Глава 9

Найтхаук и Киношита сидели в кабинете мэра, который по совместительству возглавлял «Биг Севен Сафари компани».

— Черт побери! — выругался Найтхаук, пока они дожидались хозяина кабинета. — Я старик. Все мои враги уже сто лет как мертвы. Так почему я по-прежнему должен оглядываться, если не хочу получить пулю в спину?

— Они не ваши враги, — должно быть, в пятый раз поправил его Киношита. — Они — враги ваших клонов.

— Это одно и то же! — рявкнул Найтхаук. — Я заслужил мир и покой! Я провел в Пограничье сорок пять лет, перебил множество преступников, как людей, так и инопланетян, никогда не уклонялся от боя, никогда не просил поблажки. — Он глубоко вздохнул. — Я выполнил свой долг перед обществом!

— Вы могли бы дать им уйти, — мягко заметил Киношита.

— Они бы вернулись.

— Но наверняка вы этого не знаете.

— Я же не лез в драку. — В голосе Найтхаука слышалось раздражение. — Ты знаешь, что теперь я предпочитаю мир войне. Но даже мирного человека можно вывести из себя.

— Вы могли бы сдерживаться еще секунд десять. Или пятнадцать. Возможно, они бы и ушли.

— Ушли, чтобы выместить зло на другом старике, который не смог бы постоять за себя, как Джефферсон Найтхаук.

— Может, они не стали бы искать другого старика.

— Если бы да кабы… Хватит об этом! Они первыми схватились за оружие. Я защищался, и не думаю, что на их похороны соберется много народу.

В кабинет вошел хорошо сложенный мужчина средних лет, с седыми волосами до плеч, в костюме из шкур местных животных, словно сошедший с рекламного плаката своей компании. Сразу направился к Найтхауку:

— Мистер Найтхаук?

— Да. — Найтхаук пожал протянутую руку.

— Меня зовут Хаукай Силвербак*.3

Найтхаук улыбнулся:

— Правда?

Силвербак также ответил улыбкой:

— Сейчас — да. А вы — мистер Киношита?

— Он самый, — кивнул Киношита.

— Рад познакомиться с вами. Я мэр и высшее должностное лицо на Пондоро, а также владелец «Биг Севен Сафари компани». — Он помолчал. — Мистер Найтхаук, вас не затруднит рассказать мне о том, что произошло перед гостиницей «Тейлор» сегодня вечером в начале десятого?

— Трое мужчин приняли меня за кого-то другого и пригрозили, что убьют меня. Когда они потянулись за оружием, мне пришлось защищаться.

— Свидетели есть?

— Я все видел, — ответил Киношита. — Он говорит правду.

— Позвольте мне несколько изменить вопрос. — Силвербак сухо улыбнулся. — Есть ли свидетели, которых, с определенными допущениями, можно полагать сторонними наблюдателями?

— Не знаю, — ответил Найтхаук. — Но все произошло так, как я и рассказал. А потом я сам пришел сюда, чтобы сообщить о случившемся.

— Вы их не провоцировали словами или действиями?

— Я всячески старался их успокоить. А что?

— Вы говорите, что они приняли вас за другого. Если вы спровоцировали их на ссору и они не знали, с кем имеют дело, я бы считал, что это равносильно убийству. Ведь вы в конце концов Вдоводел.

— Я был Вдоводелом, — поправил его Найтхаук. — А теперь я всего лишь старик, который ищет тихий уголок, чтобы прожить в нем до конца своих дней.

— Мне представляется, что наличие трех покойников противоречит этому заявлению. Я проверил: двое из них разыскиваются. — Улыбка Силвербака стала шире. — Так что мне предстоит решить, выдать ли вам положенное вознаграждение или обвинить в убийстве.

— Ерунда, — отмахнулся Найтхаук. — Если они разыскивались, как вы можете обвинять меня в убийстве?

— Они разыскивались за грабеж. Я знаю, вы долго отсутствовали, но грабеж по-прежнему не карается смертью.

— Тогда дайте мне какой-нибудь натрий-II или подключите к полиграфу, и покончим с этим. — Найтхаук начал злиться.

— Не думаю, что в этом есть необходимость, — покачал головой Силвербак. — Я уверен, что этот вопрос мы разрешим быстро и к взаимному удовольствию.

