Вдоводел (№3) - Вдоводел исцеленный

— И что такого?

— Разве ты не хочешь снова стать молодым?

Найтхаук покачал головой:

— Лучше быть старым и живым. На кладбищах полным-полно молодых и глупых.

— Готова спорить, что многих из них отправил туда ты.

— С чего ты это взяла?

— Догадалась. — Она перекинула в другую руку корзинку с ленчем. — Может, я и не права. Вроде бы я знаю большинство знаменитых киллеров Внутреннего Пограничья, хороших и плохих, но тебя раньше не встречала. Фамилия уж больно знакомая, но никак не могу понять, где я могла ее слышать.

— Это неудивительно. Ты родилась на сто лет позже.

— Не понимаю.

— Сто двенадцать лет назад я лег поспать. И проснулся совсем недавно, не прошло и полгода.

Сара с любопытством посмотрела на него:

— Тебя заморозили?

— Да.

Ее глаза широко раскрылись.

— На Делуросе?

Он кивнул.

— Господи… так ты — он!

— Возможно.

— Ты — Вдоводел! Настоящий Вдоводел! — затараторила она. — Я слышала слухи, легенды, что ты подцепил какую-то ужасную болезнь и тебя заморозили до того времени, пока ее научатся излечивать, но подробностей никто не знал. Подсознательно я узнала тебя, как только увидела! Узнала! — Она рассмеялась, покачала головой. — Что же это я, трещу как сорока. Извини.

— Ты не боишься быть с Вдоводелом?

— Он всегда боролся за правое дело, — ответила она.

— Иногда ради этого приходилось вести себя дурно.

— Добро должно быть с кулаками. Ты был лучшим слугой закона и охотником за головами.

— В далеком прошлом. До твоего рождения. Черт, до рождения твоих бабушек и дедушек. А теперь я старик, который хочет наблюдать за птичками и читать книги, до которых раньше не дошли руки.

— Ты можешь сказать мне правду, Джефферсон. — Она смотрела ему в глаза. — Я на твоей стороне. Ты здесь для того, чтобы разобраться с наркоторговцами, не так ли?

Он покачал головой:

— Отнюдь. До встречи с тобой я не имел о них ни малейшего понятия.

— Неужели?

— Можешь мне поверить. А почему ты на них донесла? Они бы тебя не трогали, если бы ты не высунулась.

— Мой сын стал наркоманом. Жевал семена альфанеллы. Чуть не умер. Когда я узнала, где он берет семена, я натравила на них полицию. — Она посмотрела на Найтхаука. — И натравлю снова.

— Ты же знала, что они попытаются рассчитаться с тобой.

— Я надеялась, что полиция возьмет их всех, — ответила Сара. — Но я нисколько не сожалею о том, что сделала.

— Большинство людей сначала думают о последствиях, — философски заметил Найтхаук.

— Это их проблема.

— И сколько тут наркоторговцев?

— Кто знает? Пять, десять, двадцать. Они нанимают киллеров по всему Пограничью. — Сара сухо улыбнулась. — И щедро платят.

— Может, Вдоводел сможет тебе помочь?

— В этом нет необходимости. Ты прилетел сюда по своим делам, а я их не боюсь.

— Я восхищен твоей смелостью. Но она не делает тебе чести. Если человек в здравом уме, он не будет выходить на бой с двадцатью противниками.

— Ты выходил.

Найтхаук улыбнулся.

— Есть много людей, которые поклялись бы, что с головой у меня далеко не все в порядке. — Улыбка исчезла. — Кроме того, такая у меня была работа. А у тебя — нет.

— Здесь мой дом. Убегать я не собираюсь.

— Никто тебе этого не предлагает. Я лишь подумал, что помощь тебе не помешает.

— Я благодарю тебя за предложение, но ответ будет тем же — нет, — решительно заявила Сара. — Им нужна я, я сама и буду с этим разбираться.

— Как скажешь. — Найтхаук двинулся дальше, выискивая птичек. — Смотри, вон еще одна. По левую руку. С ярко-красными перышками.

