, — сказала Меган.

— Эрик занимает первое место в разрядной таблице, но при этом продолжает оставаться отличным парнем — не то, что Руди Мосс, — сказал Крис. — Кроме того, Эрик помогал отстающим, хотя вовсе не обязан был этого делать.

— Но ведь его учёбе это не повредило, — сказала Меган.

— А могло!

— Но не повредило же.

Меган посмотрела вперёд по курсу судна и переложила штурвал, делая поправку на ветер.

— Ладно. Наверное, я к нему несправедлива. Эрик — очень добрый и щедрый. Но только к тем, кто не встаёт у него на пути к успеху.

Крис удивлённо выгнул бровь.

— Он и вправду хочет заняться политикой?

— Разумеется, — сказала Меган, продолжая вести яхту в заданном направлении.

— Как по-твоему, преуспеет он на этом поприще или нет?

— Преуспеет, — сказала она.

Одна мысль совершенно поразила Криса.

— Но ведь не президентом же, в самом деле, собирается он стать?

Меган улыбнулась:

— Если Эрик берётся за что-то, он всегда идёт до конца. Так что не надо его недооценивать.

— Bay! — воскликнул Крис. Неужели Меган говорит это серьёзно? С другой стороны, кто-то же становится президентом, а чем, спрашивается, Эрик хуже других?

— Только не говори ему о нашем разговоре, — попросила Меган.

— Да ничего такого в нашем разговоре не было, — буркнул Крис. — Хотя…

— Что?

— Ну, ты говорила таким тоном, словно тебя его планы не слишком радуют…

— Мне нравится Эрик. Очень нравится. В сущности, я… — Меган замолчала. «…люблю его», — мысленно договорил за неё Крис. Он понял, что она не хочет признаваться в этом незнакомому человеку, и терпеливо ждал, когда девушка заговорит снова. — Не обижайся, но все эти спекуляции с ценными бумагами меня мало интересуют, — продолжила Меган. — Эрик — очень талантливый человек, и я бы хотела, чтобы он тратил свои таланты на более достойное дело.

— Но политика — достойное дело. Особенно в том случае, если политик — человек честный, а Эрик честен.

— Может, ты и прав. Проблема, однако, в том, что Эрик — республиканец, а я — нет.

— Хм…

Меган вздохнула:

— Ладно, пока что у нас с Эриком все хорошо. Ему нравится то, чем занимается он, мне же нравится моё дело, и хотя мы видимся куда реже, чем нам того бы хотелось, быть может, именно по этой причине каждая наша встреча превращается в праздник.

В заливе стало заметно темнеть. В домиках на берегу одно за другим зажигались окна. Меган протянула руку к приборной доске и включила топовые огни на мачте.

— Мне кажется, ты слишком хороший человек, чтобы быть банкиром, — неожиданно сказала она.

— Быть банкиром не так уж плохо.

— А по мне, это ужасно. Эрик рассказывал, что администрация курсов решила выдать «волчий билет» стажёрам, которые занимают в разрядном списке последние пятнадцать мест. Кроме того, я считаю, что «Блумфилд Вайс», делая ставку на отдельных людей и отрицая важность работы в группе, поступает глупо.

— "Блумфилд Вайс" — инвестиционный банк номер один, — сказал Крис. — И кое-какие методы его работы перенять стоит. Но у меня своя голова на плечах, и слепо следовать всем указаниям руководства банка я не собираюсь.

— Но разве не инвестиционные банки спекулируют средствами своих вкладчиков, покупая и продавая на рынке ценные бумаги и зарабатывая на этом бешеные деньги, что позволяет им платить своим сотрудникам огромные оклады?

— Ну, не все так просто… — протянул Крис.

Меган мельком на него посмотрела. Видно было, что она уже не раз слышала эти слова. От Эрика, разумеется, от кого же ещё?

— Дело в том, — продолжал развивать свою мысль Крис, — что инвестиционные банки, продавая и покупая ценные бумаги, аккумулируют значительные капиталы, а капитал в мире необходим. Хотя бы для того, чтобы повышать благосостояние общества и создавать новые рабочие места.

— Стало быть, банкиры с Уолл-стрит трудятся денно и нощно только для того, чтобы избавить мир от бедности? — с иронией спросила Меган.