— Как же? — подозрительно спросил Найтхаук.

— И вы, конечно же, получите вознаграждение.

— Необходимости в этом нет.

— Но я настаиваю.

Найтхаук пристально посмотрел на него:

— В обмен на что?

— Все просто. Вы покинете Пондоро и пообещаете никогда сюда не возвращаться.

— Я не нарушил ни одного чертова закона!

— Это ничего не значит. Как только станет известно, что вы здесь, сюда слетятся честолюбивые юнцы со всего Внутреннего Пограничья. Только для того, чтобы сразиться с вами. — Он помолчал. — На Пондоро много убивают, но мы предпочитаем стрелять в животных.

— Они могут и не узнать, что я здесь. Завтра я собирался сменить и имя, и фамилию.

— Если бы вы не убили троих, я бы смог сохранить ваше новое имя в секрете… — Силвербак выдержал паузу. — Полицейский отчет изменить гораздо сложнее, чем таможенную регистрацию… Да, мне известно, что вы собирались поменять имя и фамилию.

— Черт побери! — рыкнул Найтхаук. — У вас нет законного основания выгнать меня отсюда!

— Я единственный избранный чиновник и единственный слуга закона на этой планете, во всяком случае, на ее половине. Мое слово имеет силу закона, и я говорю вам: вы нам здесь не нужны. — Вновь пауза. — Да вы сами не захотите остаться на Пондоро. Летите дальше и обзаведитесь новыми документами до того, как прибудете на планету, на которой решите обосноваться.

— Я остаюсь, — безапелляционно заявил Найтхаук.

— Я уже объяснил вам, что оставаться глупо, — гнул свое Силвербак. — К чему такое упрямство?

— Вдово… — Он запнулся. — Я не убегаю от угроз.

— Никто вам не угрожает. Я просто объясняю, что произойдет, если вы останетесь.

— Вы представляете закон. Ваша работа — защищать меня.

— Я представляю закон по недоразумению, мистер Найтхаук, — покачал головой Силвербак. — Никто больше не хотел занимать этот пост. Но большую часть своего времени я провожу на сафари. И, откровенно говоря, мне проще защитить вас от хищников, чем от людей.

— Хорош слуга закона! — пренебрежительно бросил Найтхаук.

— Вы хотите взяться за эту работу? — не замедлил с ответом Силвербак. — Одно слово, и она ваша. Две тысячи кредиток в месяц, и никто вас не депортирует. Убивайте кого хотите. Увидите, что мешать вам никто не будет.

— Я на пенсии.

— Что-то я этого не заметил.

— Они потянулись к оружию.

— Мы вернулись к тому, с чего начали. Я принимаю вашу версию, но хочу, чтобы завтра вы покинули нашу планету… или я начну новое расследование.

— Я дам вам знать о своем решении.

— Пожалуйста, хорошенько обдумайте мои слова, — продолжил Силвербак. — Ни к чему вам такой враг, как я, мистер Найтхаук. Я прекрасно понимаю, что в честном поединке мне против вас не устоять. Но я могу спрятаться в джунглях и застрелить вас с расстояния в четверть мили. И вы никогда не узнаете, кто и когда стрелял. Винтовки у меня точные. Я не промахнусь и с четырех сотен ярдов.

В следующее мгновение Силвербак увидел перед своим носом дуло лучевика Найтхаука.

— С чего вы взяли, что я дам вам уйти на эти четыре сотни ярдов, мистер Силвербак? — вкрадчиво спросил Найтхаук. Силвербак поднял руки, с испугу потеряв дар речи.

— Мне угрожали куда более серьезные люди, но я никогда не прогибался.

— Вы перебили много людей, — голос Силвербака чуть подрагивал, — но всегда стояли на стороне закона и убивали только преступников. Меня вы не убьете.

— Я давно уже исхожу из того, что нельзя не ставить на кон больше, чем можешь проиграть, — сквозь зубы процедил Найтхаук. — Вы готовы поручиться жизнью за свои слова?

Силвербак замотал головой.

Найтхаук опустил лучевик и убрал в кобуру.

— Я уеду, когда сочту нужным.

Он повернулся на каблуках и вышел из кабинета. Киношита хотел уже извиниться за поведение своего босса, но передумал и последовал за Найтхауком.

— Он, между прочим, прав, — такими словами встретил его Найтхаук.