— Я знаю, о чем ты думаешь.

— Я думаю: если она не понизит голоса, то наверняка спугнет пичужку.

— Ты думаешь, что нет нужды мне противоречить, потому что, если наркоторговцы таки появятся, ты меня защитишь.

— Я слишком стар, чтобы кого-то защищать. — Найтхаук посмотрел направо. — А вот еще одна, пурпурно-золотистая.

— Я помню легенды, которые слышала о тебе в детстве, — продолжала Сара. — Ты был одним из моих героев. И никогда в жизни не уходил от борьбы.

— Зато ушел от жизни сто двенадцать лет назад.

— Но ты и здесь вышел победителем.

Найтхаук замялся.

— Победил не я. Врачи. И чтобы заплатить им, потребовалась пара молодых Вдоводелов.

— Я тебя не понимаю.

— Боюсь, я тоже, — ответил он. — Ты не проголодалась? Может, перекусим?

Сара встретилась с ним взглядом.

— Почему ты здесь?

— Дело случая.

— В случайности я не верю.

— А я не верил, что взрослый человек может заболеть эплазией. Как выяснилось, напрасно.

— Болезнь тяжелая?

— Очень.

— Я, конечно, о ней слышала, но не видела ни одного больного.

— Считай, что тебе повезло, — усмехнулся Найтхаук.

— Как я понимаю, тебе не хочется говорить об этом.

— Мне не хочется даже думать об этом. Детям снятся далеко не такие страшилища, и то они просыпаются с криком.

Сара поставила корзинку на траву, расстелила одеяло, села. Найтхаук присел рядом, получил от нее сандвич и банку пива.

— А при чем тут два молодых Вдоводела?

— Когда я согласился на заморозку, мои деньги остались у адвокатов. Они должны были вложить их в надежные активы, а процентами с капитала оплачивать мое пребывание в криогенной лаборатории. — Губы его изогнулись в сухой улыбке. — Случилось это до того, как Надин Кигори стал губернатором Делуроса VIII и начал реализовывать свою экономическую модель. В результате на планете разыгралась инфляция, и процентов стало не хватать для оплаты расходов на мое содержание.

— А что произошло потом? — спросила Сара. — Как я понимаю, на улицу тебя не выставили.

— Кому-то потребовались услуги Вдоводела. Я, конечно, не мог отправиться в Пограничье. Черт, да я не смог бы подняться на ноги. Но они решили создать клон и послать его вместо меня.

— Я думала, это незаконно.

— А когда врачей и адвокатов беспокоил такой пустячок, как законность?

— Значит, клон отправился в Пограничье и выполнил задание?

— Я думаю, что да.

— Ты думаешь?

— Он был очень молод и наивен. А человек, на которого он работал, клялся, что задание клон не выполнил. — Найтхаук помолчал. — Разумеется, человек, на которого он работал, его же и убил, поэтому я не склонен ему верить. Но факт остается фактом: клон заработал только половину денег, полагающихся ему в случае выполнения задания, и через два года ситуация повторилась: мне вновь потребовались деньги. На этот раз они смогли наделить клона не только моими рефлексами, но и памятью. Как я понимаю, это создало для него определенные трудности, мои воспоминания устарели на добрую сотню лет, но он задание выполнил, поэтому я здесь.

— А где он?

Найтхаук пожал плечами:

— Если верить Киношите, где-то в Спиральном Рукаве, с новым именем и лицом.

— А какое отношение имеет ко всему этому Киношита?

— Он тренировал первого клона.

— А второго?

— Второй в тренерах не нуждался, но Киношита его сопровождал. Клон знал, что по возвращении на Делурос его убьют, в конце концов его создатели нарушили с десяток законов, поэтому с деньгами он послал Киношиту. А сам тем временем выправил себе новые документы и сделал пластическую операцию.

— И ты с ним не встречался?

— Никогда.

— Разве тебя не разбирает любопытство?

