Глава 11

Когда они вернулись домой, Джайлз уселся на первом этаже за свою половину рабочего стола и прислушался. Сверху доносились звуки шагов его молодой жены, хлопали дверцы шкафа, открывались и закрывались крышки сундуков. С усилием он подавил желание подняться наверх и посмотреть, как она управляется со своими вещами. По дороге домой Грейс вела себя непривычно тихо, все думала о чем-то. Джайлзу казалось, что сейчас лучше дать ей время побыть одной.

Решив еще немного подождать, он распечатал письмо из стопки, лежавшей у него на столе. Пробежав глазами половину письма, Джайлз нахмурился. Адресовано оно было ему, но касалось какого-то предыдущего послания, которое, видимо, получил Джефф. Корреспонденцию в конторе обычно распечатывал тот, кто оказывался поблизости, значит, Джефф прочитал первое письмо, в котором Джайлза вызывали на Тортугу. Тортуга, маленький островок у северо-западного побережья Санто-Доминго, был таким же пристанищем пиратов, как и Порт-Рояль.

Какие же обстоятельства призывают туда Джеффа? Явно не простая доставка сахара, как утверждал Джефф, хотя на этом каменистом острове действительно нельзя выращивать сахар, его приходится доставлять морем. В зашифрованном письме сообщалось, что «ситуация накаляется» и что Джайлзу надо спешить. Внизу стояла подпись капитана Анри Бошана, французского капера, с которым они были едва знакомы, однако знали, что он абсолютно неграмотный. Джайлз перевернул письмо, но так и не обнаружил подписи того, кому капитан его продиктовал. Даты тоже не оказалось. И невозможно было определить, как долго шло это письмо. Тот факт, что конверт выглядел вполне прилично, доказывал, что оно побывало в руках не многих людей.

Что еще за «ситуация»? Джайлз порылся на столе со стороны Джеффа в надежде обнаружить первое письмо, но безрезультатно, там валялись только счета и беспорядочные записи поступавших на их счет денег. И никаких подтверждений истинной цели путешествия Джеффа.

Однако ночью все равно ничего не поделаешь. Утром он встанет пораньше и успеет перехватить компаньона до отплытия. Джайлз свернул письмо, положил его в ящик своего стола, взял лампу и отправился наверх.

Грейс только что покончила с мытьем и надела свежую плотную рубашку. Она была еще не готова появиться перед мужем в прозрачных шелковых одеждах. Более того, она собиралась притвориться, что заснула раньше, чем он вернется в их квартиру, но вечерний туалет затянулся. При свете лампы она наблюдала за ним из-под ресниц. Джайлз быстро стянул с себя камзол, чуть замешкался, развязывая галстук, потом снял через голову рубашку, повесил камзол, сложил и убрал рубашку и галстук, вытащил из ящика свою ночную рубашку.

Грейс и под одеждой замечала, какие широкие у него плечи, но теперь она видела, как вздуваются мускулы на его спине и руках, а белая кожа мерцает в мягком свете лампы. Когда Джайлз надел рубашку, она почувствовала разочарование, но когда он снял штаны — заскрипела зубами. Перед глазами встал другой мужчина в ночной рубашке. Отвернувшись от Джайлза, Грейс приподняла одеяло и хотела нырнуть в постель.

— Подожди, — остановил ее Джайлз. Он обладал замечательной способностью произносить слова с мягкой интонацией, но звучали они как приказ. — Здесь тепло, ложись прямо на одеяло.

Грейс с усилием сглотнула, но подчинилась. «Так будет лучше, — уговаривала она себя. — Чем дольше тянуть, тем труднее». С решительным видом она вытянулась на кровати и уставилась в потолок.

— Перевернись на живот.

Грейс почувствовала, как ее захлестывает волна паники, но все же нашла в себе силы подчиниться. Она и сама не знала, чего ждет от мужа, но только не того, что он сделал. Джайлз встал на колени рядом с женой и начал медленно массировать мускулы на ее плечах и шее. Как корни сахарного тростника в поисках влаги, его пальцы погружались в ее плоть, разминая все узелки, все изгибы. Грейс начала расслабляться, в руках мужа ее тело таяло, как масло. Вот он нажал на сжавшийся в судороге бугорок спины, по мускулу пробежала волна боли, но через мгновение все прошло.