— Тогда почему вы сунули ему под нос лучевик?

— Есть разница между правотой и наглостью. Сказать мне, что он собирается меня убить, — наглость.

— Так что будем делать?

Найтхаук собрался ответить, но его заглушили голоса высыпавших из таверны людей:

— Это он!

— Вы слышали, что он сделал?

— Неужели это Вдоводел?

— Он же старик. Как он мог…

— Он убил всех троих, прежде чем они успели выхватить пистолеты.

— Да? Посмотрим, как он справится с Билли Четвергом.

— Я слышал. Костолом Кимани уже летит сюда!

— Все понятно. — Найтхаук повернулся и зашагал к «Тейлору». — Нам опять пора в путь.

Глава 10

Найтхаук сидел в рубке, вглядываясь в обзорный экран. Киношита вернулся с камбуза с тарелкой еды, сея в кресло.

— Принести вам что-нибудь?

— Нет.

— Позволите спросить, куда мы летим?

— Валяй.

— Хорошо. Так куда мы летим?

— Не знаю.

Киношита долго смотрел на него.

— Вы злитесь на всю Галактику или только на тех ее обитателей, кто помнит Вдоводела?

Найтхаук не ответил, и Киношита принялся за еду.

— Позволите сказать пару слов? — нарушил он молчание несколько минут спустя.

— Да.

— Черт побери, Джефферсон, сколько вы будете пребывать в таком настроении?

— Пока оно не сменится.

— Я умру от старости, пока это произойдет.

— От старости я умру первым.

— Только не вы, — покачал головой Киношита. — Вы умрете, схватившись с двадцатью противниками одновременно. И при этом будете жаловаться, что хотели только одного: чтобы вас оставили в покое.

Найтхаук повернулся к нему:

— А что же мне, по-твоему, делать?

— Ваш второй клон воспользовался услугами хирургов, — напомнил Киношита. — Теперь у него новое лицо и новые документы. Никто никогда не узнает, кто он и кем был. Если вы так жаждете мирной жизни, почему бы вам не пойти тем же путем?

— Если ты вдруг этого не заметил, обращаю твое внимание, что пытался сделать то же самое, но безуспешно… так чего биться головой о стену? Идея неверна в корне. Я по-прежнему Найтхаук. А избавиться хочу от Вдоводела. Это мое лицо и моя фамилия. Вместе они определяют меня как личность. Я не вижу причин их изменять.

— Я мог бы указать вам четыре причины, — возразил Киношита, — но они все мертвы.

— Я провел в Глубоком сне сто двенадцать лет, — сердито бросил Найтхаук. — Мне нет нужды скрывать, кто я такой. Мои враги должны были умереть.

— Сами видите, как все обернулось. Вы умерли бы сами, если бы мы не создали двух ваших клонов. Заработанные ими деньги позволили вам дотянуть до создания лекарства, излечивающего вашу болезнь. Но, зарабатывая деньги, ваши клоны, естественно, нажили себе врагов, которые еще не обратились в пыль. Это факт, от которого не уйти. — Киношита помолчал. — Пока нам напомнили о Маркизе и полковнике Эрнандесе. Но ведь ваш второй клон убил Кассия Хилла и несколько сотен его лучших солдат. А ведь численность армии Хилла превышала четыре миллиона человек, мужчин и женщин. До появления вашего клона жили они очень даже неплохо. Скорее всего большинству из них очень хочется отправить вас к праотцам.

— Полагаю, ты высказался? — сухо спросил Найтхаук.

— Да, — кивнул Киношита. — Я думаю, на каждой обитаемой планете Внутреннего Пограничья найдется человек, который или затаил зло на Вдоводела, или захочет помериться с ним силой, чтобы в случае успеха прославиться на всю Галактику. Если вы думаете иначе, значит, не хотите смотреть правде в глаза. Вам необходима новая фамилия и новое лицо.

— Забудь об этом.

— Но еще на Пондоро вы собирались выправить себе новые документы.

— В последние дни я много об этом думал. — Найтхаук уперся указательным пальцем в щеку. — Пять лет я пытался найти в зеркале хоть что-то от этого лица, но на меня смотрело чудовище из кошмарного сна. Теперь мне вернули прежнее лицо, с ним я и останусь.

— Это глупо!