— Хм, не совсем… — Крис понимал, что Меган настроена критически по отношению к банковской деятельности. Его отец нашёл бы с ней общий язык. Но если он, Крис, решил посвятить свою жизнь банковскому делу, ему ничего не оставалось, как игнорировать подобные взгляды. Он решил сменить тему. — А чем занимаешься ты? Ты ведь, кажется, живёшь в Вашингтоне?

— Я окончила институт в Джорджтауне. Специализировалась по истории европейского средневековья. Соответственно изучала и всемирную историю. Поэтому могу с уверенностью сказать, что в планы инвестиционных банков не входит борьба с бедностью в странах третьего мира.

— Тем не менее деятельность этих банков тебя так или иначе занимает?

— Мне это любопытно. У меня складывается такое впечатление, что чем больше я узнаю об их деятельности, тем меньше что-либо в ней понимаю. Иногда мне кажется, что проще понять людей, живших тысячу лет назад, чем разобраться в махинациях инвестиционных банков.

Тут Меган пустилась в рассуждения о короле франков Карле Великом и об интригах, царивших при его дворе. Крис с интересом слушал её. В своё время он и сам серьёзно занимался историей, но историю средних веков не любил. Это был абсолютно чуждый, непонятный ему мир. В рассказах же Меган жизнь людей средневековья представала расцвеченной яркими красками и выглядела весьма занимательно. Крис вдруг осознал, что разговаривать с Меган ему очень нравится.

Когда яхта подошла к бухте, Эрик поднялся на мостик и взял управление на себя. Эрик предупредил всех, что войти в бухту будет не так просто, поскольку поднялся ветер и волнение усилилось. Он убрал парус и включил форсаж. Двигатели заработали на полную мощность, и судно, рассекая воду и ныряя в волнах, понеслось к берегу.

Темнота накрыла залив, но по сторонам виднелись многочисленные огни — это были яркие прямоугольники окон и алые и белые сигнальные огни парусных лодок и яхт, бороздивших воды залива. Эрик с лёгкостью лавировал среди этого мелькания, время от времени поглядывая на начинавшую наползать с берега молочную пелену тумана. Крис почувствовал себя ненужным и спустился с мостика в каюту.

Ленка, Дункан, Йен и Алекс, успевшие к тому времени, кроме пива, пропустить по несколько коктейлей «Маргарита», были основательно пьяны. Хотя в каюте то и дело смеялись, обстановку нельзя было назвать безмятежной. Шутки и насмешки, которыми обменивались бывшие стажёры, были настолько язвительными, что больше походили на оскорбления.

Чувствовалось, что назревает скандал.

Начали его, конечно же, Дункан и Ленка. Дункан, всматриваясь сквозь иллюминатор в тёмные очертания берега, неожиданно произнёс:

— Всё это напоминает мне Кейп-Код. А ты, Ленка, что скажешь?

— Не смеши меня, — резко ответила Ленка. — Устричная бухта ничуть не похожа на Кейп-Код.

— Нет, похожа, — возразил Дункан. — Точь-в-точь как Кейп-Код.

— Не понимаю, как тебе удаётся рассмотреть что-нибудь? Ведь уже темно. Кроме того, здесь нет пляжей, и вокруг полно богатых домов и вилл. Даже море здесь другое.

— Неправда! Помнишь, мы проснулись в воскресенье утром и лежали в постели, глядя на море? Всё вокруг было как здесь — и берег, и море. Только не притворяйся, что все забыла! Ты ведь была там, Ленка.

Ленка взорвалась:

— Может, заткнёшься, а, Дункан? Между нами всё кончено. Однако ты продолжаешь делать вид, будто мы все ещё вместе.

— Но мы отлично провели тогда время. Ты же не можешь выбросить этого из памяти?

— Могу и сделаю! — крикнула Ленка, грозно блеснув глазами.

Дункан молча на неё посмотрел, потом взял бутылку пива и полез по лестнице на палубу.

— Осторожнее, Дункан! — послышался крик Эрика с мостика. Яхту мотало из стороны в сторону, и Дункану ничего не стоило потерять равновесие и свалиться в воду.

В каюте установилось тягостное молчание. Все понимали, что Ленка перегнула палку. Возможно, она тоже это понимала, но в ту минуту ни за что не призналась бы в этом.