— Извини, тебе, наверное, было больно, — сказал Джайлз.

— Только на секунду, а сейчас уже хорошо, — проворковала Грейс. Она настолько расслабилась, что с трудом выговаривала слова.

— Так бывает, — продолжал Джайлз. — Мгновение боли, а потом океан удовольствия.

Поняв, что он имеет в виду, Грейс зажмурила глаза и постаралась не испугаться. Но Джайлз продолжал массаж, методично двигаясь вниз по спине Грейс. Вот его пальцы легко пробежали по ягодицам. Кожа Грейс покрылась мурашками. Теперь Джайлз массировал ноги жены.

— Боюсь, мне придется сопровождать Джеффа на Тортугу, — небрежным тоном заметил Джайлз, — похоже, там будут сложности, ему следует знать об этом.

Мысли Грейс разбегались. Жесткие ладони Джайлза легко и ритмично двигались вверх-вниз по ее икрам, проникли под подол рубашки. Кожа разогревалась от прикосновений.

— М-м-м… — промычала Грейс.

Массажу подверглись ступни. Сильные пальцы прогоняли все следы напряжения и усталости из подошв.

— Мне совсем не хочется оставлять тебя, — продолжал Джайлз, — но рейс скорее всего будет нелегким. Для первого путешествия по морю он не слишком подходит, но я быстро вернусь. Мне придется уехать от тебя так скоро, что ты об этом думаешь?

Но Грейс ни о чем не могла думать, ей лишь не хотелось, чтобы он куда-то вдруг исчез и перестал делать то, что делал. Ах нет! Он же сказал, это будет позже, на этой неделе. Не сейчас. Она счастливо улыбнулась в подушку.

— На сколько? — обессиленно пробормотала она.

— Так, так, — продолжал работу Джайлз. — Теперь перевернись на спину, — скомандовал он и слегка подтолкнул ее.

С его помощью Грейс перевернулась. Так о чем она спрашивала? Ей все труднее становилось следить за разговором. Мысли расплывались, тонули в сладком тумане. Наверное, это неправильно. Руки Джайлза снова двигались по ногам Грейс, по-прежнему под рубашкой. В теле Грейс возникло новое, незнакомое ощущение, какое-то странное покалывание в самом интимном месте. Пальцы Джайлза скользили по внутренней поверхности ее бедер.

Грейс распахнула глаза, над ней склонялся Джайлз. В полутьме его фигура выглядела громадной.

— Джайлз! — задохнулась она и резко села.

— Все нормально, — успокаивающим тоном проговорил он и убрал руки. — Может быть, хватит?

— Да, наверное, — отозвалась Грейс. Она начала дрожать, но сама не знала отчего.

— Можно, я в ответ попрошу у тебя кое-что? Грейс с подозрением подняла на него глаза. — Что?

Джайлз, в свою очередь, лег на кровать, вытянулся и закинул руки за голову.

— Поцелуй.

Ну, это ничего! Грейс застенчиво улыбнулась.

— Да, можешь попросить.

— Но только настоящий поцелуй. — Ну… я…

— Тут нет ничего трудного, — начал объяснять он. — Прижми свои губы к моим, но только они должны быть мягкими и расслабленными. И медленно двигай ими.

Грейс с сомнением посмотрела на мужа.

— А ты останешься лежать, как сейчас?

Джайлз кивнул, и она решила, что справится, и потянулась к нему, но он продолжал говорить:

— А я открою тебе свои губы. Попробуй меня на вкус, Грейс. Языком. Сегодня я твой, изучай меня, исследуй.

Она затаила дыхание.

— Все будет хорошо, — продолжал уговаривать Джайлз. — Я даже не шевельнусь, не дотронусь до тебя. Целуй меня, сколько хочешь, а потом будем спать.