— Это мое лицо!

— И черт с ним. Ваши клоны всегда старались приспособиться к возникающей ситуации. Почему вы не хотите этого сделать?

— Мои клоны были молоды, они могли еще жить и жить. Я же старик, и мне обрыдло приспосабливаться к ситуациям. Пусть они подстраиваются под меня.

— Значит, вы собираетесь убивать людей на каждой планете, куда ступит ваша нога?

— Надеюсь, что нет. Выбор за этими людьми.

— Этого же можно избежать.

— Речь идет обо мне, не о тебе. Чего ты раздуваешь из мухи слона?

— Вы — мастер, — ответил Киношита. — Даже в шестьдесят два года вы дадите мне сто очков вперед. Знаете, я серьезно опасался, что эта троица на Пондоро может справиться с вами, но ведь вам ничего не грозило, так?

— Пожалуй.

— Теперь мне это понятно, — кивнул Киношита. — Но я знаю и другое. Есть и другие, которые могут взять над вами верх. Тем более что они моложе.

— Кто?

— Ваши клоны.

— И пусть. Один из них мертв, второй растворился в Галактике с новой фамилией и лицом.

— Вы не хотите меня понять. Если они могут справиться с вами, возможно, это удастся и кому-то еще. И вы, и я не будем об этом знать, пока вы не столкнетесь с одним из них. Я бы предпочел, чтобы вы избежали этой встречи и прожили ту жизнь, которую, по вашим же словам, вы хотите прожить.

— Я хочу. — Лицо Найтхаука закаменело. — Я старался уйти от этого парнишки на Черчилле, я убеждал эту троицу на Пондоро оставить меня в покое.

— Тогда почему ваши старания ни к чему не привели?

Найтхаук тяжело вздохнул:

— Я слишком долго был Вдоводелом.

— Вам ведь не удастся перемениться.

— Я знаю.

— Со временем вы будете слабеть, ваша реакция станет не такой быстрой, а молодые люди, которые будут заступать вам дорогу, наоборот, будут прибавлять и в силе, и в скорости, так что наступит день, когда одному из них удастся вас убить.

— По крайней мере смерть эта будет быстрой. — В голосе Найтхаука не слышалось ни сожаления, ни недовольства. — Медленной смертью я сыт по горло.

— А разве вам не хочется вновь оказаться в ситуации, когда не надо убивать, не надо опасаться, что каждый встречный может направить на вас пистолет?

— Если у меня четыре или пять миллионов врагов, на честный бой особо рассчитывать не приходится. Скорее надо ждать выстрела в спину.

— И вас это радует? — с сарказмом спросил Киношита.

— Послушай, я ценю твою заботу. Я надеюсь, что ты ошибаешься. Но в глубине души чувствую, что правота на твоей стороне. Но я жил с этим лицом, с ним я и умру.

— Хорошо. — В голосе Киношиты слышалась горечь. — Хотите умереть — ваше право. Мне все равно.

— Тебе далеко не все равно. Только я никак не пойму почему. Киношита уже собрался ответить, но его прервал голос корабельного компьютера:

— Нас преследует звездолет класса «Джей».

— И давно он у нас на хвосте? — осведомился Найтхаук.

— Двадцать стандартных минут. После пятнадцати минут преследования я попытался уйти от него, но маневр не удался. Моя модель — «Золотая стрела». Его — «Пуля». Скорость у него больше.

— Выясни, откуда взлетел звездолет и кто его владелец, — приказал Найтхаук.

Компьютер ответил после мгновенной паузы:

— Звездолет принадлежит корпорации «Звездная пыль». Взлетел с Пондоро семнадцать часов назад.

— Когда мы покинули Пондоро?

— Девятнадцать часов назад.

— Где находится штаб-квартира корпорации «Звездная пыль»?

— На Тундре.

Найтхаук посмотрел на Киношиту:

— Полагаю, вопросов у тебя нет?

— Нет.

— Можешь ты вывести его на обзорный экран? — спросил Найтхаук.

— Я могу показать вам стандартное изображение звездолета модели «702 Пуля». Корабль, который преследует нас, еще слишком далеко.

— Если он следует за нами с самой Пондоро, как получилось, что ты заметил его только двадцать минут назад?

— Я не знал, что он преследует нас. Мои датчики засекли его лишь двадцать одну минуту назад.