— Скорее нет, чем да. Я знаю, каким я был в сорок один год, а ему сейчас именно столько…

— Но увидеть точную свою копию…

— Он уже не моя копия. И потом, если бы он захотел увидеть меня, то нашел бы. Я ни от кого не прячусь. — Он помолчал. — Свою работу он выполнил и никому ничего не должен, в том числе и мне. Думаю, что, окажись я на его месте, мне бы тоже не захотелось видеться с оригиналом. Редко кому хочется встретиться лицом к лицу со своим Богом… или своим создателем.

— Этот второй клон… он устроил ту заваруху на Перикле IV?

— Да.

— Мне следовало догадаться, что такое по плечу только Вдоводелу.

— С какой стати? — удивился Найтхаук. — Вдоводел уже сто лет, как исчез.

— Вдоводел на тебе не кончается, Джефферсон, — объяснила она. — Вдоводел — это и ты, и твои клоны, и легенда. Ты сейчас живее всех живых.

— Тогда, может, ты призадумаешься, а не позволить ли Вдоводелу помочь тебе? Сара покачала головой:

— Не позволю, ради твоего же блага.

— Обо мне не беспокойся, — ровным голосом, без всякой бравады ответил Найтхаук. — Многие пытались меня убить. А я все еще топчу ногами землю.

— Дело не в этом.

— Тогда в чем? Ты мне нравишься, и я хочу тебе помочь.

— У тебя нет официальной должности. И полиция Олигархии захватила всех известных членов банды. Насколько мне известно, ни за одного человека или инопланетянина, оставшихся на свободе, не назначено вознаграждение. — Она помолчала. — Неужели ты не понимаешь? Убив их, ты нарушишь закон. Пусть это звучит и смешно, но тебя могут арестовать за убийство.

— С этим я как-нибудь разберусь. Если уж меня припечет, я покину Перекати-Поле и полечу к ядру Галактики.

— Нет, — отрезала Сара. — Я не хочу причинять тебе неудобств.

— И это единственная причина?

Она долго смотрела на него.

— Есть и двадцать других.

— И ты собираешься схватиться с ними одна?

— Разумеется, нет. Но я собираюсь принять меры предосторожности. Это моя планета. Я знаю, где спрятаться, где расставить ловушки. А что бы сделал ты?

— Я бы встретил их в космопорте и объяснил, что здесь им делать нечего.

— А если бы они рассмеялись тебе в лицо?

— Мало кто себе такое позволял.

— То есть ты встанешь перед ними и все им объяснишь? Один?

— Слушай, почему бы тебе не положиться на меня?

— Не могу. Ты мне тоже нравишься, и я не хочу, чтобы тебя убили.

— Я не собираюсь умирать. Я положил слишком много сил и денег, чтобы жить.

— Я благодарна тебе за твое предложение, Джефферсон, но все-таки это не твое дело.

— Мы поговорим об этом позже. — И Найтхаук открыл банку пива.

— Лучше сейчас. У тебя нет права их убивать. Если ты встретишь их и проиграешь, ты покойник, если встретишь и победишь — преступник. Я не хочу нести ответственность ни за первое, ни за второе.

— Хорошо, — кивнул Найтхаук. — Сделаем все, как ты хочешь.

— Спасибо тебе.

Последовала долгая пауза.

— Почему ты так на меня смотришь? — нарушил ее Найтхаук.

— Ты из тех, кто всегда добивался своего. Очень уж легко ты сдался.

Он улыбнулся:

— Победителю следовало бы проявить великодушие.

— Сначала я должна убедиться, что победила.

— Нет проблем. Я никогда не был преступником. И не собираюсь им становиться.

Сандвичи они доели в молчании.

— Ты, наверное, повидал много планет, — сказала Сара, когда они поднялись.

— Пожалуй.

— Расскажи мне о них.

— Рассказывать особо нечего. Я прилетал исключительно по делу. Если начинаешь наблюдать за птичками, забываешь следить за пулями и лазерными лучами. — Он пожал плечами. — Кроме того, прошло больше ста лет. Большинство планет за это время изменились до неузнаваемости.

— Грустно, знаешь ли, побывать в стольких местах и не сохранить никаких воспоминаний.