Грейс придвинулась к мужу. Странно было оказаться сверху, самой распоряжаться положением, она чувствовала, что возбуждается. Приятное покалывание там, где сходились бедра, стало сильнее. Она наклонилась, медленно, как учил Джайлз, дотронулась до его лица. Он слегка раздвинул губы, Грейс коснулась их языком и нырнула внутрь. От Джайлза пахло бамбуком и ромом, который он пил за ужином. Его язык двигался в причудливом танце в такт с ее собственным, не проникая ей в рот. Руками он ее не касался. Грейс удивило, что ей не хочется прекращать поцелуй. Она склонила голову набок, сильнее прижала губы к его губам, ее язык глубже проник во влажную полость его рта. В ней нарастала незнакомая прежде жажда. Рука уперлась в его широкую грудь, с удовольствием ощущая мягкую ткань хлопка и твердые мышцы под ней.

Джайлз негромко застонал, звук отозвался дрожью на губах Грейс. Она резко отстранилась и прошептала:

— Спокойной ночи! — Отогнула одеяло и нырнула в постель.

Джайлз долго лежал и не мог шевельнуться. Он был до боли возбужден и знал, что ему требуется полное одиночество, чтобы совладать с собой, иначе он не сможет вынести даже прикосновение простыни.

— Я сейчас вернусь, — хрипло произнес он.

— С тобой все в порядке?

— Все отлично, просто я кое-что забыл.

— Ты скоро вернешься?

Сдерживая дыхание, Джайлз сел на кровати.

— Да, я ненадолго.

И он кое-как спустился вниз.

А Грейс тем временем думала, что будь Мату поблизости, она сейчас надавала бы своей воспитаннице оплеух. Но Мату не было, и Грейс сделала это за нее. Почему она остановилась? Ему же нравилось. И ей самой нравилось! Но тут он застонал, и Грейс испугалась, что все зайдет слишком далеко. Но ведь они женаты, у них не может быть никакого «слишком далеко»! Сейчас она уже начала остывать, а вместе с жаром поцелуя храбрость покидала ее.

Как бы ей хотелось, чтобы Мату могла уплыть вместе с ними! Она бы знала, что нужно сказать. Грейс, не мигая, смотрела на мерцающий в лампе огонек. Где сейчас Мату? Спит на грязном полу в хижине для рабов? Сдержит ли отец данное дочери слово? Все так ненадежно!

Например, она не уверена, сколько еще времени будет терпеть ее муж…

Глава 12

Утро началось неудачно. Джайлз пришел в порт на рассвете и узнал, что Джефф уже отбыл. Он навел справки у капитанов, незадолго до этого вернувшихся с Тортуги. Бошана знали многие. Попади он в неприятную историю, это стало бы известно. Джайлз опросил четверых моряков, и все сообщали одно и то же. Бошана уже месяц нет на острове, скорее всего он утюжит испанские моря. Если действительно возникли какие-то неприятности, это держится в тайне. Джайлз понял, что сейчас уже ничего не сделаешь. Придется ему самому плыть на Тортугу, нельзя же позволить лучшему другу ввязаться в историю, где «ситуация накаляется». Он, Джайлз, должен, как и прежде, прикрывать его тыл в бою.

Готовясь к отплытию, он сумел найти заказ на доставку сахара на остров, и настроение у него улучшилось, по крайней мере с прибыли ему удастся оплатить рейс.

Так прошел весь день. Джайлз занимался командой, кораблем, подготовкой к рейсу, в который у него не было никакого желания идти. По натуре Джайлз не был авантюристом. Он всегда предпочитал знать, с чем ему предстояло столкнуться, и иметь возможность заранее обдумать необходимую стратегию боя. Больше всего его сейчас удивляло, почему Бошан обратился именно к нему. Разумеется, им обоим случалось нападать на испанские корабли, но в интересах разных стран — Бошан был французом. Они едва знали друг друга. Господи, неужели прошлое никогда не отпустит их с Джеффом?

В раздраженном состоянии духа Джайлз явился на пристань, чтобы присмотреть за погрузкой сахара. Тут его ждали новые неприятности. Старший помощник обнаружил в трюме значительную течь.

— В чем дело? — спросил Джайлз.