Подцепив пару бутылок пива, Крис полез наверх, бросив через плечо:

— Пойду отнесу пиво Эрику и Меган.

— Я с тобой, — сказал Йен.

Вскоре все они собрались на мостике. Дункан сидел на палубе прямо перед штурвалом, тянул пиво и смотрел на огни вокруг.

— Опять Дункан с Ленкой повздорили? — спросил Эрик.

— Угу, — буркнул Крис.

— Я кожей чувствовал, что это случится.

— Тебе не следовало его приглашать, — прошептал Йен. — Ясно же, что он не в себе и в любой момент может затеять скандал.

— Пришлось, — сказал Эрик. — Нельзя же отказаться от человека только из-за того, что у него депрессия.

— Кроме того, — негромко заметил Крис, — на этот раз первой вспылила Ленка. Она тоже сегодня на нервах.

— Как и Алекс, — произнёс Йен. — Никак не пойму, что с ним творится. В последнее время он такой мрачный…

— Возможно, это из-за матери, — сказал Эрик.

— Или из-за работы, — подхватил Крис. — Не понимаю, почему он не получил назначения. На экзаменационные вопросы он ответил не так уж плохо. К тому же, если не ошибаюсь, у него в банке имеется покровитель — менеджер, который занимается закладами недвижимости. Может, он забыл про Алекса?

— Думаю, этот вопрос сейчас для него самый больной, — сказал Эрик. — Не считая здоровья его матери, конечно.

— Вы только посмотрите, — прошептал Йен, ткнув пальцем в сторону освещённого входа в каюту. Там Алекс и Ленка сплелись в крепком, пьяном объятии.

— Вот дьявольщина, — только и сказал Крис.

Все они повернулись и посмотрели на Дункана. Тот поднялся, подошёл к борту и швырнул опустевшую пивную бутылку в воду. Дункан не видел того, что происходит в каюте, — вид ему загораживал мостик.

— Ленка! — заорал Крис.

Ленка даже не посмотрела на него — только показала ему средний палец правой руки.

Крис повернулся к Дункану.

— Дункан, погоди, мне надо тебе что-то сказать…

Дункан поднял глаза на Криса, покачнулся из-за сильной волны, едва не свалившись при этом за борт, и двинулся к каюте, бормоча себе под нос:

— Потом поговорим. Сейчас мне нужно срочно выпить пива.

В следующее мгновение он увидел Ленку и Алекса.

— Эй! Вы что это здесь вытворяете? — вскричал он, хватаясь за перила и спускаясь в каюту. — Эй!

Схватив Ленку за плечи, он сделал попытку оторвать её от Алекса.

— Не смей ко мне прикасаться! — заорала Ленка, толкая его в грудь.

— Оставь её, — сказал Алекс, вскакивая на ноги. Бросившись на Дункана, он попытался оттащить его от Ленки.

Дункан сделал шаг назад и размахнулся. Алекс был слишком пьян и отреагировать на движение Дункана не успел. Кулак Дункана угодил ему в челюсть. Алекс пошатнулся. Дункан, не теряя времени, нанёс ему новый удар. В этот момент лодка легла на волну. Сильный удар и резкое изменение положения корпуса судна сыграли свою роковую роль. Алекса швырнуло на фальшборт, он не смог за них удержаться, перевалился через ограждение кокпита и исчез в чёрной воде за бортом.

Выстроить в своём воображении чёткую картину того, что случилось после, Крису было не так-то просто. Он помнил, как отчаянно закричала Ленка, как Дункан, выпучив в пьяном изумлении глаза, смотрел на то место, где секунду назад находился Алекс. Потом Крис услышал всплеск — это Эрик прямо с мостика прыгнул за борт.

Йен, стащив с ног кроссовки, последовал за ним, несмотря на пронзительный крик Меган:

— Нет!

Яхта по-прежнему шла полным ходом вперёд, и как Меган ни спешила, выключить моторы ей удалось далеко не сразу. Тем временем стоявшую в небе луну закрыло облаком. Крис видел колотившего по воде руками и ногами Йена, но ни Алекса, ни Эрика разглядеть не мог.

— Господи! — вскричал Дункан и, нагнувшись, стал снимать туфли.