— Воспоминания сохранились. Но не о планетах, а о том, что на них произошло.

— Неужели тебе никогда не хотелось расслабиться, отдохнуть?

— Я расслаблялся последние сто двенадцать лет, — ответил Найтхаук. — К хорошему привыкаешь. Теперь мне хочется расслабляться до конца жизни.

— Так ты действительно прилетел сюда, чтобы здесь и остаться?

— Планетка-то захолустная. Такая мне и нужна.

— Почему?

— Меньше людей — меньше врагов.

— Все твои враги умерли пятьдесят или шестьдесят лет назад.

— Ты в этом уверена? — В голосе звучали нотки горечи.

— Я что-то упустила?

— Моим клонам удалось настроить против себя несколько тысяч очень опасных людей. — Он вздохнул. — Своих врагов я хоть знал. Эти же возникают словно из-под земли, и я никого в глаза не видел.

— Враги клонов пытаются свести счеты с тобой?

— Я же Вдоводел. Больше их ничего не интересует.

— И давно ты вышел из криогенной лаборатории?

— Четыре или пять месяцев назад. Потом какое-то время провел в больнице, набирался сил. Мне делали пластические операции. Так что в Пограничье я не так уж и давно, но на Черчилле у меня сожгли дом, а на Пондоро мне пришлось убить троих, а на Болингброке — восьмерых.

— И ты никого не знал?

— Никого.

— Да уж, какое-то божество с чувством юмора решилось отыграться на тебе за то, что из-за тебя детям снились кошмарные сны. Теперь ты сам живешь, как в кошмаре.

— Спасибо уж на том, что живу. — Найтхаук пробежался пальцами по густой гриве седеющих волос. — Потому-то мне и хотелось поселиться на отдаленной, малонаселенной планете вроде Перекати-Поля. Тут им не удастся застать меня врасплох, я сразу узнаю об их появлении.

— Возможно, — согласилась Сара. — Но так жить нельзя.

— И это говорит женщина, дожидающаяся, когда к ней пожалуют бандиты.

— Я от них спрячусь, расставлю им ловушки, и что бы ни случилось, в этой истории будет поставлена точка.

— В таких историях точки не ставятся, вот этому жизнь меня научила.

— Эти мерзавцы превратили моего сына в наркомана. Я на них донесла, и донесу снова, если появится такая возможность. — Она упрямо выпятила подбородок. — Я сделала то, что следовало сделать. И не боюсь последствий.

— Хорошо. — Найтхаук пожал плечами. — Если я не могу отговорить тебя, значит, так тому и быть. — Он двинулся по тропе. — Давай лучше полюбуемся птичками.

Следующий час они бродили по лесу, выискивая птиц, делясь воспоминаниями, отдыхая, наслаждаясь компанией друг друга. Найтхаука все сильнее влекло к Саре. И главную роль тут сыграла отнюдь не внешность: он никогда не западал на миниатюрных женщин или блондинок. Наверное, свою роль сыграли ее уверенность в себе и независимость, те самые черты характера, которые всегда приводили его в восхищение.

Наконец, они вышли из леса, сели в ее вездеход, оставленный на опушке.

— Возвращаемся в город? — спросила она.

— Почему нет? У меня есть там кое-какие дела.

— Хочешь присмотреть дом?

— Пока еще нет. Сначала мне надо пожить в городе несколько дней, почувствовать здешнюю атмосферу.

— Я думаю, это правильно. Недвижимость здесь не идет нарасхват. Дом, продающийся сегодня, будет продаваться и через неделю, и через месяц… скорее всего и в следующем году.

— Это хорошо.

— Ты уж не сочти, что я слишком любопытна, но… чем ты сейчас занимаешься?

— Главным образом выписываю счета. Если я хочу стать здешним гражданином, кому подавать заявление?

— У нас только одно правительственное здание, — ответила Сара. — Там сидят и мэр, и сборщик налогов, и инспектор по строительству, все. Наверное, и командующий армией, если она у нас есть.

— Значит, мне туда прямая дорога.