— В том месте плохая обшивка, — доложил плотник. — Давно прогнила.

— Мы только неделю назад его кренговали! — со злостью выпалил Джайлз. Корабль действительно совсем недавно поворачивали на бок, чтобы очистить от наростов и обследовать киль. — Почему же недоглядели?

— Вам придется допросить Фредди Роббинса, он занимался этим участком.

Целых пятнадцать минут искали нужного матроса. Джайлз к тому времени совсем накалился. Он всегда нетерпимо относился к задержкам, а в данном случае фактор времени вообще мог сыграть решающую роль.

Наконец он отыскал Фредди под палубой. Сначала Джайлз собирался уволить его на месте, но потом пожалел. Матрос оказался совсем мальчишкой — лет семнадцати, , не больше.

— Парень, нельзя пренебрегать своими обязанностями! — прорычал он. — Тебе никогда не стать хорошим моряком, если ты не научишься добросовестно выполнять ответственные поручения.

Матрос смотрел на капитана пустым, бессмысленным взглядом. В голубых глазах не отражалось ни одной мысли. Не только неповоротлив, решил Джайлз, но и туп.

— Добросовестно, — повторил он, — это значит тщательно и со вниманием. Понял?

— Я все сделал, кэп. Я не виноват, что оно прогнило. Это из-за воды.

И зачем только он нанял этого парня?

— Вот именно, Фредди. Из-за воды. Дерево в воде гниет. Все время гниет. Поэтому судно приходится кренговать в порту. А если бы пробоину обнаружили в рейсе? Ты должен понять, что наши жизни зависят от добросовестности каждого члена экипажа.

— Но мы ее нашли.

— Это сделал первый помощник. Нашел после того, как тебя назначили на очистку этого участка. А найти неполадки на участке, который поручили тебе, и доложить о них должен был ты. Теперь отправляйся в трюм к помпе. Надо выкачать воду, снова положить корабль на бок, чтобы плотник смог как следует выполнить свою работу.

Джайлз обошел команду, люди занимались рутинной подготовкой к плаванию и мелким ремонтом. Пришлось отвлечь нескольких человек и отправить их на причал стеречь ожидающие погрузки товары. Потом, к своему крайнему неудовольствию, он обнаружил Фредди на палубе. Тот постучал по плечу одного из чернокожих матросов.

— Эй, Кваши, капитан приказал выкачать воду из трюма, — говорил Фредди. — Иди вниз и помоги. Я сам сложу этот канат.

Джайлз, как коршун, налетел на матроса.

— Я же приказал тебе этим заняться! — прорычал он.

— Какая разница, кто сделает, кэп, — безмятежно отозвался Фредди. — Кваши не возражает…

— Его зовут Джавара, — оборвал наглеца Джайлз. — Я приказал не ему, а тебе! Ты прозевал пробоину, черт возьми, ты ее и заделаешь!

Фредди ответил ему недовольным взглядом.

— Эти черные лучше подходят для тяжелой работы. И какая разница, как я его называю? На палубе больше нет негров, а ни один англичанин на это имя не откликается.

Сам Джайлз обращался к членам команды только по именам, но никогда особенно не обращал внимания, что белые матросы зовут всех чернокожих Кваши. Кваши — обычное негритянское имя. На островах Карибского моря так частенько называли любых чернокожих. Джайлзу в первый раз пришло в голову, что подобное обезличивание и есть одна из основ рабства. Она превращает отдельного человека в безликого представителя касты слуг, лишает его достоинства, права иметь собственное имя.

— Джавара, — сквозь зубы процедил Джайлз. — И вот что я тебе скажу: ты будешь повиноваться моим приказам, или я спишу тебя с корабля. И мне плевать, если это случится на необитаемом острове. Я не позволю, чтобы мои люди пренебрегали своими обязанностями! А что касается тяжелой работы — ее будут выполнять все до одного. А если ты слишком утончен для нее, лучше подыщи себе другое место, понял?