— Понятно, — промурлыкал Найтхаук. — Мы не можем оторваться от него, следовательно, нет смысла выводить его на ту планету, куда мы летим. Наверное, лучше всего пообщаться с ними.

— Сначала давайте убедимся, что эта чертова посудина не вооружена, — предложил Киношита.

— Звездолет класса «Джей» не имеет вооружения, — тут же дал справку компьютер.

— Пошли им приветствие, — приказал Найтхаук.

— Посылаю… исполнено.

— Обеспечь видео — и радиосвязь. Тут же перед Найтхауком и Киношитой появилось изображение крепкого мужчины.

— Привет, Найтхаук. — Мужчина сверкнул белозубой улыбкой. — Надоело бегать?

— Никто не бегает.

— Неужели ты хочешь сказать, что пять минут назад не пытался сбросить меня с хвоста?

— Компьютер следовал заложенной в него программе, — ответил Найтхаук. — Я даже не подозревал о вашем присутствии.

— Теперь знаешь. А после приземления мы познакомимся поближе.

— Почему вы преследуете меня?

— Ты убил троих моих друзей.

— Раньше я их никогда не видел.

— Естественно… И ты не знаешь, кто я такой. — Мужчина расхохотался.

— Совершенно верно.

— Ты меня разочаровал.

— Неужели?

— На Тундре ты много чего натворил, но никогда не врал. А тут за три минуты солгал мне трижды.

— Я вам не лгал.

— Ты сказал, что не пытался сбросить меня с хвоста, что не знаешь тех, кого убил, что не узнаешь меня. Как ни посчитай, получается три.

— Я убил их, защищаясь, — ответил Найтхаук. — Не заставляйте меня проделать то же самое с вами.

— У меня и мысли не было встретиться с тобой один на один, — ответил мужчина. — Все-таки ты — Вдоводел, так, во всяком случае, говорят. Но тебе придется заплатить за смерть моих друзей. — Он помолчал. — Если тебе от этого будет легче, скажу, что за смерть Маркиза я не держу на тебя зла. Я никогда его не любил.

— Вы и представить себе не можете, как мне полегчало, — усмехнулся Найтхаук.

Мужчина опять рассмеялся, громко и невесело.

— Сам скажешь, куда летишь, или нам придется выяснять самим?

— Думаю, самим, — ответил Найтхаук. — Компьютер, отключи связь.

Голограмма исчезла.

— Что будем делать? — спросил Киношита. — Оторваться от него нам не удастся, слишком мала скорость.

— Я знаю.

— Мы можем приземлиться на планете, входящей в Олигархию, и…

— Я не допущу, чтобы Олигархия решала мои проблемы, — отрезал Найтхаук.

— Так куда же нам лететь?

— Думаю, нет смысла устраивать войну на еще одной обитаемой планете.

— Похоже, он не один, — напомнил Киношита.

— Это их заботы, — ответил Найтхаук. — Мне же надо найти оптимальное место для нашего рандеву.

— Есть какие-то мысли?

— Да. Пару раз мне доводилось бывать в этом секторе Пограничья. — Он помолчал. — Компьютер, как далеко мы от Болингброка VI? Парсеки и мили меня не интересуют, только часы.

— На этой скорости, при условии, что мы не столкнемся с ионным штормом, я смогу войти в систему Болингброка через тринадцать часов и двадцать семь минут.

— Изменяй курс.

— Ввожу новую программу… исполнено.

— Хорошо, а теперь пора и перекусить.

Найтхаук ушел на камбуз, а Киношита попросил компьютер выдать ему более подробную информацию о Болингброке.

— Одиннадцать планет, включая четыре газовых гиганта, два пояса астероидов. Семь внутренних планет окружены атмосферой.

— Сколько кислородных планет?

— Ни одной.

— Ни одной? — изумился Киношита. — А Болингброк VI?

— Атмосфера главным образом состоит из метана, средняя температура минус семьдесят три градуса по Цельсию.

Вот, значит, где ты хочешь встретиться с этим типом и его гориллами. Если они тебя не убьют, это сделает планета.

Глава 11

Болингброк VI словно сложили из миллиарда поблескивающих звезд. Сложенные из кристаллов наросты тянулись к небу, каждый кристалл всеми своими гранями отражал и преломлял солнечные лучи. Неровная поверхность планеты словно топорщилась осколками стекла, каждый из которых переливался всеми цветами радуги.