— Оно в соседнем квартале. — Сара притормозила, когда они миновали окраины и въехали на Главную улицу. — Если не возражаешь, подвезу прямо к двери.

— Отлично.

— Как насчет того, чтобы пообедать со мной, когда покончишь с делами?

— С удовольствием. — Вездеход остановился, Найтхаук спрыгнул на асфальт. — Приду сразу же. Много времени мне не потребуется.

Сара тронула вездеход с места, поехала к ресторану. Проследила за пересменкой и как раз составила список продуктов, которые хотела заказать на следующую неделю, когда в зал вошел Найтхаук.

В его внешности что-то изменилось. Ей потребовалось ровно две секунды, чтобы понять, что именно.

— Это еще что такое? — Она указала на сверкающую золотую звезду.

Он сухо улыбнулся:

— Раз уж я решил здесь обосноваться, негоже мне ходить в безработных.

Глава 15

Две недели Найтхаук жил как в раю. Вставал поздно, ел трижды на дню, большую часть времени проводил с Сарой Дженнер, а обязанности шерифа ему пришлось выполнять только один раз: успокаивал пьяницу, который и не думал сопротивляться.

— Может, они и не появятся, — предположил Киношита как-то после ужина, сидя у стола Найтхаука на удобном деревянном стуле. — В Галактике миллионы миров. Если им хватит ума, они откроют пару десятков новых каналов. Нет смысла держаться за одну планету, особенно в их бизнесе.

— На Перекати-Поле они прилетят, можешь не сомневаться, — возразил Найтхаук.

— С чего такая уверенность? Путей доставки наркотиков сколько хочешь.

— Здесь живет Сара, а они от нее не отступятся.

— А может, она все выдумала?

— Что-то мне не показалось, что у нее столь богатое воображение.

— Пожалуй, что нет, — согласился Киношита, помолчал, прежде чем добавить:

— Она вам все больше нравится, не так ли?

— Этим она нарушает какой-нибудь закон?

— Нет, разумеется, нет. Но я слышал, что у нее есть сын — сейчас он учится в колледже, — у которого были проблемы с наркотиками.

— Я не говорил, что мне нравится сын.

— Я думал, что его нельзя отделять от матери.

— Он на Аристотеле, — пояснил Найтхаук. — Так что мне не придется принимать участие в его воспитании. Кроме того, едва ли он вернется сюда. А если вернется, то с дипломом, которого, как я понимаю, никогда не было ни у тебя, ни у меня.

— Вы только не подумайте, что я сую нос в чужие дела. Просто тревожусь за вас.

— Я знаю. Не понимаю я другого — почему. — Найтхаук пристально посмотрел на Киношиту. — Я склонен полагать, что ты путаешь меня с моим клоном. Ты познакомился со мной лишь после того, как меня вывели из Глубокого сна. Ты, возможно, думаешь, что я — это он, но на самом деле это не так.

— Вы мне нравитесь.

— Это очень уж обтекаемый ответ. Как-нибудь я потребую от тебя правды. А пока свяжись с космопортом и узнай, ожидают ли ночью прибытия каких-нибудь кораблей.

— До него две мили! — запротестовал Киношита.

— Я же не предлагаю тебе идти туда. В кабинете полдесятка средств связи. Воспользуйся любым.

Пока Киношита связывался с космопортом, Найтхаук прошел в маленькую тюрьму, чтобы посмотреть, не желает ли арестованный кофе, но пьяница крепко спал, и Найтхаук решил его не будить. Повернулся и направился в кабинет.

— Думаю, я их засек, — объявил Киношита.

— Объясни.

— Через час должен приземлиться корабль, зарегистрированный на Дарбинане. Согласно поданной декларации, летит он практически пустым, поднявшись с Кихота тридцать восемь часов назад.

— И что?

— В джунглях Кихота выращивают альфанеллу. Там есть и ремонтная база, и заправочная станция. С чего это кораблю с пустыми трюмами приземляться здесь через тридцать восемь часов после взлета?

— В логике тебе не откажешь.

— И что вы намерены предпринять?