— Задержите его! Кто-нибудь! — закричала Меган. — Ради Бога, Крис, останови его!

Ленка поливала Дункана бранью сразу на двух языках — чешском и английском. Крис впрыгнул в кокпит, чтобы задержать шотландца, но было уже поздно.

— Я должен его вытащить. Я просто обязан это сделать, — пробормотал Дункан и спрыгнул в воду.

Ленка, истерически рыдая, припала к груди Криса, обхватив его за плечи обеими руками. Он попытался было высвободиться из её цепких объятий, но у него ничего не получилось. Тогда он отвесил ей сильнейшую оплеуху. Ленка в немом изумлении посмотрела на него и слегка ослабила хватку. Крис толкнул её на маленький обитый кожей диванчик и выскочил на палубу.

Меган пыталась развернуть яхту.

— Крис! Иди скорее сюда — ты мне нужен!

Крис одним духом взлетел на мостик, но даже оттуда, с возвышенного места, никого в чёрной воде не увидел. Теперь они уже вдвоём с Меган принялись осматривать воды залива по курсу судна. Ветер между тем всё усиливался, поднялось волнение, и на поверхности воды появились белые барашки небольших волн, каждая из которых создавала иллюзию, что именно там плещется сорвавшийся в воду человек. Хотя вокруг их судна то тут, то там мелькали топовые огни проходивших мимо лодок и яхт, ни одно из этих судёнышек не находилось от них настолько близко, чтобы их экипаж мог прийти к ним на помощь.

Меган включила двигатель и медленно двинулась в ту сторону, где, по её расчётам, сорвался в воду Алекс. Но из-за ветра, течения и поднявшегося волнения определить в точности то место, где он упал в воду, представлялось крайне затруднительным. В данный момент в воде находились четыре человека, но ни Крис, ни Меган не видели ни одного.

— По-моему, это чья-то голова! — сказал Крис, — Вон там, справа!

Это был Дункан, отчаянно колотивший по поверхности воды руками и ногами. Крис сбегал в каюту и принёс спасательный жилет. Дункан тоже их увидел и теперь обеими руками подавал им сигналы. Подойти к Дункану оказалось непросто, и, прежде чем Крису удалось швырнуть ему спасательный жилет, прошло не меньше минуты. Крис, напрягая все силы, втащил приятеля на корму и опять помчался на мостик. Ухаживать за мокрым, холодным и дрожащим Дунканом времени не было — надо было спасать остальных.

— Кажется, я кого-то вижу, — сказала Меган, и яхта, увеличив скорость, помчалась, рассекая волны, к какому-то бултыхавшемуся в воде чёрному предмету.

Это был Эрик. Уже через пять минут, тяжело дыша и отплёвываясь, он взобрался на борт яхты.

— Алекса выловили? — первым делом спросил он.

— Нет, — сказал Крис. — Йен тоже бросился в воду. Теперь надо ещё и его искать.

К тому времени Ленка успела взять себя в руки, поднялась на мостик и теперь вместе со всеми сканировала взглядом тёмную поверхность воды, пытаясь разглядеть упавших за борт людей. Судно стало описывать круги в том месте, где был обнаружен Эрик.

— Йен — хороший пловец? — спросила Меган.

— По-моему, да, — сказал Крис. Он вспомнил, что его приятель в Лондоне после работы имел обыкновение ходить в бассейн. — А как в этом смысле Алекс?

— Понятия не имею, — сказал Эрик.

— Ты его видел? — спросил Крис.

Эрик, который всё никак не мог отдышаться, отрицательно покачал головой. Зубы у него лязгали.

— Черт, до чего холодная вода, — пробормотал он.

Круги, которые описывало судно, становились все шире. Наконец они, по мнению Эрика, достигли предполагаемой точки, где Алекс свалился в воду.

— Береговая охрана! — воскликнула вдруг Меган. — Нам, наверное, следует связаться с ними!

— Ты ещё этого не сделала? — спросил Эрик.

— Нет, — пролепетала Меган. — Как-то в голову не пришло.

— Запомни, это шестнадцатый канал. — Заметив, что Меган метнулась к чёрному бруску рации, он сказал: — Ладно, я сам с ними свяжусь. — Схватив находившийся рядом со штурвалом микрофон, он вызвал службу спасения. Потом оглянувшись, произнёс: — Похоже, поблизости от нас спасательных судов нет.