Фредди что-то проворчал, но спустился в трюм и взялся за дело. Джайлз проследил за ним, посмотрел, как идут работы, еще раз проверил запасы, а потом отослал Фейт записку, что утром выходит в море. Разумеется, он обещал Джеффу, что в его отсутствие позаботится о Фейт, но Джефф, конечно же, оставил с ней пару своих людей, а сам Джайлз надеялся вернуться не позже чем через две недели. Эти хлопоты напомнили ему, что теперь у него есть собственная жена и нужно побеспокоиться о ее безопасности. Он выбрал из команды одного матроса, освободил его от работы на судне, приказал явиться утром в контору, доложить о себе Грейс и оставаться в доме до возвращения капитана.

Когда корабль был наконец полностью готов к плаванию, солнце уже почти село. Джайлз остался в порту, проследил, как корабль снова спустили на воду, и убедился, что все прошло благополучно.

День казался бесконечным, Джайлз чувствовал себя выжатым, как лимон. Течь в трюме, скандал с матросом, а тут вдруг начался дождь, под которым ему и пришлось добираться до дома.

Джайлз посылал к Грейс вестового сообщить, что хотя он и не вышел в море, но домой не вернется до позднего вечера, а потому она спустилась в контору в надежде найти занятие на предстоящие часы ожидания. Сначала она не решалась рыться на той стороне стола, где обычно работал Джефф, но потом углядела несколько пачек незарегистрированных документов и не разобранных по папкам бумаг. Тогда Грейс села на место мужа и стала аккуратно подсчитывать полученные и выплаченные суммы. Когда все данные были разнесены по нужным гроссбухам, она разложила счета по невысоким коробкам, которые обнаружила на полке. День клонился к закату, потемнело, начал накрапывать дождь.

Едва она зажгла лампу и забеспокоилась о муже, как он сам вошел в двери конторы промокший и уставший. Увидев жену, Джайлз нахмурился и спросил:

— Ну и что мы здесь делаем?

— Ты же говорил, что надо помочь со счетами. Я и сама вижу, что надо. У вас столько всего накопилось, но, думаю, я подогнала почти всю работу.

Он осторожно прикрыл входную дверь.

— Я действительно так говорил, но имел в виду, что позднее, когда я покажу тебе, что надо делать.

— Я нашла все, что нужно, на столе у Джеффа. У Джайлза чуть заметно дернулся уголок глаза.

— Джефф создал свою собственную систему ведения дел. Я и сам знаю, что на столе у него сплошная неразбериха, но в ней есть метод! Пусть непонятный, но в нем есть свой ритм и порядок.

— Да-да, я понимаю. Там все не так уж сложно. Я что, не права?

Джайлз уже успел намучиться со счетами своего партнера. Никакие убеждения не могли заставить Джеффа поверить, что его система слишком запутанна. Как же он, Джайлз, сумеет теперь разобраться в бумагах Джеффа, если Грейс уничтожила те немногие признаки порядка, которые там были? Он прикрыл глаза и глубоко вздохнул. «Один… два:., три…» — медленно считал Джайлз про себя, выдыхая после каждого слова и делая маленькую паузу.

— Ты считаешь? — фыркнула Грейс.

Джайлз распахнул глаза, серые и мрачные, как вечернее небо за окнами. — Что?

— Ты считаешь про себя, точно? Заметил, что злишься, и начал считать! До десяти?

— Это чтобы не сказать лишнего.

Грейс встала со своего места и улыбнулась:

— А что ты собирался сказать?

— Ничего. — Ха!

— Просто мне хочется, чтобы ты не спешила. Во всем этом есть определенный порядок, — мрачно повторил он, оглядывая стол.

Грейс прошла к полке, вытащила стопку коробок, прогнувшись, с трудом подтащила ее к столу и поставила на него.