— Если я и буду что-то предпринимать, так в космопорте. А в этом здании, за исключением тебя, нет ни одного человека, который может хоть что-то противопоставить людям, летящим, если ты окажешься прав, на этом корабле.

— Я пойду с вами.

Найтхаук покачал головой:

— Ты останешься с Сарой. Если они справятся со мной, я хочу, чтобы ты прикрыл ее.

— Правильное ли это решение? Пройти нас двоих им будет гораздо сложнее.

— Делай, что тебе говорят.

Киношита вздохнул:

— Хорошо, — Спасибо тебе. Я не хочу, чтобы она знала об этом корабле. Так что просто зайди в ресторан и закажи пива. Если она спросит обо мне, скажи, что человек я пожилой и решил лечь пораньше. Она тебе поверит.

Киношита поднялся и ушел. Найтхаук заглянул в тюрьму, открыл камеру, тряхнул еще не проспавшегося пьяницу за плечо, велел ему идти домой. Не то чтобы ему могла потребоваться эта камера. Однако ночь эту он мог не пережить и опасался, что о пьянице вспомнят не скоро, так что бедняге придется мучиться без пищи и воды.

Потом он заглянул в оружейную комнату. Нашел все, что хотел, запер все двери и на служебном вездеходе, которым его обеспечивало правительство, отправился в космопорт. До посадки корабля оставалось чуть меньше часа, но Найтхаук успел подготовиться к встрече.

Когда корабль приземлился, в космопорте не осталось ни одной души. Ночную смену он отправил по домам. Незваных гостей, девятерых людей и пятерых инопланетян, сурового вида, вооруженных до зубов, встретил у здания таможни.

Когда их разделяло тридцать ярдов, Найтхаук вышел из тени.

— Дальше вам пути нет.

— Ты кто такой? — пожелал знать один из людей.

— Закон.

Мужчина рассмеялся:

— Ты хочешь сказать, что они нашли себе нового шерифа?

— Если верить надписи на звезде, я — комиссар полиции, — ответил Найтхаук.

— А в чем разница?

— Ее нет. Я по-прежнему представляю закон. А закон говорит, что вы должны сообщить о цели своего прибытия.

— Пошел ты к черту! — рявкнул мужчина.

— Тогда вам лучше развернуться и топать на свой корабль. На Перекати-Поле вас не ждут, ни сейчас, ни в будущем.

— Ты хоть знаешь, с кем говоришь, старик?

— Я говорю с бандой наркоторговцев, которая собирается покинуть эту планету.

— Ты нам не нужен. Пропусти нас.

— Ни в коем разе.

— Торопишься на тот свет? — осведомился мужчина. — Нас, между прочим, четырнадцать.

— С этим проблем не будет. Кладбище у нас большое.

Мужчина изумленно вытаращился на него:

— Да кто ты такой, старик?

— Меня называли по-всякому, — ответил Найтхаук. — Одно прозвище, правда, осталось. Вдоводел.

— Ты — это он? Ходили слухи, что ты вернулся!

— На этот раз слухи подтвердились.

Мужчина пристально смотрел на него:

— Даже Вдоводелу с нами не справиться. Нас четырнадцать!

— В свое время я бы с вами справился. Теперь приходится прибегать к другим средствам.

— О чем ты? — Мужчина всмотрелся в тень, отбрасываемую зданием таможни.

— Хватит болтать, — Найтхаук не стал отвечать на вопрос. — Возвращайтесь на корабль. — И добавил:

— Оружие оставьте здесь.

Мужчина вновь посмотрел на Найтхаука:

— Против тебя мы ничего не имеем, Вдоводел. Нам нужен другой человек. Дай нам пройти, и мы сохраним тебе жизнь.

— С преступниками на сделки я не иду, — отрезал Найтхаук. — Оружие на землю! Быстро!

Мужчина вытащил лазерный пистолет. Найтхаук оказался проворнее и выстрелил мужчине под ноги. Сдетонировало взрывное устройство, практически невидимое в ночном сумраке. Предсмертные крики четырех людей и двоих инопланетян огласили космопорт: их отнесло футов на двадцать. Мгновением позже Найтхаук взорвал еще два устройства, и внезапно от четырнадцати бандитов остался только один, еще юноша, который, широко раскрыв глаза, смотрел, как взрывы разносят его дружков в клочья.