— Сколько пройдёт времени, пока подоспеет помощь?

— Чёрт его знает. Может, десять минут, может, полчаса.

— Вижу! — громким голосом крикнула Ленка, взмахнув рукой в сторону правого борта.

Крис всмотрелся в темноту и в самом деле разглядел чью-то руку, поднимавшуюся над поверхностью воды. Меган крутанула штурвал, и яхта пошла вправо. Как только они подошли к указанному Ленкой месту, ветер отогнал закрывавшее луну облако, и все они увидели Йена. Он почти не двигался, но на воде ещё держался. Когда ему швырнули пробковый спасательный пояс, ему едва хватило сил, чтобы преодолеть несколько ярдов и добраться до пояса. Крис и Ленка подтянули Йена к борту и совместными усилиями вытащили на палубу. Он был вымотан до крайности и едва дышал.

— Я видел, как вы доставали из воды Эрика, — прошептал он. — Я кричал вам и махал руками, но вы меня не заметили.

— Зато сейчас не пропустили, — сказал Крис.

Они продолжили поиски, хотя шансов выловить из воды Алекса с каждой минутой становилось всё меньше. Через десять минут после того, как Эрик послал по радио сигнал бедствия, откликнулся первый полицейский катер, который сразу же устремился к их яхте. Одновременно шли переговоры по радио между одним из офицеров и Меган, которая в общих чертах обрисовала ему обстановку. Командир катера велел им немедленно направиться к берегу, чтобы искупавшиеся в холодной воде люди могли получить медицинскую помощь. Меган спорила с ним и настаивала на продолжении поисков, офицер же не желал ничего слушать и твердил, что в Устричной бухте их уже ждёт машина «скорой помощи».

Йен и Эрик спустились в каюту, где переоделись в сухое. Дункан переодеваться отказался. Он направился к мостику и плюхнулся на палубу под рулевым колесом. Пассажиры яхты сгрудились на мостике и в полном молчании следили за проплывавшими мимо огнями. За штурвалом по-прежнему стояла Меган; выполняя распоряжение офицера береговой охраны, она правила к берегу. Все находились под гнётом одной страшной мысли: Алекс исчез.

Дункан сидел, безвольно опустив плечи и свесив голову, напоминая нахохлившуюся мокрую птицу, Ленка сжимала ладонями виски, Йен остановившимся взглядом смотрел прямо перед собой в пространство. Крис качал головой, продолжая перебирать в памяти события рокового вечера. Всё это было чудовищной ошибкой — от начала и до конца. А если так, должна же быть возможность вернуть Алекса на борт живым и невредимым! Хоть какая-то! Теперь в заливе трудятся профессиональные спасатели, люди авторитетные и взрослые, быть может, они найдут парня? Крис никак не мог свыкнуться с мыслью, что сам он давно уже вырос, и случившееся отнюдь не было детской игрой: он был свидетелем того, как один его приятель сбил ударом кулака в воду другого его приятеля, которого, возможно, теперь уже нет в живых.

— Полицейские будут спрашивать нас, почему Алекс упал в воду, — произнёс Эрик.

— Я во всём признаюсь, — простонал Дункан. — Скажу, что это я ударил его, после чего он перевалился через перила и упал за борт.

— Нет, это была моя вина, — сказала Ленка. — Это я вынудила тебя поступить подобным образом. Мне хотелось, чтобы ты как следует на меня разозлился — ну и на него тоже.

Дункан помотал головой.

— Это я его убил, — сказал он. — Я — и больше никто.

— Алекса ещё могут найти, — неуверенно произнёс Эрик.

Но ему никто не поверил, даже Крис.

— Это дело может иметь для Дункана серьёзные последствия, — сказал Эрик.

— Знаю, — пробормотал Дункан. — И я этого заслуживаю.

— А я так не думаю, — сказал Эрик. — Во-первых, тебя спровоцировали, во-вторых, ты же не хотел на самом деле его убивать.

— Говорю же, это была моя вина! — воскликнула Ленка. — Я и полицейским так скажу.

Крис сразу понял, куда клонит Эрик.