— Вот в этой, — начала она, положив руку на первую коробку, — документы по «Судьбе». Тут бумаги о перевозках, то есть накладные на товары, записи о выплатах клиентам. Все в хронологическом порядке. Каждая расписка лежит вместе с накладной, к которой она относится. В следующей коробке документы о расходах только по судну Джеффа — ордера на поставки, оплата ремонтных работ. Видишь, я добавила счет за полотно и за недавнюю покупку пиломатериалов. Размеры поставок записаны и в гроссбух. — Грейс положила палец на корешок переплетенной в кожу тетради в стопе книг рядом с местом, где она работала, потом отложила документы по «Судьбе» в сторону и продолжала: — В следующих двух коробках, очевидно, находятся документы по «Надежде», потому что в одной — купчая на нее, а во второй — накладная на груз с плантации моего отца. Ты сам говорил мне, что купил судно совсем недавно. Я нашла расписку своего отца за деньги, которые ты выплатил ему, на столе Джеффа, а с ней и другие относящиеся к «Надежде» бумаги. Я все их переписала и разложила по местам. А вон та большая коробка… — Грейс указала на нижнюю полку, — для документов, связанных с вашими накладными расходами: чернила, бумага, плата матросам и тому подобное. Я заметила, у вас на самом деле нет двух постоянных, отдельных команд. Вы просто нанимаете матросов на каждый рейс, но многие плавают с вами снова и снова — имена повторяются из рейса в рейс. Кстати, вы пропустили выплату вдове Бэзила Хейла, и предстоят еще три, пока вы не рассчитаетесь за ее пенсию. Я обнаружила соглашение под картой на столе Джеффа, а потом проследила записи по гроссбухам.

— Так, значит, она не получила в этом месяце денег?

— Не получила. Мне надо будет иметь доступ к деньгам, если ты хочешь, чтобы я в твое отсутствие продолжала вести дела. — Грейс бросила на него быстрый взгляд из-под ресниц. — Но конечно, если ты не считаешь, что я все безнадежно запутала.

Джайлз смущенно прочистил горло.

— Я не знал, что мы пропустили выплату для миссис Хейл. Я как раз плавал к твоему отцу, а потом ухаживал за тобой. Обычно Джефф нормально ведет счета, но иногда может что-то забыть.

— Я заметила.

Джайлз открыл было рот и снова его закрыл.

— Я думала, ты собираешься поблагодарить меня. Незачем останавливаться и считать.

— На самом деле я не знал, что сказать раньше: «спасибо» или «прости»?

— Я непривередлива, можешь огласить в любом порядке.

— Дело в том… После того, что было в квартире… Ну, твое понятие о порядке… — Джайлз никак не мог выговорить фразу до конца.

— Но это же дело, работа, а не побрякушки. Я отлично понимаю, что без аккуратного делопроизводства ваша компания просто пойдет ко дну — извини за неудачный каламбур. Я же тебе рассказывала, что часто помогала отцу, поэтому неплохо разбираюсь в делах.

— Теперь я и сам вижу. Но, честно говоря, ты не должна винить меня за недоверие к методам твоего отца. Прости за откровенность, но твой отец занимается делами в пьяном виде.

Грейс захлопала глазами.

— Ты о чем?

— Помнишь ту ночь, когда мы вернулись из хижины рабов? Он был так пьян, что даже не мог сосчитать деньги, которые я привез.

— Это случайность. Отец пьет, когда ему трудно. В тот вечер он наверняка считал, что я разрушила все его надежды получить наследников.

Джайлз помедлил секунду, потом все же спросил:

— А твоя мать, она больше никогда не беременела?

— Может быть, и беременела, — ответила Грейс, избегая его взгляда. — Я не знаю. Если такое и было, то я не замечала никаких признаков. — Прямо она не лгала, но намеренно отвечала кратко, ибо была не готова облегчить свою совесть.

Джайлз сосредоточенно смотрел на жену.

— Хотелось бы мне знать, что ты от меня скрываешь.

— Не понимаю, что ты имеешь в виду, — быстро ответила Грейс, но голос ее при этом звучал неуверенно.

— О, ты все прекрасно понимаешь. Ты с таким трудом говоришь о своей матери, как будто слова застревают у тебя в горле. Что, были и другие дети? Больные? С пороками развития? — продолжал спрашивать Джайлз. — Идиоты? Какие тайны ты скрываешь? Что известно Мату? Почему ее заставили навсегда замолчать?