Найтхаук взглянул на него, опустил лучевик.

— Вот что, сынок, выбор за тобой. Ты можешь или уйти, или посоревноваться со мной в быстроте реакции. Бомб больше нет. Сюрпризов тоже. Только ты и я. Как думаешь, устоишь ты против Вдоводела?

Юноша долго смотрел на него, потом мотнул головой.

— Тогда уходи, и чтоб ноги твоей не было на Перекати-Поле.

— Куда я пойду? Что я им скажу?

— Куда ты пойдешь, мне без разницы, а боссам можешь сказать, что дорога на Перекати-Поле им отныне заказана.

— Они вернутся.

— Ты меня слышал, кладбище у нас большое. Места хватит на всех.

Юноша отступил на пару шагов. Остановился.

— Я не могу вернуться и сказать им, что остальных убили. Они мне не поверят. Подумают, что я их предал!

— Это не мои проблемы.

— Я не могу этого сделать! — взвизгнул юноша.

— Не дури, сынок.

— Нет у меня выбора! Нет!

Он потянулся за оружием и умер еще до того, как его пальцы коснулись рукоятки.

— Глупец! — Найтхаук подошел, сделал контрольный выстрел в голову. — Глупец.

Потом направился к кораблю, прикрепил еще одно взрывное устройство к соплу, взорвал его. Открыл люк.

— Если есть кто живой, выходите с поднятыми руками. Второй раз просить не буду.

Ответа не последовало.

Молодой Найтхаук проник бы в корабль, чтобы отыскать попрятавшихся врагов. Найтхаук зрелых лет просто закрыл люк и заварил замок лазерным пистолетом: если в корабле кто и остался, через три или четыре дня они сообразят, что лучше сдаться, чем умереть с голоду.

Потом Найтхаук заглянул в службу безопасности, приказал компьютеру перестроиться с чрезвычайного на обычный режим работы, оставил инструкции насчет запечатанного корабля, сел в вездеход, вернулся в город, оставил его у правительственного здания, прошелся до ресторана.

Киношита вскочил из-за столика, едва увидев его:

— Все кончено?

— Да, конечно. — Найтхаук подошел к столику, сел. Из кухни выглянула Сара:

— Я думала, ты спишь.

— Скоро лягу. Надо было закончить одно дельце. — Он снял звезду и бросил на стол. — А вот это мне больше ни к чему.

— Что случилось? — пожелала знать Сара.

— Теперь тебе докучать не будут.

— Господи! — Глаза ее широко раскрылись. — Ты их всех убил?

— Они не оставили мне другого выбора.

— Выбора? Их же наверняка было много! Как ты это сделал?

— Самым безопасным способом.

— Это все, что ты можешь сказать?

— Дай мне кофе и кусок пирога, и я поделюсь с тобой самыми грязными подробностями.

— Почему ты не сказал мне о том, что они прилетели? Их интересовала я, а не ты! Я могла бы тебе помочь!

Найтхаук молча смотрел на нее.

— Ладно, ладно. — Сара вздохнула. — Ты — Вдоводел. И не нуждаешься в помощи. — Она помолчала. — Но ты же знал, что придется столкнуться с целой бандой. Мог бы взять с собой Ито.

— Он занимался другим делом.

— Охранял меня?

— Я же не мог гарантировать, что сумею их остановить.

— Если бы ты не сумел, как бы это удалось ему?

— Ты и представить себе не можешь, на что способны хорошие люди в стрессовой ситуации. А он — хороший человек.

— И скольких ты убил?

— Четырнадцать.

— Четырнадцать?

— Все законно. У меня была звезда, и я защищался. Я даже поставил голокамеру, чтобы зафиксировать весь ход событий, на случай, если возникнут вопросы.

— Хотелось бы мне увидеть это кино!