— Думаю, никто из нас не хочет садиться в тюрьму, — осторожно сказал он. — Мы все знаем, что произошёл несчастный случай. Чтобы никого из нас не привлекли, достаточно сказать, что Алекс был пьян, поскользнулся и упал в воду. Сам.

— Но это же я его ударил, — сказал Дункан.

— Ты об этом знаешь, и я об этом знаю, — произнёс Крис. — Но мы знаем также, что убивать его ты не хотел. И потом, тебя же спровоцировали, неважно по какой причине. Но если ты расскажешь полицейским правду, тебя арестуют. За убийство, между прочим!

— Думаю, если правда всплывёт, ему могут предъявить обвинение в убийстве второй степени, — сказал Эрик.

— Не могу поверить, что вы все такие чёрствые люди! — вскричал Дункан. — Неужели вы не понимаете, что Алекс погиб! Вы только вдумайтесь в это — Алекс погиб!

Ленка перестала плакать и промокнула платком глаза. Потом она придвинулась ближе к Дункану.

— Возможно, Алекс ещё жив. Кроме того, неужели ты не понимаешь, что Крис и Эрик правы? Ведь это может разрушить всю твою жизнь. — Ленка взяла его за руку. — Если честно, мне бы тоже не хотелось выступать по этому делу свидетелем или ответчиком.

Они замолчали, сгрудившись ещё теснее.

Первым заговорил Эрик:

— Итак, что вы скажете? Мы должны все решить быстро — буквально за две минуты. Крис?

— Я скажу, что это был несчастный случай. Алекс находился на носу, пошёл в каюту за пивом, поскользнулся и упал за борт.

— Я скажу то же самое.

— Дункан? Не забывай, речь идёт о твоей жизни!

Дункан прикусил губу и мотнул головой.

— О'кей.

— Йен?

Йен всё ещё находился в трансе. Он ничего не сказал и, как прежде, продолжал смотреть вдаль.

— Так не годится. Если мы хотим втюхать полицейским эту историю, мы все должны говорить одно и то же.

Йен перевёл взгляд на Эрика. Крис вдруг подумал, что Йен — парень удивительно эгоистичный. Не факт, что он захочет врать полиции, чтобы выгородить Дункана. Все в молчании смотрели на Йена, у которого на лице отражалась мучительная работа мысли. Но и он, помучив их с минуту, кивнул головой и сказал:

— Согласен.

— В таком случае решено. Мы придерживаемся этой версии.

— Нет, не придерживаемся, — подала голос Меган.

Эрик повернулся и с удивлением на неё посмотрел.

— Ты с нами не согласна, Меган?

— Да, не согласна. Мы должны сказать полиции правду.

— Но ведь ты не думаешь, что Дункан ударил Алекса, желая его убить?

— Нет, я так не думаю. Но решать такие вопросы не в моей компетенции. Это дело полиции.

Яхта уже подходила к деревянному причалу Устричной бухты. Они видели ярко полыхавшие мигалки дожидавшихся их на берегу автомобилей.

— Я знаю, что ты терпеть не можешь ложь, — мягко сказал Эрик. — И заставить тебя лгать я не могу. Но ведь я прошу об одолжении, поскольку речь идёт о моём друге.

Теперь уже взгляды всех стоявших на мостике людей упёрлись в Меган. Крис давно для себя решил, что падение за борт Алекса лучше всего представить как несчастный случай. Ему не хотелось врать полицейским, но сказать правду означало швырнуть Дункана в пасть американской системы правосудия. Результат этого мог быть непредсказуемым. Кроме того, он знал, что Дункан и без судебного разбирательства будет сожалеть о содеянном до конца своих дней — да и Ленка, возможно, тоже. Крис уважал Меган за честность, но надеялся, что она всё-таки согласится с мнением большинства. Как-никак она любила Эрика, а Дункан был его другом.

Эрик гипнотизировал взглядом Меган до тех пор, пока она не отвела глаза и не кивнула:

— Ладно. Считай, что я в деле. Только я ничего придумывать не стану. Скажу, что ничего не видела — и все тут.

— Это меня устраивает, — сказал Эрик. — Ну а теперь позволь мне стать к штурвалу. Надо же ввести яхту в док.