— Думаю, у тебя тоже есть тайны! — в панике выкрикнула Грейс. — Потому ты и видишь скрытность там, где ее нет.

Возможно, он действительно утаил от жены некоторые детали предстоявшего рейса, но сделал это для ее спокойствия. Джайлз быстро справился с укорами собственной совести и резко спросил:

— Разве я скрыл от тебя хоть что-то, касающееся лично меня?

— Ты знаешь обо мне куда больше, чем я о тебе. — Грейс собрала со стола коробки с документами и вернула их на полку, радуясь, что может избежать требовательного взгляда мужа.

— Что ты хочешь узнать?

— Я знаю, что у тебя есть три сестры и мать. Они живут в Лондоне, но ты их редко видишь. Что заставило тебя уехать в такую даль? Какие тайны скрывает твоя семья?

Джайлз вздохнул. Сумеет ли он когда-нибудь разрушить стену, которую эта женщина возвела вокруг себя? И продолжает возводить. Во всяком случае, он в состоянии ответить на ее вопросы.

— Мне было девять лет, когда я нанялся юнгой на корабль. И с тех пор я редко видел свою семью.

— И ты не мог найти время побывать в Лондоне? Неужели ты так любишь море?

— Нет, просто так складывались обстоятельства. — Джайлз опустился на стул возле стола. — Конечно, я люблю плавать, но страстью это не назовешь.

Уловив в его голосе усталость, Грейс отвлеклась от своих коробок, обернулась и спросила:

— Вот как? А я часто слышала, что для каждого моряка море как любовница.

— Это все романтика, — возразил Джайлз. — На самом деле в жизни часто все по-другому. Для многих море — источник существования.

— Тогда почему ты его выбрал?

— Иногда я сам себя спрашиваю, действительно ли я что-нибудь выбирал. Мой отец строил корабли, и когда мне потребовалась работа в столь юном возрасте, то оказалось, что я гожусь только в юнги. С Джеффом мы встретились еще подростками. Он был одержим страстью к приключениям, всегда рвался вперед, ни о чем не задумываясь, а я вечно старался все предусмотреть. Когда его взяли на каперское судно, он позвал меня с собой. Тогда мне это показалось грандиозным событием.

— А разве не так? — с жадным интересом спросила Грейс. Захваченная его рассказом, она забыла о попытках отвлечь внимание мужа от своей персоны.

— Отчасти, конечно, — задумчиво ответил Джайлз, — но всему есть своя цена. Мне приходилось делать такое, чем не станешь гордиться.

Связи, сложившиеся в те времена, трудно порвать. Казалось бы, что за дело ему или Джеффу до того, в какую историю влип Анри Бошан. Но Джефф бросился ему на выручку, и он, Джайлз, последует за своим другом.

— Но ведь теперь все это в прошлом, и ты — честный капитан торгового флота.

— Потому что Джефф так решил. — Джайлз грустно усмехнулся. — Ты думала, что вышла замуж за человека, привыкшего повелевать, ведь так? И понятия не имела, что он сам привык следовать за предводителем.

Грейс подошла и остановилась возле мужа. Она провела пальцем по линии подбородка — он так тщательно выбрил его утром, а теперь кожа вновь стала колючей и грубой.

— Я же вижу, ты лидер по природе. Где бы был твой Джефф без тебя? Думаешь, он бы добился такого успеха, если бы ты не вносил в его действия смысл и порядок? И никто из нас не выбирает жизненный путь самостоятельно. Я ненавижу плантацию Уэлборна, но если бы не ты, я жила бы там и поныне.

— Ты же не сама решила родиться дочерью плантатора, — проговорил Джайлз вставая и обнял ее, прижав к влажной от дождя куртке. — И ты не можешь прекратить муки рабов. Не ты же решила быть белой в мире, где черные обречены на страдания.

Влажный запах его одежды неожиданно показался Грейс удушающе затхлым. Она резко отстранилась.

— Конечно, нет, у меня не было выбора.

— К тому же, будь ты негритянкой, мы не были бы сейчас вместе.