— Все закодировано и хранится в компьютере космопорта. Без моего разрешения посмотреть не удастся. В суде я его покажу, но до этого дело скорее всего не дойдет.

— Черт побери, Джефферсон, ты говоришь об этом, как о каком-то пустячке. Тебя могли убить!

— Такая уж у меня работа, — ответил Найтхаук. — Во всяком случае, была.

— Но ты выполнил ее за меня!

— Я просто решил, что мне справиться с этим будет проще, чем тебе.

— Один человек, который был мне небезразличен, умер за меня. Я не хотела, чтобы история повторилась.

— Отец твоего ребенка?

— Нет. — Сара покачала головой. — Очень хороший, трудолюбивый человек. Я его любила, и мы прожили вместе четырнадцать лет, пусть и не поженились. — Она тяжело вздохнула. — Он заразился какой-то болезнью, которую вылечили бы за две недели, если б мы жили в Олигархии. Но он ненавидел Олигархию и не хотел покидать Пограничье даже ради спасения собственной жизни. Вот мне и пришлось наблюдать за его медленной смертью, и я поклялась, что больше не буду смотреть, как умирает человек, которого я люблю.

— Я потратил сто двенадцать лет и миллионы кредиток, чтобы не умереть от болезни, — напомнил ей Найтхаук.

— Умереть можно по-разному, даже если ты Вдоводел.

— В том числе и от голода. — Он выдавил из себя улыбку. — Я все жду кофе и кусок пирога.

— И что ты теперь собираешься делать? — спросила Сара.

— Съем пирог, выпью кофе и пойду спать. День выдался долгим, а я — старик.

— Чтоб я не слышала этого слова! — фыркнула Сара. — Старикам не под силу то, что ты сделал!

— Ладно, скажем так, возраст у меня почтенный.

— Черт побери, Джефферсон, получу я от тебя прямой ответ или нет? Остаешься ты или уезжаешь?

— На Перекати-Поле? Я остаюсь.

— Один?

— Надеюсь, что нет. Это зависит от тебя.

— Мой дом в двух милях от города. Скажи Ито, чтобы он освободил твой номер в отеле.

Он долго смотрел на Сару. Определенно не женщина его мечты, но, с другой стороны, он понимал, что и шестидесятидвухлетний, переболевший эплазией старик, который зарабатывал на жизнь, убивая людей, не ее идеал. Он находил ее интересной, ее компания его вполне устраивала, у него не раз возникало желание уложить ее в постель, а чего еще требовать после 174 лет холостяцкой жизни.

— Дельная мысль, — кивнул Найтхаук.

Глава 16

— Чего это ты поднялся? — спросила Сара, оборачиваясь от кухонного стола.

Найтхаук вошел, запахивая полы халата.

— Услышал, что ты ходишь на цыпочках, и решил посмотреть, все ли с тобой в порядке.

— По-другому и быть не может. Просто захотела выпить чашечку чая. Извини, что побеспокоила тебя.

— Твоей вины тут нет, — заверил ее Найтхаук. — Я всегда сплю очень чутко. Возможно, поэтому раз десять избежал смерти.

— Раз уж ты встал, хочешь чего-нибудь выпить или поесть?

— Только кофе. — Найтхаук сел за кухонный стол.

— С сахаром или молоком?

— Черный. И горячий.

— У меня есть импортный с Альфарда. Или ты предпочитаешь местный? Мне он нравится больше.

Найтхаук пожал плечами:

— Какая разница. Кофе есть кофе.

— Тогда сварю тебе местный. Нет смысла тратить деньги впустую.

— О деньгах ты можешь не беспокоиться. Все-таки я богатый человек.

— Я хочу вносить свою долю. Негоже мне идти в содержанки.

— И я хочу вносить свою долю, — кивнул Найтхаук. — Деньгами. Я не против того, чтобы делить с тобой твою еду, дом и постель. Полагаю, что и ты вполне можешь разделить со мной мои деньги.

— Разделю, когда возникнет такая необходимость. Но я никогда не жаловала расточительность. И не вижу необходимости менять свои взгляды только потому, что живу с Вдоводелом.