— Красиво, однако, — заметил Киношита.

— Это точно, — кивнул Найтхаук, проверяя подвижность шарниров скафандра.

— А почему вы решили встретиться с ними именно на Болингброке?

— Мне тут нравится.

— Неужели дело только в этом? — не унимался Киношита. — Вы стоите на равнине метановой планеты, ждете бог знает скольких врагов, и все потому, что вам здесь нравится?

Найтхаук усмехнулся:

— С моими клонами ты так не разговаривал, не так ли?

— Они бы этого не позволили, — признал Киношита.

— К счастью для тебя, у стариков терпения больше, не так ли? — Найтхаук по-прежнему улыбался.

— Черт побери! — раздраженно воскликнул Киношита. — Неужели вы не можете сказать, почему мы здесь? Я же могу вам помочь!

— Твоя помощь мне не нужна, — ответил Найтхаук. — Я же сказал тебе об этом, как только мы приземлились. В корабле ты был бы куда в большей безопасности. Возвращайся.

— Никогда.

— Но почему? Я прекрасно обойдусь без тебя.

— Я остаюсь.

— Ты не ответил на мой вопрос.

— А вы — на мой, — отрезал Киношита. Найтхаук пристально посмотрел на него, потом пожал плечами:

— Ты взрослый человек, так что поступай как знаешь.

— Я все-таки не понимаю, почему вы решили встретиться с ними именно на этой безвоздушной планете.

— У Болингброка есть атмосфера, — поправил его Найтхаук.

— Но дышать-то здесь нечем.

— Безвоздушной ее назвать нельзя.

— Хорошо, атмосфера есть. Большое дело!

— Это важный момент.

Киношита нахмурился.

— Раз вы так говорите… но я, убей бог, не понимаю почему.

— Надеюсь, они тоже этого не понимают. — И Найтхаук указал на серебристую сигару звездолета, опускающуюся на поверхность планеты.

Киношита поднял голову.

— Они приземлятся через три минуты.

— Похоже на то, — согласился Найтхаук.

— Вы так и будете стоять под открытым небом и дожидаться, пока они подойдут поближе?

— Совершенно верно.

— Если они приземлятся вон там, — Киношита вскинул левую руку, — то смогут спрятаться за этими наростами и расстреляют вас, как в тире.

— Я очень надеюсь, что именно такая мысль и придет им в голову.

— Черт побери! Я вроде бы ваш напарник! Почему же вы не делитесь со мной своими планами?

— Мне не нужны напарники, — твердо ответил Найтхаук. — Я ценю твою дружбу и твою верность, но я попросил тебя уйти на корабль. Ты сам принял решение остаться со мной.

— Послушайте, сбросьте наконец маску Вдоводела. Джефферсон Найтхаук нравится мне куда больше.

Найтхаук посмотрел на него, но промолчал.

— Извините. — Киношита смутился. — Я не хотел, так уж вышло.

— Извиняться тебе не за что. Я не держу зла на человека, если он говорит то, что чувствует. В наше время честность — большая редкость.

Киношита переминался с ноги на ногу.

— Все равно, я извиняюсь.

— Хорошо.

— Если от меня что-то потребуется, дайте знать, и я все сделаю. Командуете парадом вы.

— Тебе ничего не придется делать. Вроде бы я уже говорил об этом.

Киношита взглянул на руки Найтхаука.

— Черт! — вырвалось у него.

— Что такое?

— Мы надели не те перчатки. Эти с металлическими накладками и используются при ремонте двигателя. Удержать ими лазерный пистолет очень трудно.

— Я справлюсь.

— Я могу вернуться на корабль и… Да нет, здесь переодеть их вы не сможете. Отморозите руки. Вам лучше вернуться на корабль и…

— Нет времени. — Найтхаук указал на вооруженных людей, вышедших из преследовавшего их корабля.

— Шесть, семь, восемь, — считал Киношита. — Восемь! Неужели вы думаете, что справитесь с ними? В тридцать восемь, может, и справились бы, но сейчас вам…

— Если придется, то справлюсь и сейчас.

— Если придется? Что вы хотите этим сказать?