— Будь я негритянкой…

— Благодарение Богу, никто из нас не родился африканцем. Бедные, бедные люди…-Джайлз содрогнулся. — У нас есть что-нибудь на ужин? Можно пойти в таверну, это недалеко.

Сгибаясь под бременем вины, Грейс не думала, что сможет съесть хоть что-нибудь, однако сказала:

— Я только возьму накидку.

Общий зал таверны был полон. Между столами сновали служанки, подливая ром мужчинам, которые и так уже слишком много выпили. Перед голодными посетителями тут же появлялись блюда, полные разнообразной снеди. Джайлз с жаром стал рассказывать о трудностях прошедшего дня, Грейс кивала, где нужно, но мысли ее были далеко, она едва притронулась к кушаньям, только уловила рассказ о ленивом матросе и обещании Джайлза прислать ей поутру охранника. Шум и бесконечные разговоры обедающих вокруг людей не сумели развеять ее тоску.

Мату права. Грейс слишком долго носилась стайной своего происхождения. Пора покончить с неопределенностью и начать жить той жизнью, которую она сама для себя выбрала. Она родит Джайлзу детей. Светлокожих, совсем белых. Им и в голову не придет, что у них тоже был выбор. И она начнет с того, что попробует зачать прямо сегодня.

«Господи! — молилась про себя Грейс. — Пошли мне скорее ребенка. И чтобы он был белым!»

Когда они вышли из таверны, моросящий дождь превратился в настоящий ливень. Резкий ветер раздувал юбки Грейс. Супруги заспешили домой по улице, освещенной лишь светом, падавшим из окон. Грейс оставила окно на втором этаже открытым, и теперь на полу там, конечно, собралась целая лужа. Джайлз закрыл ставни и сказал, что сам наведет порядок. Это дало Грейс возможность вымыться и переодеться в относительном одиночестве. Она выбрала самую тонкую, почти прозрачную ночную рубашку и постаралась справиться со своими страхами к сомнениями.

Джайлз заметил сделанный ему навстречу шаг. Раньше Грейс всегда надевала рубашки из плотного полотна. Он усмехнулся. Все прежние ночи были лишь мучительной дорогой к изнурительному разочарованию, но вчера ему показалось, что он случайно нащупал то, в чем кроется ответ на так и не заданный вопрос. Он предоставит инициативу самой Грейс, даст возможность своей робкой жене делать с ним то, что ей нравится. И самой выбирать скорость движения вперед.

Смыв с себя пот и грязь после трудного дня, Джайлз надел рубашку и упал в постель.

— Господи Боже мой! — пожаловался он. — Ну и денек выдался!

И снова Грейс содрогнулась от страха. Может быть, муж до сих пор сердит из-за нерадивого матроса и выместит свою злость на ней? Но Джайлз не сделал ни одного движения, даже не дотронулся до жены.

— Но к счастью, он уже закончился, — проговорила Грейс. — И теперь тебе хорошо, правда?

— Да, дорогая. Но я безумно устал, мышцы никак не расслабляются.

— О!

— Ты могла бы мне помочь.

У Грейс перехватило дыхание, она не могла выговорить ни слова, лишь бросила на него быстрый взгляд из-под ресниц.

— Сделай мне массаж, как я делал тебе вчера.

Грейс смущенно нахмурилась, а Джайлз перевернулся на живот. Ах, это? Только и всего? Она с облегчением вздохнула и, осторожно присев на колени, пробежалась пальцами по спине мужа.

— Надо давить с большей силой, — посоветовал Джайлз. — Я — мужчина крупный, Грейс. Уверяю тебя, ты не сделаешь мне больно.

Она откинула в сторону его волосы, успев ощутить их шелковистую тяжесть. Джайлз распустил косичку, и волосы выделялись темной массой на белом полотне рубашки. Грейс вспомнила, как действовал муж накануне, и подушечками больших пальцев стала мягко, но сильно давить на узелки мышц, проступавшие на его спине. Тело под тканью излучало тепло и мощь. Даже пребывая в покое, оно подавляло исходившей от него силой, но сейчас все, до последнего нерва, находилось в ее власти и легко поддавалось под решительными движениями ее пальцев.