Первый удар поразил Алекса в подбородок. Второй что-то повредил у него в мозгу — то, что отвечало за функционирование вестибулярного аппарата и сохранение равновесия. У него подкосились ноги, а в следующее мгновение он ощутил, как его бросило спиной на фальшборт. Он попытался было ухватиться за ограждение, одновременно делая отчаянный нырок головой вперёд, к каюте, но то ли потому, что был сильно пьян, то ли потому, что лодка легла бортом на волну, у него ничего не получилось. Он почувствовал, как его тело перевалилось через борт и соскользнуло в воду.

Вода оказалась очень холодной, и у него на секунду перехватило дыхание. Было темно, а его одежда, которая намокла и стала как свинцовая, тянула его ко дну. Поначалу он даже не мог понять, где верх и где низ, и в панике замолотил по воде руками и ногами. Рта он, однако, не открывал и нахлебаться морской воды не успел. Потом ему удалось вынырнуть на поверхность, и он глубоко, со всхлипом, втянул в себя прохладный воздух залива. Солёная морская вода жгла ему гортань и бронхи, и он закашлялся. Однако прежде чем его накрыла с головой новая волна, ему удалось ещё раз глотнуть воздуха.

Поначалу Алексу удавалось держаться на поверхности, лишь отчаянно колотя по воде руками и ногами и расходуя на это все свои силы. Вытянув шею и оглядевшись, он увидел ярко освещённый мостик яхты, которая полным ходом шла к берегу, все больше от него отдаляясь. Он попытался вскинуть вверх руки, чтобы привлечь внимание тех, кто находился на мостике, но лишь ещё больше наглотался солёной воды.

Он попал в беду и знал это. Плавал он плохо, к тому же был изрядно пьян. Но он не хотел умирать. У него было столько жизненных планов, что он просто не имел права сдаваться. Он должен был выжить — любой ценой!

Алекс собрался, сконцентрировав все свои силы на необходимости спастись, и медленно поплыл в том направлении, куда уходила яхта. Теперь он уже расходовал свои силы куда экономнее, чем прежде, и его движения сделались более размеренными и слаженными. Его главной задачей было остаться на плаву, поэтому ни скорость, с какой он передвигался, ни направление, в котором он двигался, не имели большого значения. Его должны найти и найдут — Алекс видел, как яхта стала делать поворот, и это внушило ему дополнительную уверенность в том, что он будет спасён.

Неожиданно он увидел прямо перед собой голову какого-то человека. Кто-то плыл с ним рядом! Алекс вскинул над головой руку и призывно замахал пловцу.

Пловец был уже совсем близко. Слава Богу, подумал Алекс.

— Сюда! — закричал он. — Я здесь!

Когда пловец протянул к нему руки, Алекс тоже протянул руки ему навстречу, норовя уцепиться за рукав его рубашки. Будь его, Алекса, воля, он прижался бы к этому человеку всем телом и никогда бы его от себя не отпускал. Он никак не мог поверить в то, что спасён.

Неожиданно он почувствовал, как сильные руки пловца надавили ему на затылок, заставляя его погрузиться с головой. Это настолько его удивило, что, опускаясь под воду, он забыл глотнуть воздуха. «Что происходит?» — лихорадочно думал он, но был слишком слаб, чтобы оказать сопротивление. Правда, он попытался было схватить пловца за плечи, чтобы утянуть его вместе с собой на дно, но его лёгкие уже были полны морской воды, а руки сделались как ватные. Постепенно его сознание начало затягивать чёрной пеленой, и он стал медленно опускаться в холодные, неприютные глубины моря.

Тело Алекса выловили на следующее утро. Его прибило к скалам на расстоянии нескольких миль от оконечности мыса в местечке под названием Итонз-Нек. Крису, Йену и Дункану пришлось вернуться в Нью-Йорк, где их в течение недели допрашивали в полиции. Кроме того, они побывали на похоронах Алекса, почтив его память.

В полиции им задавали много вопросов, но они держались уверенно и лгали очень убедительно.

Когда с формальностями было покончено, британцы погрузились на самолёт и улетели в Лондон. Эрик и Ленка приступили к работе в разных подразделениях «Блумфилд Вайса», а Меган вернулась в Вашингтон.

Но Алекс был мёртв. И память о том, как он закончил свои дни, навсегда врезалась в их сознание.