— Я хочу сказать, что, возможно, и не придется, — спокойно ответил Найтхаук и повернулся лицом к приближающейся компании.

Самый здоровенный из них остановился под пурпурной «хрустальной» колонной.

— Ты выбрал для своей могилы чертовски красивую планету, Вдоводел.

Голос с трудом пробивался сквозь статические помехи.

— Если она тебе нравится, может, не стоит меня на ней убивать? — ответил Вдоводел. Мужчина расхохотался:

— А у тебя, оказывается, есть чувство юмора. На Тундре, помнится, оно отсутствовало напрочь. Пять лет мотаний по Галактике творят с человеком чудеса.

— Как я понимаю, ты не собираешься сказать, кто ты и почему ты здесь?

— Ты что, шутишь? — вскинулся мужчина.

— Я просто хочу знать, какое имя написать на твоем надгробном камне. — Киношита заметил, что изменился даже тембр голоса «старика». Найтхаук исчез, слово взял Вдоводел.

Мужчина махнул рукой, и семь его спутников тут же рассредоточились, спрятались за кристаллическими выступами.

— Ты знаешь какую-нибудь короткую молитву, Вдоводел? Боюсь, что на длинную времени тебе не хватит.

— Ты уверен, что и дальше должен продолжать в том же духе?

— Уверен ли я? — Мужчина вновь рассмеялся. — В мужестве тебе не откажешь, Вдоводел. Тут двух мнений быть не может. Но на моей стороне восемь стволов, и все мы хорошо защищены. Вы же стоите в чистом поле. И что вы собираетесь теперь делать, два жалких старикашки?

— Полагаю, нам остается только поаплодировать гениальному полководцу, — ответил Найтхаук.

Он поднял руки, чтобы все убедились, что пистолеты по-прежнему в кобурах, и резко хлопнул в ладоши.

Металл ударил о металл, грохнуло так, словно взорвалась бомба. От этого звука все кристаллические выступы в радиусе четверти мили посыпались на землю, завалив осколками людей, которые стояли рядом.

— Стреляй в воздух. — Найтхаук протянул Киношите маленький пистолет. Киношита каждые несколько секунд нажимал на курок, а Найтхаук, достав лучевик, направился к мужчинам, которые барахтались под грудами кристаллов, и один за другим прикончил всех восьмерых.

— Господи! — прошептал Киношита, оглядывая поле боя. — Господи!

— Чего ты расстроился? — спросил Найтхаук, вернувшись к Киношите.

— Я все забываю, кто вы. — Киношита покачал головой. — Для вас это легкая прогулка в парке. Вам шестьдесят два, а вы не моргнув глазом расправились с восьмерыми.

— Будь мне тридцать восемь, тебя бы это не впечатлило? — сухо осведомился Найтхаук.

— Как вы могли знать, что этот трюк сработает на безвоздушной планете?

— Я же говорил тебе: здесь есть атмосфера. Если нет воздуха — нет молекул. Нет молекул — звук не может распространяться.

— Поэтому вы и надели перчатки с металлическими накладками?

— Я знал, что шума от них будет много. А вот уверенности, что я успею достать пистолет до того, как они меня пристрелят, как раз и не было.

— Но вы должны были знать, что они укроются за этими колоннами.

— Ну, я решил, что они, зная, с кем имеют дело, постараются обезопасить себя и решат, что лучше стрелять из-за укрытия. Я же сознательно встал на открытой площадке, где они могли видеть каждое мое движение. Тем самым я побудил их сначала найти укрытие, а уже потом доставать оружие.

— Для вас это чистый бизнес, ничего больше?

Найтхаук покачал головой:

— Раньше это был мой бизнес. Теперь — нет.

— Иногда вы не можете спрятаться от себя.

— Я Джефферсон Найтхаук.

— И Вдоводел.

— Отнюдь. Вдоводелом я был раньше.

Его тон подсказал Киношите, что не стоит продолжать эту дискуссию. Поэтому он прогулялся к каждому из восьми трупов, некоторых перевернул, вглядываясь в лица.

— Неплохая добыча, — наконец вырвалось у него.

— Это не мужчины, — бесстрастно бросил Вдоводел.

— Я не об этом. Трое мне знакомы. Я видел их физиономии на голограммах с надписью «Разыскивается». Готов спорить, что и за остальных установлено вознаграждение.